Доброй вам пятницы, славные обитатели Литсети!
"Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным..."
А.Кочетков
Коллеги, а не воспеть ли нам поезда? Романтика железной дороги))) Как там было в старой песне:
Старый мотив железных дорог,
Вечная музыка рельсовых строк...
За точность я не ручаюсь, но суть вы уловили.
Запрыгиваем в последний вагон, друзья мои!
Тема: железнодорожная Не стесняйтесь критиковать и рецензировать произведения)
Правила: 1. На конкурс принимаются стихи, опубликованные на сайте ЛитСеть.
2. Участник может подать до 3 стихотворений.
3. Правило подачи заявки: название стихотворения, ссылка на страницу произведения и текст. 4. Стихи с ненормативной лексикой, стихи низкого художественного уровня, стихи, не отвечающие конкурсному заданию - не принимаются!
5. Задание выделено
зеленым цветом.
6. Решение об отклонении стихотворения принимает Ведущий конкурса. Решение Ведущего окончательное, обжалованию не подлежит.
7. Внимание! В "Седьмой пятнице" можно и нужно флудить, НО: только в виде критических рецензий и ремарок. Имеете что сказать - говорите.)))
8. Авторы, подавшие заявку и получившие критическую поддержку, могут править свои работы до 20.00 понедельника. Главное - не забыть обозначить окончательный вариант.
9. Все авторы, оказавшие критическую помощь участникам, участвуют в номинации "Лучший критический пендель".
10. Спорить с критиками - можно, ругаться - нельзя, а обижаться - глупо.)))
Призовой фонд: При наличии 10 заявок - 1 победитель (100 баллов), 20 - 2 призовых места (100 и 60 баллов), 30 - 3 призовых места (100,60 и 40 баллов). Но в любом случае - не более 5 призовых мест.
Приз "Лучший критический пендель" - 100 баллов.
Сроки конкурса: Начинаем в пятницу, 11 октября
Прием стихов завершается в понедельник, 14 октября, в 22.00.
Голосование зрителей и участников: вторник-четверг, до 24.00
В пятницу, 18 октября, публикуем итоги и раздаем призы)
Ведущая конкурса -
Ирина Корнетова Соведущая конкурса -
Ветровоск
http://litset.ru/publ/16-1-0-37210
Придумал кто-то мудрый поезда…
Купе, стакан гранёный с крепким чаем,
гудок состава – длинный и печальный –
и ночи заоконной пустота.
Придумал кто-то целый день в пути…
Попутчица, назойливее мухи,
луна в окне стареющей краюхой
и скука, от которой не уйти.
Придумал кто-то мерный стук колёс –
надёжный ключ от временны́х порталов.
Прошедшей жизни груз водою талой
стремительно стекает под откос.
Придумал кто-то быстрый путь домой…
Майкоп, Воронеж, Серпухов, Кашира.
А время опоздавшим пассажиром
летит, как сумасшедшее, за мной.
http://litset.ru/publ/10-1-0-53599
... не поезд, а перрон пошёл назад,
хотя... куда сутулишься спиной ты.
Мчит, вправо, влево бегают глаза,
ковчег, где повелитель чая - Ной. У... -
протяжно загудел локомотив,
однообразно кадры замелькали,
есть в снеди несомненный позитив,
которую ломаешь ты руками.
Идиллию нарушил чемодан.
Ну как? Да просто: он свалился с полки,
по карате мне третий "дан" не дан,
но счастье есть: в спасительной ермолке.
Да,.. чемодан - согбенный саквояж,
её "фирме" он в дедушки годится,
понятно, что купе - не бельэтаж,
и на коленки брызгалась водица.
Я говорю о чуде красоты,
что грациозно морщит нос напротив.
Я хоть сейчас с ней перешёл на "ты",
но - нет, - кривит капризно алый ротик.
Я буду ночью о любви мечтать,
так сокращая долгую дорогу,
морскую возвратить себе бы стать,
купейную влюбить бы недотрогу.
Свет медным тазом бьёт по голове,
как дорожит судьба холостяками,
встречает (ну, соврал) жена... Привет!
А то что было - строго межу нами...
http://litset.ru/publ/29-1-0-53598
Другу-меланхолику
В полуночных раздумьях над книгой, обмяв бока,
Я пойму, как сюжет изначальный в чём-то исправить;
Насидевшись в купе до последнего светляка,
Выбегаю на станциях слушать шершавый гравий.
Даже если забудусь потом, беспокойным сном,
Те поля Иван-чая, которые поезд качают,
Те пейзажи, что вечно бегут за открытым окном, -
Даже если не сплю –
не смогу так же ясно представить.
Палисадов и домиков маленький, скученный строй;
Самобытные судьбы нехитро сплетенных сюжетов.
А на сердце щемит так, как будто один из них мой;
Будто все ухищренья не смогут вернуть мне вот это.
Почему же тоска? Откуда взялась, печаль?
