Добрый день и добро пожаловать на парные катания с классиками. Всё будет так, как я и обещал в прошлом году - на конкурс нужно приносить не только свой стих, но и стих классика, с которым вы будете выступать в паре, голоса за ваш стих и стих классика будут суммироваться и победителем конкурса будет именно пара "Автор_литсети+Классик" (ну в смысле две или три пары в зависимости от количества участников конкурса). Итак, начнём!
Правила проведения конкурса
1. В конкурсе могут участвовать любые авторы, зарегистрированные на Литсети.
2. Тема, жанр, объем и дата публикации стихотворений не ограничиваются.
3. Стихи живых классиков приносить на конкурс нельзя!
4. От одного реального автора принимается ровно ДВА стихотворения - ОДНО собственное стихотворение и ОДНО стихотворение классика. ВНИМАНИЕ: классик может участвовать в конкурсе только с одним стихотворением, соответственно разным авторам Литсети нельзя приглашать одного и того же классика играть с собой в паре. Подача заявки осуществляется в виде рецензии, которая должна содержать:
а) ваш ник на сайте Литсеть.ру; б) название стихотворения; в) ссылка на стихотворение на авторской страничке на сайте Литсеть.ру; г) текст стихотворения;
д) Ф. И. О. классика, с которым вы играете в паре; е) название стихотворения классика; в) ссылка на стихотворение классика; г) текст стихотворения классика;
5. Стихи авторов Литсети и стихи классиков будут вывешены вперемешку в одной рецензии для голосования. Результаты конкурса определяются голосованием участников и читателей. За голос участника в шорт-листах начисляется +1 балла, за голос читателя начисляется +1 балл. Участник имеет право выделить от 1 до 3 стихов в своем шорте, поставив их на 1 место. Этим стихам будет засчитано по +2 балла.
6. После подведения итогов конкурса победители награждаются призовыми баллами. Величина призов и количество призовых мест зависят от числа участников конкурса и количества стихотворений. Победители, не участвовавшие в голосовании, баллами не награждаются!
7. "Лирическое отступление" о законности участия классиков в данном конкурсе и об авторских правах классиков:
В соответствии с частью 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (вступившей в действие 1 января 2008 года), статьёй 1281, исключительное право на произведение действует в течение всей жизни автора и семидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом смерти автора (за исключением отдельных особо оговорённых случаев). По прошествии этого срока произведение становится общественным достоянием. Обще́ственное достоя́ние (англ. Public Domain) — совокупность творческих произведений, имущественные авторские права на которые истекли или никогда не существовали. Распространять и использовать общественное достояние могут все без ограничений.
Свободное использование произведений. - Допускается без согласия автора и без выплаты вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и/или источника заимствования (в редакции Федерального закона от 18 декабря 2006 года № 230-ФЗ): цитирование в оригинале и в переводе в научных, исследовательских, полемических, критических и информационных целях из правомерно обнародованных произведений в объёме, оправданном целью цитирования, включая воспроизведение отрывков из газетных и журнальных статей в форме обзоров печати.
Сроки проведения конкурса
Прием заявок:c 15 апреля по 25 апреля до 23-59 по Москве. Голосование:с 26 апреля по 3 мая (20-00). Награждение:4 мая.
Ольга_Нежданова Нежное 6 + Б. Пастернак. Зимняя ночь 3 = 9 Ольга_Альтовская Марина 5 + Марина Цветаева. "Кто создан из камня, кто создан из глины" 4 = 9 Александра_Одрина Разговор с Лениным-памятником 5 + В. В. Маяковский. ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН 4 = 9 Сергей_Вострецов Я не умел любить 5 + Сергей Есенин. Пускай ты выпита другим 4 = 9 Аэль Сон 6 + Иосиф Бродский. "Время года - зима. На границах спокойствие. Сны..." 2 = 8 Николай Гумилев. Жираф 5 + Братислава Натаниэль 3 = 8 Александр Блок. Незнакомка 5 + Надежда_Цыплакова Между бесом и ангелом 3 = 8 Владимир_Алексеев День без молитвы рассыпался мелкою крошкой... 4 + Николай Михайлович Рубцов. Поэт 4 = 8 Канатная_Плясунья Границы и черты 4 + Осип Мандельштам. Золотистого меда струя из бутылки текла 2 = 6 Роксана_Ланд Вечер 3 + Анна Ахматова. Я не знаю, жив ты или умер 0 = 3 Александр_Коковихин Дом счастья 3 + Арсений Тарковский. "Я учился траве, раскрывая тетрадь..." 3 = 6 maarv Блюз цвета папайи 2 + Николай Клюев. Льнянокудрых тучек бег... 2 = 4 Белый_Ящик Золотой ключик. Много-много лет спустя 1 + Александр Величанский. Арлекин, Пьеро и Коломбина 0 = 1 Галка_Сороко-Вороно Квартет (печальная музыкальная история) 0 + Анонимный_Конкурсант И.А. Крылов. Квартет (басня) 0 = 0 БукваО Имажинистам 0 + Анонимный_Конкурсант Анатолий Мариенгоф. Сергею Есенину 1 = 1
Спасибо за конкурс, Аэль! Отлично прокатились Победителям и всем участникам - поздравления! Аэлюшка, желаю расквитаться со всеми загвоздками в реале и отдохнуть на всю катушку в выходные!
