Этим рассказом я навлеку на себя очень большое море, негативной критики. Но это не моя проблема, это проблема всего человечества. Не нам ее решать, но обсудить, конечно же можно. Тем более что некоторые страны с этой проблемой, как они считают, справились. В наших, славянских странах, на это смотрят резко отрицательно. Хотя, конечно же - как посмотреть. Все же прошу. Не убивайте заранее. Описываемый случай имел место быть в Великобритании. А посему, мы можем только прочесть и обсудить между собой, что-то. Там это считают нормой, а у нас кощунством.
ДОНОР
Мы с Томом выросли в соседних домах, и часто играли у него за гаражом, на большой куче песка. Брошенного строителями, после возведения домов. И который семь лет подряд обещали убрать, перед каждым рождеством. Когда по всей улице наводились порядки и украшались дома.
Песок вывезли тогда, когда мы с Томом уже ходили в первый класс. У нас были противоположные классы, но так как у нас были дома рядом и росли мы вместе, то у нас и в школе сохранялись добрые и дружеские отношения. В школу и домой мы ходили парой. Он всегда помогал мне нести мой ранец в младших классах, портфель когда мы стали постарше, а когда мы уже достаточно подросли, то он стал стеснятся носить мою сумку, пошитую на женский манер, с цепочками и мелкими зверюшками. Мы продолжали ходить рядом до того момента, пока он не уехал учиться в Лондон.
Вот тут наши пути разошлись.
Я так издалека начала описание, только для того, что бы вам было понятно, что мы довольно долго жили вместе и поэтому наши взгляды во многом совпадали. Но так как у нас были годы разлуки, то и различия у нас были не только на фоне половых отличий.
Том был отличник. Я так подозреваю, что он из-за меня так старался выделиться на общем фоне. Учился на отлично, играл в футбол и хоккей. Поэтому, ему очень быстро пришло приглашение на учёбу из столицы. Я же была, обычная посредственность, но со своим мнением и гонором.
Его пригласили сами, а меня не взяли, хотя я и резюме и прошение отправляла.
Я доучилась в родном городе, при этом подрабатывала за стойкой в баре, чтобы не зависеть от родителей. И вы знаете, у меня это неплохо получалось. Я собрала приличную сумму, такую, что мне хватало внести первый взнос за дом, который мы с мужем взяли в кредит сразу после свадьбы.
Да, да. Я вышла замуж. После того как Том уехал учиться, я вычеркнула его из своей головы. С глаз долой из сердца вон.
Через год после свадьбы родила дочку. Вот тут то и начались мои мучения. Мой муженек, вместо того, чтоб быть мне в помощь, стал выпивать. Сначала немного, с друзьями на работе, на корпоративе. Дальше, больше, и чаще. На работе снизили зарплату, за прогулы и неудовлетворительность выполнения работ. Нет бы, исправиться, так он вообще запил. Денег стало не хватать не только за дом платить, но и на еду. Я долго не думала. Ровно год. После этого, через адвоката, подала документы на развод и на то, чтоб мне была выплачена сумма, внесенная за дом. После его продажи. Сама же собрала небольшой саквояж и выехала в столицу.
Министром или пэром Англии мне не быть, но с барной стойкой я справлюсь. С моей хваткой и внешними данными, я не пропаду.
С работой повезло. Точнее, это на высшие должности все занято и нужны знакомые, а на работу продавцом вакансии найдутся. Уже в первый день я вышла в ночную смену. С квартирой тоже все нормально. Когда есть деньги, крыша над головой, не проблема. Так же с дочуркой. В телефонной книге нашла пару номеров, и сиделка пришла через час. Так у меня в столице все и устроилось. Работа в баре имела свои преимущества, голодной не останешься. Если бы не эта возможность, пришлось бы туго. Плата за жильё и за сиделку забирает семьдесят процентов всего заработка. Если же сиделка выходила с дочкой в парк или на прогулку, нужны были дополнительные деньги, а их не было. Поэтому иногда задерживалась на работе, оказывая особые услуги. Тут нет ничего предосудительного. Я молодая, красивая женщина с прекрасной фигурой. Не замужняя на данный момент. Почему бы мне не продать свой товар, для достижения своих целей. Даже немка, Ангела Меркель, в семидесятых годах ходила голой, пропагандируя нудизм и выдвигая свою кандидатуру на различные посты, лишь бы поближе к власти. Мне не нужна власть. Мне нужны деньги. Деньги это свобода. Да, не сейчас. Но с годами у меня не будет такого лица и такой фигуры, а поэтому мне надо спешить и зарабатывать. Зарабатывать сейчас, на обучение дочери и на свою старость. Тем более можно на этой работе подцепить не плохого мужика. У нас не все же спиваются или гулящие. Есть приходят мужчины просто расслабиться или дома, с женой нелады, а может и на работе неприятности. А я тут. Мягкие руки, нежная, обворожительная улыбка и никаких обязательств. Ну, кто откажется? Я ещё не встречала таких дураков. А за все хорошее надо платить. Вот мне и платят, и это помимо работы барменом. Хозяин тоже доволен. Он мне даже зарплату стал платить больше чем другим. Как ему признался один клиент;
-Я хожу сюда только из-за Джесики. Берегите ее, и клиенты у вас будут всегда. Это не барменша, это дар небес и хозяину и клиентам.
Вопреки моим ожиданиям, после первого месяца работы, мой счёт в банке сильно уменьшился, а вот все последнее время, только увеличивается. Хорошо, что я самостоятельная девочка. Даже живя с мужем, я вела свой, отдельный счёт в банке. Нельзя смешивать своё с семейным. Да, девяносто процентов идёт в семью, для всех. Но десять должны оседать на личном счёту. Для меня это закон. Благодаря ему я и выжила, когда ушла от мужа.
Кстати. После месяца, прожитого мной в столице, пришло уведомление, что нас развели и я стала свободной. Ещё через месяц, пришли документы на расторжение кредита, по продаже бывшего нашего дома и определённая сумма. Конечно же, я хотела больше, но за вычетом комиссий, процентов и штрафных санкций - что осталось, то и вышло. Так как я, сейчас не нуждаюсь, то открыла новый счёт на свою дочку, и отложила эти деньги ей на обучение. Я так думаю, этой суммы хватит оплатить четверть всех ее счетов и мне осталось собрать ещё три четверти, а потом работать только на себя. Это радостная весть. Поэтому можно и выпить. Вечером, обслуживая одну большую, веселую компанию, я позволила себе глоток виски из заказанного графина. Так-то я не пью. Если только клиент предложит, но это большая редкость. Как то у нас отдыхали русские туристы, так они даже хозяина напоили за свой счёт, а мне дали такие чаевые, что я и за полгода здесь не заработаю. И при этом они мне три раза наливали по полстакана виски, а я их сдала в бар и забрала оттуда деньги. Веселились почти до утра, а потом я эти деньги положила, как непредвиденный доход, на счёт дочурке. Вот так я, живя отдельно и самостоятельно, вела своё хозяйство. По редким выходным, мы выбирались за город. Один раз съездили проведать родителей. Бабушка так расщедрилась, что купила внучке платьице, а дедушка сандалеты. Царские подарки. Теперь мне не надо тратиться на это, и поэтому я снова смогу пополнить счёт дочери на обучение.
Обычно я не рассматриваю клиентов. Да и чего на них глазеть. Чаще всего у нас сидят завсегдатаи. Раз увидела, запомнила и все. Я знаю, зачем сегодня пришёл этот мужик. Выпить, поглазеть футбол или расслабиться. Но вот как, то днём, появился незнакомый парень. Он был очень печален. Заказал две рюмки виски и долго над ними сидел, что-то обдумывая. Хозяин, видя такую озабоченность, подошёл к клиенту стал нашептывать различные предложения, снять напряжение. Когда они договорились, и сумма оплаты была хозяином получена, то парня отвели в специальную комнату. Там сидя в тепле, на диване, клиент смотрел на экране различные эротические сцены. Он даже не видел, как я вошла. Все было сделано быстро и профессионально. Я помогла освободить два вещевых мешка, через конец желаний от ненужной обузы детородства. Все было как всегда, но в тоже время как, то не так. И вид, и на ощупь, и стоны, все это мне было вроде знакомо. Я это уже вроде слышала. Но клиент был из новых, это точно. Уходя через потайную дверь, я оглянулась. В позе раскинувшегося на диване парня было, что-то знакомое, родное. Я вышла и закрыла дверь. И тут перед глазами всплыла давняя картинка. Так он лежал и стонал в наш первый раз. Это был Томми. Мой сосед по дому. Мы тогда попробовали это, у него на чердаке. Мне все не понравилось, а он вот так же лежал и стонал от счастья.
Я быстро привела себя в порядок и встала за барную стойку. Сменив хозяина, который подменял меня на время моей занятости. Он тут же отсчитал причитающиеся мне девяносто процентов за эту работу. Десять процентов он брал себе, за уборку и порядок в тёмной комнате.
Том вышел через некоторое время, сел за столик, выпил глоток виски и опять задумался. Но я видела, что в глазах не было такой озабоченности. После третьего глотка виски, решилась поговорить с ним. Подошла и просто села рядом. Какое-то время он не обращал внимания. Думал. Но вот увидел, удивился, явно не узнал. Пришлось напомнить ему песок за домом. Посмотрел на меня повнимательней. В глазах промелькнул огонёк. Узнал. Обрадовался. Заговорили. Вспомнили детство. Я в двух словах описала, что уехала из дома, сняла здесь квартиру и вот работаю барменом. Жизнь течёт, все хорошо. Про первый брак и про дочку решила сразу не выкладывать. Хвастать тут особо нечем. Потом стала расспрашивать его. Как да что.
-А что рассказывать, Джесси? Ну, уехал, отучился. Закончил с отличием, все, как и раньше. Предложили работать в приличной фирме. Ай-ти технологии. Наверно сказались русские корни. Я ведь англичанин только в третьем поколении, а так у меня все русские. А в этих технологиях очень хорошо рубят именно русские. Среди них много хакеров. Вообще толковые ребята. Они из разных стран, там Беларуси, Украины, но все равно русские. Так вот я над ними поставлен. У меня целый отдел...
Он ещё минут десять мне об этом рассказывал. Я не перебивала. Мужику надо давать выговориться. Выложив все новости с работы, он плавно перешёл на личное.
-И вот, я уже по темноте возвращаюсь домой, а она спит. Ни тебе поесть не подаст, ни подогреет. Она устала, а я вроде с курорта вернулся. Этот Диденко, или Титенко, не выговоришь эти славянские фамилии, накрутил там в системе такого, что пришлось долго сидеть и разбираться. В принципе все сделал правильно, но как-то издалека, со стороны. Нет бы, провести напрямую. Ну, в общем, разбудил ее. А она и не покормила и к стенке отвернулась. Утром опять, из себя обиженную корчит. И так уже, который день. Прошу ее, давай заведем ребёнка. Так она для себя пожить хочет. Тратит на себя все мои деньги, на счетах нет ни одного пенни, а сама никак не закончит учёбу. Надо сдавать дипломные работы, а ей за походами по магазинам некогда дописать.
В общем, мне стало понятно. Мы ещё с полчаса поговорили, точнее он, и условились встретиться, как только он сможет. Он записал мой номер телефона - и пометил ''Джесси- детство''. Хорошее же детство я ему устрою. Если бы жёны всегда придерживались основного правила, то никогда бы не возникало вопросов о разводах. А правило таково:
-Ни один мужик не должен выходить из дома с пустым желудком.
-Каждый мужик должен ощущать пустоту в своих мешках желания и усталость на конце любви.
-Давайте мужику высказаться, используя правило трёх конфет. То есть, видя пьяного или сердитого, недовольного чем-то мужа, положите в рот три конфеты и не открывайте рта, пока конфеты не растают.
Соблюдая это - вы на восемьдесят процентов сохраните свой брак, и у вас будет счастливая семья. Двадцать процентов я оставляю для женщин. Это разводы из-за алкашей или сумасбродных не адекватов, распускающих руки. Таких, как мой бывший.
Теперь ответьте мне на такой вопрос:
- Должна ли я жалеть, вот ту дуру, что не может или не хочет удержать Тома.
Детей у них нет. Особой привязанности тоже. В общем, на нашей третьей встрече я ему рассказала про первый, неудачный брак и о дочке. Потом познакомила их. А после пятой встречи он подал на развод. Каждый устраивается в этом мире, так как сможет. Совместного имущества они не нажили. Те вещи, что она покупала, были только ее. Том оставался только со своими носильными вещами.
На первых порах он переехал ко мне, а дальше, как мы решили, будет видно. Через некоторое время мы оба взяли отпуск и втроём поехали в Амстердам. Гуляли по городским улицам, обедали в небольших кафешках. Спали в гостинице. Там, же в этом красивейшем городе нашли небольшую церквушку, в которой и обвенчались. Домой, в столицу, мы возвращались отдохнувшими, загоревшими и посвежевшими после двухнедельного отпуска. Билли и Том очень подружились за это время. Трёхлетняя девочка приняла Тома за своего отца и была несказанно счастлива общению с ним.
Вскоре после возвращения из Амстердама, где мы обвенчались, я обнаружила, что снова беременна.
-Как только я узнала, что у нас будут близнецы, мы рассказали об этом всем. Показали на Фейсбуке фотографию УЗИ, с двумя крошечными кулечками.
-Мы просто не могли удержаться и не похвастаться - улыбался Том - ведь я так хотел ребёнка, а тут целых два.
Но наш восторг сменился печалью, когда врач, на начальной стадии сообщил нам, что один из малышей серьёзно болен.
Врачи все ходили вокруг да около и не говорили ничего на прямую. До тех пор, пока я сама их не спросила:
-Послушайте, вы пытаетесь нам сказать, что один из малышей не выживет?
Врач долго сомневался, но, все, же решившись, завёл нас в кабинет, усадил на стулья и начал разговор.
-Понимаете, на ранней стадии могут быть разные ошибки, но в вашем случае ошибки быть не может. У одного из ваших малышей анэнцефалия. Редкое заболевание, которое мешает нормальному развитию мозга и костей черепа. Практически все младенцы, больные анэнцефалией, умирают до рождения или в течении первых часов или дней после рождения.
Для меня это был душераздирающий момент. Да я, наверное, и не осознала сразу всего сказанного. Только когда пришла на четырехмерное УЗИ, и смогла увидеть на очень детализированном изображении, которое показали нам на экране. Череп одного из малышей не сформирован нормально.
Нам предложили сделать частичный аборт. То есть удалить одно из оплодотворенных яиц. Но мы так хотели ребёнка и боялись его потерять, что решили отказаться от такого решения. Я буду вынашивать обоих, а там будь что будет.
Мы думали, что даже если нам будет дано лишь одно мгновение, которое мы сможем провести вместе с ним, или десять минут, или час - это время будет для нас самым драгоценным.
Джессика и Том решили сохранить беременность. Мало этого, она дала имена своим будущим сыновьям. Младший, больной из братьев, был назван Тедди Ной Хоулстон, а его старший брат назван Ной Тедди Хоулстон.
А ещё через некоторое время мы решили, что хотим отдать органы своего малыша, чтобы их могли трансплантировать кому то, кто в них нуждается.
-Жизнь моего ребёнка, пусть и такая короткая, но она не должна пройти даром. Я всегда, ещё с детства, приветствовала донорство органов,- писала в Фейсбуке Джессика.- Многие новорожденные, умирающие в больницах, могут стать донорами органов и спасти жизни смертельно больных людей.
Но как оказалось на самом деле, это крайне необычная практика, отдавать органы своего ребёнка. Нам много пришлось бороться за право нашего сына стать донором. И вот, за несколько дней до родов, нас отправили до специалистов, которые и внесли Тедди в план по возможному донорству.
В понедельник, на следующий день после Пасхи мы с Томом родили - Ноя, и вскоре после него - Тедди. Этот день для нас одновременно был наполнен горем и надеждой.
Джессика лежала на столе, а я первый его увидел, и подумал:
-" Какой он красивый. Какие большие у него руки".
Вспоминал Том, со слезами на глазах. Тедди умер, когда ему было всего 100 минут, и его сразу отправили на операцию, где он смог стать донором сердечных клапанов и почек, размером 3,8 сантиметров. Его почки были полностью жизнеспособны уже на 37 неделе жизни ещё у Джесс в чреве.
Почки Тедди спасли жизнь пациента, страдающего почечной недостаточностью. Мы с Томом видели и общались с мальчиком, для которого наш Тедди стал спасителем.
-Нам очень помогает осознание того, что наш сын помог выжить другому, а кроме того, он дал понять докторам, что новорожденные так же могут быть донорами, и что находятся такие люди как мы, которые хотят, что бы это можно было осуществить.
Ранее самым младшим донором Великобритании была девочка, которая прожила пять дней, и о ней никто, никогда и ничего не говорили. Нашего же Тодди внесут в книгу рекордов Гиннеса. Год спустя мы пришли на могилку Тодди, в этот же день мы завели страничку в Твиттере, в память о Тодди. Страница начинается со слов:
-С днём рождения Ной и Тодди! Братья навсегда.
Тодди не только спас чужую жизнь, его щедрость запустила в ход изменения в политике здравоохранения. Благодаря которым младенцев, рано умерших, станет легче регистрировать в качестве доноров. Это потрясающее движение. Но дело Тодди, как и его органы и память о нем должны жить и дальше. В ожидании трансплантации стоят тысячи больных. Почему же не помочь тем, кто может ещё жить за счёт тех, кто уже обречен.
Органы своего ребёнка мы отдали безвозмездно. А по прошествии времени организовали благотворительный фонд, в картотеке которого находятся тысячи нуждающихся. Фонд помогает найти настоящих и будущих доноров, а так же собирает средства для проведения операций. Проблема в том, что недостаточно человек записывается в доноры. Кроме того, до 50% семей не даёт разрешения на донорство, даже притом, что их дорогие люди уже сами себя зарегистрировали как потенциальные доноры.
Джессика и Том Хоулстон, передав своего ребёнка команде специалистов по трансплантации органов, сделали это с любовью и надеждой, и полностью убеждены, что поступили правильно. Рассказывая всем историю Тодди, мы призываем всех, и молодых и пожилых следовать нашему примеру.
Собираемые нами средства, должны пойти и на усовершенствование системы поддержки родителей, потерявших детей. Благотворительный фонд называется:
" Загадать желания на звезду".

Год спустя, у них дома, трёхлетняя сестра Тодди по имени Билли, взяла в руки, плюшевого мишку. Она нажала на кнопку, скрытую под мехом и внезапно раздался звук биения сердца. Человеческого сердца. И это был звук сердца Тодди, записанный еще, когда он был в утробе матери. Тодди и сейчас остаётся важной частью в жизни семьи. Ноя и Билли поощряют, чтоб они помнили своего брата.
-Что с ним случилось после того как он умер - спрашивает Том.
-Он отправился в рай - отвечает Билли. - Он играет там в футбол.
______________//______________
Да! Это можно поддержать – но если тебя это не касается. А вот со своим близким человеком так поступить сложно. Мы бы ни когда фото плода не выложили на всеобщее обозрение – табу. Для нас оказание ,, особых услуг,, тоже не нормально. Противоречивое состояние. Жду, что скажите вы.

Здоровья всем.

Это было сразу после перестройки. Оттрубил своё в армии и вернулся в родной город. Встреча! Мама! Друзья-товарищи. Все прекрасно первые две недели. А дальше. Дальше безденежье. Отсутствие работы и полное непонимание ситуации. Что делать. Процветают только шайки и бандиты. Обычной работы нет, и не предвидится. От друзей уже поступило несколько предложений присоединиться к уже существующим, или на их базе создать свою, так сказать дочернюю банду. После месяца мытарств без работы, когда уже и дома стали коситься на безработного. Решился. Переговорил с ребятами. Через день мне забили стрелку на кладбище. Но в этот день, точнее вечер, произошла какая-то разборка. Много ребят положили, а кто уцелел, того загребли менты. Встреча на кладбище состоялась, но только через три дня и с мертвыми друзьями. Мы их похоронили. Связи с боссами у меня не осталось, да не сильно, то и хотелось. Очень уж красноречива, оказалась расплата за такую работу. Остался я опять не удел. Приходилось одно - с утра пораньше идти на рынок и помогать выгружать машины или носить сумки. Это с утра. К девяти начинали съезжаться тряпочники. Это те, кто скупали турецкие или китайские вещи на оптовых рынках и торговали в розницу на нашем базаре. Прибыльное я вам скажу дело. Без денег они никогда не оставались. Утром я помогал из машины выгружать сумки и таскать к торговым столам, а вечером обратно в машину. В принципе работа не сложная, и не тяжёлая. По утрам платили как ставку, а вот вечером, если был удачный день, то могли и хорошо накинуть. Были такие случаи, что мне за раз платили столько, сколько я получал за неделю работы на всем рынке. В общем, стал я приносить домой прибыль. Все успокоились. Но вот мне, то этого было мало. Хотелось чего-то большего. Роста там или развития. Что я, для этого родился? Носить сумки да обноски. Денег на нормальную одежду все равно не хватало. Даже если мне предлагали одеться по оптовым ценам, часто приходилось отказываться. Да мне-то мужику, много ль надо. Вот одеть младшую сестру, это проблема. Тем более у неё выпускной класс, то надо и это. И одеться, и в школу, и подготовка к выпускному. Матери на работе, зарплату задерживали, а когда давали, то из-за инфляции и задержки - зарплаты хватало заплатить только коммуналку.
Отец. Да он сбежал ещё в начале перестройки. Точнее не сбежал, а запил. Да так крепко, что до сих пор не смог выйти из этого ступора. Как то добрался до деревни, где жила его мать, наша бабушка и там, скитался от одного алкаша до другого, проводил всю свою жизнь. Сначала, вынес с подворья, весь метал, а потом стал сдавать вещи, посуду и мебель. Бабушка у нас старенькая и не могла ничего с ним поделать. Нам же, все новости из деревни, сообщали соседи. Так же сообщили что за кражу из совхозного МТС каких-то запчастей, на отца завели уголовное дело. В тот момент жизни, который я описываю, к нам в дом пришла телеграмма:
-Ваша бабушка с сыном угорели. Похороны через три дня. Приезжайте.
Мы выехали. Похоронили отца с бабушкой и стали решать, что делать со свалившимся на нас наследством. Были два варианта, продать и получить мгновенную выгоду, которая поможет нам, хоть ненадолго, чувствовать не столько обделенными финансово. Второй вариант, это оставить домик в селе, как дачу. И пусть не сразу, но работая, можно постепенно поднять свой финансовый уровень. На том и порешили. Сиюминутное вливание это хорошо, но шанс на постоянную прибыль переборол порывы наживы.
Когда у сёстры начались каникулы, то мы с ней переехали в деревню. За десять дней нашего пребывания, мы побелили дом, внутри и снаружи. Побелили деревья и забор. В подполе нашли большую банку голубой краски. Тут уж сеструха развернулась. Красила окна, двери, украшала забор и ставни. В общем, довели дом до прекрасного состояния. Когда уезжали домой, то сфотографировали дом с разных сторон, что бы похвастаться маме, какие мы молодцы.
Мысль возникла случайно. Дома, сделав фотографии нашей дачи, мы похвастались маме, а потом я пошёл и дал в газете объявление:
-"Меняю дом в деревне Чистенькая на квартиру в городе, с доплатой."
Ну, там ещё данные, как с нами связаться.
Без каких бы то ни было надежд на успех. Просто из любопытства. Но ответа на объявление не было никакого. Повторять мы его не собирались, наоборот, думали, что будем сажать на огороде и как для этого выкроить время. Потому что после первой нашей поездки, я потерял на рынке всех своих клиентов. Кому я выгружал и носил. Пришлось нарабатывать новых. И сейчас, наладив работу с клиентами и выйдя на прежний уровень заработка, никак не хотелось все бросать на произвол.
Удача улыбается смелым. Как я благодарен Галине Ивановне. Она предложила мне поездку в Японию, в качестве грузчика и ее охранника. Я согласился. Она же, через свои связи, сделали мне заграничный паспорт. Она же помогла оформить документы на дом и на квартиру. Огромное спасибо.
Дело в том, что когда поступило предложение о поездке, следом, мне предложили обменять дом в деревне на квартиру в городе. Это удача. Люди искали уединения, и когда я с ними приехал на нашу дачу, такую беленую и крашеную, то они просто влюбились в это жилище.
Обмен и доплату провели в кратчайшие сроки. Галина Ивановна и тут, через свои связи, мне очень помогла. Я так думаю, что она была заинтересована в моих деньгах. Хотя не сильно-то она ими пользовалась. А может я ей понравился, хотя не было никаких даже намеков. Может просто пожалела. Видела же, что я не пью, не курю. Бьюсь в сетях своих долгов, и проблем и нет никакого просвета.
Короче, поехали мы в Японию. Точнее полетели. Пока летели, а это с пересадками, много говорили. Между делом поинтересовался:
- А почему мы летим в Японию? Все вон в Турцию или Китай.
- У меня много точек. Люди торгуют. Налажены связи и поставки и из Китая и из Турции. Надо осваивать новые товары, искать новые связи и рынки. Ведь мы не только в Крыму торгуем, мы и им поставляем некоторые товары. Вот поработаешь со мной, все узнаешь, подучишься. Моё предложение для тебя очень привлекательно. Во-первых - ты покупаешь товар на свои деньги и на свой вкус. Весь твой товар мы продаем через мою сеть. Я тебе возвращаю все потраченные тобой деньги, плюс половину прибыли, полученной от продаж твоего товара. За это ты летаешь со мной, охраняешь меня и носишь весь купленный товар. Ты грузчик, охранник и по совместительству компаньон. Я считаю шикарное предложение для тебя. Лучшего тебе не найти и ко всему прочему, ты становишься почти бизнесмен. Получаешь опыт и со временем сможешь открыть своё дело.
Я, конечно же, согласился. Доплату за жильё, полученную за обмен я разделил на три части. Одну часть оставил в квартире, о которой ещё никто не знал. Вторую часть я отдал сестре, на школу, наряды и выпускной. Сказал как приезду, объясню, откуда деньги. А третью, большую часть я взял с собой, в Японию. В ближайший понедельник мы вылетели.

ЯПОНИЯ.
Перелет описывать не буду. Две пересадки и мы в Токио. Почему две. Крым-Москва. Москва-Магадан. Магадан-Токио. Можно было лететь через Китай, но пересекать две границы это хуже чем две пересадки. Ну, я хочу вам сказать, Япония это вам не Рио-де-Жанейро. Тут белыми штанами не отделаешься. Меня эта страна поразила высотными небоскребами и вечными поклонами. Все всегда всем кланяются. Ещё когда сели в самолёт, перед самым полетом все пилоты вышли в салон и поклонились пассажирам. Что-то сказали по-своему и вернулись в кабину. Как только приземлились, опять пришли в салон и кланяются. Выходим на трап, стюардесса кланяется. У входа в гостиницу, ну типа швейцар, тоже кланяется. На ресепшине тоже кланяются. Это я сейчас понимаю, что так в Японии благодарят за то, что выбрали их компанию, а тогда немного раздражало. Ещё бесило то, что они никогда не отказывают. Кланяются, соглашаются и делают по-своему. Так чуть не поругались поначалу в гостинице. Швейцар занёс чемодан Галины Ивановны. Я нормально говорю по-английски. Оформил на нас документы, правда, на один номер. Во, думаю, тут все и начнётся, но ошибся. Уже в номере Ивановна попросила ширму и отделила свою кровать от моего дивана. Просто так дешевле.
Ну и вот. Дают нам карточку от номера, вместо ключа. Тогда только входили в обиход. Звонит в колокольчик, и выходит девочка, в форме служащего гостиницы. Подходит и пытается взять наш чемодан. Я не отдаю. Они по своему, по-японски, что-то лопочут. Не понимаю и не отдаю. Тут подходит их знаток английского и мы начинаем общение. Оказывается, этот ребёнок здесь работает и ее обязанность доставлять вещи приезжих в номер. На что я говорю, что не могу позволить использовать женский труд, если рядом есть мужчина, ну типа как я или он. Он мне опять твердит, что такая работа, и упирается в меня плечом, пытаясь отодвинуть от чемодана. Вот насмешил. Метр сорок, против метр восемьдесят, и весом пятьдесят против девяносто. Галина Ивановна тоже заулыбалась и говорит:
-Вот видишь, какие они. Мне такой охранник как ты и нужен. Они мелкие, но верткие. Между ног прошмыгнут и что-нибудь стащат. Отдай им чемодан.
-Пусть хоть мужика дадут. Не могу я смотреть как эта пигалица, что мне и до плеча не доросла, пытается чемодан приподнять. Ну воспитан я по другому.
-Ну, тогда объясни это им, а мне дай карточку, я в номер пойду.
Галина Ивановна взяла у меня карточку, показала ее девочке-японке и пошла по коридору. Девочка засеменила за ней. Именно засеменила, потому как они, японцы, не ходят, а делают десяток мелких шагов, в тот момент, когда ты делаешь один шаг.
Я стал объяснять, что у нас не принято женщин заставлять носить тяжелые вещи, и поэтому я сам все отнесу, пусть только мне покажут куда идти и где наш номер, так как первая девочка с хозяйкой уже ушли.
Япошка закивал головой, поклонился и стал говорить по своему с портье. Раздался звоночек и как из под земли появилась новая девочка в форме служащего гостиницы. У неё было лицо ангела. Эти раскосые глаза. Чёрные волосы. Белая блузка и короткая синяя, с красными полосками юбка. Белые носочки и красные лакированные туфельки. На вид, этому ребёнку можно было дать лет двенадцать, но развитые груди и не детский взгляд говорили о более старшем возрасте. Этот ангелочек выслушала указание портье и моего переводчика. После этого подошла к нашему чемодану. Тут до меня дошло, что они ничего не поняли или не хотели понять. Тогда я решил делать по-своему. Одной рукой я взялся за ручку чемодана, а второй поднял ангелочка и пошел в том направлении, где скрылась Галина Ивановна. Когда мы скрылись за углом и прошли почти половину коридора, девочка указала на дверь. Я остановился, не зная, что делать. Ручки на двери не было. Тут мой ангелочек начала проявлять беспокойство. Только сейчас я понял, что держу девочку на руке, под попу и при этом прижимаю к себе. Я сразу опустил ее на пол. Смутился и почувствовал что покраснел. Она оправила юбку, поклонилась и нажала на стене, еле заметную кнопочку. Это оказался лифт. Дверь открылась вверх. Мы зашли, она нажала кнопку и все. Ни какого шума или движения. Я даже подумал, что лифт испортился, но тут увидел мелькающие лампочки с номерами этажа. Мы остановились на восьмом. Она опять хотела взять чемодан, но я взял ее за руку, чемодан в другую и мы пошли по коридору. Дверь открылась и вышла предыдущая девочка. Та, что ушла с Ивановной. Понятно, значит это наш номер. Я отпустил руку ангелочка и вошел. Поставил чемодан, но тут, же выглянул. Как то мне не хотелось вот так вот быстро расставаться с ангелочком.
Девочки рядом шли по коридору.
-Простите, можно вас. (В Японии я общался только на английском, это для вас я пишу по-русски, чтоб было понятно.)
Обернулись обе девочки. Значит, они понимают английскую речь.
Я указал рукой на ангелочка и поманил к себе. Вторая девочка пошла дальше, к лифту. Первой, же, предложил войти в номер. Попросил помочь разложить вещи хозяйки, так как мы здесь остановились на пять дней.
Галина Ивановна только указывала, что куда положить, а девочка быстро, проворно и аккуратно разложила все вещи по полочкам. Я только изредка оглядывался и смотрел на ее виртуозную гибкость и поворотливость. Одно меня смущало, когда девочка поворачивалась ее юбчонка моментально взлетала, открывая всю попу, в белоснежных трусиках. Хорошо, что она на меня не смотрела и была занята делом, я бы сгорел от стыда, если б меня уличили в разглядывании ее. Когда она закончила, я уже стоял у окна и смотрел в него.
Тут она, что-то сказала. Это были первые слова, произнесенные Японским ангелочком. Это была музыка. Она что-то сказала по-английски, я не понял.
-Повторите, пожалуйста.
Она опять, что-то сказала, но до меня не дошел смысл сказанного. Я только услышал музыку голоса.
-Андрей! Даже я понимаю, что она спрашивает, что нам еще нужно. Дай ей доллар, пусть принесет ширму и идет себе работать.
Я достал доллар. Мы заранее наменяли мелкой валюты, что бы давать чаевые. Дал девочке и попросил принести ширму. Она быстро вышла, но и быстро вернулась. Остановилась в нерешительности и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я рукой указал на Ивановну. Я так понял что хозяйка плохо перенесла перелет, и по этому не раздеваясь, легла на кровать и закрыла глаза. Ангелочек, молча, стояла и смотрела на нее. Воцарилась тишина. Я кашлянул. Галина Ивановна открыла глаза;
-Здесь ставь. Ты что, сам не можешь за командовать, где поставить ширму, что бы ты не смотрел когда я буду спать или переодеваться.
Я указал девочке, как поставить и даже помог развернуть ширму. Когда закончили, она очень мило улыбнулась и спросила, не надо ли хозяину помочь разложить его вещи по полочкам, и указала на шифоньер. Я отказался и густо покраснел. Не хватало еще, что бы она перебирала мои носки и рубашки. Пусть все лежит в дипломате. Я ей так и сказал;
-Мои вещи должны лежать в кейсе.
Она опять мило улыбнулась, поклонилась и спросила, может ли она идти. Я кивнул головой. Девочка вышла, я посмотрел на Галину Ивановну, она дремала, и я тоже вышел в коридор.
Ангелочек шла в сторону лифта. Догнал ее и попросил уделить мне несколько минут.
-Я на работе и мой работодатель не одобрит мое бездействие.
Как красиво она сказала, нет. Они обходят резкое отрицание. Но мы тоже не лыком шиты. Достал и протянул ей доллар.
-Покажите мне город из окна. Расскажите о том, что мы увидим.
Она взяла деньги, и мы пошли к окошку. Подойдя, стала показывать на возвышающиеся в стороне здания и рассказывать о них. Одно бизнес центр, второе торговые ряды. Далее завод микросхем. Она все говорила и говорила, а я любовался ее профилем. Как все же она прекрасна. Если бы это было дома, то не раздумывая, женился бы. Но так, другая страна, другие люди, чужие привычки и нравы.
Мои мысли прервала стандартная фраза.
- Я на работе и мой работодатель не одобрит мое бездействие.
Я достал доллар.
-О чем господин еще хочет услышать?
-А расскажи мне о самом городе.
Ангелочек начала рассказ о столице и ее достопримечательностях, а я погрузился в свои мысли, не переставая любоваться ею.
Какой товар покупать, тряпки, магнитофоны или еще что? Как угадать, что пойдет в стране, а что брать не будут? А что если ее спросить? Ведь она здесь более продвинута. Тут как раз подошло время для дежурной фразы. Я заметил что, она повторяла ее каждые десять минут. И когда она повторила в шестой раз эту фразу, и я отдал ей шестой доллар, то из лифта появился менеджер. Девочка спрыгнула с подоконника и быстрыми шагами подошла к нему. Отдала деньги и что-то сказала по-японски. Менеджер вышел на середину коридора, поклонился мне и скрылся в лифте. Ангелочек вернулась ко мне, и я подсадил ее на подоконник.
Долго не думая, я задал мучавший меня вопрос.
-Как вы думаете, что можно купить здесь по оптовым ценам и продать у нас? Что будет пользоваться спросом? Я достал доллар и протянул ей. А она отклонила мою руку.
-Еще рано. Осталось шесть минут. Будущее за электроникой. Весь мир скоро будет заполнен электроникой. Людям нужна свобода, отдых. Купи компьютеры, игры. Вот сейчас появляются переносные, карманные телефоны. Правильнее мобильная связь. За этим весь мир. Пока это дорого, но скоро все будут звонить с таких телефонов. И ещё игры. Компьютерные игры для всех. И детей и взрослых. Очень много в городе казино, но лучше, если это казино у каждого дома и своё. Купите электронику. У меня завтра выходной. И я могла бы пройтись с Вами по новым магазинам.
-А сколько это будет стоить?
-Для Вас почти ни сколько. Вы сделаете вид что вы мой парень. Пусть девчонки обзавидуются.
-А если я не буду делать вид что твой парень, а на самом деле стану им. Ты мне очень нравишься.
-О. Об этом мечтает каждая Японская девушка. Хоть все и мечтают вдалеке о возвращении на свои острова, но все же жизнь в Европе намного приятнее нашей. Особенно если твой суженный бизнесмен. Если ты и, правда будешь мой парень, то я подмогу тебе с покупками. Я так поняла, из-за ширмы, что это твоя хозяйка. С ней ты ходи утром и днём, а со мной только вечером. Запомни, вечером в Японии на все снижают цены, как на овощи в Израиле или Египте. Мне один из туристов это рассказывал. На сегодня все. Я не могу брать с тебя деньги. Ты же мой парень, поэтому давай все обговорим завтра, после 17 часов. У входа.
Я и сам не заметил, как мы перешли на ты. Мой ангелочек спрыгнула с подоконника и вмиг исчезла в лифте. Оказывается, они могут быстро передвигаться, а не только семенить в час по миллиметру. Я вернулся в номер. Галина Ивановна тихонько сопела. Спит. Я достал из пакета пару отварных яиц и помидор. Перекусил и тоже завалился на бок. Оказывается, я тоже устал.
Глаза открыл я только утром, когда солнце заглянуло в окно. Полежал немного, слышу, за ширмой зашевелились.
-Ну что Андрюша? Наговорился со своим ягненком.
-Она не ягнёнок, а ангелочек, Галина Ивановна.
-Значит, я правильно заметила. Японки они такие, увлекут, не заметишь. Хорошо, что мы в разных странах живём, а то все наши мужики на Японках переженились бы.
-И я хочу на ней жениться.
-Ну, до женитьбы от хотения ещё очень далеко. Ты сначала денег заработай, чтобы ее обеспечить. Она ведь так просто с тобой не поедет. Нужен капитал. А тебе здесь остаться - не выживешь. У тебя характер не такой. Но вот что я тебе скажу. Японки очень хозяйственные и домовитые. Твой ангелочек тоже мне приглянулась. Я и здесь тебе помогу, но только в том случае если ты сможешь начать своё дело и встать на ноги. Иначе не только ей, ты и мне не будешь нужен и интересен. Так что за работу. Ты с ней переговори. У Японцев тоже хватка есть.
-А я с ней уже переговорил, она...
-Нет. Не надо мне свои планы выкладывать. У меня своих мыслей невпроворот. Сумел заработать первый рублик, умей заработать и первую тысячу. Сейчас едем смотреть товар. Ведем переговоры, общаемся с представителями фирм. До вечера некогда будет и поесть, так что перекусим и айда пахать.
Весь день мы как пчелки летали от фирмы к фирме. Смотрели шикарные наряды и полуголых японок в купальниках и нижнем бельё. Смотрели шубы и летние зонтики. Я думал, Галина Ивановна все это собирается покупать, а оказалось, что она ещё вообще не решила, что будет приобретать. В общем, у неё вещевой бизнес. Все по сезону. Весной берет к лету. Летом к осени и т.д. Начинала с пола. Это раньше так было, газету стелили, на неё товар и торговали. Сумки в руки и в Польшу. Сумки такие появились, на колесиках. Кравчучки называются. Вот с этих сумок и начинался ее бизнес. Правда, как она мне позже рассказала, финансово ей помог молодой человек, очень похожий на меня. Отсюда и расположение ко мне. Парня этого, позже, на разборках убили. Вот такая вот петрушка.
Вечером мы встретились с моим ангелочком. Цветы брать не стал. Кто их знает, этих Японцев. Можно ли у них цветы дарить или нет. Во всяком случае, я не видел что бы на улицах или в подземном переходе, цветы продавали, как у нас. Видел я магазин, цветочный. Уже хотел зайти. Купить букетик. Сверху из искусственных цветов выложена надпись, по-японски. Подхожу. Сбоку, небольшими буквами, по-английски " Траурные венки". Чуть не упал, так отпрыгнул. Махнул рукой и на свидание пришёл без букета.
Я перешёл через дорогу и подошёл к зданию гостиницы, в которой остановились. Ещё издали увидел, что она стоит у входа, и стал махать ей рукой. Как только она меня заметила, то со всех ног кинулась мне на встречу, а не добегая нескольких шагов подпрыгнула и я поймал ее на лету. Я держал ее на руках как куклу, а она целовала меня в щеки.
-Как я рада! Ты не шутил со мной! Это правда, что ты мой парень! Я буду примерной женой и лучшей хозяйкой. Я воспитаю наших детей в лучших традициях Японии.
-Ты так торопишь события. Мы ведь с тобой даже не знакомы.
-А кто нам мешает?
-Ни кто, конечно же, не мешает, но в нашей стране так принято. Сначала знакомятся. Потом встречаются. Ходят в кино. Держатся за руки. Признаются в любви. Целуются, а уж потом женятся.
-Это, наверное, так красиво. А как долго знакомятся и встречаются.
-У кого как. Кто полгода, а кто и пять лет.
-Долго. А мы как будем?
-Ну, надо дождаться твоего совершеннолетия. Во сколько у вас в Японии разрешено замуж выходить?
-У нас можно уже в 21 год, а мне 22.
-Как? Ты что, старше меня?
-А это плохо, да?
-Да нет. Для меня это не имеет значения. Просто я подумал, что тебе лет тринадцать. Ты так молодо выглядишь.
-Я Ватанабэ Юмико. А Юмико переводится как красивый, полезный ребёнок. А у нас люди почти всегда соответствуют своему имени. Я очень полезный ребёнок. Я умею готовить, знаю почти все церемонии и могу вести хозяйство. Не каждая девушка может похвастаться такими знаниями. А если возраст нам не мешает, как долго будем встречаться.
Я вот заметил, она задаёт вопрос, но не настаивает, что бы на него обязательно был ответ.
-Понимаешь, я со своей стороны готов расписаться хоть завтра. Но даже у вас, в Японии, это сразу не делается. Нужно внести, не помню как, по-вашему, а у нас это называется калым. У вас говорят, что эти деньги лежат на счёту у женщины, и если муж умрёт, то она не останется нищей. Это ее обеспечивает в старости. Вот поэтому я и не могу сразу расписаться с тобой. Поэтому же я предлагаю тебе ехать со мной, в мою страну. У нас старым людям платят пенсию и они не умирают с голод,у даже если мужа нет или жёны. И вот чтобы переехать, мне надо собрать некоторые документы. В этом задержка с нашей свадьбой.
Короче, в этот вечер мы не попали ни на какие распродажи, а так и просидели на скамеечке, напротив гостиницы. Я видел, как она светилась от счастья, да мне и самому было приятно, сидя рядом, при обнимать ее за плечо и прижимать к себе. Особенно она радовалась, когда на нас, из окон гостиницы смотрели ее подружки.
Поздно вечером, уже прощаясь, я позволил себе поцеловать ее в щечку, точнее сначала руку, а уже потом и в щеку.
-Моя Юмико. Ты пахнешь как Вишенка, а на прикосновение как персик.
Следующий день я опять, с Галиной Ивановной посещал показы и магазины. Кажется она стала определятся. Во всяком случае, она оплатила своей карточкой три большие и тяжелые коробки, которые я на такси отвез в гостиницу и оставил на первом этаже, в камере хранения. У них оказывается и это предусмотрено. Маленькая комната, метра на два, типа склад для вещей клиента. Тебе дают ещё одну карточку от двери и этот склад, твой бесплатно, на все время твоего проживания.
Вечером мы встретились с моей Юмико. Она сразу подставила мне щечку для поцелуя.
-Давай скорее, нас ждут. Уроки будут через 10 минут. И мы побежали. Кстати, на нас никто не обращает внимания. Такой мужик, метр восемьдесят и девочка до метр пятьдесят, и ходят или бегают вместе или гуляют. Может меня за ее папу принимают. Хоть бы не за какого-то извращенца. Это я потом понял, что для Японии это нормальная практика. У них все маленького роста и если идут длинный и короткий, то это иностранец и местный. И это нормально. А большинство девочек Японии хотят уехать с островов или, хотя бы, просто выйти замуж за иностранца. Вот поэтому старшие не обращают внимания, а молодые не приучены завидовать. Ну, нет в этой стране зависти. Все что у человека есть, все он сам заработал. Чему завидовать? Живи, работай и у тебя все будет. Кто то удачливее, кто то попроще. Но те, кто работает много, много и имеет. Лентяи ничего не имеют, но им и завидовать лень. Вообще японцы жёсткие для бизнеса и работы люди. Даже если твоя команда почти полностью проиграла – они не сдаются. Мне понравилась такая логика.
Прибежали. Уроки оказались на английском. Юмико оплатила три дня обучения для двоих. Изучали здесь электронику фирмы "Sony".
Сами уроки не описываю, но скажу, то, что нам показали, и, то чему научили - меня сильно удивило и потрясло. После трёх уроков нас водили на саму фирму, и в торговый центр. Вот там я набрал товара.
Это были первые, маленькие мобильные телефоны. Не те, что занимали пол чемодана, а те, что помещались на ладони. Ещё взял первые компьютеры, присоединяемые к экрану телевизоров. Ещё наушники, приемники и видеокамеры. В общем, весь товар грубо занял три коробки. А Японцы так кланялись, что вроде я у них пол магазина скупил. Но Юмико сказали, что для них и это большая партия и отдала мне часы в коробочке, которые ей передали для меня при выходе, как для оптового покупателя. Часы были электронные, с подсветкой и кучей различных показаний и данных.
Так в заботах, беготне и коротких вечерах с любимой, пролетела неделя. Расставание было тяжёлым. Мне было трудно сдержаться, а моя Юмико молча стояла и смотрела. В одной руке она держала нашу фотографию. Мы зашли и сфотографировались вместе. Другой рукой махала до свидания, а по щекам текли огромные слезинки. На прощанье, я первый раз поцеловал ее в губы. Она удивленно и радостно посмотрела на меня. Это Япония господа.
-Я обязательно приезду. Юмико, ты только дождись меня.
В Японии, я видел, как грузили наши коробки. Бережно и аккуратно. Когда же мы получали их у себя в аэропорту, то все коробки были в грязи и частично помяты. Но товар, слава Богу, оказался весь целый. Галина Ивановна, как и обещала, дала мне место для торговли. Я привлек и обучил всему, что знал сам, свою сестру. И в магазине мы торговали вместе. Так не пришлось тратиться на продавцов. Дома мне ещё пришлось объясняться за продажу старого дома, за покупку квартиры. Но когда в доме появились деньги, все успокоились.
За Юмико я никому не рассказывал. Письма писал в магазине, а ответ получал на почте. Прошел месяц. Пришла Галина Ивановна.
-Ну что, Андрюша? Вижу, дела у тебя продвигаются. Судя по ценам и клиентам, товар у тебя оказался удачным. Не ожидала, честно скажу. Думала весь этот хлам ты, потом заберешь домой и выкинешь. Сам посчитай, сколько ты мне должен.
-Ивановна, все посчитано и расписано. Вот листочек, на нем все.
-Ну, молодец, и аренду вписал и за поездку не забыл. Все учел. Хорошо. Вот тебе мое слово. У меня тоже товар нормально идет. И, в принципе, уже подходит к концу. Ты же знаешь, какое сейчас положение. Нельзя уезжать, могут все отнять. Вот я и решилась. Я оставляю тебе все твои деньги, но за это ты летишь сам. Покупаешь мне, то же что и было. Привозишь сюда. Если что-то у них обновилось, возьми на пробу. Эта поездка тебе и мне очень нужна. Я думаю еще два месяца мой товар будет в ходу, а за твоим пусть сестра присмотрит.
В аэропорту меня встречала моя Юмико. С громким вскриком она кинулась ко мне, и я долго носил ее на руках. И мы долгими, короткими вечерами сидели почти до утра. Еще в первый раз я оплатил для нее посещение уроков по электронике, и она похвасталась листочком, на котором было много значков. Я так понял, что это на манер нашей грамоты. Мы, теперь уже вдвоем с ней, метались по салонам. Купили товары для Галины Ивановны и главное для нашего процветания. Я оставил денег для Юмико, что бы она приоделась и жила лучше. Не экономила на себе.
И опять были слезы расставания и радость следующей встречи. Моей компаньенше понравились те обновленные коллекции, что Юмико выбрала во вторую мою поездку, и она возложила на нас полностью весь выбор.
Так я и ездил. Месяц торгую, неделю в Японии. Только к новому году я смог собрать все необходимые документы и приехать за моей Юмико.
-А может, ты здесь останешься. Япония как то привычнее.
-Как я тебя понимаю, для меня моя страна привычнее. Там привыкнешь. Работать ты не будешь. Там свой магазин, ты хозяйка. Возьмем кореянку или китаянку продавщицей. Будет тебе подругой. Там мы богатые люди, а здесь никто. Здесь все начинать с нуля. У нас проще. Ты поживешь и привыкнешь. Тем более что мы будем приезжать за товаром. Проведаешь своих подружек. Твои родители так и не приедут с нами проститься, ты же навсегда уезжаешь.
-У нас не принято так. Они меня вырастили и выпустили в свет. Дальше я сама. Все и везде сама. Их я уже известила, что выхожу замуж и уезжаю из страны, но они, ни как не ответили. Может еще и поэтому мне так тяжело.
Мы улетели.
Свадьбу не делали пышной. Юмико не хотела. Но при этом очень быстро освоилась. Общаясь с сестрой, стала говорить по-русски почти без акцента. Поначалу занималась магазином и благоустройством нашего дома. А когда родила, то вся отдалась на воспитание ребенка.
В Японию, к ее родителям мы съездили и не раз. Сначала все было нормально, а потом заболел отец. Она его очень любила. Мы заплатили очень большие деньги, по Японским меркам, но врачи так его и не спасли. Потом мы ездили отдыхать, по путевке, в страну восходящего солнца. Посмотрели много нового и интересного. Даже такого, что Юмико еще не видела и очень удивилась, что в Японии такое есть. Там же, на отдыхе, она второй раз забеременела и родила мне дочку. Теперь у меня есть и наследник и куколка.
Детей она воспитывает в Японских традициях.
Прошло двадцать лет. Вроде так много, но так быстро пролетевших. Мы теперь чаще живем в Японии. Купили небольшой дом на окраине города. Машины. Бизнес разделили между детьми. Они на своей и моей Родине зарабатывают на хлеб насущный. Я работаю здесь. Выучил Японский. Поначалу трудно было. Но деньги и терпение творят чудеса. Но лучший учитель это любовь. Общаясь на английском разве можно передать все чувства?
Хотя женщины Японии любят не ушами, как наши. Им не нужны признания и уверения. Только действия. Почесать мужу голову, поискать на спине прыщик, помочь побриться или принимая душ намылить его и тереть мочалкой. Вот оно, проявление любви. В Японии есть такой полу интимный танец. Его не показывают на людях, и я видел его всего однажды. Танец этот называется »Мытье головы жене». Муж, складывает в деревянный тазик цветы и благовония. Заливает горячей водой. Пока травы настаиваются, берется цветок с чудным названием, я его не запомнил, но знаю, что он растет и на юге Украины и России. Цветок измельчается. Потом в настойку трав добавляют холодную воду и порезанные цветы. Женщина опускает с плеч до пояса свое кимоно и садится возле деревянного ушата. Мужчина, набирая руками получившейся настой, льет его на голову женщине. И это все медленно, под мелодичную музыку. Резаные цветы дают мыльность раствору, а заваренные травы благоухают на всю комнату. Это очень красиво, откровенно и немножко интимно. И вот это рассказ мужчины о любви к женщине. Это самое настоящее проявление любви, без всяких там поцелуйчиков и обнимашек.
Забота женщины о мужчине мало заметна, но непрестанна. Где бы я ни находился или куда бы ни ехал, я знаю, в кармане, в бардачке машины, в кейсе или где угодно, но я найду самое необходимое. Конфету или яблоко, пирожок или завернутый ланч. Я в спешке не успеваю позавтракать, но никогда не буду голодным. Она уже позаботилась об этом. Семья для Японки – это ее жизнь. У нас не принято работать по выходным. Темпы жизни здесь очень высоки. Только остановился, все. Тебя обогнали, и ты плетешься в хвосте, поджимая впереди бегущих. Тебе будут доставаться только крошки, упавшие с их него стола. Пятница, шестнадцать ноль-ноль. Все замирает, не работают фондовые рынки и большие предприятия. Выходные посвящаются детям и семье. У детей тоже пятидневка. Сначала в садике, а потом и в школе. Домой все стекаются к вечеру в пятницу. Женщина к выходным готовит различные явства и составляет культурную программу. Кино, театры, музеи, концерты, парки. Вся семья отдыхает и развлекается. Возможны поездки в горы или к океану.
Утро понедельника, тяжелое, но необходимое бремя. Дети уезжают на неделю. Я на работу, а моя Юмико начинает заниматься домом. После выходных, дом представляет собой большую свалку. Когда все дома, то мы занимаемся собой и детьми. Нам некогда стирать и убирать. Юмико за неделю перестирает привезенное детьми белье. Отгладит и приготовит пакеты с вещами на следующую неделю, в зависимости от ожидаемой погоды. На рынок Юмико почти никогда не ходит. Это удел среднего и низшего класса. Она заказывает продукты через Интернет в ближайшем супермаркете. Продукты привозит небольшой автомобиль. У поставщика есть переносная касса, что бы рассчитываться за товар пластиковой карточкой. Наличные деньги здесь – проявление дурного тона. Если затрагивать интимные темы, что не хотелось бы. Но немного. Японки сами по себе миниатюрны и отстают в развитии от своих сверстниц в Европе. Так вторичные половые признаки появляются не ранее 17-19 лет, а полностью сформированный организм у женщин не ранее 28 лет. Хотя совершеннолетие и разрешение на брак дается в 21 год. Далее, вроде как всё ускоряется и женщины приобретают привычный для нас вид по возрасту за год два, и в тридцать лет они уже выглядят соответственно.
В отношении секса. Тут не объяснить. Это у них по-другому. Другие понятия и другие восприятия. Вот мы говорим «У лукоморья дуб зеленый». Все. Есть дуб зеленый и хорошо, чего о нем говорить. Так они относятся к разговорам о сексе. Ну, есть или было. Сказал и забыл. Это мы стесняемся или акцентируем на этом все наше внимание. В Японии этого нет. Муж и жена здесь спят отдельно, чтобы не мешать, друг другу и воссоединяются только когда это им необходимо. Личная территория сохраняется.
Не хотел касаться этой темы, но моя Юмико сказала, чтобы я описал, как оскорбил ее своим отказом. И пусть другие люди рассудят кто из нас прав.
Было это, около пяти лет назад. У Юмико разболелся живот. Я позвонил и через час приехал наш семейный доктор. Осмотрев больную, он сделал несколько звонков, и объявил нам, что это всего лишь аппендицит. И он договорился за операцию, которую проведут в национальном госпитале, послезавтра. А пока дал обезболивающее и попросил по придержаться диеты. Я высказал свои опасения, но доктор меня успокоил. Сказал, что удаление длится не более двадцати минут, а супруга моя будет здорова уже через три дня. Ей сделают небольшой надрез, введут трубочку, через которую отсосут содержимое отростка и сразу все зашьют. Нитки сами рассосутся и, от разреза не останется и следа. Доктор ушел, а моя Юмико задумалась. Потом попросила съездить с ней в город, но на ее машине. На то, что я спросил, зачем так поздно, она не ответила. Но раз надо.
Приехали мы в район улиц красных фонарей. Она стала ехать вдоль тротуара. Очень медленно, и даже порой приостанавливаясь. На мой вопрос – что мы здесь делаем, она ответила что выбираем.
Как оказалось, мы туда приехали выбрать одну из жриц любви. Как объяснила Юмико, пока она будет болеть и не в состоянии быть со мной, то это будет делать та, которую мы выберем.
- Ты же знаешь, что у нас в стране это не принято.
-Да, но это у вас. Здесь другие законы. И если я, такая нехорошая что сама не смогу удовлетворить потребности своего мужа, то пусть за деньги это сделает другая женщина.
-Но я, то этого не хочу. Я тебя люблю и с тобой живу.
-А мы и будем вдвоем. Ты будешь на меня смотреть, меня ласкать и любить, а эта женщина, там внизу, сделает все что надо.
-Едем домой. Я не собираюсь слушать этот вздор.
Ну, в общем, я отказался. И даже попытка самой Юмико быть со мной в эти три дня, я пресекал. Зато на четвертый день, когда она себя совсем хорошо чувствовала и доктор, осмотрев место разреза, сказал что все в норме. Вот после этого у нас было много любви и счастья. О чем я не преминул сказать любимой. Воздержание порой полезно. В чём же я не прав?
Для европейца все Японцы одинаковы, узкоглазые и круглолицые. Так же и Японцам все европейцы на одно лицо. Но пожив здесь я присмотрелся – глаза у них, такой же величины, как и у нас. Только есть два но. Во-первых, глаза у них немного дальше от носа расположены, чем у нас. А во-вторых, Японцы почти всегда немного прищурены. Из-за очень яркого солнца.
Преступность. Есть здесь и такое. Если вы на рынке, и расплачиваетесь наличными, то будьте готовы, что у вас просто выхватят кошелек из рук. Они мелкие и верткие. Один момент и япошка затерялся в толпе. А так как для вас они все одинаковые, то воришка может стоять и смотреть вам в глаза, делая вид, что он не причем. Очень часто здесь происходят насилия. В парках в темное время суток находится категорически запрещается. И еще встречается такое, что мужчины избивают своих жен. Часто не со злости, а от бессилия вырваться из лап нищеты.
Немного о религии напоследок. Есть здесь и католические храмы и христианские. Есть костелы. Но лично для меня, час, проведенный в буддистском монастыре, очень сильно очищает душу. Молиться здесь не надо. Приходишь, берешь благовония и рис. Оплатив все, оставляешь у подножия статуи. Монастырь должен с чего-то жить. Пожертвования приветствуются. И чем больше пожертвование, тем выше в храме тебе отведут комнату для медитаций. В храме все ходят без обуви, как дома. Пока ты предаешься самосозерцанию, туфли приведут в порядок. В отведенной тебе комнате благоухает теми ароматами, что ты выбрал при входе. Так же на блюде лежит отварной рис. Я не ем в монастыре. Слишком много японцев проживает в нищете и ниже прожиточного уровня. У меня есть возможность и поэтому я оплачиваю два или три блюдца риса. В монастыре ведется учет и если вдруг я не смогу купить себе еду, то меня накормят бесплатно, в счет ранее купленных пиалок риса.
Сюда же ходит и моя Юмико, и наши дети. Только уделить время своей душе удается не часто.
Пару слов о машинах. Все зависит от вашего кошелька. Есть машины дороже, есть дешевле. Все зависит от класса и объема двигателя. Те, кто ездят на новых авто, меняют машины не реже раза в год. Но подержанная машина теряет в цене 50%. То есть машину, которой всего год, можно купить за полцены. Через два года она теряет еще половину стоимости. В итоге, машину пяти лет от роду, которая стоила 10 тыс.$, можно взять за 1 тысячу. Но, правда, сказать после восьми лет, машину просто выкидывают. Даже если она в полной исправности. Она считается опасной для общества и полиция не разрешает на ней ездить.
Питание. Это острова Океании. Конечно же здесь преобладает рыбная кухня. Но для гурманов и просто не бедных людей, всегда найдется говядина. Хотя придя в ресторан и увидев всяких разных кузнечиков или осьминогов, многие отказываются от таких экспериментов. Я бы советовал пробовать. Для начала берите блюда с рисом, они более привычные. Далее выбирайте то, что имеет горячее приготовление. И уж когда совсем освоитесь, то можете заказать живых осьминогов под белым вином. Правда, я еще не видел европейца, поедающего живых осьминогов.
Моя история это не показатель жизни в Японии. Это как один из примеров возможной жизни.
Вот вроде и все, что я хотел вам рассказать. Задумывал свой рассказ как историю нашей любви, а получился не большой экскурс по Японии.

