***
Да, время меняет нам принципы
И лечит душевные раны...
Вот раньше - на баб, да напиться бы,
А щас - лишь поесть да к дивану.
***
Бывает, на работе так намаешься,
Что честно говоришь (а чё ломаться!?)
На все вопросы: - Ну, чем занимаешься?
- Стараюсь, блин, ничем не заниматься!
***
Какие-то конкретно педерасты
Замешаны в процессе мутном этом,
Что на Руси сначала клеишь ласты,
А уж потом считаешься поэтом.
***
Вся жизнь - винегретом: то радость, то драма,
То страшно, то ржачно до коликов аж...
Вот ты - похудела на три килограмма!
Забыв поутру нанести макияж...
***
Пора нито-какому полномочному
Внести в образование коррекции,
И приравнять, пусть к высшему заочному
Жён, в пять утра читающих нам лекции.
***
О, Русь! Ты, как и прежде, нерушима!
Но мню я, обозрев твои окрестности,
Что всё же трактор - лучшая машина
В пересечённой раздолбайством местности.

***
Понедельник, утро... Неохота
Ни любви, ни жалости, ни чаю...
Сёдня не боись меня, работа,
Я тебя не трону! Отвечаю!
***
Прямая, как и всё воскресным утром,
Мысль зрела - гениальна и проста:
Насколько б толще стала "Камасутра",
Не сбрей нам эволюция хвоста...
***
Я в телескоп ни в жисть не загляну!
И есть на то сурьёзная причина:
Ведь нефиг делать, глядя на Луну,
На ней увидеть надпись: "Made in China"

***
Уж и виски прихватывает иней,
Диван нейтрализует интересы...
Но синусоидальность твоих линий,
Как прежде мне под рёбра тычет бесов.
***
Душе мятежной с месяц не спалось:
Ждала большого, чистого чего-то...
Упс...! и её желание сбылось -
Я мою в зоопарке бегемота.
***
Ну вот на кой "коктейлить" водку соком?
Ведь прав Господь: слаб человече, слаб!
Не просто ж так все мысли о высоком
Сползают на фантазии... Про баб.
***
Гипотез эволюций так-то много,
И каждая, увы, не без изъяна...
Ить ежли всё ништяк, то мы - от Бога!
А как пипец, так враз от обезьяны.
***
Весна, бульвар, погодка - просто класс!
Наташки, Ленки, Таньки и Маринки
С меня, когда иду, не сводят глаз...
Вот он - эффект расстёгнутой ширинки!
***
Так думать в криз, наверно, слишком грубо!
Но с каждым днём всё больше неохота
Вставать с утра как зомби, чистить зубы,
И обречённо топать на работу...
***
Душа моя в одном дезабилье
К высокому тянулась постоянно...
Как результат - ещё не сомелье,
Уже не молодой, но вечно пьяный!
***
Словно тать, после третьей рюмашки,
Лезет мысль сквозь понты и амбиции:
"Деньги - зло! ... и смешные бумажки...
Но свобода без них - некондиция!"
***
Вот не зациклись Ева на Адаме -
Была б уныла бытия картина:
Ни криков:"Где ты был всю ночь, скотина!"
Ни вечного:"Ну всё! Я еду к маме!"
***
Чтоб сохранить в потомках на прощанье
О пользе чувства юмора идею,
Одной строкой отмечусь в завещаньи:
"Ну я же говорил вам, что болею!"

***
От женских взглядов ветреные зимы,
Как партбилет от вражьих пуль спасают.
Зимой мы просто непокобелимы…
Придёт весна - и нас поубивают!
***
Взяв под сомненье тезис, что подлянку
Судьба готовит, где её не ждёшь,
С разбега въехал задом на полянку
И убедился. Так же, как и ёж.
***
Загадка женских душ невероятна.
Спокон веков умы мужские гложет!
Ведь только тем их логика понятна,
Кто на бильярде кубиками может...
***
Всё чётко, как деленье без остатка,
Жизнь хороша и видно перспективы.
И у меня всего три недостатка:
Я скромный, мля, и умный, и красивый...
***
Ох, тяжела же ты, мужская доля!
Футбол и пиво - битва на два фронта.
Вот мнёшь диван и думаешь:" Доколе?
Пойти хоть, что ль, жене помочь с ремонтом?"
***
В душе,в умах, в стране - везде разброд,
Смиренье умножаем на бунтарство...
Наверно, мы - единственный народ,
Что Родину не спутал с государством.
***
И вправду что ли, времена хреновые?!
Вот раньше - девок, водки и с гитарою
В подьезд... А щас? Девчонки, вроде, новые,
А ощущенья почему-то старые...
***
Я утром понял, что, когда сказала:
"Любовь - безумна!" - ты была права.
Ведь нас судьба по-хитрому связала -
Рубашек за спиною рукава...
***
Такая траектория, ребята:
Однажды на ученьях, как в бою,
Макету танка башню снёс гранатой.
Та, отскочив, снесла, увы, мою...
***
Звякнет жисть - то ломаной копейкой,
То затёртым, погнутым экю...
Всё, капец тебе, судьба - индейка!
Завтра нас зовут на барбекю...

