Говорю, ребята, прямо
И о помощи прошу:
То, что "мама мыла раму"
Я с ошибками пишу.
Вновь строка пошла неровно,
Буквы встали набекрень...
И меня Любовь Петровна
Вызывает третий день.
Я к доске плетусь уныло,
Объясните мне, друзья,
Если мама что-то мыла
Почему страдаю я?

В кабинет ветеринара
На бульваре Коммунаров
Как-то раз ненастным утром
Дозвонился баритон.

И, откашлявшись солидно,
Так, что сразу стало видно,
Что звонит большая шишка,
Произнёс негромко он:

"Через две минуты ровно
Тёща, Лидия Петровна,
К вам зайдёт с моей собакой,
Очень старой и хромой.

Как о жесте доброй воли
Я прошу вас об уколе,
Что позволил бы старушке
Перебраться в мир иной."

...Поперхнувшись сигаретой,
Затянув слегка с ответом,
Подбирая слог за слогом,
Доктор медленно спросил:

"Вы уверены в исходе
При сегодняшней погоде,
Что одной добраться к дому
У собаки хватит сил?"

Как все-таки память устроена странно:
Чем дальше ряды - тем цветнее кино.
Вот красками юность хохочет с экрана,
Вливая в сосуды хмельное вино.

Там все ещё живы и все ещё вместе,
Там городу-саду - подняться и цвесть,
Там нет разговоров о долге и чести,
А есть просто долг, просто совесть и честь.

Мне видится память рыбацкой артелью,
Чья поступь устала, чья сеть тяжела...
И вьются за мной золотой канителью
Поступки и взгляды, мечты и дела.

А невод всё тянут... И снова ночами
Глаза притворив, разбираю улов.
И память устало поводит плечами
Написанных фраз и несказанных слов.

Мелькают сюжеты, и сцены, и лица,
И зимы, и вёсны, и холод, и зной...
А память, наверное, мною гордится,
За то, что она постоянно со мной.

И, видимо, мне благодарна за это,
Иначе зачем же навеяла стих
Где счастье с любимой, где мамы советы,
Где радость с друзьями и горечь без них...

Год шестьдесят, по-моему, второй.
Бердянский пляж, Матросская слободка,
Рыбацкая просмоленная лодка
Пиратским барком видится порой...

Так хорошо мечтается с утра!
Но что-то вдруг влечёт меня с собою -
Оставив замки в полосе прибоя,
Куда-то устремилась детвора.

Где спрятан в тень мороженщицы ларь,
Где павильон с напитками открылся,
Там старенький фотограф появился,
Неся свой немудрёный инвентарь.

Насвистывая простенький мотив,
Неспешно так, стоянка за стоянкой,
К нам движутся ручная обезьянка,
Потертый ФЭД, рассохшийся штатив.

Их ждут простые граждане страны,
Кто так себя желает обессмертить
И отослать на родину в конверте
Свидетельство реальной крутизны.

И каждый раз, крутясь у взрослых ног,
Мы истово дразнили обезьянку,
Одну и ту же слыша перебранку,
Один и тот же вечный диалог:

" Ни резкости, ни света, ни волны...
Что вы за мастер? Что у вас за руки?"
А дедушка кивает близоруко:
" Вы правы... Лишь бы не было войны..."

...Общественность, умеренно ворча,
Расходится, не видя смысла в ссоре...
Бредёт фотограф, тихо плещет море
И обезьянка скалится с плеча...

Десятки лет я в жизни покорил,
Но этот пляж бердянский вспоминая,
Как никогда сегодня понимаю,
ЧТО именно фотограф говорил...

О чём писать, всё сказано давно...
Пропето всё - от падежа до рода,
Все темы - перемытая порода...
Остановись и посмотри в окно!

Увидишь там свинцовый горизонт,
Разряды молний, бьющих с небосвода,
Разливы луж (дурацкая погода)
И чей-то ощетинившийся зонт,
И стайку мокрых кубиков авто,
Развернутых носами к тротуару,
Листок, дождём приклеенный на фару,
Случайного прохожего пальто...

Но стоит отвернуться от окна,
Как в глубине негромкого уюта,
Где мягко светит старенький компьютер,
Увидишь ту, которая одна,
Которая в столицах и в глуши
Уже давно живёт одним тобою,
Свою судьбу с твоей связав судьбою...
О чём писать? Об этом и пиши...

Нас малышня копирует без меры
В одежде, в поведении, в манерах,
Короче, дети - наши зеркала!
Есть трудоголик, есть простой бездельник,
Но все приходят в садик в понедельник
И чокаются, стоя у стола...

Можно жить-не тужить без любви, без улыбки, без хлеба,
Без воды, без морей, без полей, без цветов, без стихов,
Только как проживёшь без высокого чистого неба,
Без косматой гряды проходящих гуськом облаков?
В нём рассвет и закат, и зима, и весенние грозы,
И далёкой звезды нереально-изменчивый свет,
В нём и память былого, и наши наивные грёзы,
И людская надежда на счастье, и мудрый совет...
Устремляется взгляд на пунктир журавлиного клина,
Пролетел вертолёт по своим винтокрылым делам...
Что же держит меня в кабале непонятного сплина
И откуда печаль, сердце рвущая мне пополам?
Приглядись, там вдали ты увидишь размытые лица,
Там и дед, и отец, там сосед, одноклассник и брат...
Так прими их, Господь, и позволь до земли поклониться
Бесконечной колонне ушедших на небо солдат...

Буянил ночью ветер за окном,
Дождём гравировал на стёклах полосы,
Под крышей всё ходило ходуном
И завывало на четыре голоса.

Мне не спалось, не знаю отчего,
Прислушиваясь к ветра откровениям,
Я даже начал понимать его
В какое-то внезапное мгновение.

