О некоторых функциях метонимии в романах Андрея Белого - Теория литературы

Роман – один из самых динамичных литературных жанров. Русский роман пережил различные этапы своего развития. Классический роман XIX века достиг своей вершины в творчестве Достоевского и Л. Толстого. Но поиск новых принципов изображения мира и человека продолжался. В начале XX века происходит трансформация этого ведущего жанра. Среди реформаторов романа ведущее место принадлежит Андрею Белому. Особенно ярко и последовательно новаторство писателя проявилось в его главном произведении – романе «Петербург».

Основным уровнем мира эпического произведения является литературный персонаж, поэтому модернизации прежде всего подвергаются приемы воссоздания художественного образа человека.

Человек в художественном мире произведения Андрея Белого изображается на основе новых эстетических принципов. Белый сокращает основные антропологические аспекты персонажной сферы: в его романе нет развернутой, последовательно выстроенной биографии основных персонажей, которые к тому же не обладают и многосторонней осуществленностью. Это одномерные персонажи, внутренний мир которых основан на усилении одной-двух черт характера. Система условных и во многих случаях даже схематичных персонажей, представленная в произведении писателя, оттесняется на периферию художественного мира «Петербурга» образом столицы Российской империи.

Итак, главная особенность романа заключается в том, что в его персонажах усиливаются условный и абстрактный планы. Писатель избегает концентрации в персонажной сфере правдоподобной информации. Схематизм персонажей проявляется и в том, что они не наделены развернутыми портретами. Распавшаяся телесно-характерологическая целостность персонажей «Петербурга» выступает знаком процесса деградации человека. Указанное обстоятельство противопоставляет роман Андрея Белого русской классической романистике, в которой, как известно, литературные герои наделяются подробными реалистичными портретными описаниями и представляют собой основной сюжетно-характерологический конструкт.

Какой прием использует Андрей Белый для создания образов деантропоморфизированных персонажей? Метонимия активно привлекается им как важнейший художественный прием, необходимый для изображения распавшейся целостности внешнего облика человека.

Метонимичность – родовое свойство сатирической литературы. Метонимия является формой деформации внешнего вида литературных героев. Деформация целостного человеческого облика в литературном произведении подчеркивает нравственную несостоятельность персонажей. Телесная деформация свидетельствует о внутренней ущербности и неполноценности персонажа.

В романе «Петербург» негативная направленность метонимии не всегда открыто проявляется, но ее присутствие в тексте произведения все же предупреждает читателя о проблемности мира, в котором человек лишается своей телесной целостности и превращается в тень.

Рассмотрим наиболее характерные случаи употребления Андреем Белым метонимии. Писатель часто прибегает к метонимии, выдвигая на первый план предметы или вещи, которые замещают образ второстепенного персонажа. «... в открытой двери показался передник, перекрахмаленный чепчик; потом отшатнулись от двери – передник и чепчик» (1; 41, 42). В качестве деталей-заместителей горничной привлечены детали одежды, которые указывают на ее профессиональную и социальную принадлежность.

В качестве детали, заменяющей визуальный образ второстепенного персонажа, может выступать и предмет, ему принадлежащий. «Дверь распахнулась: медная булава простучала. Аполлон Аполлонович из каретного дверца пронес взор в подъезд» (1, 22). Булава заменяет образ швейцара.

В художественном мире романа «Петербург» помимо второстепенных персонажей представлены и фоновые, которые появляются всего лишь раз на его страницах. « ... над сырыми перилами, над кишащей бациллами зеленоватой водой пролетели лишь в сквозняки приневского ветра – котелок, трость, пальто, уши, нос и усы» (1, 42). Приведенный портрет состоит из ряда метонимически ориентированных художественных деталей-заместителей. В качестве таковых выступают элементы гардероба и некоторые черты лица прохожего. Причем количественный перевес – за метонимическими деталями из сферы вещей. Функция этих деталей заключается в том, что с их помощью разрушается антропоморфный образ персонажа.
Андрей Белый активно использует коллективные штриховые портреты фоновых персонажей, основанные на метонимии. «Петербургская улица осенью – проницает; и леденит костный мозг; как скоро с ней попадаешь в помещение, улица в жилах течет лихорадкой.

Все то испытал незнакомец, войдя в запотевшую и парную переднюю, туго набитую: черными, синими, серыми, желтыми польтами; вислоухими шапками; – и всевозможной калошей; пар блинного запах стлался … » (1; 23, 24). В качестве деталей-заместителей здесь выступает одежда (пальто и калоши), а также просторечное слово «польтами». Читателю ясно, что собрались мелкие чиновники.

В романе представлены коллективные портреты, содержащие социальные или психологические обобщения. «Входили какие-то крепкогрудые гении в стянутых фраках, в мундирах и в ментиках – правоведы, гусары и, так себе – безбородые: они разливали надежную радость и сдержанность ...» (1, 107).

Ключевую роль в художественной организации таких портретов играют метонимически выдержанные детали гардероба, заменяющие подробное описание внешности второстепенных героев. Фраки, мундиры, ментики – знаки принадлежности их безымянных хозяев к определенной профессии или к социальной прослойке.