День выдохся, часы пробили шесть,
Культ Гелиоса сходит с пьедестала…
Вот только, жаль, рука писать устала
На пузе красной пастой: "Щастье - есть!"

Работа-дом, житейский променад -
Конвейерное бюргерство, не глядя...
Зато куда спокойней, чем в Багдаде -
Настолько, что не хочется в Багдад.

А хочется хотеть, мочить Манту,
Смеяться невпопад, грустить не в тему,
Пройтись по краю, всполошив систему,
И скалиться ответно в темноту.

Перезагрузки, лунных бурь и волн,
И чтобы рвало паруса и крышу...
Но голос свыше: "Тише, Вася, тише -
Твой путь тобой же предопределён".

Пре-до-пре-де-ле...
но, приняв на грудь
Сто пятьдесят (со всем уже согласен)
Шепнёт ехидно эго: "Ты ж не Вася,
Завязывай гофрировать, и в путь!

К морям, дверям, куда-нибудь ещё...
Гони коней, хватай удачи вожжи!
Платить? Придётся, ясен пень, но - позже.
Пройдоха Хронос всё запишет в счёт.

Неважно, кто кого там выдаст-съест
В начале, в середине ли, в конце ли -
Порою путь куда важнее цели.
Дерзай, поскольку vita brevis est.

И не критично - ангел или бес…
Пока ещё грехи не шибко тяжки,
Ломись как лось, сбивая в кровь костяшки,
И пробуй достучаться до небес".

Зимний сон, желанья слабы,
Чувствам холодно гореть…
Ну, да мне и прежде бабы
Не давали… помереть.

Чем с диваном обниматься,
Все свое сложу в штаны,
И – айда по девкам шляться
В ожидании весны.

А весною – аж качает,
Что ни краля – горяча!
Только чувствую: крепчает
Сотрясение плеча.

Вот и амба этой сказке,
За плечо жена трясет:
«Открывай, любимый, глазки
И вставай, работа ждет!»

Так вот рушатся основы
Для портала прямо в рай,
А противный голос снова:
«Вась, э-э-э нет! Ты весь вставай!»

Просыпаюсь с неохотой,
Все свое кладу в штаны…
Я б убил ее… работу,
За обломанные сны.

Порой во благо, что ум за разум - безумный Фридрих был прав, ей-ей:
Мол, то что не убивает сразу - то после делает нас сильней.
И здесь не надо быть Пифагором, чтоб занести феромоны в счёт:
Любовь - лекарство, сие бесспорно. И яд. И много чего ещё...

Да, можно стать возмущённо в позу и оппонировать визави...
Но помнишь, скольких от передоза той самой чистой большой любви
Кидало нервами вен на бритвы и заставляло давить на газ?
Ушедшим - мемори и молитвы... А есть, кто будет молить за нас?

Но это лирика, а по сути, чтоб не терять рассуждений нить -
Любовь, май дарлинг, подобна ртути, что может вылечить и убить.
Паришь ли в небе, ползёшь на пузе ль, раздраен напрочь от сих до сих,
Она - всего лишь продукт иллюзий, взращённых нами для нас самих.

Сам черт увяз в бытовых куличках, где за сансару - петля недель...
Перерождая любовь в привычку сажает Хронос ладьи на мель.
Вчера ещё нам её хватало на "звёзд с небес, океаны вброд"...
А нынче - опаньки, и не стало. Привычка - действенный антидот.

И каждый день - будто новый раунд за йоту смысла и гран тепла.
Но разум пишет - любовь not found... На базу, в аут ли, но - ушла!
Ушла, презрев бесполезность споров, стирая лак выходных штиблет...
Легли увядшие помидоры на подоконник прошедших лет.

Когда на «слов Его не мир, но меч»
Напорется тепло случайных встреч,
Ты бросишь паззломанию, сиречь –
Забъёшь на здравый смысл и всё, что между…
Распущенные в ленты новостей
Дни обернутся свалкой запчастей,
Где промышляют гуру всех мастей,
По прайс-листу дарящие надежду.

