Дорогие литсетяне!

Приветствуем вас на страничке очередного редакторского обзора.
Обзор – это отзывы нескольких членов редсовета ЛитСети о произведениях, когда-то и чем-то привлекших внимание. Обычно комментируются работы, появлявшиеся на главной странице: анонсированные редакторами или авторами, кем-то избранные, свежеопубликованные, активно обсуждавшиеся. Но в поле зрения могут попасть и лауреаты всевозможных конкурсов, стихотворения новичков, а также публикации, вызвавшие эмоциональный резонанс. Обратная связь, как всегда, приветствуется.

В сегодняшнем обзоре участвуют:

Ольга Альтовская. Услышь! (рецензент: Логиня)
Юрий Борисов. Снежная баба (рецензент: Лола Ува)
Лори Лен. тени осени (2 по 14) (рецензент: Люся Мокко)
Hellin. Дорога к дому (рецензент: Люся Мокко)
Апофис. город мне давит на плечи тяжестью (рецензент: Glück )
Володя. В царстве Аида (рецензент: Glück )

---

Ольга Альтовская. Услышь!

http://litset.ru/publ/16-1-0-38293

Рецензент: Логиня



Вначале мне хотелось бы пояснить, почему я выбрала для разбора именно эту работу. Наверное, у каждого читателя есть какие-то любимые темы и интонации, и когда стихотворение попадает в них, возникает резонанс. Одна из таких моих давних симпатий - стихи о творческом процессе, о волшебстве перевоплощения «эфира» в строки, об авторе как проводнике между мирами, о его трепетном, почти интимном отношении к слову. Конечно, написано на эту тему немало, и тем труднее сказать что-то новое, своё. Ольге - удалось. «Исповеданная тишина» в финале просто чудо как хороша: столь тонкий и точный образ - редкая удача. И всё же для полного погружения в стихотворение, для ощущения полной гармонии мне не хватило той абсолютной выверенности каждого слова, которой требуют подобные стихи. Поэтому и возникло желание поговорить о шероховатостях. Конечно же, представления о выверенности и шероховатостях зачастую индивидуальны, и я не настаиваю на том, что мои - единственно правильные. Разделять их или нет - пусть решает автор. В любом случае - искреннее спасибо за стихотворение и за почти физическое удовольствие, испытанное при чтении двух финальных строк.

Кто сказал, что пространство безмолвно,
Что мертва полуночная тишь?
Бьются образы, плещутся, словно
Мир невидимый молит: «Услышь!

Нашу жизнь опиши без утайки,
Между нами границу разрушь!»
И порхают над строчками стайки
Несказанных неведомых душ.

Первая строфа нравится целиком и полностью, особенно третья строка. Во втором четверостишии местоимения «нашу» и «нами» воспринимаются вначале как относящиеся к одним и тем же объектам. А именно - к обитателям невидимого мира. Лишь после того, как картина границы, разделяющей этих обитателей на два лагеря, никак не хочет рисоваться в моём воображении, я наконец догадываюсь, что подразумевалась, вероятно, граница между невидимым миром и пишущим человеком. Но путь к этому пониманию слишком долог, гладкого прочтения не получается. На мой взгляд, от одного из местоимений желательно избавиться. В этом катрене мне тоже наиболее приглянулась третья строка.

Постоят, чуть помедлив у точки,
И опять воплотятся в слова:
Проникают в слова-оболочки
Бестелесные их существа.

Здесь кажется неудачным выбор двух слов: «постоят» и «опять».
Вместо «постоят» применительно к порхающим существам просится какой-то иной глагол. Впрочем, нужен ли он, не приведёт ли в комбинации с «помедлив» к смысловому повтору - такому же, как сейчас? Может быть, есть смысл подумать, к примеру, в таком направлении: «Чуть помедлят -!-- точки»? Навскидку: «Чуть помедлят в преддверии точки» (не настаиваю и даже не предлагаю, поскольку не считаю свой вариант достаточно точным, а просто обозначаю одно из возможных направлений).
«Опять» подразумевает неоднократность вселения душ в слова-оболочки - примерно как у ослика Иа с горшочком и лопнувшим шариком: «Входит! И выходит. И входит. Замечательно выходит!» Эх, избавиться бы от этого «опять»!..

И когда отойду от пера я,
Станет петь, ожиданий полна,
И баюкать меня, замирая,
Исповеданная тишина.

