Забравшись под беззвëздный капюшон,
Ночь угнездилась - чëрной куропаткой
Присев на сонный город в мрачной складке
Предзимне голых сумрачных времëн.

Не спит, но дремлет, суетно жужжа,
Гадая на грязи в пустынных скверах.
Хотелось бы, но некуда бежать...
И ждëм прилëта мух, пушисто белых.

Смакуя чай и долгий разговор,
Спасаемся в тепле квартирной спячки,
И мнится: приходил безумный вор -
И выкрал линзы, сделав мир незрячим.

А я в твоих глазах ищу себя..,
Затерянную в снах опавших листьев.
И танго дарит тëплый миг - обнять
И улететь на южный полюс жизни.

С утра на листьях - белая кайма,
Как кружево, причудливым узором...
Поверх неë прилëг густой туман,
Съедающий черты и разговоры.
Я проникаю взглядом сквозь мираж -
К листве пожухлой - разглядеть рисунок -
И, открывает, скрадываясь, сумрак
Фантазии морозного пера.
И кажется, безвременье - как след
Застывшей влаги на цветных газонах:
Всë не было, всего не будет, нет
Здесь ничего, никто судьбой не тронут.
Та нить, что мойры странно заплели,
Теряется в тумане: вся пропала,
И не было любви, как лета... Шалость
Ноябрьская врëт молча: "се ля ви".
И двигаясь во сне небытия
Вдоль белых черт, не нахожу себя.

Настроение - это рябь на воде.
Невезение: всë - не то, все - не те.
Ненасытный ноябрь поглощает остатки тепла.
Он - бесплотный монстр - Дон вампир, пан шельмец,
Внепогодно вскользь предрекает конец
Всем мечтам и надеждам, съедая их, как мармелад.

Мы с тобою, друг... Посмотри мне в глаза:
Разве скрою то, что так трудно сказать,
Если близко душа прислонилась, как ëжик, к душе?
И колючие востры иглы обид -
Влажной тушью - в боль - татуируют вид:
Не пейзаж, но портрет обострëнности чувств в ниглиже.

Данность времени - эта рябь на воде
Отражения изменяет на те,
Что подвластны стихииям, как силам - не добрым, не злым.
В их провалах в мрак нет ни слëз, ни вины -
Только жалят ум осы - вещие сны,
Приходя на замену надеждам крылатым моим.

Настроение... Я в него окунусь
Без сомнения: океан - это грусть.
Милый ангел, с тобой мне по силам его переплыть.
Верю в силу чувств, непорочность судьбы:
Сны - не звери, нет, ночи, дни - не гробы,
А душевностью встреч исцеляем желание жить.

Ах, дождик, ну о чëм я говорю
С тобой, бегущим по зонтам и крышам?...
Всë о любви...- о том, что лучше, выше,
Чем просто дань скупому ноябрю.

Холодный, с переходом в мокрый снег,
Из тëмной тучи выпавший случайно,
Тебе могу сказать, как я скучаю -
Как будто между нами целый век:

Сто лет назад расстались мы - вчера,
Но кто-то тянет время, как тянучку,
Пытаясь сердце слабое измучить,
Отодвигая дальше нежный рай.

Ах, дождик, я с тобой бреду вдвоëм
Тропой осенних будничных реалий.
А сердце вновь весна лучами жалит,
Кидая мысли всë о нëм, о нëм...

Узкий серпик тонок-тонок.
Ветер срезан: тишь - жнивьë.
Дух мятежный - злой ребëнок -
Странный луч на ветки льëт.

Мрак ночной приколот к небу
Множеством булавок-звëзд.
Холод - истинное кредо
Осени - суров всерьёз.

Ты не рядом - не обнимешь -
Не спасëшь от зыбких чар.
Трансформирую свой имидж -
Превращаю холод в жар.

И, взлетев над мокрой стынью,
Иступлëнно, на метле,
С яростью, теряю имя
И мечту в кромешной мгле.

Став частицей страшной мести,
Исчезаю, хохоча...
Сбросив с тела боль и крестик:
- Не гори, моя свеча!

Жизнь вернëтся лишь под утро
Липкой тяжестью вины.
Время лечит долго, мудро
Перемешивая сны...

Пьëм осеннюю свежесть на брудершафт:
Длится миг бесконечно - это возможно ль?
Сквер трепещет, теряя с зябкою дрожью
Жëлто- красный шуршащий шëпотом шарф.

Мы с тобой подшофе или осень пьяна?
Листья крутит и вертит ветра обьятие,
Пав под ноги прохожим, медленно катит
Холод сумрака в вечер. Светит фонарь.

Нам обняться так крепко сладко под ним,
Я приникла к тебе - что грошик к магниту,
Губы, чуть прикасаясь, дарят защитно
Теплый абрис желаний тайнам моим.

Тонкий лëгкий шуршащий шëпотом шарф
Тихо падает с клëнов в русла тропинок.
Звëзды взглядами с неба колют предзимье,
Пьëм осеннюю свежесть на брудершафт.

