• Поэзия
• Проза
• Критика
• Конкурсы
• Игры
• Общение
| Начинающим [62] |
| Учебники и научные труды [43] |
| Психология творчества [39] |
| Об авторах и читателях [51] |
| О критике и критиках [42] |
| Техника стихосложения [38] |
| Литературные жанры, формы и направления [105] |
| Экспериментальная поэзия и твердые формы [11] |
| О прозе [45] |
| Оформление и издание произведений [21] |
| Авторское право [2] |
| Справочные материалы [12] |
| Разное, окололитературное [84] |
| Главная » Теория литературы » Статьи » О критике и критиках |
Литературная критика в Интернете как явление постмодернизма Автор: Наталья Сергунина |
| Бурное развитие технологий, стремительное их проникновение во все сферы человеческой жизни, а также свободный доступ к ним привели к активизации многих видов духовной деятельности. В последние годы изменениям подверглись практически все виды творчества. Возникает компьютерная графика и живопись, при помощи компьютера пишется музыка, создаются кино- и мультипликационные фильмы… Но оценивать роль компьютера в этом процессе как некоего приспособления, при помощи которого появляются новые только с технической точки зрения продукты искусства, было бы ошибочным. Искусство, существующее в Сети, обладает совершенно иными культурологическими характеристиками по сравнению с теми, которые существовали в докомпьютерный период. Не подлежит сомнению тот факт, что новые компьютерные технологии породили к концу ХХ века и принципиально иные умонастроения в обществе. Пытаясь дать характеристики социума на современном этапе развития, многие западные и российские ученые прибегают к таким определениям как «постиндустриальное общество» (Д. Бэлл), «информациональное общество» (М. Кастельс) «информационное» или «сверхиндустриальное общество» (Э. Тоффлер). Но, как справедливо утверждает философ В. Емелин, все эти определения указывают «на довольно ограниченный срез социальной действительности, главным образом, связанный с развитием новых информационных технологий, что уместно на социологическом уровне рассмотрения, но недостаточно для философского обобщения всей совокупности перемен, происходящих в обществе конца второго тысячелетия» [1]. Исследователь предлагает называть общество последней трети ХХ – начала XXI века постмодернистским. У такой точки зрения есть довольно весомые основания. В. Емелин справедливо отмечает, что по сравнению с «информационным обществом», постмодернистское становится «более общим по своему объему, и с его помощью можно охватить практически все сферы и подсистемы общества. Теорию постиндустриального общества правильнее будет считать одной из социологических доктрин, выражающих постмодернистское мировоззрение» [2]. Нельзя не согласиться с философом в том, что возникновение постмодернистского мировоззрения не может существовать вне информационного общества. А технологии информационного общества базируются на постмодернистской мировоззренческой основе. Следовательно, есть немало оснований считать постмодернизм мировоззрением информационного общества, обладающим такими характеристиками, как плюрализм, фрагментарность, децентрация, изменчивость, ирония, симуляция. Культурология Интернета – это проявление постмодернизма на уровне коммуникационных, социальных и эстетических отношений. О том, что технологии являются непременным атрибутом жизни постиндустриального человека, говорится и в работах первых теоретиков направления постмодернизма. Так Ж.Ф. Лиотар в работе «Состояние постмодерна» [3] связывает вхождение человека в «постсовременный период» с процессами всеохватывающей информатизации, которые становятся причиной специфического видения мира. Эту же мысль подтверждает американский исследователь М. Беруби: «Фундамент постмодернизма, – пишет он, – глобальная электронная индустрия»[4]. С каждым годом все очевиднее становится роль Интернета как ведущей технологии, выполняющей информационную и коммуникативную функции. Для большинства представителей современного общества компьютер, подключенный к Интернету, превратился сегодня в незаменимое средство работы и отдыха. (И нередко –игры! В этой связи вспомним, что первый персональный компьютер, собранный в 1976 году американскими инженерами Джобсом и Возняком, предназначался главным образом именно для этого.) В России, где литература традиционно находилась в числе самых популярных форм отдыха и саморазвития, «паутина» быстро заполняется словесным творчестом ее пользователей. Вместе с любительскими текстами в Сеть проникают и работы признанных литературных авторитетов. В числе первых электронных ресурсов в