И вдруг услышал: всякий катаклизм
Испытывает силу убеждения.
Он слабого ввергает в пессимизм,
А сильных подвигает к возрождению...

Наутро был перфоманс красоты:
Ночною влагой щедро напоённые,
По всей округе вспыхнули цветы,
Уже в который раз непобеждённые...

О дождях с утра до ночи,
Где на небе всё грохочет,
Где вода до самой бровки
И намокшие коты -
О таком ужасном лете
В Старом Свете, в Новом Свете
Жарко молятся торговки,
Продающие зонты.

Чтобы лето было ярким,
Чтоб на пляжах - кочегарки,
Чтоб жара взрывала рамки
Даже в ранние часы -
Просят в кирхах и костёлах,
В городах и малых сёлах,
Продающие вьетнамки
И купальные трусы.

Лишь дельцам одной породы
Нет и дела до погоды.
Им - что грозами залиться,
Что от пекла изнывать...
Вот такая злая доля
У торговцев алкоголем,
Им ведь некогда молиться,
Им ведь надо торговать...

Жаркий полдень. В дымке зыбкой
Перед кованой калиткой
Почтальон к земле прирос.
Видит он, что за процессом
Наблюдает с интересом
Со двора огромный пёс.

А хозяйка, что с балкона
Тоже видит почтальона
За калиткой у стены,
Приглашает бодрым тоном:
"Пёс у нас стерилизован
В лучшей клинике страны!"

Почтальон, залившись краской,
Отвечает ей с опаской,
Потеряв беседы нить:
"Замечательно! Однако,
Мне казалось, что собака
Просто может укусить..."

Мой друг шесть лет учился на врача.
На "женского врача", как говорится.
Зубрил латынь, дежурил по ночам,
Как проклятый таскался по больницам.
С него не семь, а сто сошло потов,
Он стал светилом города и края
И не сжигают к доктору мостов
Марина,Света,Люся,Роза,Рая...

А я пошёл по линии другой,
Поскольку был весьма хорош собою
И в барышнях искупан был судьбой,
Как в пене океанского прибоя.
Я их любил. Всем сердцем, всей душой.
В четверг и вторник, в среду и субботу...
И мне, и им - всем было хорошо,
И друга обеспечивал работой...

Первоклассник Кошкин Сёма,
Прилагая массу сил,
Меры веса и объёма
Добросовестно учил.
Пальцем в ухе ковыряя,
Он зубрил, борясь со сном,
Чем же люди измеряют
Мир, который за окном?
...В граммах - сахар, соль и соду,
В килограммах - ананас,
В кубометрах - газ и воду,
В пинтах - пиво, в литрах - квас.
Но предельно несогласен
С положением вещей
Выпивоха Мышкин Вася,
Разгильдяй и книгочей.
Васе можно в этом верить,
Вася в теме не за страх:
"Квас негоже в литрах мерить,
Квас пристойно мерить в днях..."

Где к скалам жмутся ели,
Где ходит лишь турист,
Стоял перед тоннелем
Угрюмый пессимист.
Упрямо и упорно
Рассматривал его,
Но, кроме бездны чёрной,
Не видел ничего.

Позвали оптимиста,
Чтоб всем открыл глаза.
Он глянул взглядом чистым
И радостно сказал:
- Сквозь горную породу
Я вижу яркий свет!
Там будет у народа
И счастье, и расцвет!

Шел третий с ними к цели,
Обычный реалист,
Он в сумрачном тоннеле
Услышал слабый свист.
Желая отличиться,
Сказал через губу:
- По рельсам поезд мчится
С прожектором во лбу...

...Лишь машинист усталый
Держал в тоннеле путь,
По графику к вокзалу
Мечтая дотянуть.
Он к истине посылов
Не чувствовал в груди,
А видел трёх дебилов
На шпалах впереди...

Мой сосед, дальтоник Петя,
Видит всё в зелёном цвете.
Для него всегда зелёный
Апельсин и помидор,
А за домом на аллее
Яркой зеленью алеет
Личный Петин неприятель -
Трехголовый светофор.

Как-то Пете тётя Тома,
Заместитель управдома,
Кубик Рубика в коробке
Принесла на Новый Год.
И теперь уверен Петя,
Что быстрее всех на свете,
Если только он захочет,
Этот кубик соберёт!

А вы стихов хотите о любви?
О встречах жарких,о часах интима,
О страсти,что бурлит неукротимо,
О мексиканских клятвах на крови?
Боюсь,вас нынче очень огорчу -
На это мне таланта не досталось.
Как не хотелось,так и не писалось.
К кому вопросы? Видимо,к врачу...

Я вот намедни самолёт встречал.
И в тишине прозрачной летней ночи
Пытался сочинить хоть пару строчек,
Шагами измеряя терминал.
Но рифму понапрасну не зови...
И я в итоге записал в тетрадку
Всего два слова:"Совершил посадку..."
А вы стихов хотите о любви?...

Воздух стоит, в нём как будто рассыпан песок.
Видимость - ноль, тает марево в небе пологом.
Только жара адским шилом буравит висок
И подвигает к прямому общению с Богом.
Здесь это просто, здесь с Ним постоянная связь,
Но не помогут молитвы страданиям тела
И ни латынь, ни иврит, ни арабская вязь
Мир не спасут, как того бы душа ни хотела.
Это - хамсин, грозный бич иудейских широт,
Демон пустыни, безжалостный и безучастный,
Тень, что как призрак стоит начеку у ворот
И норовит вас врасплох захватить ежечасно...
Время пройдет и подует опять ветерок,
Солнце послушно откликнется играми света...
Это - хамсин, это вечный и мудрый урок
Веры, надежды, любви, возрожденья, рассвета...