О поэтическом образе - Теория литературы

Избыточность плоских слов в «текущей поэзии», да вообще поток словес, не несущий порой никакой сколько-нибудь ценной информации, не заряженный сильным жизненным началом, не освещённый традицией глубокой культуры, лишь притворяется поэзией, маскируется под поэзию. Часто недостаёт нынешней поэзии – даже в её талантливых образцах – благородства мысли и чувства, воспитанных на непреходящих духовных ценностях. Освоение этих высот для нынешних авторов, как мне кажется, ещё впереди. Ощущается и недостаточность подлинной символической образности, без которой немыслима жизнь истинно большой поэзии, её всемирной продолжительной жизни. Итак – полноценный поэтический образ. Он прежде всего – живой организм.

В механизме любую часть можно заменить, не только не нанеся этим вреда механизму, но, наоборот, с целью его исправления. В организме тоже есть такие части (руки, ноги, глаза, уши), которые можно удалить из организма, не приводя последний к гибели. Однако мозг, сердце, лёгкие – это такие органы, которые нельзя удалить, не приведя организм к гибели. Это значит, что в такого рода органах содержится сам организм целиком, в своей субстанции. Таков же и поэтический образ, в котором хотя и можно кое-что подправить, но далеко не всякое исправление допустимо, ибо может привести к гибели образа в целом.

Поэтический образ есть символ. Но не просто знак предмета, отделённый от самого предмета, а такой его знак, который в себе самом содержит свою предметность. Плюшкин и Собакевич – не просто знаки мёртвых душ, но каждый из них и есть сама мёртвая душа, так что при этих условиях возникает особого рода художественная действительность.

Без идеального момента поэтический образ был бы безыдеен, а без материального момента он вообще не мог бы осуществиться фактически.

Поэтический образ есть бесконечность. Это видно уже на бытовом отношении людей к художественному произведению. Многие люди, подходя к тому или иному художественному образу, получают от него всё новое и новое – и так до бесконечности. Но и независимо от этой бытовой оценки художественного образа последний всегда содержит в себе некоторого рода бесконечную даль, которая влечёт и манит к себе знатоков и любителей поэзии и без которой поэтический образ оставался бы только на стадии фотомеханического снимка.

Истинно поэтический образ всегда мифологичен. Под мифологией обычно понимается наделение одних предметов совсем другими качествами, и уже качествами других предметов, не имеющих отношения к данным. Так, у Гомера кони Ахилла обращаются к нему с человеческой речью. Однако подобного же рода совмещение разнопородных свойств характерно и для каждой вещи, свойство которой вовсе не есть она сама, но является лишь тем, чего эта вещь есть носитель. Таким же, в сущности тоже мифологическим, способом объединяются между собой и с самой вещью свойства вещи. Таким же образом объединяются и признаки логического понятия между собою (хотя между ними часто нет ничего общего) и с самим данным понятием. В поэтическом образе отдельные его моменты тоже объединяются не в порядке их естественного происхождения или логического соотношения, но в порядке их жизненночеловеческого общения, то есть объединяются мифологически. Если бы поэтический образ не был мифологией, он был бы только чертежом какого-нибудь технического сооружения у специалиста-чертёжника. Кирпичи, из которых создан дом, не есть дом; железо и балки тоже не есть сам дом; железо, стекло и камень тоже не есть дом. А где же сам-то дом? Сам дом есть органически созданное живое существо. И почему «живое», почему «существо»? Потому что все материалы, из которых создан дом, да и сам дом, есть только сгусток общественных отношений. Но понимать природу как особого рода общество, а отдельные её моменты – как особого рода индивидуумы, входящие в это общество, это и значит понимать природу мифологически.

Поэтический образ есть результат активных усилий творящего индивидуума и в то же самое время результат действия судьбы. Уже по одному тому, что поэтический образ есть живой организм, видно, насколько он зависит от судьбы. В зародыши живого организма заложен уже весь организм целиком. Однако когда организм начинает развиваться реально, то он встречает множество непредвиденных обстоятельств, предвидеть которые ему ни в коей мере не дано. Организм не знает, что с ним случится через мгновение. Вот это и есть жизнь. Развивая понятие жизни, мы кроме её запланированного и целесообразного устройства натыкаемся ещё на бесчисленное множество так называемых случайностей, без которых немыслимо и само понятие жизни. В жизни, поскольку в ней запланирован данный организм, всё понятно и целесообразно. Но её реальное осуществление обладает специфическим характером слепоты, без которой не было бы и самой жизни. Следовательно, судьба есть необходимейший логический ингредиент самой категории жизни.

Поэтический образ есть волшебство. Тот поэтический образ, который оставляет нас на путях естественного природного развития или на путях только логического развития, не сеть поэтический образ. Поэтический образ – это такой образ, который вырывает нас из бытовой обстановки и который делает нас равнодушными к логической последовательности мысли. Литературоведы и искусствоведы много потрудились и трудятся над выяснением природы поэтического образа. Но за всеми этими природными и естественными фактами и логически чётко установленными структурами поэтического образа кроется нечто такое, что никак нельзя свести к обстоятельному изучению фактов и логической системы мысли, которые наука находит в поэтическом образе. В поэтическом образе обязательно есть нечто донаучное, сверхнаучное, вненаучное, то, что не поддаётся никакому анализу, но что с великой силой хватает людей за душу, как некоего рода волшебное видение. Не будем анализировать это волшебство. Оно ведь для того нами и введено, чтобы не сводить весь поэтический образ только к научно проанализированной структуре.

Поэтический образ есть не только предмет самодовлеющего любования, но тем самым ещё и руководство к действию. Часто говорили, что самодовлеющее любование красотой размагничивает людей, ослабляет их волю к жизни. Это совершенно неправильно. Когда человек много и самодовлеюще любовался поэзией, это значит, что он стал здоровее, чище и сильнее. Его уже не будут так угнетать несовершенства жизни; и, получивши художественную зарядку, он с ещё большей энергией примется за строительство жизни. Само собой разумеется, что далеко не всякий поэтический образ способен пробуждать в нас жизненные силы и быть руководством к действию. Но тогда это очень плохая поэзия; и хорошо, если её не будет.

День поэзии: 1981. – М., 1981.
http://www.poesis.ru/poeti-poezia/losev/poetry.htm

Материал опубликован на Литсети в учебно-информационных целях. Все авторские права принадлежат автору материала.
« Назад \| Вперед » Просмотров: 1300 \| Добавил: Алекс_Фо 20/10/13 17:43

Загрузка...

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]