Жемчужина в оправе облаков
И образ твой на фоне тихой ночи
Тревожат сердце, склеенное скотчем
С соблазнами тягучих вещих снов.

Как в раковине сумрачной на дне
Бескрайнего седого океана
Прельщает тайно ум ловца, желанна
И холодна к царящему во вне.

Сестра моя... Октябрь приносит жуть,
И в темноту небес уходит время.
Скребëт печаль сомнением по вене.
А я любовью странной дорожу:

Болезненной, как мириады звëзд,
Обжëгших вскользь отчаянное сердце,
Жемчужно-бледно-лунной - не согреться,
Прекрасной ароматом нежных роз.

О, бледная, безумная, скажи,
Зачем тебя всегда секретно помню,
Вмещая быль и небыль в мир огромный
Той ракушки, что называю - "жизнь"?

Слышишь, ночь говорит с дождëм.
Долог их разговор...
Во вчерашнем - наш мир вдвоëм,
Ведь судьба - жадный вор:

Пыль разлук заплетая в нить,
Ткут обиду-беду -
Мойры знают, что разлюбить
Захочу - не смогу.

Капли стукают по стеклу
И в листве шелестят.
Презирая за ложь молву,
Незаметно пью яд,

А теперь на брандмауэр снов
Льëтся длительный дождь,
И мой чëртик твердит смешно:
- Не поймëшь, не придëшь...

Будет в радугах небосклон...
Скоро ли? Никогда?
Перейдëт непогодный фронт,
Уводя туч стада?

Нить разлуки замкнëм в кольцо
Обручально? Едва ль...
Вслед за осенью - снег в лицо -
Рассмеëтся февраль...

Но надежды живая ткань -
Как небесный покров -
Собирает сомнений дань,
Очищая любовь.

Вот великая ода широким штанам -
Словословие с рукоплесканьем:
О, штаны, благодарен я искренне вам
За внимание этой прелестной мадам,
Привлечëнное вашим шуршаньем!

Ваши складки, изгибы изящны вполне,
Чтоб очерчивать ладно фигуру,
Вы прекрасно сидите на радостном мне,
Гармонируя цветом с любимым кашне
Помогая вести шуры-муры!

О штаны, постирать и погладить готов,
Чтоб касались вас милые взгляды
С нежной лаской, в мечтах пронизав ваш покров,
Чтобы чувства осмелились выйти без слов
За границы "нельзя" и "не надо"...

Октябрь падает и падает листом... -
Одним, другим, и множеством - от ветра.
Надели скверы на газоны - гетры.
И ты молчишь. Но вовсе не о том -

Не о пропащих листьях октября,
И не о днях, что с листьями опали,
Не о подошвах стоптанных сандалий,
Которые на осени горят.

О чëм же ты молчишь, мой милый друг?
О нестыковках или поворотах?
О воскресеньях, буднях ли, субботах -
Тех, что привычно замыкают круг?

О чувствах ли, которые в слова
Не уложить, как в чемоданы - книги,
Которые - то крылья, то - вериги,
А то и вовсе - тот же листопад?..

И я молчу (шуршащая листва
Заворожила разум), безотчëтно
Припоминаю вызов и полëтность
Мгновений, что с тобой пережила...

Мы - листья в тëплом танце октября:
Вдруг закружилились и летим куда-то...
И осень в том совсем не виновата.
А разве виноваты ты и я?

Трамваев утренний перестук
Разбудит тех, кто дремал бок о бок
Для новых чаяний и разлук,
Для хороводов забот. Так много,
О чëм сказать не успела ночь,
Поскольку вовсе не говорила:
Она смотрела на нас точь в точь,
Как самка чëрного крокодила,
Огромным глазом и, не моргнув,
Сползла под берег холодной зорьки.
А лип построенный караул
Слегка желтеет осенней коркой
Листвы - наряжены от-кутюр -
С намëком новой октябрьской ноты.
Теряет цели в толпе Амур,
Не получая дневные квоты.

Дорога



Нам повествует древняя баллада
о том, что мир - не сказка, а мираж -
дорога в бездну ада.

На ней всегда стоит рогатый страж -
не пропускает тех, кто не достоин,
тех, кто не слеп, не наш:

- Давай-ка, выходи, Аника-воин,
здесь Смерть свой плащ раскинула и ждëт
тебя: ты крепко ль скроен?

Не хочешь к Смерти? Так иди в обход:
вот пальмы, солнце, пляжи - всë прекрасно!
Напитки, сладкий лëд.

Не стоит среди бела дня напрасно
свет покидать... Всему свой час и срок
(в тюрьме - для несогласных).

Пока не подошëл вплотную рок,
забрав чудес привычную отраду,
бед не взведя курок,

читай, как сказку, древнюю балладу.

Разделанность


Разделанность на тот и этот мир...
Ведь Аннушкой уже разлито масло,
Трамвай - на рельсах, и безумец счастлив,
Неверие транслируя в эфир.

