Не резон: на период Сухого закона –
весёлый проныра-бутлегер;
колесо, ржавый гвоздик поймавшее в лоно,
и номером пятым в телеге.
Оборванцы-мозги – без нейронной сети обесточенный спрут;
и не видно ни зги: даже ночь клептоманы сопрут.

Неудобная обувь целуется с камнем, что с плеч долой;
примадонну, одетую в робу, приводит сантехник домой.
И, спасённая мёдом, по августу сохнет строка;
между небом и нёбом – фонетика, блин, строга.
Отомстила за рыжую морду лиса, придушив Патрикея;
корабли-небеса запустила по быстрой реке я.

Это краткий анализ – анамнез больных эпох.
Рецидив на лицо, но лицом он не так уж плох –
твой летучий голландец. Хоть кармой слаба корма,
а на мачте – малец: он и небо кладёт в карман.
Режиссёрам гореть в аду, проклиная дубли.

Вот и всё. Я пойду. Вспоминай свою дырку, бублик.