Столько снега, столько сна -
Трудно верить, что весна
Возродится и войдёт в свои права.
Но придвинувшись к огню,
Холода я не виню
В том, что жизнь под спудом теплится едва.
Спят колючие ежи,
Спят медведи. Ты скажи,
Сколько тьме над миром властвовать дано?
Снова год идёт к концу.
Впряжены метели в цуг.
Хруст морозца: то мажор, а то - минор.

Танец вьюги за окном.
Снегопадны туч подолы.
Намело сугроб у школы.
Катит небо серый ком.

Кто тут? Мега-снеговик
Погулять к нам в город вышел?
Kaмaзοтц летучей мышью
Из древнейших тайн проник?

Или Дедушка Мороз
Снего-валенки валяет?
Ветер вторит громким лаем
Мыслям, словно верный пёс.

Я смотрю из-за стекла
И шепчу на ушко музе:
- Помнишь туча в Приэльбрусье
Нас в объятья загребла?

Было тихо в ней идти,
И вокруг ни зги не видно.
Возлежала так солидно,
Необъятно, на пути.

В туче-дрёму, как вросли -
Затерялись, где спокойно
Замышлялись снего-войны,
Нежа лапки у земли.

С тучей я дружна с тех пор,
Рада снегу, тьме и ветру -
В них храню своих секретов
Незатейливый узор.

Побреду домой, спеша,
Под платком пушистой леди.
След мой станет незаметен -
Весь засыпан, как ландшафт.

Села кошка на окошко
И сказала: "Посмотри:"
Полночь сны черпает ложкой
Из негаснущих витрин.

Звёзд не видно (скрыты ватой),
Сыплет меленький снежок.
Что за призраки горбато
Пеленают страхи в шок?

Я не вижу их глазами,
Но зима растёт внутри,
Обращая сердце в камень -
Будто впились упыри.

Сумрак злых воспоминаний
Восседает на коне.
Только кошку не обманешь,
Не заставишь онеметь:

Взмах хвостом - и страхи тают.
"Мурр, порядок, спи, мой друг".
Кошка-полночь лижет память,
Дрёма замыкает круг.

Я в этот мир наступила случайно:
Странно споткнувшись, упала ничком,
Не разбирая, где крик, где молчание.
Дом стал далёким и тусклым окном.

Втиснута днями в тяжёлое тело,
И по ночам я в темнице томлюсь.
Редко во снах миражи: полетела!
Кажется, будто сама себе снюсь.

Но иногда в улыбнувшемся взгляде
Что-то знакомое вруг промелькнёт,
Солнечный зайчик на мысли присядет,
Лапкой убрав накопившийся гнёт -

И полечу над Невой, над мостами,
Над головами прохожих чудных,
Вспомнив, что сердце - живое, не камень -
К Дому Небесному мой проводник.

Прикрыла кошка нос хвостом
И думает о разном:
О выходном, ещё о том,
Что жизнь однообразна;

Что быт, работа, снова быт -
Безрадостной цепочкой,
Включая сон и аппетит,
Съедают дни и ночи;

Что дали стали далеки,
Стремглав помчалось время,
Погасли где-то маяки,
Смешались цели с ленью.

Ах, кошка, хвост твой - верный знак,
Что что-то не на месте:
Настал момент собрать рюкзак,
А с ним - мечты и песни.

Шли со снегом на работу
По промокшим мостовым.
Он - большой, седобородый
И прозрачный, словно дым.

Он шагал везде, повсюду
Оставляя талый след,
На носы простому люду
Наступая тет-а-тет.

В дверь вошли, не постучавшись,
Я встряхнулась, он - упал
И лежал такой размякший,
Сдав редут на сложном па.

Но когда дела закончу,
Побредём домой вдвоём,
Расставляя многоточья,
Он - на мне, а я - вся в нём.

К нам снег пришёл. И на кусты упал.
Вдруг разложили много покрывал
На голых веток тонкие изгибы,
Которые, тотчас отяжелев,
Чуть наклонились к зябнущей земле,
Не жалуясь, но тихо, молча, ибо

Предчувствие не обмануло их:
Снег выпал, как любви последний стих -
Холодный и немой - во искупленье
Всех прожитых и нажитых грехов,
Которые, чуть вдруг прогноз суров,
Становятся зародышами тленья.

