Как давно всё это было... Так же осень шла по парку,
Заводила у скамейки желто-красный хоровод,
Город дождиком умыло, было солнечно и ярко
И скользил в ладонях змейкой девяносто пятый год...
Фонари-балетоманы дружно выгладили фраки,
Повторясь десятикратно, растянулись в синеве...
Предыдущие романы, неудавшиеся браки -
Растворились безвозвратно в этой огненной листве.
Листопадная фиеста унесла косые взгляды,
Пересуды-причитанья отстрочили языки...
Только быть с тобою вместе, только быть с тобою рядом
И угадывать желанья по движению руки...

Я не стал ни чародеем, ни волшебником, ни магом,
Но в октябрьском карнавале вновь глаза твои горят,
Вновь кленовые аллеи машут нам канадским флагом
И всё так же кружат листья, вот уж двадцать лет подряд...

Вы страдаете от споров?
От досужих разговоров?
Вас избавят от укоров,
Вам наладят крепкий сон,
Защитят от террористов,
Жизнь наполнят новым смыслом
Два врача-специалиста
Хорейс Смит и Дэн Вессон!

Над Севильей сгущался вечер, тень прохлады неся с собой.
Я не верил в такие встречи, уготованные судьбой…
На эстраде кружились пары, чёрно-красным огнём маня,
Под зовущий напев гитары что-то вдруг потрясло меня.
Что-то вспыхнуло ярким светом в неосознанной глубине
И стучащие кастаньеты словно пламя зажгли во мне…
С грациозным изгибом стана, с нежной линией тонких рук
Вы стояли в тени платана в окруженьи своих подруг.
Ваши волосы цвета ночи белизну оттеняли плеч…
Мне тогда захотелось очень Вас собою всерьёз увлечь!
А гитара стонала жарко, над сердцами являя власть,
И царила над южным парком этих звуков шальная страсть…
Я по жизни мужик упрямый и какая уж тут игра!
Под аккорды цыганской гаммы я решил, что пришла пора.
Как в финальный забег с призами, я рванулся, что было сил,
Но, столкнувшись в глаза глазами, стушевался и отступил…
Растворившись в толпе туристов, словно чувствую до сих пор
Устремлённый на гитариста бесконечно влюблённый взор…

Догорел андалусский вечер, этот взгляд унеся в себе.
Ведь бывают же в жизни встречи, как отметины на судьбе…
Это было сродни виденью. Я надолго лишился сна…
Как-то в майское воскресенье мне планета была тесна…
-----------------------------------------------------------------
Стихотворение 2-го тура Большого Осеннего Бала - 2015, "Фламенко"- "Любовь с первого взгляда"

Мне, право, несколько неловко... Я очень скромный паренёк.
Мы с другом здесь в командировке и вот зашли на огонёк.
Но тут такая незадача... Вокруг девчонок - пруд пруди,
А Вы стоите, чуть не плача, с прекрасной брошью на груди.
На Вас жабо. Как это мило! Когда-то, много лет назад,
Такое бабушка носила, когда водила маму в сад...
Меня к Вам сразу потянуло, могу поклясться на крови.
Я всё решил. Я встал со стула. Но вдруг вмешалась "визави".
Да мне, к тому же, показалось, что Вы на танцах не одна.
Ошибся я, какая жалость! Мой промах и моя вина…
Короче, пригласил другую… Ту, что возникла на пути…
И с ней плясал напропалую четыре танца из пяти.
Она прожгла мне взглядом брюки, но я держался до конца.
И вот Вы рядом! Ваши руки, овал прекрасного лица...
И белый танец - лучик счастья! Вы, вашей нежною рукой
В меня с такой вцепились страстью, что мой разрушили покой!
А как Вы сразу распознали в чём мой недюжинный талант?!
Я ноль без палочки в спортзале, но в устном счёте я - гигант!
Считаю вслух порой полночной, глаза уставив в небосвод...
На нашей фабрике чулочной я самый ценный счетовод.
А здесь считать, всего и дела, до трёх! Какая ерунда!
Кружить по залу Ваше тело, мечтая с Вами быть всегда…
Позвольте сделать Вам признанье и не ищите в этом ложь:
Я Ваше чувствую дыханье и Вашу трепетную дрожь,
И это ёканье... О, Боги! Так сердце стонет в глубине...
...Но это лопались ожоги на Вашей худенькой спине...
------------------------------------------------------------
Ответное стихотворение на "Белый танец" Жени (Гнедой) в 1-м туре Большого Осеннего Бала-2015.