Кто дочитал, и ему понравилось, наша хвала и благодарность.

И для всех – долгих лет здоровой жизни.

Проснулся как всегда, пол пятого. Немного болела голова. Оно и хорошо. Как кто-то из великих сказал: « - Если ты проснулся и у тебя ничего не болит, после сорока лет, значит, ты умер».
А вчера мне было сорок, и у меня болит голова – значит, я жив. А это уже не плохо. Во всяком случае, мне нравится.
Почесал э-э-э-э, то, что вспотело и сел на кровати. Жена тихо сопит по соседству. Поднялся и вышел на крыльцо. Было очень жарко. Дул пронизывающий северный ветер. Закурил. Всё стихло и замерло в ожидании. Я просто нутром чувствовал приближение его. Кого его? Да никого его. И тут полыхнуло. Молния через всё небо осветили окрестности. Видны стали даже мельчайшие веточки, ближайшей ко мне яблони.
Странно. Зима на дворе, а молнии блещут. Редкое явление.
Вдохнул в себя дым из воздуха и вдул его в сигарету. Сигарета восстановилась. Зажёг спичку от сигареты. Она потухла. Об коробок потушил спичку и всё убрал в коробку и пачку. Тишина на улице полнейшая. Зашёл в дом. Через открытую дверь детской, увидел спящего сына. Тут он заворочался, скинул с себя одеяло и так ловко, задом спрыгнул с кровати, что я даже удивился, что он так умеет. Задом, с закрытыми глазами дошёл до туалета. Дверь распахнулась и грохнула бы об стену, если б сын не остановил её. Раздалось тихое журчание и сын, также, задом вернулся в спальню и лёг в кровать. Укрылся и заснул.
Вот это да! Что-то странное. Не пойму что, но здесь происходит непонятное. Не успел додумать свою мысль, как из своей комнаты вышла дочка, в одном неглиже. Так же, задом наперёд, прошла в ванную комнату. Странно. Она ни когда не позволяла себе ходить при мне в таком виде. Мало всего этого, она через минуту выглянула из ванной, переставила одну ногу через порог и стала, приседая, чухать спину об косяк. Совершенно не прилично сгибая и разгибая ноги в коленях. При этом она чистила зубы. Потом она поднесла тюбик и собрала с щётки полоску зубной пасты. Вышла из ванной и зашла в туалет. Боюсь подумать, что там произошло, судя по звукам. Но из туалета дочка, бегом, задом пробежала в свою комнату. Раздались стоны и вздохи. Порнуху смотрит, дошло до меня. При этом волосы на моей голове стали шевелиться. Какая-то мысль созрела, но ещё не пронеслась в моей голове.
Тут супруга, бодрая и счастливая, проследовала задом из спальни в ванную. Она была совершенно голой. Челюсть у меня отвисла. Что это было? Из ванной донеслось тихое мурлыканье её любимой песенки и звуки льющейся воды.
Оглянулся. А не схожу ли я с ума? На улице капли дождя поднимались в небо. Земля на глазах становилась сухой.
Привлёк звук открываемой двери. Посмотрел. Потная, изможденная, но счастливая супруга задом, медленно поплелась в нашу спальню.
Мысль вырвалась в голову.
- Пошла мне супружеский долг возвращать, тот что я ей вчера вечером…..
А-а-а-а-а-а…. Это что за жизнь на оборот? Это что же, мне идти в постель и принимать долг от жены? Опять, так же как и вечером? А-а-а-а-а-а.
Неееееет! Только не этоооооооооо!!!!!!!!
И тут громыхнуло. После молнии всегда идёт гром.
Вот это раскаты, аж искры в глазах.
- Милый, что случилось? Что такое?
- Что, что? Не видишь глупая? С кровати упал.

И почудится такое, пока с кровати до пола летишь. Особенно ужасно последнее, с женой.

Вот это началась неделька.

Сегодня же суббота.

Ну и шишка на лбу.

Ну, никогда бы не подумал что ЗАГС, такое веселое заведение. Волнующее, интригующее, пугающее, но не веселое. А убедиться мне в его веселости довелось, проведя не один день в лонах этого заведения. Короче, мы там делали косметический ремонт и такого насмотрелись – ни в сказке сказать, ни пером описать. Люди все разные, а ситуации, в которые они попадают, стандартные.
Кольца.
Что может быть обиднее для невесты? Ухаживал. Уговаривал. Добивался и тут в самый ответственный момент взял и не взял из дому кольца. Хорошее словосочетание, но ситуация для пары не из веселых.
Невеста; - Все. Ну, все. Это он специально. Мама, ну за что он со мной так? Сначала уговаривал, просил, а как до дела дошло, я дала согласие, так он на попятную. Это что, все игра была. Маска такая, что бы меня добиться? Что же делать? Мама.
Так ты с ним была? И когда только успела. Я же тебя предупреждала. Теперь будет как с твоим отцом, до загса довел и в кусты. А ты что хотела глупая? Все что он хотел от тебя, он уже получил. Ты хоть не беременна?
-Не знаю. Это только позавчера было.
-Как позавчера? Вы же целый день у нас дома были.
-Когда ты торт пекла, я кружки на стол носила, сахар. Потом пошла за ложечками.
-Ну. Я еще спросила, что там за грохот, а ты сказала, что ложечки уронила. И я тебя назвала растяпой.
-Вот в это время Виталик меня уже раздевал.
-То-то я думаю, что вы там затихли? Считала, что вы телевизор смотрите. А вы.
-Потом мы телевизор смотрели. И когда торт испекся, все было кончено. Но я не думала, что за три дня до свадьбы Виталик откажется.
-Да эти козлы только и думают, как от хомута сбежать.
-Мамулечка, ну что ты говоришь? Где же Виталик? Вот уже выходит пара, которая перед нами. Наша очередь.
-И не жди. Сбежал твой козлик. Давай пошли. Отправляемся домой.
-А как же гости? Они же в соседнем зале ждут. Стыдоба то, какая.
-Пусть их нему семейству стыдоба будет. Пользовали девчонку и в кусты. Точно как твой папаша. Все мужики на один манер. Добился своего и за новой юбкой.
В зал заходит помощница заведующей Загсом.
-Так, молодая, готовимся, где ваш жених?
-Сбежал…
-Маша! Машутка. Я бегу. Я здесь. Оббегали все вокруг нигде нельзя купить другие кольца, выходной. Но мы ничего, ох запыхался. Я придумал. Во-от смотри. Я золотинку с шампанского снял. И проволочку. Из проволочки колечко сделал и золотинкой обернул. Пусть нас распишут с такими колечками, а дома я тебе твое красивое одену. Ты же не будешь меня меньше любить, из-за того что Пашка дружок, наши кольца дома забыл. Главное ведь что мы вместе и нас распишут.
-Мой родной Виталя. Как я рада, что ты пришел. Я уже беспокоилась.
-Ой, да, Виталик. Маша так переживала, так переживала, а я ее успокаивала, что ты на минутку только и вышел.
-Уважаемые гости. Проходим все в зал. Становимся сзади молодой пары…
Регистрация началась.
Джентльмен.
-Спасибо молодой человек. Вы настоящий джентльмен. Открыли дверь перед дамой. Но прошу вас пройти вперед, вместе с вашей невестой. Прошу.
-Давайте ваши паспорта. Нет, спасибо, шампанское откроют и без вашего участия. Проходите, ждем здесь гостей, сейчас начнется процесс бракосочетания. Помощник, откройте дверь для гостей. Нет, не вы молодой. Вы у нас в центре внимания, хорошо, что вы джентльмен, но и вашим услугам бывает конец. Сегодня у вас праздничный день, сегодня за вами должны все ухаживать. А вы джентльмен только для невесты.
Проходит вся церемония.
Дорогие гости поздравьте молодых. Откройте двери. Это двери в жизнь для молодой семьи. Молодой супруг выносит невесту на руках. Настоящий джентльмен. Вся процессия выстраивается на ступеньках загса. Фотограф мечется между людьми, расставляя их для более эффектного кадра. Съемка. Еще. Еще кадр. Все, все спускаемся вниз по ступенькам. Осторожно.
Невеста начинает движение и переносит левую ногу на нижнюю ступеньку.
Наш, новоявленный джентльмен, желал проявить себя еще раз, разворачивается и нагибается для того чтоб взять невесту на руки. Двигает свои руки, и без предупреждения хочет поднять невесту, но так как она стоит на одной ноге, то джентльмен подбивает невесте опорную ногу и, не удержавшись, падает на колени. Невеста же, получив толчок под коленку, приседает, и съезжает на своей пятой точке по всем десяти ступенькам. Жених, упавший на колени пытается спасти ситуацию и хватает невесту за лежащий подол подвенечного платья и тянет вверх.
Итог ситуации.
Невеста в нижнем белье и ажурных белых чулочках, с размаху бьет, носком свадебной туфли, в пах, скатившемуся по ступенькам мужу. Разворачивается и бежит в машину. Водитель молодец, мотор взревел и с визгом резины по асфальту, машина скрывается за поворотом. Жених, хватая воздух широко открытым ртом, с дружком и дружкой, пытаются собрать обрывки, некогда прекрасного подвенечного платья и быстро садятся во вторую машину. Но скрыться не успевают. До этого онемевшая толпа зевак, разразилась диким хохотом. Под хохот и ржание, отъезжает машина жениха и все остальные гости этой свадьбы. Судьба семьи мне не известна.
Невеста.
Колонна машин была не лучше других. Жених, вылезший из машины вслед за дружком, вообще являл из себя жалкое зрелище. Щуплый, прыщавый доходяга. На его фоне даже дружок выглядел более привлекательно.
Оба молодых человека подошли к черному Мерседесу. Дверь открылась и от туда вышла Она. Сказать принцесса, это почти ничего не сказать. Высокая, статная, в шикарном белом платье со стразами. На всех ротозеев, собравшихся вокруг Загса, выход невесты из машины произвел эффект разорвавшийся бомбы. Все головы автоматически повернулись в сторону этой пары. Даже ожидающие регистрации пары, стоящие в сторонке, повернули головы в сторону вновь прибывших.
Необычная пара сразу проследовала в сторону здания. Думали что в заведении обеденный перерыв, а оказалось, ждали именно эту пару. Через минуту выбежал дружок, за ним дружка.
-Где здесь магазин для новобрачных?
Стали спрашивать у зевак. Им указали. Пара побежала в указанном направлении, но быстро вернулись.
-Закрыто, а еще, где-то есть еще?
-Да нет! Это один на весь город. Но он откроется через полчаса.
-Что делать? Может лучше домой съездить?
-Заходите, заходите. Сейчас регистрация!
-А как же?
-Злата уже все нашла. Заходите вас ждут.
Дружок с дружкой проследовали за вышедшим за ними парнем.
Прежде чем продолжить, опишу платье невесты. Когда она приехала, то платье выглядело обычно, корсет и тройная юбка на кольцах. Тройная – это три юбки. Снизу плотная, затем шифон и поверх фатин украшенный цветами и стразами. Когда выяснилось что забыли шампанское, бокалы и рушник, то Злата быстро вышла за убегающим дружком. Но так, же быстро и вернулась, неся все необходимое в руках. Потом нам рассказали, что бутылкой шампанского с ней поделилась следующая за ними пара. Бокалы нашлись в самом Загсе. До них кто-то забыл. А вот с рушником интересное вышло. Когда Злата вернулась, то выглядела немного не так как до этого. Сразу и не понятно. Но, когда развернули рушник, то стало ясно, что сделан он из юбки самой Златы. Нижней юбки, из плотного материала. У невесты теперь была очень короткая нижняя юбка, а поверх две длинные тонкие. Какая тяга к браку.
Мы теперь в постоянном непонимании, то ли это брак по расчету, и она его мечтала заполучить? Или это брак по залету и ей просто необходимо было его заполучить. Или…
Но ни на один вопрос мы так и не получили ответ. Одна надежда, что эта статья попадет на глаза Злате или ее жениху, и они расскажут нам правду.
Женишок.
Уже в конце ремонта мы увидели еще один прикол.
Пара приехала как обычно, ничего не забыто. Подписаны документы. Начинается процесс самой регистрации. Молодые становятся на расстеленный перед ними рушник. Ведущая спрашивает обоюдного согласия на вступление в брак. После утвердительных ответов, молодым предлагается пройти вперед и скрепить свой союз подписями в книге регистрации браков.
Пара проходит к столу. И тут случается непонятно что. Жених срывается с места и бежит ко входной двери. Оборачивается и смотрит на невесту, которая стоит у стола с широко раскрытыми глазами и ртом.
Но жених не видит идущего сбоку фотографа, который на ходу настраивает свой фотоаппарат. Рассказывать долго, действия почти мгновенны. Две головы встретились. Молодого и фотографа.
После того, как фотографу забинтовали голову и привели в чувство жениха, в создавшейся тишине раздалось тихое шипение невесты.
-Я с тобой дома поговорю – сука!
Громко же мама жениха спросила;
-Что случилось? Сынок!
-Да я там забыл. Хотел сбегать.
Далее роспись продолжилась по плану.

Ремонт в здании мы закончили. Шла отделка фасада. Пятница, день водителя. То есть день, когда не грех отметить успешное окончание недели.
Бутылка водки, банка кильки в томате и четвертинка хлеба. Что еще надо для хорошего человека.
Посмотрели направо, посмотрели налево. Но так и сели на третьей ступеньке. Открыли ножом банку.
Вот, то, что надо. Умеет Шурик кильку выбирать. Он в магазине три четыре банки берет и трусит их возле уха. Та в которой меньше булькает, имеет больше рыбы. Порезали хлеб на шесть кусочков. Горбушку самому молодому. Разложили на хлеб килечку. Ну конечно руками. Мы же все свои.
-Шурик, шевели поршнями. Уже скоро поедут, а мы тут.
Это Николаич про новобрачных. Время близится к десяти, а мы не выпили и не освободили территорию. Саня поспешил достать складной стаканчик. Раритет. Еще с молодости остался как память. Раньше такие на курортах продавались, чтобы водичку пить.
Бутылка открыта, и стаканчик пошел по кругу. Первый тост, за хорошую неделю и по пятьдесят на каждого.
-Жизнь хороша, да и жить хорошо.
Второй тост за здоровье и еще по пятьдесят. Бутерброды с килечкой и глоточек водочки.
-Хорошо сидим. Разливай остатки.
И стаканчик пошел с остатками на последний круг.
-Будем живы, не помрем. А помрем, не будем живы.
Прозвучал последний тост. А на краю улицы раздались звуки сигналящих клаксонов. Вот и первые машины с женихом и невестой показались вдали.
-Какие мы молодцы. Главное все вовремя. Быстренько встали. Все свое забрали. И полезли на леса, желобки менять. Сегодня приказано все закончить.
Шурик сложил стаканчик и убрал его в карман. Пустая бутылка из под водки отправилась в пустой пока мусорник. К вечеру он наполниться бутылками из под шампанского, различных марок и названий. Туда же кулечек из под хлеба. Нож на цепочке висит вдоль ноги. Это самая ценная вещь, привезенная из армии. А служить довелось в Германии. Точнее ГДР. Металл на ноже шикарнейший. Ой, да, сейчас не об этом.
Залезли, значит на леса, занимаемся заменой сгнивших жестяных желобков на новые – пластиковые. Кавалькада из машин остановилась на дороге. Брачующиеся и гости вышли из машин. Дружок с дружкой отправились в здание Загса для прояснения всех обстоятельств данного действа. Через некоторое время из здания выглянула дружка.
-Заходите. Все готово.
Гости стали подтягиваться в кучку. Жених делает первые шаги по ступенькам. Невеста оправляет платье и осматривает букет. Ее мама ей помогает. От машин все трогаются к Загсу. Жених уже у ступенек. Замахивается ногой. И…
Консервная банка, громко гремя и разбрызгивая остатки томатного соуса, летит вдоль дороги. На платье невесты расплывается алое томатное пятно.
-Мамочка! Да он идиот. Посмотри, что он с платьем сделал. У него же детство в _опе играет. Ну, какой из него муж? Не пойду я за него.
Разворачивается и бежит к машине, в которой закрывается и сидит. Все гости стоят окружив машину и пытаются вразумить невесту. Жених мечется между машиной и Загсом. Время проходит, а росписи то нет. Из здания уже и дружок с дружкой выбежали и пытаются уговорить невесту выйти из машины и замуж.
Мы наверху посмеялись и продолжили работу. Только Николаич спросил;
-Шура, это ты банку не убрал? Не порядок.
Вдали послышались сигналы, и на краю улицы появилась новая колонна разукрашенных бантами и лентами машин. Так как первые машины еще не уехали, то второй колонне пришлось остановиться вслед за первой. Нарядные люди стали выходить из машин. Жених, ехавший во второй машине, подбежал и открыл двери. Подал руку и помог выйти своей невесте. Все собрались возле первой машины. Переговорили о своем и медленно пошли в сторону Загса. Завораживающее шествие если бы не жених. Который быстро делает шаг, замахивается(…).
Консервная банка летит в сторону Загса. Гремит и скатывается по ступеням. Невеста, разворачивается, что-то говорит и идет к машине. Гости за ней. Жених, открыв рот, стоит и смотрит то на невесту, то на свой, обляпанный томатным соусом, туфель.
Все подняли головы и посмотрели на нас. а мы с Витьком ржали как лошади. Только Николаевич тихо и со злостью прошипел;
-Сашка! Быстро слезь и выкинь в мусор банку. Из-за нас в городе ни одной свадьбы не состоится.
Я полез вниз. Но меня опередила невеста из первой свадьбы. Она вышла из машины, подошла к банке. Наклонилась и взяла ее двумя пальцами. Донесла до мусорника и выбросила зловредную банку.
Прикрывая букетом белых гвоздик, алое пятно на платье, она встала перед ступеньками в Загс.
-Глядя на эту ситуацию, я поняла, что не только мой идиот. Все эти женихи как дети. А как моя бабушка говорит; «В загсе жениху выдают свидетельство о браке, а невесте новую трудовую книжку». Все, пошли на роспись.
День был теплый, осенний.

Шныряя по просторам интернета, наткнулся на один интересный форум. Зашёл. Без регистрации можно посетить почти любую ветвь форума, но есть пара ветвей, которые закрыты для посторонних. Первая называется: “Наша сексуальная жизнь”, а вторая “Интимные вопросы детей”. Оказывается, есть и такие. Сразу заползают в голову нехорошие мысли, а не собрались ли здесь, как бы мягче сказать, извращенцы.
Меня очень заинтересовал этот форум. Ведь мы мало задумываемся о том, ведут себя мужчины в семье без женщин. Побывав на форуме, я убедился, что существуют такие семьи и им намного сложнее в некоторых вопроса, чем семьям без отца.
Я нашёл хозяина и руководителя форума. Он любезно согласился ознакомить меня с некоторыми темами и познакомить с отдельными отцами. Во первых, объяснил, что без регистрации форум посещают все, даже женщины. По тому, как тут есть рецепты для приготовления блюд, советы по уходу за ребёнком и советы по ведению домашнего хозяйства.
Дети бывают разные, и возраст у них разный, поэтому вход запрещён на ветку “Наша сексуальная жизнь”. Только не подумайте чего плохого, тут нет ни эротики, ни тем более порно. На нашем форуме это категорически запрещено. И так весь интернет забит порно, можно наткнутся не искав. У нас всё пристойно. В основном мужчины рассказывают, как они умудряются в своём плотном графике работ и забот, решить эту проблему. Где найти время, место, женщину. Это природа, против неё не пойдёшь. Где можно просто познакомиться или попытаться найти себе супругу. Ведь не каждая женщина согласится войти в семью, где двое, трое или более детей. И второй вопрос, если женщина и захочет, то сможет ли? Не каждую женщину примут дети. И чем старше дети, тем тяжелее женщине найти с ними общий язык. Дети ревнуют отца к посторонней, ревнуют к тому, что делает эта женщина в доме, сравнивая постороннюю с отсутствующей матерью. Вот на этой ветке и обсуждают такие вопросы. Дети бывают очень большие и любознательные, поэтому мы плотно охраняем вход на эту ветку, чтобы дети ни в коем случае не попали туда и не читали всех откровений. На ветке есть свой психолог, но чаще всего мужчины делятся своим опытом и рассказывают о том, как вышли из той или иной ситуации. На эту ветку очень строгий отбор, и женщины со своими эмоциями, сюда попасть не могут.
Вот вторая ветка, она проще. Тут обсуждают вопросы поведения подростков, вопросы гигиены и косметики и просто делятся своим, всем тем, что бояться доверить общему кругу читателей. На эту ветку женщин пускают, правда, после тщательной проверки. Возраст не менее тридцати лет, когда у женщины есть житейский опыт, и она может им поделиться. Хотя семье без женщины, трудно применить к себе опыт женщины.
К слову сказать. В связи с тем, что ветка закрыта, мужчины рассказывают на ней различные истории своей жизни, не боясь, стать посмешищем и не боясь что это станет достоянием широкой публики. Ведь не всегда люди поймут отца, занимающегося воспитанием своей подрастающей дочери. Покупает ей бюстгальтер или сидит с ней в очереди к детскому гинекологу. Часто в след крутят пальцем у виска или считают извращенцем. Но дети и ситуации всегда и у всех разные.
Я упросил, чтобы меня пустили на эту ветку форума. Но мне категорически запрещено называть какие бы то ни было имена, названия населённых пунктов и даже настоящие Ники из форума. По этому, угадать, кто и что написал, просто не возможно. Вообще даже я не знаю имён и ни кто не согласился со мной общаться на прямую.
Да, кстати. Форум работает уже третий год, но я не буду указывать даты и всё подряд списывать нет смысла. Расскажу то, что стало интересно мне. Всего одна история, но, на мой взгляд, раскрывающая острую проблему.
---------\\---------
Папа 1.
Вот и остался один. Чтобы дойти до компьютера, мне понадобилось три дня. Полных три дня. День смерти и, следующий, похорон, не считаю. Эти два дня, вычеркнуты из жизни. Я тогда умер вместе с ней.
Доброе утро. Поцелуй. Быстрая смерть. Все мои мысли о смерти. Я собирался на работу, она… Она вышла в магазин на минутку. Один единственный выстрел. Один единственный. Одна единственная смерть. Но Это ЕЁ СМЕРТЬ.
Всё. Хватит. Я опять загоняю себя в угол. Три дня пил. Не просыхая – пил. В чувство привели дети. Они плакали. Звали мать и просили есть. Кого просили? К кому обращались? Что ели три дня? Меня, пьяного, в углу не замечали. Поднялся. Помотал головой. Может я всё ещё пьяный и мне всё привиделось? Дети сидят на диване и просят у матери кушать. Где мать? Я видел в окно её смерть. Я видел её останки. По полу цветы и еловые иглы с венков. Значит, не пьян и не приснилось. Кого они просят? Они что – с ума сошли? Меня это взбесило. Нет её. Я есть. Меня просите. Да чего просить, сейчас пойду и приготовлю. На кухне грязь. Ни одной чистой тарелки, ложки и вилки. Одни пустые бутылки по полу. Стал мыть. Дети притихли и пришли на кухню. Сели за стол, и молча, на меня смотрят. Помыл сковороду. Достал из холодильника остатки колбасы, сыра, яйцо. Всё пожарил. Положил сверху кусочки чёрствого хлеба и накрыл крышкой. Через минуту всё поставил на стол. Нет, дети так есть, не смогут. Помыл две тарелки. Поделил детям то, что приготовил, а они не едят. Анюта – 4 года – серьёзно смотрит на Толика – 2 года – и он не ест. Злюсь, говорю, чтоб ели. Анюта говорит, что без меня есть, не будут.
Да не хочу я есть. Ни чего не хочу. Но взял вилку, кусочек горячего от пара, хлеба и кусочек колбасы. Дети стали кушать, а я не могу проглотить. Сделал особое усилие. Проглотил. Колбаса упала в желудок как в пропасть. Ещё бы, три дня кроме водки ни чего. Тут я почувствовал, как я голоден. Полез опять в холодильник, достал масло. Поставил на плиту чайник. Напоил детей чаем, и они пошли играть в комнату. Доел все, что нашёл в доме. Проснулся. Или точнее пришёл в себя. Спасибо мои родные, вы цель моей жизни. Как бы ни была горька и велика утрата, но это не повод убить своих детей. Сейчас четыре утра. Посуда помыта. Немного убрал квартиру. Устал. На завтра, а точнее уже сегодня, работы не меньше. Помыть полы. Приготовить поесть. Сходить на работу, оформить отпуск по уходу за детьми. Вроде всё хорошо, но чёрные мысли не дремлют. Только прекращаешь работать, и наваливается горе. Оно давит и душит. И только дети! Дети – цель моей жизни. Они держат меня в этой жизни. Они меня и спасут.
Ксакс.
Уважаемый папа 1. Приветствуем вас и вашу семью на нашем сайте. Все вопросы, которые возникнут у вас, мы поможем разрешить. Вы теперь надежда и опора своих детей. Всё что им понадобиться в жизни, сможете дать им именно Вы. А это очень многое. Кроме того что детей надо кормить, их надо купать, водить в сад, читать сказки, гулять и играть сними. Если Вы настоящий мужчина, то о рюмке водки в год, вам придётся забыть. Дети, вот ваше средство для опьянения, а точнее их успехи. Девочки очень любят танцевать, мальчики собирают конструктор. Это основа. Ваши дети уникальны. Вы должны сами определить, что им надо, что они любят? Заходите на форум чаще. Читайте. Советуйтесь. Тут и только тут Вы найдёте таких же отцов одиночек, каким стали и Вы. Это не напоминание о горе. Это утверждение что Вы не один со своими проблемами. Таких, как Вы, сотни. Удачи. Читайте, пишите. Задавайте вопросы и получайте ответы. С уважением к Вам, дед одиночка, троих прекрасных внуков.
Папа 1.
Спасибо за поддержку. Вы знаете, я много бывал ранее в интернете, но ни разу не видел ваш форум. Неужели уже там, наверху всё знают и всё для нас решили?
Ксакс.
Конечно там, наверху всё знают. Но только наверху дают два пути на выбор. Первый простой. Спиться и сдохнуть в подворотне или под колёсами машины. Детей в детдом, сам в могилу.
И второй путь – трудный, тернистый, тяжёлый, но в итоге такой счастливый, о котором Вы сейчас не подозреваете. Вот на днях я выдаю старшую внучку замуж. Её светящиеся глаза, душа, полная счастья – это ли не награда мне? Ждавшего такого счастья более десяти лет. Вот теперь, может быть, я и позволю себе рюмочку водки. А может, и нет. Без неё как то спокойнее на душе. Удачи.
Папа 1. Несколько дней спустя.
Перечитал то, что вы писали. Спасибо за поддержку. Скажите, пожалуйста. Как часто надо купать детей. Что-то они стали у меня чесаться. Я вещи в машинке перестирал, а вот за них как то не соображу. Сам моюсь по субботам, может им чаще надо? Спасибо.
Ксакс.
Детей купают один, два раза в неделю. В зависимости то того, гуляют ли они на улице или сидят в комнате. Если очень испачкались можно мыть и чаще. А вот подмывать детей надо ежедневно. Тёплой водой без мыла. С мылом подмывать только когда купаете полностью. Заметьте, мальчика подмывать проще, он устроен, так же как и вы. Только осторожно, у него кожица тела очень нежная, не повредите.
Девочек подмывать сложнее. Ни в коем случае сильно не тереть. Мыло чаще одного раза в неделю не использовать, моют спереди назад. Это закон. Иначе инфекции и болезни. Много проблем. Если надо подробнее, то используйте медицинские сайты, где всё расскажут более основательно.
//// Читая это, многие женщины и хранители целомудрия скажут, что подробности можно было бы и пропустить, а вы – женщины – уверены, что ваш муж знает, как правильно подмыться или помочь вашему ребёнку в ваше отсутствие? Если вы уверены в этом – хвала вам. Но многие этого просто не знают. Поэтому мы решили не удалять эти описания. Извините, если кого-то они оскорбили. \\\\\\\\
Папа 1.
Дочке уже почти пять лет, и она не дается, чтоб я её подмывал. Я попытался и только истерика получилась. Договорился с ней, что я только из кружки воду лью и не смотрю, а она сама всё помоет. Как быть? Так оставить или что изменить?
Папа 2.
Это ребёнок проявляет самостоятельность. И, к сожалению, вам дочка не доверяет. Доверие ещё надо заслужить. Я вот расскажу, как заслужил доверие у дочери в семь лет. Приходит дочь как то со школы, нервничает. Ходит, волнуется. Спрашиваю что случилось, может помогу? Она говорит у неё какие-то прыщики, они чешутся и болят, а один даже лопнул. Спрашиваю, когда появились, почему не помазала мазью “Боро плюс”. У нас в семье этим от всего почти спасаются. Появились. Говорит вчера, но болеть стали сегодня. И ещё дело в том, что они прямо там. Показывает рукой на юбку. Прошу снять футболку, тщательно её осматриваю. После прошу снять в другой комнате трусики и принести мне. Приносит, осматриваем и находим жёлтые точечки. Это от лопнувших прыщей, тех что расчесала. Осматриваю подмышки и шею. Так и есть. Ветряная оспа. Вызываем врача на дом, обзваниваем одноклассников, а потом, играя, находим по всему телу прыщики и мажем их зелёнкой. Кто больше найдёт. Вот так в игре, без стеснения и проблем. Вылечились. Во время игры, объяснил ребенку, что это за болезнь и откуда она обычно начинается. Кстати, ветрянка очень опасная болезнь. Вот те две жёлтые точечки, что были на трусиках, это лопнувшие прыщи. Потом остались на этом месте шрамчиками. Рассосались они только к шестнадцати годам. Но эти хоть не видно, а вот если на лице, то для девочки была бы трагедия.
Ксакс.
Вот вам пример доверия. Но не у всех так легко всё складывается. Доверие и любовь своих детей или внуков надо заслужить. А доказывать детям то, что вы их любите нужно ежедневно и ежечасно.
Папа 1.
Нашёл с дочкой компромисс. Не смотрю, а только лью тёплую воду из маминой специальной кружки. Один раз подсмотрел, вроде всё правильно делает. Как и описано на сайте.
С сыном всё проще. Его купаю, он не возмущается. Мужик. Спасибо всем, здесь на сайте есть почти всё. Большая проблема для меня – готовить кушать. Мой первый борщ ни кто есть не стал. Даже я. Вытащил кусок мяса, а сам борщ унёс уличным собакам.
Вот замечаю на себе косые взгляды соседей. Как-то осуждающе смотрят. То, что мужики сторонятся, понятно. Я любил с ними вечерком по стопочке, а теперь ни-ни. А вот женщинам что до меня?
Ксакс.
На первый вопрос отвечаю. То, что вы подсмотрели, как моется ребёнок – это плохо! Если вдруг она заметит ваш интерес, сразу закроется в себе, и вы ни когда не подружитесь. Всегда соблюдайте договор, который вы с ней заключили. Относитесь к ней как к равному. Только так вам будут доверять. Если будет необходимость отступления от договора, то вы должны объяснить что это за необходимость. Так же и с сыном. Пока он маленький, он вам полностью доверяет, а вот далее всё зависит от вас и вашего отношения к нему как к личности.
Второй вопрос. Соседи косятся. А как вы хотели? Мать одиночка – это почти норма в нашем обществе. Мужчина одиночка – это что-то плохое. Все знают, идёт молодая мамочка в туалет или в баню, тянет за собой ребёнка. Девочку или мальчика, всё равно. А где вы видели, чтоб мужчина вёл с собой в туалет девочку, или тем более в баню. Вообще женское эго имеет границы. Вот поэтому на вас и смотрят как на врага. У вас дочка, женская лига, а что вы там с ней дома делаете? И ни кто из них не считает, что создаёт проблему. Они считают, что вы вмешиваетесь в женское сообщество. Терпите. Изменить ни чего нельзя. Просто увидев, что ваш ребёнок, добр, весел, счастлив, играет в игрушки – поймут, что всё в порядке и оставят вас в покое. Или просто привыкнут, что так есть. Помогать вам ни кто, ни в чём не будут, но и не будут мешать.
Папа 1.
Спасибо. А то я уже стал думать, что не так что-то делаю. Спасибо успокоили.
Ксакс.
Расскажу историю, которая произошла со мной. Внучка занималась танцами. Необходимо купить закрытый купальник, носки, чешки и трусики с лифчиком. Комплект для танцев.
Когда пошёл сам, два часа ходил, но так и не решился ни чего спросить. Взял внучку. Пошли по рынку. Нашёл продавщицу постарше, лет за шестьдесят. Ну, думаю, эта поймёт и поможет. Говорю ей, дайте трусики для взрослых, но на эту девочку. Один её взгляд убил меня наповал. Стал объяснять, что для танцев. Мямлил, что не кому сходить. Ну, с горем пополам купили. Зато вот сейчас. Собираю внучку замуж. Взял её и пошёл в дорогой бутик. Выбрал самые красивые трусики, чулочки и бюстгальтер. Она говорит, что не надо, дорого. А сама так светиться, что я бы ей весь бутик скупил. Это же её день. Невеста. Свадьба. Вот оно счастье. Так старика порадовала своим счастьем, что растаял и прослезился как барышня.
Папа 1.
Спасибо вам. Так ваш рассказ вдохновил. Жить хочется. Дети несут столько радости. Когда они сыты и мирно играют, у меня тоже душа поёт.
Вот подскажите, я верхнее и нижнее бельё разбираю по видам и цветам и стираю отдельно. Но всё порошком Тайд. Не вредно ли его использовать для детского белья.
И второе. Дочь вожу в садик, а сам с сыном дома. А может лучше не водить, пусть этот годик дома посидят?
Ксакс.
Этот порошок нормальный. Только ставьте машинку на дополнительное полоскание и тщательно проглаживайте места прилегания к телу.
Дочь в садик водите. Общение с другими детьми необходимо. Это её развитие, а она развивает вашего сына. Пока она в садике, вы занимаетесь им. Даже когда готовите кушать, сажайте его рядом на кухне, пусть рисует или собирает лего. Будучи с вами рядом – ребёнок будет вам очень признателен.
Папа 1.
Спасибо. Вы знаете, я не устаю говорить спасибо вам и создателям этого сайта. Только здесь я нашёл именно мужские дельные советы для жизни. Попробовал как-то зайти на женские сайты. Как там меня только не называли. И извращенец, и педофил. Грозили тюрьмой. А вот здесь смотрю, и женщины заходят, и ни кто, ни кого не оскорбляет. Правда если на эту ветку зайдут, то и, правда, кого в тюрьму загонят.
Я такой вывод для себя сделал. Мужикам одиночкам намного сложнее, чем женщинам. Вот от этого мне немного легче и приятнее. Солидарность мужчин – нерушима. Спасибо всем, что не бросаете в беде таких же, как сам. Спасибо.
__________\\________
Я привёл лишь одну, трагическую историю с этой ветки форума, но я вам скажу, что таких мужчин много и истории у них разные. Одного жена бросила с детьми – загуляла. Другие поделили детей поровну и разошлись – не ужились.
Оглянитесь вокруг. Может и рядом с вами живёт такой мужчина. Ему может быть очень нужна поддержка, и не всегда материальная.
Бывает доброе слово или совет очень помогут в жизни.
Добра всем и счастья.

