За гневным окриком нахмуренных Небес
Отдышливая Туча разревелась.
Земля вздохнула, от жары поникший Лес
Сглотнул шальные капли очумело.

И Туча плакала, обняв плечо Земли,
Елозя брюхом сизым по поляне...
Пастух небесный громыхал бичом вдали,
А Ветер наводил на небо глянец…

Тетрадный лист потерт на сгибах,
Не моден, как корсет на платье.
Орфографических ошибок
На две судьбы хватило.
Платит
Вчерашний день монетой грусти
На обветшалости страничной.
Когда-нибудь пройдет,
Отпустит...
Я буду жесткой и циничной.
Письму прощая заграницу,
Не стану больше с сердцем спорить.

Опять от выцветшей страницы
Пахнуло Англией и морем...

Май кружил над белыми вишнями,
Танцевал с золотыми звездами,
Но боялись сказать мы лишнего
И считали - влюбляться поздно нам.

Подбирали к любви синонимы,
Копошились у края вечного...
И однажды вдруг оба поняли,
Что сказать нам друг другу нечего.

Во дворе - цвет каштана розовый,
И сирень метет белым кружевом.
Уж который день ливни с грозами,
Уж который день ты так нужен мне.
По ночам весной - звезды крупные,
С неба черного вниз таращатся.
Мне твердят они, что беспутная,
Мне твердят они, что пропащая.
Не понять им там, в бесконечности,
За истоками и за гранями,
Сколько горечи в грешной нежности
К заплутавшему где-то страннику.

А дождь всю ночь по улице бродил,
Ломился в окна и стучал по крышам.
И лишь под утро, выбившись из сил,
Присел тихонько и уснул под вишней.

И осыпался молча белый цвет,
Восток алел, как ножевая рана...
А я смотрела, как вставал рассвет
И гладил щеки заспанным тюльпанам.

Мы у подъезда. Ты мне шепчешь: - Тише...
И мокнет зонт, и дождь стучит по крыше,
И рвутся облака, и небо слышит
Старинную мелодию любви.

В разрывах туч - созвездья. Ближе, ближе...
Дворняжка-пёсик в луже месяц лижет,
И беззащитно мокнут на афише
Влюбленные киношно визави.

А ты смеешься, ты целуешь нежно...
И сыплет вишня чем-то белоснежным,
И мокрым носом тычась безуспешно,
Весенний ветер тянет за плащи.

Дождь убегает по проспекту дальше...
За ним разводы черные гуаши,
И блики фонарей по лужам пляшут
На ряби расходящихся морщин.

Лёлик уныло разглядывал одинокое круглое, как колобок, облачко, плавающее в синей луже неба.

- Мы больше не можем дружить, - наконец выдавил он из себя.
- Почему? - вяло удивилась я, еще не осознав до конца сказанное, - Почему не можем?
- Ну, понимаешь... Понимаешь, - голос Лёлика стал противно высоким и свистящим, - В общем, тут такое дело...

Лёлик вдруг протянул руку и накрыл облачко ладонью, сжал пальцы, подул на них и снова раскрыл ладонь. Облачко, покачнувшись, поплыло дальше.
- Понимаешь, Томка, исчезла эротическая составляющая отношений.

Лёлик вечно что-нибудь терял или забывал у знакомых. Я пожала плечами и привычно спросила:
- У Гарика спрашивал? А под кроватью смотрел?

"Подкроватное" пространство в захламленной комнатке Лёлика я представляла себе плохо. Но знала, что время от времени там обнаруживались самые неожиданные вещи.
Лёлик громко вздохнул и еще громче, со свистом, выдохнул.
- Нет, я ничего не терял. Ее просто не стало. Ее нет! Я чувствую это... Её больше нет... - в голосе Лёлика прорезались странные визгливые нотки.

Я некоторое время благоразумно молчала.
Эротическая составляющая мне почему-то представилась в виде длинного шеста, уходящего куда-то в небо. Потом я мысленно пририсовала к нему еще один шест, но лежащий на земле.
"Координатные оси!" - мелькнуло в голове. Я посмотрела вдоль оси Y и уперлась взглядом в облачко.
Облачко было нереально круглым, с какими-то темными пятнами и полосками. Млин, изумилась я, да это же смайлик!