Мой бизнес-друг на днях летал в Оман
И на каком-то из арабских стоков
Купил мне бедуинский талисман
Для привлеченья денежных потоков.
От сувенира впав в священный раж,
Предчувствуя богатство неземное,
Я с амулетом поскакал в гараж,
Где на стекло повесил лобовое.
И в тот же день, попёршись на обгон,
Не рассчитав крутого поворота,
Тяжёлый инкассаторский фургон
Мне снёс крыло и вмял кусок капота.
...Попробуй после этого не верь
В подобные пустые безделушки...
...Ещё там, кстати, пострадала дверь
И чудом не сработали подушки...

В глубинах интернетного сознания
Попался мне избитый афоризм:
"Вся наша жизнь - полос чередование"...
Но вдруг в мозгу включился механизм
И показалось - стоит лишь прищуриться,
Как вот уже семидесятый год,
Где на конверте лондонская улица
И этот знаменитый переход...
Тогда, в пылу слепого поклонения,
Не виделось по молодости лет
Какую мысль вложили в оформление,
Какой зашифровали в нём сюжет.
Ведь так и мы: и робкие, и смелые
Идём по "зебре" дней своих гуськом,
Перебирая чётки чёрно-белые
Кто в обуви, а кто и босиком...
...Мотив, когда-то в юности услышанный,
Меня не покидает до сих пор...
Я мир за две стипендии повышенных
Несу домой в портфеле через двор...

Апеннинский сапог, итальянская осень.
Тень Святого Петра охраняет ключи...
Там, где в зелень волны неба падает просинь,
Уходящего дня полыхнули лучи.
Я беру арсенал из своих фотокамер
И брожу наугад, как и должен творец.
Здесь в какой-то момент дух истории замер,
Привлекая к себе миллионы сердец.
До чего же порой местный климат капризен!
То хлебнёшь от жары ледяного ситро,
То - промокший насквозь и продрогший, как слизень, -
Согреваешься кофе в ближайшем бистро.
Что снимать под дождём? Да не так уж и мало...
Перекличку зонтов разных марок и форм,
Обезлюдевший пляж, пацанов у причала,
И рыбацкий баркас, и начавшийся шторм...
Дождевые следы протерев с объектива,
Направляюсь к двери, натянув капюшон.
Выпить, что ли, сейчас рюмку аперитива?
Но на стойке скучает лишь сладкий крюшон.
Дождь идёт и идёт с удивительной силой,
Преломляя огни вековых площадей,
Словно все те грехи, что они накопили,
Бог смывает с голов неразумных людей...
...Прихожане спешат на вечернюю мессу,
С колоколен уже отзвучал перезвон.
Я снимаю собор из-за будочки "Пресса"
И использую дождь, как божественный фон...

Возникают в голове вопросы робкие
И найти скорее требуют ответ:
"Почему на сигаретах пишут "Легкие",
А на водочных бутылках "Печень" - нет!"

Мы не сеем, мы не пашем,
Мы включаем GPS
И спешим на помощь нашим
На Берлин и на ЕС!

Не красавицы с биллбордов,
Не рекламы "Шкод" и "Фордов" -
Сотней радостных аккордов
Отзывается внутри
Выделяющийся гордо,
Тушью вычерченный твердо
Трафарет "Палата лордов"
В психбольнице на двери...

Я снова в детстве. У Днепра. В старинном парке.
Осенний полдень, шорох жёлтого листа...
И мы с отцом фотографируем байдарки
Сквозь огражденье пешеходного моста.
А на решётке серебрятся паутинки,
Галдят с азартом молодые воробьи
И, придавая динамичности картинке,
Ведут за крошки непрерывные бои...

Всё тот же парк, всё тот же мост, всё то же место,
Всё тот же жёлтого листа речитатив...
Снимают свадьбу, и красавица - невеста,
Светясь от радости, хохочет в объектив.
Есенин вспомнился... "Рябиновые кисти..."
Листаю годы пролетевшие свои
И понимаю, как близки мне эти листья...
А там, с отцом, мне были ближе воробьи...

