Glück:

Мы лежим с тобой на крыше и считаем облака, я чуть ниже, ты – чуть выше, сверлим взглядами закат. Скоро серп Луны повиснет, свет загадочный струя, в голове теснятся мысли про предвзятость бытия: не случится с югом север, крест по жизни богом дан,
если носишь имя - Ева,
в наказание – Адам!
Поздно плакать и, стеная, рвать на попе волоса, я невольно вспоминаю обнесённый райский сад: как снимал с «налива» пробу, заготовив яблок впрок, чтоб избавить от микробов, тёр об фиговый листок. Сплюнув семечку у древа к недоеденным плодам:
- Очень вкусно было, Ева?
- Слаще дыни, мой Адам!
***
В наше время, по идее, крепче связи двух сердец. Если ты, Адам, болеешь, то в семье армагеддец! Насморк еле переносишь, ртутный столбик - страшный зверь, если вдруг там тридцать восемь, это кома или смерть! Мне убраться, приготовить и уроки проверять. Ты, как прежде, так и снова давишь профилем кровать, вырывая стон из чрева, волю дав скупым слезам:
- Долго ждать лекарство, Ева?!
- Да лечу уже, Адам!
Ты - из главных персонажей, лидер в копчике зудит, и в любое зданье так же, всей планеты впереди, входишь важно альфа-зверем, (семеню обычно «за»), пусть меня прихлопнет дверью – не оглянешься назад! Потираю щёку слева. Для проформы, как всегда:
- Очень больно было, Ева?
- Ничего, терплю, Адам!
Подружившись как-то с шизой (как себе втемяшить смог?), в женский праздник мне сюрпризом ты решил испечь пирог. Неизменно криволапый, чтоб порадовать жену, ты ж мукою всё заляпал, оглушительно чихнув. Вся начинка больше мимо – на полу и на груди, и к плите тебе, любимый, очень вредно подходить! Кухня в саже стала сразу, в окнах лопнуло стекло - напоследок взрывом газа всю духовку разнесло. Усмиряю норов стервы, правда, с горем пополам:
- Как тебе подарок, Ева?
- Потррррясающе, Адам!
Или, скажем, трудный вечер, для интима не сезон, снять мигрень бесследно нечем - боль вгрызается фрезой. Усмирив свою гордыню, соглашаюсь, как ни жаль. Есть желанье врезать в дыню, нет хотенья ублажать. Микс из мыслей душит гневом: «да пошёл ты!» с «аз воздам».
- Как тебе сегодня, Ева?
- Вообще – восторг, Адам!
Что осталось хрупким дамам? В дальний угол спрятать злость да хвалить своих адамов - так с Эдема повелось…

Евгений Туганов:

Слышу старые напевы, голова от них болит. Говорят, что прежде Евы на земле была Лилит, что Адам – весьма распутный и разнузданный козёл; но сюжетец этот мутный подтверждений не нашёл; намекать нельзя, не зная, на внебрачную на связь – мол, история земная с двоеженца началась. Ни к чему гадать по звёздам, хоть загадка и легка: не рождён Адам, а создан – значит, пузо без пупка; и башка его кружится, осознав свою беду: не сумел в раю ужиться – обречён торчать в аду. Но мы, люди, угорая от подобных перспектив, после вылета из рая – человечий нрав ретив, – посредине где-то, между, создаём себе уклад, и таим в душе надежду, что по нас не плачет ад. И, по звёздам вновь гадая, слышим отповедь небес: борода твоя седая – а в ребре завёлся бес. Все хождения налево – это нам от Бога месть: из ребра создали Еву – значит, Ева бес и есть.

Glück:

Создал Старче половину - сделать целым навсегда, и Лилит была из глины, точно так же, как Адам. Всё ругалась не за дело, тяжела была рука и вот хрен бы потерпела закидоны мужика! Злая баба застит солнце, ей плевать на ранг и чин, был ли предок двоеженцем – тут история молчит. Чем либидо распотешить, ежли плоть всегда в тисках? Наш Адам с проетой плешью утешения искал. Где? Не знаю. Шёл налево? Так-то Бог на баб не щедр, и тогда в проекте Евы даже не было ваще! Грохнув первую из глины, чтоб не быть Адаму чмо, наклонив башку повинно, к Богу бить пришёл челом. Под эдемским крепким дубом, подустав, сидел Господь:
- Чтобы плоти было любо, пострадает так же плоть! Хочешь жить без унижений, слышать голос не визглив? От твоих рацпредложений пухнут в черепе мозги! Раз жена нужна, как воздух, (нешто пить с компотом бром?), есть же косточка без мозга, потому возьму ребро …

Евгений Туганов:

Нет, Господь хотел иначе, тоньше дело провести. И решение задачи – не в безмозглости кости. Он предвидел: станет коброй баба, коль не угодил. И Господь – Он очень добрый, – это дело упредил. Он инстинктом, а не носом чуя, что грядёт погром, лишь проблемам и вопросам повелел вставать ребром. Зная, что от жизни постной заревёт быком Адам, дал ему предмет бескостный – реагировать на дам. Все довольны обоюдно – пригодился причиндал: в ход пустив его, нетрудно погасить любой скандал.

