Koterina:

Тьма на исходе марта, мир нереально-гулкий...
Шаткий пустой фарватер, сонные переулки.
Пьяный курсив неона, сумрачный Стикс проспекта.
Лексус ладьёй Харона канет в потухший сектор.
Город – извечный спамер, жертву лучом нашарив,
Ночью стирает память и раздаёт кошмары.
Снова в сплетенье веток биться крылатой тенью…
Там - высота и ветер, здесь - тупики и стены,
Скрипы, ходы и щели, гнёзда, углы и норы...
Дворик, подъезд, качели. Свет за неяркой шторой.
Мучая и тревожа, бред прорастает в сердце...
Так ли уж невозможно - выжить, войти, согреться?
Там - эпилог дивана, тапки, экран и кофе.
Здесь - захлестнет нирвана близостью катастрофы.
В холод уйти и сгинуть, в множество трасс - бесстрастно,
Или в тепло рутины, в непоправимость счастья?

Братислава:

Жовтень в конце недели, сон оглушенно-тихий.
Полные тьмы тоннели не озарят шутихи.
Трезвость дорожных знаков, Лета-в-разлив в шалманах.
Призрак двуколки - "Вазом" сгинет в бермудских странах.
Пригород – модератор, спрятавшись в бесфонарье,
Нагло глумится в чатах, по порносайтам шарит.
Хочется "Майкрософту" в окна кидать камнями -
Там - богачи в кроссовках, здесь - тупиковый спамер...
Там - паралич природы, дождь, листопады бликов.
Здесь - до любой погоды - пара мышиных кликов.
Сгинуть в живую осень, в жёлтую Жо обмана,
Или в сети, забросясь, жить, не боясь троянов?

Кира Ратова:

Квартальный отчёт

Скрепки, компьютер, шторы, ручки, бумага, стены,
Пол, потолок, контора, сметы, отчёты, цены.
Здесь - нестыковок перлы, там – ненамного проще,
Сроки, завал и нервы, дети, жена и теща…
Мучая и тревожа, бред нависает тучей,
Хлыстнуть немного, может, выход найдётся лучший…
Стол, карандаш, картошка, вилка, тарелка, чашка,
Водка, текила, ложка, рюмка, стакан, Наташка…
Там, за окном, ворона, тенью сидит на ветке,
Вольво конём Нерона втиснут в свободный сектор,
Сумрак в конце квартала, чай нереально-мутный,
Пьяно храпит бухгалтер главный, пугая утро.

Сергей Черкесский:

"Свобода выбора…"

Пыжится город-спамер, дарит соблазнов кучу.
Лучше б я села в Хаммер – Лексуса он покруче:
В нём и диван, и тапки, даже с шампанским виски…
Выпьешь, протянешь лапки – и до нирваны близко.
В нём даже в лютый холод можно всегда согреться.
Пусть себе спамит город, выпью я водки с перцем!
Сразу теплом повеет, дальше не стоит мчаться…
Утром я протрезвею, глупо поверив в счастье.

Ирина МелNik:

Трезвая злая Шаха

Лексус – ладья Харона, Хаммер – диван ворюги,
Я БМВ семерку видела у подруги.
Тех привечает город, всех, кто на всесезонке,
Шаха моя в ремонте, я покурю в сторонке,
Фарой потухший сектор в ночь освещать не стану,
Следом за этим быдлом из несоветской стали.
Пусть шевелят поршнями, греют на коже попу,
Я доберусь до неба, пусть даже автостопом.
Вот починю глушитель, вырву катализатор,
Фары свои тушите, черт мне не брат рогатый.
Шаха на горке глохнет, шрусы пищат, собаки,
Я починюсь, ребята, и развернусь в атаке.
Не погибают ведьмы в городе с ником: «Спамер»,
Юзом на крышу – Лексус, Сгинет в кювете Хаммер.

Danish:

Кошмар Нью-Йорка (как-бы по голливудски):

Мрачной, холодной глыбой город на фоне неба.
Цепь роковых ошибок - в городе света нету.
Скрипнул на крыше флюгер – крыша меняет вектор,
Крадучись, Фрэди Крюгер скрылся в потухший сектор.
Сонные переулки, форд, никому не нужный…
Дом нереально гулкий слопает вас на ужин.
В парке Центральном – раптор, призрачный ужас ночи.
Он перепутал парки походя, между прочим.
Бредом сивой кобылы мозг воспаленный стонет:
Рыбой детей Годзиллы кормит Кинг Конг в Гудзоне.
Все по закону Мэрфи, из голливудской бреди!
Выжить! Уйти! Уехать! Дети, семья, соседи…
Думали – это сказки? Думали, не случится?
Вот, дождались развязки – лучше бы не родиться!
Мрак, тупики и стены, гнёзда, ходы и тропы...
Воют в ночи сирены: драпают супер-копы.

Хельга Синклер:

Тьма на исходе марта. Выключена мигалка.
Не нанесён на карту Сфинкс с полосатой палкой.
Кормят его не ноги – звёздочки на погонах.
Дома мурлычет львица. И годовалый львёнок.
Смотрит в глаза питоном и называет цену.
Хладный поток фреона мощно бежит по венам.
Ловко ощиплет гуся бравый слуга закона...
Смертный, ты не торгуйся в старой ладье Харона!

Владимир Бродский:

Тьма на исходе, Марта. Мир нереален в Гугле.
Если тошнит от Сартра, бантик заделай кукле.
Пьяный курс ив, неона спамерский нудный сектор...
Леску тяни обгона (дремлет бухой инспектор).
Бесцеремонный Хаммер, жертву лучом ошпарив,
стырит навеки память, всучит кошмар на шару...

Азачем:

Инверсия бытия, или Город умер

Йода пусты флаконы, но отдыхают грабли
В ночь, притворясь балконом, тычется мой кораблик
Вместо трубы и рубки - кресло и сигарета
В воздухе, словно в губке, запахи тонут лета
В скверике пахнет розой, в душном подъезде - рвотой
Лишку хватил наркоза к жизни нестойкий кто-то
Впрочем, и ты не викинг - в греки ушли варяги
Флагом возьми и выкинь белый листок бумаги
Улиц размыт фарватер, бублик луны надъеден
Мерно скрипят кровати, мирно сопят соседи
Спит на суку ворона, снится ей ломтик сыра
Лада ладьей Харона в луже - тепло и сыро
Тусклый маяк фонарный глазом косит тоскливо
Сохнет носок непарный вычурной черной сливой
Вяло щекочет нервы мухи сонливой зуммер
От суеты, наверно, город немножко умер...

Радоснова Елена:

Вечерние прятки

Город заразил меня склерозом,
Помню только уголок дивана.
Ухожу сквозь дворик в переулки
В поисках понятия «нирвана».
Лысый гуру в черном «Мерседесе»
На меня дыхнет «Наполеоном»
Затеряюсь на пустом проспекте
В бликах надоевшего неона.

..................
Опубликовано
Второй конкурс экспромтов
Исходник
Город-спамер