«И когда отойду, отпирая, ...» - неудачный сдвиг, изменяющий смысл при чтении вслух. К тому же, в двадцать первом веке пером (просто «пером», а не каким-нибудь «вечным пером» или «перьевой ручкой») пишут лишь немногие оригиналы, а символическое значение (перо как символ писательского стиля или вообще писательского труда) в такой формулировке если и считывается, то где-то на заднем плане. То есть, перед моим читательским взором в первую очередь возникает автор, отложивший гусиное перо и удаляющийся от стола. И лишь позже, при втором прочтении, возникает смутная мысль, что под «отойду от пера», возможно, подразумевалось «очнусь от творческого процесса», просто выражен этот смысл не совсем удачно. Понимаю, что жаль терять составную рифму «пера я - замирая», украшающую финал. Но, может быть, есть смысл заменить перо чем-то иным? «Замирая», правда, тоже придётся принести в жертву - а жаль: две финальные строки меня покорили...

---

Юрий Борисов. Снежная баба

http://litset.ru/publ/29-1-0-39779

Рецензент: Лола Ува



Техника.

Проверим гармонию алгеброй: считаем слоги, рисуем схему. (Рекомендую каждому начинающему поэту так делать. И продолжающим тоже лишним не будет).

Ты умна, ты росла в огороде и в поле,  13    --/--/--/--/-
Но тебя по ошибке небрежно сорвал,    12   --/--/--/--/
Как редиску, хозяин земли дядя Коля     13   --/--/--//-/-
И в мешок очень долго потом паковал.  12   --//-/--/--/

И привез на базар, и слепой Станиславыч   13  --/--/--/--/-
Принял бабу за снежную бабу, и вот            12  /-/--/--/--/
Ты стоишь во дворе, и старушки на лавочке 14  --/--/--/--/--
При тебе обсуждают всемирный компот.       12  --/--/--/--/

А вокруг детвора хороводами мается           14  --/--/--/--/--
И ликует зимой в белоснежных пальто.        12  --/--/--/--/
Это счастье, да-да, это так называется,      14  /-/---/-/--/--
Только больше не жертвуй собой ни за что. 12  /-/--/--/--/

Мимо крупный поэт проходил в белом венчике, 14  /-/--/--//-/--
Покосил озорной проницательный взгляд:          12  --/--/--/--/
В снежной бабе увидел он нежную женщину       14  /-/--/--/--/--
И забрал навсегда в свой коттедж на Арбат…    12  --/--/--/--/

Ты живешь там, где Белого тень ошивается, 14  --/--/--/--/--
Где Цветаевой нервы свивались узлом,         12  --/--/--/--/
Там, где царские лбы о гробы разбиваются,  14  --/--/--/--/--
Чтоб очнулись от смерти царицы с веслом,  12   --/--/--/--/

Где из кранов живая вода бело-ржавая,       14  --/--/--//-/--
Где останки великой корейской стены,         12  --/--/--/--/
Где дежурный дозор во главе с Окуджавою  14  --/--/--/--/--
Охраняет ночами былое и сны.                      12  --/--/--/--/

Посчитали, нарисовали, увидели: нехватка одного слога в трех строках и внесистемные ударения. В принципе, внесистемные ударения допустимы (если в меру), но я бы порекомендовала постараться исправить строки, где ударение падает на первый слог, поскольку это очень сбивает ритм. И, разумеется, переписать строки, где не хватает слогов.
Плюс за чередование дактилической и мужской рифмы, поскольку при использовании разного вида рифм стихотворение получается более интересным. (В строках, где не хватает одного слога, рифма женская, из-за этого сбой ритма слышно даже на слух.)
Минус за то, что больше в рифмах ничего интересного не вижу.
Однородные (глаголы):
сорвал - паковал, мается - называется, ошивается - разбиваются.
Однородные (имя существительное):
венчике - женщину (очень слабая), узлом - веслом, стены - сны
Остальные разнородные, есть парочка составных, но похвалить могу только одну: ржавая - Окуджавою.

Содержание/эмоциональный отклик

Когда-то я наткнулась на интересную статью с рекомендациями для пишущих людей. И там была такая фраза (за точность цитаты не ручаюсь): "Если то, что Вы пишете, можно понять двояко, готовьтесь к тому, что это будет понято неправильно".
Уважаемый автор, хочу подчеркнуть, что у меня нет цели Вас обидеть, все ниженаписанное - это лишь мое восприятие Вашего текста.

Ты умна, ты росла в огороде и в поле,
Но тебя по ошибке небрежно сорвал,
Как редиску, хозяин земли дядя Коля
И в мешок очень долго потом паковал.