И катится, таращась, голова,
И дëргается в судорогах тело -
Они теперь свободны без предела,
Но остаëтся только горевать...

И бродит обезумевший поэт
С иконой, но куда идти, не знает.
И сам себя на улицах теряет,
Поскольку там пути до Бога нет.

И только лунный полный лик в ответ
Подсвечивает мрачный облик тайны,
Приоткрывая истины за гранью,
Вонзив подкову в бок летящей тьме.

А потом



А потом какой тебе отдых: лежишь на погосте
Одиноко белея костьми, обживаешь мрак,
Бесплотностью изощрëнно пугая заблудшего в гости
В полнолуние - нервного кладоискателя: звяк-звяк -
Позвонишь медяком картинно (и в жизни твоей, и после -
Отродясь - ни гроша за беспутной душой - голь:
Короб печалей с горкой, да горстка злости,
Да обида на Бога за глупую эту роль).
И черепными провалами вслед недоумку сверкая
Упускаешь мелькнувшую сладким призраком власть.
Неуëмной жаждой страдая без меры, без края,
Без объяснения, на кой чëрт эта нелепость сдалась.

Опять висит на небе яркий блин,
Обкуренно затягиваясь смогом.
А я сижу у краешка любви
И грежу о чудном. Любуюсь: много

На небе звëзд... - укутаны в туман
И не видны прищуренному глазу.
А вдруг их нет? Вдруг это миф, обман?
Науки врут, а в небо вшиты стразы...

Вдруг небо - просто чëрный капюшон,
А мы - козявки в чьей-то шевелюре...
Я брежу. Блин Луны ума лишëн -
Молчит, висит и неприметно курит.

И за моей фантазией следит -
Бездумному ход мысли интересен,
Как будто из воды огромный кит
Глаз выставил, не грустен, и не весел,

Но удивлëн: о чем мечтать и петь
Козявкам в мелкой складочке вселенной?
А серый город - каменный медведь,
В берлоге дел урчит самозабвенно.

Танго на опавших осенних листьях.
Золотое танго уносит мысли,
Ветром завихряя обрывки смыслов,
Тучи округляя, как коромысла -
Их хребет могуч.

Осень, ты со мною о чëм танцуешь?
Я зонтом укрылась от поцелуя
Сырости промозглой. О, аллилуйя
Каждому мгновенью! - все их люблю я -
Голос их певуч.

Танго мимолëтно. Жизнь быстротечна.
Взгляд на поворотах проходит встречно.
Звезды разгорелись на далях млечных,
Но не виден свет - только серый кетчуп
Мороси и туч.

Вот моя ладонь на твоей - касанье.
Поступь в унисон. Времени не станет -
Только странный сон перейдет в реальность,
Склеив рук кольцо слепо обручально
В сумрачном миру.

Усталое время течëт мимоходом,
Уносит, что прожито, в мутную даль:
Мечты, идеалы, оковы, свободы,
И слезы, и письма, и смех, и печаль.
Мы стали взрослее... Белеют седины
На месте смешных непослушных вихров.
Мы стали умнее - как в банке сардины
Умнее тех рыб, кто ещë не готов.

И всë же на дне опустевших иллюзий
Есть парочка старых истрëпанных рифм -
Спасибо нелепой и ветренной музе
За повод на вечер стать кем-то другим:
И вновь улететь высоко - над домами,
Что копят в квартирах обычную жизнь,
И сердце победно расправить, как знамя,
И верить, и видеть, хотя б миражи...

- Пока молчат пейзажи (море, горы),
Изобрази, художник, наше танго:
Момент, что ограждëн от разговоров
Мелодией и высечен осанкой.
Тангеро шаг, уверенный и плавный,
Ведëт тангеру в музыкальных волнах.
Она, следя за ним, беспрекословно
Подвижность отдаëт идее странной:
Ток музыки улавливать вдвоëм,
Свободу чувства обретая в нëм.

Пусть горы внемлют, море замирает,
Когда оркестр танго нам играет!

Художник кистью приручает песню,
Стремясь определить неуловимость,
Внутри неë - тангерос, слиты вместе,
Как части одного - нерасторжимо.
И если горы тоже затанцуют,
И море, подпевая, заискрится,
Когда на краткий миг застынут лица
Не дальше волоска от поцелуя..,
И разминутся, зная приговор
Картины страсти - музыки узор.

Обняли море нежно скалы с флангов,
А на холсте мерцает отблеск танго.

На улице - теряемся в толпе,
В гостях - друзья "сидят на головах",
А хочется побыть наедине,
В какой-нибудь особенной стране,
Где только мы. Закрой глаза, представь:
Планета голубых изящных льдин,
В заливах рябью дыбится вода,
Вот любопытный маленький пингвин
С друзьями робко выглянул сюда,
Вот лимонада спелые кусты,
И для тебя всегда готов бокал.
От жара суеты слегка остынь
И наблюдай: колышатся века,
Переходя прозрачный лабиринт,
Всплывая стайкой радужных мальков..
А я смотреть, как движутся огни
В твоих глазах, до вечности готов.

