За упокой своей души
мне б выпить стопку горькой водки.
Всё. В бездну прошлого ушли
следы любви моей короткой.
И в прорву, полную надежд,
легла последняя надежда.
Прости, Господь, таких невежд,
как я, но накажи их прежде
за то, что любят невпопад,
и далеко не самых лучших,
в игре в любовь поставь им мат,
и нелюбовью злой измучь их.
Пусть знают глупые они,
на что им зариться не надо,
пусть погибают без вины,
а выжить - будет им наградой.
Рукой любимых так верши,
терзая нелюбимых робких...
За упокой своей души
мне б выпить стопку горькой водки.

Я в саван укутаю нашу любовь.
Неся на руках её тихо без горя,
Не тратя напрасных напутственных слов,
Войду словно в рай в крематорий.

Я бережно в печь уложу этот куль,
Ненужный уже никому в этом мире.
Вот только не знаю, пожалуй, смогу ль
Поджечь или мне не по силе...

Так или иначе, но только огонь
Сожрёт наше чувство с большим аппетитом...
Со мною на север укатит вагон.
Как знаешь, тогда тут живи ты.

Ёшкин кот, непруха так непруха,
Вновь на поезд "счастье" опоздал,
И застрял на станции "разлука",
Чёрт бы эту станцию побрал.
Невезение клещом вцепилось,
Чтобы кровушки моей испить -
Вот судьба же, сущая немилость,
Чтоб её... зараза, волчья сыть.

Укатило "счастье" безвозвратно,
Надо поезд следующий ждать.
Да, судьбина придавила знатно,
Объегорила, япона мать...
Только не с руки впадать в унынье,
Сколько ж было их, таких "разлук".
Боль порой из тела душу вынет,
Но душа найдёт обратно люк.

Значит, в поезде чужое счастье
Без меня продолжило свой путь,
А судьба и тут права отчасти -
Повезёт в любви другому пусть.
Подожду на станции "разлука",
Новый поезд "счастье" подойдёт.
Как по мне, так к лучшему непруха,
Невезенье - к счастью, ёшкин кот...

Ты подожди, не уходи.
Что там тебя ждёт впереди?..
Будут дожди лить без конца.
Будет судьба гадка с лица.

Может, слова не убедят,
Но не права ты, уходя.
Вянут цветы, сердце знобит.
Может, не ты, я буду бит?..

Серые дни... Разве предел?..
Веры родник вдруг оскудел.
Душу студя, ветер сквозит,
Но, уходя, всё ж - уходи!

На столе лежит твоё письмо.
Я его боюсь, боюсь читать.
Знаю от других уже давно
Всё, что в нём ты хочешь мне сказать.

В нём ты пишешь: "Ты прости меня,
Я другого полюбила вдруг".
В нём ты пишешь: "Виновата я,
Так случилось, ты мне был лишь друг".

Я смотрю на голубой конверт
И глаза не в силах отвести.
Было всё, и ничего вот нет,
Ничего нельзя уже спасти.
Я прощу потом тебя, поверь,
Не могу сейчас тебя простить.
До сих пор ведь жил я без потерь,
Как же мне теперь на свете жить?

В нём ты пишешь: "Не было любви.
Ты меня, пожалуйста, забудь".
В нём ты пишешь: "Больше не зови".
И, конечно же: "Счастливым будь!..".

На руках тебя я не носил,
И постель не осыпал цветами,
Я любил тебя по мере сил,
Помня то, что было между нами.
Я надежду давнюю хранил,
И лелеял мысль о новой встрече,
Ведь не мог забыть и не забыл -
Оттого такая радость в речи.

Я хочу с тобою рядом быть,
Поддержать, не раня твои чувства,
И, хоть исподволь, тайком любить,
Пусть для сердца этого не густо.
Но горю желаньем снова жить,
На века продлить с тобой мгновенье...
Я готов тебя боготворить,
Ты - моя любовь и вдохновенье!