Смайлик-облачко вдруг подмигнуло и ухмыльнулось.
- Ну ни фига себе! - возмутилась я в ответ.

Лёлик громко сглотнул. Встал с песка и отряхнул шорты.
- Ну ладно, я пошел?
- Ладно, иди. - Согласилась я.

Лёлик шел прямо вдоль оси X и ни разу не оступился ни на полшага в сторону. "И как это у него так ровно и красиво идти получается?" - думала я...

Ночью мне снилась эротическая составляющая. Она по-прежнему была похожа на шест, упирающийся в небо. Далеко-далеко вверху на ней сидел Лёлик и пытался дотянуться до смайлика-облачка.

"Какой же Лёлик все-таки смелый, - восхищалась я, глядя на него снизу, - Ведь эта палка, то есть эта эротическая составляющая, может исчезнуть в любую минуту... И тогда..."

Додумать я не успела.
Громко хрустнуло, шест неожиданно сложился пополам, раздался полный ужаса вопль...

И только смайлик-облачко беззаботно лыбилось сверху.

У нас в конторе украинский знают. Собственно, ТАК его знают все в Крыму. Смотришь, например, по телеку фильм или новости и даже не задумываешься, на каком языке они идут.

Другое дело, говорить на украинском или писать или, еще хуже, писать документы на украинском. О, на такой подвиг в нашей конторе героев не находится ни в одном отделе. Да этого и не требуется, - спасибо программе Вёрд со встроенным переводчиком! Есть шаблон типового документа, жмешь кнопочку в Верде - и готовченко! Вот тебе тот же документ на украинском языке. Остается только нужные фамилии поставить.

Так и ходят такие документы по конторе. Получили из Киева вёрдовский файлик на украинском, нажали кнопочку, поправили русский вариант, нажали кнопочку, получили украинскую версию, вписали фамилии, запаковали и обратно на Киев отослали. Никаких проблем!
Гоняем документики между Крымом и столицей и всем хорошо, и никто не напрягается.

Но однажды врывается в отдел до предела возмущенный заместитель начальника конторы. Трясет бумажками, заикается, про палачей каких-то орет. Кидает бумажки на стол и тычет пальцем в последние строчки на последнем листе.

Народ сгребается в кучку, начинает читать и шалеет. В документе, со всеми полагающимися печатями, подписями и штампами, в должности исполнителей напечатано: "Инженер 1 палач" и "Инженер 2 палач". И подписи стоят!
Что за ерунда такая? Вчитываемся. Нормальный документ. Типовой. Обычный. И только палачи какие-то на месте должностей...

Смотрим украинский вариант документа, а там все как положено: "iнженер 1 кат", "iнженер 2 кат". Жмем кнопочку перевода и... получаем "Инженер 1 палач", "Инженер 2 палач"! А что? Всё верно, кат - палач. В русском тоже есть слово "кат" и с тем же значением, но употребляется оно крайне редко, в отличии от украинского...

С тех самых пор, мы из "разгильдяев и оболтусов" (эх, любят на асушников наезжать не по делу!) стали "первыми палачами". В конторе так и говорят: "А палачам звонил? Что-то опять компьютер барахлит..."

Добавить в библию решений
Еще один простой закон:
Не делать близкого мишенью,
Пусть даже оступился он.

Не слушая идеалистов,
(Им лишь бы всё рубить с плеча)
Не умирать во славу истин,
А лучше выучить матчасть.

Как ни смотри, с какого бока,
С избытком обоюдных чувств
Ты повторишь: - Любовь от Бога!
А я устало промолчу.

Еще не зацвела
Под окнами сирень.
Еще теплом весны
Кузнечик не разбужен.
И минус за окном,
И мартовская стужа
Взъерошенных пичуг
Гоняет целый день.

Еще незрячий дождь
Не рисовал мосты.
Но в парке лед в пруду
Покрылся сеткой трещин.
И радуют мужчин
Бесстыдством ноги женщин.
И до утра поют
Влюбленные коты...

Было и будет. И вновь повторится
Город, горящий в огне.
Женщина плачет, - кровь не водица -
Водится так на войне.