Все мысли и мечты человечества всегда направлены вверх. К небесам. Там Бог. Там рай. Там райские кущи и еще много чего неизвестного. Мечты о себе подобных. А вдруг прилетят, осчастливят всех нас, вот жизнь настанет. Нет на земле ни горя, ни печали. А пока…
Пока развивается углеродный голод. Нефть закончилась. На исходе запасы газа. Изымают сероводород со дна Черного, Средиземного и еще нескольких морей. Сейчас взялись за просторы Южного полюса. Где под толщами льда найдены неизведанные моря сероводорода. В космос уже давно ракеты не летают. Нет топлива, да и запасы кислорода не безграничны. Парниковый эффект, которым нас так долго пугали ученые, дал обратный результат. Последние годы ледники стали быстро разрастаться. Северный Ледовитый океан, прекратил свое существование как вода. Теперь это вечная мерзлота. Большая часть людей стали переселяться в африканские страны. Но такое перенаселение вызвало новый коллапс. Нехватка пищи. Все увеличивающейся холод, при том, что леса вырубаются быстрее, чем успевают нарасти новые. Африка в огне. Многие страны в междоусобных войнах за места расселения. Кто побогаче захватывают острова или, нанимая войска, защищают места компактного проживания.
Рабочий люд, из-за отсутствия любой возможности переселения к югу, стали зарываться в землю.
Еще в позапрошлом веке, люди стали строить так называемые подземные переходы. Для объяснения расскажу. Раньше по дорогам ездили светомобили в которые для чего-то заливали производные нефти или заправляли газ. На таком не эффективном топливе они и передвигали свои светомобили на колесах.
Так вот, что бы при таком движении, людям было менее опасно, для этого рыли для людей подземные переходы. Дома в те времена строили вверх от поверхности земли. Кто-то додумался, и все передвижения людей перевели под землю. Наверху остались только дома и транспорт. Из-за нехватки топлива, разработали новые альтернативные виды обогрева и добычи энергии. Стали бурить большие и глубокие скважины. Заполняли эти скважины водой и ставили генераторы. Вода, нагреваясь в недрах земли, поднимается вверх, а остывшая по отводам опускается вниз. Это движение заставляет двигаться турбину, выдающую энергию. Но этого электричества все равно не хватало на освещение и обогрев. Как результат, люди переселились под землю. Тепло давала земля. Отсутствуют ветра и различные погодные условия. Теперь электричества, вырабатываемого генераторами, стало хватать на хоть и тусклое, но повсеместное освещение.
На поверхности усиливался ледниковый период. Надвигающиеся льды, уничтожали некогда красивые и комфортабельные мегаполисы. Брошенный транспорт быстро ржавел и исчезал.
Южные страны, из некогда цветущих стали местом болезней, смерти и самоуничтожения. Сколько бы богатств у тебя не было, любое материальное благо растворяется со временем. На дне индийского, самого теплого из океанов, был построен огромнейший город под куполом. В городище, названном Паркентида, жили самые богатые люди и цвет цивилизации. Город был как парк. Отсюда и название, сложенное из двух слов; Парк и Атлантида. Ученые со всего мира, врачи различных направлений, теоретики и практики, жили здесь.
Не случайно было выбрано место для города. При новых обстоятельствах обледенения земли, образовались новые теплые течения. Вот одно из таких течений и обогревало город. А также были применены технологии обогрева, как и ранее, от глубоких водяных столбов, уходящих глубоко в недра.
Долгие годы люди были вынуждены не выходить на поверхность земли. Особенно плохо дело обстояло в подземных городах. С пресной водой всегда была напряженка. Сначала мешали ручьи и родники. Так называемые верховодные воды. А после, когда верхние слои земли замерзли, приходилось выходить на поверхность и пилить лед. Это всегда было опасно. В городах сложился определенный микроклимат, с очищенным воздухом, а открытие тоннелей для заготовки льда, всегда приносило чужеродную микрофлору. Болезни. А сам выход был опасен из-за появившихся новых, не описанных наукой животных. Так как климат был суровый, эти животные нападали на наших разведчиков и добытчиков. В борьбе за выживание гибли десятки.
Изредка, собрав неизрасходованный запас энергии на небо запускали небоглаз. Который делал облет близ лежащих территорий и возвращался к разведчикам. Вся жизнь подземных городов подчинялась двум факторам. Во-первых – выжить, и во-вторых – обеспечить подводную столицу. От всех подземных городов проложены магистрали, по которым к океану стекаются продукты, стройматериалы, оборудование. Не подумайте плохого. Так как люди давно стали переселяться под землю, то при обледенении земли осталось под землю перевести только производство. Необходимый для производства воздух брался с поверхности, но туда, же и возвращался после переработки. Процветало в основном химическое производство. Практически все питание производилось этими заводами. Но что бы не быть однобоким в рассказе, скажу что в океане выращивались плантации растительности и целые стада рыбы и рыбообразных. Правда столица не всегда делилась живой пищей со своими подчиненными.
В какое-то время ужасные, неизвестные животные стали появляться в океане. Сначала эти животные просто глубоко ныряли и разоряли рыбные стада, но со временем эти животные переселились жить под воду и тогда пришлось организовывать отряды подводных охотников. Жизнь, и так не легкая, еще усложнилась. Столица перестала делиться живой пищей с подвластными городами. И тут. Тут произошли непоправимые изменения. Последствия которых не мог предсказать никто. Разведчики, в очередной раз запустив небо-глаз, принесли не радостную весть. Среди ледников возник огромный вулкан. Тонны пепла, смешиваясь со снегом, обрушиваются на землю потоками грязной, горячей воды. Вокруг вулкана почти полностью растоплен двухметровый слой льда. Потоки горячей воды двинулись в сторону океана, неся с собой грязь, мутность воды и болезни. При мутной воде не размножается рыба и не растет подводная растительность. А это может означать что и столица останется без живой пищи. Значит заводам производящим пищу придется работать на износ.
Это плохая новость. Но была и лучше. Вдоль теплых рек, которые текли от вулкана к океану появилась растительность. Сначала трава, а потом и деревья. Постепенно ледники начали отступать. Все выше и выше к северному и южному полюсам. В городах стало светлее. Из за того что земля стала прогреваться сверху, она стала теплее и внутри. Наши водяные отопители стали больше давать энергии. Которой теперь с лихвой хватало для производства пищи и даже оставалось для того, что бы делиться с теми, кто жил глубже и намного севернее. Разведчики производили пробные полеты над освобождающейся ото льда землей. Хоть прибрежная часть океана и стала мутной и менее прозрачной, подводный город почти не ощущал неудобств. Только ученые предрекали все новые и новые вулканы, а значит и последующие катаклизмы. И в один, совсем не прекрасный день, это случилось. Подземные города были разбужены призывами о помощи. Криками и различной неразберихой связи. Затем резко все кончилось. Близко расположенные к океану города были затоплены или разрушены. Все остальные были разделены и не имели ни связи, ни света, ни какой информации. Суть произошедшего так и осталась загадкой. Были три предположения. Первое – это то что в землю врезался метеорит. Произошло смещение полюсов, а подземные коммуникации были разрушены. Второе предположение – это то что в индийском океане проснулся или образовался вулкан. Подводный город был разрушен, а по тоннелям вода быстро проникла в города, залила и уничтожила их. Те города что были отделены или находились дальше от океана, чудом спаслись. Третье предположение связывало во единое целое два предыдущих. На земле произошло повсеместное землетрясение. В связи с метеоритом, вулканом или по стечению обстоятельств. В итоге большая часть городов была разрушена и погибла. Те города что остались, были обречены.
Вся система снабжения была разделена. Одни добывали энергию, другие производили еду, третьи занимались доставкой. Все было взаимосвязано и практически не могло обходиться без контроля и направляющих. От ныне никто не контролировал и не руководил происходящим. Полный бардак и беспредел. Но что самое главное. В подводном городе погибли все знания человечества. То что собиралось по крупицам, веками, все это пошло прахом. Теперь остались только крохи знаний в головах рабочих людей.
В следствии катастрофы, воздух планеты попал и в подземные города. Начались болезни. Ранее не известные или давно забытые.
В некоторых городах были повреждены или полностью засыпаны водяные шахты. Прекратилась выработка энергии. Многие что бы выжить, выходили на поверхность. Но здесь людей поджидали новые опасности. Огромные животные, холодные зимы, извержения вулканов. Люди гибли сотнями.
Кто смог, достиг ближайших городов. Кто то самостоятельно двигался в сторону юга, где лед уже сошел и появилась растительность. Стали организовывать небольшие колонны. Учились выращивать живую пищу и главное учились эту пищу есть. После изготовленной химическим способом еды, любой корешок или листик, были почти смертельным ядом. Люди умирали от еды.
И тут.
Новость облетела всех, кто хоть как-то был связан между собой.
На юге обнаружено племя аборигенов. Вопрос? Это новые люди, или те нищие, которым не хватало денег и места в подземных городах и они, убегая от льдов ушли на юг. Эти племена обходились почти без одежды, но они знали что можно есть. Они учили нас охоте и рыбалке. Мы дали им огонь, медь и оружие. Меч и лук.
Они рассказали нам о дожде, снеге и громе с молниями.
Мы им о том что под землей – ад, а на небе рай и объяснили что это.
Все хотели вверх. К звездам. Ни кого не заманишь теперь под землю.
Мы рассказали о вечных антеннах земли с космосом, о пирамидах. О затонувшем городе великих людей Паркентиде.
Они учили нас жить в их условиях. Мы делились теми знаниями, которые они могли применить у себя, не навредив себе подобным. Была проблема с продолжительностью жизни. Они жили не более 20-25 лет. Мы люди химии, даже полностью высыхая, мы продолжали жить и делиться знаниями.
Потом новые люди создали религию и возвели нас в ранг идолов, а мумии, или как они говорили живые мертвецы были величайшим достижением народности.
Была создана и усовершенствована письменность. Но из за отсутствия целлюлозы, передавать знания можно было только на папирусе или глине. Но и то и другое было не вечно. Уходили старые люди. Мумии не хоронили, а сохраняли в надежде что когда-то они скажут свое веское слово в науке и технике.
Все! Круг замкнулся. Люди произошли от людей. Может быть, когда-то. Когда был первый виток цивилизации, учение Дарвина и было актуально. Но эта цивилизация произошла от нас. а раз у нас своя была Атлантида с великими людьми, значит и до нас были люди. Была и до нас цивилизация. Как она погибла, мы не знаем. Может быть когда-то будут найдены останки Паркентиды или другие подземные города.
Вот говорят в Японии и в России, на севере появились первые провалы с ровными круглыми краями. Наверняка это остатки системы производства энергии. Но кто им, этим новым людям расскажет о предназначении. Только мы, мумии в различных церквях, склепах и мавзолеях знаем для чего мы использовали те или иные артефакты, которые сейчас повсеместно находят. Но вскоре новые люди найдут способ общения с нами. Если не наделают таких глупостей, которые допустили мы.
Как только научаться нас понимать, мы расскажем где нужно искать. Ведь в океане захоронены великие знания нашей цивилизации. Когда мы совместим наши знания мы смело посмотрим в небо и возможно люди достигнут звезд. На небе рай. Мы там еще не были.

Вы только не подумайте чего. Я не тот, что в сериале. Там комедия и сказки, а у меня реальная история, стоившая мне холостяцкой свободы. Вообще физруком я случайно. Тут такая ситуация. Во втором тайме он мне подсечку сзади, а спереди арбитр. Падая от удара первого, подсекая арбитра и тот всей своей массой мне на ногу. Результат; открытый перелом, порваны сухожилия. Ну, врач сказал полгода реабилитации обеспечено. Директор, чтобы мне денег меньше платить, всунул меня в эту небольшую школу. Годик поработать, заодно и подлечить. Тем более физруком, не отрываясь от работы можно тренироваться, разрабатывать ногу. Делать нечего, пошел. Дома одному скучно, хотел собаку завести, да за ней ухаживать нужно. Времени много свободного. Завел себе женщину. Вечерами бары, клубы. Она танцует, я расслабляюсь. Только замечать стал, мои капиталы таять начали. Это меня, прямо скажу, не обрадовало. Подумал и решил, надо жениться. Тогда женщина дешевле обходиться будет. Не надо по ресторанам таскать, а заодно и соседскую бабушку, для уборки звать не надо. Решил! Все. Женюсь. Вопрос на ком? Та, что у меня для выхода в люди, не подходит. Какая с нее хозяйка? Это кукла или вывеска. Назови, как хочешь, но не жена. Не сможет она мои носки собирать, мусор выносить, простыни заляпанные отстирывать. Нет, она явно не тот вариант. Будем искать.
Пока гулял да восстанавливался, август кончается. Пора в школу. Ой, как-то за душу взяло. Даже вздрогнул от этих слов. Да успокойся. Ты же учитель. Теперь ты двойки ставишь, а не тебе. Надо с учителями познакомиться. Новый коллектив. С директрисой меня уже свели. Со школьниками поговорим на уроках. Вопрос, кА их всех запомнить, да еще по фамилиям. Плюс к этому, директриса дала методичку, какой класс чему учить. Оказывается это вам не дважды два. Гибкость, ловкость, выносливость и сила воли. Странно. Ладно, пацанам сила воли, им в армию идти, служить. Причем здесь девчонки? На досуге, дома, между тренировкой и зарядкой полистал немного эти брошюрки. Вроде ничего сложного. Буду разбираться по ходу ихнего обучения.
Знакомство с учителями прошло гладко. С двумя мужиками – трудовиком и физиком, посидели вечером за пивком. Они мне обрисовали ситуацию, кто и что, кто на кого и под кого в коллективе. С женской частью поступил проще. Купил корзину цветов и поставил на подоконник. Сказал;
- Можете здесь любоваться, а можете по букетикам домой отнести.
Тут вскочила химичка, по фамилиям их я еще не запомнил.
- Такая красота! Зачем же ее разбирать? Давайте я отнесу, и поставим в кабинете директора. Все молча, переглянулись. Химичка поднялась и стала пробираться между столами. Но трудовик оказался первым. Он выдернул из корзины боковой букет и вся композиция распалась.
- А чо у директора. Я хочу своей жене такую красоту подарить. Она мне за это на пиво даст.
- А вам бы все пиво. Такую красоту испортили.
Взвизгнула химичка и пошла к своему столу. За то все остальные ринулись за букетами. Когда до химички дошла суть происходящего, и она протиснулась к окну, то ей досталась только корзина.
Так я сам понял, кто здесь, чем дышит.
Через неделю первое сентября. Вовсю идет подготовка. Проверяют аппаратуру. Муштруют будущих выпускников и будущих первоклашек.
На праздник пришел только из любопытства. Уроков у меня нет, все начнется только завтра. Но я не пожалел что пришел. Какой цветник. Особенно где детки помладше, мамашки просто прелесть. Со стороны понаблюдал, нормально. Для себя определил одну, с рыжими, пушистыми волосами и в полосатых лосинах. Сверху белая, спортивная куртка, с надписью *СССР*. Попробовал отследить с каким она классом, не получилось. В самой середине праздника, незнакомка испарилась. Ладно. На работе и возле дома – ни, ни. Это закон. Потом проблемы замучают. Была у меня одна из спорткомитета. Ну, нет, сейчас не об этом.
В общем, начались обычные будни. Утром подъем, небольшая пробежка по близлежащему парку. Нога еще побаливает и поэтому, большие нагрузки не даю. Далее рабочий день в школе. Как не удивительно, всех детей кто мне нужен, я запомнил не только по фамилии, но и по имени. А кто мне нужен? Те, у кого есть хоть какие возможности.
Вот в десятом классе двое парней, длинноногие, жилистые, подтянутые. Через своих знакомых вывел их на соревнования. Конечно, ни чего не взяли, но их заметили тренера. Подобрали. Теперь ребята тренируются профессионально. Есть несколько ребят с талантами. Пытаюсь и их вывести в люди. С остальными проще. Занятия по методичке. К концу первой четверти оказалось, что очень многие прогуливают. И особенно девчонки. Со второй четверти решил ввести в старших классах дополнительные занятия. По сорок минут, но для всех. Подействовало. Стали прогульщицы появляться.
После школы, опять пробежка парком. Вечерняя зарядка и в ночной клуб до 23-00.
Для своего развития стал почитывать литературку про спорт. Интересно. До этого всегда времени не хватало. Как ступни ног разрабатывать, подвижность различных суставов, в зависимости от спортивных занятий. Все эти упражнения делал с детьми или на уроках или на дополнительных занятиях. Ну что бы вам было понятно, опишу один урок. Проводил я его в седьмом классе и урок был последним.
Звонок.
- Здравствуйте.
- Здрасть.
Ответили хором одиннадцать девочек и двенадцать мальчиков.
- Сегодня на уроке. Меньше разговоров. Сразу к делу. Берем скамейки, ставим рядом. Садимся спиной друг к другу. Будем поддерживать соседа по спине. Ножки согнули и катаем перед собой воображаемый маленький мячик. Катаем пока он маленький по очереди правой и левой ногой. Мячик собрал на себя влагу и разбух до футбольного. Катаем уже двумя ногами. Хорошо получается. Не балуемся, потому что мяч еще подрос. Поддерживаем друг друга. Стараемся, кто дольше продержит этот огромный мяч стопами ног.
Все молодцы, откатили свои мячики в сторону. Теперь пять минут отдельного спорта.
Девочки. Встали. Учим стойка возле бара. Стоим на одной ножке. Вторую кокетливо отводим немного назад и ставим на носочек. Сгибаем в коленке. Корпус немного вперед. Одну ручку ложем на стойку бара, а второй поддерживаем подбородок. Пальчик на щечке, остальные пальчики под подбородком. Дышим носом и замерли. Когда одна ножка устанет, поменяйте свое положение на зеркальное. Суть упражнения – тренировка спины, ног и мышц таза. Витя, ничего смешного я не сказал. А если ты про мышцы таза, то ты сейчас ими нам изобразишь бетономешалку. Все помнят фильм про Шурика. Оторвали наши взгляды от красавиц и смотрим на меня. Я понимаю, что не так красив и интересен как они, но задание объясняю я. И так учим твист. Берем один окурок и давим его одной ногой. Нет, второго окурка искать не надо. Описываем, кто, как сможет, ножкой полукруг. Прекрасно. Это выносливость ног и у девочек, и у мальчиков. Всю тяжесть тела переносим на одну ногу. Вторая только для поддержания, чтоб не упасть. И вот той ножкой, на которой стоите, пробуем описать дугу. Не падать. Витя, тебе больше всех было весело, а у девочек задача не легче. Просто пока ты будешь бегать и своими ногами зарабатывать на жизнь, она будет мучиться у стойки и ожидать тебя. Все молодцы. Поменяли ножку. Я смотрю, и девочки у нас подустали. Не садиться, просто пройтись. Вон у меня на столе лежат две подушки. Принесите. Нет спать мы не будем. Посмеемся. Мальчики стелим в центре четыре мата, и еще один слой. Что б мягче падать.
Леночка. Ты за судью для мальчиков, а я для девочек. Следишь - кто коснулся матов коленом, проиграл.
Задача девочек удержаться. Прикосновение к матам, проигрыш и тройка за урок. Встали по росту. Оговорюсь, лена носит корсет для спины, и посещает отдельную спорт группу, поэтому она в роли судьи.
Вот такие у нас пары. Помните, мы прыгали через козла. Это, похоже. Только вместо снаряда у вас живая лошадка. Мальчики держат наездницу и подходят к сопернику. Задача рыцаря без доспехов не стукнуть, а столкнуть соперницу подушкой с коня. В первом туре за оценки три и четыре. Во втором, среди лидеров за четыре и пять, а среди проигравших за три и четыре с минусом. Начинаем. С трудом выбрали четырех желающих, а потом отбою уже не было. Войны были не на шутку, мне даже приходилось успокаивать слишком воинствующих. Давно прозвенел звонок, но детвора не спешила домой. По окончании боев оказалось, что проигравших нет. Две пары имеют по пять баллов, а остальные по четыре. После такого решения, раскрасневшиеся, усталые, но довольные, все отправились переодеваться.
Вот так, или почти так, проходили у нас занятия. И вы знаете, я это просто почувствовал, они меня полюбили. Нет, не обычной нашей любовью, со своими причудами и требованиями, а вот такой настоящей, чистой детской любовью. Ко мне стали приходить советоваться. Младшие классы, ну пятый шестой, делились своими секретами. А девочки старшеклассницы перестали пропускать мои уроки.
Вот Марина из девятого, она же в первой четверти всего один раз на уроке была. Когда ее не встретишь;
- Почему на уроки не ходишь?
- А у меня эти, женские дела.
То есть месячные у нее шли, два месяца не прекращаясь. А в этой четверти она даже на дополнительные занятия ходит. Кстати сказать, у нас новая англичанка и еще молодая биологичка, так вот они тоже на наши дополнительные ходят. Почему? Оказалось все очень просто. Кто из девочек любит заниматься гимнастикой? Да никто. Ну вот, поставил я на бревно ученицу пятого класса. Это как пример, она просто меньше стесняется, если я коснусь ее бедер или попы. Показываю. Если вы стоите на правой ноге, а левой делаете махи то;
1. Подтягиваются мышцы малого таза, что помогает вам при родах.
2. Напряжение всех мышц таза убережет вас от целлюлита.
После этого очередь выстроилась заниматься на бревне.
Знаете что такое гусиный шаг. Да-да. Это на корточках передвигаться по залу. Говорю;
- Дорогие девушки. Забудьте что такое скамейка. Всегда старайтесь сидеть на корточках. Вы видели хоть когда-то, толстую и не опрятную японку или китаянку. Так вот, женщины этих национальностей большую часть жизни проводит на корточках. Она сидят в доме так и передвигаются так же. Кроме этого, для старшеклассниц скажу, женщину, владеющую в совершенстве своим тазом, ни когда не бросит мужчина. Но это вы проверите, когда станете старше и будете ходить по утрам гусиным шагом.
После такой речи, каждое занятие начинается с трех кругов гусиным шагом по залу. Кстати сказать, вы не подумайте чего, мальчики точно так же слушают мои речи и так же стремятся к занятиям.
Появилась у нас и группа толстунов, для которых купил кучу мелких мячиков. Для разминки раскидываю эти мячики по залу и тот, кто больше принесет этих мячиков, тот меньше раз будет нагибаться и качать пресс. Как они бегают, стараются, а в итоге все равно нагибаются. И стали худеть. Да еще так активно. Мне самому это даже нравиться. Так они преображаются.
Смотря на это всеобщее спортивное движение, у меня с девятнадцати до двадцати, стали заниматься учителя вместе с директрисой. Ну об этом не будем. Авторитет сослуживцев – это табу.
Я к чему все это? Стал я уходить со школы, только к девяти вечера. С одной стороны это хорошо. Всех и вся обаял физкультурой. Сам целый день тренируюсь. К новому году вроде как нога тянуть перестала. А с другой стороны устаю. Времени на бары и на девочек не хватает. Вечерами еще пишу план уроков на завтра. Классы то разные, у всех разные нагрузки. Одним занятие чтоб грудь росла, а другим, чтоб появились кубики и бицепсы. Кстати для тех, кто любит бокс и борьбу, я не помощник. Не мое это. Отправил их в спец группы отдельно от школы. А тут уже и новый год. Каникулы. Правда, когда я сказал, что все равно буду тренироваться по вечерам, объявились желающие. Но у меня, то необходимость, а остальные как хотят.
Вот, кстати, на новогодних каникулах и произошла эта история, о которой мне хотелось рассказать. Первая часть началась в парке, где я бегаю по утрам.
Делаю это я там пробежку минут сорок. Бегу и тут вижу, среди заснеженных елок движется прекрасная головка, с копной рыжих прекрасных волос, перетянутых голубой лентой. Ну думаю, догоню. Просто охота посмотреть, кому это не спиться в такую рань. Точно, наверное, спортсменка. Вряд ли обычную женщину выгонишь на мороз, с утра пораньше, побегать. Пока оббегал ель, рыжуля исчезла. Ладно, проехали. На следующее утро бегу, заранее присматриваюсь, не покажется ли? Показалась. И опять пока я по дорожке да вокруг елки – исчезла. Такие вот салочки несколько дней. Раньше я бегаю или позже, все одно, копна рыжих волос исчезает среди елок. Это начало меня забавлять. Появился какой-то охотничий азарт. Но в один миг интрига исчезла.
Выйдя раз, на пробежку, увидел одинокую фигуру впереди. Женщина бежала не быстро и размеренно. Я решил догнать, и к удивлению это мне легко удалось. Но сюрпризы на этом не кончились. Во первых, это была именно та копна рыжих волос. А во вторых, я уже видел это лицо раньше. Прокрутив в голове картинки с незнакомками, вспомнил, видел эту красотку в школе, на линейке первого сентября. И тогда она тоже скрылась, я так и не узнал, чья она мама.
Сейчас догоняя, осмотрел и оценил все прелести фигуры. Очень мне понравились спортивные брюки. Темно коричневого цвета с голубыми полосами, начинающимися внизу и, сужаясь к верху, и уходящими куда-то вглубь, под белую спортивную куртку, с надписью *СССР*.
Эта белая куртка и помогала скрыться незнакомке среди заснеженных елей.
Догнал. Бегу рядом. Дыхание ровное, без надрыва, значит, занимается регулярно, скорей всего спортсменка. Судя по бегу, фигуре и по виду. Обогнули ель, за которой незнакомка скрывалась, и тут меня кто-то окликнул по имени. Оглянулся, никого. Повернулся бежать дальше, ее нет. Так резко остановился, что чуть сам не упал. Где делась? Взгляд вправо, влево. Хорошо зима. Следы на снегу. Смотрю, протоптанная тропинка уходит между елей. Я туда. Точно! Сюда нырнула незнакомка. Да вон и она. Садится в машину. За руль, значит сама. А это уже дает надежду и у меня появился шанс.
В это время в школе появилась неприятность. Вот именно появилась. Одна из учениц в меня влюбилась. Нет, конечно, же, они меня все любят. Ходят и на уроки и на занятия. Парни не сидят перед уроком на перекуре, да и после тоже. У девочек закончились месячные, которые раньше длились по полгода. Но это любовь общая. Тут же назревает конфликт. Имени я называть не буду, но постоянно думаю, что с ней делать. Это семиклассница. Несформировавшийся, угловатый ребенок. Если это ее первая любовь, и я стал объектом, то конечно не хочется вот так резко осадить или оборвать чувства ребенка. Но как дать ей понять, что у нас ничего не будет. Не получиться. Именно из-за возраста. Не собираюсь я ждать, когда она дорастет до свадебного возраста. Да и чувств у меня к ней больше отцовских, чем любовных. Зато она, вся как медом намазана. Так и пытается меня заманить. Мимо проходит, кисти рук в стороны. Глазками водит. Если я за столом сижу, то отойдет чуть в сторону, наклониться и носочки поправляет. То пришла на занятия в короткой юбке. Все занимаются, а она села рядом с моим столом, ногу на ногу закинула. Все пацаны остановились. Ни кто мяч поймать не может. Все он у них падает. А они нагибаются поднять, а поймать не могут. Их глаза у нее под юбкой.
Такое терпеть нельзя. Пошел посоветоваться к школьному психологу. А она говорит, скажите фамилию, я с ней разберусь. Да не хочу я позорить девчонку. Мне совет нужен, а не цербер над ученицей. Девочка, наверное, просто недопонимает. Надо, может просто с ней поговорить.
Как то выбрал день, когда занятия были поспокойнее. Все стали, весело обсуждая, расходиться, окликнул Алену.
- Вы не могли бы задержаться.
- Да! Я слушаю.
- Понимаешь, ты красивая девушка, но я слишком старый. По вашим меркам пенсионер. Давай дружить, общаться. Можем даже в кино сходить, но без... Как это сказать, без твоих вот этих штучек.
Она всхлипнула.
- Ничего-то вы не понимаете. А ещё взрослые. Я же не о себе думаю.
И убежала. Что это было? К чему это? Если не о себе, то о ком или о чем. Ничего не понятно. Весна пришла. Март на дворе. Молодёжи ещё не может разобраться в своих чувствах. Они ещё просто не понимают, что с ними происходит. Возраст такой, зов природы есть, а понимания нет. Ничего, скоро каникулы. Посидит с друзьями на скамейке, может и переведет своё внимание на сверстников. А если нет, поговорю с родителями. Только это надо тихо, без лишней суеты и свидетелей.
Тем же временем у меня наладился контакт с женщиной на пробежках. Мы познакомились. Бегаем вдвоём. Договорились вечером посидеть в фито кафе. Почему-то посещение обычного бара, ей не подошло. Ну, фито кафе то же нормально. Главное перейти в более близкое общение, а не бег по кругу в парке.
Вечер удался на славу. Посидели, поболтали. Пошёл ее провожать. Обошли здание, в котором находилось кафе, вокруг. Она сказала "пока", села в машину и уехала.
Утром на том же месте. Бежим. Спрашиваю:
- Вы так быстро вчера испарились. Что-то было не так?
- Ой, что вы. Вечер хороший. Спасибо вам, что согласились меня сопровождать. Уж извините, надо вас узнать поближе, прежде чем и продолжить наше общение. Видите ли, деревенское воспитание не позволяет даже знакомиться на улице. Понимаете какое исключение я для вас сделала! Вчера вы весь вечер, рассказывали про свою футбольную карьеру. Чем порадуете сегодня? Как вы повысили своё образование? Что улучшили в жизни?
- О! Как вы много хотите обо мне знать! А как насчёт того, чтоб вы о себе рассказала. Но прежде давайте определимся, где сегодня мы сможем провести остаток вечера. Понимаете, у меня куча детей и всем приходится уделять внимание. Я и так, убегаю два вечера подряд.
- Дети это святое. Зачем вы их бросили. Срочно вернитесь.
- Вы не так меня поняли, а вчера наверно не дослушали. Я футболист, но в связи с травмой, временно не играю. А что бы набрать нормальный уровень формы, пошёл в школу физруком. Так что мои дети - это школьники, с которыми я занимаюсь дополнительно, после уроков. Это и мне нужно и им интересно. Я вас, кстати, тоже видел первого сентября. Кого вы приводили?
- Давайте не будем больше о детях. Это отдельная проблема. Пойду, сегодня туда, куда пригласите Вы. Я думаю, у вас есть хорошее место, что бы провести время с пользой.
- С пользой, это в моём спортзале. Давайте я приглашу вас в обычный ресторан. Посидим, пообщаемся, послушаем музыку, вы меня уговорите потанцевать.
- Я вас?
- Ну конечно. Все женщины любят танцы.
- Хорошо, только два небольших условия. Ни какого алкоголя и без продолжения. Я так же как и вы скажу - у меня дети. Точнее дите. А поэтому мне надо ее контролировать. Чтоб вовремя дома, и никаких посторонних запахов.
- А что, были прецеденты?
- Та летом курить пробовала. Чуть ей губы не отбила, а себе руку.
- Делаем выводы. У тебя дочка, и ей лет 12-15.
- Почти угадал-14. Ещё дите совсем, а как расфуфыриться. Я в ее годы куклами играла.
- Ну, не расстраивайся так.
- Так, о том и говорила, не будем о детях. Одни проблемы и заботы. А на днях говорит, что какой-то учитель хочет меня видеть. Я отвечаю, что пусть в дневнике напишет, я приду. Она мне чуть не истерику.
Ну, в общем, в баре посидели. Немножко расслабились, и мне было дозволено проводить до двора. Куда она просила меня не заходить, чтоб дочка чего не заподозрила. Но я из-за угла видел и дом, и подъезд и даже окна, в которых зажегся свет. Правда адрес не смотрел, но ведь главное визуально знать, где живёт. Зачем мне ее официальный адрес. После моей попытки поговорить с Алёной, ее поведение изменилось. Из нимфетки она превратилась в глупенькую девочку. По любому поводу задаёт вопросы. А как это делается, а как это. Что это такое и с чем его едят. Поначалу даже забавляло, но потом стало бесить. Она же мне проходу не дает. Даже за руку пытается держать.
Решился на кардинальные меры. Вызову ее маму, в первый день каникул. Детей будет мало, нам не будут мешать. Вместе мы найдем общий язык и методы воздействия на девочку. Можно, конечно же, и с ней самой поговорить, но это непредсказуемо. Еще плакать начнет. Да и результат неизвестен. Вдруг изменит тактику, и опять будет играться в нимфетку. Хотел передать приглашение на словах, но потом подумал и написал приглашение на беседу, в дневнике. Аудиенцию назначил на двадцать шестое марта. Второй день каникул.
Хватит, наверное, о школе. Тут, в роде, наклевывается изменение семейного положения. Мы теперь чередуем. Один день в фито баре, второй в обычном. Но без алкоголя. Здоровый образ жизни – это норма.
Марина – так зовут мою избранницу – работает менеджером на довольно большой фирме. Любит спорт. Воспитывает дочь. О прошлом не расспрашиваю, захочет сама расскажет. Да и имеет ли смысл знать, то что человек не хочет вспоминать. Главное ведь как сейчас, когда мы вдвоем, а не то что было до этого. Мне ведь тоже похвастаться особо нечем. Только что футболом. Я люблю свою команду, сроднился с ней. Уверен, что сейчас они обходятся без меня, но когда вернусь, то рады будут все. Даже Степаныч, наш тренер. Который кричит и ругается, молодым может и подзатыльник дать, даже он будет мне рад. Как он сказал;
- Я вижу, что ты труженик. Может не все получается, так как хотелось бы, но ты не филонишь.
Эти слова, лучше всякой медали и награды. Это значит, тренер тебя уважает. Будь я посредственность, он не заботился о том, где и как буду заниматься пока лечусь. Он мне и школу нашел и договорился. Со своей же стороны могу гарантировать;
- Не опозорю свою команду никогда. И тренеру не будет за меня и себя стыдно. Во всяком случае, директриса мной довольна. На май, расписаны все до единого выходные. Мы, а это вся школа, по два класса в день, будем ходить в походы. Уже поданы заявки в спасательные службы и экскурсионное бюро. Денег минимум, главное еда с собой.
Желание идти в поход, выразили девяносто пять процентов учеников, и только трудовик отказался из учителей. Ох! Что-то меня несет. Я очень люблю футбол. Могу о нем говорить часами, но вот сам стал за собой замечать, что теперь люблю и школу, учителей и учеников. Наверное, так всегда бывает, когда отдаешься делу на все 100%.
Вот и каникулы. День выдался дождливый. Да и на все каникулы погода не побалует нас теплом. Даже по утрам бегать не весело. Последнее время с Маришкой виделись больше по утрам или в обеденный перерыв. Мне кажется, она меня понимает и прощает то, что я в школе, а не с ней. Даже с дочерью у нее стал налаживаться контакт, и она уже подумывала познакомить нас. я это к тому что у меня все решено. В июне мы сходимся.
У Марины будет отпуск, и наш медовый месяц это будет ежедневный поход в лес, со школьниками. Там, я должен буду сойтись характерами с ее дочерью, да и сами мы попритремся к семейной жизни. Чтоб не прямо, бум и живем в одной квартире, вдруг, что не так.
Заметил что Маринка сегодня какая-то не веселая. Спросил, что случилось, а она только отмахнулась. Ну вот, еще не живем вместе, а уже тайны.
- Любимая! Мы же уже почти семья. Все печали и горести должны делить пополам. Давай рассказывай, может, чем помогу.
- Да нечего рассказывать. Я сегодня отгул взяла. Сейчас с утра с тобой, а после обеда надо в школу ехать. Учитель все же вызвал меня. Написал в дневнике, что бы пришла. Что там у Алинки не ладится. Кстати по твоему профилю. Тоже физрук. Понимаешь, дочка после школы в юридический хочет, ей физкультура до зарезу нужна. А тут проблемы.
- Так мы ее подтянем. Позанимаемся. Вот почему она с тобой по утрам не бегает?
- Ты знаешь, раньше мы вместе бегали, а вот как с тобой встретились, то она мне все твердит, что поспать хочет. А мне все казалось, что она догадывается, что у меня появился ты.
Еще немного погуляв, мы сели каждый в свою машину и разъехались в разные стороны, договорившись, встретится завтра.
Не спеша подъехал к школе, охранник открыл ворота и я въехал во двор. Непривычная тишина. Каникулы. Идя по коридору, четко слышу каждый шаг, и даже эхо. Голоса.
- Мама. Ну, ты опоздала, он ушел.
- Как мне назначили, я так и приехала.
Что-то знакомое промелькнуло в этой реплике.
- Физрук только что приехал. Вон его машина. Вот. Это уже техничка, баба Шура, сказала. Зашел в зал. Поставил стул, ближе к столу. Думаю, разговор будет долгий. Тема, все же довольно сложная. Еще не ясно как родители ко всему этому отнесутся. Может и меня обвинят, что я ихнюю девочку соблазняю. Всякое бывает. Мне тут трудовик, полупьяный, порассказал историй про бешенных мамашек и чекнутых пап.
Но того, что было дальше, ни в каком романе не опишешь.
В зал, оглядывая его, входит Марина и направляется ко мне. Увидела и остановилась. Мы хором сказали;
- Ты?!?!
Удивлению нет конца. Она мама Алины. Или просто, чья-то мама? Или ко мне пришла? Да нет, скорее первое. Она же говорила проблемы с дочерью. Физрук вызывает. Но я первый раз вызвал, а тот и раньше вызывал. Не понятно. Она тоже о чем-то думает. Получилась неловкая минута молчания, которую разорвал крик вбегающей Алины.
- Он здесь. Мама я нашла его. Это ведь, правда, мой папа. Он ведь, как и мы Колесов и зовут Виктор, а я Викторовна.
- Ты ошибаешься родная. Это не твой папа, я его не знаю.
- Как не знаешь? Я же видела, вы по утрам бегаете вместе.
- Так это вы подстроили? Она меня не знает. А дочку, зачем под меня пытались подложить? Тут она передо мной все попой вертела и глазки строила. Что тебе от меня надо? Славы? Денег? Так нет у меня ничего. Я рядовой игрок, а сейчас простой учитель. Или тебе просто муженек необходим? Зачем ты сюда дочь впутала? Она же ребенок. Как ты ей в глаза теперь смотреть будешь?
- Постой! Это ты ей тут двойки ставишь и меня на ковер вызываешь. Наверное, как увидел меня первого сентября, решил, прекрасная задница, все равно в постель затащу. А я не такая. Уж лучше переведу дочь в другую школу. А я то думаю, чего она мне дома истерики закатывает. А это он, мою собственную дочь против меня настраивает. Алина, быстро домой.
- Мама! Мамочка! Ну подожди. Папочка, ну останови ты ее, я все объясню. Это я во всем виновата.
Последние слова неслись уже из коридора. Это я девочку настраиваю? А не она ли настроила дочь, чтобы та меня завлекла, что бы потом нас познакомить. Видали мы такие хитрости. Ну как она своим ребенком пожертвовала? Ради себя. Или ради меня. Нет, в любом случае так нельзя. В чем Алинка виновата, о чем это она, уже из коридора кричала.
- Здравствуйте.
Что то я сильно задумался. Уже дети начали сходиться на занятия.
Дальше все как обычно. Дети, тренировки. Только ночью, дома, мысли вернулись на круги своя. Как она могла? Как я мог? А как дочка? Засыпаю.
Утро. Голова тяжелая. Вроде вчера был день рождения. Почти ничего не соображаю. Одна мысль.
- Сейчас на пробежке, потребую объяснений. Но, ни сегодня, ни завтра, ни все оставшиеся дни каникул, Марина на пробежки не выходила. Первое апреля.
Пришел в школу заранее. Встал в дверях. Да, можете думать, что струсил. Я считаю, что просто не хотел мешать, женщине думать. Но и оставаться в неведении больше не могу. Поймаю на входе Алинку. Может хоть что, она мне объяснит.
Все дети зашли в школу. Раздался звонок. Второй. Нет ее. Уже хотел заходить, осмотрел двор и заметил, что из-за угла кто то выглядывает.
Такого спринтерского рывка, не на каждом соревновании увидишь. Алинка и трех шагов не успела сделать от угла, как я схватил ее за рукав. Поскользнулся, сгруппировался и упал, но так как держался за рукав, то увлек на землю и девочку. Когда приподнялся и сел, то увидел красные, заплаканные глаза ребенка.
- Ты главное не плачь. Расскажи честно, что нас здесь происходит. Что с тобой? Где мама.
- Мама уже три дня не ходит на работу. Закрылась в своей комнате. Выходит только что б меня накормить. Она в комнате сидит, молчит, а я на кухне плачу. Это я во всем виновата. Простите.
- Да в чем ты дурочка виновата. Я ничего не понял.
- Понимаете, у вас фамилия такая же, как у меня. Зовут вас Виктор, как у меня отчество. Вот я глупая и решила что вы мой отец. Ну, я пробовала вас завлечь, как в кино. Вы бы стали ухаживать за мной, а встретили маму. Сошлись бы, и у нас получилась бы семья. Но вы не стали на меня смотреть. Тогда я стала прилежной дочерью, для вас. Вот вы и вызвали мою маму. Я и обрадовалась, что вы встретитесь. А вот как получилось. И вы, и она обиделись. Во всем одна я виновата.
- Ну, наконец-то. Все стало на свои места. Все, слазь со своего папика, целуй в щеку и быстро на уроки. В два часа идем домой успокаивать нашу маму. Ой, ой, пусти, шею оторвешь. Иди на уроки. Меня уже давно самого ждут.
Может немного нудно и долго. Но зато теперь я женат. У меня красивая и почти взрослая дочь. Теперь на пробежки мы выходим вчетвером. Четвертый правда еще в животе, но вечерами честно стучит ногами. Мы с ним общаемся.
У Алины теперь появилась проблема. Она целыми днями придумывает брату имя.

Семейного счастья, благополучия и главное понимания.

Поезд с врачами ездит по отдаленным районам Сибири, и на станциях врачи ведут амбулаторный приём больных.
К доктору гинекологу на перекуре подходит акушерка.
- Александр Иванович, а вы знаете, что вас женщины не любят, не хотят идти к вам на приём.
- Конечно, знаю, Алевтина Петровна. Вот вы на своей половине вагона, в акушерском отделении, содержите идеальную чистоту. И среди женщин и в помещении. А если я врач мужчина так ко мне можно не мытыми ходить? Вот зайдите ко мне, в вагоне и у меня чистота. А вот сейчас на приём зашла одна такая.
Врачи зашли в вагон, и прошли в купе с закрашенными окнами. Посреди купе стояло гинекологическое кресло. На кресле, одетая в ватник, но без одежды ниже пояса, лежала женщина.
- Вот посмотрите, Алевтина Петровна. В вагоне жара до тридцати градусов, а с ватником она расстаться не может. Да и тут растительность больше чем мох на болоте. И воняют, поголовно все воняют. За что ж они меня любить будут, если я им всем в руки даю кружку Эсмарха и отправляю в туалет мыться. Извините, биде у меня нет. У большинства из них хламидиоз, а у остальных молочница. При возрасте от пятнадцати до семидесяти. Вот вы милочка, идя к врачу, могли бы подмыться, чтобы выглядеть более опрятно?
- Да где же доктор я в тайге мыться буду? Это только у вас в вагоне или на озере летом. Тут присядешь по маленькому, так комары из кустов такие нападут, что медведи. Всю ¬ _опу искусают так, что потом сесть больно. А у вас здесь тепло и вода и свет и кружка, вот только вы ругаетесь.
- Ну ладно холодно, комары, но всё равно мыться надо. Вы же от своей немытости болеете. Вот если я со своим немытым неделю членом к вам начну приставать, вы же меня выгоните и не захотите со мной сексом заняться?
- Да что вы, доктор? Я с любым согласная, а то морковь уже надоела. Она мёрзлая, пока её отогреешь. Потом её туда, а она мягкая. Мучение, а не секс.
- Милочка, что вы говорите? Какая морковь? А я то, дурак, недоумеваю. Почему на лобке такая растительность? При таки потёртостях внутри, на лобке не должно остаться ни единого волоска. Так как на оживленных дорогах России не растёт трава. А она говорит морковь. Вы дорогая ни чего лучше не придумали?
- Ну, когда моркови нет, то еловую шишку в тряпицу завернёшь и туда.
- Доктор, доктор. Что с вами? Наверно в обмороке. Вот мужики пошли – хуже моркови.

Пока у вагона приводили в чувство гинеколога, подошла уролог. Послушала рассказ акушерки и решила рассказать своё.
- Вы, Александр Иванович не переживайте сильно. Здесь тайга, свои законы. Вы первый раз, ничего – скоро привыкните. Молочница и хламидиоз это нормальное явление. Вот егеря, из дому бывает на месяц уходят. Где он себе женщину найдёт. Она вот дома морковку, а ему то, как? Руки такие шершавые, что после перепоя пока по маленькому сходит, на члене уже мозоли. Не то, что самоудовлетворением заниматься. Вообще сотрётся. Вот! Приносят мне как то на приём, на самодельных носилках из веток больного. А между ног у него бревно висит. Я в шоке. Что, да как? Объясняют. Мужику приспичило, что делать? Нашёл сосну с дуплом. Спустил штаны, и сунут свой в дупло. Ну, постучи ты киянкой по дереву, выгони всю живность. Некогда. Невмоготу бедолаге. А в дупле оказалась белка. Он член в дупло, белка зубами за член. Белке то, каково, когда к ней в дом такое лезет? Мужик от боли и испуга резко дёрнулся назад. Морда белки и заклинила. Ни туда, ни назад. Бедолага на всю тайгу орёт. Сбежались мужики, охотники. Советуются, что делать? А тот кровью исходит и от боли воет. А белка в дупле верещит и дёргается. Совещались долго, но решились.
Аккуратно спилили дерево выше дупла, и, рассчитав размер белки, отпилили ниже, немного с запасом. Вот так вот и уложили мужика на ветки и принесли ко мне. Я спрашиваю, чего несли то, он что сам ходить не может? Оказывается, что посчитали, что бревно с белкой слишком тяжёлое и мужику всё хозяйство оторвёт.
Сел мужик на пенёк, в руках бревно держит и плачет. А мне самой плакать хочется. Ну что я, двадцати шести летняя, худенькая женщина с этим бревном делать должна? Такого в институте не преподают. Охотники вокруг стоят, молчат. И вы знаете, придумала. Взяла у хирурга инструменты, молоток и зубило. Он ими ни когда не пользовался. Так они такие блестящие, яркие. Я их несу, а мужики с подозрением на меня смотрят. Ну, в общем, с нескольких заходов я это бревно расколола. Мне наверно просто повезло, или зубило правильно попало. Когда я зубило молотком вбила в бревно полностью, то полено раскололось почти поровну. Но для меня и мужика удачно, ровно по дуплу. Белка, почувствовав, что свободна, отпустила орган мужика и в лес убежала. А мы пошли лечиться. И я могу похвастать, что лечение удалось. Через три недели у него даже шрамы были не видны, и с женщинами всё нормально.
Правда, эти три недели он с нами на поезде катался, а над ним все потешались. Выходит, бывало на перекур из вагона. Одет нормально, как все. В ватнике и штанах, только из ширинки культя забинтованная торчит и за шею привязана, чтоб не оторвалась. Долго мы этот случай вспоминали и посмеивались. А вы говорите, вам бабы воняют.

Какие вы врачи страшные – уролог и гинеколог, такие у вас и истории ужасные. Толи дело у нас, эндокринологов. Сижу как то в своём купе. Жду посетителей. Слышу, в окно стучат. Выглянул, зовут. Выхожу в тамбур, выглядываю на улицу, там женщина необъятная стоит. В самом прямом смысле. Спрашиваю:
- Почему не заходите?
И получаю резонный ответ:
- Не помещаюсь и сил, подняться в вагон по ступеням, нет.
- Что ж вы так себя запустили? Надо за собой следить, худеть.
- Доктор, я купила себе скакалку и обруч, чтоб заниматься. На скакалке два раза прыгнула, пол в вагончике провалился, нога застряла. Пол вагончика разобрали, чтоб меня освободить. Потом месяц хромала и ногу лечила. Скакалку забрали и спрятали, чтоб не повторила. Вспомнила, что ещё обруч себе покупала, решила покрутить. Взяла обруч, подняла руки, обруч опустился до груди. Сама по одной груди наверх, через обруч вытащила, а дальше ни как. Маловат, он мне оказался. Застряла. Назад груди вытолкнуть не могу, не лезут. Уже и дышать трудно стало, задыхаться от испугу стала. Вдруг меня обруч раздавит, вот уже умираю. Пол прииска оббегали, пока Петровича нашли. Он у нас самый сильный. Пришёл Петрович, повертел на мне обруч, нашёл место склёпки, хотел разломать. Но так я ему в этом обруче, с задранными наверх грудями понравилась, что он тут же меня поимел. Пока мы этим делом занимались, обруч сам лопнул. А мы теперь уже пять лет как вместе живём. Доктор, мне ходить тяжело и дышать тоже, а про то чтоб помыться самой и мечтать нельзя. Я худеть хочу, а Петрович орет, что если похудею, к другой уйдёт.
Вот такие дела. Позанимался я с ней. Килограмм на тридцать она похудела. На женщину стала похожа. Да и её Петровичу нравится. Он не из-за полноты её любил. Повариха она у них на прииске.
Или вот маленькая история.
Приводят ко мне мужика. Он худой как щепка. Как у барышень – анорексия начинается. Ну, думаю, надо его к хирургу и на рентген. Наверно внутри, что-то не так, а он всё рот рукой закрывает. Взял я ложечку, говорю, чтоб рот открыл. Сначала не давался. Так я этой мельхиоровой ложечкой по лбу как дал. Сразу рот открылся. А оттуда вонь – ну что тебе помойная яма. А вместо зубов – чёрный лес. Ну, всё ясно думаю. Хвать его за шиворот и несу к стоматологу. Думаю, зубы у него болят, врача он боится – вот он и не жрёт ни чего, худеет. Бывают такие идиоты. Стоматолог ещё быстрее разобрался. Привязал его к креслу, в рот вставил упоры, чтоб не закрывался и давай осматривать. Что оказалось? Этот придурок что делал? Найдёт крупинку золота побольше и в рот её. Между зубов её всунет – так и ходит. Сначала ничего было, а потом примеси на золоте окисляться начали. Зубы потемнели, и болеть начали. Дёсна загнивать стали. Он уже домой собирался, да к нам попал. Теперь за кражу, в соседней деревне, не поселении пять лет отбывает.

Уже нет женщин, я в печали
А жизнь готовит вновь урок
Собрав все мысли, силы, связи
Готов осуществить бросок.

