Промозгл октябрь и вечер гнусен, в перекрещении дорог,
стою, как распоследний лузер: сдох телефон, башмак протёк,
район далёкий, незнакомый, народ спешит в тепло квартир,
и мне в уют родного дома безумно хочется прийти.
И вот — трамвай! Какой-то левый… без номера и тормозов,
закрылись двери. Вышла Ева, сказала: «В Рай!» и «Будь готов!».
Исчезла в дымке невесомой, не взяв оплаты за проезд.
Вот мы уже летим над домом (моим) в разверстый зев небес.
Скрип тормозов. «Выходим строем! Готовим списки добрых дел!»
Я им кричу, что недостоин, что я домой к себе хотел!
Я много вру, не мою руки, я далеко не альтруист!
Мне не сюда! Пустите, суки! Немедленно верните вниз!
Там, в тишине пустой квартиры, остались два моих кота!
Кто их накормит? Кто в сортире лотки расставит по местам?
Тут величаво и помпезно выходит Пётр и се речёт:
«Вернуть назад! Пускай воскреснет. Коты обидятся ещё...»