Было и будет. И вновь повторится:
Вырастит зерна весна.
Слезы окупятся жизнью сторицей, -
Беды скучают без нас.

Было и будет... Каштаны в столице, -
В розовой пене бульвар...
Спит киевлянка, но снова ей снится
Дым и кровавый кошмар.

Мне бы в высь закричать,
Мне бы эхом услышать,
Как о звездный причал
Бьются серые крыши.

Как рождается цвет
В нежной тайне бутона,
И жемчужный рассвет
День начнет незнакомый.

Как роняет перо,
Сонный ангел взлетая.
Как зевает перрон,
Поезда провожая.

Как сознаньем смущён
И воркует спросонок
Мой малыш, мой ещё
Нерожденный ребенок.

Она уходила и в хрупкой ладошке
Она уносила твой мир.
Она уходила.. - уходят так кошки
Весной из постылых квартир.

Она уходила без слез и прощаний,
Без жалких "Пойми" и "Прости",
И в маленькой сумке, набитой вещами,
Смысл жизни смогла унести.

Гоб, понурившись, сидел напротив профессора. Все аргументы были исчерпаны еще полчаса назад, и теперь, вяло отвечая на вопросы, он просто ждал окончательного вердикта, с тоской наблюдая за тем, как «проф» сам себя «доводит до ручки».

- Да! – раздраженно кричал профессор, - Да, дорогуша, мало того, что вы поменяли значения констант, мало того, что пустили процесс на самотек, так вы еще и стали экспериментировать со «свободой выбора»!

Проф вскочил из-за стола и какое-то время молча бегал туда-сюда по кабинету.

- Ну и чего вы добились? - Профессор брезгливо передернул плечами, - какие-то жалкие слизняки, которые могут жить в жестко ограниченных условиях… Температура в пределах минус пятьдесят, плюс пятьдесят, процентное содержание кислорода – двадцать процентов…

- Нет, это просто смешно – комфортная температура двадцать градусов!!! Ком-форт-ная!! – ядовито процедил проф. – А эта оболочка на их теле, которую вы назвали «кожей»?!! Непрочная, мягкая, мерзкая на вид! Ну и что, что она может восстанавливаться?? Эксперименты показали, что восстанавливается она не в полной мере и далеко не всегда!

Профессор вернулся к столу и плюхнулся в преподавательское кресло.

- Вот посмотрите, например, на работу студента Трёча! Отличная работа, отличная, прошу заметить! Практически идеальная! Характеристики объекта прекрасные, возможности колоссальные, субъектная доминанта – восхитительна! Оболочка, например, сделана из металла. Представляете себе возможности такой «кожи»?? А я вам скажу! При падении на стол и ударе о его поверхность с субъектами ровным счетом ничего не произошло. Они просто ссыпались с объекта, как, простите, блохи… Еле выловили потом. Гм, да. На магнит… Вот взгляните в мультигрэндоскоп!

Гоб покорно заглянул в окуляр грэндоскопа. На него злобно таращилась невообразимая рожа с жутко оскаленной пастью, в которой угадывалось около пяти десятков клыков. Сам обладатель пасти тщетно пытался вырваться из плена магнитной ромашки-сувенирчика, которые так любил проф.

Профессор придвинул к себе какие-то бумаги, поднял глаза на Гоба и устало сказал:

- Идите. Идите и придумайте что-то более интересное. Иначе в этом семестре у вас по планетарности будет двойка.
Когда дверь за Гобом закрылась, профессор вздохнул, брезгливо подхватил двумя пальцами шарик нежно-голубого цвета и небрежно бросил его в мусорную корзину.

Я кричу, задыхаясь:
- О, боже мой, хватит!
И шепчу:
- Пожалей, пожалей,
Нет... Не надо...
Но распятое тело лежит на кровати, -
Ты целуешь,
Смеешься,
Ругаешься матом.
И неистово,
Жадно пьешь стон мой.
Напрасно...
В обессиленных нас
Не осталось желаний.
Город гасит огонь свой неоново-красный.
Мы, качаясь,
Плывем
В предрассветном тумане…

мы были куклами
и в нас играли
серьезные большие дяди
серьезные большие тети
а мы искали смысл, христа, граали
не находили
умирали
в агониях, в тоске, мучениях и рвоте