системе российского Интернета (Рунета) появилась электронная библиотека Lib.ru (1994 год). Создатель ресурса Максим Мошков начал размещать здесь оцифрованные тексты любимых произведений. Вскоре к нему стали присоединяться многочисленные пользователи Сети, присылавшие электронные версии книг классических и современных авторов. Примерно с этого же времени в Рунете один за другим появляются сайты, публиковавшие произведения молодых – и не всегда профессиональных – авторов. Самыми знаменитыми среди них быстро становятся «ЛИТО», «Вавилон», «Центролит» и др. Особой популярностью среди читающей и пишущей сетевой аудитории пользуются конкурсы «Тенета» и «Улов». А уже к концу 1990-х годов, по меткому выражению И. Засурского, в Интернете появилась «целая индустрия сетевой литературной критики» [5]. В чем ее отличия от традиционной? Во-первых, в Интернете меняется фигура автора литературно-критических высказываний. На место эксперта литературной жизни, каким критик был в досетевую эпоху приходит многоликий Пользователь – зачастую непрофессиональный и предельно субъективный оценщик художественных произведений. Во-вторых, одной из главных черт сетевой литературно-художественной критики становится то, что ее объект более размыт и обширен, чем в критике традиционной, которая более-менее четко представляет себе своего адресата. В-третьих, шире и предмет нет-критики: помимо произведений текущей словесности, существующих в виде книг и журнальных публикаций, она имеет дело еще и с текстами сетевой литературы. Кроме того, можно выделить следующие характерные черты литературной критики в Интернете: • Поскольку интенсивность и плотность творческого процесса в Сети многократно превышает аналогичные показатели его офф-лайновой части, сетевая литературная критика более оперативно реагирует на художественные произведения. Например, на странице «Живого журнала» [6] (электронного дневника) редактора издательства «Эксмо» Анастасии Грызуновой [7] можно найти не только анонсы недавно выпущенных произведений, но и прочесть отклики первых читателей, которые появляются здесь гораздо раньше, чем в традиционной прессе. • Возможность непосредственного контакта с автором произведения в любое время при помощи Сети дает пользователю возможность влиять на процесс творчества. Самыми знаменитыми примерами здесь являются опыты написания Стивеном Кингом (2000 год, «Растение») и Сергеем Лукьяненко (2003-05 годы, «Черновик», отрезок «Лабиринта отражений» и др.) произведений в режиме он-лайн. Почти каждый день они выкладывали на своих сайтах новые части книг, получая читательские отклики, критические оценки написанного, вопросы и рекомендации, повлиявшие на процесс создания художественного текста. • Отсутствие регламентирования творчества критика со стороны редакции, корпоративно-профессиональной цензуры или самоцензуры. Отсутствие жесткого механизма отбора текстов для вывешивания в Сети. Для сетевого критика нет официальных или негласно признанных правил работы. Можно вспомнить слова редактора авторитетного веб-журнала «Сетевая словесность» Евгения Горного о том, что «особой строгости» при отборе присылаемых к ним для публикации материалов нет, «отсеиваются совсем уж слабые вещи, прочим дается шанс» [8]. То же самое можно сказать и о многих других виртуальных литературных ресурсах, предоставляющих пользователям возможность печатать свои материалы. Единственное требование зачастую – не употреблять ненормативную лексику. Остальное зависит от культурного и интеллектуального уровня самого сетевого автора. • Универсальное положение пользователя Интернета, дающее ему возможность в любой момент превратиться из представителя многочисленной безликой аудитории в критика или автора собственного художественного произведения. Большие возможности при выборе собственной роли в постоянно становящемся в Сети художественном процессе. Отсюда гибкость и неокончательность любых критических оценок. Специфика нет-критики определяется не в последнюю очередь небрежностью оформления самого высказывания. При этом критическое выступление, безусловно, провокативно (и в этом его отличие от бумажного выступления), поскольку подталкивает пользователя к оперативному вмешательству в художественный процесс. Доступность и открытость высказываний делает такие взаимоотношения пользователя и критика привлекательными. Перечисленные черты сетевой критики позволяют говорить о ней как об одном из проявлений постмодернизма в современной социокультурной ситуации. Сетевая литературная критика (как и сетевая литература в целом), основана на гипертексте, и, как