По результатам голосования 1 место у
Таёжника (Фонтан), на втором месте с равными результатами Гелия (Мы все одинаковые) и Джон Маверик (Кукла), на пьедестале третьего места Татьяна_Вл_Демина (Загорая) и Лилу_Амбер (Беседа).

Поздравляю победителей!

Большое спасибо всем участникам конкурса!

Баллы и призы победителям переведены

Спасибо огромное. Конкурс классный и рассказы сильные у многих.
Поздравляю победителей.

У меня почему-то закрылся шорт, а я не успела проставить первые
места. Пожалуйста, проставьте первые места № 23 рассказу Таёжника: "Фонтан" и рассказу Марары: "Кукла". Спасибо!

У нас тридцать шесть произведений! Голосование откроется 17 апреля в 10 часов мск. вр.
Голосовать будем неделю до 23 апреля 23.00.
Читайте, наслаждайтесь, улыбайтесь, размышляйте, комментируйте!

http://litset.ru/publ/46-1-0-66175

"наше всё" или встречи с Довлатовым и почему их не було

Май 1976го отметился великолепными погодами и призывом увильнувших от армейского одногодничаяния запасных университетских лейтенантов на сборы 'с частичным развёртыванием'.
Приключение сие стартовало невыполнением скорбного приказа 'сбрить бороды!', коих в полку оказалось полторы дюжины.: Улыбка свободы в форме, тасс-казать полно мочено...
Июнь отстоял в лесах под Лугой, на полпути к Пскову, чрезвычайно холодным но не дождливым. Июль - тоже. Но тут естественный погодный и военный хаос, маскирующий высший порядок, порядоксально самоисчерпался.: Созрела земляника, кончились сборы, запушили тополя и август сменился сочнозелёнолистным сентябрём, чей кончик, на сввмч МилЛюду, отметили уже в Пушкиногорье поеданием очень взрослого цыплёнка табака в полупустом столовой-ресторане гостиницы.: На годовщину плюс лето брака сочетания, что было на день рождения Александр Сергееича в райЗАГСе, окольцевавшем их в том самом доме над Невой, где Солнце русской поэзии дольше всего прожил в столице в счастно-женатом предSOSтоянии.

Тут пошли в наступление сухие солнечные дни гуляний по Заповеднику от Тригорского до пустодомного ещё Петровского с вечерами над Соротью на луговине, седой тысячами паутинок свежевылупленных восьминогих.
Не без восмущения видели оне как под рядами подсолнечно-праздных самоваров однорукий Гейченко озорничал перед кинокамерой, замахиваясь суковатой палкой на юную 'послушницу'. Хозяин!..
И т.п.
Брожения эти, под цитатки из Пушкина, Шевченки и "Калевалы" в соотношении 5/8, 1/4 и 1/8, подсказанном предками из Питера, Забайкальского Балея, украинного Спасска-Дальнего и утопленой Мологи, сохраняли постмедовый дух прошлогоднего Киевского августа.
А самоуверенное непримыкание к групповым хожениям, славящим детали быта и ландшафта стропилами великой поэзии, питалось непервобытностью в здешних местах.: Его первое, школьных времён, путешествие зачаровало феноменальной раннеутренней панорамой Псковского кремля из окон спортзала, бывшего путевым сноприёмником сборной, в размер автобуса, команды трёх шестых классов*, а не пробегом барскими домами Пушкиных и Вульфов. А она была здесь впервые в студенчестве и, не горя страстью окунуться в горе тогдашней влюблённости, поминала ту поездку ярко, но перфорированно.
Новьё радостно дополняло перекрёстную картину их полиптиха.

В субботу с утра непробиваемая администратор(-ша!) дезавуировала свои обещания и выселила из гостиницы. Нехорошо позабавила.
Под давлением накативших организованных пушкинофилов ночевали за пару руб в тёплой но не особо чистой пристройке к туземному домику предремонтного вида.
Верные своим блужданиям, улыбно наблюдали экскурсионные вереницы, опечатанные в "Заповеднике". Да и чернявый лидер-говорун одной из них на "Аллее Керн" незамеченным не остался. Но без вербальных контактов. А сама аллея прикернилась местом безуспешной попытки фотофиксации великолепной пауковищной сети с первопадным листом.: Липа...