Всевышний нам из века в век
Внушает строго:
Иди по жизни, человек,
Своей дорогой!
И труден путь, но мы идём,
Как тот острожник...

Пока деньжат не соберём.
На внедорожник...

В тяжких буднях и днях праздных
Я людей повидал разных:
И поднялся мужик, вроде,
Только нет уголька в породе.
Вроде сам по себе важен,
И заметен в толпе граждан,
И большого, глядишь, роста,
А на деле - он всплыл просто...

Когда Господь назначит мне экзамен
За жизнь земную,бренную мою,
Хотел бы я пойти с тобой zusammen,
Своей ладонью крепко сжав твою.
Ведь в этом - многих лет прожитых теза
И кто бы что вокруг ни говорил,
Хотел бы я дойти с тобой together,
Чтоб Светлый дух над нами воспарил.
Там будет видно-пьедестал иль плаха,
Чем в результате будешь одарён...
Хотел бы я пройти с тобой беяхад*
Тот путь,что нам судьбой определён.
Без лишних слов,без пафоса,без лести,
Не отрывая взгляда от лица,
Хотел бы я пройти с тобою вместе
Всю нашу жизнь до самого конца.
Це не данина** тріскотливим фразам,
Не вправи з ріфмувального шиття.
Пишу я і живу з тобою разом,
Бо як не разом - це вже не життя...
------------------------------------
*-беяхад - вместе(ивр.)
**-данИна - дань(укр.)

"Во дворе собака. Злая."
Эта надпись в хрипе лая
Всех зевак предупреждая
Разместилась у ворот.
Перед надписью робеет
Житель Северной Кореи,
На жаре от пота преет
И кривит от жажды рот...
Азиату очень грустно.
В нём всерьёз схлестнулись чувства:
У него в желудке - пусто,
А в душе - животный страх...
Вот и думает, тоскуя:
Рисковать напропалую
Или, может быть, незлую
Поискать в других дворах?

В пене прибоя зыбко встаёт рассвет.
Хмурое утро, опять холода входят в норму.
Волны лениво бьются о парапет,
Сил набираясь, похоже, к вечернему шторму.
Транспорт готов. Всего через час - отход.
Так ли я видел открытье далёких Америк?
Вы не ищите зря в словаре "исход",
Просто придите проститься со мною на берег.
Час. Вот на сходни бодро ступил главком,
Как же мы все за последние дни постарели...
Дым папиросный жадным тяну глотком,
Спрятав огонь в рукаве отсыревшей шинели.

Что будет с Вами в жутком чумном аду?
Выдаст ли шанс мне судьба вновь обнять Ваши плечи?
Сможем ли мы на небо вернуть звезду,
Ярко взошедшую с нашей нечаянной встречей?
Где мне искать Вас, в дальней какой стране?
В Вене, Белграде, Берлине, "Бристоле", "Савое"?
Бога прошу, молю Вас сберечь в огне,
Чтобы смогли уцелеть и остаться живою.
Я разыщу Вас. Я обойду сполна
Мир, у которого нет ни конца и ни края.
Вы мне одна на этой земле нужна,
Я Вас люблю и любовью своей охраняю...
Знаю, сочтёте всё за простую лесть,
Но будет день и слова для признаний найдутся
Жаль только совесть, воля, Господь и честь
С нашей Россией уже навсегда расстаются...

Привокзальный ресторан. То дощатый, то кирпичный.
Сколько раз ты мне дарил полуночное тепло.
То роскошный, то простой, то районный, то столичный -
Ты открыт, а значит снова повезло.
По дорогам-городам, по перронам-полустанкам
Пронеслись десятки лет, именуемых судьбой
Лишь остались навсегда в недрах памяти останки
Этих дней, когда-то прожитых с тобой.
...Сев за столик угловой, обопрусь спиной о стену,
"Стюардессой" затянусь под вокзальный коньячок,
И такая благодать разливается по венам,
Что становится на сердце горячо...
Привокзальный ресторан. Хитрый взгляд, кошачье-лисий.
Я читал тебя с листа, наблюдая изнутри.
Сколько поймано штрихов, сколько видано коллизий
И портретов, и разборок, и пари...
Спутник юности моей, ты со мной делился щедро
Уважением к себе, неприятием жлоба...
Ты учил держать удар. Против шерсти. Против ветра.
Там, где жизнь была сурова и груба.
И за то, что я её всё-же прожил человеком,
И за то, что, говорят, оставался мужиком -
Я плачу тебе должок за минувшие полвека
Этим простеньким, но искренним стишком...