Из названия стихотворения ("Снежная баба") следует что речь пойдет о снеговике женского пола. Но уже первый катрен заставляет в этом усомниться.
"Ты умна" - не говорят так о неодушевленных предметах.
"ты росла в огороде и в поле" - интересно сказано о "вырастании" снеговиков, мне понравилось. Впрочем, во дворах они растут чаще, чем в поле, хотя бы потому, что там больше "помощников для роста". Но дальше уже непонятно. Как можно "сорвать"  снеговика по ошибке? Вместо чего? Ну, и сравнение "как редиску" тоже не работает. Поскольку редиску выдергивают из земли, а снеговик все-таки сверху, выдернуть его технически невозможно.
Долго паковать в мешок снег - верю. Но...

И привез на базар, и слепой Станиславыч
Принял бабу за снежную бабу, и вот
Ты стоишь во дворе, и старушки на лавочке
При тебе обсуждают всемирный компот.

Во втором катрене начинается ангст. Из мешка достали "бабу", которую "приняли" за снежную и поставили ее где-то во дворе. Живую или не очень - пока непонятно. Что при этом обсуждают старушки, я уточнять не буду, в пожилом возрасте имеют право обсуждать что угодно.

А вокруг детвора хороводами мается
И ликует зимой в белоснежных пальто.

Двусмысленно. Пожалуй, автор все же имел в виду, что одежда детей в снегу и потому - белоснежна. Но вариант с белой одеждой считывается легче, соответственно и недоумение: все дети в белых пальто. И цвет, и деталь одежды -  не детские.

Это счастье, да-да, это так называется,
Только больше не жертвуй собой ни за что.

Сомнительное счастье - хороводы вокруг то ли трупа, то ли нет.
И кстати, ладно слепой Станиславыч принял непонятно что или кого за снеговика, а дети? Тоже слепые?

Мимо крупный поэт проходил в белом венчике,
Покосил озорной проницательный взгляд:

Поэты тоже имеют право ходить  в чем хотят, но!

Венчик — совокупность окрашенных листочков (лепестков) двойного околоцветника.
Венчик — кухонная принадлежность.
Венчик (католицизм) — разновидность католической молитвы на чётках-розарии.
Венчик (православие) — бумажная или тканевая лента, накладываемая на лоб при погребении.
Венчик — деталь машин, ободок или кольцо.
Венчик (астрономия) — явление, при котором облака светятся из-за свечения Луны.
Венчик — уменьшительное к существительному венец.

Я вот даже не знаю, какой из этих вариантов предпочтительнее.

Есть фразеологизм "косой взгляд"
Разг. Неодобрение, недоверие к кому-либо, выраженное взглядом.
Но как взгляд можно "покосить", мне непонятно.

В снежной бабе увидел он нежную женщину
И забрал навсегда в свой коттедж на Арбат…

Все-таки живая? Или некрофил? Загадка остается. Но хоть кто-то зрячий появился.

Ты живешь там, где Белого тень ошивается,
Где Цветаевой нервы свивались узлом,

Ага, интрига раскрывается, "пациент скорее жив, чем мертв". То есть, дядя Коля в мешок долго паковал все-таки не снег.

Там, где царские лбы о гробы разбиваются,
Чтоб очнулись от смерти царицы с веслом,

Эти строчки я не поняла... от слова "совсем"! Поэтому даже предположений строить не буду.

Где из кранов живая вода бело-ржавая,
Где останки великой корейской стены,
Где дежурный дозор во главе с Окуджавою
Охраняет ночами былое и сны.

Живая вода из крана - это злободневно, да. А вот останки великой корейской стены на Арбате?  Сейчас корейская стена, вроде бы, стоит еще. Хотя, может, это в  интернете устаревшие сведения.

Вывод: дяде Коле срочно почитать уголовный кодекс, всем детям посетить офтальмолога, поэту в венчике - благодарность.

---

Лори Лен. тени осени (2 по 14)

http://litset.ru/publ/29-1-0-39044

Рецензент: Люся Мокко



Признаюсь честно, меня эти стихи очаровали. С первого беглого прочтения. А потом захотелось погрузиться в них, отыскать секрет, порыться «в механике»… Ничего путного не получилось ) Глаз видит технические нестыковки, рука тянется исправить то, что кажется ошибкой, но… волшебство нарисованного автором мира не исчезает. На мой взгляд, это замечательно, хотя я понимаю, что подобная читательская реакция – явление субъективное.