Ты просто будь
далёкой или близкой,
мечтой о счастье, болью во плоти,
во сне, в бреду солоноватым бризом
мою горячность нежно охлади.

Ты просто будь
желанной мне, забытой
однажды мною – прошлым не живут –
придя в другую из моей судьбы, ты
той подари надёжность и уют.

Ты просто будь
весёлой или грустной,
лелеемой ли, мучимой другим,
мои же нерастраченные чувства
истают, словно в ясном небе дым.

Ты просто будь
свободною, как ветер,
найди всегда и свой по жизни путь,
в мирах иных или на этом свете,
любимая моя,
ты просто будь.

О, эти нежные слова,
что ты дарила мне так редко -
уже прочтённая глава,
а в новой слов прекрасных нету.

И этот взгляд лучистых глаз,
что сердце волновал так сладко,
когда он был в последний раз,
и не припомнишь уж, однако.

А этот вздох горячих губ,
сгораемых в любовной жажде -
он на твоих устах потух,
и не понятно, был ли даже.

О, столь коварная любовь -
пора томленья, слов, надежды -
придёт ли в моё сердце вновь,
была ль она со мною прежде?..

Время - за полночь. Звёзды мерцают.
Поезд далёкий на стыках стучит.
Воздух спокойный мечту навевает.
Голос души о любви говорит.

И на пустынной безмолвной дороге
Кажется чудной, волнующей ночь,
Свет от печальной луны-недотроги
Льётся на землю, как в сказке, точь-в-точь.

Вот я и дома. Исчезли восторги.
Мило, уютно, но здесь я один.
Нету ни звёзд, ни луны-недотроги...
В жизни, любовь, не в мечтах приходи.

Мне нет прощенья,
я тебя люблю,
хотя уже отвержен был тобою…
Теперь любовью этой снова злю,
как и тогда, когда ушёл без боя.
Мне нет прощенья,
виноват я сам,
что не остался, чтоб тебя утешить,
что не сумел ни сердцу, ни глазам
твоим я доказать свою успешность.
Как и тогда, я раб твоей любви,
но не ко мне…
Как прежде, мыслям тошно…
Хоть сколько душу памятью трави -
мне нет прощенья
ни сейчас, ни в прошлом.

Я ненавижу и люблю,
И что сильней во мне, не знаю.
Не радуюсь живому дню
И ночью мёртвой погибаю.

Она: то - спятившая тварь,
То - ангел, невозможно милый.
Тех чувств удушливая гарь
Все запахи вокруг затмила.

Мой мозг сомненьями изрыт,
И нет конца душевной хвори.
Костёр любви во мне горит,
С костром из ненависти спорит.

Она: то - холоднее льда,
То - горячей кипящей стали.
Болезнь сердечная - беда.
Так тяжела рука печали.

В раздумьях, что в глухой тюрьме,
Где света белого не вижу,
Мечусь я в чёрной кутерьме:
Люблю её и ненавижу.

Говорят: весна - пора любви.
Для меня же это время - осень:
я брожу средь умершей листвы,
средь зелёных, как и летом сосен.

Умирает, как листва, любовь
или зелена ещё, как сосны,
только всё равно волнует кровь
по-другому, нежели как в вёсны.

Не неудержимый жар в крови -
в сердце нескончаемая нежность.
Не шальной весенний миг любви,
а любви осенняя безбрежность...

С моей Наташкой больше новой встречи
не будет летней полнолунной ночью,
вновь не увидят плачущие свечи
нас с нею вместе уж теперь воочию.

Уже ращу и сына я, и дочку,
холст прошлого порвал как будто в клочья,
на том романе я поставил точку,
а так хотелось верить в многоточие...

Осенью. Сентябрьским ветреным утром
я жду.
Чего? Я не знаю, но вдаль поминутно
гляжу:
за жёлтым раздольем, за пасмурным небом -
звезда.
Гадаю: погасла иль светит победно
она
и долго ли, если жива, ей мерцать...
Осень...
А мне одиноко и скоро уже двадцать
восемь.

