Жил на северном море один адмирал Из породы веселых да смелых. От весны до зимы, все в морях пропадал, Возвращался по сумеркам белым. Я смотрела вослед из окна своего, Легкий взгляд мимоходом ловила. Только горные ведьмы любили его, Так как смертным любить не по силам.
Адмирал горным ведьмам дарил жемчуга И плясал с ними в пламени зыбком. Но не знали они, что в седых берегах Жемчуг стоит дешевле улыбки. Адмирал уходил не сказав ничего И, танцуя в ночном звездопаде, Ведьмы горные жарко ласкали его. Он смеялся с печалью во взгляде...
И когда адмирал уходил на войну, И корабль распрощался с причалом. Ведьмы горные, плача, молили луну, Чтоб дорогу ему освещала. И враги говорили тоскливо и зло: "Что за черт? Заколдован он что ли?" Просто горные ведьмы хранили его От беды, от печали и боли...
Я ждала, все ждала на родном берегу, Сердце билось подстреленной птицей. Горной ведьмою стать я, увы, не смогу, Остается лишь им поклониться. Чтоб коварная смерть не таилась средь волн, Чтоб глаза вдаль смотреть не устали. Ведьмы горные, впредь берегите его От воды, от свинца и от стали.
В наш аул по зиме приходил адмирал По фамилии Нельсон… Мандела. Он был негр одноглазый, за правду страдал, Ненавидел расизм и Отелло. Приходил каждый год, не спросив никого, Осушал «Саперави» и «Киндзмараули». Только горные ведьмы любили его, Потому что их тоже боялись в ауле.
Адмирал черепа горным ведьмам дарил, Отжигал чунга-чангу умело. Но не знали они, что в стране Сомали Череп стоит дешевле чурчхелы. Страхолюдно оскалив беззубый провал, За банан подставляли обвисшие груди. И печально смеясь, их ласкал адмирал; Папуаски Гвинеи ещё страхолюдней.
А когда по весне уплывал он в загул, Ведьмы горько на скалах рыдали; В унисон причитая, молился аул, Чтоб его каннибалы сожрали. Чтобы сгинул навек в африканской дали, Подавился в пути контрабандным боржомом, А в далёкой и страшной стране Сомали Чтобы злой крокодил откусил ему жопу.
Только горные ведьмы хранили его, Бормоча заклинанья до хрипа, От картечи, цунами, ножа, НЛО, Боевого поноса и гриппа. Он теперь президент самостийной страны… Так храните и впредь его, старые дуры, От импичмента, санкций, дефолта, войны, Чтобы мирно цвели кишлаки и аулы.
С улыбкой читаю сериал... Спасибо. ) А можно присоединиться?
Скелетское жалостливое (К Канцлеру Ги отношения не имеет.)
Пролил бордовый цвет закат. В дупло забилась птица. На кладбище кресты стоят – и тени всё длинней. В глухой могильной темноте не дремлется, не спится. А на базальтовой плите – две веточки. Сирень.
Но запах их и аромат – скелетам безразличен. Привычней с косами стоять – с заката до зари. Скелеты вылезут вот-вот – и превратятся в личей. А Вий глазастый оживёт – и скажет: "Посмотри!"
Он скажет: "Глянь, сирень в цвету!" А личу чем дивиться? Попробуй рассказать кроту о цвете василька? Скелеты с личами слепы – пусты у них глазницы. И им прекрасные цветы – лишь закусь трупака.
А можно присоединиться?
Скелетское жалостливое
(К Канцлеру Ги отношения не имеет.)
Пролил бордовый цвет закат. В дупло забилась птица.
На кладбище кресты стоят – и тени всё длинней.
В глухой могильной темноте не дремлется, не спится.
А на базальтовой плите – две веточки. Сирень.
Но запах их и аромат – скелетам безразличен.
Привычней с косами стоять – с заката до зари.
Скелеты вылезут вот-вот – и превратятся в личей.
А Вий глазастый оживёт – и скажет: "Посмотри!"
Он скажет: "Глянь, сирень в цвету!" А личу чем дивиться?
Попробуй рассказать кроту о цвете василька?
Скелеты с личами слепы – пусты у них глазницы.
И им прекрасные цветы – лишь закусь трупака.
А что, думаю, что канцлерша могла бы такое сыграть.