По картине:

Я люблю вино субботы
Под названием "грибалка" -
Равных нет ему сто крат!

По глоточку или залпом.
Мхи багульного болота
Окаймляют аромат..

Утром в тесной электричке,
Сердце выправило крылья:
- Чао, метрополитен!

Леший рюмку: пей, мой милый, -
Преподносит, как отмычку:
- Вспомни, что суеты - тлен..

Ну, а дальше.. Пьяный воздух
Носит душу в люльке леса,
Сосны скрипчато поют.

Ног утрачивая резвость
К вечеру, так безнадëжно
Разум спит, найдя уют.

Пылающий кирпич заката,
Застрял в стене белëсой ночи,
Поспорив с гвоздиком луны,
Прибитым к небу кое-как -

О бликах: краешек волны,
Вскользь драпируя пляжа росчерк
Очередной изящной складкой,
Слегка подмигивает в знак

Подвижности - вспорхнуть и кануть.
Вот тут был свет - и нет - не пойман.
Так мысль, мерцая, проскользит
В забвения бездонный кейс -

Безмолвие. И тëмный риф -
Сосновый лес - взрезает пойму
Зари. И никого. Пожарный -
Туман ползëт на поводке.

Одним касанием из памяти
Я достаю случайный блиц:
То заяц выйдет дедмазаястый,
То настороженность границ,
Заметных от прикосновения
Твоей щеки к моей руке..
Я не ищу путей забвения,
Но смыслы тают налегке -
В тени аллей, зарывшись в тернии,
В провалах тысяч нор в саду..
Вдруг тяжесть яблока в руке моей
И кисло-сладко-горький вкус
Припомни.. Нет пути спасения,
В дыму мы не нашли огня,
И только боль от искажения,
Которую нельзя унять.

Хвостом плашмя пощëчину влепив
Нахалу-рыбаку, рванула в небо:
Так разлеталась - пели плавники,
В потоках ветра уловляя звуки.
Был выбран курс вперëд - под облака -
Там птицы, как плотва в реке, резвятся!
Всего чуть-чуть до них не долетела:
Сменился ветер.. Рыба сорвалась.

- Когда летала, - вспоминает рыба, -
Внизу икринки луж в лучах блестели,
Смешные и нелепые.. И всë же
Я ни о чëм ни капли не жалею
И, извиваясь на песке под солнцем,
Ловя последний вздох иссохшим чревом,
Могу нырнуть тайком в живую память
О дерзновенном сказочном полëте..:
- Лечу! Лечу! Орлы, посторонитесь!

* * *

Стоял рыбак с открытым ртом,
Зрел пролетающую рыбу.
Пытался увязать бином
Ньютона с тем, что видит глаз.
Но понял: слишком далеко
(На спиннинг не поймать - обидно)
Чесал затылок: ну, прикол!
А ведь не пил ещë с утра..

* * *

Когда плавник доели муравьи,
Крутнулось резко колесо Сансары,
И наша рыба стала стюардессой.
Задумывалась много об Икаре,
В салоне разнося еду и прессу
На крыльях первой радостной любви,
Минуя неуснувших рыбаков,
Что с аппетитом ели бутерброды,
Забыв про спиннинг, спящий в багаже.
И пелся бы счастливый гимн свободы..
Но два крыла Икар ваял уже -
Поближе к Солнцу отнести любовь..

Моль жуëт большую шубу.
Ананасы ест лемур.
Нинзя движется по кругу.
Гангстер срезал абажур.
Одиноко свищет ветер.
Дуя в дыры чердака.
Ы - такая буква. Йети
Мы не встретили пока.



Ещë одно стихо на тот же конкурс:

Но почему??


Я сок пила из свежих манго,
Отчаянье рвало висок:
Он не со мной танцует танго!
О, как он мог?!

В дыму иллюзий и аллюзий
Моë стремление к нему,
Как в омуте, утопло в блюзе..
Но почему??

Сказал мне доктор: "всë - от нервов,
Любовь - не волк - долой аврал!"
И я подумала: "как верно! ', -
Взорвав танцзал.

Змеи́но во́лнами Ладога смывает мои мечты,
Ломает замки песочные, обтачивает сомнения,
Погода - ведьмино снадобье, горчащее, как полынь -
Ветра́ми, ливнями, холодом нас потчует с упоением.

Верни вечернего манго цвет широким мазком в закат,
Позволь согреться на краешке песчанных твоих прелюдй!
Царевна вод своенравная, примерь голубой наряд,
Тумана дымную варежку закинь облакам-верблюдам!

Всегда строптиво изменчива - сравнится ли кто с тобой?
К коленям бурной красавицы мой отпуск, как пëс, приластился -
Я молча слушаю, слушаю: победно гремит прибой,
Слизнув заботы и хлопоты, что были важны вчера ещë.

Барашки хмурой Ладогой торжественно бегут
За другом друг, а облака - по небу.
Я вдруг катапультировалась в эту лепоту -
В сосновый мир и вод изящный ребус.