Не знать бы мне, что ты могла быть разною -
то злой, то беззащитной ото зла -
я веселился бы сейчас и праздновал,
не вспоминал твою неверность зря...

Вот ты идёшь: красивая, нарядная,
блистательна, надменна и строга...
Как блеск тот, помню, волновал и радовал,
ведь так была ты сердцу дорога.

Так часто, нестерпимая и властная,
ты нехотя встречала у дверей -
как редко ты была со мною ласковой
и нежной, и желала стать моей.

Ты мне милей была простоволосая
с улыбкой в ненакрашенных глазах...
Но вот из сердца вырвала и бросила,
ни слова на прощанье не сказав.

С тоскою вспоминаю это прошлое,
дурман тех горьких и счастливых дней...
Связь между нами снегом запорошена,
и боль души в безвременье больней.

Нас судьба не повенчала,
как всегда, увы, права.
Слишком позднее начало,
слишком праздные слова.
Слов в любви переизбыток -
доигрался, дорогой,
не уйти теперь от пыток,
уготованных игрой.
Слишком рьяное желанье
привело тебя к беде,
и теперь ты на закланье
отдан чувственной среде.
Можешь затаить обиду,
и корить себя, её,
но подать не смей и виду,
что прошло ещё не всё.
Не избегнешь наказаний,
коль случилось быть глупцом,
так варись в котле терзаний,
но не падай в грязь лицом.
Как бы сердце не кричало
нынче - всё пройдёт потом.
Нас судьба не повенчала,
остановимся на том...

Дождь...
За окнами млечный
Дождь...
Такой бесконечный
Дождь...
Сейчас далеко ты
Пусть...
Не знаешь заботы
Пусть...
И время подумать
Есть...
По стёклам струится
Грусть...
И в сердце стучится
Грусть...
За окнами млечный
Дождь...
Такой бесконечный
Дождь...

Вот и всё, чудесница. Вот и всё, прелестница.
Почему ж никак с тобой нам одним не стать?
Почему же вниз ведёт наша в небо лестница?
Почему, вперёд идя, двигаемся вспять?

Вот и всё, далёкая. Вот и всё, вчерашняя.
Отчего, как водится, вместе нам не быть?
Ты со мной холодная, а с другим горячая.
Отчего же трудно так мне тебя забыть?

Вот и всё, красивая. Вот и всё, любимая.
Почему ж так зла ещё ты со мной? Ответь.
Что? Уже всё прошлое, неживое, мнимое?
Песню счастья вместе нам уж едва ли спеть?

Вновь меня ты мучаешь, милая, желанная.
Я всё время чувствую непонятный взгляд.
Неужели, славная, неужели, странная,
ничего нельзя уже нам вернуть назад?..

Я неприступен, как скала;
Я неприветлив, как пустыня;
И я опасен, как стрела;
И холоден, как зимний иней.
Лимит людских прекрасных чувств
В моей душе уж на исходе.
Мой мир сегодня так же пуст,
Как дом, в который ноги входят.

Остались капли от любви,
Былого чувства-океана,
Теперь же чувства все свои
Я умещу на дне стакана.

Средь этих капелек одна
Зовётся издревле Надеждой.
Быть может, именно она
Вернуть сумеет сердцу нежность,
Ту, что целительным дождём
Падёт на сохнущую сушу,
И просочится в мёртвый дом,
Войдёт в черствеющую душу.

Всё это будет ли? Пока ж:
Я беспристрастен, как полено;
Я нереален, как мираж;
И жалок, как крупица тлена.

Калёным железом мне б выжечь на лбу
давно уже надо было:
не стоит кататься по тонкому льду -
по берегу топай, милый.

Не зарься на то, не тебе что дано,
любви не хоти тебе чуждой -
она тебя выпьет, как сок иль вино,
отбросит бутылкой ненужной.

Такую любить - обернётся бедой,
твоим унижением, смутой -
Возьми себя в руки, увлёкшись не той,
любовь с наважденьем не путай.

Забудется всё, и пройдёт, может быть,
твоё униженье - тоже,
но сам разберись, кого впредь полюбить -
к кому ж подходить негоже.