Ресторанный мир, порочно-страстный...
Вечный поэтический сюжет...
Губ излом. Помады росчерк красный.
Полумрак. Луны неверный свет...
Рифмой обесцененная тема.
Моралиста сущая беда.
Не одна решалась здесь проблема,
Не одна здесь чаша испита.
Шар зеркальный крутится над стойкой,
Чем-то изукрашенной внутри,
И гостей обслуживает бойко
Местная красавица Мари.
Нынче здесь я посетитель ранний,
Отдохнуть позволили дела.
Но внезапно чувствую, что ранен
Взглядом из соседнего угла.
...Растворясь в своём, сугубо личном,
Ты паришь вольготно и легко
Над кабацким ритмом хаотичным
Где-то бесконечно высоко.
Аристократическую бледность
Оттеняет бархатная тушь...
Я уже поверил в конгруэнтность
И переплетённость наших душ!
Мимолётным воздухом свободы
Обернулся сигаретный смог,
Словно отряхнул былые годы
С белой пылью тысячи дорог...
В этот миг ты встала грациозно
И пошла походкой "от бедра"...
Да и мне пора, пожалуй. Поздно.
Завтра в рейс. В Гавану. В семь утра.
...Вроде бы давно уже не мальчик,
А забыть вот так и не сумел
Маленький прокуренный подвальчик.
Угол Ватерлоо и Пэлл-Мэлл...

-Не сплю я, доктор.Высох весь до корки
И сотни мыслей бьются в голове.
-А вы, милейший,ложечку касторки
Примите перед сном.А лучше - две...
-И сон меня волной укроет пенной?
И я смогу расслабиться сполна?
-Не сможете.Одно лишь несомненно,
Что мысль у вас останется одна...

Мне один знакомый фермер
Свой доказывал резон:
Дескать, в старости Альцгеймер
Нам милей, чем Паркинсон!
...Все мы божьею задумкой
Перед возрастом равны.
Всё же лучше вылить рюмку
Ненароком на штаны,
Чем забыть через минуту
Где заныкал втихаря
Полбутылки "Абсолюта"
И флакончик вискаря...

Как общаются индусы со слоном?
Звуком, словом, может жестом, наконец?
Я вчера об этом думал перед сном.
Я в межвидовых контактах - крупный спец.
А когда я утром пил на кухне чай
И на булку мёд намазывал густой,
Мне решение открылось невзначай
И своею поразило простотой:
Я надену белоснежную чалму,
Я на бёдра намотаю полотна
И тогда без промедления пойму
Чем привадить злополучного слона.
Мне погонщика понадобится шест,
Дудка, бубен, пара факелов с огнём...
А пока я подбираю нужный жест,
Изучая "Камасутру" день за днём.

Бродя холмами древней Галилеи,
Всё чаще я ловлю себя на том,
Что память покрывает тонким льдом
Старинный парк, днепровские аллеи...

Сказать вам, что об этом не жалею?
Неправда. Да и верится с трудом,
Что так легко оставить отчий дом,
Где было всё моложе и острее.

Под ветхим солнцем в небе опустелом*
Волшебное дыхание веков,
Тех дней, когда всё только зарождалось,

Я ощущаю и душой, и телом,
Как пыль на коже старых башмаков,
Моля судьбу, чтоб нить не прерывалась...

* - строка из Ф.-Г. Лорки "Сонеты тёмной любви"

Третий день - за сорок градусов в тени.
На пределе воет кондиционер.
Это, видимо, критические дни
У кого-то в лабиринтах высших сфер.
Даже море не спасает от жары,
Не смывает это липкое желе.
Запекаются подлунные миры
На песчано-дымно-каменном столе.
Солнце медленно сползает по спине,
По ладоням, по плечам, по животу...
А в Европе дождь полощется в окне,
Превращая лето в хрупкую мечту.
Как бы это невзначай соединить?
Им - тепла, а нам добавить бы воды...
Но историю положено хранить
В постоянстве окружающей среды.
В оглушающем безмолвии камней,
В голосах тысячелетней тишины,
Где руками прикоснуться можно к ней
И записочку оставить у Стены,
Попросив прислать прохладный ветерок
Из заоблачной библейской высоты
И о чём-то очень личном, между строк.
Покороче. Он не любит суеты...