Здесь высота смолистая - для радости души,
Гребëнкой волн причëсанное время,
Теплом улыбок полог лета весело расшит,
Из белой ночи выветрилась темень.

Прими же сердце, Ладога, умой и помоги,
Не глядя, раздарить, как хлеб, по крохам.
Друзья в ладонях музыки засветят маяки,
Ведущие сквозь странную эпоху.

Угрюмый подросток, дерзко срывающий флаги,
Слепо упрямо бьющийся в стену лбом.
Будни, бурля суетой, отторгают накипь,
Выплëвывая строптивых к чëрту, как будто лом -

И бродишь, скуля, обиваешь обочины мироздания:
То весело пляшешь, то ищешь конца во мгле,
Наивно плывëшь по мечтам на плоту желаний,
Со злостью уверенно прекословя самой судьбе.

А судьба, ощерясь, грозит покусать за пятки,
Пугая бездонным мраком и тьмой ночи.
Но искорка сердца уводит прочь, без оглядки
По странной тропинке.. Куда? Скажи. Не молчи!

Долог, протяжно тревожен миг на пороге
Рассвета, ведущего к тайнам совсем иным.
Ты вдруг улыбнëшься: и чудо-единороги
Прикроют калитку детства на много зим.

Поступь Мары. Время ночи.
В смыслах целей не сыскать.
Сонм тревог беду пророчит,
Вяжет думу маета.

Ноет сердце, лезут страхи
В закоулочках души,
Щиплют щупальцами ахи,
Охи, вздохи, ум брюзжит.

Белый снег под фонарями,
Изморози кружева.
Нет пространств и расстояний.
Суета забот мертва.

Только яркими флажками
Окна скрашивают путь,
И гирлянды фар, миганий
Светофоров: "не забудь!" -

Повторяют: "скоро новый
Год внесëт весëлый звон
Хрусталя, хлопушек - молод,
Радостен, надеждой полн! "

Мрачно сырое предзимнее время:
Снег, подурнев, превращается в грязь.
Как полурослик, бреду в Средиземье
С ношей забот, что ковал тёмный князь.

Под фонарями не многим светлее -
Только и виден мятущийся снег.
Обувь, промокшая, ноги не греет.
Кажется, время замедлило бег.

Кажется, хаос открылся и замер:
Сделаю шаг - и не сыщешь следа
В сажевой тускло царапанной гамме -
Кану без мысли, без проводника,

В слякоти душу потопчут ботинки
Молча, бесстрастно - пропала, и нет.
"Shape of my heart" размышлением Стинга
Тянет из прошлого старый билет,

Но добывает обрывочно хлопья,
Падшие в лужи с высоких небес.
Нематериальная чашечка кофе
Недостижима (хохочет мой бес) .

Шмыгая носом, тягучесть мгновений
Странно смакую - медлительный сон:
Слившись в объятья, пространство и время
Их наливают, как странный гарсон

В том ресторанчике с краю вселенной,
Что знаменует последний рубеж,
Где пустотой обращаются стены,
Голос - в молчании бьëтся, хоть режь.

Только и это - одна из аллюзий,
Канувших в шуме цветного метро.
Кто здесь: пришелец? актëришко? лузер,
Сделавший ставку всего на зеро?

Можно ещë побродить в интернете
По виртуальным вокзалам судьбы
В поисках смыслов среди междометий
Вебо-страничной слоеной слюды,

Чтобы увидеть, как жизнь иллюзорна
В хаосе мыслей, в бездумной борьбе,
Чтобы устать от промозглого шторма..
И наконец-то вернуться к себе.

Это просто усталость в завихреньях осенних дней,
В нервотрëпках забот, загребающих ворохи мыслей.
Лето чуть задержалось и нырнуло легко в музей
Жëлтых листьев, как кот, растворяясь улыбкой на числах.
Осень курит кальян и в раздумьях кусает гриб.
Белый кролик - октябрь заспешил, и летит Алиса
Сквозь фантомный изъян подпространства любимых книг
С чашкой кофе, где я выплываю в мечты без визы:

Радость малого роста - на парящем листе кружить,
Мимо мокрых стволов опускаясь в преддверие смыслов,
Ощущая, как остро холодов проступает гранит
В полуснах городов, в мокрых сумерках улицы стиснув.
Вижу: алой искрой тает парус былых надежд -
Мой корабль улетел, я об этом давно не плачу,
Просто осень со мной говорит между строчек - меж
Очевидности дел, незаметно ронив удачу.

Залистопадит под ноги осень,
Мешая с днями то снег, то дождь,
Подменит лето, и нас не спросит
О том, что прожито - не вернëшь.

Не время в завтра беспечно верить,
Когда природа меняет грим,
Коврами, прело, лежат потери,
И мы с шуршанием их грустим.

Теряют клëны лихой багрянец,
И мëд дрожит на ветвях берëз
Красой тревожности состояний,
Пока их ветер к чертям не снëс.