справедливо утверждает М. Визель, «гипертексты теснейшим образом связаны с приходом того, что обычно именуют постмодернистской эпохой» [9]. Можно вспомнить высказывания Р. Барта, описавшего идеальный постмодернистский «текст-письмо»: «Такой идеальный текст пронизан сетью бесчисленных, переплетающихся между собой внутренних ходов, не имеющих друг над другом власти… у него нет начала, он обратим, в него можно вступать через множество выходов, ни один из которых нельзя признать главным… этим сугубо множественным текстом способны завладеть различные смысловые системы, однако их круг не замкнут, ибо мера таких систем – бесконечность самого языка». Главными «творческими аспектами» в эпоху постмодерна признаются: 1. Плюрализм как возможность равноправного существования самых разных позиций. Говоря о литературной нет-критике, нетрудно заметить, что в ней принимают участие самые различные пользователи. Среди них – эстетически грамотные люди, профессионалы, имеющие обширный опыт литературно-критических высказываний в традиционных изданиях (В. Курицын, Л. Пирогов, Д. Быков, Б. Кузьминский и др.). Но рядом с ними активно действует многотысячная армия простых посетителей Интернета. В результате – нет-критик имеет довольно небольшое влияние на литературный процесс. Он просто дает свою индивидуальную оценку произведению, не претендуя и не имея возможности претендовать на место главной в общей дискуссии. Литературой в Сети управляет стихия Пользователя. Именно он, довольно безликий, может сделать популярными произведения даже тех писателей, которые опытным критикам покажутся не достойными внимания публики. Так, вне зависимости от оценок критиков заметным явлением в сетературе второй половины 1990-х годов стали юмористическая повесть Алексея Экслера «Записки жены программиста» и перевод романа Харуки Мураками «Охота на овец». При этом нельзя назвать того, кто первым из многотысячного сетевого сообщества прочел и оценил эти вещи, познакомив с ними остальных читателей; сколько читателей послали положительные отклики и ссылку на текст своим друзьям или поместили на свою персональную страницу. И для Интернета это неважно. Читателя не очень интересует, кто автор публикуемой информации, а автора – кто именно прочтет его текст. Обеим сторонам важно только одно: непосредственное содержание информации. Имена теряют свою значимость в Сети. 2. Децентрация (дифференциация) как неприятие господства целого над отдельным и порождаемый этим принцип фрагментарности. Регулировать весь массив публикуемых в Интернете литературно-критических оценок не представляется возможным. Координировать их можно только в пределах отдельных электронных страниц. Поразительна легкость, с которой Пользователь превращается в критика. Вот довольно показательный в этом отношении пример. Любой посетитель «Национального сервера современной поэзии» [10] легко может стать критиком. Для этого нужно всего лишь зарегистрироваться, а потом – нажать на ссылку «Отправить рецензию», стоящую под каждым опубликованным текстом. В Сети нет редактора, который бы корректировал позицию Пользователя с идейной или какой-либо другой точки зрения. Нет лидера, который объединял бы под своим началом близких по литературным взглядам людей. Есть только множество высказывающихся людей, над которыми не довлеет главенство чьего-либо авторитета. «Универсальный мир модерна распался на бесчисленное множество разнородных фрагментов, и в этой пестрой мозаике уже невозможно выделить нечто абсолютное» [11]. Помимо этого, наиболее ярко демонстрирует децентрализованность Сети наличие на большинстве электронных страниц гостевых книг. Эти динамично изменяющиеся текстовые структуры всегда открыты для новых авторов, которые в любой момент могут стать участниками коллективной беседы. В гостевой книге и автор, и читатели, и ряд создаваемых ими виртуальных личностей становятся равноправными участниками коммуникации, которая может быть фактически бесконечной. 3. Ироничность как один из способов дистанцироваться от своего текста. Этим свойством порождается отсутствие претензий автора критического нет-высказывания на непререкаемую его истинность. Серьезные литературоведческие статьи занимают не очень значительное пространство всего потока текстов в Интернете, ведь Сеть воспринимается как вид отдыха, развлечения – пускай даже интеллектуального. Отсюда – стилистическая легкость, веселость и лаконичность высказываний. 