Итак, вернемся к разбору. Тонический стих, но выдержанной системы в нем я не нашла, число иктов в строках разное. То же самое можно сказать и о рифме, она то есть, то пропадает, то появляется вновь, причем местами неточная, ассонансная. Самым резким показался переход от первого катрена ко второму: в первом – относительно четкий ритмический рисунок, точная рифма (плюс ко всему однородная и банальная) в нечетных строках, чередование мужской и женской рифмы. А во втором катрене и ритмика другая, и рифма – одна пара, мягко говоря, неточная (рандеву-слезу), другая вообще холостая (поле-ребенка). Но когда проскакиваешь первые 8-10 строк, текст читается легче, уже нет ожиданий мужской или женской рифмы и рифмы вообще, а «случайные» ассонансы не отвлекают на себя внимание.

Потом я задумалась над разбивкой текста, подчеркнутой названием работы (2 по 14). В чем тут смысл? Зачем рвутся на две коротких стро́ки, которые вполне могли бы остаться длинными и к тому же нести законченную мысль? Может, автор так играет с ритмом, пытается управлять паузами? У меня нет однозначного ответа. А вот про разбивку на две строфы догадка есть ) Причем пришла она не сразу, оставаясь сначала в тени, в зоне моего читательского сумеречного зрения. В первой строфе ЛГ – мать, то есть взрослый человек, а ЛГ второй строфы, судя по всему, ребенок. Он (она) говорит о просьбе матери (той самой женщины из первой строфы?), и восприятие/ситуация описаны вроде бы детские – пыльный угол, котенок, домовой – да не совсем детские. В них и параллельные миры, и грань бытия… но это, скорее, наводка для читателя, данная вскользь, неявно. Две строфы – взаимоотражение двух миров, взрослого и детского. Они и параллельны в чем-то, и соприкасаются, проникают один в другой. Но реальность и фантазии присутствуют в обоих мирах, и в обоих присутствуют тени, и кажется, что они оживают.

А теперь о том, за что зацепился глаз.

Я поцелую жизнь и закончится ночь.
Выпито время с запахом кофе,
к зубному утром сводила дочь,
к обеду снова приходит осень,
вечером – проводы солнца, и рандеву
звезды назначили в темном поле,
а фонари на обочине льют слезу –
их не берут, как ребенка
на встречу взрослых.

В первой строке пропущена запятая после «жизнь» (сложное предложение). Далее идет фрагмент с не совсем удачным синтаксисом: очень длинная фраза, составленная из полных и неполных предложений, разных по конструкции. Приходится делать усилие, чтобы отслеживать авторскую мысль. Кроме того, третья строка из-за опущенного подлежащего получилась двусмысленной: кто кого сводил к зубному? Теперь по смыслу. Трудно представить, что фонари льют всего одну слезу и что их (многих) не берут на встречу «как ребенка» (одного ребенка? почему не детей?). После слова «ребенка» пропущена запятая.

Луна подморгнёт лукаво
под звон бубенцов росы
в танце индийском блестят амулеты.

Здесь мне не хватило знаков препинания. Почти как в знаменитой фразе «казнить нельзя помиловать» )) Немного смутил глагол «подморгнёт» в отношении луны (хотя… «подморгнет» и «подмигнет» в толковых словарях практически приравнены друг к другу по значению). К тому же чисто фонетически «подморгнёт» утяжеляет строку по сравнению со своим синонимом. И еще: в «подморгнёт» проставлена единственная на весь текст «ё», в других местах эта буква осталась почему-то невостребованной. А вот бубенцы росы мне понравились.

И еще вот это: «Ночью звуки – лишь тень тишины». Фраза, над которой мне буквально захотелось помедитировать. Впрочем, над первой строкой («Я поцелую жизнь и закончится ночь») тоже тянет задуматься… И окна, смотрящие за грань бытия, хороши. И притихшее слово, спрятавшееся в чернилах. И финал точен и прост, как откровение: мир вокруг зачастую определяется нашими собственными желаниями. Аминь.

Нет, пожалуй, еще пара слов. Я легко могу представить себе читателей, видящих авторские промахи и натяжки в тех местах, которые я отметила как находки. И странные преображения ЛГ, и «разнородность» образно-лексического ряда (французское «рандеву» вкупе с индийским танцем и русским домовым) могут вызвать недоумение. Но для меня здесь оказалось важнее присутствие авторского ви́дения и того, что называется трудноопределимым словом «поэтичность».

