В память о великом подвиге и великой беде советского народа приглашаем авторов сайта принять участие в выставке стихов и прозаических миниатюр, посвященных Великой Отечественной Войне (1941 - 1945).
В выставке могут участвовать как авторские произведения, так и произведения любимых вами авторов
(в этом случае имя автора и/или ссылка на авторский текст обязательны).
...
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
...
Расул Гамзатов 
http://litset.ru/publ/29-1-0-49151
хроники ангела. Ленинград, 27.01.1942
холодно мне. обморожен рассвет –
солнце-буржуйка, видать, экономит.
всюду скелеты последних газет,
нет сантиментов, но есть метрономы:
быстрые ритмы – бегите в метро!
медленный ход – можно выйти на Невский.
город – стеклянен, безмолвен, суров,
поговорить бы о Боге –
да не с кем.
вьётся резинкой немая Нева,
соединяет моря-рукавицы.
дети без варежек ждут волшебства,
лепят для плюшевых мишек гробницы.
их пальтеца на граните лежат,
рядом салазки, как лодки Харона.
дети уходят.
причалил закат:
снова фугасы,
опять метрономы…
вместо крестов – перекрёстки дорог,
вместо гробов – ледяные сугробы.
всадник Война изощрённо жесток –
мир исхудал в пепелище багровом.
мне улететь бы. но ветер несёт
Зимнего крики, Исакия стоны.
я оставляю вам сердце своё,
пусть оно будет
вторым метрономом…
Автор: Богинский_Михаил
http://litset.ru/publ/24-1-0-18713
Всех бойцов, погибших той войною,
Выстроить бы в праздничный парад...
Шли б они булыжной мостовою
Ровно девятнадцать дней подряд.
Шли бы роты, шли бы отделенья,
Только были б очень велики
В призрачном парадном построеньи
Эти батальоны и полки.
Ровными шеренгами до края,
День за днем, с утра и до утра
Шла бы рать, в безмолвии сгорая,
Шла бы без победного "Ура!"
В ватниках, простреленных бушлатах,
В грязных, окровавленных бинтах
Шли и шли бы павшие солдаты
С замершей молитвой на устах.
От мальчишки до седого деда
И от генерала до юнца -
Так и не доживших до Победы,
Так и не дошедших до конца.
И от всех живущих поколений,
Без трибун, без маршей, без оград
Я б стоял пред ними на коленях
Ровно девятнадцать дней подряд...
☆☆☆☆☆
салютной канонадой Ночь Победы
надеждой на покойный мирный сон
за кладбищем последнейшей из войн
причудилась измаянной Планете
девятого, столь памятного, в среду
09/05/20 00:55 |
_____
параллели победности (через восьмидесяточности, конспиралогичноё):
гугло глянул в сеть: ах!, ныне май девятое число:
День преславный сразу пары жданных и святых Побед
в войнах-бойнях* разнесённых аж на восемьдесят лет,
в коих даже ход событий совместить не тяжело:
там и там посильно для победы наступление,
силы 'света' бились и числом, и неумением:
по началу по небрестски, но конвенциально,
гордо сдан (год 1861) форт Самтер,
а в июле года 18-60 и три
Геттисбергская 'дуга' переменила ход войны,
чтобы через пару лет девятым мая 'начисто'
Эндрю Джексон декларировал Победы качество
___
*_рекордным по потерям для США (1861-65) и России (1941-45) в 'цивилизованную эпоху'
09/05/22 18:54 |
Когда это будет, не знаю...
Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берез
Победу девятого мая
Отпразднуют люди без слез.
Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.
И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.
Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду,-
Что было девятого мая
Весной в сорок пятом году.
https://vk.com/public155153510
***
Пацан несёт флажок. Флаг маленький и реет. Куда несёт, зачем — пока не знает сам. Ты, знаменосец, плачь: за русских и евреев, загубленных в печах, зарытых по лесам. Весенний тёплый день напоминает форум. Он праздник про войну — бомбёжки, танки, рвы.
Не цельтесь в облака, не надевайте форму. На облаках сидят такие же, как вы.
Чуть дальше, чем парад, чуть старше, чем младенцы, важнее, чем слова, саднящие внутри. Блокада, Сталинград, Дахау и Освенцим. Не надо — позабыть, не надо — повторить.