4. «Двойное кодирование» – «авторская игра с несколькими разными смыслами, из которых наименее подготовленный зритель или читатель считывает лишь «верхний», самый очевидный и доступный» [12]. Наличие гиперссылок в литературно-критическом тексте позволяет в полной мере реализовать этот принцип. Читая отзыв или рецензию на какое-либо произведение, можно просто «пробежать глазами» по нему, а можно нажимать на ссылки, которые у добросовестного критика всегда имеются в тексте. При их помощи читатель может познакомиться и с другими произведениями критикуемого автора, оценив его стиль в целом, осведомиться о похожих или противоположных критических точках зрения и так далее. 5. «Смерть автора» как одна из особенностей существования текста. Гиперссылки уводят читателя от одного текстового высказывания к множеству других, нередко далеких по теме и содержанию от первоначального авторского материала. В результате текст перестает существовать как единое целое, как некий законченный и оформленный взгляд на действительность. Впрочем, стоит уточнить, что в Интернете «смерть» наступает для принятой в классическом литературоведении категории автора. В Сети фигура творца приобретает новые качества: она совмещает в себе функции потребителя (переработчика) информации и ее создателя. Постмодернизм, как принципиально зависимое от электронных технологий художественное направление, сегодня активно развивается в Интернете. Поэтому разговор о существовании большого пласта постмодернистской культуры вне его может иметь большую или меньшую степень относительности, но в нем самом количество текстов, обладающих чертами постмодернизма, весьма и весьма значительно. Использование подаренного цифровыми технологиями способа создания гипертекста (текста, насыщенного ссылками на другие электронные документы) позволяет формируемому в Сети высказыванию поставить себя в один ряд с высказанными ранее мнениями или затеряться среди них, став только поводом для того, чтобы собрать их воедино. И, таким образом, может быть естественно смещен текст, автор которого серьезно не претендует на главенство или решающую роль его высказывания в общем дискурсе. Устанавливается некое облегченное (нередко даже ироничное) отношение и к себе самому, и предыдущим авторам: «чем они в сущности лучше или хуже меня?». Двойное кодирование появляется в том случае, если человек воспринимает текст в его простом линейном виде, не обращаясь к гиперссылкам и, соответственно, документам, к которым они отсылают. Такой адресат не полностью вовлекается в игру, разработанную автором текста. Таким образом, доступным для него остается только самый верхний слой высказывания. Очевидно, что за годы своего существования Сеть серьезно повлияла на традиционное восприятие понятия автора, критика и адресата критического высказывания. Фигура создателя текста в Интернете также является довольно показательным и интересным примером того, как реализуются в Сети теоретические принципы постмодернизма. Автор литературно-критических высказываний в Интернете Западные теоретики в конце 1960-х годов выдвинули так называемую концепцию «смерти автора». Среди разработчиков и последователей такой позиции в теории эстетики – Барт, М. Фуко, Ю. Кристева и другие. Представители постмодернизма настаивают на том, что автора нельзя считать центром художественного произведения. Он рассматривается не как абсолютный источник текста, эстетически ответственная за свое произведение личность, носитель ценностей, а просто как скриптор («записывающий»), который «несет в себе не страсти, настроения, чувства или впечатления, а только такой необъятный словарь, из которого он черпает свое письмо» [13]. Юлия Кристева рассматривает «автора как воплощение анонимности, ноля», объявляет его «зиянием, пробелом: …он – ничто и никто» [14]. Мишель Фуко уточняет: «Автор … является… только одной из возможных спецификаций функции-субъект [курсив наш – Н.С.]» [15]. В этой связи необходимо помнить, что в поэтике постмодернизма, как пишет В.Н. Чубарова, «радикально меняется идеология субъекта… Взамен картины мира с героем, автором в центре приходит объемная картина разных точек зрения, мозаичность как одно из основных средств» [16]. Персонифицированный автор – основной признак публицистики. В последнее время в печатной прессе его роль все больше усиливается: максимальную уверенность в подлинности описываемых в газетном материале событий может вселить только конкретный человек, готовый лично поручиться за каждое свое слово. Этим, кстати, и объясняется частое используемое сегодня сопровождение газетных публикаций фотопортретами авторов. К тому же персонификация текстов решает и другую не менее важную задачу – публикация сообщения осуществляется в индивидуально-неповторимом стиле, что усиливает эмоциональное воздействие текста на аудиторию, одновременно усиливая оценочный компонент текста. Целостная картина мира в эпоху постмодернизма распадается на множество обрывочных сведений о ней. Это накладывает отпечаток и на ощущение роли автора (авторитет которого неизмеримо понижается и почти исчезает совсем), и на теорию текста. Как пишет В.