В конкурсе участвует 30 стихотворений. Голосование продлится до 3 мая, до 20.00 мск. Минимум в шорте: 3, Максимум в шорте: 10
1. Чтобы проголосовать, нажмите на кнопку: "Проголосовать" (внизу манифеста) 2. Затем поставьте галочки напротив понравившихся стихов и нажмите на копку: "Проголосовать" (она находится в самом низу, под списком конкурсных произведений). 3. Дальше вас автоматически перенаправят на следующую страницу, где вы увидите свой шорт-лист, после нажимаете "ок". И всё. 4. Если вы случайно поставили галочку напротив не того стиха или просто хотите добавить в свой шорт-лист ещё стихи, то опять нажимаете на кнопку: "Проголосовать", потом нажимаете: "Удалить" и дальше голосуете, как в первый раз. 5. Программа автоматически посчитает все голоса и ровно в 20:00 3 мая 2016 года вы сможете узнать результаты читательского голосования и увидеть чужие шорт-листы, просто нажав копку: "Результаты голосования"! Всем удачи!
Галочка, спасибо! Но я не о компьютерной таблице спросила, а о сводных результатах, которые публикует Аэль. Только он может дать финальную картинку, но, видимо, реал засосал не по-детски
Два варианта: 1. Она проголосовала и удалила свой шорт. 2. Нажала кнопку "Голосовать" после закрытия голосования. Есть пробел в БД по айдишникам... между Сороко-Вороной и Одриной. 14 ID пропущено. Вполне вероятно, что это она. Но это означает, что она удалила свой шорт.
Золотистого меда струя из бутылки текла Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела: — Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла, Мы совсем не скучаем, — и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни Сторожа и собаки, — идешь, никого не заметишь. Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни. Далеко в шалаше голоса — не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад, Как ресницы, на окнах опущены темные шторы. Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград, Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет, Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке; В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина, Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала. Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, — Не Елена — другая, — как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно? Всю дорогу шумели морские тяжелые волны, И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно, Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
Счастье похоже на многоэтажный дом с рекламными переливами «Буратино» и «Пепси-колы». Странным образом мой детский сад уместился в нём, старшие классы обычной советской школы. Институт почти весь (политех – круче всех!) вошёл, где роботов делать нас так и не научили; полгода казармы, в противогазах смешной футбол, самоволки к наивной татаро-литовке Лиле; женский сто первый цех завода «Контакт»... Лабиринты времени, коридоров и общежитий. Квартиры любимых. И любящих просто так, как будто я был не дурень, а небожитель.
Дом, который растил и ращу, словно замок свой, покидал я нередко, сквозняки меня уносили. Надо бы в нём закрепиться прочно, пока живой, крылья к нему пристроить, пока есть силы. Когда-нибудь дом улетит, пусть пуржит зима, в город Счастливск и встанет на улице Лета, где люди – как дети, где только такие дома, а во дворах на деревьях цветут конфеты.
* * * Я учился траве, раскрывая тетрадь, И трава начинала, как флейта, звучать. Я ловил соответствие звука и цвета, И когда запевала свой гимн стрекоза, Меж зеленых ладов проходя, как комета, Я-то знал, что любая росинка - слеза. Знал, что в каждой фасетке огромного ока, В каждой радуге яркострекочущих крыл Обитает горящее слово пророка, И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку Слов, скрепленных их собственным светом, загадку Смутных чувств и простую разгадку ума, В слове п р а в д а мне виделась правда сама, Был язык мой правдив, как спектральный анализ, А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав, В четверть шума я слышал, в полсвета я видел, Но зато не унизив ни близких, ни трав, Равнодушием отчей земли не обидел, И пока на земле я работал, приняв Дар студеной воды и пахучего хлеба, Надо мною стояло бездонное небо, Звезды падали мне на рукав.
Вчера заснул, сегодня это вряд ли: в расколотой на части голове законопатить раны серой паклей? Она течёт, исходит дрожью вен.
Боль разрослась, пульсирует в затылке, мозг искромсав от лба и до нутра. Рука дрожит, но тянется к бутылке за истиной, не найденной вчера.
Сегодня это истина какая? Бессонницу бессонную унять!? Вино губами синими алкаю под гиканье и пляски бесенят.
Не помогло. Видений паутина накрыла вереницей колдовской - в углу усталых глаз стоит картина туманно, смутно... кажется, Крамской...
Русалки майской ночью... Так таинствен утопленниц подлунный хоровод. Они зовут меня в мир новых истин, шепча: «Здесь не заметят твой уход...»
Я чувствую, как в пику алкоголю в мозгу другой мотив - наперерез - наверно, ангел мною недоволен, наверно, не сдаётся хитрый бес...
Они за душу борются часами, и в этой бесконечной чехарде мечусь, молюсь, себя на нож бросаю... Я — поле битвы. Истина, ты где? ____________________ Незнакомка Александр Блок http://www.stihi-xix-xx-vekov.ru/blok516.html
По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна.
И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. ***
Сергею Есенину На каторгу пусть приведет нас дружба, Закованная в цепи песни. О день серебряный, Наполнив века жбан, За край переплесни.
