В далёкой стране стародавней порой девúца жила-не тужила, не так, чтоб красотка, но в глазках огонь, и свежее личико мило. Кругла, пухлощёка, но, главное - дар: чудесней, наверно, не пели. Не голос, а нежный прозрачный нектар, звучал - замолкали свирели.
В глуши не развиться таланту её - отправилась девушка в город, а там худо-бедно, но каждый поёт, кто соло, кто трио, кто хором. Попала девица на главный турнир танцоров, певцов, менестрелей. Кривлялся ведущий, обличьем - сатир, неделю, другую неделю...
Забыли отметить: Хавроньей (да-да!) звалась голосистая дева, к чему отрицать - грубовато. Тогда её нарекли Женевьевой. Сказали несчастной Хавронье: худей! (ах, нет, Женевьеве, конечно), оставили семьдесят фунтов костей, пошили другую одежду.
...Теперь на лицо страшновато смотреть - излишки придётся отрезать... Отрезали четверть, оттяпали треть, ну вот, поглядите - принцесса! Ой, губы пропали... Давайте пришьём, в корыте обрезков немало. Хавро... Женевьеву опять - в забытьё, там хрящики вшили, тут - сало.
Очнулась певица, но голос исчез, скорее всего, от восторга. По счастью, помог одарённый певец - племянник Хаврошечкин, Жорка. Примчался, пропел за кулисами - рот синхронно Женú разевала. Мальчишку - на сцену! Убрать бы живот... И всё завертелось с начала.