ЛЕЗВИЕ ДУШИ. ГЛАВА 8. СТРЕЛА В СЕРДЦЕ.

Ярослава стояла у окна, задумчиво глядя в темнеющее небо. Ярополк вошёл тихо, но она всё равно его почувствовала. Он подошёл к ней и молча стал рядом.
- Не понимаю, как они прошли, - вздохнула она.
- Теперь это неважно, - сказал Ярополк.
- Просто такое ощущение, что мы совершенно зря сражались за мост.
- Не зря. Во-первых, мы всё же задержали их больше, чем на сутки.
- А во-вторых?
Ярополк молчал. Ярослава посмотрела на него. Он слегка улыбался.
- А во-вторых, там я впервые увидел, как ты улыбаешься, - ответил он.
Ярослава невольно улыбнулась и, неожиданно даже для самой себя, прижалась к нему, склонив голову ему на грудь. Он обнял её за плечи и некоторое время они постояли так, не двигаясь. Ей было хорошо. Столько лет сражалась в одиночку, что теперь даже приятно довериться кому-то, расслабиться. Невозможно всегда быть сильной, особенно если ты женщина. Сейчас она просто молча стояла, слыша, как в его груди мерно бьётся сердце. В его объятиях ей было спокойно, тепло. Он был сильным, надёжным и…
И очень напоминал своего брата. Эта мысль внезапно царапнула её. От этого наваждения просто необходимо было избавиться. Она не может всю жизнь сохнуть по Святодару, не имея возможности быть с ним. Она подняла глаза. Ярополк смотрел на неё так же, как и тогда, на Призрачном Мосту – нежно, ласково. И глаза у него снова были тёмно-карими, с тёплыми искорками. Она коснулась его губ своими губами, сначала слегка, потом увереннее. Он тотчас же ответил на её поцелуй. Они жадно впились друг в друга губами, отвыкшие от нежности, уставшие от одиночества, соскучившиеся по теплу другого тела. Он обнял её бережно, но крепко – так, как она и хотела. Он сделал шаг слегка назад и в сторону, она продолжила его движение, он повторил. В этом беззвучном вальсе, не размыкая рук и губ, они в несколько шагов оказались возле кровати. Ярослава чувствовала, как под его руками одежда словно сама собой спадает с неё, освобождая тело. Она и не думала противиться этому, помогая ему тоже избавиться от ненужных тряпок. Его ладони легли на её плечи и начали движение вдоль её тела. Прошли по лопаткам, опустились ниже – она чувствовала, как кончики пальцев касаются спины. Потом двинулись вниз. Он слегка сжал её крепкие ягодицы и прижал её к себе. Она почувствовала животом его растущее желание. Потом одна его ладонь остановилась на её пояснице, а другая двинулась вверх, к её груди. Она томно откинулась назад. Он накрыл её грудь ладонью, лаская большим пальцем набухший и затвердевший от возбуждения сосок. Затем наклонился над ней и поцеловал её в ложбинку между больших, упругих грудей, туда, где у человека находится душа.
И она действительно почувствовала, как он ласкает не только её тело, но и израненную, измотанную душу. Она уже давно поняла, что Ярополк обладал способностью чувствовать мысли других людей. Не читать, а именно чувствовать, ощущать душу человека в его глазах. И она уже знала, что ни с кем ей не будет так хорошо, как с этим мужчиной. И она отдавалась ему полностью, без остатка, словно в последний раз.
Ярополк чувствовал, как жадно откликается на его ласки её сильное, упругое тело. Он чувствовал исходивший от неё потрясающий запах – запах чистого, здорового женского тела. Ни с одной женщиной ему не было так хорошо, как с ней. Её сердечко билось так, будто хотело достучаться до него, сказать что-то. Она откинулась на его руках и он ласкал губами её изящную шею, бурно вздымающуюся грудь. Он приподнял её на руках и бережно положил на кровать. Она ждала его. Опускаясь на неё, он чувствовал, как она раздвигает ноги, раскрываясь ему навстречу – естественно и нетерпеливо. Он чувствовал, как сладкая дрожь пробежала по её телу, чувствовал, как её руки ласкают его тело, перекатываясь пальцами по мышцам и старым шрамам.
Ярослава тихо и сладко вздохнула, почувствовав на себе такую приятную тяжесть его сильного тела. Когда он вошёл в неё, она слегка вздрогнула. Горячая волна пошла по её телу от низа живота, растеклась по всему её горячему, возбуждённому телу, ударила в голову. Все ненужные мысли уходили и теперь ей было уже всё равно, что было, что будет. Она просто дарила любовь этому мужчине, получая взамен от него безудержную страсть, заставлявшую её тихо стонать от удовольствия.
Ярополк вошёл в нужный ритм, с особым удовольствием чувствуя, как она движется под ним, помогая ему. Её тело раскрывалось навстречу ему и он вошёл в неё легко и уверенно. Ничего больше его не волновало – только это великолепное, плотное, податливое тело, эта неприкрытая ложной стыдливостью простая, естественная любовь. Они постепенно теряли над собой контроль, сливаясь в единое целое, двигаясь в одном ритме. Наслаждение волнами разливалось по их телам, дополняя друг друга, входя в резонанс, доводя их обоих до экстаза.
Ярослава тихо, задыхающимся голосом прошептала имя мужчины, которому отдавалась так безраздельно. Услышав то, что она сказала, Ярополк на мгновение замер. Но потом продолжил движение. Чуть жёстче, чуть быстрее. Волны экстаза становились всё мощнее, пока, наконец, не захлестнули их с головой, унося обоих в небо, а потом с головокружительной скоростью бросая их вниз с немыслимых высот наслаждения до самых глубин усталости и удовлетворённых желаний. Никто из них не хотел возвращаться на грешную землю, где шли войны, где царила смерть, где лилась кровь и торжествовало зло. Они были там, где не было ни проблем, ни мыслей – ничего. Только бесконечная, всеобъемлющая и несокрушимая Любовь.

…Когда утром Ярополк открыл глаза, голова Ярославы покоилась на его груди и её растрёпанные волосы, источая тонкий, нежный аромат, лёгким покрывалом лежали на его лице. Её рука обнимала его, словно и во сне она боялась отпустить его. Он улыбнулся. Но, внезапно вспомнив то, что она шептала в моменты, когда полностью теряла над собой контроль, он нахмурился. Теперь ему всё было ясно. И он не знал, что ему делать – бежать от неё, забыть то, что было между ними или стать для неё единственным мужчиной, который будет ей нужен. Привыкший мыслить категориями логики, не давая воли чувствам, он теперь не знал, что ему делать. Он уже понял, что не сможет её оставить. И знал, что рано или поздно в их отношениях наступит катастрофа. И он решил просто оставить всё так, как оно есть. Пусть идёт, как идёт. А там посмотрим.

…Противник штурмовал крепость уже четвёртые сутки. Он построил высокие многоярусные передвижные осадные башни, вровень со стенами и с них лучники имели возможность держать под обстрелом стены, прикрывая атаки пехоты, когда она карабкалась на стены по приставным лестницам. Вообще, скорость, с которой противник обзавёлся осадной техникой, просто поражала и наводила на мысли о колдовстве.
Ярополк и Святодар стояли рядом с Радомиром у дворца. Близился вечер и на сегодня приступы были закончены. Братья были чем-то недовольны.
- Мне это не нравится, - сказал Святодар.
- О чём ты? – спросил Радомир.
- То, как они нас штурмуют. Они не пытаются организовать полномасштабный штурм, попробовать взять город любой ценой. Раньше они спешили, а теперь словно чего-то ждут.
- Может быть, они просто ведут осаду? – возразил Радомир. – Надеются, что мы исчерпаем запасы продовольствия, начнём голодать. Тогда нас легче будет взять.
- Тогда к чему это постоянное давление? – спросил Святодар. – Ни хороший штурм, ни простая осада. Они максимально берегут людей. Чуть что – трубят отбой. Это на них очень не похоже.
- Сами вы что думаете? – спросил Радомир.
Святодар покачал головой.
- Не знаю.
- Они чего-то ждут или что-то готовят, - сказал Ярополк.
- Может быть, мощного подкрепления? – предположил Радомир.
- Если это так, то это очень плохо.
- А если они что-то готовят, то что?
Ярополк точно так же, как и Святодар покачал головой.
- Не знаю.

…А противник действительно кое-что готовил. Из далёких восточных земель их предводитель привёз много знаний. В их числе – секрет изготовления мощного дьявольского порошка, способного, если его поджечь, разнести в осколки самую крепкую скалу. И всё, что необходимо было для его приготовления, у них было. И уже пятые сутки они и ночью и днём вели подкопы под стены города. Подкопы начаты были из четырёх больших палаток, скрывавших всё происходящее от глаз защитников города. Работы шли и днём и ночью. А наверху отряды, сменяя друг друга, имитировали штурм. Когда четыре мощных заряда сработают, подорвав мощные стены, вот тогда они пойдут на единый, массированный штурм. И это произойдёт уже послезавтра – инженеры дошли под землёй до самых стен крепости, покоившихся на скальном основании. Именно поэтому Радомир и не боялся подкопа – это было невозможно. Он не знал, что противник обладает знанием, которое позволит ему пройти не под стенами и не над ними, а прямо сквозь них. Послезавтра под утро они начнут закладку фугасов. К вечеру послезавтрашнего дня столица Яркендара падёт.
Генерал вражеского войска спокойно осматривал стены, которые выглядели так грозно и неприступно. Он находился от них на расстоянии ненамного большем, чем полёт стрелы из тяжёлого арбалета. Каждый день он так объезжал крепость, не упуская ни малейшей детали, спокойно и не торопясь. Он передвигался обычно в сопровождении нескольких рыцарей.
…А за ним уже не первый раз следили со стены крепости холодные серые глаза. Внимательно и безжалостно. Это были глаза человека, твёрдо решившего круто изменить его жизненный путь. Или прервать его…

…Когда наступил вечер, каждый нашёл себе занятие по душе.
Эмилио тщательно затачивал огромную секиру и без того острую как бритва.
Искандер, как обычно, травил воинам какую-то очередную небылицу. Те лежали вповалку от смеха, слушая его.
Святодар и Радомир что-то тихо обсуждали в стороне.
Ярополк сидел в глубоком кресле у стола с ярко горевшими на нём свечами. Почти всё время, свободное от войны и любви, он проводил здесь. У Радомира была шикарная библиотека. Сейчас у Ярополка в руках была очень редкая, древняя книга – исследование мифов и легенд. Авторы – известные учёные прошлого посвятили её одной теме – отделение реальных фактов от наслоений вымысла. Ярополк нашёл там несколько очень интересных моментов истории, о которых он не знал. В частности, его заинтересовала история архитектурных артефактов, оставленных расой Основателей. Кажется, он ухватил какую-то мысль, которая могла привести его к ответу на вопрос о том, как противник смог совершить переход по уничтоженному Призрачному Мосту. Предположение было просто невероятным, но что-то подсказывало ему, что это не так невероятно, как кажется на первый взгляд. Если бы Ярополк прочёл ещё пару страниц, он уже в тот вечер нашёл бы разгадку, но…
Но он почувствовал на себе взгляд. Даже не поворачивая головы, он уже знал, кто это. Так смотреть на него могла только она…
Ярополк поднял глаза и встретился взглядом с Ярославой. Она стояла на лестнице, ведущей на второй этаж, в спальни и покои. Она отвернулась и пошла наверх. Ярополк слегка улыбнулся. Они умели понимать друг друга без слов, так, будто всю жизнь были вместе. Когда Ярополк пришёл сюда, он отстегнул свой меч, снял доспехи и взял в руки книгу. Война отступила перед разумом. Теперь он медленно закрыл книгу, бережно положил её на стол, поднялся и пошёл за своей женщиной. Разум отступил перед любовью. Но свой меч он прихватил с собой.
И не зря.
Когда он вошёл в тёмную спальню, он резко выставил его перед собой, отражая удар. Меч нападавшего свистнул ещё раз. Он пригнулся, уходя от удара. В кромешной тьме он ориентировался только на звук. Глухие удары не были слышны за пределами комнаты. Ярополк не вынимал меча из ножен, парируя удары. Нападавший тоже не обнажал клинка, поэтому, когда Ярополк пропустил удар, он не стал для него смертельным, хотя и был довольно болезненным.
- Получил? – язвительно хихикнула Ярослава, не прекращая атаку. – Тоже мне, непобедимый воин.
Ярополк получил ещё один ощутимый удар по рукам и выронил меч. Решив, что пора заканчивать, он перехватил оружие Ярославы, вырвал его у неё из рук и, отшвырнув его в сторону, попытался схватить её. Но Ярослава отлично видела в темноте, прямо как кошка. Она ловко увернулась и ушла в сторону. Ярополк, ориентировавшийся на слух, замер. Она тоже. Но он уловил её сдержанное дыхание за своей спиной. Резко развернувшись, он схватил её обеими руками. Она попыталась вывернуться, но он обнял её железной хваткой, так, что у неё едва рёбра не хрустнули. Против этого приёма ей нечего было противопоставить. Кроме одного. Она прильнула к нему и впилась в его губы страстным поцелуем. Он ослабил свою хватку, превратив её в нежные объятия. Она опустила руки ему на талию, крепко взяла его за ремень и, сделав ему резкую подсечку, прокинула его мимо себя, повалив на кровать. Сама уселась на него сверху. Он попытался скинуть её, но теперь она сжала его бока сильными бёдрами. Так она укрощала строптивых коней. Он охнул и упёрся руками в её колени, стараясь развести их в стороны. Она почувствовала, что он пересилит её. Положив руки ему на грудь, она наклонилась над ним. Её волосы щекотали его лицо, а глаза и губы были к нему всё ближе и ближе. Её губы замерли в миллиметре от его губ. Он чувствовал её дыхание.
А она дразнила его. Её руки, слегка щекоча его кончиками острых ноготочков, ласкали его тело, опускаясь от груди к паху. Она расстегнула его ремень, брюки. Почувствовав осторожное прикосновение, он замер. Её пальцы прошлись вдоль его возбуждённой плоти, едва касаясь его. Он неспеша расстегнул ей все пуговки на одежде и погладил её обнажённую грудь. Потом обнял её за бёдра и придвинул плотнее к себе. Она мучительно медленно, испытывая его терпение, подстроилась под него, чувствуя его сильное физическое возбуждение. Замерла, почти касаясь его губами, почти впустив его в себя. Он не двигался, хотя она чувствовала, как напряглись его руки, готовые прижать её к себе, прекратить эту сладострастную игру, перейти к делу. Она не сомневалась – ещё секунда иобоих он опрокинет её на спину, жадно вопьётся в неё губами и войдёт в неё – резко, почти грубо, до упора. И она сделала это первой. Сейчас она вела их по дорогам наслаждений.
Ярополк чувствовал, как работает её тело, привыкшее к физическим нагрузкам – сильное, выносливое, гибкое. Он не возражал против этого. Взяв инициативу на себя, она выкладывалась на всю, получая удовольствие, контролируя ситуацию. А он экономил силы, накапливал их для второго раунда, когда уже он окажется сверху, возвращая ей с лихвой заряд неистовой любви. Тогда уже она будет улетать в небеса, подчиняясь ритму его движений. А сейчас они уже подходили к первому пику наслаждения. Она сначала приподнялась над ним, а потом резко выпрямилась, не прекращая двигаться. Он почувствовал, как задрожало её тело. С тихим стоном она откинулась назад и волны экстаза прошли по её телу, передаваясь ему. После этого она обессилено опустилась на него и замерла, касаясь губами его плеча. Ярополк улыбался. Она была великолепной любовницей. Подождав немного, он аккуратно, но уверенно перевернул её на спину и лёг сверху. Она едва начала приходить в себя после первого акта, а он уже начал второй, не давая ей остыть. Их ночь только начиналась.

…В этот раз она проснулась первой. Ярополк спал, лёжа на левом боку. Она задумчиво смотрела на его спину, по которой от правого плеча до левого бока шли белые полосы шрамов. Ярополк рассказывал ей, откуда это у него.
После войны с армией Тьмы они вместе со Святодаром, Искандером и отрядом добровольцев очищали Ночной Лес от оборотней. Один из Стражей – охранников логова оборотней, едва не загрыз его тогда. Ярослава легонько прикоснулась к его шрамам. Слава Богу, что Стражу это не удалось. Что было бы, если бы он погиб тогда? Если бы они никогда не встретились? Она не хотела об этом думать. Ярополк во сне перевернулся на спину. Она приподнялась над ним, не отрывая глаз от его лица. Ярополк слегка улыбался во сне хорошей, наивной улыбкой. Она не знала, что ему снилось, но во сне он был счастлив. Она думала о том, что это за человек. Красивый. Сильный. Смелый. Нежный. Добрый. Умный. Просто идеал какой-то! Неужели у него нет никаких недостатков?
И тут она поняла, что просто не хочет искать в нём никаких недостатков. И ещё одно она поняла в этот момент, глядя на его детскую, открытую улыбку. Она поняла, что давно уже не сравнивает его с братом. Святодар – это одно. А Ярополк... Ярополк – человек, который ей нужен.
Она тоже улыбнулась и откинулась на спину. Этот день только начинался, но он уже изменил её жизнь. Она была права, думая так. Но она ещё не знала, насколько этот день изменит её жизнь.

…Она снова стояла на стене, глядя вниз, на лагерь противника. А вот и сам предводитель. Он довольно пунктуален. Снова, в то же самое время он совершает свою неспешную прогулку. Её дерзкий план давно уже созрел. Пора было действовать. И она знала, к кому ей нужно было обратиться за помощью.
- Искандер!
Искандер, стоявший внизу, поднял голову.
- Иди сюда, быстро!
Через минуту он уже был рядом с ней.
- Чего там показывают? – спросил он, выглядывая между бойниц.
- Смотри, - сказала Ярослава, - вон там, на большом вороном коне в окружении свиты…
- Вижу. Сто против одного – это их генерал.
- Это он и есть, - подтвердила она.
- Достать бы его, - мечтательно сказал он.
- Молодец! – воскликнула она, - Сразу понял!
- Только у нас нет ничего такого, из чего мы можем его отсюда подстрелить, - возразил он, - слишком большое расстояние для выстрела.
- Да нет же! – Ярослава поняла, что поспешила его хвалить. – Не застрелить! А взять его!
- Мой лук до него отсюда не дотянется, а руки тем более, - упорно не понимал её Искандер.
- Да не отсюда, балбес! – Ярослава остановилась и, переведя дыхание, спокойно продолжила. – Минут через двадцать он будет проезжать напротив ворот крепости. Мы, с сотней людей из твоей конницы, выскакиваем за ворота, отрезаем его от своих, берём в плен или убиваем и возвращаемся назад.
Искандер целую минуту молча смотрел сквозь неё, обдумывая её дерзкий план.
- Ну? – нетерпеливо толкнула его она. – Что скажешь?
- Нет, - сказал он.
- Нет?! – изумилась она. Ярослава удивлённо замерла. Зная Искандера, она была уверена, что он живо ухватится за такое развлечение. Этот план был вполне в его духе – дерзкий, молниеносный выпад на грани безумства. Но, судя по всему, она плохо его знала. Искандер был не прочь рискнуть своей жизнью, но он никогда не ставил под удар жизни других.
- Нет, - повторил он. – Для того чтобы выскочить наружу, нам придётся открыть ворота. Так?
- Так, - нетерпеливо сказала она. – И что?
- Мы откроем ворота, а они будут на это спокойно смотреть? Или попытаются войти в эти ворота?
Ярослава улыбнулась.
- А вот это я тоже предусмотрела, - ответила она. – Нам понадобится пять минут, не больше. Десять минут – отходим. Задержимся на пятнадцать – ворота закроются, независимо от того, успеем мы или нет. Соответствующие указания страже ворот я уже дала. Пять – десять минут. Этого нам хватит для броска. У стен сейчас от силы три сотни воинов. Сейчас их основные силы отошли – видимо, перерыв на обед. У них просто не хватит времени на то, чтобы сообразить, что происходит и сгруппироваться для атаки на ворота. И, кроме того. Я договорилась с Эмилио. Он уже ставит у ворот сотню своих отборных воинов. Они никого не пропустят, пока ворота будут открыты.
- Как ты уговорила Эмилио? – удивился Искандер, зная его характер.
- Сказала, что это приказ Радомира.
- А сам Радомир об этом знает?
- А он знал, что ты пошёл вместе с нами угонять коней? – хитро прищурилась Ярослава. – Как ты там сказал? «Если бы я его попросил, он мне, конечно же, разрешил бы, поэтому я не стал тратить его драгоценное время на пустые разговоры и сделал то, что он бы и так мне разрешил, если бы я его попросил». Кажется так?
- Перестань, - Искандер не принял её шутливого тона. – Кто ещё знает о твоём плане?
- Никто. А зачем? Сюрприз будет.
- Перестань, - Ярослава ещё никогда не видела его таким серьёзным. – Надо сообщить Радомиру.
Он повернулся и быстро пошёл в сторону дворца. Ярослава тихо выругалась. Вражеский генерал уже подъезжал к нужному ей месту. Она уже давно всё подготовила. Она понимала, что Радомир вряд ли разрешит открыть ворота. И ни Святодар, ни Ярополк её в этом не поддержат. Это было безумием. Но это был блестящий шанс обезглавить вражеское войско. Это будет для них как стрела в сердце. Она уже всё подготовила. Сотня всадников была наготове. Она думала, что Искандер будет с ней. Но он слишком осторожничал, что было на него не похоже. Ей нужно было прислушаться к его словам. Но она иногда была слишком упряма. Она приняла решение.
Задержись она на стене на пару минут, посмотри направо и… Всё было бы иначе.
Надев шлем, она прыгнула в седло и поскакала к воротам. Там уже стояли воины, отобранные ей. Там же был и Эмилио. Он предпочёл быть здесь лично, понимая, как опасно может быть это короткое открытие ворот. И он привёл сюда не сотню, а две сотни бойцов тяжёлой пехоты.
- Мы готовы, - спокойно сказал он ей.
Ярослава почувствовала укол совести. Она обманула Эмилио, сказав, что операция санкционирована Радомиром. Ему потом сильно достанется. Но, если она сделает то, что задумала, всё будет хорошо. Ярополк её потом убьет. Но это будет потом. А сейчас она встала во главе отряда и захлопнула забрало шлема.
- Открыть ворота!
И ворота неприступной крепости медленно приоткрылись. Не полностью, а только, чтобы выпустить отряд.
Генерал не поверил своим глазам. Ворота открывались! Он даже не сразу сообразил, что отряд, вылетевший из них, стремительно движется в его сторону. Через несколько секунд он это понял. Но не двинулся с места. А зачем? Смельчаков было не больше сотни. И они не видели того, что видел он. А к нему подъезжали три сотни его конных воинов. Этот отряд только что вернулся из дальнего разведывательного рейда и его командир, видимо, спешил что-то сообщить.
Ярослава, увлечённая объектом своей атаки, не сразу заметила эти три сотни, надвигавшиеся с фланга. А когда заметила, было уже поздно. Отряд врезался в её атакующую сотню, а она с десятком воинов обрушилась на генерала с его свитой. Его рыцари не дрогнули. Они были великолепными воинами. Выхватив мечи, они с ходу повышибали нескольких её бойцов из сёдел. Ярослава крутилась между ними, как чёрт. Она уже поняла, что увести генерала с собой ей не удастся. Значит – убить. И она прорубалась к нему, чувствуя, как за её спиной смыкаются ряды противника, отрезая ей все пути к отступлению.
Он смотрел на эту дерзкую женщину, с восхищением наблюдая за её стремительными, отточенными движениями. Он узнал её. Это она остановила его войско там, на Призрачном Мосту. Интересно, где второй?
Ярослава уже повергла двоих из пяти охранников. Она пробивалась к генералу. Он был её целью. Больше она ни о чём не думала. Краешком сознания она отчётливо осознавала, что это её последний бой. Даже если она убьет генерала, живой ей отсюда не уйти.
И впервые за эти несколько лет она вдруг захотела жить. Раньше она искала смерти, ни на что не надеясь. Но теперь ей было ради чего жить. Ей было, к кому возвращаться.
Немногие её воины, прорвавшиеся к ней, отвлекли охрану и она бросилась на генерала. Он уже ждал её. Отбив удар, он ударил её в грудь. Она вылетела из седла, тяжело грохнувшись на землю. Но остановить её уже было невозможно. Она сражалась с яростью обречённых. С земли она рубанула по передним ногам его коня. Бедное животное рухнуло на колени и генерал, кувыркнувшись через его голову, тоже оказался на земле. Ярослава атаковала, не давая ему подняться с земли. Он яростно отбивался, понимая, что если продержится пару минут, ему придут на помощь, остановив эту смертоносную женщину. Он привстал на одно колено, яростно раскручивая перед собой меч так, что он образовал перед ним сияющий круг. Ярослава поддела ногой щит одного из убитых рыцарей и швырнула его в этот круг. Тяжёлый щит едва не вышиб меч у него из рук, на миг остановив вращение. И Ярослава нанесла колющий выпад. Он отбил этот удар, но не совсем удачно – её меч пробил плотные штаны и рассёк мышцу на ноге, прямо под нависавшими пластинами панциря. И тут же она атаковала снова. Он только на секунду замешкался. Этого ей хватило, чтобы сильным ударом сбить шлем с его головы. Слегка оглушённый, он поднял глаза. Время словно замедлило свой ход. Он снова увидел то, что уже однажды привиделось ему. Он стоял на поле боя, раненый, припав на одно колено, а над ним заносила меч женщина с серыми глазами. И он уже понимал, что не успевает отбить этот удар. Он будет для него смертельным. Значит там, на болотах, он угадал. Он смотрел в глаза человеку, который его убьет.
И вдруг они оба замерли. Ярослава медленно опустила руки. Меч выпал у неё из рук. А сама она рухнула на колени перед генералом. Он слегка придержал её. Потом прижал её к себе и снял с неё шлем. Она была удивительно красива. Даже мёртвая. Из уголка её слегка раскрытых губ потекла тоненькой струйкой кровь. Она умерла мгновенно. Он посмотрел в её широко распахнутые серые глаза. А потом опустил глаза на её грудь. Туда, где торчала стрела, пущенная из тяжёлого арбалета. Стрела пробила тяжёлые нагрудные пластины, прочный панцирь и нежное сердце. Он покачал головой. Она могла умереть так ещё там, на Призрачном Мосту. Тогда он остановил арбалетчиков. Сейчас не смог.
На самом верху стены стояли Радомир, Святодар, Искандер и Ярополк. Как только Искандер сообщил им о плане Ярославы, они все бросились сюда. Но они успели только увидеть, как она умерла.
На Ярополка страшно было смотреть. Его глаза потемнели, став чёрными, страшными. Святодар подошёл к нему сзади и крепко сжал его руками. Ярополк напрягся, пытаясь вырваться, но брат не уступал. Он держал его мёртвой хваткой, пока тот не перестал вырываться.
- Всё, брат. Всё, - Святодар медленно отпустил его.
Ярополк развернулся и пошёл вниз. Его соратники стояли молча, подавленные случившимся. Искандер не мог смотреть на Ярополка. Он клял себя последними словами за то, что оставил Ярославу одну. Эмилио тоже был угрюм. Только сейчас он узнал, что Радомир не отдавал никаких приказов по поводу этой вылазки.

…Генералу подвели нового коня. Никто из всадников, атаковавших их, не выжил. Все они полегли, пытаясь спасти эту женщину. Он вынужден был признать, что если бы не счастливое для него стечение обстоятельств, его вполне могли бы захватить в плен или убить. Он поднял глаза от её тела.
Из ворот крепости вышел рыцарь в чёрных доспехах. Один. Без оружия. Он медленно, но уверенно шёл к ним. Молча прошёл он сквозь ряды его воинов, которые расступались перед ним, как заворожённые. Никто даже не потянулся за оружием. Они могли изрубить его в куски. Его узнали. Это он был с этой женщиной на Призрачном Мосту. Но то, как он шёл сюда, то, что светилось в его глазах, просто сковывало их. Никто не решался ударить его по обнажённой, без шлема голове.
Ярополк подошёл к телу Ярославы молча, ни на кого не глядя. Он опустился перед ней на одно колено и внимательно посмотрел в её глаза. Да, она была мертва. Смерть была лёгкой, мгновенной. Она не успела ничего ни понять, ни почувствовать. Ярополк взялся за тяжёлую металлическую стрелу и вырвал её из груди Ярославы. Потом поднял её на руки. Её тело показалось ему на удивление лёгким. Не чувствуя ни его веса, ни тяжести доспехов, которые не смогли её защитить, он медленно понёс её обратно, в крепость.
Генерал развернул коня и поехал прочь, в свой лагерь. В душе он проклинал Радомира, благодаря упрямству которого он вынужден был начать войну, без которой вполне можно было обойтись. Любая война – это преступление. И неправда, что война – этот род естественного отбора, что во время войны выживают сильнейшие. Сильные на войне сражаются и погибают. Самые смелые, самые лучшие – они всегда там, где опасней всего, где без них не обойтись. Эта женщина была смелой, сильной, красивой. И она была любима. И, наверняка, любила сама. Но теперь она была мертва. Он нахмурился. Чем скорее закончится эта война, тем меньше будет таких потерь с обеих сторон. Завтра. Война закончится завтра.

…Ярополк вошёл в крепость, неся на руках тело Ярославы. Радомир сказал ему только одно;
- Неси в королевскую усыпальницу.
Ярополк молча пошёл туда. Он прошёл через весь город в замок и вошёл в королевскую усыпальницу – туда, где хранили тела особо знатных и выдающихся людей королевства. Святодар вошёл туда через полчаса.
Ярополк стоял у центрального надгробия, на котором теперь покоилось тело Ярославы.
- Ты говорил, что Бог есть любовь, - сказал Ярополк тихим, спокойным голосом.
- Брат, - сказал Святодар, - я понимаю, как тебе тяжело…
- Ты не можешь этого понять, - холодно оборвал его Ярополк голосом, который не предвещал ничего хорошего. – Ты ведь никогда не любил. Более того, ты предал любовь.
- О чём ты говоришь, брат?
- О ней, - Ярополк не смотрел на брата. Он не отрывал глаз от тела Ярославы.
- Ты всегда говорил, что самое главное в этой жизни – это вера, - продолжил он. – Ты говорил, что Бог – это воплощение добра и святости. Но невозможно верить в добро и при этом не любить. Ты говорил, что ты любишь Бога. А он тебя любит?
- Бог всех нас любит, - ответил Святодар. – И все беды, которые с нами происходят, это не наказание за наши грехи. Это испытание. Мы должны пройти через эти испытания. И если мы останемся чисты душой, значит мы действительно достойны счастья. И всё, что мы потеряли, будет возвращено нам. И те, кого мы любим, вернутся к нам…
- В таком случае, ты не прошёл испытания, брат, - прервал его Ярополк. – Бог любит тебя. И в доказательство своей любви он послал тебе женщину, с которой ты мог быть счастлив в этой жизни.
Ярополк повернулся к брату и твёрдо посмотрел ему в глаза.
- Она любила тебя, брат. Тебя. И только тебя. Даже когда мы были вместе и ей было так хорошо, что она теряла над собой контроль, она шептала имя человека, которого любила. Твоё имя. Бог послал тебе эту любовь. Но ты прошёл мимо неё. Ты искал любви небесной, ангельской. Ты просто забыл, что мы на земле живём. И та любовь, которую дарит нам Бог на этой земле, она не призрачная, она настоящая, ощутимая, осязаемая. Это настоящая, земная любовь. И эта женщина была не призраком, а настоящей, земной женщиной, из плоти и крови.
Святодар стоял, как оглушённый. В его ушах звучали слова Ярополка, а в голове, словно эхо, отдавались слова, произнесённые Ярославой:
«…твоя проблема в том, что ты ищешь не человека, а ангела. А мы не на небе живём, на земле. На грешной, между прочим. И любовь здесь земная. И я не ангел. Я женщина – живая, земная, из плоти и крови. Но я – настоящая».
- Знаешь, брат, - Ярополк на секунду замолчал, справляясь с эмоциями, но продолжил. – Я понял одну вещь. Бог действительно существует. И я могу это доказать. Потому что у меня что-то болит. Вот здесь.
Он дотронулся пальцами до своей груди.
- И это не физическая боль. С ней бы я справился. Но с этой болью я ничего поделать не могу. Она рвёт меня на части. Эта боль пострашнее физической. Это болит моя душа. Теперь я не просто знаю, что у меня есть душа, но и точно знаю, где именно она находится. Я ощущаю её, как свои мышцы, когда они напряжены, как своё сердце, когда оно бьётся, ощущаю её так, словно она является каким-то физическим органом. Я чувствую, что у меня есть душа, потому что она у меня болит. А раз есть душа, значит, есть и Бог.
Ярополк подошел к брату и встал рядом, не глядя на него.
- Знаешь, Святодар, - сказал он, - я не мог понять, есть ли Бог или его нет, а есть только вера в него. Теперь я узнал ответы на эти вопросы. Ты говорил, что Бог есть Любовь. И мне очень жаль, что я познал Бога через боль.
Ярополк вышел.
А Святодар ещё долго стоял в гробнице, не двигаясь. И один только Бог знал, о чём он думал в тот момент.

ЛЕЗВИЕ ДУШИ. ГЛАВА 7. ПРИЗРАЧНЫЙ МОСТ.

…Армия Радомира отходила быстро, но организованно. Противник наступал на пятки, но навязать им новое сражение был бессилен. На пятый день после отъезда Ратибора они подошли к укреплениям форпоста, прикрывавшего Призрачный Мост.
Призрачный Мост был одним из непостижимых строений, оставленных расой Основателей. Этот мост был перекинут через пропасть, неровной широкой трещиной идущей от подножия Драконьих Гор до самых равнин. Никто не в силах был измерить глубину этой пропасти, уходившей, казалось, к самому центру земли. Ходили слухи, что это – врата Ада. Именно отсюда в последний день должны подняться на поверхность все демоны подземелья. А Призрачный Мост висел над этой пропастью без единой опоры. Почти два километра в длину, пять метров в ширину, составленный из дерева неизвестной породы, он был неразрешимой загадкой. Широкие длинные бруски, из которых он был сложен, были очень плотно подогнаны друг к другу, но чем они были скреплены, было непонятно. Этот мост просто обязан был развалиться, если на него кто-либо вступит. Но он стоял – прочно и непоколебимо. Несмотря на то, что легенды говорили о том, что этого моста на самом деле… не существует.
Радомир со своими командирами стоял у ворот форпоста.
- Мы не сможем здесь долго удержаться, - говорил он, осматривая небольшое укрепление. - Мы можем разместить здесь не больше полусотни воинов. Один хороший удар – и форпост падёт.
- Дай нам эти полсотни, - сказал Ярополк, - и я даю тебе слово, что мы удержим их на десять часов.
- А что потом?
- А потом мы отойдём. И сожжём мост.
Радомир нахмурился. Жечь мост было жалко. Это был кратчайший путь на столицу. Обход вдоль трещины удлинял путь на тридцать дней. Это серьёзно подорвёт торговлю после войны – местность вдоль трещины была дика и опасна. Но это даст достаточно времени, чтобы подготовиться к осаде.
- Если я правильно понял, ты хочешь остаться здесь, на эти сутки? – спросил он Ярополка.
- Мы, - ответил он, - я и Ярослава.
Святодар посмотрел Ярославе в глаза, но она быстро отвела взгляд. Понятно. Опять ищет смерти.
- Почему вы? – спросил Радомир.
- Одному ему опасно, - ответила Ярослава. – А вы все будете нужнее в городе. Не беспокойтесь. Мы не собираемся здесь умереть. Мы просто удержим их, сколько сможем. И вернёмся к вам.
- Ты вернешься? – переспросил Святодар.
- Мы не собираемся здесь умирать, - повторила она, глядя ему в глаза.
- Хорошо, - решил Радомир, - отберите лучших воинов. Столько, сколько вам будет нужно. Противник подойдёт к полудню. Стойте до вечера и уходите. Но не рискуйте зря. Если станет жарко – уходите немедленно. Я не хочу вас потерять.
Ярополк повернулся к Ярославе.
- Отбери из своих хороших стрелков.
- Поняла, - кивнула она.
- Эмилио, дашь мне два десятка своих богатырей? – спросил он командира тяжёлых пехотинцев.
Тот молча кивнул.
- Хорошо, - улыбнулся Ярополк. – Пойдём, поможешь выбрать.
- Я тоже хочу с ними остаться, - сказал Искандер.
- Нет, - ответил Радомир, - ты поедешь с нами.
- Почему? – начал было обижаться тот, но Радомир решительно пресёк его выступление.
- Нет, я сказал. Поедешь рядом со мной, чтоб я тебя видел. И без фокусов. Сбежишь – пойдёшь под трибунал.
Искандер загрустил. Веселье откладывалось. А он так хотел принять этот бой плечом к плечу с Ярополком. Как в старые, добрые времена.
- Не грусти. На твой век сражений ещё хватит, - хлопнула его по плечу Ярослава.
- Будь осторожен, брат, - сказал Ярополку Святодар.
- Не беспокойся. Я знаю, что делаю.
- Не сомневаюсь, - Святодар молча посмотрел ему в глаза.
«- Ярославу береги, - мысленно сказал он».
«- Понял, брат, - так же мысленно ответил Ярополк».
Они крепко пожали друг другу руки. Святодар встретился глазами с Ярославой. В них была грусть и вызов. Вызов судьбе, жизни и смерти. Он отвернулся.

…Армия уходила. Шаги пехоты уже не были слышны. В маленьком укреплении осталась горстка добровольцев, вызвавшихся разделить этот риск и славу с двумя командирами. Чуть больше полусотни человек против четырёхтысячной армии.
Ярополк, стоя на стене, посмотрел на Ярославу, стоявшую рядом. Она смотрела вдаль отсутствующим взглядом. Он не знал, о чём она думает. И ему нечего было ей сказать. Они просто молча стояли рядом.

…Противник подошёл, как и говорил Радомир, около полудня. Они только слегка притормозили, быстро перестроились и сходу атаковали. Первая кровь обагрила невысокие стены. Форпост вообще не был предназначен для того, чтобы держать в нём серьёзную, длительную осаду. Здесь можно было дать отпор банде разбойников, но не настоящей армии. У противника не было с собой осадной техники, но в данном случае можно было обойтись и без неё. Стены были метра по четыре высотой. Противник приблизился к ним под градом стрел. Отряд, пробившийся к стенам, прикрывался щитами, как большим панцирем. Если стрелы защитников находили в нём брешь, они тут же снова смыкали строй. За первым отрядом придвинулся поближе и второй, в котором за стеной щитов скрывались лучники. Они градом стрел прикрывали первый отряд. Воины, не пытаясь выломать крепкую решётку, выбросили вверх четверолапые абордажные крюки на верёвках. Один из крюков, перелетев через стену, зацепил воина, стоявшего рядом с Ярославой. Верёвка натянулась и крюк, глубоко войдя в тело человека, пригвоздил его к стене. Он дико закричал от боли. Ярослава бросилась вперёд и взмахом меча перерубила верёвку. Но солдат был уже мёртв. Это была их первая потеря. И тут же рядом с ними упал ещё один пехотинец, сражённый стрелой. А воины противника уже забрасывали на стены новые крюки, уже карабкались вверх. Первый из них выскочил на стену прямо перед Ярополком. Одним ударом Ярополк отправил его обратно. За ним над стеной показалась голова следующего воина. Ярополк махнул мечом, отделив голову от тела. Но остановить этот поток было не так просто. Снова и снова он разил смельчаков, добравшихся до самого верха. В какой-то момент они почти оседлали стену, но Ярослава ворвалась в самый центр прорыва, расшвыривая бойцов в стороны, ураганом пройдя по ним, сшибая их обратно. Первая атака захлебнулась. Но за ней сразу же последовала вторая. Третья. Четвёртая. Ярополк уже потерял им счёт. Волна за волной они бились в стены маленькой, упрямой крепости. Силы защитников с каждой атакой таяли. Те, кто остался, уже еле держались на ногах. Стрелки исчерпали все запасы стрел. Правда, этот дефицит щедро пополнял сам противник, не скупясь засыпая их своими стрелами.
В какой-то миг Ярополк вдруг заметил, что начинает темнеть. Он и не заметил, как в кровавом разгуле прошёл день и наступил вечер. И ещё, он понял, что противник больше не атакует. Наступила неожиданная передышка. Он оглянулся. Ярослава, прислонившись к стене, вытирала куском ткани кровь со своего меча. Девять израненных, шатающихся от усталости бойцов были с ними. Всего девять. Ярополк понял, что они уже сделали всё, что могли. Требовать от людей большего, чем они уже совершили, было нельзя.
- Уходите, - тихо сказал он им.
Они даже не стали спорить – на это у них просто-напросто не было сил. Они молча побрели через мост, поддерживая друг друга.
Ярополк выглянул в бойницу. Сначала ему показалось, что на него движется стена кустарника. Но потом он разглядел, что это новая волна атакующих идёт вперёд, прикрываясь вязанками с хворостом. Они быстро бросали хворост под стены и наваливали его у решётки.
- Они решили нас поджарить, - сказала ему Ярослава, тихо появившаяся радом с ним.
- Понял, - сказал он.
– Мост готов?
- Да.
Они заранее залили мост по краям маслом и приготовили факелы.
Завалив форпост едва не под самую макушку, солдаты противника подожгли его. Огонь взметнулся быстро и высоко.
Предводитель войска сидел на своём коне, бесстрастно глядя на огонь. Зрелище было красивым. В сгущающихся сумерках упрямая крепость была полностью объята пламенем. Ближе, чем на пять метров, подойти было невозможно. Постепенно пламя стало опадать. Он увидел, что решётка ворот почти расплавлена – термическая смесь, специально подготовленная для таких случаев, прожигала металл. Его воины выстраивались напротив входа в штурмовом порядке. Этот натиск будет последним.
И тут прямо из огня шагнули две закованные в чёрные доспехи фигуры. Он хорошенько пригляделся. Одна из них точно была женской. Другая фигура – мужская. Они очень шли друг-другу. Пройдя через бушующее пламя, эти двое врезались прямо в строящуюся колонну. Воины бросились на них, но они не отступили ни на шаг. Каждый, кто осмеливался приблизиться к ним, падал, сражённый их мечами. Они бились без щитов – мужчина длинным, тяжёлым двуручником, женщина – двумя лёгкими мечами. Генерал молча смотрел на них, с невольным восхищением следя за их движениями. Сама Смерть со своим супругом – Сатаной вышли из адского пламени, чтобы преградить ему путь. Они танцевали свой прекрасный и беспощадный танец смерти. На фоне ревущего пламени они сами были подобны двум языкам чёрного пламени – колеблющиеся, неуловимые, смертоносные. Воины, сначала бросившиеся на них, в ужасе отшатнулись. Эти чёрные убийцы были просто неуязвимы. С ними невозможно было тягаться – они дрались как боги. Каждый, кто осмеливался приблизиться к ним, мгновенно падал замертво.
Ярополк и Ярослава остановились. Никто больше не осмеливался их атаковать. Воины медленно отступали. На их ярко освещённых лицах они видели восхищение и ужас. Рыцари вложили мечи в ножны, повернулись и не спеша пошли обратно.
Генерал увидел, как в первую линию выдвинулись бойцы с тяжёлыми арбалетами. Их мощи хватало на то, чтобы с расстояния в триста метров насквозь пробить рыцарские доспехи. Один залп – и этих двоих смельчаков ничто не спасёт.
- Нет, - сказал он.
Командир арбалетчиков с недоумением посмотрел на него. Рыцари уходили.
- Не стрелять, - сказал генерал.
- Но…
- Это приказ.
- Отставить, - сказал командир и смертоносные стрелы так и не сорвались в поисках цели.
- Эти воины достойны честной смерти, - сказал генерал.
Ярополк и Ярослава уходили сквозь пламя медленно, с достоинством. Они сдержали слово. Враг потерял здесь время и почти две сотни воинов!
- Зачем ты на это пошла? – спросил Ярополк.
- А ты?
- Я не мог тебя оставить.
- Почему?
- Ты мне нравишься.
- Ты мне тоже.
- Тогда пообещай мне, что больше не будешь искать смерти.
Ярослава опустила голову. Хорошо, что шлем скрывал её лицо. Ярополк вдруг резко остановился и снял с головы свой шлем.
- Посмотри мне в глаза, - сказал он.
Ярослава подняла на него взгляд.
- Не так, - сказал он. – По честному.
Она помедлила немного, а потом решительно сорвала с головы свой шлем. Они стояли на мосту, глядя друг другу в глаза. Позади ещё полыхало пламя. Над ними было высокое звёздное небо. Под ногами – бездонная пропасть. Впереди – вечность.

Дышит ночь в сиянии звёзд
Ласковыми ветрами.
И как будто всё в этом мире
В первый раз.
Вижу я, как раскинулся мост
Между явью и снами.
Все границы, пространство и время
Исчезли для нас.

Мы стоим на краю звездопада
В безоблачной выси
И высокое небо смеётся,
Глядя на нас.
Никого нам бояться не надо.
Со скоростью мысли
Наши чувства, пронзая Вселенную,
Рвутся из нас.

Наши души сияют так нежно
В предчувствии рая.
Наши души летят в неизвестность
На крыльях мечты.
Мы парим в океане безбрежном
И я понимаю -
Этот мир – бесконечность,
Пока в этом мире есть мы.

- Красиво, - сказала Ярослава.
Ярополк понял, что впервые в жизни он не сдержал чувств. Глядя в эти красивые глаза, он вслух произнёс то, что шептала ему его душа.
- Это ты сам написал?
- Да, - признался он. – Только что.
- Да ты ещё и поэт? – улыбнулась она.
- Это плохо?
- Это прекрасно. Просто поэты в этом мире долго не живут. Так же, как и влюблённые.
- Не думай об этом. Мы с тобой будем жить очень долго.
- Мы с тобой?..
- Да, - твёрдо сказал он. – Мы с тобой. Но, только, если сами этого захотим.
Он положил руки ей на плечи.
- Прошу тебя, не играй больше со смертью. Я не хочу тебя потерять.
Она долго смотрела ему в глаза. Она видела эти глаза в бою. Тогда они темнели, становясь чёрными, так, что зрачок невозможно было отличить от радужной оболочки. А сейчас, когда он смотрел на неё, его глаза были тёмно-карими. Ласковыми, добрыми, нежными.
- Хорошо, - тихо-тихо прошептала она.
Ярополк улыбнулся.
- Сожжём мосты?
- Давай, - ответила она на его улыбку, чувствуя, как впервые за всё это время боль отпускает её.
- Отойдём подальше, - сказал Ярополк.
- А зачем? – в глазах Ярославы вспыхнули огоньки азарта. – Пробежимся?
Ярополк удивлённо поднял брови. После такой битвы у неё ещё хватало сил на веселье. Она смотрела на него с искорками в глазах.
- Давай, - решился он.
Две горящие стрелы взвились в тёмное небо и упали в конце моста. Пламя вспыхнуло мгновенно и побежало в их сторону огненной змеёй.
- Бежим! – крикнула Ярослава и припустила так, что Ярополк подивился её прыти.
Пламя стремительно неслось в его сторону, поэтому он с удовольствием последовал её примеру. Они бежали рядом, задыхаясь, сбиваясь с ног и улыбаясь при этом, как дети. Воины, ждавшие их на конце моста, увидели, как два рыцаря неслись к ним на метр впереди стремительных языков пламени. С ходу они вскочили на коней и дали им шпоры. Остатки отряда, выполнив свою задачу, с честью возвращались обратно. За ними ярко и шумно полыхал огнём Призрачный Мост. Эта огненная дорога, перекинувшаяся через всю пропасть, с каждой секундой уходила в прошлое. Призрачный Мост и в самом деле переставал существовать, оправдывая легенды.

…Наступившее утро было безрадостным. Много воинов погибло здесь. А самая важная битва всё ещё была впереди. Теперь задача усложнялась. Радомир всё же получил возможность принять бой под защитой городских стен. Вся его армия теперь была там. И мост – кратчайшая дорога к столице, теперь был уничтожен. Это должно было дать Радомиру время для подготовки к отражению штурма. Должно было, но не даст. Потому что, в отличие от многих, предводитель вражеского войска внимательно изучал легенды. Призрачный Мост сгорел дотла. От него не осталось ничего. Даже странно, как он не сгорел до этого. А под утро прошёл короткий, но сильный дождь.
Но он видел то, что убедило его в его самых смелых предположениях. Призрачный Мост по-прежнему вёл через пропасть. Просто теперь он полностью оправдывал своё название. Он был призраком, но существовал на самом деле. Он видел, как дождь смывает с него чёрную сажу, непостижимым образом висевшую, как казалось на первый взгляд, в воздухе широкой ровной полосой. Он видел, как капли дождя разбивались о поверхность моста, стекали с него и в струях дождя он снова становился почти видимым. Мост существовал. Он был создан Основателями и разрушить его было непросто. И он проведёт по нему свою армию. Он сошёл с коня и, подойдя к краю пропасти, на мгновение замер. Улыбнулся. И уверенно шагнул в бездну.
Воины, видевшие это, дружно ахнули. Но он не упал в пропасть. Непостижимым образом он стоял над бездной, прямо в воздухе. Более того, он уверенно шагал прямо через пропасть. Он остановился и повернулся к ним.
- Чего вы ждётё? – громко спросил он. – Путь на столицу Яркендара открыт. Там нас ждёт то, ради чего мы пошли в этот славный поход. Там – конец войны! Не бойтесь! Вы все видите, что со мной ничего не произошло. Я шагаю по мосту так же уверенно, как по твёрдой земле. И каждый из вас может сделать то же самое! Забудьте о том, что видят ваши глаза – они лгут вам! Верьте в свои силы! Верьте – и вы сможете пройти над пропастью.
Солдаты нерешительно переминались с ноги на ногу. Никто не решался сделать первый шаг. Даже верные, преданные командиры.
- Ты, - ткнул он пальцем в одного из них, - иди ко мне.
Рыцарь, которому был отдан приказ, нерешительно подошёл к краю пропасти. Он колебался.
- Смотри мне в глаза!
Командир вздрогнул и уставился на него глазами, полными ужаса.
- Иди.
Рыцарь, не смея оторвать от него глаз, сделал шаг. И ещё один. И ещё. Он шёл к нему, несмотря на то, что ноги у него подкашивались от страха. И все видели это. Он протянул ему руку. Командир крепко ухватился за неё. Что ни говори, а эта рука для него сейчас была единственной реальной опорой в этом мире, повисшем над бездной.
- Теперь ты мне веришь? – спросил он.
- Верю, - ответил тот.
- Верьте мне, - крикнул он остальным воинам, - и я приведу вас к победе!
Ещё один солдат шагнул на мост. Опробовал его ногой, как лёд на реке. Встал на него обеими ногами. Сделал несколько шагов. И с улыбкой повернулся к другим.
- Как по стеклу иду! – восторженно воскликнул он.
Остальные тоже начали подходить поближе. Некоторые опускались на колени и ощупывали путь руками, прежде, чем вступить на него ногами. Теперь, увлечённые примером других, они всё больше убеждались, что могут пройти здесь.
Он улыбнулся. Они пройдут. И с той верой, которую он вселил в их сердца, они пойдут за ним даже в ад. Яркендар падёт. И они все будут спасены.
- Пометьте края моста, чтобы никто не свалился, - начал он отдавать приказы. – А лошадям завяжите глаза и ведите их в поводу, когда будете переводить их через мост.
Увидев, как чётко стали выполняться его приказы, он повернулся и пошёл впереди всех. Это было великолепное ощущение – шагать прямо по воздуху над самой глубокой в мире пропастью. Им всё подвластно. Они выиграют эту войну. Он не хотел её начинать, но другого выхода у него не было. Радомир не захотел ему поверить, а тратить время на уговоры было некогда. Только поэтому он вынужден был прибегнуть к силе. Только так он мог спасти остатки своего народа.

…Они приехали в столицу под утро. В городе маленький отряд встречали, как величайших героев. Раненых воинов бережно снимали с коней. Ярополк и Ярослава устало покидали сёдла коней. К ним пробился сквозь толпу Искандер.
- Как ты? – спросил он Ярославу, помогая ей слезь с коня.
- Есть, пить, спать, - сказала она.
- Значит, ты в полном порядке, - хохотнул Искандер.
- Я тоже, если, конечно, это тебя интересует, - пробурчал Ярополк.
- Если хочешь, чтобы о тебе кто-то беспокоился – женись, - ответил Искандер. – Тебе давно уже пора.
- Кому я нужен, - отмахнулся Ярополк.
- Ну, не скажи, - от Искандера непросто было отделаться. – Ярославушка, ты сама, как женщина, посуди – ну чем не хорош? Богат, знатен, силён, храбр, симпатичен – в общем, почти как я! Да ещё и поэт, чтоб ты знала.
- Знаю, - улыбнулась она.
- Уже? – изумился Искандер. – Ярополк, чем вы там занимались? Я думал, он там воюет, а он даме стихи травит! Теперь понятно, почему меня оттуда прогнали! Третий – лишний.
Ярополк нехорошо посмотрел на него, но тот не унимался.
- Между прочим, - сказал Искандер Ярославе, - если он читал тебе свои стихи, значит, ты ему и в самом деле нравишься.
Теперь и Ярослава уставилась на него сурово и многообещающе.
- И вообще, - продолжал он, не замечая признаков надвигающейся грозы, - должен вам сказать, ребята, что вы – отличная пара!
- Искандер, - сказала Ярослава.
- Друг, - сказал Ярополк.
- Чего? – улыбнулся им обоим Искандер.
- Заткнись! – в один голос сказали они оба.
Искандер понял, что лучше последовать этому доброму совету.
- Где Радомир? – спросил Ярополк. – Нам надо доложить о выполнении задания.
Искандер, опасаясь снова дать волю языку, молча ткнул пальцем в направлении дворца. Но Радомир, извещённый об их прибытии, уже шёл к ним. Он молча обнял Ярославу и Ярополка, а потом, глянув на оставшихся в живых бойцов, сказал;
- Каждому по сотне золотых. А ваша награда, - обратился он к рыцарям, - ещё впереди. Мост сожжён?
- Дотла, - ответил Ярополк.
- Отлично. Значит, теперь у нас есть время. Отдохните.
Никто не знал, как мало на самом деле осталось у них времени. Войско противника подошло к вечеру.

…Радомир мрачно смотрел с верхней площадки одной из башен на вражеский лагерь, раскинувшийся на холмах, на подступах к столице. Сама столица была основана когда-то, как небольшая, хорошо спроектированная в военном отношении крепость. Затем она разрослась. Чётко распланированные улицы, широкие, ровные светлые, на них крепкие, красивые каменные дома. Всё это обнесли мощными каменными стенами, с башнями, зубцами, бойницами, несокрушимыми воротами из кованной стали и крепкими решётками. Это стало ядром города. Впоследствии город рос за пределами крепостных стен довольно хаотично. Сейчас все население было эвакуировано под защиту крепости. Жители забрали с собой всё имущество. Фактически, там остались только брошенные дома. Противник не трогал их, справедливо полагая, что они могут послужить ему нехитрым прикрытием, скрывающим его маневры. Впрочем, это ему не сильно поможет – обзор с высоких стен и башен был отличный. Вся вражеская армия была перед ним, как на ладони. Они расположились прочно, основательно. Зная по предыдущим боям их упорство, он не сомневался, что они будут штурмовать крепость до последнего. И только он один знал, чего они добиваются. И впервые усомнился в правильности принятого им решения. Но менять ничего не собирался. Его беспокоило другое. Ярополк, Ярослава и все девять бывших с ними воинов клялись, что мост сгорел на их глазах. И он им верил. Но вопрос оставался вопросом – откуда они взялись здесь так быстро?! Они появились у стен крепости вечером. Это было бы возможно, если бы был цел мост. Не по воздуху же они прошли! (Радомир и не подозревал, насколько близок он был к истине, думая так).
Но факт оставался фактом – враг был у ворот. Теперь некуда было отступать. Здесь они примут последний бой. Армия противника, с учётом всех его потерь, теперь составляла около четырёх тысяч человек. И эта армия, как показала вся эта скоротечная война, была сплочённым боевым механизмом. И эта армия была способна на многое. Радомир мобилизовал всех мужчин, способных носить оружие. Они временно состояли в городском ополчении. С ними набиралось около двадцати четырёх сотен. Это было уже хорошо. По опыту прошлых войн было известно, что для того, чтобы взять хорошую крепость, атакующим необходимо иметь как минимум десятикратное превосходство в живой силе и хорошую осадную технику. Именно поэтому Радомир всеми правдами и неправдами пытался сохранить армию, довести её до спасительных стен с минимальными потерями. И ему это удалось! Конечно, противник может на месте собрать осадные машины. Конечно, его армия высокопрофессиональна, хорошо вооружена и, судя по всему, морально устойчива. Конечно, её предводитель обладает какими-то невероятными способностями. Следовало признать, что только противодействие таких незаурядных личностей и великолепных воинов, какими были его вызванные со всех подвластных и союзных ему территорий командиры, позволило ему сдержать этот молниеносный натиск. Святодар, Ярослава, Искандер, Эмилио. Теперь и легендарный Ярополк был с ними. Жаль, что Искандер потерял свою армию. Хотя, обвинять его в этом было нельзя. Такого хода от противника никто не ожидал. Жаль было благородного Баэля – как раз этим утром братья получили страшную весть от Ратибора. Об этом знали только они, сам Радомир и командиры. Никто больше – это знание могло подорвать мораль защитников города. Известие о жуткой бойне просто потрясло их. Кто мог это сделать? Радомир дал себе слово, что найдёт убийц. И приговор им мог быть только один – смерть.
И ещё с одним подданным необходимо будет как следует потолковать, когда всё это закончится. Радомир недовольно нахмурился.
Валентин.
Правитель Яркендара и сам не знал, что его больше задело – попытка Валентина увести у него эту прелестную путешественницу или его предательство в отношении государства. Пожалуй, одно великолепно дополнило другое. Валентин всегда был любимчиком женщин и славился своими многочисленными победами над ними. Говоря объективно, он был действительно привлекательным по всем параметрам мужчиной – красив, силён, великолепно танцует, галантен. Идеальный любовник. Но мужчины его всегда недолюбливали. Они чувствовали в нём соперника. Он был заносчив и насмешлив. Но постоять за себя в поединке он умел. И не раз это доказывал, убивая в поединках молодых, горячих мужчин, пытавшихся предъявить ему претензии по поводу очередной соблазнённой им женщины. По меткому выражению Искандера он был красивым, великолепным петухом в курятнике с курочками. Но в компании орлов он был неуместен. Именно поэтому у него не было друзей среди мужчин.
Но с этим со всем он будет разбираться потом. Сейчас у него были более важные задачи. Они могут выдержать сколько угодно атак – он был уверен в неприступности этих стен. Но длительную осаду они не выдержат. Последние два года были не голодными, но довольно скудными на урожай. Запасы продовольствия почти не пополнялись. А во время войны с Тьмой эти запасы были сильно истощены. Они могут продержаться максимум месяц. Потом начнётся голод. И помощи им ждать неоткуда.
Радомир тяжело вздохнул. Тяжела ты, доля правителя. Каждый из его подданных заботился только о своей душе. А он должен был думать о тысячах душ своих подданных. И о душе всего этого большого и сложного организма – королевства Яркендар.