Меня всосут водопроводов рты, Колодези рязанских сел — тебя. Когда откроются ворота Наших книг, Певуче петли ритмов проскрипят.
И будет два пути для поколений: Как табуны пройдут покорно строфы По золотым следам Мариенгофа И там, где, оседлав, как жеребенка, месяц, Со свистом проскакал Есенин.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Он общителен и небрит, У него пронзительный серый взгляд, И еще он говорит, Что бывал на озере Чад: В этой луже ни капли романтики нет! Крокодилы, трясина, грязь... Там бывал когда-то один поэт? Ерунда! - говорит, смеясь. А у нас холода, и наряжена ель, И зачем-то нас ночь свела. Называть его буду Натаниэль, Чтоб забыть, что он - Николай. В разговорах про свой африканский быт Будет он грубоват и прям. Будет сумрак креплёный в бокалы разлит, Чтоб молчать захотелось нам. Мы расстанемся просто - ему пора. И следы заметёт метель. Новогодняя ель - мой зелёный жираф, Почему потускнела твоя мишура? Не вернётся Натаниэль...
Трущобный двор. Фигура на углу. Мерещится, что это Достоевский. И жёлтый свет в окне без занавески Горит, но не рассеивает мглу. Гранитным громом грянуло с небес! В трущобный двор ворвался ветер резкий, И видел я, как вздрогнул Достоевский, Как тяжело ссутулился, исчез...
Не может быть, чтоб это был не он! Как без него представить эти тени, И жёлтый свет, и грязные ступени, И гром, и стены с четырёх сторон!
Я продолжаю верить в этот бред. Когда в свое притонное жилище По коридору в страшной темнотище, Отдав поклон, ведёт меня поэт...
Куда меня, беднягу, занесло? Таких картин вы сроду не видали. Такие сны над вами не витали, И да минует вас такое зло!
...Поэт, как волк, напьётся натощак. И неподвижно, словно на портрете, Все тяжелей сидит на табурете, И все молчит, не двигаясь никак.
А перед ним, кому-то подражая И суетясь, как все по городам, Сидит и курит женщина чужая... - Ах, почему вы курите, мадам? Он говорит, что все уходит прочь И всякий путь оплакивает ветер, Что странный бред, похожий на медведя, Его опять преследовал всю ночь, Он говорит, что мы одних кровей, И на меня указывает пальцем, А мне неловко выглядеть страдальцем И я смеюсь, чтоб выглядеть живей. И думал я: "Какой же ты поэт, Когда среди бессмысленного пира Звучит все реже гаснущая лира, И странный шум ей слышится в ответ?.." Но все они опутаны всерьез Какой-то общей нервною системой: Случайный крик, раздавшись над богемой, Доводит всех до крика и до слез! И всё торчит. В дверях торчит сосед, Торчат за ним разбуженные тетки, Торчат слова, Торчит бутылка водки, Торчит в окне бессмысленный рассвет! Опять стекло оконное в дожде, Опять туманом тянет и ознобом... Когда толпа потянется за гробом, Ведь кто-то скажет: "Он сгорел ... в труде."
________________________________________ Владимир Алексеев "День без молитвы рассыпался мелкою крошкой..." http://litset.ru/publ/1-1-0-26943
День без молитвы рассыпался мелкою крошкой, Словно от ветви смолистой хрустальный сосуд. Только вчера появляешься слабою крошкой - Завтра тебя, неподвижного, вон изнесут.
Трижды качнут по обычаю возле подъезда, Не поглядят, не прищурятся: где там душа? Вяло могильщики курят в фуфайках облезлых, К мёрзлым лопатам вернуться не слишком спеша.
Комья земли ударяют в холодную крышку Дома, в котором не будет ни ссор, ни обид. Ангелы тихо поют панихиду - я слышу, И снегопадом чахоточным небо скорбит.
Умер поэт - не погиб, как тогда, на дуэли, Не застрелился, не бросился в петлю тоски. И оттого, что его православно отпели - Легче ли будет? Грешки - это те же грехи.
Тянет на дно и песка неживое узношье, Равно как камень, что так и не сброшен с души. Что же ты жил, отродясь не молясь, мой хороший, Данный от Бога талант разменял на гроши.
Томик стихов - неказистый реаниматолог. Может, коснётся умершей души благодать, Если в костре у бомжей догорит этот томик. Коль не продать - так хоть нищим в растопку отдать.
Жил и творил... - В биографии краткой не скажут. Времени нет, чтоб добраться до школьных программ Классикам века. И только над гробом развяжут Для поминаний уста фронтовые "сто грамм".
Рамка в газете - для Вечности не мартиролог, Только тому, кто твою подноготную знал, Больно вопьётся в уста твой хрустальный осколок, Слёзно упавший на книжный Вселенский развал.
Ах, Пьеро – такой простак! А Арлекин любить мастак и вот эдак и вот так и вот эдак! Коломбину за плечо он хватает горячо, и поцеловав еще в губки напоследок, говорит: чего коснеть, Коломбина! Бузина пошла краснеть и рябина! Лик мой ясен, бел мой торс и волос красивый ворс так прекрасен.
