Доброй вам пятницы, славные обитатели Литсети!
Помните
блошиный рынок у Незнаек? Вот из предложенной ведущей тем давайте выберем "раритет" (это не так сложно, как "бальзамин", и не так просто, как "вечность"
). Принимаю стихи о раритетах - впрочем, и более креативную трактовку темы тоже готова рассматривать )
Тема: раритет Не стесняйтесь критиковать и рецензировать произведения)
Правила: 1. На конкурс принимаются стихи, опубликованные на сайте ЛитСеть.
2. Участник может подать до 3 стихотворений.
Каждое - в новой рецензии! 3. Правило подачи заявки:
рецензия,
название стихотворения, ссылка на страницу произведения и текст. 4. Стихи с ненормативной лексикой, стихи низкого художественного уровня, стихи, не отвечающие конкурсному заданию - не принимаются!
5. Задание выделено
зеленым цветом.
6. Решение об отклонении стихотворения принимает Ведущий конкурса. Решение Ведущего окончательное, обжалованию не подлежит.
7. Внимание! В "Седьмой пятнице" можно и нужно флудить, НО: только в виде критических рецензий и ремарок. Имеете что сказать - говорите.)))
8. Авторы, подавшие заявку и получившие критическую поддержку, могут править свои работы до 20.00 понедельника. Главное - не забыть обозначить окончательный вариант.
9. Все авторы, оказавшие критическую помощь участникам, участвуют в номинации "Лучший критический пендель".
10. Спорить с критиками - можно, ругаться - нельзя, а обижаться - глупо.)))
11. "Седьмая пятница" - не анонимный конкурс! Призовой фонд: При наличии 10 заявок - 1 победитель (100 баллов), 20 - 2 призовых места (100 и 60 баллов), 30 - 3 призовых места (100,60 и 40 баллов). Но в любом случае - не более 5 призовых мест.
Приз "Лучший критический пендель" - 100 баллов.
Сроки конкурса: Начинаем в пятницу, 13 января.
Прием стихов завершается в понедельник, 16 января, в 22.00.
Голосование зрителей и участников: вторник-четверг, до 24.00
В пятницу, 20 января, публикуем итоги и раздаем призы)
Ведущая конкурса -
Эризн
Опубликовано: 13/01/23, 12:57 | Последнее редактирование: Эризн 24/01/23, 09:02
| Просмотров: 1768 | Комментариев: 67
Поздравляю, Елена и Котик!!!
Мне страшно приятно оказаться с вами в одной компании,
со всеми вами, дорогие коллеги!
Поскольку, как мне кажется, стихи на Пятнице от раза к разу становятся всё интереснее и глубже,
за что, конечно, самая большая и искренняя благодарность Эри!
И тоже, канешна - Ура!!!
http://litset.ru/publ/42-1-0-19685
На дачном чердаке в большой коробке,
Замотанной надежно паутиной,
Пылятся много лет воспоминанья -
Две пуговицы, детские тетрадки,
Булавки, пожелтевшие открытки,
С неровными краями фотоснимок,
На нем - застывший мир провинциальный:
Размытая дорога возле рынка,
Под лавкой спит бездомная дворняга,
Вдали блестит на солнце купол храма,
Похожий на буденовку солдата.
А в центре, в белом платье и косынке
Девчонка улыбается кому-то,
В худых руках садовые ромашки,
У ног лукошко, полное малины.
Девчонка эта – бабушка Тамара,
Прошедшая войну, Сырецкий лагерь.
Ей предстоят страдания Марии:
Присутствовать на страшной казни сына.
Но это будет позже, а на фото
Глаза девчонки светятся от счастья.
И пуговицы светятся огнями.
…Их срежет бережливая Тамара,
Как будто перезревшие маслины,
И пронесет с собой, и сохранит их
В коробке жестяной среди булавок.
http://litset.ru/publ/21-1-0-58314
(перевод с польского)
Стоит на станции паровоз огромный,
Ждёт отправления, потный, чёрный,
Разгоряченный.
Ждёт и вздыхает, бухает глухо,
Брызгает масло на рельсы с брюха:
Бух - как нам жарко!
Ух - как нам жарко!
Пуфф - как нам жарко!
Уфф - как нам жарко!
И душно в будке, и кожу щиплет,
А кочегар уголь в топку сыплет.
Вагонов к составу наприцепляли
Из крепких досок, из твёрдой стали,
И пассажиры в каждом вагоне:
А в первом - овцы, за ними — кони,
А в третий влезли дамы-толстушки,
Влезли и дружно лопают плюшки,
Четвёртый полон спелых бананов,
А в пятом — арфы и фортепьяно,
Пушка в шестом — гляди! - как огромна!
Ужасна пушка в вагоне тёмном!
В седьмом вагоне три старых шкафа,
В восьмом - слон, зебра и два жирафа,
В девятом — свиньи, а с ними - свинки,
В десятом - вёдра, бочки, корзинки.
Всего вагонов четыре десятка,
Что в остальных — для меня загадка.
Если бы все на свете атлеты
Съели бы все на свете котлеты
И стали толкать всей своей силой -
Сдвинуть бы поезд не получилось.
Тут - вдруг - вИзг!