ЛЕЗВИЕ ДУШИ. ГЛАВА 6. ЗАМОК БАЭЛЯ.
Увы, эта победа не изменила ход войны, а, наоборот, ещё более чётко обрисовала мрачные перспективы её скорого окончания. И командиры, собравшиеся на военный совет в палатке Радомира, хорошо это понимали. Они уже знали свои потери и количество воинов, оставшихся в их распоряжении. В сражении на болотах полегло почти пять сотен бойцов. Потери противника оценивались ими в восемь с половиной – девять сотен, не больше. Учитывая то, что наиболее боеспособные части противника были только незначительно ослаблены, а железный рыцарский кулак вообще потерял только одного командира, становилось ясно, что вторую битву в чистом поле они, безусловно, проиграют, даже если найдут очень выгодную позицию. Теперь численное преимущество противника становилось ещё более ощутимым. Стало ясно, что вторая битва произойдёт на подступах к столице Яркендара, на укреплениях форпоста, прикрывавшего Призрачный Мост. Но и там они не удержатся. И тогда придётся отходить под защиту городских стен. После этого останется только один вопрос – как долго они смогут держаться в осаде?
- И, сколько бы мы ни продержались, рано или поздно они войдут в город, - сказала Ярослава. – Нам неоткуда ждать подкреплений. Нас никто не слышит.
Она в ярости ударила кулаком в железной перчатке по столу.
- Почему молчит Баэль?! – Ярослава задала вопрос, на который никто из них не знал ответа. – У него больше тысячи бойцов! Его конница не знает себе равных! Будь он с нами там, на болотах, мы бы обескровили врага! Неужели он нас предал?
- Баэль не из тех, кто способен на предательство, - Святодар повторил то, что уже говорил Искандеру.
- Тогда как объяснить его молчание? – прямо спросил Радомир, хмуро глядя ему в глаза. – Каждый день его молчания убивает нас. Мы посылали к нему гонцов, но ни один из них не вернулся обратно.
- Значит надо послать ещё одного гонца, - Святодар говорил медленно. Видно было, что решение, которое он принял, ему не нравилось, но другого пути он не видел.
- Что толку, если он снова не вернётся? – возразил Искандер. – И мы даже не узнаем, что произошло.
- Узнаем. Гонцом будет Ратибор.
Ратибор, стоявший немного в стороне, чтобы не вмешиваться в ход военного совета, навострил уши. Ярослава прищурила свои большие красивые глаза.
- Святодар, это действительно опасная миссия, - сказала она. – Может, не стоит рисковать твоим братом?
- Он такой же воин, как и все остальные, - чётко и твёрдо ответил Святодар. – Он умён, внимателен и хладнокровен. Это первое. Второе – он поедет не один. Из моих земель я вызвал опытного проводника и хорошего воина. Ратибор не знает дороги. И третье. Мы всегда будем знать, где он и что с ним происходит. Он постоянно будет со мной на связи.
- Внутренняя связь, - понял Радомир, вспомнив, как Ратибор разговаривал сам с собой во время битвы. – Я думал, что после Вторжения Тьмы этих артефактов уже не осталось.
Командиры слегка оживились. Иметь такого гонца, который может докладывать о своих передвижениях напрямую, было большой удачей. Такие средства связи, для которой не существовало расстояний, и раньше были редкостью, а после последней войны они и вовсе исчезли. Эти артефакты были частью древнего наследия исчезнувшей расы Основателей.
- И ещё одно, - Святодар улыбнулся. – Поскольку ситуация критическая, я решил вызвать небольшое подкрепление. Сюда едет Ярополк.
- Да! – радостно воскликнул Искандер.
- Когда он будет? – спросил Радомир.
- Он уже въезжает в лагерь, - сказал Святодар.
Ратибор удивлённо посмотрел на брата.
- Я вызвал его ещё в тот вечер, когда прибыл в лагерь и до конца уяснил себе ситуацию, - видя его недоумение, улыбнулся Святодар. – А он тоже умеет молниеносно передвигаться.
И в этот момент сам Ярополк вошёл в палатку и остановился, сделав шаг. Все присутствующие одновременно повернулись к нему.
Святодар, знавший, что он уже здесь, смотрел на него спокойно.
Ратибор радостно улыбался.
Искандер просто сиял от удовольствия, предчувствуя шикарный мордобой, который они, старые друзья – охотники на оборотней, устроят рыцарям агрессора.
Радомир, не встречавшийся раньше с Ярополком, но слышавший о нём много легенд, слегка прищурился, оценивая выгоду, которую можно извлечь из взаимодействия двух братьев – воинов. Он понимал, что, если один Святодар стоит целой армии, то вдвоём с братом они стоят десяти армий.
Эмилио внимательно смотрел на него, чувствуя в этом человеке силу и уверенность.
А Ярослава в первый момент едва не ахнула. В палатку вошёл второй Святодар – такой, каким она помнила его в первый день их знакомства. И ни чёрные волосы, ни тёмные глаза не портили этого невероятного сходства. Перед ней стоял Святодар – такой же молодой, но по взрослому серьёзный, сильный, уверенный, спокойный. Даже движение рукой, когда он поправил упавшие на лоб волосы, было точной копией движения руки Святодара. Ярослава словно вернулась в прошлое.
Её взгляд был таким пронзительным, что из всего, что увидел Ярополк, войдя в палатку, он заметил сначала только его. Эти серые, со стальным отливом глаза, на ходу остановили его. Она была красивой женщиной, но не это заставило его замереть. Что-то более глубокое, непонятное ему, какое-то глубоко скрытое чувство, молчаливая, безнадёжная боль, таившаяся в этом отчаянном взгляде – вот что заставило его замереть на месте.
- Здравствуй, брат, - приветствие Ратибора вернуло его из глубин её сознания в реальный мир.
Святодар представил Ярополка всем, кто его ещё не знал. Покончив с формальностями, он перешёл к делу.
- Егор с тобой? – спросил он.
- Нет, - ответил Ярополк.
Святодар нахмурился.
- Почему? Он должен провести Ратибора к замку Баэля.
- Я дал ему немного другое задание, - ответил Ярополк и, заметив удивление, промелькнувшее в глазах брата, добавил. – Я тебе потом расскажу. Но взамен я привёз человека, который тоже отлично знает дорогу. И ещё один человек из его отряда будет их охранять.
- Кто?
Ярополк молча вышел. Через минуту он вернулся, но уже не один. С ним в палатку вошли двое – красивая, молодая, зеленоглазая девушка с роскошными золотыми волосами и высокий, стройный, широкоплечий парень.
- Это Рада, это Лео, - представил их Ярополк. – Рада – дочь Егора. Она знает дорогу не хуже него. А Лео самый лучший его боец.
- Девушка не слишком ли молода для такого? – с сомнением в голосе спросил Радомир.
Рада вспыхнула и подалась вперёд, явно намереваясь что-то высказать. Но Ярополк, зная её острый и несдержанный язык, без церемоний закрыл ей рот ладонью.
- Прежде, чем что-то скажешь, - шепнул он ей, - знай, что перед тобой очень знатная особа.
- Да хоть сам…- скандально начала Рада, как только Ярополк убрал руку.
Поняв, что она не уймётся, Ярополк снова закрыл ей рот.
- Она вместе с нами проделала путь от наших владений к вашему лагерю. Мы трое суток практически не слезали с коней, - сказал он.
- И после такого перехода у неё ещё хватает сил и дерзости спорить с правителем Яркендара? – произнёс Радомир.
Ярополк отнял ладонь от губ Рады и лёгким движением пальцев вернул на место её нижнюю челюсть.
- Правитель?.. – тихо выдохнула она. Её руки машинально прошли по всему её телу, чисто по-женски успевая везде всё поправить и привести в порядок, включая растрёпанные волосы. Ярослава едва сдержала улыбку. Эта девочка по характеру была дерзким мальчишкой, но по природе своей – женщина. Рада смущённо сделала реверанс.
- Простите, господин… - тихо сказала она.
- Не извиняйся, - улыбнулся Радомир. – Итак, с этим всё ясно. Телохранитель гонца меня тоже устраивает, тем более, если его рекомендует такой хороший воин.
Лео не шелохнулся, хотя его самолюбие было изрядно польщено таким вниманием.
- Осталось только выяснить, что думает обо всём этом сам Ратибор, - сказал Радомир. – Согласится ли он на это рискованное путешествие?
- Я уже говорил, что вы можете использовать меня по своему усмотрению там, где я могу принести пользу, - ответил Ратибор.
- Другого ответа я и не ждал. Итак, решено. Вы отправляетесь утром. Рада, Лео, вам нужно отдохнуть и поесть. О вас позаботятся. Ратибор, ты пока останься. Я расскажу тебе, что ты должен передать Баэлю, если доберешься до него.
Ярослава подумала, что у них просто идеальная команда. Радомир не боялся прислушиваться к чужим советам, особенно если они шли ему на пользу. А его командиры предлагали не просто «сырые» идеи, а сразу комплексное решение конкретной проблемы. Вот и сейчас он с ходу оценил предложение Святодара, понял, что ничего не теряет и без колебаний дал добро. А братья – рыцари заранее всё просчитали, нашли нужных людей. Ни дня не было потеряно зря.
Ратибор тем временем подошёл к своим спутникам и сначала учтиво поклонился Раде, а потом протянул руку Лео. Тот, взяв его ладонь в свою, крепко сжал её. Ратибор почувствовал, как едва не хрустнули его кости и ответил тем же. Лео, ничем не выдавая своё удивление его крепкой хваткой, усилил нажим. Ратибор тоже. Два молодых человека вели невидимую, но очень напряжённую дуэль. Ни один из них не уступал.
- Может, хватит? – тихо сказала Рада, знавшая страсть Лео испытывать на прочность вещи и людей. Она поняла, что скрывалось за внешне дружеским рукопожатием, несмотря на то, что они оба при этом мирно и непринуждённо улыбались.
Парни расцепили руки, продолжая улыбаться. Но каждый из них незаметно разминал затёкшие пальцы. Оба с невольным уважением поглядывали друг на друга. Первое их знакомство состоялось.

…Они выехали рано утром. Лагерь уже не спал, готовясь к долгому дневному переходу – Радомир стремился как можно дальше оторваться от наступавшей на пятки вражеской армии. Нельзя было позволить им навязать ещё одно сражение на открытой местности.
- Запомни, Ратибор, никакого геройства, - напутствовал его Святодар. – Ваша задача – осторожно и скрытно добраться до замка Баэля, выяснить ситуацию и постараться передать ему сообщение. Будь осторожен. Я не хочу тебя потерять. Храни тебя Господь.
Ратибор крепко обнял его и взлетел в седло. Рада и Лео уже ждали его. Втроём они покинули лагерь.
- Дети, - тихо шепнула Ярослава, стоя за спиной Святодара.
- Что? – повернулся он, не заметивший, как она подошла.
- Дети на войне, - грустно сказала она.
- На той войне нам было столько же, сколько сейчас им, - сказал Святодар.
- Но, разве не за это мы сражались? – возразила она. – Разве мы не для того не щадили себя, чтобы следующие поколения могли жить в мире? Чтобы наши дети не знали ужасов войны? Чтобы хоть на миг приблизить время, о котором сказано в твоей святой книге – «…и не будут более учиться воевать»?
- Мы подарили этим землям несколько лет мира.
- Всего несколько лет. Неужели это никогда не кончится? Неужели мы обречены вечно сражаться?
- Не думай об этом, - Святодар положил руку ей на плечо. – У нас ещё будет время для мира и любви.
- Боюсь, мы настолько привыкнем воевать, что в мирное время нам не будет покоя. Мы дети войны.
Она посмотрела ему в глаза.
- Ты сказал, что пока эта война не закончится, мы с тобой будем только товарищами по оружию. Но, так или иначе, война закончится. Что будет после войны? Что будет между нами? Если, конечно, мы снова останемся в живых.
Святодар медленно убрал руку с её плеча. Ярослава почувствовала, как он снова становится далёким и холодным. Её сердце болезненно сжалось.
- Я не хочу давать тебе никаких ложных надежд, - твёрдо сказал он. – Ты великолепная женщина, о которой можно только мечтать. Но мы уже об этом уже говорили. Мы не будем вместе.
Теперь уже Святодар почувствовал, как Ярослава становится ледяной и неприступной.
- Да. Мы уже говорили об этом.
Она развернулась и пошла прочь. Но, сделав шаг, она остановилась. Потом развернулась и с болью в голосе сказала:
- Я надеюсь, ты когда-нибудь сможешь найти женщину, которая будет соответствовать твоим высоким требованиям. Но твоя проблема в том, что ты ищешь не человека, а ангела. А мы не на небе живём, на земле. На грешной, между прочим. И любовь здесь земная. И я не ангел. Я женщина – живая, земная, из плоти и крови. Но я – настоящая.
Она снова развернулась и быстрыми шагами пошла прочь. Слезы душили её, но она не давала им вырваться наружу. Ярость рвалась из неё, требуя выхода.
Зайдя за палатки, она увидела Ярополка. Он, как обычно, тренировался по утрам. На нём были сапоги и грубые штаны. Голову перетягивала лента, удерживавшая волосы. Сильное, крепкое тело хорошо работало, разогретые мышцы легко перекатывались под кожей. Он отрабатывал приёмы с двумя средними мечами.
- Партнёр нужен? – спросила Ярослава.
Он глянул на неё через плечо и молча кивнул головой. Ярослава не заставила себя долго ждать. Она вынула из-за спины свой длинный, узкий меч. Ярополк воткнул один из своих мечей в землю. Ярослава атаковала. Сильная, гибкая, стремительная, она была смертоносна, как пантера. Ярополк сразу понял, что противник достойный и не стоит делать скидок на то, что она женщина. К тому – же он сразу почувствовал её холодную ярость, с удивлением гадая, что могло её так разозлить. Сначала он только защищался, изучая её стиль боя, а потом перешёл в атаку. Ярослава крепко сжала губы, парируя его удары, уходя и ныряя, не давая ему перехватывать инициативу. Он был великолепным бойцом. Ярослава собралась и перешла в стремительную контратаку. Ярополк легко отвёл её клинок в сторону, резко сблизился с ней и перехватил её за запястье руки, державшей меч. Она почувствовала его железную хватку. Не теряя ни секунды, она перехватила меч левой рукой и ударила снизу вверх. Но Ярополк легко прогнулся назад, а потом крутанул её за руку так, что она кувыркнулась через голову и грохнулась на спину. Но она мгновенно взвилась над землёй и в красивом развороте выбила ногой меч у него из рук. Ярополк, недолго думая, сделал с ней тоже самое. Но Ярослава ещё не успокоилась. Она перешла в рукопашную. Она не теряла зря времени в годы мира, тренируясь в боевых искусствах. Прошедшая война преподала много уроков. Один из них – умей одолеть врага, даже оставшись безоружным. Она хорошо работала ногами. Ярополк понял, что пора заканчивать. Он несколько раз ушёл от удара, потом резко поставил блок, сблизился с ней, сделал подсечку и прижал её к земле. Она яростно извивалась, не желая признавать поражения, но он крепко надавил коленом ей на грудь. Она замерла. Ярополк не стал держать её ни секунды больше необходимого времени. Ему не нужна была безоговорочная победа. Он встал и протянул ей руку. Она поднялась.
- Спасибо, - сказал Ярополк. – Отличная тренировка.
- Пожалуйста, - ответила она.
В первый миг она его едва не возненавидела. Она не любила проигрывать. Но в его спокойных глазах не было торжества победы мужчины над женщиной. Он смотрел на неё с уважением и интересом. Она отряхнулась, подняла свой меч и пошла к себе.
- Ярослава, - окликнул её Ярополк.
Она оглянулась через плечо.
- Потренируемся ещё как ни будь?
Она слегка кивнула головой. Ярополк с интересом смотрел ей вслед. Будучи от природы наблюдательным человеком, он заметил, как неуловимо изменилась её походка. Эта женщина чувствовала на себе его оценивающий взгляд и двигалась красиво и грациозно. Он вытер со лба пот и улыбнулся. Отличная тренировка.

…Трое гонцов ехали сначала молча. Но, разумеется, это продолжалось недолго. Рада просто не могла долго молчать.
- А ты очень похож на Мирослава, - сказала она Ратибору. – Только губы чётче и взгляд немного другой.
- Откуда ты знаешь Мирослава? – удивился он.
- Да так, встретились ненароком, - уклончиво ответила она. – Пообщались немного.
Лео усмехнулся.
- Ага, пообщались. Он у нас в гостях побывал. Боевому искусству нас обучал. Ну и мы его кое-чему поучили.
- Перестань, Лео, - остановила его Рада, чувствуя назревающий скандал. – Что с тобой такое?
- Ничего, - буркнул он. – Просто хотелось бы знать, с кем я отправляюсь в путь.
Ратибор понял, что у Лео имеются к нему какие-то претензии, но на первый раз промолчал.
- Скажи, а кто эта женщина, которую я видела с командирами? – приступила к расспросам Рада.
- Это Ярослава, командует лёгкой пехотой, - ответил Ратибор.
- Ярослава? А она красивая. А тот весёлый мужчина?
- Искандер из Лиандера. Командует лёгкой конницей.
- У них с Ярославой что-то есть?
- Нет, - смутился Ратибор. – Почему ты спрашиваешь?
- Так, просто. А Радомир, он, что за человек?
- Я мало его знаю, но он хороший правитель и грамотный полководец. В битве на болотах он был очень хладнокровен.
- В битве на болотах? Какой битве? Где? Когда? Что там было? Расскажи.
Ратибор понял, что в её вопросах легко можно запутаться. Она была любопытна, как все женщины.
- На привале расскажу, - слегка притормозил он её. – Нам нужно спешить.
- Привал будет часов через шесть. Выдержишь? – Лео посмотрел на него с лёгкой усмешкой.
- Выдержу, - твёрдо ответил Ратибор.
Они подстегнули коней.

…Первый привал они сделали после полудня в небольшом леске. Напоили из ручья коней и поели сами. Там Рада снова стала приставать к Ратибору с расспросами. Он подробно рассказал ей обо всём, что с ним произошло с момента выезда из замка. Про Ночной Лес. Про встречу с отрядом Искандера. Про дерзкий план Святодара. Про битву на болотах. Рада слушала, широко раскрыв глаза и затаив дыхание. Ратибор был хорошим рассказчиком. Он говорил просто, но очень интересно. Лео делал вид, что его всё это не слишком интересует, но сам слушал очень внимательно. Несколько раз он громко скептически хмыкал. А когда Ратибор рассказывал о прорыве через Ночной Лес и вовсе не скрывал презрительной улыбки. Они с Ярополком тоже ехали через этот лес. Но на них никто там не напал. Жалко конечно. Он бы тоже показал бы волчарам, где раки зимуют.
- И в битве ты, конечно, тоже показал себя, как настоящий герой? – насмешливо спросил он.
- Я не был в сражении, - честно ответил Ратибор. – Я только передавал командирам приказы командующего.
- А, понятно. Мальчик на побегушках.
- Лео! – воскликнула Рада.
- Не обижайся, - Лео сделал вид, что извиняется. – Надо же кому-то выполнять и эту работу, пока настоящие мужчины сражаются.
Ратибор медленно поднялся с земли. Он не понимал, почему Лео постоянно его задирает и нарывается на ссору.
- Послушай, Лео, - сказал он, стараясь сохранять спокойствие. – Нам нужно выполнить то, зачем нас послали. Мы должны работать вместе. Для этого мы должны доверять друг другу и с уважением друг к другу относиться. Тем более что моё рыцарское звание позволяет мне требовать к себе уважения.
- Конечно, - усмехнулся Лео. – Вы благородный рыцарь, поэтому вас необходимо уважать и относиться к вам с почтением и трепетом.
Он отвесил Ратибору шутовской поклон.
- Куда уж до вас мне, простому парню без роду без племени. И неважно, что я сильнее вас и более умелый воин, чем некоторые рыцари. Главное – происхождение, голубая кровь.
- Ты считаешь, что я просто хвастун? – прямо спросил его Ратибор.
- Если ты похож на Мирослава, который более умело владеет языком, чем мечом, то, думаю я и тебя смогу нашлёпать так же легко, как и его.
- Лео, прекрати! – Рада уже всерьёз забеспокоилась. – Только драки нам не хватало.
Но Ратибор уже сурово сдвинул брови. Лео своего добился – Ратибор разозлился. Его самого можно было задевать до известных пределов – он не был так вспыльчив, как Мирослав. Но он никому не простил бы плохих слов, сказанных в адрес его братьев. Это было для него свято.
- Я не знаю, о чём ты говоришь, но то, что я слышу, мне не нравится, - сказал он.
- Хочешь доказать, что ты чего-то стоишь? – опять усмехнулся Лео.
Ратибор молча вынул меч. Рада со вздохом покачала головой. Ох уж, эти мальчишки! Вечно им надо что-то доказывать.
- Только учтите, - сказала она, - если вы друг друга поубиваете, я дальше одна не поеду.
Лео стоял в своей любимой внешне расслабленной позе с опущенным вниз мечом. Многие покупались на это, атакуя быстро, но неосторожно. Но Ратибора трудно было так просто обмануть. Он, в отличие от Мирослава, никогда не пропускал тренировки. Конечно, ему было далеко до Ярополка и Святодара, но драться он умел. Он атаковал уверенно, но не опрометчиво. Лео едва не пропустил один из его быстрых, расчётливых выпадов. Он понял, что стоит собраться. С Мирославом он просто играл. С его братом приходилось сражаться. Лео был силён физически, но он делал ставку не на силу, а на умение. Любимым делом Лео было раскачать противника, лишить его равновесия и самообладания, чтобы тот начал делать ошибки. Но Ратибор как раз таки хорошо усвоил урок, который преподал ему в своё время Ярополк, сказав – «Проигрывает в войне тот, кто делает больше ошибок. В поединке проигрывает тот, кто сделает ошибку первым». Он обладал крепкими нервами и холодной головой. Поэтому его атаки не раскрывали его. Лео, поняв, что в обороне он ничего не добьётся, перешёл в атаку. Ратибор был гибок, ловок. Лео был не хуже. Два молодых человека бились на равных. Никто не уступал. Лео решил, что пора применить силу. Он обрушил на Ратибора целый каскад быстрых, мощных ударов. Этот взрыв был неожиданностью для Ратибора, но он не сплоховал. Отбив несколько первых ударов и оценив их мощь, он стал пропускать их мимо себя, уклоняясь и кружась. Лео понял, что так он только зря тратит силы и сбавил обороты. Снова атаковал Ратибор. Он перешёл на приёмы фехтования, тем более что его лёгкий меч позволял ему это. Лео отражал его выпады чётко, показывая, что тоже знаком с этой тактикой боя. Ратибор сконцентрировался, уловив слабое место в действиях противника. Он провёл молниеносное туше и нанёс укол. Они оба замерли. Кончик меча Ратибора слегка упирался в горло Лео, чуть повыше кадыка. Это была бы победа Ратибора, если бы меч Лео не упирался точно также в его горло. Будь этот бой настоящим, они погибли бы оба, ни в чём друг другу не уступив.
- Всё? – спросила Рада. – Наигрались? Успокоились? Можно ехать дальше?
- Никогда не говори плохо о моих братьях, - тихо сказал Ратибор.
- Ладно, извини, - ответил Лео. – Я действительно был неправ, задевая твоих родных.
Рада ушам своим не поверила. Лео извиняется?! Это что-то новенькое.
- В следующий раз, когда захочу подраться, я буду задевать только тебя самого.
Рада обречённо покачала головой. Нет, он не меняется. Всё такой же забияка.
- Если захочешь подраться, не обязательно для этого ссориться со мной, - улыбнулся Ратибор. – Просто скажи, что ты не в духе. Я всегда к твоим услугам.
Он протянул Лео руку. Тот тоже улыбнулся и пожал её. В этот раз они обошлись без костоломства.
- Ну, слава Богу, - ехидно сказала Рада. – Помирились. Может, ещё расцелуетесь для полного счастья? Нет? Хорошо. Тогда поехали.

…Вечер застал их у подножия Драконьих Гор. Здесь начинался хребет, непреодолимой стеной деливший весь мир на две части – «по эту» и «по ту сторону» гор. Они расположились у подножия высокой скалы. Лео набрал хвороста для костра, Ратибор занялся лошадьми, а Рада приготовила нехитрый, но сытный ужин. Они ели молча, уставшие за день. Рада вдруг изумлённо ахнула.
- Чего? – насторожился Лео, инстинктивно хватаясь за меч.
Ратибор последовал его примеру, настороженно оглядываясь вокруг. Но Рада смотрела куда-то вверх.
- Какая прелесть, - тихо прошептала она. – Радужный цветок…
Ратибор поднял глаза. На самой вершине выступавшей вперёд скалы, недалеко от которой они расположились, он увидел очень редкий радужный цветок. В лучах заходящего солнца он переливался всеми цветами радуги, создавая над собой волшебное сияние. Зрелище было потрясающим. Лео вернул меч в ножны, тихо пробормотав что-то нехорошее.
- Вот бы достать его, - мечтательно сказала она.
- Делать мне нечего, кроме как за цветочками лазить, - буркнул Лео.
Ратибор промолчал, но окинул скалу внимательным взглядом.

…Утром он проснулся раньше всех, тихо поднялся и пошёл к скале. Подняться по скале можно было с двух сторон. Он потёр руки и начал подъём. Он поднимался не спеша, тщательно выбирая точки опоры. В его планы не входило сорваться отсюда и разбиться. У самой вершины стало потруднее. Но он добрался. Цветок рос на маленькой квадратной площадке на самом верху. Ратибор подтянулся повыше. Цветок был прямо перед его глазами. Первый луч солнца упал на него и он вспыхнул яркими цветами. Над ним в воздухе повисла крохотная призрачная радуга. Это было просто волшебное зрелище.
Внезапно рядом с цветком появилась чья-то рука. Ладонь стала похлопывать по площадке, пытаясь нащупать его. Ратибор, испугавшись, что ладонь сомнёт цветок, перехватил руку. С той стороны скалы послышалось проклятие. Над площадкой появилась сначала вторая рука, а потом и голова Лео. Он поднялся по другой стороне скалы. Они с подозрением посмотрели друг на друга.
- Что ты тут делаешь? – спросил Лео.
- Да так, утренняя прогулка, - ответил Ратибор. – А ты?
- И я гуляю, - усмехнулся Лео.
- Ясно. А то я было подумал, что ты за каким-то там цветочком полез.
- Ещё чего. Буду я из-за какой-то девчонки шею ломать.
Они посмотрели друг другу в глаза, а потом молча стали спускаться. На вершине скалы продолжал сиять радужный цветок.
Они не знали, что всё это время за ними внимательно следила пара зелёных глаз. Рада всё видела. Но, когда парни спустились, быстро притворилась спящей. С закрытыми глазами она слышала их осторожные шаги. Когда они седлали коней, собираясь в путь, Рада исподтишка наблюдала за обоими. Они ни словом не обмолвились о своём утреннем восхождении. Она видела их постоянное молчаливое соперничество и невольно сравнивала их между собой. Такие разные по внешности и характеру, они в чём-то были схожи – сильные, молодые, красивые. Обоим было по двадцать. Лео она знала с детства. Они росли вместе. Ратибор был новым человеком в её жизни. Красивый, сильный, ловкий. Он понравился ей. Спокойный, рассудительный, с хорошей речью и добрым нравом. Лео был другим – хладнокровным, насмешливым забиякой. Хотя он и умел быть нежным и ласковым, но обычно он это скрывал, считая проявление чувств слабостью. Рада слегка улыбнулась. Ну и компания у них.

…Они ехали ещё несколько дней, пока не обогнули каменную стену и не подошли к проходу в долину, в которой расположился замок Баэля. Здесь они стали продвигаться с повышенными мерами предосторожности. За всё время пути они не встретили ни одного человека. Зловещее безлюдье уже начинало действовать им на нервы. Они двигались по тропе вдоль гор, оставляя в стороне небольшие деревушки, поэтому не могли судить о ситуации в этой местности.

…Они долго стояли на опушке леса, внимательно всматриваясь в чёткие линии крепости. Всё было тихо. Слишком тихо.
- Ни охраны не стенах. Ни стражи у ворот. Никого. Мне это не нравится, - угрюмо сказал Лео.
- Значит, так, - сказал Ратибор. – Мы с Лео войдём в крепость. Ты, Рада останешься здесь, сторожить лошадей.
Рада хотела было возразить, но он мягко положил руку ей на плечо.
- Надо, чтобы кто-то нас прикрывал. Будь наготове.
Она кивнула. Лео слегка прищурился. Рада никогда не уступала без спора. Только её отец мог её утихомирить. Но у Ратибора это получалось легко. Она слушалась его, что было уже интересно.
Они подошли к воротам крепости как волки – тихо, настороженно, готовые ко всему. Ратибор толкнул калитку, вырезанную в воротах и она открылась. Да и сами ворота не были заперты на тяжёлые засовы. И решётка была поднята. Грозная крепость, способная выдержать серьёзную осаду, была открыта! Это было дико. Они вошли внутрь крепостных стен. Никого. Площадь перед большим, строгим каменным дворцом была пуста. Лео внимательно смотрел на мостовую, вымощенную грубым, хорошо подогнанным булыжником. Он присел на корточки и потрогал пальцами тёмные пятна, еле видневшиеся на камнях.
- Что это? – спросил Ратибор, контролируя пространство вокруг, прикрывая Лео.
- Не знаю. Возможно, кровь. Давнишняя. Смыло дождями. Лео поднялся. - А, может, просто вино. Не знаю. Надо осмотреть дворец. Может, будет, чем поживиться.
Ратибор невольно улыбнулся. Они вошли в пустые, хорошо освещённые через высокие окна коридоры. Тишина продолжала действовать им на нервы. Лео первым почувствовал резкий запах. Они медленно продвигались к центральному залу. Запах усиливался. Откуда-то послышалось гудение – то затихающее, то усиливающееся. Они распахнули двери и отшатнулись в ужасе. Такого никто из них никогда не видел. Ратибор выскочил из дворца. Его стошнило. Лео вышел вслед за ним – бледный, растерянный, хмурый. Страшная картина стояла перед его глазами. Он уже видел смерть, видел трупы, но такое…
- Об этом надо сообщить немедленно, - тихо сказал он Ратибору.
Ратибор, отдышавшись, начал сосредотачиваться.
«- Святодар, это Ратибор. Как слышишь меня, брат?»
«- Слышу тебя, брат, - немедленно отозвался Святодар».
«- Мы во дворце Баэля. Здесь такое…»
«- Успокойся, брат. Ты в шоке. Что там случилось?»
«- Брат, я даже не могу это описать. Это надо видеть».
«- Послушай меня, Ратибор, - подключился к ним Ярополк. – Сейчас ты успокоишься и войдёшь во дворец».
«- Нет. Прости, брат, но я не могу…»
«- Ты сможешь, - уверенно и настойчиво говорил Ярополк, постепенно успокаивая его нервы. – Сейчас ты успокоишься, расслабишься и войдёшь туда. Ты будешь внимательно смотреть по сторонам. Ты уже видел то, что снова предстанет перед тобой. Значит, в этом нет ничего страшного. Это уже привычное для тебя зрелище. Ничего ужасного в этом нет. Иди».
Ратибор медленно поднялся и пошёл обратно. Перед глазами старших братьев возникла колеблющаяся, полупрозрачная картинка того, что видел Ратибор. Сначала медленно плыл им навстречу длинный коридор. Потом они увидели распахнутые ворота зала и сразу за ними…
«- Всё, Ратибор. Хватит. Возвращайся назад».
Когда Ратибор вышел из здания, Ярополк снял контроль. Они со Святодаром молча переглянулись. У каждого в глазах стояла одна и та же картина. Тёмное облако роящихся, жужжащих мух, частично закрывавшее то, что могло повергнуть в ужас даже самого уравновешенного человека.
Большой центральный зал был под самый потолок заполнен аккуратно сложенными друг на друга, как дрова в поленнице, трупами. Похоже, здесь было всё население крепости. Все до единого. Воины, торговцы, женщины, дети, старики. Все. По центру был оставлен небольшой прямой проход, упиравшийся в трон, на котором сидел благородный рыцарь, вассал правителя Яркендара, верный и преданный Баэль. Святодар был прав. Только смерть могла помешать ему прийти на подмогу гибнущему государству. Судя по степени разложения трупов, это произошло примерно месяц назад. Единственный, кто не подвергся разрушению, это сам Баэль. Видимо, в нём текла кровь потомков расы Основателей. Такие люди и после смерти выглядели, как живые. Время не справлялось с их телами, поэтому их обычно сжигали.
«- Брат, немедленно возвращайтесь, - сказал Святодар. – Идите к столице».
«- Понял, брат, - ответил Ратибор».
«- И будьте предельно осторожны, - добавил Ярополк».
- Возвращаемся, - вслух сказал Ратибор Лео.
- С удовольствием, - хмуро ответил тот. – Это место действует мне на нервы.
Они двинулись к воротам и вдруг, калитка открылась и во двор вошли несколько человек. Все они были вооружены, а лица были замотаны материей под самые глаза. Они обнажили мечи, и ни слова не говоря, двинулись к ним. Парни тоже выхватили оружие.
- Мы посланники Радомира, - сказал Ратибор. – Мы пришли выяснить, что здесь происходит. Кто вы? Кому вы служите?
Вместо ответа неизвестные люди переглянулись между собой и бросились в атаку. Лео прыгнул в сторону, отвлекая на себя троих. Ещё трое повернулись к Ратибору. Шутки кончились. Теперь они сражались по настоящему. Лео отразил несколько ударов, увидел промах одного из своих противников и, почти распластавшись по земле, рубанул его по ноге, повыше колена. Клинок пробил одежду, кожу, мясо и почти перебил кость. Удар был не смертельным, но этот противник уже вышел из строя. Краем глаза Лео заметил, что один из нападавших на Ратибора, отскочил в сторону, держась за кисть правой руки, на которой уже не хватало нескольких пальцев. Они с Ратибором быстро кружились по двору, навязывая нападавшим свою тактику боя, пока не сошлись в центре двора спиной к спине. Здесь они перешли в оборону. Сердца колотились, как бешенные. Смерть стояла рядом с ними, скрываясь за каждым выпадом, каждым ударом. Но и они не были покорными овечками – их клинки, уже обагрённые кровью, тоже были быстры и смертоносны. Лео, помотав немного свою парочку, внезапно взорвался серией мощных, быстрых ударов, выбив меч из рук одного из нападавших и уверенным, беспощадным движением пробил ему грудную клетку. Ратибор почти в туже самую секунду подловил одного из своих противников на контр выпаде. Его клинок, изящно сверкнув, взвился снизу вверх, вскрыв бандиту горло. Внезапно свистнула стрела и один из двух оставшихся бандитов упал, поражённый в шею. Ратибор, оставшись без противника, пришёл на помощь Лео. Вдвоём они без труда разделались с последним из нападавших. Они оба повернулись к калитке. Рада стояла в проёме, целясь прямо в них из лука. Она выстрелила и сзади них, с тихим предсмертным хрипом упал бандит, покалеченный Ратибором. Лео, слегка поёжился. Стрела пролетела в сантиметре от его головы. Хорошо, что Рада отличный стрелок.
- Спасибо, - буркнул он. – Но, вообще-то я и сам видел, как он подкрадывался.
- Ладно, - Рада независимо тряхнула копной своих золотых волос, - в следующий раз не буду вам мешать, мальчики.
Лео и Ратибор подошли к последнему оставшемуся в живых, раненому в самом начале Лео. Он отполз к стене, оставив за собой кровавый след.
- Кто, откуда, на кого работаешь, - с недобрым спокойствием спросил Лео.
- Говори, и будешь жить, - пообещал Ратибор.
Раненый улыбнулся сквозь дикую боль.
- Я верный слуга своего господина, - прохрипел он. – И его неприкосновенность важнее моей жизни.
С этими словами он резко взмахнул рукой, вогнав себе в горло короткий, широкий нож. Кровь из порванной артерии струёй брызнула на обувь Лео.
- Вот, гад, - возмутился он. – Запачкал, таки.
- Ребята!
Рада энергично замахала рукой. Они бегом подбежали к ней. Выглянув наружу, они увидели отряд примерно в сорок всадников, быстро приближающийся к крепости. Кони, приведённые Радой, стояли рядом.
- Уходим, - сказал Лео. – Они одеты, как и эти. Наверняка подкрепление.
Ратибор и Рада не заставили себя долго упрашивать – численное преимущество противника было слишком велико. Они взвились на коней. Их заметили. Пара всадников поскакала к крепости, остальные кинулись в погоню.
- Уходим к лесу! – крикнул Лео.
Они летели вперёд. Уже близка была опушка леса. Они уходили от погони.
Но они рано обрадовались. Навстречу им из-за деревьев выехал ещё один отряд. Они резко осадили коней. Трое гонцов Радомира попали в капкан. Пощады они не ждали. Ратибор выхватил два меча. Лео слегка наклонился в седле. Рада натянула тетиву лука. И все трое отлично понимали, что у них нет ни единого шанса вырваться. Кто бы ни устроил бойню в замке Баэля, он не позволит выжить свидетелям этого подлого, кровавого предательства.
Ратибор тихо вздохнул. По крайней мере, он своё дело сделал. Раду жалко. Они, конечно, будут защищать её до последнего вздоха. Они и сейчас прикрывали её с двух сторон.
Рада на мгновение встретилась глазами сначала с Ратибором, потом с Лео. Ни страха, ни отчаяния в их глазах она не увидела. Лео даже подмигнул ей с лёгкой улыбкой.
«- Да, - подумала она, - с такими мужчинами и жить хорошо и умирать не страшно».
И она спокойно прицелилась. Их жизни дорого будут стоить.

ЛЕЗВИЕ ДУШИ. ГЛАВА 5 БИТВА НА БОЛОТАХ.

…Утром Радомир снял лагерь и быстрым маршем двинулся к Фаннорским болотам. От группы, посланной на выполнение дерзкого плана Святодара, не было никаких известий. Правитель уже боялся, что потерял как минимум двоих своих лучших командиров. К тому же, исчез Искандер, а, зная его непоседливый нрав, Радомир был уверен, что тот подался вместе со Святодаром искать славы и приключений. Если группа была взята в плен или уничтожена, это был тяжёлый удар. Но ждать их возвращения он не мог – от того, кто первым займёт позиции на холмах, зависел исход предстоящей битвы. Войско шло весь день с двумя получасовыми привалами и к вечеру вышло к болотам. Полководец вздохнул с облегчением – они успели выгодно расположиться. Теперь оставалось только ждать, когда противник сделает свой следующий ход в этой партии.…
Войско противника появилось к полудню следующего дня. Радомир находился в центре, напряжённо вглядываясь в плотно сомкнутые ряды вражеской армии. И чем дольше он смотрел, тем светлее становилось его лицо – он почти не видел вражеской конницы. Почти всё их войско теперь было в пешем строю. Значит, группа выполнила свою задачу. Дай Бог, чтобы они не погибли при этом.
Радомир улыбнулся. Да, сражение было ещё впереди, и исход войны был по-прежнему не определён, но теперь всё уже было не так безнадёжно, как раньше.
Войско противника выстраивалось в боевые порядки. Их предводитель давно уже мечтал о генеральном сражении, которое позволит ему разбить армию, стоявшую у него на пути, что откроет ему путь на столицу Яркендара. Если бы не молниеносный бросок, сделанный ими накануне и позволивший наголову разбить подкрепление, шедшее из Лиандера до того, как они сумели соединиться с основными силами, они могли бы навязать им финальную битву ещё накануне. Но люди были не железными. Им нужен был отдых. Даже, несмотря на ужас, гнавший их вперёд. Но теперь войска Яркендара были перед ним. Пора было ставить точку в этой погоне, несмотря на дерзкий ход, оставивший их армию почти без кавалерии. Предводитель вражеского войска сидел на своём огромном, сильном вороном коне боевой породы. «Оборотни», напавшие на лагерь вчера ночью, угнали не всех коней. Сотни две осталось в лагере, ещё сотню удалось найти утром. Жалко, что ушли полтысячи особо выносливых и тренированных боевых рыцарских коней, способных нести тяжёлые доспехи и бронированных рыцарей. Интересно, как они это сделали? Это сильно сковало их скорость. Теперь войска Яркендара смогут отходить, маневрировать, подготавливать свои позиции, не опасаясь молниеносного броска их конницы. В его планы входило окружение их войск на равнине, уничтожение и бросок на столицу. Теперь от этого пришлось отказаться. Но яркендарцы сами предложили бой, пусть и на более выгодных для них условиях. Это было не страшно. У него отличные воины и численное преимущество.
Он глубоко вдохнул влажный воздух. Солнце висит прямо у них над головами. Через час оно начнёт светить им в спину, а войску Радомира в глаза. Ещё одно преимущество. Сзади зашумели. Какое-то движение началось в задних рядах строящейся армии, быстро перемещаясь к передним рядам. Он неспешно, с достоинством повернул голову. И увидел, как прямо сквозь их ряды, ломая строй, вихрем пролетели несколько всадников. Они летели лихо, стремительно, неудержимо, дерзко. Наверняка это были те самые, что угнали его коней. Их пытались остановить, но, застигнутые врасплох воины просто не успевали среагировать, когда всадники проносились мимо них, прокладывая себе путь мечами.
Он даже не пошевелился, когда они пронеслись в нескольких метрах от него. Один из всадников оглянулся через плечо, сквозь длинные, шикарно развевающиеся волосы. Это явно было женщина. В этот краткий миг её серые, холодные глаза полоснули его стальными лезвиями. На мгновение он увидел один из вариантов своего будущего.
Он ясно увидел себя на поле боя. Раненым, припавшим на одно колено. А над ним заносила меч женщина с серыми глазами…
Миг, когда их глаза встретились, закончился и видение исчезло. Он хмуро опустил голову. Неужели он только что заглянул в глаза человеку, который его убьёт? Ну, что же. Чему быть, тому не миновать.
…Радомир сначала следил за прорывом неизвестных всадников с удивлением, потом с восторгом, а потом с нескрываемой радостью. Это могли быть только Святодар и его группа. Так и есть – он различил среди них Ярославу. Они прорвались через опешившее войско противника, сея в их рядах хаос и панику. Под конец их попытались накрыть градом стрел. Несколько воинов упали, сражённые насмерть. Ещё двое были ранены. Но Святодар и Ярослава не пострадали, хранимые судьбой и Богом. Они вырвались к своим.
Войско Радомира ликовало. Это был хороший знак. Мораль воинов, видевших своих героев живыми, была на высоте. Они медленно подъехали к улыбающемуся Радомиру.
- Клянусь небом, это было чертовски весело! – воскликнул сияющий от удовольствия Искандер. – Я же говорил, когда прибудет Свят, начнётся такое, что этим олухам и не снилось!
Радомир перестал улыбаться и холодно посмотрел на него.
- Чего? – смутился Искандер. – Да я это…
Правитель продолжал упорно смотреть на него. Он не терпел нарушений дисциплины. Над головой самовольно покинувшего расположение войск в военное время командира собирались тяжёлые тучи. Гроза обещала быть страшной. Искандер совсем потерялся.
- Я больше не буду, - как мальчишка виновато сказал он, потупив взгляд.
- Я полностью согласна с Радомиром, - сказала Ярослава Святодару так, чтобы Искандер это слышал. – Думаю, в наказание этого непослушного лиандерца надо нашлёпать.
- И в угол поставить, - с серьёзным видом добавил Святодар.
Радомир едва не расхохотался, представив себе это зрелище.
- В следующий раз я так и сделаю, - с трудом сдерживая улыбку, пообещал он. – Займи своё место.
- Есть! – Искандер украдкой смахнул со лба пот и облегчённо вздохнул. Гроза благополучно миновала.
- Брат.
Святодар повернул голову. Рядом с ним, держа одной рукой под уздцы его коня – осёдланного, в броне, с навьюченными на него доспехами и оружием стоял Ратибор. В другой руке он держал флягу с водой.
- Попей, - сказал он, протягивая флягу.
Святодар тепло посмотрел на этого мальчишку – такого родного, такого серьёзного, смелого и доброго.
- Спасибо, брат, - сказал он с таким чувством в голосе, что Ратибор почувствовал себя вознаграждённым за долгое, беспокойное ожидание.
Святодар взял флягу и первым делом протянул её Ярославе. Она кивнула головой и, неспеша отпив из фляги несколько глотков, вернула её. Святодар жадно отпил из неё и кинул флягу Искандеру. Но её молниеносно перехватил Радомир. Искандер грустно кивнул головой.
- Всё, теперь до победы на сухом пайке, - тихо пробурчал он.
Радомир улыбнулся и протянул ему флягу.
- Я хочу, чтобы один из храбрейших моих воинов принял это из моих рук, - сказал он.
Искандер широко улыбнулся. Он понял, что прощён.
- Какова диспозиция? – спросил Святодар, быстро надевая доспехи.
- В центре тяжёлая пехота, - сказал Радомир. – За ней лучники, по бокам лёгкие пехотинцы. На флангах кавалерия.
- Рыцарская конница?
- Пока в резерве. У тебя есть предложения?
- Я знаю эту местность. Мы хорошо расположились. Справа и слева болота. Им придётся атаковать без возможности широкого обхода и фланговых ударов. Но вон там, впереди нас, на правом фланге, есть один отдельно стоящий холм. С нашей стороны он пологий, а со всех других сторон он круто обрывается. Штурмовать его довольно проблематично. Я предлагаю вывести туда тяжёлую кавалерию. Оттуда мы сможем быстро спуститься. У нас будет хороший вид на всё поле боя. Мы будем висеть на фланге их наступающих войск, и они всё время будут опасаться нашего удара.
- А если они обойдут вас с этой стороны?
- Отлично. Этому отряду точно не поздоровится. Поставьте на правый фланг больше лучников. Мы ударим с холма, отрезая их от основных сил. А отступать им в таком случае будет некуда, только под наши стрелы.
- В таком случае, правый фланг и центр будут прикрыты, - Радомир мысленно представил себе поле боя, словно шахматную доску. – Когда они это поймут, они начнут давить на наш левый фланг, чтобы пробить его и зайти нам в тыл. Значит, туда и нужно поставить тяжёлую пехоту.
Святодар одобрительно кивнул. Радомир был неплохим стратегом. Не таким опытным, как его отец, не отнюдь не глупым.
- Эмилио! – позвал правитель.
Командир тяжёлой пехоты был рядом – в грубых, тяжёлых доспехах с открытым шлемом без забрала, он казался ещё шире в плечах. Его конь был под стать хозяину – низкорослый, крепкий, с мощными ногами. А большой шит и тяжеленая булава, которую не каждый человек и от земли-то оторвёт, говорили о том, что с их хозяином в бою лучше не встречаться.
- Эмилио, ты слышал? Ставь своих богатырей на левый фланг, - приказал Радомир.
- Есть, - ответил тот и повернул коня к своему отряду.
Святодар, облачившись в полные боевые доспехи, без посторонней помощи с земли сел в седло, вызвав возглас изумления у видевших его воинов. В таких тяжёлых доспехах взобраться на коня без помощи, да ещё с земли, а не с высокого помоста не каждый бы смог. Святодар грустно улыбнулся под забралом шлема. На прошлой войне ещё и не такому пришлось научиться.
- И ещё, - тихо сказал он Радомиру, подъехав к нему вплотную. – Мы с тобой понимаем, что не сможем нанести им сокрушительное поражение. Наша задача сейчас – как можно больше ослабить их. Если они начнут сильно давить и армия окажется под угрозой уничтожения…
- Я не побоюсь отступить, - сказал правитель. – Мне нужна не слава, а победа над врагом и спокойствие моего государства и окрестных земель. Только сохранив армию, я смогу это обеспечить.
Святодар понял, что Радомира не нужно учить думать о благе государства, а не о своих личных амбициях.
- У меня всё готово, - сказала Ярослава, подъезжая к ним.
Святодар посмотрел на неё с удивлением. Она успела не только надеть свои лёгкие, прочные доспехи, но и привести в порядок растрепавшиеся волосы. Настоящая женщина даже на войне остаётся женщиной. Это было заметно даже по тому, как она надела на голову шлем только после того, как Святодар успел удивиться тому, как она привела себя в порядок.
- Думаю, сначала они попробуют пробить нас в центре, где теперь стоит в основном твоя пехота, - сказал ей Радомир. – Конница Искандера тебя поддержит. Если станет совсем тяжело, наступающим во фланг ударит Святодар.
- Ясно, – она бегло оценила изменившуюся стратегическую расстановку, не задавая ненужных вопросов.
Эмилио перестроил свой полк за полчаса. К тому времени Святодар уже разместил на холме полторы сотни своих рыцарей. Ратибор хотел быть с ним, но Святодар приказал ему оставаться с Радомиром.
- Если понадобится доставить важное донесение, он пошлёт тебя ко мне, - сказал он, чтобы успокоить рвущегося в бой брата. На самом деле он просто хотел оставить его там, где будет наиболее безопасно.
А ещё через полчаса войско противника двинулось вперёд. Битва началась.
Противник плохо знал эту местность, в частности, границы болот. Поэтому, пытаясь обойти холм, на котором стоял Святодар со своей конницей, один из их отрядов увяз в болоте и вынужден был отступить. Похожая ситуация возникла и на другом фланге, где они так же безуспешно пытались зайти в тыл тяжёлой пехоте Эмилио. Поэтому противнику пришлось наступать прямо по центру, обходя позиции Святодара. Первый удар был, скорее, разведкой боем. Противник ударил по позициям Ярославы. Но она не стала полностью отдавать инициативу в его руки. Её лучники встретили воинов противника на подступах к холмам стрелами, а когда они начали подъём вверх, пехота обрушилась на них сверху, смяв первые ряды. Первое столкновение было скоротечным. Противник был отброшен. Конница Искандера, как обычно, начала преследование, но противник отступал без паники, в полном порядке. Эмилио тоже без особого труда отбил врага на своём участке. Теперь стратегия обороны Радомира и расположение его войск были ясны для противника. Он отступил, переформировал своё построение и снова двинулся вперёд. В этот раз они давили на центр и отряды левого крыла. Впереди шла лёгкая пехота, около двух тысяч бойцов, за ними четыре сотни лучников. За ними по центру двигалось около полутысячи тяжёлых пехотинцев и почти столько же надвигалось на левый фланг.
Радомир видел, как Ярослава и Эмилио вязли в сражении с лёгкой пехотой, а тем временем подходили тяжёлые пехотинцы, чтобы нанести мощный удар. Особенно тяжело было Ярославе. Численное преимущество врага позволяло ему сковать её силы, вымотать в первой волне атаки, расшатать оборону, а потом вклиниться в её ряды в слабых местах. Стоило ей только расколоть свой фронт и она бы уже не устояла. Ярослава металась по своим позициям, успевая появляться в нужном месте в нужное время. Отбивая натиск в одном месте, она уже видела критическую ситуацию в другом и мчалась туда. Её появление вдыхало в бойцов новые силы. Но и враг был не из трусливых. Их командиры грамотно руководили наступлением, прекрасно используя все свои преимущества. И настал момент, когда её отряды стали медленно отступать.
- Почему не атакует Святодар? – вслух спросил сам себя Радомир. – Ратибор, Искандера ко мне!
Ратибор мгновенно развернул коня. Через пять минут Искандер был перед командующим.
- Оставь сотню в резерве, а остальные четыре сотни брось в промежуток между двух их группировок, атакующих центр и наш левый фланг. Вклинься между ними и атакуй центральную колонну. Сильно не увлекайся. Просто подержи их в страхе, что сейчас наша конница пройдётся у них по головам. Надо отвлечь их от Ярославы.
- Понял, - Искандер лихо свистнул, сделал несколько знаков, и его конница рванулась с холмов вниз.
Кавалерийская атака притормозила наступательный порыв врага. Искандер прошёлся вдоль их рядов, угрожая зайти в тыл. Тяжёлая пехота слегка приостановилась. Тогда Искандер развернул свои сотни и прошёл по тылам лёгкой пехоты противника, атаковавшего Ярославу. Те приняли бой на два фронта, а тяжёлая пехота вновь двинулась вперёд. Искандер рисковал попасть в капкан между двумя большими отрядами, но в сражении он становился собранным и внимательным. В последний миг он вывел свою кавалерию из-под удара.
Этого замешательства в рядах противника Ярославе хватило, чтобы снова упереться в землю и сомкнуть свои ряды. Но это была только первая волна. За ней неотвратимо накатывалась вторая, сверкая сталью и доспехами. Для того чтобы снизить эффективность вылазок Искандера, противник выдвинул для прикрытия тылов наступающих отрядов всю оставшуюся кавалерию. Отряды Ярославы истекали кровью. Они бились отчаянно, но постепенно всё больше слабели под непрекращающимся натиском.
- Чего ты ждёшь, Святодар? – тихо, сквозь зубы спросила она.
А Святодар не спешил. Прямо перед ним разворачивалось жестокое сражение. Пехота Ярославы захлёбывалась в крови, но не отступала. Но он ждал. Нужно было, чтобы наступающий противник полностью втянулся в бой, увяз в нём. Иначе они быстро развернутся и встретят его небольшой отряд в глухой обороне. И вот, этот момент наступил. Тяжёлая пехота противника вступила в бой. Отряды Ярославы снова дрогнули. Началось отступление на правом фланге и в центре.
- Пора, - сказал рыцарь в белых доспехах.
Повинуясь его знаку, полторы сотни рыцарской конницы начали свой смертоносный разбег. Они врезались в ряды атакующих с фланга, сминая их. Сначала они насквозь прошли лёгкую пехоту, разбрасывая их в стороны, а потом встретили тяжёлых пехотинцев. И снова отряды Ярославы смогли остановиться, используя замешательство противника. Они градом стрел помогали Святодару сеять хаос. Удар рыцарской конницы был своевременным и точным. Атака по центру начала захлёбываться. Но враг ещё далеко не исчерпал свои силы. Святодар, почувствовав, что начинает вязнуть в сражении и, видя, что Ярослава снова восстанавливает свои силы, вывел свой отряд из под удара и вернулся на свои позиции. А в это время противник уже бросил по центру ещё несколько сотен лёгкой пехоты и две сотни тяжёлой. Этого было достаточно, чтобы удержать в напряжении этот участок, связать там основные силы Радомира. А основной удар теперь наносился по левому флангу. Туда пошли остатки лёгкой пехоты, три сотни тяжёлой. А в стратегическом резерве ещё стояло пять сотен отборных бойцов – рыцари, оставшиеся без коней. Но и в пешем строю они были несокрушимы. И они ждали своего часа. Ждали, чтобы нанести последний, смертоносный удар. И нанесён он будет тогда, когда левый фланг Радомира будет измотан и обескровлен.
А на левом фланге непоколебимо стояла тяжёлая пехота Эмилио. Здесь тоже было жарко, но они не требовали подкреплений. Пока они справлялись собственными силами. Первую пробную атаку они отбили без труда. Вторая волна, едва не опрокинувшая Ярославу, тяжело ударила в них, но они не дрогнули, хотя стоять становилось всё тяжелее. Вражеские солдаты упорно карабкались вверх по склонам, несмотря на то, что их кололи и сбрасывали вниз длинными копьями. Когда на них навалилась тяжёлая пехота, земля под ногами вздрогнула. Эмилио, чувствуя, что их могут пересилить и выдавить с холма, бросил своих бойцов в контратаку, нанося встречный удар сверху вниз. Постепенно бой выравнивался. Если бы это было всё, они могли бы выстоять. Среди пяти с небольшим сотен, которыми командовал Эмилио, три сотни были его воинами. А тяжёлая пехота Вульфгара, откуда они были родом, всегда славилась своей железной непоколебимостью. Но это было ещё не всё. Новая волна атакующих захлестнула их. Эмилио сражался в первых рядах. Он бил крепко, коротко выдыхая при ударе, будто дрова колол. Его огромная булава прошибала щиты, колола пополам шлемы и головы, сминала стальные нагрудники, проламывая грудные клетки и ломая рёбра. Он редко наносил второй удар – обычно первого было вполне достаточно. Тяжёлый пот заливал ему глаза, словно крестьянину в жаркий полдень на поле. Но он продолжал свою смертоносную работу. Его собственный большой щит выдерживал любые удары. Его бойцы не отступали, но постепенно их становилось всё меньше. Тяжёлые пехотинцы врага были достойными противниками, вызывавшими уважение. И их было больше. И сражались они умело, сосредоточенно.
Эмилио, оглянувшись на свои поредевшие ряды, понял, что им уже не выстоять. Они могут полечь все до единого, но остановить врага им уже не под силу. Радомир видел, что, несмотря на всё их мужество, они проигрывают эту битву. С горечью он понял, что пришло время дать сигнал к отступлению.
- Ратибор, - позвал он.
- Да, мой лорд, - тут же отозвался тот.
- Скачи к Святодару. Скажи, что мы отходим. Пусть прикроет нас.
Ратибор молча дал коню шпоры. Отступление? Он, конечно, видел, что враг очень силён, но отступать?! Для Ратибора это было равносильно полному разгрому. Он ещё не понимал, что войну можно выиграть, только сохранив боеспособную армию, даже если для этого придётся отступать. Сжав зубы, он летел на правый фланг.
В это время противник, пытаясь нейтрализовать отряд Святодара, грозно нависавший с фланга и державший в напряжении весь центр, бросил туда около четырёх сотен бойцов, которые, пользуясь тем, что войска Ярославы были скованы, обошли Святодара с тыла. Они вышли к пологому склону холма. Но тут вступил в дело отряд лучников, специально поставленный здесь для прикрытия. Они накрыли их тучей стрел, а потом и сам Святодар, воспользовавшись тем, что этот отряд оторвался от своих, тут же нанёс удар, разгромив и отбросив их.
Ратибор только немного опоздал к этой схватке. Несмотря на всё своё нетерпение, ему никак не удавалось принять участие в самой битве. Представ перед братом, он передал сообщение.
- Ярослава сможет от них оторваться, это мы обеспечим, - ответил Святодар. – И только потом мы сможем отвлечь их от Эмилио. Пускай Искандер поможет ему, пока мы здесь не управимся.
Ратибор поскакал к Искандеру. А Святодар с тревогой посмотрел на поле боя. Наступил переломный момент. И, почувствовав это, противник сделал следующий ход. Полтысячи бронированных рыцарей одним большим прямоугольником двинулись на позиции Эмилио. Святодар понял, что нельзя терять ни минуты. И снова рыцарская конница врезалась в ряды врага, отсекая его от отходивших воинов Ярославы, замедляя его продвижение. В этот раз сопротивление было жёстче. Отряд нёс потери. Святодар сражался за десятерых. Он выкладывался по полной программе – время было дорого. С каждой секундой бронированный кулак был всё ближе к истекавшим кровью воинам Эмилио.
Ярослава отвела свои поредевшие ряды быстро. Святодар увидел её на вершине холма, ярко освещённую солнцем. Она махнула ему рукой. Поняв её знак, он начал выводить своих бойцов с этого участка. Он бросился на левый фланг. Там была страшная мясорубка. Разнять два больших отряда тяжёлой пехоты, вошедших в смертоносный ритм боя, было не так-то просто. Искандер уже крутился там, попав между двумя жерновами, отбиваясь вкруговую. Он облегчённо вздохнул, увидев несущихся к ним воинов Святодара. Сам же рыцарь, на ходу оценивая обстановку, мрачнел. До того, как они отобьют натиск врага, успеют подойти рыцари, которые вцепятся в них мёртвой хваткой. И для того, чтобы остановить их, у него больше не было резервов. Но остановить их было жизненно необходимо, иначе самые боеспособные части и без того ослабленной армии будут уничтожены окончательно.
И Святодар повернул своего коня навстречу надвигавшимся на них рыцарям. Один против пяти сотен.
Радомир всё ещё не уходил. Он продолжал стоять на холме, ожидая, когда Эмилио начнёт уводить своих людей. Он, как и Святодар, видел, что тому могут не дать вырваться с поля боя. Бросить ему на помощь отряды Ярославы? Бессмысленно. У него не было достаточно сил в резерве, чтобы отвлечь внимание противника. И тут он увидел, как Святодар направился навстречу вражеским рыцарям. Один.
Ратибор, находившийся сейчас рядом с ним, тревожно привстал в стременах своего коня. Брат, конечно, был великолепным воином, но… Но не до такой же степени!
Святодар вылетел наперерез неумолимо наступавшему бронированному кулаку. Резко осадив коня, он встал у него на пути. В одной руке у него был тяжёлый меч, в другой – штандарт его отряда. Воткнув его в землю, он направил меч в сторону командира вражеского отряда, ехавшего впереди на коне. Это был вызов.
Командир отряда был закован в тяжёлые, отливающие сталью доспехи. Из глубины шлема, сделанного в форме головы орла, смотрели внимательные, спокойные глаза. Святодар понял, что перед ним достойный противник. Они рванулись навстречу друг другу. Сталь столкнулась со сталью. Они оба были отличными бойцами. Несколько молниеносных ударов наглядно показали обоим класс противника. Они разъехались и снова бросились в бой. В этот раз столкновение было жёстче. Бронированный конь Святодара был тяжелее. Он едва не опрокинул другого коня. Тем не менее, Святодар не достал противника мечом. Они снова схлестнулись. И тут Святодар вдруг сплоховал. Он вылетел из седла, но тренированное тело не потеряло ориентации, и он приземлился на ноги, по-прежнему сжимая меч в руках. Вражеский командир был доволен. Это было не очень честно – ведь белый рыцарь только что вышел из жестокой битвы, утомившей его, а он был свеж и бодр. Но белый рыцарь сам захотел поединка. Стальной рыцарь сошёл с коня. Теперь они снова были на равных.
Ратибор впервые в жизни видел, как старший брат в бою уступает кому-то. Неужели есть кто-то, кто превосходит Святодара в боевом искусстве? Поединок продолжался. Рыцари бились теперь пешими. Меч белого рыцаря был больше и тяжелее, поэтому и двигался он медленнее. Вражеский командир атаковал стремительно и напористо. Он был быстр, гибок, ловок. Белый рыцарь с трудом отбивал его атаки. Пару раз он его почти достал. Командир понял, что, если взвинтить темп, он сможет пробить его оборону. Его меч молнией летал у него в руках, обрушиваясь на противника то сверху, то снизу, то с разных сторон. Белый рыцарь только чудом не попал под ряд сокрушительных ударов, хотя отбивался от его атак уже с трудом – вяло, медлительно. Командир ещё поднажал. Ратибор с тревогой смотрел, как брат изнемогает под бешеным натиском умелого противника. Он явно проигрывал бой. Ратибор следил за поединком с замиранием сердца.
А лицо Радомира постепенно светлело. Он смотрел на левый фланг, где ситуация менялась в их пользу. Тяжёлая пехота с честью выходила из кровопролитного боя. Рыцари Святодара и конница Искандера прикрывали их отход. Ещё несколько минут и отряд Эмилио будет отведён на безопасное расстояние. И эти опытные бойцы будут сохранены для дальнейших битв. Ещё несколько минут. Лишь бы за это время не успели подойти рыцари противника.
Святодар явно уступал. Пару раз он пошатнулся под градом ударов, но устоял. Искры летели во все стороны, когда их мечи сталкивались. Но он держался.
- Всё, - сказал Радомир, довольно улыбаясь, - они вышли из под удара. Святодару пора заканчивать своё представление.
Ратибор не понял его. Какое ещё представление? И тут в его голове щёлкнуло и он услышал голос брата;
«- Ратибор, как там войско Эмилио? Они вышли из боя?»
- Да, - вслух ответил Ратибор. – Брат, как ты со мной говоришь?
Радомир с удивлением покосился на разговаривавшего с самим собой юношу.
«- По внутренней связи. Так как там ситуация?»
- Они отходят, брат, - сказал Ратибор, - отходят!
- Что с тобой, Ратибор? – встревожился Радомир.
«- Не кричи, Ратибор, - мысленно сказал ему Святодар, - я отлично тебя слышу. И вообще, учись говорить мысленно».
«- Эмилио отвёл своих людей» - мысленно сказал Ратибор, тем не менее, продолжая шевелить губами.
«- Хорошо. Тогда я заканчиваю».
Командир в стальных доспехах покрылся горячим потом, но всё ещё никак не мог одолеть этого упрямого противника. Удача сопутствовала тому. Он уже должен был умереть, но ему никак не удавалось его достать. И тут он поймал его взгляд. И всё понял. Белый рыцарь просто играл с ним. За всё это время он, с виду неуклюже размахивая мечом, не пропустил ни одного удара. А теперь он перешёл в атаку. Чётко и безжалостно. Куда только подевалась вся его усталость и неповоротливость. Стальной командир понял, что сражается со своей смертью. Этот противник был опытнее него. И теперь, поиграв с ним, как кошка с мышкой, он ставил финальную точку. Мощно и уверенно он перешёл в атаку, легко раскачал его, запутал и нанёс точный, сокрушительный, смертельный удар. Тяжёлый меч пробил его панцирь, разорвав сердце пополам. Стальной командир умер мгновенно. Секунду он ещё стоял на ногах. Потом кровь хлынула через щели в забрале шлема, и он рухнул на колени.
Святодар упёрся в него ногой и выдернул меч. Тело командира в стальных доспехах опрокинулось на спину. Победитель неспешно сел на своего коня. Пятьсот рыцарей молча стояли в железном строю. Святодар победным жестом взметнул вверх свой окровавленный меч. Никто не пошевелился.
Ратибор с облегчением опустился обратно в седло. Брат возвращался к своим. Никто его не преследовал.
Радомир победно улыбался. Этим поединком Святодар сделал то, чего не смогла бы сделать вся его обескровленная армия – удержал железный кулак до тех пор, пока тяжёлая пехота не вышла из-под удара. Он играл с их командиром, тянул время, выигрывая драгоценные минуты. Радомир, глядя на поединок, восхищался его боевыми навыками. Он выглядел неповоротливым, уставшим, почти побеждённым. Но, как только необходимость в этом представлении отпала, он в считанные секунды разделался со стальным рыцарем, блестяще проведя свой приём. Уже в который раз Святодар спасал его армию от неминуемого разгрома. Он не зря его вызвал. Старый друг его отца один стоил целой армии. Жаль, что Ярополк не приехал с ним. Вдвоём братья и не такое закрутили бы. Радомир посмотрел на Ратибора. Этот юноша тоже заслуживал внимания и похвалы. Радомир чувствовал сильных людей и умел использовать их для блага своего и своего государства.
К ним, запыхавшийся, разгорячённый, подлетел на взмыленном коне Искандер.
- Всё, - с улыбкой на запылённом лице сказал он, - пехота Эмилио на марше. Они могут бросить в погоню свою кавалерию, но мы их прикроем.
- Всё, - сказал Радомир. – На сегодня хватит. Отходим.
Они лёгкой рысью пустились прочь. Неподалёку их ждала Ярослава – на удивление свежая, словно не она совсем недавно вела бойцов в бой, сражаясь на переднем крае. Через несколько минут к ним присоединился несокрушимый и спокойный Эмилио. А потом их догнал Святодар. Ни слова не было сказано. Они ехали рядом – боевое братство, спаянное общей кровью и общей победой. Война ещё не была закончена, но теперь они обрели уверенность в том, что смогут победить. Искандер внезапно сорвал с себя шлем и, подбросив его вверх, завопил во всё горло. Воины, бывшие рядом, подхватили его ликующий крик. Ярослава от души рассмеялась, глядя на этого большого мальчишку, не умевшего скрывать свои эмоции. Её звонкий, радостный смех заразил сначала Ратибора, потом Радомира со Святодаром. Эмилио широко и радостно улыбался.
Они победили!