---

Hellin. Дорога к дому

http://litset.ru/publ/1-1-0-39082

Рецензент: Люся Мокко



Так случилось, что я читала это стихотворение еще «новорожденным»: на анонимном двухчасовом блице, где сама была участником и рифмовала свои мысли на тему «Я верю». Потом, по традиции, пыталась вычислить автора, попутно погуглив незнакомое словцо «джурабы» и отметив, насколько хороша в этом месте рифма. Помню, что стихи порадовали душевностью, колоритностью деталей и таким теплым, ностальгическим послевкусием. Автор явно был моим ровесником, раз написал про клуб и райком, и автор явно остается романтиком, раз до сих пор верит в чудеса. Это мне импонировало.

Но в мой шорт на блице работа не вошла – слишком много там было, на мой придирчивый взгляд, досадных мелочей, которые отвлекали внимание и тормозили восприятие, портили впечатление от прочитанного. И вот прошел целый год. Стихотворение, слегка преобразившись, живет уже на другом сайте и весьма достойно представляет творчество автора. А мне представился случай сформулировать свои замечания и впечатления от работы.

Итак. Продуманная композиция, удачно вплетенная в текст анафора, жизнеутверждающий, на уровне афоризма финал. Шестистопный ямб (с цезурой после третьей стопы) хорошо передает рефлексирующие настроения ЛГ. Досадный сбой в строке: «Да и дорогу к дому размыло, замело» – лишний слог (ср., чисто ритмически: Да и дорогу в дом размыло, замело).
Неудачно, на мой слух, выпирают кое-где безударные слоги, попавшие на опорные стопы (в данном размере – на первую, третью, четвертую и шестую), например: «Безудержной весной там рАсцветают груши», «И нИкому не дам, пока жива, отнять».
В первых двух катренах оказались зарифмованными четные строки (рекой-такой-покой-молоком). Мелочь, конечно. Но мне кажется, это, скорее, невнимательность, чем авторская задумка.

Кое-где в тексте неудачным показался синтаксис. «Где стрункой камыши и травы май колышет» – при такой формулировке получается, что май (чем?) стрункой колышет камыши и травы.

Я верю в дух лесной, где сказочные феи
Баюкают печаль и дарят нам покой

Было бы замечательно, если бы придаточное предложение с союзом «где» относилось, например, к слову «лес» (по смыслу, если не ошибаюсь, автор имеет в виду именно это). Но вместо леса в тексте «дух лесной», а в нем и феи баюкают, и грибники бродят. Да, эффект слегка комический, вряд ли автор рассчитывал на него.

И вот здесь: «Я верю в старый кряж, который тянет к дому», – получается некая двусмысленность. То ли к дому тянет ЛГ, когда она вспоминает/видит старый кряж, то ли сам этот кряж тянет к дому (что, согласитесь, несколько странно).

А здесь неудачно, на мой взгляд, сформулировано второе предложение:

Я прячу в память сны. Их время не разрушит,
И никому не дам, пока жива, отнять.

Оно сложносочиненное, и во втором его предложении опущено и подлежащее (я), и дополнение (отнять – что? подразумевается «их»). В таком, незавершенном, виде фраза читается не гладко. Во всяком случае, мне пришлось тормознуть, чтобы разобраться, что имеет в виду ЛГ.
И еще один спорный (для меня!) момент. Прячу сны «в память» (куда?) или все же «в памяти» (где?). Нормативно допустимы оба варианта, но мое чувство языка первый вариант не принимает. Возможно, это чисто профессиональное, и застарелые штампы классического психологического образования сыграли со мной злую шутку ) Словом, не настаиваю, просто захотелось поделиться.

Задумалась над фразой: «Иначе — как мне жить, как выжить без неё?» Автор использовал здесь корневой повтор (жить-выжить). Думаю, намеренно, рассчитывая на эффект усиления. Но мне показалось, что в таком виде этот прием опрощает текст, создает ощущение «воды», размывая образно-смысловую концентрацию текста (в который раз оговорюсь, что это мой субъективный взгляд, т. е. чистая вкусовщина).
А в следующей строке: «Оплакивать смогу ль я каждую потерю», – глаз (а скорее, ухо) зацепился за странно звучащее «смогуль». Вообще, мне очень редко попадаются стихи, в которых удается гармонично встроить частицу «ль», да и сразу эффект высокого штиля примешивается, что не всегда кстати.

И напоследок пара замечаний по образам. «Заката алый диск над тихою рекой» – диск все-таки солнца, а не заката, нет? Я, конечно, зануда, и автор имеет право экспериментировать с метонимией, без этого какое же творчество? Но здесь мне показалось, что вышло не очень удачно. И, воспользовавшись подсказкой старших товарищей, предложу вариант замены: «Закатный алый диск над тихою рекой». Тогда и смысл не пострадает, и заодно зияние «закатААлый» уберется.

