Речная нимфа
Страница на Литсети: http://litset.ru/index/8-1913

К сожалению, в проектах ЛитО "Авто(р)портрет" автор пока не отражён.

---

Здравствуйте.

Пара слов о проекте «Глянь-ка».
Это что-то вроде небольшого бенефиса одного замечательного автора. Бенефиса, неожиданного для него самого.
Я рассказываю о своих впечатлениях, цитирую 5-6 стихотворений автора, приглашаю вас на его страницу – почитать, познакомиться, пообщаться, поддержать, найти интересное. Автору я сообщаю по личке, что есть такая публикация о нём, поэтому он может прийти и общаться с вами и здесь, под моим маленьким обзором. Ну, вот такая простая концепция проекта.

Что вам рассказать об Александре? Она пришла на Литсеть в конце марта этого года, совсем недавно. Опубликовала на данный момент 56 произведений, из которых я (придирчивый, как всегда) выбрал 47. Вот так. То есть, практически каждое стихотворение Речной Нимфы настолько интересно, классно, ярко, что я бы рекомендовал читать, читать и... нет, не читать, а писать, комментировать, общаться с автором.

Очень много замечательных стихотворений с "историческим ракурсом". Гражданская поэзия. Жёстко, хлёстко, страшно и грустно, но...
Вот такое стихотворение, к примеру.

Солдатики

Лейтенант, подскажите, который час?
Неужели война до сих пор идёт?
Я не плачу – песчинка попала в глаз.
Гороскоп обещал нам хороший год,
урожайный, щедрый. Но только вой
в каждом доме, где вместо помолвки - гроб.
Стойкий юный солдатик – он был живой,
был рождён, чтоб любить, а не в землю чтоб.

Лейтенант, объясните, за что мой сын
должен быть в чьей-то дальней стране убит?
Не смотрите теперь на свои часы,
память многое стерпит, и Бог простит,
но не я – слишком страшно смотреть в глаза
тех ягнят, что проглотит убойный цех.
Стрелки судеб нельзя открутить назад,
помолитесь теперь за себя и всех,
кто за гонор державы ловил свинец,
умирал на руках медсестёр, крича,
кто вставал к расстрельной глухой стене,
кто свой долг и погибель не различал.

Лейтенант, подскажите, который век
плачут матери возле могил детей?
В мире столько несхожих идей и вер,
но в напрасной войне и в чужой беде
не получится счастья стране добыть -
ни сегодня, ни завтра, ни к январю.
Будут слёзы, и снова - гробы, гробы.
Вы простите, я страшное говорю.

Кто родился и рос здесь - давно привык
не желать даже пяди чужой земли.

Дай вам Бог,
чтобы к маме вернулись вы.
И своих солдатиков
сберегли.
 

А вот это стихотворение я взял в свою "Десяточку" (кстати, это пока единственное в проекте "Десяточка" от Александры, а жаль).

Выбор

«Август семнадцатый… Лето моё, куда ты?» -
пишет в блокнотике девочка - «I need love».
Всадники осени трут имена и даты,
листья сентябрьские в воздухе оседлав.

Август уходит, как странник-корабль из порта,
пристань пустеет, до мая осиротев.
Девочка лечит неврозы стихами, спортом,
ищет ступеньки в нагугленной пустоте.

Часики тикают, тыква - почти карета.
Бал приближается - свечи уже горят.
Фея придумала смелый лайфхак, но это
всё суета, кастинг мошек для янтаря.

К чёрту ваш бал! Но спасибо, добрая фея -
детство закончилось, сказки сданы в утиль.

Девочка входит в осень, сливаясь с нею -
выбор себя,
выбор счастья,
выбор пути.
 

Процитирую из комментария:
"Да, интересно) Особенно нагугленная пустота, странник-корабль август и кастинг мошек для янтаря. Вообще, немного неровное, но живое произведение, много неожиданных строк, здесь не повторение много раз сказанного, а авторские мысли и чувства. (Koterina)"

Вот и я того же мнения, это "авторское", это интересно.

Наверное, вы знаете стихотворения Жиль де Брюна "Софи считает до пяти". Знаете? А вот есть этакая иная версия у Александры. На мой взгляд, это одно из лучших её стихотворений (из опубликованных на Литсети). Очень горькое, мощное, страшное, замечательное...

Яма

Вот я стою на коленях, уставясь в яму -
в яме поэты, священники, доктор Кох.
Конвой равнодушен, могильщики мрачно-пьяны,
над ямой лишь мы и убийцы, и грустный Бог.

Бог милосерден, невидим, привычен к боли,
а мне бы - хоть слово напутствия в этот час,
когда в барабаны наганов ложатся пули,
и нового утра не будет для бывших нас.

Я помню гимназию, танцы и реверансы,
вокзал Царскосельский, поездки на Острова -
наивность простительна, мудрость - не книги в ранце.
Но пули – лекарство от памяти в головах.

Елагинский парк, летний вечер - ведь было, было,
но где я теперь, и в кого превратились вы? -
подлец и палач, а когда-то я вас любила.
Теперь пусть вас любят расстрельные эти рвы.