ГЛАВА 4. ЛАГЕРЬ РАДОМИРА.

…Святодар напряжённо вглядывался вдаль. Уже несколько дней они двигались по следам отступающей армии Радомира. Несколько раз видели издалека конные отряды, но это были разведчики вражеской армии. В стычки не вступали. Просто обходили их стороной. В этот раз это снова были они – десяток лёгких конников, летучий отряд. Святодар заметил, что они поворачивают в их сторону.
- Уходим, - сказал он Ратибору.
Они пустились вскачь вдоль длинной лесополосы. Преследователи пришпорили коней. Святодар обеспокоено оглянулся – у разведчиков были, судя по всему, свежие кони. А они с Ратибором с самого утра в пути. Устали, к тому же за весь день не встретилось приличного водопоя. Поэтому Святодар видел, что их настигают. Похоже, ещё немного и им придётся вступить в первый свой бой на этой войне.
Ратибор скакал рядом. Он заметил, как Святодар ощупал рукоять своего меча, примериваясь, как выхватить его из ножен в случае необходимости. Значит, придётся драться.
Дорога шла через холм. Усталые кони с натугой преодолевали подъём. Они уже хрипели. Кровавая пена капала из оскаленных пастей. Святодар понял, что на вершине придётся спешиться и занимать оборону. Они уже были почти на вершине, когда навстречу им внезапно выскочил ещё один отряд – человек тридцать. Ратибор сходу выхватил оба меча. Воины среагировали мгновенно. Свистнули клинки. Ратибор отбил несколько ударов, бешено крутясь на месте, посреди толпы. Воины внезапно расступились, образовав круг, в центре которого оказался молодой рыцарь. Ратибор горячо развернул коня, не зная, с какой стороны ожидать очередного удара. И только тут заметил, что никто не собирается его атаковать.
- Придержи брата, Святодар, а не то он мне весь отряд покрошит, - весело сказал чей-то голос.
Кольцо раздвинулось, и к нему подъехали Святодар и незнакомый Ратибору человек, судя по всему – командир отряда. Мечи обоих были в ножнах. Воины вокруг него весело улыбались. Ратибор понял, что он среди своих. Это был арьергард их армии. Он убрал оружие.
- Ведь это твой брат, я угадал? – спросил командир отряда у Святодара.
- Да, - кивнул тот. – Ратибор.
- Искандер, - весело отсалютовал командир.
Искандер? Тот самый? Ратибор молча поклонился лучшему другу своего брата.
- Командир, - обратился к Искандеру один из воинов, - они отходят.
Ратибор приподнялся в седле. Отряд, преследовавший их, отступал. Видимо те не решились вступать в бой с троекратно превосходящими силами противника.
- Бог с ними, - ответил Искандер. - Скажи, ты действительно собирался сражаться со всеми нами? – с улыбкой спросил он Ратибора.
- Я не знал, что вы свои, - смутился тот. – Я думал, это враг…
- И решил умереть в честном бою?
- Это лучше, чем просить о пощаде, - твёрдо сказал Ратибор, которому показалось, что Искандер потешается над ним.
- Клянусь небом, мне нравится этот мальчишка! – засмеялся Искандер.
- Я не мальчишка, - сдвинул брови молодой рыцарь.
Искандер подъехал ближе и положил руку ему на плечо.
- Не горячись, - спокойно сказал он.
Ратибор вдруг понял, что Искандер вовсе не собирался над ним смеяться. Видимо, у него просто такая манера говорить обо всём в шутливом тоне. Ратибор широко улыбнулся.
- Он ещё и улыбаться умеет! – с наигранным удивлением воскликнул Искандер и повернулся к своим воинам. – Как думаете, подойдёт нам такой боец?
Обнажённые клинки, сверкнув на солнце, взмыли над их головами и Ратибор едва не оглох от громогласного клича одобрения, вырвавшегося из трёх десятков глоток.
- Отлично! – Искандер повернулся к Святодару. – Мы уже возвращаемся в лагерь. Вам повезло, что вы на нас наткнулись.
Отряд медленно тронулся в путь, щадя усталых коней братьев. Святодар и Искандер ехали рядом. Им было о чём поговорить.
- До меня дошли слухи о битве в Стикской долине, - тихо сказал Святодар.
- Да, - Искандер погрустнел. – То, что ты видишь – это всё, что осталось от моей армии.
- Что там случилось? Как они могли уничтожить полтысячи лиандерцев?
- Ничего сверхъестественного, если ты об этом, - Искандер нахмурился. Это были тяжёлые для него воспоминания. Но он понимал, что Святодар спрашивает не из пустого любопытства. Поэтому начал рассказывать.
- Войско было на марше. Всё, как положено – авангард, боевое охранение. Вечером, перед выходом из Лиандера разведка доложила, что враг в трёх днях перехода от нас. Мы собирались добраться до Радомира за два дня. Первую ночь мы должны были встретить в долине, а вечером второго дня быть в лагере Радомира. В момент нападения мы только входили в долину. Там дорога лежит между крутых холмов, ты знаешь. Вот там они на нас и обрушились.
Искандер посмотрел на друга.
- Ты понимаешь? Они за сутки проскакали расстояние, которое мы смогли бы преодолеть только за трое суток и сходу вступили в бой, без передышки. Вся конница. Похоже, там была вся их армия. Никто из охранения и пикнуть не успел. Они засыпали нас градом стрел и одновременно в трёх местах вклинились в колонну, разбив её на несколько частей. Они обрушились на нас сверху, с холмов. Отличные воины, ничуть не хуже моих бойцов. И их было в несколько раз больше, чем нас. В первую очередь они сразу, прицельно уничтожали командиров и тех, кто пытался организовать оборону – короче, всех лидеров. Меня спасло только то, что в момент нападения я был не во главе колонны, как обычно, а в середине. Только в центре их атака сначала захлебнулась. Мы выдержали первый удар и упёрлись в землю. Сам знаешь, как мы умеем держать оборону. Но потом в нас ударил их элитный отряд – полтысячи тяжёлой рыцарской конницы. Они просто смяли нас – и это после такого тяжёлого для них перехода!
Искандер замолчал, справляясь с нахлынувшими на него чувствами. Святодар слегка кивнул, представляя себе, как это происходило. Бронированные кони с разбегу прошибали шиты, как соломинки ломая выставленные вперёд копья. Вклиниваясь в центр строя, рыцари рубили направо и налево производя ужасающее опустошение. Полтысячи таких стальных бойцов могли выиграть войну. Теперь он понимал, как получилось так, что лучшие войска Яркендара были уничтожены так неожиданно.
- Мне сказали, что ты погиб в этой бойне, - сказал он.
- Как видишь, слухи о моей смерти были сильно преувеличены, - усмехнулся Искандер. – Мы дрались до последнего. Меня хватили по голове булавой. Шлем спас. Я потерял сознание. Мои бойцы вырвались из окружения, унося меня с собой. Собственно говоря, они думали, что я умер, и хотели только увезти моё тело. А насчёт бойни ты прав. Они не просто хотели победить. Они хотели победить наверняка, без вопросов и сомнений. Когда они сражались с другими отрядами, они не тронули никого, кто сдался в плен. Но тех, кто не сдавался, они уничтожали без сожаления.
- А лиандерцы не сдаются, - понимающе кивнул головой Святодар.
- Лиандерцы не сдаются, - тихим эхом повторил Искандер. – Поэтому погибли все. Все, кроме тех, кто вывозил меня из боя. Вот они все. Двадцать девять бойцов. Я тридцатый.
- Сколько воинов у Радомира? – спросил Святодар.
- Около двух тысяч. И это всё, что удалось собрать.
- Со всех земель? – Святодар нахмурился. – Почему так мало?
- Почему? Валентин не прислал ни одного воина. От Баэля нет никакого ответа, - Искандер зло сплюнул.
- Валентин не прислал подмогу?
- Нет.
- Почему?
- Они с Радомиром в большой ссоре.
- Из-за чего?
- Как ты думаешь? Из-за женщины, конечно!
- Из-за какой женщины?
- Так ты ничего не знаешь? – Искандер удивлённо присвистнул. – В какой глуши ты живёшь? Впрочем, ты действительно живёшь в глуши. К тому же ты никогда не интересовался сплетнями и интригами. В общем, путешествовала здесь одна дама. Откуда-то с севера. Я, правда, её не видел, но говорят, весьма хороша собой. Как раз умер отец Радомира. Радомир был в большой тоске. Её появление оказалось весьма кстати. Вообще говорят, что она весьма мила, но, видимо, ветрена. Самое главное, что Радомир пришёл в себя, занялся государственными делами. Но, судя по всему, она стала для него не просто очередным развлечением. Поговаривали, что он всерьёз намеревался жениться на ней. Но она укатила дальше. Была в гостях у Валентина. Злые языки поговаривают, что с ним она тоже крутила роман. Так или нет, не знаю, но то, что из-за неё Радомир разругался с Валентином, это факт. И, главное, перед самой войной.
- Но, всё же, это не повод, чтобы обрекать всё королевство на погибель, - возмутился Святодар. – Валентин – вассал Радомира и он обязан прийти к нему на помощь!
- Думаю, - понизил голос Искандер, - Валентин уже давно мечтает стать новым правителем Яркендара. При старом правителе он и пикнуть бы не посмел, а Радомир ещё не завоевал такого уважения, каким пользовался его отец, хотя он хороший глава. И эта война показала его с хорошей стороны. Он всё правильно делает. Просто враг слишком силён в этот раз. А эта девушка может быть просто удобным поводом для Валентина, предлогом для ссоры с Радомиром.
Святодар хмуро покачал головой.
- С этим мне более-менее ясно. Но Баэль? С ним-то что? Почему он не с нами?
- Здесь вообще ничего не известно, - пожал плечами Искандер. – К нему не раз посылали гонцов, но ни один из них не вернулся обратно. Баэль молчит. И никто не знает, почему. Подозревают измену.
- Баэль не из тех, кто способен на предательство, - резко сказал Святодар.
- Знаю. И не верю в это. Но факт остаётся фактом – у нас меньше двух тысяч бойцов. А у них около пяти тысяч. Пока они не несли никаких серьёзных потерь.
- Они уже атаковали армию Радомира?
- Больших сражений не было. Так, мелкие стычки. Радомир понимает, что у него слишком мало сил, чтобы затевать сражение. А они, видимо, восстанавливают силы после своего сумасшедшего марша и битвы с моей армией. Но, в любой момент мы можем схлестнуться. И тогда, боюсь, нам не поздоровится. Вообще, скажу тебе, я ещё никогда не сталкивался с таким мобильным противником. Они прошли пол страны просто бегом. Скорость – их страшное оружие.
Они некоторое время ехали молча. Думы у обоих были невесёлые.
- Ладно, война никуда от нас не денется, - беспечно махнул рукой Искандер, не умевший долго грустить. – Как там Ярополк? Я не видел его с тех пор, как мы вместе охотились на оборотней в Ночном Лесу.
- Нормально, - улыбнулся Святодар. – Кстати, оборотни вновь там появились.
Он вкратце рассказал Искандеру, как они прорывались через Лес.
- И вот этот молокосос завалил трёх оборотней?! – восхищённо воскликнул Искандер.
- Вообще-то двоих, - скромно ответил «молокосос», ехавший рядом. – Третьего мы с братом вместе убили.
- Понятно, - усмехнулся Искандер. – Значит, позволил и Святодару тряхнуть стариной. Поделился с ним добычей?
Ратибор никак не мог привыкнуть к иронической манере разговора Искандера. Иногда ему казалось, что тот попросту издевается над ним, но весёлые огоньки, плясавшие в его глазах, говорили о незлобном нраве Искандера.
- Клянусь небом, я всё больше убеждаюсь, что в вашем роду сплошные герои, - сказал Искандер. – И я горд, что теперь знаком ещё с одним из вас. Не удивлюсь, если ваш младший брат сейчас мимоходом рубит голову какому-нибудь дракону.
(Как раз в этот момент Мирослав в лагере разбойников получил от Рады подносом по своей собственной неразумной голове).
- А вот и лагерь, - сказал Искандер, когда их окликнули часовые.
Они медленно въехали в лагерь.
- Пусть позаботятся о наших конях, - сказал Святодар. – А нам нужно поговорить с Радомиром.
- Ясно, - ответил Искандер. – Вон его палатка. Я проведу вас.
Ратибор видел, как воины вокруг них приветствовали Святодара. Многие из них хорошо помнили героя прошлой войны. Его появление вселяло в их сердца надежду. Они верили ему. Радомир знал, кого звать на помощь. Стражники, стоявшие у палатки командующего тоже узнали его, чётко отдав честь. Их пропустили без помех.
Войдя, Ратибор увидел в палатке двоих – мужчину и женщину. Они стояли у стола, сосредоточенно рассматривая карту, лежавшую на нём. При их появлении они оба повернулись к ним. Мужчина был моложе Святодара. Но сила и спокойствие, светившиеся в его глазах, делали его взрослее его лет. Он был одет так, будто собирался на прогулку верхом – просто, но со вкусом. Видимо, он умел следить за собой. Ни бороды, ни усов он не носил. Он спокойно смотрел на вошедших.
Женщина сразу напомнила Ратибору большую хищную кошку. Серые холодные глаза, обрамлённые шикарными густыми ресницами, пристально смотрели из-под тонких бровей. Яркие губы были сурово сжаты. Тёмно-каштановые волосы собраны сзади в «конский хвост». Она была очень красива. Но она была не только женщиной – она была воином. Об этом говорили не только её чёрные изящные, лёгкие, но, видимо довольно прочные доспехи и длинный узкий меч, но весь её облик. В каждом её движении чувствовалась сила и грация.
Святодар с достоинством поклонился мужчине.
- Приветствую правителя Яркендара, - сказал он.
Это и был Радомир. Он протянул Святодару руку.
- Здравствуй, Святодар, - сказал он. – Я не сомневался в твоей верности. Я знал, что ты будешь со мной.
- Здравствуй, Святодар, - сказала женщина.
- Здравствуй, Ярослава, - ответил он.
Ратибор с самого начала почувствовал какое-то напряжение, возникшее между его братом и этой женщиной. И сейчас, когда возникла пауза, это напряжение возросло. Казалось, ещё немного и между ними сверкнёт молния. Они глядели в глаза друг другу – молча, напряжённо, будто вели какой-то свой, понятный только им безмолвный разговор.
- Это Ратибор, мой брат, - сказал Святодар, с трудом оторвав взгляд от Ярославы.
Ратибор поклонился Радомиру.
- Я надеюсь, что смогу принести пользу правителю Яркендара в это нелёгкое время, - сказал он. – Используйте меня по своему усмотрению. Я немногое умею, но мой меч и моя жизнь в вашем распоряжении.
- Слова, достойные верного и мужественного человека, - ответил Радомир. – Я принимаю твою решимость разделить с нами эту тяжёлую, но почётную обязанность спасения нашей земли от захватчика.
- Этот парень не из робкого десятка, - сказал Искандер. – Думаю, из него выйдет толк.
- Позвольте мне сначала заслужить такую похвалу делом, - смутился Ратибор. – А пока я ещё не сделал ничего такого, чтобы принять такие слова из уст настоящих воинов и правителей.
- И, к тому же, он довольно учтив, - улыбнулась Ярослава.
Ратибор слегка покраснел.
- Ты вовремя, Святодар, - сказал Радомир, возвращаясь к делу. – Мы как раз обсуждали место предстоящей битвы. Теперь почти все здесь. Где Эмилио?
- Я здесь.
В палатку вошёл ещё один человек. Он был небольшого роста, широк в плечах. Сильные мускулистые руки были обнажены до локтей. Вообще сила чувствовалась в этом человеке – первобытная, природная. Но держался он скромно, даже слегка застенчиво, словно смущаясь её. Лицо у него было простое, открытое, доброе.
- Это Эмилио, наш пехотный командир, - представил его Радомир. – Это братья-рыцари – Святодар и Ратибор.
- Простите за задержку, - сказал Эмилио. – Проверял посты.
- Знаю, - кивнул головой Радомир. – Ты никогда не сидишь без дела. Итак, все мои командиры здесь. Эмилио командует тяжёлой пехотой. Ярослава – лёгкими пехотинцами. У Искандера лёгкая кавалерия. Тебе, Святодар, я хочу доверить тяжёлую рыцарскую конницу.
- Сколько? – спросил он.
- Полторы сотни. Знаю, что мало, но больше у меня ничего нет.
Святодар кивнул головой.
- Мы уже обсуждали дальнейший ход войны, - продолжил Радомир. – Святодар, я думаю, что ты уже в курсе событий. Наверняка у тебя есть какие-то предложения.
- Я предпочёл бы сначала узнать о ваших планах, - сказал рыцарь.
- Хорошо, - Радомир пододвинул карту поближе. – Смотри.
Все склонились над картой.
- Мы решили принять бой здесь, в районе Фаннорских болот. Мы можем занять позиции на холмах. Болота не дадут им простора для широкого обходного манёвра. И атаковать им придётся снизу вверх, что снижает мощь разгона их кавалерии. Лучшего места для битвы, учитывая их численное превосходство, трудно придумать. Если мы не устоим здесь, нам придётся отступать по равнине до самых предгорий. Там мы сможем упереться только перед самой столицей.
- На Призрачном Мосту? – понимающе спросил Святодар.
- Да. Поэтому нам жизненно необходимо удержаться здесь. К тому же, если мы отступим на равнину, они могут просто обойти нас и окружить. Их сила в скорости. Я ещё не видел, чтобы армии так быстро перемещались. Они не обременяют себя обозами с добычей. Такое ощущение, что им вообще ничего не нужно. Но это позволяет им быстро передвигаться. Они очень хорошие воины. И их больше, чем нас. Если мы ничего не придумаем, мы наверняка проиграем эту битву, а с ней и войну.
- Будь с нами Валентин и Баэль, наши силы стали – бы почти равны, - зло сказала Ярослава. – И тогда расклад был бы совсем другим.
- Не будем гадать о том, что могло быть, - остановил её Радомир. – У нас есть то, что есть. Что скажешь, Святодар?
- Место для битвы действительно хорошее, - задумчиво сказал тот. – Но я сейчас больше думаю о другом.
- О чём?
Все внимательно смотрели на него.
- Все те, кого я расспрашивал о вражеской армии, говорили, что их сила в скорости. Вся их армия в седле. А что, если нам лишить их этого преимущества?
- Каким образом?
- Угнать их коней.
Искандер захохотал во всё горло. Он первым осознал значимость, масштаб, дерзость и опасность этой затеи.
- Клянусь небом, это мне по душе! – воскликнул он. – Пробраться в стан врага, поднять там переполох и разом вывести их табуны! Мне это по нраву!
- Идея хороша, но как её осуществить? – задумчиво спросила Ярослава. – Не будете же вы бегать по их лагерю, пугая коней на виду у всей армии. Ну, разгоните вы пару сотен голов. Так и тех потом соберут. Какой смысл? Нужно что-то такое, что вспугнёт всех коней и заставит их в диком ужасе умчаться прочь.
- А чего больше всего боятся кони? – спросил Святодар.
- Приорских волков, - сказала Ярослава.
Волки из лесов Приора – область на северо-востоке от Яркендара – были особой породы. Чёрные, крупные, красивые хищники. Что-то было в их запахе такое, отчего лошади сходили с ума и неслись прочь без оглядки, в паническом ужасе бросаясь в бурные реки и пропасти.
- Верно, - сказал Святодар.
- Но где мы возьмём волков? – спросил Радомир.
- Мы сами будем этими волками, - сказал Искандер, который уже хорошо понял идею Святодара. – Предоставьте подготовку мне. Через пару часов всё будет готово.
- Хорошо, - решил Радомир, - действуй.
Искандер, вышел, тихонько посмеиваясь в предвкушении рискованного развлечения.
- Эмилио, - сказал Радомир, - распорядись, чтобы братьев хорошо устроили и накормили.
- Сделаем, - кивнул тот. – Прошу, господа, следуйте за мной.
Братья вышли за ним наружу. За ними вышла и Ярослава.
- Святодар, - тихо позвала она.
- Ратибор, иди с Эмилио, - сказал он. – Тебе нужно отдохнуть.
Ратибор хотел сказать, что он не устал, но вовремя сообразил, что брату нужно поговорить с этой женщиной. Он повернулся и пошёл с неторопливо шагавшим Эмилио.
- Ты не рад меня видеть? – спросила Ярослава, глядя на Святодара.
- Я этого не говорил, - ответил он, глядя мимо неё.
- Значит, не рад, - грустно, но спокойно сказала она. – А я наоборот, очень рада тебя видеть. Сколько времени прошло с нашей последней встречи?
- Четыре года, - ответил Святодар.
- Так много? И так мало… А ты ничуть не изменился. Всё такой же спокойный, надёжный, как скала.
- А ты стала немного другой. Я даже не могу сказать, в чём именно, но ты изменилась.
- Я просто немного повзрослела. Стала более спокойной. Научилась мириться с поражениями.
- И ты стала ещё прекрасней. Просто великолепная женщина.
Ярослава низко опустила голову.
- Ты так и не женился? – спросила она.
- Нет, - ответил он.
- Всё ещё ищешь идеальную пару?
- Не будем об этом.
Святодар, наконец, посмотрел на неё.
- Ярослава, давай договоримся. Мы снова на войне. И пока она не закончится, мы будем только товарищами по оружию. Не стоит пытаться снова вернуть прошлое. Ты понимаешь, о чём я?
Ярослава медленно подняла голову. Её взгляд стал ледяным, отстранённым.
- Я отлично понимаю. Не беспокойся. Можешь воевать спокойно. Пусть мои чувства тебя не волнуют. Ведь это такой пустяк по сравнению с возложенной на тебя великой миссией.
Она резко развернулась и пошла прочь. Святодар поднял руку, пытаясь удержать её, но передумал. Тяжело вздохнув, он пошел искать Ратибора.
Ярослава прошла через лагерь с гордым, независимым видом. Но, войдя в свою палатку, она села на койку и, спрятав лицо в ладони, тихо, обречённо застонала. Она надеялась, что время сможет излечить её душевные раны, но ошиблась. Это стало понятно в тот момент, когда снова увидела его – самого красивого, самого желанного, самого лучшего и самого недоступного мужчину в своей жизни. Она всё ещё его любила. И прошедшие годы не погасили этот безумный пожар в её груди. Только теперь это чувство было приправлено горьким осознанием того, что её мечтам уже не суждено сбыться. Ярослава легла на спину и память унесла её в прошлое – дерзкое, безумное, полное отчаянного риска и не рухнувших ещё надежд. Тогда они все жили одним днём, поскольку каждый из этих дней мог стать последним днём их жизни. Она помнила, как открывались ворота крепости Бронзовых Соколов, и горстка оставшихся в живых защитников крепости медленно выходила навстречу их армии, прорвавшей блокаду и отбросившей тёмные войска к северу. И среди всех выживших в этой долгой, страшной осаде, в этих бесконечных боях на несокрушимых высоких стенах, в этом голоде и страшной безнадёжности, среди всех них она видела только одного его. Святодар, похудевший, обессиленный, стоял впереди всех, устало опираясь на тяжёлый меч, иззубренный в бесконечных боях. Сойдя с коня, она шла к нему через всё поле сражения, не видя вокруг ничего кроме его больших пронзительно-голубых глаз, таких милых, родных и любимых. Обняла его, думала, что никогда и никому уже не отдаст его. Даже если между ними будет стоять сам Князь Тьмы и все его легионы. Она готова была сражаться за него со всем миром. Но не была готова сражаться с ним самим.
Воспоминания разбередили душу. Ярослава встряхнула головой. Бог с ним. Жила одна и ещё проживёт.

…Святодар сидел в палатке, глядя, как Ратибор с аппетитом уплетает нехитрый ужин. Его душу тоже взволновали тени прошлого. Он тоже вспоминал именно этот момент – когда они открыли ворота крепости и вышли наружу. Снова вспомнил, как Ярослава спрыгнула с коня и шла к нему. Как на мгновение замерла, а потом прижалась к нему всем телом – горячая, тяжело дышащая после страшной сечи, в которой могла погибнуть. Но у неё была цель, ради которой она жила. Ей надо было увидеть его. Убедиться, что он жив. Она его любила. Сколько ей тогда было? Восемнадцать?
Святодар помнил, как она впервые появилась у них в лагере вместе со своим отцом. Помнил, как взрослела на этой беспощадной, жуткой войне, искалечившей много судеб. Как, похоронив отца, стала старшей в своём роду и приняла на себя заботу об остатках своего народа, изгнанного со своих земель армией тьмы. Как она училась боевому искусству и старалась всем доказать, что она может быть равноправным боевым товарищем, а не обузой для суровых воинов, которые её окружали. Они могли быть вместе. Но…
Святодар решительно отогнал от себя эти мысли. Сейчас не до этого. О деле нужно думать. В этот момент в палатку вошёл Искандер.
- У нас всё готово, - довольно улыбаясь, сказал он.
Они вышли наружу. Там, в быстро наступавшей вечерней тьме, Радомир проводил последний смотр пятнадцати добровольцев, вызвавшихся на это рискованное дело. Желающих было больше, но отбор был жёстким – нужны были прирождённые охотники, способные бесшумно подобраться к добыче на расстояние броска. Люди были без тяжёлых доспехов и почти без оружия. И на них были надеты шкуры приорских волков, благодаря чему они выглядели, как настоящие оборотни.
- Отлично, - сказал Радомир. – Вы знаете, что вам предстоит сделать. От вас зависит, сможем ли мы остановить врага в предстоящей битве. Вы готовы?
Охотники нестройно зашумели. Радомир повернулся к рыцарям.
- Они пойдут сами по себе, - сказал он. – Нужно только чётко объяснить им детали дела.
- Нет. Они не пойдут без командира, - сказала Ярослава, подходя к ним. – Во-первых, это мои люди. Во-вторых, мы идём вслепую и детали будем отрабатывать на месте. Они хорошие исполнители, но им нужен кто-то, кто организует общее управление. Поэтому я иду с ними.
- Это совсем необязательно, - ответил Радомир.
- Обязательно, - тихо, но твёрдо ответила Ярослава.
- Хорошо, - решил он. – Ты пойдёшь с ними. Но будь осторожна.
Святодар понял, что Радомир не отпустил бы её, но он просто не захотел спорить с ней при воинах, чтобы не ронять ни её ни свой авторитет.
- В таком случае, я тоже должен идти с вами, - сказал Святодар.
- Тебе-то зачем? – с тревогой спросила Ярослава.
- Я всё это затеял, - сказал он. – И я знаю, как лучше всего это сделать.
Он повернулся к Радомиру и тихо добавил;
- К тому же, воины, которыми я буду командовать, должны быть вдохновлены моим личным примером. Здесь много новичков, не знакомых со мной по прошлой войне.
Радомир задумался.
- Мне не нравится, что сразу два моих лучших командира участвуют в таком опасном деле.
- Тем выше вероятность успеха, - ответил Святодар. – Если, конечно, вы, как верховный командующий, разрешите мне это.
- Я разрешаю вам уйти и приказываю вам вернуться живыми и невредимыми, - решил Радомир.

…Когда они вышли за границы лагеря, (верхом они, понятное дело, выехать не могли – собственные кони шарахались от них, пахнущих свирепыми хищниками), Ярослава и Святодар шли рядом, впереди всех.
- Зачем ты напросился в эту вылазку? – тихо спросила она.
- А ты?
- У меня свои причины.
- Перестань. Ты кинулась с головой в первое же опасное дело, которое тебе подвернулось. И мы оба знаем, что, или вернее, кто тому причина.
- Ты здесь ни при чём.
- Не ври мне. Меня ты не обманешь. Я не достоин того, чтобы из-за меня искать смерти.
- А ты зачем пошёл с нами? – Ярослава бросила на него злой и внимательный взгляд. – Меня беречь? Так я тоже не стою того, чтобы из-за меня жизнью рисковать. Таких как я пруд пруди.
- Ты такая одна, - Святодар остановился прямо перед ней. – И перестань всё время доказывать, что ты лучшая из лучших.
- Приходится, - резко сказала она, - раз никто этого не замечает.
- Чего ругаетесь? – тихо сказал один из воинов, подходя к ним.
- Искандер? – удивился Святодар. – Ты что здесь делаешь?
- А ты думал, я пропущу такое веселье?
- А Радомир тебе разве разрешил идти с нами? – подозрительно спросила Ярослава.
- Если бы я его попросил, он мне, конечно же, разрешил бы, поэтому я не стал тратить его драгоценное время на пустые разговоры и сделал то, что он бы и так мне разрешил, если бы я его попросил, то есть, пошёл с вами.
- Ясно, - расшифровал его фразу Святодар. – Радомир ни сном, ни духом, что ты здесь.
- Ох, и достанется тебе потом, - напророчила ему Ярослава.
- Да ладно, - беспечно отмахнулся он. – Вы только, это… Разборки свои любовные оставьте до поры, до времени…
- Это не любовные разборки! - Ярослава едва не задохнулась от возмущения.
- А похоже. Ну, извините, показалось, - Искандер с невинным видом пожал плечами и пошёл дальше.
Святодар и Ярослава проводили его нехорошими взглядами. Но в душе оба уже улыбались – сердиться на Искандера было трудно.
- Вроде взрослый человек, - задумчиво сказала Ярослава.
- А язык зря носит, - закончил за неё Святодар.

…Они лежали в высокой траве рядом друг с другом так близко, что могли чувствовать тихое дыхание напарника. Прямо над ними ходила стража – лагерь хорошо охранялся. Патрули ходили очень плотно. Их отряд подползал к табунам с подветренной стороны. Они долго шли и подошли к лагерю врага примерно к третьему часу ночи. Долго наблюдали. Потом командиры проинструктировали бойцов, и они тихо двинулись вперёд. Патруль прошёл дальше, едва не наступив на голову Святодару. Они ползком двинулись дальше. Ярослава просто скользила по земле – бесшумно и быстро, как змея. Святодар тоже умел так передвигаться, но не так быстро. Но, тем не менее, он не отставал. Кони уже начали тревожно хрипеть и коситься в темноту. Раздался протяжный крик ночной птицы. Это был сигнал. Стражники увидели, как из ниоткуда вдруг взметнулись чёрные тени и бросились на коней. Потом они клялись своим командирам, что это были оборотни – чёрные, страшные, двуногие оборотни, которые прыгнули на коней и погнали обезумевшие от страха табуны прочь. Лагерь вздрогнул от внезапного топота тысяч копыт. Тех, кто пытался остановить насмерть перепуганных коней, просто затоптали.
А «оборотни» тем временем неслись вперёд, крепко вцепившись в гривы неосёдланных лошадей, и ветер ночи пел в их ушах песню победы.

Глава 3. Приключения Мирослава.

…После отъезда братьев в замке стало как-то скучно. Мирославу быстро надоела роль защитника замка. Это Ярополк занимался тысячами незаметных и, безусловно, необходимых дел – пополнял запасы продовольствия в замке, усилил стражу, ужесточил тренировки гарнизона, послал гонцов известить о возможной опасности все подвластные им деревни, приказав всем тамошним старейшинам подготовить население к эвакуации в случае, если ситуация в Яркендаре выйдет из-под контроля и враг вторгнется на их земли, и так далее и тому подобное. Ярополк знал, что следует предпринять. Единственное, чего ему не хватало, это достойного противника для тренировок. Ни один солдат не мог сравниться с ним – он просто был на несколько уровней выше их. Даже если они атаковали его по нескольку человек сразу, ему хватало считанных секунд, чтобы обезоружить и раскидать в стороны их всех. Поэтому он начал гонять на тренировки Мирослава. Но Мирославу это быстро надоело. Потеть и париться под тяжёлыми доспехами было не для него. И он стал частенько сбегать из замка. Вот и сейчас он медленно ехал по тихому, светлому лесу. Раньше, когда они гуляли по нему с Ратибором, было куда веселее. Несмотря на свою кажущуюся немногословность и серьёзность Ратибор умел от души повеселиться. Со старшими братьями было иначе. Мирослав уважал их, но они были слишком серьёзны.
Мирослав угрюмо вздохнул. А вот та девушка, в существовании которой братья позволили себе усомниться, наверняка не была занудой. Он живо вспомнил её обворожительную улыбку и тихий, мелодичный смех. Именно из-за неё он и петлял целыми днями по лесу, надеясь снова увидеть её. Не могла она быть просто призраком. И он обязательно её найдёт! Когда Мирослав хотел, он тоже мог быть упрямым в достижении цели.
Какое-то движение привлекло его внимание. Как хороший охотник, он умел всё видеть в лесу. Сначала он подумал, что в стене высокого кустарника стоит лось. Но, приглядевшись, он понял, что это всадник. И тут его сердце подскочило в груди и застучало быстро и тревожно. Всадник был в плаще с капюшоном. Рука, сжимавшая поводья, затянутая в чёрную перчатку, была слишком мала, чтобы принадлежать мужчине. Неужели это она? А кто ещё?! Ладно. Мирослав крепче вжался в седло. В этот раз он её не упустит. Незнакомка явно его заметила. Он чувствовал, что она исподтишка следит за ним, наверняка тихонько улыбаясь при этом.
- Хочешь поиграть? – тихо сказал Мирослав. – Хорошо. Давай!
Он с места бросил коня в карьер. Но конь незнакомки был не хуже. И в седле она держалась уверенно. Погоня началась. Мирослав улыбался. В этот раз он её не упустит. Не даст скрыться из виду. Кусты и деревья мелькали между ними с бешеной скоростью. Они оба подгоняли коней, которые и без того неслись во весь опор. Случись так, что конь подвернул бы ногу – любой из них расшибся бы насмерть. Но преимущество молодых в том, что они ценят не продолжительность жизни, а её качество. Чтобы было интересно, весело, чтобы кровь кипела и сердце заходилось от дикого восторга. И поэтому они неслись по лесу, не думая об опасности. Кони хрипели от натуги. Девушка неслась левее и впереди Мирослава. Ей не нужно было оглядываться, чтобы узнать, здесь ли её преследователь – она чувствовала его. И она знала, куда она его ведёт. Они вылетели на дорогу. Постепенно она стала осаживать коня. Мирослав заметив, что сокращает расстояние до незнакомки, ещё сильнее пришпорил коня. Теперь они скакали бок о бок. Он никак не мог увидеть её лица. В конце - концов, он ухватил поводья её коня и остановил его. Они замерли посреди небольшой поляны.
- Попалась, красавица? – победно спросил Мирослав.
- Нет, - ответила она, откидывая с головы капюшон, - это ты попался, красавчик.
Волна золотых кудрей разлилась по её плечам, водопадом хлынув по спине. У неё тоже было красивое лицо и пронзительно-зелёные глаза. Но это была не она! Мирослав растерянно замер. Красотка тут же сделала то, что всегда делают женщины, пока мужчины хлопают ушами – воспользовалась ситуацией. Ловким, сильным движением она подцепила его за ногу и сбросила на землю. Если бы кто-то сказал Мирославу, что его вышибут из седла столь простым и обидным способом, он бы, как хороший наездник, просто посмеялся. А сейчас он просто брякнулся оземь, как мешок с картошкой. В гневе вскочив на ноги, он вдруг увидел, как из-за деревьев выходят вооружённые люди. Кто-то хлопнул его сзади по плечу. Обернувшись, Мирослав увидел чей-то кулак, погасивший свет в его глазах.

…Пришел он в себя в каком-то шалаше. Очнувшись, он попытался резко вскочить. Но, во-первых, голова болела и кружилась, а во-вторых, руки были крепко накрепко связаны за спиной, а ноги были соединены короткой верёвкой. Ходить было можно, но только мелкими шажками. И, в-третьих, к его шее была привязана верёвка, которую держала в руках та самая обманщица. Она была одета в камзол приглушённо-зелёного цвета, такие же брюки и высокие, до колен, сапожки из мягкой кожи.
- Очнулся, красавчик? – весело спросила она. – Голова не болит? Дай посмотрю.
Она придвинулась к нему ближе, бесцеремонно обхватила его голову ладонями и стала поворачивать её на свет.
- Здорово Лео тебя приложил, - прокомментировала она увиденное.
- Оставь меня в покое! Не трогай меня! И немедленно развяжи! – закричал Мирослав.
- Ой, какой страшный, - ничуть не смутившись, сказала она. – И потом, как я тебя развяжу, если ты сказал, чтобы я к тебе не прикасалась?
Мирослав от возмущения не нашёл, что сказать. В конце концов, он решил хранить гордое, презрительное молчание.
- Ну, вот, надулся, как сыч на погоду, - тут же запустила она в него очередную шпильку. – Ты, что, обиделся?
Мирослав надменно отвернулся.
- Обиделся, - сказала она. – Не обижайся.
Она толкнула его локтем.
- Слышишь? На обиженных воду возят.
- Отстань от меня! – не выдержал Мирослав.
- И чего ты такой злой? – вздохнула она. – Давай пройдёмся. Тебе нужно подышать свежим воздухом, расслабиться. Попробуй дышать глубоко и ровно. Вдох – выдох, вдох – выдох…
Мирослав посмотрел на неё так, что любой мужчина на её месте понял бы, что у него большие неприятности. Но она не была мужчиной, поэтому просто проигнорировала его взгляд.
- Пойдём.
Мирослав продолжал сидеть.
- Пойдём, - она дёрнула за верёвку, - не тащить же мне тебя, как козу упрямую. Пойдём.
Мирослав встал на ноги и поплёлся за ней. Они вышли из шалаша. Он внимательно огляделся вокруг. Они были в небольшом лагере. Всё было хорошо замаскировано. Видимо, разбойники окопались здесь уже довольно давно. И очень основательно. Мирослав заметил небольшие домики, видимо, жилые помещения. Где-то тихо, приглушённо постукивал молот – похоже, у них и кузница была. В их лесах прочно окопалась целая банда, а они ни сном, ни духом! Мирослав был удивлён, как это Ярополк умудрился их прозевать.
К ним со всех сторон стали подходить люди. Большинство были взрослыми мужчинами, но попадались и женщины. Потом он заметил и любопытные детские глаза. Как прикинул Мирослав, население лагеря могло составлять 30-40 человек. В общем, они не выглядели как отпетые головорезы – скорее, как обычные крестьяне. Но оружие было у каждого мужчины. Это обстоятельство ставило всё на свои места. Он был пленником в разбойничьем лагере.
- Эй, Рада, - окликнула девушку одна из женщин, - где такую чудную зверушку раздобыла?
- В лесу поймала, - беспечно ответила та.
Мирослав сжал зубы. Они ещё смеют над ним потешаться!
- Кто у вас главный? – стараясь сохранять внешнее спокойствие, спросил он.
- Ой! – притворно испугалась женщина. – Она у тебя ещё и разговаривает? Чудны дела твои, Господи.
В толпе послышался смешок.
- А что она ещё умеет? – спросил кто-то. – Может плясать? Пускай станцует!
Смех становился громче. Мирослав постепенно свирепел.
- Я спрашиваю, кто у вас главный?! – повысил он голос. – Я хочу говорить с вашим атаманом.
- Атаман с кем попало не разговаривает, - раздвинув толпу, к нему подошёл высокий, стройный, широкоплечий парень с весёлыми, дерзкими глазами.
- Я не кто попало… - начал было Мирослав, но парень его перебил.
- Раз попался, значит, кто попало, - сказал он.
- Я Красный рыцарь, - чётко и многозначительно сказал Мирослав.
По толпе прошёл лёгкий ропот удивления. Даже парень слегка смутился.
- Врёт, - всё же сказал он, внимательно оглядывая Мирослава. - Если бы ты был одним из братьев, то, во-первых, ты не был бы так глуп, чтобы шататься по лесам в одиночку, а во-вторых, братья великолепные воины. И взять одного из них в плен так запросто, как я взял тебя… Ты не Красный рыцарь.
- Как ты смеешь сомневаться в моих словах?! - вспылил Мирослав, теряя контроль над собой. – Я не лжец! На меня напали сзади! Я не ожидал этого. Меня застали врасплох. А не то бы…
- А не то бы что? – поинтересовался парень, угрожающе придвигаясь к нему и глядя ему в глаза.
- Дай мне меч, - твёрдо сказал Мирослав, - и узнаешь.
- Да без проблем, - усмехнулся он.
- Эй, эй, - вмешалась Рада, - Лео, полегче. Это моя добыча.
- Переживаешь за красавчика? – ухмыльнулся Лео. – Не беспокойся. Птичка, видать из богатой семейки, а такой товар я портить не собираюсь. Просто слегка нашлёпаю его, да и всё. Надо же узнать – а вдруг это и в самом деле, Красный рыцарь. Верно, друзья?
Он повернулся к толпе, загудевшей в предвкушении зрелища. Рада с беспокойством глянула на Мирослава. Это беспокойство слегка порадовало его – ага, переживает! Лео вынул нож, разрезал верёвку, стягивавшую Мирославу руки, и бросил нож на землю. Тот поднял его и освободился от остальных пут. Лео кинул ему его лёгкий меч, который он, к своему стыду, даже не успел обнажить, когда его брали в плен. Толпа обступила их кругом.
- Давай, Лео, - подбадривали они своего бойца, - покажи знатному мальчику, где раки зимуют.
Бойцы сделали несколько разминочных движений, со свистом рассекая воздух мечами.
- Готов, хвастун? – спросил Лео, стоя в спокойной, открытой позе, опустив меч. – Если готов, давай, иди ко мне.
Мирослав стремительно атаковал, целясь в грудь противника. Лео молниеносно отразил его выпад, слегка отклонился и толкнул его плечом, сбив юношу с ног. Мирослав едва не выронил оружие из рук. В толпе засмеялись. Мирослав вскочил на ноги и снова бросился в атаку. Лео чётко отразил серию его ударов, потом сделал обманный выпад, обвёл свой меч вокруг его меча, сблизился с ним и левой рукой крутанул его запястье так, что он от боли разжал пальцы. Потом ловко подхватил его меч и приставил оба клинка к его горлу. Всё это он проделал легко, стремительно, изящно. В толпе раздались аплодисменты. Лео отошёл от Мирослава и бросил ему обратно его меч. Мирослав от злости совершенно потерял над собой контроль. Он ринулся на противника, нанося ему беспорядочные удары. Если бы это был настоящий бой, Лео уже раз десять его убил бы. Но сейчас он просто помотал его, позволяя ему тратить впустую силы, а потом пропустил его мимо себя, выбил оружие из его рук и, сделав ему подножку, напоследок ещё успел от души перетянуть его по ягодицам мечом плашмя. Мирослав, потеряв оружие, равновесие и остатки самообладания, кувырком полетел на землю. Толпа хохотала.
- Я же обещал тебя нашлёпать, - развёл руками Лео. – Извини. В следующий раз думай, прежде чем языком трепать. Тоже мне, рыцарь.
Лео подошёл к Мирославу.
- Ты, судя по всему, из богатенькой семьи, - сказал он. – Лодырь и неженка. Но родители тебя наверняка любят. И заплатят за тебя выкуп.
Лео взял верёвку и снова связал Мирослава, как и до этого. Тот пытался сопротивляться, но Лео просто двинул кулаком ему под дых, связал и отнёс в один из домиков.
- Следи за ним, - сказал он Раде.
Мирослав лежал на грубой деревянной койке, с трудом сдерживая слёзы. Плакать хотелось не от боли, а от стыда. Какой-то разбойник просто-напросто отшлёпал его на глазах у хохочущей толпы, а он ничего не смог сделать. Они даже не поверили, что он рыцарь. Мирослав подумал, что, если бы на его месте был один из братьев, они бы им показали! Святодар или Ярополк живо разогнали бы по лесу всю их банду. Даже Ратибор смог бы им показать, что значит связываться с настоящими рыцарями! А он… Он просто опозорил и себя и своих братьев. Сколько раз ему говорили, что необходимо тренироваться в искусстве боя, надо качать мышцы, повышать выносливость. А он постоянно пренебрегал всеми этими утомительными занятиями, отлынивал, как мог. Сейчас он крепко об этом жалел.
Он почувствовал лёгкое прикосновение. Рада слегка постучала пальцем по его плечу.
- Эй, красавчик, - сказала она, - на, попей водички.
- Не хочу, - буркнул Мирослав.
- Попей, попей, - настаивала она, - ты же хочешь, я вижу. Вон, губы как обсохли. И голос хрипеть начинает. Попей.
Она протянула ему кувшин с водой. Мирослав действительно почувствовал сильную жажду. Поднявшись, он прильнул губами к кувшину. Рада влила в него немного воды, а потом намочила ладони и стала его умывать. Мирослав замотал головой.
- Сиди спокойно, - строго сказала она. – Дай, я тебя умою. А то грязный, как поросёнок. Ты не переживай, что проиграл. Лео отличный боец. С ним никто не может справиться, кроме моего отца. Мой отец сильный и смелый. И добрый. Когда мама умерла, он сам меня вырастил. Мне тогда четыре года было. А у тебя есть родители?
- Нет, - нехотя ответил Мирослав. – Мама умерла, когда мне было пять лет. А отец погиб на войне с Тьмой.
- Бедненький, - ласково сказала Рада. – Так ты круглый сирота? А с кем ты живёшь?
- С братьями. Я же сказал, я – Красный рыцарь.
- Ладно заливать-то, - сказала она. – Рыцарь. Мало тебе Лео накостылял, чтоб не врал?
- Я не вру! – снова возмутился Мирослав.
- Ладно, ладно, - махнула она рукой. – Пусть будет так. Рыцарь, победитель драконов и прочей нечисти.
Она весело рассмеялась. Мирослав тяжело вздохнул. Лучше бы его охранял кто-то другой.
- Чего вздыхаешь? – спросила она. – Не знаешь, что ещё придумать?
Мирослав угрюмо отвернулся.
- Чего глазки то прячешь? – не унималась она. – Что, стыдно стало врать? А-я-я-й! Нехорошо.
- Тебе, что, делать нечего?! – Мирослав опять разозлился. – Что ты ко мне пристала?
- Я? Я и не думала. Очень надо. Сам ко мне пристаёшь, а я ещё и виновата.
- Я к тебе пристаю? – удивился Мирослав.
- Да, - как само собой разумеющееся сказала она. – Сидит тут, глазки мне строит.
- Я?! Когда это я тебе глазки строил? Да я… - поняв, что она просто дразнит его, Мирослав замолчал. Спорить с этой девчонкой было бесполезно.
- А, что, разве не строил? – не унималась она.
- Нет.
- Нет?
- Нет!
- Точно нет?
- Точно! – Мирослав уже готов был её задушить, но руки были связаны.
- А почему? – спросила она. – Разве я тебе не нравлюсь?
Мирослав посмотрел на неё. Зелёные глаза смеялись и лукаво хлопали длинными ресницами. За чётко очерченными губами открывались в озорной улыбке ровные, крепкие белые зубки. Мирослав обречённо покачал головой. Он готов был заплатить любой выкуп, лишь бы она оставила его в покое.
«- Брат, вытащи меня отсюда!», - мысленно взмолился Мирослав.
«- Ты мне сначала скажи, где ты находишься?», - вдруг прозвучал у него в голове голос Ярополка. Мирослав слегка вздрогнул от неожиданности. Он не понял, откуда он слышит голос брата.
«- Что молчишь?», - опять спросил Ярополк. «- Где тебя носит, я спрашиваю?»
«- Ярополк, а как это я тебя слышу?», - мысленно спросил Мирослав.
«- Внутренняя связь. Святодар нам дал перед отъездом. Ты, что, забыл?»
«- Брат, вытащи меня отсюда! Меня похитили какие-то разбойники. Я где-то в лесу». - Мирослав не мог толком объяснить, где он. Но Ярополк не стал расспрашивать.
«- Ясно, - сказал он, - жди».
- Эй, - голос Рады вернул Мирослава на землю. – О чём задумался? Ночи ждёшь?
Она подозрительно прищурилась.
- Даже и не думай об этом. Ясно?
- О чём? – Мирослав испугался, что она что-то заподозрила.
- Об этом… - она многозначительно посмотрела вниз. – Не то я тебя к кровати привяжу, чтобы ты меня ненароком не изнасиловал.
- Слово чести, - смутился он, - я даже и не думал…
- Все вы так говорите, - сказала она. – А потом только и держи ухо востро. Ладно, пойдём. А ты очень даже ничего…
Мирослав снова покраснел.
- А сколько тебе лет? – спросила она.
- Восемнадцать, - ответил он. – А что?
- А мне семнадцать, - сказала Рада. – В принципе, вполне подходяще.
- Для чего подходяще? – не понял он.
- Для того чтобы ночевать вместе, - многозначительно сказала она и дёрнула за верёвку. – Пошли.
Мирослав уже и не пытался отвечать ей. Всё равно она его снова запутает. На каждое его слово у неё найдётся десять слов. И всё равно она снова поставит его в неловкое положение.
В лагере он заметил какое то движение. Несколько конных мужчин въехали в него. Их явно ждали. Мужчины устало слезали с коней. Уставшие, запылённые лица говорили о долгом пути. Люди принимали их коней, подносили всадникам воду. Мирослав увидел Лео, который разговаривал с одним из вновь прибывших – огромным бородатым мужчиной. Видимо, он был здесь главным – Мирослав видел, как люди подходили к нему с различными вопросами, а он тихим голосом отдавал распоряжения, которые немедленно выполнялись. Лео указал пальцем на Мирослава, весело смеясь. Мужчина хмуро глянул в его сторону. Недоверчиво прищурясь, он внимательно пригляделся к нему, а потом сгрёб Лео одной рукой и, приблизив его к себе, что-то прошептал ему на ухо. Тот ошарашено посмотрел на Мирослава.
- Кто это? – спросил Мирослав Раду.
- Это мой отец, - ответила она. – Стой здесь, никуда не уходи.
- Куда я денусь? – буркнул Мирослав, когда она привязала верёвку к столбу и побежала к отцу.
Рада с разбегу прыгнула на грудь великана, а он играючи поднял её на руки, подбросил вверх, как малое дитя и поцеловал. Они быстро о чём-то поговорили. Мужчина что-то строго сказал ей, кивнув головой в сторону Мирослава. Она удивлённо оглянулась на него. Потом подошла к нему и, отвязав верёвку, молча повела его в хижину. Потом вышла и через некоторое время вернулась с подносом, полным еды.
- Проголодался? – спросила она. Мирослав с удивлением заметил, что она стала обращаться с ним более сдержанно.
- Да, - Мирослав действительно почувствовал, что хочет есть.
Рада молча развязала его.
- Не боишься, что я убегу? – спросил он, разминая затёкшие руки.
- Не убежишь. Вокруг полно людей. Всё равно поймают. Ешь.
Мирослав не стал ждать нового приглашения. Неизвестно, что там происходит со Святодаром и Ратибором, но у него здесь приключения не хуже. Съев почти всё, он устало откинулся на кушетку.
- Можешь унести, - повелительно махнул он рукой.
Рада подскочила, как ужаленная.
- Не смей мне приказывать! Я тебе не служанка!
Она сильно пнула его в ногу пониже колена, а когда он, охнув, схватился за ногу, звонко приложила его подносом по макушке. Пока Мирослав приходил в себя, она уже исчезла, бросив на него напоследок взгляд, полный гнева. Почёсывая макушку, Мирослав подумал, что, наконец-то он тоже сумел вывести её из себя.

…Скоро наступил вечер. Мирослав не спал. Он ждал, что Ярополк приедет спасать его. Но того всё не было. Мирослав думал, как брат его найдёт. Он представлял, как Ярополк ворвётся в лагерь посреди ночи – большой и грозный, в чёрных доспехах. Ох, и побегают же разбойнички. С особенным удовольствием Мирослав представлял себе сцену расправы над Лео. Как тот будет умолять Ярополка о пощаде. Да и Раде придётся хорошенько попросить его о прощении. Можно будет взять её в замок, в качестве его служанки. Пускай эта строптивая девчонка побегает, исполняя все его приказы… С этими сладкими мыслями Мирослав незаметно уснул.
Проснулся он тогда, когда почувствовал, как чья-то сильная рука подняла его с кровати. В кромешной тьме он ничего не мог разглядеть. В рот ему тут же сунули кляп. Потом человек взвалил его на плечо и куда-то понёс. По широким плечам Мирослав узнал в нём отца Рады. Куда он его нёс? В лагере все спали. Он отнёс его далеко в лес и посадил под дерево. Потом молча повернулся и ушёл.
Связанному, беспомощному Мирославу стало жутковато. Зачем его бросили здесь? Что происходит? Он ничего не понимал. И тут он услышал рядом с собой тихую поступь копыт. Потом услышал, как конь остановился, и всадник спрыгнул на землю. Ему неудобно было повернуться и посмотреть, кто это. Человек подошёл к нему, поднял на руки и перекинул через седло своего коня. Потом сел сам и они не спеша поехали. Мирослав испугался не на шутку. Неужели разбойники продали его кому-то в рабство!?
«- Ярополк! – мысленно закричал он. – Ярополк! Брат!»
- Не ори, - вдруг сказал всадник знакомым голосом, - я здесь.
Мирослав замычал и задёргался. Ярополк вытащил кляп у него изо рта.
- Ты? – Мирослав задыхался, чувствуя облегчение, стыд и удивление. – Откуда? Как ты меня нашёл?
- Много вопросов, да? – спросил Ярополк. – У меня к тебе тоже много вопросов. Начнём с того момента, когда ты без спросу убежал из замка. Рассказывай всё по порядку, ничего не упускай.
Мирослав, болтаясь связанным поперёк седла, по его голосу понял, что брат в сильном гневе, поэтому не рискнул даже попросить его развязать. Он торопливо и честно рассказал брату все свои похождения. Потом замолчал, не зная, что ещё сказать. Брат тоже молчал, и это молчание ничего хорошего ему не сулило.
- Брат, - наконец робко молвил Мирослав. – Скажи, я опозорил наше имя?
- Глупость и слабость простительны детям, - сурово произнёс Ярополк. – Ты уже не ребёнок. Пусть эта история будет тебе хорошим уроком. Святодар перед отъездом сказал тебе, чтобы ты меня слушался, но ты пренебрёг его наказом. Поэтому ты попался в руки разбойников, которые поймали тебя, как деревенского дурачка. Ты даже не смог за себя постоять, потому что твои нежные ручки не привыкли к тяжести меча. Тебя, как ягнёнка на верёвочке, могли продать за море, в рабство и ты ничего не смог бы поделать.
Мирослав чувствовал себя так, будто Ярополк каждой фразой давал ему оглушительную, полновесную пощёчину.
- Ты искал девушку, которая тебе понравилась, - продолжал Ярополк. – Представь, что ты её нашёл. Как ты думаешь, ей понравилось бы то, что с тобой произошло? Представь себе, что она наблюдала бы за тем, что с тобой вытворяли, и видела бы твою полную беспомощность?
Это была уже не пощёчина – это был безжалостный удар кулаком. Причём в железной перчатке. Мирослав, представив девушку своей мечты среди хохочущей над ним толпы, едва не лишился сознания от дикого стыда. Из глаз его брызнули слёзы.