Вдруг закружится в прощальном танго,
С лучом обнявшись, осенний лес,
И обнажится совсем, чтоб кануть
В забвенье зимних (иных) чудес.

Снова дни осенних мыслей,
И листвы холодный шорох.
Зайцы солнечные вышли,
Забродил туманный морок.

В двери снов и восприятий
Ветер дунул, дождь закрапал -
Осень танговским обьятьем
Захватила мой сентябрь.

И танцует, не жалея
Чувств, как лиственных покровов,
Забавляясь лотереей
Дней дождливых, утр суровых,

Охлаждая пыл и пышность
В страсти к тлену и забвенью,
Отпуская клин над крышей
В даль, глуша сердцебиения.

Я к груди еë прильнула
И слежу, как осень дышит,
Выпуская вельзевулов
За пределы снов остывших.

Рыжеет леса пушистый хвост,
Сосновым ухом качает осень.
Дождями соткан по каплям мост
Из жара в холод. А кто нас спросит

О том, что было и что ушло,
О тех местах, что устлали память,
Как листья - землю. Ветрам назло
Ещë лучей не окончен танец,

Но проникает прохлада снов
Сентябрьских утр под рукав рубашки.
И дума входит: "а я готов
Спустить тепло целиком на краски?"

Чтоб после, вымерзнув до костей,
Дрожащей кистью водил художник
По спинам парков и площадей,
По всем тропинкам и бездорожью,

Чтоб снова куталась в плед душа,
Как чай, смакуя воспоминанья,
И злой лисëнок, хвостом шурша,
Сбежал с последним моим желаньем.

Ветер шепчет, сосну волнуя -
Растревожил прибрежный лес.
Помню вкус твоего поцелуя
И заката прощальный жест -

Медных бликов на ряби россыпь,
И молочную темноту
Белой ночи, и мыс, вопросом
Закруглившийся на версту.

Это просто игра природы
Или летнее забытьë?
Лëгкий шаг в ледяную воду
Чистой Ладоги - в сон еë.

- О чëм, мой друг, ты мыслишь с высоты
Тобою облюбованного кресла?
Помыслить вместе, право, интересно,
Ведь мы с тобой - не мыши, а коты:

Не суетимся в поисках зерна,
Не удираем от когтистых лапок
(И даже если кинется собака,
Ей воздадим за глупости сполна! ).

И я, мой друг, по молодости лет
Искал высот нетривиальных смыслов,
И с гордостью скажу: не чуя рисков,
Вдруг с истиной встречался тет-а-тет!

Но нынче знаю: нет на высоте
Иного, чем внизу, обетованья:
Ловить мышей - мой путь, моë призванье.
А этот стул был создан для людей.

***

- Но мне видна, поверь, иная даль,
И волны, окаймляющие берег,
Я слышал о мышах чудных Америк -
И вот в усах запуталась печаль.

На горизонте тают корабли -
И в этом есть какая-то загадка.
И мне порою кажется украдкой:
Я мог бы оторваться от земли -

Уплыть под парусами далеко -
До новых стран, в миры иных открытий...
Мне верится: там множество событий
И сладкое парное молоко!

Ты снизу не увидишь парусов,
И не поймëшь возвышенного чувства:
Не всем дано особое искусство
И внутренний неутолимый зов!

***

Молчало кресло, потемнел закат,
И люди разбредались по палаткам.
Кто знает, что подумалось украдкой
Тому, кто мило щурился, усат?

* Стихотворение написа но по фотографии:
https://disk.yandex.ru/i/sJZpVjuwUQpirw

Как мимолëтно и нежно
Танго в ладонях заката
Нас уносило куда-то -
В музыку чувств, безмятежно.

Берег, ласкаем волнами,
Пятки босые тревожил
Мокрым песком осторожно:
Сердце ведь тоже - не камень.

Где то случайное танго?
Где молчаливый тангеро?
Волны змеино и нервно
Вскользь ворожат, как цыганка.

Что вы колдуете, волны:
Встречу? Ненастье? Разлуку?
Пальцы припомнили руку.
Чаек качаются стоны.

Так мимолëтно и нежно
Танго в ладонях заката
Нас уносило куда-то -
В даль, где мгновенье безбрежно...

Взлетает весёлый мячик
Бочком к голубому небу:
- Запрыгнуть на тучку мне бы..,
А ну, не лови, постой!

Но солнце над ним хохочет,
Лучами от взгляда прячет:
- Попробуй поймать удачу!, -
Кидает в ладошку...
- Ой!

Поймаю, опять поймаю!
Но долго держать не мочи -
Он просится в небо очень -
Отскакивает, летит!

И вдруг показалась небыль:
С мячами лечу сама я!
За облако задевая,
Ныряю в него, как кит.

А сосны и волны шепчут,
Качаются с нами рядом,
И музыка светлым ладом
Вплела в ветерок мечты.

И мир наполняет радость,
И как- то живётся легче:
Как будто твой мячик - вечность
Мгновений, где счастлив ты.