В память об отце

Мы помним и скорбим лишь в этом мире,
а в том, куда уходим, скорби нет.
Здесь смерть по нам стреляет, словно в тире,
чтоб смерти там не знали мы и бед.

Здесь нас всегда преследуют утраты –
так было, есть и будет, но, поверь,
благословенен, закаливший латы
в борьбе со смертью, в череде потерь.

Ты был из тех, с кем мы скорбели вместе
по тем, кого не стало раньше нас.
С достоинством, приняв плохие вести,
мы жили, но теперь и ты угас.

И каждый шаг, и каждое мгновенье
нас приведут к последнему пути –
в миры иные всех несёт теченье…
Мы в этот мир приходим, чтоб уйти.

Вот и ноченька пришла,
с солнышком пора проститься,
ждёт кроватка малыша,
ему хочет сон присниться.

Ты в две дырочки сопи
и не слушай шум полночный,
беззаботно, тихо спи,
набирайся сил, сыночек.

Завтра будем мы гулять,
разговаривать, резвиться,
ну, а нынче - время спать,
глазки спрятать за ресницы.

Ночью все ребята спят:
все мальчишки и девчонки,
мама с папой спать хотят,
хочет спать твоя сестрёнка.

Знай, тебя "Арсений" звать -
это "мужественный" значит,
чтобы имя оправдать,
ведь по пустякам не плачут.

Ты нас громко не брани,
если вдруг промокнешь ночью,
своих близких сон храни -
мы ж тебя все любим очень.

Спи, наш маленький котёнок,
спи, Аглаюшка, молчи -
не мочи сухих пелёнок,
и не плачь среди ночи.

Спи, дружок, под звёздный шёпот,
спи под тиканье часов -
мы к тебе склонимся, чтобы
пожелать спокойных снов.

Спи же, блёсточка, родная,
к нам попавшая с небес:
ты по-гречески "Аглая",
что по-русски значит "блеск".

Спи, малышка, без заботы,
нам ведь тоже спать пора:
папе - завтра на работу,
маме - вновь в дела с утра.

Спят уставшие соседи,
спит природа за окном -
вот и Вы, вздремните, Леди,
не будите спящий дом.

Спи, наш аленький цветочек -
день для игр и для возни -
пожелай спокойной ночи
маме, папе и засни.

Наверно, ты была права,
когда жестокими, несносными порой,
словами и поступками меня ты ранила...
Разламывалась голова тогда
и думал, думал, сомневался:
сердита ты или играешь, как всегда.
Теперь я знаю: ты сердилась, да,
и ты была права,
когда б не так - по-доброму и ласково -
не скоро б мне внушила безвозвратность,
не скоро б понял я,
что все мои желания напрасны...
Что было, то прошло...

Вот и всё, что хотелось сказать мне тебе.
Осень жёлтая бродит опять по земле.
Листья падают, тихо на листья ложась.
Ты так близко, но "близкой" тебя не назвать.

Каждый день я знакомой дорогой иду.
Среди тысячи глаз я твои узнаю.
Но, не видя меня, ты уходишь в толпу.
Мне бы крикнуть, позвать - только я промолчу.

Ты сегодня снова не пришла.
В этот вечер вновь грущу один.
Ты скажи мне, кривдой не греша,
Ну, за что тобою я судим?

Почему не хочешь наших встреч?
И себя, так мучая меня,
От чего ты хочешь уберечь?
По какой статье виновен я?

Коль по той, что я тебя люблю,
Согласись, мой праведный судья,
Что тебя, наверно, тем уж злю,
Что за чувства неподсуден я.

Ну, а, может, зла ты на себя,
Что ко мне неравнодушна вдруг,
Пусть пока что, вроде, не любя?
Не дороже ль я, чем просто друг?

Я хочу, конечно, думать так,
Но боюсь, что ошибусь опять.
Не пришла. Казалось бы - пустяк,
А мне боль на сердце не унять.

