Сетевая литература: профессионализм или дилетантство? - Теория литературы

Тема профессионализма и дилетантства в сетевой литературе не нова. К ней стали обращаться практически сразу после появления в Рунете такого явления как сетевая литература, а уже через несколько лет появились отдельные работы, посвящённые качеству литературы в Интернете.

В своей статье «Краткий катехизис русского литературного Интернета» (1999) Дмитрий Кузьмин говорит не только о необходимости существования экспертных оценок, но и о необходимости дифференциации сетевого литературного творчества по уровню качественности. С этой целью в иерархии структуры Рулинета он пытается провести разделение между «творчеством дилетанта» и произведениями профессиональных писателей.

Впрочем, необходимость дифференциации текстов по качеству возникает не только в сетевой литературе. «Каждая культура неизбежно включает дихотомию текстов высокой и низкой ценности. Крайним проявлением её будет противопоставление того, что спасает, тому, что губит» [1], – отмечает известный филолог и культуролог Юрий Михайлович Лотман.

В этой работе мы не будем рассматривать проблему качества в глобальном литературном процессе (конечно, сетевую литературу в какой-то мере тоже можно рассматривать как глобальный литературный процесс, но, пожалуй, только в чисто географическом плане, потому что ещё далеко не вся литература представлена в Интернете. Хотя, похоже, это только вопрос времени и в ближайшем будущем абсолютно любой текст можно будет найти в Сети). Скажем точнее: мы не будем рассматривать многочисленные дискуссии о качестве оффлайновой литературы (во-первых, в объеме данной работы это вряд ли возможно, во-вторых, и самое главное – это не входит в наши задачи: предметом нашего исследования является только литература в Интернете). Мы рассмотрим лишь один частный эмпирический аспект – проблему качества литературного процесса в Интернете, в том числе и сетевой литературы, и сделаем небольшой обзор высказываний заметных деятелей литературного процесса о качестве сетевой литературы с целью выяснить: отличается ли она по качеству от бумажной, и если отличается, то чем именно и почему.

Хронологическими рамками для исследования этой проблемы служит 15-летний период существования сетевой литературы в русскоязычном Интернете (1995-2010). Вполне возможно, что эти рамки в дальнейшем создадут почву для изучения начального периода истории «другой» литературы, но в настоящее время место сетевой литературы в общемировом культурном процессе ещё не определено. И мы не берёмся его определять. Наша задача гораздо скромнее: проанализировать различные дискуссии и отдельные высказывания о качестве сетевой литературы и литературного процесса в Рулинете и попытаться составить из этих отдельных фрагментов цельную картину.

А кто такой писатель?

Для начала попробуем разобраться, кого можно называть в наши дни писателем. И это не так просто, как кажется. Кто только не считает себя писателем: авторы дешёвых графоманских романов, многочисленных методических книг вроде «Как выйти замуж за два месяца» (тоже ведь пишут!), литераторы, блогеры, копирайтеры и даже авторы, публикующиеся в самиздате, в том числе и на сайтах свободной публикации типа Стихи.ру, Проза.ру, Самиздат Мошкова и т.д.

Казалось бы, всё просто: если писательство является основным источником дохода пишущего – значит это профессиональный писатель. Но сегодня практически любой работоспособный человек, любящий писать, при наличии желания может зарабатывать писательским трудом: писать многочисленные сборники советов, компилятивные научно-популярные книги и т.п. Конечно, всё это не имеет ни малейшего отношения к художественной литературе, и, тем не менее, авторы таких книг тоже зачастую считают себя вправе называться писателями. Впрочем, и в самой художественной литературе, как говорится, «много званых, а мало избранных» [2].

Владимир Жуков [3] говорит: «[…] грань между профи и всеми остальными оказалась размыта. Стать писателем по профессии может сегодня каждый» [4], и отмечает, что «из-за девальвации некогда высокого слова писателя сегодня зачастую можно уравнять в правах с обыкновенным литератором – просто по принадлежности к одному пишущему сословию» [5].

«Похоже, что скоро литература из занятия профессионального превратится в занятие любительское», – указывает на ту же проблему литературный критик Ольга Славникова [6].

И всё же, несмотря на то, что в наши дни грань между профессионалами и любителями довольно размыта, давно уже стало ясно, что критерий профессионализма заключается отнюдь не в том, является ли литература основным источником дохода писателя. В настоящее время при оценке популярности произведений того или иного автора (в первую очередь сетевого) очень маленькое значение играет тот факт, получает ли пишущий материальное вознаграждение за своё творчество.

Впрочем, такое определение профессионального литератора дал в 1999 году всё тот же Дмитрий Кузьмин: «профессионал – не тот, кто деньги зарабатывает, и не тот, у кого членский билет писательского союза, а тот, чье письмо оказывается органичной и в то же время неповторимой частью актуального литературного контекста» [7].

Хотя, надо отдать должное, и в прошедшем десятилетии с тех пор, как Кузьмин поднял вопрос о профессионализме в Рулинете, и в настоящее время, по-прежнему преобладающую часть литературных ресурсов Интернета составляет творчество непрофессиональных авторов довольно низкого качества. Впрочем, на сегодняшний день это симптом болезни всей русскоязычной литературы в целом, а не только сетевой.

Так, например, редактор интернет-журнала «Сетевая Словесность» Георгий Жердев [8], говоря о современных печатных литературных журналах, отмечает: «[…] пожалуй, за последние 10 лет наблюдается выход на авансцену того, что раньше сочли бы любительской кустарщиной. Журналы без бюджета, издаваемые на голом энтузиазме, не имеющие средств на грамотных редакторов и корректоров, становятся на одну линейку с теми же "Новым миром" и "Октябрем" (посмотрите "Журнальный зал"). В результате, тот критерий грамотности (безграмотности), который исторически разделял сетевую и бумажную литературу, объединил их» [9].

О том же – о снижении планки в толстых литературных журналах, о низком качестве современной отечественной литературы в целом пишет в своих многочисленных статьях и литературный критик, обозреватель журнала «Русский переплёт» Валерий Сердюченко [10].

Практически то же самое утверждает поэт и публицист Владимир Монахов [11]: «Миф о второсортности сетевой литературы связан со свободной публикацией текстов каждым, кто этого пожелает. Но низкое качество текстов можно было встретить всегда и в книгах, и в журналах» [12]. Монахов связывает низкое качество сетевой литературы с отсутствием редактуры, хотя при этом отмечает, что редакторская диктатура погубила немало хороших текстов.

