18+
Я всегда мечтала о глухонемом любовнике...
Она заливисто расхохоталась.
- Не смейся, я серьёзно. Нет. Ты только представь себе, он спрашивает меня "Мадемуазель, а Вы вообще когда-нибудь кончаете?" Скажите, что я должен сделать, а то Вы останетесь недотраханной. Так и хочется ему ответить" Во-первых, заткнись, язык в постели нужен для другого, не для пустой болтовни. Язык, пальцы. Не вчера же родился. Почему каждому из них нужно объяснять прописные истины?
Вчера ели жаренную скумбрию.
Я хотела рассказать ему о героях Хемингуэя.
Как они ловили рыбу, жарили её на углях, запивали молодым вином.
Вместо этого мы тупо набухались, и вырубились.
- Я люблю его. Люблю. Как в последний раз.
- Сколько раз, я уже слышала это. И каждый раз, как в последний.- её взгляд становится серьёзным.
- Ты презираешь меня?
Я и сама себя презираю.
Люблю одного. Сплю с другим.
2
И сказал Бог: да будет свет. И стал свет... И отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один (Быт 1, 3–5).
Ты стал моим светом.
Ты соединил для меня воедино небо и землю.
Я впервые почувствовала почву под ногами.
Я потягиваюсь, жмурюсь от солнца.
Ты мужчина, добывающий мамонта, я женщина сидящая у огня, ждущая тебя.
Извечный жизненный уклад.
Вчера, с утра пораньше, ты отправился на рынок за свежей зеленью и овощами.
Мы ели мясо, запивали его красным вином.
Я рассказывала тебе о Хемингуэе.
Его герои пили абсент и прожигали жизнь впустую.
Все мы в сущности потерянное поколение.
Я сразу почувствовала, что ты моё.
Сразу, с первой секунды, как увидела тебя.
Помнишь, как ты учил меня ласкать твой член?
Мальчики любят, когда нежно посасывают головку члена, а тебе нравилось, когда я играла с твоей мошонкой, нежно-нежно перебирая яички.
Ты прикасался ко мне, как к хрупкой фарфоровой вазе.
И был вечер, и было утро: день один.
Почему в наших отношениях появился третий?
Почему ты позволил ему появиться?
3
После грехопадения я чувствовала себя прескверно. Болело, всё внутри, там внизу. Кровоточило и саднило.
А сверху, там где сердце, я давно уже не чувствовала ничего.
Чтобы отвлечься, решила погладить бельё. Твои рубашки. Я гладила их, и целовала.
Перецеловала все твои рубашки.
Вот ты стоишь на пороге. Видишь меня его объятиях, голую. Мои ноги на его плечах.
Ты застываешь на мгновение , потом поворачиваешься и выходишь.
Лучше бы ты ударил меня тогда.
Хотя... если бы ты ударил меня, от меня бы мокрого места не осталось.
Ты ведь занимался боями без правил.
Когда ты начинал говорить о нём, я отводила глаза.
Ты видел моё душевное состояние.
- Ну что ты так мучаешься? Тебе ведь нужна была разрядка. Как он в этом деле? Лучше меня?
Меня будто током ударило.
Я не поверила своим ушам. Это говорил ты. Человек, отделивший свет от тьмы, Человек, упорядочивший мой личный хаос. Человек, на которого я молилась.
Небо с грохотом брякнулось на землю.
Тьма обуяла город.
Значит это всё было продуманно заранее?
И ты привёз его ко мне на случку. Как кобелька к сучке.
Тогда выбрал бы уж породистого кобелька.
Сучка-то с родословной.
Как странно, всё это случилось в тот момент, когда я окончательно поставила на себе крест как на женщине, и утешалась экклезиастом.
1 Всему свое время, и время всякой вещи под небом: 2 время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; 3 время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; 4 время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; 5 время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий.
Вот и пришло время уклоняться от объятий. - внушала я себе.
Слишком много моей жизни было случайных объятий.
Всё в прошлом - говорила я себе. Молодые любовники, кураж, интрижки...
Её глаза приобретают металлический оттенок, и начинают метать искры.
Какая прелесть - зло рассмеялась она - Нет, правда, когда ты рассказывала как целовала его рубашки, я чуть не разрыдалась от умиления. Неужели ты не поняла, какой удар ты нанесла ему? Неужели, ты настолько бесчувственная тварь?
Она сжала кулаки.
- Ну, сделай это. Сделай то, что не сделал он. Ударь меня.
- Мараться неохота - выдохнула она, и закурила - Давай-ка, я лучше попробую угадать что было дальше.
- Не пытайся, не угадаешь.
Третий исчез из нашей жизни,так же внезапно, как и появился.
Точнее, я думала, что исчез...
4
А, знаешь, твой предшественник, мой бывший, молодой испорченный урбанизацией парень, был ревнивый до чёртиков.
Он считал меня своей собственностью.
Каждый день он устраивал мне чудовищные сцены ревности.
А приезжая из командировок, он искал несуществующих любовников, и осматривал мою шею на предмет засосов.
Правда всё это не мешало ему изменять мне направо, и налево.
Даже когда наши отношения сошли на нет, он продолжал выносить мне мозг дикими сценами ревности.