Сколько их было. Десяток? Сотня? В общем много. И я же их всех любил. Каждый раз как я влюблялся я отдавал всего себя на наш алтарь любви. Любил их страстно, вожделенно. Да каждая согласна была быть со мной вечно. Каждая, попадая со мной в постель, была счастлива. Мы были как в раю. Мы пили друг друга и не могли напиться. И не моя вина, что их духовность так быстро кончалась. Голову занимали меркантильные мысли; дети, семья, квартира. И я сразу находил себе новую душу для возвышенных чувств. Я не знаю, может, конечно, где-то и оставались мои дети. Но это не столь важно для меня. Я этого не хотел. Они сами беременели, потом бегали за мной. Просили и плакали, а моя душа всегда была выше этого. Жизнь одна. Надо жить и любить, а не прозябать. Женщина в любом возрасте остается женщиной. В любом возрасте, начиная, как я думаю, лет с четырнадцати и до самой смерти. Она любит, хочет любить, может любить и может быть любима. Мужчина, ну хотя бы на моем примере, может любить с тринадцати лет, и, я думал вечно. Ан нет. Мне шестьдесят пять, и ни один доктор не может вернуть мне любовь. А без нее кому я нужен.
Вот на днях, иду по улице. Навстречу женщина с маленьким ребенком. Подумалось;
-Бабка внука выгуливает.
Женщина взглянула на меня, улыбнулась, и опять опустила взгляд на внука. Вроде я ее не знаю, но в глазах промелькнуло, что, то близкое, доброе. Задумался. Даже остановился. Нет. Не может быть. Это ж было… Развернулся и дошел до детской площадки.
-Извините, что-то в вашем взгляде мне показалось знакомым. Мы не встречались раньше?
-Эх ты, Вовочка.
Ничего себе фамильярность. Меня так уже лет тридцать ни кто не осмеливался называть. Терпеть такое от малоизвестной женщины, вообще не намерен.
-Все такой же обидчивый. Как и в детстве, обиделся, развернулся и ушел.
-Ну вот, я же смотрю, знакомые глаза, приятная внешность.
-Да, да. И комплименты ты умел говорить, да и любил. За это ты и нравился многим.
-Но я не могу вспомнить.
-При том, что у тебя было так много женщин, это не удивительно.
-Да вы меня, видно, хорошо знаете, только…
-Не пытайся, не вспомнишь, в твоем-то возрасте.
-Зато я могу предложить Вам скамеечку, вот здесь, на площадке. Ваш внук по играется, а мы поговорим.
-Пра.
-Не понял, что такое «пра»?
-Правнук. Давай присядем Вовочка. Поговорим. Большая часть жизни прошла. Спешить, я думаю, и тебе уже некуда. Судя по двору, через который ты сейчас идешь, то ясно, что ты возвращаешься или из школы или из поликлиники. Смотря на наш возраст, скорее второе. Значит приболел.
-Нет, я просто…
-Ну да, джентльмены не болеют.
-Ну, все же. Ваш взгляд, приятный голос. Откуда я все это знаю.
-А ты вспомни, почему ты три года обходил этот двор стороной. Почему с друзьями избегал сидеть вот на этой детской площадке?
-Когда это было?
-Вот ровно тогда, когда первого сентября ты провожал первый раз, свою первую девушку, которая была на год тебя старше, но тебя это не смущало. Ты был горд этим.
-Татьяна?!
-Еще помнишь! Как это приятно. Ты всех своих женщин помнишь? У тебя ведь их много было. Я видела. Ты, часто ведя их к себе, проходил через мой двор. А я сидела и ревела. И когда у меня был первый муж, и второй. Ты был первый и я тебя очень долго любила. Искала такого как ты.
-А сейчас? Ну хоть немного сейчас?
-Нет. Вот с рождением внучки все затухло. Так мне спокойно стало. А теперь у меня уже правнук. Жизнь удалась. Я состоялась как мать и как бабушка. Вот теперь перевожу себя в новый ранг, прабабушка. Это как майор и полковник. До этого надо не просто дорасти а еще и заслужить.
-Понятно.
-А как ты? Женат? Дети, внуки? Как твои дела?
-Да никак. Сама ж говоришь, женщин много через твой двор водил, а вот ту единственную так и не встретил. Не попалась она на моем пути. Дети? Конечно, где-то и у кого-то из них остались дети. Не знаю. Мне это было не интересно, а сейчас я им не интересен. Были у меня и молодухи, и те, что постарше. Были со своими детьми. Наверняка где-то есть мои дети, я уверен. Только что я для них. Они меня не знают. Нигде я долго не задерживался. Жил так себе, мотыльком. Порхал от одной к другой. Татьяна! А ты не хочешь, ну ко мне? Со мной?
-Ты знаешь, вот сейчас, нет. Сорок лет. Долгих сорок лет я мечтала. Была готова бежать за тобой на край света. Лишь бы ты поманил. А ты проходил через двор с новой пассией и не обращал на меня никакого внимания. Я плакала, устраивала дома скандалы. На этой почве развелась с первым мужем. Дура наверное была. Все мечтала вернуть школьные годы. Долго из памяти выковыривала те приятные моменты, которые были в нашей совместной дружбе. Нашу первую, школьную дискотеку. Тогда это был просто бал. Когда ты прильнул к моей, только начавшей расти, груди, а потом ухватил двумя руками за попу и прижал к себе. Мне было так стыдно, но я видела завистливые взгляды девчонок, из старших и меньших классов и молчала. Не убирала твои руки и твою голову.
Я помню тот день когда ты стал юношей. Ты прибежал ко мне домой и пока мама на кухне готовила нам чай, засунул мою руку к себе в штаны. Мне опять было стыдно, но я молчала, так как поняла как это важно для тебя. А потом мама весь вечер выспрашивала меня, почему к чаю я вышла такая раскрасневшаяся. Хотя пять минут назад со мной все было в порядке.
Я помню наш первый секс, на весенних каникулах. И слава богу что у тебя не все получилось. Была кровь и боль, но ничего более. Я была счастлива, что не забеременела и все же закончила школу. Хотя думаю, если б залетела, то тебе пришлось бы на мне жениться. Но я любила тебя и не хотела получить тебя такой ценой. А ты, получив свое, быстро испарился и даже три года, пока учился в школе, не ходил через мой двор. Я о тебе грезила еще сорок лет, ты не шел. Теперь прошло уже пятьдесят – ты мне не нужен. У меня есть дочка и сын. Муж и четверо внуков. Теперь у меня есть даже правнук. Зачем ты мне? Для мимолетной любви уже поздно, мне и мужа хватает. Потешить твое самолюбие? Вот имел ее в молодости и старости – обойдешься. Теперь ты будешь обходить опять мой двор стороной. Чтобы не смотреть своими старческими, слезящимися глазами на мое счастливое семейство. Теперь тебе будет плохо. Я ведь поняла, ты одинок. Всеми брошен. Ты брошен, понимаешь? Брошен теми, кого ты всю жизнь бросал, использовав в своих низких целях, для повышения своего самомнения. Теперь твоя очередь жить воспоминаниями.
Видеть во сне как наяву, все приятные и не очень, моменты твоей жизни. Это тогда, в юности нашей ты был герой, а теперь ты жалок.
-За что ты меня так вот. Сходу и сапогом в душу.
-О, да ты стал поэт. Или от старости просто сентиментален. Ты знаешь, а я тебя похвалю. Это сейчас я умудренная опытом дама, а тогда бестолковая девочка. Которая связалась с малолетним, хоть и красивым парнем. Он любил делать комплименты при всех. Не стеснялся как многие. Вначале всего этого надо мной подруги посмеивались, а потом, вроде бы случайно я проболталась, что у нас уже все случилось, а в доказательство, опять же вроде как случайно, я в портфеле забыла испачканные трусики, которые и нашли на физкультуре в раздевалке. Тогда мнение обо мне взлетело до небес. Пытались расспросить, что да как? А я загадочно смотрела и давала томные и неопределенные ответы. Были, конечно, и те, кто осуждали и пугали беременностью, но это мелочи. Времена такие были. Кстати своим поведением я и тебе подняла оценку. На тебя уже не смотрели как на сопляка, в отличие от твоих одноклассников. Правда потом я поняла что сглупила. Желающих с тобой дружить и гулять, стало десятки. И вот тут ты показал свою сущность. Ты просто кинулся перебирать и забыл обо мне. Я не хотела жить. На тот момент спас меня мой одноклассник. Мямля и лопух. Но он меня пожалел, и до окончания школы я гуляла с ним. Назло тебе. Хотя ты наверное меня и не замечал. После школы уехала учиться, и оборвав все старые знакомства и связи, вернулась домой только через десять лет. А тебя я все же любила, и очень долго. Потом еще дольше ненавидела. А вот теперь ты мне безразличен. Счастливо.
-Вовочка! Пошли домой. Нас уже мама заждалась. И ушла, не оборачиваясь, а я остался сидеть на скамейке, среди чужих детей на детской площадке.
Только дома, уже ложась в постель, у меня мелькнуло, как плохо быть старым, думаешь медленно, ходишь медленно, да и живешь не быстро.
Вовочка! Она же назвала правнука Вовочка. Значит, она меня еще любит. Значит, я ей не безразличен.
Всю ночь почти не спал. Только урывками. Только засну и тут картинки из нашего прошлого. Школа, танцы, прогулки.
Утром разбитый и не выспавшийся, но как только рассвело, на детской площадке. Просидел до вечера, боялся даже пойти перекусить, чтобы не прозевать, когда она выйдет с внуком. Но до вечера она не появилась. На следующий, да и другие дни, я брал с собой что то перекусить. Но она так и не появилась. Целый месяц ожидания.
А ночами? Поначалу ночами мне снилась Татьяна. Потом стали приходить другие. Много. Почти все. Все те, кого я обидел. Да. Это тогда, раньше я думал, что я их любил и облагодетельствовал своим вниманием. Теперь, после встречи с Татьяной, у меня в голове всплывали все новые и новые сцены моего безрассудства.
Я же их всех не любил. Я их влюблял в себя.
Доводил до точки кипения и бросал. Счастливый тем, что меня любят, а я не позволяю себе кого-то любить. Я же свободен. Счастлив и весел.

Алла.
Мы встретились в Ялте. Море, солнце. Месяц ее отпуска мы прожили как в раю. Эх, молодость. Я праздно гулял по пляжу, на одной из сеток, ограждающих пансионаты, прочитал объявление –
« Сегодня и всегда, в нашем пансионате ежевечерние танцы. Приглашаются все желающие».
-Странно, вроде все взрослые люди, а написано так безграмотно.
Послышалась реплика за спиной. Оглянулся. Шикарная брюнеточка, с длинной косой. Решил поддержать разговор.
-Ну почему же? Вроде ни единой грамматической ошибки не наблюдается.
-А никто не говорит про грамматику. Тут стилистика. Ну как так можно –« Сегодня и всегда – ежевечернее». Правильнее написать ежедневно по вечерам.
-Вы категорично правы. Я вот даже не подумал о стиле. Мне смысл дороже. Я вот думаю, как пригласить шикарную брюнетку с голубыми глазами. Явную поклонницу Тараса Григоровича Шевченко и Муслим Магомаева. Но теряюсь от мысли, скольким ухажерам она сегодня уже отказала и не горю желанием пополнить их ряды.
-Ой, что вы. Какие ухажеры. Мы третий день как приехали, и танцы только сегодня объявили. У нас вообще коллектив женский подобрался, так что я с радостью приму ваше предложение.
-Все, весь день пропал и пляж не мил. Как же мне дождаться вечера? Буду ходить здесь по кругу в ожидании назначенного часа.
-А зачем ждать? Вы в каком санатории остановились.
-Ой, очень далеко. Это я для прогулки вышел, а оказалось, меня сюда судьба завела. Пока вернусь, уже обед пройдет. Наверно пойду в столовую в центре, надо что-то перекусить.
-А для чего вам ходить и что-то искать, тем более что там такие очереди. Не достоитесь и до вечера. Нас здесь так усиленно кормят, что некоторые девочки на обед не ходят. Давайте я переговорю, и вы пообедаете у нас.
-Но я в таком виде. Короткие штаны и рубашка. Мы с вами еще не настолько хорошо знакомы.
-Да что вы, мы с вами тут всего ничего стоим, и такое чувство, что я вас всю жизнь знаю.
-Тогда нам просто необходимо представиться, и как джентльмен я начну. Володя.
-Как Ленина. А меня Аллочка.
-Имя соответствует глубине озер в ваших глазах.
И все. Я остался, и мы весь вечер танцевали, а потом был пляж и позднее время. Переговоры с дежурной по этажу. Затем разборы наверху. Покупка курсовки и до конца месяца мы неразлучны. Море, танцы, прогулки.
Однажды, проснувшись раньше любимой, просмотрел ее паспорт. Муж и ребенок. А она ни словах о них. Однажды она отлучалась, я думаю, звонила с почтамта и до конца путевки больше ни куда.
Потом два дня в задумчивости. Я все понял, ей пора уезжать. Но я был на высоте. Любил и был любим, и она сдалась. Первая телеграмма на работу – «Уволить по собственному желанию». Вторая мужу – «Прости, я не вернусь». Во мне все пело. Я. Я победитель. Я достиг своего. И весь азарт пропал. Она мне стала не интересна. Мы еще две недели провели на море, снимая за ее счет квартиру. Потом, на последние деньги она купила два билета на самолет до Киева. Я впихнул ее в зону вылета, а сам не пошел. Я только мельком глянул на самолет. И только сейчас, по прошествии стольких лет я понял, я видел ее заплаканное лицо в иллюминаторе самолета. Но тогда мне было ее не жаль. А ведь ради меня она бросила все. Работу, мужа, ребенка, свой дом и семью. А я упивался своею победой, не осознавая всего того краха, который произошел у нее.

Маргарита.
Опять я весь день дежурил на детской площадке. Татьяна не появлялась. После нашего разговора во мне, как будто что-то надломилось. Я не сплю ночами. Ко мне приходят Они. Они – это те женщины, которых я любил. Или не любил? Теперь я в этом совсем не уверен. Добивался их - это было. Использовал –и это признаю. Но ведь они со мной были счастливы. Они видели во мне, как сейчас говорят –«Мачо…». Молодой, красивый, подтянутый. Спортивного телосложения. Я любил делать комплименты и при этом никогда не повторятся при одной и той же женщине.
С мая по октябрь я проводил на курортах все свое время. К ноябрю я перебирался в любой, близлежащий городок и оставался там до весны. Жил по обстоятельствам. Или в малосемейном общежитии или находил не бедствующую вдовушку и зимовал у нее. Работа –это не мое. За всю свою жизнь я не проработал ни дня. Хотя из меня вышел бы первоклассный актер. У меня хорошая память. Сколько стихов, песен, анекдотов и комплиментов содержится в этой голове. По молодости мне подвластны были только молодые. С возрастом, я стал влюблять в себя всех, кого захотел. Толи это опыт, или это мой природный гипноз. Мне стоило только посмотреть и начать говорить и все. У нас завязывался разговор и последующие встречи. Место встречи значения не имело.
В этом году похолодало рано. С утра приехал в этот город и ходил в раздумьях. Где бы приютиться? День проходил. Тучи накрыли город. Как бы мне не пришлось на вокзале ночевать.
На остановке автобуса, пахло жареными пирожками. Не люблю я это дело, на улице давиться сухомяткой, но тут положение серьезное. Голод не тетка.
Подошел. Взял два беляша. Мне их положили в кулечек и сверху салфетку. Цивилизация. Раньше просто давали с куском газеты или вощеной бумагой. Отошел в сторонку. Достал беляш и откусил. Ароматный пар вырвался из внутренности и ударил в нос. Приятно запахло мясом. Из-за такого обилия пара, понял. Зима на подходе, надо шевелиться. Мне совсем не улыбалось ехать в родительскую квартиру и возиться там со стариками.
-Вам тоже приглянулась эта булочная. Вы у них еще и кофе возьмите. Очень хороший кофе делает у них автомат. Я всегда, когда попадаю в этот район, беру у них два беляша и кофе. И сытно и вкусно.
В душе запело. Это судьба, или ангел хранитель. Еще не видя потенциальной жертвы, я понял, - это она.
-Очень странно. Я такой же любитель здесь перекусить, но такой красоты до сих пор здесь не встречал. Вроде как тучи отступили, и сейчас покажется солнце. Рядом с такой незнакомкой прекрасной, не то, что кофе, чай будет неповторим.
-Ну, прям, скажете прекрасной.
В общем, слово за слово, членом по столу. Ой извините. Но на зиму я себя жильем и питанием обеспечил.
Пришли домой. Оказалось что у Маришки, красивая пятнадцатилетняя дочь. Нет, вы не думайте. Я с малолетними не связываюсь. Хоть какие-то зачатки чести у меня остались. Просто примени в частичку своего обаяния, я как приворожил молодую принцессу. Но в пределах нормы. Ребенок еще, не понимает, к чему все это может привести. А ревность мамочки, с которой я собираюсь провести всю зиму, мне сейчас совсем ни к чему. Ревность мы разбудим, когда надо будет расстаться. Сейчас мне понадобилось несколько минут, что бы приворожить девочку, но при этом держать ее на расстоянии. Ревность ни с той, ни с другой стороны мне не нужна. Ведь живя с прекрасной вдовушкой можно испортить себе жизнь, ревностью ее дочери. А за долгие годы таких отношений я уяснил себе, что девочки более ревнивы к своим матерям, чем мальчишки. С парнями легче найти общий язык на мужской почве, спорт, машины, музыка.
Но как уже сказал, за долгие годы таких отношений я стал легко находить общий язык и с девочками. Наговоришь ей кучу любезностей, изредка их повторяй, но держи на вытянутой руке. Иначе повиснет на шее.
Но предсказать женскую логику очень сложно. Нет. Основа, конечно, та же. Любовь, бессонные ночи, зимние прогулки на лыжах и даже секс в спальном мешке на снегу. Изобретательности и фантазий нет предела. Даже у меня закралась мысль, а не остаться ли здесь навсегда.
Все в доме есть. Машина и дача в наличии. Как оказалось, бывший моей вдовушки был высоким чиновником. И хоть дружил с головой, в меру хапал, но не захотел делиться и был отправлен к праотцам. Год она честно соблюдала траур, а потом ей, после домашних разносолов захотелось на остановке съесть пирожка. Тут то и попался ей на глаза – Я. И все бы ничего. Я уже вжился в роль верного супруга, порядочного отца семейства и ответственного папаши, но натура. Куда ты уйдешь от своей натуры? От своего образа жизни?
Я сидел на хозяйстве. Со своей выезжал на шопинги и массажи. Возил дочурку на учебу и забирал с вечеринок. Я стал, узнаваем среди ее друзей и слыл продвинутым челом.
Но приблизился май. Роль водителя шикарного мерса и отличного любовника во мне боролись с жаждой новых приключений. Здравый смысл говорил, что мне уже не двадцать и даже не тридцать, пора остановиться. А моя задница не могла усидеть без новых приключений.
Я применил классическую схему. Дозволил якобы случайно подслушать мой разговор о любви и интимных встречах с дочерью. У нас, конечно же, ничего не было. Даже самих этих разговоров не было. Я говорил по отключенному телефону. Но моя вдовушка этого, же не знала. Крику было на весь дом. Уже шестнадцатилетняя гулёна сначала пыталась усмирить свою мать, но потом пошли взаимные оскорбления. В итоге я был выдворен из уютного гнездышка с вещами. Буду надеяться, что они помирились. Марго очень тяжела на руку и до нее трудно достучаться морально, если затронуты ее интересы. Я уходил с легким сердцем, но с довольно приличной суммой на моем счету. Мариша не слишком была разборчива в оплате своих счетов. Я немного, чисто в оплату своей любви, воспользовался этим. Перед самым отъездом я видел дочку с Марго. Опять в черном одеянии. В трауре по мужу. Надеюсь не по мне. Помирились и мирно беседуя, посещали спортклуб. Глядя на них, у меня самого кольнуло сердечко. А может можно все вернуть? Красивую жизнь. Ухоженную жену? Красавицу дочку? Да и дом, полная чаша? Но нет. Жажда нового толкала меня в лапы неизвестности. Вперед, будут другие, и может даже лучше.

Ирина.
А вот интересно, когда моя бывшая разобралась что выгнала меня за несуществующий разговор с дочкой, она хоть расстроилась? Ну и ладно. Что было то прошло. Потом бывали времена, что я ругал себя за то что не остался. Судьба давала мне шанс пожить хорошо и до самой старости. Переехав в следующий город, я прямо на вокзале встретил это небесное создание.
Она шла, нет плыла над асфальтом и вокруг ее головы был ореол. Мне так казалось из-за светло русой копны волос. Это было не передаваемо. Я просто пошел рядом с ней. Через какое-то время она посмотрела на меня. Взяла за руку, и мы пошли вместе. Она была так прекрасна, что ни какие комплименты не могли сравниться с этой красотой и описать ее не представляется возможным.
Без лишних слов и разговоров мы пришли к ней домой. Довольно приличная квартира. Даже немножко лучше, чем я ожидал. И стали мы жить долго и счастливо. Аж месяц. И тут я стал замечать, в просветах своего сознания, что мною пользуются. Просто так был ею увлечен, что не сразу заметил приказные нотки в ее голосе. Тут тебе ласки и нежности, тут бац –« Скоро зима, а где моя шуба?» - и опять любовь. Стал я к этому делу присматриваться, но виду не подаю. Мои подозрения вскоре перешли в уверенность. Меня наводят на цель. Подводят и хлоп. Вот и факт, я уже купил то, что от меня хотели. Тогда я стал подумывать что пора «рвать когти». Начал устраивать ссоры и скандалы. Цепляться к пустякам. А она нет. Не ведется. Тогда я просто стал собирать свои вещи. Смотрю, а она в петлю лезет. И где только взяла. Не иначе заготовленная лежала. Наверно с прошлого мужа.
Ну что ж. распаковал чемодан, и мы прожили еще месяц. Кстати за чемодан – это перебор. Обычно я беру все самое необходимое. То, что я успеваю нажить с новой супругой, ей и оставляю. Как воспоминание о днях великой любви. Что был в ее жизни один самый светлый и лучший момент.
После очередного, кое-как прожитого месяца, я заметил, что мои сбережения подходят к концу, и чтобы не остаться голым и босым перестал тратиться. Моя Иришка снова за веревку, но я не дурак. Подождал, пока она себя придушит и вызвал скорую.
Она как врачей увидела, сразу на попятную, но я помог ее упаковать и спровадил в дурдом. После этого долго не собирался. Прошерстил всю спальню, нашел загашничек, но все забирать не стал. Отсчитал свои. Приготовил бутербродов, купил минералочки и поехал в больницу. Через медперсонал передал любимой посылочку, а в середину вложил ключи от квартиры. Вышел во двор и разглядывал окна, в надежде увидеть свою красавицу. Тут медсестра выходит и кричит мне;
-«Вас жена просила не уходить, ее минут через пятнадцать выпишут.»
Она там еще что-то кричала, но я уже был за воротами больницы и бежал в сторону вокзала. Вот так я вырвался из лап еще одной из своих жен, и оказался в небольшом, провинциальном городке. Билет, на который я ухватил, потому что он был единственный, на ближайший проходящий поезд.
Не знаю, для чего всплыла в памяти, среди ночи, эта Иринка. Мне так кажется, она была больше матерый вымогатель, чем я хитрый любовник. Ладно, что ночами мне не дают спать воспоминания о брошенных мной. Но не в этом случае. Здесь пытались попользоваться мной. Еле вырвался. Привет Иришка.
Годы идут чередой. Время берет свое. Уже труднее общаться на равных со многими. Женщины с годами становятся мудрее, что ли? Уже не ведутся на одни комплименты. Да и на мелкие обещания и сказки, просто так не купишь. Приходиться выкладываться по полной. И вот, вроде, дело в шляпе. Все улажено, все оговорено и все решено и вот в этот самый момент появляются детки переростки. А эти уже ревностно охраняют свое будущее наследство. Ну не объяснять же им что я всего лишь герой-любовник, а не охотник за их состоянием.
Но все равно. Доброе слово и собаке приятно, а женщины далеко не собаки. Поэтому и смог я прожить, столько лет за их счет. Даже оформляя пенсию по старости, я умудрился закадрить себе подругу. И даже прожить с ней почти полгода. Но тут приехал ее сынок из Сибири и мне пришлось уходить не солоно хлебавши.
Еще несколько лет мало успешных попыток и мне пришлось вернуться в квартиру, давно умерших родителей. К матери на похороны я еще успел приехать, а вот когда умер отец, у меня был в разгаре очередной роман. Поэтому похоронили его без меня. Я только потом заезжал вступить в наследство. Дальше квартира просто стояла. После тех моралей, что вычитывала мне мать, при каждом моем приезде, не было желания часто заезжать. Так это желание не появилось и после смерти родителей. Поэтому сейчас, когда я, оставшись без своих похождений, заехал сюда, все стояло в пыли и в запустении. Долго наводил порядки, а потом вызвал двух женщин из службы «Жена на час», и привел квартиру в порядок.
Руководил, указывал, подсказывал, да и вообще занимался любимым делом. Пока они убирались по квартире, я отпускал комплименты и пытался хоть одну из них закадрить. Но, толи «за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь», а может квалификация у меня уже не та. Короче ничего у меня не получилось. Потом еще пробовал, когда ко мне приходили на дом, различные поварихи. Ничего у меня не получается.
А тут еще грипп. Переболел я сложно. Чуть не умер. Температура почти до 38 поднялась. Я всех врачей в поликлинике замучил, да и скорая помощь три раза приезжала, но там женщины вообще бессердечные. Говорят, что не сбивают такую температуру.
Вот так однажды, идя из поликлиники, я и встретил свою первую. Именно первую, да и наверно единственную любовь. Из-за того что это была первая, я сам ее испугался. Да так что сбежал к другой, третьей и так далее. Вот только теперь, после вот этой встречи я понял, как она мне дорога. А может я все это себе придумал, боясь остаться в старости один? Шиза сегодня меня посетила. Как бы там ни было, мне нужна она. Мне нужна одна.
И вот уже месяц я сижу, на детской площадке и жду. Жду. И жду. А она не идет. Ее нет. Может она мне приснилась? Как и все те мои женщины, которые приходят ко мне по ночам и мучают меня не давая спать.
Мысли, воспоминания, мысли. Может это грипп на меня подействовал или совесть?
Сегодня она опять не пришла. Мамашки с детками уже расходятся по домам. Пора и мне собираться. Подняться бы. Колени не гнуться, ноги болят. И тут…
-Вовочка!
Раздалось, где-то сверху.
-Иди домой.
-Бегу…
И вам любви, здоровья, понимания.

Устроился я сюда не по собственному желанию, а по необходимости. Нужда заставила. Да и жена уже всю плешь проела;
-Иди работать, ищи работу, сколько можно не работать?
Пошел и нашел. Работа не пыльная, мало чем отличается от предыдущей. Только нет здесь Катеньки. Секретарши шефа, которая ко мне была, более чем благосклонна. Нет, связи у нас не было, как многие считали и за спиной говорили. Просто она мне мило улыбалась, я ей дарил цветочки или зажигалки, разных видов и фирм. Мы могли мило постоять и поболтать некоторое время, но не более получаса. Во всяком случае, я не замечал, что мы дольше воркуем. Но шеф, когда орал на меня, утверждал что я здесь по два часа стою и работу свою не выполняю. Так достал с обвинениями, что я кинул в него полностью готовый годовой отчет. Конечно же, я не гений, но работу свою знаю и выполняю не плохо. Даже можно сказать отлично. Если другие неделями сидят и не могут свести концы с концами, то я эту же работу сделаю за два, три дня. Только не обязан я работать за всех. Они делают свое, я свое.
Короче кинул отчет в начальника и написал заявление. Он, конечно же, сгоряча подписал. Обиделся на меня. Но через полчаса, перезвонил по внутреннему, офисному телефону.
-Не спешу уходить. Ты погорячился, я вспылил. Зайди ко мне, пообщаемся.
Я положил, молча трубку. Ну, уж нет. Теперь я обиделся. Где ты еще себе такого лоха найдешь? Который будет тянуть весь офис. Сейчас новый год на носу. Годовой отчет. Вот и поработаете без меня.
Не хвастаясь, скажу; - До середины февраля, от шефа поступило более ста звонков. Понял видимо, что выгнал ответственного, кто все тянул. Но я ждал его лично. Не приехал. Побоялся унизиться и потерять авторитет.
Хотя все! Проехали. У меня новая работа. Катеньки, подружки, здесь нет. Хотя есть у нового шефа две секретарши!!! Я еще не совсем освоился, но у босса наверняка такие, же вкусы, как и у меня. У секретарши шикарный дрес код. Юбки носить не надо. Вместо юбок широкий ремень. Поэтому когда они разворачиваются на своих вращающихся креслах, вся мужская часть офиса замирает. За стеклянными стенками стола секретарши, которые имеют небольшой эффект увеличения, раскрываются все нижние секреты девушек. После этого в курилке идет обсуждение, в каких трусиках сегодня та и другая из девушек. Верхняя часть одежды уже не обсуждается. Расстегнутые три верхние пуговицы обнажают все сокровенное почти до самого ремня, заменяющего юбку. То есть бюстгальтер девушек уже не интересует мужиков. Привыкли.
Как мне объяснили, новые сослуживцы, так их заставляет одеваться шеф. Но при этом над столом секретарш расположены две видео камеры. Одна, из которых снимает весь офис. Видно кто не работает. Вторая снимает секретарш и весь стол. Поэтому стоять возле девушек нельзя. Да оно и не зачем. Сидя на своем месте, увидишь под их столом, еще больше тайн и сокровенных уголков. Это возбуждает и немного отвлекает от работы. А мне ведь надо себя проявить. Показать, что взяли не какого-то там работягу, а настоящего профессионала. В курилке, за разговорами выясняю что здесь и как. Работников здесь четырнадцать человек, если без шефа. А у него свой Мерседес *Вита*, и в качестве поощрений, босс вывозит людей отдыхать. То берет всех женщин с детьми и везет их в лес, или на море. То берет мужиков и везет их на рыбалку. Отдохнуть.
Говорю я не рыбак, мне это не интересно, но оказывается что это обязаловка. Как при советском союзе на парад ходили, так здесь ехать в поездку с шефом - необходимость. Говорят, что все привыкли, и я быстро втянусь. Ну и ладно. Посижу, порыбачу. Если что и поймаю, отдам мужикам. Я рыбу то не очень жалую. Мне бы лучше мяска. Вот в феврале устроился, а на восьмое марта увидел первый выезд. Мне даже понравилось. Не надо голову ломать, что женщинам дарить на восьмое марта. Семь мужиков скинулись, передали шефу деньги, и он всех женщин с детьми вывез в другой город на экскурсию. Это такой подарок. Женщины посещают рынок, музеи, магазины и разные достопримечательности этого города. Скупляются, приодеваются. В общем, все, что их душе угодно. Я так себе думал, раз руководства нет, то можно и самим отдохнуть. Ан нет. Все мужики вкалывают на своих местах. В курилке улыбаясь, спрашиваю; -
-Вы че пашете то? Босса нет, а вы все в поту.
-Ты Андрюха не расслабляйся. У шефа камера все пишет. Это раз. А второе. Если мы не будем работать, то и сами можем на рыбалку не попасть. Говорят, лет пять назад шеф из-за лентяев не повез никого на отдых. Сам был злой как собака и всех доводил до белого каления. Так что лучше работай и не зли никого, все хотят на отдых, а дата уже не за горами.
Тут немного остановлюсь для пояснений. Григорич –это наш официальный водитель. Он ездит на стареньком опельке. Возит главбуха Митрича по делам. То в банк, то к конкурентам или смежникам. Почти всегда они вместе. Григорич и Митрич старые друзья. Живут не далеко друг от друга и любят вечером посидеть за рюмочкой. Но Митрич очень аккуратен во всем. И в работе и в отдыхе. А вот Григорич может и заложить за воротник по полной. Хотя водитель от Бога. За всю жизнь ни одной аварии. Даже малейшей. Просто если выпьет, за руль ни-ни.
Честно сознаюсь, меня сюда Григорич и притащил на работу. Нашептал там Митричу и меня без конкурса взяли. Кроме меня еще четверо мужиков, но это так – офисный планктон. Ничем не отличаются, не выделяются и не лезут на рожон. Единственный грех – заглядывание секретаршам под юбки и за ворот блузки, с последующим обсуждением цвета, вида и модели в курилке.
В общем, отработали мы пятое и шестое марта, чисто мужским коллективом.
Далее три выходных и десятого на работу. Женщины пришли цветущие. В обновках. Отдохнувшие ( еще бы - пять дней не работать). Хором поблагодарили мужчин, то есть нас, за подарок. Приятно,- черт возьми, когда тебя благодарят и хвалят. И все. Все продолжили работать.
Приближается Первомай. Начались приготовления к празднику. За этот короткий срок, что я здесь проработал, меня уже дважды вызывал к себе босс и хвалил. На прошлой работе все воспринималось как должное, а здесь на ковер. Жмут руку и пятитысячную бумажку вручают как орден. Благодать. Премия помимо официалки и жена не знает. Можно и на подарочек скопить. Двадцатого апреля уже начались обсуждения, кто, где, с кем и как проведет праздники. Женщины выдвигают разные идеи. Я тоже начал предлагать, но меня осадили. Офис хоть и дружный, но отдыхать едут женщины со своими семьями, и кто куда хочет, а мне с мужиками на рыбалку. Даже расстроился немного. Обычно на Первомай на природу, на шашлычок выезжали. А тут официально все восемь мужиков, во главе с шефом, на рыбалку. Не нравиться мне такое. Посмотрю как там, дальше будет, а то и уволюсь. Не люблю, когда меня принуждают.
Стал узнавать, что надо брать с собой. Толком ни кто, ни чего не говорит. Ухмыляются;
-Ты что, никогда на рыбалке не был? Не знаешь, что настоящие мужики там делают?
Григорич по дружбе сказал, что даст мне удочку. А с собой надо еды взять, ну и (подмигнув) попить чего-то.
День отъезда. Тридцатое апреля. Заранее предупредили, чтоб на работу не тащился. Меня к обеду заберут из дома. Я собрался основательно. Взял консервы разные, шесть банок. Жена курочку пожарила в духовке. Картошки наварила. Помидоры и огурцы отдельно. Посоветовавшись с женой, взял бутылку водки. Говорят же, что мужики выпивают на рыбалке. Не хотелось быть белой вороной. Хоть я и не пью, ну так, в полном объеме, но на праздник, за столом и со всеми под закусочку- это завсегда. Удочку дадут, закуска есть, одежду теплую взял в кульке. Ночью, наверное, холодно с удочкой сидеть. Насчет поспать вообще не соображаю как там, на рыбалке спать. Но я так думаю, как мне спать захочется, плюну на все, брошу удочку и в машину. Закутаюсь в пледик (точно, надо взять, не забыть) и на заднем сидении часа три-четыре, покемарю. Вроде все. Хожу по квартире, настроение приподнятое. Даже спал плохо, от того что ждет необычное и неординарное новшество в жизни.
Фа- фа!
С улицы. Все! Это за мной. Сумку с едой. Кулек с вещами, а плед не забыть. Бегу.
Фа – фа!
А я уже возле машины. Трое уже в салоне. За рулем Сам. Да и едем на его Мерседесе. Осталось забрать Митрича и Григорича. Подъезжаем к соседнему дому. Оба стоят у подъезда. Одеты в дождевики, за спиной рюкзаки, а в руках удочки.
Готовые! Оба и по полной.
-Григорич, ты что стоишь.
Ответ поразил всех.
-Я, это. Я на рыбалку. За мной сейчас ребята заедут на машине.
Это все с закрытыми глазами, качаясь вперед назад и упираясь в плечо такого же Митрича.
-Грузите обоих.
-Да куда там, шеф. Они же бухие.
-Нам ехать три часа. Проспятся. Грузите. Все как всегда. Они так постоянно начинают, а потом у них больше всех рыбы. Грузите и поехали.
Что делать. Загрузили. Сами потеснились сзади. Поехали. В дороге и правда протрезвели, но правда уже когда подъезжали. По дороге хотели и мы по рюмашке, для веселья. Шеф запретил. Поэтому пели песни на сухую. Но ничего. Различные истории про рыбалку и анекдоты сократили дорогу. Вот и Семеновка. Село такое на берегу Азовского моря. Казантип. Остановились. Все сразу вылезли из машины, размяться. Ароматы! Степные запахи перемешиваются с морскими. Непередаваемые чувства. Красотища то, какая!
Открыли задние двери машины. О! да тут полный комплект. Работают все слажено. Вот что значит, не первый раз приехали. Это потом я понял, что если бы сразу не сделали, то потом и палатки и стол и скатерть и нахрен никому не были бы нужны. А пока, двое ставят палатку. Хоть и небольшая, но все, же крыша. Двое устанавливают стол и стулья. Сразу скатерть и провизия. Шеф собирает по округе улиток. Как мне объяснили на них и будем ловить. Митрич и Григорич расставляют снасти. Закидывают донки. Это такие мотки лески с пятью крючками и грузом на конце. На крючки одевают, раздавленных и разрезанных на части улиток. (Фу, какая гадость? Бе-е-е!). Поставили на специальные упоры несколько удочек. Я мечусь между всеми. Первый раз ведь. Еще не знаю, что точно надо делать.
Помог поставить палатку. Подал молоток.
Помог со столом. Принес скатерть.
Кинул шефу в ведро пару улиток.
И побежал к Григоричу. Мы же на рыбалке ведь. Пусть учит, как обещал. А уже дело к вечеру. Надо все заранее узнать, что там да как.
Григорич дал маленький стульчик. Усадил меня. Дал в руки удочку. Сказал, что как красный поплавок утонет, значит, рыба поймалась. Тащи. А сам ушел. Сижу жду. Смотрю и правда. Красный шарик поплыл вправо, потом влево. А потом раз, и нет его. Дергаю со всего маха удочкой, и на меня из воды летит монстр. Я тикать, а он за мной. Добегаю до мужиков. Они уже все за столом. Стаканы держат. Я ору;
-Вот, вот. Смотрите. Помогите.
Поставили стаканы.
-Молодец Андрюха. Это называется бычок. Не большой. Всего сантиметров пятнадцать.
-Как пятнадцать, я думал это акула целая.
-Ну, со страху да с первого раза тебе и лохнесское чудовище могло показаться.
-Так я так и видел монстра.
-Вот за это мужики и надо выпить. Это первый тост за первую, пойманную рыбу. Садись Андрюха. Возражения не принимаются. А то клева не будет. Вечером мне вначале было клево. А вот утром, голова болела и была как арбуз. Полна семечек, но, ни одной мысли. Почему утром. Так я больше ничего и не помню. Ни, где спал, ни что делал. Полностью. Ничего! И подозреваю, что никто из нас ничего не помнил. Проснулись утром к десяти. Улитки разбежались из ведра и шеф, ползая на коленях, пытался их догнать. Это улиток то!
Я поднялся. Добрел до воды и засунул в нее голову. Наверно вода вокруг головы закипела. Во всяком случае, шумело сильно. Вынырнул. Немного легче. Засунул в воду голову еще раз. Шумит, но меньше. Чуть не утонул. Вынырнул и побрел к своей удочке. Вода с волос стекает по всему телу. Блаженство. Сел на стульчик. Поднял удочку. Она что из чугуна сделана, что ли? Тяжеленная. Митрич и Григорич достают свои донки. Рыбы висят на каждом крючке. Складывают в сетку и опускают в воду. Спросил – что это? Оказалось садок, это чтобы рыба не протухла. Как моя вчерашняя. И указал на нее. Фу. Чуть не стошнило. Та рыбина, что я вчера поймал, лежит на траве и ее облепили мухи. Какая гадость. Я вытащил удочку. О! тоже поймал рыбку. Но маленькую. Митрич глянул и сказал выкинуть в воду. Я отпустил. Точнее этот малютка сам сорвался, упал на берег, а потом скатился в воду. Брезгуя и кривясь, зацепил кусок улитки на крючок. Забросил в воду. Поплавок установился, и я поставил удочку на подставку. Оглянулся. Рядом ни кого. Ни Митрича, ни Григорича. В принципе рядом ни кто и не появлялся, но теперь пропали и эти. Пошел глянуть кто где. Все за столом. Мне протянули стакан. Сначала хотел отказаться. Голова сказала надо. Сделал глоток. Подождал. По горлу, обжигая, потекло пламя. В желудке запекло. Голова сказала спасибо и перестала болеть. Допил из стакана до дна. Мужики! Как жить то хорошо!
Григорич меня тормошит;
-Ты че, сюда спать приехал? Где твоя рыба? Где удочка?
Поднялся. Опять голова как арбуз. Только уже без семечек. Просто пустота. Побрел к воде. Разделся и зашел в воду. Сидел, наверное, час. Вылез когда попустило. Еле оделся. Вся одежда воняет, потом и дымом. Откуда дым? Пошел к своим. Возле нашей машины стоит еще одна. Живых ни кого. Все спят. Пошел к морю. Митрич и Григорич копошатся. Дошел до удочки. Она валяется в воде. Все на месте, значит нормально. Лег прямо тут. На земле.
Вечер. Море. Солнце медленно опускается в воду. Красиво. Голова уже соображает. Выловил удочку. Достал. На крючке висит рыба. Скользкая подлюка. Выдрал крючок из горла, вместе с жабрами. Рыбу кинул себе в садок, который мне выделили. Там уже лежало несколько рыбин. Кто-то постарался и со мной поделился. Спасибо им. Всю ночь напролет я ловил рыбу. Это так захватывает. Такой азарт обуял. Больше чем при игре в дурака с женой. Иногда отрывался от удочки. Ходил к своим, смотрел как они там. Развели костер. Жарили на углях рыбу. И пили. Выпьют и попадают спать. Проснулись, поели, выпили и спать.
Наловил на свою удочку, полный садок. Утром выяснилось что ни шеф, ни Григорич ехать не могут. Перегар как из бочки. Но оставаться дольше нельзя. Завтра уже четвертое. Надо на работу.
Погрузил всех в машину. Кое-как собрал палатку, стол и все вещи. Все запихал сзади и еле закрыл дверцы машины. Можно ехать. О! чуть рыбу не забыл. Побежал собирать садки. У нас вроде было четыре садка. Из воды собрал семь штук. Может это наших соседей. Но выяснять некогда, все спят. Пока возился и собирался уже три часа дня. Надо срочно выезжать. Обошел нашу стоянку. Вроде все собрал. Выехали. Пока едем, начали просыпаться. Как я их понимаю. У всех болят головы. Лазят по всем сумкам. Пусто. Выпито все что можно. Темнеет. Нас догнали гаишники. Остановили. Просят дыхнуть. Это смешно! Из машины прет рыбой и перегаром. Вышел из машины. Дул в трубку. Все нормально. Вот что значит, сутки не пить и хорошо закусывать. Но прицепились где документы. Указал на шефа, спящего в машине. Гаишники посоветовались, потом попробовали разбудить. Шеф проснулся. Долго матерился. Потом, когда до него дошло, чего от него хотят, показал документы. Нас отпустили. До города доехали нормально. Еще дважды нас останавливала милиция, и отпускала. Мои нашли и распили ту бутылку водки что брал с собой я. Просто не успел достать сумку из машины, там, на рыбалке. Зато как пригодилась эта бутылка сейчас.
Среди ночи, развез по домам всех сотрудников. И в каждом доме супруги не спали. Ждали с рыбалки мужей. Значит не первый раз такое. Рыбу делил поровну, но на глаз. Не взвешивать же. Завез шефа, Митрича и последнего Григорича. Высадил с машины, дал в руки удочку и садок с рыбой.
-Дойдешь? Григорич?
-Дой-ой-ду Андрюха.
-Ну, раз имя помнишь, то все нормально. Иди. Уже четыре часа утра.
Приехал домой. Мои спят. Все поснимал с себя. Одежда воняет. Засунул в машинку и включил стирку, а сам в душ. Три часа осталось на сон и надо ехать на работу.
Жена еле разбудила. Вскочил. Вещи уже вывесила на балконе. В зеркало лучше не смотреть. Морда черная, загоревшая и не бриться. Давай себя приводить в порядок. Срочно кофе. Уже опаздываю. Да еще и машина шефа у меня. Ну, может его Григорич заберет. Хотя? Еду сразу в офис.
Проезжаю мимо соседнего дома. У подъезда стоит знакомая фигура. Подъезжаю. Точно Григорич. Спрашиваю;
-Ты чего тут стоишь и домой не идешь?
-Сейчас ребята за мной заедут, на рыбалку мы собрались.
А у самого глаза закрыты и садок полный рыбы. Он, так стоя и спит, как я его высадил.
И тут я понял.
На работе нас сегодня не ждут. Но все, же поехал. Как меня там жалели. И кофе наливали, и компресс на лоб холодный ложили и выпить, точнее, похмелиться предлагали. Даже в машине шефа убрались и порядки навели. Вот это кайф.
На работе все смогли собраться только шестого. Но большая часть нежности и ласки вылилось на меня и на шефа.
Не знаю, как сложиться дальше судьба, но теперь я ярый любитель рыбалки и, ни под каким предлогом я сам, по своей воле, отсюда не уволюсь.
Ни хвоста, ни чешуи вам отпетые рыбаки.
Удачи.

Как то сижу в архиве, и разбираю очередную папку довоенных бумаг. Внимание привлекло не содеянное или пережитое и даже не имя, а именно отчество. В наше время такое имя и тем более отчество уже давно забыто. Степан Илларионович Бондарь. Да, именно так Ил-ла-ри-о-но-вич. Значит, его отца звали Илларион. Красивое, необычное имя. Вот с этой, на первый взгляд, мало заметной точки, и началось мое расследование. Ухватившись за имя и отчество, мне удалось раскрыть две тайны и в какой-то мере помочь хорошему человеку.
Первая запись в архиве сделана от 1941 года. В ней говорилось что, днем 23 апреля, на улице Пролетарской, недалеко от синагоги, вспыхнул пожар. Собралось довольно большое количество людей возвращавшихся после службы в богослужебном месте. Так как, в большинстве своем эти люди были пожилого возраста, то никто не решался помочь страдающим в загоревшемся доме. В тоже время мимо проходил десятилетний подросток, в дальнейшем выяснилось при опросе, что это Бондарь Степан. Проживающий на две улицы выше. Этот подросток, услышав из горящего дома определенные выкрики, кинулся во внутрь. Через небольшое время ему, из пылающего здания, удалось вывести двух стариков, в дымящихся одеждах. После чего Бондарь Степан опять же отправился в пылающее здание и вследствие того что дверь обвалилась и горела, он вынес годовалого ребенка через окно. К этому времени подъехал автомобиль пожарной станции и приступили к тушению пожара. Как следствие, здание сгорело, но пожарными было предотвращено распространение огня на соседние жилища. Что могло угрожать всему городу. При этом был задержан Бондарь Степан и Кац Иосиф. Бондарь был опрошен на предмет фамилии и имени, а так же на предмет проживания по закрепленному адресу, впоследствии отпущен за ненадобностью. Кац Иосиф был опрошен на предмет фамилии, имени и места проживания. А так же на предмет причин возгорания. Далее составлен протокол на предмет штрафования за нарушение общегородских правил пользования открытым огнем. Так же составлена справка на предмет возмещения финансовых затрат пожарной команде.
Далее шло документальное подтверждение о награждении Бондарь Степана Илларионовича, 1930 года рождения медалью за отвагу при тушении пожаров. Но не было подтверждения о вручении. Так как приказ о награждении был подписан 20 июня 1941 года.
Вот так, начав просто с приглянувшегося мне отчества, я определил что награда еще не нашла своего героя. Далее, уже целенаправленно, я стал искать документы, где могли упоминаться эти имя, фамилия или хотя бы отчество. Но далее, почти тишина. Лишь в некоторых бумагах или объяснениях фигурирует десятилетний подросток, очень маленького роста и с довольно оригинальным видом лица. (В дальнейшем выяснилось, что Степан Илларионович был очень маленького, не по годам, роста и при этом его лицо было искажено гримасой боли – автор). Только после войны опять всплывает этот молодой человек. Его имя и фамилия проходят в списках перемещенных лиц. Это значит, что он был вывезен в Германию на принудительные работы. По рассказам и семейной летописи, любезно предоставленной внуком, Валерием, выясняется, что парня не миновал концлагерь. На руке имеется характерный для Освенцима номер. В 1948 году, Степана Илларионовича призывают в армию. Где целых три года он служит в саперном полку. В звании «рядовой» уволен в запас. И почти сразу, в полные свои двадцать лет Степан Бондарь жениться на Светлане Ивановне Назарук. О чем имеется запись в книге регистрации смертей и браков. В семье рождаются трое сыновей.
Кстати, после расспросов внука Валерия, узнаём, что никаких медалей у Степана Илларионовича не было.
По документам же стало ясно, что вопрос о награждении после войны поднимался, но так как Бондарь С. И. был из числа перемещенных лиц, то награждение временно отложили, а после просто напросто забыли.
Далее жизнь Степана Илларионовича не представляла для нас определенного интереса. И вот только в 2010 году мы снова видим частое упоминание о нашем герое в архивных бумагах и записях.