Воскресный вечер выпал на День учителя. Сеятели доброго вечер мило спевали из мультиков про Гениного Чебурашку в том самом приотельном ресторане под гигантские птицы табака.
Вновь огостеприимилась пустевшая гостиница.
Начало недели одождило. Октябрь таки отметился стартовым сигналом "золотой осени" в её мокрой перворжавости.
Михайловские рощи проросли тьмами чёрных груздей. Заповедных?
Собирали в накупленные пластичные пакеты. Паковали в пару отяжелевших авосек. И, - в автобус, оказавшийся битком. При билетах с местом сидели до Пскова на грибах...

Но перед отъездом к себе на Бассейную Некрасова (в четверти часа от теперешнего бронзового Довлатова на Троицкой Рубинштейна) милая юная почтальон подписала на "Иностранку" и "Новый мир" с переводом на Ленинград. И перевела!
Ей Бо!: Пушкин там духом реален!

Обе сетки, как показал придирчивый осмотр, прекрасно добрались до кухни, где их чуть фиолетовая мясистость была отварена и, пересыпанная солью и специями, попала под гнёт, заполнив единственное эмалированное ведро.
Было до грибов. Очень даже.
__
*_нет, не 3/6!

Принято.
Спасибо)

http://litset.ru/publ/46-1-0-66173

Игрушки

Я не выбрасывала игрушки: ни свои, ни дочкины. Рука не поднималась. Эти плюшевые и резиновые существа - как живые; у каждого свой характер, свое выражение лица, своя улыбка, пусть это даже вышитая дугой ниточка на плюшевой морде. И потом, каждая из этих кукол хранит память о тепле нежных ручек моего подросшего божества, о ее детском лепете, о ее к ним симпатии или даже любви. Как их выбрасишь? Кукол много, они улыбаются мне со спинки дивана и со шкафов, но мне это не мешает: я к ним привыкла.
А муж злится. Квартира захламлена; игрушки давно никому не нужны. Если когда-то появятся внуки, купим новые. А эти пора в мешок - и в мусорник. Муж мой лишен сентиментальности и стал раздражителен. Возраст. Ноги, руки по утрам сгибаются с трудом, спина ноет, силы куда-то ушли.
С возрастом и я сдала, и все чаще подумываю о том, чье имя не произносят. Кто Он? Увижу ли я Его после смерти? Или смерть - это мусорный ящик? А что, если у него - характер и повадки моего мужа?

Принято)
Спасибо.

http://litset.ru/publ/46-1-0-66172

Кукла

Кукла была очень красивой. Огромные синие глаза, золотые волосы, светлая радостная улыбка. И шелковое платье на ней - принцессе впору. Но капризной трехлетке кукла не нравилась. Девочка упорно отталкивала нарядную игрушку, и никакие мамины уговоры не помогали. Наконец-то малышка, взяла игрушку в руки и тут же швырнула ее в грязь, да еще ногой ударила.
Какая-то старуха начала ее вычитывать, мол, кукла живая, она - твоя дочка, и нельзя с ней так. Ей же больно! А если бы тебя твоя мамочка бросила на землю?
Девочка, набычась, слушала, потом горько разрыдалась.
Обескураженная мать положила куклу в коляску и подхватив зареванное сокровище на руки, пошла из парка домой.
А в груди девочки бушевала буря. Да, кукла - живая. Для детей все куклы - живые. И ее единственная, самая любимая в мире мамочка любит эту незнакомку не меньше, чем свою дочку: она отдала противной чужачке коляску, а на дочку сердится. Мама даже не защитила дочь от злой старухи... Как тут не умереть от любви и горя?

Принято.
Спасибо)

Слёзы любви
http://litset.ru/publ/46-1-0-58130

Школу в центре посёлка и кинотеатр с огромным крыльцом и двумя побеленными колоннами разделяла только автомобильная дорога. Каждое утро направляясь в школу Даша с любопытством бросала взгляд на афишу – какой фильм показывают в кинотеатре – и, вздохнув, ныряла в ворота школы.

