Начинающим [62] |
Учебники и научные труды [43] |
Психология творчества [39] |
Об авторах и читателях [51] |
О критике и критиках [42] |
Техника стихосложения [38] |
Литературные жанры, формы и направления [105] |
Экспериментальная поэзия и твердые формы [11] |
О прозе [45] |
Оформление и издание произведений [21] |
Авторское право [2] |
Справочные материалы [12] |
Разное, окололитературное [84] |
Главная » Теория литературы » Статьи » Техника стихосложения |
Поэтический синтаксис Автор: Б.В. Томашевский |
Подобно тому, как соответствующим подбором слов можно сделать выражение ощутимым, того же можно достичь и путем соответствующего подбора синтаксических конструкций, т.е. способов сочетания слов в целостные единства – фразы и предложения. Следует учитывать следующие стороны в соединении слов в предложения: 1) Согласование и подчинение слов одно другому, а также и одного предложения другому (подчинение придаточного предложения главному). 2) Порядок, в котором следуют слова одно за другим. 3) Узуальное значение синтаксической конструкции. 4) Оформление предложений в произношении, или интонация. 5) Психологическое значение конструкций. Рассмотрим эти пункты. 1) Главными членами предложения являются сказуемое (обычно глагол) и подлежащее (существительное), согласованные между собой; каждое из этих слов может согласовываться или управлять второстепенными членами предложения или подчиненными, которые в свою очередь могут иметь подчиненные члены предложения второй ступени и т.д. Связи, существующие между словами, выражаются в согласовании изменяемых частей речи в числе, падеже, времени, лице. Если рассмотреть все эти связи, то предложение представится как ряд цепей, связанных между собой и сходящихся к главным членам предложения. В качестве отдельных слов в этих цепях могут фигурировать и целые предложения (придаточные). Каждая из этих цепей образует более или менее объединенную группу (распространенный член предложения), объединенную смежностью положения в предложении, выделенностью по своему значению и по произношению (интонационное членение) и т.п. 2) Согласованные между собою слова располагаются обычно в определенном порядке; например подлежащее ставится перед сказуемым, определение прилагательное перед определяемым, дополнение после управляющего слова и т.д. Этот нормальный порядок, более или менее свободный в русской прозе, облегчает понимание во взаимоотношении слов, составляющих предложение. Нарушение его вызывает ощущение необычайности и требует особой интонации, как бы восполняющей необычный беспорядок в расположении слов. 3) Определенные синтаксические конструкции имеют свое значение. Так, мы отличаем от обычного утвердительно-повествовательного построения предложений конструкцию вопросительную, восклицательную. Конструкции эти согласуются с особыми оттенками в значении главного глагола. 4) Расположенные таким образом слова, разделенные на тесные группы, оформляются соответствующим образом в произношении. Мы произносим каждую группу слов (а иной раз и одно слово) обособленно, достигая этого обособления при помощи логического ударения, которое ставим на главном, значащем слове группы, при помощи пауз, разделяющих фразы (роль пауз играет также задержание в произношении, т.е. изменение темпа произношения), и путем повышения и понижения голоса. Все эти моменты произношения вместе составляют интонацию. В произношении интонация играет ту же роль, что знаки препинания (пунктуация) в письме. Во многом пунктуация совпадает с интонацией, но во многом расходится, так как при расстановке знаков препинания мы исходим из анализа логического и синтаксического строения фраз, а не из анализа произношения. Интонация не только оформляет вполне определенный контекст, но иногда и присоединяет особые, новые значения вполне определенному контексту. Интонируя разным способом одну и ту же фразу, мы получаем особые оттенки значения. Например, делая логические ударения то на одном, то на другом слове, мы можем получить четыре варианта одного предложения «Иван вчера был дома»; например, поставив логическое ударение на «вчера»: «Иван вчера был дома», мы тем самым подчеркиваем, что наши слова относятся именно ко вчерашнему дню, а не к какому-либо иному. Того же можно достичь, изменяя словесную структуру. В разговорной речи мы обычно пользуемся такими неграмматическими интонациями, которые придают контексту новое значение. В письменной речи, где подобное интонирование трудно изобразить, обычно прибегают к конструкциям, в которых порядок слов и их значение вполне определяют интонацию; впрочем, иногда это интонационное «подчеркивание» изображается особыми шрифтами: курсивом, разрядкой и т.д. Особыми интонационными формами обладают конструкции вопросительные, восклицательные. Интонацией же выражается эмоциональное содержание предложения; особым родом эмоциональной интонации является повышенное, подчеркнутое произношение, именуемое эмфазом. Эмфатическая интонация характерна для ораторской речи, откуда она переносится и в некоторые роды лирических произведений, имитирующих ораторскую речь (ода и т.п.). Все эти свойства связанной речи тесно бывают согласованы между собой. Изменение согласования обычно требует и изменения порядка слов и меняет значение конструкций и, следовательно, интонацию произношения. 5) Надо отметить, что синтаксические члены предложения представляют собой не только определенные грамматические формы (сказуемое – личный глагол, подлежащее – существительное в именительном падеже), но также являются носителями некоторого синтаксического значения. Так, сказуемое – это то, что выражает собой центральную мысль сообщения (то, что сообщается), а подлежащее – носитель того действия или явления, о котором сообщается (то, о чем сообщается). Расценивая предложение с точки зрения подобных значений членов предложения, мы обнаруживаем в нем психологическое сказуемое и психологическое подлежащее, которые вообще совпадают с грамматическими, но могут и не совпасть. Предположим, что мы хотим сообщить, что ночь уже прошла. Мы говорим – «утро настало», делая логическое ударение на слове «настало». Здесь сказуемое грамматическое совпадает с психологическим («настало»), равно как и подлежащее («утро»). Но переставим слова – и логическое ударение, и значение слов переменится – «настало утро». Центральным словом становится «утро» – психологическое сказуемое*. (Ср. выражение «вечереет», а также неологизм эпохи символизма «утреет».) Для образования предложения необходимо наличие психологического сказуемого. Поэтому в некоторых условиях одно слово может составить целое предложение: «Вечер!», «Пожар!». Следует отметить, что не только по отношению к подлежащему и сказуемому возникает вопрос об их психологической функции, но также и по отношению к прочим членам предложения. Поясню примером: «Больной Иван работает, а здоровый Петр на печи сидит». Здесь «здоровый» и «больной» психологически – не определения, а обстоятельства: «Иван работает, несмотря на то что он болен, и т.д.». Психологическая роль этих слов обнаруживается при более естественной (психологически) расстановке слов: «Иван работает больной, а Петр сидит на печи здоровый». Порядок слов, их обособление в отдельные группы, интонация – все это согласуется с психологической структурой предложения. Анализируя различные синтаксические конструкции, всегда следует учитывать момент психологических связей в предложении. Выражение можно сделать ощутимым, прибегая к необычным формам сочетания слов в предложении. _________________________________________ * Ср. «Это было вчера» – наречие «вчера» здесь является психологическим сказуемым. Выразить это в правильной грамматической форме можно лишь весьма неуклюже: «это событие – вчерашнее». Отсутствием в языке возможности подыскать правильную грамматическую конструкцию и объясняется расхождение психологического и грамматического предложений. Литература: 1. Томашевский Б.В. "Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. ". Москва, Аспект Пресс, 1999. Клубочек |
Материал опубликован на Литсети в учебно-информационных целях. Все авторские права принадлежат автору материала. | |
Просмотров: 1807 | Добавил: Алекс_Фо 15/10/13 19:12 | Автор: Б.В. Томашевский |
 Всего комментариев: 1 | ||
| ||