Санаторий.
В 2010 году – в честь восьмидесятилетия, Степану Илларионовичу выделили путевку и в сентябре месяце он, вместе с женой попал в санаторий в городе Алушта. Хороший, благоустроенный, с оборудованным пляжем. В море даже сделан съезд для инвалидных колясок.
Отдых был на славу. И ничего что путевка была всего на 21 день. С 25 сентября. Курортный сезон закончился. Все разъехались. Те, что с детьми, уже учатся. Те, кто побогаче, уже за границей, а старикам в этом году повезло. Море еще теплое. Деньки стоят как на подбор. По утрам, правда сыро и ноют старые, уставшие от перенесенных лет жизни, кости. Но это не беда. Как говорил один из юмористов современности;
- Если ты проснулся утром и у тебя ничего не болит, значит, ты умер.
Вот и Степан Илларионович, проснувшись утром, сразу определяет, какая на улице погода, даже не открывая глаз. Не хуже любого Гидрометцентра. Если ноют ноги то быть дождю. Если болит голова, то жара на сегодня обеспечена.
На этот день, он определил, что будет жарко. Поэтому сразу после завтрака пары отдыхающих, весело побрели, поковыляли, а кого и повезли на колясках, на пляж. Контингент собрался подходящий, почти всем за семьдесят. Нет, были, конечно, и молодые, кому 60-62, но они держались обособленно. О чем молодые будут говорить со стариками. В таких летах как наша пара, были еще только двое. Полина Андреевна и Виктор Николаевич Нестеренко. Андреевна была инвалид по зрению, а Николаевич был инвалид после Чернобыля. Ему ампутировали обе стопы, и поэтому он передвигался исключительно на инвалидной коляске.
Четверка старейших заняла три лежака поближе к морю. Легкий бриз, восходящее море, медленно проходящий огромный круизный лайнер. Завораживающая картина.
Светлана Игоревна осталась лежать на пляже, а Степан Илларионович помог Полине Андреевне докатить инвалидную коляску до пандуса, по которому и скатили Виктора Николаевича в воду. Андреевна сразу поплыла с ним, а Степка выкатил коляску на берег.
Тут надо немного объясниться. А то меня за мою фамильярность еще и отругают. Дело в том, что хоть Николаевич, хоть Андреевна, легко выговаривается. А вот Илларионович не всегда получается. Поэтому, не сговариваясь, старики стали звать Степана Илларионовича просто Степка. Чему сам хозяин имени был несказанно счастлив. Это напомнило ему его детство. Хотя больше в пансионате никто не решался на такую фривольность.
Такая картина была перед глазами у всех. Виктор Николаевич, был хорошим пловцом и сразу решил доплыть до буйка. Что и не преминул попытаться сделать. Полина Андреевна, уже успев присесть и намочиться по самые плечи, повернулась и звала в море Светлану Игоревну. Степан Илларионович установил на берегу инвалидную коляску, сам стал спускаться в воду по пандусу. Конечно же, на пляже должны присутствовать работники санатории, но никто и подумать не мог, что старики полезут с утра в воду. Обычно все решаются на купание после обеда. В этот же день, по предсказанию Илларионовича, намечалась гроза. Хотя по ясному и нежно голубому небу, этого не скажешь и даже не подумаешь. Старик спустился до воды, намочил ноги и стоял, что бы тело постепенно привыкло. Спустился по колени. Еще чуть ниже. Стал зачерпывать воду руками и поливать свое тело. Тут, с моря набежала волна. Откуда она только взялась? Точно. Это от прошедшего недавно красавца лайнера. Первая волна подбила ветерана под колени, а вторая опрокинула навзничь. Да и пандус, хоть его и очищают постоянно, все же был скользким.
Когда Степан Илларионович вынырнул из воды, то увидел, что отходящая волна тянет за собой в море его друзей.
Виктор Николаевич безуспешно пытается грести против образовавшегося течения. А Полина Андреевна, с которой волна сбила очки, просто барахталась в воде как слепой котенок. Она же инвалид по зрению и без очков не видела вокруг ничего.
Илларионович сообразил что делать. Хоть опрокинувшая его волна и ударила его об пандус, он не обратил на это большого внимания. Он стал плыть и звать Полину Андреевну, крича при этом;
-Сюда, сюда, плывите сюда, плывите на мой голос. Правда женщина услышав, что ее зовут, сориентировалась и поплыла к зовущему. Через пять минут они вдвоем подплыли к стоящим на берегу старикам. Передав женщину на попечение, Степан Илларионович пошел опять в воду и отправился плыть за своим другом, которого волна дотянула до натянутого между волнорезами каната. Здесь хоть и не дети, но все же есть ограничение, за которое нельзя заплывать. Натянут канат и установлены буйки.
Когда волна сошла, и вода успокоилась, Виктор Николаевич сам отправился плыть к берегу. А подплывший друг только морально помогал ему достичь берега.
Когда вся эта котовасия произошла, кто-то их стариков поднялся в корпуса санатория и позвал на помощь. Когда старики уже подплывали к берегу, прибежал и спасатель и санитары. Помогли выбраться из воды.
Полина Андреевна, уже в запасных очках, и с полотенцем в руках обтирала тело супруга. Находясь сильно долго в воде, мужчина сильно переохладился и его тело усиленно растирали. Возле Степана Илларионовича стояла медсестра и санитар. Оказалось, что при падении он сильно ободрал кожу и ее лоскуты свисали на спине, руке и ноге. Тело вытирали, обрезали содранные участки кожи и обрабатывали раны перекисью водорода. Но море сделало свое дело. Раны уже не кровоточили. Только местами выступали капельки крови. Медсестра прижигала ранку и усиленно дула, что бы старому человеку, не было больно. Но Степан Илларионович и так не ощущал боли. Слезящиеся глаза были направлены между голов обступивших его.
Все хвалили его, называли героем, а он стоял и плакал. Среди тех, кто окружил его, не было той, с которой он прожил столько долгих и счастливых лет. Она тихо лежала на лежаке. Ее взгляд был направлен в море. В ту небесно голубую даль, которая называется горизонтом. С первого взгляда он все понял. Светлана последнее время часто жаловалась на боли в сердце.
В санатории не стали раздувать скандал из случившегося, боясь последующих наказаний и оргвыводов. Степану Илларионовичу помогли перевезти и похоронить тело жены.
Для старика началась не легкая полоса жизни, которая в просторечье называется – одинокое существование. Кому нужен одинокий старик. Даже если он и отец, вырастивший троих сыновей. И успевший двоих из них похоронить. Третий вроде и оставшийся живым, но из-за перипетий на Украине сгинул в неизвестность. Единственным родственником, которого мы смогли отыскать, оказался внук Валерий. Сорока двух лет от роду, и который работал по контракту на дальнем севере. К чести его сказать, он оказался порядочным человеком и приехал навестить своего деда, как только мы дали ему весточку о его состоянии. В то же время только друзья Степана Илларионовича пытались хоть как, то восстановить справедливость и писали во все инстанции с рассказом о подвиге и требованием наградить героя за подвиг спасения утопающих. Кто-то скажет, какой тут героизм. Позвал женщину, она и приплыла, сплавал и вернулся с мужиком, он сам доплыл. Но вы не забывайте. Мужчине 80 лет. Возраст много значит.
Две тысячи пятнадцатый год. Год восьмидесятилетия Степана Илларионовича. Концертный зал музыкального училища переполнен. Идет награждение отличившихся людей, солдат самообороны, семей проживших более 25 лет. И тут ведущий объявляет;
- Бондарь Степан Илларионович.
Раздаются аплодисменты и тишина. Ни кого не видно. Люди переглядываются в недоумении. Ведущий ждет.
Из-за кулис, под руку статный мужчина ведет не высокого, высохшего как лист старичка. Трясущиеся руки, красные, слезящиеся постоянно глаза и медленные движения. Шаркающего ногами мужчину подвели к микрофону.
Ведущий;
-Уважаемый Степан Илларионович. Сейчас на сцену выйдет женщина. Вы ее не знаете. Не знаете ни по фамилии и имени. Не знаете ее и в лицо. Но эта женщина всю жизнь пыталась разыскать Вас. Она хочет лично, от всей души поблагодарить Вас. Поприветствуем друзья – Любовь Израилевна Капельман, в девичестве Кац.
Раздаются не дружные аплодисменты. Весь зал в недоумении. Что тут и сейчас происходит?
На сцену поднялась пожилая женщина, на вид лет семидесяти. Женщина подошла к старику. Аккуратно обняла его, постояла немного. Отошла в сторону и взяла мужчину за руку.
-Дорогой Степан Илларионович. Именно дорогой. Я более семидесяти лет разыскивала Вас. Может быть, Вам что-то напомнит моя девичья фамилия – Кац. Хотя конечно. Вы как истинный герой совершили поступок и забыли об этом. Но я не забыла. Одним жарким днем люди шли из синагоги и увидели, что пылает наш дом. Все стали кричать, звать на помощь, но, ни кто не решался зайти в пылающий дом. Тут мимо пробегал русский мальчик Степка. Он забежал в дом и вывел от туда моих престарелых родителей, а потом опять кинулся вовнутрь, потому, что слышал детский плач. Пока мальчик искал ребенка, обвалилась дверь, и пламенем своим перегородило выход. И тогда мальчик сообразил и вытащил ребенка на улицу через окно. Вот этим ребенком и была я. Спасибо Вам большое и низкий поклон до земли. Вы спасли меня тогда.
Ведущий.
-Но Степан Илларионович не только в юности проявлял геройские поступки. Пять лет назад, будучи уже в преклонном возрасте он помог выбраться из воды, тонущей паре. Встречайте друзья.
На сцену поднимаются двое пожилых людей. Они обнимают и целуют старца. Зал аплодирует стоя.
Ведущий.
-Награда нашла героя. Представители городской администрации вручат Бондарь Степану Илларионовичу медаль «За отвагу на пожаре» за 1941 год, а так же медаль «За спасение утопающих» за 2010 год. Поприветствуем друзья.
Хотя этого ведущий мог и не говорить. Зал аплодировал стоя. В глазах большинства женщин стояли слезы. Цветы букетами устилали сцену. За каждую медаль, прикрепленную к пиджаку, перед награжденным ставили огромные корзины с цветами.
Когда зал немного утих, ведущий спросил;
-Может, Вы скажете нам что-то, уважаемый Степан Илларионович.
Мужчина взял микрофон, но он оказался для него слишком тяжел и он передал его сопровождающему. Когда же микрофон поднесли, то он сказал;
-Спасибо вам друзья и товарищи от всей души. Но мне хотелось еще добавить. Я всю жизнь знал, что буду награжден и получу награду. Нет, нет, не переживайте. Я еще не выжил из ума. Просто когда мне было шесть лет, а это были 36-37 годы. Голодные годы, я однажды шел через кладбище, что на пригорке, где рынок и церковь. На могиле я увидел сидящего цыганенка. Он плакал навзрыд. Я присел возле него и спросил, чего он плачет и что здесь делает. На что получил ответ, что они здесь с мамой, а она ушла куда то, а он хочет, есть, так как уже три дня ни чего не ел. Я достал из-за пазухи свою дневную пайку хлеба. Посмотрел на нее. Отломил кусочек и положил в рот, остальное же отдал мальчугану. Тот сразу замолчал и стал усиленно грызть хлеб. Мы посидели еще немного, и тут появилась его мать. Она несла в руках несколько орехов, яйцо и кусок хлеба. Большое богатство по тем временам. Она сразу поняла, что у нас тут происходило. Подошла ко мне, я поднялся. Она положила руку на плече и сказала;
-Жизнь у тебя пройдет ровно, троих сыновей вырастишь, двоих из них и жену похоронишь, а сам доживешь до того как тебя дважды наградят медалями.
Не обманула меня плутовка. Все случилось, как и сказала. Вот поэтому я знал, что буду награжден медалями. Только до сих пор не понимал, за что мне их дадут. Я же ничего Такого не делал. Любой бы поступил на моем месте так же.

Дальше был праздничный ужин. Полный дом цветов.
А на утро Степана Илларионовича не стало. Перед гробом несли на красной подушечке две ярко блестящие, новенькие медали. За гробом шли десятки людей с охапками цветов. Казалось, что хоронят какую-то знаменитость.
Наверно не зря я раскопал это дело.
Дожил-таки он до награждения.
«Не обманула плутовка.»
Долгих всем лет жизни.
И что бы ваши награды, за ваши заслуги не потеряли вас.

Еду это я значит по улице Троллейбусной. Осень, прохладно. В голове как из тумана выползает мысль;
- Надо остановиться.
Я вообще слушаюсь своего внутреннего голоса. Свернул с дороги на тротуар. Остановился. Слез с мопеда. Стою, осматриваюсь, к чему-то меня остановил внутренний голос. Рядом обычная, пятиэтажная хрущёвка, правда, покрашена в зелёный цвет. И тут вижу в окне девушку. Мне, в общем-то, под пятьдесят и поэтому не до девушек, но тут особый случай. Её вид завораживает. Лицо обращено вдоль окна, и я вижу только левую сторону. Но смотрит она явно на меня. Её бледная кожа отдаёт лунным сиянием. Лицо с бледно розово бежево голубым отливом. Редкие волосы, цвета пшеничного колоса, аккуратно уложены и спускаются ниже плеч. Вижу плечо и часть туловища, покрытое простой, тонкой, холщёвой рубашкой. Девушка что-то пытается сказать. Губы шевелятся, но я ни чего не слышу. Она поднимает руку и протягивает в мою сторону. Кажется, что она что-то просит. Но я не слышу. Громко говорю, что не слышу. Она не слышит меня. Показываю на уши руками и пожимаю плечами. Она продолжает говорить.
У меня возникает мысль, написать на листочке что я её не слышу. Нагибаюсь к мопеду, ищу в сумочке ручку и листок. На меня пахнуло холодом и каким-то затхлым, спёртым воздухом. Я отшатнулся и поднял голову. Окно открыто.
Девушка сидит, молча, прислонившись к раме, и смотрит вдаль. Лицо также миловидно и притягивает взгляд. Точнее даже описать трудно. Лицо красивое, напоминает девочку из мультфильма”Щелкунчик”. Но оттенок голубого в лице и эта лунная бледность немного пугают и останавливают. Это мертвецкая бледность. Мысль как пронзила меня. Отшатнулся. Но девушка смотрит на меня и пытается что-то сказать. Теперь, когда окно открыто, видны её ноги. Они такие же тонкие, как и руки. Похоже, что у девочки начинается анорексия. Так она худа. Хочется помочь ей. Разобраться что к чему. Может от худобы такая бледность? Ещё и эта застиранная, серая рубашка до колен придаёт ей нищенский вид.
Она меня зовёт. Я это чувствую, но не слышу. Осмотрелся. Рядом ни кого и ни чего нет. Залез ногами на припаркованный мопед и сел на окно. Перекинул ноги. Вот и стою внутри. Что за комната? Вроде не кухня, но стоит большой обеденный стол и на нём газовый таганок. Сверху большущая кастрюля. На столе ножи, вилки и разделочные доски. Вроде как для нескольких хозяек, может коммуналка? Кровати. Стены серого цвета. Давно не белены. Кругом нищета и разруха. Комната как не жилая. Местами обвалилась штукатурка. Но шторы висят. На кроватях застиранное, серое постельное бельё. Девушка смотрит теперь не в окно, а внутрь комнаты. Голова повёрнута в сторону и я вижу её только левую часть лица.
Кстати. Ноги в окне, были не её. На кровати лежит отвратительная, древняя старуха. Когда я влез в комнату, она затянула ноги под одеяло. Под этим одеялом, так же спрятано тело девушки. Фу. Какая мерзость. Этот дивный цветок и дряхлая старуха. Это ещё сильнее подчеркнуло нищету ихнего бытия. Стал оглядываться. Из темноты разных углов, из-за штор, ото всюду ко мне приближаются старухи. Кругом одни старухи. Древние. Лет за сто. Лица сморщенные. Остатки волос на головах – клоками. И шепчутся, переговариваются о чём-то. Я не слышу, но ощущаю какую-то угрозу. Доносятся обрывки слов:
- Молодец Ирочка. Это всё она. Без неё бы мы пропали. Опять она заманила……
Я резко повернулся на право. Возле меня уже две старухи. Оборачиваюсь на лево.
Прекрасная девушка, медленно поворачивает голову в мою сторону.
Волосы на моей голове шевелятся.
Лицо Ирочки, как я понял, так зовут незнакомку, приобретает зловещее очертание. Левая сторона лица, с бледно бежево голубой кожей поворачивается к окну, а передо мной появляется вторая часть этого лица. Большая, мохнатая бородавка, справа от носа. То, что было тонким, точёным носиком слева, справа просто зияет чёрным провалом.
Да это лепрозорий какой-то. Кругом страшные лица, с дырами на щеках или красными пятнами воспалений. Чешуйчатые лишаи на руках.
Краем глаза замечаю, что нога старухи, лежащей рядом с той девушкой, поднимается и начинает закрывать окно. Старухи приближаются и тянут ко мне свои костлявые руки. От них веет диким холодом. Я не стал ждать их ледяного прикосновения.
Прыгнул в ещё не закрывшееся окно. И вроде как побежал. Я спасся. Холодный пот. Полегчало. Страх отпустил.
Я проснулся.
Приснится же такое.
Ну, для чего людям показывать такие ужасы по ночам?
Не подскажите, к чему такой сон?
До одиннадцати не кому этот ужас не расскажу, чтоб не сбылось. А потом можно. Такое поверье.
Доброго и счастливого утра всем.

Ой, Зин, привет! Сто лет тебя не видела и не слышала. Как ты там поживаешь, в своей деревне. Хоть бы когда заехала. Пошли бы куда, развеялись. А, нет. Я же сейчас замужем. Да, уже несколько лет вместе. Да вот, сколько с тобой не виделись, столько с ним и живу. Ну! Так и получается. Как ты к себе в деревню сбежала, да не рассказывай, сбежала, конечно. Ну и что, с того что залетела. Могли б еще, и почудить и покуролесить. Да и потом малютку матери скинула и вернулась бы.. Да не оправдывайся, что у матери твоих уже трое. Всякое в жизни бывает. Да ладно тебе. Зин, вот как ты, да поняла, не сбежала, а поехала навестить старушку, вот так я и прикупила себе муженька. Ну, точно, там же, в баре.
Он зашел развеяться, отдохнуть, а тут я нарисовалась. Нет, на тот момент он как раз развелся. Да то-се проблемы. Свободен, значит наш. Ну, сошлись, ну живем. Да нормальный он. Как и все мужики, с причудами. Не. Я пыталась ему объяснить, что выходила за него замуж, а не усыновила, но разве это объяснишь? Да что ты, если бы не это, то давно выгнала. Ну конечно, и качественно и регулярно. Вот недавно попросила массажик легкий сделать. Что-то шею свело, наверно этот, как его. Остеохондроз. Он начал нежно плечики поглаживать, мять, перешел на спинку, лежу, млею, но чувствую что вроде как еще, где то, что то, не того. А он так во вкус вошел, что потом часа два молотил. Я уже и не хочу ни чего, а он без остановки. Чуть мозоли мне там не натер. Потом за груди ухватился, лег на меня и засопел. Изверг. В нем-то сто десять кило, против моих пятидесяти пяти. Ели из под него выкарабкалась. Да за такие мучения я его терплю с выходками и вонючими носками. Кстати про носки. Так подлец их заносит, что они к полу прилипают. Я как то вечером не собрала, так утром палец на ноге себе отбила. Иду спросонок, не заметила. А они, ну носки эти, пока еще тепленькие, то только воняют, а как остыли, то каменеют и к полу прилипают. Надо водой отмачивать, да-да, как у того тракториста, что третьим с нами в общаге неделю жил. Не, ну то другой случай, то случайная связь на троих, за то и выгнали, а это законный изверг супруг. Да конечно же пьет, особенно пиво. Убила бы. В субботу вечером, возьмет себе пять литров пива с рыбкой, ну и мне двушечку. Посидим культурно. Отдохнем. Только его развозит после пятого литра, а на утро он мне показывает пять литров мочи, в пивных бутылках и хвастается, вот видишь, говорит, как у меня почки хорошо работают. Пять литров выпил и пять слил. Как он только в темноте, среди ночи в эти бутылки целится, и главное ж гад – попадает. Сначала хотела его убить, кричала, что весь ковер зассал, а он лопух что сделал. Схватил меня со спины за руки, наклонил и давай моими руками по ковру водить. И все причитает;
- ну и где он мокрый, где?
Я сначала дергалась и ругалась, а дело то в воскресенье, утром. Рычала и огрызалась, так он в отместку заворотил мне рубаху, да тут на ковре и… Я ж говорю, воскресенье, утро. Я и одеться то не успела толком, как была в ночнушке. Шепчу ему – сейчас дети проснуться, что будет если зайдут. А он так и не остановился, пока я набок не упала. Зато сам как огурчик, прыг на диван, пледом прикрылся и делает вид, что спит. Я еле ночнушкой прикрыться успела, дочка заходит, мама кушать давай.
Этот гад лежит и ухмыляется, а мне пришлось на кухню плестись. Иду, а меня качает. Дите испугалось, спрашивает, не заболела ли я? Говорю;
- заболеешь тут с вами. Минуты свободной нету. А ну быстро сестру поднимай, постели заправляй, отца не будить. И мне помогать на кухне.
Я за полчаса, назло ему курицу целиком пожарила и еще тортик успела намазать. Пусть мой козлик силы восстанавливает. Он все худеть собирается. Это у него больная тема – худеть. Как только вижу, что злой и весь серьезный такой ходит, все готовится. Я давай на кухню. Сижу, жду. Полчаса проходит, приносит с рынка свиную голову, рульку, фарш. Это у меня страда начинается. Из головы сальтесон быстренько, рульку ставлю варить в луковой шелухе и с жидким дымом. Да нет, не много. Шелухи с трех – пяти луковиц, а дыма полную столовую ложку. Шелуху вместе с мясом, а дым в конце. Минут за десять. Варю часа три, чтоб от костей отделялось. Ну, такой же, как и сальтесон только копченый. Фарш это для перекусов. Пельмени, манты, там или котлеты. Как худеет с таким набором продуктов? Да я тоже первый раз не поняла. Целый день, то сальтесон то рульку, а в промежутках пельмени, или их же вместо хлеба. Эффект? Какой эффект? А! Так он потом меня всю ночь, почти до утра мучит. Говорит, калории бунтуют и на волю просятся, вот он их в меня и выпускает гад. Да я эту скотину, за его-то издевательства еще и тортиком балую. Нет, не всегда. Потом недели две три не худеет. Как все живем. Борщик на обед, кашка утром и вечером. Я от такой жизни стала замечать, что мои девочки полнеть стали, так я им на вечер абонемент в бассейн купила. Пусть девчонки поплавают. Зато у моего изверга появилось еще два часа времени на до мной поизмываться. А что я, что? Терплю. Когда он не худеет и день и два бывает впустую проходит.
Ой, что это я все о себе, да о себе, ты-то как. Замуж вышла? Ну, молодец, а кто он? Комбайнер. Здорово. Нет, с комбайнером не пробовала. Что говоришь? И не надо? Поняла, а почему. Когда на ремонте вся грудь в мазуте, а солярка везде, где? А-а! ну не все же время он на ремонте. Я дома, то на диване, то на ковре, а ты, то в пшенице, то в овсе. Ну что ты! Тоже романтика своего рода. Мы как то тоже в деревню ездили, так он не удержался и меня прямо на куче соломы в поле. Так весь зад в точечку был. Соломы то кучка, а под ней стерня. Остатки колосьев из земли торчат, вот весь мой кардан и раскрасило в точечку.
Сейчас нет, остепенился. Что говоришь? Стареть стал? Тьфу, тьфу. Ты не пугай. Он у меня как Карлсон, в самом расцвете сил. Просто детство из головы выветривается понемножку. Я ж тебе говорила, отучаю его от детства. И ему сказала, что замуж за него вышла, а не усыновила. Что раньше творил?
Ой, Зин. Лучше не спрашивай. Он первый год пока жили, все привычку имел, сразу после секса встает, и свое хозяйство шторой вытирает. Сначала ругалась, потом шторы обрезала по подоконник. Да так смеялась. Он подойдет к окну, штора короткая, так он свое хозяйство ухватит и тянет вверх. Уссаться. Пару раз штору оборвал, а один раз карнизом по голове получил. Я что придумала? Перестала шторы вешать. Так соседи, из дома напротив, все вечером на балконах с биноклями сидят. Я пока сообразила для чего это, чуть со стыда не сгорела. Вывесила шторы опять. Но к тому времени я его уже к ванной приучила. Он, правда, мыться не любил жуть. Так для этого, заходит с угла ванной, ноги расставит сам на полу стоит, а хозяйство над ванной, а я тепленькой водой поливаю. Балдеет. Потом с унитазом проблемы были. У меня ж три бабы в доме. Я и дочки, а он как завелся у меня так ужас. Собираюсь на работу, уже опаздываю, ну думаю, заскочу на секунду, по маленькому, перед выходом. Плюх на стульчак, а из-под меня брызги во все стороны. Сама в моче, вещи мокрые, вставай, иди переодеваться. Ну как так ссать то можно, что все вокруг залито. Специально им так по сторонам водит, что ли? Да, нет, не длинный, обычный. Ха-ха. Да-да. Помню. Точно, Колька его звали. Ага, по две подушки между нами клали, а то до горла гад доставал. Это точно, такой шланг втроем держать надо.
Не, с дочками он нормально, нет, и меня не упрекает. Да что ты! Я даже с ним ругаюсь, мне столько не покупает, а их как куколок. Старшая что новое у подружек увидит, его просит купить. Я запрещаю, а они в выходной на рынок, за продуктами ходят. Смотрю, уже в обновке. Да не одной, обоим берет, чтоб не делились и не спорили. Они его тоже балуют. Ну как? Зовут его в комнату и там до полуночи в приставку гоняют. Он за главного, а они меняются. И воюют, и стреляют, только крики из комнаты. Я как-то раз зашла, смотрела, слушала. Сказала что придурки, а они меня назвали недалекой и выпроводили из комнаты.
Не. У нас обоюдное наказание. Вот за то, что меня выперли, я сделала вид что обиделась. Так он мне костюм купил. Деловой, для работы. Ну конечно не просто так. Три дня отрабатывала. Да как? Когда он меня хочет, то уламывает, и я типа сопротивляюсь минут пять, а когда я, то он разляжется и делает вид что засыпает. Ухватит своими лапищами за груди и не выпускает. Вот и кручусь, как могу. И хочется и трудно. Да грудь это вообще у него больное место. Нет, моя грудь, а его место. Ну, раньше как ухватит за сосок и спит не выпуская. Уже затекло все, а повернуться не могу. Отучила. Да я его заставляю, за всю держаться, и как заснет, вытаскиваю. Ну да это у тебя сардельки, у меня же восьмой. Да, нет. Нормально уже. Привыкла. Ну не я же отрастила, сами росли. А как тут не расти. Вот как то раз, старшая в субботу с утра к подружке убежала, а моему приспичило. Зовет малую поиграть. Поставил меня на колени, усадил наверх мою куколку. Сам сзади пристроился. Вот по залу и ездили вперед назад, пока дочка на спине у меня не уснула. А я, грудью весь пол подмела, колени натерла и устала как француженка на Мон Марте. Да откуда я знаю, как они там устают. Просто когда старшая от подруги вернулась, мы все, втроем на полу в зале спали. И вот что ты скажешь, пока я так стояла и паровозиком ездила, они и отвисают. Каждый раз все больше и больше. Да какой сальтесон. Я этот сальтесон так отрабатываю, что в городе за такое время я и машину себе купила бы. Ну, раньше не купила. С тобой купишь. Ночь работаешь, сутки пропиваешь. Если б не ты, шалава, может и купила бы. Кто я? Да ты на себя, не тычь в меня своими грязными ручонками. Да я-то паровоз, а от тебя соляркой воняет. Сюда слышно.
Не, ну ты не плачь, Зинка. Да че ты. Бросай ты своего механизатора. Едь сюда, мы тебе здесь, что-то подберем. А что дети? У всех дети. Ты просто слабовольная, Зин. Мужика, его воспитывать надо.
Мой вон до сих пор из козюлек шарики катает и раскидывает по полу. А раз, взял презерватив, надул немного и туда. Сначала-то прикольно было, а потом три дня доставала. Он скользкий зараза, ухватиться не за что. А он давит во все стороны, то вперед, то назад. В туалет постоянно хочется, как беременной. Извелась вся. Поругалась с ним в усмерть. Но, правда, достал. Такое облегчение. Изверг, а ты говоришь, повезло мне. Ты просто думаешь о плохом. Вот вся грудь у тебя в мазуте. Так это ж хорошо, не зажмет руками, скользко и не укусит – не вкусно. А то, что все в солярке, так за то скользко, гели и смазки разные покупать не нужно, экономия. Волосы там от солярки вылезли, а мне брить приходиться. Везет тебе, все как у молоденькой. Щиплется солярка, а я духи французские для этого использую, ну капельку, для новых ощущений. Так подруга ты еще лучше меня живешь. То тебе в пшенице, то в овсе или на сеновале. Романтика. Природа. Завидки берут.
Ну что Зинуля, кончать буду, да нет, не оговорилась. Мой тут телефон передо мной положил, наш разговор записывает, зачем то, а сам сзади пыхтит. Пока.
Счастья и успехов тебе на колхозном поле.
Давай родимый мой. Ещё, ещё оооОоОо.

Мне уже семнадцать, ну почти. Школа позади. Впереди взрослая жизнь. Все по новому, по другому. По-взрослому.
Не хочу оставаться в деревне. Поеду в город. Нет, поступать никуда не буду. Денег нет. Мать у меня одна, всю жизнь на ферме проработала. Теперь больная. В селе сейчас работы нет. Заниматься можно только своим огородом. А что в огороде? Весь день простоишь в позе, и никакого толку. Если только ветер под юбку задует, а я любви хочу, детишек. Жить, как люди хочу. В том году половина выпускников уехали в Джанкой. Рай! Работают продавцами или в столовке, при кухне. Можно жить. Да это вам не Киев. Но и не наше - Заречное. Та половина выпускников, что осталась здесь, спиваются. Точнее парни спиваются, а девчонки, сразу после школы, повыскакивали замуж за наших, за деревенских. Теперь брюхатые ходят, и плачутся, что мужики пьют. А что им делать? Работы никакой нет. Вот я и решила. Не буду лето гулять. Только экзамены судам, аттестат в руки, и в город.
Девять утра. Я стою на перекрестке. Вышла из автобуса, заранее. Зачем ехать на вокзал? Туда все едут. Я вышла до города. Вот так, с перекрестка начинается город, о котором я мечтала и моя новая жизнь, о которой я даже представления не имею.
Я решилась пройти по улицам. Буду заходить в магазины и кафешки, тут у дороги их много. Может кому и нужны помощники. Я в школе изучала продовольствие и товары, так что могу быть продавщицей. Мама часто до позна на ферме, поэтому я научилась неплохо готовить, могу или поваром или помощником, даже посудомойкой могу. Могу полы мыть, но уборщицей не пойду. Слишком молода еще, чтобы плевки за алкашами убирать. Видела я как Наташа, с позапрошлого выпуска, в нашей сельской забегаловке полы моет. Это ж как надо себя не уважать, чтобы соглашаться на такую работу. Правда после школы она переспала с Лехой, а он после этого в город укатил. Наташа забеременела и родила дочку. Теперь ей все равно где и кем работать. Все мы девки дуры, ведёмся на их уговоры. Нет, я не такая. Я острая на язык. Я сразу отпор даю, или скажу что, такое, от чего самой бывает дурно.
Ага. Вот пошла я от перекрестка вдоль дороги. Захожу во все подряд магазины, Столовки, кафешки. До обеда шла в сторону моста на Симферополь. Простояла на углу в тени под ивой, отдохнула, перешла дорогу и в обратную сторону пошла. Везде людей хватает. Встретила двух девочек, из тех, что раньше с села сбежали, и одного парня. Но он пьяный уже с утра, грузчиком в магазине. А девочки дельный совет дали.
- Ты молодец Танюха, что из села уехала. Там болото. Засосет, не выберешься. Тут тоже не рай, тяжело. Во-первых надо привыкнуть к городской жизни. Не надо вставать в четыре или в пять. Не надо кормить скотину. Во вторых. Ищи работу не по забегаловкам. Иди к центру, там и рестораны, и магазины побольше. Там ты работу точно найдешь.
И я отправилась. Да, не так уж много здесь ресторанов. В основном бары или пивнушки, а работу предлагают только уборщицы с мизерной зарплатой. Короче. Ночевать пришлось на вокзале, хорошо не закрывают.
Два раза документы проверили и один раз просили сумку открыть, сказали что большая. А что хотели, чтобы я голая в город приехала? В сумке у меня порядок, как в шифоньере.
Все разложено по кулечкам и как по полочкам. Исподнее, ну нижнее бельё, внизу. Выше две кофточки и юбка. Ещё выше любимое платье, а на самом верху плащ и зонт, вдруг дождь. Сумка у меня большая, походная. С такими все на рынок ездят.
Вовнутрь я большой, чёрный мусорный пакет вставила, а уже в него все вещи. Опять же, на случай дождя. Пакет закрыла плотно, и сверху уложила себе продукты, на пропитание. Ну, там яиц отварила, картошки, кусочек соленого сала, луковицу, колбасу. С голоду не умру, а там и работу найду. Когда кушать стала милиционер опять ко мне подошёл. А я что, я культурно. Яйца в кулечек почистила и луковицу тоже.
Думаю, до утра выветрится. Днём то лука не поешь, вся пахнуть будешь, не только изо рта. Вот, кусаю я луковицу, а затем колбасу. Он подходит. Я два кусочка сала беру, один себе в рот кладу а другой ему протягиваю. Он козырнул, развернулся и ушёл. Поела, собрала весь мусор, даже крошки и выкинула в урну. Осмотрела, все чисто. Поставила сумку на скамью, сняла туфельки и положила на сумку. Сама уселась и ноги под себя.
Так до утра и подремала. Проснулась, ещё пяти не было.
Милиционеры как раз мимо проходили, на меня посмотрели и дальше пошли, а когда я решила перекусить перед дорогой, то подошли. Это уже другие, не те, что вечером были.
Подошли, стоят, спросили документы. Я руку в карман.
Пусто. Я сначала рот открыла, а потом вспомнила и в другой карман. Достала пачку бумаг. Там у меня все. И копия паспорта, и аттестат и свидетельство о рождении. Мне в конторе по три штуки сделали, на всякий случай. А я один комплект дома оставила, на всякий случай. Два других разложила в карманы юбки. На всякий случай.
В конторе Андрей работает. Он на дальнем востоке, во флоте служил на лодке, на подводной. Там что-то у них случилось и его раненого, после лечения в госпитале в Крым отправили. Долечиваться. Вот он и осел у нас в деревне. Про ранение не любил рассказывать. Все шутил.
- Вот выйдешь за меня замуж, я тебе все расскажу и покажу.
Он меня и в дорогу напутствовал. Научил вязать морские узлы и показал, как к себе сумку привязать, чтобы не выхватили. Берешь веревку, связываешь, так чтобы получилось кольцо. Продеваешь часть кольца через ручку, так чтобы с той стороны тоже было кольцо и продеваешь остаток из руки, над ручками в новое кольцо. Так ручки сумки будут связаны. Потом закручиваешь остаток и продеваешь в него руку. Все сумка к тебе привязана, не вырвешь.
Я, между прочим, по этому принципу и деньги и документы к себе привязала. Не найдешь не украдешь и не догадаешься. Сшила два мешочка. Один для денег, а другой для документов. В маленький сложила свои десять тысяч и подвесила этот мешочек на середине лифчика, где бантик. Дело в том, что у меня большая проблема. Грудь совсем не растёт. Не то, что у мамы или у бабушки. У них и документы можно было бы спрятать. У нас в магазине только первый размер продавался, а из него у меня все вываливается, вот и пришлось мешочки шить. А второй мешочек, с документами, я под юбкой на боку, на трусики подвесила. Не украдут, и не потеряешь. В карманах же ксерокопии лежали.
- Такие бумажки я сегодня уже видел. Дайте настоящие документы.
Это те милиционеры, что ко мне подошли.
- Я здесь вам показать не могу, можно я в туалет зайду.
- Ага, а потом в окно и ищи ещё свищи. Пройдемте гражданка.
Мне бояться нечего. Обулась. Взяла сумку и пошла с ними. В комнате сидела полупьяная женщина и два мужика. Грязные и пьяные.
- Товарищ лейтенант, вот ещё одну задержали, с такими же бумажками. Проходите девушка.
Ну чего описывать, как меня там женщина в другой комнате ощупала, нашла документы, проверила и меня отпустили. Это не интересно. Суть. Пока я спала на скамейке. У меня из кармана эти алкаши украли один комплект ксерокопий моих документов. И когда их милиция задерживала, то предъявили. А через полчаса я предъявила второй комплект таких же ксерокопий. Вот меня и водили в отдел. Спасибо Андрею за копии и науку.
Так бы документы украли.
Пока разбирались, да подписывала протоколы, уже и обед. Пошла я опять искать работу. Но что-то мне не везло. Пришлось и вторую ночь провести на вокзале. Только на третий день, уже после обеда. Идя по большой улице я увидела в переулке вывеску "Бильярд". Зашла, наудачу. За стойкой стояла женщина. Я спросила ещё о работе. Она сказала "сейчас" и вышла.
Вернулась она в сопровождении нерусского мужчины.
- Вай. Какой красивый девушка. Мы, тут видишь, бильярд играл. Немного курил, мусорил. Там посуда стоит грязный. Ты убирал и мыл. Я тебе кормил и давал процент от выручка. Зарплаты нет. Что заработал делим на всех. Работаем в четвёром. Я, Арутюн Аскарян, моя жена Нино и повар Арсен. Все делим по заслугам. Будешь хорошо работать, тебя поваром сделаю.
Такой хороший человек. Добрый. Я решила остаться.
Тем более что мне надо было уходить последней, а приходить первой. А я вообще ни куда не уходила. Закрывалась внутри и спала. Весь этот дом, был простым домом, только в его большом зале сделали стойку, поставили три стола и большой бильярдный стол. Так же и во дворе под навесом. В доме была спальня с диваном. Душевая и туалет. Что мне ещё нужно для начала? Обживусь, привыкну и найду что получше, а пока и это подарок судьбы.
В рабочие дни, мы открывались к трем часам, но все приходили к двум. Все включали и грели заранее. А закрывались около полуночи. Я успевала поспать и с утра сходить посмотреть город. Сумку с вещами я спрятала в доме за диваном и налегке свободно обходила весь центр. Зарплата оказалась, не ахти какая, но пока я одна, мне хватало. Дальше посмотрим. В основном к нам заходили поиграть в бильярд. Как говорят:
- Шары погонять.
Накурят, пепел и бычки прямо на пол бросают. Им некогда до пепельницы бежать. Но двор я заметаю утром, а следом мою пол в доме. Так удобнее. Ни кто не мешает и не топчется. Ещё я мою посуду и чищу овощи. Вот овощи идут для тех не многих, кто у нас обедает или ужинает. Арсен готовит прекрасные шашлыки и блюда из печеных овощей. Картофель фри и холодец. Да разное. Но все это объединяет одно! Очень много перца. Я поначалу без стакана воды за стол не садилась. Но понёмногу привыкла. Стала так, без воды кушать.
Понёмногу выучила всех завсегдатаев. Когда шесть, когда восемь человек играли в бильярд. Они брали коньяк или пиво с сухариками и по очереди, на деньги гоняли шары. С них выручки, ни какой. Заходили две семьи. Одни армяне с двумя мальчиками, они всегда перец просят красный и ещё вроде как два грузина и девушка. Вот эти хорошо платили. Возле них Арутюн сам бегал. Все подавал, приносил, уносил. Встречал и провожал до двери. Бывало и так, разные люди, но я запомнила ещё парня. Он тут кушал и ему ещё в судочках с собой давали. Судочки он всегда грязные приносил, и мне их приходилось мыть.
Я когда устраивалась сюда, на работу, всем говорила что умею готовить кушать. Но как оказалось из того что они готовят, я не только ничего не умею, а и названий даже не знаю. Когда Арутюн мне стал предлагать что-нибудь из меню приготовить, то оказалось что я ничего этого не умею.
Я сама себя отругала за длинный язык и за то, что я люблю высунуться вперёд. Не суйся в воду, не зная броду. Почти так же произошло и сейчас.
Парень с судочками пришёл под вечер. Я в это время меняла пепельницы на столах. Взяла у него судочки и пошла мыть. Он был какой-то замученный и поэтому сел сразу при входе, а не пошёл в дальний угол как это делал всегда.
Стою, мою судочки. Подходит Арутюн:
- Ты медецыну знаешь?
- Знаю немного, в школе проходили да я и сама готовилась. Думала в медицинский поступать. А что случилось, я помогу.
- Пойдём со мной, сними пока фартук.
Мы вышли во двор. Подошли к крайнему столику.
- Вот, привёл. Она может. Щас обед принесу.
И убежал. Парень сидел, склонив голову и, наверное, о чем-то задумавшись.
- А вот и я. Таня, проводи молодого человека. Он приболел немного. Он тут, два дома на лево живёт. Видишь плохо ему.
Сунул мне в руки судочки и убежал к своим щедрым клиентам. Я осталась стоять. Если я знала что будет дальше, то сама убежала бы дальше. Но...
- Таня. Помогите мне подняться.
Я подала ему руку и он, опираясь на неё, встал. Развернулся и мы медленно пошли на выход. Потом повернули налево и прошли по тротуару. Остановились через два дома. Он достал ключи, отпер калитку, мы вошли. Да уж. Это вам не деревня, где и замков то на дверях нет, только вертушки или крючок. Тут, в городе, даже ворота на улицу закрывают. Через двор, довела его до дома. Открыл двери.
- Вы мне сделаете укол. Артюн сказал, что вы в медицинском учились и умеете, а то я что- то расхворался.
У меня в душе все упало. Как укол. Какой укол. Я не умею. Я даже не знаю как. Я только на картинке видела. Ну, зачем я сказала, что разбираюсь в медицине. Кто меня за язык тянул? А может он сам себе сделает? Ну, господи, что же делать? Да и одна, с мужиком, в его доме, а ворота когда мы зашли, захлопнулись, что будет?
Довела его до комнаты. Он вошёл и включил свет. Я не пошла.
- Я сейчас, только руки помою.
А сама в сторону. Кухня должна быть там. Нашла выключатель. Кухня была очень красивая. Плита стояла в одном углу, стиральная машина в другом. В середине кухни обеденный стол и три табурета. Кругом стояли не мытые кружки, стаканы, и блюдца. Чтобы отодвинуть подальше, неизвестное действие, принялась за уборку, и при этом, прижав к уху телефон, плечом, стала у подруг выяснять, как правильно делать уколы. Обзвонила почти всех, но к тому моменту как посуда была помыта, у меня были уже четкие указания и представления, как эти уколы делать.
Но все равно страшно. Вошла в комнату. Он лежит на животе, на кровати. Рядом тумбочка и на ней шприцы и ампулы с лекарством. Дрожащими руками беру стекляшку и белый кружочек. Усиленно тру по месту сужения. Беру ватку. Обкручиваю ампулу, нажимаю большим пальцем. О, легко сломалась. Откладываю в сторону не нужное и беру шприц. Набираю лекарство. Готово. Полдела сделано. Теперь самое страшное.
В одной руке шприц, в другой игла. Я стою перед кроватью. А что дальше? Он лежит на животе, под простыней. Тяжело дышит. Как быть?
- Вы не могли бы приготовить место для укола, а то у меня руки заняты.
Он медленно, не поворачивая ко мне головы, отодвигает простыню. Лежит уже раздетый, в одних трусах. С трудом стягивает до половины, свои плавки.
Положила иголку, взяла ватку. Заранее намоченную из бутылочки со спиртом и протерла белую часть низа спины. Положила ватку. Взяла между пальцев, как учили по телефону, иглу и с размаху шлепнула ладонью по телу. Фух. Он молчит, хотя мне показалось, что от звона, получившегося при шлепке, зазвенело в ушах. Выставила в торчащую иглу шприц и ввела лекарство. Медленно, не спеша. Он только тяжело вздохнул. Вытащила иголку. Потерла ваткой место укола и накрыла его простыней. Пошла на кухню. Выкинула шприц в мусор под раковиной. Вернулась в комнату. Он как лежал, так и лежит. Не шевелится. Только сопит. Тяжело, но ровно. Заснул, наверное. Сходила на кухню, закрыла окно и включила свет. Окно, то я открывала, на случай если приставать начнёт. Я-то сперва подумала, что он с Аротюном договорились, чтобы меня в дом к парню заманить и сделать свои тёмные делишки. Как в том сериале, что мы дома, с мамой смотрели. Вот окно и открыла, чтобы убежать, а оказалось что ему и правда плохо. Ну, все, укол сделан.
Пот вытерт. Испуг прошёл. Я не опозорилась. Как хорошо. Только что теперь делать? Пока я тут с уколами и посудой, уборкой, уже первый час ночи. У нас наверняка уже все закрыто. Пошла, прошлась по комнатам. Их оказалось три. Все выходят в коридорчик. Две получаются спальни и большой зал. Ещё есть ванна и туалет. Все в доме. Интересно. Взяла с кухни швабру и пошла во вторую спальню. Засунула черенок швабры в ручку двери и прилегла на кровати. Укрылась пледом, сложенным, и лежащим в ногах.
В окне светло. В голове всплыло вчерашнее. Глянула, швабра на месте. Встала, поправила кровать, сложила и положила на место плед. Откупорила свою дверь и вышла. Отнесла на место швабру и вернулась к его спальне. Он лежал так же как я его оставила. Тихо сопит, но не так как вчера. Ему явно легче, да и сам он не такой бледный. Пошла на кухню. Налила в чайник воды и поставила на газ, греться. Открыла холодильник. Не плохо заполнен. Достала масло и сыр. Нашла лимон. Сделала бутерброды. Лимон сделала на блюдечке с сахаром и положила в кружки по кусочку. Сквозь шипение чайника услышала движение в доме. Чайник закипел. Сняла с плиты и налила в кружки. Прошла в комнату.
- Здравствуйте.
-Доброе утро. Это вы мне вчера укол делали? Я ничего не помню. Все как в тумане. А я вас знаю. Вы работает в бильярдной. Я там себе еду беру на работу, на обед. Давайте знакомиться.