мы были мухами
мы бились в стекла
как будто за стеклом свобода
как будто за стеклом есть что-то
мы верили, казалось - вылететь бы только
и будет небо
облака и
теплые ладони ветра и звездный шепот

мы были спичками
нас зажигали
и пламя на минуту освещало хаос
но непроглядней становилась темень
вселенских квадратур диагоналей
и мы сгорали
думая о прометее
а не о винтиках системы

Погасите луну! Как волчица - душа
Вся исходится в вое протяжном.
Зыбкий свет пропуская сквозь звездный дуршлаг,
Ночь вздыхает печально и влажно.

Погасите луну! Выедает глаза!
Вот становится шкурою платье.
Не шагнуть мне вперед, не шагнуть мне назад, -
Держат путы проклятья-заклятья.

Погасите луну! Не улыбка - оскал!
И подушечки мягкие пальцев...
Гонит зверя не страх, гонит зверя тоска, -
Серебра ли, свинца ли бояться?

Не гасите луну! Прочь бежит серый зверь.
Люди, что вам сегодня приснится?
Тихо плещется ночь о скрипучую дверь,
Где-то воет и плачет волчица…

Мой вечер безнадежно одинок.
Медовый свет от ночника струится,
Перетекая с пола в потолок,
И отражается в слепых глазницах
Бесстыдно незакрытого окна.
Тут, по сюжету, вставить бы про ливень..
Но, как назло, огромная луна
В молочно-облачной густой подливе
Скользит по блюду черному небес.
А я, конечно, я - лежу, страдаю...
И стынет рядом кружка с крепким чаем,
И чистит хвост копытцем хитрый бес...

Прошу отвесить лета килограмм,
Жары грамм триста и немного тени.
И заверните в хрусткий целлофан
Цветных жучков и веточку сирени.

Отрежьте мне небесного холста:
Поярче - метров пять ультрамарина!
И отсчитайте бусинок полста
Хрусталь июня - утренних росинок...

Флакон духов "Жасмина аромат",
Бутылочку июльского тумана
И августовский яблочный закат
Чуть липкий, сочный и немного пряный.

Поляны земляничной - сладкий торт -
Перевяжите ленточками радуг..
И... полкило снежинок! В Новый Год
Устрою конфетти из снегопада.

К ангелам, тем более падшим, данная история не имеет никакого отношения.

Я падала сквозь пыльные года
На высохшие вены старых улиц,
И змеями свивались провода,
И роем ос впивались в тело пули.
Я падала...
А на земле врачи
Кого-то прятали в бинты и вату
Большие крылья - быть не может! Чьи? -
Валялись грязным комом под кроватью.

Вливалось солнце в белый кабинет,
Качался мир на ниточке абсурда.
И ныли шрамы где-то на спине……..
- …Какие крылья, девушка? Откуда?

Не надо проверять меня на верность,
Когда ветра выстуживают город,
Когда на небесах высокомерно
Из серых туч задергивают шторы.

Не упрекай меня в непостоянстве,
Когда, сбежав от мелких неурядиц,
Зачем-то уравнять пытаюсь шансы
Со мною - летней, меряя наряды
В столичных магазинах.
Знаю, глупо
И спрятаться получится едва ли
В цветном шуршащем ворохе покупок
От злой тоски рождественских реалий...
...
Когда бегу куда-то прочь из дому,
А на вопросы отвечаю нервно, -
Я от себя бегу, а не к другому.
Не надо проверять меня на верность.

Мой карандашик по листку шуршал,
Описывая "лунность" серой крыши,
Где с музою чирикала душа
Тихонечко, почти совсем неслышно.

Вот я уже до неба добралась
И "звездный полог" "потянуть" успела,
Когда моя вторая ипостась
Решила взяться за благое дело.

Луна "сверкала" "золотом во тьме",
Но вылезла на божий свет ехидна.
Ну та, вторая, что живет во мне,
и заявила: "Дурою фригидной
Пополнить хочешь графоманский сонм?
Оставь ты звезды с месяцем в покое!
Нормальный человек десятый сон
Уж смотрит!.."
Муза, услыхав такое,
Хихикнула и, арфою звеня,
Забавно левым глазом подмигнула.
И в тот же миг оставила меня
В печали,
Без волшебных рифм,
"Пацтулам".