Налицо прискорбный факт -
Перегревшийся контакт.
За сегодня здесь составят
Не один дорожный акт.
Что же, братцы, предпринять,
Чтоб в аварию не встрять?
Как трёхглавого дракона
Вы прикажете понять?
Ты, водитель, не тупи.
Ты очки себе купи.
Как предписано по знаку
Ты дорогу уступи.
Остальное - суета.
Ведь картинка-то проста:
Думать нужно на дороге,
Невзирая на цвета...

Одна элегантная дама,
Зажмурившись, ехала прямо.
Но кабриолет
Свалился в кювет
И этим закончилась драма...

Кукушкина Ольга Петровна
К Корнею дышала неровно.
И в том, чтоб Корней
Женился на ней,
Была озабочена кровно...

Известной певице Полине
Контракт предложили в Берлине.
И тут же звезда
Умчалась туда
На розовой "Ладе-Калине".

Завтра битва. Замер лагерь.
До рассвета спят бойцы.
Дремлют горны, дремлют флаги,
Дремлют, полные отваги,
Записные храбрецы.
Пробежавшись по забралам,
Лунный свет коснулся лат.
Скоро утро чуть устало
Сбросит ночи покрывало
И пойдёт на брата брат.
Грянет гордый, величальный,
Как прелюдия к борьбе,
Острых лезвий звон хрустальный...

Завтра - бой полуфинальный.
По хоккею. С пятым "Б".

Ты всегда выжидал. Ты по жизни такой.
Даже кличка была у тебя - "Середняк".
Ты отнюдь не дурак и совсем не плохой,
Просто путь свой наметил ты именно так.
Лишь бы вдруг не задела какая гроза,
Ты отдашь без раздумий единственный цент,
Отведя на секунду в сторонку глаза,
Как назло - в самый важный и сложный момент.
Всё тебе удавалось. Карьерный твой рост
Ордена прибавлял у тебя на груди.
Ты в элитных войсках дослужился до звёзд
И почётная старость ждала впереди.
... В ту февральскую ночь плыл Крещатик в огне,
Мне казалось - кошмару не будет конца.
Нет, ты сам не стрелял, ты стоял в стороне
И курил, отдавая команды бойцам.
Постоял, покурил да уехал в Москву,
А потом, как всегда, всё сошло тебе с рук.
Ты опять при делах, ты опять на плаву,
Мир вернулся на свой устоявшийся круг...
Ты не будешь судим, ты не будешь распят,
Ты свой век проживёшь, ни о чём не скорбя,
Только помни, что души ушедших ребят
Напряжённо молчат в ожиданьи тебя...

Ясный полдень Средиземный,
В синей глади росчерк пенный,
Благодать во всей Вселенной -
Удивительный пейзаж!
На огромной яхте белой
Копошится чьё-то тело -
Рыбку ловит неумело
Узнаваемый типаж.
Это Вася, "новый русский",
Криминал в глазёнках узких,
Воротник матросской блузки
Блещет цепью золотой,
На серебряной тележке
Коньячок, лимон, орешки.
Всё пристойно, всё без спешки -
Вася - парень непростой!
На корме шансон играет,
Лёд в хайболах тихо тает,
Верка топлесс загорает -
Натуральный парадиз!
Только нет сегодня клёва.
Абсолютно. Никакого.
Вася три волшебных слова
Произнёс и глянул вниз...
Там, в какой-то сотне метров,
Шла шаланда против ветра.
Имя гордое "Деметра"
Красовалось на борту.
Мужичок в дырявых шортах
Вёл шаланду прямо к порту,
И, что рыбы в ней до чёрта,
Было видно за версту.
Вася замер на мгновенье,
Ошарашенный виденьем.
Бросил спиннинг на сиденье,
Горько плюнул на него,
Постоял ещё минуту
И отправился в каюту...

Почему же всё - кому-то,
А кому-то - ничего???!

Меня всегда тянуло к старине.
К монеткам, к маркам, черепкам, открыткам,
Железкам, книгам, фотоснимкам, свиткам...
И так везде. В которой уж стране...
Я не историк, я не антиквар,
Но на блошиных рынках и развалах
Мне времени стабильно не хватало
На этот незатейливый товар.
Теперь другое. В доме интернет
И масса сайтов типа "Барахолка",
И в стоге сена разыскать иголку
Легко. Да вот желанья что-то нет...
В глухом углу не тронут пальцы пыль,
Не развернёшь пожухшие страницы,
В пески веков не сможешь погрузиться.
Пропал кураж... А с ним уходит быль...