Glück:

Если б так, оно, канешно, быть довольными судьбой, всяких прочих дел промежду скоротав часок-другой. Мы себя надеждой тешим и пошли бы на поклон, чтоб реакцию на женщин Старче выделил в закон. По нему и жить не страшно. Жаль, не писан дуракам - причиндалом чаще машут, разгоняя облака.
Есть ещё беда ужасней – графоманус-рифмоплёт. Так иных в стихах колбасит, что сам чёрт не разберёт! И какой мужик с поэта? Всё желание в стихах. Намекнёшь ему «про это» - он с либидо не в ладах. Только рифмы знает туго, облажаться не боясь, только столбики упруго и ровнёхонько стоят!
Отговорки стрёмно слушать, пишет так поэт-адам: что Господь диктует в уши, то стихует причиндал…

Евгений Туганов:

Коль поэт за вдохновеньем в глубину штанов полез – вызывает подозренье мотивация поэз. Он довольствуется малым без забот и без затей – виртуальным причиндалом не наделаешь детей. Нам его страданья близки, и его понятна боль: секс-гигант по переписке, а на деле – круглый ноль.

Наталья Бугаре:

Браво! Нечего добавить - весь ваш спич - не в бровь, а в глаз! Ева, став женой по праву, получила ночью власть. Из чего кого творили, тут вопрос давно не в том. Выпекался косо-криво первый блин у Бога. Ком бело-рыже-синей глины замесил одной ногой, душу дал и даже имя. А мозги ему, на кой?
А в раю жратвы навалом, климат супер - все наги. Еве сласти вечно мало - и не хочешь, но моги. Сачкануть Адаму тяжко, хоть уже конец болит... Вот и прятался бедняжка, напридумав про Лилит.
Секс-гигант по переписке - проходили. Каюсь, ржу. Вирт-интим - всегда без риска и с эрекцией ажур. Все стоит - и мышь и клава, вздыблен даже монитор. Томен слог, брутальна ава. Так и ловит до сих пор на крючок словес обманных, на цитаты камасутр. Ток в реале донжуаны появиться как-то ссут.

Евгений Туганов:

С пародиста взятки гладки – сломана в душе печать: виршеплёту по сопатке так приятно настучать. Слава, слава графоманам – умным, глупым, трезвым, пьяным, доброхотам, хулиганам, охломонам и т. д. Что бы в творческом запале сдуру вы ни накропали – но без нас бы вы пропали: мы поможем вам в беде. Раскрывайте двери ширше: мы прочтём все ваши вирши, и с нахальной командирши генеральский счистим лоск. Мы намажем страстотерпцам, пишущим душой и сердцем, языки горчицей с перцем, и включать научим мозг.

Glück:

Пролетаем мы со свистом, труд наш – как бы и не труд, гадят в личку пародистам, а вот взяток не дают! Им долдонишь про ошибки и про ляпы с-под пера – вместо «сенкью» и улыбок прилетает «сам дурак!» Пишут Душами и Сердцем то, что им диктует Бог, а куда нам, бедным, деться? Кто б читателям помог! Мол, божественное править – ересь, глупость и абсурд! Нам работка для забавы – легче всяких синекур. То бишь, ежли налажает в темя чмокнутый Адам, тотчас будет подражаем - несть веселие людя'м! Упущенье небольшое, править нефик - это факт! Написатое Душою вообще читать лафа!

Евгений Туганов:

Я взираю с удивленьем, злой насмешки не тая: размножаются деленьем Казановы виртуЯ. Это вражье вероломство, демографии хана! Что за дело до потомства, коль стихов башка полна? С чипсов, колы и корнфлекса обесполился поэт – в Интернете море секса, а приплоду нет как нет. Все усилья Гименея канут к чёрту на рога – лирики, беременея, не рожают ни фига. Не сливаются гаметы в эмбрионы – хоть реви; лишь сонеты-триолеты о возвышенной любви. Расширяется аскеза, воздержанцев пруд пруди, ужас партеногенеза ожидает впереди.

Glück:

Неудобно, право слово, - я ж в бараний рог согну, от атаки виртуёвой иногда не продохнуть. Тролль не имет сожаленья, унося покой и сон - размножается деленьем, отпочковывая клон. Что ему до демографий и любови неземной? Тут иметь бы с клавой трафик, на портале лья слюной. Можно тут зубами клацать, можно опыт перенять - значит, будем почковаться, в сердце веру сохраня, что тому свои причины (мало ль бзиков наконец?), что поэт равно мужчина, даже где-то и самец. А пока что троллей коцать, не читать стихог@вна. Что нам, евам, остаётся? Посылать адамов на…

Евгений Туганов:

Бродит лирик, неприкаян, получает пенделя. И за дело – он же Каин, тот, что грохнул АвелЯ. Не спасут его витийство и развязность языка – жжёт печать братоубийства лоб Адамова сынка. Бог не зря ополовинил свой сосуд, сказав: «Шалишь!» – Авелеву жертву принял, Каину подсунул шиш. А прославиться охота, шибко в анусе зудит; год-другой – из идиота может сделаться бандит. Мысли чёрные достали, с каждым днём черней они; молча бродит в виртуале с чемоданом стихерни. В поэтическом тумане парень встал не с той ноги. Агасфер от графомани, что настряпал – всё сожги! Дурью впредь не увлекайся, малоумный трансвестит; зарекись писать, покайся – Бог за всё тебя простит!
......................
Опубликовано
Адам и Ева