И даже хлопья снега не шуршат,
Когда на землю падают, дрожа
И тая в лужах, добавляя грязи.
Они не помнят прожитый ноябрь,
Где краденое счастье пело зря,
Поторопившись встать из грязи в князи.

Но гибки, не изломаны мечты:
Под мокрым снегом - листиков цветных
Сквозящее "подпольное" веселье,
Не пропускает серую печаль.
И песенка - у смеха на плечах -
Надежду мастерит, как ожерелье.

Пусть снег придёт с морозами, немой,
Приляжет на пригорки и в ложбины,
Закрасит монохромно дни зимы, но
Не нужен сердцу гибельный покой!

Оно бежит тропинкой светлых чувств,
Протоптанной в сугробах недоверий,
Тихонечко стучась в чужие двери
Забытых богом сумрачных лачуг.

Оно летит на крыльях тишины,
Плывёт в чудных звучаниях мелодий,
Одето как попало, не по моде -
В зелёный шарфик прожитой весны.

И как ни устрашающи метели,
Суровы стужи, крепок толстый лёд,
Господь поможет - силу обретёт -
Тепло души, для страждущих разделит.

Красиво лужи отражают осень.
Беднеет позолота с каждым днём.
Последние листы ветра уносят
К коричневым коврам: "Вернём, вернём...", -
Кричат они, мешаясь с шумом галок,
Но как ни обещай, вид веток жалок:
Их оголённость - отраженье чувств,
Смешавших "не люблю" и "не хочу"
В один коктейль расторгнутых иллюзий,
Баюкающих сердце в странном блюзе.
И я смотрю сквозь сеточку ветвей
В небесные лазурные глубины,
А те, как прежде - далеки, невинны,
И на душе становится светлей.

Я подкидываю мячик -
Он, взлетев, стремится вниз.
Попадёт в ладонь - удача,
На пол выпадет - каприз.

Мяч взлетает на мгновенье,
Вслед за ним летит другой...
Проследить полёт - терпенье,
Что даётся нелегко.

Мяч моим рукам послушен,
Раз люблю бросать-ловить.
Вам любовь видна снаружи,
Мы с мячом - одни внутри.

На стене мелькают тени,
Ест минуты время-вор.
Не осталось только лени.
Ловок странный разговор.

Лимонные кусты. Горячий чай.
Смакуй октябрь по капле, по листочку.
Здесь золотая осень ставит точку,
Осыпавшись под ноги невзначай.

Осиротели в кронах кружева -
Ясней ветвей изгибчивый рисунок.
Провиснув, морось льёт легчайший сумрак.
Взгрустнула дева, бронзой быть устав.

Не скучно ей всегда глядеть в ручей,
Храня в себе истории и тайны,
Прикосновенья детских рук случайных,
Прохладу замерзающих ночей?

А нынче твой октябрь, скажи, какой?
О чём он шелестит, коричневея -
Закрашивая жёлтую аллею
В суровый цвет согласия с зимой?

О чём он неустанно молчалив,
Не слыша брань за крошки жадных чаек,
Переходя в ноябрь, судьбу встречая,
Тепло переводя по капле в миф?

На фортепиано - след былой любви -
Поникший, опадающий цветок.
За окнами, в тумане - фонари,
Спешащий люд и день, что весь промок.
Вращается в уме печальный блюз:
"Прости, тебя я больше не люблю".
Прошла весна, отыграна гроза,
Как розовый цветок, увял азарт.
Но в сердце... что шевелится на дне?
Надежда не умершая вполне.

Думаешь, я - в горе?
Без сердца горя не будет.
Сердце - ушло в море,
Где капли - простые люди.

Там вечерами - песни,
Днями кипят заботы,
Можно быть с кем-то вместе,
С кем совпадают ноты

Весёлых ли тем, грустных,
Любить, танцевать, спорить.
Забвение - это искусство,
Звучащее лишь в мажоре.