Следующий спорный образ – «бродяжье вороньё». Вначале он мне даже понравился: неприкаянное такое, свободолюбивое, беспутное воронье. А потом почувствовала, что что-то смущает. И вытащила, что «бродяга», от которого образовано прилагательное, все-таки передвигается пешим ходом, а не летает. Т. е. бродяжья собака – вполне себе, а вот бродяжья птица – не уверена. Могу ошибаться )

И несмотря на все замечания, стихотворение состоялось, с ним резонируешь, оно запоминается. А дополнительная шлифовка – это уже на усмотрение автора. В любом случае спасибо ему за память и добрые чувства.

---

Апофис. город мне давит на плечи тяжестью

http://litset.ru/publ/29-1-0-38578

Рецензент: Glück



Стихотворение показалось интересным и далеко не банальным, с очень хорошими рифмами и образами. А у этого автора бывает по-другому? Я вообще логаэды люблю больше, чем классику. Так что автор порадовал. Если б не огрехи…

город мне давит на плечи тяжестью -
невыносимой такой, что кажется

после «кажется» неплохо бы поставить тире. А вот строкой выше от тире можно избавиться. Чисто для эстетики. А можно и оставить. Тут на усмотрение автора.

завтра его донесу до площади
и упаду на бетон.

Образ города дан хорошо, читаешь – и сразу зримо представляешь безысходность ЛГ, зависимость от постылого, давящего на плечи города. Но возникает вопрос: а площадь где-то вне его стен?

только лукавлю, во мне от лошади
больше порой, чем примата, в общем-то,

Вот тут у меня тоже возник вопрос: во мне от лошади больше, чем примата? От примата? В ритм не влезло? Но фраза царапает. Тогда уж: во мне больше лошади, чем примата. Признаю: придираюсь излишне, ибо автор сильный – с него и спрос больше!

буду ещё пару лет топорщиться,
воздух хватая ртом.

Рифмы «лошади - в общем-то - топорщиться» хороши и небанальны. Интересно, а хватать воздух можно чем-то ещё? Даже носом затруднительно хватать, я уже молчу про другие органы. Но это опять моя предвзятость к этому автору. Он точно может выразить лучше!

если б не женщина с тихим голосом,
я б не сравнился с родосским колоссом

Тут поначалу впала в ступор. Как бы «кóлос» и «колóсс» – два разных понятия не только по смыслу, написанию, но и по произношению. Если читать кому-то стихотворение, то слушатель решит, что автор сравнивает себя со злаком, растущим на Родосе, а гигантская статуя Гелиоса (там же) вряд ли придёт на ум. А должно быть так: с родосским колóссом. Мало того, что рифма грамматическая, так ещё и ударение, сбивающее с толку. Этого ли добивался автор?

возрастом жизни, не стал философом,
стоиком-бурлаком.

Тут не нравится «возраст жизни». А бывает возраст смерти или чего-то ещё? Возраст априори подразумевает именно жизнь, срок существования. Плеоназм, как и в случае с хватанием воздуха ртом. Ах, если бы из этого катрена убрать «колосса», подобрав неграмматическую рифму, тогда и «философом» через строку пройдёт «на ура».

бросил давно бы все эти улицы -
небо над ними и то сутулится,
если родишься под боком курицы
вряд ли взлетишь орлом.

Вот тут вроде бы всё понятно, всё прекрасно считывается (образ сутулящегося неба – здорово!), но опять возникает недоумение от рождения под боком курицы. Даже «дитю каменных джунглей» хорошо известно, что курица не рожает. Рядом была ещё роженица? Как-то бы эту фразу доработать, потому что в целом противопоставление курица-орёл – хорошо. Но и тут именно ИМХО, взгляд под микроскопом. Теперь по препинакам. Я бы предложила такой вариант:

бросил давно бы все эти улицы,
небо над ними – и то сутулится,
если родишься под боком курицы –
вряд ли взлетишь орлом.

нет, не подумайте, я не сетую -
я сам с собой, как палач, беседую,

Верен ли тут образ палача? Когда беседуешь сам с собой, скорее уж должен всплывать образ критика. Зачем же так сурово? Тем более что палач обычно не вдаётся в подробности тех или иных поступков и мотиваций человека, он просто приводит приговор в исполнение. Опять-таки чисто моё восприятие – ничего критичного нет.

утром прикончу все песни спетые
мной на чужой мотив
и попытаюсь найти окрестности,
где человек человека пестует,
а не ведёт на голгофу местную,
чтобы сказать прости...