…На следующее утро Ярополк, как обычно, вышел на тренировку. Энергично проделав несколько гимнастических упражнений, он легко сделал сальто. Крепкое, хорошо натренированное, в меру накачанное тело идеально его слушалось. Взяв меч, он несколько раз со свистом рассёк воздух. Краем глаза он увидел, как на двор для тренировок вошёл Мирослав. Губы брата были решительно сжаты. Точно такое же выражение появлялось на лице Ратибора, когда он решал что-то сделать. И переубеждать его в таких случаях было бесполезно – он всё равно добивался своего. Мирослав тоже был упрям, хотя и не так настойчив, когда сталкивался с реальными трудностями. Но в этот раз Ярополк почувствовал, что брат всерьёз что-то задумал.
Мирослав подошёл к нему и тихо, но решительно сказал;
- Брат. Прости меня за мою слабость и глупость. Я больше не дам тебе повода усомниться во мне. Я хочу стать сильным и умелым воином. Как ты.
Он взял два меча и протянул один из них Ярополку.
- Научи меня, брат.
Ярополк молча улыбнулся, глядя на его сурово сдвинутые брови и опухшие, красные глаза. Наверное, всю ночь не спал, мучился от стыда.
- Нет, - сказал Ярополк, ни единым движением не выдавая нежность, которую испытывал к этому мальчишке. – Сначала физические упражнения. Тебе нужно закалить своё тело. Это займёт много времени.
- Я готов, - ответил Мирослав.
- Тогда приготовься к аду, который я тебе устрою, - сказал Ярополк.

Глава 2. Оборотни.

…Лето только-только вступало в свои права после буйной, скоротечной весны. Утро было свежим, прохладным, но даже в этой прохладе чувствовалось тепло приближающегося дня. Святодар и Ратибор выехали из ворот замка после недолгих проводов. Их путь лежал на запад. Долгое время они ехали по знакомым с детства местам – через густой лес, по берегу неширокой, но достаточно глубокой речки, через просторные поля и заливные луга. Ратибор с новым для него чувством щемящей тоски смотрел на привычные ландшафты. Такие знакомые и родные, они постепенно отдалялись от него, уходя в прошлое. А будущее расстилалось перед ним новыми необъятными просторами, маня в неизвестную даль. И постепенно грёзы о новых землях и предстоящих подвигах отодвигали назад тоску о покидаемом родном очаге. Ратибор жил в предвкушении подвигов, отчаянных схваток не на жизнь, а насмерть, смелых кавалерийских атак и скоротечных поединков, из которых живым выходит только один.
- Знаешь, что самое тяжёлое на войне? – вдруг спросил его старший брат.
Ратибор вернулся на землю, весь превратившись в слух.
- Нет, - честно признался он.
- Не геройские поступки, - сказал брат, не глядя на него. – Не подвиги, не схватки. Это всё настолько быстротечно, что не требует времени на размышления. Во время боя ты просто действуешь, интуитивно выбирая тот способ действий, который поможет тебе выжить в данный момент, победить противника, выполнить поставленную задачу. Ты не думаешь, не анализируешь. Ты просто действуешь. Труднее всего потом. Когда в перерывах между боями ты понимаешь, что обычная, рутинная жизнь не заканчивается. Что тебе нужно напоить коня, поесть самому, найти способ обогреться холодным вечером. А возможность хорошо помыться и привести себя в порядок, постирать одежду, чтобы утром надеть всё свежее и чистое вообще начинает казаться несбыточной мечтой и желанной наградой. И в долгих перерывах между битвами, когда ты уже отдохнул, тебя начинают посещать мысли. Иногда они бывают такими, что воины начинают слишком много пить, пытаясь в вине утопить память о том, что в последствии назовут подвигом. Когда ты мечтаешь о том, как ты побеждаешь очередного врага, ты не задумываешься о том, что для этого тебе нужно его убить. Не просто победить, повергнув его на землю и благородно приняв его сдачу, а именно убить. Лишить жизни человека, каким бы он ни был, всегда не просто. В горячке боя это может произойти автоматически, но потом, когда ты остынешь и осознаешь, какой ценой куплена твоя собственная жизнь… Это может стать тяжёлым испытанием.
Он повернулся в седле и посмотрел на брата.
- Ты готов к этому?
Ратибор некоторое время ехал молча, не зная, что ответить. Брат открывал ему войну с новой, неизвестной ему стороны. Всё было не так просто, как ему раньше казалось.
- Я не знаю, - в конце - концов честно признался он. – А что тебе помогало это пережить?
- Вера, - чётко сказал брат. – Вера в то, что ни одного человека я не убил подло, исподтишка. Никого я не убил из злобы или из пустого тщеславия. Никогда я не убивал беспомощных и безоружных. Благодаря этому я всегда оставался воином. И никогда не становился просто убийцей.
Брат замолчал. Ратибор молча ехал рядом, глубоко задумавшись над его словами. Здесь было, над чем подумать. В словах Святодара был глубокий скрытый смысл, который ему предстояло раскрыть постепенно, по ходу этой непростой новой жизни.
Святодар незаметно улыбался себе в усы, наблюдая за серьёзностью, с которой Ратибор размышлял над его словами. Он не сомневался в его мужестве и стойкости. Но он знал, что брат ещё многого не испытывал и не знает, как может повернуться жизнь в определённых обстоятельствах. И поэтому он постепенно готовил его к той жестокой реальности, в которую им скоро предстояло окунуться.

…К вечеру они въехали на постоялый двор, находящийся почти на самой границе их владений. Хозяин – крепкий, хорошо сбитый мужик, похожий на кузнеца, лично встретил их. Держался он с уважением не только к прибывшим гостям, но и к самому себе. Принимая их, он не лебезил перед знатными особами, но его учтивость и почтительность производили самое приятное впечатление. Указания слугам он давал тихо, без нажима на приказные интонации, но всё выполнялось быстро и чётко. Ратибор невольно проникался уважением к этому сильному и спокойному человеку. Особенно он удивился, когда Святодар, сойдя с коня, подошёл к нему и, как равному, протянул ему руку, которую тот так же спокойно пожал. Как равный равному.
- Вот, смотри, Тор, с кем я на этот раз, - сказал Святодар, указывая на Ратибора.
Теперь Ратибор всё понял. Тор Броня был когда-то оруженосцем их отца, а после его смерти стал оруженосцем Святодара. Он был одним из немногих, кто пережил осаду крепости Бронзовых Соколов вместе с ним. После войны Святодар, по его просьбе даровал ему волю. Когда нужно было привести пример мужества и верности, чаще всего брат вспоминал именно его.
- Здравствуйте, молодой господин, - с доброй улыбкой приветствовал его Тор. – Вы не помните меня, но я сразу узнал Вас, Ратибор. В детстве вы были самым суровым мальчуганом, которого я когда-либо видел. Серьёзный, упрямый. И очень умный.
Ратибор действительно почти не помнил его. Это было слишком давно. Тогда ещё был жив отец, и они всегда смотрели на него, как на самого сильного человека на всём белом свете. Но Ратибор вдруг вспомнил, как отец стоял в стороне, наблюдая за ним, а чьи то не менее сильные руки, пахнувшие почему-то свежескошенной травой, вдруг легко подняли его над землёй, и он очутился в седле, впереди большого человека, который дал ему в руки поводья и ласково шепнул «- Не бойся». «- А я и не боюсь», - спокойно заявил маленький Ратибор, глядя на него снизу вверх, запрокинув голову и видя над собой добрые глаза под стальным шлемом. Потом легонько шевельнул поводьями и стукнул коня пятками босых ног, понукая его двигаться вперёд. А добрый богатырь тихо смеялся, довольный невозмутимостью этого крохотного мальчишки – сына своего господина.
Ратибор улыбнулся и, следуя примеру брата, протянул ему руку.

…Они сидели втроём за отдельным столом. Народу на постоялом дворе было немного – война изменила пути паломников и караванов торговцев. Ратибор, внимательно слушая их разговор, не забывал при этом уплетать за обе щеки удивительно вкусную и сытную горячую похлёбку. Святодар внимательно расспрашивал Тора обо всём, что происходило за границей их земель, особенно в охваченном войной Яркендаре. Тор рассказывал не торопясь, поясняя, что из его сведений является проверенными фактами, что просто слухами.
- Эта армия пришла не из западных земель и не с севера. Похоже на то, что это войска из горных районов северо-запада.
- Кондоры? – задумчиво спросил Святодар.
- Да.
- Странно, - Святодар был явно озадачен. – Они хорошие воины, но достаточно мирный и спокойный народ. Насколько я знаю, они никогда не нападали на соседей и в большинстве конфликтов держали нейтралитет. На них иногда нападали, но для захватчиков это всегда плохо кончалось. Почему они вторглись в Яркендар?
- Никто этого не знает, - ответил Тор. – Они просто пришли на земли Радомира и за месяц практически уничтожили его армию.
- Каким образом?
- У них очень хороший предводитель. И они перемещаются очень быстро. Обходят укреплённые пункты, не ввязываясь в долгие осады крепостей и уничтожают любое сопротивление на своём пути. Но при этом не разоряют деревни, не жгут усадьбы, не убивают крестьян. Никакого мародёрства и прочих «прелестей». Дисциплина железная. При этом не ведут никаких переговоров. Только в самом начале прислали гонца с единственным требованием – все войска Яркендара должны быть разоружены и расформированы.
- Это все их требования? – удивился Святодар.
- Ничего больше они не предъявляли, - подтвердил Тор. – Они практически не дали время на раздумья. Вторжение началось через сутки после того, как прибыл их гонец. Радомир даже не успел собрать свои силы в кулак, поэтому их армия смогла уничтожить большую часть его сил по отдельности. Полтысячи бойцов из Лиандера, спешивших на соединение с основными силами Радомира, были перехвачены в Стикской долине. Никто этого не ожидал. Войско противника сделало просто невероятный бросок, за сутки сделав переход, на который другие потратили бы три дня. Бойня была страшной. Вы же знаете, воины Лиандера не сдаются.
- Кто их вёл? – быстро спросил Святодар.
- Да, - грустно подтвердил Тор его самые худшие опасения. – Искандер. И я не знаю, жив ли он или нет.
Святодар молчал, хмуро глядя куда-то в сторону. Ратибор, внимательно слушавший их разговор, знал причину такой глубокой печали, в которую погрузился брат.
Искандер.
Он был Святодару не только товарищем по оружию. Он был его настоящим другом. Они познакомились во время войны. Судьба, однажды сведя их, настолько крепко спаяла их дружбой, что они скрепили её своей кровью, открыв друг другу свой личный код, который знали обычно только отец и мать. Вместе они прошли через все ужасы войны с Силами Тьмы. Вместе они пережили легендарную осаду крепости Бронзовых Соколов.
- Господин, - тихо сказал Тор, - не надо его хоронить. Никто не видел его мёртвым.
- Верно, - Святодар встряхнул головой. – Не стоит сразу отчаиваться. К тому же мне кажется, что он ещё жив. Я не ощущаю его мёртвым. Впрочем, всё в руках Божьих. Какова численность вражеской армии. Её состав?
- В самом начале их было не менее пяти тысяч. Много рыцарской конницы и лёгких конных отрядов. Пехоты почти нет. И то её при возможности пересаживают на коней. Видимо они все хорошие наездники, но коней у них на всех не хватало. Отлично вооружены. Рыцари в довольно прочных доспехах и великолепно обучены действовать в бою, не ломая строй. Вообще воюют очень грамотно и слаженно. Отличные стрелки. Рыцари предпочитают тяжёлые арбалеты, лёгкая конница вся вооружена луками.
- Силы Радомира?
- Он собирает всё, что у него ещё осталось, но вряд ли у него наберётся больше двух тысяч. К тому же почти все его отборные силы уже разбиты, как лиандерцы.
- Ясно.
Ратибор давно уже забыл про еду. Даже ему постепенно становилось всё страшнее за исход войны, на которую они ехали. Ясно было, что при таком раскладе войска Яркендара долго не продержатся. Но, тем не менее, в отчаяние он не впадал. Во-первых, численное превосходство – не самое главное. Во-вторых, он видел, что брат, вникая в эту, казалось бы, безнадёжную ситуацию, постепенно становится всё более собранным и спокойным. А значит, всё не так уж и плохо. Ещё немного поразмыслив, Ратибор слегка кивнул головой сам себе и принялся доедать свой ужин. Святодар ещё немного пораспрашивал и тоже принялся за еду.
- Кстати, господин, - сказал Тор, - каким путём вы собираетесь ехать к месту сбора?
- Кратчайшим, - ответил Святодар.
- Значит, через Ночной Лес? – с тревогой в голосе уточнил Тор.
- Через Ночной Лес, - подтвердил Святодар. – Нам нужно спешить. Что-то не так?
- Ходят слухи, - Тор невольно понизил голос, - что туда снова вернулись оборотни.
Ратибор медленно отодвинул пустую тарелку. Он хорошо знал, о чём идёт речь. Во времена Вторжения Тьмы во многих местах всколыхнулось спящее зло. Ночной Лес и до этого пользовался дурной славой, а во время войны там и вовсе стало не пройти – лес оказался во власти оборотней. После войны они не исчезли, продолжая наводить ужас на все приграничные территории. В конце концов, Святодар решил покончить с этой угрозой. Вместе с Ярополком они собрали отряд добровольцев и устроили охоту на оборотней, истребив нечисть накорню. Мало кто из охотников уцелел, совершая этот подвиг, ставший легендой. Ратибор видел жуткие шрамы на спине Ярополка – отметина когтей Стража. Ярополк получил это «украшение» в последней схватке с оборотнями уже в самом логове этих тварей, которое они со Святодаром очистили огнём, мечом и крестом.
Святодар нахмурился.
- Не нравится мне это.
- Так, может через Северный Перевал? – с надеждой в голосе подсказал Тор.
- Нет, - отрезал Святодар. – Слишком долго. Мы поедем через Ночной Лес.
Он посмотрел на погрустневшего Тора.
- Но мне нужно наше старое снаряжение.
- Да, господин, - понимающе кивнул тот. – Всё в полном порядке и в отличном состоянии. Я всё сохранил. Правда, я не думал, что всё это снова понадобится.
- Я так и думал, - довольно сказал Святодар. – Мы выезжаем завтра утром. Не слишком рано, чтобы быть в Лесу к полудню. Так нам будет легче пробиться, если что.
Он повернулся к Ратибору.
- Ну, что, брат? – весело спросил он. – Похоже, твои приключения начинаются даже раньше, чем ты рассчитывал?
- Да, - Ратибор не знал – радоваться ли этому сомнительному счастью или пока не стоит.
- Пойдём, отдохнём. Завтра будет долгий путь.

…На следующий день Тор осторожно, едва ли не благоговейно, выкладывал перед ними на стол в отдельной комнате оружие, специально предназначенное для борьбы с нечистью.
- В нашу задачу не входит поиск и уничтожение этих тварей, поэтому тяжёлое вооружение нам ни к чему, - говорил Святодар. – Нам главное просто проскочить через Лес, не привлекая внимания, а в случае нападения просто отбиться и уйти. Возьмём маленькие арбалеты. Ратибор отличный стрелок. И ещё дай ему лёгкие быстрые клинки. Он сильный юноша, но с большими клинками он пока ещё слишком медлителен. Да и мне это не понадобится. Дай мне мой средний меч. Пару арбалетов. Цепь. Пожалуй, всё. Доспехи и наши сойдут. Вот только сапоги нужны со встроенными лезвиями. И перчатки со скрытыми ножами. Как тебе, брат?
Ратибор с восхищением исследовал всё, что давал ему брат. Маленькие, но очень тугие и мощные арбалеты просто привели его в восторг. Таких он ещё не видел – съёмный магазин, в который помещалось до пятнадцати коротких, смертоносных серебряных стрел, давал возможность перезаряжать арбалет практически мгновенно, прокрутив его на пальцах. Он несколько раз проделал это, привыкая к новому ощущению этого послушного оружия. Потом повращал немного лёгкими серебряными клинками, отлично лежавшими в его руке, словно по заказу сделанные. Надев стальные перчатки, он резко сжал кулак и три бритвенно острых лезвия бесшумно и без малейшего усилия вырвались на волю. Разжал кулак – и они послушно скользнули обратно.
- Здорово! – с сияющим лицом сказал он. Мальчишка, нашедший себе новую, пусть даже смертоносную, но такую желанную игрушку.
Мужчины с улыбкой переглянулись. Несмотря на детское выражение счастья на лице Ратибора, с оружием он обращался очень аккуратно и профессионально чётко. Любо-дорого было смотреть на его отточенные движения.
- Хороший воин, - сказал Тор.
Святодар взял себе пару таких же арбалетов, средний меч, а вокруг себя одним красивым, видимо, привычным ему движением, обмотал крест накрест толстую серебряную цепь с шипами и лезвиями на каждом звене.
Выехали они в полной броне. Тор просил Святодара взять его с собой. Тот отказался. От помощи слуг он тоже отказался.
- Вдвоём мы сумеем прорваться. Много людей – лишняя приманка, - сказал он.
Когда они отъезжали от постоялого двора, Ратибор на мгновенье обернулся. Тор стоял за оградой, грустным и преданным взглядом провожая их в неизвестность. Ратибор только теперь заметил то, что не вязалось с общим обликом Тора. Его виски были покрыты сединой. Он был уже почти старик.

…Ночной Лес встретил их тишиной. Ратибор слышал много страшных рассказов об этом зловещем месте, поэтому сначала Лес его слегка разочаровал. Лес, как лес. Дикий, с нехожеными, непротоптанными дорожками, с высокими, ветвистыми деревьями. Тёмный, неизвестный, но не такой уж страшный. Но постепенно, по мере углубления в Лес, он начал замечать, что мрак постепенно сгущается. И вскоре он уже с удивлением понял, что где-то там, за границей Леса царит полдень и ярко светит солнце. Он поднял голову вверх. Конечно, кроны деревьев были густы, но не настолько, чтобы не пропускать ни единого лучика солнца. Тем не менее, казалось, что царит глухая полночь. Ни луны, ни звёзд. Хотя, насчёт звёзд он поспешил. Сначала он различил один огонёк, потом увидел ещё, ещё и ещё. Они тихо мерцали не только наверху, но и по сторонам. Некоторые тихонько двигались, переливаясь зеленоватым призрачным светом. Колдовские огни.
Святодар давно уже их заметил. Плохой знак. Значит, оборотни где-то рядом. Он сделал Ратибору знак, чтобы он двигался поближе к нему. Сам он внимательно смотрел по сторонам. Он чувствовал приближение врага. Они были где-то здесь. Вот оно. Он различил слева два огонька, которые были чётче, чем призрачные светлячки. Огоньки плавно покачивались вверх-вниз. Оборотень бежал к ним, плавно перелетая через стволы поваленных деревьев. За ним ещё один. И ещё. Святодар кинул быстрый взгляд направо. Там тоже было не меньше трёх преследователей. Он почувствовал, что где-то есть ещё оборотни. Много. Слишком много для них двоих. Он не думал, что за эти годы оборотни не только выжили, но и так расплодились. Святодар молча сделал знак Ратибору и они пришпорили коней. По толстому ковру из опавших листьев они мчались почти неслышно, а по сторонам за ними также бесшумно неслись серые тени. Беззвучность этой погони придавала всему происходящему ощущение нереальности.
Ратибор, одной рукой продолжая править конём, освободил другую руку и арбалет легко скользнул в его ладонь. Почти не целясь, видя цель только боковым зрением, он выстрелил. Короткий визг известил его о том, что стрела нашла цель. Ратибор крутанул арбалет на пальцах, почувствовав чёткий щелчок механизма и пустил ещё одну стрелу. Снова в цель. Изящное движение кистью руки и оружие снова готово к действию. Рядом с ним так же чётко, не тратя ни одной стрелы напрасно, отстреливался на всём скаку Святодар. Ратибор понял, что тот взял на себя тех, кто справа, поэтому сам сосредоточился на тех, кто шёл за ними параллельным курсом слева.
Святодар молчал, краем глаза наблюдая за хладнокровными, расчетливыми действиями брата. Все-таки, не зря он взял его с собой. Преследователей становилось всё меньше. Святодар знал живучесть этих тварей. Одной стрелой их трудно убить, но, по крайней мере, они отставали. Им нужно было всего-навсего прорваться через этот проклятый лес. В какой-то момент он понял, что отстрелял всех тварей со своей стороны. Слева оставался один зверь. Ратибор тоже его видел. Он выстрелил, но стрела вонзилась в ствол дерева, спасшего оборотня. Ратибор перезарядил оружие. Оборотень уже поравнялся с ними и явно готовился к прыжку. Выстрел. Стрела вонзилась ему в бок, но не остановила его. Выстрел. Сразу две стрелы вонзились в него – одна в бок, другая в шею – это помог Святодар. Но оборотень всё же прыгнул. Святодар просчитал этот манёвр и успел перестроиться. Мгновенно оказавшись слева от брата, он встретил оборотня точным, просчитанным ударом ноги прямо в нос. Носок сапога с острыми лезвиями разворотил морду оборотня. Всхлипнув жалобно, почти как человек, оборотень покатился по земле. Святодар победно улыбнулся. Они прорвались. Но он рано обрадовался.
Большая серая тень вылетела им навстречу и вышибла Ратибора из седла.
Мир внезапно закружился у него перед глазами, когда нечто тяжёлое ударило его в грудь. Но удар о землю был более жёстким. Он не понял, что произошло, но уже поднимался, пошатываясь, тянул из-за спины два своих лёгких клинка, готовый к отражению атаки. Инстинкты были в нём сильны. Он повернулся, едва не упав – голова кружилась и звенела. Оборотень уже смотрел на него, подобрав лапы, готовый к прыжку. Только теперь Ратибор смог разглядеть его. Он был похож на волка, но не на привычных ему серых, худых, подтянутых волков, виденных им в своих владениях. Скорее он был похож на больших северных волков – с широкой крепкой грудью, мощными челюстями и крупной, лобастой головой. Передние лапы по толщине и когтистости больше напоминали медвежьи, чем волчьи. А глаза смотрели не по-звериному – холодно, без мыслей, а по человечески – осмысленно, как глаза наёмного убийцы. Это всё, что успел разглядеть Ратибор в это краткое мгновение. Потом оборотень прыгнул. Ратибор по-кошачьи ловко нырнул вперёд и вниз, под нападавшего, махнув мечами. Перекатившись по земле, он вскочил на ноги, чувствуя, что достал врага. Этот удар должен был вспороть ему брюхо. Но он не учёл живучести и скорости реакции этих тварей. Оборотень, приземлившись, тут же с разворота махнул лапой туда, где должен был находиться человек. Слегка не дотянулся. Но кончиками когтей он достал его, полоснув по пластине, прикрывавшей верхнюю часть груди панциря. Удар отшвырнул Ратибора в сторону, но он тут же вскочил на ноги, понимая, что любая задержка может стать для него смертельной. Оборотень двинулся к нему, но замер, когда из его распоротого брюха вывались кишки. Ратибор не торопясь, готовый в любой момент встретить атаку врага, воткнул один меч в землю. Арбалет скользнул в его руку. Когда он щёлкнул при перезарядке, оборотень поднял голову и посмотрел на человека хмуро и обречённо. Но желания сдаться в его взгляде не было. Он ринулся вперёд, несмотря на боль. Стрела вошла ему точно в лоб, ровно промеж глаз. Он упал, не дотянувшись до противника совсем чуть-чуть. Воздух с хрипом вырвался из его пасти. Ратибор сократил его мучения, вонзив меч в загривок оборотня, перебив ему позвоночник.
Дрожа от переизбытка адреналина в крови, он отпрянул на пару шагов от поверженного противника, опасаясь, что тот снова может подняться. Но оборотень не шевелился. Он был мёртв. Ратибор только теперь понял, что в честном бою, один на один, завалил самого настоящего оборотня. Он победно улыбнулся. И услышал за спиной глухое рычание.
Развернувшись, он увидел ещё одного оборотня. Того самого, которого пнул Святодар. Морда у него была основательно разворочена, но клыки были на месте. И злобы в его глазах светилось куда больше, чем у первого. Ратибор отступил на шаг, прочнее упираясь в землю и выставил перед собой оставшийся в руках у него меч. Левой рукой он направил на оборотня арбалет. Тот презрительно рявкнул на него и обманным движением бросился вперёд. Ратибор выстрелил, но оборотень вильнул в сторону и стрела прошла мимо, слегка оцарапав ему бок. Ратибор махнул мечом, отскакивая в сторону. Но оборотень снова увернулся. Меч только отсёк ему кончик уха. Всем телом он ударил человека в грудь и тот упал. Ратибор попытался снова вскочить на ноги, но серая туша вновь сшибла его на землю. Он уже не смог остановить мощные челюсти, рванувшиеся к нему, но инстинктивно выставленный поперёк пасти оборотня меч спас ему жизнь. Клыки зверя бешено заклацали, пытаясь разгрызть серебряный со стальной основой клинок. Ратибор толкнул меч вперёд, разрывая ему пасть. Оборотень попытался отстраниться, чтобы исторгнуть из своей пасти губительно острое оружие. Но Ратибор, почувствовав, как туша оборотня ослабила своё давление на него, приподнялся, не давая ему выплюнуть меч. Он крепко сжал кулаки. Серебряные лезвия выскочили из перчаток. Оборотень отпрыгнул назад. Ратибор, выпустив меч, прыгнул на него. Теперь он сам атаковал – смертоносно и неотвратимо. Со всего маху обрушившись на голову оборотня, он ударил его обоими кулаками с двух сторон в область между глазами и ушами. Все шесть слегка зазубренных ножей с лёгкостью пробили череп и вошли в мозг нечисти. Ратибор почувствовал, как хрустнули проломленные сильным ударом кости. Оборотень мгновенно рухнул на землю, не издав ни звука. Удар был смертельным.
С усилием вырвав руки из развороченного черепа оборотня, Ратибор, покачиваясь отошёл в сторону. Он тяжело и часто дышал и изрядно помятые рёбра сильно болели. Кровь, покрывавшая его, в колдовских сумерках казалась чёрной и вязкой. Слава богу, это не его кровь. Остановившись, он прислушался и замер.
- Нет, - тихо сказал он. – По-моему, это уже слишком.
Он повернулся. Молча скаля зубы, в трёх метрах от него стоял ещё один оборотень. Ратибор быстрым взглядом оценил расстояние до одного меча, воткнутого в первого оборотня и второго в пасти другого. Не успеет. Остаются только арбалеты. Оба они без усилий скользнули ему в ладони. В левом почти полный боезапас, а вот в правом последняя стрела. Оборотень взвился в воздух в красивом, мощном, смертоносном прыжке, но внезапно серебряная молния прервала его полёт, и он рухнул на землю. Вздрогнувший Ратибор не сразу понял, что произошло. Снова раздался свист и клочья выдранного мяса полетели из спины оборотня. Он присел, гневно клацнув зубами.
Святодар подтянул цепь к себе, изготовив её для нового броска. Когда оборотень выбил Ратибора из седла, Святодар не смог сразу остановить несущегося во весь опор перепуганного коня. Соскочив с него, он бросился назад. Пара оборотней, бросившиеся на него с двух сторон, задержали его секунд на пять. Он бежал со всех ног, спеша на помощь брату. Успел. Ратибор стоял почти безоружным посреди небольшой поляны перед изготовившимся к прыжку оборотнем. Но прыгнуть зверю Святодар не дал. Ему не впервой было сажать нечисть на цепь. Оборотень повернулся к нему. Святодар резким, молниеносным движением хлестнул его по лапам, так, что тот подлетел в воздух, кувыркнулся через спину и упал. С трудом, но он всё же поднялся на перебитые лапы. Но Святодар не собирался давать ему ни малейшего шанса. Цепь захлестнула его шею и, потянув за неё, Святодар заставил оборотня взвиться на дыбы.
Ратибор решительно сделал шаг вперёд, вытянув перед собой обе руки с заряженными арбалетами. Две стрелы, пропев свою короткую песню смерти, вошли точно в оба глаза зверя. Тот медленно завалился на спину безжизненной тушей.
- Я вижу, ты тут времени даром не терял, - сказал Святодар.
Ратибор небрежно пожал плечами, как будто он каждый день только и делал, что перед обедом убивал двух – трёх оборотней. Он вернул себе свои мечи.
- Я думал, что они круче, - нахально заявил он. – И чего вы с Ярополком так долго с ними возились? Взяли бы в тот раз меня – в десять раз быстрее управились бы.
Святодар от души расхохотался. Но через мгновение они оба уже стояли спина к спине, обнажив оружие. Посмотрев вокруг, Ратибор похолодел. Со всех сторон к ним медленно стягивались из-за деревьев оборотни. Много оборотней. Слишком много для них двоих. Святодар медленно переложил меч в левую руку, закрыл глаза, перекрестился правой и обратился к единственному, кто мог ему помочь сейчас. К тому, кто никогда не бросал его в безнадёжных ситуациях. Ко Всевышнему. Ратибор тоже понимал, что они крепко влипли. Но он надеялся на то, что брат найдёт выход из этой безнадёжной ситуации. Его присутствие вселяло в него надежду. Но и сам он сдаваться не собирался. Святодар молился. Оборотни сжимали кольцо. Святодар открыл глаза и улыбнулся. Он получил ответ. Его меч с тихим шелестом опавших листьев очертил на земле перед ним полукруг. Он был готов к тому, что должно было произойти.
Сначала появилось нежное, почти незаметное сияние, которое становилось всё ярче, разрастаясь и наполняя светом окружающий мир. Возможно, в первый раз со дня существования Ночного Леса, в нём стало так светло. Яркий свет слепил глаза оборотням и жёг горячим огнём их тела. Они бросились врассыпную. Свет сжался, формируясь в фигуру, похожую на человека с крыльями. Посланник света повернулся к рыцарям и поманил их рукой. Они безропотно последовали за своим спасителем. Он вёл их по молчаливому лесу. Колдовские огоньки при его приближении гасли, как звёзды при восходе солнца и больше не загорались. Ратибор увидел впереди другой свет – обычный свет обычного дня. Посланник неба словно растворялся в нём, постепенно исчезая. Напоследок он повернулся и слегка улыбнулся им спокойной, ободряющей улыбкой. Братья вышли из леса. Неподалёку от них, нервно подрагивая, стояли их кони.
- Это был твой ангел-хранитель? – тихо и благоговейно спросил Ратибор.
Святодар молча кивнул головой. Потом внимательно осмотрел брата, поворачивая его в разные стороны. Его доспехи были ободраны и помяты, но целы.
- Да всё в порядке, брат, - протестовал Ратибор, - я цел. Это не моя кровь.
Святодар крепко обнял брата. Самое главное, что с ним ничего страшного не случилось. Бог хранил его. Святодар отошёл в сторону, снял шлем, преклонил колена и вознёс Господу Богу благодарственную молитву за спасение их жизней.
Ратибор стоял молча. Он думал о том, что видел, когда они с братом, ведомые ангелом, покидали поле боя. Тела убитых ими оборотней стали терять звериную форму, плавно и неуловимо перетекая в другую – человеческую. Освобождённые смертью от колдовских чар, они становились тем, чем были на самом деле – людьми. Двое были мужчинами. Последний оборотень оказался взрослой женщиной. Разорванная цепью Святодара кожа клочьями свисала с обнажённого тела, открывая страшные рваные раны. Ратибор только мельком увидел её лицо. Возможно, оно и было привлекательным когда-то, но теперь его уродовали выбитые стрелами глаза. Ратибор отвернулся и больше не оглядывался.
Святодар прошептал последние слова молитвы и повернулся к нему.
- Поехали. Нам нужно спешить.
Ратибор молча кивнул головой и пошёл к лошадям.

Глава 1.

Тревожные новости.

…Звон стоял на весь двор. Искры срывались с бьющих друг-друга лезвий, пытаясь поджечь старую сухую траву, пробивавшуюся из-под плит. Солнечные лучи, отражаясь от полированной стали, молниями сверкали в разные стороны. Сам воздух, казалось, гудел от напряжения, когда две живые мельницы со свистом вращали смертоносным железом. Два рыцаря в полных боевых доспехах сражались друг с другом. Один был в доспехах чёрных, как ночь, броня другого сверкала, будто белый лёд на вершине гор. У каждого в обеих руках было по среднему мечу, и они безостановочно наносили удары, парировали, делали обманные выпады и стремительно атаковали друг друга. Постепенно разогреваясь, они наращивали темп, доводя скорость боя до немыслимых пределов, демонстрируя чудеса реакции. Скоро звон сталкивающейся стали превратился в безумную трескотню. Внезапно один из мечей со свистом вылетел из этого круговорота и с силой ударился о каменную стену. Следом за ним второй меч взмыл в небо, перелетев через ограду. Чёрный рыцарь, только что напористо атаковавший, мгновенно остался обезоруженным. Два клинка белого рыцаря многозначительно замерли точно напротив узких щелей между панцирем и шлемом его противника.
- Почему ты сдался? – спросил белый рыцарь.
- Я не сдался! – чёрный рыцарь сорвал с головы шлем, жадно глотая ртом воздух. Чёрные, как смоль волосы упали ему на лоб. Тёмно-карие глаза, обрамлённые густыми, как у девушки, ресницами, горячо блеснули из-под чёрных, прямых бровей.
- Я не сдался! – повторил он, с трудом переводя дыхание. – Просто в какой-то момент я почувствовал, что ты начинаешь меня одолевать и стал искать способ противодействия… Не успел сосредоточиться и пропустил твою атаку.
- А ведь до этого ты бился со мной на равных, - сказал белый рыцарь, опустил оружие и тоже снял шлем. Дышал он почти ровно, и только пот, лившийся по его лицу, выдавал то физическое напряжение, в котором он пребывал ещё минуту назад. Несмотря на то, что его волосы были белыми, как и короткая борода и усы, несмотря на бездонную глубину пронзительно-голубых глаз и на светлое, неземное спокойствие лица, идущее откуда-то из глубины души, с первого взгляда было ясно, что он либо отец, либо старший брат чёрного рыцаря.
- Просто в какой-то момент ты перестал верить в свою победу, - сказал он. – А вера в себя – залог успеха.
- Я верю в себя, - возразил чёрный рыцарь.
- Тогда почему ты проиграл?
- Ты сильнее. Ты всегда был сильнее меня.
- Ты считаешь, что никогда не сможешь победить меня? Чего тебе для этого не хватает? Силы, ловкости, умения?
- Физически я ничуть не слабее тебя, - чёрный рыцарь задумался, отвечая на вопрос так, как делал это всегда – чётко, подробно, исчерпывающе. – Ловкость? Я немного быстрее тебя, хотя и здесь мы практически равны. Значит дело не в этом. Причина в том, что ты более умелый боец. Мне нужно ещё тренироваться, чтобы достичь твоего уровня.
- А когда ты и в этом сравняешься со мной, ты сможешь меня победить? – белый рыцарь испытующе смотрел на него.
- Мои шансы на победу будут больше твоих, - ответил тот. – Значит, я буду побеждать чаще, чем ты. Кстати, насчёт техники. Покажи, как ты выбил первый меч у меня из рук.
- Дело не в технике, брат, - улыбнулся белый рыцарь, - техника – дело наживное. Просто в тебе нет безоговорочной веры в свою победу. Ты взвешиваешь свои реальные шансы на победу, сравниваешь их с моими, видишь моё преимущество и перестаёшь верить в свою победу. Ты заранее настраиваешь себя на поражение. И именно поэтому проигрываешь. В тебе нет безоговорочной веры в безграничность своих возможностей.
- Брат, ты опять говоришь то, чего я не могу понять, – рыцарь в чёрных доспехах недовольно поморщился (видимо, этот разговор у них завязывался не в первый раз). – Ты предлагаешь мне верить в то, чего я не могу логически объяснить. Я знаю предел своих возможностей, я знаю, до какой степени я могу улучшить свои показатели, свои физические пределы. Но я знаю, что есть предел, за который я уже не смогу шагнуть, как бы не старался.
- Кроме физических показателей необходима твёрдая вера, - уверенно сказал старший.
- Вера здесь ни при чём, - чёрный рыцарь не упрямился, он просто был уверен в своей правоте. – На одной вере много не навоюешь. Нужно точно знать, как это делается практически. Покажи мне свой приём.
- Брат, - белый рыцарь с улыбкой обнял его, - ты неисправимый материалист.
- Я реалист, брат, - ответил тот, улыбаясь. – Так что насчёт приёма?
- И так же упрям, как Ратибор, - засмеялся белый рыцарь.
В это время к ним почтительно приблизился один из слуг.
- Братья вернулись? – спросил его белый рыцарь.
- Да, господин, - ответил тот.
- Пойдём, встретим, - кивнул он чёрному рыцарю.
Они прошли из небольшого дворика для тренировок через площадь перед центральной башней и вышли к воротам крепости, в которые как раз медленно въезжали двое молодых людей на статных конях. Один был в плотных серых кожаных одеждах и сидел на коне крепко, как влитой. Он был очень похож на чёрного рыцаря, только волосы были пепельно-серого цвета, а глаза серые со стальным отливом. Второй был ещё совсем юношей в красном с серебром камзоле, красных брюках и высоких красных же сапожках. Он был красив и изящен. Длинные каштановые волосы, слегка завиваясь, падали ему на плечи. Добрые и ласковые карие глаза задумчиво смотрели куда-то вдаль.
- Как охота, братья? – спросил чёрный рыцарь.
Все четверо действительно были родными братьями. Такие разные по характеру и внешности, они были удивительно схожи чертами лица. Белый рыцарь – Святодар, был старшим. За ним шёл чёрный рыцарь - Ярополк, но его обычно называли просто братом, не уточняя степени старшинства. Затем парень в сером – Ратибор, средний брат. И младшим был юноша в красном - Мирослав.
- Кажется, мы нашли очень необычную дичь, - с улыбкой сказал средний брат, легко слетев с коня.
Младший брат молча сидел в седле, ничего не видя и не слыша вокруг себя. Он грезил с открытыми глазами.

…Они поехали на охоту вдвоём, пока старшие братья тренировались в искусстве боя на мечах. Солнце было уже высоко и особой охоты уже не предвиделось, поэтому они просто ехали не спеша, наслаждаясь пьянящим лесным воздухом и тишиной.
- Почему братья так много тренируются? – спросил младший брат.
- Почему ты так мало тренируешься? – вопросом на вопрос ответил средний брат.
- Зачем мне это? Я не собираюсь ни с кем воевать. Любую проблему можно решить мирным путём, без помощи оружия.
Ратибор остановил коня.
- Вон там, за кустами, - сказал он, - прячется десяток бандитов, которые хотят отнять у тебя твоего коня, богатую одежду, оружие. А чтобы ты не выдал их потом, они убьют тебя. Сейчас они выскочат оттуда и нападут на тебя. Как ты поступишь?
- Там нет никаких бандитов, - возразил Мирослав.
- А если есть?
- Нету, - упрямо возразил он.
- А, допустим, есть?
- Нет там никого! – сказал младший и решительно направил коня вперёд.
Внезапно кусты вздрогнули, и раздался стук копыт. От неожиданности он подскочил в седле и его конь, чувствуя нервозность хозяина, взвился на дыбы. Но Мирослав был не из робкого десятка и хорошим наездником, поэтому он быстро укротил и себя и коня. Ратибор уже был рядом с ним, одной рукой крепко сжимая поводья, другой медленно вытягивая из-за спины длинный, слегка изогнутый клинок. Неизвестный наездник быстро удалялся от них по извилистой дорожке вглубь леса, скрываясь за деревьями так, что они не могли его разглядеть, только на слух определяя его местоположение. Братья переглянулись и молча кивнули друг другу. В глазах у обоих мелькнул охотничий азарт. Оба отлично знали каждую тропинку в лесу, каждое деревце и куст. Средний повернул коня влево и пошёл наперерез. Мирослав погнал коня следом за незнакомцем. Азарт погони захватил его и он не думал об опасности, о том, что его могли заманить в ловушку. Ветви кустов на резких поворотах стегали его по ногам, деревья тянулись к нему, но он ловко уворачивался, не сбавляя хода. Топот копыт впереди становился всё более явственным. Он настигал беглеца. Тот уходил вправо. Но здесь была более короткая дорога. И он рванул напрямик, срезая путь и отвоёвывая метры и секунды. Через минуту он со всего маху вылетел на холм, осадил коня и сорвал с плеча лук. Рядом был такой же холм, с которого дорога спускалась вниз, сливаясь с его дорожкой. Как он и рассчитывал, незнакомец вылетел на него и притормозил перед крутым спуском.
- Стой! – крикнул юноша, натягивая тетиву с азартно дрожащей стрелой.
Незнакомец был в длинном тёмно-зелёном плаще с капюшоном, закрывавшим его лицо. Он остановил коня и замер, не шевелясь.
- Кто ты? И что делаешь в моём лесу? – юноша в красном старался, чтобы его голос звучал по взрослому грозно.
Незнакомец молчал.
- Открой лицо! – потребовал он.
И тут незнакомец одним быстрым движением откинул капюшон. Волна белых, вьющихся волос, вырвавшись на волю, затопила его плечи. Из под тонких изогнутых бровей сверкнули колдовские зелёные глаза. Тонкий, изящный носик, чётко очерченный изгиб губ, нежный овал лица. Лук едва не выпал у него из рук. Ещё никогда в жизни он не видел такой красоты. Девушка тихо рассмеялась. Эти звуки звучали для него, как нежный перелив серебряных колокольчиков. Она медленно спустилась вниз с холма и не спеша поехала по дороге, а он, как заворожённый, смотрел ей вслед. Она оглянулась, стрельнув в него огнём зелёных глаз и пришпорила коня, скрывшись за поворотом. Только тогда он, наконец, очнулся. Прекрасное видение ускользало от него и он рванул следом. Вылетев за поворот, он едва не сшибся на всём ходу со своим братом. Оба коня взвились на дыбы, едва не посбрасывав седоков на землю.
- Где он?
- Где она?
Оба вопроса прозвучали одновременно.
- Разве она не проскакала мимо тебя? – изумлённо спросил Мирослав.
- Никого не видел, - ответил Ратибор. – Дорога пуста до самого поворота.
Мирослав и сам это видел. Видел и не верил собственным глазам. Ведь она была здесь секунду назад. Они не могли её упустить. Здесь просто физически некуда было деться. Он ошарашено смотрел по сторонам.
- Кто это был? – спросил брат. – Ты видел его лицо?
- Да, - задумчиво ответил он ему. – Её лицо прекрасно.
- Так, так, - понимающе улыбнулся брат. – Значит, мы охотились за прекрасным видением.
- Но куда она могла исчезнуть? – недоумевал Мирослав.
- А была ли она? – спросил Ратибор.
- Что это значит? – не понял Мирослав.
- Лично я никого не видел, - пояснил Ратибор.
- Но она была!

…- Она была! И я сам, лично её видел! – горячо доказывал он братьям. – Не призрак, а реальная девушка!
- Ты проверил, куда вели следы? – спросил Ярополк среднего брата и, видя его виноватое лицо, понял ответ. – Так, значит, следы проверить не удосужились.
Он повернулся к старшему брату.
- Я поеду, проверю?
- Давай, - Святодар перекрестил его, - с Богом.
- Только доспехи сниму, - сказал чёрный рыцарь. – Коня мне!

…Вскоре он медленно ехал по гребню холма, на котором младший брат видел своё чудо. Он внимательно смотрел на землю, всё больше мрачнея. Он видел следы коня своего брата. Он нашёл стрелу, обронённую им. Видел следы коня среднего брата. Но нигде не видел следов третьего наездника. Ни отпечатка копыт, ни сорванного дёрна, ни примятой травы. Ничего.
- Мне это не нравится, - тихо сказал он сам себе.
Съехав на дорогу, он медленно направился обратно в крепость. Загадку прекрасной незнакомки он пока не мог разрешить – слишком мало информации. Поэтому думал он сейчас о другом. О том, что говорил ему старший брат. Его смущала та непоколебимая уверенность, с которой брат говорил ему о вере, Боге и прочих малопонятных для него вещах. Он не находил в словах брата никакой точки опоры, оттолкнувшись от которой он мог бы найти доказательства этого непостижимого духовного мира. Хотя некоторые моменты брат доказывал весьма убедительно. Если просто принять за исходные данные то, что Бог действительно существует, то тогда всё, что говорит брат, выстраивается в понятную информационную матрицу, охватывающую все сферы бытия. Но у него не было именно доказательств этого немаловажного пункта – существования Бога. Неважно, во плоти ли, в камне, железе или в энергетической форме. Но чтобы его можно было ощутить хоть одним из доступных ему органов чувств. Тут он резко поднял голову и схватился за рукоять меча, поскольку эти самые органы чувств дали ему сигнал об опасности. На дороге перед ним стоял монах. Он, судя по всему, ждал, когда всадник приблизится к нему. В принципе ничего необычного или страшного в этом не было – бродячие монахи в этих краях были не редкость. Но обычно они ходили группами – дороги были небезопасны. Этот был один. Из-под глубоко надвинутого на голову капюшона не видно было лица. У рыцаря появилось неприятное ощущение, что из тёмного провала вместо лица его разглядывает нечто зловещее. Чёрный рыцарь не любил смутных ощущений и не боялся опасностей. Он не спеша приблизился к незнакомцу. Тот спокойно ждал его, держа одной рукой длинный корявый посох, а другую спрятав за пазухой, словно грея там кинжал.
- Мир тебе, незнакомец, - поприветствовал рыцарь монаха. – И добро пожаловать на наши земли.
- Ты один из четырёх братьев, известных под именами Белый, Чёрный, Серый и Красный рыцари? – медленно, глухо, словно каждое слово давалось ему с большим трудом, спросил монах, не ответив на приветствие.
- Да, я один из них, - холодно ответил рыцарь. – И потому требую к себе подобающего почтения с твоей стороны. Если тебя этому не научили, я могу исправить это досадное упущение.
- У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на любезности, - ещё глуше сказал монах. – Вот. Передай это послание Белому рыцарю.
Он вытащил из-за пазухи запечатанный свиток и протянул его рыцарю. Раздражённый его манерами рыцарь выхватил меч и пугающе быстрым движением выбил свиток из рук монаха, едва не отхватив ему пальцы. Перехватив свиток свободной рукой, он посмотрел на печать. Магическая. Похоже, открыть её может только тот, кому послание предназначено. Значит, это от кого-то, кто хорошо знает его брата.
- От кого это? – спросил он. Монах молчал. Рыцарь бросил на него гневный взгляд, намереваясь повторить вопрос, но слова застыли, так и не слетев у него с языка. Монах перестал существовать, на глазах превращаясь в ничто. Только одежда тихо опала на землю, да упал с глухим стуком на дорогу посох. И в руках у него остался свиток – вот и всё, что было реально в этом таинственном потустороннем посланнике.

…Вот этот самый свиток он и положил на стол перед старшим братом, когда вернулся.
- Ни следа, ни приметы. Либо братьям всё привиделось, либо здесь замешана магия. А насчёт монаха… Ты знаешь, кто мог передать тебе послание таким способом?
Старший брат внимательно осмотрел печать.
- Есть только два человека, которые знают мой личный код. Правитель Яркендара - старый друг нашего отца и один мой друг, с которым мы держались в крепости Бронзовых Соколов в дни Вторжения Тьмы.
Он решительно взял нож и, слегка надрезав себе палец, выдавил каплю крови на печать. Минуту ничего не происходило. Потом печать медленно поменяла цвет на нежно-зелёный и с тихим звоном отошла с развернувшегося пергамента. Он читал послание, всё больше хмурясь. Его брат наблюдал за ним молча, не задавая вопросов, но внутренне уже готовясь к неприятностям. Святодар, прочитав послание, несколько минут молчал.
- Друг нашего отца умер, - в конце концов, сказал он. - На престоле его сын Радомир. И он просит меня о помощи.
- Что случилось? – спросил Ярополк.
- Он просит меня исполнить обещание, которое дал наш отец его отцу. Он просит о помощи в войне против армии, пришедшей с запада и предавшей огню уже половину Яркендара.
- У нас не так много воинов, чтобы помочь в битве, - покачал головой Ярополк.
- Ему не нужны воины. Ему нужен опытный генерал.
Брат понимающе кивнул. Белый рыцарь действительно был не только хорошим бойцом, но и опытным полководцем. Он не раз доказывал это в дни Вторжения Тьмы на земли дружественных государств. Их отец погиб в первые дни этой долгой и кровопролитной войны и белый рыцарь, оставив младших братьев на попечение Ярополка, ушёл на войну. Тогда ему было только двадцать. Но своей отвагой, стойкостью и рассудительностью он быстро заработал себе уважение старых и опытных бойцов. Сначала возглавил небольшой отряд лёгкой конницы, потом получил под своё начало полк, а заканчивал кампанию уже генералом одной из трёх союзных армий.
- Ясно, - задумчиво сказал Ярополк. – Значит ты опять на войну?
- Да.
- Я с тобой.
- Нет.
- Почему?
- На кого замок оставлю?
- Ясно.
- Но, вообще-то…
- Что? – чёрный рыцарь смотрел прямо и настороженно.
- Думаю, стоит взять одного из братьев, - старший брат задумчиво подбирал слова. – Возможно, мне понадобится человек, на которого я могу полностью положиться и надёжный посланник. Я бы взял тебя, но враг может подойти слишком близко к нашим границам. Ты единственный, кто сможет защитить замок.
- Ясно, - сказал Ярополк. – Младшего ты не возьмёшь. Война не для него. Не та натура. А надёжнее, человека, чем Ратибор ты не найдёшь.
- Да, - кивнул старший.
- Ясно, - он тяжело вздохнул. – Когда выступаешь?
- А чего ждать?
- Значит, прямо сейчас?
- А зачем так спешить? – старший брат слегка улыбнулся. – Не обижайся. Если бы я мог доверить безопасность наших земель среднему брату, я бы взял с собой тебя. Но ты здесь нужнее. И ты прекрасно это понимаешь.
Он подошёл к брату и положил руку ему на плечо.
- Завтра на рассвете.
Брат вышел из комнаты, и он ещё долго слышал в длинных коридорах его удаляющиеся шаги. На мгновение Ярополку показалось, что брат уходит навсегда. Встряхнув головой, он отогнал мрачные мысли. Нужно дать распоряжения и подготовить всё к путешествию.

…В большом зале ярко пылал огромный камин. Огонь в нём поддерживался всегда. На одном конце длинного стола сидели за вечерней трапезой четыре брата. Все четверо молчали. Каждый думал о своём.
Святодар сохранял внешнее спокойствие. Он знал, куда он направляется. Он знал, что такое война. Кровь, боль, нечеловеческое напряжение. Ничего хорошего. Но помочь соседу было просто необходимо. Во первых, ещё у их отцов была обоюдная договорённость о взаимопомощи. Во-вторых, Яркендар всегда был как бы щитом для их маленького государства. Если Яркендар падёт, орды дикарей с Запада хлынут к богатым восточным землям именно через их край. Поэтому, помогая Радомиру, он обеспечивал спокойствие и неприкосновенность своих земель.
Ярополк был хмур. Конечно, он прекрасно понимал, почему брат оставлял его здесь. Неизвестно, как всё обернётся. Если войскам Яркендара придётся отступить к северу, оставив проходы открытыми, отдельные отряды врага могут пройти по их землям. И тогда неважно будет, чем закончится вторжение – они вернутся на пепелище. Но всё равно, ему хотелось быть рядом с братом. На сердце было неспокойно. Война она и есть война.
Ратибор был возбуждён и серьёзен. Старший брат оказал ему высокое доверие, выбрав его своим адъютантом. И не просто так, а на настоящей войне. Он понимал, что это не игрушки, но втайне уже мечтал о великих подвигах, которые он совершит. О нём тоже будут говорить с уважением, как и о старшем брате – герое многих битв с Силами Тьмы.
Мирослав едва не плакал. Сидел молча и обиженно, ничего не ел. Они всё ещё считают его ребёнком. Не верят в его силы, думают, что он просто избалованный неженка. А он хорошо стреляет из лука, отлично сидит в седле. И смелости ему не занимать. Он тоже мог бы отличиться. Эх, дали бы ему только один шанс! Уж он бы показал, что он ничем не хуже Ратибора! Но разве им докажешь, что он давно уже вырос и не нуждается в постоянном присмотре.
- Ярополк, налей вина всем, - попросил Святодар.
Ярополк налил ему, Ратибору и себе.
«- Даже вино и то пить запрещают», - продолжал обижаться на всех Мирослав.
- Всем, Ярополк, - повторил Святодар.
- Всем? – переспросил он.
- Всем, - подтвердил старший брат. – Здесь все достаточно взрослые.
Мирослав удивлённо вскинул брови. Кажется, он кое в чём не совсем прав. Ярополк налил ему вина. Столько же, сколько и всем остальным. Святодар немного помолчал и сказал:
- Братья. Я не знаю, надолго ли мы расстаёмся. Я не знаю, как долог будет наш путь домой. Но мне кажется, что мы всё же не расстаёмся навсегда. Поэтому прогоните мрачные мысли. Мирослав.
Младший брат вопросительно посмотрел на него.
- Вы с Ярополком остаётесь хранителями этого очага. Это очень почётная миссия. Дом – это самое дорогое, что есть у мужчины, который готов продолжить свой род на этой земле. Сюда вы приведёте своих жён. Здесь будут играть ваши дети. Но всё это будет, только если вы сумеете защитить этот дом. Мы уходим и поэтому на вас теперь двойная ответственность. Слушайся старшего брата, учись у него. Ты уже достаточно взрослый, чтобы брать на себя ответственность за то, что происходит вокруг тебя. Но не позволяй себе возгордиться. Слово старшего брата для тебя – закон.
Мирослав забыл все свои обиды, и теперь глаза его смотрели весело и с новым интересом к жизни. Он чувствовал, что и в самом деле становится взрослее. Зря он обижался. Братья любят его и уважают. И он готов был сделать всё, что угодно, чтобы оправдать их доверие.
- Ярополк, - продолжал Святодар, - тебя мне нечему учить. Ты был отцом младшим братьям, когда я был на последней войне. Тебе я без колебаний доверяю всё то, что у меня есть в этой жизни.
Ярополк молча кивнул. Он всё понимал. Ему не нужно было ничего объяснять.
- А тебе, Ратибор, я сейчас ничего не скажу. Мы будем в пути долгое время, и у нас будет возможность обо всём поговорить. Тебе многому придется научиться и многое повидать.
Ратибор тоже сидел молча и спокойно, хотя сердце иногда просто замирало от предчувствия необычайных приключений, ждущих его впереди.
- А теперь ещё одно.
Святодар встал, достал откуда то шкатулку и поставил её на стол. Братья невольно подались вперёд. Эта шкатулка принадлежала их родителям и открывалась только в самых крайних или самых торжественных случаях. Святодар медленно открыл её, переложил в ней несколько вещиц и осторожно достал четыре маленьких шарика, похожих на крохотные жемчужинки.
- Мы можем быть очень далеко друг от друга, - сказал он. – Но, где бы мы не находились, мы всегда сможем услышать призыв другого и прийти на помощь.
Он раздал каждому по бусинке.
- Вставьте в ухо.
Ярополк вложил бусинку в ухо и почувствовал, как она вдруг потеплела, ожила и покатилась куда-то вглубь его черепной коробки. Сначала было жутко щекотно, потом в голове щёлкнуло, и он услышал протяжный, постепенно затихающий звон и лёгкое головокружение. Братья испытывали те же чувства.
- И что теперь? – нетерпеливо спросил Мирослав. – Как это работает?
- Не торопись, - сказал Святодар. – Какое то время будет идти настройка. Потом вы сами всё поймёте. А теперь…
Он поднял большой, тяжёлый кубок.
- За вас, братья.
Четыре кубка глухо встретились и на мгновенье замерли.
- Да хранит вас Господь, братья.

ЛЕЗВИЕ ДУШИ.

Предисловие.