В. Хализев, постмодернисты рассматривают текст «в свете предпосылки их [текстов – Н.С.] заведомой нецельности и противоречивости, взаимной несогласованности их звеньев» [17]. У Р. Барта тексты приравниваются к безликому письму игрового характера, а автор, как уже говорилось, к Скриптору, появляющемуся только в процессе письма и перестающему существовать, как только текст уже создан. Вследствие этого в постмодернизме на центральные позиции выходит личность читателя, ведь он становится единственным, кто по существу, конструирует текст, создавая его модель в собственном восприятии. В Интернете он так же, как автор (ибо оба они живут в одном пространстве, сконструированном по принципу сети, то есть изначального равенства и независимости друг от друга каждого компонента) трансформируется в Пользователя. Именно Пользователь, или, иными словами, человек, сидящий за компьютером, подключенным к Интернету, становится центром и главным фактором существования виртуального мира. По сути, без пользователя нет Сети. И поэтому В. Нестеров подчеркивает: «Люди — главное мерило этого мира и его главное богатство. Не случайно уже практически невозможно представить себе сайт без счетчика посещений» [18]. Активность фигуры Пользователя отмечает и М. Кастельс: «Открытость архитектуры Интернета являлась основой его главного достоинства – способности к саморазвитию, поскольку пользователи становились разработчиками технологий и творцами всей Сети в целом… История развития технологии показала, что пользователи являются главными ее творцами, приспосабливая ее к своим собственным нуждам и системе ценностей» [19]. Автор текстов в Интернете лишился проповедническо-мессианской функции, которую возлагал на себя в прежние периоды. В Сети он стал одним из множества читателей. Такой не-миссианской и заметно сниженной роли Интернет-автора по сравнению с литератором «Гуттенберговой эпохи», воспринимавшимся в качестве Пророка, способствует сама природа Сети. Публикации в ней являются зачастую не главным делом того или иного автора, а неким «совместительством», «активным хобби», отдыхом или игрой. Проявляя себя в определенный момент через создание текста, читатель (пользователь Сети) становится автором. Но он уже заведомо не претендует на то, чтобы занимать позицию «властелина умов человеческих». Перефразировав Р. Барта, можно сказать, что в эпоху расцвета всемирной глобальной веб-сети, Пользователь, приходит на смену автору. Он и читатель, и автор-творец, и передатчик информации одновременно. Необходимо принципиально отметить, что постмодернистское понятие «Скриптор» – не совсем точно передает суть фигуры Пользователя, создающего текст для Интернета. Значение слова «скриптор» скорее указывает на то, что он удален от личностной интерпретации текста. Но в Интернете автор не просто записывает или переписывает – ему свойственно и оценочное начало, от которого он никогда не отрекается. Пользователь – это особая форма построения отношений с читателем. Она принципиально отлична от тех, которые были в литературе и публицистике досетевого периода. Размышляя о взаимоотношениях читателя и автора художественного произведения, М.И. Стюфляева когда-то писала: «Хороший тон, диктуемый нормами литературы, состоит в том, чтобы делать вид, что читателя не существует вовсе» [20]. Читатель воспринимается как начало, полностью руководимое автором, зависимое от его установки, появляющейся еще на стадии замысла текста. М.М. Бахтин указывал, что автор – это «авторитет, которому доверено руководство читателем в художественном мире произведения» [21]. А.