Не нужно мне удушливого Юга,
Мне Север летом больше по душе.
Ни с кем, конечно, спорить я не буду -
Не переубедить меня уже.

Люблю купаться в северных озёрах,
И южным далеко до них морям.
Так вольно в ясных северных просторах,
Так тесен Юг, так неприютно там.

И северное солнце не такое:
Светлей, добрей, чем южное, оно.
Там тошно от полуденного зноя,
А здесь от солнечных лучей тепло.

Нет, не влекут соблазны южных пляжей,
Не хуже будет северный песок.
"Доступность" там красивых женщин даже,
При всей любви к ним, всё-таки не в счёт.

Я чувствую себя на Юге гостем
Непрошенным, под небом тем чужим.
Остаться бы, случись, там вдруг и вовсе -
По Северу всегда бы я тужил.

Куда милей мне северное небо:
Белёсое ль - свинцовое к дождю.
И где б на Юге, и когда б я не был,
На Север возвращения лишь жду.

Вот так кончается любовь:
пути расходятся всё дальше,
всё больше в отношеньях фальши,
всё меньше в речи добрых слов.

Вот так вдруг рвутся связи двух:
уходят в прошлое признанья,
всё реже - голос пониманья,
всё чаще - неприятье вслух.

Вот так кончается любовь:
готово зло расторгнуть узы,
одну из душ питают музы,
другая ж пьёт чужую кровь.

Не слабо, видно, ты меня задела,
Коль я прибегнул к стихотворству вновь.
Душой моей ты прочно завладела,
А сердцем…запоздалая любовь?..

Разбередились вдруг былые страсти,
И тело истомлённое - в огне.
Отдаться ль мне столь сладостной напасти
Или погибнуть с совестью в войне?

Мой мозг придумал это всё, быть может,
Жизнь одиночки лишь тому виной?
Была б ты той же для меня, мысль гложет,
Не в этой жизни встретившись, в иной?

Коль видеться со мной нужды не станет,
Пожалуйста, в мой адрес не злословь.
Я вдруг подумал: в этом веке, Таня,
Моя ты только…первая любовь.

Уезжаю, чтоб не возвратиться
в край, что свёл и разлучает нас.
Вытру отсыревшие ресницы,
на тебя взгляну в последний раз,
потуплю глаза, уставлюсь в ноги,
чтобы не смогла заметить ты,
сколько в них тоски и безнадёги,
боли от твоей неправоты.
И ещё одну смахну украдкой
жгучую солёную слезу.
Я тебе оставлю: "Всё в порядке", -
а любовь с собою увезу.
Мне не жаль, что ты не полюбила,
жаль, не захотела всё ж понять:
не в гордыне и безверье сила,
а в уменье верить и прощать.

Мне ветер холодит лицо
И кружит стайки пыли.
Голубка села на крыльцо
И распустила крылья.
Я сам не свой, я сам не свой,
Сижу наедине с собой,
И мысли только о тебе,
Лишь о тебе, родная.

Соседний лес грустит чуть-чуть,
И небо хмурит брови.
Моя любовь мне ширит грудь,
Внимая зову крови.
Я сам не свой, я сам не свой,
Сижу наедине с собой,
И мысли только о тебе,
Лишь о тебе, родная.

Уж скоро день сомкнёт уста,
Раскроет ночь объятья,
Зажгутся за звездой звезда,
Уйду один опять я.
Я сам не свой, я сам не свой,
Сижу наедине с собой,
И мысли только о тебе,
Лишь о тебе, родная.

Зачем мне дом,
в котором нет тебя,
где по утрам не закипает чайник,
пока я, сладко провалившись в сон,
храплю, и не сыграет мне «подъём»
любимый привередливый начальник.

Зачем мне мир,
в котором я один,
без указаний ценных днём от милой,
пластинки аж заезженной до дыр,
мол, «ты энергетический вампир»,
через минуту, «я тебя простила».