А Коломбина думает: Пьеро, вы так играли на губной гармонике! Зачем же вы не доблестный герой, а только умоляете и молите? У вас к тому же – серые глаза, и над глазами – серые ресницы… Но Арлекин ее хватает за — за, мягко говоря, за поясницу:
и пойдут они в трактир — как не пить вермут с Арлекином таким необыкновенным!
(Ах, безрадостный Пьеро, бери бумагу и перо, чернила фиолетовые, промокашку розовую: улетело лето, наступила проза в этом самом лучшем из миров: Арлекин Коломбину уволок за куртину, или прям, на перину, ах, Пьеро, Пьеро…)
2.
Арлекин, в графине пусто. Киснет кислая капуста. И давно доел пирог этот выродок Пьеро. В кружках сохнет пепел, пена. И с похмелья Коломбина после давешней возни истерична, черт возьми.
Коломбина спит босая (к ней пристроился поэт). Снится ей сажень косая и какой-нибудь обед. Снятся руки, снятся ноги, заключения врача. И лежит Пьеро убогий у роскошного плеча.
3.
Коломбина, видишь сон? — двух обличий унисон: горечь глаз, горячка рук и стыда порочный круг.
"Ты прекрасна, Коломбина: хризантема, георгина или лучше – василек…"
Руки вздев и выгнув спину, гаснет свечки фитилек — остается злобный стон. Коломбина, видишь сон? —
вот по грудь ты входишь в речку, вот вода покрыла плечи, кто-то машет рукавом, и внезапно – никого:
не приемлет больше вин потускневший Арлекин, не толкается в нутро неродившийся Пьеро.
Возле берега записка проплывает близко-близко. По песку бегут следы: Коломбина, это – ты
Сразу скажу. Это не стилизация и не подражание (по крайней мере Величанскому). Приведённые выше стихи Величанского я прочитал позже того, как написал это, ниже.
Спектакль окончен. Остывает рампа. Опущен занавес. Расходится толпа, которая кричала "Бис!" и "Браво!" Родители встречают у театра своих детей. И старый Карабас, их воспитатель, – медленно, устало, – несёт седую бороду домой… и тихо восклицает: "Бог ты мой!.."
.....................................сцена вторая
Театр вечерний замер. Все в гримёрках. Один Пьеро в буфете пьёт коньяк, привычно морщится и нюхает лимон. Затем встаёт и произносит: "К чёрту!..", снимает подыстершийся колпак, им вытирает лысину, потом кричит куда-то: "Где ты, Артемон?!".
.....................................сцена третья
В своей гримёрной пудель молча ждёт, когда его добреет Дуремар и забинтует ноющую лапу. Он слышит, как Пьеро его зовёт, но недвижим и думает: "Кошмар! – старею! – хвост доверил эскулапу!.." А тот – взбивает пену на хвосте с синхронной мыслью: "Я – в кошмарном сне!.."
Мальвина пылесосит свой парик, который только на ночь и снимает. Поглядывая в зеркало с тоской, она едва удерживает всхлип: морщины, волосы редеют, выпадают, а грудь свисает тряпочкой пустой… Трельяж заставлен баночками с пудрой. Пьеро вчера назвал её лахудрой.
.....................................сцена пятая
Примерно через час на стареньком мосту стоит и смотрит в воду Буратино. Артрит в его рассохшихся ногах замучил так, что жить невыносимо. А жить и вспоминать – совсем невмоготу. В его театре – каждый день аншлаг. И каждый день играется спектакль, который много лет – один и тот же… А он, – на прежнего, – нисколько не похожий: нос тоньше стал, а чубчик полинял… Но по ночам приходят сны. Зудят. Напоминая юность, убивают. Когда свой труп так много лет играют, то быть собой актёры не хотят...
...........................действие первое и единственное
…и плеск воды под тяжестью ключа… …огонь костра, где сможет отогреться остывшее мальчишеское сердце… …в пруду Тортилла, панцирь свой влача, ныряет в ил ................и плачет там… ...................................– "Прощай!.."
Он ни разу в руках не держал автомат И с ружьём по лесам не ходил за добычей, Он читал этот мир, как бульварный роман, И курил по утрам натощак по привычке. По привычке ходил на работу и там В раздевалке бухал самогон с пацанами... Отчего же ему снились вихри атак, Снилось небо в крови и снарядов цунами?
Хоть жену и любил, но по бабам ходил, А дурёха-жена почему-то прощала... Слава богу, прощать помогал викодин И сынишка Олег (старшеклассник прыщавый), Что с друзьями тусил, деньги мамы мотал, Нервы маме мотал, будто грошик цена им. Отчего же ему снились вихри атак, Снилось небо в крови и снарядов цунами?
И когда белым днём на сияющий снег Во дворе под окном приземлилась ракета, То жена и сынок улетели на ней, Улетели вдвоём в поднебесное гетто... Лишь тогда понял он, что роман долистал, Лишь тогда понял он, отчего же годами Часто снились ему вихри гневных атак, Снилось небо в крови и снарядов цунами.