Как хорошо без женщин, без фраз,
Без горьких слов и сладких поцелуев,
Без этих милых слишком честных глаз,
Которые вам лгут и вас еще ревнуют!
А. Вертинский

Как славно отпустить любовь
На все четыре стороны!
Не рифмовать с ней кровь, без слов
Лететь листком оторванным,
Куда захочется душе -
Вперёд по мокрым улицам,
О нём не думать, и уже
От жгучих слёз не жмуриться,
С воздушным шариком мечты
Парить над бренным, радуясь
Свободе мыслить, верить, жить,
Легко отбросив слабости,
Которыми должна была
Пленять и очаровывать.
Ложись в стихи, любви зола -
Пусть отпоют дословно всю.
Пока шагаю по земле,
Земля со мной вращается.
Пока не выпал первый снег,
Намокли обещания,
И листья падают, шуршат,
Играются мгновеньями.
А я придумала ужа
В своём стихотворении,
Ползущего за тень стволов,
Неся за грань реальности
Мою неспетую любовь
И прочие банальности.

16 лет - очередной рубеж,
Взросления незримая ступенька.
Максимализма буря: "ну, задень-ка!"
И бриз мечты от моря жизни свеж.

Осталось чуть: расправить паруса -
И можно плыть любым ветрам навстречу.
Дай бог, тебе удач, попутный ветер,
Любви и веры, дружбы светлый сад!

Ветер. Октябрь.
Пресветлый Покров.
Нам бы надежды крупинку хотя бы,
Чтобы не множилось бремя грехов
День ото дня.

Золото катит,
Кружит листопад.
Глазу не видима ткань благодати -
Сердце вот только почувствует лад:
Всё - не беда.

Осень. Сырая и промозглая.
Как хочется,
Быть усаженной на диванчик,
Укутанной в тёплый пледик,
С очутившейся в руках чашкой горячего чая,
И...
Впускать в суетную жизнь
По капле
Неспешный вечер,
В котором можно
Потягивать разговор о всяком разном
Потихоньку,
Как полусладкое ароматное вино,
Слушать музыку,
Уплывая по её волнам
Куда-то -
Близко или далеко,
Или неведомо куда.
Как хочется...
Когда смотришь из окна попутки
В черноту мокрого шоссе,
Слушая такие родные
(Из молодости) песни
Цоя, Крематория,..,
Проваливаешься в уют ощущений,
Своих или даже чужих,
Выныривающих из памяти
Каким-то странновато причудливым образом,
И кажется, что
Конечно же,
Всё ещё будет...
Потом приходишь домой,
Погружаешься
В разборы сегодняшних детских событий,
Размолвок, дневников, переживаний,
Желаний, капризов,
Справедливых требований
И кризисов очередного подросткового возраста.
И всё, чего хочется, отступает
На задний план,
За занавесочки мыслей,
Затуманивается,
И засыпает где-то в прошлом,
Накрывшись одеялком
Вывалившихся из всего этого хлама,
Неказистых стихов.

Гуляли по лесу. Нашли полянку над бережком ручья, сели отдохнуть и поиграть на флейте. Когда мелодия начала получаться, кто-то из нас, случайно оглянулся и ахнул: оказалось, прямо за нашими спинами стоит слушатель в коричневой шляпке. То ли мы его раньше не заметили... А может, музыка понравилась, и он притопал на своей толстой боровиковой ноге - концерт послушать и себя показать? - об этом он не стал рассказывать, залезая в корзинку.
Мы для него даже название особое сочинили: "бац-и-гриб" - от неожиданности.

Однажды на иголки к Ёжику упала музыка.
Ёжик прислушался.
Носить Музыку на иголках было непривычно.
Музыка сначала была тихой и нежной.
И Ёжику показалось,
Что это звёздочки с неба
Поют для него колыбельную.
- Странно, - подумал Ёжик,
Вроде бы ещё не вечер...
Но вдруг Музыка поменялась,
И зазвучала бодрее,
И Ёжик побежал по делам:
Жучка поймать,
Гнёздышко на зиму устроить.
Музыка летела рядом.
Она порой раздражала,
Когда становилась слишком громкой
Или навязчивой.
Ёжик тогда пытался
Соскрести Музыку с иголок -
Она начинала скрипеть и жаловаться,
Но от иголок не отставала.
Тогда Ёжик махал лапой
(Авось, сама как-нибудь отвалится),
И бежал дальше,
Зажав уши.

