Начинающим [62] |
Учебники и научные труды [43] |
Психология творчества [39] |
Об авторах и читателях [51] |
О критике и критиках [42] |
Техника стихосложения [38] |
Литературные жанры, формы и направления [105] |
Экспериментальная поэзия и твердые формы [11] |
О прозе [45] |
Оформление и издание произведений [21] |
Авторское право [2] |
Справочные материалы [12] |
Разное, окололитературное [84] |
Главная » Теория литературы » Статьи » Техника стихосложения |
От чего не свободен белый стих Автор: Намжил Нимбуев |
Бесконечное множество споров ведется в наши дни вокруг проблемы так называемого свободного стиха, или верлибра. У одних он вызывает подобие зубной боли, как какая-то незаконная и, в общем-то, ненужная форма, к которой обращаются в основном легкомысленные молодые люди, забывшие высокие классические традиции ямбов и «ритмического четкого» Маяковского (время идет, и то, что казалось ересью, становится каноном). Для других верлибр—знамение раскрепощения поэзии, связанное с мироощущением и формальным новаторством, оптимальный способ передачи нервного, пульсирующего ритма современности. Как выразился один мой знакомый татарский поэт, «верлибр распахнул мне дверцу золоченой четырехугольной клетки». В самом деле, свободный стих распространен в наши дни повсеместно. Им пишут в обеих Америках, в Австралии, франко- и англоязычные поэты Африки, в Азии («гэндайси»—японская разновидность верлибра) и, конечно же, в Европе. Что это? «Знамение века» или поветрие моды? Но что тогда можно сказать о таких выдающихся поэтах нашего века, как Назым Хикмет, Витезлав Незвал, Квазимодо Сальваторе, Федерико Гарсиа Лорка и, наконец, Пабло Неруда, который за всю жизнь написал лишь несколько рифмованных стихотворений с целью доказать, что это ему ничего не стоит? Из всего сказанного, очевидно, следует сделать вывод, что верлибр не какая-то прихоть времени, а нечто более сложное, серьезное и... закономерное.
Поскольку речь у нас идет исключительно о русском свободном стихе, попытаемся рассмотреть несколько вопросов, связанных с его особенностями. Прежде всего, что обычно подразумевают под термином «свободный стих», или vers libre. Его понимают и разъясняют по-разному. Л. Тимофеев и Н. Венгров: «Свободный стих, или верлибр...—стих, в котором произвольно количество ударных и безударных слогов, не обязательно одинаковое число ударений в стихотворных строках, нет повторяющихся единообразных строф, не может быть и рифмы. В его основе лежит однородная синтаксическая организация, определяющая однородную интонацию, с которой произносят каждую из стихотворных строк—фраз свободного стиха. Эта повторяющаяся интонация, выраженная в схожем синтаксическом настроении фразы, и определяет своеобразный ритм стихотворения». Казалось бы, с этой точки зрения к верлибру не могут быть причислены ни стих «Песен западных славян» Пушкина, ни четырехударники Маяковского, ни переводы Брюсова из Верхарна, ни «вольные ямбы» «Горя от ума». А между тем все перечисленные произведения по форме отнесены А. Квятковским к свободному стиху, о стихе грибоедовской комедии сказано, что это—«ямбовидная... формация верлибра». Такое весьма широкое понимание свободного стиха объединяет блоковское «Она пришла с мороза, раскрасневшаяся...» и разностопный ямб под одной рубрикой. При обращении к проблеме верлибра в том или ином аспекте непременно возникает понятие «проза». И отсюда границы между поэзией и «презренной прозой» держатся на всякий случай открытыми. Если стих «есть необходимая форма самого существования лирики» (Л.И. Тимофеев), то тогда так называемый «свободный стих» действительно вид стиха, вид стихотворной речи, поскольку лирический характер верлибристских произведений несомненен. Фактически же «свободный стих» в своем звучании не отличается от безмерной, нестихотворной речи. Тупик! Действительно ли мы приходим к логическому тупику? Переходит ли верлибр в прозу или адекватен ей? Или в свободном стихе есть доминирующий признак, присущий только данной форме и позволяющий заключить ее в отчетливые границы оригинальной системы поэтической речи? Говоря о верлибре как о прозе, которая притворяется стихами, М. Янакиев ссылается на опыт, проведенный в Софийском университете. Слушателям были прочитаны свободные стихи Блока и отрывки из метризированной прозы Андрея Белого. Студенты, за исключением одного, определили систему поэтической речи Блока как прозу, а прозу Белого как стихи... Парадокс? Но М. Янакиев замечает, что участникам опыта не было сказано, как написаны эти тексты. Аргументация на первый взгляд убедительна. Но автор не сообщает нам, как тексты были прочитаны. А между тем читать и Блока, и Белого нужно было, подчиняясь авторскому заданию, различному в каждом случае. Блок с определенной целью разбил свою поэтическую речь на строки, Белый же предпочел с той же целью представить все прозой. Оба поэта задали читателю, пред чьими глазами печатные строки, выраженный графически поэтический образ. Если верлибр все-таки поэзия, а не проза, то важную роль в нем, как в любой речи эмоционального типа, приобретают