Потому, что коснувшись - единожды – расстаемся,
Потому, что лишь миг – и опять отодвинулся край:
Чей-то дом промелькнул, -
мы и взглядом туда не вернемся.
Есть такая возможность, что в нём и живет человек, -
Он махнулся бы с радостью с нами привычной болью;
Если это не так, почему нам, который уж век,
С косогоров детишки все машут и машут, с любовью
Поезда провожая, куда – им неведом ответ.
В их мирах черепаховых, плоских, с изогнутым краем,
Горизонтом очерчено все, и быть может, нас нет,
И тогда они правы, а мы, как закаты – сгораем…
И пускай одолели сомнения, - ты держись,
Через пару десятков станций - и мы обрящем,
Просто нам, - из поезда, - чья-то другая жизнь
Во сто крат и более, кажется настоящей.
Потому - Иван-чай и скрашивает пейзаж,
И поляны белеют снегом - цветущей кашкой,
И так много возможностей
выйти на станции, аж
Все становятся равными.
И путешествует каждый.
2012
Мне спится в поездах, как в колыбели,
когда вагон мотается, как хвост
собаки, клянчащей того, что не доели.
Дадут иль не дадут? - в глазах вопрос.
Вот так же и вагонов бессистемно
мотаний ритм меняется... А мне
задать видений чудных сонных тему
и отключиться - плюнуть раз! Во сне
я проживаю то, чему нет места
в реальной жизни или недосуг.
Встречаюсь с теми, с кем давно не вместе,
и, разрывая свой порочный круг,
всё успеваю, будто в сказке. К маме,
как раньше, еду и она жива...
Во сне бываю сильной, умной самой.
И рифм хватает мне ко всем словам.
Под скрип писклявый старого вагона
танцую танго, вальс или фокстрот
с партнёром, как в кино, в меня влюблённым.
Хоть наяву с ним всё наоборот...
Есть время помечтать во сне о странах,
где мне не очутиться никогда.
И множество вещей, в реале странных,
обычны, будто воздух и вода...
И без волшебной палочки во сне я
могу творить такие чудеса!
Тем сны приятнее, чем путь длиннее.
Я просыпаюсь лишь за полчаса...
Устала станции считать,
читать названия вокзалов.
Трещит дорожная тетрадь,
но мне всё мало, мало, мало...
Очередной аэропорт -
и дежа вю спешит в объятья:
знаком мне этот лысый чёрт
и эта тётка в ярком платье...
А мне б сюжетец поновей,
чтобы разинул рот читатель,
чтобы вспорхнул разлёт бровей -
не зря ж за газетёнку платит.
Спасти бы чувство новизны -
сюрприз теперь не ранит остро...
Кроссовки, тёртые штаны -
и вновь нанизываю вёрсты!
В бихроме жизненных полос
писать - устала - не устала!
Под плеск воды и стук колёс
до жизни тихого причала...
ржджелезных дорог над всем остальным... Нет, я не принимаю :) Ира поправит, если что :)))Ланна. Тогда это:
А мой поезд ушёл... http://litset.ru/publ/3-1-0-53587
Глотая замeрзающие слёзы,
под истеричный выкрик паровоза -
в покрытый нежным инеем вагон!
Хрустящим днём я перейду на прозу
и, чувство меры напрочь отморозив,
приму, как личный стиль, крутой жаргон.
Пущу на ветер и размер, и рифмы,
за вдохновеньем сунусь в апокрифы,
чтоб в каждой фразе молоко и мёд.
А если расшибусь, как бриг о рифы,
я боль залью дешёвым тенерифом -
как на собаке рана зарастёт...
По трём ступенькам прыгаю с разгона,
растрёпанная - что тебе Горгона.
Сейчас поймает сердце ритм колёс...
Но не ползёт назад асфальт перрона...
О боже! Я в отцепленном вагоне
сижу одна, как в чуме эскимос!
И чтоб сойти, не надо и стоп-крана...
В лицо и в душу горсти снежной манны
и бесполезно ждать, чтоб ветер стих.
Наоборот, похоже, к урагану.
А значит, не напишется романа,
а снова о тебе дурацкий стих...
________________
тенериф - вино с одноимённого острова .
Однако тоже "про это"....
Сквознячные окна последнего тамбура.
Свистит паровоз, вторят скрежетом шпалы.
В вонючем купе лепестки топинамбура
разлучною охрой на столик опали.
Сосед в ресторане - не выдержал тряски.
С веселой попутчицей путь коротает.
Она ему строит нахальные глазки.
Беседа типично-дорожно-пустая
о том, как когда-то - зачем-то - куда-то,
совсем как сейчас ... Громыхают колёса,
из рельс выбивая скучнейшим стаккато
вопросы - ответы, ответы - вопросы...
За окнами лентой бессменность пейзажа:
осенние нивы прощального цвета,
в холодной росе бесконечная пажить -
уже отпустили горячее лето.