П. Скафтымов также говорил, что «читательское творчество вторично», оно полностью зависимо от автора, который «ведет» его и требует послушания в следовании своим творческим путям [22]. Таким образом, задача читателя художественного произведения проста. Она сводится только к тому, чтобы отслеживать развитие идеи автора, смотреть со стороны за тем, как он играет своими персонажами, подчиняет их поведение собственным представлениям о логике, справедливости, достоверности и так далее. В публицистических текстах присутствие читателя – одно из главных условий. Очень часто автор обращается к нему, вводит в свои материалы в виде документального героя, действует в его интересах как «человек, претендующий на социальное партнерство с властными структурами» [23], ссылается на его взгляды и, в конце концов, работает для него как для представителя целевой аудитории конкретного средства массовой информации. Для публицистики важна жизнь, прежде всего, на фактуальном уровне, а потому ей интересны реальные герои. Но даже публицист, работающий непосредственно с читателем и для читателя, никогда не становился на одну ступень с ним. Он всегда был и остается представителем «четвертой власти», социального института журналистики, более осведомленным и уважаемым, чем потребитель его текстов. Правда, сегодня публицистика подвергается некоторым изменениям. В последнее время, например, нередко приходится слышать, что легкий и игровой способ подачи материала стал характерной чертой многих изданий, которые в прежние времена всегда были серьезны и непоколебимо убеждены в провозглашаемой позиции. Теперь это уходит. И причина, думается, не только в том, что легкое чтение лучше потребляется среднестатистическим обывателем. Причина в том, что читатель изменился, стал «постчеловеком», которому трудно ориентироваться в увеличивающемся объеме информации. И чем больше времени и усилий будет требовать от него процесс восприятия текста, тем реже он будет обращаться к нему. Поэтому подача даже самой серьезной информации в облегченном иронией тоне и небольших по объему текстах неизменно успешнее, чем долгий и обстоятельный разговор. (В Интернете эта тенденция проявляется более наглядно: нет-автор зачастую отказывается, например, от развернутых цитат с пользу коротких гипертекстовых ссылок.) Субъективизм становится более ценным, чем субъективность; а авторитетность высказывающегося перестает что-либо значить в глазах простого человека. Пользователь-творец в Интернете изначально осознает, как и автор в постмодернистской традиции, что мир изменчив и не может быть понят и выражен в одном тексте. Напротив – реальность подобна постоянно меняющемуся произведению, которое, словно летопись, продолжают писать многие люди. Отчасти по этой причине нет-автор нередко бывает анонимен или пользуется псевдонимом. Автор же художественного произведения действует всегда в одиночку и подобен, скорее, драматургу, тексты которого всегда носят окончательный и однозначный характер. К аналогичной завершенности стремится и публицист. Новые технологии сделали возможным свободный доступ к любому виду информации. В том числе – и эстетической. Появилась возможность оперативного прямого контакта автора и читателя. И эта свобода, оперативность и непосредственность отношений привела к тому, о чем говорилось выше – фактическому слиянию функций автора и потребителя, трансформации их в единую коммуникационную фигуру Пользователя. Это отражается и на языке, при помощи которого осуществляется коммуникация в Интернете. Общение в Сети имеет свои специфические особенности, которые в полной мере характерны и общению критика с писателем, писателя с читателем и читателя с критиком. К ним, как указывал А. Травин в статье «Электронная письменно-устная переписка» [24], относятся отражение устной речи в письменной (например, нередко можно встретить разговорные междометия «уфф!», «вау!» и др. после объемного текста – они, как и в разговоре, будут обозначать первую эмоцию, испытанную после прочтения текста); ложные шаги и отсутствие четкой логики, типичные для устной речи; минимальная редактура текста или полное ее отсутствие; конструирование говорящим образа адресата (отсутствие четкой визуальной информации о нем всегда компенсируется стремлением автора смоделировать своего реципиента. Так, критик, размышляя о создателе какого-либо текста, высказываается, например, так: «девушка, видимо, еще слишком молода, чтобы помнить описываемую ей эпоху», «здешний читатель понимает, что…» и так далее.). Доступность сложнейших информационных технологий широкому кругу людей, привели к тому, что в русскоязычной Сети возник динамичный литературный процесс. В сегодняшнем своем состоянии он похож на живой организм, в котором происходит постоянное движение на «клеточном», «молекулярном» уровне. Броуновское движение в русском литературном Интернете (РуЛиНете) не останавливается ни на минуту, лишая литературу статуса занятия для избранных и одновременно нивелируя в сетевой критике главенство профессионального мнения. Количество материалов, созданных хорошо разбирающимися в литературном процессе критиками, буквально тонет в огромном массиве откликов и реплик простых читателей. Исследователи