Время года - зима. На границах спокойствие. Сны переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем. И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны, торжествующей втуне победу над щучьим веленьем. Хлопни оземь хвостом, и в морозной декабрьской мгле ты увидишь опричь своего неприкрытого срама - полумесяц плывет в запылённом оконном стекле над крестами Москвы, как лихая победа Ислама. Куполов что голов, да и шпилей - что задранных ног. Как за смертным порогом, где встречу друг другу назначим, где от пуза кумирен, градирен, кремлей, синагог, где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим. Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле. Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем. Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе, то не все ли равно ошибиться крюком или морем.
Ольга_Нежданова Нежное 6 + Б. Пастернак. Зимняя ночь 3 = 9
Ольга_Альтовская Марина 5 + Марина Цветаева. "Кто создан из камня, кто создан из глины" 4 = 9
Александра_Одрина Разговор с Лениным-памятником 5 + В. В. Маяковский. ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН 4 = 9
Сергей_Вострецов Я не умел любить 5 + Сергей Есенин. Пускай ты выпита другим 4 = 9
Аэль Сон 6 + Иосиф Бродский. "Время года - зима. На границах спокойствие. Сны..." 2 = 8
Николай Гумилев. Жираф 5 + Братислава Натаниэль 3 = 8
Александр Блок. Незнакомка 5 + Надежда_Цыплакова Между бесом и ангелом 3 = 8
Владимир_Алексеев День без молитвы рассыпался мелкою крошкой... 4 + Николай Михайлович Рубцов. Поэт 4 = 8
Канатная_Плясунья Границы и черты 4 + Осип Мандельштам. Золотистого меда струя из бутылки текла 2 = 6
Роксана_Ланд Вечер 3 + Анна Ахматова. Я не знаю, жив ты или умер 0 = 3
Александр_Коковихин Дом счастья 3 + Арсений Тарковский. "Я учился траве, раскрывая тетрадь..." 3 = 6
maarv Блюз цвета папайи 2 + Николай Клюев. Льнянокудрых тучек бег... 2 = 4
Белый_Ящик Золотой ключик. Много-много лет спустя 1 + Александр Величанский. Арлекин, Пьеро и Коломбина 0 = 1
Галка_Сороко-Вороно Квартет (печальная музыкальная история) 0 + Анонимный_Конкурсант И.А. Крылов. Квартет (басня) 0 = 0
БукваО Имажинистам 0 + Анонимный_Конкурсант Анатолий Мариенгоф. Сергею Есенину 1 = 1
Ольга_Альтовская - 100 классических баллов
Александра_Одрина - 100 классических баллов
Сергей_Вострецов - 100 классических баллов
Победителям и всем участникам - поздравления!
Аэлюшка, желаю расквитаться со всеми загвоздками в реале и отдохнуть на всю катушку в выходные!
В конкурсе участвует 30 стихотворений. Голосование продлится до 3 мая, до 20.00 мск.
Минимум в шорте: 3, Максимум в шорте: 10
1. Чтобы проголосовать, нажмите на кнопку: "Проголосовать" (внизу манифеста)
2. Затем поставьте галочки напротив понравившихся стихов и нажмите на копку: "Проголосовать" (она находится в самом низу, под списком конкурсных произведений).
3. Дальше вас автоматически перенаправят на следующую страницу, где вы увидите свой шорт-лист, после нажимаете "ок". И всё.
4. Если вы случайно поставили галочку напротив не того стиха или просто хотите добавить в свой шорт-лист ещё стихи, то опять нажимаете на кнопку: "Проголосовать", потом нажимаете: "Удалить" и дальше голосуете, как в первый раз.
5. Программа автоматически посчитает все голоса и ровно в 20:00 3 мая 2016 года вы сможете узнать результаты читательского голосования и увидеть чужие шорт-листы, просто нажав копку: "Результаты голосования"!
Всем удачи!
"Нежное" и приписано Пастернаку.
Посмотрите, пожалуйста.
А всё же где шорт участника Надежды Цыплаковой? А то её вопрос повис без ответа.
Спасибо.
Два варианта:
1. Она проголосовала и удалила свой шорт.
2. Нажала кнопку "Голосовать" после закрытия голосования.
Есть пробел в БД по айдишникам... между Сороко-Вороной и Одриной. 14 ID пропущено. Вполне вероятно, что это она. Но это означает, что она удалила свой шорт.
техника, однако...
http://litset.ru/publ/3-1-0-24213
На перекрестках очертаний,
Где неразборчив силуэт,
Похрустывая кромкой граней,
Предмет вонзается в предмет.
Рассвет уже ведет атаку,
Ночной рассеивая страх,
На сгустки тающего мрака,
Закоченевшего в углах.
Но, с резкостью неимоверной,
Свой путь как будто бы во сне
Диктует линиям неверным
Излом руки на простыне.
Ты помнишь, милая, ты помнишь:
Притормозив привычный бег,
Часы под утро бьют наотмашь,
И в форточку влетает снег.
Томись до тяжести в затылке -
Разбой минут не удержать,
И роза, спящая в бутылке,
Так нерасчетливо свежа.
Но только выправку констебля
Не сохранит цветок до дна:
Изысканно прямого стебля
Черта в воде пресечена.
А мне, без следствий и полиций,
Лицо хранить бы в лепестках
Твоих ладоней, и границы
Пересекать, пересекать...
_____________________
Хорошо, сейчас заменю.