Синяя кошка-призрак в моем окне
Молча глядит, в глазах ее - серебро.
Я прохожу сквозь стены навстречу к ней,
Я ухожу из тесной квартиры прочь.

Мы побежим по крышам в тягучей тьме,
Но никому не слышен кошачий шаг.
Искры роняет синий пушистый мех,
И уползает в щели полночный мрак.

Город, уставший за день, давно уснул,
Но по вампирьи смотрят огни реклам.
Звездный гудит процессор, - вселенский гугл
Сыплет на землю метеоритный спам.

На небо. Богу!

Наведи у нас порядок,
Дорогой товарищ Бог!
Чтоб еврей с арабским братом
Жили дружно боком в бок.

Чтоб про ненависть кликуши
Разговоров не вели,
Чтоб почаще у хохлушек
Ночевали москали.

Чтобы щучие кошмары
Не пугали карася,
А зубастые волчары
Не кусали поросят.

Арсений Платт
--------------------------------

Я прошу тебя, о Боже,
В предвкушенье щуря глаз,
Пусть колечко подороже
Мне подарит милый - раз.

Я прошу тебя, Всевышний,
На кануне Рождества
Ламборджини цвета вишни
Пусть подарит милый - два.

Кругозор колечка шире!
Знаю точно - ты бы смог
Сделать мир повсюду в мире,
Дорогой товарищ Бог!

Я - слово, я - точка и я - многоточье.
Вселенная пикселей в небе экрана.
Я есмь. Существую. Проверено. Точно.
Хотя очень глупо, хотя очень странно.

Я - звук.. Или отзвук.. Знакомая тайна.
Смеюсь правой скобкой, а грусть - это левой.
Свободна побайтно, побайтно случайна,
Я - в мире абсурда, я в нем королева.

Я - смайлик, стишок, полуночная птица.
Я - смазанный отблик, сердечная рана.
В два ночи спешу от тебя отключиться, -
Не то слишком поздно, не то слишком рано...

Парагвай, парафин, парашют.
Пару суток - сплошные кошмары.
Парабеллум продайте, прошу!
Застрелюсь я, не жить мне без пары!

Парадокс, парапет, паралич.
Безысходность мне давит на плечи.
Паранойя - для психики бич,
Но труды Парацельса излечат.

Параллель, паразит, паранджа.
Параллакс и души и сознания.
Заверяю, что я не ханжа,
У меня пары нет! Но есть мания!

ПАрАшок, парАвоз, пАрАлон.
Струйки пара... наверно, от злости
Тарабанят.. кого-то черт в гости...
- Ой.. Привет.. А ты кто?
- Парамон!

Ночь застыла неоном в луже,
Леденцами рассыпав блики.
Лунной тенью над домом кружит
Сновидений бог многоликий.

Он неслышно ложится рядом,
Укрывает вуалью влажной.
И в мерцаньи его лампады
Я увижу тебя однажды...

В час рассветный ветер мается,
И все сказочнее сон, -
Вот бредет нагая странница
В колокольный перезвон.

А на небе рваным рубищем
Прикрывается луна...
Полусонных губ пригубишь ли,
Как хорошего вина?

У нелюбви сто причин. Сто причин.
А у любви - ни одной.
Плачь или жалуйся, бейся, кричи
Или оправдывай, но

У нелюбви сто причин, сто причин...
А у любви - тайный знак.
Надо идти... Тихо звякнут ключи,
Только расстаться - никак...

В темном проулке ничейно-ничьим
Вспыхнет-погаснет окно...
У нелюбви сто причин.
Сто причин.
А у любви - ни одной.

Рыдает Клара, у Клары горе:
Кораллов, денег и счастья нет...
И с Карлом Клара неделю в ссоре, -
Он дверью хлопнул, забрав кларнет.

Сквозь тучи прыгнул вниз лунный зайчик,
Давно на кухне остыл обед.
Так тихо дома... Лишь Клара плачет,
Впервые плачет за много лет.

Тоскливо Кларе и одиноко, -
Карл не смеется, молчит кларнет.
И только ветер стучится в окна,
И заметает дорогу снег.