И так было день,
Другой,
Ёжик уже почти привык к Музыке,
Даже радовался тому,
Что вот она тут рядышком
Звучит.

Но однажды налетели тучи,
Подул сильный ветер,
Вдали загромыхало...
Ближе.
Потом ударили капли,
Упал ливень.
Ёжик спрятался под корень
И затих,
Пережидая непогоду.

Когда непогода,
Измочалив лес до травиночки,
Уползла,
Музыка не звучала.
Должно быть, пока Ёжик
Спешил спрятаться от грозы,
Она зацепилась за веточку
И упала с иголок,
Или ветер её сорвал и унёс.

Ёжику стало грустно,
Он почему-то чуть не плакал.
Было не ясно, куда себя деть,
И всё вокруг ужасно хмурилось.

Но в какой-то момент
Печаль утихла.
И вдруг
Музыка зазвучала снова!
Оказывается,
В непогоду
Она залезла в ёжикино ушко.

С тех пор Ёжик и Музыка не расстаются.

А вот и почти сентябрь.
Кружится жёлтый листок.
И, словно белка-летяга,
Мой ум парит, одинок.

Весь в женщинах, как в ягодах...
Да где ж они, счастливые?
Внимания всем надо бы:
Невспаханными нивами,
Заросшие заботами,
Томятся души светлые.
А мужики? Чего уж там -
Пропали, да и след простыл.
Как мишенька в малиннике -
Объевшийся усладами.
Любовь - потёртый гривенник -
В размен идёт за радости.
Но где одной единственной
Глаза - чудные омуты,
В которых свет таинственный,
Печалями не тронутый?
Где та, что не забудется,
Дождавшаяся, нежная,
Что так забавно жмурится,
Своя, но и нездешняя.
Где та, кому весь мир отдать,
Всего себя - захочется?
Кого вместит её кровать,
Устав от одиночества?
Неслаженность, невстреченность.
Какими бы молитвами?..
А то, что стоит вечности,
Спит чувствами убитыми.

Болеешь. Пьёшь горячий чай,
Закутываясь в одеяло.
И понимаешь невзначай,
Что отдыха так не хватало...

Что суетой запряжена,
Душа галопом по заботам
Неслась без отдыха и сна,
Пока галоп не сбило что-то.

Не вовремя... Но для души
Так остановка пригодилась!
Чтоб научиться не спешить,
Благодаря за божью милость.

Ты для меня - солнце,
Я для тебя - ветер.
Дождик осенний звонче.
Взгляд под зонтом светел.

Стану листопадом у ног твоих - проходи по бархатному ковру.
Пусть бы ветер нёс, и рождался стих, и летал, растрёпанный, на юру.
Выпусти, но всё ж не руби с плеча, разметай желания и мечты...
Кто же знает, пробил ли смертный час - проводить суда, разводя мосты?

Питер знает - этому не впервой - разрезая панцирь, направить путь.
Выйди поутру, уплыви водой, о любви во мне навсегда забудь...
С озимью - до вешнего.., серый лёд отпадёт, как шкура змеи, с Невы.
Смехом, плачем - в небо душа взойдёт, оставляя тело земле, что жмых.

Провисли тучи. Низок небосвод.
И что-то каждый день проходит мимо:
Я наблюдаю как бы пантомиму,
Как танцы голубей - ленивый кот.

Смотрю на дивный мир из-за стекла,
И вижу сны, иллюзии, туманы.
Причудливые призраки спонтанно
Дают спектакль, где жизнь не расцвела.

А жизнь... Она идёт не за стеклом.
Она - со мной бредёт в рисунках улиц,
То приосанясь, то слегка сутулясь,
Упрямая, как девушка с веслом,
А улыбнётся - станет вдруг светло.