Осип Мандельштам
Золотистого меда струя из бутылки текла
http://rvb.ru/mandelstam/dvuhtomnik/01text/vol_1/01versus/0092.htm
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
— Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем, — и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, — идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса — не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы, на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, —
Не Елена — другая, — как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
http://litset.ru/publ/66-1-0-26733
Счастье похоже на многоэтажный дом
с рекламными переливами «Буратино» и «Пепси-колы».
Странным образом мой детский сад уместился в нём,
старшие классы обычной советской школы.
Институт почти весь (политех – круче всех!) вошёл,
где роботов делать нас так и не научили;
полгода казармы, в противогазах смешной футбол,
самоволки к наивной татаро-литовке Лиле;
женский сто первый цех завода «Контакт»...
Лабиринты времени, коридоров и общежитий.
Квартиры любимых. И любящих просто так,
как будто я был не дурень, а небожитель.
Дом, который растил и ращу, словно замок свой,
покидал я нередко, сквозняки меня уносили.
Надо бы в нём закрепиться прочно, пока живой,
крылья к нему пристроить, пока есть силы.
Когда-нибудь дом улетит, пусть пуржит зима,
в город Счастливск и встанет на улице Лета,
где люди – как дети, где только такие дома,
а во дворах на деревьях цветут конфеты.
Арсений Тарковский
"Я учился траве, раскрывая тетрадь..."
http://rupoem.ru/tarkovskij/ya-uchilsya-trave.aspx
* * *
Я учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала, как флейта, звучать.
Я ловил соответствие звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка - слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом, загадку
Смутных чувств и простую разгадку ума,
В слове п р а в д а мне виделась правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизив ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
Между бесом и ангелом
http://litset.ru/publ/16-1-0-27030
Вчера заснул, сегодня это вряд ли:
в расколотой на части голове
законопатить раны серой паклей?
Она течёт, исходит дрожью вен.
Боль разрослась, пульсирует в затылке,
мозг искромсав от лба и до нутра.
Рука дрожит, но тянется к бутылке
за истиной, не найденной вчера.
Сегодня это истина какая?
Бессонницу бессонную унять!?
Вино губами синими алкаю
под гиканье и пляски бесенят.
Не помогло. Видений паутина
накрыла вереницей колдовской -
в углу усталых глаз стоит картина
туманно, смутно... кажется, Крамской...
Русалки майской ночью... Так таинствен
утопленниц подлунный хоровод.
Они зовут меня в мир новых истин,
шепча: «Здесь не заметят твой уход...»
Я чувствую, как в пику алкоголю
в мозгу другой мотив - наперерез -
наверно, ангел мною недоволен,
наверно, не сдаётся хитрый бес...
Они за душу борются часами,
и в этой бесконечной чехарде
мечусь, молюсь, себя на нож бросаю...
Я — поле битвы. Истина, ты где?
____________________
Незнакомка
Александр Блок
http://www.stihi-xix-xx-vekov.ru/blok516.html
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!"* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
***
Иммажинистам
http://litset.ru/publ/16-1-0-26976
Чернявые и золотые,
голоса ваши – шелк с бархатом.
Какие же вы молодые!
вспорет вас жизни пахота.
О, женских ласк потребители,
стихами своими чванствуя,
мальчишки, вдоволь хамите вы!
Бунт разума! Мысль в странствия!
Не ваше, что тишь, что благодать.
Галоп – бег для вашей породы!
И так, итог ваш уравнивать
будут за вас через годы.
Играйте с рифмой растрепанной,
жонглируйте вволю словами,
В рассвет завалясь гурьбой-толпой!
Тенью шагает за вами
Черный человек.
Анатолий Мариенгоф
***
http://bdn-steiner.ru/modules.php?go=page&name=Poezia&pid=31701
Сергею Есенину
На каторгу пусть приведет нас дружба,
Закованная в цепи песни.
О день серебряный,
Наполнив века жбан,
За край переплесни.
Меня всосут водопроводов рты,
Колодези рязанских сел — тебя.
Когда откроются ворота
Наших книг,
Певуче петли ритмов проскрипят.
И будет два пути для поколений:
Как табуны пройдут покорно строфы
По золотым следам Мариенгофа
И там, где, оседлав, как жеребенка, месяц,
Со свистом проскакал Есенин.
Март 1920
Жираф
http://rupoem.ru/gumilev/segodnya-ya-vizhu.aspx
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Братислава
Натаниэль
http://litset.ru/publ/3-1-0-24423
Он общителен и небрит,
У него пронзительный серый взгляд,
И еще он говорит,
Что бывал на озере Чад:
В этой луже ни капли романтики нет!
Крокодилы, трясина, грязь...
Там бывал когда-то один поэт?
Ерунда! - говорит, смеясь.
А у нас холода, и наряжена ель,
И зачем-то нас ночь свела.
Называть его буду Натаниэль,
Чтоб забыть, что он - Николай.
В разговорах про свой африканский быт
Будет он грубоват и прям.
Будет сумрак креплёный в бокалы разлит,
Чтоб молчать захотелось нам.
Мы расстанемся просто - ему пора.
И следы заметёт метель.
Новогодняя ель - мой зелёный жираф,
Почему потускнела твоя мишура?
Не вернётся Натаниэль...