Вот к концовке особо придираться не захотелось. Сразу покорили «вкусные» рифмы! Единственное, показалось, что в данном контексте слово «окрестности» не является точным. Потому что на ум сразу приходят именно окрестности этого же города. Вряд ли они будут сильно отличаться. То, что ведут на Голгофу только с целью попросить прощения, тоже сомнительно. Стоит ли только ради этого так напрягаться?
Эх, доработать бы! Ведь отличное стихотворение может получиться, мысль-то хорошо прослеживается, а вот шероховатости мешают восприятию…

---

Володя. В царстве Аида

http://litset.ru/publ/11-1-0-39811

Рецензент: Glück



Стихотворение написано четырёхстопным ямбом в лучших традициях XVIII века, с распространёнными тогда инверсиями (сейчас – ради красного словца?) и сокращениями окончаний существительных среднего рода на «-ие». Ну, для того времени это было нормально. Сейчас – как бы не очень… Сразу хочется привести выдержку из статьи Арчета «Типичные ошибки начинающего поэта» , имеющуюся и в закромах нашего сайта:

«Чересчур архаичный стиль. Приемлем, только если вы намеренно пишете стилизацию. В большинстве остальных случаев он нафиг не нужен. Пишут им, в основном, начитавшись Серебряного века...
Дамы и господа, тогда это было нормально!
Конечно, умеючи пользуясь таким языком, можно тронуть сердца и сейчас. Но, умоляю, не надо писать архаично и высокопарно лишь потому, что, на ваш взгляд, стихи вообще надо писать пафосно. Никак иначе. А то уже не «искуйство».
Современный язык куда глубже трогает и куда чувствительнее задевает нервы среднего читателя».

И всё было бы замечательно, если бы автор, копируя классиков, не увлёкся инверсиями настолько, что зачастую читателю довольно трудно продираться к смыслу через нагромождение словесов. Это вызывает досаду, ибо подобное использовано не для красоты слога, а потому, что по-другому явно «в ритм не влазит».

В Аида мрачном подземельи
Под сводами угрюмых скал
Таятся призрачные тени,
Дрожат, как перья опахал,

Стихотворение сразу начинается с инверсии и грамматической ошибки – «подземельи», что абсолютно не украшает текст. В предложном падеже это слово будет выглядеть так – в подземелье. Надеюсь, автор в реале не говорит, произвольно перекидывая слова с места на место. Помните, что то же самое можно сказать и современным языком, затронув читателя гораздо глубже? «Подземельи-тени» интересной рифмой не назовёшь даже с натяжкой. «Скал-опахал» – банально.

Плывут без воли и желаний,
Сливаясь в тусклом далеке,
Шуршат, как под ногами камни,
Как листья ржавые в руке.

«Желаний - камни», «далеке - руке» – вот это уже хорошо! И тут даже образ появился. НО! Я с трудом могу представить тени, шуршащие, «как под ногами камни, как листья ржавые в руке». Каклистья? Именно так тут и слипается. С «каком» надо обращаться аккуратнее, бывают и более забавные случаи. Но вернёмся к нашим баранам теням. Мы все привыкли, что они нематериальны. Что же тогда заставляет их шуршать подобным образом? А вот то, что тени «плывут без воли и желаний», вполне понятно всем, банальная истина. Нужно ли об этом? И опять две инверсии. Если «листья ржавые» читается нормально, то «под ногами камни» шарма уже не добавляет, а играет в минус.

В их стаях зыбких и унылых
Черты не выделить лица,
Здесь Мать не различает сына
И дочь не узнаёт Отца.

Черты не выделить лица? Это на каком языке? Явно не на русском… Зыбкие и унылые тени я себе могу представить, но вот то же самое по отношению к стаям – сомнительно. Для чего тени сбиваются в стаи? И было бы странно, если бы в тенях «Мать различала сына», а «дочь узнавала Отца». Как правило, тени безлики, опознать в них что-то по силуэтам трудно. Или в Аиде какие-то особенные тени? Написание с заглавных букв «Мать» и «Отец» наводит на мысли о Деве Марии и Боге, а не о родственниках. А теперь перечитайте две последние строки, исходя из этого. Забавно, не так ли? В конце второй строки уместнее будет тире. А вот «зыбких и унылых» неплохо бы выделить запятыми. Да и в последней строке катрена по смыслу просится союз «А». Если автор согласен, то в конце третьей строки тоже нужна запятая.


Ни ветра свист, ни клёкот птицы...