Писатель Дмитрий Быков (в конце прошлого века говоривший о том, что сетевой литературы не существует) в 2003 году, размышляя за «круглым столом» о сетевом будущем русской литературы, высказался и о качестве сетературы: «Изменилось ли с тех пор мое мнение о месте и уровне сетевой литературы и сетевой поэзии по отношению к нормальной «бумажной»? Да, изменилось. Но, к сожалению, не потому, что сетевая поэзия хоть сколько-нибудь “поднялась”, а потому что офлайновая страшно деградировала. И теперь действительно между тем, что мы слушали сегодня на фестивале сетевых поэтов, и тем, что можно услышать, например, на поэтических вечерах в различных писательских союзах, практически нет никакой разницы» [13].

А Ольга Чернорицкая, сравнивая состояние сетевой литературы и бумажной, приходит к печальному выводу: «[…] в мировой паутине всё отражает тот тупик, в котором оказалась литература вообще» [14].

Впрочем, меняется не только представление о современной литературе в целом, но и даже само понятие слова «писатель». Web-обозреватель литературного журнала «Новый Мир» Владимир Губайловский [15] говорит: «[…] человек становится тем, кем в эпоху Гутенберга были избранные, – он становится писателем. Я нарочно упрощаю, но хочу дать определение писателя: это любой автор любого публичного текста. Пока этого достаточно. Чтобы стать писателем, необходимо и достаточно быть подключенным к Сети. А что нужно было сделать, чтобы попасть в писательский цех прежде? Существовала длинная и сложная технологическая цепочка отбора текстов и полиграфическое производство книг и газет. С этим долгим – иногда занимавшим годы и годы – процессом те мгновения, которые нужно потратить для своей первой интернет-публикации сегодня, просто несопоставимы. Если даже не реально, то потенциально в Интернете каждый – писатель, производитель публичных текстов. И это, конечно, не может не повлиять на бытование литературы как таковой – на сам творческий процесс создания и восприятия общезначимых текстов» [16].

И влияет. Литература перестала быть элитарным занятием. Писатели (или, скорее, те, кто так себя называет) сейчас появляются в огромном множестве. Они заполняют Интернет своими «нетленками», изобилие которых неизбежно приводит к энтропии текстов и к некоторой деградации литературной деятельности. Понятно, что в таких условиях падает не только престиж самой профессии, но и наблюдается девальвация самого писательского труда, в том числе и его качественных аспектов.

Впрочем, далеко не все авторы, касающиеся вопроса качества современной литературы, считают, что она деградировала. Всеволод Лазутин говорит о том, что просто литература сейчас стала несколько иной: «[…] нельзя судить о литературе (впрочем, как и о любом другом виде искусства) одного времени с точки зрения другого. Даже если эти времена разделены всего лишь каким-нибудь десятком лет. Тогда не станут возникать в сознании высказывания типа “литература деградирует”. Нет, вовсе не деградирует, просто ее язык, основной код ее самоописания, меняется за предельно короткое время и порой до неузнаваемости. Не вникнув в суть этих изменений, легко отмахнуться: все это отвратительно и мне категорически не нравится.

Густав Малер как-то заметил: “Не означают ли слова “мне это не нравится” всего лишь “я этого не понимаю”?” Так и с литературой, особенно с современной: не отвергать ее нужно, а понять. Хотя бы попробовать» [17]. Но многие ли пытаются понять? Гораздо более распространён другой подход: печатается на бумаге большими тиражами – значит, этого автора надо обязательно почитать (ну или хотя бы считать его хорошим), а если автор публикуется преимущественно (или тем более – только) в Интернете – такой автоматически попадает в графоманы.

А ведь, что касается якобы лучшего качества бумажной литературы, то даже люди далёкие от издательского дела знают, что в наше время не так уж сложно издать книгу за свой счёт. Если тираж небольшой, то это вполне посильно практически любому человеку. То же самое относится и к большинству различных альманахов, коллективных сборников и литературных журналов: многие из них ныне являются просто коммерческими проектами, берущими с авторов деньги за постраничную публикацию. Говорить о качестве при таком подходе не приходится. Практически всё, что сейчас печатается маленькими тиражами – это самиздат, большими – коммерческая литература, приносящая в первую очередь доход издательствам.

Такого разгула самиздата не было даже в начале 90-х годов. Сейчас практически у каждого пишущего человека есть две-три изданные за собственный счёт книги. И многие уже на этом основании («Я печатаюсь!») называют себя писателями. Вполне справедливо отозвался об этом явлении редактор отдела социальных проблем «Невского времени» Павел Виноградов: «[…] самиздат, что бумажный, что сетевой, – идеальное прибежище для орды бездарных графоманов с манией величия» [18].

Впрочем, и многие классические толстые литературные журналы, раньше считавшиеся ориентирами в мире литературы, давно уже сдали свои позиции. Хотя они пока ещё и не берут денег с авторов за публикации в них. Но то, что проблемы качества есть и в толстых литературных журналах отмечают и сами авторы этих журналов, и сторонние критики.

«Все авторы Интернета пишут плохо»

И всё же, несмотря на то, что качество – общая проблема современной русскоязычной литературы, тем не менее, в обществе сложилось устойчивое представление, что «печатная» литература куда более качественная, чем «непечатная», и что именно сетевая литература является пристанищем графоманов.

В своём мнении о литературном процессе в Сети многие авторы категоричны: «Общая закономерность: все авторы Интернета пишут плохо. Как дебютанты, так и те, кто уже состоялся по сю сторону электронного зазеркалья. Искушает легкость сетевой публикации» [19]. Так считает всё тот же критик Валерий Сердюченко.

Ещё более десяти лет назад, пытаясь разобраться, почему же у сетевой литературы столь низкое качество, Сердюченко предложил свою версию – техническую неграмотность большинства отечественных писателей (имея в виду профессиональных состоявшихся авторов): «Российский литератор никогда не отличался, прости господи, инженерными талантами. Освоению новых культурных технологий он традиционно предпочитает сидение за столиком ЦДЛ в компании таких же, как он, звездочетов. Результаты удручающи. Русская литература прекратит течение свое не потому, что она художественно беспомощна, но потому, что не готова к техническому вызову XXI века – в отличие от рациональной, картезианской, урбанистически ориентированной культуры Запада» [20].

Но, напомним, так обстояло дело в 1999 году. Сегодня компьютер стоит практически в каждом доме, и многие писатели уже научились стучать по кнопкам клавиатуры, совсем забыв о шариковой ручке. И, тем не менее, картина современной русскоязычной литературной жизни в целом, как в оффлайне, так и в онлайне, не слишком отличается от описываемой Сердюченко в конце прошлого века. Значит, дело не в технических средствах, а в самой литературе, точнее, в тех, кто её создаёт?

Так кто же создаёт литературные произведения, публикуемые в Сети? Web-обозреватель «Нового Мира» Сергей Костырко считает, что «ОСНОВНОЙ массив интернет-сочинений» относится к графомании [21]. Следовательно, и пишут их не профессиональные писатели, а графоманы.