Когда-то Фон Арьен, а ныне чекист Фонарьин -
вы продали душу, но дьявол не заплатил.
Всё меньше людей рядом с вами, всё больше тварей,
и ров нам на всех один, и конец один.

Пока вы здесь целитесь в стриженый мой затылок,
я жду, и из горла выходит последний пар.
Стреляйте уже, чтобы я навсегда остыла,
не нюхала больше в бараке зловонных нар;

забыла плакат, где рабочий, багров и молод,
готовится насмерть забить старичка в пенсне,
а над дамой в шляпке воздет рисованный молот:
вот молот, товарищ, убей их – куда ясней?

И к молоту - серп, а крестьянина - в жертву, в жатву.

Соловецкий ветер, проволокой звеня,
дышит морозом, а мне нестерпимо жарко.

Казнь без вины так обидна,
нелепа, жалка.

Вшей только жалко -
погибнут здесь без меня.
 

Эта фраза "Но пули – лекарство от памяти в головах" мне так врезалась в память (извините за невольную тавтологию), вот.. помню, я несколько дней после прочтения ходил как оглушённый.

Ладно... Ещё одно страшное, горькое, впечатлившее стихотворение...

Самолёт

Самолёт ныряет, предсмертно ревёт, дрожит.
Алый отсвет на лицах, аварийный режим.
Крик плещется в горле, и очень хочется жить.
Но понимаешь - отсюда уже не выйти.

Подробности жизней проносятся, как в кино –
детство-школа-работа-вырвались-в-отпуск, но
у кого-то не дальше школы... Потом темно.
Стюардесса воет – сколько осталось выть ей?

Жалеешь о том, что исправить уже нельзя:
поменять билет, как хотела, на вторник взять.
В предпоследний миг обнимаешь в мыслях опять
дочку и сына, ему ещё нет пяти.

Потом ждёшь удара, невыносимая мука.

А где-то бабушка гладит внучку и внука,
говорит им: тише, уймитесь, ну-ка.
Мама уже летит.
 

Почитал комментарии... А я вот совсем не запнулся на "но / у кого-то не дальше школы...", для меня было сразу понятно, что у кого-то не такой большой жизненный опыт ещё, вот "школа" последняя в списке, а до "работы" просто не дошло... Так вот страшно. Тоже не люблю летать, совсем не люблю.

А вот это стихотворение новое (точнее, опубликовано недавно). Очень классное, на мой взгляд.

Ева утром в августе

Живёшь в раю средь яблочных огрызков,
в квартире съёмной, как чужие зубы.
Обои в застарелых винных брызгах,
и «Огонёк» с обложкой «Вести с Кубы».

Там молодой Фидель в военной форме,
А здесь поэт в обличии Адама.
Его не бьют, а иногда и кормят.
Видать, гадалка счастье нагадала.

Сидишь унылой Евой с чашкой чая,
И с каждым днём мечтать всё тяжелее.
А как там Бог? Не пишет, не скучает.
И даже Змей порой тебя жалеет.
 

Вот такой вариант "Адам и Ева" я ещё не встречал в стихах. Хотя вот вспомнилась миниатюра Алекера с Большого прозаического конкурса. Есть что-то близкое в сюжете.

А вот такое простое, грустное и светлое произведение. Тоже хочу поставить его в обзор. Мне кажется, что это очень красиво.

Мотыльки

Запомнить правила игры.
Смириться с тем, смириться с этим -
не из русалочьей икры
растут твои земные дети.

Вставать нагой на самый край,
тревоги заносить в анамнез.
Со смертью в дурака играть,
чтоб проиграла вновь она мне.

И невесомым мотылькам
завидовать в июньский вечер –
их жизнь печально коротка,
но их полёт над нами вечен.

Грустить, читать твои стихи,
не вспоминая даже имя.
Стихи легки, как мотыльки,
и летний воздух светел ими.
 

Ладно... Теперь довольно длинное, но очень мощное стихотворение. Каждая строка здесь мощная (ну на мой взгляд). Особенно "Под обстрелом, под рвущим людей огнём, / нити смерти продёргивая в прицел..." – да, такой образ... это что-то...

Свет пополам со тьмой

Ночь скрутила меня, спеленала сном,
уложила молчком в колыбель беды.
На стене под зашторенным тьмой окном
кто-то вывел углём «не давать воды».

Сон мой был как жажда, как дым-пожар:
отступление, горе, сердечный мрак.
Кто-то падал, а кто-то ещё бежал,
время сжалось пружиной, и было так,
как бывает в последний предсмертный миг:
череда быстротечных минут и дней,
склейки плёнки, разрывы, беззвучный крик,
мамин профиль и всё, что случилось с ней.

Укоризна забытых в земле костей.
Нестерпимая правда, в крови бинты.
Похоронных повесток и повестей
безнадежность. Плакаты с багровым «Ты!».
Под обстрелом, под рвущим людей огнём,
нити смерти продёргивая в прицел,
мы искали надежду и веру в Нём.
И молились тайком, кто остался цел.