Интернета нередко отмечают, что сетевой «автор – это скорее функция, чем причина текста» [25]. Иногда даже можно встретить утверждения, что автор – это своеобразный творческий жанр, к которому прибегает Пользователь для создания своего текста в Сети. Е. Горный аргументирует это так: «В одном человеке может быть множество личностей (multiple personality), а может быть ни одной. Читая тексты, следует интересоваться их смыслом, а не вопросом реальности или нереальности их автора. Можно сказать, что автор этой статьи виртуален ничуть не меньше, чем тот, кому он посвящает эти строки. Степень же реальности читателя всецело зависит от него самого» [26]. Нельзя не заметить, что это утверждение очень серьезно перекликается с постулатами теоретиков постмодернизма. Об этом же говорит и С. Корнев: «Автор в Интернете превращается чуть ли не в особый жанр литературного творчества. Интернет переставляет акцент с продукта на процесс творчества» [27]. И далее, отмечая, как это отразилось на роли читателя, он пишет, что эта роль порождает принципиально новую для традиционной литературы фигуру – «активного читателя». С. Корнев делает существенное наблюдение о том, что автор в Интернете не пассивен перед лицом критика, как в традиционной литературе. В Сети он всегда имеет возможность отвечать ему с той же интенсивностью и «на той же территории». И более того, в Интернете он может скорректировать восприятие своих текстов. Размышления С. Корнева над спецификой авторской позиции в Сети довольно интересны. Одним из первых он отмечает, что Автор как способ организации и дистрибуции текстов, выходит в Сети на видное место. Он действует в двух ипостасях: как личность (представляя и необходимым способом организуя свои тексты) и как «внутренний голос своего текста». В литературе офф-лайна эти функции, как правило, автор не совмещает. Между ним и текстом вклинивается целый ряд посредников. При этом С. Корнев подчеркивает, что если говорить об авторе как творце текста, то в Интернете «человеческая личность» в ее классических очертаниях выпадает из поля зрения пользователя. «Конкретный текст не существует отдельно от автора, – пишет исследователь. – Автор – это одна из однозначных черт и функций текста. Он более прямолинеен в своих комментариях и пытается сделать свой текст максимально доступным. Но автор не «стоит за спиной у своего текста» – закончив свое дело, он должен удалиться и больше не маячить перед глазами. В идеале, закончив текст, автор должен исчезнуть раз и навсегда» [28]. Понятно, что речь в данном случает идет о традиционных пониманиях автора – биографическом лице, взгляде на мир и определенной стилистической манере. Автор как многоликий и часто противоречивый творец текстов не исчезает. Его роль в Интернете сродни роли режиссера и актера в одном лице. Он работает над бесконечным количеством спектаклей, всегда сам пишет к нему сценарий и сам исполняет главную роль. Если автор-режиссер всегда один, то сыграть ролей он может бесконечно много. При этом ни одна из них не будет претендовать на звание «самой удачной» или «самой важной». Пользователь вбирает в себя сразу несколько функций, выполняемых в традиционной литературе несколькими посторонними по отношению к творческому процессу лицами. Такими, как редактор, издатель и дизайнер. Интернет-автор зачастую предстает перед зрителем в самых разнообразных ипостасях. Сеть дает человеку возможность менять бесконечное количество масок, творчески раскрепощаться. Поэтому среди популярных сетевых литературных деятелей так много людей, в реальной жизни далеких от гуманитарных сфер деятельности, но увлекающихся литературой. В Интернете только от автора зависит, каким он предстанет перед своим читателем-зрителем. И каждый раз он будет иметь возможность к однажды исполненной роли больше не возвращаться. Так, в качестве примера можно привести творчество так называемых сетевых деятелей. Их работы, выпускавшиеся всегда под разными именами, затрагивали подчас самые разнообразные стороны реальности и создавались в своеобразных стилистических манерах. Для этого они прибегали к созданию нескольких виртуальных личностей. Большим количеством виртуальных личностей в Интернете обладали компьютерный дизайнер Артемий Лебедев (одна из самых знаменитых созданных им виртуальных личностей – обозреватель сетевых новинок Катя Деткина), критик и писатель Александр Ромаданов (публиковавший самые знаменитые и интересные свои работы под псевдонимами Алексрома, Кот Аллерген и Ник Райт, каждому из которых был свойствен свой собственный стиль и взгляд на мир), программист и