По мнению Алексея Виноградова, автора популярного «Учебника по графомании», в котором подробно анализируются сайты свободной публикации «Стихи.ру» и «Проза.ру», а также мотивы, движущие людьми, публикующимися на этих и аналогичных сайтах, сетевая литература «родилась исключительно в графоманской среде» [22].

При этом Виноградов пишет, что, конечно, талантливые авторы тоже иногда забредают на эти сайты, но, как правило, они там популярностью не пользуются. Как доказательство Виноградов приводит тот факт, что зайдя на авторскую страничку писателя Виктора Пелевина, он оказался там «всего семнадцатым читателем» за полтора года существования этой странички [23].

Получается, что довольно качественные писатели остаются порой на этих сайтах незамеченными, а у заядлых графоманов – толпы читателей. Причина, по которой так происходит, очевидна: графоманам проще общаться между собой, им не о чем разговаривать с профессиональным писателем (или с тем, кто уже на пути к профессионализму), да и неловко заходить к нему на страничку, оставляя приглашения заглянуть почитать свои доморощенные творения: ведь в ответ можно услышать довольно нелицеприятную критику. Или, что скорее всего, предложение такого неравного союза просто останется без ответа. Поэтому графоманы предпочитают читать и комментировать равных себе. Они ведут между собой оживлённые беседы не столько о литературе (о которой довольно трудно говорить отвлечённо, не переходя на личности), сколько на другие темы: «за жизнь», о погоде, о природе, куда поехать в отпуск и т.п.… Или же просто самозабвенно хвалят творения друг друга в надежде на то, что захваленному автору станет неловко и он зайдёт с ответным хвалебным визитом на страничку воспевающего дифирамбы «рецензента». Обилие комментариев, рецензий друг на друга (именно – друг на друга, а не на произведения: само творчество тут зачастую отходит на второй план) создаёт популярность среди «своих» авторов, наиболее комментируемые и рецензируемые становятся довольно известными на сайте и быстро попадают в топ-листы. Именно поэтому и возникает такая ситуация, что в топы сайтов свободной публикации лучше не заглядывать, а литературные самородки погребены настолько глубоко в графоманской массе, что отыскать их там – и жизни не хватит.

И, тем не менее, факт налицо: «[…] внутри сообщества на всякий случай выработано правило: о поэтах и их текстах – или хорошо, или никак. Не в том смысле, что они покойники, конечно, а в смысле более тонком», – отмечает Евгения Вежлян [24].

А ведь, как справедливо подчёркивает Владимир Губайловский: «[…] если все друг друга на руках носят, значит, что-то не так в этом королевстве, поскольку так благостно да гладко — не бывает.

Дефицит негативной критики приводит и к другим нежелательным последствиям: любой сколь угодно содержательный и внятный, но не хвалебный отзыв воспринимается как смертельная обида. А это уже совершенно непродуктивно» [25].

Губайловский говорит в основном о профессиональных поэтах, но несложно заметить, что острейший дефицит негативной критики можно наблюдать и на любом графоманском сайте свободной публикации.

Конечно, графомания – отнюдь не худшее развлечение представителей рода человеческого. Ничего плохого в этом, казалось бы, нет. Ведь сайты свободной публикации удовлетворяют одну из главных потребностей человечества: в общении.

Ольга Чернорицкая считает, что сетература – это всего лишь «психотерапия, облегчающая графоманское существование в мире» [26]. Не отрицая существование сетевой литературы как явления, Чернорицкая говорит, что сетература «как бы не претендует на завоевание мирового культурного пространства, но мир, создаваемый ею, разумеется, можно назвать особым культурным пространством, раскрывающимся по своим собственным жаждущим собственного становления и развития законам. Как развертывающаяся реальность она отвоевывает себе место в культурном пространстве и занимает в современном мире определенное и отнюдь не периферийное место. Она отодвинула на задний план все самиздатовские сборники, составлявшие культурный феномен эпохи перестройки. Она переплюнула литературные объединения и студии своей оперативностью, мобильностью и ежедневным, пусть самодельным и самопальным, но всеобучем. Она низвергла авторитет поэтических журналов, опирающихся на десяток-другой имен, которые при современной конкуренции группировок по вкусам не вошли бы в первые строчки рейтингов ни при каких условиях» [27].

В свою очередь, это положение дел породило многочисленные дискуссии о профессионализме и графомании как в сетевой литературе, так и в интернет-публикациях в целом. Впрочем, эта тема всегда был актуальна для литературы. Просто раньше публикующихся авторов было гораздо меньше, поэтому проблема стала особенно острой с появлением практически неограниченной возможности публикации в Сети. Но вопрос (а точнее – ответ на него), как их разделить – зёрна от плевел, писателей от графоманов – оказался не так уж прост.

Критик Леонид Костюков [28] попробовал разобраться, где же начинается граница между профессионалом (в данном случае – поэтом) и графоманом. Костюков задаётся вопросом: «[…] почему вдохновенный графоман раз за разом выдает общие места, а настоящий поэт (иногда) – нечто действительно новое, имеющее культурный смысл?» [29] И сам отвечает на него: «дело в таланте».

Проанализировав различия между графоманией и настоящей поэзией, критик приходит к выводу: графоманская поэзия вторична, в ней «ничто не ново», она не обогащает литературу «культурным смыслом». И разъясняет далее: «Так или иначе, речь идет о чем-то новом, приращении, смещении, сдвиге. Важно – не формальном новом и не содержательном, а именно выразительном. То есть новое содержание, отчаявшись выразиться старыми способами, находит новый способ выражения. Новое содержание – тоже некая сложная категория, включающая в себя оттенки настроений, темп переживания, фон времени».

И всё же Владимир Губайловский, разбирая работу Костюкова, отметил, что «определения “культурного смысла” Костюков не дал. Он сосредоточился на описании “культурной бессмысленности”. Можно согласиться с тем, что в некоторых случаях (может быть даже в большинстве случаев) мы способны отделить козлищ от овнов, то есть распознать графоманскую поэзию. Но вот является ли то, что нам предъявлено, работой профессиональной, неясно. Здесь много трудных вопросов» [30]. При этом Губайловский тоже отмечает, что не графоманское обязательно должно иметь свою уникальную ценность, а не быть перепевами того, что уже было написано раньше.