Поэт
Трущобный двор. Фигура на углу.
Мерещится, что это Достоевский.
И жёлтый свет в окне без занавески
Горит, но не рассеивает мглу.
Гранитным громом грянуло с небес!
В трущобный двор ворвался ветер резкий,
И видел я, как вздрогнул Достоевский,
Как тяжело ссутулился, исчез...
Не может быть, чтоб это был не он!
Как без него представить эти тени,
И жёлтый свет, и грязные ступени,
И гром, и стены с четырёх сторон!
Я продолжаю верить в этот бред.
Когда в свое притонное жилище
По коридору в страшной темнотище,
Отдав поклон, ведёт меня поэт...
Куда меня, беднягу, занесло?
Таких картин вы сроду не видали.
Такие сны над вами не витали,
И да минует вас такое зло!
...Поэт, как волк, напьётся натощак.
И неподвижно, словно на портрете,
Все тяжелей сидит на табурете,
И все молчит, не двигаясь никак.
А перед ним, кому-то подражая
И суетясь, как все по городам,
Сидит и курит женщина чужая...
- Ах, почему вы курите, мадам?
Он говорит, что все уходит прочь
И всякий путь оплакивает ветер,
Что странный бред, похожий на медведя,
Его опять преследовал всю ночь,
Он говорит, что мы одних кровей,
И на меня указывает пальцем,
А мне неловко выглядеть страдальцем
И я смеюсь, чтоб выглядеть живей.
И думал я: "Какой же ты поэт,
Когда среди бессмысленного пира
Звучит все реже гаснущая лира,
И странный шум ей слышится в ответ?.."
Но все они опутаны всерьез
Какой-то общей нервною системой:
Случайный крик, раздавшись над богемой,
Доводит всех до крика и до слез!
И всё торчит.
В дверях торчит сосед,
Торчат за ним разбуженные тетки,
Торчат слова,
Торчит бутылка водки,
Торчит в окне бессмысленный рассвет!
Опять стекло оконное в дожде,
Опять туманом тянет и ознобом...
Когда толпа потянется за гробом,
Ведь кто-то скажет:
"Он сгорел ... в труде."
________________________________________
Владимир Алексеев
"День без молитвы рассыпался мелкою крошкой..."
http://litset.ru/publ/1-1-0-26943
День без молитвы рассыпался мелкою крошкой,
Словно от ветви смолистой хрустальный сосуд.
Только вчера появляешься слабою крошкой -
Завтра тебя, неподвижного, вон изнесут.
Трижды качнут по обычаю возле подъезда,
Не поглядят, не прищурятся: где там душа?
Вяло могильщики курят в фуфайках облезлых,
К мёрзлым лопатам вернуться не слишком спеша.
Комья земли ударяют в холодную крышку
Дома, в котором не будет ни ссор, ни обид.
Ангелы тихо поют панихиду - я слышу,
И снегопадом чахоточным небо скорбит.
Умер поэт - не погиб, как тогда, на дуэли,
Не застрелился, не бросился в петлю тоски.
И оттого, что его православно отпели -
Легче ли будет? Грешки - это те же грехи.
Тянет на дно и песка неживое узношье,
Равно как камень, что так и не сброшен с души.
Что же ты жил, отродясь не молясь, мой хороший,
Данный от Бога талант разменял на гроши.
Томик стихов - неказистый реаниматолог.
Может, коснётся умершей души благодать,
Если в костре у бомжей догорит этот томик.
Коль не продать - так хоть нищим в растопку отдать.
Жил и творил... - В биографии краткой не скажут.
Времени нет, чтоб добраться до школьных программ
Классикам века. И только над гробом развяжут
Для поминаний уста фронтовые "сто грамм".
Рамка в газете - для Вечности не мартиролог,
Только тому, кто твою подноготную знал,
Больно вопьётся в уста твой хрустальный осколок,
Слёзно упавший на книжный Вселенский развал.
http://velib.com/read_bo....lombina
Арлекин, Пьеро и Коломбина
1.
Ах, Пьеро – такой простак!
А Арлекин любить мастак
и вот эдак и вот так
и вот эдак!
Коломбину за плечо
он хватает горячо,
и поцеловав еще
в губки напоследок,
говорит: чего коснеть,
Коломбина!
Бузина пошла краснеть
и рябина!
Лик мой ясен,
бел мой торс
и волос красивый ворс
так прекрасен.
А Коломбина думает: Пьеро,
вы так играли на губной гармонике!
Зачем же вы не доблестный герой,
а только умоляете и молите?
У вас к тому же – серые глаза,
и над глазами – серые ресницы…
Но Арлекин ее хватает за —
за, мягко говоря, за поясницу:
и пойдут они в трактир —
как не пить вермут
с Арлекином таким
необыкновенным!
(Ах, безрадостный Пьеро,
бери бумагу и перо,
чернила фиолетовые,
промокашку розовую:
улетело лето,
наступила проза
в этом самом лучшем из миров:
Арлекин Коломбину
уволок за куртину,
или прям, на перину,
ах, Пьеро, Пьеро…)
2.
Арлекин, в графине пусто.
Киснет кислая капуста.
И давно доел пирог
этот выродок Пьеро.
В кружках сохнет пепел, пена.