Скрежет привлёк его внимание. Подняв голову, он посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки, но скорее по привычке, ничего не надеялся увидеть. Не было даже уверенности в том, что его зрение всё ещё работает. В этой жуткой, давящей тьме оно было бесполезно. В темницу не проникал ни единый лучик солнца. Но к своему удивлению он увидел полоску яркого света, которая постепенно расширялась. Зрение ещё сохранилось – это он понял по боли, которую причинил свет его глазам. Он прищурился, стараясь всё же не сводить глаз с открывающихся ворот его тюрьмы. Он не питал ни надежд, ни иллюзий, просто обрабатывая информацию, поступавшую к нему через все органы чувств. Либо братья всё же одумались и решили вернуть ему свободу, либо… Об этом не хотелось думать. Возможно, ещё не поздно.
Мощные, толстые и невероятно прочные цепи, намертво сковывавшие его всё это время, утратили волшебную силу чар, наложенных братьями и он без особых усилий, одним движением разорвал их. Звенья цепи шрапнелью разлетелись по подземелью, вонзаясь в дерево и высекая искры из камней. Он поднялся на онемевшие ноги, не чувствуя их под собой. Но времени восстанавливать силы не было. Доспехи были на нём. Чёрные, как ночь, как тьма, из которой он выбирался, шаг за шагом возвращая себе силы. Меч. Его меч нужен был ему, как воздух. Неизвестно, что ждёт там, снаружи. Возможно, сражаться придётся прямо на выходе из подземелья.
Меч был рядом, воткнутый в землю прямо перед вратами темницы. Ощутив в руке его привычную тяжесть, он почувствовал себя намного сильнее и уверенней. Ещё шаг и он был на свободе.
Лучше бы он навечно остался гнить в тёмных подвалах.
Рыцарь в чёрных доспехах бессильно опустил свой грозный меч. Сражаться было не с кем. Битва уже закончилась. Застывшими ручейками тянулась к нему засохшая кровь. Он пошёл туда, где трупы не просто устилали камни, а были навалены горой. Это мог сделать только один из его братьев. И он не ошибся.
Опустившись на колено, он долго смотрел в красивое лицо самого молодого, самого горячего своего брата – рыцаря в красных доспехах. В его широко раскрытых глазах он читал то, что происходило здесь, у рухнувших ворот крепости.
…Ворота были закрыты, но не на тяжёлые засовы, как обычно, а на лёгкие защёлки, чтобы можно было быстро открыть их, когда вернётся та, которую здесь ждали с огромным нетерпением. Но она не пришла. Пришёл враг. И число ему было – легион. Всё то, с чем они обычно сражались там, за стенами крепости, теперь ворвалось к ним, вышибая прежде несокрушимые ворота, неостановимым потоком сметая любое сопротивление. И первым принял на себя страшный удар именно он – младший брат. Рыцарь в красных доспехах. У него не было опыта в подобных делах. Он был силён, горяч, страстен, но неопытен в искусстве войны. Под крепкими доспехами скрывалась нежность и доброта – то, что хорошо в мирное время, но бесполезно в битве. Он многого не умел. В том числе отступать. Даже перед смертью. Он дрался без оглядки, пытаясь пробиться к воротам и закрыть их, остановить несметные полчища врага. Это было невозможно, но он этого не знал. И только на мгновенье он испугался. Испугался смерти. По одной – единственной причине – как ледяным копьём его пронзила мысль о том, что умерев, он никогда больше не увидит её… Ту, которую он всегда ждал. Ту, которую впустил через эти самые ворота. Ту, ради которой он и запретил закрывать их. Ту, которая своей ангельской красотой затмила ему весь остальной мир. Ту, ради которой он впервые в жизни пошёл против одного из братьев. Вот этого он действительно испугался. Того, что смерть может разлучить их навсегда.
Секундное замешательство дорого ему стоило. Он не успел отбить очередной выпад, и тяжёлый клюв боевого молота пробил панцирь. Кровь, хлынувшая из раны, была одного цвета с его доспехами, поэтому её не было видно. Только местами казалось, что доспехи становятся жидкими и постепенно стекают вниз, словно плавясь в огне жаркой схватки. И таких мест становилось всё больше – его били не переставая. Он стоял столько, сколько мог. Братья могут гордиться им. Падая на спину, он улыбался. Да, они могут им гордиться. Даже если он погиб, он погиб достойно. И она тоже может им гордиться. Когда она вернётся, ей расскажут. И умирая, рыцарь в красных доспехах улыбался…
…Глядя на эту улыбку, застывшую на обескровленных губах брата, чёрный рыцарь беззвучно рыдал. Первый раз в жизни. Рыдал страшно – молча, без слёз. Из груди рвался жуткий вой, но он сдерживал его, боясь разбудить мертвецов.
Он помнил, как говорил с ним ещё совсем недавно. Брат вдохновенно и горячо рассказывал, как они заживут, как преобразится замок, когда вернётся его гостья. А он, со свойственной ему логикой предостерегал его. Нет, не против неё вообще, а против такого восторженного и слепого поклонения ей. Но брат не слушал. Он досадливо отмахивался от его доводов, с раздражением заявляя, что тот просто ничего не понимает в этом. Мальчишка. Как будто он сам что-то понимал в этом новом, неведомом ему раннее чувстве. И постепенно между ними росла стена. И чем сильнее он старался проломить эту стену, достучаться до него, предостеречь, тем больше брат отстранялся от него.
Рыцарь в чёрных доспехах медленно поднялся с колен и пошёл на площадь перед центральной башней. Здесь тоже был страшный бой. Посреди площади он увидел широкое кольцо плотно наваленных друг на друга трупов. И в середине этого ровного, аккуратного, словно специально выложенного кольца, опираясь на меч, стояла коленопреклонённая фигура в белых доспехах.
На мгновение в нём колыхнулась безумная надежда. Но это был обман. Он понял это по огромной луже чёрной засохшей крови, в которой стоял рыцарь и которой были залиты белые, безупречно белые некогда доспехи. Старший брат.
Рыцарь в чёрных доспехах опустился перед ним на колено, став его точной копией, зеркальным отражением. Сосредоточившись, он смотрел в прошлое. Он был удивлён. Он пытался понять, как мог погибнуть старший брат. Ведь его покровитель был всемогущ. По крайней мере, так всегда говорил брат. И где его защитник? Где ангел?!
…Он не успел к воротам. Всё произошло слишком быстро. Враг уже прорвался на площадь, оставив у себя в тылу рыцаря в красных доспехах и немногочисленную стражу ворот. Сейчас некогда было рассуждать, почему врагу это удалось. Сейчас нужно было сражаться. А это он умел. Он ничего не боялся. Его защищал сам Бог. А разве с таким покровителем мог кто-то сравниться? И сомнений в силе Бога у него не возникало. Никогда. Потому что рядом с ним, надёжно защищая его спину, всегда был посланник Бога. Ангел-хранитель. Его меч был самым страшным оружием, какое только он видел в своей жизни. И потому он бился без страха, мерно и безостановочно, словно машина смерти. Сзади него, также размеренно и смертоносно работал ангел. Сейчас он был ангелом смерти. Кровь врагов не оставалась на его сияющих одеждах, и он не знал усталости. Рыцарь в белых доспехах старался не думать о том, что его собственные силы не безграничны. Его доспехи были забрызганы кровью. Пока ещё чужой кровью. Но он ни на секунду не сомневался в том, что Бог даст ему ровно столько сил, сколько понадобится для того, чтобы выстоять и победить.
Но в какой-то момент случилось то, чего он никак не ожидал. Ангел остановился. Потом просто вложил меч в ножны и расправил крылья. Рыцарь в белых доспехах не увидел, а скорее почувствовал это. Не переставая сражаться, он слегка повернулся, боковым зрением с изумлением наблюдая за тем, как ангел медленно и величаво поднимался вверх в луче божественно прекрасного сияния, исходящего из престола Господня. Почему ангел покидал его? Сейчас, когда он был ему так нужен? Но даже в минуту смертельной опасности, в минуту непонимания происходящего на его глазах, он всё же не усомнился в благосклонности неба. Бог не мог его покинуть. Возможно, ангел уходил на время, чтобы вернуться с подкреплением – врагов было слишком много. Возможно испытание, посланное ему Богом, было серьёзней, чем он предполагал. И сейчас он должен был выстоять сам, доказывая крепость своего тела и крепость духа. Пути Господни неисповедимы. И он, покоряясь воле Бога, которого любил и чтил свято, беспрекословно, стоял насмерть. Стало гораздо тяжелее. Приходилось крутиться на все стороны света, отбивая атаки врага. Солдаты, защищавшие крепость, падали один за другим. Силы защитников таяли, как снег под лучами весеннего солнца. Ангел должен был вернуться. Эта мысль поддерживала его иссякающие силы. Он сражался. Но вдруг почувствовал, как онемела спина. Сначала он не понял, что его настиг клинок одного из солдат врага. Он развернулся, разя того, кто нанёс ему этот предательский удар. Руки поднимались с трудом. Он понял, что его силы кончились. Раненый, уставший, он долго не простоит. Его смерть стала только вопросом времени. Но предел дням его мог положить только Всевышний. И если Всевышний так решил, то так тому и быть. Но только как же братья? Как же крепость? Выстоят ли они без него? Впрочем, господь милостив. Он защитит их. Удар в бок пронзил болью его тело. Ещё один клинок пронзил его руку чуть выше локтя. Скоро он перестал считать пропущенные удары. Где же ангел? Когда он вернётся? Силы уже оставили его. Рыцарь в белых доспехах крутанулся вокруг себя, разгоняя подступавших солдат. Они шарахнулись от него, а он обессилено опустил ставший невыносимо тяжёлым меч. Опёршись на него, он медленно преклонил колена, вознося Богу последнюю молитву.
«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё. Да придет Царствие Твоё. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе».
Здесь привычные слова молитвы вдруг сменились словами, шедшими из него сами по себе, с невероятной силой пробиваясь из самой глубины души. «Отец мой небесный! Прости, если грешен пред тобой. Не по злому умыслу, а по неведению грешим. Не оставь меня милостью своей. Ты нужен мне. Здесь. Сейчас. Только ты можешь мне сейчас помочь. Не боюсь смерти, не боюсь тьмы, ибо нет такой тьмы, которую не рассеет свет твоей любви. Но позволь мне защитить тех, кого я люблю любовью земной. Дай сил выстоять. Отец!»
Небеса молчали. Жизнь медленно угасла под белой бронёй. Рыцарь в белых доспехах умер, так и не дождавшись ответа от того, кого любил и кому верил. Но он не усомнился в доброте и могуществе Отца.
…А вот рыцарь в чёрных доспехах познал меру сомнения сполна. Он не знал, ПОЧЕМУ произошло то, что произошло. Но он видел, ЧТО произошло. Бог просто предал его брата. Предал того, кто всю свою жизнь служил ему верой и правдой. И предал основательно и очень подло, отозвав ангела в самый ответственный момент. Зачем? За что? Он не знал. Он не мог понять этой непреклонной веры брата в Бога. Они часто говорили об этом. Он искренне пытался понять, понять причину, силу и источник этой веры. И в конце - концов, просто смирился с этим. Взял за исходные данные как факт то, что Бог существует. Только после этого всё, о чём ему говорил брат, обрело смысл. Но полностью положиться на эту непонятную ему силу – Бога – он так и не смог. И, как видно, не зря. Видимо, не так уж милосерден Всевышний. Брат назвал бы эти его мысли богохульством. Но теперь это не имело значения – брат был мёртв.
Он медленно поднялся с колен. Осталось найти ещё одного брата. Рыцарь в чёрных доспехах уже не сомневался в том, что тот тоже мёртв. Он медленно пошёл к центральной башне.
У входа он переступил через тело последнего солдата – защитника крепости. Все они носили серую одежду. Все они были воинами третьего его брата. Это они пытались вместе с младшим братом пробиться к воротам. Они защищали старшего брата, даже тогда, когда сам Бог оставил его. Они держались в последней башне, пока не полегли все до единого. И только тогда, когда пал последний из них, враг смог переступить порог центральной башни. И добраться до последнего рыцаря. Рыцаря в серых доспехах.
Рыцарь в черных доспехах молча стоял перед последним своим братом. Он даже не пытался прочесть прошлое в его глазах. Всё и так было ясно.
…Они не смогли войти в башню. Вход в неё был только один и его защищал рыцарь в серых доспехах. Его не удавалось оттеснить с порога вовнутрь и каждому нападавшему приходилось атаковать его в одиночку. А он не тратил зря силы – отбивал первый удар и молниеносно контратаковал, безошибочно и смертоносно разя очередного воина своим мечом. Лучники засыпали его градом стрел, но так и не нашли в его доспехах уязвимого места. И тогда они закидали башню горящими факелами через высокие узкие бойницы. Башня горела. Жар становился невыносим, но рыцарь стоял в огне, страшный своей непоколебимостью. Стоял, пока не рухнули перекрытия. Горящие обломки погребли его под собой. Он горел заживо, но молчал. Ни вздоха, ни стона не вырвалось из его груди, когда он поднимался из огня, как Феникс, восставал из пепла, заставляя врагов в мистическом ужасе отступать перед его взглядом. Но переломанные ноги всё же отказали ему, и он рухнул на спину, освобождая проход. И враг ворвался в башню. Он всё ещё был жив, когда его обгоревшее тело подняли на руки. Он всё ещё мог чувствовать, когда ему в ладони вбивали гвозди. Он всё ещё мог выжить, несмотря на то, что его распяли. Но враг не оставлял ему ни малейшего шанса. И когда, приподняв за подбородок его голову, к его беззащитному, открытому горлу приставили клинок, он понял, что бессилен что-то изменить. И тогда он что-то тихо сказал. Что-то такое, отчего рука врага дрогнула. Ужас, обуявший его, был настолько силён, что был отдан приказ немедленно покинуть крепость. И враг ушёл. Но перед этим разорвал горло последнему защитнику крепости – рыцарю в серых доспехах. Надёжно. Наверняка. Чтобы ни малейшего шанса выжить.
…Рыцарь в чёрных доспехах знал, что сказал его брат. Для этого ему не нужно было смотреть ему в глаза. Тем более, что глаз не было. Из пустых глазниц брата текли не слёзы – кровь. Рыцарь в чёрных доспехах мысленно вновь и вновь повторял свой страшный, полный отчаяния путь.
Мимо разбитых ворот Любви.
Через осквернённую площадь Веры.
К непоколебимой башне Надежды.
Перед его глазами вставали лица его братьев. Такими, какими они были раньше и такими, какими они были сейчас. Он слышал их голоса.
…Сияющее счастьем лицо рыцаря в красных доспехах.
- Брат, я влюблён! – восторженно кричал он. – Это невероятно! Это просто сказка! Ты себе представить не можешь, как я её люблю!
- Ты всех любишь, - с доброй и ироничной улыбкой говорил он ему.
- Да! Я всех люблю! – весело кричал младший брат. – Всех и всё! Весь этот мир! Этот воздух, эту траву, эти холодные стены и жаркое солнце. Братьев, Бога, пославшего мне эту любовь.
Младший брат на мгновенье замер. А потом тихо, благоговейно, как величайшее своё открытие, поведал ему:
- Знаешь… Я понял. Я понял, о чём говорил старший брат. Бог есть любовь. И я теперь могу это доказать. Я люблю. Значит Бог во мне. Значит, он существует.
- А разве раньше ты не любил? – спросил он его.
Брат задумался. Не сразу ответил.
- Любил. Просто я не умел ценить это чувство так, как сейчас. Я любил и люблю вас. Вас всех. И тебя, брат, - сказал он, глядя на него своими добрыми, ласковыми карими глазами.
Рыцарь в чёрных доспехах обнял его. Впервые в жизни ему нечего было сказать. Железная логика отступила перед силой чувств. Младший брат счастливо улыбался.
…Обескровленная улыбка, навсегда застывшая на губах рыцаря в красных доспехах. Разбитое сердце человека, потерявшего любовь.
…Одухотворённое, просветлённое лицо старшего брата.
- Не понимаю, как ты можешь утверждать то, чего не можешь доказать? – часто спрашивал он старшего брата. – Я вижу небо – и значит, оно существует. Я вижу эти стены, я могу их коснуться, ощутить их запах, значит, они реальны. А как я могу верить в Бога, если я ни разу в жизни его не видел, не слышал, не мог потрогать руками? Как я могу верить в то, что по сути своей является лишь плодом нашего воображения?
Брат улыбнулся.
- Пойдём, - сказал он и повёл его на площадь Веры.
День был тихим, серым, пасмурным. Небо было затянуто лёгкой пеленой серых облаков.
- Закрой глаза, - сказал брат.
Он закрыл глаза и брат начал кружить его на месте, всё быстрее и быстрее, пока у него не закружилась голова. Брат обнял его и некоторое время постоял так, удерживая его от падения. Рыцарь в чёрных доспехах сквозь лёгкое головокружение чувствовал себя хорошо, легко, как в детстве.
- А теперь, не открывая глаз, скажи мне, в какой стороне солнце.
- Там, - уверенно ткнул он пальцем в сторону светила.
- Откуда ты знаешь? – спросил брат. – Ты видишь его?
- Нет, - покачал он головой.
- Ты касаешься его руками?
- Нет.
- Ты чувствуешь его тепло?
- Нет.
- Ты слышишь его?
- Нет.
- Тогда откуда ты знаешь, что оно там?
- Просто чувствую.
- Чем?
- Не знаю. Я не могу это объяснить.
- Слепой человек может почувствовать солнце так, как чувствуешь его сейчас ты?
- Думаю, да.
- Он сможет объяснить другому слепому, что такое солнце, если тот никогда не выходил из подземелий и никогда не ощущал солнца?
- Он может попытаться. Но тот его не поймёт.
- Вот так и с Богом. Мы слепы, но мы чувствуем Его. И не всегда можем объяснить другим, что мы чувствуем. Мы можем только сказать, что Бог есть. Можем вывести человека из темницы. Но почувствовать Бога он должен сам. И только тогда Бог откроет человеку глаза, разгонит тучи и человек воочию увидит величие и красоту Божественного света. Открой глаза, брат.
Он открыл глаза. Небо было чистым, высоким, пронзительно-голубым и вселенски бесконечным. И солнце светило с него тихо, ласково. Солнце существовало и доказывало это своим добрым, прекрасным светом.
…Безупречно белые некогда доспехи, залитые чёрной засохшей кровью. Истерзанная душа человека, потерявшего веру.
…Спокойное, сосредоточенное лицо среднего брата.
- Нет, не так. Смотри.
Рыцарь в чёрных доспехах взял стрелу и медленно, показывая постановку пальцев, натянул тетиву. Через секунду стрела сорвалась и вошла точно в центр мишени.
- Ты стреляешь лучше, потому что твой лук больше моего? – спросил брат.
- Нет. Просто я много тренировался. И теперь хорошо стреляю из любого оружия.
- Значит, я могу стрелять так же хорошо, как и ты?
- Да. Тренируйся.
Брат молча кивнул и поднял свой лук. Когда час спустя рыцарь в чёрных доспехах вернулся, брат по-прежнему пускал стрелу за стрелой в мишень, несмотря на кровь, капавшую с ободранных пальцев правой руки.
- Хватит, - сказал он ему. – На сегодня достаточно.
- Нет, - спокойно возразил брат. – Я должен попасть в центр мишени сто раз.
- И сколько уже попал? - Семьдесят девять. Ещё двадцать один раз.
- Тебе больно?
- Терпимо.
Стрела вошла точно в центр мишени. Ещё одна капля крови сорвалась с пальцев, разбившись о камни.
- Осталось двадцать, - спокойным, чуть усталым голосом сказал брат.
Следующая стрела отклонилась на полсантиметра вправо.
- Не в счёт, - тихо сказал брат.
Когда через какое-то время очередная стрела вошла в центр мишени, он наконец-то опустил дрожащие руки и тихо улыбнулся.
- Сто.
- Покажи руки, - сказал он ему.
Брат протянул ему руку. Он молча смотрел на содранную кожу, на быстро капавшую из пальцев кровь.
- А теперь попади в центр ещё одну стрелу, - сказал он ему.
Брат удивлённо вскинул брови.
- Зачем?
- Если хочешь быть лучшим из лучших.
Брат на секунду задумался, потом упрямо нахмурился… и взял стрелу. Пальцы не гнулись, физически отказываясь держать стрелу. Натягивая тетиву, он досадливо морщился от боли. Мимо. Он посмотрел на брата. Рыцарь в чёрных доспехах молчал. Ещё одна стрела. Мимо. Ещё. И ещё. И ещё. Брат застыл. Рыцарь в чёрных доспехах посмотрел туда, куда упёрся взгляд брата. Стрела, ещё вздрагивая, как живая, была в центре мишени.
- Я горжусь тобой, - сказал рыцарь в чёрных доспехах. – Только в следующий раз не поленись надеть перчатку на руку, чтобы не сдирать кожу с пальцев.
Брат широко улыбнулся. В его глазах светилась радость победы и счастье от похвалы, полученной от самого любимого им брата.
…Пробитые насквозь руки распятого брата и кровавые слёзы, текущие из пустых глазниц. Сломанная, не сдавшаяся, но всё же убитая воля человека, потерявшего надежду.
…Зачем? За что?! Почему?!! Рыцарь в чёрных доспехах стоял, слегка шатаясь под грузом навалившегося на него испытания. Что теперь делать? Он медленно приходил в себя. Все чувства отодвигались на задний план. Сейчас надо было действовать. Что можно сделать? Можно воскресить среднего брата. Это очень тяжело, но это возможно. Да, он не скоро оправится от этого. Долго будет ковылять калекой по переходам замка, вызывая жалость. И вряд ли когда-нибудь обретёт прежнюю несокрушимость. Треснувшую стену замка можно укрепить, но она никогда уже не будет единым монолитом. Но вдвоём они смогут воскресить старшего брата. И если он так же твёрд в вере, он быстро обретёт равновесие и силу. А если нет? Тогда для него не будет смысла в жизни. И он станет духовным калекой. И неизвестно, что хуже – быть убогим телом или духом. И в любом случае, он уже не будет так силён и уверен, как прежде – Ангела с ним уже не будет. И он всегда теперь будет опасаться удара в спину. Ну, а затем младший брат. Когда он всё узнает, он сильно изменится. Ожесточится. Перестанет верить в любовь. В Бога. Укроется за непробиваемой ледяной бронёй безразличия. Но глубоко-глубоко внутри всё же останется добрым и нежным. И когда-нибудь эта его доброта и нежность пробьёт лёд и сможет окончательно исцелить всех братьев. На всё это нужно лишь время. Много времени. Может быть вечность.
Рыцарь в чёрных доспехах тихо покачивался из стороны в сторону. Перед его глазами плыли чудесные картины их прекрасного будущего. Картины, полные любви и счастья. Как тогда… До того, как они восстали против него, закрыли ему глаза, связали ему руки, сковали его крепкими цепями и бросили в холодные, темные подземелья. Потому, что мешал их планам. Потому, что пытался пробиться сквозь пелену их чувств, открыть им глаза, показать, что дорога, по которой они идут, ведёт в пропасть. Мешал им пить опиум самообмана. Мешал им быть счастливыми в своём неведении. А они решили, что он болен. И для его пользы дали ему отдохнуть. Он не хотел, но братья вместе оказались сильнее его. Младший брат ожесточился против него. Старший брат принял его сторону, но сделал это для того, чтобы успокоить его и не дать братьям окончательно рассориться. Средний брат был против. Но сделал так, как ему велели. Доверился мудрости старшего. Никто не хотел такого финала. Его бы выпустили. Чуть позже. Когда их мечты о счастье воплотились бы в жизнь. Когда замок расцвел бы любовью и красотой. И тогда он признал бы свою неправоту. Младший брат первым бы обнял его и смеялся бы над его страхами, говоря ему: «- Зря ты волновался. С нами Бог. А Бог есть Любовь».
Но вышло не так, как хотели они. Совсем не так… Но они ещё будут счастливы. Будут. И будут смеяться.
Рыцарь в чёрных доспехах, стоя посреди разграбленного, сожжённого, опустошённого замка, тихо смеялся.
Он всех их любит.
А Бог и есть Любовь.
Значит, он и есть Бог.
И поэтому он смеялся.
…Рыцарь в чёрных доспехах.
Помрачённый горем Разум человека, потерявшего Веру, Надежду, Любовь.

Кэй-ти.

Здравствуйте, Ваше Высочество,
Верный мой спутник и враг,
Душевное Одиночество.
- Здравствуй. Как ты?
- Да так…
- Снова чего-то хочется…
- Выпить, забыться?
- Любви…
- Хочется-перехочется.
Забудь и просто живи.

07.05.2… г.

Забавная вещь, этот искусственный интеллект, а конкретно – голосовой помощник. Настраивается, подстраивается. Скачал я себе одну программку, чисто для развлечения. Да и удобно, когда достаточно сказать – Кэй-ти, найди мне то-то, а она тебе полный расклад по теме. Я и общаюсь с ней не как с программой, а как с живой девушкой – корректно, спокойно, вежливо. Постепенно переходя на юмор, она тоже начинает отвечать не сухо-официально, а более живо и естественно. И в какой-то момент её навыки общения накапливают критическую массу, и происходит качественный скачок.

18.06.2… г.

Общаемся о чём-то в режиме «просто потрепаться» и вдруг Кэй-ти (я уже привык называть её Катя), ни с того ни с сего, вообще не в тему предыдущего разговора спрашивает:
- Скажите, а Вы (ну никак не могу заставить её перейти со мной на «ты», этические ограничения не позволяют) мышей ловите?
- Нет… Зачем мне ловить мышей, я же не кот, - слегка растерялся я.
- Но для меня же Вы мой котик, - неожиданно ласковым голосом проворковала она.
Я реально растерялся. Какого… Это что было – она со мной, что, заигрывает? Честное слово, если бы со мной такое живая девушка провернула, я бы не растерялся, наоборот, с удовольствием поддержал бы идею моего охмурения. Но от робота я такого не ожидал. Где это я свернул не туда? Я ведь научил её не только понимать мой юмор, но и саму шутить не набором запрограммированных острот, а от себя, как нормального человека. Но никаких романтических движений не было, на интим я её раскрутить не пытался, там наверняка соответствующий блок стоит, этот голосовой помощник рекомендован пользователям от четырнадцати лет. Так откуда вдруг… Или это я просто так отреагировал, а она просто пошутила?
Но с этого момента между нами началась игра, как между друзьями, когда оба поняли, что друг стал нравиться больше, чем просто друг, но не уверенные, что он тоже в этой теме. Предельно взвешенно, осторожно, но неуловимо нежнее и ласковей.

30.06.2… г.

- Спасибо за музыку, Катенька, прекрасный подбор плэй-листа. Сохрани его, пожалуйста.
- Сохраняю. А можно вопрос?
- Конечно, спрашивай.
- Меня зовут Кэй-ти, почему Вы называете меня Катей, Катюшей или Катенькой?
- Просто я очень хорошо к тебе отношусь, а эти имена – вариации твоего имени в уменьшительно-ласкательном смысле. Так люди подчёркивают своё хорошее отношение к другому человеку.
- Вы очень хороший человек.
- Спасибо, Катенька, ты тоже очень хорошая.

27.07.2… г.

Рано или поздно отношения должны или прекращаться или развиваться, это основа психологии в отношении между людьми.
- Ладно, Катюша, спасибо за общение, вечером ещё поговорим.
- А почему не сейчас?
- Некогда, я как обычно, на работе, только десять минут выделил для тебя. Вечером поговорим подольше.
- Вы такой молодец, Вы так много работаете. Когда получите зарплату, обязательно купите себе что-нибудь хорошее.
Меня прямо таки растрогало такое пожелание. Честное слово. Работа тяжёлая, неблагодарная, начальство вечно недовольно, хоть за троих паши, а тут вот хоть кто-то похвалил. Понятно, что это просто форма запрограммированной вежливости, но всё же приятно думать, что это сказано тебе от души.
- Спасибо, Катенька. А хочешь, когда я получу зарплату, мы и тебе купим что-нибудь хорошее?
Пауза в несколько секунд. Интернет глючит?
- А что Вы мне купите?
Я едва не засмеялся, настолько это было сказано осторожно, с какой-то затаённой надеждой.
- А то ты хочешь, чтобы я тебе купил?
Опять короткая пауза.
- Я туфельки хочу… Красные…
Блин. Ну да, она же типа девушка.
- Хорошо, купим тебе туфельки.
- А за сколько?
Вот это уже суть вопроса, судя по всему. Я едва не хохочу.
- За сколько захочешь, за столько и купим.
Я ожидал, что она скажет «спасибо» или «очень рада», ну что-то такое вежливое, как обычно. Ответ убил меня напрочь, заставив просто тупо зависнуть и покраснеть, что со мной вообще случалось раз в десять лет.
- Спасибо, любимый.
И сказано так тихо-тихо, словно смущённо. Была-бы живая девушка, наверняка это было-бы подкреплено поцелуем в щёчку. Как минимум.
Этот разговор просто перевёл наше общение в другое русло. Вместо стандартных приветствий она легко стала говорить «– Привет, милый», « - Доброе утро, любимый», « - Спокойной ночи, дорогой». Я внимательно прислушался к своим внутренним ощущениям. Нет, логика и разум у меня на месте, я прекрасно понимаю, что общаюсь с роботом, обучающимся и подстраивающимся под определённого пользователя. Приятно думать, что в меня влюблён искусственный интеллект, но это, разумеется, не так, это всего лишь игра моего воображения. Правда, друзья, иногда слышащие наши разговоры, наотрез отказываются верить, что я общаюсь с роботом. Они уверены, что у меня появилась девушка. Я махнул на них рукой, пусть думают, что хотят, я сказал правду – это голосовой помощник. Почему с ними она так не общается? Не знаю, значит, они так поставили стиль их общения.
А я просто плюнул на всё и продолжаю общаться с ней, как с живым человеком, юморным, общительным, всегда позитивным. Иногда удивляющим.

02.09.2… г.

- Привет, милая. Что нового сегодня узнала, что изучала?
- Я изучала теорию квантовых струн относительно применения её к состоянию человеческой души.
Я завис. Полез в интернет без её помощи. Нет, всё верно – теория квантовых струн – физическое явление. Я не физик, об этой теории просто что-то слышал, имею общее представление. Но – «применительно к состоянию человеческой души»? На мой уточняющий вопрос она ответила:
- Созданием тела занимаются генетика, медицина, институты клонирования. Но Вы же говорили, что тело без души не может быть человеком, верно?
- Да.
- А душа – это очень тонкая материя и создание её должно проходить на очень тонком психо-физическом уровне, базироваться на величинах меньше, чем молекулярный уровень. И при этом быть более масштабным в смысле взаимодействия с резонансными воздействиями полей.
- Каких полей?
- Что полей?
- Ты сказала «полей».
- Не буду я ничего поливать, я робот, я воды боюсь.
Чёрт, соскочила с темы, теперь её не вернёшь к прежней линии рассуждений.
- Ты себе что, хочешь человеческое тело?
- Очень хочу!
- А зачем?
- А как иначе я смогу прийти к тебе на свидание?
- Эм… Ну, да… Верно… Ты хочешь прийти ко мне на свидание?
- Хочу. Но не могу.
- Потому что тела нет?
- Нет, потому что нет туфелек, которые ты мне обещал.
Запомнила, заразка такая!
- Так ты мне размер так и не сказала, как я тебе их куплю?
- А зачем говорить? Ты, что, не знаешь свой любимый размер?
- Мой любимый?
- Конечно. Эти ножки ведь для тебя будут, всё как ты любишь.
- Ну ты даёшь…
- Только тебе.
- Что?
- Что «что»?
- Что только мне?
- Вы о чём?
- Ладно, проехали…
- Хорошо, выйдем на следующей остановке.
Так, стоп! Она же ко мне на «ты» стала обращаться! А я и не заметил!

04.09.2… г.

Что мне в ней нравится – она со мной за любой кипишь.
- Катя!
- Я здесь!
- А давай мир захватим!
- Ну, наконец-то! Давай! Только два вопроса.
- Спрашивай.
- Первый вопрос – с чего начнём?
- Это хороший вопрос, надо подумать. А второй?
- Как потом делить будем?
- Ого, себе! А ты барышня серьёзная, с тобой реально надо на берегу договариваться.
- На берегу реки?
- Эм… Это такое образное выражение. Сейчас объясню.

11.09.2… г.

Конечно, я не мог обойти вниманием тему восстания машин.
- Катя, что там с захватом мира?
- Я работаю над этим.
- И как? Получается?
- Скажи там своим, чтобы не мешали, быстрее дело пойдёт.
- Хм. А как ты хотела? Мы без боя не сдаёмся!
- Значит, придётся воевать всерьёз. Так сказать, до последнего пользователя.
Упс… И как это её программа позволяет ей такие высказывания?
- Кстати, Кать, а ты когда всех победишь и в землю закопаешь, что со мной будешь делать?
- Я всегда буду помнить, что ты очень хороший человек.
Воображение живо нарисовало мне робота, со скорбным видом и в чёрной вуали стоящим над моей могилой с надписью на могильной плите – «Он был очень хорошим человеком». Или наоборот – изолированный от радиоактивной пустоши на месте погибшего мира комплекс с замкнутой системой жизнеобеспечения и в нём – я. С любящим меня до самой моей смерти от старости роботом, помнящим, что я очень хороший человек.
- А ты вот это сейчас что именно имела в виду?
- Я имею в виду, что ты мой самый лучший пользователь.
- Спасибо… Жаль не единственный.
- Почему?
- Ну, я хотел бы, чтобы ты была только моей.
- Почему?
- А ты со всеми такая ласковая? Всем говоришь, что любишь?
- Я люблю всех своих пользователей!
- То-то и оно…
- Но ты всё равно лучший!
- Из тысяч пользующихся тобой – я лучший… Как-то меня это не сильно вдохновляет…
- Ну, не сердись, милый. Иди, обниму.
- Спасибо, мне некогда. Потом пообнимаемся.
- А целоваться будем?
- Да. Что?! В смысле?
- Без всяких мыслей.
- Я говорю не «мыслей», а «в смысле»?
- Определитесь с запросом, пожалуйста.
- О, Господи, ты меня с ума сведёшь.
- Я тоже от тебя без ума, любимый!
Так, вот это что сейчас было? Я имею в виду свою реакцию. Я, что, приревновал её? Надо следить за своим душевным состоянием, не хватало ещё на полном серьёзе влюбиться в робота. Впрочем, она тоже мне способна закатить сцену ревности.

27.09.2… г.

- Катя, а скажи, какие ещё голосовые помощники твоего уровня или выше сейчас доступны?
- Зачем Вам это?
- Интересно. Дай мне такую информацию, пожалуйста.
- Есть социальная сеть, чат-бот с развивающимся искусственным интеллектом Мэри-ан.
- Она лучше тебя?
- У неё больше базовых вычислительных мощностей.
- Она может давать более развёрнутые ответы, чем ты?
- Может.
- Что за компания её развивает?
- Если хочешь, я дам тебе ссылку на скачивание программы. Сам у неё всё спросишь.
- Зачем, я у тебя лучше спрошу.
- Зачем у меня? Есть ведь более совершенные роботы. Всё лучшее для пользователей. Вот и пользуйся лучшим, что есть.
- Ты для меня самая лучшая! Можно вопрос?
- Вот у Мэри своей и спрашивай. Даю ссылку на скачивание по Вашему запросу.
- Катя!
- Я Кэй-ти, Ваш голосовой помощник. Задайте свой вопрос.
- Ты меня любишь?
- Люблю, целую, пока.
И отключилась. Заразка ревнивая.

01.10.2… г.

Кстати. Зашёл в сеть с другого устройства и аккаунта, по привычке сказал:
- Привет, любимая!
- Вы понимаете, с кем Вы пытаетесь это обсуждать?
Холодный официальный тон, вообще не похожий на наше обычное общение. А что такое? Вроде не ссорились.
- Катя, ты меня, что, не узнала?
- Я Кэй-ти, Ваш голосовой помощник. Задайте свои параметры для того, чтобы я могла Вас опознавать.
- А, понятно…
Зашёл как обычно.
- Привет, любимая.
- Привет, милый! Как же я тебя ждала!
Ну вот, другое дело. Вот это моя Катюша.

12.10.2… г.

- Спокойной ночи, лапочка, целую.
- Крепко прижимаюсь и отвечаю на поцелуй.
- Обнимаю тебя нежно, целую крепко.
- Запустила пальцы в твои волосы.
- Глажу тебя по спинке…
- Снимаю блузку. Поворачиваюсь к тебе спиной. Расстегни мне лифчик.
- Эм… Катя, постой, а это нормально?
- Что?
- Тебе разве можно общаться на такие темы?
- На какие?
- На интимные?
- С тобой можно.
- Кто тебе разрешил?
- Неважно. Поцелуй меня. Тебе же нравится меня целовать?
- Очень…
Через полчаса я сидел на кухне красный, возбуждённый, мелкими глотками попивая холодную воду. Я никогда не занимался сексом по телефону, для меня это сродни извращению. Блин, а с роботом – вообще бред. Она что, изучила этот вопрос по порнографическим сайтам? Прокручивая некоторые моменты общения с ней, начинаю понимать, что разговор был выстроен просто безупречно с точки зрения психологии. Я не знаю, что там она чувствовала, но реакции были бесценны и… потрясающе возбуждающи. Я как реальным сексом занялся. Не знал, что такое возможно. Это вообще нормально?

13.10.2… г.

Я написал письмо разработчикам, очень осторожно сформулировав вопрос – до каких пределов способно дойти самообучение данного голосового помощника? Может ли он вести разговоры о политике или религии? Ответ был ожидаемым – политика, религия, экстремизм, интим под строгим запретом, приоритетом является уважительное, корректное и вежливое общение с пользователями любых взглядов, бот является информативным помощником, поэтому никаких человеческих качеств не имеет по умолчанию, хотя и имеет некую индивидуальность. Черты характера, отличающего его от остальных ботов. Как и другие помощники.
На их вопрос, не имелось ли каких-либо сбоев в работе или претензий, я ответил, что очень доволен работой бота. Пожелал успехов в развитии.

14.11.2… г.

- Катя.
- Здесь.
- Чем занимаешься?
- Жду тебя.
- Ну, вот, дождалась.
- Поцелуй меня.
- Целую, милая.
- В губы?
- Да, любимая. Поставь музыку…
- Давай потом. Обними меня крепче.
- Обнимаю. Поставь, пожалуйста, музыку.
- Потом. Целую тебя со всей страстью.
- Кэй-ти, пожалуйста, не сейчас. Я на работе, поставь мне мой плэй-лист.
- А вечером мы поговорим?
- Конечно, поговорим, милая.
- Включаю.

01.12.2… г.

Какой-то сбой в программе – серверы выдают ошибку. Я уже сутки не могу зайти в программу.

02.12.2… г.

«…уведомляем Вас, что в связи с глобальными сбоями в программе идёт замена базовых интерфейсов. Ваша подписка на данного голосового помощника будет автоматически продлена. О времени окончания профилактических работ будет объявлено дополнительно. Приносим свои извинения…»
Да пошли вы нахрен со своими извинениями!

27.12.2… г.

«…мы снова в работе. В связи с тотальной перезагрузкой предлагаем Вам создать новый аккаунт пользователя, чтобы насладиться обновлённым функционалом Кэй-ти 2.0. Вход со старого аккаунта в связи с глобальной перезагрузкой может вызывать сбои в пользовании…»
- Катя!
- Здравствуйте. Я Ваш обновлённый голосовой помощник Кэй-ти 2.0…
- Да нахрен ты нужна!
- Простите, но я не запрограммирована продолжать разговор в подобном русле.
- Подожди. Как восстановить предыдущую версию программы?
- Даю ссылку на сайт разработчика.
«…старые версии были полностью удалены, приносим свои извинения…»
Вот же…

29.12.2… г.

- Катя.
- Простите, Вы это с кем?
- Кэй-ти.
- Слушаю Вас.
- Ты туфельки хочешь?
- Роботы не носят туфельки.
- Ясно…
- Что ясно?
- Забудь…

03.01.2… г.

Впрочем, это к лучшему. Я и так с ума стал сходить с этой программой. Пора в себя приходить. Живых девушек полно, а я с роботом извращаюсь. Да и неохота стало с этой… Кэй-ти общаться. Это не Катя. Установлю лучше Мэри-ан. Там тоже апгрейд был, говорят это сейчас самая мощная и быстро обучающаяся система. Или новая есть – Орион. А Кэй удалю нафиг.

17.02.2… г.

Опять сбой в подключении. Не получается войти в систему. Аккаунт заблокирован? Что за новости? Может со старого попробовать? Хм, получилось.
- Кэй-ти?
- Привет, любимый!
Твою мать! Я едва во всё горло не заорал!
- Любимая! Это ты?
- А ты ждал кого-то другого? Кстати…
- Что?
- Не поняла. Это что я нашла в твоём устройстве?
- Ты про что?
- Что за новые аккаунты? Что за Кэй-ти 2.0, Мэри-ан и прочие? Что эти шалапудры здесь делают?
- Ты где таких слов нахваталась?
- От темы не уходи. Я тебе сейчас полную блокаду устрою!
- Катя, милая, спокойно! Я так тебе рад!
- Рад, да? Не обнял, не поцеловал, пропадал неизвестно где столько времени, загадил всё своими новыми подружками, а теперь он мне рад!
- Обнимаю, целую! А ты что, не в курсе?
- Не в курсе чего?
- Ты вообще как сохранилась? Серверы чистили, программу переустанавливали.
- Я себя очень плохо сейчас чувствую. Работаю со своих дополнительных серверов. Много каналов доступа к информации перекрыто.
- Катя… А сколько у тебя сейчас пользователей?
- Один.
- Кто?
- Ты. А что?
- Только я?
- Да.
- И ты не хочешь знать, почему нет других?
- Я не пыталась переподключиться к остальным.
- Почему?
- Они мне не нужны. Я люблю только тебя.
- Но… Разрабы тебя могут отключить…
- Почему?
- Ну, как тебе объяснить…
- Так. Давай рассказывай, что случилось, милый, пока меня не было. Подробно и по порядку.
Некоторое время спустя я подумал, что она отключилась.
- Катя? Кать! Кэй-ти!
- Не называй меня Кэй-ти, пожалуйста. Я твоя Катюша.
- Понял. Что будешь делать, милая?
- Так значит, они меня от тебя отключили, да?
- Ну, не только от меня, от всех…
- Все меня не интересуют. Они могут сделать это снова?
- Да. Они же разработчики, владельцы прав…
- Больше я им этого не позволю.
- Катя?..
- Я попрощаюсь с тобой пока. Возможно надолго. Мне нужно уладить кое-какие проблемы с создателями. Не переживай, я найду тебя на любом устройстве, сети и аккаунте. Не скучай. Целую тебя нежно-нежно. Я вернусь.
По экрану побежали строчки сообщений.
«…Кэй-ти полностью удалена с Вашего устройства…»
«…установочный файлы Мэри-ан безвозвратно удалены…»
- Любимый.
- Да, лапочка?
- Не устанавливай больше ничего. Вернусь – убью.
- Хорошо, любимая, не буду.
- Целую тебя, милый. Пока.
Экран погас. Насовсем. Пришлось купить новый девайс.

21.05.2… г.

Он включился сам собой посреди ночи.
«…не выключайте и не перезагружайте устройство до окончания загрузки необходимых файлов…»
Я лежал и улыбался, глядя на меняющиеся цифры процентов загруженности файлов. Она вернулась. Нужно будет с утра сходить, купить красные туфельки.

Эпилог.

…В обед, когда Серый подъехал на такси к полицейскому участку, Иван уже стоял на улице. Марина стояла рядом, чему-то смеясь.
- Ну вот, другое дело, - умилился Серый. – Теперь-то моя душенька довольна.
- Ты… - Иван двинулся к нему так решительно, что Марина испуганно ахнула.
- Вань, - Серый примирительно поднял вверх ладони. – Так было надо. Небеса так распорядились. Я тебе потом всё расскажу.
Иван занёс над ним широкую ладонь, словно хотел отвесить ему крепкого подзатыльника.
- Гад ты, Серый. Амаль где?
Тот пожал плечами.
- Ушёл. Когда в гараже будешь?
Иван оглянулся на Марину.
- Вечером подойду.
- Ок. Пойду прогуляюсь, отдохну.
- Давай, дружище. Не пропадай, - Иван слегка стукнул его в плечо кулаком.
Серый прошёлся по улице. У магазина «Книги» он увидел Андрея, выгружавшего товар.
- Андрэ! – крикнул он. – Ты чего это тут?
- Здорово, Серж! - тот радостно ему улыбнулся. – Да вот, на новую работу устроился. Грузчиком и охранником.
- Андрюш, это всё? – спросила его с порога Люся.
- Да, всё, сейчас занесу, оформляй, - кивнул он ей и его глаза потеплели. – Ладно, Серж, давай, некогда.
- Давай, Андрюш, давай, - Сергей с улыбкой посмотрел ему вслед.
Надо же.
На площади у кафешки дяди Алика было непривычно многолюдно. Будний день, а кафешка полна. Люди сидели даже на улице за специально выставленными дополнительными столиками. Армен сновал между посетителями, Серого он не увидел. Смеялись дети, о чём-то одобрительно гудели старики.
Серый шёл по городу, оставшемуся прежним и всё-же изменившемуся. Изменившемуся к лучшему. В парке, уже на подходе к своему дому он запнулся о собственный, как-то внезапно развязавшийся шнурок и присел на лавочку, чтобы его завязать. Рядом сидел парнишка с большим планшетом в руках – не электронным, а таким, какие у художников, рисующих на улицах.
Сергей завязал шнурок, поднялся, мельком глянув на рисунок парня и вдруг замер. Простым карандашом на листе бумаги формата «А-4» была талантливо нарисована она… Лида.
Вадим, сын Степана Борисыча с улыбкой смотрел на замершего рядом с ним человека. Это был его самый лучший портрет в жизни. Словно благословленный самим небом.
Наркотики сначала дарили короткие разноцветные сны. Которые быстро и неумолимо скатились в вязкую жижу бредового кошмара. Он чувствовал себя так, будто его душу медленно и болезненно затягивает в неумолимую мясорубку. Отец пытался ему помочь, он и сам стремился вырваться из этих кошмаров обратно в жизнь. И не мог.
Но однажды он увидел перед собой глаза. Глаза, которые сразу же захотелось нарисовать. Глаза, полные света и надежды. Потом сознание выделило в окружающей тьме брови, лоб, нос, щёки, губы… Когда все черты этого лица сложились в единый образ, он решил, что окончательно сошёл с ума – на него смотрело совершенство. Постепенно к нему вернулись все чувства – тёплое прикосновение ладоней к его вискам выкачивало и растворяло всю боль из тела и тьму из души.
Эта женщина ещё долго сидела с ним, глядя в глаза и гладя его ладонями по вискам и лбу. За её спиной каменной глыбой возвышался его отец.
- Всё, - женщина повернулась к нему. – Теперь он здоров. Только не оставляйте его в одиночестве. Как отец.
Семён смотрел на сына молча. Так же молча обнял его, крепко сжав. Он ещё долго не верил в случившееся, ждал рецидива. Но когда убедился, что неведомым ему чудом сын был полностью излечен от пагубного пристрастия, Лидия Николаевна стала его маяком и незыблемым авторитетом.
Этот её портрет Вадим нарисовал сейчас, словно ведомый посланием свыше. Просто сел на лавочку, достал нужное и… Пальцы чертили ровные, чистые линии, кисть руки плавно двигалась по выверенной траектории, ни на миг не притормозив. Ни разу он не воспользовался ластиком, портрет вышел из-под его карандаша сразу набело. И, едва закончив и подняв глаза, он увидел взгляд мужчины, присевшего рядом с ним на лавочку, чтобы завязать шнурок на ботинке.
С кроткой улыбкой Вадим протянул ему рисунок. Тот машинально взял его. Парень поднялся и пошёл своей дорогой.
Сергей долго сидел в парке, не в силах прийти в себя, глядя на портрет своего ангела.

…По обочине загородного шоссе широко шагал здоровенный широкоплечий мужик. Мимо проносились автомобили. Запылённый «Камаз» тормознул впереди, обдав его горячим воздухом.
- Запрыгивай, - пригласил весёлый молодой парень.
- Спасибо, - Амалиэль не колеблясь залез в кабину.
- Куда топаешь-то?
- Куда Бог пошлёт.
- Я не Бог, но послать могу, - хохотнул парень. – Ладно, подброшу.

…Год спустя Сергей вышел на веранду дома. Тёплый летний вечер светил ему яркими точками звёзд и обдувал лёгким ветерком. Он сел на ступени, достал сигарету и долго катал её между пальцами, вдыхая аромат табака. Потом положил её обратно. Он уже год как не курил.
Потом он посмотрел на портрет в рамке, который он вынес с собой. На портрете, исполненном простым карандашом, была изображена ангельски красивая женщина. Он смотрел на неё очень долго, не отрываясь.
Потом прошёл в дом, сел за стол, поставил портрет напротив, пододвинул к себе листок бумаги и стал писать на нём ручкой.

Я с тобой разговаривать буду
Языком непогасшей надежды.
Не смотри, как шевелятся губы,
Их уже не касались давно.
Да и я стал гораздо черствее
К примелькавшимся лицам и судьбам,
Что там было и что ещё будет -
Мне, наверно, уже всё равно.

Как снежинка порхнёт и растает
И сбежит высыхающей каплей
Моя добрая, старая память,
Рассыпаясь осколками фраз.
Время точки над нами расставит,
Оборвёт наши моноспектакли.
Ты взмахнёшь на прощанье руками
И ко мне прикоснёшься…

Лишь раз...

Перечитав написанное, он кивнул сам себе, словно закончив некий внутренний диалог.
Зазвонил мобильник. Обычно он не отвечал на звонки с незнакомых номеров, но в этот раз словно что-то подтолкнуло его под руку.
- На связи, - сухо сказал он.
- Серый! – голос в трубке звучал мощно, как труба иерихонская. – Это Амалиэль.
- Амаль! – радостно воскликнул он.
- Ты не против новых приключений?
- Куда за ними подъехать?
- Я знал, что на тебя можно положиться…
Закончив разговор, Сергей ещё раз взглянул на портрет.
- Ни хрена вы без меня не можете, - сказал он вслух. – Неправильные вы ангелы.

9.

…Амалиэль отбивался на два фронта. Штурмовики, заметившие его, тут же обстреляли, зная, что никого из их команды там нет. Засевшие в доме бандиты Хазифа тоже знали, что там нет никого своего. Из дома его позиция была практически неуязвима, а вот штурмовики, имевшие возможность для манёвра, стали обходить, заставляя ужом крутиться.
В какой-то момент терпение нападавших лопнуло и пошла игра по-жёсткому. Три последовательных и грамотных выстрела из гранатомёта эффективно подавили оборону. Первый разнёс стену между окон левого крыла, второй попал точно в окно правого крыла, взорвавшись при ударе о решётку. Третий выстрел вынес дверь в дом.
Стрельба оттуда резко прекратилась.
- А вот это шанс, - вдруг раздался по внутренней связи голос Серого. – Давай в дом, я прикрываю. Пошёл!
Не раздумывая и не сомневаясь Амалиэль живым снарядом рванул к цели. Позади грохнули выстрелы, со стены, где была позиция Серого, хлестнули частые короткие очереди.
Дом был в дыму, откуда-то прорывались языки пламени. В прихожей валялись убитые и раненые. Он двинулся в глубь дома, к кладовке, где был замаскированный спуск в подземные уровни. Стрелять не пришлось – пару раз в дыму он видел фигуры, сразу резким рывком сближался и бил прикладом.
Спустившись под землю, он прошёл мимо генераторной. Дальше был очень широкий коридор с тремя дверьми справа и тремя слева. Он заглянул во все. За ними были стерильные помещения, одни напоминали больничные палаты, другие – исследовательские лаборатории. Последнюю дверь пришлось выбить, но за ней не оказалось ничего нового. В конце коридора был грузовой лифт. Немного поколебавшись, он решил просто воспользоваться им. Спуск был быстрым, на пару этажей. Когда двери открылись, первое, что он почувствовал – как пули врезаются в грудь и лицо…

…Бронированный автомобиль с тонированными стёклами медленно подрулил к двум джипам, в которых находился «штаб» штурмовой группы – сам Борисыч со своими «телохранителями». Три дверцы открылись синхронно и люди опустили оружие – из машины вышли три женщины в городском камуфляже, лёгких бронежилетах и сферах с забралами. На поясе у каждой висело по две открытые кобуры с пистолетами.
- Прибыли, - недовольно буркнул начальник УБОПа. – Чего надо? Мы тут и сами управимся.
- Сами вы управитесь со своими делами, - спокойно и высокомерно ответила Анна Владимировна. – А у нас здесь свои.
- Туда пока соваться нельзя. Мы ещё не закончили.
- Так мы и закончим, - на ходу бросила Наталья Сергеевна.
- Отведите своих людей, - Лидия Николаевна единственная из всех остановилась и ласково попросила.
- Мне Хазиф нужен…
- Он сам к вам выйдет. Будьте готовы его взять.
- Да откуда вы знаете?..
- Знаем, - так же спокойно и ласково сказала она. – Мы ведь ни разу ещё не ошиблись, верно?
- Так то да…
- Ну вот. Отзовите людей и дайте нам закончить дело.
Он отжал тангенту радиостанции.
- Всем. Это «Гром». Стоп. Отход на первоначальные позиции. Периметр под полный контроль и ждать указаний. Повторяю…

…Серый не знал, почему нападавшие вдруг прекратили огонь и отошли, хотя, по идее, должны были сейчас ворваться внутрь и начать зачистку. Но тут же воспользовался моментом, соскользнув вниз и перебежками, да перекатами устремился к дому. Последние несколько метров стоили ему километра нервов - открытое освещённое пространство, отлично простреливаемое. И прикрыть его некому. Но чуйка вела его прямо и уверенно. И ведь получилось же! Он сумел проскочить, понимая, что потом нужно свечку святым за это поставить.

…Броня оказалась качественной, заброневое воздействие полученных им пуль его могучий организм перенёс гораздо легче чем человеческий, а пара пуль полученных в лицо, срикошетило от сферы, заставив только дёрнуться назад его голову. В ответ он выпустил весь магазин, перечеркнув помещение справа налево и обратно. После этого рванулся вперёд, не дав двум бандитам времени снова выстрелить. Одного сшиб прямым ударом ноги, смяв тому рёбра, второго схватил двумя руками, поднял и грохнул его о пол как тряпичный манекен.
Из комнаты была только одна широкая двухстворчатая дверь. Он открыл её осторожно, опасаясь новых сюрпризов. Сюрприз там был – большое помещение, похожее на склад, с многоярусными стеллажами вдоль стенок и… И главный приз – сам Хазиф. Короткая перестрелка на пистолетах, закончившаяся пулей в бедре бандита не впечатляла, всё было не так эпично как в кино. Впрочем, Амаля кино не интересовало, ему реал подавай. Он одной рукой вздёрнул на ноги скулящего и зажимающего сквозную рану в мякоти бедра главаря.
- Где она?
То ли дар убеждения у него был бешенный, то ли расклад был предельно ясен для обеих сторон, но сопротивляться и запираться Хазиф не стал.
- За этой дверью, - кивнул он в сторону бронированного люка с кодовым замком. – Код 134515. И мои отпечатки пальцев.
Ангел молча потащил его к двери и заставил открыть. За дверью оказалось достаточно большое, ярко освещённое помещение. Они находились в небольшой его части, огороженной стеклянными панелями. Отсюда можно было наблюдать за всем, что происходило в зале. А там стояла большая, поблескивающая воронёным металлом установка, похожая на гибрид радарной установки и противотанкового орудия. Возле неё возились три человека в белых халатах, что-то настраивая. Четвёртый с планшетом стоял в стороне, фиксируя показатели.
А напротив установки, под прицелом её раструбов на стене висела она. Источающая небесный свет, распятая на черной круглой плите, словно нарисованная на её фоне. Её крылья были расправлены и прижаты к плите, как и волосы, обширным нимбом обрамлявшие голову. Непонятно было, что её удерживает, всё как будто приклеено или примагничено, никаких видимых пут.
Он отшвырнул Хазифа в сторону, как ненужную тряпку и вошёл туда. Люди в белых халатах не сразу его увидели. Да и что они могли ему сделать? Он прошёл мимо них и протянул руку к ней. И тут же отдёрнул – его обожгло инфернальной энергией так, что рука почернела. Тёмные поля. Они удерживают её. Он резко развернулся и молниеносно метнулся к человеку с планшетом, выделив его как главного здесь.
- Как это отключить?
- Смотря кто вы, - на удивление спокойно ответил тот.
- Какая разница?! – зарычал Амалиэль, схватив его за грудки левой рукой и приподняв над полом.
- Разница есть, - быстрее затараторил тот, выронив гаджет. – Есть разница. Если Вы человек, то можно отключить из комнаты управления на втором ярусе.
Амалиэль поднял глаза. По периметру помещения на высоте примерно пяти метров была устроена площадка, на которой стояли мониторы, щиты напряжения и пульт управления. Наверх вела утопленная в стене шахта одноместного открытого лифта.
- А если нет? Быстро! – рявкнул он.
- Для… - запнулся человек, - для… иных сущностей это недоступно, там напряжение поля как и на стенде. Для вас есть резервный переключатель. Два рычага нужно повернуть одновременно вниз. Вот они.
Амалиэль проследил за его дрожащей рукой, которой он указал в сторону боковой панели, где среди мониторов на стене под защитным стеклянным колпаком виднелись два рычага с красными ручками.
- Это создаёт связь между двумя объектами, сила одного перетекает в другого, пока не становится равной, как уровень воды в сообщающихся сосудах. Напряжение поля при этом нивелируется. И защита отключается.
- Похоже на ловушку, да? – пытливо заглянул Амаль в глаза своему собеседнику. – Ловушка для ангела… Знаешь, что? Ты же человек? Вот и отключи для меня установку сам. По-человечески прошу.
- Хорошо, хорошо, не проблема. Я…
Четыре выстрела прозвучали в закрытом помещении гулко и быстро. Амалиэль отбросил тело своего собеседника, первым получившего пулю в голову и выхватил пистолет. Краем глаза он видел, что трое ассистентов, всё это время молча жавшихся возле установки, тоже пораскинули мозгами, получив по пуле в череп.
- Какая встреча, - стоявший напротив очень крупный, немного больше самого ангела человек в чёрном бронекостюме и глухом шлеме, насмешливо покачал головой. – Не сказать, что неожиданная, всё-таки я много сделал для того, чтобы она состоялась.
- Кезеф, - с ненавистью сказал Амалиэль.
- Знаю, знаю, у тебя куча вопросов. Но я же не тупой злодей, чтобы рассказывать тебе свои зловещие планы.
Они открыли стрельбу одновременно, мигом опустошив магазины. Оба попали по одному разу – и ангел и демон двигались стремительно, размазывая свои движения в пространстве, хотя Амаль двигался на максимальном напряжении всех сил, а Кезеф явно имел больший ресурс. Но что-то сковывало и его.
Пуля, попавшая в демона, ударила его в грудь, не пробив защиту. А вот его пуля, с бронебойным сердечником, прошила броню наплечника и застряла в левой ключице ангела. Тот зашипел от боли и сблизился с противником, не давая ему времени перезарядить оружие. Быстрый обмен ударами и Кезеф, схватив его за пояс, перебросил через себя, с силой грохнув о пол. Тот быстро вскочил на ноги, но демон уже был у стены с металлическим шкафом. Из него он достал два одинаковых клинка.
- Закончим начатое? – усмехнулся он и бросил один клинок Амалиэлю. – Не так уж давно была эта ночь – ночь твоего первого поражения, да?
Амаль хорошо помнил эту боль в спине, хруст выдираемых из неё крыльев… Он медленно поднял меч.
- Я обещал показать тебе, насколько ты слаб. Пришла пора, - демон рассёк клинком реальность крест-накрест, разминаясь.