Скалы, солнце, дикий лес.
Эй, чудак, куда полез?
Словно паучок ползёшь по стенке...
Поцарапав локти и коленки,
Я туда же лезу за тобой.
Вместо лени выбрав с нею бой -
Добываю радость от победы.
Сосны машут лапами приветно.

Весна. Природа впала в радость
Её лучистого тепла.
Нежнейших ароматов сладость
С соцветий всюду растеклась.

Качнут бутонами тюльпаны,
Анютин подмигнёт глазок,
И улыбнётся вишня странно,
Невестно выбелевши бок.

И грусти нет, и время ново,
И много лета впереди,
И, из мечты родившись, слово
Трепещет ласточкой в груди.

Засвистел соловушка-соловей
Песню о весне, о любви - легко,
Вольно, переливчатым ручейком
Голос звонкий вьётся среди ветвей.

Для кого та песенка прозвучит
Увертюрой к радости, к чудным дням,
К чувствам, что сердца не хотят унять,
И гнездо для счастья помогут вить?

Это просто такой ветер,
Что, срывая, несёт мысли..
Сквер ушами взмахнул - сеттер,
И наморщили лбы пруды.

Завтра будет весна - веришь?
Все тревоги гулять вышли:
Одичают - уйдут в звери,
Убоявшись ветров сквозных.

В тишине у души - тайна,
О которой мечтать смею.
Ветер: "вира", - поёт, - "майна",
Кирпичи облаков внося.

Так погода впадёт в крайность,
Грусть со страхом грозой клея,
Но за ней - аромат мая,
И весеннего солнца взгляд.

Питер - всегда романтик, бродит один.
Сняв кандалы с запястий, он полон волн:
В плеске Невы (он сам себе господин),
В токах людей, машин, ставя жизнь на кон.

Живость его души - молекулы дней,
Сшитых из судеб всех, кто в него проник.
Город, ожив, асфальтом жмётся к весне,
Мысли соизмеряя, ведёт дневник.

Пыльный апрельский Питер, смейся и плачь,
Снова снял шляпу туч на короткий миг -
Фокусник: хочет вынуть птенцов удач,
Вылупившихся в тайне её тульи.

- Дайте же руку! В круге вёсен, мой друг,
Нам коротать столетие не впервой.
Время - карета, мост за улочкой - в цуг -
И полетим. И я промолчу: "Постой..."

Белые мошки кружатся, не тая
И не желая к земле опуститься.
Помнишь, огромное небо без края?
И облака, будто белые птицы,
Плавно парящие над головами,
Тихо садились дремать на хребты.
Те перевалы, что пройдены нами,
Вспомни со мной в эту вешнюю стынь,

Шум камнепада, журчание в долах -
Талых ручьёв переливчатый говор,
Споры усталых друзей, но весёлых,
Камни, снега, ледяные покровы.
Старые карты напомнят маршруты:
Каждая линия - новый рубеж.
Трудный подъём и холодные утра,
Воздух высот непривычен, но свеж.

Маленькой точкой вершина застыла,
В памяти - ветер с морозом по вкусу,
Дали и горы... - волшебное диво:
Мы - в небесах - на вершине Эльбруса!
Белые мошки сбиваются в стаи -
Где-то замешкалась нынче весна.
Память по картам сонаты играет,
Так мелодично, так чудно - про нас.

Потерялась в тебе, и найтись никак не могу.
Собираюсь в пространстве проспектов по крошкам мелким,
Наблюдая, как белые мошки танцуют..:
- "Велкам!" -
Подходите, отведайте бражку - крепкую грусть.

Но никто не подходит. Прохожих дела влекут -
И спешат, и бегут, или просто гуляют мимо.
Хоть стреляйся, картинно роняясь на редкий снимок,
Пей отраву коварно-морковных соков цикут.

Скоро, метя в весеннюю слякоть, выпадет дождь,
Растечётся ручьями зима в разомлевшей сказке,
Выйдет день, по-иному расцвечен на солнце, ласков,
Ты улыбкой-магнитом меня-монетку найдёшь.

Неужто первое апреля?
В разгаре, стало быть - весна?..
Природа шутит в полной мере,
С лихвой осыпав снегом нас.

А может, это сахар белый
Сластит замёрзшее "люблю",
Застывшее в губах несмелых
Средь многих слов и вкусных блюд?

И дремлет кошка на окошке,
На рыбий хвост скосив глазок,
И снится лето понарошку:
Прибой и виноградный сок.

Пришла весна, а Ленин побелел:
И кепка, и летящей куртки полы
Искусным взмахом зимнего подола
Закутаны в холодный снежный мел.

Ну, и весна... Вечерние огни
Рисуют на снегу цветные блики.
Накрылся пледом город многоликий,
Тяжёлым, молчаливым, как гранит.

Ноктюрн деревьев, камня и воды,
Коварно превращённой в белый мрамор,
Привычен, но опять звучит нежданно -
Атакой дикой вражеской орды.

А может, к нам весна и не придёт?
Замкнёмся в белокаменных палатах,
И Ленин с кепкой, вперив взгляд куда-то,
Перекуёт сердца в звенящий лёд.