Впрочем, некоторые авторы мудро намекают, что грань между графоманией и профессиональным писательством совсем призрачна. «Всякий пишущий – графоман, это человеческая болезнь, ей подвержены равно гении и бездари, мужчины и женщины, подростки и старики. Графоман – это тот, кто с детства питает слабость к канцелярским товарам, кто не может не писать, кто пишет не для денег и не из тщеславия. Среди графоманов встречаются разные писатели, робкие и самодовольные, просвещенные и безграмотные, умелые и неумелые. Умелые знают меру и еще кое-что», – утверждает доктор философских наук, а прошлом – сетевой обозреватель «Русского журнала» Инна Булкина [31].

И всё же – «кое-что» отличает писателя от графомана. Значит, должно быть и что-то, отличающее творение графомана от настоящего литературного произведения, – то, что можно заметить, и даже объяснить.

Отличить графоманию от литературы действительно можно, но объяснить чем именно отличается графоманское произведение от настоящей литературы не всегда легко. Эту особенность верно подметил Web-обозреватель и литературный критик Сергей Костырко: «[…] графомания — это нечто, похожее – иногда очень даже похожее, до неразличимости похожее – на литературу и тем не менее литературой не являющееся» [32].

Но где же найти чёткие определения – что отличает графоманов от настоящих писателей? Ведь если нет никаких определений, критериев, законов, то нет и ни хороших, ни плохих произведений, и всё определяет всего лишь случайность: случайность выбора жюри, случайность победы на конкурсе, случайность попадания в литературу... Как говорит с горькой иронией критик Леонид Костюков: «Пушкинский завет – судить автора по его собственному закону – сводится к одной любопытной предельной позиции: коли нет закона, так и невозможно судить. Незыблемая скала ценностей стягивается в нуль. В итоге никакой текст не может быть идентифицирован как попросту плохой. Самое-самое каноническое барахло, графомания из самотека областной газеты, заурядное объявление с забора – всё может:

1) войти как фрагмент в текст В.Сорокина и Е.Попова;

2) быть использовано в качестве ready made в кругах записных перформансеров Николая Байтова и Светы Литвак;

3) быть бережно опубликовано в журнале "Соло";

4) подвергнуться превосходному филологическому анализу ак. Гаспаровым, которому, по его собственному свидетельству, все равно, который вслух полагает, что "Гамлет" остался в культуре благодаря лишь исторической случайности, а стихи не делятся на хорошие и плохие» [33].

Но всё же большинство согласится: литературные произведения делятся на плохие и хорошие, и даже на очень хорошие и гениальные. Мы не будем вдаваться в эти градации. Попытаемся разобраться хотя бы в том, как отличить плохие, никуда не годные произведения от хороших, тех, что уже являются произведениями искусства. А для этого надо попытаться найти чёткие определения, почти по Маяковскому, «что такое хорошо и что такое плохо» в литературе.

Ещё в 2000 году Марина Константинова отметила, что «большинство сетевых дебатов прошнуровано красной нитью споров об этих самых дефинициях:

– что отличает графоманов от "истинных писателей"?
– кем и в чем измеряется профессионализм литераторов?» [34]

Задаётся этим вопросом и писатель, публицист, председатель жюри Букеровской премии Александр Кабаков: «Литература – это некая структура, некое профессиональное занятие. Этой структуре и этому профессиональному занятию иерархия необходима, иначе все рассыпается. Человек сел, написал некий текст. Нажатием кнопки он делает его доступным сотням тысяч людей. Это как бы книга, изданная немереным тиражом. Как отличить хорошее от плохого, как им конкурировать друг с другом?» [35].

Главная трудность в определении вопроса качества литературного произведения (а соответственно – и в разделении профессионалов от графоманов) заключается в том, что объективной оценки литературного произведения быть не может. Любая оценка художественного произведения всегда субъективна, так как нет (и не может быть) единых универсальных измерений качества художественного произведения. Потому что оценивают произведения живые люди (не важно, кто именно – жюри литературного конкурса, премии, фестиваля, или просто читатели), со своими вкусами и пристрастиями. А какие-нибудь приборы для измерения писательского таланта, наподобие вымышленного братьями Стругацкими «Изпитала» [36], – это всего лишь удел фантастики.

Лев Толстой – графоман?

Филолог Наталья Конрадова говорит: «При попытке определить “графоманию” или “графомана” мы оказываемся перед проблемой определения сферы литературы вообще; формулируя критерии собственно графомании, немедленно касаемся критериев “настоящей литературы”» [37].

К тому же, при всей сложности определения понятий, и у графоманов, и у писателей есть общая черта: непрерывная, иногда почти болезненная потребность творить. «И вправду, что еще, кроме “болезненного пристрастия к сочинительству”, может побудить и писателя, и графомана, и литературную “звезду”, и литературного “аутсайдера” создавать свои произведения? – задаёт риторический вопрос Конрадова. – Неопределенность понятия графомании оставляет ей роль “нехорошего слова” во взаимных обвинениях авторов интернет-пространства или, наоборот, функцию символа “демократических свобод”. В последнем случае авторы, занимаясь нарочито апологией графомании, подтверждают тем самым болезненность проблемы» [38].

Наталья Конрадова ссылается на статью писателя Святослава Логинова «О графах и графоманах» [39], в которой тот аргументировано пытается обосновать мысль о том, что Лев Николаевич Толстой тоже страдал графоманией, к тому же в тяжёлой форме, что его труды бездарны: предложения у него чрезмерно длинны, сами произведения полны тавтологии, изобилуют «мусорными» словами, неверным использованием слов, да и вообще словарный запас графа Толстого вдвое беднее, чем у самого Святослава Логинова. Для убедительности Логинов подчёркивает схематичность творчества признанного классика: «Он (Лев Николаевич Толстой – Г.Ш.) пишет не людей, а типажи, не судьбы, а схемы», а уж то, что он пишет для детей, по мнению Логинова, и вовсе никуда не годится. И почему оно никуда не годится, автор весьма подробно разбирает в своей статье.

«Реакция последовала незамедлительно, и сейчас в интернет-пространстве можно встретить противоположные высказывания: “Между прочим, Лев Толстой (будучи гениальным писателем) страдал графоманией...”; “Если это графомания, тогда ради чего люди перечитывают произведения Л. Толстого по многу раз за свою жизнь?” [40] и т. п., – среди которых и обвинения в графомании самого Логинова», – пишет Наталья Конрадова и далее приводит в пример размышления Светланы Бойм [41] о графомании: «В широком смысле определение Нордау может относиться к большому количеству писателей, многие из которых – от Бальзака до Толстого – не могли жить и дня без строчки и исписали огромное количество страниц, что само по себе не совсем нормально»; Михаила Визеля – о том же самом явлении: «Сразу оговорюсь, что ничего уничижительного в слово „графоман” я не вкладываю: это просто человек, получающий удовольствие от процесса писания, и граф Толстой ничем не отличается в этом смысле от графа Хвостова. Отличаются только результаты их деятельности, но это уже второй вопрос»; и наконец, приводит в пример результат компьютерного анализа стилистики предложения из романа «Анна Каренина»: «Предложение, трудное для восприятия. В нем 9 местоимений и относительных местоимений. Попробуйте выразиться иначе» [42].