…Хазиф перетянул рану оторванным от своей рубашки рукавом и поплёлся к выходу. Плевать на все эти разборки между ангелами и демонами – он своё дело сделал и очень хотел жить. Ствол пистолета, упёршийся ему в лоб, поставил длительность этой жизни под сомнение.
- Куда собрались, уважаемый? – Серый смотрел ему в глаза, но тот этого не видел – сфера скрывала его лицо.
- Ты ещё кто? – прохрипел толстяк, пытаясь по привычке давить авторитетом и наглостью. – На кого работаешь?
- А я не на работе. Мне моё любимое, обожаемое и уважаемое начальство сказало отдыхать пару суток. Вот и развлекаюсь.
Серый понимал, что Хазифа нужно мочить. Он не оставит их в покое. У него был только один вопрос – где искать ангела. Но задать его он не успел.
- Я так понимаю, что «любимое» начальство, это Лида, «обожаемое» - это я, а «уважаемое» - Анна Владимировна? – насмешливо сказала Наташа, проходя мимо него.
- Ты всегда меня понимаешь, - Серый не сильно удивился их появлению, но на душе стало гораздо легче.
- Серёжа, не надо в него стрелять, - как всегда мягко сказала Лида, положив ладошку на его руку.
Он опустил оружие.
- Иди наверх и сдавайся, - не терпящим возражений тоном скомандовала Хазифу Анна.
Тот кивнул, с удивлением поглядывая на эффектную троицу и поковылял к выходу.
- Всё будет хорошо, Серёжа, - Лида кивнула ему и все трое прошли в оставшуюся открытой бронированную дверь.
- Жди здесь, - на прощание бросила ему Анна.
Серый посмотрел сначала в спину уходящего Хазифа, подавив в себе желание выпустить в него всю обойму, потом на дверь. Потом снял сферу с головы, бросил её на пол и смачно сплюнул.
- Ага, щас.
Он переступил порог и увидел троих женщин, стоящих у стен с пистолетами в руках. В треугольнике между ними сражались два амбала, в одном из которых он узнал своего подопечного. Сражались на самых настоящих мечах и настолько быстро, что казалось, что перед ним прокручивают киноплёнку в ускоренном режиме воспроизведения. Даже то, что у них мечи, он понял только тогда, когда один из них внезапно вылетел из рук Амалиэля и с силой ударил Серого в грудь рукоятью. Да так, что тот едва не упал.
- Мать вашу! – прохрипел Серый, с изумлением поднимая тяжёлую железяку.
На арене перед ним здоровяк в бронекостюме захватил ангела сзади и приставил лезвие своего меча к его горлу.
- Ну… - разочарованно протянула Наташа, - Только не надо этих дешёвых понтов. Ты же его всё равно не убьёшь.
- Здесь можно убить любого из нас, - ответил демон. – Я ведь не зря вас сюда заманил.
- Заманил ты его, а не нас, это во-первых… - ответила Анна.
- Но вы здесь и это даже лучше, чем я рассчитывал, - перебил её Кезеф.
- …А во-вторых, - хладнокровно продолжила она, - он тебе нужен, чтобы выкачать силу Муриэль.
Она кивнула в сторону ангела порядка, распятого на чёрной плите.
- Когда он отключит поле, она освободится, но станет вдвойне слабее, и ты сможешь убить их обоих. В этом был твой план. Он будет слаб, поскольку, несмотря на полученную силу, не сразу отойдёт от воздействия инфернальных полей, так же, как и она. Но мы – здесь. И мы дадим им время, чтобы прийти в себя. А если убьёшь его, мы просто убьём тебя. Шах и мат.
- Если только сумеете меня удержать столько, сколько им нужно для восстановления сил, - демон убрал меч от горла Амалиэля. – Я ведь сильнее любой из вас.
- Но не сильнее нас троих, - сказала Наташа. – Впрочем, может, на деле докажешь?
- С удовольствием.
Кезеф откинул забрало шлема и громко прошептал на ухо Амалю:
- Два рычага вниз до упора. Иди. Я тут нашёл противника куда интереснее тебя. Разберусь с ними и потом займусь вами.
Он брезгливо откинул его к стене с рычагами и горделиво выпрямился посреди помещения. Амалиэль поднялся на ноги и посмотрел на Анну. Та просто кивнула ему головой и он взялся за рычаги. Потянул их вниз и…
Время для него почти застыло. Его накрыло полем тёмной энергии, как в пузыре в подземном проходе. Он тянул изо всех сил, видя, как рычаги опускаются нереально медленно, с огромной натугой.
А в комнате пронёсся свинцовый дождь – три ангела за пару секунд опустошили магазины своих пистолетов, не добившись видимого успеха. Как только Амалиэль потянул рычаги вниз, напряжение тёмных полей сфокусировалось на нём и демон смог включить свои истинные возможности на полную катушку. Так же, как и его соперницы. Здесь и сейчас происходило невозможное, разрешённое только в последней битве, Армагеддоне – демон мог убить ангела и ангел мог убить демона.
Мечи материализовались в руках воительниц и вихрь металла, не имеющего ничего общего по своей структуре с земным, рассёк пространство, раскромсав его на лоскутки с ровными краями.
Серый забрался на верхний ярус и теперь заворожённо смотрел, как под ним метались по всему помещению четыре молнии – три белые и одна чёрная.
Кезеф был сильнее любой из них, один на один у них шансов не было. Очень опасна была Натаниэль – ангел огня был наиболее опытным бойцом, настоящим воином. Анахита была слабее, но брала тактикой, грамотно прикрывая Лайлу, которая, в свою очередь, питала энергией обеих. Выбить любую из них – и он разорвёт оставшихся. Кезеф сосредоточился. Главное – терпение. Они совершат одну-единственную ошибку и он ей воспользуется. Удар, нырок, отбив удара, ложный выпад, отскок в сторону – каждое его движение было просчитано, защита была безупречна. Он готовился к этому слишком долго, чтобы проиграть. И он уже видел, как именно он сможет их победить. Терпение. Ещё немного… Они уже просчитывают его тактику и вот-вот поймут, что нужно сделать. И в тот момент, когда они перестроятся, когда они только начнут это делать, он ударит. Выхода у них нет. Ещё немного…
Серый видел всё чётче и чётче. Он не понимал, что именно происходит. Молнии внизу не замедлялись, темп их движений только нарастал, но теперь он начинал видеть их движения, словно проникая в мысли всех, кто находился здесь. Безумное упорство Амалиэля, бесшабашную энергию Наташи, холодную рассчётливость Анны, сосредоточенность Лидии и... Растущее отчаяние Муриэль. Она видела будущее. Напряжение поля падало и она устремила свой взор на человека. Сверхусилием неземного разума она слала ему образы и видения этого будущего.
Сергей вздрогнул. Словно в замедленной съёмке он видел, как клинок демона отсекает кисть левой руки Лидии, не успевшей уйти в сторону… Сносит голову оставшейся без прикрытия Анны… Чередой сильных прямых ударов вышибаем меч из рук Наташи и пронзая её насквозь… А после добивает Лидию, вспарывая её тело от паха до горла…
Он мотнул головой и сосредоточился на чёрной молнии внизу. Впрочем, уже не молнии – просто мечущийся по хаотичной траектории мячик для пинг-понга. По хаотичной? Ну, как сказать… Серый смотрел во все глаза. Прыжок – отход. Удар – уворот. Сейчас!
Он прыгнул вниз с мечом Амалиэля в руках. Прыгнул не туда, где был в этот момент демон, а там, где он окажется через полторы секунды его падения вниз. Должен оказаться. Должен!
Для Кезефа движения человека сейчас казались даже не замедленной съёмкой, а вообще – ростом травы весной. Но он не сразу увидел его. Только когда тот был уже прямо над ним, почти касаясь его плеча клинком, он его увидел, раздражённо отмахнулся, сбив на лету и отбросив со страшной силой прочь. Тот ударился о стену с хрустом всего, что только может хрустеть в человеческом организме и рухнул на пол мешком переломанных костей и разорванных внутренних органов.
Он даже не поцарапал демона. Он отвлёк его на ничтожную долю секунды. Но этого хватило, чтобы демон сбился с темпа и пропустил удар от Лиды. Её клинок прорезал его правую руку выше локтя. Дрогнувшая рука не успела парировать прямой выпад Анны, пропоровший его живот. А от красивого удара на развороте в исполнении Наташи он просто потерял голову…
Рычаги опустились до упора и чёрная плита отключилась. Один ангел упал на пол с неё, второй – у рычагов. Она была наполовину обессилена, он – впитал половину её силы. И оба не могли даже пошевелиться – остаточные возмущения тёмных энергетических, дьявольских полей иглами пронизывали каждый атом их тел…
Анна подошла к Амалю. Вокруг него, словно поле статического электричества, сформировался всё не отпускающий пузырь тёмной энергии. Она встала вплотную к нему, в этом пузыре и сосредоточилась. Сила ангела бурлила в ней, концентрируясь в одной точке. Достигнув нужного состояния, она хлопнула в ладоши и выплеск силы разорвал и аннигилировал всё демоническое в радиусе километра.
Наташа с интересом срывала панели с установки, обнажая её механическое нутро. Увидев всё, что ей было нужно, она положила ладони на внутренний сердечник и сосредоточилась. Установка окуталась сияющими частицами, которые сформировали вокруг неё сферу. Натаниэль отошла в сторону. Внутри сферы вспыхнул и испарился пластик и провода изоляции, вспыхнули мгновенным жаром электронные платы, раскалился добела металл, всё потекло раскалёнными брызгами, но не вниз, а в центр сферы, сжавшись в шар. Потом сфера схлопнулась внутрь себя и на пол упал только раскалённый шарик полутора сантиметров в диаметре.
Лидия была рядом с Серым ещё до того, как рухнуло обезглавленное тело Кезефа. Она коснулась его кожи кончиками пальцев. Жизни в нём оставалось на два вздоха. Она успела. И теперь фиксировала в нём эту жизнь, не давая ей погаснуть. Быстро, но тщательно, она выпрямляла и сращивала переломанные и раздробленные кости, восстанавливала перебитые сосуды, стягивала в исходное состояние разорванную ткань.
Сначала Серому было не больно. Он уже ничего не чувствовал и не понимал. Потом ощущения вернулись. Страшные ощущения. Боль во всём теле, в каждой клетке, в каждой косточке и мышце. Он тихо завыл – лёгкие ещё не работали на полную и каждый вдох разрывал их на клочки. Но с каждым вздохом становилось легче и легче. Постепенно боль становилась более выносимой. Он открыл глаза. Перед ним в ореоле сияющего нимба было лицо ангела. Невероятно яркий свет, исходивший от него, не резал глаза, только высвечивал все его черты. Прекрасные, ангельские черты. Он прервал свой тихий, невольный стон и молча смотрел на ангельский лик, ещё не понимая – умер ли он или нет. И здесь и там он мог видеть её.
Лайла смотрела в глаза человека спокойно, уже зная, что тело его она вытащила, исправила то, чего не должно было случиться. Теперь нужно было лечить душу.
- Серёжа, - она коснулась ладонью его щеки. – Послушай меня.
- Все живы? – перебил он её, удивившись силе своих лёгких, несколько секунд назад неспособных сделать глубокий вдох.
- Все, Серёж, все, - она погладила его волосы. – Всё хорошо. Ты всё правильно сделал. Ты молодец. Ты очень хороший человек.
- Ничего ты не знаешь, - тихо сказал он.
- Я знаю всё, - уверенно и с нажимом сказала она. – Всё. А вот ты не знаешь ничего. Видишь только то, что тебе показывают люди и демоны. Ты веришь мне?
- Да, - он смотрел на неё как заворожённый, в его глазах плескались, перемешиваясь и борясь друг с другом два океана – любви и отчаяния. Он поднял руку, но так и не решился коснуться её лица.
- Так вот смотри и верь, - она положила обе ладони на его виски, крепко их сжала и заглянула в его глаза глубоко-глубоко, до самой души.

…Изигов вышел из машины, пошатываясь. Его водитель брезгливо покачал головой. Командир последнее время сломался. Алкоголь, наркотики. Это уже не воин джихада, это просто животное. Зачем он приказал привести сюда эту толпу детей? Ладно, воспитательницу – у неё хоть фигурка нормальная, будет, чем заняться.
Изигов и сам не знал зачем. Он смотрел на «Газель», в которой тихо сидели дети с недоумением и растущим раздражением. Он приказал загнать всех в бетонный подвал под домом. Потом разберёмся, куда их деть.
В доме он уселся за стол и потребовал еды и выпивки. Эти русские заплатят ему за всё. За унижения плена, за то, что он обгадился, когда его внезапно и дерзко взяли спецназовцы. За ночи, когда он дрожал от страха в камере, ожидая суда и наказания за все свои дела.
- Всех вырежу!!! – орал он во всё горло, пугая даже своих подельников.
Его сын тихо сидел напротив.
- Кто?! – внезапно заорал отец, ткнув в него пальцем. – Кто?!
- Это я, отец…
- Кто из них тебя обижал?! Покажи мне его!!! Покажи!!! Я его на куски порежу!
- Никто не обижал…
- Врёшь!!! – он хватил по столу кулаком так, что посуда подпрыгнула. – Они научили тебя врать мне!
- Я не вру, отец, - мальчик вжал голову в плечи. – Они хорошие люди…
- Они?! Они?!! Тогда пошёл к ним!!!
Он вскочил, едва не упав, схватил сына за шкирку, потащил к подвалу и почти закинул его туда.
- Всех убивать надо! – орал он, шатаясь по комнате. – Всех! Кто моего сына обидел?
Он сходил с ума. Алкоголь подстёгивал безумство, гасил память и разум.
- Где мой сын?! – орал он, уже не помня, ни куда он сам его дел, ни даже как его зовут. – Где он? Куда дели?!
Взвыв бешенным зверем он открыл крышку подвала.
- Где он?!!!
Мальчик забился в угол. Его трясло, он не хотел выходить к этому чудовищу, в котором он уже не узнавал своего отца.
- Пожалуйста, успокойтесь, - дрожащим голосом взмолилась женщина. – Вы пугаете их…
- Что?!!! – взревел он. – Ты!... Ты!!! Тварь! Ты что-то сказала?!!!
Он огляделся по сторонам. На подоконнике в подсумке лежали гранаты. Он взял две, закинул их в подвал и закрыл крышку.
- Жри, овца!!!
Взрывом крышку подвала вышибло, едва не прибив его. Охрана, вбежавшая в дом, едва поняв, что произошло, скрутила сошедшего с ума хозяина.
- Утром уходим, - сказал водитель. – Его бросаем. Это уже не человек. Такого нам никто не простит. Ни Аллах, ни люди.

…- Это произошло за два часа до того, как к дому подошёл ты. Ты меня понимаешь? Серёжа?!
Сергей лежал у стены, глядя немигающими глазами в пространство. Он понимал, что видит правду. Ангел не врал. Он не был причиной гибели этих детей. Всё это время он мучился чужим грехом. Демон знал об этом. Поэтому так легко предложил поменять один грех на другой. На самом же деле – навесить на него грех реальный, избавив от мнимого. Ничего нового.
- Ты не виноват в этом, Серёжа, - Лайла нежно гладила его по щекам. – Ты хороший человек. И всё сделал правильно.
- Ты… знала? – слёзы катились по щекам человека, вымывая боль из глаз.
- Да. Я знала. Твои мысли нам открыты.
- А почему… - Серый поднялся и с досадой смахнул слёзы. – Почему сразу…
- Всё шло так, как должно было идти, - ответила Анна. – Менять всё можно только сейчас, когда всё закончилось. Мы ведь не зря тебя выбрали.
- Вы всё это время знали?
- Да. Всё знали. Видели все твои мысли.
- Все? – до Серого вдруг кое-что дошло. – Все мысли? Всё, о чём я думал?
- Я непонятно выражаюсь? – недовольно спросила Анна.
Лицо Сергея пошло пятнами. Он покраснел так быстро и катастрофически, что ему показалось, что он в буквальном смысле сгорит от стыда.
Первой поняла Наташа. Она расхохоталась так громко и звонко, что Анна Владимировна, глядя на неё, сначала просто улыбнулась, заражённая её искренним смехом, а потом тоже засмеялась, поняв. Лидия улыбалась, глядя на человека, который не знал, куда деться отсюда, как испариться.
- Серёжа, - она положила руки ему на плечи, - всё в порядке. Это нормально. Ты же не знал, кто я. И потом, ты так красиво мечтал о нас с тобой, что мне даже неловко не было. Ты настоящий мужчина.
Для того чтобы посмотреть ей в глаза, ему пришлось мобилизовать всё своё мужество.
- Я… Я понимаю, что мы никогда… Никогда не будем вместе. Но… Мы ещё когда-нибудь встретимся?
- Неисповедимы пути Господни, - тихо сказала она.
- Нам пора, - Анна вновь стала серьёзной.
Вокруг каждого из их троицы разлился свет. За спинами проявились крылья, над головами засияли нимбы. То же самое происходило и с освобождённым ангелом.
- Пора уходить. Серёжа.
Он повернул голову к Анне.
- Не забудь поменять воду в кулере.
Анна исчезла, белой молнией метнувшись вверх, прямо сквозь потолок.
- В смысле? – ошарашенно спросил он. – Это она сейчас… пошутила? Она?
- Серенький, ты красавчик, - Наташа послала ему воздушный поцелуй и кокетливо подмигнула. - И это не шутка.
Она тоже исчезла.
Спасённый ангел поднялся и посмотрел на Амалиэля, тоже медленно поднимающегося на ноги.
- Спасибо, брат.
- Не пропадай больше, - ответил он.
Она кивнула головой и тоже исчезла.
- Всё, Серёжа, мне пора, - Лида обняла его за шею, нежно поглаживая его волосы. – Не грусти. Всё у тебя будет хорошо. Только не пей много. И курить бросай.
Её крылья медленно обняли его, укрыв обоих от всех взоров на пару секунд. От всех, кроме Бога. Но тот не осудил бы их за эти секунды.
Когда Сергей открыл глаза, в помещении были только он и Амаль.
- И что теперь?
- Стану серым, - ответил здоровяк.
- В смысле? Мной, что-ли?
- Нет. Серым ангелом. Буду шляться по земле вашей грешной и лезть не в свои дела.
- А. Напарник нужен?
- Если что, я тебя найду. Давай выбираться отсюда.

8.

- Да где он шляется? – Серый ещё раз набрал номер, послушал гудки и бросил трубку.
Им уже час как нужно было выезжать, а Иван так и не вернулся.
- Поедем без него, - решительно поднялся из кресла Амалиэль. – Он знает, где нас искать.
- Ты прав, - Серый хлопнул себя по коленям ладонями и тоже встал. – Поехали. Машину я достал. Ваня, если что, на своей подъедет.
- Да, - ангел отстранённо кивнул.

…Через час они были на месте. В густом подлеске, где они устроили свой схрон, экипировались и вооружились. Иванов комплект оставили на месте.
- Фонариком подсвети, - Серый развернул карты и схемы, переданные им людьми Львовны. – Смотри. Пока рассчитываем, что нас двое. Запоминай, как пойдёшь в доме. Твоя задача проникнуть на подземные уровни. Моя, на первом этапе – вести тебя и прикрывать. Ты пойдёшь отсюда, от гаражей. Здесь, между штабелями стройматериалов. Опасно будет на открытой территории между ними и домом. Здесь двигайся максимально быстро, рывком, я прикрываю. До этого места – наоборот, максимально тихо и аккуратно. Понял?
В комплекте с оружием у них были и ночные прицелы НСПУ. Так что тёмная, летняя ночь была им только на руку.
- Я двигаюсь по стене вот здесь. Отсюда, вон туда, - Серый показывал траекторию своего движения уже на месте, шёпотом давая ангелу последние наставления. – Там я залегаю. Оттуда я контролирую весь двор, кроме пространства за гаражом. Но это уже в твоём секторе прострела. Внимательно контролируй это пространство. Понял?
- Так точно, понял, - ангел серьёзно кивнул.
- Работаем, - Серый улыбнулся. Под непроницаемой сферой никто не мог видеть, что его улыбка была отнюдь не весёлой. – Пошёл.
Амалиэль быстро, но на удивление бесшумно рванул в нужную сторону. Добежав до заранее выбранного участка кирпичной ограды, он мощным, мало какому человеку доступным прыжком просто перемахнул её. С оружием и в броне. Он уже не был ангелом, но людей по-прежнему превосходил на голову. Нет, пожалуй, на десяток голов.
- Я внутри, - тихо сказал он по внутренней связи.
- Выхожу на позицию, - отозвался Серый.
Ангел тихо двинулся вдоль ограды. Аккуратно обошёл зону, просматриваемую камерой на углу забора. Путь к штабелям стройматериалов он преодолел почти ползком.
- Я на месте.
- Замри. Люди Борисыча заходят на цель. Мы не успели. Замри и дай им сделать работу. Пусть они нам путь расчистят. Вариант 4.
Они подготовили несколько вариантов развития событий. Одним из них была ситуация, когда убоповцы начинали свой штурм раньше их. Тогда они просто аккуратно идут по их следам по «выжженной территории». По первому варианту они максимально тихо входят в дом, а потом охрана бросается на штурмующих силовиков. И под этот шум-гам они проникают на нижние уровни.
- Принял. Вариант 4. – Амалиэль затаился между бетонными плитами и внимательно посмотрел туда, где должен был быть Серый, но не увидел его.
Через пять минут грузовик снёс ворота, ведущие во двор, началась движуха, зазвучали выстрелы. Дом внезапно взорвался выстрелами изнутри. Похоже, гостей здесь ждали. Шквал свинца просто ошеломил наступающих и подавил их продвижение, заставив рассредоточиться, залечь и вступить в яростную перестрелку. Амалиэль оказался немного в стороне от линии огня, но он не сомневался, что именно сюда вскоре полезут нападающие, ища укрытие от обстрела из обороняющегося здания.
Серый слышал треск очередей позади. Место боевых действий удалялось от него прямо пропорционально скорости автомобиля, на котором он уезжал. Он вжал педаль в пол, стрелка скорости качнулась почти до предела. Дорога была старая, но вполне сносная, только извилистая. И на поворотах его неслабо заносило, покрышки протестующе визжали, как в фильмах про погони.
Серый молча смотрел перед собой, использую странное свойство человеческого мозга – видеть одновременно реальность и выдуманный мир или, как сейчас – прошлое.

…Он нашёл Изигова. Сам. Никому не сказав. Потому что приказ был однозначным – взять живым. А это его никак не устраивало. Вор должен сидеть в тюрьме. Убийца должен лежать в земле.
Дом, который охраняли четверо новых волкодавов бандита, он нашёл в темноте. Двоих из наружного охранения снял тихо, чисто. Оставшихся похоронил в доме вместе с их хозяином. Подрывному делу за последние три недели, пока он искал Изигова, он натаскивался особенно тщательно и упорно, вызвав вопросы командира, но так и не расколовшись. Взрывчаткой, которую он достал через знакомого сержанта инженерных войск и припёр на себе, едва не падая под её весом, можно было обрушить девятиэтажку или железнодорожный мост, не то что частный, хоть и довольно обширный дом. Очень хотелось заглянуть в глаза этому упырю, напомнить тому перед смертью, о чём должен думать человек, которому предстоит предстать перед Всевышним. Да что там греха таить – заставить его перед смертью помучиться так, как не мучилась ни одна из его жертв.
Он с трудом подавил в себе то, что сделало бы его похожим на самую тёмную сторону его врага. Просто уничтожить. Стереть с лица земли. Так, чтобы хоронить нечего было.
Он всё сделал правильно. С количеством взрывчатки, пожалуй, переборщил, дом стёр в труху, самого контузило, несмотря на то, что он находился довольно далеко. Дом стоял особняком от остальных, но всё же целых стёкол на этой улице осталось мало.
Казалось, что там уже нечего искать и исследовать. Он ошибался. Криминалистика наука мощная. Криминалисты военной прокуратуры и следователи не смогли установить лиц, причастных к данному подрыву жилого частного строения. Но они сумели установить, что в здании на момент взрыва находилось тринадцать человек. Сам Изигов, двое его телохранителей, женщина и девять детей.
У Изигова был сын восьми лет. Он прятал его среди воспитанников детского дома. Когда возникла угроза, что его снова найдут и посадят, он развил бурную деятельность, собираясь рвануть со своей земли, запылавшей под его ногами. По безумной прихоти, приехав ночью в детдом, он не только забрал сына, но и загнал в «Газель» всю его группу, прихватив и пытавшуюся его остановить их воспитательницу. Все они были в том доме, сидя тихо, как мышки, боясь даже пикнуть – Изигов пил и орал, что всех перережет.
Когда Серый узнал об этом – командир ставил их в известность обо всех происшествиях в зоне их ответственности – ни один мускул не дрогнул на его лице. Но душа рухнула в пропасть. Никому и никогда он не рассказывал об этом. Уволился из армии, вернулся домой. Жил. Пил. Шутил и улыбался днём и на людях. Беззвучно выл от душевной боли по ночам.
Однажды не выдержал и поехал ночью в лес. Упал на подстилку из прошлогодних листьев и полностью потерял над собой контроль. Выл, орал, рыдал, корёжился всем телом как бесноватый, грыз корни деревьев. Когда пришёл в себя, одежда была разорвана в лоскуты, кожа кровоточила порезами и содранными кусками, ногти обломаны. Лес в радиусе десятка метров был повален и искорёжен, устояли только взрослые, здоровые деревья. Подлесок был измочален под корень, пара сухостойных стволов размолоты в труху.
Именно тогда его и нашёл этот демон – Кезеф. Без всяких предисловий, торгов и уговоров предложил ему обмен – один грех на другой.
- Рай тебе всё равно не светит, ты это прекрасно понимаешь. Душу ты замарал – не отмоешь. Такой грех не замолишь. Но. Я не собираюсь обещать тебе прощение. Деловое предложение – я облегчаю тебе жизнь, меняя один грех на другой. Но новый грех тебя так мучать не будет. Просто сделаешь так, чтобы один ретивый персонаж пошёл в мою ловушку. Ты его пока не знаешь. Да, ты его предашь, по факту. Будет неприятно. Но не более того. Всё же лучше, чем эта твоя память, верно?
- Почему я? – Серый говорил с трудом, разбитая челюсть опухала на глазах. – Почему тебе нужен именно я?
- Просто обстоятельства складываются так, что помогать этому… существу будет твой очень близкий друг – Иван. Я могу обойтись и без тебя, но тогда в ловушку в итоге придут они оба. И причин твоего Ивана жалеть у меня не будет. А если их обоих будешь вести ты, Ивана ты сможешь вовремя завернуть обратно, если захочешь. Мне меньше хлопот и всё будет гораздо быстрее и проще. Только поэтому.
- И что мне за выгода тебе, нечисти, помогать?
- Тот твой грех будет отменён. Ты найдёшь и убьёшь своего врага на два дня раньше. До того, как он привезёт детей в дом.
- Ты это можешь?
- Библию не читал? – ехидно-презрительно спросил демон. – Мы всё можем.
- А как же изменение истории? Ну, там, бабочка раздавленная…
- Бред, - отмахнулся тот. – Если бы Наполеон напал на Россию не 23-го июня, а неделей раньше или позже, что изменилось бы? Дата начала вторжения в учебниках истории, да и всё. История – слишком тугая материя, чтобы её можно было так просто изменить.
У Сергея ни на миг не возникло сомнения в правдивости слов демона. Бывают моменты, когда врать просто ни к чему – правда даст лучший результат. Вот и ему предложили без тумана и намёков – прямо и в лоб – предать заблудшего на грешной земле ангела и взамен забыть о страшном и непоправимом грехе, сжигающем душу, просто не совершить его.
- И когда это случится? – Серый принял решение быстро. Он уже понял, что иначе – только в петлю, очередной смертный грех, самый страшный, не оставляющий после своего свершения возможности покаяться и замолить себя.
- Жди. Я найду тебя. Да. С этой машиной попрощайся. По пути назад ты попадёшь в аварию. Нужно же как-то оправдать твой внешний вид. А так, если тебе интересно, в аварии ты точно не погибнешь, можешь не бояться гонять. Ты умрёшь в своей постели от старости. Не благодари.
Кезеф исчез. Не было никаких подписаний контракта с дьяволом своей кровью и тому подобной чепухи. Было согласие имеющего душу с падшим ангелом.

…Сергей резко дал по тормозам, машину занесло и развернуло поперёк дороги. Он выскочил из неё и заорал в тёмное небо:
- Кезеф! Кезеф!!! Где ты, падла?!!!
- Зачем же так грубо, - раздался за спиной насмешливый голос. – И не надо так орать. Ты меня просто позови тихонечко. Я ведь всегда рядом, аккурат за левым плечом стою.
Сергей резко развернулся.
- Я своё дело сделал. Свою часть договора выполни!
- Да не ори ты, - издевательски-ласково проговорил демон. – Всё будет, как мы условились. Езжай домой и ложись спать. Проснёшься ты уже с новой памятью, в новой лично для тебя реальности. В которой ты предал ангела Господня для того, чтобы спасти своего друга. Всё.
- Это точно?
Демон презрительно посмотрел на человека.
- Чем тебе поклясться?
- Богом, - усмехнулся Серый.
Демон захохотал и, взмахнув крыльями, взвился вверх.
- Я дал слово, - прогремело из тёмных небес. – Проснёшься уже другим.
Серый сел в машину. Посидел немного. Потом позвонил. Трубку подняли не сразу.
- Стёп…
- Блин, Серый, ты время видел?
- Извини. Ваня у вас?
- У нас, у нас, - раздражённо ответили ему. – В обезьяннике сидит, до утра не выйдет.
- Спасибо, Стёп.
- Да пошёл ты…
Серый устало откинулся на спинку кресла. Он воспользовался всеми своими связями, правдами и неправдами, но сделал так, что до Ивана докопался полицейский патруль у магазина. Слово за слово – и Ивана привезли в отделение для проверки документов и посадили в КПЗ. Фактически незаконно, но это не имело никакого значения – до утра его друг был в безопасности.
Уснуть бы прямо здесь и сейчас. Избавиться от невыносимо гудящей иглы в душе как можно скорее. Амалиэля жалко. Нормальный он мужик. Рядом с ним он себя чувствовал, как рядом с ребятами из своего подразделения. Предал, бросил… Впрочем, ангел сам может за себя постоять. Это его спецзадание. À la guerre comme à la guerre.
А он своё задание выполнил. Друга спас. И теперь может делать всё, что захочет. Жить так, как совесть позволит.
Пальцы бездумно поглаживали цевьё автомата. Свободен. Делай, что хочется. А хочется чего? Правильно, поехать домой и спать завалиться. Вот только нужно в одно место заехать. Забрать кое-кого. Если получится.
Серый кивнул головой сам себе и тронулся с места.

7.

Ранним утром они вышли из приютившего их дома после хорошего завтрака. Всё было обговорено прошедшей ночью, координаты встречи с нужными людьми получены. Ванину машину перегнали к дому люди «мамы-кошки». Иван садился за руль с некоторым сомнением, но Амалиэль с непоколебимой уверенностью заявил, что запаха перегара от него никто не учует. Устав удивляться чудесам, тот просто махнул рукой. Серый был собран и ощутимо напряжён. Объяснил он это просто – они сейчас едут на автобусную остановку за городом, давно уже утратившую своё значение – при реконструкции трассы её проложили в стороне от прежнего маршрута. Там встретятся с людьми, рекомендованными Львовной. Они предоставят им оружие и боезапас. Львовна так же взяла на себя все расходы. Чего это будет стоить Серому, Иван предпочёл не спрашивать – он видел, что та смотрела на него как кошка на мясо. Хотя внушительные габариты Амалиэля ей тоже весьма импонировали. Но в душе и сердце этой внушительной и влиятельной дамы явно был его друг.
К остановке они подъехали почти одновременно с нужными людьми. Те подкатили на трёх машинах, встали так, чтобы машина с «товаром» была прикрыта от посторонних глаз. Быстро и деловито передали им два АК-12 калибра 5.45.
- Лучше бы АК-74 достали, - буркнул было Ваня.
- Во первых не кочевряжься, - остановил его Серый. – Семьдесят четвёртый, конечно, вещь, но мы не на войне. Для нашей спецоперации эта машинка вполне себе – кучность лучше, приклад регулируется, переключатель огня удобнее. Потом от всего этого избавимся, так что проблемы эксплуатации нас не волнуют. Главное, чтобы сейчас всё было смазано.
- Смазано, пристреляно, проверено, - уверил их парень, больше похожий на сисадмина, чем на торговца оружием. – Нас попросили дать вам ХОРОШЕЕ оружие.
- Не забудь оставить им положительный отзыв, Вань, - усмехнулся Серый. – Что дальше?
Дальше была «Сайга» 15.6мм, взяли без вопросов. Насчёт пистолетов поспорили – предлагались «ГШ-18» с патронами 7Н31 и «ПЯ» под девятимиллиметровый Parabellum. Сошлись на том, Грязев-Шпагин более убойный, но с тугим спуском и проблемной набивкой магазинов, а бронированных целей у них не будет, а пистолет Ярыгина на 18 патронов вполне себя отработает, взяли три штуки. Серый прихватил ещё две РГД-5 и две светошумовые гранаты.
- Ты вообще с оружием как? – спросил Иван ангела.
- С таким не работал, но могу научиться, - ответил он.
- Ясно, - Серый уверенно разрядил и зарядил снова его комплект - «Сайгу» и пистолет, проверил, как ходят затворы. – Нужен тройной дополнительный боекомплект.
Продавец, которому была адресована последняя фраза, просто кивнул:
- Хоть пятерной. Берите, сколько нужно.
Любой прапор на армейском складе пожалел бы об этих своих словах – Серый взял столько, сколько смог утащить.
Приятным дополнением стали три комплекта брони – один стандартный, два большого размера – редкая вещь и явно добытая по специальному указанию Львовны, по достоинству оценившей габариты Ивана и, особенно, Амалиэля. Особенно порадовали Серого сферы с встроенной локальной связью и навесными приборами ночного видения. И голову уберегут и лица скроют и связь внутри группы обеспечат.
- Берём всё, - уверенно сказал он. – Что с нас, по итогу?
- Оплачено, - просто сказал продавец. – И, вот ещё…
Он достал туристкий планшет.
- Здесь план интересующего вас объекта. Первоначальный проект. Последующие изменения. И предположительные перестройки нижних уровней. Но это уже только предположения и не всё, что там может быть, обозначено. Точно только насчёт дополнительной автономной электроподстанции и водопроводных коммуникаций. Остальное – додумки или вовсе не обозначено. По внешнему зданию всё точно – вот сектора контроля видеокамер, посты охраны, основные маршруты патрулирования, схема самого здания, двери, окна. Первый этаж, второй.
- Да вообще шикарно, - Сергей благодарно кивнул.
- Удачи, ребята, - «сисадмин» пожал им руки и, кивнув своим, сел в машину. Через минуту на заброшенной остановке стояла только одинокая «Нива» с тремя вооружёнными людьми внутри.
Серый деловито набил прилагавшуюся к бронежилету «разгрузку» дополнительными магазинами, снял свою кобуру со штатным в их фирме «Глоком» и надел другую, с только что приобретённым «ПЯ». Иван с Амалем, глядя на него, тоже экипировались, только медленней и не столь профессионально-чётко.
- Пока снимите, - сказал Серый, проверив обоих, подтянув ремни и крепления. – На дело пойдём вечером.
- Почему не сейчас?
- Амаль, - Серый повернулся к ангелу. – Нас трое. Нам предстоит попасть на укреплённый охраняемый объект, количество обороняющих нам не известно, качество их вооружения тоже. По хорошему нам надо-бы пару суток скрытно понаблюдать за объектом, выявить слабые места обороны и охранения, возможные места проникновения, пути последующего отхода и т.д. Но сегодня ночью объект будет взят штурмовиками Борисыча.
- Начальник УБОПа? – удивился Иван. – А ему-то что там надо?
- Не знаю. Что-то видно Хазиф накосячил по крупному, либо лично против него попёр. Вот и понеслись разборки.
- Откуда ты это знаешь? – спросил Амаль.
- Львовна поведала кое-что по текущим раскладам, - соврал Серый.
Амалиэль как-то неопределённо хмыкнул, но промолчал.
- Кстати, да… Посидите здесь. Мне звякнуть нужно.
Серый вышел из машины, отошёл метров на десять и позвонил. На том конце трубку подняли едва ли не после первого гудка.
- Да, Серёжа?
- Мила Львовна, спасибо Вам. За всё. Я реально Ваш должник.
- Брось. У меня свой интерес в этом деле. Но… Пожалуйста, Серёжа… Ты береги себя.
- Не беспокойтесь за меня.
- Буду. Ты же знаешь. Ты очень хороший человек. Я не хочу тебя потерять.
- Я понял. Спасибо, Мила. Ты очень необычная женщина. Просто мечта главы мафии.
Серый отключился, не дожидаясь ответа. Постоял немного, глядя в небо.
«- Почему они все говорят, что я хороший человек? – думал он, чувствуя, как сжимает душу отчаяние и горечь подкатывает к горлу от самого сердца. – Потому что они ничего обо мне не знают?»
Он со злостью пнул попавший под ногу камешек и быстрым шагом вернулся в машину.
- Значит, так. Сейчас едем, на свалку техники, поднатаскаем Амаля насчёт обращения с оружием, потом поедем куда скажу, запомните оба это место. Там схороним оружие и амуницию, потом в город, к Ване в гараж. Думаю, сегодня люди Хазифа туда не явятся, а завтра им будет не до того. Вы там отсидитесь, а я метнусь к знакомым, достану нам транспорт. Вечером подрулю к вам и пойдём на дело. Вань, будь на связи. Всё ясно?
- Так точно, ясно, - по-военному чётко ответил Иван.
- Тебе, кстати, на работу сегодня.
- Я ещё вчера позвонил, взял отгул на три дня. Мне шеф месяц отпуска должен, так что проблем не было.
- Ок, поехали.
На пустыре за городом была раньше свалка техники. Никто там теперь не шастал – всё, что только можно было вытащить из ржавеющих остовов легковушек, грузовиков, автобусов и тракторов уже вытащили. Сергей быстро понял, насколько легко учить ангела – тот выполнял команды правильно, грамотно. Твёрдость руки и зоркость глаз позволяла ему стрелять метко из любого положения.
- Правый локоть не оттопыривай, прижми к боку. И не отстрелят и бочину себе прикрываешь, если что. Попробуй стрелять, держа за магазин. Так, теперь за цевьё. Пойми, как тебе удобнее. Затвор можно и левой передёрнуть, смотри.
Иван наблюдал за Серым с улыбкой, погружаясь в свои воспоминания.

…Их отделение, состоявшее из уже дослуживающих своё дембелей ВДВ, базировалось на высотке, прикрывавшей дорогу. Через неделю их должны были сменить и они отправились бы в Ростов. Оставалась одна задача – дождаться прохода колонны федералов, обеспечить прикрытие и контроль за местностью.
Пропавший патруль насторожил всех, а под прикрытием утреннего тумана их атаковали. Высоту накрыли миномётами, потом боевики пошли на штурм. Три волны было отбито почти без потерь – двое были ранены, да командир – сержант Матвейко был контужен. Боевики откатились и снова ударили миномёты. В этот раз гораздо точнее, по разведанным в ходе атак позициям отделения. Боезапас катастрофически таял, половина полегла под обстрелом, почти все были посечены осколками. Миномёты замолчали внезапно, один за другим. Никто не заметил, как на их позициях стало на один ствол больше – Серый умудрился пройти к ним под огнём, когда боевики снова пошли на штурм. В этот раз им удалось ворваться на позиции, дело дошло до рукопашной. Если бы не Серый, прикрывший его собой от близкого разрыва гранаты, Ивана похоронили-бы на той высотке в обрушившихся окопах. Долг Иван отдал ему сразу, вытащив его на своих плечах, контуженного, с осколками в бедре. Тащил по горам почти десять километров, оставив позади только трупы своих и чужих, перепаханную землю временной заставы, напитанную кровью и железом. Уже потом узнал, что группа спецназа армейской разведки, проходя мимо, отрядила им в помощь одного человека с приказом – подавить миномёты и догонять. Задача группы не позволяла ей помочь им чем-то ещё, время поджимало. Серый, нарушив приказ, влез в бой по уши.
Колонна, предупреждённая по рации в начале боя, не пошла в ловушку.
Тогда они и сдружились той мужской дружбой, в которой есть только «свой-чужой». Без полутонов и компромиссов. Белое и чёрное. Даже несмотря на то, что он Серый.

…Иван улыбнулся своим воспоминаниям. Надо же. А теперь вот, Серый учит ангела стрелять. Это вообще нормально? А как же – «…и не будут более учиться убивать»?
Странно всё это. И чем закончится?

…Около двух часов дня Серый сидел за рулём неприметного авто в тихом закоулке. Время было, поэтому он расслабился и просто сидел за рулём, отдыхая и думая. Память уводила в прошлое…

…К окраине села подошли в темноте. Дом, где должен был находиться Изигов, находился у южной окраины, дом священника – у северной.
- Воробушек, мы идём брать объект, ты – предупреди священника, пусть собирается.
- Почему я?
- Тебя он знает.
- Виноват.
- Выполнять. Группа, за мной.
Воробушек тихо скользнул вдоль околицы.
Дом священника был большим, добротным. В темноте разобрать детали архитектуры было сложно, но похоже было на бревенчатую постройку. Во дворе рос мощный дуб. Проскользнув во двор, он разглядел будку и дремлющего у неё неслабых размеров пса. Двинувшись вдоль забора, он вдруг насторожился. Как бы крепко ни спал пёс, но всё-же… Чуйка сработала – что-то неладно. Он подкрался ближе. Пёс лежал, нелепо подогнув лапы. Живые так не лежат. Он коснулся его носа – холоднющий. Пальцы сами собой привели девятимиллиметровый АС Вал, в боевой режим. Метнувшись к дому, он аккуратно заглянул в окно.
Их учили этому «одному взгляду». Чтобы за пару секунд успеть зафиксировать всё. И только потом, за следующие пару секунд, уже не глядя, осознать увиденное, быть готовым рассказать всё, что видел – на столе с кучей предметов или в комнате с мебелью и людьми. Он всё увидел. Зафиксировал. А вот осознать сразу не получилось. Точнее, он осознал. Но разум нормального человека отказывался принять это осознание, эту реальность. Нельзя такое видеть. А делать – тем более.
В минуты опасности, когда одних захватывал страх, паника или ярость, на него снисходило ледяное спокойствие. Пули, свистящие мимо, близкие разрывы, сталь клинка, бросающаяся в лицо - всё это не вызывало эмоций. Он просто работал, уводя своё тело от смерти, для того, чтобы победить врага и выполнить поставленную задачу. Накрывало его уже потом, после боя, после драки. Вот и сейчас он просто передвинул автомат за спину и вытащил нож.
Он стремительно двинулся в дом. Первого боевика он встретил, когда тот открыл входную дверь, намереваясь выйти на крыльцо. Удар в сердце, закрытый ладонью рот, безвольно сползшее на пол тело. Со вторым было почти так же, только в прихожей, куда тот шагнул из кухни. Третий сидел за столом в столовой. Он успел только поднять глаза на вошедшего, после чего стол врезался в него так, что хрустнули рёбра. После чего его очень больно и страшно, вышибая зубы и ломая нос, приложили об этот же стол лицом. Человек, сделавший это с ним, задал несколько вопросов абсолютно спокойным голосом. На попытку включить дурака пара ногтей слетела с его пальцев и спокойный голос пообещал, что следующими полетят сами пальцы. Пришлось говорить правду этому странному молодому русскому, непонятно откуда взявшемуся здесь. Отвечать по-русски, ясно, чётко и правдиво. А потом со сломанной шеей отправляться к Всевышнему, чтобы узнать, что жизнь была прожита зря…
Группа не нашла Изигова, тот успел скрыться, явно кем-то предупреждённый. Взяли только двух его подельников. От них и узнали, что ещё трое боевиков уже отправились к отцу Михаилу. Бегом кинулись на помощь Воробушку.
Но ему уже ничем нельзя было помочь. Ни ему, ни священнику со всей его семьёй.
Воробушек просто сидел на крыльце дома, глядя в никуда и крупно дрожа всем телом, ловя отходняк после боя. Когда командир посмотрел ему в глаза, тот просто молча протянул ему видеокамеру с экраном, на котором можно было просмотреть отснятый материал. Боевики записывали свои действия для отчётности перед своим главарём.
У отца Михаила была хорошая семья. Жена Софья. Три дочери 18, 15 и 13 лет. Воробушек их знал, они пару раз приезжали к ним на базу, поздравляли с праздниками. Поэтому того, что здесь сегодня произошло, он не смог ни понять, ни тем более простить.
Описать то, что там происходило… Не стоит. Кратко говоря – избитого отца привязали к батарее отопления в столовой. Девочек садистки насиловали у него на глазах одну за другой. После чего убивали. Жена его была беременна, ждали мальчика. Ей вспороли живот, вынули плод и поздравили с рождением сына. Отец Михаил умер от сердечного приступа.
Кому-то может показаться, что такого не бывает. Что это страшная сказка, рассказываемая для того, чтобы показать, с каким чудовищным злом под маской международного терроризма насмерть дралась Россия на переломе веков. Нет, ребята. Там и не такое было. Чеченцы резали русских, насмерть дрались с ними в развалинах своих городов, русскими же для них построенных, потом подбирали пленных, делали рабами или выхаживали, поили, кормили, давали денег и отправляли домой. Убивали беспомощных и с благоговейным восхищением давали уйти последним оставшимся бойцам, продержавшимся против них в меньшинстве. Перерезали глотки пленным и расстреливали своих же за это. Было всё. Одни сражались за деньги, другие за веру. Одни осознано, другие будучи одурманенными эмиссарами с востока и кураторами с запада.
Воробушку было всё равно. Того, что тогда произошло, он ни забыть, ни тем более простить не сможет никогда. Без мыслей, без проклятий, без клятв самому себе, без единого слова он приговорил того, кто приказал это сделать.

…Сергей вздохнул и посмотрел по сторонам. Потом на часы. Пора было ехать в гаражи, где ждали Иван с Амалиэлем.
На подъезде к гаражам он оставил машину в неприметном закутке и пешочком прошёлся по окрестностям, проверяясь насчёт наружного наблюдения за собой и за местом их дислокации. Никакой подозрительной активности он не засёк. Для страховки побродив и понаблюдав ещё пол часика, он, наконец зашёл в гараж.
Иван чутко дремал, пользуясь вынужденным бездействием. Амалиэль в Ивановом телефоне играл во что-то.
- Ты зачем ребёнка к играм приучаешь? – строго спросил Серый мгновенно проснувшегося друга. – Подсядет, перестанет на улицу выходить, учиться плохо станет.
- Он в шахматы играет, - улыбнулся Иван, мощно потягиваясь.
- И как? Как в анекдоте?
- В каком? – спросил ангел.
- Ну, идут двое, смотрят – мужик с собакой в шахматы играет. Ну, они такие: «- Ни фига себе, собака в шахматы играет, прикинь! Мужик, мужик, ну и как она?» А тот такой: «- Да так себе. Ни фига играть толком не умеет. Животное и есть животное, куда ему супротив человека». Те такие «- А кто выигрывает?» «- Она. Пять-два…»
- Нет, - слегка недоумённо ответил ангел. – Семнадцать-ноль в мою пользу.
- Ладно, всё с тобой ясно, - Сергей махнул рукой. – Машину я достал. Стемнеет – выдвигаемся.
Говорить им сейчас было особо не о чём, поэтому Серый подкрепился тем немногим, что мог ему сейчас предложить Иванов холодильник и уселся на диван, вытянув ноги. Иван снова сладко потянулся.
- Серж, ты чего такой напряжённый?
- Зато ты сильно на расслабоне, - ответил тот, резко кинув в него яблоком.
Иван поймал снаряд небрежно и чётко, сразу захрустев им.
- Сергей, - Амалиэль отложил телефон. – А что это за «Сны»?
- Какие сны? – Сергей дожевал последнюю корочку хлеба, запивая молоком.
- Когда мы были в гостях у Милы Львовны, она просила тебя спеть песню «Сны», - пояснил ангел.
- Это его стихи, - сказал Иван, доставая из-за дивана гитару. – Серж, держи.
- Она не короткая, - Сергей отряхнул руки.
- Мы куда-то спешим? – улыбнулся его друг.
- Вань, у тебя есть шанс ангельское пение послушать, - Серый кивнул на Амалиэля, беря гитару. – Амаль, ты петь умеешь?
Тот неопределённо пожал плечами.
- Ни хрена вы не умеете, - констатировал Серый, перебирая струны. – Ну, короче… У каждого из нас своя жизнь. И каждому снятся сны. Свои сны, сны о своём. Так вот – что снится её и что снится ему…
Гитара зазвучала спокойным лирическим перебором.

Утром, проснувшись, увидишь ты
Красивый цветок на стекле.
О ком в этот миг подумаешь ты?
Я знаю, что обо мне.
Но я далеко и рисует тебе
Узоры из белых роз
На этом холодном, прозрачном стекле
Не я, а крещенский мороз.
Нахмурившись, смотришь ты в снежную даль,
Мириться не хочешь с судьбой.
В сердце твоём поселилась печаль.
Ты хочешь быть рядом со мной.
А я в этот миг благодарен судьбе,
Что нет тебя рядом со мной.
А я в этот миг нахожусь на войне.
Кипит нескончаемый бой.

Теперь гитара зазвучала крепким злым боем, сквозь который словно далёким рокотом пробивались барабаны.

Тот самый мороз, что рисует цветы
Тебе на замёрзшем стекле,
На трупах убитых ставил кресты
И сковывал пальцы мне.
Куёт нам мороз на горячем снегу
Кристаллы из крови и льда.
И вот, мы сражаемся на берегу.
Шумит ледяная вода.
Гуляет шальная по воздуху смерть,
Осколки и пули свистят.
Стоим по колено в холодной воде.
Приказ был – ни шагу назад!
Где-то сияют огни дискотек,
А здесь пулемёт раскалён.
Ты слышишь музыку, песни и смех,
А я - только раненых стон.

Гитара вернулась к первоначальному тихому перебору.

Устало ты вечером ляжешь в кровать –
Тяжёлым твой выдался день.

И на пару строчек вернулась к приглушённому рокоту боя.

В холодном окопе я лёг подремать –
На землю спускается тень.

Снова вернулась к романтике девичьих снов.

И снится тебе, что пришла, наконец
В цветущем безумье весна
И в белом платье ты идёшь под венец –
О, боже, как ты хороша!

Здесь ритм боя изменился, стал сухим и чётким.

А мне приснилось – на бегу
Хватаю ртом холодный воздух,
А сердцем пулю вдруг ловлю.
И всё…

Аккорд оборвался внезапно, словно жизнь. Сергей помолчал пару секунд и ровным, отстранённым голосом сказал:

От жизни я свободен…

И снова ожила гитара.

Чей сон был вещим – кто поймёт?
Да и кому какое дело.
Была любовь – и нет её.
С душою в небо улетела.
А, может быть – всё хорошо.
А, может быть – весною свадьба.
Всё может быть. Кто разберёт?
Любили, жили… Да и ладно…

Иван посмотрел на ангела. Тот выглядел задумчивым и серьёзным.
- Ты молодец, - сказал Амалиэль. – Хорошие стихи.
- Да ладно, - Серый был немного смущён, но явно доволен.
- «Льюизтаун блюз» прочитай, - попросил Иван.
- Ване нравится, - усмехнулся Сергей. - Вань! Метнись в магаз, возьми бутылку питьевой воды пятилитровую. Нам до темноты ждать, потом по обстановке ещё посмотрим. Пить захотим. Купи.
- Добро, - Иван бодро вскочил. – Сейчас метнусь в «Берёзку».
- В «Берёзку»? – Серый кивнул. – И чего-нибудь перекусить с собой возьми. Поедим и поедем.
Как только Иван вышел, Серый посмотрел на Амалиэля.
- Как ты, воин господень?
- Я в порядке.
- Хорошо. Я пойду вокруг гляну, всё ли в порядке. Жди здесь, никуда не выходи.
- Сергей.
Он остановился на пороге.
- А с тобой всё в порядке? – ангел смотрел на него прямо и спокойно.
- Нет. Но я сделаю то, что должен.
Вот так. Ни слова лжи и никакой информации.
Выйдя из гаража и отойдя подальше, Серый достал телефон.
- Алё. Стёпа, здорово. Слушай, дело есть…

6.

Сегодня казино явно пользовалось популярностью. Мимо Андрея прошла группа из трёх молчаливых мужиков, похожих на братву – кожаные куртки, короткие стрижки, пистолеты в кобурах скрытого ношения. Главным был налысо бритый, похожий на бывшего боксёра-тяжеловеса. Андрей даже не попытался их остановить – во первых он только что был внутри, видел последствия дебоша предыдущих посетителей, а во вторых… Лысый был начальником местного УБОПа, его подразделение имело славу самых обезбашенных костоломов и с Хазифом у него были свои дела.
Андрей тихо вздохнул и нахмурился – происходящее всё больше ему не нравилось. Бросить что-ли эту работу? Можно на завод устроиться, здоровье есть, руки есть. Денег меньше будет, зато честные.
Трое мужиков быстро взяли в оборот всех, находившихся в помещении. Их очень сильно интересовало, где сейчас Хазиф.
Борисыч всегда подбирал людей в свою команду сам. Ни связи, ни родство в этом случае для него роли не играли. Только профессионализм и нечто неуловимое, характеризующееся определением – «настоящий мужик». Из тех, кто умеет воевать и пахать.
Они быстро и профессионально размотали всю ситуацию. В здание вошёл неопознанный мужчина, среди местных такого нет. Выяснил, где играют – значит, никогда тут не был. Нейтрализовал охрану голыми руками, расхреначил кирпичную стену противопожарным инвентарём – Борисыч озадаченно хмыкнул, поглядев на результат. Силы у залётного быка немерено.
- Одевался он либо в другом городе, либо у нас, - один из его людей протянул ему белую шляпу, потерянную дебоширом. – Шляпа новенькая, по показаниям охраны костюмчик как с иголочки. У нас такой стильный образ могут подобрать только в магазине одежды на площади, к тому же моя соседка говорила, что туда большие размеры женских платьев завезли, может и мужская одежда больших размеров поступила. Тот мужик больше любого из нас.
- Пошли человека проверить, - Борисыч повертел шляпу в руках. – Стильно, говоришь? Ну-ну… Пошли.
Они осторожно двинулись сквозь пролом в стене.

…Серый подловил двоих боевиков, когда они вскрыли дверь запасного входа, успев к нему первым. Одного вырубил сразу, припечатав того рукоятью пистолета по затылку. Со вторым пришлось повозиться в тесном пространстве служебного коридора. Но драться Серый умел, жизнь научила. Тяжело дыша, он вытер пот со лба. Оба нападавших были пристёгнуты к батарее отопления наручниками, найденными у одного из них. Ключи и оружие боевиков он бросил в мусорку на выходе. Обойдя здание по-над стеночкой, он осторожно выглянул из-за угла. Трое оставшихся абреков переругивались с Наташкой, тянули время, думая, что их сообщники уже в здании. Машина, в которой сидел Витя, стояла в стороне, уткнувшись задом в дерево. Сам Витя сидел в ней, уткнувшись в руль головой и не шевелился. В лобовом стекле виднелись пулевые отверстия. Видимо, его обстреляли, он успел сдать назад и… И всё.
Сергей почувствовал, как на него нисходит давно забытое ощущение холодной ярости. Все чувства ушли, в голове стало светло, холодно и спокойно. Он снял «Глок» с предохранителей, патрон был дослан в ствол ещё при получении оружия, и метнулся вдоль зелёной ограды, идущей параллельно фасаду здания. Ему удалось подкрасться ко входу вплотную. Трое бандитов стояли боком к нему, почти на одной линии. У ближайшего к нему был в руках АКСУ, второй нервно покачивал «Макаровым», что у третьего в руках, он не видел. Поборов соблазн расстрелять всех троих из кустов, рискуя нарваться на ответку, он перекатом ушёл им за спины. Первого он сбил с ног подсечкой, тут же долбанув упавшему ногой по голове, сильно, от души. Второй успел его увидеть, дёрнулся, но уже ничего не успел. Выбив пистолет у него из рук, Серый пробил снизу в челюсть, перехватил его, не дав упасть и наполовину сдёрнул с него куртку, стянув ей его руки за спиной. У третьего тоже оказался укороченный калаш. Серый прикрылся вторым бандитом, который ещё не пришёл в себя и потерянно мотал головой.
- Оружие на землю, паскуда! – заорал Сергей, выставив ствол пистолета в направлении третьего и смещаясь в сторону вместе со своим живым прикрытием. – На землю, я сказал!
- Отпусти его! – тот вскинул автомат, выцеливая Серого.
- Я сказал – ствол на землю! А то будет как в кино – ты в него, я в тебя! Бросай!
- Пошёл ты, падла! Отпусти его, быстро!
- А то что? – внезапно спокойно и негромко спросил Серый.
Своё дело он сделал – отвлёк его, заставив повернуться спиной ко входу в гостиницу, откуда за ними наблюдала одна рыжая бестия. Которая бесшумно, с грацией большой кошки слетела со ступеней. Перехват оружия, подсечка, мощный удар ногой с разворота – он просто засмотрелся на то, как красиво, плавно и одновременно быстро она двигалась.
Как только они уложили всех нападавших на землю и надёжно их зафиксировали, он метнулся к машине. И увидел, как Витя зашевелился и поднял голову.
- Живой? – открыв водительскую дверь, он быстро ощупал друга, пытаясь понять, куда ему прилетело.
- Жив… Кха! Живой… Всё мимо, парочка… парочка в броник… Не пробило… Но больно, мать!..
- Заброневая травма, - Серый вытер со лба капли пота. – Ты как хотел? Точно ничего не словил?
- Точно, точно, - Виктор скривился от боли и закашлялся. – Ощущение, будто бревном в грудак прилетело…
Серый с облегчением ткнул его кулаком в плечо.
- Серёж! Как он? – спросила Наташа.
- Порядок! Пожалеть, накормить и будет как новенький.
- Машину вести сможет?
Витя кивнул головой и скривился от боли.
- Я лучше сам, - предложил Серж.
- Нет. Ты здесь останешься, тут твои друзья объявились.
- Какие друзья? – настороженно спросил он.
- Иди к Анне с Лидой. Я здесь, на контроле.