Волна океана качает бродягу
На вёсельной шлюпке в лихую погоду.
Ночь-чаша полна бесконечного мрака
Людской необузданной злобе в угоду:
Царит темнота и над бездной - громады
Идут и идут, солоны и бездушны,
Рождая в сознании образы ада.
Но думать о них в этом хаосе нужно ль?
Сознание тонет в рычащей пустыне,
Не видя, за что зацепиться надеждой.
Громады и время - весь мир твой отныне,
Пока не закроешь тяжёлые вежды,
Бессильно смирившись пред мощью стихии..
Качают валы человека-песчинку,
К страданию сердца бездушно глухие.
Но видит несчастный иную картину:
Прекрасные очи чудной незнакомки.
И голос, зовущий, надежду дарящий
Попавшему в бурю, он слышит, негромкий,
Но сильный и смелый, красивый, манящий...
И дева легко по волнам побежала -
Другим помогать в беспросветной неволе
Подняться над бездной на самую малость,
Чтоб смочь дотянуть до спасительной доли.
Прояснится к утру, случайный корабль
Скитальца спасёт из солёной пустыни.
И станет гадать он: мираж или правда -
Бежавшая бурей, не веря пучине.

- Включаю вешние ручьи! -
Луч солнца тучи отодвинул.
Сугроб, грустнея, спрятал спину,
Воробышки:
- Ах, чьи вы, чьи? -
Кусты движением оживляя,
Всех вопрошают, шустрой стаей
Шатаясь по весенней яви,
Тревожа сонный мир души.
Забывшись, декабрист спешит
Себя подснежником представить.

Снусмумрик щурится: сквозит
Мелодия слегка и ново -
Меж шляп, спешащих бестолково,
Порхая, в высь летит мотив:
Зима ушла, пришла иная,
Так незаметно мир меняя,
То тихая, то вдруг шальная,
Шьёт для земли цветной наряд
На новый потеплевший лад -
Весна. Она о тайнах знает.

Как стайки маленьких цветков
Нашли пути сквозь лёд, подснежно?
Являют взору мощь, и нежность,
Мир созидая, жив и нов -
Так чувства рок одолевают
Для подступающего рая,
Сердец таинственного края.
Но меж кустов, как между строк,
Ещё остаться холод смог -
Там снег в тени лежит, не тая.

ПроЯснилось или вьюга,
Мы все - зеркала друг друга.
И глядя, порою, с мукой,
Алкая любви огня,
За масками прячем лица,
За ширмами - то, что снится.
Но как бы судьбе не виться,
На зеркало грех пенять.

Я вижу знакомый почерк:
В глазах твоих - тени ночи,
Колеблется мрак, непрочен,
И я за него держусь.
Держусь, потому что слепо
Прошу хоть немного хлеба -
Кормить маяту и небыль,
Что брошены на межу.

А в поле - цветочков стаи
Небесное отражают,
Весна началась без края,
За душу берёт лучом.
И масти мечты лошадка
Походкой, немного шаткой,
В счастливую даль украдкой
Идёт - всё ей нипочём.

Ты веришь фильмам, не видя снов -
Ровняешь жизнь по чужим лекалам.
И всё не можешь найти любовь -
Она из рук ускользает шало.

Так где же ангел-хранитель твой -
В какой пустыне пропал, воитель?
Зачем полотна судьбы лихой
Соткали мойры из грубых нитей?

Бредёшь проезжей дорогой дней,
Как все - за счастьем земным в погоне.
Седеют волосы, боль потерь
Под сердцем ноет среди ироний.

А к счастью тропка - легка, узка,
И заросла лебедой и мятой,
И ты свернёшь на неё, устав,
Но это будет невероятно:

С чужой протоптанной колеи
Свернуть в неведомый сумрак страшно -
Туда, где лягут следы твои,
Пусть одиноко, зато отважно.

Поняв, что фильмы и песни врут
Соблазном ярких чужих историй,
Ты сможешь свой проложить маршрут
На поле жизни, по Божьей воле.

За окном - царит февраль:
Снег, кружась, ковры латает.
Нет зиме конца и края...
Календарь, похоже - враль?

Но в сети цветёт весна
Поздравлений лёгким флёром,
И тюльпановым узором
На лотках она ясна.

А про душу - не скажу.
Я люблю игру метели:
Зарождение апреля,
В ней подспудно гложет жуть.

Если в воздухе плавает запах роз,
С кем его разделить?
В мире слякоть и холод, и дождь-невроз,
И мечты - у земли -
В бесконечных заботах,
В делах людей,
Утекли под быт.
Чувства дремлют, незримы, а гладь надежд
Не рябит, молчит.

Только вновь аромат неспеша плывёт...
Ты постой, не дыша.
Я смотрю в глаза твои - вижу лёд.
А за ним - душа
Затаилась, закрывшись от всех вокруг,
Не снимая грим,
И молчание, словно знакомый трюк,
Исполняет мим.