Приятель.
- Некогда нам знакомится. Давайте я вам укол сделаю и мне надо идти на работу. Я итак из-за вас с вечера свою работу не сделала. Теперь надо спешить.
А сама думаю:
- Ну, какая дура. Красивый парень, чего с ним не поговорить. Тем более, ни какой работы срочной у меня нет.
- А я и так знаю, что вас зовут Татьяна. Жалко, что меня зовут Виталик.
- Почему жалко? Нормальное, вроде, имя.
Жалко, что не Евгений. Было бы как у Пушкина. Евгений Онегин и Татьяна Ларина. Читали?
- В школе проходили. Так. Хватит разговоров. Делаем укол и я пошла.
Ну, этот второй раз, мне удался на славу. Все делала, как положено и руки даже не трусились. Хорошо он меня вчера не видел. Когда все было закончено, я забрала шприцы, ампулы и ветки, вынесла и выкинула в мусорное ведро. Взяла разделочную доску, так как разнос не нашла, составила на неё сахарницу, чай, порезанный лимон, хлеб, нож и масло. Все это принесла в комнату, к постели больного. Как бы я, якобы не спешила, все же решила попить с ним чая.
- Вы, Танюша, так любезны. Чай в постель, это очень романтично.
-А вы всем девушкам такое говорите? И со всеми вот так вот, запросто общаетесь? Ведь, по сути, мы с вами все же не знакомы. И ваше, вот такое, так скажем развязное, общение со мной, немного коробит. Нельзя ли хоть чуть-чуть поучтивее.
- Поучтивее можно. Ведь вы оказали мне неоценимую услугу. Это обязывает. Но и всего лишь. Вы не в моём вкусе. Мне нравятся девушки утонченные, с тонкими манерами и чувствами. Но я должен признать, что вы, со своей широтой взглядов и действий, олицетворяет русскую женщину-мать. Широка в плечах, рассудительна, работящая.
- Нахал.
-Нет, ну почему же. Я ночью все же один раз вставал, извините, в туалет. Видел, что вы убирались у меня на кухне. Помыли посуду. Вот сейчас чай с лимоном в постель. Это дорогого стоит.
-Я из сочувствия к вам. А вы...
-Не обижайтесь и мы поладим.
-Не чего мне с вами ладить. Я на работу ухожу.
-Одну минуту. Постойте. У меня есть предложение. Хорошее, честно.
-Ну.
-Давайте я вам комнату сдам. Вы же при кафе живёте. А у меня комната родителей пустует. Они на пять лет в Сибирь на заработки подались. А за мной вот ухаживать некому. В комнате есть замок, ну в двери. Вы в безопасности. Друзья ко мне не ходят. Только подруги. Не бойтесь. Вы будете убирать дом, и мыть посуду. За это бесплатно будете здесь жить. А если будете мне готовить, то и питание ваше, за мой счёт. Соглашайтесь. При всех этих достоинствах предложения, всего одно условие. Когда ко мне приходят, я называю вас сестрой, и вы не выходите из своей комнаты. Нормальное условие для такого предложения.
-Я подумаю.
- Только долго не думайте. А то я здесь в грязи утону. От меня вам две минуты до работы. Решайтесь.
-Я работаю до двадцати трёх. Буду приходить и вас будить.
-А я встаю в семь утра и в восемь ухожу на работу. Тоже буду вам мешать отоспаться.
-А я в шесть утра встаю. Раньше в четыре вставала с мамой, а теперь привыкла долго спать.
-До шести это рано! Ты меня в такую рань не поднимешь. Мне и в семь то вставать не хочется. А вот на тумбочке три ключа. Один от ворот, другой от дома, третий от твоей комнаты. Бери.
- Так я ещё не решила.
-Да решила. Кто тебе ещё такое предложение сделает. Вдруг ваш бильярд прикроют, на улице будешь жить? А тут прибралась, еды приготовила и кино смотри. Вся родительская комната в твоём распоряжении.
-Я на работу опоздаю. Давайте кружку. Лимон надо доесть. Чай я ещё сейчас принёсу. Взяла его кружку, сходила на кухню, налила чай. Принесла в комнату, поставила кружку на тумбочку, взяла ключи. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Я ушла работать. Весь день я работала в каком-то коматозе. Все не то, все не так. Как там оно будет?
Все уже разошлись, а я все мою да мету. Заметаю да вытираю. Короче пошла уже после полуночи. В окнах тёмно. Достала ключи. Открыла калитку и зашла. Город это вам не у нас. Даже когда хозяин дома, ворота и двери запираются.
Открыла двери, зашла. Стою, думаю, включать ли свет. Я тут всего один раз была, но расположение комнат помню. Пошла на ощупь. Вот кухня. Его спальня. Комната родителей. Открыла. Зашла. Опять задумалась. Нужен ли свет. А вдруг он в комнате прячется. Включила, свет резанул по глазам. Прищурилась, но смотрю. Никого. Глянула под стол и в шифоньер. Хотела раздеваться. А вдруг он в замочную скважину подсматривает? Выключила свет. Тишина. В общем, так, не раздеваясь, легла в кровать. Укрылась пледом, что лежал в ногах. Там где я его и оставила.
Проснулась. Не сразу сообразила, где я. Прислушалась. Тишина. Взяла телефон, посмотрела время. Шесть пятнадцать. Надо вставать. ему завтрак приготовить. В душ и в туалет пойду, когда он уйдёт на работу. От греха подальше. Виталик проснулся в семь часов. Я слышала, как пищал будильник. Правда вышел уже минут пятнадцать, и сразу под душ. Потом долго плескался, что-то напевал и вышел уже без пятнадцати восемь. И прямиком на кухню. Прямо в трусах. Я отвернулась.
-О! Извини. Оказывается я не один. Надумала все-таки.
-Я же взяла ключи.
-Ну да.
Ушёл, но через минуту вернулся. Я как раз ставила тарелку с омлетом на стол.
- Что это на тебе? Это же женский халат.
-Ну и что? Это мамин халат. В чем хочу, в том и хожу. Я у себя дома. Кто меня здесь видит?
-Я тебя вижу, тебе этого мало?
-Ну да! Для тебя я сейчас парадную форму и галстук одену. Я вообще привык в трусах завтракать. Это я ради тебя оделся. Могла бы и спасибо сказать.
-И в ножки поклониться?
-Кланяться не надо, а вот омлет я не люблю. Давай кофе с бутербродом.
-Ты что? Я так старалась. Это мой собственный рецепт. Хоть попробуй.
-Ну вот. Меня мама так же пичкала. Хоть кусочек, за папу, за маму. Уу... А ты знаешь? А ничего. Можно есть.
Можно есть, а сам за обе щеки уплетает. Придётся ему и свою часть отдать. Себе потом приготовлю. Во. Все съел.
- Сто лет не ел так вкусно. Только перчика надо побольше. Я привык в вашей армянской харчевне все острое кушать. Все спасибо. Надо бежать. Кофе уже на работе попью. Ты приготовишь мне на завтра борщ, макароны и котлеты. Все продукты здесь, на кухне.
-Не поняла, почему на завтра. А ты что, не будешь уже у нас обеды заказывать?
-Конечно же, нет. Теперь у меня есть свой личный повар.
-Ух, ты какой хитрый. Личный ему повар, главное - бесплатный.
-Ну, какой же бесплатный. Я тебя кормлю и предоставляю тебе жильё. А это сейчас дорого стоит. Ты об этом не думала?
-Нет, ещё не успела. Я потом подумаю. Ты на работу уже опаздываешь. А что мне на это скажет Арютюн? А что я ему отвечу? А, ладно. Все потом.
Ушёл. Вот теперь можно и себе омлет пожарить. А ещё чайку. Надо ещё телевизор включить. А нет. Я обещала подумать. С одной стороны оно конечно. Если я у него живу и не плачу денег, если я буду готовить еду и сама бесплатно кушать. Вроде оно и ничего себе, но он, же не сам деньги на еду зарабатывает, ему родители присылают. Хотя это его родители. Да, но я то своими руками готовлю, мою и убираю. Ой, как время летит. Скоро на работу. Что он там говорил. Борщ, макароны и котлеты.
В общем вот так прошли первые встречи на его территории. Как по мне, он немного нагловатый, хамоват и самоуверен. Ну, это мы ещё разберем, почему он такой и так себя ведёт. Главное не цепляется, а я ложась спать и не вспомнила что комната закрывается на ключ. Вот дурочка. Свет включала, и пряталась, когда он мог просто зайти и все. Во-во. Именно все. Все что захотел и сделал бы. Как я так опростоволосилась.
Это был первый день. Так прошли ещё три дня. Суббота.
-Виталик. Виталик вставай. На работу опоздаешь. Уже половина восьмого. Виталя.
-Как ты сказала? Виталя? Так, что за изменения в настроении? Ты уже ко мне как то относишься?
-Вставай, давай. Проспал. Сейчас как двину. Вот так я к тебе отношусь и накройся. Завтрак на столе.
-Танька! Ты глупая. Сегодня суббота, у меня выходной. Но. Есть одно Но. Твой завтрак я иду есть. Сегодня хоть не манная каша? Она хоть у тебя и вкусная, но я ее все же
не очень.
-А я тебе специально, из той каши что ты вчера не доел, котлет наделала. У меня ничего не пропадает.
-Ладно. Ничего у неё не пропадает. Не напрашивайся на похвалу. А котлеты из мяса делают, а не из каши.
Кричал он из ванной комнаты.
-Давай свои кашные котлеты. Хм. Вкусно. Я даже и не думал, что из каши можно котлеты делать.
-Ты преувеличиваешь. Не из каши, а из смешивания фарша и каши. Кто-то хлеб в фарш кладет, а я все остатки.
-Ты мне свои секреты не выдавай. Я ничего кроме яичницы не готовлю. Да и у тебя все вкусно получается. За это мы сегодня идём в магазин и на рынок. Пиши список продуктов, что надо купить и положить в холодильник.
После завтрака мы отправились по магазинам и на рынок. Набрали фруктов, овощей, мяса. В общем, он тащил две большие сумки. Остановился отдохнуть.
-Послушайте девушка. Только без обид. Я хочу тут поговорить на одну неприятную для вас тему.
- Что, прямо здесь. До дому не дотянешь. Я не за сумки, а за тот разговор, что ты начинаешь.
-Татьяна, не перебивай. Понимаешь, ко мне приходят разные люди. Да, не часто, но они приходят. Ты почти все вечера на работе, вот и не видишь. У меня к тебе вопросов нет, живи, как хочешь и носи, что хочешь. Вот только я видел вещи, которые ты сушишь в ванной. Такое уже не носят. Или бабушки носят. Рот закрой. Дома кричать и возмущаться будешь. Мы вот стоим возле женского магазина. Зайди, купи себе по две вещи, но только современных, а не таких как у тебя. Я туда не пойду. Постою с сумками здесь.
Гад. Маньяк. Он мои трусики в ванной рассматривает. А я и не думала. Не нравиться ему. Маньяк. Озабоченный какой-то. Не, ну надо так с девушкой разговаривать. Ну и пойду. Такого себе накуплю. Назло. Вот это да. Целый магазин белья. Да мне тут на час, только походить посмотреть. Ого! А цена то! Ну, сам напросился. Беру самое дорогое и ... Ух ты. А вот. А это. И ещё...
-Виталя! Я выбрала. Дай денег.
Кричала со ступенек. При его виде, я как-то опять смутилась, понимая, возле какого я магазина. Но он достал кошелёк, отсчитал требуемую сумму.
Дома я закрылась в комнате. Я придумала штору на двери, что бы нельзя было в замочную скважину подсматривать. Прикрыла шторы, и стала мерить купленное. Ой, девочки. Перед кем бы похвастаться. А в этом. И в этом. Жалко, что у меня здесь нет подруг. Вот в деревню поеду. Нет, маме показывать не буду, не поймёт. Не буду снимать, надену халат сверху и пойду готовить обед. А вдруг он и, правда какой-нибудь не такой и специально меня заставил это покупать. Надо не расслабляться.
-Ну что, намерялась.
-Да я ничего.
-Ладно, ладно. Давай готовь обед. Я так сумок натаскался, что готов слона съесть.
-Садись. Я уже подогреваю. Пока руки помоешь, и тарелки расставишь, все будет готово.
Может я, и правда к нему цепляюсь. Вот уже четвёртый день я здесь, а он ко мне и пальцем не притронулся. Хамит, правда и командует, но ведь не цепляется. Ладно, поживем, увидим.
В понедельник у меня выходной. Он ушёл на работу, а я осталась наводить порядки.
Пока его дома нет. Дорвалась до компьютера. Много читала, смотрела. Интересно. Только не понятно. Это он сам так сделал или в экране такое. Куда не глянь, то сиськи, то письки, то попы. Кому это интересно. Куда приятнее смотреть, как отделывают кухни, или комнаты. Какая мебель, посуда. А какие шторы и тюль. Закачаешься. А они тут сиськи. Кого этим удивишь? Я вот тут на порнуху раз попала. Ну, посмотрела. Противно конечно, но досмотрела до конца. В целях самообразования. Плевалась когда она... Нет, не буду пересказывать, вы и сами такую гадость видели. Только я ещё и другое смотрела. Какие у женщин руки ухоженные. Ногти на руках и на ногах. Волосы только на голове. Остальное убрано. Приятно смотреть. Под мышками и я брею. На ногах у меня светлые волосы и их мало. Поэтому не видно. А вот там. Там конечно лес. Я решила исправить эту неряшливость и отправилась в ванную. Бойлер ещё не нагрелся, но был уже тёплый. Мне не привыкать, я дома и в холодной воде плескалась. Короче, так как я ещё себе не все купила, взяла его станок, побрила под руками и там заодно. Все смягчила его кремом после бритья. А что? Красиво выглядит. Немного не привычно, и новое бельё так мягко прилегает к телу. Приятно.
А вечером началось. Игорь пошёл мыться. Он с утра собирался. Я для него бойлер и грела. Тут крики.
-Таня иди сюда.
Я бегом в ванную, а он в трусах, я прыг опять в прихожую и оттуда спрашиваю:
-Я здесь, что там такое?
-Ты зачем брала мою битву.
Ага. Я видела, что он битву перед зеркалом рассматривает и вертит.
-Я с утра под мышками побрила, а то отрасли волоски и кололись.
-Точно?
-На вот смотри.
Я подняла руку, показывают покрасневшее место.
-Только здесь?
-А что, еще, что-то показать?
Я взялась руками за юбку.
-Ну ты Танька дура. Я о ногах думал. Вот смотри какая волосинка.
Там и правда была моя кучеряшка. Хи хи.
-Ты чего мне не сказала, что тебе станок надо купить? Откуда я знаю, что вам девушкам надо. Пусть теперь этот станок тебе останется, а я себе новый куплю.
Вот гад. Он ещё меня и брезгует. Зато у меня свой станок есть.
Ну, в общем вот так мы и жили. Вроде рядом и в одном доме. Но совершенно отдельно и совсем разные люди. Как мне казалось в то время. Или я так хотела думать. Но кажется уже тогда я смотрела на все происходящее другими глазами и пыталась отвертеться от очевидного.
Это было уже осенью. Я точно помню. Во дворе сидели клиенты, но бильярдный стол уже занесли род навес. Темнело. Вынесла я мусор и уже хотела закрыть калитку как увидела, что из-за угла вышли двое. Я задержала на них свой взгляд только потому, что одна из фигур мне показалась знакомой. И правда, когда эти двое подошли ближе, в одном я узнала Виталика. Ясно, что он ушёл с работы домой, но шел, то не один, а с девицей. Да ещё как в насмешку они остановились в десяти шагах от калитки и стали целоваться. Фу. Не моё это дело. Он сам по себе. Но как он ухватил ее двумя руками за попу и жмет к себе. А она то, она. Повисла на нем как моль на ковре. Обвила его шею руками как змеюка. Да и встали возле калитки. Фу, какая грязь. А он то, всё порядочным прикидывался. А я-то все думала, чем он занимается пока я на работе. Вечером, когда возвращалась, гора посуды и запах алкоголя ждали меня. Но я-то дурочка думала, что он с дружками гудит. А ну его. Бабник. Правду говорят:
-Все мужики, козлы.
Я в этом точно убедилась. Уже второй раз в жизни. За первый я вам попозже расскажу, сейчас бы с ним разобраться.
Но до утра, когда я его увидела, как-то все улеглось. Чего я разорялась. Кто он мне. Кто я ему. Какие претензии я ему могу высказать. Заткнулась, да и все. Но в первый, же понедельник, когда у меня был выходной, прошерстила весь его компьютер, но ничего не нашла. Несколько фоток, видимо с родителями. Несколько в компании друзей, в лесу и на пляже.
Единственное что я стала делать, то это чаще калитку оставлять открытой и именно в это время я бегала вынести мусор. И вот новый случай не заставил себя ждать. Он опять шёл с подругой. Но не с той, что была в прошлый раз. Это была толстушка. Полные ножки, плотная фигура в этот раз она явно вела его. Он шёл как бы на поводке. О! Да он пьяный. На ногах не держится. Пойти помочь, что ли. Пока отпрошусь, добегу, они уже дома будут. А дома я для него сестра, мы ещё тогда договорились, что буду в комнате сидеть, если у него гости. Сидеть и не высовываться. Ну, на счёт сидеть и молчать то ладно, а вот посмотреть что будет, мне никто не запрещал. На удивление моё, домой он ее не повёл. Обнимаясь, целуясь и качаясь, они прошли вверх по переулку. Я проследила почти два квартала, а потом вернулась. Все ясно, там, в конце улицы есть общежитие какого-то завода. Точно она потащила его к себе. Я пошла на работу. Тут ещё получила от Арутюна. На столах у его ВИП клиентов грязные пепельницы. Сам вроде поменять не может. Тут и так на душе кошки скребут.
Да что со мной? Какое мне дело, куда его девки ведут? Или он их! Он? Да нет, он пьяный, наверно с дружками в баре не рассчитал, а она тут как тут. Хвать его, и к себе в общагу. Если бы мне не на работу, я бы эту... Кхе кхе, быстро отвадила пьяных парней подбирать. А он тоже хорош. Родители деньги зарабатывают, а он их прогуливает.
Это точно. Если бы у него была любимая девушка, то он бы с ней гулял, а так, у него они меняются. Я точно помню, что в комнате пахло алкоголем в прошлый раз. Вот я все и выяснила. Он с друзьями ходит в бар, посидеть, а там к нему пристают разные. Мне почему-то от этих мыслей так на душе легко стало. Тепло и приятно.
Единственное что меня озадачило, почему это все среди недели происходит, а не в субботу или воскресенье? Меня в эти дни до полуночи не бывает. Так нет же. Сегодня среда, а в прошлый раз был вторник, я точно помню. Мне после выходных, совсем не хотелось работать.
На следующее утро, когда я проснулась и вышла готовить ему завтрак, по всей прихожей лежали его вещи. Как шёл, так и раздевался. Рубашка, носки, брюки. Я стала все поднимать, отнесу в стирку. Из брюк выпал телефон и кошелёк. Положила на полочку в прихожей. Вещи сложила в корзину для белья. В комнате раздался, какой-то шум. А у меня родилась мысль. Быстро в прихожую, взяла его телефон, и стала просматривать его контакты, а затем и фотки. В комнате заскрипела кровать. Подошла, послушала. Вроде сопит. Тихо. (Это сейчас я понимаю, что он все подстроил. Я же когда с работы пришла, вещи не валялись, значит, раскидал ночью, телефон взяла, и он не заблокирован. Но, это я сейчас понимаю, а тогда!) Номера в основном под женскими именами, да и фото, как их называют сейчас - селфи, все с девушками. Как он мог? Этот тупик заканчивается морем адреналина. Как он мог. Бабник. Весь телефон, одна большая книга номеров и имён разных женщин. А я его ещё оправдывала. Какая я дура. Зачем я взяла этот долбанный телефон. Одни девушки. Да он сам выпал из его кармана. А он, вон сопит себе в кровати. Да что я к нему прицепилась. Ухожу. Где мои вещи. Положила телефон на тумбочку. Прошла в комнату. Гад. Он даже не пытался все это скрыть. Эти эсэмэски. Одна наглее другой. А какие предложения ему, прямо в открытую. Ничего и никого, не стесняясь. Даже меня. Пусть он говорит всем, что я сестра. Пусть даже целует меня в щечку, как и раньше. Но как он ведётся на их наглые предложения. Я все себе на придумывала. То, что он пьяный. То, что они его, пьяного пытаются совратить. Все это мои фантазии. Он сам - бабник. Надо бросать это все.
Моя сумка стоит в углу. Вещи охапкой, не складывая. Ни минуты я здесь не останусь. Новое, кружевное?! Это подарок, в сумку. Ни секунды не останусь. Все. Постель заправлена. Прощай мой беби! Хлопнула дверью и бодрой походкой пошла вниз по улице.

РАЗВЯЗКА или ЗАВЯЗКА
Раннее утро. Иду привычным, бодрым шагом. Прямо как в детстве. Уходила в сад и сидела в малиннике , потому что казалось что мама меня не любит. Сидела, отходила и возвращалась. Но это тогда. Сейчас - никогда. Сейчас - ни за что. Как он мог. Меня в дом привёл, а сам по бабам бегает. Подлец. А сыро, что-то. Зря я так, без колготок выскочила. Не напяливать же их посреди улицы. Может на остановке? Нет, там уже люди. Ничего. Пусть знает. У меня тоже гордость есть. Он ещё поплачет. Вот придёт к Арутюну за обедами, а ему там откажут. На него ведь не готовили. А я ничего на кухне не скажу. Пусть голодный походит. Пусть о моих супах и борщах помечтает. Что-то я замерзла совсем. Автобус увез всех. Я одна осталась. Понизу дует ветер. Волосинки на ногах встали дыбом. Попа примерзает к холодным и твердым доскам скамейки. Хотела уехать, а оказалось, что телефон и кошелёк дома оставила. Хорошо хоть ключи не выложила. Вот посижу ещё немного. А может, это я от него многого хочу? Ведь он не клялся мне в любви. Ничего не обещал и не предлагал. Мы ведь просто друзья. Даже, если быть точнее, не друзья. Я просто снимаю у него квартиру. Он хозяин в доме. Что хочет, то и делает. Какой-то мужик меня в наглую рассматривает. Точно насильник. Или маньяк. Что делать? Идти домой? Или не идти? Ещё минут пять посижу и пойду. Но медленно. Поднялась, небольшими шажками пошла вверх по улице. Сумка больно бьёт по ногам и царапается. Оглянулась. Как почувствовала. Мужик что был на остановке, в десяти шагах от меня. Как рванула. Пять секунд, я у ворот. Никак не попаду ключом в замочную скважину. А он уже дышит мне в затылок. Сейчас схватит. Я это чувствую. Попала. Открыла. Впрыгнула во двор и захлопнула калитку. Бегом в дом. Вдруг он через забор. Захлопнула дверь и закрылась на ключ.
-Виталик! Виталя. Там маньяк. Он за мной гонится. Ответом стала тишина. А ведь и правда. Сегодня же рабочий день. Он ушёл. Я одна. Стала смотреть в окна. Никого. Кругом тишина. А все равно страшно. Заглянула к нему в комнату. Никого. Кругом бардак. Постель не застелена. Компьютер выключен. В наушниках, что лежат на подушке играет музыка. А это? Фу. Презерватив в пачке, и девичьи трусики. Ха. Так спешила от него, что голая ускакала. На улицу. В холод. Хотя у него все подруги в джинсах ходят. Правильно. Зачем ему такая кобылица как я. Метр семьдесят и шестьдесят пять кило. Он любит миниатюрных. Я такой размер трусиков в классе третьем или пятом носила. Художопые. Вот и лифчик лежит, новенький. С этикеткой. Ну что за дура. Купила вещь, оторви бирку, так нет, она так, сразу одевает. Что он в них находит. Хотя... Этот вот, третьего размера. Сама маленькая, а грудь о-го-го. Не то, что у меня - первый. Вот на что мужики клюют. Вывеска. Смазливое личико и большая грудь. А я чем могу похвастаться? Ни рожи, ни... А, ладно. Проехали. Что он тут в тумбочке держит. Какое-то импортное вино. Выпить глоточек? Мы в селе с мамой, в честь праздника по рюмочке выпивали. Было хорошо. Да и в клубе, самогон пробовали с девчонками. Правда потом в голове шумит, а утром ни чего не помнила. Так кстати и случился мой первый раз. Это после выпускного было. Но не моего, я только восьмой окончила. Мы гуляли с выпускниками. Пели песни, выпили понемногу. Но меня, почему-то так прихватило. Проснулась утром, на сеновале. До обеда пряталась от матери. На речке застирывала юбку от крови и сушила ее на кустах. Когда пришла домой, мать ни слова не сказала, но по ее глазам я поняла. Она знает все. Как я благодарна была, что не стала ругать или расспрашивать. Кто да что, да как? Я и сама-то ничего не помнила. Да и потом с подружками, обсуждали эту тему, но никто ничего не помнил. А из парней никто не сознался. Так все и осталось, неизвестным. А я решила, было так и было. Когда-то это должно было случиться. Теперь зато никто пугать не будет, что это больно, неприятно и так далее. Ничего не помню. Теперь просто есть это и все. Налила я себе рюмочку. Выпила. Какая гадость. Хуже самогона. Коньяк, наверное. Потому что клопами пахнет. Пошевелила мышкой. Загорелся экран. На экране большая жо... Фу. Как он это смотрит. Какой ужас. Это все мужики смотрят? Кровать у него удобная, но смотреть эту муть. Где пульт, надо переключить. Нет, что-то мне не хорошо. Пойду и приму душ. Зашла. Разделась. Его рубашка. Потом пахнет. Одела. Его трусы. Как он их носит? Не натирают? Там ведь хозяйство. Мне так ничего, плотно лежат. Только мешочек впереди. Хи хи. У меня, тут пусто. Нет, не хочу мыться. Пойду полежу. Плохо мне, что-то. Говорят клин, клином вышибают. Выпью ещё глоточек. Может, полегчает? Не помогло...
Какие-то звуки из прихожей. Сделала над собой усилие, поднялась с его кровати. Взяла в руки бутылку и вышла.
Ой, ой, ой! Обиделся он! Ну, выпила я его коньяк. Ну, отдела его трусы и рубашку. Ну, выперлась из его комнаты, когда он пришёл с подругой. Ну, кричала!
-Кто в доме хозяин, падла?!
Чего обижаться то? У меня просто было плохое настроение. Я не ходила на работу. А задолбали они, принеси, убери, приготовь. А чего он платит мало? Ты все-таки хозяин, а не дерьмо. Должен меня ценить и уважать. На мне весь твой бар держится. Не смотри так, на мне и твой дом тоже. Вот. И я сделала большой глоток из бутылки.
Утро добрым не бывает. Особенно когда просыпаешся в чужой постели, с мужчиной рядом. Страшно представить, что же предшествовало этому пробуждению. Лежу, смотрю то на него, то в потолок. Пытаюсь вспомнить. Тщетно. Он тоже на меня, как то странно смотрит. На лице вымученная улыбка. Вроде как извиняется за что-то. Медленно ощупываю себя. В тишине. Не голая, это уже хорошо. Откидываю одеяло. Встаю. На тумбочке, рядом, аккуратно сложены все мои вещи. Хвать в охапку и в душ. Проходя, даже не смотрю в его сторону. Понимаю, что он тоже не знает как себя вести со мной, в сложившейся ситуации.
Включила холодную воду и с головою под душ. Замерзаю, но не выхожу. В голове появляются мысли. Нет, голова не болит. В ней просто пусто. Начинают проявляться только отдельные кадры, как из кино. Помню, как выталкивала его подругу на улицу. Помню, как потом срывала с себя его рубашку и лифчик и кричала ему в лицо что я не хуже его проституток. Потом вспомнила, что я не ходила на работу и что, вчера вообще ушла из дома. Вот только что ночью было - не помню. Почему я в его кровати? Почему в пижаме? Да будь что будет. Если и было что - это не первый раз. Следов не будет. Заговорит на эту тему, по ходу придумаю что сказать. Сама я об этом говорить не буду.
Утро прошло как обычно. Запретной темы никто не касался. На работе только спросили:
-Выздоровела. Надо было ещё денек отлежаться.
-Да вроде все нормально.
-Ну, работай.
Что он им, тут наговорил? Но меня не ругали и ладно. Короче, жизнь наша пошла чередом. Ничего не изменилось. Только в душе у меня блуждают сомнения. Как я оказалась в его постели? Почему в пижаме? И было ли что-нибудь между нами?
На первый вопрос самый простой ответ, скорей всего сама в кровать завалилась. Я ведь до этого что-то смотрела по компьютеру. Не надо себя обманывать. Смотрела, спьяну, порнуху. Вот от этого и всплывают в голове, разные развратные картинки. Ну не могла я такое вытворять. Да я просто обрыгалась бы. Это точно решено. Ничего не было. Вот и ответ на второй вопрос. Не было. А вот как я в пижаме оказалась? Неужели этот гад, меня раздевал и одевал. Я ведь точно помню, что оставалась в его в трусах. Это значит, он ходил в мою комнату. Достал из сумки пижаму, а значит, рылся в вещах. Факт что он видел меня голой. И я ему не понравилась. По-этому он смущался и так виновато лыбился, когда я проснулась в то утро. А раз ни слова про все это не сказал, значит точно я не в его вкусе. Как я могла? Дойти до такого. Да ни когда бы не подумала, что со мной такое случиться. Это он меня довел. Маньяк. Напоил, что бы потом рассматривать голой. Наверняка и в телефон сфоткал. Я видела у него там фотки с девками голыми. Главное сам-то одетый, а они нагишом. Я ж говорю маньяк.
Прошла неделя. Ни кто этой темы не касался. Мои мысли поулеглись. Что было, то было и прошло. Позвонила мама:
-Танюша. Твоя Света замуж за Андрея выходит. В эту субботу роспись. Мы ей говорили, что в мае не женятся, но она, ни в какую. Наверно ей срок поджимает. Чего бы они так спешили. Так я чего не звоню. Ты говорила что у того парня, что ты комнату снимаешь, есть машина. Вот Света и просит, чтобы ты с ним приехала. Погуляешь, повозите свадьбу и я на тебя посмотрю. Соскучилась. У нас, ты же знаешь, что за машины? Жигули да москвичи, а у твоего Мерседес. Красивый наверное.
-Ма, да какой он мой. Я его спрошу, конечно, но не знаю, согласится ли? Сама я, конечно же приезду. Света моя лучшая подруга, да и Андрея я знаю.
-Да я слышу, какой он тебе чужой. То было хозяином или мужик, а теперь Виталик.
-Мам, ну я раньше не знала, как его зовут, вот и говорила так. Все до субботы. Пока.
-Ну ладно. Пока.
Виталик ехать согласился, и мы рано утром, в субботу, направились в деревню. Все описывать не буду. Только скажу, я не пила. Ни грамма. Мне хватило предыдущих воспоминаний. Виталя за рулём, он тоже не пил. Он гад, как назло, то за одной юбкой увивается, то за другой. Такое меня зло взяло за горло. Аж плакать хотелось. Мама ещё так косо на все это смотрит. Хоть бы подсказала что? Привыкла к своим отговоркам, типа:
-Нечего лезть в чужую жизнь. Люди сами разберутся. Но я, то ей не чужая, я, же дочка. Могла бы и подсказать что.
Гуляли два дня. Я ночевала дома, а он не знаю где и с кем. Я позвала, он не пошёл. Что я, уговаривать его должна. Утром, когда его увидела, в голове у него торчала солома. Оно и ясно. Молодой, красивый, богатый. Точно какая-то из наших, деревенских на него глаз положила.
Домой поехали, когда уже вечерело. Я была злая, как... Ну не знаю кто, но очень злая. Он рулил и молчал. Я не вытерпела и взорвалась...
-Ну чего ты молчишь все. С кем ты там ночь провёл. Подлец. Вырвался Казанова в деревню, на вольные хлеба. У скольких ты ночь провёл?
-Да я...
-Что я, что я? Молчи уж. Маньяк. Как так можно. Чужие ему люди, а он по девкам. Мне уже порассказали, кому ты там приглянулся.
-Я не знаю, что тебе рассказали, ты у мамы своей спроси.
-Да что мне мама, что мама. А ну остановки машину. Остановки. Я с маньяком не победу. Гуляка, какой. Всю ночь где-то шлялся. Все едь сам. Ни куда я с тобой не победу.
Вышла и хлопнула дверцей. А этот гад взял, и уехал. Лопух. Бросил меня вот так в поле. Я-то думала, что он меня сейчас уговаривать начнёт:
-Ну что ты? Садись. Я был не прав. Я извиняюсь, прошу прощения. Ни когда, ни на кого смотреть не буду кроме тебя.
А я такая сяду на своё красивое, пассажирское место с гордо поднятой головой победителя. Но мой шикарный план летит в тартарары, как раз в тот момент, когда я хлопнула дверцей, а он нажал на газ, и скрылся за поворотом. Бесчувственная скотина... А где это я? Кругом поля и лесопосадки. Где город или хотя бы село? Как же добираться? Господи! Ну, пусть он вернётся. Я больше никогда не буду закатывать истерики. Язык мой, враг мой. Какая же я все-таки... И как нас свело вместе. Таких разных. Таких не одинаковых людей. Из разных слоёв и обществ.
Пошла вперёд. Дошла до поворота, за которым скрылась машина. Спустилась с дороги в поле. Села и заплакала. Так мне себя, дуру, жалко стало. Так мне его не хватает. Чего я его мучаю своими скандалами и закидонами? Какая же я глупая. Мама, ну зачем ты меня так воспитала? Сзади послышались шорохи и шаги. Я встрепенулась и хотела вскочить, но на меня обрушилась целая охапка различных цветов. Среди этой полевой роскоши, и держащих букет рук, я увидела сияющее лицо Виталика.
Здесь, среди поля, на охапке душистых, ароматных полевых цветах все это случилось. Это и был мой первый раз. Без крови и вскриков, но со слезами счастья и блаженства.
Оказалось, я не дошла по дороге с десяток метров. Машина стояла за поворотом, а он собирал для меня цветы. И увидел меня плачущую в поле.
Наша свадьба состоялась в июле. Отмечали два дня в деревне и ещё день в баре. Где я работала. Арутюн вывесил табличку 'Санитарный день' и все помещения были отданы нам. Приезжали и его родители. На недельку. Очень мне понравилась его мама, Марина Владимировна. Добрый и отзывчивый человек. Папа строгий и ответственный.
К концу марта или начала апреля ждём...

А вам спасибо. Здоровья и благополучия.
Семейного взаимопонимания.

Красивая смерть. Ни когда не думал, что это высказывание так верно отражает этот миг жизни в определённый момент. Именно момент.
Пуля попала ей в сердце. Я не успел сказать ей за что. Зато умерла красиво. Упала и всё.
Криницкая заверещала, но когда сказал, что если не закроет рот, будет вторая, заткнулась.
- Она получила по заслугам. Вы все ржали, когда она, здесь на этом самом месте, где стою я, читала мои стихи и признания в любви к ней. Она не красавица, но я любил её. И после этого позора продолжал любить. До того момента, когда на дискотеке она не упросила свою пьяную компанию избить меня, чтоб я отвязался.
- Что ты говоришь, Серёжа?!!! - учительница пришла в себя от пережитого потрясения. Она ещё стояла у доски, с мелом в руках.
- Заткнитесь. Вы же не хотите стать второй? А у вас есть на это все шансы. Сядьте, я не буду тупить как в первый раз. Я сначала выскажу свои претензии, а вы попробуйте оправдаться. За что вы вызвали моих родителей в школу и втайне от меня рассказывали, что я трус, шестёрка и слабовольная скотина. И всё из-за того что я вам лично рассказал кто и за что меня избил. Когда шёл с дискотеки и встретил вас. Мне просто надо было выговориться. А вы записали меня в шестёрки. Ни кому из тех, кто меня бил – ни чего не было. Их родителям ни кто, ни чего не сообщал. Во всём остался виноват я, со своей любовью. Вы заслужили быть в шестёрке мной избранных, но не второй. Живите, пока, но молча.
Второй я убил Тамару. Просто нельзя быть красивой такой. Прекрасная, величественная, царственная. Тамара была самая красивая, хоть и не в моём вкусе. Да – да. Была. Дырка во лбу и мозги на затылке, не сильно её украсили. И не надо называть меня поддонком. Вы ещё не дожили до конца моей истории. А в этой истории шесть патронов.
Я буду великим. Величайшим. Обо мне будут помнить веками. Как о Цезаре или Ироде, но помнить.
Заметьте моё благородство. Все видели, как падая, Томка взмахнула руками. Юбка задралась, оголив её тело и обнажив кружевное бельё. Прикройте её девчонки. Незачем всех отвлекать от происходящего действа.
В третий раз я поднял руку с пистолетом и направил её на Вовочку. Этот милый хулиган, был сильнейшим в классе. Да и на всю школу славился драками и хулиганскими выходками.
- Вовочка! Почему же ты так дрожишь? Ты же так смело, в компании пяти друзей бил меня ногами. Ты же так нагло и цинично хватал наших девчонок за грудь, лез руками под юбки и врывался в раздевалку после физкультуры. Герой.
Выстрел.
Ты и после смерти трус. Ты не умер как девчонки. Сразу. Что ты дёргаешь ногами. Умри. Умри сам. Я не буду тратить на тебя ещё одну пулю. Это только три выстрела. Половина.
В четвёртый раз я поднимаю руку, по классу тихий вой и крики за дверью. Меня зовут. А вот снова герой, он же гений. Как хорошо он разбирался в компьютерах и как плохо в людях. Идиот. Он выдавал написанные мной программы за свои, и получал за них деньги, думая, что я ни чего не узнаю. Такому нет жизни в мире реальном, пусть поживёт в виртуальном.
Выстрел.
Правда не будет отныне онлайн. Как же теперь его войны престолов, контра и другие? Пусть играет с того света. Теперь я в классе самый продвинутый. Я гений.
Счёт два – два. Два мальчика и две девочки. И два патрона в запасе.
А помнишь Иришка? Не вой, не сказал ещё. В начале седьмого класса я был на больничном. Ангину подхватил. Моя мать работала с раннего утра и до вечера. Поэтому послала меня за молоком, чтобы меня же и лечить. Я не понимаю, что в моём облике было такое смешное, когда я, ранним октябрьским утром, с замотанным горлом и двумя бутылками молока возвращался домой. Моим несчастьем было попасться тебе на глаза, когда ты проезжала в маршрутке. Все вы весь год смеялись над шутками, придуманными тобой в отношении меня. Ты говоришь это из-за любви. Ты меня любила, а я не обращал на тебя внимания? Хороша же твоя любовь, унижать меня и опускать ниже плинтуса в течение целого учебного года. Не пытайся меня разжалобить. Ты пятая.
Выстрел.
Удар в плечо. Мне больно. За что? Пуля прилетела из-за окна. Ах, да! Я видел в кино.
Это видимо снайпер. Он решил вывести меня из игры. Убивать им ребёнка жалко, вот он и выстрелил в правую руку. Но он не знает что я гений. Отличник учёбы, хороший спортсмен, компьютерный ас и просто мачо! Встану между окнами, Здесь не достанет. Снайпер не знает, что я одинаково владею двумя руками. Я Гений.
Я поднял руку в последний раз. Кто же будет последним?
Удар в плечо! Откуда? Ещё раз удар!
Проснулся. Лучше не ложиться днём. Каждый раз сниться какая-то ерунда. Хорошо брат разбудил. Наверно надо сходить к врачу. Нервы не в порядке.