Туча волочит хвосты по земле,
На оконном стекле извиваются струи,
Как безмолвные змеи ползут, осмелев.
Сердце тихо поёт: Аллилуйя!

Отчего высок и светел напев -
Будто в горах снежные вершины?
Оттого, что радость идёт не из вне -
Изнутри - из бескрайней вечной шири.

И если тучи змеят хвосты
И выжимают слёзы на стёкла,
В том не повинны ни я, ни ты,
И музыка сердца от них не смолкла.

Ветрено, зыбко,
Напевы тревожные.
О чём этот день?

Петунии. Ах,
Скоро увянут они -
Бренно всё. Осень.

Рыжая кошка
Молча сольётся с листвой:
Не ищи - зови.

Тепло скукожилось устало -
Подолы лето подобрало
И заскользило по траве,
Накинув, будто шаль - рассвет.
В брильянтах утренних росинок
Бредёт на цыпочках за синью,
Случайно выброшенной вдаль -
За туч тяжёлую вуаль.

Мои мечты с собой уносит
В резной ларец - в сентябрь - в осень.
На каруселях ветра - сны
Причудливы и неясны.
Но куплены уже тетрадки,
И лень с назойливой повадкой
Гостит последние деньки
У смуглой дочкиной руки.

Вползает вечер между занавесок -
Таинствен взгляд, сиренев и ленив.
С ним поболтать о жизни интересно,
Следя, как зажигаются огни.
Мудрейший Мурр* за ним приходит следом -
Запрет на вход таким, как он, неведом.
Приоткрывая сумерки, как дверь,
Когтистой лапкой, кот мурчит: "Не веррь
Всему тому, о чём болтают люди -
Мир многомеррен, как ни погляди,
И каждый миг не знаешь, что вслед будет,
Пусть даже дремлешь в комнате один."
До полночи мы с Мурром пишем сказки.
Потом взлетает он, пушист и ласков,
Прогуливаться по лужайкам звёзд,
Мечтательно подняв учёный хвост.

* см. Э. Т. А. Гофман "Житейские воззрения кота Мурра"

Я знаю, ты придёшь ко мне,
Когда в лесах созреет осень,
Когда жар-птицевым огнём
Взлетят берёзы на ветру,
В дождях потухшим серым днём -
Какой мечты всегда уносит,
Как дань несбывшейся весне,
Куда-то за далёкий круг.

Вдруг упадёт листок в ладонь
Холодной осени, играя.
Увижу - вздрогну и замру,
Не зная просто, что сказать.
Твой взгляд отнимет мрак и грусть,
И мне не надо будет рая.
И ветер допоёт нас до
Небес, таящих благодать.

Обрывок счастья, выданный судьбой
Случайно, неожиданно, вполсилы.
Так краток миг, где я была с тобой.
Так жаль, что я о большем не просила.

***

Связь-ниточка тянется, истончается,
А не рвётся,
Хоть сердце - как рыба об лёд -
Отчаянно.

Знаю, есть нескончаемое,
Как бы ветер
Ни рвал паруса в ответ
На чаяния мои.

Мне тобой не напиться, нет -
Ни нынче,
Ни после, никогда. От весны
Путь - ситцевая

Тропка бежит - выше, выше всё...
Мне б - остаться
Плакать на горочке у креста,
Вы слышите,

Дятел стучит по уму молотом:
- Всё не зря ли?
Ведь подняты высоко тобой якоря,
Сны солоны.

***

Сумрак пасмурного дня.
Бесконечна капель стая,
Хмуро песню напевая,
Барабанит по ветвям.

Как избыть свою печаль,
Как признать, что нелюбима?
Если ветер пантомимой
Завораживает даль.

***

Блестит шуршит и падает вода
Фонтанно переливчато красиво:
Пушистой пеной брызг седые гривы,
В заколках радуг яркие цвета.

И Ленин с кепкой нянчит голубей,
Как девушка с веслом, в себе уверен.
В траве гуляют крысы. Боль потери.
А мысли, как ни прячь их - о тебе.