"Нет, извините, не люблю," -
Шептала тень, вжимаясь в угол.
А луч скользил по хрусталю,
Не видя странного испуга.

По миллиметру, по чуть-чуть
Он приближался к незнакомке…
Вдруг, не скрывая пылких чувств,
По невесомой грани тонкой,
Делящей надвое паркет,
Он пробежался - жаркий, пылкий.
И замер: тени больше нет!
Исчезла… Лишь искрился пылью
Столб воздуха под взглядом люстр,
И таяло печальной нотой
На освещенной позолоте:
"Нет, извините, не люблю…"

Уходила утром ранним,
"До свиданья" не сказав,
И оставила в прихожей
Никому ненужный ключ.

Горизонт кровавил раной,
Солнце щурило глаза,
И скользил легко по коже
Золотистый тонкий луч.

В синих лужах утонули
Перья красных облаков, -
На асфальте этой ночью
Сумасшедший рисовал.

Просыпаясь, город-улей
Разбивал стекляшки снов,
И остались от пророчеств
Лишь фальшивые слова.

Стихотворение-вдохновитель тут: Арсений Платт "Непогода"

Осенней акварели тон
Искрился рыжим цветом.
Гнал ветер мокрую листву
С брусчатки площадей.
А в легкой шали, у окна, -
Босой, полуодетой, -
Грустила леди об одном..
Уже который день.

По темным рамам легкий луч
Скользил прозрачной кистью.
Носились в небе голубом
Армады кораблей.
И Анна прятала печаль
Среди летящих листьев,
И вспоминала нежность губ
И ласки шевалье.

Бахчисарай умыт дождем.
Дорог осенних - грязь и слякоть.
И хочется от грусти плакать
Мне в этом городе чужом.
Он платит веку по счетам,
Предъявленным дворцам и паркам,
В слезах стоит под белой аркой,
Воспетый Пушкиным фонтан.

Из серой тучи звонкий луч
Летит по струнам старых трещин,
Но вид унылый и зловещий
У серых стен. Столетий мглу
Хозяйски прячет под крыло
Ровесник века - черный ворон.
Устало дремлет древний город
И грезит, грезит о былом...

Посвящается Н.К.
С уважением!

У нее - сто причин,
Чтоб меня не любить.
И амбиций - гора с "ледовитой" вершиной.
У нее - сто побед
Из ста принятых битв.
Скалят хищники зубы над лапкой мышиной...
Что тут мяса? -
И кошке-то будет смешно!
Мелкий повод, -
С него начинались все войны.
Крови жаждала ты?
Будет кровь.
Решено!
Отступить? Никогда!
А трибуны - довольны...
А трибуны пьют пепси,
Попкорном хрустят.
Свист и топот..
И ставки всё выше и выше.
Мне плевать на толпу,
Мне награды - пустяк!
Я иду на тебя!
Ты не выстоишь, слышишь?!!

Упругой походкой,
Колени открыты,
На тонких руках
Серебрятся браслеты,
Навстречу судьбе
Быстроногой лолитой
Спешит старшеклассница
В праздное лето.

Глядит в мир упрямо
Сквозь рыжую челку
И плавит в улыбке
Вишневые губы.
А вслед ей загадочно
Смотрит и долго
Мужик лет под сорок
С фамилией Гумберт...

Ночью, когда не спится,
Выйди под звездный купол.
Встань на краю вселенной,
Миру вглядись в глаза.
Кто-то играет в куклы,
Кто-то ломает кукол,
Словно пытаясь этим
Что-то нам всем сказать.

Время затянет туго
В петли паучий кокон,
И Кукловод лениво
Пересчитает дни...
Сонно холодный город
Смотрит стоглазьем окон, -
В них отраженьем жизни
Тихо плывут огни.

Полжизни на сдачу.
На землю обратно.
На солнце пульсируют темные пятна.
На влажных подушках -
Рисунок в горошек.
Да-да... мой хороший.
Нет... Нет... мой хороший.
А вечер раздавлен,
Прихлопнутый дверью.
Я слушаю блюзы.
Не верю.
Не верь мне.
Полжизни всего лишь.
И к черту.
И ладно.
Пустая квартира
И чай с мармеладом.
Горячая ванна.
Медузою тело...