писатель Роман Лейбов (он был автором популярного Интернет-обозревателя Мая Ивановича Мухина), программист Алексей Андреев (выступавший в Сети то как критик и автор небольших художественных произведений под именем Мери Шелли, то как журналист и мистик Мирза Бабаев, который позднее, после того, как его назначили астрологом, стал загадочной Юлией Гарриморт) и др. В этой связи необходимо отметить, что говорить о полной и однозначной реализации в Интернете постмодернистской концепции «смерти автора» не совсем правильно. Представляя свои тексты в Сети определенным образом, защищая их от неверного понимания и всячески проявляя свою активность, автор не может не существовать. Таким образом, в эпоху Интернета мы становимся свидетелями того, как видоизменяется и расширяется понимание понятия автора художественного произведения. Теперь – это не только творческий взгляд на явления окружающей действительности или лирический герой произведения. В сетевую эпоху он стремится активно повлиять на читателя и для этого самостоятельно организовывает своего рода «рекламную кампанию» для собственных произведений. То есть берет на себя функции, в до-сетевой период выполнявшиеся различными инстанциями. Литература 1. Емелин В. А. Постиндустриальное общество и культура постмодерна / В.А. Емелин. –(http://emeline.narod.ru/postindustrial.htm). 2. Там же. 3. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна / Ж.Ф. Лиотар. – М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. – 160 с. 4. Беруби М. Литература постмодернизма: черная кошка в темной комнате / М. Беруби. – http://www.russ.ru/krug/20000704_pomo.html 5. Засурский И.И. Реконструкция России. Масс-медиа и политика в 90-е годы / И.И. Засурский. – М.: Изд-во МГУ, 2001. – С. 166. 6. Живой журнал. – (http://www.livejournal.com). 7. Nastik Gryzunova's LiveJournal. – (http://nastik.livejournal.com). 8. Горный Е. Пять лет сетературы / Е. Горный // Нетоскоп. – 2002. – 28 февр. – (http://www.netoscope.ru/siteofday/2002/02/28/4889.ht... 9. Визель М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана / М. Визель // Иностранная литература, 1999. – №10. – С. 169. 10. «Национальный сервер современной поэзии». – (https://www.stihi.ru) 11. Емелин В. Постиндустриальное общество и культура постмодерна. –(http://emeline.narod.ru/postindustrial.htm). 12. Фрай М. Постмодернизм // Словарь современного искусства. – http://azbuka.gif.ru/alfabet/p/postmodernism/ 13. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. – М. – 1994. – С. 376. 14. Цит. по: Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов. – М. – 2003. – С. 12. 15. Фуко М. Что такое автор? // Мишель Фуко. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. – М., 1996. 16. Чубарова В. Н. Современное литературоведение: теоретические лики. // Филологический вестник Ростовского гос. университета. – 1998. – №1. – С. 6. 17. Хализев В.В. Теория литературы. – М.: Высш. шк. – 2000. – С. 247. 18. Нестеров В. К вопросу об эмоциональной насыщенности межличностных коммуникаций в Интернете // http://flogiston.ru/projects/articles/netemotions.sh... 19. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе. – Екатеринбург: У-Фактория, 2004. – С. 43-44. 20. Стюфляева М.И. Образные ресурсы публицистики. – М.: Мысль. – 1982. – С. 75. 21. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. – М., 1986. – С. 190. 22. См. Скафтымов А.П. К вопросу о совершенствовании теоретического и исторического рассмотрения в истории литературы // Русская литературная критика. – Саратов. – 1994. – С.142. 23. Кройчик Л.Е. Автор публицистического текста как субъект высказывания // Журналистика: информационное пространство. – 2003. – №2(8). – С. 15. 24. Травин А. Электронная письменно-устная переписка / Травин А. – Нет-культура в «Русском журнале». – 1 октября 2001. – (http://www.russ.ru/netcult/20011001_trvin.html). 25. Горный Е. Виртуальная личность как жанр творчества / Е. Горный. – (http://www/ruhr-uni-bochum.de/russ-cyb/library/semin... 26. Там же. 27. Корнев С. «Сетевая литература» и завершение постмодерна. Интернет как место обитания литературы // Новое литературное обозрение. – 1998. – №32 (4) . – С. 30. 28. Там же. С 38. __________________________________ © Сергунина Наталья Александровна http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=1082&level1=main&level2=articles |
|
Материал опубликован на Литсети в учебно-информационных целях. Все авторские права принадлежат автору материала. | |
|
|
Просмотров: 1773
| Добавил: Алекс_Фо 18/10/13 16:48
| Автор: Наталья Сергунина
| |
| Всего комментариев: 1 | ||
| ||