Но вдруг в газете вижу телефон:
"Продам в комплекте с печкою-буржуйкой,
Песочные часы с секундной струйкой,
Трехтомник Блока, дрель, шестой Айфон..."

Мне гадала цыганка в далёкие годы,
Поменяв при гаданьи четыре колоды.
И на руку глядела, и что-то шептала,
И каким-то трамваем всё время стращала...
Дескать, линия жизни твоя - без изъяна,
Ждёт богатство тебя, ждут далёкие страны,
Но вот здесь она нитью смыкается тонкой
С колеёй от трамвая, по-моему с "двойкой"...

Творец, он иногда бывает слабым,
Не каждый встречный гения поймёт.
Вот Геддес и летающие бабы -
Куда летят? Да кто их разберёт!
Окно летит и, чувствуя весомость,
Вот-вот в полёт отправится кровать...
А может это просто невесомость
И ничего не надо усложнять?

Там, где солнце светит ярко,
Как-то раз в лесной тиши
Повстречалась мне доярка
Не в шабат и не в шиши.

Занимался день рабочий,
Пела радостно душа
И доярка после ночи
Будто роза хороша!

Губы, словно каланиты,
Разливают алый цвет
И зовут к себе ланиты,
И от страсти спасу нет...

Но сомненье точит душу,
Подступает к горлу ком:
" Как кошерность я нарушу
Этой кровью с молоком?"

Чтоб не стать на путь порока
Должен я сменить маршрут...
Или плюнуть на пророков
И не выдержать кашрут?

Иногда такие персонажи
В жизненном мелькают антураже,
Что сомненья возникают даже:
"Разве психиатры ни при чём?"
И тобой одно желанье движет:
Подойти к товарищу поближе
И спросить учтиво: "Вы, я вижу,
Судя по лицу, за кирпичом?"

Отчего испокон веков
Люди в трепете и мольбе
Ищут истину далеко
И не видят её в себе?
Отчего из любой дали,
Стражам кланяясь и постам,
Шёл паломник на край земли
Прикоснуться к святым местам?
Из столиц и убогих сёл
Шёл он божьим внимать словам
В синагогу, в мечеть, в костёл,
По обителям, по церквам.
Шёл паломник суров и строг,
Шёл не глядя на боль и страх.
Отряхнув с огрубевших ног
Перед храмом дорожный прах,
К образам припадал внутри
Да святой целовал порог...

Просто в зеркало посмотри
И услышишь, что скажет Бог...

В Германии, в Шварцвальде, есть городок Зульцбург. Во время второй мировой войны все евреи городка были уничтожены и «еврейский вопрос» в его пределах был полностью решён. А синагога осталась… Впоследствии городские власти её восстановили и создали в ней музей. А в мае этого года на экскурсии в Зульцбурге был вокальный коллектив из израильской Афулы…

В маленьком немецком городишке,
Высится стеною Чёрный Лес,
Домики, сошедшие из книжки,
Синева рисованных небес.
Там стоят, столетья не старея,
Кирха, магазинчик, старый мост…
Только нет ни одного еврея.
Все ушли. Навечно. Холокост…
…Словно эхо скорбной той дороги,
Начисто условности поправ,
Вдруг поплыл под своды синагоги
«Иерушалаим шель захав…»
Отголоском лагерного гула…
Растирая слёзы по щекам,
Пела потрясённая Афула.
Пела сердцем. Будущим векам…
И как тень, как память геноцида
(Странности, угодные судьбе…) -
Всё желтеет звёздочка Давида
На старинном городском гербе…

В мире, что от злобы задыхается,
Где убийства, войны, подлость, грязь,
Есть закон, которым объясняется
Вся причинно-следственная связь.
Действует и в среду он, и в пятницу,
В Риме, Монреале и Москве:
"Пуля, попадающая в задницу,
Мигом всё меняет в голове".