Волны, шурша, набегают на берег,
Будто танцуют изящные танцы.
Кто и во что здесь случайно поверит?
Лето. Купаться. Купаться!

Нет ничего, что не может случиться
В мире открытий больших или малых.
Музыка, став путеводною нитью,
Нас трансформирует шало:

Станем послушны изгибам мелодий,
Станем, как дети, играя на пляже.
С чайками души парят на свободе.
Туча на сердце не ляжет.

Волны, шурша, набегают на берег.
Нет ничего, что не может случиться.
Здесь далеко до чужих, до Америк -
Здесь только волны и птицы.

Светлая жертвенность в фугах Баха.
Ладога волнами катит даль.
Мама-природа - древнейший знахарь -
Гладит ладонями фестиваль.

Солнце капризно прикрыло лик свой
Плотной туманною паранджой.
Песни и танцы - живая пристань
Для разговора души с душой.

Я ухожу по дорожке к солнцу,
Чтобы в закате осмыслить жизнь.
Бликами бегая, свет смеётся:
- Жизнь свою Ладоге расскажи -

Музыкой вылей по ноткам в скерцо
И акварелью на лист плесни,
Рифмой и ритмом с открытым сердцем,
Чтобы в улыбках зажглись огни.

Посмотри, как из кружева лёгких идей
Прорастают миры и становятся нами.
Каждый встреченный мир предлагает экзамен
Различения смыслов в глубокой воде.

На ладони июля истлеет февраль -
Ярко вспыхнет весёлое жаркое лето,
Зайцев солнца подкинув пригоршней в рассветы,
Испаряя бесследно тоску и печаль.

Зазвучат переливы мелодий иных:
Шумных ливней приходы, и шёпот прибоя.
Я все окна навстречу им жадно открою,
Чтобы смело ловить аромат новизны.

Здравствуй, лето! Летят кружевные слова -
В песню странствий сложиться и чудо позвать.

Сколько мелодий у ветра?
Много-много -
Я их не считала.
Я слушала
И пела вместе с ветром.

И мелодии отражались -
Отталкивались
От невидимо-зеркальных
Ветреных пальцев
И заплетались
В косицы и фенечки.

Ветер в пространстве
Моего физического существования -
Это песня иллюзий.

Клубника. Тучи. Пышная сирень.
Грозы не будет. Капнуло. И хватит.
Июнь пришёл в салатовом халате
И раздаёт по крошкам новый день.

Вот крошка - кошке с пепельным хвостом,
Что выгнувшись изящно, лижет лапку.
А эта крошка света - дряхлой бабке,
Жующей память слов беззубым ртом.

А эта - для моих больших забот
На сковородке умных рассуждений.
Ложатся на асфальты пыль и тени,
А я скребусь в делах, как в почве - крот.

Загадки снов от кончиков ресниц
И воробьёв восторженная стая
На веточках проснувшегося мая
Зовут в мечты затерянных жар-птиц.

Я ухвачусь за пёрышко весны
И поднимусь в чудное Поднебесье.
Зелёной дымкой нежа редколесье,
Раскроют дали очи - влюблены

В полёт весны, в незримый шаг времён,
Опять и вновь вращающий планету -
Им сердце снова призвано к ответу
На зов, что был под льдами затаён.

Я помню вершину Эльбруса. Нескончаемый пронизывающий ветер. Холодный простор: горы, горы где-то внизу, насколько хватает взгляда, и небо вокруг. Скалы, покрытые не тающим льдом. Вечно трепещущие на ветру разноцветные флажки. Это то место, куда я могу возвращаться по тропинке памяти бесконечное число раз - оно никогда не надоедает. Оно всегда открывает простор, принимающий мою жизнь такой, какая она есть, без фантазий и сантиментов, вечный в своей суровой простоте безмолвия.

* * *
Вершина, да, здравствуй.
Ты снова со мной.
Хоть годы ушли по ступеням событий
в далёкие дали,
но память-хранитель,
как верный рюкзак -
навсегда за спиной.

