Мне не достать чернил, чтобы заплакать
О пережитом в детстве вьюжном феврале,
В котором нужным февралитом не болел, -
Февраль любви навечно въелся в память.

Рыдать навзрыд о прошлом от потери
И до потери общей веры и лица,
Играть чужой судьбой в живого мертвеца,
Промокшей грустью – в «верю и не верю»…

Не суждено.
                      Но, право, есть ли право
Или управа на чужой морозный сплин:
На старом фото вижу слева Натали,
А мой соперник улыбался справа.

Они вдвоём: «Вот попрекать мне станут…»,
«Где оскорблённому есть чувству уголок?», -
Учили «Горе от ума»…
                                      А я продрог,
Сходя с ума от строчек Пастернака.