В сегодняшней истории планеты
Такой накал недюжинных страстей,
Что даже страшно открывать газеты
И заходить на сайты новостей.
Цунами, войны,"Грады", "Буки", "Шилки",
Там - террорист, здесь - мусульманский след -
От этих фактов трусятся поджилки
И хочется скорее в туалет.
Совет мой прост: чтоб вас нашли живыми
И чтоб не сильно било по башке -
Знакомьтесь с новостями мировыми,
Уверенно усевшись на горшке...

Смех и слёзы,роли и гастроли,
Реплики,цитаты,имена -
Словно в то,далёкое,пароли,
Словно та,далёкая,весна,
Где кураж,где радость лицедейства,
Монолог,софиты,бенефис...
Где бок о бок гений и злодейство
Поселились в глубине кулис.
Всё как в жизни.Всё имеет меру.
Эту меру знает только Бог...
Кто-то с блеском вводится в премьеру,
Кто-то завершает эпилог...
Гаснет рампа.На соседней крыше
Развалилась полная луна.
Зал пустеет.Тише.Тише..Тише...
Тише...Тише...Тише...Тишина.

Здесь можно за час облететь целый мир,
Здесь можно увидеть восход и закат,
Вот кинозвезда,вот эстрадный кумир,
Вот в страшной войне победивший солдат,
Вот профиль:дугой грациозная бровь,
Спадающий локон,классический нос...
А рядом - окопы,и ужас,и кровь,
И в детских глазенках застывший вопрос...
Всё так же,как в жизни - вопрос и ответ,
От первых шагов до могильных камней,
Как будто в умении строить сюжет
Фотограф всерьёз соревнуется с ней.
Всё так же,как в мире великих холстов -
Мазок и палитра,душа и мотив...
Не тратьте,друзья,междометий и слов,
Взгляните вокруг,приоткрыв объектив.
Увидите море и птичий полёт,
Улыбку любимой,лавину в горах...
Взгляните,и каждый взглянувший найдёт
Своё отраженье в подлунных мирах...

Сотни миллионов ищут счастье
В золоте, в роскошестве, во власти,
В мистике, в астрале, в Каббале,
В ратной славе, в воинских победах,
В званых императорских обедах -
Всё имеет место на Земле...
А быть может счастье - тихий вечер,
Тёплый плед, наброшенный на плечи,
Два бокала терпкого вина,
Сполохи горящего камина
И твоя вторая половина
В кресле у раскрытого окна...
В миг, когда ты понимаешь это,
Точно так же кружится планета,
Как и сотни лет тому назад,
Но уже ты смотришь по-другому
На тропинку, что выводит к дому,
На очаг, на лес, на звездопад...

Командир молоденький,
Девятнадцать лет.
Над губою - родинка,
Даже пуха нет.
Пишется история,
На душе - тоска...
Выпуском ускоренным
Выплюнут в войска.
Кое-как изучены
Мины и шрапнель,
Подлатали, к случаю,
Старую шинель,
Наскоро прикручены
К ней по "кубарю"
И горнист заученно
Отыграл "зарю"...
...А ему б - с подружкою
В парк или в кино,
С ней бы, полной кружкою,
Сладкое вино!
С ней звезду летящую
Вот бы увидать!
Чтобы настоящее
Что-то загадать...
...Над губою - родинка,
"Батальон, вперёд!!!"...
Командир молоденький...
Сорок первый год...

Я люблю бродить по улицам
Самых разных городов.
Время в песенку прессуется
Или в музыку без слов.
Я на встречную красавицу
Направляю объектив.
Только,вижу,ей не нравится
Этот простенький мотив.
Глянь же,сделай одолжение,
Очарован я тобой...
Да с таким изображением
Хоть в "Penthouse",хоть в "Playboy"!
Ты прости,что я непрошенно
Сделал уличный портрет.
Я тебя,моя хорошая,
Караулил много лет...
Ветер тёплый и доверчивый
Эту песню допоёт.
Пусть тебе сегодня вечером
Непременно повезёт.
И припомнишь ты нечаянно,
Подводя итоги дня,
Взгляд фотографа случайного
Или,попросту,меня...

От желания сгорая,
По дороге мчалась Рая.
Ей гормоны, что играют,
Заслонили красный свет.
И недрогнувшей рукою
На мосточке над рекою
Рая въехала "Окою"
В навороченный "Corvett".
А в "Корвете" ехал Ваня,
Возвращаясь после бани.
В алкогольном состояньи
Ехал Ваня не как все:
Он в машине на свиданье
Вёз воздушное созданье
И в счастливом ожиданьи
Пёр по встречной полосе...
После были "неотложки",
Был асфальт в стеклянной крошке,
Были койки у окошка,
Через трубочку еда...