Обычно в начале неделе на кинотеатре сменялась афиша, возвещая о начале в посёлке эпохи нового фильма. Наверное, необходимо пояснить читателю, что вместе с событиями нашего рассказа мы переносимся в досериальную эпоху, когда основной темой для обсуждений и пенсионерок на лавочках, и сотрудниц в конторах, и хозяек в очередях были фильмы, просмотренные в кинотеатрах. Актеры были всенародными любимцами, их цветные фотографии продавались в газетных киосках, а крылатые фразы из фильмов уходили в народ, оставаясь жить там по сей день.

На новой афише, нарисованной местным художником Василием, большими синими буквами красовалось название фильма «Ромео и Джульетта». А над названием при включении воображения можно было угадать силуэты двух, предположительно, людей. Зритель же с богатой фантазией по некоторым признакам мог даже различить в них мужчину и женщину.
Надо сказать, что заведующая кинотеатром неоднократно просила Василия не рисовать на афише ни лиц, ни фигур – только название фильма и время начала сеансов, какой-нибудь орнамент или цветовой штрих. Но Василия переполняли художественные фантазии. Хотя порой он даже и не знал, о чем будет фильм, само название вдохновляло его на новый живописный «шедевр». Поэтому каждая афиша была в посёлке событием, над которым потешались и обсуждали не меньше, чем сам фильм.

Увидев новую афишу, Даша вспыхнула (ах, какая девчонка в тринадцать лет не ощущает себя Джульеттой!) Конечно, она знала об этой трагической истории юных влюбленных, хотя Шекспира не читала.

– Обязательно надо посмотреть, – подумала Даша и помчалась в школу.

На большой перемене, как обычно, девочка отправилась в буфет за любимой булочкой с изюмом, но зажав в кулачке монету передумала – как раз хватит на два билета на дневной сеанс ей и подруге.

Даша быстро отыскала Лариску в группе одноклассниц и отозвала в сторонку:
– Ты видела афишу нового фильма?
– Ой, я так бежала сегодня, опаздывала, что мне было не до афиши!
– В кинотеатре новый фильм «Ромео и Джульетта». Давай сегодня же пойдём. Я сгораю от нетерпения!
Долго уговаривать Лариску не пришлось – родственная душа, такая же мечтательная и романтическая.

После уроков, сбегав домой, подруги встретились у кинотеатра. Девочкам достались билеты в центре зала, откуда экран хорошо просматривался. На дневном сеансе зал был полупустым, и никто не заслонял девочкам экран широкой спиной или пышной прической.

Свет в зале погас, и с первыми звуками саундтрека Даша почувствовала, что это – её фильм, и эта мелодия звучит для неё. А с появлением на экране Джульетты Даша словно перенеслась в средневековую Италию и сама стала героиней фильма. Это она на празднике встречается с Ромео, она с балкона слушает его признания в любви… Щеки Даши горели, когда её губы ощутили первый поцелуй возлюбленного… Горячая волна прокатилась с головы до пят, когда Ромео привлёк её к себе… Сердце замирало от страха, когда она пила усыпляющее зелье… А потом, потом шквал эмоций накрыл ее с головой, и она уже не понимала, что происходит с ней и на экране, только чувствовала, что происходит что-то ужасное и непоправимое. «Нет повести печальнее на свете…» Фильм закончился.

Даше хотелось поскорее выбраться из кинотеатра, спрятаться от людей, ни с кем не разговаривать. Её душа была сосудом, наполненным чистым напитком – напитком, который может помутнеть от любого слова, взгляда, прикосновения. Помутнеть или исчезнуть бесследно.

Не попрощавшись с подругой, Даша поскорее направилась в аллею, ведущую к её дому. Почти бегом она добралась до родной калитки, двери, комнаты, дивана. Свернувшись калачиком, она накрыла голову подушкой, стараясь отгородиться от всего мира, от всего земного и будничного, и наконец-то дала волю слезам. Они текли и текли нескончаемыми потоками – откуда только берётся столько слёз от переизбытка эмоций!. Наверное, слёзы лились из сосуда её души.

