2. Яблоко

Они сели за гладкий стол из белого камня. Арх развернул перед Таном чистый бумажный лист, окунул перо в чернильницу и поставил точку посередине.
— Ты — здесь. Нарисуй мне время.

Тан провёл прямую линию.
— Покажи мне отрезок прошлого. А теперь — будущего. А настоящее?

Рука с пером зависла над листом.
— Смелее...

— Настоящего — нет. Оно находится только там, где нахожусь я, и эта точка постоянно перемещается по прямой… То, что было настоящим, тут же становится прошлым. А будущее — становится настоящим каждую секунду.
— Твоё время течёт, как река, в которую не войти дважды.
— Я читал об этом у Гераклита. Но только сейчас понял, что он имел в виду, — не сдержав радости, улыбнулся Тан.

Арх холодно наблюдал за учеником. Глядя, как угасает безответная улыбка на губах юноши, сказал:
— Нарисуй пространство.

Тан помедлил, затем нарисовал круг вокруг точки.
— И это всё?

Тан нарисовал ещё один круг, потом ещё и ещё. Плавные замкнутые линии расходились вокруг точки, словно круги на воде.
— Заметь: пространство расширяется вместе со временем. Чем дальше в будущее ты уходишь — тем больше пространства открываешь для себя. Будущее — новые впечатления, знания.
— Но пространство открывается и позади меня… — возразил ученик.
— Прошлое — то, что ты увидел, узнал, усвоил, и даже то, чего ты не заметил. Прошлое — твой опыт. Чем дальше ты двигаешься в будущее — тем лучше понимаешь и глубже осознаёшь то, что осталось в прошлом. Этот процесс бесконечен, не правда ли?
— Он замрёт, если я остановлюсь.
— Это и есть — первая смерть. На дороге времени остановиться невозможно. Можно только умереть.

Тан молчал, глядя на точку, нарисованную в центре бумаги.
— Но разве будущее не конечно?
Арх положил ладонь на бумагу, закрыл середину листа.
— Ты просто исчезаешь с этой прямой. Время же — бесконечно. Но без тебя прошлое и будущее — сливаются воедино. Время — бесконечно и непрерывно. Пространство расширяется, пока ты присутствуешь на прямой. На самом деле оно безгранично. Ты можешь исчезнуть с этого листа, но Вселенная останется неизменной.
— Значит, человек — букашка, пылинка, воплощённое ничто?
— Вселенная без человека духовно мертва, ибо лишена смысла. Её одухотворяет разумная пыль...

Жрец с интересом взглянул на собеседника, сделал паузу, будто взвешивая, о чём можно говорить, а о чём нет, а затем продолжил:
— Хорошо, теперь задача посложнее. Если признать, что существует Время, то придётся признать, что существует… Вечность.
— Но ведь на практике всё, что временно — не бывает вечным, а вечность — не временна?
— Мир — иллюзия, он только и делает, что набрасывает покровы на очевидные вещи. Если время — процесс, то оно, как и любой процесс, может замедляться или ускоряться. Поскольку оно бесконечно, то и скорость его может стремиться к Абсолюту. Там, где скорость времени снижается до абсолютного нуля, наступает полный покой. Абсолютная неподвижность. Времени нет. Абсолютная скорость также стремится к нулю, но на другом полюсе. Наступает момент, когда скорость времени такова, что время перестает существовать как процесс. Оно становится бесконечным. Абсолютный покой — и абсолютное движение. Тьма и свет.
— Как так? — лицо Тана было обескуражено.

Арх провёл пальцем по прямой линии на листе.
— Прошлое — бесконечно. Будущее бесконечно. И впереди, и позади — время выглядит как бесконечный путь. Увеличивать скорость времени можно тоже бесконечно, как и уменьшать. Сначала это выглядит как «больше» и «меньше», «быстрее» и «медленнее». Замедлять время можно до нуля — пока его скорость не достигнет нуля. Ускорять — тоже можно до бесконечности. Наступает момент, когда «больше-меньше» превращается в «бесконечность и бесконечность» И то, и это — не имеет смысла без человека, осознающего бесконечность Вселенной.

В голове Тана будто зашелестели сотни тысяч страниц. Смыслы, которых он раньше не понимал, раскрывались, как цветочные бутоны.
— Значит, человек — тот фокус, в котором пересекается всё? Он — центр Вселенной?
— Если было бы так, у Вселенной было бы миллионы центров, — усмехнулся Арх. — Она бы рассыпалась на миллионы частиц.
— На чём же она держится-то? — не выдержал Тан.
— На вопросах. Пока мы задаём вопросы — существует некий предполагаемый ответ. Истина, откликающаяся на каждый наш вопрос, на каждый вопрошающий человеческий голос. Но ни на один, даже самый тщательно сформулированный вопрос, нельзя получить окончательный, полный ответ.
— Значит, истинное знание недостижимо, а значит, не существует для человека?
— Существует. Истина существует! Но она слишком абсолютна, многослойна, многогранна. Мы можем убедиться в существовании каких-то её граней, мельчайших частиц. И она слишком огромна, чтобы человек постиг её целиком, окончательно.
— Значит в поиске истины нет никакого смысла?
— Не знаю, в чём больше истины — в вечных вопросах, которые мы задаём, или в ответах, которые никогда не бывают окончательными, исчерпывающими.

Ловя каждое слово жреца, Тан не мог скрыть разочарования.
Арх усмехнулся, взял из корзины крепкое августовское яблоко и задумчиво перекатил его на ладони.
— Вселенная разумна. Она воплощена вот в этом яблоке. Яблоко — модель Вселенной. Она воссоздаёт себя в материи, в любых формах. В зверях, в насекомых, в камнях, в растениях. Её законы воплощены во всём. Яблоко — всегда больше, чем яблоко. Человек — всегда больше, чем просто один человек. В человеке — все законы Вселенной. Их можно увидеть, если расширить сферу пространства — а пространство вбирает в себя всё, и видимое, и невидимое. Чем больше воспринятое и осознаваемое тобой пространство — тем больше открывается тебе пространство прошлого, твой опыт, поступки, события. Всё, из чего ты состоишь.

Арх посмотрел на приунывшего Тана и вздохнул:
— Если честно — я и сам не до конца понимаю, как это работает. Как отражение в зеркале, или как крылья бабочки, или, может быть, как песочные часы...

Арх положил яблоко в центр стола.
— Яблоко, с определённой точки зрения, является точной копией Вселенной. Любой живой организм или растение есть составляющие великой тайны бытия. Каждый из нас, хочет или нет — вынужден подчиняться законам Вселенной. Она слышит каждое твоё слово, читает каждую твою мысль, знает каждый твой шаг, совершаешь ты его в прошлом — или совершишь в будущем.
— Значит, всё можно просчитать? И предначертать?
— Ничего нельзя предначертать, ибо всё предначертано. Предначертанное — предопределено. Но даже предопределение не есть неотвратимость… Пока ты двигаешься по пути времени — неотвратимости нет. Впрочем, на сегодня хватит.

Арх говорил тёмными загадками. Проблески радостного понимания, которые Тан ощутил еще несколько минут назад, угасали, как свет в наступающих сумерках. Юноша погладил пальцем спелый бок яблока.
— Ты не понял, что общего у яблока со Вселенной?
Тан неопределённо покачал головой.
— Тогда просто съешь его.

П. Фрагорийский

из книги новелл "МРАН"