элементы повторения—разного качества и разных уровней (повторение фразы, части фразы, слова, звука). В любом поэтическом произведении, говорит Е. Поливанов, есть та или иная фонетическая организация. Приемов этой организации в национальных литературах множество, и связаны они всегда с языковыми особенностями, на которых базируются. При этом одни из них являются канонизированными, обязательными (как принцип силлаботоники для русской поэзии после Ломоносова), другие—окказиональными, случайными (как, например, использование аллитерации в той же силлаботонике). «Общей системы поэтической техники для всех языков и для всех литератур нет и быть не может, ибо... приемы ближайшим образом зависят от фонетической системы данного языка... Однако в виде обобщения всех различных систем поэтической техники... можно указать на один главный принцип, по которому организуется языковой материал в поэтическом произведении. При этом в различных случаях материалом повтора могут быть фонетические представления самого различного порядка и состава». То, что Е. Поливанов называет «фонетическим представлением», является доминирующим признаком системы. Под фонетическим представлением, или «фонетической сущностью» современная лингвистика понимает и фонему, и ударение, и слогосочетание (включающее ударных слогов и безударных), и слог, а также синтагму, часть фразы, фразу, графическую строку, рассматриваемые в фонетическом аспекте. Рассматривая верлибр, стали догматически искать в нем повторяющуюся фонетическую сущность сквозного порядка (как, например, изосинтаксизм). Но в том-то и дело, что в верлибре происходит смена мер повтора. И именно это свойство следовало бы положить в основу определения, что такое верлибр. Возьмем для рассмотрения стихотворение Дины Злобиной: 1. …Когда повстречаешь девушку, 2. В глазах у которой горе, 3. Не шути над ней! 4. Вспомни свою сестру 5. И ее большие глаза, 6. В которые очень легко может горе войти. 7. …Когда повстречаешь девушку, 8. В глазах у которой слезы, 9. Не смейся над ней! 10. Вспомни свою любимую, 11. Которая не плачет потому, 12. Что ты благодарен. 13. …Когда повстречаешь девушку, 14. На руках у которой 15. Сопит мальчуган 16. Востроглазый, 17. Поклонись ей!.. 18. В глазах у нее солнце!
Есть ли в этом стихотворении мера повтора фонетического порядка, которая организует стих от первой строки до последней? 1. Был великан с голубыми глазами. 2. Он любил женщину маленького роста, 3. А ей все время в мечтах являлся 4. маленький дом, 5. где растет под окном 6. цветущая жимолость.
7. Великан любил, как любят великаны. 8. Он к большой работе 9. тянулся руками, 10. и построить не мог 11. ей теремок — 12. маленький дом, 13. где растет под окном 14. цветущая жимолость.
15. Был великан с голубыми глазами. 16. Он любил женщину маленького роста, 17. А она устала идти с ним рядом 18. дорогой великанов, 19. ей захотелось 20. отдохнуть в уютном домике с садом.
21. — Прощай! — сказала она голубым глазам. 22. И ее увел состоятельный карлик 23. в маленький дом, 24. где растет под окном 25. цветущая жимолость.
26. И великан понимает теперь, 27. что любовь великана не упрятать 28. в маленький дом, 29. где растет под окном 30. цветущая жимолость.
Приведенное стихотворение, в отличие от предыдущего, разделено на разнострочные тирады, или строфоиды, с трехстрочной концовкой («маленький дом, //где растет под окном //цветущая жимолость»). В начале первой и третьей тирад повторяются две строки, вторая и четвертая не дают повторения; своеобразной смысловой анафорой во всех четырех строфоидах проходит образ «великана». Вряд ли можно говорить об изосинтаксизме, имея в виду строки 1-2 и 15-16, 4-5-6 и соответственно 12-13-14, 23-24-25, 28-29-30. Здесь налицо полный повтор сегментов речевого потока со всеми образующими его фонетическими сущностями. <...> Верлибр рассматривался выше только со стороны определяющих его формальных признаков. Вопрос о специфике содержания, которое находит для себя выражение в этой сложной структуре, не затрагивался. Здесь многое неясно и проблематично. Во всяком случае, учитывать воздействие системы выражения на его идейно-эмоциональную сторону необходимо. Непрерывно нарушение ритмичной инерции в верлибре имеет своим основанием содержание, меняющуюся интонацию... Литература:
А. Квятковский. Русский свободный стих. «Вопросы литературы», 1963, №12. Л. Тимофеев и Н. Венгров. Краткий словарь литературоведческих терминов, изд. 4-е, Учпедгиз, М. 1963. Л.И. Тимофеев. Основы теории литературы. Учпедгиз, М. 1940. Л.И. Тимофеев. Очерки теории и истории русского стиха. Гослит издат, М. 1958. Е. Поливанов. Общий фонетический принцип всякой поэтической техники. «Вопросы языкознания». 1963, №1. А. Коваленков. Лекции по теории стихосложения, прочитанные в Московском Литературном институте. В. Огнев. Книга про стихи, М. 1963. ❚ |
Материал опубликован на Литсети в учебно-информационных целях. Все авторские права принадлежат автору материала. | |
Просмотров: 1192 | Добавил: Анна_Лисицина 17/08/18 23:06 | Автор: Намжил Нимбуев |
 Всего комментариев: 2 | |||
| |||