Даша плакала о трагической судьбе Ромео и Джульетты. Плакала о том, что она – не Джульетта, и никогда не встретится с Ромео, которого успела полюбить, с которым испытала своё первое сильное чувство, пусть и на экране. Она плакала от счастья – от счастья, что способна любить каждой клеточкой своего тела, быть единым целым со своим возлюбленным, и даже умереть вместе с ним. Она плакала от несправедливости, что бегающий за ней одноклассник Ромка совсем не Ромео. И о том, что учительница литературы – скучная и неинтеллигентная дама. О том, что мать так приземлено рассуждает о любви. О том, что взрослые… никто, никто ее не поймёт, и никому она не расскажет, что создана для любви… подобной любви Джульетты…
Даша плакала от мыслей об ожидании чего-то необъяснимо прекрасного, что обязательно должно с ней ещё случиться. Но она не смогла наперёд выплакала всех слёз любви.

Принято)
Спасибо.

Привет можно и так...
http://litset.ru/publ/70-1-0-30584

Вышел на улицу, а там соседский мальчонка с бабушкой гуляют. Что значит гуляют: бабушка на лавочке со знакомой разговаривает, а Витёк сделал из тетрадного листа самолёт, бросал его со всей своей пятилетней силой и, когда порыв ветра нес особенно далеко, бежал за ним, поддерживая невообразимым криком летательный аппарат в воздухе до последнего. После очередного запуска самолётик оказался у моих ног. Я поднял его, расправил крылья, поправил уже изрядно разбитый нос.

– Можно я запущу?
– А ты умеешь? – я ощутил на себе прищуренный недоверчивый взгляд.
– Научи...
– Смотри: вот так берёшь, вот так разбегаешься и кидаешь со всей силю́ки. Понял?
Дождавшись попутного ветерка, стараясь показать, что в точности соблюдаю только что полученную инструкцию, произвёл запуск. Бросок получился удачным – даже дальше "учителя". Восторгу пацанёнка не было предела:
– Ну, ты даёшь... молодец, дядька Серёжка! Быстро научился! – на ты он обращался почти ко всем взрослым. – ...А у тебя конфет нету?
Я принёс конфеты, печенье, компот заодно. Перекусили.
– Хочешь, я тебе чем-нибудь помогу? – честно говоря, не ожидал такого предложения о помощи.

Уже не раз убеждался в его сообразительности, и упустить случай, чтобы насладиться необычным решением, казалось, по неразрешимой для его возраста задачей, я не собирался:
– Слышь, Витёк, всё равно бегаешь туда-сюда, не мог бы одной тётеньке, её Анжелика зовут, привет передать от меня? Правда, я не знаю, где она живёт...
– Ладно... раз ты конфет вынес. Хорошо, что ветер сильней стал...
– Как же ты это сделаешь? – удивился я.
– Да по ветру: надо залезть повыше, – он огляделся, – хоть вон на ту кучу гравия – и как крикнуть... Ветер везде бывает – она и услышит!

И он сделал это: как крикнул, что было силы, сложив ладошки рупором:
– Анжелика! Тебе привет от дядьки Серёжки! – и прислушался, будто ожидая ответа.
Бабушка позвала заходить домой. Проходя мимо меня, Витёк произнёс со вздохом:
– Пока не отвечает, но ты жди, раз тут сидишь, а то мне ...некогда.

С тех пор, когда ветер, всегда прислушиваюсь. Иногда слышу, как кто-то кому-то привет передаёт, а сам не пробовал...

спасибо.
Принято)

Ты можешь стать кем угодно...
http://litset.ru/publ/46-1-0-63357

Я раскрашиваю гуашью гипсовые маски. Руки не слушаются, краска ложится плохо, цвета смешиваются в грязную кашу, от масок отваливаются кусочки гипса. Наконец, я устало вздыхаю, вытирая заляпанные руки о джинсы.

Я разложил все маски на полу: их было много, они покрыли весь пол в пустой комнате. Остался лишь небольшой островок в центре, на котором стоял я. Какое невероятное множество масок для одного-единственного лица.

Каким ты хочешь быть сегодня? Багровым уродцем с раздробленным носом и синими бровями? Одноухим красавцем с красным носом-картошкой и трещиной через все лицо? Болотного цвета существом с перекошенным ртом? А может, сегодня ты – желтый, в крапинку, с большой вмятиной на лбу? Выбирай, не стесняйся. Ты можешь быть кем угодно.