И всё? И что бы это значило? Дайте догадаюсь! Было так тихо, что ни свиста ветра, ни клёкота птицы? В смысле – не слышно. Тогда тут явный непорядок с падежами.

Но, как зловещая гроза,
Грохочет в скалах и дробится
Трёхглавое рычанье пса**.

«Трёхглавое рычанье пса» заставило зависнуть, переваривая информацию. Нет, то, что Цербер – трёхглавый, я в курсе. А вот то, что и его рычание имеет три головы – тут снимаю шляпу! Не знала… Но даже моей буйной фантазии не хватает, чтобы это осознать и представить. Трёхкратное эхо рычания Цербера, отражающееся от скал – это более понятно. Но допускаю, что это авторский образ, находка…


Болот рождённая из смрада,
Царица тьмы и колдовства,
Здесь предрекает смерть Геката***
У погребального костра.

«Болот рождённая из смрада,» – вот тут мне требуется переводчик на русский разговорный! Потому что с ходу и не понять, что первое слово в этой строке надо перенести в конец. Это если читать текст «глазами». А если воспринимать на слух? Вряд ли кто-то будет складывать пазлы, даже если делать значительную паузу, давая время напрячь серое вещество в надежде хоть что-то понять. Не спорю – увлекательно! Но так ли необходимо?

По простоте душевной я считала, что Геката, богиня лунного света, преисподней, магии и колдовства, дарует мудрость, ратные успехи, богатую добычу и т. д. Так как поначалу она вообще не являлась отрицательным персонажем. Да, греки считали, что Геката появляется в окружении душ умерших на перекрёстках, но чтобы она предрекала смерть, да ещё и появляясь у погребального костра? А кому? Бедолаге на погребальном костре?))) Или имевшим неосторожность прийти проститься? Честно, не встречала подобного в мифах. Ну, допустим…

Как водопад в кипящей пене,
Седой вздымается Аид,
Душ скорбных празднуя вступленье
Под свода вечного гранит!

Если «седой вздымается Аид» ещё можно отнести к художественным приёмам, то «под свода вечного гранит» опять сносит крышу и заставляет заниматься составлением мозаики с чаянием понять – а это как? Если учесть, что Аид всё-таки – подземное царство, то куда он вздымается? Из подземелий пробивается на поверхность? А если имеется в виду сам верховный бог царства мёртвых, то тоже непонятно, почему он вдруг надумал «вздыматься»? Произвести впечатление на скорбные души?
Кстати, сокращённый вариант «вступленье» не добавляет красоты стихотворению, хотя и является отсылом во времена Пушкина. Скорее, указывает на некую беспомощность автора в стихосложении. Надо бы этого избегать, как и очередной инверсии в третьей строке. Или использовать по возможности реже. Вот рифмы тут порадовали: «пене-вступленье», «Аид-гранит».


В ущелья грустных сновидений
Уносит лёгкий их Гипнос****,

«В ущелья грустных сновидений уносит лёгкий их Гипнос» – в данном случае инверсия сыграла злую шутку. В таком контексте не Гипнос уносит их – души, а налицо принадлежность божества душам: их Гипнос – душ, то бишь. А вот может ли бог сновидений принадлежать душам? Боюсь, древние греки удивились бы такой трактовке. Для слушателя Гипнóс и гипноз будут звучать абсолютно одинаково. Думаю, удивление вызовет тот факт, что скорбные души уносит, оказывается, лёгкий гипноз.)))

Где бледно-жёлтых асфоделий*****
Цветы омыты влагой слёз.

«бледно-жёлтых асфоделий цветы» – и опять инверсия! И тавтология заодно. Мы же не говорим – цветы роз? Цветок называется асфоделус (асфоделюс) или асфодель, а посему во мн. ч. родительного падежа должно быть – асфоделей.
«Влага слёз» – неожиданно! Неужели кто-то усомнится в агрегатном состоянии секрета, вырабатываемого гардеровыми железами?))) Нужно ли тут подобное уточнение?

И на десерт опять-таки полезная выдержка:

«А иногда инверсия показывает литературную небрежность, пороки авторской речи. У начинающих это встречается частенькo: ради того, чтобы хорошо звучала строчка-стих, автор согласен на любую перестановку или замену слов, даже явно несуразную, затуманивающую или искажающую смысл произведения. Такая инверсия, конечно, недопустима – надо уметь от нее освобождаться и ставить слова на свое место».
Полностью – здесь: «Поэтический перенос как средство экспрессии. Инверсия» Г. С. Скрипов