А вот мнение филолога Дмитрия Захарова по поводу всё той же статьи Логинова и откликов на неё, опубликованных в журнале «День и ночь»: «[…] при всем моем уважении к графу Толстому и примкнувшему к нему г-ну Сперанскому (автору одной из критических заметок по поводу публикации статьи Логинова. – Г.Ш.), имею смелость утверждать: пренебрежительное отношение к нормам русского языка в рассказе “Черепаха” не обосновано. Ничем» [43]. То есть профессиональный филолог вполне согласен с мнением профессионального писателя о том, что другой профессионал, писатель, к тому же классик, признанный во всём мире, тоже был не чужд графомании (именно в не лучшем значении этого слова).

Однако в данном случае нас интересует не оценка творчества самого Льва Толстого и не споры о критике его произведений, а то, что статья Святослава Логинова посвящена интересующему нас поиску ответов на вопрос: где же та зыбкая грань между писателем и графоманом? Статья «О графах и графоманах» положила начало очередному спору на эту тему, породила немало откликов, в которых, несмотря на очень разные мнения, тем не менее, начала прорисовываться более ли менее ясная картина, а главное – определены некоторые критерии, по которым можно отличить графомана от настоящего писателя.

Работа Конрадовой, пожалуй, одна из немногих, где чётко прописаны отличительные признаки графоманского творчества:
использование клишированных приёмов, шаблонность;
скудный запас литературных аллюзий и образцов;
невыдержанность стилистики.

Вся разница между графоманом и писателем, по мнению, Натальи Конрадовой, лишь в уровне мастерства, в виртуозности владения словом: если писатель – это архитектор, человек искусства, то графоман – всего лишь строитель, подмастерье: «Если литератора можно назвать архитектором, тщательно продумывающим общий план здания, а уж затем детализирующим проект, то графомана мы смело записываем в строители – он кропотливо складывает кирпич к кирпичу и возводит стены» [44].

Однако большинство людей, задающихся вопросом, чем отличаются графоманы от писателей, не занимаются столь глубоким сравнительным анализом результатов творчества графоманов и писателей.

Некоторые авторы разделяют графоманов и писателей весьма просто: печатается на бумаге большими тиражами, в толстых литературных журналах – значит писатель; публикуется только в Сети – значит, графоман. Разумеется, такое разделение не может считаться правомерным, так как существует немало талантливых авторов, довольно долгое время даже не пытающихся печататься на бумаге (та же известная писательница коротких рассказов, блогер Виктория Райхер [45]). Интернет – их стихия.

Впрочем, отношение к сетевой литературе у большинства людей до сих пор неоднозначное. К сожалению, нередко слово «сетература» отождествляется с чем-то «второсортным», с произведениями очень низкого уровня, которые среди прочих, также в немалом количестве (а, скорее, даже в большем) имеются в Сети. «На сегодняшний день сформировался довольно устойчивый способ понимания сетевой литературы как литературы, противопоставленной (зачастую по признаку более низкого качества) “бумажной”», – говорит автор статьи «Сетевая литература: зеркало сегодняшнего дня» Анастасия Бабичева [46].

Иными словами, но практически о том же самом размышляет и Ольга Чернорицкая: «Факт бумажной публикации уже свидетельствует о каком-то статусе, здесь (в Интернете – Г.Ш.) факт публикации ни о чем не говорит, даже если мы имеем дело с сетевым журналом, где отбор все-таки имеется» [47].

Гораздо реже встречается мнение о том, что сетевая и несетевая литература и вовсе не отличаются друг от друга по качеству. Так, к примеру, поэт, заведующий отделом критики и публицистики журнала «Новый Мир» Владимир Губайловский, говоря о сетевой критике (впрочем, он не делает различия между сетевой и бумажной критикой, по той причине, что вся критика сейчас функционирует преимущественно в Сети), постулирует: «В принципе, тексты пишутся без различия, что для печатного издания, что для сетевого: те же критерии, та же стилистика» [48].

И только единицы, например, писатель Василий Пригодич [49], дают сетературе такие определения, как: «серьезная, высокая (!!!), некоммерческая» [50].

При этом большинство авторов по-прежнему, как и в конце прошлого века, проводят демаркационную линию между сетевой и бумажной литературой: «Надо сказать, что сетевая “любительская” литература и профессиональная бумажная – это два разных, совершенно несопоставимых мира: уровень произведений по большому счету не имеет в сети значения, если только эти произведения не являются публицистическими» [51].

Хотя давно уже очевидно, что сетевая литература – это не только графомания и непрофессионализм. И разделение по качеству сетевой литературы и литературы бумажной только на основании носителя, на наш взгляд, неправомерно. Слова, сказанные Ольгой Чернорицкой о литературной критике в Интернете: «Сетевая публицистика – это не какое-то отвлеченное языковое пространство, разделенное пропастью с традиционными СМИ, но скорее альтернативный информационный канал» [52], можно с тем же успехом проецировать и на всю литературу в Интернете. Сетевая литература – это не отдельное явление, разделённое пропастью с традиционной печатной литературой, а всего лишь альтернативный информационный канал. Да, конечно, сетевая литература во всех её проявлениях имеет свои особенности, свои отличия от оффлайновой литературы, но это всё-таки литература, а не какое-то иное явление, чуждое литературному процессу.

И в этой связи нам кажутся вполне справедливыми слова Дмитрия Кузьмина, сказанные более десяти лет назад, стирающие все различия между сетевой и бумажной литературой: «[…] литературный конкурс, принимающий только сетевые первопубликации, – это та самая карта, на которую нанесены только города с названиями на согласный. Равно как, естественно, и обратный случай – рехнувшийся Большой Букер, отказавшийся отныне принимать к рассмотрению сетевые публикации» [53]. И действительно, главное в литературе всё-таки сама литература и то, что связано с самим литературным процессом. А в каком виде живёт литература уже второстепенно.

И всё же нельзя признать верным мнение, что Сеть существенным образом не повлияла на литературный процесс и что сетевая литература в принципе ничем не отличается от бумажной.

Помимо специфических особенностей сетевой литературы (в узком смысле слова): интерактивности, гипертекстовости, полиавторности, автоматической обработки текста [54], перманентной динамичности, которая зачастую даже не предполагает завершённости во времени и пространстве – в общем, всех тех свойств «классической» сетературы, затрудняющих (или и вовсе делающих невозможным) перенос её на бумагу без потери смысла и содержания, есть свои особенности и у протекания самого литературного процесса в Интернете.