И ты, явленью бренности не рад,
Берёшь барьеры и не ждёшь наград,
Пока кадастр ошибок и утрат
Не даст поддых с невиданною силой.
Ну а до сих, пока не села взвесь,
Мигрируешь, по-броуновски весь,
Шепча под нос как мантру: « Даждь нам днесь…»,
«Идите в жо…» и «Господи, помилуй!»

Но Бог устал… Он стал вербально глух
В процессе дележа котлет и мух,
И за тебя не дав небитых двух,
Как белый флаг, воздел на кол мочало.
Теперь давай, Сизифыч, пробуй сам
Тащить сей rolling stone к небесам,
А если потечёт лишь по усам –
Вот тайный шифр:
«Давай
начнём
сначала…»

Ты одна такая в целом мире.
Нет тебя роднее, краше, ближе…
Если б ты была немного шире,
Я б тогда уехал вместе с крышей.

Я – высокий, ты – немного ниже,
Нам обоим далеко до рая.
Знаешь, я тебя так редко вижу,
Что случайно встречу – не узнаю.

Ты – произведение искусства,
Авангард кубических течений,
Ну, а если вдруг нам станет грустно –
На тебя найду я приключений.

Ну здравствуй, я, пятнадцать лет тому
Как только бы вчера, но - был тобою...
Окончен бал, не выплыла Муму,
И трижды переклеены обои.

Из плюсов - ну, пока что человек,
И красной тряпкой - запертые двери.
Жаль, прежних муз уел прошедший век,
А в новых я пока не очень верю...

Из минусов - уже под пятьдесят
И нет в шкафу футболки с Че Геварой.
Зато вакантны рёбра для бесят,
Что есть аналог тезиса - "не старый".

И это... знаешь, батя стал сдавать.
Понятно, время - пакостная штука...
Сын вырос ого-го как! Жаль, что мать
Ушла так рано, не дождавшись внука...

Ну ладно, будь! Работа, дом, друзья -
Дел, знаешь сам... И да, проверить "мыло" -
Вдруг есть письмо от будущего "я"?
Авось расскажет, что там дальше было...

он жил параллельно какому-то главному вектору
она состояла из снов восхищений и жалоб
где магия вуду равнялась на вуди вудпеккера
но это ни ей ни ему никогда не мешало
ловить поутру взявшись за руки солнечных зайцев
которые неутомимо скакали повсюду
искать компромисс разбивая на счастье посуду
и жить с ощущением чуда на кончиках пальцев
он верил в дип пёрпл и в неотвратимость распятия
и стрелку спидометра акселератил под двести
она примеряла буденновку будде на статую
и тихо шептала ну вот наконец-то вы вместе

колёса фортуны порою похожи на жёрнов
улыбка судьбы незаметно сползает в усмешку
где вставшего с краю ферзя разменяют на пешку
а ню и эдем на инферно и жёсткое порно
ей выпало фитнесс и spa и вести себя правильно
он юзает бонусы корпоративного кресла
и вроде тип-топ всё но как-то вот каино-авельно...
а чудо из кончиков пальцев куда-то исчезло

Чужое время - старые долги,
Друзья пока надёжней, чем враги,
И даже солнце встало с той ноги...
Лишь принципы чуть выбились из строя.
Молочным зубом расшатало мир,
Где западло запущено в эфир,
Вот потому коня, как сувенир,
Не уважали после в древней Трое.

Ушёл из брутто лиха лишний фунт,
И, пусть команда тянется во фрунт -
Над ней уже незримо зреет бунт,
Сведя под перекрестие лопатки.
Но это только завтра, а пока
С утра ещё не так дрожит рука,
И ты играешь с Богом в дурака,
А он с тобой - то в поддавки, то в прятки.

И наплевать на то, что в дырах сеть,
А твой трезубец уцелел на треть -
Ведь на кону уже стоит вся медь
Тромбонов и фанфар, включая пени.
Так пой:"Смелее в битву, мурмиллон...",
Пусть победить - лишь шанс на миллион!
Вдруг вывезет заветный медальон,
Трудом не перетёртый о терпенье...

Взгляд короткий, дрожаще-чистый
У незнакомки.
Где там водке – похлеще стиснул.
Все мысли скомкал.

Скатерть в пятнах, меню из мата,
Окурки в спину.
Я – понятно, ну а тебя-то
Сюда кто кинул?

Ты же ангел, тебе не место
В грязи подвала.
Спрячь свой факел, уйди невестой,
Здесь жизни мало.

Пьяный дансинг на дне Бродвея
Немного стоит.
Иль останься... я протрезвею –
Уйду с тобою.

Брови скрестишь, смахнёшь ресницы,
Опустишь плечи.
И ответишь: « Я – танцовщица
Любви на вечер…»

Трудно вернуться назад, если руки в крови,
Если с линялых небес смотрит пристальный Бог...
Ты закрываешь глаза, говоришь о любви -
Несколько странно, что я до сих пор не оглох.