Сколько себя помню, столько и прожила у бабушки. Изредка мать брала меня домой. Она все время пыталась устроить свою жизнь. Ей всегда было не до меня. Сейчас, когда я уже выросла, и попала в схожую ситуацию, конечно же, ее понимаю. Только ребёнка пока рожать, 'для себя' не буду. Ну не правильно это, родить 'для себя' и отправить к бабушке. Может я ещё не доросла до этого состояния? Мне всего-то двадцать восемь. Знакомые говорят, что такая потребность появиться позже, после тридцати. Но и не позже сорока, так что бы стать роженицей в нормальном возрасте. Врачи, вроде как, не советуют рожать первый раз, после сорока. Можно не разродиться. У меня ещё есть время, подумать над этим.
Моя мать сглупила. Она меня родила в двадцать пять. Возраст, самый сок. Гулять, жить отдыхать, а она пузатая. Потом я, обуза на руках. Она или не думала, или просто зале тела. Тогда нравы были другие, и медицина слаба. Аборт побоялась делать, а может и бабка запретила. Я так замечаю, что бабушка меня любила, а вот как встретятся с матерью, обязательно поскандалят. Не знаю, что они не могли всегда поделить между собой. Ну, в общем, маманя удачно разродилась и также успешно скинула меня на руки бабуле. Та же, в своё время, и выкормила меня из бутылочки, как котёнка, которого подбросили. Бабка по деревне так про меня и говорила:
- Подброшенная.
Я ни тогда, ни сейчас не люблю деревню. Как только бабушка умерла, дом мы быстренько продали. За копейки, но с такой радостью. Что бы вычеркнуть из жизни все воспоминания об этом прошлом. И это, не нужное, плохое прошлое было у нас с матерью разное, но корни его исходили из деревни. А продав дом, мы думали убежать от этого прошлого на всегда. Но нет. Кроме ужасного прошлого, существует ещё более коварная вещь. Это память. Иной раз, среди ночи, всплывает какая то картинка, из деревенской жизни. Лежишь потом, ворочаешься, думаешь, с утра на работу, и вставать надо пораньше, а заснуть то и не можешь. Так проваляешься часов до пяти, встанешь разбитая морально, да и не отдохнувшая от вчерашнего, и весь день как пекло. И то не так и эдак плохо. Мне говорят, что это совесть. Врят-ли. Не может совесть меня мучить за деревенскую жизнь. Мала я ещё была, что бы на своей совести чёрных пятен оставить. Так, баловство разное, шалости. Ну, в школе, когда уже постарше стала, могла вложить учительнице наших пацанов, собирающихся устроить вечеринку, с пьянкой у кого-то на дому. Так это была месть. Во первых, за младшие классы, когда все меня обзывали толстой и не хотели из-за этого играть со мной. А во вторых за то, что никто из парней не обращал на меня внимания, как на девушку. Подруг у меня тоже не было. Так знакомые или одноклассницы. За это наша учительница первой узнавала кто с кем стал дружить, или наоборот расстался. Меня же не воспринимали вообще никак. Поэтому я любила встать в стороне, или за углом, а слух и зрение у меня дай Бог каждому. Что мальчишки между собой хвастались успехами на девичьем фронте, что девчонки рассказывали кто, где, с кем, и как. Все я это знала, и сразу выкладывала классной.
Но правда в конце восьмого класса, я сама попалась на таком же. Одна, из так называемых, подруг, подслушала мой разговор с учительницей и все выложила на классном часе. В лицо мне и учительнице при всех.
Экзамены, я сдавала экстерном. Точнее мне просто выдали аттестат за восьмой класс и поступила в училище. Вот здесь, я думала, и начнётся лучшая жизнь. Матери сказала что живу в деревне и по утрам приезжаю на учёбу. Конечно же ее это устроило, что бы я не мешалась у неё на квартире. Бабушке сказала, что буду жить с матерью. И старую это тоже устраивало. Так как обеспечить деньгами ежедневный проезд туда и обратно, она не могла. Я же все два года прожила в общежитии, на нелегальном положении. Мне как местной, городской, не положено место в общаге. Но я договорилась с комендантшей, которая теперь заменила мне деревенскую учительницу, и у меня появилась новая раскладушка, матрац и подушка. Жила я по разному. Переходя от одних к другим. Случилась у меня и первая любовь, и первое разочарование. Но он, правда, после этого вылетел из общежития, да и вообще из училища, с позором. А нечего меня шлюхой выставлять.
А вообще именно здесь, в училище, я поняла, что такое деньги, и как много они значат в жизни. И ещё, та информация, которую я передал людям, может приносить не только различного рода послабления, но и деньги. Они же для меня, теперь становились идолом. С помощью денег я смогу худеть. С их помощью я смогу купить квартиру, а не жить как мать, всю жизнь на съемных. С помощью денег - да что захочу то и будет.
Когда полгода жила в комнате у парней, со своим любимым за ширмой, знала все их секреты. Вот тут мне первый раз и предложили деньги за молчание. Я не пошла на учёбу, плохо себя чувствовала, и спала на раскладушке, укрывшись с головой. Тут услышала, что в комнату вошли. Стали разговаривать. Заглянули за ширму, но меня не заметили. Я замерла как мышка и превратилась вся вслух. Хотя они и не стеснялись в выражениях и мыслях, считая, что одни в комнате.
Разговор сводился к тому, что бы подговорить моего Ромку, с ними поделиться. Дело в том, что когда мы за ширмой занимались сексом, то они, кто в туалете, а кто род одеялом - онанизмом. И вот суть заговора была в том, что когда Ромка кончит своё дело, на меня, дуру которая ничего не поймёт, быстренько ляжет второй, а потом третий и так далее. Якобы этому мешку с говном, то есть мне, не понять кто на ней, а им всем будет хорошо. Дальше они обсуждали других девчонок, а мне так обидно стало, что хотела встать и поубивать их. Но потом во мне взыграло все моё естество. Неужели. Ромка поддастся на уговоры? Хотя нет, он не предаст меня, но проверить стоит.
Вечером я видела, что его водят поговорить за угол. Он приходит то растерянный, то злой, то какой то нерешительный. Я виду не подаю. Все как всегда, пива с ними выпила, рыбки для всех почистила. Убрала со стола, помыла кружки и вынесла мусор. Вернулась, а они уже все по кроватям. Мирно сопят. Усиленно делают вид что устали, выпили, их разморило, и они уснули. Мол, делайте что хотите. Я к Ромке прыг род одеяло. Он трудиться, а я честно притворяюсь, а сама слушаю. Ага, перешептываются. И тут мысль, а мне то как быть? Нет, то что я с ними сексом заниматься не буду это факт. Но как бы так все их планы нарушить и дураками выставить. Не додумала. Ромка слазит с меня, и говорит, сейчас, водички глотну, и делает шаг за ширму. Оттуда сразу другой. Ну хоть минуту подождал бы, так ему не терпится. А тёмно ведь. Даже луны за окном не видать. Вот этот второй крадется. Задирает ногу, что бы на меня лечь. А Ромка то был разгоряченный, плотный, от этого же холодом несёт. Я свою мысль так и не додумала, по этому сходу как двину ногой ему в промежность. От неожиданности и боли он так и отлетел в сторону. При этом сбив ширму. Я вскочила, накинула, заранее, приготовленный халат, и включила свет. Пикассо в натуре. Трое пацанов, с голыми писюнами лежат на полу. Готовились. Они, видишь ли, в очереди стояли и ширма, когда отлетала в сторону, их сбила. Четвёртый корчиться возле моей кровати, на полу, а мой Ромка лежит и плачет на кровати соседа. Я подошла, к троим лежащим, и занесла ногу для удара. Они в испуге стали расползаться под кровати. Смотрю и насильнику полегчало, уже не корчиться. Подошла и двинула ногой по голове так, что он лбом стукнулся о ножку кровати. Потекла кровища. Подошла к Ромке. Он стал лепетать, что не хотел, его заставили. Дала ему смачную пощечину и все. Я ведь его любила. Но такое не прощают. Как не было мне больно, но я собрала вещи, раскладушку с постельным и ушла спать к кастелянше. Пока собиралась ни кто так и не вылез из под кровати.
Наутро, насильник пришёл с перевязанной головой. Трое прятались и не попадались мне на глаза. Ромку вызвали к руководству и выселили из общежития, за нарушение порядка. А позже и из училища. Ну не смогла я прощать такого предательства. Причём здесь любовь? Просто рассказала про него несколько историй. Это просто. Берешь два правдивых эпизода, о которых все знают, и обставляешь их такими подробностями, которые тебя устраивают. Факты общеизвестны и им все верят, а вот обстоятельства. Просто - как он мог? Он же знал, что был у меня первым.
После этой истории меня стали в общаге звать гидрой или осьминогом. За то, что я была вездесущей. Меня видели в одно и то же время в разных местах. Я все про всех знала. Меня боялись очень многие, и поэтому последние месяцы учёбы, я жила в костелянной. Ни кто не пускал меня к себе в комнату. Но училище скоро закончилось. Предложили выселяться. Другого выхода не было, пришлось ехать жить, к любимой мамаше. Пожитки у меня небольшие, сложила в два пакета и собралась уходить, но решила задержаться на полчаса.
Взяла свой телефон, удалила все контакты, все картинки, все файлы. Вытащила флешку. Взяла кульки с вещами и прошла на вахту. Там сидела Полина Семёновна. Мой злейший враг в общежитии.
- Вот, возьмите ключ от костелянной. Проверьте мои кульки. Я ничего не взяла вашего. Также проверьте, что я включила плитку, чайник и свет. Что бы потом не было ко мне никаких претензий.
- Давай ключ, а сама стой, не уходи.
Сказала и пошла вдоль по коридору. А мне этого и надо было. Дело в том, что на вахте всегда лежали и заряжались несколько телефонов. Я всегда говорила, что кто захочет, то любой украдет. Но я же не воровка, какая. Я взяла самый навороченный телефон, вытащила флешку и вставила в мой. Мой телефон положила на зарядку, а этот, новенький положила в карман.
- Так, там все нормально, показывай кульки. - Вернулась вахтерша и устроила мне натуральный обыск.
- Может вам ещё и карманы вывернуть? - Съязвила я. Но она, молча стояла и перерывала моё бельё. Пытаясь хоть что-то найти.
- Все давай свой обходной. Вроде все сдала и все подписала. Как мне не хочется, но уж подпишу, что б глаза мои тебя больше не видели.
Я забрала обходной лист и, не прощаясь, ушла. А когда забирала диплом из училища, слышала, что эту заразу увольняют за кражу дорогого телефона. Ещё и зарплату не выдают, в счёт уплаты краденного.
Так и надо гадине. А не чего на меня бочку катить. Со всеми такое будет, кто меня обидит.
Все. Школа и училище позади. Времена образования прошли. Теперь, главное, найти хорошую работу. До депутата я конечно же не дотяну, но и дворником не буду. Походила, поискала. Мать, правда, постоянно недовольна. То тем что к ней вселилась, то тем что без работы.
Мешала я ей, жить и развлекаться с очередным сожителем. А он вообще с мухами в голове. Требует, что бы я его папочкой называла. Пришлось. Зато, хоть с сексом не пристает, а то и такое бывает. Мне в общаге одна рассказывала, что ее отчим три года насиловал, пока она в училище не поступила и не переехала. Она даже в милицию ходила, но там ей сказали;
- Это дела семейные. Тут вы на него заявление, а завтра простите, а нам работать. Сами разбирайтесь.
Поэтому мой отчим еще как ангел. Буду звать его «папочка». Как просит.
Маляром и штукатуром я работать не собиралась. А вот на кондитерскую фабрику – с превеликим удовольствием.
- С жиру треснешь! – похвалила меня мама.
Бабушка просто сказала;
- Работай.
И запричитала.
Работа не пыльная. Работаем вдвоем. Называется «Кладовщик конфетного склада». Дело в том, что на фабрике делают еще печенье, вафли, халву и т.д. для каждой группы продуктов, свой склад. Так вот я со Светой, на конфетном. У нас еще есть два грузчика, которые таскают коробки с конфетами. Работаем два через два. Но, до последней машины. То есть пришла большая машина после обеда, так мы ее до одиннадцати ночи грузить можем. Но такое редкость. Да и для таких машин есть оптовый склад. Там грузят поддонами и любую продукцию сразу.
Немного отвлекусь. Не помню точно, в каком месяце это было, но точно знаю что еще не совсем освоилась на новой работе. Пришлось брать отпуск за свой счет на неделю. Света же осталась, очень не довольна.
А дело было в том, что у меня умерла бабушка.
Соседи дозвонились и сказали, что нашли ее возле дома, мертвую. Когда мы приехали, нам показали фото ее, уже мертвой. Стоит моя бабуля во дворе, возле коровника. Облокотилась на вилы и задремала. Ни кто и подумать не мог. Только все обратили внимание из-за собаки и коровы. Собака долго и протяжно выла, в течении всей ночи. В хлеву мычала не доеная и не кормленая корова. Вот на животных и обратили свое внимание соседи. Подошли, потрогали бабу Шуру, она и упала мертвая. Вызвали скорую, милицию. Отвезли в морг. Ну, в общем, сказали, тромб оторвался.
Похоронили мы бабушку. По соседям продали живность, вплоть до собаки. А дом опечатали. Деньги я забрала себе. Сказала, что материн хахаль все пропьет, а надо собрать денег на квартиру. Или так и будем жить по чужим сараям. Как так можно платить всю жизнь чужим людям, а себе ни на какое жилье не заработать.
Вернулась на фабрику. Светка побурчала, про себя, что ей пришлось самой работать, но не выступала. Все прошло спокойно. Стала я осваиваться на работе. Зарплата средненькая, но есть одно но! Прошлась по цеху, там жменьку покушать, там с десяточек попробовать, а вот таких я не видела. За день несколько раз сбегаешь, килограмм пять наберешь. Да грузчиков попросишь, те немного принесут. Светку стала просить, а потом и заставлять.
- А вдруг недостача, с чего платить? Вот мы и наберем по немного.
- Да у нас сроду недостачи не было. Если только пересортица. Да и то мастера попросишь, она поможет.
- Мастера говоришь?! Это идея.
И, правда, хорошая идея. Подошла к мастерице. Попросила, сказала, где-то просмотрели пак шоколадных конфет. Эта лохушка дала. Все что натаскивают или мне мастер дает, то я через водителей отправляю своей знакомой продавщице. А после работы захожу, она мне деньги наличкой отдает. Пак хороших конфет от полутора до трех тысяч. Ну я не наглею, у разных мастеров, разные прошу. Приду пораньше на работу, пока Светки нет, прошу у ночного мастера. На следующий день остаюсь работать позже, когда Светка уже ушла. Прошу у другого ночного мастера. Да еще раз в месяц прошу у того с которым целый день работаю. В итоге получается, что на каждой смене у меня хороший калым получается. Грузчикам по соточке даю, на сигареты. Светке пятьсот, что б рот закрыла и не вякала. Себе штука остается. Жить можно. Зарплата 15 тысяч и халтуры не меньше. Жить можно. Вот только руководство Светку в другую смену перевели. Я всполошилась, уж не догадались ли случаем. Мне дали Маринку. Тоже девка ничего. Я недельку честно поработала, а потом и ее стала привлекать. Ничего, поддается. Так кто от денег откажется?
Тут полгода прошло. Мать вступила в наследство домом бабушки. Стала подумывать туда переехать жить. Но я долго думать не стала. Дала объявление во все газеты, про обмен жилья в деревне на любое жилье в городе, без доплаты. И что б вы думали. Предложили мне две комнаты в малосемейке. Те деньги, что у меня лежали от продажи бабушкиного скотного двора, я пустила на переоформление и на банкет. У ее хахаля день рождения. Я накупила водки, закуски, пива с рыбой, шампанского. Весело гуляли, хорошо. Только перед сном;
- Я вспомнила, мам! Тут нотариус просила подписать заявление на то, что ты едешь жить в деревню и не одна. Мне же в наследство остаются деньги за корову. Это честный дележ, ты же согласна?
- Конечно, согласна доченька. Ты молодая, вот с этих денег скопишь и купишь себе домик, или когда я умру, ты в деревню переедешь!
- Спасибо тебе, мамуля. Я эти денежки на депозит положу, под проценты и буду по немного докладывать. Так и соберу.
Все улеглись спать, а мне не досуг. Бумага *руки жжет*. С утра я у нотариуса. Все документы выложила. И доверенность, и согласие на продажу. Ну короче все что надо, мать мне ночью подписала. Отзвонилась покупателям и через два дня договорились о полной договоренности и передаче документов. Через неделю я въехала в собственные комнаты. Душ и кухня общие, но мои комнаты на первом этаже, а по этому не будет проблем с тем, что бы для себя, что-то пристроить.
Ну вот. У меня теперь есть работа и свое жилье. Я уже достигла большего чем моя мать. Глупая баба. Жилье это все. Своя крыша решает многие проблемы. Теперь ты можешь водить в дом кого хочешь и когда хочешь. Ни кто тебе не указ. Теперь надо решить для себя дилемму, что важнее, найти мужика или родить ребенка. Постоянный, свой, мужик, это конечно же хорошо. Но годы уходят. Есть шанс остаться или без ребенка, или родами навредить здоровью. Поздние роды опасны. Наверно остановлю свой выбор на ребенке.
На работе водителей, пруд пруди. Надо выбрать менее пьющего, ну и чтоб не слишком страшного. Возраст значения не имеет. Мне его не варить. С Маринкой нашли общий язык. Мне кажется, она не слишком довольна, но я делаю почти всю работу сама. За что ей больше давать. Я порой думаю, что и это много. Надо было не приучать, а давать сотню, как грузчикам. Потом бы от щедрот своих накинула б еще сотню, меня бы на руках носили. У меня когда хороший приработок то грузчикам по сто двадцать дам, те меня целовать готовы. Они ведь мужики бесправные, что прикажу – то и делают. Я начальник. И водители мне подвластны. Я вот заметила, что ко мне не ровно дышит Валик Манян. Высокий, хорошего телосложения армянин. Почему не он? В следующий раз, как наведу разговор на скоромные темы, он наверняка клюнет. Обязательно предложит провести вечерок в баре. А я возьму и соглашусь. Думаю два, три вечера мне хватит, что бы подхватить. Сказано – сделано.
На следующей же неделе, договорились после работы вместе поужинать. Вот дорогая мамаша, что такое свое жилье. Из бара, сразу ко мне. Ни тебе хозяйки, ни кого. Правда я только в одной комнате ремонт успела сделать. Но нам и одной хватило.
Хоть я в его устах и называлась *пыражок*, но ему у меня понравилось. Жили они с женой и тремя детьми в однокомнатной квартире. А жена у него была как *сюхой, пожэлтэвший лыст*. Худая и злая. Конечно же, я, со своими формами и двумя комнатами для него была как богиня. Стал он жить на две семьи. У меня ремонт доделали. Я ведь и правда прихватила. Только токсикоз с первых дней. Что врачи не советовали, ничего не помогает. Так и мучилась всю беременность. Рожать сказали в марте. А в ноябре, когда выпал первый снег, произошли два события. Опять встревожившие меня.
Первое, это то, что на работе руководство перевело от меня Марину, а ко мне поставили Лену. Она была постарше и сразу стала устанавливать свои порядки. Но я быстро ее осадила. Я умнее, я беременная и у меня токсикоз. Через неделю совместной работы, Лена сдалась. А Марина, как потом оказалось, просто уволилась. Еще на работу приходила жена Валика. Но на мою смену не попала. Поругалась там со Светкой, но ко мне на смену не пришла.
А вторая неприятность дома. Как-то, не знаю как, мамаша вычислила, где я живу и приперлась ко мне скандалить. Орала, какая я сволочь, как я посмела без нее продать ее дом. Она вот хотела его продать, что бы со мной поделиться, а там чужие люди живут. Она дома кинулась искать документы на бабушкин дом. Не нашла. Решила что все документы в деревне. Поехала туда с очередным, новым своим женихом. Там живут совсем чужие люди. Она в милицию, в суд, к нотариусу. Все законно. Ее подписи, доверенности, оплата и полное согласие на продажу. Только тогда она поняла как я ее провела. И это она говорила о любви ко мне и жажде поделиться. Дом ей достался весной, а вспомнила о нем только глубокой осенью. Да и то, просто проболталась своему очередному мужу и тот решил поживиться продав бабкину хату.
Повздорили мы с мамашкой конечно здорово. Она и жить у меня собиралась, и отсудить половину жилья. Да и убить меня хотела, только я халат успела расстегнуть. Она увидела как пупок выпирает, поняла что я беременна. Остановилась. Так то я, сама по себе полная. Живота не видно, а вот пупок, он сбрехать не даст. Она спросила только;
- Когда?
- В марте. – говорю.
Она опустила голову. Ухватила своего женишка в охапку и ушли.
Схватки начались в середине февраля. Валик отвез меня в роддом на своих Жигулях. Рожала мучительно долго. Хоть и обезболивали, но мучилась я вечность. Родилась девочка. Мне ее показали. Наутро принесли покормить. Она правда есть не стала. Все сосок выплевывала. Но на следующие три кормления было нормально. Между четвертым и пятым кормлением, что-то сильно бегали врачи по коридору. Девчонки в палате заговорили о трудных родах у кого-то. Но у меня как-то все внутри сжалось. Во время родов я сильно порвалась. Много зашивали. И вот теперь обильно выделялась сукровица.
Когда девочек для кормления вывели в коридор, я же ходить не могла, в палату вошел доктор и медсестра со шприцом. Сделали мне укол, внутривенно. Все это молча. Встали, смотрят на меня. Я уже сама не своя. Чувствую мне плохо. И тут начинаю *плыть*. Доктор закачался у меня в глазах и говорит;
- Ваша дочка умерла. Мы ничего не успели сделать. Врожденный порок сердца.
И стал называть, что-то по латыни. А я помню что вроде кричала, -Верните мою дочку, всех убью, в тюрьму посажу.
В себя пришла только утром. В отдельной палате. Рядом сиделка. Увидела, что я открыла глаза, побежала, позвала доктора. Он пришел. Принес в стакане какую-то жидкость. Меня приподняли и заставили выпить. Но я и так уже не шумела. Что криком добъешся? А доченьку не вернешь. Ну за что мне такие мучения принимать. Сначала мучительные, двенадцатичасовые роды, а потом смерть ребенка. Несправедливо это.
Выписали на пятый день. Еще две недели больничный и на работу. Тут все жалеют. По-доброму относятся. Только Валик исчез. Уволился, как только узнал, что девочка умерла, и больше его никто не видел. А я не стала сама искать. Можно было, конечно же через отдел кадров адрес узнать. Да ладно. Он свою миссию выполнил. Другого найдем.
Домой мать заглянула. Вся такая пропитая и постаревшая. Посоветовала бросить ей своего женишка алкаша. На что она меня просто послала на три буквы.
На работе тоже не ладиться. Ни как я с этой Леной не найду общий язык. Каждую смену ругаемся. Пошла к руководству просить, что бы меня перевели в другую смену. К Светке. Но тут выяснилось, что кладовщики и грузчики написали общую бумагу, в которой отказываются работать со мной и просят меня уволить.
- Ну вот как это? Разве по человечески. За что они со мной так? Что я им сделала? Я ведь и делилась. И организовывала все. Сидели бы без меня на голой зарплате.
Все как то свалилось на голову, не разгребешь. Тяжело. Сама написала заявление об уходе. Неделю сидела, думала. Про спившуюся мать. Про умершую дочку. Про сбежавшего Валика. Про неустроенную жизнь. И про неблагодарных сослуживцев.
Мать и так уже судьба наказала. На врачей, не уберегших мою дитинку, написала в прокуратуру. Там разбираются. Валика, я думаю, жена его накажет. Остались сослуживцы. Вот кого надо поставить на место. Вот кому я отомщу. А заодно и вернусь на любимую фабрику. Пошла в отдел охраны и предложила свои услуги. Взяли документы, просмотрели образования, данные трудовой и спросили;
- Почему вы считаете, что можете быть нам полезной?
- Да просто работая на складе, я выучила и узнала все лазейки. Все возможности хищений. Если вы меня возьмете, то, ясное дело, воровство на фабрике прекратиться.
- Хорошо! Вы нам подходите. Мы берем вас на работу. Изложите в письменном виде, все что вы знаете. Мы вместе с вами займемся наведением порядков.
Два дня. Целых два дня я описывала, сидя в кабинете, как воруют конфеты грузчики и кладовщики. Как мастера, отписывая упакованный поддон из 24 паков, ставят двадцать пятый. Лишний или левый, как хотите. Как женщины в лифчиках выносят до килограмма карамели. Это был огромный труд для меня. Всех вложила. Я потрудилась на совесть, но Абрам Маркович, наш начальник, не оценил трудов праведных.
Прочитав, исписанные листы он сказал;
- Молодец конечно, но это все сказка. Теперь ты должна, не одна конечно, с помощниками, к этому рассказу приложить акты задержаний. Каждый акт это премия отделу. Старайся и все будут тебе благодарны. С сегодняшнего дня, ты являешься старшей над охраной. То есть бригадир. Обучай их всех, как ты видишь правильной нашу работу, только в правовом поле. Ни каких нарушений закона. Если что, я за тебя заступаться не буду.
- А вроде это быдло законы знает. Маркович – все будет в полном порядке.
И я стала следить. Все проверить и пересчитывать. Даже пыталась конфеты в коробке пересчитать, только потом вспомнила, что их взвешивают. Ну, нет хищений, хоть застрелись. А начальник наседает.
- Ты тут много написала, а как на деле, то ничего и нет?
- Да есть. Только они маскируются хорошо. Придумала я новшество. Тихонько подойду к цеху или к раздевалке. Сажусь на корточки и снимаю телефоном на видео, что там происходит. Потом пересматриваю. Несколько раз ловила, что ночами не работают, а просто спят на пустых поддонах. Но это к делу о хищениях не пришьешь. То, что в раздевалке женской наснимала, можно было отправить на сайт с эротикой. Но опять без хищений. А когда так же сидела возле раздевалки мужиков, какой-то придурок с маху ногой так захлопнул дверь, что мой телефон разлетелся в дребезги. Хорошо хоть руку успела убрать. Оторвало бы. И опять никаких фактов хищений.
Кто-то на проходной вывесил стишок:
Если вдруг стало грустно
Подумай про осьминога
У него ноги от ушей
И руки из жопы
И жопа с ушами
И голова в жопе
И ничего – не жалуется.
И подписали что восьминог это – я.
Узнаю кто – уволю.
Стала проверять машины на выезде. Опять неприятность. Выезжал мужик, по виду бурят. Требую, что б выгрузил товар, для пересчета. А он орет, что в лужи выгружать не будет. Чуть не до драки дошло. Тут он вдруг за сердце схватился и упал, прямо в лужу, возле машины. Я думаю, притворяется. Даже ногой его под ребра ткнула. Говорю;
- Да ладно, езжай идиот.
И пошла. А потом, уже из будки охраны смотрю, не едет. Вернулась, он лежит, как и прежде. Стала трусить, не встает. Позвонила фабричной медсестре. У нас работает пенсионерка, фронтовичка – Павловна.
Она прибежала. Потрогала, пощупала, сказала, что он уже умер и что надо вызывать милицию. Я очень испугалась. Бегом к Абраму Марковичу. Рассказала ему, что да как было. Но он молодец. Быстро пошел, и изъял диск с записью с камеры слежения за проходной. Сказал, что заблокирует ее. А диск отдаст мне, только если я с ним… Ну зараза и вонючий же он. Хоть и обмылся у меня, под душем, но все равно. Чуть не обрыгалась. А диск, что он мне отдал, я поломала на мельчайшие кусочки.
Милиция приехала, констатировала смерть. Маркович с ними переговорил, и уголовного дела не заводили. Все сошло на тормозах, а людям сказали, что водитель был после перепоя и от жары его хватил удар.
Пришлось мне, на какое-то время прекратить слежку по фабрике. Стала я заниматься бумажной работой. Иногда пересматривала видео с камер наблюдения.
Нет, сказать что совсем хищений не было, не скажу, но такого как раньше… Вот недавно укладчицу конфет поймали. Она стояла на укладке конфет *Аркадия*. Там конвейер, не сильно то, отойдешь. Но на выходе, в кармане у нее нашли три конфеты. Составили акт. Ну и что с того, если конфеты из другого цеха, да хоть с другой фабрики. Если заносишь что в карманах, записывай. Тогда при выходе через проходную тебя не задержат и не надо будет плакать, умолять, чтоб не уволили. А так выгнали за три конфеты – другим неповадно будет. Я всю охрану так застращала, что они сами стали бояться и меня и любых проверок. Просто двоих уволила и все. Одного за пьянку, а вторую за то, что воровку пожалела и отпустила. От камеры не скроешься. Охранница сумку то проверила, а дальше не стала. Я ей указала на эту ошибку. Это тоже явно видно. Женщина, когда заходила, у нее был второй размер груди, а когда выходила – чуть ли не пятый. Вот на это надо было обратить внимание. Наверняка что-то несла.
Я в принципе ни тогда, ни сейчас не понимаю, почему на меня такие негативные гонения. Я ведь просто, честно выполняла свою работу. Нет, ну мстила, конечно, но поймать никого не удалось. А их высказываниям, что на складе только я воровала и заставляла их воровать – не верьте. Это они мне навредить хотят. Что б меня уволили, и они безнаказанно могли тащить все, что им понравиться. А при мне они все бояться.
После инцидента с женщиной, на меня опять посыпались жалобы. Меня вызвал к себе Абрам Маркович, и стал распекать, как школьницу и вдоль, и поперек. Но только два слова, сказанные мной, привели его в ступор.
- Я беременна.
Он так и застыл с поднятой рукой и открытым ртом.
- Да не бойтесь вы. Этого ребенка я рожу для себя. К вам никаких претензий и обязательств. Единственное что я прошу от вас, не заставляйте меня сильно нервничать. Вы, наверное, слышали, что моя первая дочурка умерла. И во всем этом виноваты все кто заставлял меня нервничать. Мать, которая пришла ругаться из-за старого, разваливающегося, бабкиного дома. Тогда мы чуть не подрались. Ну, теперь-то она не придёт, спилась, наверное, или на свалке сдохла. Ещё из-за кладовщицы Лены, с которой постоянно ругались. Да мало ли скотов довели меня до нервного срыва, из-за которого и умерла моя девочка. Ну что вы застыли как памятник, а в глазах ваших ужас.
- Карина, я не думал что вы такой монстр.
- Это, я то, монстр. Нет, я хочу только жить как нормальные люди. А все, вы понимаете, все и вы тоже, только мешаете мне. Крутитесь у меня род ногами, заставляет нервничать, переживать. Если бы не вы, я бы давно здесь всех поувольняла. Надо набирать молодежь и стариков. Молодых легче запугать, да им и тащить не для кого, нет у них еще детей. А старики без зубов. Это их последний шанс поработать. Не захотят же они перед пенсией вылететь на улицу по статье. Тоже честно будут работать. Вот вам шикарная идея. Так нет же, вы воров защищаете. Уйдите. Опять я из-за вас вся как на иголках.
- Карина, куда же я из своего кабинета уйду?
После этого нашего разговора, Абрам Маркович стал как шелковый. Не цеплялся ко мне и всех одергивал. А потом купил мне двухнедельную путевку в Израиль. Точнее в город Иерусалим. Сказал, что б я съездила. Поклонилась могилам святых. Попросила помощи при родах.
Ну, это он загнул, конечно. Две недели в Израиле. Тур по святым местам. Ездить я конечно же ни куда не стала. Жара, куда мне пузатой. А вот в отеле бар, бассейн – вот это мое. По магазинам походила. Барахла и себе и доченьке купила. Почему то я была уверена, что у меня будет дочка. И заранее ее уже любила. Покупала вещи, игрушки, памперсы. Ну, в общем готовилась. Когда путевка закончилась, вернулась домой. Тут и декрет. На работу выходить уже не стала. Израиль! Вот страна где надо жить. А может женить на себе Марковича, да уехать с ним в Израиль на ПМЖ. Он будет работать, а я девочку нашу растить. Говорят, если троих родишь, то там помощь большая от государства. Можно не работать. Правда он старый и вонючий. Но главное ведь не это. Главное поселиться в стране, а там найдется, кто мне деток заделает. Эх, хорошая мысль. Жаль, что я раньше с Абрамом не замутила. Давно бы уже рванули в земли обетованные.
Сначала в консультации, а потом и в роддоме я затерроризировала всех врачей. Узи мне каждую неделю делали. Везде и все показывало, что с ребенком все нормально. И вы знаете, я от себя даже не ожидала. Вторые роды были скоротечные. За тридцать-сорок минут я разродилась. И обезболили хорошо. В общем, врачей я похвалила и даже поблагодарила. Вернулась домой, и вот тут-то проблемы и начались.
Бабки то у нас нет. Смотреть за малой не кому. Я очень сильно устаю. Надо и в магазин сбегать, себе поесть купить. Надо и приготовить, и убрать. Когда работала, то я больше в столовой кушала. Вечером там чайку с пироженкой, мыть одну кружку и не готовишь ничего. А тут пришлось. Голод не тетка. Хорошо малую к груди по времени прикладываю. Режим. В остальное время кручусь, год прошел. Малая ходить стала. Лопочет что-то. Я ей няню нашла. Днем с ней сидят. Вечером и ночью со мной. Вот уже и два года. А природа требует свое. Стала я осуществлять третий этап плана своей жизни. Пора выходить замуж. И вы знаете – оказалось, что это большая проблема. На раз – два, есть желающие. А вот навсегда? Никого. Как-то неохотно ко мне мужики идут. Заметила, тем, кто худее меня, везет больше. Тут же, сложился, так сказать клуб незамужних, кто ищет себе пару. Я б половину баб поубивала. Только мешаются. Хотя в принципе, я тоже редко без мужика оставалась. А сами понимаете, как вечер проходит. Посидели в баре, выпили. Пришли домой, выпили. У меня своя квартира. Сама хозяйка. Няне доплачиваю, они с дочкой в одной комнате, я с мужиком в другой. А что такого, это жизнь.
Да-да. Я заканчиваю. Как-то раз, няня не смогла остаться на ночь. В шесть часов она ушла домой, а я малую уложила спать, а сама сидела с друзьями в соседней комнате. Малая почему-то не хотела спать и постоянно плакала. Я несколько раз ходила к ней, укладывала. Мои друзья тоже к ней ходили, то печенья отнесли, то бутерброд с колбасой. Что было, потом я плохо помню. Но, то, что после моего посещения комнаты, дочка перестала плакать, это поклеп. Ну не могла я убить собственную, любимую и единственную дочурку. Это кто-то из них. Если меня оправдают, то я им отомщу. Весь мир против меня. Все меня учат, понукают. Вот и эти двое, задушили мою дочурку подушкой, а теперь хотят, что б и меня убили. Я всю жизнь вкалываю, что бы хоть как-то выбиться в люди.

Встать. Суд идет.
Изучив все обстоятельства дела, суд признал ответчицу, Карину Агромян, виновной в убийстве собственной дочери и приговаривает ее к десяти годам тюремного заключения, в колонии строгого режима.
- За что-о-о?

Это было в те славные и добрые времена, когда я учился в училище. Было когда то в городе Калининграде, ранее Кенигсберге, училище судовых поваров, точнее коков. И вот занесла меня судьба от Черного моря до Балтийского. Просто от школы до армии один год. Ну не бить же баклуши столько времени. Вот и поехал я набраться ума вдали от маминой юбки. Сам себе, и профессия и навыки перед армией. Мама только купила билет и дала тридцать рублей на житье и бытье. Небольшая сумка, осталась со школы, в которой нижнее белье и брюки с рубашкой. Это не институт и мой аттестат мне позволил поступить даже без собеседования. Отдал документы и еще неделя свободная. Осваивался в общежитии. Выбрал самую маленькую и неприглядную комнату. Всего на пять человек. Нас заранее предупредили, что с нами будут учиться и те, кто уже прошел два года армии. Поэтому поблажек в учебе не будет. Все хотят окончить училище и получить визу на загран - плавание. А те, кто перед армией, гарантировано, без учебки идут служить в качестве поваров. Поваром я хотел быть всегда. Нравилось мне колдовать на кухне. Правда никакого опыта, навыков и знаний, но видя, как готовит мама смог сам, без посторонней помощи прокормить семью из трех человек. Это когда маму положили в больницу, ей удаляли желчный пузырь. Вот. Ночью ее увезли. Утром все перекусили, что нашли в холодильнике, а вечером, вернувшись из школы, кружка, дополнительного занятия, я увидел, как отец готовит суп. Большая кастрюля, полная воды, когда закипела, отец положил четыре почищенных, но не порезанных картофелины. Когда вода опять закипела, не дожидаясь готовности картошки, положил туда, нет, опустил в кипящую воду, взявшись за хвост, чтобы не испачкаться, целую селедку. Да-да. Не чищенную. С головой и кишками, в шкуре и с плавниками. Дождался когда закипит. Снял с огня, поставил на стол и сказал;
- Ешьте! Все равно ничего больше нет.
Попробовать решился младший брат. Конечно же, сразу все выплюнул. Это даже собаки не стали есть. Пришлось мне браться за дело. Мелко порубил мерзлую куриную ножку, поставил варить. Почистил и порезал картошку, когда закипел бульон(!) бросил в него. Далее почистил, порезал, пожарил луковицу. Бульон, правда, сильно кипел, но зато картошка быстро сварилась. Помешал суп – кажется жидковат. Взял жменю вермишели и закинул в суп. Именно закинул. А вдруг обожгусь. Помешал черпаком – густовато. Положил жареный лук. Чуть не забыл посолить и поперчить. Зову всех. Уже семь вечера, идите есть.
Все так проголодались, что суп съели почти полностью. Отец отлил себе в банку на завтра, на работу на обед. Когда на следующий день все вернулись домой, то стало понятно готовить еду это моя обязанность. Пришлось приходить из школы пораньше и придумывать, что и как готовить. Мне тогда было 14 лет.
В общем, комнату в общежитии я выбрал среднюю. Поселился и стал ждать, кто еще приедет поступать. Целыми днями ходил по городу, смотрел, что и как. Калининград –интересный город. Во время войны он был почти полностью уничтожен, но остались несколько зданий в целом или полуразрушенном состоянии. Так, проезжая по центральному мосту в глаза бросается вид замка Канта. Величественное и загадочное. Поговаривают, что в стенах этого замка есть тайные ходы, по которым можно подняться на самый верх или спуститься под землю. Находиться, правда, возле самого замка опасно. Дожди и ветер сильно повредили кладку и, если какая птица близко пролетит, или сядет на край, то вниз летят обломки кирпича, песок. От замка видны развалины рейхканцелярии. Там все плохо. Прошло сорок лет после войны, а на что хватило рук так это оградить эту огроменную кучу битого кирпича. Стены этого заведения толщиной больше метра. Там в одном месте осталось стоять несколько метров стены, высотой до пяти метров. Вот на этом куске видны две ямки, глубиной до трех кирпичей. Ямки эти от прямого попадания танкового снаряда. У меня, конечно же, возник вопрос, если танк такой слабый, то что же, какая сила смогла разрушить цитадель фашизма. Еще из уцелевших зданий стоит костел. Сейчас в нем устроен органный зал. По тем временам, да и по моей молодости, для меня это здание было верхом мастерства и красоты архитектуры. Шикарные, островерхие башенки. Узкие бойницы-окошки. Цветные витражи. Все выглядело так необычно и загадочно. На сам концерт мне попасть так и не удалось, а вот репетицию я вполне мог послушать. Очень красиво. Много классической музыки я не знаю, но вот лунную сонату я слушал, открыв рот. Величественно и красиво. Совсем не так звучит как в приемнике или в телевизоре. Повторить и передать словами ощущение невозможно. Прошу, верьте на слово. И, вдруг, у вас появиться возможность посетить органный зал – не упустите возможность. Далее из уцелевших зданий были загадочные кубы. Вот стоит такой квадрат, без окон и дверей. Смотришь на него и тебе становиться не по себе. Входа нет. Вместо окон – узкие, сантиметров десять шириной и пятьдесят высотой бойницы. Внутри темно и не видно. Есть ли кто нибудь там. Может снайпер или автоматчик. Обошел все вокруг. Метрах в ста от здания, на травке, среди деревьев, вход под землю. Но тщательно закрыт. Пока я крутился рядом, разглядывая строение, подошел милиционер, спросил что я здесь потерял. Объяснил, что приехал из Крыма, и меня заинтересовали эти два строения.
- это не два, это одно строение. Мы просто видим надземную часть. Здесь фашисты нарыли очень большое количество подземных ходов. Вообще это девяти этажное здание. Мы видим его три верхних, а шесть находиться под землей. Вход в это здание расположен в ста пятидесяти метрах к северу. Хотя и не обязательно это вход. Может быть обман. А вход будет к югу. У каждого такого здания свои тайны. А таких зданий здесь около десяти.
Гуляя по городу наткнулся еще на два похожих между собой строения, называемыми форт. В одном из них сделан ресторан восточной кухни, а в другом музей. На данном этапе музей был закрыт, но я надеялся в дальнейшем его посетить и узнать, что это такое и для чего использовали и когда. Потому что выглядел форт довольно в старинном стиле.
Это все что касается города. В остальном здесь современные постройки послевоенного времени. Еще люди говорят, что под городом расположен военный завод, на котором делали снаряды и бомбы и, якобы, когда русские захватывали город, то открыли шлюзы и завод затопили. Не знаю на сколько это правда, на сколько нет, но таинственные места в городе на виду. О! есть еще одно! Очень часто говорят что в окрестностях города, в одной из затопленных шахт, находиться знаменитая янтарная комната. И что сам, великий Юлиан Семенов придерживался этой версии. И единственной проблемой оставалось то, что не было возможности осушить залитую шахту. После небольшого экскурса продолжу.
Наши казармы находились примерно в километре от рыбного порта, на территории которого и находилось само училище. После поступления, когда сданы все документы и ты считаешься принятым, выдается морская форма. Дело в том что первую половину обучения мы все находимся на полном государственном обеспечении. А это значит что с сентября по декабрь включительно, нас кормят, поят, одевают и обучают бесплатно. После нового года идет неделя обучения, за ней неделя работы в столовых различных предприятий. Заработанные деньги идут в фонд училища и являются показателем твоих знаний. Если ты получаешь полностью заработанные деньги, то продолжаешь учиться, если же предприятие не хочет платить за тебя, то из училища отчисляют. С одной стороны это и правильно. Повар не может быть ленивым. Если ты ленишься на подсобных работах, которые не требуют ни ума, ни умения, ни фантазии, то, что говорить о будущей работе.
Мне очень повезло, я попал в министерскую столовую. Зав производством был Эдуард Измайлович. Такой полный, высокий мужчина. Он постоянно передвигался по кухне. Его не было слышно, но все получали его указания и наставления. Он появлялся ни откуда. Утром третьего дня он забрал меня из подсобного помещения, где мы втроем чистили овощи и поставил у огромной сковороды. Я жарил котлеты, отбивные, бифштексы и шницеля. Рядом, на вполовину меньшей сковороде, он жарил рыбу. Кстати я такую в первый раз видел. Называлась она «Ледяная». Рыба была почти прозрачная. Я все смотрел, как Измайлыч успевал обваливать рыбу в муке, переворачивать и снимать обжаренную. А рыба жарилась очень быстро. Тут он сказал, что бы я посмотрел за остатками рыбы на сковороде и ушел. Я стал метаться то к себе, то к нему, но успел. Когда снял всю рыбу и выключил сковороду, он вернулся. В одной руке держал ковш горячей воды, которой залил сковороду, а в другой руке он держал кусок хлеба, которой отдал мне. Положил на него три рыбки и сказал, что бы я съел, а потом помыл сковороду. Сам же стал за мою сковороду и дожарил оставшиеся шницеля.
Рыбу я конечно уплел, всего за минуту, а что, в ней и костей кроме хребта нету. Когда я доедал пустой хлеб, шеф шлепнул мне сверху котлетку. Вот я и отъелся. Вы не забывайте, дело после нового года, неделя учебы, а неделя работы. Когда работаем, то есть что поесть и попить, а вот неделя учебы – строгий пост. Едим только то, на что осталось денег. Если денег нет – то ночью можно поработать на хлебозаводе. Это в двух кварталах от нашей казармы. Ночью, через забор, проникаешь в цех. Вместо укладчика укладываешь на лотки в вагонетках продукцию. За каждую вагонетку - булка хлеба. Полчаса работы, шесть булок хлеба и обязан уступить место следующему. Это как закон. Из комнаты все ходят по одной ночи. За неделю до описываемого случая, в конце марта, случился ураган. Для большинства из нас, жителей сугубо сухопутных, это был шок. В окнах звенели стекла, а с другой стороны здания все стало покрыто льдом. В семь утра, как по команде, все высыпали из казармы. Ветер сразу с половины посрывал шапки. Люди стали собирать их. Наша дорога в училище проходила через рельсы и две небольшие лужи, в народе называемыми озерками. Рельсы засыпало снегом и покрыло толстым слоем льда. Озера тоже замерзли, а дорожка между ними обледенела. Ураганный ветер все пытался скинуть нас с этой дорожки на лед. Пока дошла до порта, шинель и брюки клеш (тридцать три сантиметра) покрылись коркой льда. В порт нас не пустили, отправили в казармы. И пока мы добрели, то были полностью как черные сосульки. Целые сутки мы сушились. Развесили шинели и собирали тряпками стекающую воду. Брюки были растянуты на каркасах, что бы высыхая, они не уменьшились. Брюки это особая тема. Как у девочек в школе требовали, что бы юбка была ниже колена, так и у нас длина клеш не могла быть больше тридцати трех сантиметров. Но морской порядок твердил – и меньше этого клеш быть не может. Каждое утро дежурные при входе с линейкой проверяли всех до единого.
В связи с ураганом, следующая неделя, вместо работы в столовых, нам пришлось наводить порядки в училище. Вставляли стекла, выбирали воду, белили, красили. Помогали в порту собирать и грузить тину, водоросли и песок. К концу недели все было окончено. Порт блестел, и пах свежей краской. Деревья цвели, клумбы перекопали. Наступала настоящая весна. Всем было хорошо.
Хорошо, то хорошо, но не нам. Вторая неделя без работы в столовых. Деньги закончились. Курить и есть нечего. Утром воскресенья проснулись рано, но вставать не хотелось. Делать все равно нечего. Идти без денег не куда. Есть охота, а не за что. Но к девяти все же повылазили с коек.
Стали проверять свои вещи, что бы наскрести хоть сколь ко нибудь на хлеб. На завод вечером не пустили. Там после урагана усилили контроль. В этом месте у нас был полный облом.
Проверив карманы, набрали пятнадцать копеек. На хлеб не хватало. Но тут одному из нас пришла гениальная мысль.
- Ура! Идем в вагонное депо. Там столовая есть. И, если не выгонят, то три супа и три кусочка хлеба нам обеспечено.
От такой идеи все повеселели. Быстро собрались и вышли. Идти четыре квартала. В том числе мимо завода.
Ароматы раздразнили еще больше. Аппетит разыгрался не на шутку. Остаток пути, мы почти бежали. Мимо поездов, тепловозов и вагонов. Перепрыгивая через рельсы.
Мы прибежали. Столовая открыта. Да она и не бывает закрытой. Здесь люди работают круглосуточно и кормят их так же, постоянно.
Возле раздачи всего один мужичек. За повариху женщина, лет пятидесяти. Как для нас, семнадцатилетних, то старушка. И вот она нас убила.
- Ребята, а я вас не накормлю. Сегодня столовая не работает и обеды мне выдали строго на работающих. Мы опустили головы. Последняя надежда рухнула. Весь сегодняшний, такой светлый, теплый и для кого то радостный день, мы проведем голодными. Грела только мысль, что завтра, вечером, я получу перевод от мамы. Целых десять рублей. Мы отъедимся и сможем безбедно прожить всю неделю. Но это будет завтра, еще и вечером. Извещение на перевод лежит в кармане, но на него, то не поешь. Мы, молча, развернулись и стали выходить из столовой.
- А что вы вообще хотели? Ребята? - окликнула нас буфетчица.
Я повернулся, протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежало наше состояние.
- Три супа и три хлеба.
- О, а это немного будет для вас, пятерых.
- Этого хватит нам на два дня.
- Ну ладно, суп-то, вам налью. Возвращай всех.
Я выглянул на улицу;
- Возвращайтесь, нас кормят.
- О! Андрюха! Молодец, уломал старушку. Живем. Я гордо высыпал копейки на прилавок и получил три тарелки вермишелевого супа. Слюни чуть не капали изо рта. Аромат несказанный. Горячая пища. Мы уже две недели не ели ничего подобного.
Ребята взяли ложки, я вернулся еще за хлебом.
Хлеб завернули в газету и спрятали в карман. Нам еще вечером захочется жрать как голодным волкам зимой. По очереди, не нарушая порядка, ложками выхлебали первую тарелку. Остатки перелили во вторую. Так же расправились со второй и принялись за третью. Когда доедали суп, а ели мы очень медленно. Как англичане. Пережевывая тридцать раз воду с макаронами. Так просто, говорят, быстрее наешься. Ну я вам скажу для пяти молодых и здоровых парней этого супа было… Ну хоть урчать в желудках перестало, и то ладно.
Когда последняя ложка супа была доедена, все откинулись на спинки стула, ожидая, когда же оно придет, это чувство сытости.
Шаги. Открываю глаза. Рядом стоит бабушка буфетчица.
- Вот вам, ребятки. С праздничком.
Она положила перед нами полбулки хлеба, большой кусок колбасы и пять крашеных яиц.
- Чегой-то она?
Женщина вытерла набежавшую слезу и ушла за раздаточную.
- Сегодня Пасха!
Хлеб и колбаса были вмиг разорваны, и съедены, каждый положил в карман по яйцу. Мы встали. Подошли к выходу. Выстроились в ряд и крикнули.
- Христос воскрес!
И убежали.
Дай Господи ей здоровья.
Пусть и у вас всегда будет тот человек в жизни, который протянет вам руку помощи в нужный для вас момент. Почему то мне в жизни всегда помогают чужие люди больше, чем собственная родня.

УДАЧИ И СЧАСТЬЯ.

Любовь. Что такое любовь? Любовь бывает трёх видов. Я вам сейчас всё расскажу. Любви столько говорят, что писать на эту тему – не благодарный труд. Что вы хотите тут узнать нового?
Первый вид любви – это любовь обоюдная. Тут даже до смешного доходит. Он любит её, а она! Она любит его! И до того могут любить друг друга, что даже встречается платоническая любовь. Это когда поцеловались и более ни-ни! Во как. Но это редкость. Обычно любят друг друга и живут как люди. Целуются, рожают детей, покупают телевизор, холодильник там, ну или ещё какую мелочь. Так вот дело и доходит до старости. Один из них умирает, а второй поскучав с полгода, отправляется за первым.
Всё первый вид любви кончился. Правда, оговорюсь. При платонической любви, детей не рожают. Ну, если этим двоим, кто ни будь, не объяснит в чём дело или друзья кино дадут нужное посмотреть. Всё, так и умрут – бездетные.
Рассмотрим теперь второй вид любви, это когда – он любит её. Да! Встречаются и такие. Тогда он дарит ей цветы, помнит все праздники семьи и дни рождения жены и тёщи. Помогает по хозяйству, готовит обеды. И вообще её любит. Но, это редкость. У нас, среди настоящих мужчин, таких называют – подкаблучник. Вообще, мы мужчины, народ гордый, чего об этих отщепенцах говорить.
Вот теперь мы медленно, но верно перешли к третьему виду любви, который встречается повсеместно. Это когда она любит его.
Возьмите сериал, да чего какой то, любой берите. Если она любит его, то всё – успех сериалу обеспечен. Мы, настоящие мужики, сериалы не смотрим. Да и что там смотреть? Возьмите хоть Изауру, Богатые тоже плачут, Просто Мария. Всё про её любовь к нему. Или вот этот, что пять лет шёл. Как его? Какой молодец этот Сиси. Лежит себе в постели. Всё про всех слушает. Про всех всё знает. И высчитывает, которая его больше любит. Я не смотрел, конечно же, сериалы. Только так, одним глазом одним ухом. Всегда в жизни она должна любить его. Готовить, стирать, убирать, собирать его носки и застилать постель.
Всё в жизни вертится вокруг нас – мужиков. Без нас не родились бы дети. Женщины – лишённые радости ухаживать за нами, умирали бы с горя и тоски. А так, придёшь домой – грохнешь кулаком по столу, она сразу понимает – бьёт, значит, любит. И давай скорей за тобой ухаживать. Перед тобой прихорашивается, на других мужиков не смотрит. Вот это жизнь.
- Алло! Да дорогая. Ужин приготовил. Как не будешь? Опять корпоратив? Запомни, если снова весь вечер будешь танцевать с этим Жигало. Да! С вашим зам директора – я завтра постельное бельё стирать не буду. И не бросай трубку…….
Пи…… Пи…… Пи……

Муженек мне достался, скажем, прямо, не очень. Слегка мягковат, но это слегка во всем. На работе его ни во что не ставят, все им пользуются. Куда пойдёт чего-то добиться, не получается... Кто повысит голос, он тушуется. Даже дома, накричу на него, он сразу в кусты. Очень он у меня какой-то правильный. Порой даже раздражает. Предвижу вопрос, а если мягок во всем? Отвечаю. В постели нормально. Как подтверждение скажу, за всю нашу семейную жизнь, у меня не было желания налево. Поэтому этот критерий единственное, что в порядке. Но даже при всех его, как я думала недостатках, он порядочный семьянин. И мне бы, хоть иногда, надо прислушиваться к его мнению. Потому что если бы я послушала...!
Как мы любим, говорить, вот если бы вчера, или раньше. Вот если бы... Теперь-то об этом что говорить. Надо жить тем, что сейчас, а не вот если бы. Ничего вы наверно не поняли из моих сумбурных речей. Надо описывать всё по порядку, иначе вы меня за дурочку примете.
Мне было двадцать пять. Хорошая работа. Красивая фигура. Смазливое личико. И отвратительный, как для девушки, характер. Просто когда росла, вокруг были одни пацаны, а я у них предводителем. Войны, футбол, пакости и забавы. Везде я впереди. Не девчонка, а свой парень. Когда росла сестра, все было по-другому. У нас семь лет разницы. Кругом неё всегда девочки и пай мальчики. А я со своей компанией на защите их спокойствия. Родителям одни проблемы. То стёкла била, то в компании зависала надолго, училась не очень. Лень было. На улице интереснее и веселее. А в школе что, только зубрежка. Нет, я училась, но только так, чтобы со школы не выгнали, и родителям не сильно обидно за меня было. Три и четыре стабильно. Сестра же, наоборот. Зубрилка. Зато после школы, вместо института она сразу замуж и с милым на край света. Где то у озёра Байкал живут. Он у неё служанка. Теперь только два раза в год и перезваниваемся. Она меня, а я её с днём рождения поздравляем. Вот и все наше родство.
Я же после школы, год куролесила. Потом ничего, в институт поступила. Окончила. Нашла приличную работу. Только вот с замужеством никак. Так я и осталась свой парень. Нет, был у меня конечно роман. Я была на третьем курсе, а он только поступил. Яркая была любовь, веселая. Но правда не долгая. Его после нового года отчислили за неуды и в армию забрали. От туда ни письма, ни весточки. Что, где? Ничего не знаю. Погоревала, да на той ..опе и села.
С родителями я не очень ладила, это из-за года гулек после школы. Поэтому когда в институте училась, то жила в общаге. Но когда закончила, пришлось вернуться в отчий дом. Годик вчетвером, в двухкомнатной квартире. Нормально. С сестрой, правда, немного грызлись, а в общем все хорошо. Потом сестра замуж выскочила, и мы втроём остались. Тут зажили нормально. Три зарплаты. Без вредных привычек. Ремонт сделали. Я приоделась, да и матери гардероб обновили. Отцу на зубы выделили. Живём. Вот только стала я замечать какие то, недомолвки в семье.
То родители шепчутся, то замолкают при моём появлении. Мне даже интересно стало. Попыталась разговор организовать на тему недомолвок. Тщетно. Молчат как партизаны. Но тут стала замечать, что к нам женщина одна стала часто захаживать. Спросила у матери, кто это такая? Сказала сослуживица. Ну и ладно. Я же в коллективе душа компании. Каждые выходные то в пляс, то в поход, то шашлыки. Ну, активная жизнь молодой дамы. Тем более что там и кавалеры бывали неплохие. Правда или женатики, или запойные. Ни тех, ни других я не воспринимала. Нормального же днём с огнём не сыщешь.
Как-то в субботу, часов в девять, я убегала с рюкзаком по ступенькам, а мне на встречу мамина подруга, я о ней выше писала. Но не одна. С мужичком, помоложе и с цветами. Я крикнула здрасьте и промчалась вниз. Только в воскресенье, с утра, вылезая из палатки, я подумала. А кто это с маминой подругой был? И у меня закралось подозрение. Не ищут ли мне, мои старики, жениха. Оно и конечно. Двадцать пять лет, а все старая дева. На выданьи. Надо будет переговорить на эту тему с ними. А что там за муж чек то был? Нет, не помню. Слишком быстро я вниз по лестнице бежала. Да ну и ладно. И забыла о своих мыслях. Всю неделю, то забывала, то не до этого было. В общем, так с родителями и не поговорила. На субботу со своими друзьями договорилась опять на природу. Надо ловить моменты. Пока тепло, светло и сухо, вещи в руки и в поход. Набираемся здоровья на весь год.
В этот раз я собралась пораньше. Что бы с женихом и его мамашей не встретиться, да и на вокзал, к электричке не бежать, а спокойно с друзьями дойти. Выхожу из подъезда. Погода прелесть. Тут:
- Наташа! Возьмите меня с собой.
Оглядываюсь. Молодой человек, в спортивном костюме и кроссовках. За спиной рюкзак и одна рука.
- Извините, а вы кто?
- Понимаете, моя мама и ваша мама. Вот. Достаёт из-за спины руку и протягивает мне букет ромашек. Я как про мам услышала, чуть не двинула его. Но ромашки! Это моя слабость. Цветы взяла.
- Ну что ж' пойдемте. Жених.
- Я не жених, я Саша.
- Пойдемте, Саша. А то на электричку опоздаем. Мы вышли на дорожку возле дома. Одного взгляда на окна и качающиеся занавески мне было достаточно, что бы понять. Всё рассчитали правильно. Ромашки я люблю, а в походе и на пикнике легче знакомиться. Я думаю он не будет сильной обузой.
Вот так мы познакомились с моим настоящим мужем.
В походе он обузой не был. Нормально сошелся с моей компанией, но и не выделялся никакими достопримечательностями. С девчонками вечером в палатке обсуждали. Так себе, ни рыба ни мясо. Дома, по приезду, с родителями поругалась. Можно хоть предупредить или подготовить меня. А то так, как в омут головой. Они молчали, и большого скандала не получилось. Я заткнулась и легла спать. Вечером, после работы, меня встретил Саша с ромашками, проводил домой. И так всю неделю. В общем, ухажер не отставал. А я для себя решила:
- Будь что будет. Он не хуже других. Мне и, правда, надо думать о будущем. Друзей у меня много, а вот с женихами туго. Алкаша я сама не хочу, а женатый? Один раз, предавший, и второй раз может уйти. Но уже от тебя и в тот момент, когда тебе тяжелее всего. Нет, женатые не для меня.
На субботу опять договорились ехать на озеро. Но вечером в пятницу пошёл дождь. Пришлось всех обзванивать, поездка откладывается. Только Сашке не стала звонить. И он утром, как и положено, в спортивном костюме и с рюкзаком, появился на пороге. Одно только изменилось. В руках два зонта.
- Ты зачем два зонта взял? Или думаешь, что у меня своего нет? Есть у меня зонт. Но раз дождь мы решили никуда не ехать.
За дверью послышалось тихое:
- Ой.
- Кто там с тобой?
Я открыла дверь шире. Там стояла Сашина мама.
- А, это вы. Мамина подруга. Саша как тебе не стыдно маму за дверью держать. Быстро заходите, вон у вас все ноги мокрые.
Я посторонилась, пропуская их в квартиру. Мама стояла в коридоре, прикрывая рот рукой и широко раскрыв глаза. Папа в пижамных штанах и майке. Я поняла, они подумали, что я сейчас буду ругаться.
- Ругайте его Наташенька, ругайте. Он у меня такой непутевый. Сам никогда ни до чего не додумается. Только сейчас я сама там встала. Чтобы не мешать. Вы же всегда быстро в поход убегаете. И как вам Наташенька, удалось его из города вытащить? Он же никогда в жизни, не выезжал из каменных джунглей.
Затараторила Сашина мама, разуваясь и проходя в комнату. Он тоже зашёл. Поставил зонты возле вешалки на пол.
- Один зонт мамин.
Сказал он, и чмокнул меня в щеку. Я такого не ожидала и даже немного опешила. Стояла, смотрела на него и держалась рукой за поцелованную щеку. Потом одумалась и пошла на кухню. Готовить чай. С вечера, зная, что мы никуда не едем, я испекла наполеон. Промазала его разными кремами и убрала в холодильник. Тортик удался на славу.
- Я сейчас все несу, а ты иди в зал и помоги родителям установить стол и стулья.
Саша ушёл, прихватив чайник, а я установила на разнос, баночку кофе, заварочный чайник, кружки, блюдца и ложки. Вроде ничего не забыла. Взяла и понесла разнос. Стол уже был расставлен. Родители сияли. Саша помог расставить посуду, взял разнос и вышел. Все рассеялись. И тут я вспомнила, что торт то, я не взяла.
- Я сейчас, за тортом.
- Сидите Наташенька. Пусть Саша нам по прислуживает.
А он вроде, как и сам догадался. Уже стоит на пороге. На разносе торт и весь утыкан свечами. Где он их нашёл?
- Только спичек я у вас не нашёл.
Все засуетились, забегали, но спичек так и не нашли. Я вышла на лестницу? В полётах между этажами, на окне сидела парочка.
- Эй, воробышки. Спички есть. Дайте.
- Вот Наташа.
- Верну завтра.
Парнишка поднялся по ступенькам и протянул мне коробок.
- Да не надо, у меня ещё есть.
Недаром я в группе свой парень, Наташка. В общем, торт осветили свечами. Папа достал свой старый фотоаппарат и стал всех щелкать. Вот так, в непринужденной обстановке прошла наша помолвка. А через три месяца мы расписались.
Сашина мама Мария Ильинична, была несказанно счастлива. Мне порой казалось, что она меня больше любит, чем своего сына. Мои же родители наоборот, всю свою любовь и опеку направили на него. Для них меня, как и не существовало. Всё Саша, да Саша. А он себя никак не показывал.
На работе, очень хороший работник. Но повышение и должности и зарплаты, всегда у других. Он как сидел за одним столом так ни вместе не двигался. Пойти выбить что-то для себя, он не мог. Один раз я пошла к его начальнику. Поговорила, даже покричала. Но ничего не изменилось. Болото. Надо, наверное, ему другую работу подыскать. Но тут я забеременела, и мне стала не до этого. Процесс проходил нормально, без осложнений. Тем более что я делала гимнастику и в походы мы по выходным ходили. Сашка после свадьбы решил увильнуть, но я настояла, и выходы на природу продолжились. Почти каждый выходной мы где-то. У Сашиной мамы однокомнатная квартира, а со своими у меня не очень хорошие отношения. Вот поэтому мы стали снимать квартиру. Устроились не плохо. Сделали косметический ремонт, за свой счёт. Хозяева довольны. С соседями ладим. Все хорошо.
Один минус во время беременности, все-таки был. Стала сильно раздражительной. Но держала себя всегда в рамках. Ни с кем не ругалась. Всё вымещала на муже.