Полжизни на сдачу.
А что мне с ней делать?

Когда-нибудь закон поправ
И от приличий отмахнувшись,
Я буду целый день с утра
Стихи писать и бить баклуши.

Разбив последнюю баклушь,
Пойду топиться в море синем.
Но перед этим стихочушь
На сайт какой-нибудь закину.

Там критик, нацепив очки,
Встав словно тузик перед грелкой,
Порвет стишок мой на клочки,
Назвав ремесленной поделкой.

Но я - один большой мажор:
Журавль - в душе, в руке - синица.
Мне эта критика до жо,
Я к морю синему - топиться!

Марина Старчевская
Заблудилась

Я заблудилась в сентябре,
Он притащил меня за город,
Накапал дождику за ворот,
Развесил тучки на горе.

Ехидно скалятся грибы,
Качая шляпками-сомбреро
И рот раззявила пещера,
И машут ветками дубы,
Моё "ау" бредёт в лесу,
Как путник, путая тропинки,
А лето спит в моей корзинке
И я домой его несу.

-------------------------------

Я заблудилась между блюд
И, нервно пальцами играя,
Гастрономического рая
Меню читала. Жуткий флуд!

Ехидно скалились грибы,
Валяясь нагло на тарелке,
Маслины-пули в перестрелке
Решали: быть или не быть...

Моё испуганное "Ой"
Металось в опустевшей рюмке,
Пока еду сгребала в сумку,
Чтоб унести к себе домой.

Солнце - пустое слово,
Серый пейзаж - бездарен.
Пойман Икар и скован, -
Вот и попался, парень..

В гневе народ неистов,
Злоба бушует рьяно.
Сыплются наземь листья,
И кровоточат раны.

Сказка плюс небылица, -
Ноль для разумных в сумме.
Как так могло случиться:
Червь - а летать задумал?

Чирикают воробушки,
Шуршит метлою дворник.
Сижу я на заборчике
И песенку пою:
О том, что светит солнышко
В уютный тихий дворик,
Лучами гладит теплыми
Мне шёрсточку мою.

Ээээх!
Кошечки!
Ээээх!
Котики!
Воробушки чирик!
Сижу я на заборчике
Я песни петь привык!

Идет старушка с сумкою
Наверно в ней сосиски...
Да! Вкусные и нежные
Сосисочки лежат!
Но может быть там вискас?
Отличный свежий вискас?
Весьма полезный вискас
Для кошек и котят!

Ээээх!
Кошечки!
Ээээх!
Котики!
Воробушки чирик!
Сижу я на заборчике
Я песни петь привык!

Во дворик тетка вышла,
На поводке овчарка...
Глазищи - вооот такие!
И на меня рычит!
Сижу я на заборчике -
Ни холодно, ни жарко,
Пою я песни громко,
Известный я пиит!

Ээээх!
Кошечки!
Ээээх!
Котики!
Воробушки чирик!
Сижу я на заборчике
Я песни петь привык!

Вдруг на балконе дома
Прекрасное видение:
Глаза, как небо синие,
Пушиста и мила…
Прелестное создание,
Кошачье упоение!
И в миг в нее влюбился я
И громко заорал:

Ээээх!
Кошечки!
Ээээх!
Котики!
Воробушки чирик!
Сижу я на заборчике
Я песни петь привык!

Я надену маечку,
Я надену мини.
Запакую утром в тушь
Зелень ярких глаз.
Я влюбилась в мужика
Где-то под полтинник..
Не судите, люди, нас,
Не судите нас.

На ладони скатится
Из небесных складок
Звездочка с желанием, -
Пробуй, загадай!
Загадаю сто дорог,
Где придется падать, -
Пусть они не сбудутся
В жизни никогда!

Кофе утром - привычка первая.
В аромате кофейных зёрен
Растворяются сны, наверное.
Кто бы спорил?
И я не спорю.

А потом скорей на работу
Через дворик и подворотню...
День, расписанный как по нотам,
На привычки,
Которых сотня...

Время в беге споткнется. Вечер.
Сигарета подлечит нервное.
Я твои обнимаю плечи.
Ты привычка моя...
Сто первая.