Странно, что мне без тебя так непросто дышать,
Странно, что нас ещё не придавило дождём.
Были бы дни подлинней - я бы смог убежать...
Только всё злей ожидание той, что не ждём.

Вырваны ветром страницы сомнительных дней,
Свалено в угол наследие пыльных дорог.
Ты так спокойна, что можешь не думать о Ней,
Ставя на красное трижды отмеренный срок.

Ты не умеешь бояться шагов за спиной,
Я забываю с тобой, кто мы есть на Земле.
Дети прошедшей весны заболели луной,
Веря, что пятна на ней – это их мавзолей.

Кто-то из мутного вермута сделает джаз,
Где-то есть камни, которые точит вода.
Ты же мудрее всех мумий, что смотрят на нас,
И справедливо считаешь, что всё – ерунда.

Всё – пустяки, звёзды осени завтра сгорят,
Тронет зима за плечо, ничего не сказав.
Станет немного теплей, и, наверно, не зря
Ты говоришь о любви, закрывая глаза…

Морально стоек, "физика" - вполне,
IQ - в границах верхней половины,
А вот поэт... Поэтому стране
Себя я отдаю, как гражданина!

Не самоцель - противовесом быть
Прогнившей буржуазной субкультуре...
Но мне зачем курить, колоться, пить,
Коль в голове своей хватает дури?!

А чтобы русской женщиной бедней
Не стала сторона моя родная -
Хожу на ипподром пугать коней,
А между делом - избы поджигаю!

Ну а не буду понят нихрена -
Пойду стезёю радикальных планов!
Так лучше уж прими меня, страна,
Таким, как есть. Включая тараканов...

Рекой в середине июля
мельчает забытая всеми вера,
Ржавея в доспехах из стали,
размыв все опоры из сути, и
Всё больше походит размерами
на праправнучку Гулливера,
Что вышел из сальто мортале
и ассимилировался в своей Лилипутии.

Луна в пяльцах неба сводит
скулы так, будто хочет повеситься...
Закончился день на скачках -
остались луна, ночь и опера.
Отвергнутая любовь уходит
в запой, находясь на четвёртом месяце.
И хватит ли лонжеронам прочности,
чтоб вывести её из этого штопора?

Оторваность пуговиц мнится
небрежностью стиля в одежде,
Что тщетно был "замейкапен"
(твоими ли?) ищущими тепла пальцами...
И мелкое что-то, всё время
мешает прорваться к надежде,
Которые сутки лежащей
под капельницей в реанимации...

Когда моя любовь, не сняв пальто, взойдёт на эшафот твоих желаний – ты станешь новой музой Модильяни, я вспомню что-то важное не то… и прерванная цепь замкнётся нами, и вечность превратится в шапито, накрытая дресс-кодовым цунами. Последний неприступный бастион рассыпется на мириады терций, а мы, два оголтелых иноверца, возьмёмся строить новый Вавилон, вмуровывая каждый по пол-сердца в изъеденный разлуками бетон.
Но, вставши раз на линию огня, смешно просить прощения у Бога... отравит, как ипритом, безнадёга, и ты не сможешь вынести меня ни с поля боя, ни ещё немного... тебе ли, жрице праведного дня, не знать - в который Рим ведёт дорога?
Проруха-память зарубцует раны, поставив оглоушенного в строй… я помню – ты была моей сестрой, но вряд ли милосердия… так странно рвёт подсознанье образы порой - смотри, как погружается в нирвану твой нереализованный герой.
И мне бы с ним, но рано, рано, рано…

...хорошее, чуть грустное кино,
где нам с тобой достались роли, но -
финита ля - экрана полотно
под пылью титров снова стало серым.
ты путаешься в метриках химер,
взлелеянных на штаммах полумер,
а я, забытый богом кондотьер,
ещё раз сдохну от потери веры.

ещё раз прошепчу себе: "ну, что ж...",
наткнувшись на обид кастильский нож,
но выдаст рук предательская дрожь,
ссыпая в хлам отыгранные фишки…
став старше на ещё одну войну,
пускаю пузыри, идя ко дну –
вот только проку мерить глубину,
когда ни дна здесь нет и ни покрышки.

да полно, брат, пустое, не жалей...
вот в кружке спирт, вот рана... пей да лей!
я разберусь где уксус, где елей -
по запаху, по цвету и по вкусу.
к чертям с опор слетает статус-кво,
мы здесь распяты все до одного -
но знаешь, первым быть трудней всего,
и, знать, всего труднее Иисусу...