Мой дед не говорил, как горестно и жутко, как ждали самолёт, как ждали новостей. Мой дед пришел с войны с японским парашютом, чтоб было из чего шить платья для детей. Дед просто говорил, как жить прекрасно в мире, смеялся и дрожал, наверно, вечно зяб. А мама помнит хлеб, и хлеб на рыбьем жире ("а можно без него? А без него нельзя"). А сколько человек, потерянных в пожаре, в вагонах, в суете. И там был мой отец. Мальчишка держит шар. Лети, воздушный шарик, чтоб ангелы с небес спустились наконец.
И спустятся они — полярники, пираты, и станет стыдно нам за это, и за то. И точка "все на фронт", и точка невозврата не станут никогда хвостатой запятой. Крути картонный руль, отважный головастик. Смотри — красивый пруд, в нем плавают сомы. Не нужно больше пуль, не нужно больше свастик. На облаках живут такие же, как мы.
Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас -
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне - следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус -
это я.
Мещанство -
мой доносчик и судья.
Я за решеткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется -
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
"Бей жидов, спасай Россию!"-
насилует лабазник мать мою.
О, русский мой народ! -
Я знаю -
ты
По сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя "Союзом русского народа"!
Мне кажется -
я - это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много -
это нежно
друг друга в темной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся — это гулы
самой весны -
она сюда идет.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет - это ледоход...
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я -
каждый здесь расстрелянный старик.
Я -
каждый здесь расстрелянный ребенок.
Ничто во мне
про это не забудет!
"Интернационал"
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому -
я настоящий русский!
/Евгений Евтушенко
1961 год/
В. Высоцкий
По миру люди маленькие носятся, живут себе в рассрочку,- Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку. Хороших знаю хуже я -
У них, должно быть, крылья!
С плохими - даже дружен я,-
Они хотят оружия,
Оружия, оружия
Насилья!
Большие люди - туз и крез -
Имеют страсть к ракетам,
А маленьким - что делать без Оружья в мире этом?
Гляди, вон тот ханыга -
В кармане денег нет,
Но есть в кармане фига - Взведенный пистолет.
Мечтает он об ужине
Уже с утра и днем,
А пиджачок обуженный - Топорщится на нем.
И с ним пройдусь охотно я
Под вечер налегке,
Смыкая пальцы потные
На спусковом крючке.
Я целеустремленный, деловитый, Подкуренный, подколотый, подпитый!
Эй, что вы на меня уставились -
я вроде не калека!
Мне горло промочить - и я сойду
за человека.
Сходитесь, неуклюжие,
Со мной травить баланду,-
И сразу после ужина
Спою вам про оружие,
Оружие, оружие
балладу!
Большой игрок, хоть ростом гном,- Сражается в картишки,
Блефуют крупно в основном
Ва-банк большие шишки.
И балуются бомбою,-
У нас такого нет,
К тому ж мы - люди скромные:
Нам нужен пистолет.
И вот в кармане - купленный Обычный пистолет
И острый, как облупленный Знакомый всем стилет.
Снуют людишки в ужасе
По правой стороне,
А мы во всеоружасе
Шагаем по стране.
Под дуло попадающие лица,
Лицом к стен! Стоять! Не шевелиться! Напрасно, парень, за забвеньем
ты шаришь по аптекам,-
Купи себе хотя б топор -
и станешь человеком!
Весь вывернусь наружу я -
И голенькую правду
Спою других не хуже я
Про милое оружие,
Оружие, оружие
балладу!
Купить белье нательное?
Да черта ли нам в нем!
Купите огнестрельное -
Направо, за углом.
Ну, начинайте! Ну же!
Стрелять учитесь все!
В газетах про оружие -
На каждой полосе.
Вот сладенько под ложечкой,
Вот горько на душе:
Ухлопали художничка
За фунт папье-маше.
Ату! Стреляйте досыту -
В людей, щенков, котят,-
Продажу, слава господу,
Не скоро запретят!
Пока оружие здесь не под запретом, Не бойтесь - всё в порядке в мире этом!
Не страшно без оружия - зубастой барракуде,
Большой и без оружия - большой,
нам в утешенье,-
А маленькие люди -
без оружия не люди:
Все маленькие люди без оружия - мишени.
Большие - лупят по слонам, Гоняются за тиграми,
А мне, а вам - куда уж нам
Шутить такими играми!
Пускай большими сферами - Большие люди занимаются,-
Один уже играл с "пантерами", Другие - доиграются...
У нас в кармане "пушечка" - Малюсенькая, новая,-
И нам земля - подушечка, Подстилочка пуховая.
Кровь жидкая, болотная Пульсирует в виске,
Синеют пальцы потные
На спусковом крючке.
Мы, маленькие люди,- на обществе прореха,
Но если вы посмотрите на нас со стороны -
За узкими плечами небольшого человека
Стоят понуро, хмуро дуры - две больших войны.