И с похмелья Коломбина
после давешней возни
истерична, черт возьми.
Коломбина спит босая
(к ней пристроился поэт).
Снится ей сажень косая
и какой-нибудь обед.
Снятся руки, снятся ноги,
заключения врача.
И лежит Пьеро убогий
у роскошного плеча.
3.
Коломбина, видишь сон? —
двух обличий унисон:
горечь глаз, горячка рук
и стыда порочный круг.
"Ты прекрасна, Коломбина:
хризантема, георгина
или лучше – василек…"
Руки вздев и выгнув спину,
гаснет свечки фитилек —
остается злобный стон.
Коломбина, видишь сон? —
вот по грудь ты входишь в речку,
вот вода покрыла плечи,
кто-то машет рукавом,
и внезапно – никого:
не приемлет больше вин
потускневший Арлекин,
не толкается в нутро
неродившийся Пьеро.
Возле берега записка
проплывает близко-близко.
По песку бегут следы:
Коломбина, это – ты
http://litset.ru/publ/29-1-0-20255
Золотой ключик. Много-много лет спустя
.....................................сцена первая
Спектакль окончен. Остывает рампа.
Опущен занавес. Расходится толпа,
которая кричала "Бис!" и "Браво!"
Родители встречают у театра
своих детей. И старый Карабас,
их воспитатель, – медленно, устало, –
несёт седую бороду домой…
и тихо восклицает: "Бог ты мой!.."
.....................................сцена вторая
Театр вечерний замер. Все в гримёрках.
Один Пьеро в буфете пьёт коньяк,
привычно морщится и нюхает лимон.
Затем встаёт и произносит: "К чёрту!..",
снимает подыстершийся колпак,
им вытирает лысину, потом
кричит куда-то: "Где ты, Артемон?!".
.....................................сцена третья
В своей гримёрной пудель молча ждёт,
когда его добреет Дуремар
и забинтует ноющую лапу.
Он слышит, как Пьеро его зовёт,
но недвижим и думает: "Кошмар! –
старею! – хвост доверил эскулапу!.."
А тот – взбивает пену на хвосте
с синхронной мыслью: "Я – в кошмарном сне!.."
.....................................сцена четвёртая
Мальвина пылесосит свой парик,
который только на ночь и снимает.
Поглядывая в зеркало с тоской,
она едва удерживает всхлип:
морщины, волосы редеют, выпадают,
а грудь свисает тряпочкой пустой…
Трельяж заставлен баночками с пудрой.
Пьеро вчера назвал её лахудрой.
.....................................сцена пятая
Примерно через час на стареньком мосту
стоит и смотрит в воду Буратино.
Артрит в его рассохшихся ногах
замучил так, что жить невыносимо.
А жить и вспоминать – совсем невмоготу.
В его театре – каждый день аншлаг.
И каждый день играется спектакль,
который много лет – один и тот же…
А он, – на прежнего, – нисколько не похожий:
нос тоньше стал, а чубчик полинял…
Но по ночам приходят сны. Зудят.
Напоминая юность, убивают.
Когда свой труп так много лет играют,
то быть собой актёры не хотят...
...........................действие первое и единственное
…и плеск воды под тяжестью ключа…
…огонь костра, где сможет отогреться
остывшее мальчишеское сердце…
…в пруду Тортилла, панцирь свой влача,
ныряет в ил
................и плачет там…
...................................– "Прощай!.."
Он ни разу в руках не держал автомат
И с ружьём по лесам не ходил за добычей,
Он читал этот мир, как бульварный роман,
И курил по утрам натощак по привычке.
По привычке ходил на работу и там
В раздевалке бухал самогон с пацанами...
Отчего же ему снились вихри атак,
Снилось небо в крови и снарядов цунами?
Хоть жену и любил, но по бабам ходил,
А дурёха-жена почему-то прощала...
Слава богу, прощать помогал викодин
И сынишка Олег (старшеклассник прыщавый),
Что с друзьями тусил, деньги мамы мотал,
Нервы маме мотал, будто грошик цена им.
Отчего же ему снились вихри атак,
Снилось небо в крови и снарядов цунами?
И когда белым днём на сияющий снег
Во дворе под окном приземлилась ракета,
То жена и сынок улетели на ней,
Улетели вдвоём в поднебесное гетто...
Лишь тогда понял он, что роман долистал,
Лишь тогда понял он, отчего же годами
Часто снились ему вихри гневных атак,
Снилось небо в крови и снарядов цунами.
"Время года - зима. На границах спокойствие. Сны..."
Иосиф Бродский http://stihi-russkih-poetov.ru/poems....vie-sny
Время года - зима. На границах спокойствие. Сны
переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.
И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны,
торжествующей втуне победу над щучьим веленьем.
Хлопни оземь хвостом, и в морозной декабрьской мгле
ты увидишь опричь своего неприкрытого срама -
полумесяц плывет в запылённом оконном стекле
над крестами Москвы, как лихая победа Ислама.
Куполов что голов, да и шпилей - что задранных ног.
Как за смертным порогом, где встречу друг другу назначим,
где от пуза кумирен, градирен, кремлей, синагог,
где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим.
Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле.
Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем.
Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе,
то не все ли равно ошибиться крюком или морем.