Зачем мне жизнь,
в которой дом пустой,
а вечера тоскливы и беспутны
в охоте мир душевный ублажить,
ну, выпил стопку, да и спать ложись,
чтоб чайник самому поставить утром.

Да, это я,
который «сух» и «чёрств»,
«бесчувственный» и «толстокожий»
«камень»:
нет, нас не зря
двоих попутал чёрт –
был выбор сделан из возможных
нами
и вовремя, и веско –
меня и чувством женским
ты мужем избрала, и по уму,
так мне ли не любить мою жену?..

Вы так нежны, проникновенны
прикосновенья тонких рук,
от всех невзгод в душе, от скверны
освобождаете, от мук.

Я преклоняюсь вашей власти,
о, руки чуткие, парю,
за все забытые напасти,
влюблённый, вас благодарю.

Желанно лёгкое касанье
её руки к руке моей,
не будет словно расставанья
и хмурых бесконечных дней.

И я блаженно замираю
в последний раз, в последний раз...
Я ею не любим, я знаю,
в другое ж верится сейчас.

Не грусти, пожалуйста,
Всё ещё пройдёт.
Ведь любовь от жалости
Хрупкая, как лёд.
Не могу обманывать,
Не могу любить.
Ты пойми, пожалуйста,
Что хочу забыть.

В письмах называешь ты
Милым, дорогим.
Не считай, пожалуйста,
Ты меня таким.
Ведь того не стою я,
Чтоб по мне страдать.
Сердце успокоилось,
Налюбилось всласть.

Даже если встретимся
Мы с тобой опять,
И однажды вечером
Вновь пойдём гулять,
Не смогу я всё равно
Высушить всех слёз.
Всё, что было, то давно
Снег разлук занёс.

Будешь ты нечаянно
Что-то вспоминать,
А в глазах отчаянье
И тоски печать.
Только ты не жалуйся,
Я уже не тот.
Не грусти, пожалуйста,
Всё ещё пройдёт.

Ты не придёшь, я знаю, не придёшь,
ты слишком независима… Так странно
звучит в студёном воздухе сопрано -
то под ногой стекло - вчерашний дождь.

Я цвета глаз твоих не разглядел,
твоих волос ни разу не коснулся...
А вечер лунным светом обернулся
и мантию из звёзд поверх надел.

Ещё не знаю, в радость иль в беду
вступил я нынче взрослый и несмелый.
Топча ногами дождь заледенелый,
я у крыльца тебя напрасно жду.

Когда любишь себя,
для других не хватает любви.
Так зачем, не любя,
грубо трогаешь чувства мои?
Так зачем вновь и вновь
зажигаешь надежду в груди?
Не волнуй мою кровь,
страсть безудержную не буди.
Сердце мне теребя,
не усиливай муки мои.
Ты так любишь себя -
для меня не найдёшь ты любви.

О, глупые глаза мои,
зачем вы Ею восхищались,
и сердцу глупому в груди
Её любовь наобещали.

Ах, уши глупые, а вы
зачем так с уст Её ловили
слова надменности и лжи,
и голос так Её любили.

А ты зачем, мой глупый мозг,
мечтаниям о Ней предался,
и отличить парадный лоск
Её от сути не пытался.

И что теперь моей душе
с любовью глупой этой делать?
Ведь ей не разлюбить уже,
не поумнеть до смерти тела.

В суровом повороте головы,
и в медленном кивке небрежном,
и в обращении ко мне на "Вы",
и в как бы безразличье неизбежном,
ты хочешь показать мне, что как прежде
меня, де, в чувствах нет твоих...

А я как будто бы поверил в то...
в чём убедить меня ты пожелала...
ах, этот равнодушный слишком тон
на пепелище прошлого пожара...
но нет в нём уголька, какая жалость,
чтоб вновь в душе разжечь огонь.

Под монотонный перестук колёс
Так думается скорбно и тоскливо.
Что мне осталось кроме хрупких грёз,
В которых я с тобой такой счастливый?

Теперь не дотянуться мне рукой
До поля из волос твоих пшеничных.
Я далеко, скиталец и изгой,
В краях уму и сердцу непривычных.