Ну да, это в его стиле. Сам не ам и другим не дам.
А ты?
Ты с такой лёгкостью делишься мною.
А как же инстинкт собственника?
Пришёл. Увидел. Победил.
Прошло чуть больше двух недель.
Ты стоял на пороге, а рядом стоял он. Третий.
Как нелепо он выглядел на твоём фоне.
Ты что-то говорил, он переминался с ноги на ногу, а я давила в себе остатки рефлексии..
На этот раз мамонта вы завалили вскладчину.
Мы ели мясо, салат из рукколы с брынзой и помидорами черри, запивали это всё красным вином. И смеялись. Нам правда было весело.
Ты точно знал, когда нас с ним нужно было оставить наедине.
Ты ушёл, а я продолжала смеяться.
Когда он спросил " Как ты любишь - нежно или грубо"?
Когда он брал меня сзади.
Когда он кончил мне в рот.
Ты не веришь в Бога.
И приводишь мне тысячу логически обоснованных доказательств того, что Бога нет.
Но я точно знаю, что Бог есть.
Если бы Бога не было, кто тогда послал мне тебя?
5
Ты рассказываешь мне всё-всё-всё о своих бывших.
Мне больно, но я молча слушаю, отстранённо киваю, думая о чём-то своём.
А я...
Есть много вещей, которые я не расскажу тебе никогда.
Тебе просто не нужно это знать.
Никого из тех, с кем я спала я не то что не любила, я их даже не хотела.
Незадолго до тебя, я завела интрижку с молодым парнём. Ему было 29. Он называл себя Джей-Джей.
Ему было лень снимать с меня юбку. Он просто задирал её и жёстко меня трахал.
Он исчез, как исчезали все они.
Мотыльки-однодневки.
Но чем-то он зацепил меня.
Я так боялась назвать тебя в постели его именем...
6
Третий наглеет день ото дня. Ведёт себя так, словно он у себя дома. Приходит и уходит, когда захочет.
Не виделись три месяца. Подвернулась срочная работёнка.
Мы сидим за столом,ты глушишь водку, я слегка разогрелась Мартини, догоняюсь Амаретто.
Я катаю во рту виноградинку, и поигрываю туфелькой.
Третий жалуется на дождливое Московское лето, и вечное безденежье.
Теряю нить разговора.
Скучно.
Мы все прекрасно знаем, чем это закончится.
Скучала ли я по нему? Наверное, скучала.
Но на его реплику " Я так соскучился по тебе", бросаю скупое, полное сарказма "неужели"
Опять многословен в постели. Это невыносимо. Хочется заткнуть уши.
Входит в меня, как изголодавшийся зверь.
Кажется он понял, что я предпочитаю когда меня берут грубо.
Переворачивает меня одним рывком, и входит сзади. Я тихо постанываю в такт фрикциям.
Потом, я сверху. Я становлюсь хозяйкой положения.
Определённо, мне это нравится.
Я задаю ритм и скорость.
Дальше как по шаблону.
Я чувствую вкус его спермы на своём языке.
Город уснул. Я смотрю на тебя спящего, и не понимаю зачем всё это...
Утром он уходит по английски, а ты ещё три дня глушишь водку.
7
Какая занимательная геометрия...
Ты заметила как мы изменились? Как они нас изменили?
Может среди всех случайных и ненужных, нам наконец то встретился тот.
Те.
А я и не заметила сразу, как наш треугольник превратился сначала в квадрат. А потом и в круг.
Замкнутый круг. Из которого не вырваться. Сколько не старайся.
Третий становился навязчив и несносен.
Начал кидать предъявы. Что он нужен мне только для секса. Что я не даю ему душевного тепла. И всё в таком духе....
- Я же человек, а не отбойный молоток - ныл он
- А я не печка, и не душегрейка, чтобы об меня греться. Что-то не устраивает? Свободен.
Однажды ты признался мне, что у тебя снова начались отношения с той, которую я считала бывшей.
Что ты без неё не можешь.
И у меня даже хватило сил порадоваться за тебя.
А потом, я вышла из комнаты, прижалась спиной к дверному косяку, и зажала себе рот рукой, чтобы не завыть, как раненный зверь...
Свободная любовь, говоришь?
Нет. Всё много гаже.
Это круговорот ****ства в природе.
Нам с этой твоей уже давно зарезервированы места в аду.
Каждая из нас берёт украдкой то что ей не принадлежит, не считаясь не с чьим мнением. Не задумываясь о чувствах других людей.
Каждая из нас любит тебя по своему.
Каждая из нас губит тебя.
Сколько я выпила?
Уже не помню...
Я так хотела дать тебе дом.
Помнишь, когда мы встретились в первый раз ты сказал - Дом, как я от этого отвык...
Я так хотела дать тебе дом.
Дом-ковчег, спасение от всех житейских бурь.
Где я встречала бы тебя с неизменной улыбкой и горячим ужином.
Но наш дом всё больше и больше напоминал утлое судёнышко, которое того и гляди наткнётся на рифы.
А где-то, на другом конце планеты, нет никаких третьих, и четвёртых.
Там нет ни боли, ни тоски.
Только прозрачная гладь воды и скалы.
Я думала о фьордах.