Я помню, как ярки внизу облака
в рассветных лучах
одинокого солнца.
Мы, бывшие там,
никогда не вернёмся,
но памятью тянемся издалека.

Лекарство от суетных будней - простор -
великий, бескрайний в суровости гор.

Намечталась любовь, как в фильмах -
Оказалась слепой и горькой.
С ароматом степной полыни,
С терпким вкусом лесных рябин.
И навеки со мной отныне -
Память, крепкая, как настойка,
И молитвы качают имя:
- Боже, милого не отринь!

"Время не лечит, оно лишь даёт иллюзию исцелённости..."
А. А Азольский

Зельем связан со мной навечно -
Ты не сможешь, уйдя, забыть.
Где звезда упадет за речкой,
Ковыли обернутся в сныть.
Проглотив золотое небо,
Потемнеют лучи зари.
Для того, кто любимым не был:
Соль - не слёзы, улыбка - грим.
Хоть сошли скороспело росы,
На вершинах не стаял лёд.

Только тот, чьи надежды босы,
До далёких чудес дойдёт.
Кто скорбями питает сердце,
Окуная в немой простор -
Что в купель, не пытаясь греться,
Не скрываясь, как жалкий вор.
Шаг за шагом по краю бездны,
Мелким пёрышком бытия
Вдруг сорвавшийся в неизбежность,
Иллюзорной тревоге вняв,
Осознавший - душа трепещет
На пронзившем её ветру
И тоскливо кричит, как кречет...

В этот миг за тебя умру.
И перо, подбирая, ветер
На тропу отнесёт его -
Чтобы мир возвратился светел,
Чтобы дух твой обрёл крыло.
На последнем к свободе шаге
Ты устало замрёшь на миг,
И по облачности-бумаге -
Чиркнет чайки печальный крик...

Не всякая боль проходит.
Иногда боль приживается,
прячась где-то под ребрами
или в отдаленном уголке сознания,
становится частью жизни.
Жизнь тем самым приобретает
новый смысловой оттенок,
совершенно особый,
открывающий путь
либо к далёким горизонтам,
либо в неизмеримые глубины,
а то и в бесконечную высь.

Город,
вновь отстроенный после цунами,
отплакав, прихорашивается,
успокаивается тем,
что следующая подобная волна
придет очень не скоро,
а может, вообще уже не придет,
и не такая огромная...

Город снова начинает жить,
работать, мечтать,
и упираться крышами в небо.

А море лежит рядом,
иногда слегка волнуясь,
лениво облизывая берег,
никогда не вспоминая
о собственном кровожадном выплеске.
Может, её вовсе не было,
этой огромной
жуткой гибельной беспросветной волны?
Да, море - оно, как большая кошка -
Любит мурлыкать
и имеет очень короткую память.

Но вот город
помнит.
И все равно город любит море.
Такое великое,
порой непредсказуемо изменчивое,
иногда даже ласковое,
отдающее себя бесконечно,
но не могущее отдать себя полностью -
потому что, как же вместить
такую великость?

Я верю в чудо - в серый хмурый день,
Звено из череды упрямых будней,
Бредущих по асфальтам, безрассудно
Тень наводя на старенький плетень:
Слепой, он сохраняет тихий свет -
За занавесью грусти неизбывной,
За стенкой суеты, за ширмой ливня
Упрятав то, чего в помине нет.

Нелепо, незаконно - отыскать
Мелькнувшую за хмарью искру счастья
Весёлой пёстрой бесшабашной масти -
Такой, что крутишь пальцем у виска.
Хоть снег, хоть слякоть мнутся у ворот,
Смешная радость в грусти дней живёт.

Смыслы переплетаются с подтекстами,
запутывая нити повествования...
Но как ни крути нить,
её параметры и сущность не изменятся.
Менять можно
положение нити и видимость
тех или иных её участков
для стороннего взгляда.
Но пальцы,
распутывающие переплетения,
замерзают.
Я подношу их к огню
и долго смотрю
на играющие языки пламени.
Порой возникает желание
бросить
нескончаемую путаницу
в их горячие объятия!
Но тогда все нити сгорят,
и пальцы потеряют их
навсегда...
Нет,
пока нить сама
не научилась быть светом,
её нужно беречь от обжигающего жара.
И пока звучит музыка,
как кровь,
согревая пальцы своим движением,
они не замёрзнут и не устанут распутывать игру мелодий
на ледяном ветру
хаоса.