Уже не посмотреть мне никогда
С надеждой на зашторенные окна.
Всё в прошлом, мои радость и беда,
Там пепел чувства под дождями мокнет.

Лишь боль разлуки я с собой увёз,
Но от любви своей не отрекусь я.
Под монотонный перестук колёс
Твой взгляд остылый вспоминаю с грустью.

Твоё не показное невниманье
Меня везде преследует, как тень.
Любимая, всё ближе день прощанья,
И он не будет светел, этот день.
Уж лучше ненависть, чем равнодушье,
И злой - хоть так небезразличный - взгляд,
И даже жалость и презренье лучше,
Чем просто не признанье - во сто крат -
Того, что между нами всё же было,
Хоть некого подобия любви.
Пускай меня совсем ты не любила,
Но я любил, люблю же, чёрт возьми.
Всё ближе, ближе наше расставанье,
Любимая, ну как мне дальше жить?
А между нами лишь непониманье,
И я не в силах что-то изменить.

Ты меня уже не позовёшь,
Бег часов давно уже за полночь,
И сама, конечно, не придёшь,
Пустоту квартиры не заполнишь.

Я тебя нисколько не виню,
Быть не может никакой обиды.
Я себя корю не раз на дню,
Что мог на тебя иметь я виды.

Лёгкий флирт, для сердца без вреда -
Так хотелось, чтобы всё и было,
А случилось вдруг, но как всегда,
Что сердечко от любви заныло.

И причина вовсе не важна,
Почему не позвонила снова.
Ты теперь душе моей нужна,
В этом же она сама виновна!

Покурю в последний раз,
пепел по полу роняя…
взгляд твоих надменных глаз
вспоминая, вспоминая…

Заклубился сизый дым,
от угла к углу мотаясь…
ну, а я к рукам твоим
в мыслях нежно прикасаюсь…

Гарью дом заволокло,
пятую курю, мечтаю…
тела твоего тепло
ощущаю, ощущаю…

Может, я от дыма глуп,
если грёзами балую…
плоть твоих горячих губ
страстно, ласково целую…

Искурился, загрустил…
ты – далёкая и злая –
ты, пожалуйста, прости,
что я так тебя желаю…

Я от дум уж сам не свой,
их несбыточностью маюсь…
никотином и тобой
отравляюсь, отравляюсь…

Любовью отвечать на нелюбовь
Я не умею, ни за что не буду,
Пускай твердит мне кто-то вновь и вновь,
Что, мол, любовью побеждают грубость.

Не сомневаюсь в сути этих слов -
Они мудры, как многое другое.
Но всё же: нелюбовь за нелюбовь -
Вот принцип, исповедуемый мною.

Не жаль, что меня ты не любишь,
Не жаль, что меня ты не хочешь.
Быть может, что так, даже лучше,
Честнее, что так, между прочим.
Горячность зима поостудит,
Обиды в сугробах упрячет,
Ни бог и ни чёрт ей не судьи,
Решит, как решит, не иначе.

Зима сердце заново влюбит,
К тебе от себя не отпустит,
Укутает в белые вьюги,
Развеет январские грусти.
Красою её восхищаться
И статью теперь не устану
В объятьях морозного счастья
В чертоге ледово-хрустальном.

Пускай, душа заледенеет,
Пускай, про тебя и не вспомнит,
С зимой пусть летят дни-недели,
Как резвые во поле кони.
Коль я тебе не интересен,
Впредь буду служить не как прежде
Холодной и вздорной принцессе,
А ей, королеве той снежной.

Мне б обрести надёжное пристанище,
я так устал от мыслей и дорог,
ревнивой памяти, мне душу ранящей,
тоскливой сути жалостливых слов.

Я так устал от жизни искорёженной
и одиночества среди людей.
Взглянуть бы мне в глаза не настороженно
любимой женщине и раствориться в ней.

Когда придёт конец моим скитаниям,
и где покой и счастье обрету?
Я так устал от слова "до свидания"
и так хочу услышать "очень жду".