"Коль тих и скромен - не убьют"- Всё домыслы досужие,-
У нас недаром продают
Любезное оружие!
А тут еще норд-ост подул -
Цена установилась сходная,-
У нас, благодаренье господу, Страна пока свободная!
Ах, эта жизнь грошовая,
Как пыль,- подуй и нет!-
Поштучная, дешевая -
Дешевле сигарет.
И рвется жизнь-чудачка,
Как тонкий волосок,-
Одно нажатье пальчика
На спусковой крючок!
Пока легка покупка, мы все в порядке с вами,
Нам жизнь отнять - как плюнуть,-
нас учили воевать!
Кругом и без войны - война, а с голыми руками -
Ни пригрозить, ни пригвоздить, ни самолет угнать!
Для пуль все досягаемы,-
Ни черта нет, ни бога им,
И мы себе стреляем и
Мы никого не трогаем.
Стрельбе, азарту все цвета,
Все возрасты покорны:
И стар и млад, и тот, и та,
И - желтый, белый, черный.
Опять сосет под ложечкой. Привычнее уже
Убийца на обложечке,
Девулька в неглиже.
Мир полон неудачниками
С топориками в руке
И мальчиками с пальчиками
На спусковом крючке.
/1974/
Булат Окуджава
Холод войны немилосерд и точен.
Ей равнодушия не занимать.
...Пятеро голодных сыновей и дочек
и одна отчаянная мать.
И каждый из нас глядел в оба,
как по синей клеенке стола
случайная одинокая вобла
к земле обетованной плыла,
как мама руками теплыми
за голову воблу брала,
к телу гордому ее прикасалась,
раздевала ее догола...
Ах, какой красавицей вобла казалась!
Ах, какою крошечной вобла была!
Она клала на плаху буйную голову,
и летели из-под руки
навстречу нашему голоду
чешуи пахучие медяки.
А когда-то кружек звон, как звон наковален,
как колоколов перелив...
Знатоки ее по пивным смаковали,
королевою снеди пивной нарекли.
...Пятеро голодных сыновей и дочек.
Удар ножа горяч как огонь.
Вобла ложилась кусочек в кусочек -
по сухому кусочку в сухую ладонь.
Нас покачивало военным ветром,
и, наверное, потому
плыла по клеенке счастливая жертва
навстречу спасению моему.
Избранное. Стихотворения.
"Московский Рабочий", 1989.
в гулком пространстве завалено чёрт знает чем.
Я не смотрю про войну, даже очень хорошее,
темы военные не обсуждаю совсем.
Я не пишу про войну – не могу без патетики.
Предпочитаю молчать, чем трепаться пустым.
Но, почему же ночами, почти полстолетия,
в дрёме мерещатся запах железа и дым?
Не воевала нигде. Отчего же покапельно,
горечь отравой втекает и бродит во мне?
Может быть, деда расстрел, безотцовщина папина,
болью фантомной тоскливо скулят в глубине.
Ночь беспокоит. Осколки военного крошева
с жадностью пьют в подсознании силы у сна.
В мир мой вторгается нечто кроваво-тревожное –
видно, по генам прошлась рикошетом война.
(автор Катя Солдатенко)
Он учил меня жить - носом в мокрые тапки - хмурый, совсем седой мужик, с позывным Рубаха: "Сидела бы дома, вязала б носки и шапки... Затвор - резко! До лязга, а то зажуёт нах@й. Где, бл@дь, твой жгут? Героя корчишь? Корчишь героя?! Иди давай - снимай с двухсотых свои браслеты. Ремень - всегда на шее! В сортир только по двое! Берцы плотней - не Геленджик, твою ж, и не лето. Поправку на ветер. Целься. Патроны не тратим. Если осколочным - вались и молись про чудо. Три крайних патрона - трассеры обязательно, чтобы знать, что капец - и дать немного салюта. Где у вас, у баб, хранится нормальная память?! Меняй, бля, позицию - меньше будет печали. И не вздумай, дура, чеку вырывать зубами! Зубы хорошие... Ну, всё. Началось. Помчали. В оба смотри , справа , где БэТэР распластанный... Попрут сейчас, сотрясая планету сраками. Держись рядом и не лезь на рожон, глазастая! И пригибайся! Пригибайся , мммать... по-всякому!
...Я жгут посеяла, руку вовсю кровавило.Чеку рванула зубами - двоих, как сглазила. Прости, Рубаха, я сделала всё неправильно, когда увидела три твоих крайних трассера.
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля —
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…