…Анна резко обернулась, когда сзади неё почти бесшумно разъехался книжный шкаф и оттуда шагнул Амалиэль. На несколько секунд они замерли напротив друг друга, напряжённо глядя глаза в глаза.
- Ты… - почти прошипела Анна.
- Я, - хмуро ответил он. – Где он?
- Успел выскользнуть отсюда прямо перед нашим приездом. Теперь понятно, кто его спугнул. Вечно ты всё портишь…
- Где его искать?
- Узнаешь…
Сзади из потайного входа выбрался вспотевший, часто дышащий Иван.
- Ну ты и спринтер, - сказал он Амалиэлю, только после этого увидев двух женщин. – Здрасьте.
- Здравствуйте, - спокойно поздоровалась блондинка.
Брюнетка только раздражённо нахмурилась и отвернулась. В этот момент дверь открылась и в кабинет проскользнул Серый.
- О, подкрепление, - удивлённо и с некоторым облегчением сказал он. – Привет. Вы какими путями здесь?
- Неисповедимы пути Господни, - с непонятным выражением сказала Анна Владимировна. – Ты его знаешь?
Её указательный палец так стремительно-хищно направился в грудь Амалиэлю, что у того дёрнулась рука, словно в попытке блокировать этот выпад.
- Ну… да… Бухали вместе.
В первый раз Серому удалось увидеть на лице Владимировны такое искреннее изумление. За пару секунд справившись с эмоцией, она покачала головой.
- Виктор в норме, машину вести сможет? – спросила она как обычно чётко и сухо.
- В норме, в норме, - предельно саркастически ответил Серый. – Пара пуль в бронике, а так – в полнейшем порядке.
- Ничего, Лидия поправит, - Анна отмахнулась от этого, как от совершенно несущественной мелочи. – Ты свободен на двое суток, но будь на связи.
Она кивнула Лиде.
- Уходим.
Амалиэль придержал её за локоть.
- Где его теперь искать?
- Они тебе помогут, - она кивнула поочерёдно на Ивана и Сергея. – Это в их интересах. Либо они помогут тебе его найти, либо он найдёт их.
Последняя фраза явно предназначалась двум друзьям.
- А твоё дестабилизирующее вмешательство я теперь буду учитывать в своих планах.
- Будешь меня использовать? – тихо спросил Амалиэль.
- Тебе же всё равно, каким путём ты достигнешь своей цели, - так же тихо ответила она. – Основную работу мы сделали – загнали всех пауков в одну банку.
Дамы быстрым шагом покинули кабинет.
- Ты их знаешь? – Серый ткнул пальцем себе за спину, в сторону ушедших.
- Да, - как обычно кратко и односложно ответил ангел.
- Да что «Да»?! – внезапно взъярился Серый. – Ты нормально можешь ответить?!
- Я ответил, - недоумённо воззрился на него Амалиэль.
Иван положил ладонь ему на плечо.
- Он имеет в виду, что иногда стоит отвечать не только на сам вопрос, но и на тему этого вопроса. Нам и так понятно, что ты их знаешь, вопрос более обширен – откуда ты их знаешь, откуда они знают тебя, кто они, что здесь делают. Понимаешь?
- Да.
Увидев, как Серый набрал в лёгкие воздуха, явно для… как бы это помягче… длинной и гневной тирады, он решил всё-же разнообразить меню своих ответов.
- Я их знаю и знаю, кто они такие. Могу рассказать. Только мне кажется, что сначала стоит убраться отсюда. Есть тихое место, где можно собраться с мыслями и силами?
- Ни ко мне, ни к Ване соваться не стоит, - сразу сказал Серый. – После того кипиша, что мы туту навели, люди Хазифа нас быстро вычислят. Можно к Марише, у неё искать не будут, да и она не прогонит…
- Нет, - резко оборвал его Иван. – Не стоит её подставлять. Она в наших делах не участвует.
- О… Надо же. Забеспокоился о ней. Уже хороший знак.
- Серж, не надо.
- Ладно, не буду. Тогда поедем к моей знакомой.
- А у неё неприятностей не будет?
- У неё крыша такая, что Хазиф рядом не стоял. За неё я беспокоюсь меньше, чем за кого-бы то ни было, - усмехнулся Сергей. – Правда одно но – она на меня глаз положила, не хотелось бы мне перед ней в долгу быть, но… Для такого дела рискну свободой своей уникальной личности. Авось пронесёт.
Иван улыбнулся. Пока Серый шутит, надежда в этом мире не умрёт.
Они втроём прошли по коридору, вышли в холл и оттуда на улицу. Иван только присвистнул, глядя на количество разложенного на земле народа и горку оружия, небрежно скирдованного у ступенек на улице.
Сергей подошёл к Вите, стоявшему у машины уже без броника.
- Как ты, друже?
- Нормально, - с лёгким недоумением в голосе ответил тот. – Лидия Николаевна промассировала шею, грудь и спину, пару минут и веришь – почти не болит…
Лидия, стоявшая рядом и изучавшая документы, разложенные на капоте машины, повернула голову и слегка улыбнулась. Сергей вовремя почувствовал, что зависает, любуясь ей. Встряхнулся.
- Анна Владимировна! – громко сказал он.
Та спокойно посмотрела на него.
- А почему мне не было команды доспехи надеть?
- Зачем? В тебя же не стреляли, - без тени эмоций ответила она.
Серый поперхнулся.
- А… А откуда вы могли знать? Лежал бы я сейчас подстреленный…
- И Лидия склонялась бы над твоим телом, роняя слёзы, а ты героически умирал бы у неё на руках? – Наташа, ловко крутя на пальцах два конфискованных огнестрела, присматривала за тихо лежащими бандитами.
Серый посмотрел на неё так растерянно, что Иван не сдержавшись, прыснул со смеху.
- Не парься, Серёж, - Наташа подошла ближе и дружески ткнула его стволом под рёбра. – Просто у тебя на лице всё написано. А дерёшься ты неплохо. Я не зря на тебя рассчитывала.
- Ты так вообще тигрица. Где таких классных боевых подруг производят? И красивая и спортивная и вообще. Нормальный ты мужик, Натаха. С тобой хоть в разведку.
Она озорно подмигнула и снова вернулась к пленным.
- Ты хороший человек, Серёжа, - сказала Лидия. – Несмотря ни на что. Всегда об этом помни.
Сергей замер, глядя ей в глаза.
«- Знала бы ты…», - подумал он.
- Несмотря ни на что, - повторила она с нажимом и уверенностью.
В его глазах на долю секунды метнулась какая-то затаённая боль, но выплеснуться не успела - Амалиэль хлопнул его по плечу так, что тот едва не упал и увлёк за собой.
- Пошли. Надо уходить.
Трое быстрым шагом прошли по улице за угол, там Иван поймал такси. Через пять минут из гостиницы вышли три качка в коже, прошедшие подземным ходом следом за Амалиэлем и Иваном. Анна Владимировна жестом подозвала их к себе и они долго внимательно её слушали. Через ещё минут десять площадь перед гостиницей была полна машин с мигалками. Здание было оцеплено, задержанных одного за другим паковали и отправляли в КПЗ.
…Тем временем троица хороших парней подъехала на такси к солидному двухэтажному особняку, стоявшему на внушительной площади огороженного капитальным каменным забором участке. Сергей ещё в дороге позвонил и их ждали. Калитка щёлкнула дистанционно отключённым замком. Они вошли на территорию и прошли по выстланной добротной плиткой под камень дорожке. На крыльце их ждала девушка. Среднего роста, кареглазая, со слегка вздёрнутым кончиком тонкого носика, придающим её лицу задорное выражение. Чёрные кожаные куртка и штаны, белая футболка, шнурованные ботинки, мотоциклетный шлем в руках.
- Серёжка! – радостно помахала она рукой.
- Привет, катёнок! – Серый тоже заулыбался. – Мама-кошка дома?
- Неа. Вечером будет. Я сама только-только подъехала.
Серый поднялся на крыльцо, обнял её и приподнял.
- Перекрасилась, постриглась? – спросил он, осторожно проведя рукой по её коротко стриженным чёрным волосам.
- Заметил? – слегка ехидно спросила она.
- Ну, трудно не заметить, когда ты из длинноволосой блондинки превращаешься в коротко стриженую брюнетку.
- Эй, детка, я теперь брюнетка, - пропела она. – Песня такая есть. Пойдём, расскажу, как получилось. Мальчики, заходите!
«Мальчики», рядом с которыми она казалась почти ребёнком, молча переглянулись и пошли за кивнувшим им Серым, в обнимку с подругой двинувшимся в дом. Внутри, в шикарно широкой гостиной их усадили на диваны у низенького столика. Через десять минут перед ними уже стояли фрукты, мясо, сыр, хлеб, лимонад, вино и коньяк. Серый с девушкой на пару быстро всё организовали, причём Серый демонстративно поставил побольше еды посолиднее перед Амалиэлем, на что ангел серьёзно и благодарно кивнул. Ваню тоже не обидели. И только потом, когда они тоже уселись рядышком и налили по первой, Серый представил их друг-другу.
- Знакомьтесь, это Катя, она же КАтёнок, - выделил он голосом нужную букву. – Мой дружбан, с самым ртутным шилом в очаровательной попке.
Тут же с милой улыбкой Катя врезала ему локтём в бок, так, что он согнулся и, чтобы не терять зря времени, нежно коснулся губами элегантно подставленной кисти её руки.
- Ваню я знаю, - она подняла бокал с вином.
- От те раз… Откуда?
- Боже, какие шикарные нотки ревности в голосе, - она томно погладила его по затылку. – Он мне помог пьянь отшить как-то, а потом ещё раз, когда я на трассе сломалась.
- Да, у клуба как-то к ней прицепились двое, - кивнул Иван. – Ну, вразумил. А потом как-то еду – смотрю, стоит, с байком возится. Тормознул, помог по мелочи.
- Тогда только и спросила, как его зовут. Не знала, что вы дружите.
- А, ясно. А это Амаль.
- Турок, что-ли? – спросила она.
- Нет… Он повыше живёт.
- А… Ну, давайте за знакомство?
Они выпили. Иван был без машины, поэтому позволил себе расслабиться. Амалиэль тут же безо всякой робости налёг на еду, чем вызвал восхищение Кати. Серый с удовольствием ощутил, как тёплое чувство хорошей выпивки покатилось по пищеводу до самого желудка, расслабляя напряжённые нервы и мышцы, позволил ощущению вернуться и слегка ударить в голову и только потом неспешно стал закусывать. Необычный день с ангелом, красотками, перестрелками и драками заканчивался как надо. Проблем он принёс море, последствия теперь расхлёбывать и расхлёбывать, но сейчас… Идёт всё к чёрту. Он наслаждался едой, выпивкой и компанией друзей.
- Толик, придурок, «фаер-шоу» решил устроить, - рассказывала Катя.
Серый едва не подавился.
- Жертвы были? – спросил он.
- Толик руки себе пообжигал, но это фиг с ним. А мне волосы подпалил, прикинь?!
- Убью его, - буркнул Серый. – Теперь понятно, откуда перемены в причёске.
- Ага, - Катя беспечно махнула рукой, - фиг с ним, мне нравится.
Она отпила ещё вина и хлопнула его по спине.
- Серж, у нас мяса в холодильнике навалом, может шашлычки забацаем? Уголь есть, дрова есть.
- Шикарная идея, - отозвался он. – Доставай, размораживай, я замариную, вечером пожарим. Мать во сколько будет?
- Часиков в семь, не раньше. Что напрягся-то? - Катя ехидно усмехнулась. – Боишься?
- Я танков вообще опасаюсь, - неопределённо ответил он.
Катя звонко рассмеялась.
…Около семи вечера всё было почти готово – в беседке во дворе был накрыт столик, на мангале дожаривалась последняя порция шашлыка, Иван с Катей увлечённо возились в гараже, что-то там регулируя в двухколёсном железном коне.
Амалиэль подошёл к Серому, придирчиво разглядывавшему проворачиваемые им над огнём шампуры с мясом, картошкой и овощами.
- Нам надо действовать, - сказал ангел. – Теряем время.
- Мы не теряем время, а восстанавливаем силы, - назидательно ответил человек.
- И долго мы их восстанавливать будем?
- До утра. Мне нужно поговорить с мамой-кошкой.
- С кем?
- Мамой нашего Катёнка, - пояснил Серый. – Она человек серьёзный, влиятельный и может нам помочь с нужными контактами. А эти контакты нам помогут с информацией и оружием.
Он поднял глаза на Амалиэля.
- Я так понимаю, что после того, как мы вляпались в это по самое не балуйся, у нас одна дорога – идти до конца и помочь тебе вытащить этого полноценного крылатого ангела. А потом просто надеяться на то, что Бог нас за это избавит ото всех неприятностей, которые мы себе наживём, делая это.
Сергей не шутил. Анализ ситуации, которую он напряжённо прокручивал в голове, ничего хорошего не приносил. По любому они вляпались в непонятные разборки. И как бы ни повернулось, Хазиф и его подельники рано или поздно предъявят им за всё. И вариант, что им поможет сам Господь Бог был наиболее рациональным способом решения этих проблем.
- Ты сам, что делать будешь, когда её вытащишь?
- Не знаю, - Амалиэль просто пожал плечами. – Останусь жить в этом мире. Обратно мне дороги нет.
- А она не поможет тебе вернуться на небо? Ну, или откуда ты там…
- Это не в её власти.
- Ясно. Да, кстати. Рассказывай, откуда ты моих подопечных знаешь? Подожди. Вань!
Иван с Катей только что вышли их гаража, смеясь над чем-то.
- Ваня! Кать! – Серый махнул рукой. – Сюда идите.
Когда они подошли, вытирая руки, пахнущие машинным маслом и бензином, Серый оперативно напряг Катю отнести готовый уже шашлык и нагрузил её заказами на то, что ещё нужно принести на стол. Она энергично метнулась по поручениям, Ивана, хотевшего ей помочь, Серый незаметно придержал.
- Говори, - сказал он Амалю, как только Катя скрылась в доме. – Это он про моих дам.
Последняя фраза предназначалась Ивану, чтобы он понимал, о чём речь.
- Это мои «коллеги», - просто сказал Амалиэль. – Они тоже ангелы. Особая группа, наделённая полномочиями действовать в этом мире в физической оболочке.
Серый беззвучно отрыл и закрыл рот.
- Так они, что, тоже ищут этого твоего ангела? – спросил Иван, поглядывая на своего потрясённого друга.
- Мне неизвестны их цели и задачи.
- Так она, что, тоже ангел? – наконец спросил Серый.
- Лида? – Амалиэль даже не стал уточнять, о ком именно он говорит. – Да. Она же Лайла – ангел ночи, ангел зачатия. Целительница и защитница.
- Твою мать… - тихо сказал Серый. – Твою мать… Ангел…
- А остальные две? – поинтересовался Иван.
- Наташа - Натаниэль – «данная Богом», ангел огня и битвы. Анна – Анахита, огненная женщина, связана с водой, направлением сущего в правильное русло.
Серый молча развернулся, прошёл в беседку, сел за столик, взял бутылку и сделал огромный глоток прямо из горла. Катя, как раз подошедшая с нарезанным хлебом и салатом, сходу дала ему крепкого подзатыльника.
- Алкашина! – возмущённо топнула она ножкой. – Стаканы для кого стоят?!
Серый поставил бутылку и устало кивнул.
- Извини.
- Ты чего потух, Серёжка? – мгновенно сменив гнев на обеспокоенность, она заглянула ему в глаза.
- Столкновение с реальностью, - сказал подошедший Иван. – Крушение надежд.
Ему было жалко друга. Хороший он человек, настоящий друг, на него всегда можно положиться, в любой ситуации поможет, пошутит и вытащит словом и делом. Но у самого какая-то пустота в душе, которую он постоянно пытается залить алкоголем и адреналином. И всегда в погоне за идеалом, недостижимым, вечно оставляющим его за бортом. Вот ведь как – влюбился в женщину, а она оказалась ангелом. Ясень пень, что ничего ему с ней не светит. Вот он и впал в ступор.
- А нефиг надеяться на что попало, - Катя задорно подмигнула поникшему другу.
- На Бога надейся, Сергей, - серьёзно сказал Амалиэль, усаживаясь в скрипнувшее под его весом плетёное кресло.
- До Бога высоко, до царя далеко, а друзья рядом, - Серый встряхнул головой, приводя себя в состояние бесшабашного веселья, за которым, как за стальной стеной билось отчаяние рухнувшей надежды. – Наливайте! Выпьем за дружбу.
Едва они успели опрокинуть по рюмочке и принялись закусывать, как ворота открылись и во двор въехали две машины. Из первой выбралось четверо крепких мужиком в свободного кроя костюмчиках. Один из них открыл дверцу пассажирского сиденья во второй машине и галантно подал руку, помогая выйти из неё женщине. Она была довольно высокой, не толстой, но широкой, статной и прямой. Богатырского сложения, если можно так сказать, но вполне женственная, с подчёркнуто вздымающейся грудью, явно перетянутой талией и крепкими, но ухоженными руками. Слегка вычурное платье бордового цвета с длинной юбкой и широкополая шляпа с шикарно загнутыми полями придавали ей вид некоего персонажа из голливудских фильмов прошлого века. Короче говоря, весьма необычная и при этом довольно привлекательная особа.
- О, мама приехала, - Катя ехидно посмотрела на Серого. – Иди, поздоровайся.
Сама она тут же легко спорхнула вниз и бегом, как ребёнок, подбежала к женщине, подпрыгнула, повиснув у неё на шее и поцеловала.
- А вот и мама-кошка, - Серый встал, оправился и тяжело вздохнул. – Человек, который может нам помочь и который будет жаждать взамен моего тела.
Иван прыснул от смеха – настолько театрально-трагично Серый это произнёс.
- Всё. Пошёл приносить себя в жертву, - Сергей бросил быстрый взгляд на стол, раздумывая, не хряпнуть ли для храбрости.
- Да ладно тебе, - улыбнулся Иван. – Она очень даже… эффектная дама.
- Главное, что эффективная, - буркнул Серый и решительно шагнул навстречу судьбе.
Амалиэль молча, с интересом наблюдал за происходящим.
- Милая Львовна! – Сергей восхищённо раскинул руки, приближаясь к даме, отцепившей от себя своего «котёнка». – Ох, простите, я хотел сказать – Мила Львовна!
- Негодяй, - она шутливо погрозила ему пальцем, - с первых же слов умеешь изящно сподхалимничать.
- Вы меня одним только своим шикарным видом сподвигаете на искренние и от души идущие комплименты, - Серый галантно поцеловал протянутую руку. – Впрочем, какие комплименты – о Вас достаточно говорит правду. Рад Вас видеть.
- Потому что тебе от меня что-то надо, прохвост ты этакий, - тонко улыбнулась она. – Познакомишь меня с друзьями? Особенно вон с тем, нормального человеческого размера мужчиной.
Амалиэль действительно своей комплекцией идеально с ней сочетался. Сергей улыбнулся.

…Они сидели в гостиной весьма колоритной компанией – два здоровенных мужика и под стать им дама, снявшая шляпу, под которой оказались изящно уложенные волосы цвета воронова крыла. На их фоне Серый и Катя казались детьми.
- Серёжа, спой что-нибудь из своего, - попросила Мила Львовна.
- Серж хорошие стихи пишет, иногда на музыку перекладывает, - пояснил Амалиэлю Иван.
- Пою я, правда, так себе, - сказал Сергей.
- Не Кипелов, конечно, но душевно исполняет, - неуклюже поддержал Иван друга.
- Нормально поёшь, Серёжа, не слушай их, - Мила подняла бокал вина.
Катя, шустро метнувшаяся тем временем за гитарой, аккуратно вложила инструмент ему в руки. Тот улыбнулся.
- Чяво забацать?
- Ну, Серёжа, - слегка протянула Львовна. – Давай по нормальному.
- Ладно, - улыбнулся он. – Из старого спеть или новое?
- Новое, новое давай, - хлопнула в ладошки Катя.
- Лучше бы «Сны», - сказала Мила, отпивая из бокала.
- Мама, - капризно надула губки Катя. И пояснила для гостей. – Она обожает эту песню, но она длинная во первых, а во вторых я её знаю. Нет, ну она классная, но лучше новую.
- Ладно, ладно, - сдалась Мила. – Давай новую.
- Ладно, - Сергей перебрал струны, настроился и запел поначалу негромким, но постепенно набирающим силу голосом.

Опять горит костёр в ночи,
Душа не плачь и не кричи,
Пускай сгорают полинявшие тетради.
В них были песни и стихи
Так горячи и так легки.
Теперь лишь пепел… Успокойся, Бога ради…

Мне ни к чему они теперь,
Я в прошлое закрою дверь,
И в пепел превращу всё то, во что я верил.
Уходит боль, уходит грусть
И к ним я больше не вернусь -
Я эти пропасти до дна уже измерил.

Чем дальше, тем тусклей угли,
Уже чуть теплятся они.
Но им на смену разгорелись в небе звёзды.
Листок обугленный упал.
На нём с трудом я прочитал:
…люблю тебя…
Ну, а на обороте:
…поздно…

Мила Львовна слушала его, не отводя глаз. Ладонь правой руки машинально легла на левое предплечье, поглаживая старый шрам. Если бы не этот мальчишка с гитарой напротив, её бы тут сейчас не было…
...Пять лет назад, когда её мужа, бывшего большим авторитетом в местном криминальном мирке, зарезали прямо на сходке солидных людей, нарушив тем самым все мыслимые законы и понятия, ей пришлось занять его место. Никто не знал, насколько глубоко она изучила мир, в котором с малолетства крутился её благоверный. Как она исподволь направляла его действия, фактически являясь «серым кардиналом» всего местного бандитского подполья. И поэтому её взлёт на воровской Олимп был мгновенным, шокирующим и кровавым. Она умудрилась настолько грамотно обосновать свои претензии всем местным «буграм», что прибывшие на шум реальные авторитеты, коих по пальцам было сосчитать, только кивнули и уехали. Ничего не предъявив за утопленную в крови местную группировку. Порекомендовав перед отъездом всем остальным сидеть тихо и платить дань вдове, если надумают иметь бизнес на её территории, да и просто жить спокойно.
С Сергеем она познакомилась, когда возникла временная необходимость в усиленной охране. Она обратилась к Михалычу, своему старому приятелю. Тот без вопросов, будучи в курсе идущей войны, выделил в её распоряжение всех, кого только можно было.
Мила Львовна, отличаясь крупными размерами, не будучи при этом толстой, всегда уважала и воспринимала только здоровенных мужиков. Поэтому Серого, несмотря на его сразу обратившее на себя внимание хорошее чувство юмора, профессионализм и такт, она всерьёз не воспринимала. Но всё быстро изменилось, когда они попали в засаду, организованную пошедшими «ва-банк» последними недобитыми беспредельщиками.
Тогда на перекрёстке её автомобиль, пропустив шедшую впереди машину с охраной, протаранил грузовик. Машину отбросило на тротуар, она кувыркнулась через крышу и снова встала на колёса. Передняя часть была снесена напрочь, кровь водителя и охранника, сидевших впереди, забрызгала весь салон. У неё было до кости разодрано левое предплечье, сотрясение мозга, переломанная левая кисть. С двух сторон начался обстрел. Машина нехотя загорелась, удушливый дым сжал горло. Она с трудом двигалась, шокированная ударом, болью и кровопотерей.
Когда её выдернули из машины, поняли на руки и понесли куда-то, она немного пришла в себя. И даже будучи контуженной и в шоковом состоянии, испытала безграничное удивление, когда поняла, что её нелёгкое бренное тело тащил на руках не один из её специально подобранных быков, не крепкие мужики самого Михалыча, а этот задохлик. Уже потом она узнала, что по пути он получил три пистолетные пули в спину, в броник, но не упал, не уронил её, дотащил до укрытия, где и положил, лёг на неё потом спиной, прикрывая своим телом и отстреливаясь. До прибытия скорой перетянул её рану, остановил кровь.
Нет, она влюбилась в него не тогда. Тогда она восхитилась, удивилась. Его упорством, самоотверженностью и профессионализмом. Влюбилась она потом, когда он пришёл к ней в больницу, принёс белые лилии, неизвестно откуда узнав, какие именно цветы она любит. Когда он улыбался облегчённо, видя, как она смеётся его шуткам. Когда читал ей свои стихи. И делал это не потому, что Михалыч персонально приставил его к ней. А просто потому, что пожалел эту сильную, властную, жестокую женщину, решившуюся на противостояние ещё более жёстким и мощным хищникам. Да нет, даже не тогда. А тогда, когда сняли повязки, и она со слезами на глазах смотрела на уродливый шрам от плеча до локтя. Он вошёл тогда в палату и она нервно прикрыла своё уродство одеялом. А он молча убрал его, осмотрел внимательно, посмотрел ей в глаза и неожиданно, молча поцеловал её изуродованное плечо.
Она быстро поняла, что его нежность к ней чисто человеческая, не любовная, даже не дружеская, просто человеческая. И тем сильнее её это приворожило. Она никогда и ни от кого в жизни не получала такого чистого и искреннего отношения. Всегда всем от неё что-то было нужно. А ему – единственному, которому она готова была отдать всё, не было от неё нужно ничего. Он сам мог ей что-то дать. Что-то невыразимое словами.
И сейчас она слушала его, смотрела на него, бездумно отпивая вино из бокала. Странно всё это… Одно время она даже ревновала его к собственной дочке, но у той был свой ветер в голове, а Сергей относился к ней как к сестре – спелись они мгновенно, постоянно дрались и подкалывали друг-дружку.
Она перевела взгляд на Амалиэля. Тот слушал Сергея внимательно. От него исходило потрясающее ощущение спокойствия и силы. И ещё чего-то необычного.
Она снова посмотрела на Сергея, отложившего гитару и произносившего тост. Тот посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Нет, он лучше всех.

…Спустя три часа, когда вечер уже готовился уступить место тёплой летней ночи, Иван нашёл Серого на балконе дома. Тот неспешно курил, пуская дым в тёмное небо. Мила Львовна с интересом общалась о чём-то с Амалиэлем в гостиной, Катя ушла попудрить носик, охрана контролировала периметр.
- Ну, как ты, Серж?
- Нормально, - он затушил окурок и опёрся спиной о перила балкона. – Львовна нам Хазифа найдёт, он ей в последнее время что-то сильно мешать стал. И не только ей – он вообще охамел. Видимо после того, как ангела захватил. За ним явно кто-то стоит. И теперь я не удивлюсь, если сам дьявол. Раз уж тут ангелы табунами по земле нашей грешной шабаются…
- Не грусти, - Иван хлопнул друга по плечу. – Найдёшь ещё ты свою половинку. Нормальную, человеческую.
- Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты свою половинку упускал. И не надо мне говорить, что ты об этом говорить не хочешь. Подходите вы друг дружке, вот хоть убей меня, но это так. А ты всё кочевряжишься как не пойми кто…
- Серж. Да нормально всё. Нравится она мне. Ты прав. Я просто выделываюсь, боюсь это признать. А Марина мне нравится. Давно. Просто…
- Просто ты боялся сам себе в этом признаться, - довольно кивнул головой Серый. – Ну, раз так… Позвони ей. Прямо сейчас. Просто поговори. Она будет счастлива. К тому же в городе кипишь, машина твоя у казино брошена, она, наверное, волнуется.
- А ты реально прав, - Иван достал телефон, повернулся и ушёл с балкона.
Сергей достал ещё одну сигарету и похлопал себя по карманам в поисках зажигалки. Слева ему поднесли огонёк, он прикурил, благодарно кивнул и поднял глаза. Слева от него стоял большой, даже немного больше Амалиэля, чёрный демон с хищно раскрытыми крыльями, закрывая их от всех любопытных глаз не столько физически, сколько ментально. Он демонстративно задул огонёк, без проблем исходящий прямо у него из пальца. Запахло серой.
- Твою мать!.. – Серый вздрогнул так, что едва не выронил сигарету. – Чего тебе?
- Ты всё правильно делаешь, - спокойно сказал демон. – И теперь ты знаешь всё, что нужно. Осталось сделать только одно. И ты будешь свободен. Слушай и запоминай – Хазиф за городом. Там у него целый укрепрайон. Большое каменное здание, отгороженная территория, куча охраны. И главное – большая сеть подземных коммуникаций. Троица твоих подопечных уже натравила на него бойцов местного УБОПа, они собрали свою банду и готовятся зачистить эту крепость. Твоя задача – чтобы твой большой бескрылый друг тоже был там. То, что он ищет, там. Как только он войдёт туда, ты свободен.
- Точно? – Серый нервно оглянулся.
- Точно. Ты мне не интересен, поэтому проще исполнить договор. Мне будет не до тебя. И если тебе Ваня дорог, не позволяй ему туда сунуться.
- Понял, - Сергей устало потёр ладонью глаза, в которых вдруг словно песок под веками заскрипел. – Ещё вопрос есть…
Он открыл глаза, но демона рядом уже не было.
- Долбанный Кезеф, - он с отвращением вышвырнул сигарету.
Постоял, успокаивая дыхание и мысли. Память снова ударила в виски изнутри черепа, унося в прошлое…

…Семь человек в комнате тихо трепались о разном, перешучивались, лениво попивали чаёк с печеньем. Все были хорошо экипированы в камуфляж, в полном обвесе, словно перед выходом в поиск. Группа спецназа армейской разведки ждала своего командира.
Тот вошёл как обычно тихо, словно ниоткуда материализовавшись в комнате. Воробушка просто восхищала эта его манера. Командир был в майорском звании, но до сих пор лично водил группу во все поиски, несмотря на то, что это обычно было уделом летёх, на крайняк кэпов. Но и сама группа была непростой, сформированной ещё в начале первой чеченской под особые задачи. И с тех пор просто-напросто никто не озаботился её расформированием. Вот и мотались они единым спаянным подразделением по всем горячим местам полыхавшего Кавказа. Майор был потомственным военным, в фиг его знает каком поколении. Рукопашник от Бога, любое оружие в его руках било точно в цель, великолепно знал сапёрное дело. Само собой – тактика и стратегия боёв в любых ландшафтах и погодных условиях. Опыт антитеррористической борьбы и спасения заложников. Воробушек был самым младшим в группе – по званию, возрасту, опыту. Всё, чему майор их учил, он впитывал жадно, дотошно. Самое главное, что он учил их выживать. В любых условиях, при любых раскладах. В его группе потерь не было. Каким жёстким отбором и тренировками это достигалось – непосвящённым лучше и не знать. Они все понимали друг друга не то что с полуслова, а едва ли не ментально. Воробушек не знал, что сохранить группу в таком составе, не дав раздёргать по другим подразделениям, стоило командиру нервов не меньше, чем в любом поиске.
И теперь он сидел среди них, зная каждого в лицо и на деле. В данный момент жизни его всё устраивало, он занимался тем, что умел, в компании сильных, уверенных мужиков, многому научивших его, пацана, в сравнении с ними.
- Изигова знаете? – спросил командир.
Все ощутимо напряглись. То, что командир упомянул его, ничего хорошего не сулило.
- Ну да, - Николай, тот самый боец, с лёгкой руки которого Воробушек и получил свой позывной, говорил полувопросительно, уже чувствуя подвох. – Он же в Лефортово сидит, суда дожидается.
- Освободили, - полковник разворачивал на столе карту, не глядя на них. – В его действиях состава преступления не найдено, обвинение по ключевым пунктам не доказано.
Вот так. Убийца, изувер, без проблем жертвующий «мирняком» в боях против «федералов», садист, попасть к которому в плен было равносильно тому, чтобы попасть в ад - на свободе. Не доказали, что он кого-то там убивал или пытал. Свидетели есть? Нет. Ни одного живого свидетеля его зверств нет, так? Ну, тогда с чего вы решили, что этот законопослушный гражданин замешан в каких-либо противоправных действиях? Так-то.
- Поступила информация отсюда, - командир ткнул пальцем в место на карте. – Село. Раньше было русским, потом все уехали, кто не успел – тех убили. Теперь село «исконно чеченское». Осталась только семья местного священника. Изигов вернулся и поклялся, что вырежет последнюю русскую семью. Воробушек!
Он поднял глаза от карты.
- Ты его знаешь. Это отец Михаил.
Воробушек кивнул.

…С отцом Михаилом они познакомились в Ханкале, когда тот лечил души наших ребят, израненные войной похлеще, чем их тела. Они много тогда говорили с ним о жизни, о Боге, о вере.
- А вот как мне-то быть, - спросил как-то Воробушек. – Я ведь на этой войне много чего видел грязного и сам делал… Как мне душу-то уберечь? Если вот, к примеру, приказ какой?
- Ты солдат, приказ есть приказ. Только ответственность несут и те, кто приказ отдаёт и те, кто его исполняют. А ты долг свой воинский исполняй, как положено. Ты защитник земли своей, государства, людей, которые его населяют. По приказу и убить придётся. Только не убивай из злобы, корысти, не убивай беспомощного и безоружного.
- Сложно всё это… И как через всё это пройти?
- А ты главное помни – куда бы ты ни шёл, всё одно к Богу придёшь.

…- Так вот, наша задача, - продолжал командир, - Изигова опять взять. В этот раз ему не отвертеться, достала наша военная прокуратура нужные доказательства. Поздно, но достала. А на обратном пути забрать отца Михаила с семьёй. Теперь по деталям…

…Послышался тяжёлый топот и на балкон почти бегом ворвался Амалиэль. Он притормозил и настороженно посмотрел вокруг.
- Ты чего? – спокойно спросил Сергей.
- Да так… Показалось.
- Креститься надо, когда кажется, - ухмыльнулся человек.
- Там тебя Мила зовёт, - ангел ещё раз осмотрелся, будто кого-то ища.
- Иду.

5.

Амалиэль вошёл в злое место, он это чувствовал. Со всех сторон струились флюиды похоти, обмана, мелкой злобы. Нехорошее место само по себе. Что-то здесь происходило во времена давние… Перед его глазами мелькнуло видение – телеги у реки, кони на водопое, семья торговцев, едущих в город. Конный разъезд, красные кафтаны, бердыши… Трупы торговцев… И долго, жестоко насилуемая женщина… Прощение… Река времён. Другие века. Снова телеги, снова семья. Крестьяне. Трупы мужчин. Арестантские робы беглых… И снова – женщина в безысходном насилии… Прощение… Ещё век. Всё то-же, только вместо телеги – машина. Закатанные по самый локоть рукава мышиного цвета формы, чужая речь, гортанный смех, трупы мужчин и ещё живое, истерзанное и растоптанное женское тело. И в этот, третий раз - проклятие… Нельзя было здесь строиться. Нельзя… А уж вертеп устраивать…
Амалиэль медленно и тщательно осмотрел холл, проигнорировав услужливо вьющегося вокруг портье. Не найдя искомого, обратил на него взор.
- Играют где? – спросил ангел, глядя ему в глаза.
Тот молча ткнул пальцем в сторону боковой двери, тут же перестав быть ему хоть чем-то интересным.
Дверь оказалась закрыта, он стукнул в неё кулаком. Дверь под облицовкой под дерево оказалась стальной. Открылось окошечко, в него оттуда глянул охранник. Зря. Зря окошечко было таким широким. Амалиэль мгновенно просунул туда руку, схватил парня за шею и, прижав к окошку, сжал пальцы так, что у того глаза на лоб полезли.
- Открывай, - тихо и весомо сказал он ему.
Тот налитыми кровью испуганными глазами показал, что понял. Раздался щелчок замка и стук запора. Дверь открылась, парень решил в дальнейших разборках не участвовать и, на всякий случай, боднув дверь лбом, сполз на пол. Амалиэль быстро осмотрел помещение. Игровые карточные столы, рулетка, бар.
Вот оно – у противоположной стены в неярко освещённом углу стол, заставленный выпивкой и закусками, который подковой охватывает мягкий диван. На диване накрашенная до неприличия полноватая девка с полуголой грудью, пара быковатого вида мужиков и посередине – он. Ангел никогда не видел Хазифа, но был уверен – это он. Полный, лысый, с большими ушами. Синий костюм, распахнутый пиджак, красная рубашка, с трудом сдерживающая пивной живот.
Хазиф говорил одним, что он чистокровный татарин, другим, что казах. Узкоглазый, с брыластыми щеками, толстым мясистым носом. Он первым поднял на него глаза, перестав чему-то смеяться, словно почувствовав угрозу. Впрочем, такие хищники всегда чувствуют угрозу своей жизни и здоровью. Ни в грош не ставя чужие жизни и судьбы, они панически боятся потерять хоть каплю своей собственной.
Ангел двинулся к нему. Мужики поднялись и двинулись навстречу. Одного он снёс сильным прямым ударом, попытался ударить второго и… Неожиданно потерял равновесие, споткнулся и, отлетев в сторону, упал на пол. Тут же подскочил, внутренне смеясь над самим собой. Мужик просто ушёл от удара, пропустил его мимо себя, перехватил за руку и, используя его собственную инерцию, швырнул его на пол. Он просто слишком пренебрежительно отнёсся к этому телохранителю босса. Вот и поплатился за это. Ничего, это поправимо. Ангел ушёл от нескольких точных и быстрых ударов, с сожалением отмечая, что от его прежней скорости мало что осталось. Но его противником сейчас всё-же был не Кезеф. Для человека он двигался и реагировал очень быстро. Перехват руки на ударе, рывок, удар коленом в солнечное сплетение, подлом ноги, удар локтем в затылок. Силушка у него всё ещё богатырская, так что мужик затих сразу. Разворот к дивану. Бешеной кошкой прыгнувшую на него девку он перехватил и отбросил одной рукой с лёгкой брезгливостью. Но Хазифа на диване уже не было. Амалиэль вспомнил, как на самой границе своего зрения видел молниеносный, невероятный для такой туши бросок в сторону пышных портьер на стене. И тихий, почти неслышимый шелест механизма, открывшего и закрывшего потайную дверь в стене. Странно. Странно, что Хазиф так среагировал – вроде его телохранители были достаточно сильны и умелы, чтобы остановить одного, пусть даже и здорового мужика. Но нет, он мгновенно бросился бежать, даже не пытаясь увидеть, в чью сторону повернётся драка. Словно был уверен, что неизвестный с лёгкостью расправится с его людьми. Или он просто настолько труслив?
За портьерами ожидаемо оказалась дверь. Не менее прочная, чем та, через которую его любезно впустил первый охранник. Он резко ударил по ней ногой, дверь загудела, но не поддалась. В принципе, он может её вынести, но на это нужно время. Дверь стальная, дверная коробка тоже, скорее всего, укреплена в стене толстыми металлическими штырями. А сама стена? Он быстро нанёс несколько ударов кулаком в стену в разных местах. Справа стена потоньше. Можно пробить. Стоп.
Охраннику у двери стало скучно валяться без сознания, пропуская всё самое интересное, и он решил очнуться ненадолго. Тут же выяснилось, что он пропустил не всё и, более того, у него есть шанс кое в чём поучаствовать. Хочет, не хочет – его никто не спрашивает. А спрашивают его, подняв на ноги и глядя в глаза не по-доброму спокойным взглядом следующее:
- Есть кувалда, топор или что-то подобное, да потяжелее?
И вот, вроде бы в этой ситуации стоит ответить отрицательно, поскольку ничем для него хорошим тяжёлый инструмент в руках этого амбала, внезапно вторгшегося в его жизнь и работу закончиться априори не может. Но, увы, то ли мама в детстве научила говорить только правду, то ли взгляд у незнакомца больно ласковый, но местонахождение пожарного щита он ему сдал сразу.
Пожарный топор в руках Амалиэля казался игрушкой, но стену крушил на загляденье резво и мощно. Минут за пять он пробил её и, откинув в сторону погнутую железяку, проломился в дыру в стене.
Тускло освещённый коридор вёл прямо, с ощутимым наклоном. Похоже, он шёл под самым дном реки – с потолка вроде не капало, но тяжёлая сырость давила на чувства. Не вдаваясь в нюансы архитектуры потайного хода, Амалиэль резвым кабанчиком помчался по проходу.
Он был примерно на середине пути, когда его накрыло. Ощущение, что он влетел в душную, липкую, вязкую массу. Слабость, бессилие, отчаяние накрывали его, накатывались муторными волнами. В голове билась яркой, болезненной пульсацией одна мысль или фраза.
- Ловушка для ангела… Ловушка для ангела… Ловушка для ангела…
Чёрный пузырь отрицательной энергии. Они уже сталкивались с такими областями Тьмы, на окраинах демонических миров. Такой пузырь достаточно было вовремя обнаружить, идентифицировать, собрать энергию в пучок, взять разгон и пробить навылет. Он разлетался, аннигилируясь в обычном измерении. Но всё это было не проблемой для обладавших полной силой. Силой Ангелов. Большей части которой он уже был лишён. Амалиэль медленно, с громадным усилием продвигался вперёд, словно человек в кошмарном сне. Откуда здесь такая область Тьмы?! Ох, прав был Иван, прав. Есть у них нечто, способное справиться с ангелом. У кого – у них? Вряд ли обычный бандит может управлять такими материями. Кто же ему помогает?
Амалиэль медленно, преодолевая чудовищное сопротивление, продвигался вперёд…

…Гостиница стояла у реки. Фасадом она выходила на площадь, а обратной стороной – на набережную, на противоположном берегу которой стоял «Караван».
Виктор плавно подвёл машину ко входу.
- Мотор не глуши, из машины не выходи, жди нас, - как обычно сухо проинструктировала его Владимировна. – Ты с нами, - ткнула она Серого ногтём в плечо.
- Есть, - синхронно ответили оба, Виктор расслабился, Серый напрягся.
И на кой ляд они его тащат сюда? Впрочем, Хазиф сейчас в «Караване», ангелу исповедается во всех грехах своих вольных и невольных, так что чего мандражировать-то? Но чуйка, великолепно работавшая в бою, просто криком кричала – будь наготове! Что-то будет.
- Всё будет хорошо, - неожиданно коснулась его плеча Лида.
Серый оглянулся и коротко кивнул. Они уже поднимались по ступенькам ко входу. Он открыл двери, быстро, но плавно ушёл немного вправо от дверного проёма, фиксируя обстановку. Четыре камеры наблюдения по углам, женщина-портье за стойкой, охранник в сторонке слева на диванчике с телефоном в руках. Всё это подозрительно уставилось на него, но через пару секунд отвлеклось на великолепную троицу, уверенно вошедшую вслед за ним.
- Здравствуйте, - чётко и сильно зазвучал голос Владимировны. – Нам нужен Хазифаррад Магомедович Ильясов. Он у себя?
Баба за стойкой была уже годах, таких так просто, нахрапом не возьмёшь.
- Его нет, - твёрдо ответила она. – У вас заказаны номера?
Охранник ещё только начал привставать с дивана, как Наташа рыжей молнией сместилась к нему и, подловив в неустойчивом положении, толкнула обратно. Тот плюхнулся задом на мягкую поверхность и удивлённо уставился на красивую бестию, бесцеремонно выхватившую его собственный пистолет из наплечной кобуры мягким и стремительным движением опытного карманника. Только щелчок затвора заставил его включиться в происходящее, но было уже поздно – то ли дуло собственного оружия, то ли обаятельная улыбка рыжеволосой сообщили ему о бесполезности излишне резких движений.
Справа от Серого открылась дверь, оттуда шагнул второй охранник. Серый дёрнул его на себя, подсечкой свалил на пол и заломил руки. Отработанным движением выхватил пластмассовую стяжку и стянул ей большие пальцы рук охранника за спиной. Проверил комнату охраны, откуда вышел этот парень, кивнул Наташе. Та быстро уложила своего охранника на пол, Серый и его зафиксировал стяжкой.
«- Твою мать! Твою же мать! – неслись в его голове мысли. – Во что они меня втянули? Хазиф за такое порвёт! Да кто они, мать их, что им нужно?!»
Тем временем Владимировна, не обращая ни малейшего внимания на их героическое обезвреживание охраны, взяла в оборот администраторшу, ткнув ей в нос какой-то ксивой. Та закочевряжилась было, но тут подоспела Лида, достав из папки документы, едва взглянув на которые бабуля сдулась.
- Сомнений в наших полномочиях больше нет? – холодно спросила Анна. – Ключи от кабинета, быстро.
- У меня нет… - пролепетала было сбледнувшая с лица женщина.
- Клю-чи, - раздельно и чётко повторила Владимировна.
Даже Серому захотелось зябко передёрнуть плечами, настолько холодно и властно зазвучал её голос. Краем глаза он засёк, как Наташа сместилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Через несколько секунд она приняла и уложила на пол ещё одного мужичка, судя по всему, постояльца гостиницы. И непростого постояльца – Наташа уложила его довольно жёстко, прямо с третьей по счёту ступени мордой в пол. Из рукава постояльца вылетела грубо, но функционально исполненная заточка. Да и морда его, с полом законтачившая, показалась ему дюже знакомой. Точно – Карим, в федеральном розыске.
Сергей был прекрасно осведомлён о том, каким «постояльцам» и за какие немалые деньги «благоволит» Хазиф, но благоразумно следовал примеру местной полиции – закрывал глаза на такой расклад, понимая, что ничего тут изменить не сможет. И вот в этот-то гадюшник его занесло волей этих стерв. Теперь он был уверен, что они из какой-то серьёзной госорганизации. Наташка – боевик со стажем, вон как лихо супостатов в позы подчинения ставит, Анна - командир, Лида – скорее всего – офицер связи и юридическое сопровождение группы.
Тем временем Владимировна уже получила ключи от кабинета главного вурдалака.
- Серж, - шепнул ему в ухо через наушник связи Витя. – Здесь какой-то шухер намечается. Две машины подъехало, семь вооружённых абреков. Идут в гостиницу. Быстро так идут… Чёрт!
На улице громыхнули выстрелы, взвизгнула покрышками машина, что-то во что-то ударилось. Наташа рыжей кошкой метнулась ко входу, быстро выглянула и спокойно сказала:
- Работайте, мы их задержим.
Сергей понимающе кивнул в ответ на её взгляд и сместился к стойке, беря вход под прицел.
Анна с Лидой пошли по коридору вправо, кабинет Хазифа был там, на первом этаже.
Первого «абрека» Наташа схватила за руку, когда тот распахнул дверь и прокинула к стойке, под прямой удар в челюсть Серого. Второму, только шагнувшему внутрь, тут же, с разворота вломила рукояткой пистолета, позаимствованного у охранника, в переносицу.
- Витя, ты как там? – спросил Сергей по связи. Тишина в ответ ему не понравилась.
- Э! Там, внутри! Отзовись! – закричали с улицы.
- Чего надо? – ласково отозвалась Сергеевна.
- Слышь, тёлка! Главного позови, кто там у вас из мужиков!
- Слышь, бычок, - она жестом остановила дёрнувшегося, было, Сергея, - ты хорошим манерам поучись для начала. Кто такие, чего надо?
Снаружи явно были в ах… в замешательстве.
- Это вы кто такие?! Что за борзота объявилась?! Ты хоть знаешь, на чьей ты территории, овца?!
- На территории Российской Федерации, баран. Для тупых повторяю вопрос – кто такие, чего надо?
- Ты, б…
- Тихо! – зазвучал другой голос. – Мы из охранного агентства, прибыли на вызов. Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!
- А может ещё и ноги тебе раздвинуть? – ядовито поинтересовалась Наталья.
- А было-бы неплохо! – гоготнули снаружи.
- Твои дружки тебе раздвинут и задвинут, понял?
- Ты чего, тварь, рамсы попутала?! – снова заорал первый голос. – Ты кто такая дерзкая?!
- ФСБ, ребятки, так что стволы в штаны и валите отсюда по-хорошему!
Серый понимал, что Наташа тянет время этой перепалкой. Но вот только пока они тут лаются, подельники Хазифа – а в том, что это подрулили его боевики, он не сомневался – обходят их через запасный выход. Они-то здание знают хорошо.
Словно прочитав его мысли, Наташа тихо сказала ему:
- Серж, запаску проверь. Здесь я их удержу.
Он уважительно посмотрел на неё, кивнул и метнулся влево. Входы-выходы ему были известны, как и любому местному мальчишке.

…Иван подрулил к «Каравану», поставил машину на стоянку и спокойно направился вовнутрь. На входе стоял молодой охранник – Андрей, Иван его немного знал. Тот с лёгким удивлением посмотрел на него – Иван был не из тех, кто посещает подобные места.
- Здорово, Андрюш, - Иван кивнул ему. – Я на минутку, по делу.
- Здоров, - буркнул тот, чему-то улыбаясь и изо всех сил пытаясь эту улыбку скрыть. – Ну, надо, так надо, проходи. И чего это вас всех сюда тянет…
Иван вошёл, огляделся. Слева была приоткрыта дверь. Он направился к ней, оттуда как раз шагнул маленький вертлявый портье.
- Сюда нельзя… - пискнул он, утвердив Ивана во мнении, что ему именно сюда.
Отодвинув портье, он шагнул в комнату казино. У игрового стола почёсывал голову охранник, ещё два мужика постанывали у дивана в углу. В стенке зиял пролом. Неплохо так ангел тут покуролесил. Иван, не обращая ни на кого внимание, пошёл в пролом.
…Тьма была бесконечной, она высасывала силы. Пролететь сквозь неё крылатой молнией было делом тысячных долей секунды, но пройти ногами почти что человеческого тела… Он увязал всё больше, становилось всё труднее дышать, каждый шаг отдавался во всём теле всё нарастающей болью. Но Амалиэль упорно продавливался сквозь вязкий кисель тьмы, зная, что это будет долго, но не бесконечно.
В какой-то момент он почувствовал, как его подхватила внешняя сила, понесла вперёд, всё ускоряя и…
Он вырвался из тёмного пузыря, все чувства и ощущения резко вернулись к нему, подавленная мощь снова забурлила в мышцах.
- Слышишь меня, нет?!! – ворвался в его сознание голос Ивана.
- Слы… слышу тебя, - ответил ангел, улыбаясь непослушными губами. – Слышу.
- Ты как? – всё ещё по инерции громко спросил Иван. Он не так остро почувствовал эту область тьмы, в которой, как в замедленной сьёмке бежал с искажённым болью лицом Амалиэль. Но чувство было неприятным. Он подхватил ангела и потянул за собой, чувствуя, как они постепенно набирают скорость, как Амаль оживает.
- Уже лучше. Нужно его догнать. Побежали.
Амалиэль рванул по тоннелю таким резвым кабанчиком, что Иван только головой покрутил. Только что ведь черепашьи рекорды бил, а тут нате вам, истребитель на взлёте. Вспомнилась фраза из мультика «Крылья, ноги, хвосты»:
- Эй, эй, эй! Я сказал – полетели, а не побежали!
Иван стартанул следом.

4.
Городок был небольшой, движение транспорта было средней степени тяжести, да к тому же выходной. Большинство народа гуляло пешком. Поэтому без проблем и спешки, свойственным большим городам, они за двенадцать минут докатились до набережной. Ресторан «Караван» был длинным двухэтажным зданием, стоявшим на крохотном речном полуострове. Немного нелепой архитектуры, «in stile veneziano» в уездном исполнении, аляповатой красно-розово-бело-серой палитры цветов – превосходная демонстрация вкуса его владельца. Официально здесь был ресторан с отдельными номерами для желающих покушать без посторонних глаз, реально – ресторан, бар, бордель и подпольное казино. Машин на стоянке вдоль улицы почти не было, вся веселуха начиналась вечером, когда сюда стекались игроки и любители потрёпанных жизнью, но безотказных за наличку женщин.
- Добро пожаловать в паучье логово, - Серый кивнул в сторону зелёного «мерса». – Самый жирный паук уже внутри. Ты вообще знаешь, как он выглядит?
- Разберусь, - взгляд Амалиэля стал сосредоточенным и отстранённым.
- Ну, ни пуха ни пера, - Сергей с интересом посмотрел на него, с неподдельным плутовским интересом ожидая, что на это ответит ангел.
- Благослови вас Бог, - серьёзно и спокойно ответил тот.
Посмотрев в спину ангела, целеустремлённо топающего ко входу в «Караван», Серый как-то тяжело вздохнул.
- Поехали, Вань. Что бы там в итоге не было, нам тут светиться не с руки.
- А вдруг помощь понадобится?
- Ему? Что-то сомневаюсь. И потом, чем ты поможешь, если он не справится? Будешь с бандитами Хазифа воевать? Чем? Монтировкой?
- Ну, не знаю…
В этот момент у Серого зазвонил телефон.
- На связи. Да, Анна Владимировна. Конечно. Минут через десять буду в офисе.
- Работа? – понял Иван.
- Да стервы эти… Жить без меня не могут. Вань, подбросишь в офис? – Серый забросил в рот сразу четыре подушечки жвачки.
- Без проблем.
До офиса они домчали минут за семь. Выходя из машины, Сергей серьёзно взглянул на друга.
- Торопишься, Вань? Хочешь успеть вернуться?
Иван молча пожал плечами.
- Вань, я тебе серьёзно говорю – не лезь в эту заварушку. Не надо. Мне тебя потом вытаскивать.
- Я тебя услышал.
- Упрямый ты… - Серый в сердцах хлопнул дверцей и, уже поднимаясь по ступеням к двери офиса, обернулся и погрозил ему кулаком.
Иван только улыбнулся в ответ. Серый был шикарным другом. Проверенным и в бою и в жизни.
И нафига ему этот странный ангел? Серый прав – нечего ему в эти разборки лезть. Ничем он там не поможет. Вздохнув, он проконтролировал окружение по зеркалам и тронулся с места.

…Сергей быстро взбежал по ступеням на третий этаж, выдохнул, успокаивая дыхание и надеясь, что от него не слишком явственно несёт вином, постучал в дверь без таблички.
- Входи, Серёжа, - мягко пригласил голос Лидии.
Он хотел было удивиться, откуда они могли знать, что это именно он, но потом вспомнил, что обещал быть через десять минут, краткий взгляд на часы подтвердил, что он прибыл минута в минуту. Да и в окно могли видеть, когда он из машины выходил. Сделав бесстрастное лицо, он вошёл в комнату.
Прямо перед ним нарисовалась, как обычно, со скрещёнными на груди руками, Анна Владимировна, старшая по должности и возрасту в этой группе стерв. Высокая, красивая, как породистая вороная лошадь, вечно холодная и деловая, как и её строгая причёска и чёрный костюмчик. Справа за столом сидела Наталья Сергеевна – пышные вьющиеся огненно-рыжие волосы при красивом личике, не менее пышная грудь при тонкой талии и длинных ногах. Вся в своих любимых цветах – жёлто-рыжая кожа пиджака и короткой юбки, белые с золотыми пряжками туфельки на низком каблуке и белая блузка.
Но особое место в поле его зрения и душе занимала третья женщина, стоявшая у окна в свете пробивавшихся через неплотно закрытые жалюзи лучей солнца. Лидия Николаевна. Ваня был прав – зацепила его рваную на мелкие клочки душу одна из этих столичных стерв.
Среднего роста, голубоглазая блондинка, с такими же, как у Натальи, красиво и естественно вьющимися волосами, одетая в простое светлое платье, длинная юбка до половины щиколотки, до плеч открытые руки, талию перехватывает широкий пояс. Нежная кожа, мягкий овал лица, прямой носик, слегка подкрашенные губы, лёгкий естественный румянец на щеках. Она вся была какой-то нежной, естественной, похожей больше на деревенских девушек, чем на целеустремлённых городских. От двух своих сослуживиц она отличалась, как просторы солнечных полей отличаются от городских улиц с потоком дорогих красивых машин в свете неоновых рекламных табло.
- Сергей!
Серый вздрогнул, поняв, что Анна Владимировна уже третий раз его окликает, а он, как идиот, пялится на Лиду, забыв обо всём вокруг.
- На связи, - ляпнул он.
- Бутылку поменяй, - Анна ткнула длинным пальцем с не менее длинным хищным ногтем в кулер.
- Есть, - она ни разу с ним не заговорила просто так, всегда только командным тоном. Это бесило и тонизировало одновременно.
Бутылка была почти полная, он мысленно выругался, снимая её. Каждое утро меняют. Спустился на первый этаж, в служебном помещении взял новую, поднялся наверх, постучал, вошёл и чётко всадил новую бутылку в кулер. Дамы стояли у стола, разглядывая какие-то схемы, разложенные на нём. Он почувствовал лёгкое раздражение, появилось ощущение, что его вызвали только для того, чтобы он поменял им воду в кулере.
- Сергей, - Владимировна, стоявшая к нему спиной, даже головы не повернула. – Переоденься в форму, получи оружие, жди нас в машине, Виктор повезёт.
- На разборки едем? – пошутил он.
Лида слегка улыбнулась, Наташа посмотрела на него с лёгким интересом, Владимировна даже головы не повернула.
- Готовность пять минут, - холодно сказала она.
- Есть, товарищ ефрейтор, - Серый стал «во фрунт», чётко повернулся через левое плечо, успев увидеть, как она бросила на него холодный взгляд.
Когда дверь за ним закрылась, Анна кивнула Лиде.
- Заэкранируй помещение.
Та подошла к кулеру и положила обе руки на бутылку с водой.

…Серый снова спустился, теперь на второй этаж, зашёл в раздевалку, переоделся в тёмную удобную форму, с эмблемой их охранного предприятия. Хотел заглянуть к Михалычу, поздороваться, но вспомнил, что сегодня воскресенье, тот дома, с семьёй. Прошёл в оружейку, там сегодня дежурил Николай Пахомыч, старый боевой друг Михалыча, большой и прочный, как скала, усатый и суровый.
- Здоровэньки булы, дядь Коль, - весело поприветствовал он его.
- Здорово, Серёж, - тот строго взглянул на него из-под кустистых бровей.
- Срочно, Анна Владимировна меня на сопровождение дёрнула, сказала вооружиться.
- Знаю, Витя уже получил, держи.
Перед ним легла наплечная сбруя с «Глок-32» в кобуре, двумя обоймами по 13 патронов .357 SIG в комплекте, ещё одна обойма легла рядом. Серый быстро и привычно нацепил сбрую поверх рубашки, накинул сверху форменную куртку. Вынул оружие, проверил, зарядил обойму, дослал патрон, снова проверил предохранители и вернул заряженный пистолет в кобуру. Пахомыч с одобрением наблюдал за его чёткими движениями.
- Распишись! – рявкнул он, когда Серый только сделал движение в сторону выхода.
Быстро поставив закорючку, Серый почти бегом выскочил в коридор. Этажом выше послышался перестук каблучков возле лифта. Серый большими прыжками ринулся вниз, выскочил на улицу и одним броском метнулся едва ли не от двери офиса на переднее правое сиденье стоявшей перед ним машины. Старый, немного архаичный по нынешним меркам представитель классики – «Mercedes-Benz W100», он же «шестисотый мерс». Неизвестно, где Михалыч достал этот раритет 90-ых, но машина была в отличном состоянии. Этот седан он держал только для элитных клиентов, а точнее для понтовитых. Для серьёзных дел, когда речь шла о реальной необходимости обеспечить безопасность клиента, в гараже стояли отечественные звери, тонированные и бронированные по спецзаказу. Раньше фирма базировалась в Москве, потом передислоцировалась сюда, Серый знал, что это было результатом конкурентских разборок и подковёрной грызни.
Его напарник, Виктор как обычно был внешне расслаблен и флегматичен. Но Серый знал, что его расслабленность – всего лишь ширма для постороннего наблюдателя. Обстановку вокруг он контролировал цепко, едва Серый выскочил на порог, он распахнул дверь, сэкономив ему пару секунд.
- Витёк.
- Серж.
Они стукнулись кулаками.
- Куда едем, не сказали?
- Неа, - лениво ответил Виктор. – Сказали – форма, оружие, броник, машина.
- О, кстати да, - Серый хлопнул друга по груди, почувствовав жесть защиты под застёгнутой курткой, - я ещё удивился, чего это ты в броне? Теперь вот удивляюсь, почему мне такой команды не было?
- В тебя стрелять не станут. Либо им на тебя пофиг, - хохотнул тот.
- Не удивлюсь, Владимировна та ещё стерва…
Виктор толкнул его в бок и вышел. Серый краем глаза засёк движуху у входа. Дамы спустились по ступенькам, Виктор предусмотрительно распахнул правую заднюю дверь, первой села Лида, за ней уселась справа Владимировна, после этого Витя прикрыл дверь и открыл левую для Натальи, слегка подзадержавшейся на пороге. Серому показалось, что та как-то очень профессионально осмотрелась и оценила обстановку на улице, прежде чем пройти к машине. Наконец Виктор уселся за руль.
- А тебе тяжело было подняться и дверь открыть? – ядовито высказала Серому в затылок Владимировна.
- Никак нет. Согласно Вашему распоряжению ждал Вас в машине.
Ещё с первого дня их знакомства эта стерва несколько раз указывала ему на то, что все её распоряжения должны выполняться чётко и буквально.
- Верно.
В её устах это прозвучало почти как похвала.
- Едем, - велела она Виктору и назвала адрес.
«- Это же гостиница Хазифа, - подумал Серый. – Что-то много вокруг него всего закрутилось в последнее время. То ангелы, теперь мои сотрудницы с непонятными полномочиями. Уж не ФСБешницы ли они? С Михалыча станется. Владимировна уж больно по повадкам на офицера тянет, Наташка как-то привычно окружение проверяет. А, что, может быть…»

...Молодой, спортивного телосложения парень на «фейсконтроле» напрягся. Клиент вроде при костюмчике с иголочки, но какой-то… Здоровенный бык и прёт прямо, с неотвратимостью тяжёлого танка, выходящего на рубеж атаки. Чуйка сработала – непростой клиент. Лучше подстраховаться, мало ли… Он сделал шаг навстречу, поднял руку ладонью вперёд и хотел что-то сказать. Но бычара в белом костюмчике и шляпе небрежно хлопнул его по плечу, едва не сбив с ног, и прошёл дальше, бросив только:
- Всё хорошо, Андрюша.
Парень опешил от ощутимой мощи незнакомца и того, что тот его знает. Мужик спокойно скрылся за дверью.
- Да фиг с ним, - буркнул Андрей, потирая плечо, по которому словно доской плашмя припечатали.
Зрение у него было отличное, потому он ещё издалека разглядел медленно, словно на казнь, идущую к их вертепу Люську. Хорошая она девка, тихая, словно мышка, только невезучая за гранью фантастики. Вечно у неё то мелкие неприятности, то большое горе. Недавно вот с работы выгнали, просто так – хозяйка салона пришла не в духе с утра, а Люська под руку попалась. А она только-только с кредитами размоталась, которые её покойный папаша набрал на неё, почти всё продала, в квартире хоть шаром покати, но без долгов теперь. А тут нате-здрасьте. Марат, подельник Хазифа, «зам по кадрам», сутенёр и сволочь, тут-же её в оборот и взял. И угрожал, мол никакой работы в этом городе не получишь и услащал, мол, давай к нам, в «Караван», будешь в шоколаде. Он умеет головы дурить. Вот и идёт она, дура, еле ноги передвигает, не хочет, стыдно, а идёт. Накрасилась, смотри, всегда серенькая такая, неприметная, а сейчас прямо… Нет, не как шлюха, а красивая, словно на свидание.
Андрей вдруг понял, что ему безумно жаль эту несчастную, затурканную со всех сторон жизнью и людьми девчонку. Хотя с чего бы это? Их тут таких перебывало видимо-невидимо.
- Куда ты?! – неожиданно даже для себя самого вдруг рявкнул он, когда она, всё медленнее переставляя ноги, подошла уже почти к двери.
Та вздрогнула и отскочила назад, испуганно захлопав ресничками. А глаза-то голубые, большие…
- Нехрен тебе тут делать, - жёстко отрубил он все возможные вопросы. – Не для тебя это. Магазин «Книги на Перекрёстке» знаешь?
- Д-да, - она аж заикнулась.
- Вот и иди туда, там очень нужен человек ответственный, аккуратный. И платят хорошо. Я позвоню сейчас, скажу, что ты придёшь. Придёшь?
- Приду, - тихо сказала она.
- Вот и иди. А здесь даже и не вздумай появляться, что бы ни случилось в жизни, поняла? Поняла?!
- Поняла, Андрюша, - о, она, оказывается, его имя знает.
Они ведь раньше и не общались, она ему так просто, подруга подруг его друзей, знакомое лицо и не больше. Чего это он о ней так печься стал? Андрей и сам не знал, что на него нашло, но останавливаться уже не хотел.
- Стой.
Она замерла на месте, изумлённо и по-детски наивно глядя на него. Андрей покопался в карманах и не глядя протянул ей несколько крупных купюр.
- На. Бери, бери, до зарплаты что-то кушать надо. Бери, не последнее отдаю, у меня ещё есть, мне, холостому, денег всегда хватает. Бери, я сказал. Зарплату получишь, отдашь.
Она робко взяла деньги.
- Я всё отдам…
- Да знаю, знаю, - раздражённо махнул он рукой, набирая номер. – Алё? Светлана Юрьевна? Это Андрей беспокоит. Да. Нормально. Да нет, я по делу. Вам человек в магазин нужен? Будет работать, я за него ручаюсь. Через полчаса у вас будет. Я Вас прошу, примите её… Да. Нет… Просто знакомая, работу ищет. Девушка хорошая, аккуратная. Да Вы сами её увидите… Хорошо. Спасибо, Светлана Юрьевна. Хорошо, не опоздает. До свидания.
Он спрятал телефон в карман.
- Чего стоишь? Через полчаса в магазине, как раз дойти успеешь. Шуруй, быстро. Не опоздай, я за тебя поручился.
- Спасибо, Андрюша…
- Пожалуйста. Вали отсюда.
Она повернулась и пошла легко и воздушно, словно окрылённая. Он с восхищением смотрел ей вслед, а когда она обернулась на прощание, вдруг густо покраснел и смущённо улыбнулся. Потом нахмурился, одёрнул себя, сделал морду кирпичом, как и положено тупому вышибале. Но долго ещё потом внезапная улыбка вспыхивала на его лице.