Ах, если б каждый третий политик-властолюб
Держал в руках гитару, а с ней и ледоруб,
Не зачерствели б души, творящие закон,
Жилось бы людям лучше - дышалось бы легко.

Ах, если б каждый пятый в политике герой
Под рюкзаком гулял бы, заманенный горой,
Он растерял бы жадность, жестокость по пути
И отыскал бы правду, чтоб людям донести.

Ах, если б каждый первый, кто вдруг во власть попал,
Хранил бы в сердце юность, как чистый идеал,
О круговой поруке не ведал бы наш век -
Исчезли бы ворюги, как в марте тает снег.

Без искорки нахмурен серый день.
Теплеет. Снег, стекая, угасает.
Подол зимы, темнея, тает с краю.
Прохожие летают в суете.
А я иду куда-то по делам
И чувствую чудную непохожесть:
Летающий внутри меня прохожий
Куда-то взмыл... Куда? Не знает сам.
И время, перестав спешить на миг,
Присело отдохнуть на край Вселенной
И, глядя в душу, молча, вдохновенно
Меня мне открывает изнутри -
О радости и грусти говорит.

Голубыми неонами снег расцвечен
Утро день воскрешает, но скоро вечер.
По ковровым дорожкам у ног зимы
Подметает метель, и проходим мы:

По делам, за заботами торопливо,
Пряча лица от ветра, легко и живо.
Начиная раскрашивать новый день,
Выползает светило, меняя тень.

Зарождая вопросы ли, кривотолки,
Размываются звёзды на светлом шёлке.
Со снежинками мысленный хоровод
Кружит тайну...
В глазах рябит qr-код.

Смерть, в попытке собой подменить всю вечность,
Отнимает рассудок, ворует встречи,
Раздирая на крошки тепло души,
Суетой переполнить сердца спешит.

Пыша страхом, фашизм обнажает зубы,
Ни свобода, ни радость ему не любы,
А неверие в Бога даёт карт-бланш
На победный злокозненный мрачный марш:

Будут избранным - сласти, несчастным - беды,
В реках крови жестокость раскроет недра
Ненасытной клоаки земного зла,
И судьбу проклянут, что с ума свела.

Что любовь нескончаема и крылата,
Милосердие, жертвенность - сердцу латы -
Позабудут, покуда, как страшный сон,
Не свершится великий Армагеддон.

Веришь в новое утро?
Сверканьем гроз
так чудесно
на землю
придёт
Христос.

Метель метёт. Метель не украдёт
Того, что нет и никогда не будет.
Под капюшоны лица пряча, люди
Тропят проходы узкие вперёд -
К теплу, к делам, к привычной суете.
А мы с тобой - далёкие не те -
Не те, что вместе - словно две кометы
Летим вразброс без грусти, без орбит.
Метельный вальс по разному кружит:
Тебя - с другой, меня - с иными где-то...

Не встретимся? Когда звезда уйдёт,
По блёсткам раздарив своё сиянье,
Надежды поделив на расстояния,
Ничуть не отогрев лучами лёд,
Не встретимся, чтоб снова потерять
На дне безлунной ночи якоря,
И снова разлететься, дням проспорив -
На разные края большой земли,
Опять не те, опять в слепой дали -
В долинах маяты, сомнений, боли.

Нас Бог растил, как нежные цветы,
Но мы неверно выбрали печали
И держимся за них порой отчаянно,
Над беспредельной пропастью застыв -
Среди песчинок, коим несть числа,
Каких кружит во тьме судьба-юла -
Потерянных, ненужных, позабытых,
Крошащих, замерзая, в пальцах лёд,
Которых даже ветер не проймёт
Своим бесцельным пагубным визитом.

Волны иллюзий разбиваются о скалы реальности.
Но мечта точит камень медленно и неуклонно -
И реальность меняется.