... Вася,Петя,Ира,Тома -
Всех вас ждут, ребята, дома,
А любовная истома
Для водителя - беда!

Всех бойцов, погибших той войною,
Выстроить бы в праздничный парад...
Шли б они булыжной мостовою
Ровно девятнадцать дней подряд.
Шли бы роты, шли бы отделенья,
Только были б очень велики
В призрачном парадном построеньи
Эти батальоны и полки.
Ровными шеренгами до края,
День за днем, с утра и до утра
Шла бы рать, в безмолвии сгорая,
Шла бы без победного "Ура!"
В ватниках, простреленных бушлатах,
В грязных, окровавленных бинтах
Шли и шли бы павшие солдаты
С замершей молитвой на устах.
От мальчишки до седого деда
И от генерала до юнца -
Так и не доживших до Победы,
Так и не дошедших до конца.
И от всех живущих поколений,
Без трибун, без маршей, без оград
Я б стоял пред ними на коленях
Ровно девятнадцать дней подряд...

И доныне, и присно,
И вовеки веков
Все мы в жизни - туристы
Из Страны Дураков.

Волей Высшего Света
Поднебесных структур
Мы отправлены в этот
Экзотический тур,

Где равнины и пущи,
Где диковинный лес,
Где мечтает идущий
Выйти к Полю Чудес.

Мудрецы и невежды,
Богачи, бедняки -
Жаждут вечной надежды
Закопать медяки.

Но проходят рассветы
Вереницею дней -
Не свисают монеты
С плодородных ветвей.

И тебе остается
Только дальше шагать,
И терпеть, и бороться,
И любить, и страдать...

Солнце жарит с небосвода,
Птицам стало не до сна,
Устаканилась погода -
Настоящая весна!

Кошки писают на шины
В ожидании котов...
Я сегодня мыл машину
После зимних холодов.

Специальной мыльной пеной
С ароматами травы
Я натёр её степенно
От хвоста до головы.

Вымыл фары и торпедо,
Стёкла, двери, колпаки
И не чувствовал к обеду
Ни ноги и ни руки...

Скинув потную рубашку,
Релаксации ища,
Я налил себе рюмашку
Под тарелочку борща.

Белоснежною салфеткой
Вытер крошки с бороды
И к диванчику с газеткой
Устремился. За труды...

А проснулся - тихий ужас!
В доме гулко и темно,
Снова воздух дышит стужей,
Громко хлопает окно,

Ветер ветви гнёт жестоко,
Обрывает провода,
И течёт сплошным потоком
Грязно-бурая вода

На дорогу, на лощину,
На крыльцо, на палисад...
Просто я помыл машину
Два часа тому назад!

Сорок первый, Донбасс, летний зной.
Полосой, автоматом отстроченной,
Я иду, окружённый толпой
И овчарки хрипят по обочинам.

Словно ночью прошёл звездопад -
Сюртуками, тужурками, платьями
Звезды жёлтые катятся в ад,
Как мишени в прицелах карателей...

Кто-то скажет в сердцах: "Сущий бред!
Всё известно давно, всё обыденно..."
Только смотрит мне окнами вслед
Дедов дом, мной ни разу не виденный.

...Понимаю, что времени мост
Невозможно построить практически...
Просто я пережил Холокост,
А у памяти код - генетический...

Шёл на Земле последний век
До нашей эры.
Ходил по свету человек
Глубокой веры.
Он каждый выдох ощущал
И голос каждый,
Он души грешные читал
Своих сограждан.
Он видел в них тоску и боль,
Разлад и ссору,
Всё больше - рабскую юдоль,
Всё меньше - Тору,
Всё больше - мрачные тона,
Всё меньше - света...
Сбивалась Вечная страна
С пути Завета.
А он мечтал сынам Земли
Вернуть скрижали,
Но не успели, не смогли,
Не добежали...
Промчались мимо, словно миг,
Тысячелетья,
Немногий избранный постиг
Его наследье:
Душа - не ткань, её не сдашь
На биопсию...
А в мире - грех, а в мире - блажь -
Мир ждёт Мессию...