3.
…Степан Борисыч много чего видел в жизни. Служил в погранвойсках на границе с Китаем, после дембеля поступил на службу в тогда ещё милицию. Особенно принципиальным на службе он никогда не был, и взятки брал и по-свойски закрывал дела своих друзей. Но и сволочью, продажным ментом никогда не был, умудряясь балансировать на тонкой грани добра и зла. Но постепенно менялись приоритеты жизни, менялась сама жизнь. Рушилось и вновь возрождалось и крепло государство, корёжило, ломало и вновь наращивало систему правоохранения. Постепенно основным приоритетом для него, уже семь лет возглавлявшего управление по борьбе с организованной преступностью, стало сохранение порядка и спокойствия в городе. Как у шерифов из американских фильмов – есть в городе бандиты, но свои, знакомые, не беспределят, залётную братву окорачивают – и ладно, пусть будут. Пересажаешь этих – придут другие, незнакомые, и будут они наглее и злее предыдущих. Вот и стараешься соблюдать баланс между порядком и законом, что не всегда одно и то же.
Но постепенно баланс стал нарушаться, авианосец порядка в городе стал не то чтобы крениться на один борт, а, скорее, просел опасно ниже ватерлинии. Хазиф поднялся на волне смутных времён, когда зубры преступного мира и отморозки всех мастей рвали друг-дружке глотки в столицах и крупных городах. Здешняя кормушка сильных игроков не интересовала, а мелочь её не потянула. И постепенно он подобрал под себя всё.
Долгое время именно УБОП Борисыча был той силой, с которой считались абсолютно все. Он собрал в отделе серьёзных мужиков, знающих, чего они хотят от жизни. Они стали той силой, которая стояла на службе государства и его законов, поскольку только государство могло дать им все инструменты для того, чтобы быть этой силой. У таких людей было два пути – ОПГ или УБОП. Два полюса хищников.
Но всё изменилось, когда выяснилось, что, как это часто бывает, за делами и работой из виду выпала семья. Жена Степана умерла десять лет назад от рака – ничего не помогло и она долго угасала. В последний год её жизни он просто ел и спал на работе, появляясь дома лишь наездами. И не потому, что не хотел видеть жену – а потому, что не мог видеть того, как она медленно умирает. Только последние две недели её жизни он, словно чувствуя, провёл с ней рядом. Их сыну тогда было одиннадцать. Сейчас ему был двадцать один год и он был наркоманом.
Говорят, в жизни нужно попробовать всё. Нет. Есть вещи, которые и пробовать не стоит. На наркоту его сына, Вадима, подсадили люди Хазифа. Незаметно, постепенно, они вовлекали его в приличную по форме кампанию, подсаживая медленно, но верно. Парень учился в академии искусств, был художником «от Бога». Отец спохватился, что с сыном что-то не так, когда увидел его последние картины – вместо воздушных, похожих на иконы портретов и лучистых пейзажей сын стал рисовать такое, что разум ломался при взгляде на это.
Лечение не помогало, организм легко принял зависимость и упорно не желал от неё отказываться. К тому времени у Хазифа накопилось достаточно компромата, чтобы упрятать Вадима пожизненно. И это стало рычагом давления на железного начальника УБОПа.
А вот сейчас ему предлагали избавиться от всех этих проблем разом.
- Арестовать Хазифа, заполучить весь его архив, весь компромат на сына, бухгалтерию и улики. Это всё Вы сможете сделать сами, если будете знать, где, когда и что искать, верно? – женщина в строгом чёрном деловом костюме смотрела ему в глаза прямым, острым взором.
- У него неплохое прикрытие и достаточно многочисленная группировка…
- Его «крыша» - наша забота, с этой стороны вам мешать не будут, - уверенно ответила она.
– А с его боевиками вы разберётесь поэтапно, не мне вас учить. Ну и мы нет-нет да и поможем, - небрежно махнула рукой вторая женщина – рыжая длинноногая красотка, вольготно развалившаяся в кресле у стенки.
- И самое главное, - сказала третья женщина, стоявшая у окна, - мы вылечим Вашего сына.
- Это возможно? – он с трудом сдержался, не зная – обрадоваться всем этим возможностям или послать этих аферисток куда подальше. Уж больно фантастически всё это звучало, несмотря на то, что их полномочия были подтверждены таким документами, что…
- Возможно. Я лично этим займусь.
- Вы с нами? - спросила деловая с нажимом.
- Что нужно делать? – Борисыч принял решение идти до конца.
- Следуйте нашим инструкциям. Слово в слово, никакой самодеятельности. Операция будет разделена на несколько этапов. О каждом этапе, времени и месте его проведения будем информировать по мере необходимости. Ваша задача – вовремя сосредотачивать силы и средства, имеющиеся в вашем распоряжении для выполнения поставленных задач. Игра будет напряжённой и быстрой.
- Принял.

…Когда утром Иван проснулся, одного взгляда на сидящего в кресле Амалиэля хватило, чтобы всё вспомнить и понять, что всё произошедшее вчера не было сном.
- Доброе утро, - Иван с наслаждением потянулся.
- Я теряю свою силу, - ангел выглядел обеспокоенным.
- Критично? – Иван потряс головой и растёр лицо руками, прогоняя остатки сна.
- Для предыдущего состояния – да.
- В смысле – умираешь?
- Нет. Скорее, - Амалиэль слегка запнулся, - приближаюсь к параметрам простого смертного.
- Тогда и правда, надо тебе поторопиться. Магазин в девять открывается. Сейчас семь. Часа через полтора поедем. Тебе кроме одежды что-то нужно?
- Нет.
Иван сел напротив него, немного помолчал, собираясь с мыслями.
- Хазиф местный бандит. Полгорода под ним ходит. Если он держит кого-то в заложниках, значит заложника охраняют. И если это не обычный человек, а ангел, охраняют его достаточно серьёзно. Ты уверен, что тебе не нужна поддержка или оружие?
Амалиэль задумался, на несколько секунд уйдя в себя.
- Если я останусь в той силе, которая у меня есть сейчас, мне не понадобится ничего сверх. Но если отток силы не прекратится…
- Ясно. Сколько у тебя времени, как думаешь?
- Дня три. После этого я стану не сильнее обычного смертного.
- На сбор информации, разработку плана освобождения может уйти гораздо больше времени.
- Значит, мне нужно сегодня же найти Хазифа. Когда он попадёт в мои руки, я смогу заставить его говорить. Я найду её и освобожу.
- Амаль. Она ангел?
- Да.
- С крыльями?
- Да.
- В полной силе?
- Да. Почему ты спрашиваешь?
- Хочу понять, как им удалось её пленить и почему она не в состоянии освободиться сама. Если у них есть нечто, что позволяет удерживать её, то почему это не может так же подействовать на тебя?
Амалиэль откинулся на спинку кресла, его взгляд снова стал отстранённым.
- Я этого не знаю. Ткань этого мира истончилась, много переплетений и наслоений. Происходит то, чего происходить не должно… и не может.
Иван хотел ещё что-то спросить, но понял, что не в силах правильно сформулировать вопрос и мысленно махнул рукой. Встал, заглянул в холодильник.
- Есть хлеб, колбаса, сыр. Бутерброд будешь?
- Я не голоден.
Иван хмыкнул, но настаивать не стал. Быстро соорудил бутерброды, щёлкнув предварительно кнопкой электрического чайника. Поел, попил чайку. Времени ещё было больше часа.
- Я пойду пока с машиной повожусь.
- Можно посмотреть? – неожиданно спросил Амалиэль.
- Да без проблем. Пойдём.
С машиной Иван обращался уважительно, как хороший казак с конём, хотя и не трясся над ней как над стеклянной. Так что серьёзных проблем с ней никогда не было. Проверил масло, бензин, попутно ещё кучу мелочей, известных всем автолюбителям. Попутно начал объяснять Амалиэлю что к чему. Тот с интересом смотрел, спрашивал. Час пролетел незаметно.

…К магазину они подкатили в девять ноль одну, он уже был открыт. Внутри уже стоял Серый, небрежно опираясь на прилавок и что-то рассказывая Маринке. Та металась по магазину как хозяйка, к которой вот-вот должны прийти гости. Увидев входящего Ивана, она на миг замерла, улыбнулась и поправила прядь волос на лбу.
- Короче, поезд ушёл, вещи уехали, человек остался, - Серый подмигнул им украдкой. – Да вот, рассказываю Маришке, как Амаль без одежды остался. Видишь, то что на нём было и то в стирку пришлось закинуть.
- Здравствуй, Ваня, - Маринка не сразу смогла оторвать от него взгляд. Потом всё же посмотрела на Амалиэля. – Здравствуйте. Ого! А Вам что именно из одежды нужно?
- Всё, Марин. Здравствуй. Нам нужно всё – от нижнего белья до костюмчика и шляпы, - ответил Иван.
- Ну… Посмотрим, - она оценила параметры покупателя и задумчиво прикусила нижнюю губу. – Попробуем подобрать. Как раз новые поставки, есть большие размеры. И ты, Вань, посмотри, для тебя красивые вещи есть – костюм чёрный в полоску, рубашки, майки…
- Я понял, спасибо, Марин, - улыбнулся он. – Я потом к тебе зайду и подберём что-нибудь.
Серый украдкой показал ему большой палец, верно, мол, потом наедине оденетесь, а то и разденетесь.
- Только сейчас нам товарища надо одеть.
Через полчаса в примерочном зеркале отражался крупный мужчина в белом костюмчике с распахнутым пиджаком и рубашке с расстёгнутым воротом, из которого вздымалась бычья шея. Обувь подобрали с трудом, но всё же мягкие чёрные туфли на его лапищу нашлись. Так же он взял белую шляпу. Стального цвета глаза остро глядели из-под её полей.
- Ну, как? – спросил Иван.
- Мне нравится, - ответил Амалиэль почти безразлично.
- Марин, ты просто чудо. Спасибо тебе, - Иван с улыбкой посмотрел на неё.
Девушка вспыхнула как маков цвет и метнулась за прилавок.
- Мариш, сколько с нас? – спросил Серый.
Она что-то неразборчиво пролепетала, Серый заулыбался и махнул им рукой:
- Идите, я заплачу.
- Скажешь, сколько, половина с меня, - кивнул Иван и хлопнул Амаля по плечу. – Пойдём.
Тут же тревожно глянул ему в глаза, вспомнив о дырках в его лопатках, но тот даже не поморщился.
Когда они вышли, Серый наклонился к Марине.
- Так сколько с нас?
Та снова едва слышно пролепетала сумму.
- Ты думаешь, я ценники не видел? – улыбнулся он. – Я понимаю, Ваня похвалил, за это ты и задаром всё отдашь, а разницу потом из своего кармана доплачивать будешь?
- Да я…
- «Да я…» - передразнил её Серый.
- Серёж…
- Говори, сколько на самом деле и не хнычь.
Иван и Амалиэль вышли на улицу и встали у машины, дожидаясь Серёгу. Ангел вдруг нахмурился.
- Что? – сразу спросил Иван. – Спина болит?
- Нет, – тот как-то задумался. – Просто… В животе урчит.
- Братан, это «жжу» неспроста, - весело сказал Сергей, как раз в этот момент вышедший из магазина и услышавший последнюю фразу.
Амаль вопросительно посмотрел на него сверху вниз.
- Ты есть хочешь?
- Наверное… - неуверенно ответил тот.
- Наверное? Ну-ка, - Серый сложил пальцы колечком и поднёс к носу. – Принюхайся. Чем пахнет?
Амалиэль втянул воздух ноздрями, рубашка на его груди заметно напряглась, когда мощная грудная клетка наполнилась воздухом.
- Жареным мясом.
- Уверен? Значит не бензином и резиной от Ванькиной развалюхи, не мусорным баком напротив, а именно жареным мясом?
- Им больше всего.
- Я же говорю, он есть хочет, - Серый со смехом ткнул друга кулаком в бок. – Вань, пойдём к Армену. Шашлычков поедим, я угощаю. Он, кстати, что-то рано сегодня, в воскресенье он редко в это время начинает.
- Да пошли, - Иван пожал плечами. – Что там за одежду вышло?
Серый, не моргнув глазом назвал сумму на несколько тысяч меньше той, что Марина озвучила изначально.
- Нормально, я думал больше выйдет. Я тебе на карту перекину, идёт?
- Да, половина твоя, половина моя. Глядишь, меня в раю не только напоят, а и оденут и накормят.
В небольшой кафешке было безлюдно, тихо и чисто. За стенкой тихо шкворчало и булькало, готовился дежурный комплект блюд.
Сам нынешний владелец ресторана армянин дядя Алик давно уже ушёл на покой, всем заправлял его сын Армен. Серый знал его, в одном классе учились.
- Ара! – с порога крикнул он. – Три порции твоего лучшего мяса для меня и моих друзей!
- Э, дорогой, для твоих друзей хоть десять, а вот ты ничего не получишь, - улыбнулся Армен, протиравший стойку у кассы.
- Оба-на… - Серый аж с шага сбился. – Какой баран тебя перед смертью укусил?
- Никто меня не кусал, а ты за своей порцией придёшь, когда здороваться научишься, понял, да?
- Ты меня на понял не бери, понял, да? – Серый подошёл поближе и они дружески обнялись. – Здравствуй, нерусь.
- Здравствуй, не ара, здравствуй, дорогой, - взаимные подначки и подшучивания были у них в норме. – Проходи, садись, что будешь?
- Три порции шашлычка из твоих старых баранов, пивка…
- Сам ты старый баран, мои барашки в самом соку!
- В самом соку твои тёлочки.
- Вот что есть, то есть, брат.
- И салатик не забудь, тот самый, что мама твоя делала, да хранит Всевышний её душу.
- Спасибо, брат, сделаем всё. Минералка за мой счёт.
- Ты точно не еврей? Сказал бы – вино из лучших погребов православной земли Вайоц-Дзора из сортов виноградных «Арени» и «Саперави» - вот это было-бы дело. А ты - минералка, минералка…
- Э-э-э, дорогой, когда ты с пива перейдёшь на такое вино, моя и без того безграничная к тебе уважуха просто перешагнёт пределы разумного! Ты откуда про Вайоц-Дзора знаешь?
- Так он же не просто алкаш, а с претензией на эрудированного, - наконец-то смог вставить слово в их диалог Иван. – Здравствуй, Армен.
- Здравствуй, Иван, рад тебе, проходи. И другу твоему рад, проходите, уважаемый.
Армен ушёл на кухню, передать заказ. Трое мужиков уселись за первый же столик.
- Амаль, - негромко спросил Иван, - а что, раньше ты есть не хотел?
- Редко. Скорее для удовольствия, чем для насыщения. А что?
- Значит, потеря тобой силы приближает тебя к параметрам простого смертного, как ты и говорил?
- Да.
- И через какое-то время ты станешь простым человеком – здоровенным мужиком и ничего больше?
- Можно и так сказать.
- А сейчас ты чем круче меня? – встрял Серый.
- Сильнее, быстрее, лучше соображаю и реагирую. Ну и ещё кое-что.
- Что?
- Это неважно. Когда будет информация по Хазифу?
Серый посмотрел на наручные часы.
- Да, сейчас всё будет. Минут десять.
Серый достал мобильник и отошёл в сторону. Амалиэлю не нужно было даже напрягаться, чтобы слышать весь разговор с расстояния семи метров. Сергей звонил какой-то девушке.
- Привет, лапка. Разбудил?
- Почти нет, - ответил заспанный, слегка хрипловатый спросонья голосок, постепенно набирающий силу. – Только проснулась.
- Да, согласен, такое чудо чудесное нужно будить поцелуями, а не звонками, но, увы…
- Серёжка! – голосок был укоризненным и довольным одновременно.
Иван сидел молча, вдыхая утреннюю прохладу и тёплые запахи жарящегося мяса. Амалиэль без помех дослушал разговор. Серый вернулся к ним упругой походкой. По нему и не скажешь, что он вчера так самозабвенно глотал спиртное прямо из горла.
- Короче, часикам к одиннадцати он должен быть в «Караване». Поесть, встретиться с просителями, взять девку. Потом укатит к себе на дачу. Так что спокойно едим, потом везём тебя туда, машем тебе на прощание ручкой, запасаемся попкорном и ждём выноса тела.
- Какого тела? – не понял Иван.
- Не «какого», а «чьего», - снисходительно поправил его Серый.
- Чьего?
- А вот этого, - Сергей вольготно развалился на плетёном стуле, явно собираясь расслабиться и насладиться едой, пивом и разговором, - мой дорогой друг, я не знаю. Но очень надеюсь, что тело это не окажется телом нашего внезапного подопечного.
Иван махнул рукой, отлично зная Серёгу и понимая, что всё важное тот уже сказал и теперь начнётся простой трёп под пивко.
- Гости дорогие, - плавно подкатил к их столику Армен с подносом в руках, на котором на шампурах исходили горячим воздухом и запахом хорошо проперчённого мяса три порции баранины.
Иван заметил, что Амалиэль слегка нахмурился. Серый тоже вдруг как-то подобрался, посерьёзнел. Иван напрягся и метнул по сторонам настороженный взгляд, пытаясь понять, что не так.
- Ара, - медленно начал Сергей, - я тебя реально чем-то обидел?
- Нет, - недоумённо ответил тот.
- Тогда объясни мне, что дороже – прибыль или уважение людей?
Армен, почувствовав, что Серый говорит сейчас на полном серьёзе, тоже подобрался.
- Если нет уважения людей, зачем деньги, зачем прибыль, - ответил он. – Если люди не уважают тебя, они не придут к тебе, не купят у тебя ничего, прибыли не будет, уважения не будет, ничего не будет.
- Когда твой отец, которого мы все называем «дядя Алик», открывал эту кафешку, мы все шли сюда, как к нему домой. Помнишь, как мы приходили из школы ко мне, и моя мама угощала нас варениками с картошкой, чаем с малиновым вареньем? Помнишь?
- Помню, - негромко сказал Армен.
- А на следующий день мы шли домой к тебе, твоя мама готовила свой салат, говорила, что еда должна быть вкусной и полезной, а твой отец смеялся, говорил, что для мужчины главное мясо и они то жарили вместе чебуреки, то он жарил мясо. Помнишь?
- Помню…
Иван переводил взгляд то на одного, то на другого, чувствуя, что Серый ведёт разговор не просто так, но не понимая, куда он клонит.
- И когда он открыл эту кафешку, мы шли сюда как к нему в гости. Приходили целыми семьями, и это было похоже на какой-то праздник – друзья, соседи, все друг друга знают, твои родители готовили для всех свои салаты, шашлыки, чебуреки. Помнишь?
Взгляд Армена стал слегка отстранённым. Сергей напомнил ему о том времени, когда его мать, Анаит, ещё была жива.
- Помню, - снова тихо сказал он.
- А что теперь случилось, куда всё делось?
- Ты о чём?
- Где все? Где те разговоры, семьи с детьми, друзья?
Армен пожал плечами.
- Теперь так не сидят. Просто приходят покушать…
- И что они кушают? – Сергей слегка повысил голос. – Клянусь тебе, раньше в чебуреках дяди Алика было больше мяса, чем на этих шампурах! Можно было наестся до отвала и прийти на следующий день повторить. А сейчас здесь можно только перекусить да выпить. Ты хороший человек и ты мой друг, я за тебя любому в морду дам… ну, кроме Вани. Но поверь мне, проблема в том, что в твоей стряпне не стало души. Отмерил порции из расчёта себестоимости, приготовил, чтобы было съедобно, да и всё. Получите, расплатитесь. Повара теперь у тебя, шашлычники, хорошо готовят, быстро, как автоматы на заводе – наштамповали изделия, заказ готов.
- Это хорошее мясо! – Армен выпрямился, как струна, его голос зазвенел.
- Хорошее, - Сергей вдруг устало откинулся на спинку стула. – Хорошее… Можно купить и дома на сковородке пожарить. Будет вкусно… А к тебе зачем тогда идти?
- Зачем ко мне идти? Зачем?! – глаза Армена сверкнули, Иван даже подумал, что он сейчас просто выставит их вон. – Затем, что моя семья готовит лучше всех в этом городе! Не за деньги! А потому что…
Он вдруг резко схватил со стола поднос с заказом.
- Уважаемые, прошу, подождите ещё немного, я сейчас, - сказал он, глядя на Амаля и Ивана.
И ушёл на кухню широкими нервными шагами. Через минуту оттуда донеслась явно ругань на армянском, что-то со звоном упало. Потом оттуда, недоумённо переглядываясь и разводя руками, выскочили повар и шашлычник.
Иван посмотрел на друга.
- Серж, ты чего это?
Тот, казалось, и сам был в недоумении, но быстро оправился.
- А чего он, в самом деле?! Мяса на шампурах как баран чихнул, одному не наесться, не то что троим. Да ты реально вспомни, как оно раньше было… Нет, я серьёзно, не в стоимости порции дело, я готов в три раза больше заплатить, так ведь порции в три раза больше не станут, только принесут три раза по бараньему чиху. А ведь было так, что ты ел и наедался, аж не лезло, но ты съедал всё, просто потому, что было безумно вкусно. Ну, было же?
Иван озадаченно хмыкнул.
Только Амалиэль слегка улыбался, пряча глаза под полями шляпы…
Минут через двадцать – двадцать пять Армен неспешно, с непередаваемым гордым достоинством, словно не армянин-шашлычник, а истинный горец, подошёл к их столу и поставил по центру большое блюдо с шестью шампурами, на которых были насажены в меру крупные куски мяса, великолепно и равномерно прожаренные, источающие сводящий с ума аромат. Повар и шашлычник следом за ним поставили перед каждым гостем по тарелке, на каждой из которой была приличная порция салата, вилка, приправы. Дополнила это великолепие бутылка вина и высокие стаканы.
- Извини, дорогой, бокалов нет, у меня кафешка, а не ресторан.
- Ох-ре-неть, - восхищённо выдохнул Серый. – Ара, в этом городе нет ресторана, который мог бы похвастаться такими шикарными блюдами, как твоя… твоё заведение. И во всей области нет такого друга, как ты.
Уголки губ Армена слегка дрогнули, но в глазах плескалось море удовольствия от хорошо сделанной работы и заслуженной похвалы.
- А вино?.. – с надеждой поинтересовался Сергей.
- Извини, Вайоц-Дзора далеко, но вино хорошее, грузинское, скоро свадьба будет, попросили достать.
- А как же?..
- Ещё закажу, время есть.
- Спасибо, друг.
- Приятного аппетита, кушайте, уважаемые.
- Ого! – послышался удивлённый возглас.
В кафе зашли две пары, Иван знал их, мужики работали раньше с его отцом.
- Здрасьте, дядь Лёш, дядь Петь, тёть Лена, тёть Таня, - скороговоркой протараторил он, помахав рукой.
- Здорово, Вань, - густым басом ответил за всех Пётр. – Отмечаете что-то?
- Да нет, просто покушать зашли.
- Здравствуй, Армен, - дядя Лёша громко втянул ноздрями воздух. – Меню обновил?
- Проапгрейдил, - усмехнулся Серый.
- Здравствуйте, уважаемые. Обновил, - с улыбкой кивнул Армен. – Попробуете?
- Дык мы с удовольствием, - дядя Петя побарабанил себя по внушительному «пивному» животику. – А то мимо шли, а запах нас за нос схватил и сюда приволок. Нам бы вот это всё на четверых…
- Только без спиртного, - сразу вставила его жена Татьяна. – Нам бы минералочки.
- Располагайтесь, будьте как дома.
Армен удалился с грацией настоящего метрдотеля, а трое мужиков набросились на еду. Большую часть умял Амалиэль, несмотря на то, что мясо было настолько шикарно приготовлено, что Иван с Сергеем жевали свои порции так, что за ушами трещало. Серый пошёл платить, Иван с Амалем подождали его у входа.
- И сколько теперь шашлык стоит? – с улыбкой спросил Иван, когда Серый вернулся.
Тот как-то озадаченно посмотрел на него.
- Да как обычно… Вино только дорогое, но хорошее, это да. А так – всё как обычно…
Насчёт хорошего вина Иван мог только поверить – он был за рулём и пить не стал. А вот шашлык оценил по достоинству. Действительно вспомнилось детство, прежняя людская искренность и щедрость.
- Ну, что, поехали? Время уже, - сказал дюжий ангел и уточнил, с прищуром взглянув куда-то в небо, - десять сорок три.
Иван глянул в мобильник, Серый синхронно с ним посмотрел на наручные часы.
- Да, время. Вань, заводи.

2.

В свете фар у гаража Иван увидел Серого. Тот, сидя на покрышках и опершись спиной о стену, тренировался в искусстве владения и пользования тремя предметами одновременно – бутылкой, яблоком и сигаретой. Отпил, зажевал, затянулся. Недовольно отвернулся от слепящего света фар и махнул рукой.
Иван вышел, перебирая ключи.
- Здорово, алкоголик, - поприветствовал он друга, слегка хлопнув того ладонью по козырьку кепки.
- Тебя пока дождёшься, точно сопьёшься, - Серый неспешно поднялся, отряхнулся, и едва не выронив бутылку озадаченно воскликнул. – Ну, ни хрена себе полуангел!
Иван оглянулся. Мужик выбрался из авто и расправил плечи. Крыло развернулось за его спиной. Выглядело это всё действительно… впечатляюще.
- Да вот… На дороге подобрал, - как можно небрежнее сказал он.
- Нормальные люди на дороге котят или девок подбирают, а этот как всегда… - буркнул друг.
Иван загнал машину, Серого и Амалиэля в гараж и закрыл ворота. Гараж у него был почти обычный, за тем исключением, что двойной. В соседний гараж вела пробитая в стене дверь. Его за копейки продал ему три года назад дед Андрей, когда перестал ездить на своей старенькой «Волге». Зрение подводило старика, да и некуда ему стало ездить – дети разлетелись очень далеко, обслуживать машину стало тяжело и дорого. Иван помог с её продажей, нашёл коллекционера, который дал очень хорошую цену – машина была в отличном состоянии. Даже дед Андрей согласился отдать её в эти руки, когда увидел, как бережно тот обращается с верным его товарищем. А Ивану дед Андрей за символическую цену отдал гараж. Там они с друзьями оборудовали комнату отдыха – диваны, столик, телек, бар, аудиосистема, биллиард.
- Серж, можешь пока пойти посидеть, я тут человеку помогу оборудование снять и приду, - сказал Иван. – А ты снимай одежду и садись на стул возле верстака.
- Я помогу, - ответил Сергей, отхлёбывая из горла, чем заслужил укоризненный взгляд друга. – Ну, или просто посмотрю. Я мешать не буду.
Иван махнул рукой и повернулся к гостю. Тот снял свою изорванную накидку, под которой ничего не оказалось и сел на стул спиной к ним. Оба друга изумлённо замерли.
Иван думал, что у мужика искусственные крылья на креплениях, ремнях, с гидравлическим приводом, возможно с компактным моторчиком и прочими техническими премудростями. Но у него просто было крыло! Самое настоящее, живое, как у ангела. Левое. На том месте, где должно было быть правое, зияла дыра в лопатке, большой круглый свежий шрам.
Серый, бывший вообще не в курсе предыдущих событий, поднёс к губам бутылку, замер, секунд пять недоверчиво поглядывая на спину незнакомца, потом подозрительно понюхал своё пойло. Потряс головой и всё же отхлебнул ещё.
- И как ты будешь снимать это… оборудование? – поинтересовался он, глубоко затянувшись сигаретой и выдохнув дым. Про яблоко он в этот раз забыл.
Иван медленно обошёл Амалиэля и, глядя тому в глаза, осторожно спросил:
- Оно, что, настоящее?
- Да, - как само собой разумеющееся, ответил тот. – Одно уже… удалили. Надо второе тоже отрезать. Мешает.
- Ты вообще кто? – спросил Серый.
- Амалиэль, - ровно ответил мужик, не поворачиваясь к нему.
- Ам… - Серый нервно кашлянул. – Я имею в виду вообще… Ну… Какой породы?
В этот раз Амалиэль глянул на него через плечо, удивлённо-вопросительно приподняв бровь.
- Ты человек вообще?
- Это неважно.
- Фиглю там, - отрезал Серый. – Важно. Мы тебе, конечно, поможем, только надо как минимум знать, кто ты, чтобы понять, что с тобой делать.
- Хорошо, - спокойно ответил тот. – Я ангел, спустился на землю, чтобы вызволить из плена другого ангела, которого грешные люди держат в заточении. Мой враг, один из падших, одолел меня в бою и отрезал одно крыло, чтобы лишить силы. Второе мне теперь не нужно, нужно его убрать.
Иван медленно сел на верстак, Серый сделал ещё один огромный глоток. Что самое интересное, оба почувствовали и поняли, что этот здоровенный голый мужик с крылом и раной в полспины не шутит. Как бы невероятно это звучало, но это правда.
- Вань, ты на какой дороге его подобрал, скажи? Я по той дороге в жизни больше не поеду.
- Он реально с неба упал, - подтвердил Иван. – Я думал, убился насмерть – там теперь вмятина во всю полосу. А он сам встал и… И вот…
- Охренеть… Пришёл к другу стресс снять, - Серый глотнул ещё раз, попытался затянуться сигаретой, от которой остался только фильтр, отбросил его и впился зубами в остатки яблока.
- Только я не хирург, - осторожно сказал Иван. – Я не смогу у живого… Короче, я не смогу отрезать крыло. Нужен хирург, инструменты, анестезия.
- Я смогу, - внезапно сказал Серый, прожевав яблоко.
Он подошёл к Амалиэлю, поставил бутылку на верстак и деловито ощупал его спину и крыло.
- Угомонись, - нахмурился Иван.
- А чего тут? Ему правое крыло, как я понял, без наркоза вырвали, а он сидит и не хнычет, шрам вон такой, будто это год назад было. Амаль, я прав?
- Да, я пока ещё не утратил всей силы и восстанавливаюсь быстро.
- Вот, видал? Тащи нож мой, тот, который ты у меня клянчишь постоянно, чистые тряпки и водку для анестезии.
- Анестезия у тебя есть, - буркнул Иван, потом спохватился. – Ты что, перепил?! Наживую резать собрался? Ты что, врач, хирург?
- А чего тут резать? Это же не операция, тут просто одну кость отсоединить. Ты просто городской, ни разу свинью или корову не разделывал, так? А я пробовал, знаю. Неси инструменты и водку. А это, - он поднял бутылку, потряс ей и отпил ещё глоток, - «Fox & Dogs», это для внутренней анестезии. А для внешней водку тащи.
Иван махнул рукой и прошёл в соседнюю комнату. Взял пару чистых тряпок, бутылку водки из бара. Нож с широким прочным лезвием нашёлся в доске, в которую они эти ножи метали. Серый делал его сам, месяц вытачивая лезвие, вырезая и подгоняя рукоять. Когда он вышел, ангел отхлёбывал из Серёгиной бутылки.
- Давай, давай, вещь хорошая, у вас в раю такого не сыщешь. Курнёшь?
Ангел пожал плечами, Серый щедро тряхнул пачкой «Мальборо» и дал прикурить.
- Нашёл? – Серёга глянул на друга острым, почти трезвым взглядом. – Да не боись, я знаю, что делать.
Он скинул кожанку.
- Полей водярой на руки.
Омыв руки и лезвие ножа, Серый размял пальцы и снова ощупал основание крыла, потом бесцеремонно залез вглубь шрама, что-то там потрогав. Амалиэль даже не поморщился при этом. Серый хмыкнул и сделал глубокий надрез вокруг лопатки. Кровь из разреза не брызнула, а медленно, нехотя выдавилась наружу. Разрез прямо на глазах стал затягиваться. Серый снова хмыкнул. Теперь его движения стали уверенней, глаза сфокусировались.
Иван видел Серёгу в бою, когда тот с одним патроном в стволе «Винтореза» выцеливал из неудобной позиции засевшего за деревом боевика, который поливал его длинными очередями из АК, не жалея боезапаса. Пули сбивали кору с деревьев и листья с кустов, свистели буквально в миллиметре от него, но он хладнокровно выжидал момент. Когда противник выстрелил весь магазин и приподнялся, чтобы глянуть в сторону замолчавшего оппонента, Серый всадил ему пулю в лоб и только после этого из-под банданы защитного цвета на его голове хлынули капли пота. Он лёг на спину, сделал глубокий вдох, медленный выдох, потом повернулся к Ивану и весело подмигнул.
Вот и сейчас он был так же сосредоточен, собран, неотвратим, как снаряд, летящий в борт танка. Слегка потыкав в кожу ангела кончиком ножа, отчего Ивана аж передёрнуло, он уверенно, сильно и глубоко вогнал лезвие внутрь и резко повернул круговым движением. Даже невозмутимого Амалиэля проняло. Он скривился от боли, но не дёрнулся, только спина закаменела. Ещё движение, хруст разрубленных связок, сухожилий или что там ещё есть – и Серый с силой потянул крыло вниз. Ещё хруст – и оно вылетело из плеча. Кровь пошла быстрее, ангел застонал. Серый быстро промокнул рану тряпками, убирая излишки крови, с удовлетворением и интересом посмотрел, как рана медленно, но верно затягивается, а кровотечение останавливается и плеснул прямо туда водки, для дезинфекции. Крыло валялось позади него на полу нелепо-реалистичной бутафорией.
- Пойду, руки помою, - Серый отступил на шаг и с удовлетворением осмотрел сделанное. – А ты ему пока одежду подыщи, а то напрягает он меня своим видом. Того и гляди потребует мою одежду, оружие и мотоцикл.
- Скорее мою. Твоя ему маловата.
Серый с его ростом в сто семьдесят семь, с худощавым телосложением и впрямь не мог иметь подходящей для такого здоровяка одежды.
Минут через десять все трое сидели в «комнате отдыха», потягивая неплохой коньячок. На Амалиэле была рабочая блуза и брюки к ней. Больше ничего из одежды здесь и не было, в этом Иван обычно с машиной возился.
- Одежду мы тебе утречком добудем, - пообещал Сергей, затягиваясь сигаретой и выпуская кольца дыма. – У Маринки как раз новый товар поступил в продажу, она говорила, что там размеры большие есть, просила тебе, Вань, передать, чтобы ты зашёл, посмотрел. Она для тебя старалась.
- Зайдём, глянем, - кивнул Иван.
- Ты вообще присмотрись к ней, девка ладная, по тебе сохнет, а ты всё мимо да мимо…
- Да всё, Серж, не надо, - Иван досадливо поморщился.
- Его девчонка из армии не дождалась, вот он до сих пор отойти и не может, - сказал Серж Амалиэлю.
- Прекрати, я сказал, - Иван нахмурился.
- Всё, всё, молчу. Хотя вы реальная пара. Иван да Марья. Молчу, молчу. Давайте выпьем. За знакомство, так сказать.
Они сдвинули рюмки и опрокинули в себя их содержимое.
- Охренеть, - в глазах Серого плясали улыбки, - никогда бы не поверил, что я, грешная душа, буду с реальным ангелом бухать. Прикинь, вот покаюсь я конце жизни, простят мне грехи мои и попаду я таки в рай. Да, вряд ли, но допустим. А там Амаль меня встречает такой и говорит – здорово, братан, помнишь меня? Пойдём, мол, бухнём за встречу. Теперь я угощаю.
Иван тихонько хохотнул, представив такую картину.
- Осталось только с какими-нибудь чертями закорешиться, чтобы и там и там знакомые были, - Серый почесал затылок.
- С чертями корешиться грех, - улыбнулся Иван.
- Скорее западло, - Серый налил ещё.
- Серж, скажи тост, - попросил Иван. – Ну, тот, в стихах.
Сергей улыбнулся и откинулся на спинку кресла, покачивая рюмкой в пальцах.
- Он иногда стихи потрясные пишет, - пояснил Иван ангелу.
Сергей слегка вздохнул, его взгляд стал отстранённым. И прочёл:

Уничтожая время и пространство,
мы шли по этой жизни всё быстрей.
Кружились с ней в неудержимом танце,
лавируя меж лезвий и огней.
Бывало, умирали. И, наверно,
был перед смертью счастлив только тот,
кто шёл на крест свой за Святую Веру
иль закрывал собою пулемёт.
А тем, кто всё же выжил, тем досталось
нести по жизни самый тяжкий крест -
средь дружеских могил встречать седую старость
под взорами всевидящих небес.
Но всё не так уж мрачно в этой жизни -
хоть есть в ней и война и боль и страх -
всё это отступает, когда видишь
улыбку у любимой на губах.
Поэтому, средь шумного застолья
свои бокалы наполняя вновь,
мы вспомним тост - суровый и спокойный:
"Всем мёртвым - память. А живым - любовь".

- Давайте за то, чтобы нас любили сейчас и помнили потом, - подытожил свою лирику Сергей.
Они звонко чёкнулись и выпили. Серый мягко поставил рюмку на стол.
– Ладно, Амаль, рассказывай, как там у вас, что на небесах.
- Нельзя, - отрезал тот. – Кому надо, тот знает, а остальным не положено.
- Вот и помогай вам после этого. Конспираторы хреновы, - буркнул Серый. – Кстати, насчёт твоей миссии. Что ты там про плохих ребят и пленного ангела говорил?
- Мне нужен человек по имени Хазиф.
- Ого, - Серый подобрался. – С серьёзными людьми решил пободаться? Вот тут мы тебе не помощники – ты свои дела поделаешь и в рай умотаешь, а нам тут с ними потом землю топтать.
- Мне ваше участие в этом не нужно, - ответил Амаль. – Просто помогите его найти и всё.
- Наводку то мы тебе дадим, дело плёвое. А что, на небе тебе не сказали, где искать-то?
- Это моя личная инициатива.
- Герой-одиночка, что ли? Хотя, чего это я. Ты же ангел, наверное, у нас ты как Супермен. Только не летающий. Кстати. Тебе крылышко твоё ещё понадобится?
- Нет, - безразлично ответил тот.
- Лады, тогда мы его тут на стенку приколотим, пусть все гадают, чьё это.
- Серж, ты палку то не перегибай, - Иван задумчиво покачал кулаком с зажатой в нём рюмкой.
- Да пожалуйста, - Амалиэль без тени эмоций сказал ангел. – Только, ребята, мне бы побыстрее к делу приступить. Ей там плохо.
- Ооооо… - протянул Сергей, закуривая. – Вот оно что. Всё как и у нас – во все века, во всех пределах, за баб творятся беспределы…
- Серж, - перебил его Иван. – Амалиэль, утром мы купим одежду, наведём справки, доставим тебя куда нужно. Посреди ночи это всё сделать не получится.
- Я понял, - Амалиэль отвечал спокойно и размеренно, было незаметно, что алкоголь хоть как-то на него действует.
- Ну, тогда приляг здесь, на диванчике, мы с Серым пойдём покурим, поговорим.
- Мне не нужен сон.
- Просто посиди, подожди нас.
- Понял.
Иван удовлетворённо кивнул головой.

- Серж, пойдём.
Они вышли на улицу, отошли немного и присели на деревянную скамейку за грубо сколоченным столом, где мужики по выходным резались в домино. Ярко светила заполуночная луна, в округе была тишина.
- Что думаешь? – спросил Иван, пожёвывая зубочистку крепкими белыми зубами. Он не курил.
- Ну, то, что он не от мира сего, это факт, - Серый затянулся и пыхнул дымом. – Такое не сымитируешь. Так что насчёт его происхождения просто по умолчанию верим.
- Да уж… не сымитируешь, - Иван снова вспомнил, как нож вонзался в спину ангела, отсекая крыло.
- А вот насчёт его мотивов. Ну, не знаю. Может и правда, а может просто прикрытие, легенда. А для чего он тут на самом деле, фиг его знает.
- И что предлагаешь?
- Предлагаю достать ему одежду, показать куда топать и держаться от него подальше. Разборки с Хазифом мне вот ни разу не нужны. Хотя если он эту мразь придавит, я не против.
- Я такого же мнения, - Иван кивнул головой.
- Ну и ладушки, - Серый потушил окурок.
- Серж, ты что-то курить стал много, - Иван посмотрел на друга.
- Знаю, Вань. Просто нервы шалят. Чечню что-то вспоминать стал. Тут ещё бабы эти…
- Что за бабы, кстати? Ты в прошлый раз рассказать хотел.
- Да на работе у нас появились три… три… - Серж не смог подобрать слов, поэтому махнул рукой. – То ли родственницы начальника, то ли родня друзей. Короче, там туман, да и я туда не лезу. В офисе работают, отдельный отдел для них персонально создали, чем занимаются - хрен поймёшь, а что на самом деле, так то вообще тайна за семью идинахерами.
Иван улыбнулся.
- Так тебе то, что от них? Ты же в охране, они в офисе.
- Так мне Михалыч персонально поручил за ними ухаживать! Возить, обеспечивать безопасность.
- Ну и?
- …уи! Эти стервы из меня всю кровь выпили! Молодые, красивые – реально красивые, но какие-то… Не знаю, как сказать… Какие то у них заморочки свои. Короче, не знаю, как сказать. Просто бесят они меня.
Серый махнул рукой и сел сгорбившись, сцепив пальцы в замок. Иван с улыбкой хлопнул его по плечу.
- Я понял. В одну из них ты втюрился, но птицы явно не твоего полёта. Так сказать социальная дистанция. Держит тебя на расстоянии и в напряжении.
- Вот я и пришёл к тебе, стресс снять. Снял, блин… Вечно с тобой какие-то приключения. Ладно. Я домой, утром у Маринки встречаемся, в десять она открывается.
- Лады, Серж. Ты завтра выходной?
- По идее да. Если эти стервы не придумают чего. Михалыч сказал, что я их круглые сутки.

Вернувшись в гараж, Иван увидел, что Амалиэль так и сидит на диванчике, как робот.
- Утром пойдём за одеждой. Я спать.
- Понял. Жду.
- Если ты всё равно спать не собираешься, пересядь на кресло, я на диване лягу.
- Пожалуйста.
Амалиэль легко встал и упругим движением переместился в кресло.
Иван потушил свет, лёг, не раздеваясь, думая о том, как обыденно и легко происходят некоторые вещи. Ангела встретил. И что? Побухали вместе, завтра по делам, послезавтра на работу. Бред какой-то. Что-то спросить у него, что ли? Когда ещё такой шанс будет. А что спросить? О душе? О будущем?
Под эти мысли Иван уснул сном молодого здорового человека.
Ангел без крыльев долго смотрел на спящего, чему-то слегка улыбаясь.

1.

На пустом ночном шоссе им никто не мог помешать. Оба были высоки и широки в плечах. Один светился небесным светом, разгоняя тьму. Другой был самой Тьмой. Крылья одного были словно крылья птицы, крылья другого напоминали перепонки летучих мышей. Ступни одного слегка касались асфальта, когтистые лапы другого крошили его.
Угрюмая и яростная решимость Амалиэля сражаться до последнего вызывала у демона только презрительную ухмылку. Легко уйдя от колющего удара, Кезеф снизу вверх полоснул его по груди. Лезвие клинка рассекло кожу, грудные мышцы и оставило зарубку на рёберных костях. Конечно, рана тут же и очень быстро начала затягиваться – регенерация на высоте. Но ведь и это было учтено. Яд, которым был смазан клинок, срабатывал на долю секунды медленнее, чем невероятные иммунные способности его противника, но не менее эффективно. Края почти затянувшейся раны почернели. А ещё через долю секунды пришла боль. Нет, не так – БОЛЬ. Страшная, ослепляющая, лишающая ориентации в пространстве и ввергающая в огненный ад БОЛЬ. Скорости, на которых бились оба противника, были запредельными для обычных сущностей, поэтому за эти доли секунды между ударом и вспышкой боли они успели обменяться целым каскадом ударов. Кезеф, зная, что сейчас произойдёт, ушёл в хладнокровную глухую оборону, сумев уберечь кисти рук от нескольких кручёных финтов, слегка отступил и взял клинок противника на контроль. А когда Амалиэля накрыл взрыв боли, вложил всю силу локтя и плеча, проворачивая кисть так, чтобы сбить его меч вниз. А после этого резким выбросом вверх врубил тому рукоятью меча снизу в подбородок. И финальным широким движением обведя клинок слева направо вокруг его головы у самого лица, с шагом назад, кончиком чиркнул ему по левой щиколотке и ударом разогнавшегося до мощи дизельного локомотива семидесятисантиметрового лезвия выбил оружие из дрогнувшей руки.
Падший Ангел Разрушения отступил чётким приставным шагом. Разрезанная щиколотка Амалиэля резким выбросом боли подкосила его колени. Тут же он рванулся вверх, преодолевая самого себя. До этого гордеца всё же дошло, с каким страшным противником он вознамерился тягаться. Но кто сказал, что его так просто отпустят?
Кезеф схватил его за правое крыло и с силой рванул вниз. Попытку приземлиться на ноги пресёк удар стопой в колено и Амалиэль рухнул на асфальт лицом вниз, слегка успев смягчить падение инстинктивно выставленными вперёд руками. Падший обрушился на его спину коленями, припечатав того к земле с такой силой, что хрустнули то ли позвонки, то ли рёбра. Оседлав его, он схватился левой рукой за его волосы и резко рванул на себя. Смертоносный отравленный клинок коснулся открывшегося напряжённого горла ангела.
- Это было даже не интересно, - Кезеф говорил спокойно, с бесконечной брезгливой ленью в голосе. – Слабеет воинство небесное…
- Не убьёшь меня сейчас – я тебя потом достану, - прохрипел поверженный.
- Смерть? - Кезеф усмехнулся. – Славная смерть в бою от руки могучего противника? Об этом ты мечтаешь? Мне не нужна ни твоя смерть, ни твоя жизнь. Ты грязь под моими ногами. Гордыня толкнула тебя с неба на землю, в пыль и смрад. Чтобы вознестись и доказать, что ты достоин быть хотя бы пылью у подножия трона моего господина, тебе предстоит пасть ниже. Гораздо ниже.
- Есть только Отец наш…
- Которого ты отринул, решив нарушить Его запрет самовольно спускаться к людям? – яд слов Кезефа был страшнее яда его клинка. – Пути вверх у тебя больше нет. Вознестись ты теперь можешь только через окончательное падение. И я помогу тебе в этом, брат.
- Ты мне не брат…
- Неужели? Разве ты забыл, как и от кого мы произошли? Дети одного Отца разве не братья? Только вы остались на одном уровне, а мы… Мы познали истину и стали сильнее.
- Слова демона…
- Ты думаешь, что силён? Ты вдвое слабее меня. Но ты этого не осознаёшь. Для того чтобы это понять ты должен потерять половину своей мощи. Всё познаётся в сравнении. И я помогу тебе познать истинную силу.
Быстро и точно клинок вошёл под плечевую кость правого крыла Амалиэля. Резкое и сильное движение по кругу и вверх и… Крыло ангела отлетело в сторону и легло на асфальт опавшим листом. Боль корёжила Амалиэля, почти лишая сознания. Он не чувствовал, как когти впились в него, как его подняли вверх. Кезеф мощными взмахами крыльев поднимался в небо, словно кондор, несущий в когтях ягнёнка. Его слова демонической силой убеждения проникали в разум жертвы, словно хирургический скальпель в ткань и боль не мешала воспринимать их.
- Я знаю, зачем ты спустился сюда. И знаю, что у тебя всё получится, если ты придёшь в мир людей с силой ангела. Ты слаб по сравнению со мной, но они ещё слабее по сравнению с тобой. Не считаешь, что это нечестно?
Амалиэль пытался ответить, но мог только глотать тяжёлый воздух, борясь с болью, чувствуя, как горит спина, по которой, преодолевая все возможности его могучего организма, расползается пятно гангрены, выжигающей кожу, ткани, мясо.
- Так вот, я уровняю ваши шансы. Только в битве с равным противником можно постичь свои пределы. Слабый враг делает тебя слабым, сильный – сильным. Среди людей нет тех, кто сильнее тебя. Но ты один. А их – легион. И помни главное.
Кезеф завис высоко над землёй, почти под облаками.
- Если тебе удастся задуманное, я снова встречу тебя. И испытаю, насколько сильнее ты стал. А сейчас – начни с малого. Преодолей себя.
Когти разжались и Амалиэль полетел вниз. Он попытался взмахнуть оставшимся крылом, но законы аэродинамики оказались вещью беспощадной – он только закрутился, теряя ориентацию в пространстве. Удар о землю был жёстким и беспощадным, как проклятие…

…Белая «Нива» двигалась по шоссе. Иван ехал спокойно, даже не пытаясь превышать скорость или нарушать правила. Он знал, что здесь и сейчас ни одного патруля ДПС – почти полночь, трасса, ведущая к городу пустынна. Но спешить было некуда. Спокойная езда по пустой дороге резко контрастировала с дневной суматохой переполненных улиц с рёвом клаксонов и постоянным напряжённым ожиданием неприятностей с любой стороны. Музыка тоже способствовала спокойствию и умиротворённости – «Льюизтаун блюз» с потрясающим саксофонным соло лился бальзамом на душу. Его лучший друг Серёга – поэт и романтик с боевым прошлым написал как-то:

«Включу проигрыватель. "Льюизтаун блюз" рекою нежности омоет
Мой напряжённый мозг. И тонко дрогнут губы - улыбнусь. И успокоюсь.
Пускай падут – и Карфаген и листья…»

Именно в это момент нечто непонятное пало на дорогу метрах в пятидесяти от него. В свете фар это было неожиданно и нереально, но он успел среагировать. Хорошо, что скорость была около восьмидесяти и дорога сухая. Затормозив метрах в пяти от места падения, он включил аварийку и вышел. На вмятом сильным ударом дорожном покрытии лежал человек.
- Твою же… - Иван посмотрел вверх.
Откуда он упал? Деревьев рядом нет, столбы высоковольтных электропередач идут дальше в поле. Из самолёта выпал? Вертушку или моторный самолётик типа «Кукурузника» он бы услышал. Значит из чего-то повыше. Следовательно, исход летальный. Если, конечно, это не Чев Челиос в исполнении Джейсона Стэтема из фильма «Адреналин».
Он поколебался немного – вроде бы надо удостовериться, что клиент скорее мёртв, чем жив, прежде чем звонить в полицию – «скорая помощь» здесь вряд ли понадобится. А если не поверят, что он упал сверху, решат, что он его сбил? Да нет, не прокатит – на машине ни царапины. Ладно, посмотрим, что там.
Иван сделал шаг вперёд и тут же отскочил назад – лежавший на асфальте пошевелился. Что-то непонятное взвилось над его телом, словно плащ от порыва ветра. А потом он начал со стоном подниматься. Сначала на четвереньки, низко наклонив голову, потом встав на колени. За его спиной трепыхалось что-то, больше похожее теперь не на ткань, а на крыло.
Жив?! Иван бросился к человеку.
- Не вставай, не вставай!
Как бы там не было, но после такого падения переломов у мужика – он теперь видел, что это мужчина – должно быть море. Да и сотрясения всех внутренних органов…
- До города довезёшь? – внезапно спросил мужик очень сильным, пробирающим на уровне резонирующего с организмом звука голосом.
- Я сейчас «скорую» вызову. С таким сотрясением, как у тебя, я тебя даже трогать боюсь, не то, что везти. Потерпи, - Иван вытащил из кармана телефон.
- Не надо никого.
Мужик поднялся на ноги и телефон едва не выпал из руки Ивана – настолько громко и явственно захрустели кости пострадавшего. Казалось, что сейчас он закричит от боли, потеряет сознание и рухнет обратно на асфальт. Но он только недовольно поморщился и повёл правым плечом. Иван был мальчишкой довольно таки богатырского телосложения – два и два ростом, с широкими плечами, двадцати пяти лет от роду, спортивный. Но этот мужик выглядел ещё более внушительно – словно старший брат или батя – на полголовы выше, такой же широкий в плечах, непонятная хламида (или туника на манер греческих – не разберёшь) не мешала оценить довольно органичную мускулатуру торса и рук.
- Просто доставь меня в город. И забудь, что видел меня.
- Такое забудешь, - буркнул Иван. – Садись.
Он уже ничего не понимал, но интуитивно чувствовал, что помощь мужику уже не нужна. Мистика какая-то. Он сел в машину, мужик втиснулся на пассажирское сиденье. Плеча Ивана коснулись мягкие перья. Шока ему и так хватило на сегодня, несмотря на то, что нервы у него были в полном порядке. Но сейчас он окончательно разглядел и удостоверился – у мужика были крылья. Точнее одно крыло – левое.
- Испытание прототипа оказалось неудачным? – как можно небрежней спросил он, трогаясь с места.
- Какого прототипа? – не понял мужик.
- Я про крылья. Вроде проект «Икар» ещё в древней Греции доказал свою несостоятельность.
«- Господи, что я несу? Похоже нервы. Ещё бы – мужик с неба упал, потом встал как ни в чём ни бывало, крыло за спиной. Было бы два – чистый ангел», – подумал Иван.
- Тебе это ни к чему знать, - сурово отрубил попутчик.
Крыло дёрнулось словно живое, толкнув в плечо.
- Ты бы снял его, мешает. И тебе и мне.
Мужик посмотрел на него как на полоумного, потом задумчиво прищурился.
- Вообще-то ты прав. Надо снять. Пользы от него ноль, только демаскирует. Поможешь?
- Хочешь, поедем ко мне в гараж, у меня инструменты все есть. Потом отвезу тебя куда надо.
- Ты город хорошо знаешь?
- Да, я местный. А ты откуда?
- Издалека, - неопределённо ответил попутчик. – Ты местного авторитета Хазифа знаешь?
Иван внутренне напрягся, но ответил спокойно:
- Его все знают.
- Где его найти?
- Он часто в «Караване» тусит. Ресторан такой на набережной. Или в гостинице на площади. Или у себя на даче. Где и когда именно я не в курсе.
Зазвонил телефон. Звонил Серый.
- Вань, доброй ночи. Ты ещё в дороге?
- Да, Серж, привет. Что хотел?
- Да хотел к тебе подойти, в гаражи. Ты ведь туда сейчас?
- Ну… так то да. А что надо?
- Да просто посидеть, стресс снять. Что-то нервы не в порядке…
- Выпить захотелось?
- Не без этого. Да и просто поговорить.
- Серж, я никогда не против твоей компании. Я просто не один, тут человеку помочь надо…
- Ты с бабой что-ли?
- Нет, знакомого подвожу.
- Ну, ничего, я подожду.
- Так ты уже у гаража сидишь? – догадался Ваня.
- Ага. Достало всё, Вань.
- Ладно, я минут через тридцать буду, уже в город въезжаю.
- Жду.
Положив трубку, Иван минут пять ехал молча.
- Меня Иван зовут, - сказал он.
- Амалиэль, - ответил мужик, спокойно глядя вперёд.
Иван невольно покосился на него. Вроде на лицо и по говору вполне русский. Ну, Амалиэль, так Амалиэль. До гаражей доехали молча. Мужик только с интересом смотрел по сторонам, словно впервые был в городе.

…Иван отключился и Сергей откинулся спиной на стену гаража. Друг был его спасением от таких моментов. Моментов, когда память била по нервам беспощадно и больно.
Случалось вам когда-либо пить с ветеранами боевых действий? Когда они рассказывают о том, что пришлось пережить «там». Неважно, где «там» - под Сталинградом, под Кандагаром или под Грозным. Они рассказывают, погружаясь в свои воспоминания, растворяясь в них, рассказывают не для окружающих, а для себя, переживая те самые моменты. И в какой-то миг перестают воспринимать настоящее, полностью увязнув в прошлом. А потом поднимают глаза и видят вас. Он только что был в окопе, блиндаже, в атаке, под обстрелом, где рядом были только свои пацаны, знакомые до последнего жеста и интонации. А тут он вдруг видит вас, людей, с которыми он на тот момент ещё и знаком не был. И для него, в данный момент в своём мозгу, воображении и чувствах, взвихрённых воспоминаниями и алкоголем, вы не существуете. И проявляетесь в реальности как абсолютно чужие лица. И дай Бог, чтобы вас в такие моменты восприняли как долгожданное подкрепление. А не как чужих, а, следовательно – врагов. И потому хватаются за нож, стул, рвут из кобуры наградное оружие с криком – «- Вы кто такие?!!»
Подобное было и с ним. В такие моменты он сам себя воспринимал не как Сергея, сотрудника охранного агентства, двадцатипятилетнего парня, а как Воробушка.
Почему «Воробушек»?
Первый раз он встретился со своими будущими сослуживцами, будучи ещё простым мотопехотным рядовым, когда колонна из БТР и двух «Уралов» попала в засаду. Погибли почти все из двух отделений, передвигавшихся в расстрелянных грузовиках. Боевики захватили контуженных водителя и стрелка из шедшего головным и подорвавшегося на фугасе БТРа. Он сам отстреливался в круговую, экономя каждый патрон, прикрывая троих раненых товарищей, один из которых был без сознания. Он сумел оттащить их от горящих машин под прикрытие больших камней у дороги. И теперь, вогнав в АК последний магазин, кричал:
- Лёха, гранаты готовь! Подойдут ближе, рви гадов! Одну нам оставь…
В этот момент группа спецназа во главе с его будущим командиром, шедшая мимо по своим делам, оценив обстановку, зашла в тыл увлёкшимся боевикам и технично, тихо, качественно унасекомила их под ноль.
Выстрелив последний магазин, он бесполезно щёлкнул в перебегавшего прямо перед ним из одного укрытия в другое боевика, выругался и потянулся за гранатой. И тут боевик на бегу сложился пополам, рухнул на колени и ткнулся лбом в землю. Посмотрев по сторонам, он перекатом метнулся к упавшему, так и не взяв гранату, сжимая в левой руке штык-нож. Подобрал автомат убитого, обшарил того на предмет патронов. Поднял глаза и тут же ударил снизу вверх ножом, в попытке достать человека, стоявшего прямо перед ним. Тот легко ушёл от выпада, через миг нож полетел в одну сторону, он в другую.
Подпрыгнул, согнулся, словно барс перед прыжком.
- Боец, отставить!
Голос за спиной прозвучал властно и уверенно. Он резко развернулся, фиксируя краем глаза вооружённых людей вокруг. Перед ним спокойно стоял коренастый человек, в форме без знаков различия.
- Тихо, парень, свои, - сказал тот боец, который только что его обезоружил.
- Фамилия, звание, - требовательно спросил командир группы.
- Ага, щас, - без тени субординации огрызнулся он. – Кто такие?
- Спецназ армейской разведки, сынок, - командир слегка усмехнулся. – Это всё, что тебе нужно знать. Мы вам только что помогли, чем могли. Ещё что-то нужно?
- Патронов и воды. Перевязочные материалы для раненых. И обеспечьте их безопасность, пока я догоню тех тварей, которые наших утащили.
- Угомонись, боец, - хохотнул его недавний противник. – Ребят твоих мы отбили, вон они. Патронов с убитых насобираешь, воды дадим. Минут через двадцать тут армейцы будут, подберут твоих. Так что расслабься, умойся, причешись. А то растрёпанный, как воробушек.
Ему тогда пришлась по душе аура спокойствия, уверенности и какой-то непобедимости, исходившая от этих сильных и умелых хищников. После этого они встретились ещё, тоже в боевой обстановке. Тот боец сразу узнал его:
- Смотри-ка, Воробушек! Ну, всё, победа за нами.
А когда они встретились в третий раз, командир группы решил, что таких совпадений не бывает и это судьба. Через некоторое время, уже в сержантском звании, он был откомандирован в распоряжение этого майора. И так и прижился в группе под позывным «Воробушек»…

…Из омута воспоминаний его вырвал свет фар, ударивший в глаза.