Литературный процесс в Сети проходит более динамично, чем в оффлайне. Постоянно появляются новые формы и жанры. Некоторые из них (к примеру, гипертекст и комментарии (не те комментарии, которые мы видим в академической литературе, а комментарии сторонних авторов, ведущих практически в реальном времени диалог с автором произведения)) практически не встречаются или вовсе невозможны в бумажной литературе.

В Интернете буквально каждый день появляются новые авторы. И хотя именно по этой причине говорят об энтропии текстов (далеко не все их можно назвать литературой) в Интернете, но бесспорно, что сетевая литература довольно быстро развивается именно из-за высокой конкуренции, порождаемой обилием авторов. Эту черту Рулинета отмечает в статье «Русская литература на пороге эпохи процветания» Алексей Караковский: «Несмотря на то, что в Интернете, как принято считать, значительная часть литературных опытов относится к сфере графомании, в результате конкуренции постепенно выделился круг изданий, поддерживающих высокий художественный уровень. Публикация на них престижна и позволяет достичь некий уровень известности автора, обеспеченный стабильным и, если повезёт, многочисленным кругом поклонников (…)» [55]

Самая пишущая страна

Многие авторы уверены, что публикация произведения в Интернете – самый короткий путь к читателю (и это действительно так). Другие весьма скептически относятся к сетевой аудитории, потому что «это та самая аудитория, которая создает видимость аудитории настоящей, поскольку заинтересованная в том, чтобы читали ее, она читает других. Принцип ты – мне, я – тебе, здесь несколько компенсирует связь “писатель — внешний мир”. Настолько, настолько ты – внешний другим авторам мир, настолько другие авторы внешний мир по отношению к тебе. Причем внутри тебя могут создаваться твои собственные «внешние миры» – клоны, которые первыми пишут комментарии к твоим произведениям под разными именами (никами)» [56].

К снижению качества сетевой литературы приводит зачастую несерьёзное отношение к литературному процессу в Интернете. Это порождается лёгкостью процесса публикации в Сети. Если для того, чтобы издаться на бумаге надо хотя бы затратить какую-то определённую сумму, то расходы на публикацию в Сети – всего лишь незначительная плата за трафик, не больше стоимости поездки на общественном транспорте.

Многие авторы, играющие в литературу на сайтах свободной публикации, превращают литературный процесс в чистую игру и нередко заигрываются: начинают гоняться за «дутой» популярностью (забывая о том, что эта «известность» всего лишь локальная, не выходящая за пределы сайта, и, в общем-то, никакого отношения к литературе как таковой не имеющая), без устали пишут рецензии другим авторам, набирая баллы и гостей (правилом хорошего тона на таких сайтах считается ответный гостевой визит), создают «клоны» под другими никами и именами, и взахлёб пишут хвалебные рецензии на своё же собственное творчество и творчество своих друзей «по цеху».

Таким образом можно выделить следующие причины, влияющие на качество сетевой литературы:

- возможность легко и без особых затрат опубликовать текст практически любого объёма и содержания;
отсутствие внешней редактуры;
- «клонирование» сетевых авторов (которое у талантливых авторов приводит к созданию вполне полноценных виртуальных личностей, а у графоманов – создаёт видимость аудитории, пишущей хвалебные или спорные отзывы, привлекающие внимание к публикации);
- завышенная самооценка авторов, неумение отличать графоманию от литературы;
- «круговая порука» сетевых авторов, хвалящих друг друга.

Все вместе эти факторы приводят к тому, что в Интернете появляется масса откровенно бездарных текстов, а графоманы (в худшем смысле этого слова) только на том основании, что их творчество опубликовано и у них есть горстка своих читателей (как правило, таких же графоманов с того же сайта) ничуть не стесняются называть себя писателями.

Владимир Жуков говорит: «Профессиональных писателей, то есть тех, кто зарабатывает литературным ремеслом себе на жизнь, у нас реально, может, от силы тысячи полторы-две. Потому что нынче уже не те тиражи и, соответственно, заработки, что когда-то. А вот писателей самодеятельных – тьма-тьмущая. Похоже, из некогда самой читающей страны мы превращаемся в самую пишущую» [57].

И не только пишущую, но ещё и быстро пишущую. И не менее быстро публикующую. Современная литература обретает черты блог-литературы: крупная проза не в чести, её мало кто пишет, и ещё меньше тех, кто читает. Писатели, как и блогеры, спешат постоянно обновлять своё творчество, чтобы их не забыли, чтобы читатели не ушли к более продуктивным авторам. В современной литературе, и особенно – в сетевой – многое от журналистики, в ней важно, чтобы произведение было актуально, соответствовало тому, что волнует людей сегодня, и уже не имеет значения, будет ли кто-нибудь читать это завтра.

«Временной промежуток, в течение которого литератор может себе позволить не думать о возобновлении абонемента, все больше сокращается. Теперь его не хватает на то, чтобы написать, к примеру, роман. Проза, почитаемая за событие, то есть за новость дня, утрачивает глубокое дыхание, поэзия как огня бежит лиризма либо использует лиризм как программную оболочку», – отмечает литературный критик Ольга Славникова [58].

Даже появился такой термин как «писатели-медийщики», или, как трактует его доктор философских наук Инна Булкина, «писатели на случай» (в качестве примера таких писателей она приводит Дмитрия Быкова, Юлию Латынину, Захара Прилепина) [59].

В сетевой литературе не так уж много «долгоиграющих» произведений. Новизна нередко доминирует над содержанием. Форма зачастую становится главнее сюжета. Стиль тяготеет к публицистике. В сетевой литературе, как и в мировой эволюции, выживают наиболее мелкие и наиболее приспособляющиеся к новым условиям жанры: анекдоты, рассказы, короткие стихотворения. Но их век тоже недолог. На смену опубликованному сегодня с утра уже вечером приходят новые публикации, перетягивая на себя скользящее внимание читателя, столь редко останавливающееся на чём-то одном. Литературный процесс в Сети имеет довольно зыбкую, постоянно меняющуюся форму – этакий словесный Протей.

«Видимо, не стоит завидовать будущему историку литературы, что изберет для изучения рубеж тысячелетий: бедняга никогда и ни в чем не будет уверен до конца и, может быть, придет к убеждению, что все русскоязычные тексты изучаемого периода создали марсиане, – иронизирует литературный критик и писатель Ольга Славникова. – Аргументом ему может послужить крайняя недолговечность наших лучших феноменов. Та же Полина Дашкова, сравнивая в своем интервью современную литературу с продуктами питания, посоветовала покупателям книг обращать внимание на дату изготовления и срок годности. Похоже, писательница, сама того до конца не сознавая, попала в точку» [60].