Писатель широко привлекает и указания на профессии, политические и идеологические пристрастия второстепенных персонажей. Эти указания правомерно также рассматривать как метонимические детали-заместители. Упоминание профессии или мировоззрения отменяет необходимость развернутого визуального или психологического представления действующего лица. «... Любовь Алексеевна, пользуясь добродушием мужа и тем, что их дом – ко всему глубоко безразличен, и – место нейтральное, – пользуясь этим, она предоставила дирижировать танцами мужу; она – дирижировала встречами разнообразных особ; здесь встречались: деятель земский с чиновником; публицист с директором департамента; делегат с юдофобом» (1; 108, 109).

Разнообразие метонимических деталей-заместителей, представленных в романе «Петербург», продолжают лаконичные зарисовки следующего рода. «Голова повара вдруг пропала» (1, 10).

В качестве метонимических деталей, заменяющих визуально отсутствующих и безымянных персонажей, выступают их реплики.

« – «Знаете?» – пронеслось где-то справа; погасло.
И – вынырнуло:
– «Собираются...»
– «Бросить ...»
Шушукало сзади:
– «В кого?»
И вот темная пара сказала.
– «Абл...»
Прошла:
– «В Аблеухова?!»
Пара докончила где-то вдали...
– «Абл...ейка меня кк...исла...тою...попробуй.. .»
И пара икала» (1; 22, 23).

Как уже говорилось выше, метонимия является главным художественным средством, с помощью которого утверждается условный план в персонажной сфере. Метонимизация персонажей имеет место не только в романе «Петербург», но и в других произведениях писателя, например, в романе «Москва».

Как и в романе «Петербург», здесь схематизация характеров – основной эстетический принцип, который находит свое логичное завершение в том, что вместо полнокровных персонажей выступают их семантически маркированные фамилии. « … сзади топталися с адресом в папке, – Крометов и Суперцев; «Общество антропологии и этнографии» было представлено носом Анучина; «Общество распространенья технических знаний» двуоко стояло профессором Умовым, а «Инженерное Общество» нудилось где-то Жуковским; все три делегации плачем, двуочием, носа защемом хотели почтить» (2, 237). Семантически маркированные фамилии замещают в произведении целую группу второстепенных персонажей. В романе упомянуты также сатирически осмысленные фамилии-метонимии: Задопятов, Пышкин, Кувердяев, Клоповиченко и др.

Наличие метонимических деталей в портрете литературного героя приводит к резкому сокращению визуальности и в целом к децентрализации портрета, к его распадению на суверенные элементы. «В своем темно-сером халате зашлепал к настенному зеркалу: в зеркале ж встретил табачного цвета раскосые глазки; скулело оттуда лицо; распепешились щеки, тяпляпился нос; а макушечный клок ахинеи волос стоял дыбом; и был он – коричневый очень; подставил свой профиль, огладивши бороду; да, загрустил бы уже сединой его профиль, и – нет; он разгуливал очень коричневый. Здесь между нами заметим: он – красился» (2, 21).

В этом портрете нет органичной связи между его элементами. Метонимически выдержанные портретные детали – глаза, нос, щеки, лицо, волосы – наделены значительной самостоятельностью. В приведенной портретной зарисовке нет центра, что было характерно для романа XIX века.

Кроме децентрализации литературно-художественного портрета, метонимические детали предназначены для создания комического эффекта. Зоологизация персонажей является одним из основных художественных приемов, которые используются Андреем Белым для сатирических или юмористических целей. Писатель активно употребляет названное средство в портретных описаниях. «Иван же Иванович стоял желтоногим козлом в одной нижней сорочке, согнувшись над нею» (2, 19). Здесь нарисован образ козлоподобного Ивана Ивановича. Косвенное сравнение персонажа с козлом является метонимически ориентированной художественной деталью, имеющей сатирическую направленность.

Рассмотрим другие примеры зоологизации. «Переулкин вошел, весь саврасый, кося светлым глазом; он лапу свою протянул – не ладонь; была теплая» (2, 315). В этом фрагменте персонаж косвенно уподобляется лошади. Метонимически выдержанная портретная деталь, в роли которой выступает определение «саврасый», замещает человеческий облик, вместо него настойчиво выдвигая мотив сходства персонажа с лошадью. Как и предыдущее, следующее портретное описание является сатирическим. «…в мужской куртке, в зеленых штанах и в зеленой полями заломленной шляпе шагала княжна, забасив, точно козлище» (2, 335). Здесь использованы метонимические детали (мужская куртка, зеленые штаны, зеленая шляпа), рисующие сатирический образ мужеподобной женщины. Эти метонимические детали необходимы для создания комического эффекта, который усиливается зоологическим мотивом: уподоблением княжны козлу. В качестве зоологизирующей, метонимически ориентированной детали выступает голос княжны.

Таким образом, метонимия в романах Белого выполняет следующие функции: служит для сокращения антропоморфных признаков персонажей, а также создает сатирический или юмористический эффект.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Белый А. Сочинения. В 2 т. – Т. 2 Проза. – М.: Худож. лит., 1990. – С. 8 – 292.
2. Белый А. Москва. – М.: Сов. Россия, 1989. – 768 с.

(с) С. Муминов
Литературный променад

Материал опубликован на Литсети в учебно-информационных целях. Все авторские права принадлежат автору материала.
« Назад \| Вперед » Просмотров: 1395 \| Добавил: Алекс_Фо 06/08/13 09:47 \| Автор: С. Муминов

Загрузка...

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]