Полоска защитная серых акаций.
Тоска по чему-то в болтанке ритмичной.
Минуты, часы - никаких вариаций.
И чай из стакана с конфеткой лакричной...
Купе переполнено тягостной скукой.
Удушлива узость назначенной полки.
Попутчика третьего сонные руки
свисают, мелькая тюремной наколкой.
Качаясь считаю шаги в коридоре,
локтями врезаясь в закрытые двери.
За ними смеются, ругаются, спорят,
кого-то целуют, кому-то не верят....
Последнего тамбура грязные стёкла
смягчают неистовость бабьего лета :
небесная синь улыбается блёкло,
и солнце не так ослепительно светит..
За ним звездопадные августа ночи,
прохладный сентябрь, росяные рассветы,
и в рыжих ресницах печальные очи -
и руки с прощально-охряным букетом....
http://litset.ru/publ/3-1-0-53591
всё в этом мире бег и суета
стучат колеса шоркают сандалии
гудят моторы стонут провода
гребут винты и вертятся педали...
намерений уму не перечесть
ни времени не хватит ни отваги
до станции рукой подать но здесь
на пол-округи тянутся овраги
чтоб обойти их надо делать крюк
а срезать напрямик себе дороже
понеже поезда идут на юг
то через день и я уеду тоже
забуду город с этой маетой
с квадратами дворов и парков... алес
где так легко мы встретились с тобой
и так легко и вовремя расстались
http://litset.ru/publ/24-1-0-35573
Долгих рельс геометрия.
В небе – строчка ворон.
По России поветрие.
На перроне вагон.
На дворе восемнадцатый –
Словно в сердце дыра.
Ни купе не дождаться нам,
Ни плацкарт, юнкера.
Солнце, Ваше сиятельство,
Зябнут души икон.
Чем за тучами прятаться,
Может, с нами – на Дон?
В лихолетье, как водится,
Лишь в аду много мест.
Да простит Богородица
Безбилетный проезд.
Комиссары сумятятся.
Что ж, пора, господа.
Жаль, что Родина катится,
Как вагон, в никуда.
…Небо, Ваше высочество,
Всё тобой решено.
Их сто лет одиночества
Завершаются, но
Снится шпал арифметика,
Вереница окон…
И что я безбилетником
Сел в тот самый вагон.
http://litset.ru/publ/1-1-0-2176
А иначе, зачем на земле этой вечной живу?
/Булат Окуджава/
Дни летят в никуда, давят прессом года и усталость,
А ночами - кошмар, в нём скольжу по наклонному льду...
Чтоб не думать-гадать, сколько мне ещё в жизни осталось,
Я в вечерний экспресс, cловно в космос безбрежный, войду.
В дребезжащий стакан сладкий чай мне нальет проводница,
И разложит сосед на газетке домашнюю снедь.
Мы махнем по сто грамм за тоску, чтобы ей провалиться,
И чтоб с нею исчезли тревоги и мысли про смерть.
В разговорах "за жизнь" промелькнёт нe один полустанок.
Нас застанет врасплох, отрезвляющий душу, рассвет.
Что ж, ершись - не ершись, всё кончается поздно ли, рано,
Мир не так уж и плох, хоть шпаргалок с ответами нет.
Pacпрощавшись легко, я вернусь к cинуcoиде будней,
Не добавив в блокнот новой строчкой чужой телефон,
Но, считая слонов, вспоминать обязательно буду
Бормотанье колес - "Все путём, все путём, все путём..."
http://litset.ru/publ/10-1-0-53586
В переливах вокзальных огней, в мире шумном гудков и вагонов,
Я бегу сквозь толпу и туман всё боясь, как всегда, опоздать.
На меня заглядится вослед незнакомый прохожий перронный.
Отправление скоро. Вскочу в тесный тамбур, споткнувшись о кладь.
Отдышаться. Попросят: «В купе»,-- я послушаюсь,-- это резонно.
Отодвинув под номером дверь, своё место узнаю легко
И увижу: напротив сидит, прислонившись к шифонам оконным,
Мой попутчик,-- седой пассажир, я кивну на улыбку его.
А, присев, я неслышно вздохну, посмотрев на мелькающий город.
Он останется в прошлом теперь, как и вся моя прежняя жизнь.
Для иных, может быть, погодя, ветры листьями просемафорят,
И затем принесут на крылах это сладкое слово: вернись.
Прочитав у меня на лице безотрадные мысли и чувства,
Горечь, слабость, и немощь обид и, наверное, что-то ещё,
Что вплелось тонкой прядью в косу и играло оттенками бусин,
Мой попутчик почти что шепнул: “Всё пройдёт, непременно пройдёт“.
А когда принесли крепкий чай, мы сластили его из пакетов,
Как и все, кто бывал в поездах, разделяя лаваш пополам...
И не знаю: приветной душой или чаем вечерним согретой,
я с другим настроеньем себя из руин естества воссоздам.