Каждый брошенный в нети армейский взвод
вразнобой отзывался последним «За…»
В этот первый, для многих последний год
слёзы лились невольно и жгли глаза.
Ужас голода стал навсегда знаком,
кровь и пот пропитали страну насквозь.
Где усталым шагом, а где ползком,
вместе с теми, с кем прежде вразрез и врозь,
мы всходили на гору, где три креста
не могли уместить миллионы тел.
И гвоздей не хватало полстам из ста.
Дождь кропил нас водою, а ветер пел
про не отданный к сроку священный долг.
Но и мытари тоже стояли здесь:
между агнцев нередко случались волк
или пёс. Было тесно - ни лечь ни сесть.

Эта очередь в небо вилась змеёй,
шаг за шагом, для каждого свой черёд.
Причащались свинцом и сырой землёй,
и никто не пытался пролезть вперёд.
Здесь уже не встречались ни комья лжи,
ни репьи стыда, ни мотки страстей.
Было поздно жечь письма, точить ножи.
Было поздно гадать о цене мастей.
На пороге вечности, на краю,
нас встречал молчаливый и грустный Бог.
И когда Он руку сжимал мою
мне открылось: иного Он дать не мог.

Только этот свет пополам со тьмой.
Только эту жажду, сухой песок.
Только этот путь через кровь и боль.
Только страшный век, только краткий срок.
 

А вот тоже вроде бы знакомый сюжет, «Титаник», кораблекрушение... Но и здесь это очень необычно, очень интересно и замечательно. Это не повторение всем знакомого, это по-своему, это оригинально.

Мэри

«Титаник» скребёт ледяную стену,
но люди пока не чувствуют гибели -
оркестр ещё не ушёл со сцены,
Мэри окликает стюарда по имени.
Стюард несёт рогалики к чаю,
Какая-то дама требует рейнского.
Мэри с удивлением замечает,
что скорость падает ниже рейсовой.

Час спустя - спускают последние шлюпки.
Вокруг беготня, истерики, паника.
Дама с рейнским прячет хрусталь под юбку.
Мэри уже не уйти с «Титаника».
Машины стучат бесполезной сталью,
тщеславие - поршни, наивность - топливо.
И Мэри шепчет: я тебя не оставлю,
непотопляемый мой утопленник.
 

Ещё одно стихотворение. Очень интересное. На мой взгляд, оно очень психологически сложное и мудрое. Действительно, так бывает в жизни: "разбогатеть - и сердцем обнищать..."

Желток

Вот мой мирок - оранжевый желток
в скорлупке беззащитной и непрочной.
И мир вокруг прекрасен и жесток.
Часы спешат, но смерть приходит точно.

Вот коммуналка, страсть и нищета.
Вот новый дом, работа и достаток.
Но ты не тот, и я уже не та,
и выжечь нелюбовь пора настала.

Я выжила, но не осталось сил
сквозь темень недомолвок пробираться.
Вот комната, где ты меня любил,
вот дворик мой, где было мне семнадцать.

Разбогатеть - и сердцем обнищать,
стеречь запас заслуженного счастья.
Пойми меня, услышь моё «прощай».
Не возвращай меня, не возвращайся.
 

Почитал комментарии... Не знаю, до меня сразу дошёл сюжет. Действительно, так бывает в жизни: были чувства, страсть, но была бедность в плане жизненного комфорта (то самое "с милым рай и в шалаше", вот он и был, этот шалаш). А потом разбогатели, появился достаток, вещи всякие, окружение, ну типа "заслуженное счастье", как говорит лиргероиня, но... а вот "сердцем обнищали", чувства как-то у пары закончились. И какой классный образ: "но не осталось сил / сквозь темень недомолвок пробираться...". И героиня ставит точку в этих отношениях.
Очень жизненный сюжет.

Ну и последнее стихотворение для этого обзора (не могу больше десяти, а то будет слишком много).
Это стихотворение мне тоже давно нравится, я его читал уже много раз...

Запишу в тетрадочку

Запишу в тетрадочку пророчество - может, пригодится на суде.
Номер вместо имени и отчества, да статья одна на триста дел.
Я горда, поэтому не каюсь тут, про берёзки русские не тру.
Дети откромсали крылья аисту, всюду только мир, и май, и труд.
В ноябре Октябрьскую празднуют, навещая куклу Ильича.
Жизнь, люблю тебя, такую разную - глажу по натруженным плечам.
Мне б занюхать корочкой арбузною, выглотав казённую до дна.
Правда - не газета всесоюзная, правда на растопку не годна.
Солженицын образумит пьяного, коль жениться - главное из дел.
Блок недалеко упал от яблока, и Гагарин в рай не долетел.

Спозаранку бабы тронут вилами - ты жива, товарищ, или всё?
Триста снов, как дым над Фермопилами, в каменное небо унесёт.
 

Ну, собственно, всё. Вот такое маленькое путешествие по авторской странице.
Надеюсь, что вам понравилось.
А теперь в комментариях вы можете поделиться своими находками и впечатлениями о поэзии Александры (Речной нимфы).
А самое главное (в чём, собственно, состоит цель этих обзоров, повторюсь, да) – вы можете самостоятельно погулять по авторской странице, найти там что-то, что вас впечатлит, понравится, поразит.

    Black programmer