С юности я работал в похоронном бюро. Мне прочили блестящую карьеру финансиста. «Ты можешь стать кем захочешь, знаешь? – говорили мне. – Ведь ты такой умный и перспективный». «Знаю, - отвечал я. – Я хочу работать в похоронном бюро». «Ты можешь быть кем угодно! – говорили, когда мне было тридцать. – Ты молод! Ты можешь путешествовать, ты можешь объехать весь мир!». Я продолжал работать в похоронном бюро. «Ты можешь быть кем угодно! – говорили мне десять лет спустя. – Ты все еще молод! Ты можешь жениться на милой девушке, завести детей!». «Да вы что, вот здорово». Я продолжал работать в похоронном бюро.

Каждый день, пока никто не видит, я делал гипсовые слепки с лиц покойников. Очень часто это были лица людей, погибших не своей смертью. Лица с нарушенной геометрией. С неполным комплектом глаз и ушей. Если бы кто-то узнал, чем я занимаюсь – меня бы уволили или засудили. Или и то, и другое.

Я не знал, зачем делаю это, до вчерашнего дня. Вчера у меня был юбилей. Шестьдесят лет. Я закрылся в квартире и не отвечал на звонки. Я достал все эти гипсовые слепки, все лики смерти, и раскрасил их гуашевыми красками: так, как хотел бы их видеть. Работал весь день и всю ночь. Они были цветные и странные: красные, желтые, в крапинку, в цветочек, с аляповатыми цветными пятнами и улыбкой до ушей. Потом я встал в центре пустой комнаты – от мебели я избавился за два дня до этого – и разложил их вокруг себя так, что не осталось пустого места.

Я смотрел на них, а они пялились на меня. Ты можешь быть кем угодно. Какой ты сегодня? Выбирай! Так много масок на одно лицо, а что-то не выбирается. Вот незадача.
И почему-то я совершенно счастлив. Совершенно неприлично счастлив.

«Старик спятил», - скажут потом.
«Не может быть! Почему? Ведь он мог стать кем угодно…»

Принято.
Спасибо)

Пояс верности
http://litset.ru/publ/70-1-0-28443

Лето. После жаркого дня – идеальный прохладный вечер.

Зашёл по-соседски Лёха, наверное, в надежде по стаканчику-два винца опрокинуть. Здоровый такой парень. Вернее, он казался абсолютно здоровым, когда только вошёл ко мне, но печальный. Печальнее печальки. В тот момент я не знал от чего.

По телеку футбол показывали – и наши гол забивают! Я Лёху хлоп по плечу от радости и обнял с криком ура! Он поддержал меня криком, но кричал как-то не так: оказалось, что у него ключица сломана (от хлоп по плечу) и два ребра (от обнял с ура!). Вызвал "скорую".

Только уехала "скорая", приходит жена Лёхи. Очень ненормальная – это же надо в наше время (двадцать первый век, напомню) ему пояс верности поставила?! Вот почему пришёл ко мне в печали и растерянности. Лёха не сразу обнаружил пояс – этот почти забытый пережиток женского прошлого.

...Пришёл вчера поздно вечером – задержался на работе. Точнее – ночью, под утро – ещё точнее. Выпивший. Сильно выпивший. Ладно-ладно – пьяный, очень пьяный. И не пришёл, как обычно, а приполз. Да ещё духами (не помню названия какими) от него пахло, а в кармане что-то из одежды – деталь очень нижнего белья. Не его деталь, а чужая.

Жёнушка, любимая его и ненаглядная, вызывает своего отца и брата на работу, они кузнецы по профессии, – и те ставят этот самый пояс верности пока Лёха был в отключке...

Так вот: приходит лёхина жена и начинает на меня орать, мол, это мы так договорились, чтобы ключ от пояса выманить – ключ врач "скорой" забрал. Вызывает "психушку", и меня забирают. Хорошо, что главврач – Человек (с большой буквы). Фамилия – Наполеонов! Нет-нет, он Николай Иванович, хотя в палатах несколько однофамильцев Бонапарта властвуют. Выслушал меня и приказал отпустить. Не сразу, а после укола – у него почему-то колики начались, а благоверную соседа моего (ненормальную – настаиваю!) – доставить на лечение. Я еле отговорил, ведь "психушка" – через забор с хирургией...

Я же Лёхе друг!

Принято.
Спасибо)