Тут - вдруг - свИст!
ПА-ром - бух!
С места - Ух!
Вначале – неспешная - как – черепаха -
Тащилась – махина – по рельсам – без страха,
Тянула вагоны упрямая сила,
Колёса, колёса крутила, крутила,
В пути разгонялась быстрее, быстрее,
И звуки, и эхо упрямее, злее.
Куда же? Куда же? Куда же? Вперёд!
По рельсам, по рельсам махина идёт,
Там поле, тут речка, там горы, тут лес,
И тянется, тянет, и слышно окрест,
Как в такт громыхает и стукает глухо то:
Так то то, так то то, так то то, так то то ...
Гладко так, ровно так катится вдаль,
Как будто бы в мячик упрятана сталь,
Как будто пружина в игрушке разжалась -
И мчится машина, забыв про усталость.
И как же так, как же так можно бежать?
И что то то, что то так может толкать?
Что скачет, что тянет, что дышит бух-бух?
То пар, нагреваясь, свистит во весь дух,
То пар из котла расширяется в трубы
И поршни в цилиндрах гоняет по кругу,
Колёса вращаются, поезд несётся,
А пар из воды вновь и вновь создаётся,
И так повторяется, стукает в такт: то
Так то то, так то то, так то то, так то то!.. то.
http://litset.ru/publ/29-1-0-71328
Теперь – обычный экспонат
в этнографическом музее.
Но много лет тому назад
за схожим викинги сидели.
За ним бахвалился народ,
кто сколь убил, сколь обесчестил –
и лился в глотки терпкий мёд,
скабрёзные гуляли песни.
За длинным тем столом конунг
покорной девой наслаждался –
и та, скрывая свой испуг,
с его ножа глотала мясо.
И вот – стол пуст. На нём свеча –
извечный символ "Всё проходит…"
Лишь изредка с печеньем чай
сидят и пьют экскурсоводы.
http://litset.ru/publ/29-1-0-65999
Стучат часы, – машинка времени, –
секунд озвучивая бег.
А я молчу, в недоумении,
поскольку мне не по себе.
Мне чудится – часы напольные
ведут печальный монолог:
– Тик-так, тик-так – …почти что сломаны.
– Тик-так, тик-так – …а мир жесток.
– Тик-так, тик-так – дела минувшие,
когда мы били каждый час.
Тогда нас заводили, слушали.
Тогда умели слышать нас.
Тогда внутри меняли валики,
а с ними музыку и тон.
А нынче разве что на праздники,
раз пять в году, – не чаще, – бьём.
Футляр рассохся, пыль и ржавчина.
Мы – рухлядь. Антиквариат.
В итоге отвезут на дачу нас.
Хотя, скорей, сдадут в ломбард.
А там – знакомая история,
и каждый раз один исход:
загромождаем территорию, –
из года в год… из года в год…
…
Скажу сейчас, – быть может, лишнее, –
мне больно наблюдать за тем,
когда старуха полунищая
не привечается никем.
А в юности была – красавица,
смеялась и любила… – факт.
Вот почему всё так кончается?!
…
Часы стучат – тик-так, тик-так…
http://litset.ru/publ/84-1-0-74126
И время ныть — зима давно... и будет долго.
Январский вечер за окном — продрогшим волком
Скулит, скребётся по стеклу — Пусти погреться!
Свернусь волчёнышем в углу, игрушкой детской.
Заварим чаю с имбирём, под плед залезем,
И всё нам будет нипочём, любая бездна.
Нелепым домыслам не верь — я не кусаюсь.
Я — талисманный зимний зверь, прилягу с краю,
А станет горько — утолю твои печали —
Навою лунный волчий блюз, чтоб не скучала.
— Ну залезай! Зима давно… и будет долго...
Никто не скажет мне — Не ной!
Нам с люто-волком.
http://litset.ru/publ/29-1-0-41014
старый будильник
сломан стоит на окне
призраком детства
звонкий когда-то
нынче почти молчалив
тикает хрипло
он мне не нужен теперь
время иное
нынче мобильник со мной
детства могильщик
старый будильник
днём забываю тебя
но почему-то
каждое утро
хочется мне приласкать
сонной рукою
стёртую кнопку твою
неисчислимо
было касаний её
в детские годы
старый будильник
я прикасаюсь к тебе
словно к младенцу
я тот младенец
http://litset.ru/publ/16-1-0-58386
Футляр, хранитель скрипки Страдивари,
Её волшебный голос не слыхал.
Она предпочитала разговаривать,
Касаясь элегантного смычка.
Не ведал он, что служит оболочкой
Для скрипки – нежной чувственной души.
На пару с ней лежал в шкафу на полочке
И мысленно в объятиях душил:
– Мадам, вы только мне принадлежите,
Ведь каждый ваш изгиб моим под стать...
Она терпела странности сожителя.
В конце концов, ну что с футляра взять,
Который даже шорохов боялся.
Его от страха клинило порой:
Когда скрипач замков касался пальцами,
Дрожал закомплексованный герой.
Игрунья флиртовала со смычками,
Восторженно звучал её вокал.
А страждущий футляр за сценой в камере
Ко всем её заочно ревновал.