Побудь немного ты со мной
В пургу, в озлобленную стужу,
Согрей холодною зимой
Мою остынувшую душу.

Приди, и дверь мою открой,
Войди в мою пустую келью,
Где годы грезил я тобой,
Где ныне жду, надеюсь, верю.

Приди, и дверь мою открой,
Ворвётся пусть морозный воздух...
Так зарождается порой
В сердцах у нас былого отзвук.

Но нет былого у меня -
Есть только призрачное счастье.
Прошу, развей ненастье дня
И дай на миг хоть настоящее.

Приди, законы все нарушь,
Наперекор зиме, злословью.
Сильнее всех невзгод и стуж
Ты, наречённая Любовью.

Волшебный вечер бледен, тих.
Вкруг улиц холодность пустых.
На землю с неба лик луны
Бросает жёлтый взгляд.

И тусклых фонарей огни.
И в воздухе летают сны.
Мерцанье дальних звёзд. Они
Мне чистый свет дарят.

И я один. Тебя здесь нет.
Рисую в мыслях твой портрет.
О, наваждение, о, бред...
Как будто рядом ты.

И рвётся сердце так к тебе.
И нет покоя мне нигде.
И, как и раньше, в октябре
К тебе мне не дойти.

…Давным-давно, в реальности иной,
я полюбил Вас больше всех на свете,
мне так хотелось Вас назвать женой,
и с Вами жить всегда до самой смерти.

О, ангел милый, я, Вас не виня
ни в чём, желал, чтоб Вы моею стали,
Вы были идеалом для меня,
и, в то же время, демоном печали.

Я был тогда отчаянно влюблён,
в стихах пытался объясниться с Вами,
но, нелюбовью Вашей опалён,
исчез со всеми тщетными мечтами…

…И вот ты здесь, любимая, со мной,
в реальность эту ты пришла оттуда –
твой облик нежный, мне такой родной,
из той реальности предстал, как чудо.

Ты прорастаешь снова из меня,
вгрызаясь в сердце мощными корнями,
и рвёшься в небо, за собой маня,
моей душой питаясь и стихами.

А я, как прежде, счастьем окрылён,
с тобою рядом без вина пьянею…
взлетаю… люди, знайте – я влюблён
вновь в женщину, не ставшую моею…

Как можно не грустить, грустя,
как не печалиться от счастья,
и не кручиниться, устав
рвать сердце радостью на части...
Как можно плакать от любви,
или смеяться от потери,
как можно горести свои
благословлять в пылу истерик...

Потешность вроде ясных дум,
и непроглядность сновидений...
Какой таинственный ведун
в канаты вяжет цепь мгновений?..
Мистерия испитых чувств,
калейдоскоп шальных событий...
Из чьих же чернокнижных уст
сорвался заговор, чтоб быть им?..

Со страстью справиться не тщась,
стыдливость зельем замещаем,
и, наказанья не страшась,
законы божьи нарушаем,
не отрекаясь, и не льстя
друг другу, не упав так низко...
Как можно не грустить, грустя
о том, что сердцу слишком близко...

Напои меня чаем, подруга,
Напои да приветь от души,
Будь добра, окажи мне услугу
И рубаху чуток подсуши.

По дождям, неприветливым хлябям
Брёл я долго и мок, ан мечтал…
Вдруг умыслил на свежем ухабе –
От скитаний по чувствам устал.

Знать уж, выпало остепениться
Да приют обрести и покой.
Сколь верёвочке, верно, не виться,
Сыщешь всё ж-то конец, хоть какой.

Вон же, как тут тепло да уютно,
Не в беспутице, чай, по дождю…
Что-то детское чудится смутно,
Дом родной, прям-таки – дежавю.

Будто мама хлопочет у печки,
И поленья трещат на огне,
Язычком лижет пламя бок свечки,
Безмятежно и радостно мне…

Не жалей, не реви, как белуга,
И прогнать за порог не спеши,
Напои меня чаем, подруга,
Напои да приветь от души.