А если добавить к этому, что не всегда ещё известен и производитель продукции (многие как сетевые, так и бумажные современные авторы любят скрываться за никами и псевдонимами, меняя не только имена, но даже пол и биографию), читателю становится и вовсе непросто ориентироваться в этом мире, который каждый день меняется, каждый раз новый. И в этом плане сетевой литературный процесс можно сравнить разве что с рекой, в которую (в одну и ту же, неизменившуюся) невозможно войти дважды: в ней всё время будут новые воды, новые волны. И хорошо, если среди них будут замечены яркие гребни возвышающихся волн, на которые можно ориентироваться. Но и их скоро унесёт безудержным течением реки под названием Интернет, в котором ничего не бывает постоянного.

Впрочем, иногда эту реку штормит. И чем сильнее шторм, тем дольше его будут помнить…

И всё же всем, кто говорит, что в сетевой литературе нет имён, что она не родила ничего талантливого, напомним расхожую истину, воспетую поэтом: «Большое видится на расстояньи» [61].

Современникам явления очень сложно оценивать его действительные масштабы, его настоящую ценность.

«Начнем с того, что всякая современная поэзия (музыка, живопись) действительно гораздо жиже и разбавленней соответствующей классической. Нетрудно понять в чем дело – там уже произведен культурно-исторический отбор, а тут еще нет. Поэзия Серебряного века в этот самый серебряный век была по большей части мишура и перепевы. Отсюда, в очищенном виде, Серебряный век выглядит куда величественнее», – говорит критик Леонид Костюков [62]. Так давайте не будем спешить, дадим сетевой литературе срок, чтобы она могла, как хорошее вино, настояться. А потом уже будем дегустировать и сравнивать молодое вино с другими бочками, которые уже выдержаны много десятилетий. Тогда и будет видно, где виноград был незрел, а где и вовсе вино прокисло…

Напоследок, вернувшись к сравнению сетевой литературы с изменчивым Протеем, хочется напомнить, что это божество не только постоянно меняло свой облик, но ещё и предсказывало будущее. Сетевая литература тоже предсказывает будущее. И уже сейчас ясно, что будущее литературы – в Сети. А вот облик её, вероятно, будет вечно изменчив…

Примечания:

1. Ю.М.Лотман. Семиосфера. Культура и взрыв внутри мыслящих миров. СПб, 2000. С. 219.
2. Новый Завет. Евангелие от Матфея. Мф.20:16; 22:14.
3. Владимир Вадимович Жуков (р. 1955 г.) – выпускник исторического факультета Московского областного педагогического института им. Н. К. Крупской, окончил аспирантуру АПН СССР. Литератор, публицист. Автор книги «Как стать писателем за 60 минут… и даже меньше» (2006), а также множества статей в газетах «Культура», «Литературная газета», журналах «Дружба народов», «Новый мир», «Октябрь», «Юность» и др.
4. Владимир Жуков. Как войти в литературу за шестьдесят секунд // Октябрь. 2006. № 7. http://magazines.russ.ru/october/2006/7/zhu7.html.
5. Там же.
6. Ольга Славникова. Спецэффекты в жизни и литературе // Новый Мир. 2001. № 1. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2001/1/slavn.html. Кузмин Д. Краткий катехизис русского литературного Интернета // Иностранная литература. 1999. № 10. http://magazines.russ.ru/inostran/1999/10/kuzmin.html.
7. Георгий Жердев (р. 1961 г.) – поэт, редактор журнала «Сетевая словесность», веб-мастер и соавтор нескольких сетевых проектов.
8. Алексей Караковский. Литература в Интернете: убежище нового поколения русской интеллигенции // Пролог. 2006 http://www.ijp.ru/razd/pr.php?failp=05201200272.
9. В. Сердюченко. Прогулка по садам российской словесности // Новый мир. 1995. № 5; Валерий Сердюченко. Русская литература на рубеже третьего тысячелетия //Русский переплёт. 2000. 13 июня. http://www.pereplet.ru/text/serd10.html; В. Сердюченко. Что происходит с «Новым миром»? // Русский переплёт. 2000. 19 марта. http://www.pereplet.ru/text/serd02.html; В. Сердюченко. Жертвы аборта в садах изящной словесности // Русский переплёт. 2000. 6 июля http://www.pereplet.ru/text/strela001.html и др.
10. Владимир Монахов (р. 1955 г.) – выпускник Иркутского государственного университета (специальность «журналистика»), журналист, публицист, поэт. Автор более десяти книг стихов и прозы. Автор множества статей литературной тематики.
11. Алексей Караковский. Литература в Интернете: убежище нового поколения русской интеллигенции // Пролог. 2006. http://www.ijp.ru/razd/pr.php?failp=0520120027
12. Сетевое будущее русской литературы. «Липки-2003». Круглый стол // Сетевая поэзия. 2003. № 2 (1 сент.). http://www.litafisha.ru/periodica/?id=55&;t=t&n_id=8/
13. Ольга Чернорицкая. Энтропия NET (Публицистика в сети) // Вопросы литературы. 2006. № 1. http://magazines.russ.ru/voplit/2006/1/ch1.html
14. Владимир Алексеевич Губайловский (р. 1960 г.) – программист, веб-обозреватель журнала «Новый Мир», выпускник механико-математического факультет МГУ по специальности «логика и дискретная математика».
15. Владимир Губайловский. Чаты и форумы. Самопубликации в Сети. «Стихи.ru» // Новый Мир. 2002. № 3. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2002/3/gub1.html.
16. Всеволод Лазутин. Литературный быт начала XXI века // Октябрь. 2006. № 5. http://magazines.russ.ru/october/2006/5/la9.html
17. Павел Виноградов. Литература уходит в Сеть // Невское время. 16 марта 2010. http://www.nvspb.ru/stories/literatura-uhodit-v-set-41971.
18. Валерий Сердюченко. Новейший проект Российской словесности. Литература в Интернете // Вопросы литературы. 1999. № 5. http://magazines.russ.ru/voplit/1999/5/serduch.html.
19. Там же.
20. Предисловие Сергея Костырко к статье Натальи Конрадовой «Графомания в Сети» // Новый Мир. 2003. № 8. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/8/wwk.html.
21. Виноградов Алексей. Учебник по графомании. 2004. http://lit.lib.ru/w/winogradow_a/text_0080.shtml.
22. Там же.
23. Евгения Вежлян. О «тусовочной» критике // Openspace.ru. http://www.openspace.ru/literature/events/details/9834.
24. Владимир Губайловский. О профессиональной поэзии // Арион. 2001. № 1. http://magazines.russ.ru/arion/2010/1/gu21.html.
25. Ольга Чернорицкая. Самосознание сетевой литературы. Феноменология сетевого авторства // Самиздат. 2005. 28 февр. http://zhurnal.lib.ru/c/chernorickaja_o_l/samosoznanie.shtml.
26. Там же.
27. Костюков Леонид Владимирович (р. 1959) – прозаик, критик. Выпускник Литературного института им. А. М. Горького. Автор книг: «Он приехал в наш город» (1998), «Великая страна» (2002), «Просьба освободить вагоны» (2005) и многочисленных статей на литературные темы.
28. Леонид Костюков. Провинциализм как внутричерепное явление // Арион. 2009. № 4. http://magazines.russ.ru/arion/2009/4/ko18.html.
29. Владимир Губайловский. О профессиональной поэзии // Арион. 2001. № 1. http://magazines.russ.ru/arion/2010/1/gu21.html.
30. Инна Булкина. Проза «нулевых» // Знамя. 2010. № 9. http://magazines.russ.ru/znamia/2010/9/bu15.html.
31. Предисловие Сергея Костырко к статье Натальи Конрадовой «Графомания в Сети» // Новый Мир. 2003. № 8. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/8/wwk.html.
32. Леонид Костюков. О тех, кто умеет писать стихи // Арион. 1993. № 3. http://magazines.russ.ru/arion/1999/3/kostukov.html.
33. Марина Константинова. В сетях РуЛиНета //НГ. Ex libris. 2000. 10.12. http://exlibris.ng.ru/kafedra/2000-10-12/3_rulinet.htm.
34. Игорь Шевелев. Александр Кабаков: Интернет убил литературу // Взгляд. 2006. 28 июня. http://vz.ru/culture/2006/6/28/39296.html.
35. Изпитал (измеритель писательского таланта» – аппарат, описанный братьями Стругацкими в романе «Хромая судьба» (1984). Прототипом «Изпитала» послужила машина для измерения художественных ценностей, описанная в рассказе японского писателя Рюноскэ Акутагава «Mensura Zoili» (1927).
36. Наталья Конрадова. О графомании в Сети // Новый Мир. 2003. № 8. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/8/wwk.html.
37. Там же.
38. Святослав Логинов. О графах и графоманах или Почему я не люблю Льва Толстого // День и ночь. 1998. № 1-2. http://www.krasdin.ru/1998-1-2/s038.htm
39. Нина Жутикова. Бес Тщеславия // День и ночь. 1998. № 6. С. 36-38. http://www.krasdin.ru/1998-6/s036.htm.
40. Светлана Бойм (р. 1959 г.) – писатель, профессор кафедры славянского и сравнительного литературоведения Гарвардского университета. Автор книг: «Смерть в кавычках: культурные мифы современного поэта» (1991), «Мифология повседневной жизни» (1994), «Будущее ностальгии» (2001) и др.
41. Наталья Конрадова. О графомании в Сети // Новый Мир. 2003. № 8. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/8/wwk.html.
42. Дмитрий Захаров. Похвальное и несколько других слов // День и ночь. 1999. № 3. С. 67-68. http://www.krasdin.ru/1999-3/s067.htm.
43. Наталья Конрадова. О графомании в Сети // Новый Мир. 2003. № 8. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/8/wwk.html.
44. Виктория Райхер (р. 1974) – русскоязычная писательница, поэтесса, живёт в Израиле 9с 1990 г). Автор рассказов-притч, публикующихся преимущественно в Сети. Некоторые рассказы Райхер опубликованы в печати, в толстых литературных журналах, в различных сборниках рассказов, в том числе «Секреты и сокровища. 37 лучших рассказов 2005 года» (2006). В 2007 г. вышел сборник рассказов писательницы «Йошкин дом». Литературный блог Виктории Райхер (http://neivid.livejournal.com), где она публикует свои рассказы, очень популярен в «Живом Журнале».
45. Анастасия Бабичева. Сетевая литература: зеркало сегодняшнего дня // Хранитель идей. 2010. 28 янв. http://ikeep.ws/index.php?newsid=1153.
46. Ольга Чернорицкая. Энтропия NET (Публицистика в сети) // Вопросы литературы. 2006. № 1. http://magazines.russ.ru/voplit/2006/1/ch1.html.
47. Владимир Губайловский. Игры формального разума // Русский журнал. 2003. 27 марта. www.russ.ru/krug/20030327_gub.html.
48. Василий Пригодич (р. 1948-2009) – писатель, поэт, публицист, литературный критик.
49. Василий Пригодич. Сетевая литература («Сетература»). (8.05.2000). http://prigodich.8m.com/html/notes/n015.html.
50. Ольга Чернорицкая. Энтропия NET (Публицистика в сети) // Вопросы литературы. 2006. № 1. http://magazines.russ.ru/voplit/2006/1/ch1.html.
51. Там же.
52. Дмитрий Кузьмин. Где же Гамбург? Рейтинги, конкурсы, премии и русский литературный Интернет // Сетевая словесность. 2000. http://www.netslova.ru/kuzmin/kuzmin_hamburg.html.
53. Андреев А. Сетература как её Net: от эстетики Хэйана до клеточного автомата и обратно // Сетевая словесность. 1998. http://www.litera.ru/slova/andreev/setnet.
54. Алексей Караковский. Русская литература на пороге эпохи процветания // Пролог. http://www.ijp.ru/razd/pr.php?failp=06501600272.
55. Ольга Чернорицкая. Самосознание сетевой литературы. Феноменология сетевого авторства // Самиздат. 2005. 28 февр. http://zhurnal.lib.ru/c/chernorickaja_o_l/samosoznanie.shtml.
56. Владимир Жуков. Как войти в литературу за шестьдесят секунд // Октябрь. 2006. № 7. http://magazines.russ.ru/october/2006/7/zhu7.html.
57. Ольга Славникова. Спецэффекты в жизни и литературе // Новый Мир. 2001. № 1. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2001/1/slavn.html.
58. Инна Булкина. Проза «нулевых» // Знамя. 2010. № 9. http://magazines.russ.ru/znamia/2010/9/bu15.html.
59. Ольга Славникова. Спецэффекты в жизни и литературе // Новый Мир. 2001. № 1. http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2001/1/slavn.html.
60. Сергей Есенин. Письмо к женщине.
61. Леонид Костюков. Провинциализм как внутричерепное явление // Арион. 2009. № 4. http://magazines.russ.ru/arion/2009/4/ko18.html
______________________________________

© Шефер (Тимофеева) Галина Леонидовна

Материал опубликован на Литсети в учебно-информационных целях. Все авторские права принадлежат автору материала.
« Назад \| Вперед » Просмотров: 2014 \| Добавил: Алекс_Фо 28/09/13 22:05 \| Автор: Галина Тимофеева

Загрузка...

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]