РОДЫ.
Тогда только входило в моду, что бы на родах присутствовал папаша или кто-то из родственников. Да хоть сто человек собери, на смотрины. Что б тебе между ног глазели. Я категорически против такого разврата. Но мой муженек, мямля. Всегда тихий и убогий. Как то довел меня до истерики своей медлительностью и рассудительностью. И решила я ему отомстить. Сама настояла, чтобы он присутствовал на родах. Я так думаю, со всем этим делом и сама справлюсь, а он пусть в обмороке полежит. Мне на работе, девчонки сказали, что мужики почти всегда на родах жен, в обморок падают. Вот и я своего проучу. Настояла на его присутствии. Оформили все бумаги, заявление там. Через какое-то время, я конечно одумалась. Жалко мне его стало. Мужик то он у меня неплохой. Раздражение моё прошло, а семья у нас одна. Но на попятную не пошла. Будь что будет. Упадёт в обморок, это не умрёт. Отлежится, будет знать как нам женщинам рожать, тяжело. Ценить больше будет.
Пришёл день родов. Точнее ночь. Прихватило меня. Вызвали скорую. Пока дождались, пока доехали, а может со страху прошло все. Не точно страшно рожать, все неизвестное пугает, так и здесь. А раз все прошло, стала я домой собираться. А меня на каталку, на мужа халат и в малый род зал. Лежи, говорят, сейчас опять начнётся. Лежу голая. Холодно. Он рядом стоит. Вот думаю дурень, не видит, что я околеваю. Додумался. С вешалки халат снял, меня прикрыл и рядом стоит. Тут санитарка заходит. Даёт прибор и говорит моему:
- На милок, брей. Вот тут и тут, должно быть все чисто.
Я уже хотела сама, даже дернулась подняться. Я ведь на днях все там подготовила. А санитарка на меня:
- Лежи милая. Отросло немного, пусть поработает руками, а не только причандалами. Тебе нельзя уже вставать. Сейчас доктор идёт.
И вышла. А я думаю, ну и пусть. Своё лицо берёт, значит и там сможет. Правда смог. Даже не порезал и быстро справился.
Доктор зашёл, когда муж салфетками влажными все протирал. Меня осмотрели, живот пощупали. Подали инструмент. Сделали укол. И началось. Не сразу, но не в этом суть.
Лежу, тужусь. Врач говорит, что все нормально идёт. А я не могу, ну никак что то не идёт. В перерывах между схватками замечаю. А мой-то, мой. Как на коне скачет. То шепчет мне что-то на ухо. А то уже в ногах. Среди врачей толчется. Мешается. Так и хочется гаркнуть, что б ушёл не надоедал. А он уже меня за плечи держит. За руку возьмёт, и кулак мой жмет, жмет. Волнуется. Переживает. И в обморок главное не падает. Я как подумала об этом, аж улыбнулась и прослезилась. И сразу как пошло. За несколько минут и родила.
Муженек на колени плюх. Мне в плече уткнулся и как разрыдается. Я от радости плачу, что все закончилось быстро и его жалко. Переволновался. Тут нам сыночка показывают. Муженек глянул на него, и ну меня целовать. Врачи смеются, успокаивают его. Ребёнка мне на грудь положили. Меня хвалят, говорят молодец, как спортсменка, без разрывов и быстро родила. Мужа хвалят за то что так хорошо со мной был и переживал. Их очень удивил своей собранностью и самообладанием. Не то, что другие. Меня обмыли. Укрыли. И отвезли в палату. Я даже от бессилия на какое-то время задремала. Но сразу глаза открыла, когда медсестра привела мужа и принесла ребёнка. Теперь дите с матерью в одной палате лежит. Муж, с нами целые сутки пробыл. Сам не ел ни пил. Все около меня и ребёнка. Вот так я первый раз узнала, что мой муж не только мямля, но и, когда нужно, настоящий мужик. Только, почему то, ему не хочется таким быть всегда.
КВАРТИРА
Через три года сильно заболела Мария Ильинична. Тут оказалось, что при всем при том, что Сашка мямля, у него очень большой круг знакомых. Маму быстро и хорошо обследовали. Оказалось онкология. И тут пошли большие траты. Я трусила мужа, собрали все наши сбережения, купили курс химиотерапии и реабилитации. Помогло, болезнь отступила. Но не прошло и полгода как прихватило снова и с большей силой. Я предлагала её квартиру продать, что бы отправить мать в Германию на лечение. Она не дала разрешения. Сказала, что все равно умрёт, а квартира нам останется как память о ней. Так и случилось. Через месяц Мария Ильинична быстро угасла. Денег на ее поддержание у нас уже не было. Но как говорится, пришла беда, отворяй ворота. Беда не приходит одна.
При переоформлении наследства, выяснилось - квартира Марии Ильиничны, ведомственная. Ещё работая дворником, при Советском Союзе, ей дали квартиру. Стаж она выработала. И даже больше чем надо. Норма была десять лет. Она же отработала двадцать шесть.
При Союзе никаких вопросов не возникало. Да и на Украине проблем не было, пока она была жива. А теперь потребовалось такое количество справок, документов и доказательств, что я замучалась бегать. Муженек опять впал в своё полусоматическое состояние, и все проблемы легли мне на плечи. Каждая справка-это очереди и деньги. Денег не было. Только рассчитались с одним кредитом, который брали ещё на первый курс лечения Марии Ильиничны. Осталось выплатить ещё два. Но собрав лишних три справки, снова взяла третий кредит. За счёт этих денег квартиру все же отстояли. Теперь маленькая, однокомнатная, на окраине, но наша. Переехали и живём. Сын уже школьник. Сашка заикнулся о втором ребенке. Но куда. Пришлось объяснять. Три кредита ещё не погашены. Мебель в квартире ещё шестидесятых годов, рухлядь. Сын ходит в школу в обносках. Благо сосед ездил в Германию, по работе. Привёз большой мешок секонд хенда. И мне юбку с кофтой подкинул, и для нашего сына два костюма. Иначе, не в чем было в школу ходить. Вообще нам с соседями повезло. Когда мы переехали, то приняли нас как родных. Мы не чувствовали себя отдельно. Все вместе. Осенью двор убирали хором. Лестницу моем, раз в месяц, а дату предлагают на выбор. Вывешивают на первом этаже листик, и каждый пишет число, когда хочет убирать. В общем, все хорошо.
Влились в домовую семью без проблем. И опять благодаря моему умению быть своим парнем. Даже молодёжи меня во дворе называют:
- Тётя Наташа, свой парень рубаха.
Я когда то вышла во двор. Там двое пацанов, лет по двенадцать, из соседнего подъезда, сидят на качелях и курят. Я на них наругалась. Курят на детской площадке и сами ещё детвора. Но их ответ довел меня до смеха со слезами.
- Тётя Наташа. Уже вечер и детей нет, а маме вы не расскажет, потому что вы свой парень рубаха.
Вот такая у меня кликуха.
Тётя Наташа, свой парень рубаха.
Жизнь течёт, проходят годы. Кредиты погасили. Кто бы знал, чего это нам стоило. Я работала на трёх работах. По вечерам мыла небольшой офис, а с утра заметала соседнюю улицу. Весь день на своей работе. Мой же сидит у себя в офисе и никуда. Лошара. Как он меня достал со своей меланхолией. Пять лет мы питались одними макаронами. Деньги уходили на школу, на кредиты, на коммуналку. На еду и одежду минимум. Соседу опять выпала командировка за границу. Когда приехал, приодел нашего мальчика. Просто если надо что-то сделать или помочь, то он всегда нашего сына зовёт. Свои-то у него балбесы. Ленивые. А наш всегда отзывается на просьбы. Вот он его и приодел и обул. Так экономя на всем, мы и отдали кредиты. Я даже не пыталась убрать из семьи экономию. Так продолжая питаться макаронами и раз, в месяц, устраивая всей семье праздник тем, что ходили к сильно постаревшим моим родителям. Там нас встречали с радостью. Пир был горой. Нас угощали курицей, тортом, конфетами. Мы все отказывались, но по глазам мужа и сына, я видела, как они мечтали о нормальной еде. И как-то не выдержав, я решила вывести семью из режима экономии. Собрала семейный совет.
- Дорогие мои. Я приготовила этот Наполеон сама. Теперь у нас будет нормальное питание.
- Ура!
Закричали мужики хором.
- В духовке у меня уже готова курица.
- Троекратное маме, ура. Ура! Ура! Ура!
- Подождите. Совет не окончен. Ещё две минуты вашего внимания. Я предлагаю взять кредит.
- У-у-у-у. Не хотим, не надо.
- Я ещё не закончила. Тише. Кредит небольшой. Хотя можно обойтись и без него. Но я думаю обо всех нас, но в этом случае больше о вас. У меня собралась небольшая сумма. И за счёт неё я предлагаю купить...
- Опять купить. Ну, мама.
- Машину...
- Что? Что ты говоришь?
- Машину. Наших денег нам хватит на Жигули. А если взять кредит, то можно купить новую машину. Вот и думайте, а я пошла за курицей.
Я вышла на кухню, но прекрасно слышала, как шло обсуждение темы. Голоса были повышены. Реплики раздавались еще те. Потом все затихло. Я даже подумала, не поссорились ли они там без меня. Схватила не разрезанную курицу и пришла в комнату. Сын смотрел в окно. Саша уткнулся в перевёрнутую газету.
- Так, всем молчать. У нас здесь семейный совет, а не Куликово поле. Все имеют право голоса. Каждый выскажет свои предложения. На листочке напишите свои предложения и пожелания. Все плюсы и минусы. А потом все решим. Первым по старшинству пусть говорит отец. Давай, мы слушаем.
- Ну а что я, надоели макароны. Сколько можно отдавать долги. Машину надо ремонтировать. И кто на ней будет ездить?
- Я так и думала, что вопрос заключается в том, кто сядет за руль. Но ты милый плохо меня слушал, впрочем, как всегда. А я сказала, что думаю обо всех нас, а в данном случае больше о вас. Это значит, что права вы пойдёт получать вдвоём. Сын ещё ездить не будет, но как только ему исполнится восемнадцать, то сразу ион сядет за руль. Пока он будет штурманом и механиком. Я почётный пассажир. Ладно, с твоими проблемами все ясно. Сынок, жду твои доводы.
- Ма, ну какие доводы. Я и так во всяком старье хожу. Теперь ещё возьмём старую, ржавую копейку и вместо того, чтобы ездить, я буду механиком лежать под ней. Даже к школе стыдно будет подъехать.
- Смотри Сашка. У сына моя хватка. Пусть ещё год на макаронах, зато с правами и на новой машине. Решено. Берём новую машину. Надо только пробить, что лучше, деньги взять в кредит, что бы хватило и на машину и на права. Или взять в кредит саму машину, а права оплатить из зарплаты. Учиться будете не вместе, а по очереди. Тогда долг будет маленький, и быстро отдадим. В общем, так мы и решили на семейном совете. Теперь празднуем, а то курица уже остыла, да и чай тоже.
Правда, не все получилось, так как хотелось, но всем понравилось. В итоге я взяла небольшой кредит. Купила хоть не новую, но в хорошем состоянии "Ниву". Оборудованную лебёдкой, зимней резиной с цепями и разными походными принадлежностями. Сын сначала огорчился, когда увидел. Но когда проехался и осмотрел все прибамбасы в машине. Вплоть до палатки и четырёх спальных мешков. Пришёл в неописуемый восторг.
Мы не могли дождаться, когда отец получит права. И в первый же выходной мы совершили выезд на природу. Ехали мы так не быстро, что нас даже гаишники остановили. Спросили все ли у нас в порядке, но когда посмотрели в папины права и на дату их выдачи, понимающе заулыбались, пожелали счастливого пути и отпустили. Доехали нормально. На озере вытащили все из машины. И, вместо отдыха, устроили большую помойку. Ну в смысле помыли все в машине. Я по кустам развесила все вещи, просушить. Машина блестела. Мои мужики так были увлечены уборкой, что забыли про костёр. Я крикнула, и Саша пошёл за дровами. Натаскал веток и бегом к машине. Костром занялся сын. Вот что значит правильное распределение труда. Пока костёр разгорелся, я все приготовила для шурпы. И когда повесили котел, мне осталось дождаться только, когда закипит вода. Но так как мои мужики немного тупили с костром, супчик запоздал. Когда мы уселись за пир, и закончили его, времени осталось только на то что бы загрузится и ехать домой. Правда, наш папа на обратном пути чувствовал себя более уверенно. Доехали намного быстрее. На обратном пути мы помахали гаишникам, а они заулыбались и помахали руками нам. Приятно. Саша втянулся в вождение, но не жадничал. Как большой знаток обучал сына. Мы специально выезжали за город, и сын ездил по проселочным дорогам, что бы набить руку. Как-то раз заехали в дачный посёлок. Пока мужики катались, я ходила от двора ко двору. Люди копошились на огородах, кто-то ещё перекапывал, а кто-то уже собирал урожай зелени и салатов. И так мне что-то захотелось такого затишья, душевного равновесия. К этому времени мы уже отдали кредит, и я работала только на своей основной работе. Две другие работы я бросила. Денег хватало не на все. Но питались мы нормально. Родители мои, хоть и постарели сильно, но слава богу живы. Я захожу два раза в неделю. Продукты приношу или за лекарствами бегаю. Живём потихоньку. Все вроде нормально. Компьютер, телефоны. Сын с девушкой встречается. А у меня мысль о даче, отнимает покой. И тут мне попадается объявление. Это сейчас я понимаю, что мне его подсунули, а тогда я думала что это счастливая случайность:
Меняю двухкомнатную, приватизированную квартиру и дачу в посёлке "Каменка". Небольшой одноэтажный домик на:
Однокомнатную квартиру с мебелью и автомобиль отечественного производства, с доплатой. Срочно! И номер телефона.
Позвонила узнать что там, да как? Пригласили приехать, посмотреть. Поехала. Хорошая квартира. Только почти без мебели. Старый диван, стул, стол на кухне, плита и колонка. Ну, в общем нормальная хрущовка. Но это почти в центре, а не на окраине у кладбища, и при этом тихий район. На иномарке меня отвезли на дачу. Тут у меня вообще глаза закатились. Именно то , о чем я мечтала. Небольшой, но довольно обжитой домик с печкой. Ухоженные грядки, деревья персик, яблоня и черешня. Малина. Туалет в конце участка, но к нему бетонная дорожка. Мечта.
Молодой человек, лет тридцати, рассказал, что недавно умер отец. Они с матерью жили в квартире, у него своя квартира. Родители занимались дачей, но сейчас у матери нет, ни сил, ни желания. В квартире, где с отцом прожили столько лет, ей тяжело, да и коммуналку платить дорого. Можно бы жить у него, но двое детей и бабушка, будет тесновато. А так как на лечение отца ушло много денег, то ему этот обмен даст возможность погасить кредиты. А то банки на него давят. В общем, стандартная ситуация. Сама в такой жила. Тогда меня не тронул вопрос, зачем ему вторая машина, если ему нужны деньги. Собрала дома семейный совет. Но муж был категорически против. Слишком дорого нам обошлась эта квартира. Да так категорически настаивал, что я даже удивилась. Никогда его раньше таким не видела. Назло ему, загнала их в машину, сказала сидеть, и мы поехали. Ключ от квартиры мне мужичек заранее дал. Как знал, что я повезу своих знакомить с обновками. Приехали. Посмотрели. Все устраивает, но муж против. Поехали на дачу. Походили, посмотрели. Сын сказал:
- Мам. Я не против. Но мне через месяц, два в армию. Вернусь, может тогда?
- Когда ты вернешься, у тебя будет двухкомнатная квартира, а мы с отцом будем жить на даче. Печка здесь есть, огород, дорога, все хорошо. Будешь к нам в гости приезжать с семьёй. Женишься ведь.
- Все мать! Убила. С твоей железной логикой не поспоришь. Поступай как знаешь. Пап, а ты что скажешь.
- А я целиком и полностью против. Мы не продали квартиру, когда были кредиты. Выкрутились. Почему он не может крутиться как мы, тут что- то не так. Я против и все.
- Да потому ты против что тебе машину жалко. Жмот. А вспомни, что ты её не хотел. Это мы с сыном настояли на ещё покупке. А этот мужик не может кредиты отдать , потому что такой же лох как и ты. Нет у него такой умной и пробивной жёны как я. А я решила, будем меняться. Где будет жить сын со своей семьёй. То что мужик просит ещё две тысячи долларов доплаты, так это не деньги. Возьму кредит.
Месяц ушёл на оформление документов. Сын ушёл в армию. Как только документы были оформлены, мы переехали. Большую часть мебели он нам все же отдал. Оставил для своей матери лишь необходимое. Мы часть разместили в квартире, а часть отвезли на дачу. Решили покупать новую мебель в квартиру. Сразу как отдадим кредит. Поначалу было очень неудобно без машины. Ничего, за месяц привыкли.
Тут нашу семью схватил первый удар. Разорилась и закрылась наша фирма. Я осталась без работы. Отдали кредит с зарплаты мужа. Кинулась искать работу. Вечером уставшая, продрогшая, голодная и злая пришла домой. Возле подъезда лежала куча вещей, диван, шифоньер, посуда. На диване, с синяком род глазом, сидел Саша. Я к нему.
- Что? Что случилось? Что с тобой? Почему ты здесь и кто тебя так?
- Дорогая мы бомжи! Не хотелось бы тебе этого говорить, но я тебя предупреждал. Тут дело не чисто. Пришла милиция. Мне показали документы. Люди работали за границей. Вернулись. В их квартире сидят воры. Пришла милиция и меня вместе с вещами выкинули на улицу. Вот и повестку выдали. Нам двоим завтра к восьми утра, придти к следователю. Ты не рвись наверх. Они там железную дверь установили, а сами уехали. Ломать не советовали. За такое пять лет дают. Переночуем здесь.
Только к утру, когда забрезжил рассвет, я задремала. Все время думала, что делать. Как я в такое вляпалась? Да, этот второй удар у судьбы получился очень сильным. Утром, когда Саша тронул меня за плечо, я вскочила. Вроде хотела скинуть страшный сон как наваждение. Но сон не ушёл. Я попыталась собрать кастрюли и тарелки, а потом махнула рукой. Мы пошли к следователю.
Я надеялась восстановить справедливость с помощью всех документов которые имелись у меня. Так как я была без работы, то всю документацию носила с собой. Нужно было получить книжки на свет, на газ, на воду. А везде требовали документы на право собственности. Вот и носила.
Все документы я выложила перед следователем. Он долго читал, перебирал, несколько раз звонил. Потом стал рассказывать, что узнал.
- Во первых, такого нотариуса, с такими именем и фамилией не существует. Это подлог. И суд его может квалифицировать как подлог с вашей стороны, а не со стороны неизвестного никому продавца. Так как в базе данных нашего города, такой гражданин отсутствует. То есть не проживает. По поводу вашей машины. Эта доверенность тоже недействительна, так что вы можете подать запрос на угон машины. Но не можете этого сделать, так как с металло базы к нам поступил запрос на сданный в металлолом блок двигателя с вашим номером. Попросту говоря, вашу машину разобрали и продали. И третье. Не могу найти концов прошлой вашей квартиры. Нет документов даже на то, что она принадлежала вашей матери. Так что вы там проживали незаконно, а по последним данным эту квартиру за неделю перепродали три раза. Так что найти, кто мошенник не представляется возможным. Я так понимаю, что вас обманули и ограбили. Поэтому не буду заводить на вас уголовное дело. Наоборот. Посоветую вам написать заявление и жалобу на мошенников. Правда, не надеюсь на положительный результат. У этих козлов все везде куплено.
Все документы мы оставили в милиции. Написали заявление. Все подписали у начальника и вечером вышли на улицу. Приехали на нашу не нашу квартиру. Все вещи и посуду растащили. У шифоньера оторвали дверцы. Материал дивана разорвали и повытаскивали пружины. Все! Нас здесь уже ничто не держит. Что дальше?
- Саша! Да не расстраивайся ты. У нас есть ещё дача. Там будем жить. Выкрутимся.
- А ты уверена что есть?
- Ой, не шути так. Я этого не переживу. Поехали.
Мы стояли у забора. В домике горел свет, и возле печи хлопотала женщина. Из трубы шёл дым. В конце дачи возился мужчина. Увидя нас он выпрямился. Потом пошёл в нашу сторону.
- Здравствуйте!
- Здрасьте. Вы не знаете, кто здесь сдает или продаёт дачу.
- Мы сдавали, молодому человеку на зиму, а сейчас сезон, он съехал. А кто продаёт или сдает, не знаю. Да и верят ли, сейчас в сезон кто будет. Осенью приходите искать.
Это был третий удар судьбы. Третий, очень сильный и явно ниже пояса. Я потерялась.
Пришла в себя от сильной вони. Тёмно. Сыро и воняет. Стала шевелиться. Какая-то тесная контура. Не пойму где я. Консервная банка в которой налито масло и еле горит фитилек. Где я? Кто я? Ничего не помню. Пока шевелилась и ощупывала стены, запыхалась. Надо полежать, отдохнуть и подумать. Ага, вспомнила, я Наташка свой парень. Да все медленно всплывает в памяти, малыми картинками. О. Да мы же бомжи. У нас ничего нет. Ну не настолько же что бы умереть. Я не умерла. Здесь есть воздух и горит огонь. Значит это не могила. Надо найти выход и разобраться. Вот отдохну немного.
Душно, тёмно. Где я? А вспомнила. А где свет? Ой кто это. Неужели Саша. Во что он одет? Почему спит одетый. Надо его разбудить, расспросить где мы и что с нами? Как тяжело.
О. А где он. Наверно я опять уснула. Фитилек горит. Стала искать выход. Если лезть в ту сторону где ноги, становится холоднее. Значит там выход. Медленно, понемногу, вылезла. Чуть не упала. Склон метров десять вниз. Я вылезла из норы на краю обрыва. Как я здесь оказалась? Отдышалась и полезла наверх. Вниз я всегда успею, а сверху видно все.
- Дядя Саша. Дядя Саша. Она проснулась. Какой-то мальчишка бежит к группе бомжей и кричит. Один отделился от группы и пошёл в мою сторону. Знакомая походка, но совсем незнакомый мужчина.
- Ах! - Я даже рот себе рукой зажала. Это мой Саша!? Весь в лохмотьях, грязный. В галошах. Иссиня чёрное, с разводами лицо. Кто его так? Что вообще с ним? Подошёл. Целует. От него такой же запах, как и от той норы, из которой я вылезла.
- Сашенька! Как ты? Кто тебя?
- Много не говори милая. Наш местный врач, сказал, что у тебя сильнейший стресс. Тебе надо витамины и поменьше волноваться. Не задавай много вопросов. Постепенно я тебе все расскажу, а пока на. Вот лимоны, сегодня сюда привезли полмашины гнилых лимонов. Я распределил и мне достался один для тебя. Ты вот это счисти, а остальное соси, полезно. Сильно не переживай. Самое страшное уже позади. Мы в самом низу. Теперь нам дорога только наверх. Выберемся. Береги себя. Не перетруждайся, вот мальчонка. Зови его Энчик. Он при тебе будет, помощником.
Постепенно Саша рассказал что произошло.
Я тогда потеряла сознание. Он бегал от одного дома до другого, но его никто не пустил. Ночью по темноте все прячутся в домах. Он пришёл ко мне. В это время какие то люди сняли с меня уже обручальное кольцо, сережки и цепочку с крестиком. Снимали кофту и джинсы. Он кинулся на них. Но их было много. Очнулся он рядом со мной, от утренней росы. Раздетый. Без вещей и документов. Без средств к существованию и с женой без сознания. Тут появился мальченка по имени Энчик. Он и помог найти эту нору, никем не занятую. Помог найти работу, сборщиком стёкла на свалке. Это самая грязная и тяжёлая работа. Ее меньше всего оплачивают и есть всегда риск порезаться. Хорошая работа у тех кто собирает бумагу, тряпье и бутылки из под пива и воды. Пластик. Самая хорошая, хоть и тяжёлая это металл. Лучше всего оплачивается. Но туда только по блату берут. Хм. Даже здесь блат нужен. Есть ещё работа для сборщиков ручек, шприцов и иголок и бутылок от моющего, но это для совсем спившихся. Им за день работы, только на выпивку и хватает. Тут на свалке своя иерархия.
Моему Саше немного повезло, да и Энчик подсуетился. Рассказал кому то что у Саши высшее образование и его поставили смотрящим. Он теперь не работает. Он все записывает, кто что несёт сдавать. А в конце дня, делит выручку по нормам. И так как он делил ровно и ни кого не обделял, его сделали ещё и бригадиром. Его работа наладилась. Энчик был постоянно при мне. На вид ему было лет семь. Расспрашивать его о семье, не получается. Сразу замыкается или убегает. Поэтому эту затею я оставила. Первые дни он даже меня кормил. Когда я окрепла, точнее через три дня, то он помог мне в лесу, через дорогу от нашей норы, сделать шалаш. Между деревьями натянули веревки. На них тряпье. Сверху куски плёнки. Посередине оставили отверстия для выхода дыма. Вечером попросила Сашу, и он с мужиками, принесли камни. Уложили внутри шалаша.
На следующий день принесли с Энчиком два тазика с дождевой водой. Разожгла костёр. Получилась прекрасная сауна. Раздела и помыла мальчишку. Сама разделась до белья и стала мыться. Только сейчас заметила, что под бюстгальтером что-то мешает. Как хорошо иметь большую грудь. Потные, слипшиеся, но различимые это были наши с Сашей паспорта. Какая радость. Постирала бельё. Повесила вокруг костра. И своё и мальчика. Сами сидели и смотрели на проезжающие машины. Когда бельё подсохло, оделись и пошли обрадовать Сашу. Но он сказал, что бы на место спрятала и никому не говорила. Это наш, тайный билет в новую жизнь. У него есть тайник, где он прячет, собранные им хорошие вещи. Надо будет найти только этот хороший момент. Когда можно будет сбежать и не бояться быть пойманными. Но момент так и не появился.
Когда мне стало лучше, мы с Энчиком, я его взяла для поддержки, пошли к моим родителям. Я понимала, что только родители смогут помочь нам, они нас не бросят. Помогут. Но подойдя к двери, увидела, что двери опечатаны. У меня всё упало в нутрии. Ноги почти не держали. Я стала стучаться во все двери, к соседям. Вышла одна бабушка. Глянула и не узнала. Да, плохо наверно я выгляжу. Соседка сказала сейчас, зашла вовнутрь и вынесла нам полбулки хлеба. Молча, передала и уже хотела уже зайти, как я немного пришла в чувство и спросила:
- Скажите, пожалуйста, а что стало с вашими соседями?
- А вы их знали? Да, сейчас всем тяжело. Всё меняется. Вот и у них одна дочка их бросила и сбежала с женихом, а вторая просто пропала, вот они с горя и померли. Оба. Тут объявилась первая, сбежавшая дочка и подала на наследство. Вот квартира и опечатана на полгода, вдруг ещё наследники найдутся. Да врятли кто. Они всегда вчетвером жили. А поговаривают, что младшую дочку рекетиры убили. Ой, что-то я разговорилась. Не к добру это.
- Извините нас. До свидания.
Такое горе. Меня опять чуть не хватил удар. Хорошо, что со мной был мальчонка. Он – то и помог мне вернуться на свалку.
Я уже свыклась с мыслью жить на ней. Но вот в декабре, в Киеве началась какая-то заваруха. Слух пронёсся по свалке. Приглашали всех желающих. Обещали одеть и кормить!
Объявили. Пятнадцатого декабря, для всех желающих к поезду Симферополь Киев номер двадцать семь, будет прицеплен, бесплатный, общий вагон. Для всех желающих из Крыма ехать на майдан. Мы втроём решили попробовать. Так ведь можно официально оторваться от свалки. Дождались даты. Поехали на вокзал. Милиция никого не трогала. Только показывали, где стоит вагон. Мы сначала волновались. Вагон стоял, отцеплен от поезда. Но за пять минут до отправления, нас прицепили и путешествие началось. Людей в вагоне набилось видимо, невидимо. Даже на полу сидели. На вторых полках по трое. Саша тоже сидел на полу, но зато меня и Энчика он успел втолкнуть на третью полку. Так мы там и доехали. Правда, чуть не уписались. Слезть возможности не было. Когда приехали нас сразу погнали на площадь. Вот только там, в подворотне, мои мужики прикрыли меня и я присела. Так легко на душе стало. Они, правда, тоже, душу отвели.
Поселили нас в палатках, мужики ходили воевать, а я пошла на кухню. Готовила обеды, Энчик мне помогал, а Саша у нас был истопником. Топил печи. В общем, мы неплохо устроились. Война нас не касалась. Из тех вещей, что мы получили для всех, выбрали для себя неплохой набор. Как-то на дрова принесли старый, фанерный чемодан. Вот в него-то мы и сложили вещи. Саша вместе с паспортами и свидетельством о рождении, чемодан отнес на вокзал и сдал в камеру хранения. И раз в неделю ходил чемодан переставлял. Кстати. Теперь у нас не найденыш Энчик, а племянник из Киева, Виктор Александрович Собко, две тысячи шестого года рождения. Мы в вещах, которые нам приносили, нашли этот документ. Теперь Витя с документами, настоящий гражданин Украины.
Прожили мы на майдане до пятнадцатого февраля. Официально нам денег не платили. Только кормили. Но за помощь, особенно журналистам и депутатам, Вите давали хорошие деньги. Он мог провести желающих в любое место боевых действий и потом вывести обратно. Так мы скопили около десяти тысяч. Вдобавок, в чемодан уложили десять палок сыровяленой колбасы.
Пятнадцатого февраля, наступил час икс.
Под различными предлогами, мы с Сашей отлучились из кухни. На такси до вокзала. Витя - Энчик уже ждёт у туалета. Саша забрал чемодан, отдал мне кулек с вещами. Сами тоже зашли в туалет. Когда они вышли, я чуть не рассмеялась. Саша в галстуке и при шляпе. Смешно. Но точно не узнать. Чемодан бросили там. В кульке только колбаса. Быстро в кассу. Без очереди взяли на уже отходящий до Симферополя поезд.
Вот мы и в Крыму. На свалку хода нет. Сняли в частном секторе времянку за шестьсот гривен в месяц. Заплатили за полгода вперёд. Те деньги что остались, решили не тратить. Была колбаса, покупали только хлеб.
А тут Крымская Весна. Мы в России. Саша зашёл к себе в контору. Чисто поздороваться с друзьями. Оказалось, что начальник отдела сбежал в Киев и Саше предложили, по старой памяти занять его место. Мой муж устроен. Я пошла в госпиталь санитаркой. Осенью Витю отправили в школу. Так как других документов нет, мы его усыновили. Теперь он русский. Как и мы.

Жизнь налаживается.

Счастья всем.

- Привет кума.
- И тебе мешок здоровья.
- Ты все шуточки, а я к тебе с претензией.
- Ну точно пришла за мужика воевать.
- О! Знает собака, чье мясо съела.
- Да не собака я, даже не кошка. Я мать одиночка.
- Ошибочка вышла. Одноночка ты.
- Опять ругаешься. Ну не вышло у нас с Николаем, тебе-то, что с этого?
- Да за Николая здесь и слова нет. Мы сейчас о моем говорим, о Сергее. У тебя здесь медом намазано? Чего он как обед, так возле твоего дома вьется?
- Ну, значит из тебя хозяйка никудышная, раз твой мужик ко мне на обед заходит. Заодно и подремонтирует что. Вон сегодня забор поправил. А вчера трубу на крыше подштукатурил и побелил. Сама-то я высоты боюсь. Он же вот, молодец.
- Я-то тебе космы без высоты повыдергиваю.
- Да не ругайся Лариска. Не трогаю я его. Он мне, что подправит во дворе, я его обедом кормлю. Ну, нравится ему моя стряпня. Так вот вместо моих косм, возьми ручку, листик и запиши рецепты, которыми я Серегу приманила.
- Вроде у нас в деревне разные школы и разные учителя нас учили.
- Школа и учителя одни и те же, а вот книжечки я умные читаю, а ты до этого не додумалась. Ты не пузырись. Будешь писать, пиши, а нет, таки скатертью дорога.
- Давай свою ручку, да и листок не забудь. Запишу твой и со своим сверю. Смотри Аленка, не дай Бог тебе меня обмануть.
- Вот ты, Лариска, видела в магазине, в морозилке скумбрия лежит?
- Ну, видела. Но она уже там давно лежит.
- Я тоже на это обратила внимание. Почитала свою книжечку и теперь единственная на всю деревню покупательница деликатеса.
- Дели – чего?
- Деликатеса. Ну, вкуснятины.
- Причем здесь рыба, если мы говорим об обеде?
- Ты главное записывай. Беру две скумбрии и оставляю на столе, чтоб растаяла. Где-то через час, отрезаю хвост и голову, потрошу. Режу на равные куски толщиной чуть больше сантиметра. Складываю в глубокую чашку. Солю и перчу, добавляю немного сахара. Ставлю еще на два часа в теплом месте. За два часа два раза перемешиваю. По прошествии, беру две большие луковицы, режу соломкой. Засыпаю лук, кориандр цельный и молотый, перец горошком – черный и душистый, все по щепотке. На кончик ножа красного молотого, горького перца и три-четыре ложки уксуса. Все тщательно перемешиваю и складываю в банку. Закрываю крышкой. Это уже можно есть.
- Да ты что? Сырую рыбу есть? А не сдохнешь?
- Ну, твой то не сдох еще? Он очень любит перед тарелочкой борща, стопочку моей наливки и два кусочка такой рыбки.
- Так вот чем ты его тут травишь!
- Это еще не все. Пиши борщик мой. Вот он его хвалит. Я одиночка, по-этому не богата. Беру килограмм свининки, да костей сахарных парочку. Ставлю вариться кости в небольшом количестве воды. Как закипит, делаю огонь потише и пусть себе вариться, а я пока делаю заготовки. Чищу четыре картофелины, половинку свеклы, морковь большую, две средних луковицы. Все складываю в чашку и заливаю водой. Беру сковороду, наливаю немного растительного масла и обжариваю порезанный соломкой лук до золотистого цвета. Добавляю потертую на мелкой терке морковь. Не на крупной, а на мелкой. Запомни, это важно. Продолжаю тушить на медленном огне, не спешно помешивая, до тех пор, пока морковь из оранжевой не станет желтой. Добавляю ложку томата и тщательно перемешиваю. Ложку облизываю, чтобы узнать, насколько кислый томат. В зависимости от кислоты и добавляю сахар. Чтобы борщ не кислил. Как только томат поменял цвет, добавляю потертую на мелкой терке половинку свеклы. Перемешиваю. Добавляю 3 штучки душистого перца и 5 штучек черного. Пол чайной ложки сахара и соли, листик лаврушки. Перемешиваю, накрываю крышкой и снимаю с плиты. Все, зажарка готова. Вот теперь берусь за сам борщ. Режу небольшими кубиками килограмм свинины. В кастрюлю наливаю холодную воду, добавляю мясо и ставлю на плиту.
- Стой. У тебя же уже вариться бульон на костях.
- Вот когда мясо закипело, я через дуршлаг и переливаю костный бульон в одну кастрюлю с мясом. Кости откладываю на тарелку. Твой мозги из них выколачивает, солит и кайфует, ест.
- Ему самому мозги надо выколотить.
- Да ну тебе, Лариса. Нормальный у тебя мужик.
- Для других нормальный, а дома ничего не заставишь делать.
- Вот ты ему такой рыбки, стопочку и борщик, тогда он из дома ни ногой. Продолжим. Как только бульон закипел, засыпаешь порезанную мелким кубиком картошку. Опять же мелким. Я его на доске режу, а не в руках. Что бы кубики были ровные и не более 5 миллиметров. Быстренько шинкую капусточку. Мясо с картофелем закипело. Делаю огонь поменьше и засыпаю капусту. Как только опять закипело, выкладываю зажарку, размешиваю и досаливаю по вкусу. Кастрюля все время на медленном огне. Как только закипит, я не жду когда свариться и станет мягким. Как закипело, у нас на вкус уже все добавлено, даже 5 зернышек кориандра, делаю огонь на самую сильную и считаю до десяти. Борщ уже бурлит. Выключаю. Накрываю крышкой и отставляю в сторону. Через тридцать – сорок минут приходит твой муженек, и его за уши не оттянешь от тарелки борща.
- Так. Я вроде все записала. Теперь давай объясняй. У тебя же капуста еще сырая.
- Пока борщ, в сторонке стоит, то она доходит, а витамины все при ней. Я же говорю, что есть надо через полчаса, не раньше.
- Ну, а зачем морковь и буряк на мелкой терке.
- Я тебе честно скажу, с детства вареную морковь не терплю. Она мне воняет. Так же и свекла.
- Ага. Воняет. А картошка, зачем мелким кубиком.
- Ну, ты же видишь, я ничего не вывариваю. Во всех овощах должны оставаться витамины.
- Так, ладно. Что на второе и так далее.
- А вот на второе куманя, он обожает твои котлетки. Ты там как-то по особому пюре делаешь. Вот он и говорит что на полдник у него пюре с котлетами и жена на ужин. Смотри не закорми собой.
- Не закормлю. Теперь только одна проблема, как мне его на свой борщ домой затащить?
- Ну-у! В этом я не вижу проблем. Завтра я с Андрюшкой в поликлинику, по врачам пойду. Нам же уже три года, в садик будем определяться. Взрослеем. А вы когда надумаете рожать? Пора бы уже. Три года вместе.
- Тебе легко говорить, у тебя мужика нет и беречь нечего, а я не успеваю по всей деревне своего вылавливать.
- Вот в этом, наверное, у вас и проблема. Дай ты ему чуть свободы, или хоть проверяй не так явно. Он же от тебя уже бегает и прячется. А бабы по селу его прячут тебе назло.
- Кто? Нет, ты скажи, кто, и я им устрою. Чужого мужика прятать. А ты говоришь, доверяй.
- Ох, Лариска! Потеряешь ты мужика.
- Не ты ли на него глаз положила?
- Тьфу, на тебя. Беги в магазин, а то рыбу не купишь. Сделай ее сегодня, и завтра сама пальчики оближешь. Вечером, когда мы вернемся, ты зайди, расскажи, как все прошло, а заодно и мне рецептик своего пюре расскажешь.
- Тебе еще и мои рецепты, и точно мужа не увижу.
- Все, до завтра.

Потеряшки
- Мамо! Мамо! Вы не видели, где ваш сын делся? Я, Сережу, с утра и вот уже до обеда ищу, а он как в воду канул.
- Угадала почти. В воду, но не канул.
- О, вы что-то знаете. Рассказывайте. Где он? Под чьей юбкой прячется?
- Ну и нудная ж ты баба, Лариска. Заранее бы знала, ни за чтобы не благословила.
- Мамо. Вы меня обижаете. Вчера вон кума учила, заставляла ее рецепты писать. Если бы знала, что она меня поучать будет, никогда бы ее Андрейке не стала крестной матерью. Рассказывает мне, то на мелкой терочке, то помельче покроши. Чего там меньше? Нашкандерила кастрюльку, и пусть ест. Так он не доедает, то, что готовлю еще свинье приходиться выливать.
- Мало что нудная, еще глупая и ленивая. Вот смотри, я не хвалю своего сына, но сегодня выходной, а он уже на заработках. Тут пол деревни мужики поспивались, а тебе в дом каждый день посылочка. Кто мясом, салом рассчитывается, а кто и деньгами. Куда бабам податься, когда муж пьет. Вот и бегут к Сережке. Сделай здесь, да вон там поправь. А у тебя дом полная чаша. За полночь ложиться, а в четыре уже встает. Бабы коров доить, а твой уже по двору хозяйничает.
- Целое утро стучит, спать не дает.
- Тю, спать ей. Ты бы в дому поубиралась, порядки понавела. Во дворе лад, так в дому расклад. Все везде и не поймешь где.
- Вы мне лучше скажите, где Сергей? Опять за какой-то юбкой увивается.
- Глупая. Тут же село. На одном краю чихнешь, на другом тебе здоровья желают. Все бабы села над тобой потешаются. Прячут сына от тебя.
- Во! И Аленка вчерась проболталась что прячут, но не сказала кто. Вы тоже об этом знаете?
- Если бы Сережка с кем связался, молва сразу бы разнесла подробности. А люди только хвалят. Работящий, додельный дока.
- Дока, на все руки Фока. Домой даже жрать не ходит. Все где то промышляет.
- Твоему дому опять помощь и экономия. Эх, жалела я тебя. Сама дура, надо было гонять. Все думала, вот какая я свекровь хорошая, не ругаюсь с невесткой. А оказалось что и ты, и я, обе глупые. Свекрови то бывают плохие, только у ленивых невесток. В доме не убираешь. Еду не приготовила, а нашкандерила. Чего ж сама свою стряпню не доедаешь, зачем выливаешь?
- Я фигуру берегу.
- Вот, вот. Из-за твоей фигуры я внуков не дождусь. Чего ты все ждешь? Когда у меня жили, жилья хотела. Бабушка, как умерла, так Сережка тебе из халупы, почти дворец сделал. Потолки поднял. Крышу перекрыл, окна пластиковые. Нет такой хаты в деревне. А ты в дом не зовешь никого. Срач не уберешь. Снаружи шик, а в дому пшик. Теперь он вкалывает, а ты все бегаешь, его выслеживаешь. Он в дом, а ты свиней кормить.
- Вот от того что он такой додельный и уведут от меня вашего Сереженьку. Конечно, это нормально, что вы своего сына защищаете, а вот где он сейчас. Все мужики к обеду уже до магазина сходятся, а моего нет нигде. Точно, у какой-то разведенки пропадает.
- Это ты правильно, трындычиха угадала. У разведенки и прячется. Вон у меня в землянке сидит. Вчера верховодка пошла. Все закатки плавали. Он целое утро воду вычерпывал, а теперь дыры конопатит да отвод делает. Видишь шланг, да воды струйка? Теперь у меня во дворе свой родничок будет. К вечеру обещал еще яму при огороде устроить и забором оградить. Прудик получиться. Уткам, гусям, да и другой животине на радость. Вот и сидит сынок мой, у разведенки. Я его еще и борщом накормлю, чтоб твой шкандер ему не хлебать.
- Да что вы все к моей похлебке прицепились. Мать ругает, Аленка учит, вы выговариваете. Жаловался, небось.
- А ты как думаешь? У мужика через желудок все желания проходят. Мужика кормить вкусно надо, хоть и не много. Чтоб не зажирел. Так чтоб пальцы облизывал, и еще просил. Тогда от тебя и твоего стола никуда не уйдет. И Аленку ты зря ругаешь. Она знатная мастерица – повариха. Где на селе, свадьба или юбилей какой, все ее зовут готовить. Заметь, одна, без мужика, а живет не хуже других.
- Ой, куда уж там, повариха. Да она у меня сама, вчерась рецепт пюре просила, а котлеты хвалила.
- Да она еще и умная. Умея хорошо готовить, продолжает учиться. Умничка. И чего мне не досталась такая невестка? Почему Сережка тебя полюбил? Чем ты его приворожила? Видимо Бог парует людей, как он считает нужным.
- И вы туда же. Теперь и я вам не такая.
- Заметь, я с тобой не ругаюсь, только учу уму разуму, но ты все свое кино крутишь. В голове у тебя только ревность и слежка и ни одной мысли о своем доме и о семье.
- Зато Сережка меня любит. Мы с ним отдыхать умеем. Всегда рядом и вдвоем.
- То-то и оно. После прошлой вечеринки вас нашли обоих как новорожденных. В капусте.
- Да с кем не бывает? Ну, получилось так.
- Видят все, как получилось на вечеринке, но больше всего удивила бы ты, если б дома у тебя получалось идеальный порядок навести и забеременеть. А так все говорят, что пустышка ты.
- ……..?!
- И не дуй губы. Иди домой и приготовь, что тебе там Аленка насоветовала. Сережа подвал закончит, придет. Матери он помогает, а это святое, запомни. Даст Бог, свои дети будут, тогда и поймешь что к чему.

Обнимашки
- Привет кума. Как дела? Что нового? Чего не заходите?
- Да чего ж так, без подарка заходить? Сережка заработает деньги, я забегу.
- Ты что кума? Какие подарки? Так заходи. Я тебе всегда рада. Поговорить, посоветоваться. Придумала чего.
- Я зайду Аленушка. Но честно, мне без подарка ну никак нельзя. Игрушку, какую, да бутылочку шампанского. Чтоб посидели, посудачили.
- Давай так. Игрушку Андрюшке потом принесешь, а шампанское я и сама с удовольствием холодненькое выпью. По-этому давай куплю я, а ты мне потом деньги отдашь и получиться, что вроде ты сама купила.
- Идет, только тогда и шоколадку возьми. Тянет меня на шоколад что-то.
- Все купила. Идем ко мне. Ты Лариса часом не приболела? Что-то идешь ты вяло. Когда Сережку своего ищешь, то намного быстрее бегаешь.
- Ален. Ты не сердись. Я тебе серьезно благодарна. Приготовила обед, так как ты говорила. Теперь мой всегда домой бежит обедать. Спасибо тебе. Только я хотела у тебя твою умную книжку взять почитать. Не все же время мне Сережу борщом кормить.
- Дам кума я тебе книжку, дам. Когда человек учиться всем радость, но еще вот два совета, что б хоть что-то изменить, пока не почитала. Когда варишь борщ, и делаешь для него зажарку, не клади свеклу. У тебя получаться русские щи. Там правда капуста крупнее режется, но это не беда. А второй совет, таков. Когда ставишь бульон костный варить, замеси простое дрожжевое тесто и напеки небольших пышных булочек. Но не сладких. Отдельно через мясорубку пропусти грамм двести соленого сала и одну – две головки чеснока. Тщательно перемешай, добавь красного и черного перца. Опять перемешай и вот этой смесью намажь булочки. Твой борщ улетит за минуты.
- Я же тогда все-таки сделала все, как ты советовала, только кастрюльку варила маленькую, на два литра. Так Сережка сам все съел, я даже не попробовала. Он так хватал и хлебал, что я стояла в прихожей и слезы от счастья только глотала. На обед дома и весь мой. Правда я за рыбу забыла. Потом ему принесла. Он почти всю съел. Хвалил. Сказал что как у тебя. Я чуть опять не расплакалась. А после обеда он никуда не уходил. Все домашними делами занимался.
- Ага, я поняла, ты опять чуть не плачешь. Даже сейчас. А ну колись подруга, что у вас случилось. Уж не поссорились ли вы.
- Ой, нет, что ты. Я скажу, только ты это, не говори ни кому, за пять минут вся деревня знать будет. Стыдно вроде. Да и боязно.
- Да уж не беременна ли? То плачешь, то боязно. Говори. Ой, что там говорить, уже сама вижу. Сколько?
- Да уже четвертый месяц. Боюсь я всего. Вот и по селу за Сережей бегаю. Вдруг уйдет, как я одна буду. Ты вон сильная, а я не выживу. А вдруг при родах умру? А если…
- Как я рада подруга. Не бойся, это все наши бабские страхи. Я тоже всего боялась. У тебя хоть мужик есть, а я сама была. С маманей сильно не потолкуешь. Нет, ну обрадовала кума. Вот обрадовала. А как мама? Как свекруха отреагировала?
- Да я не говорю ни кому. Ты первая. Страшно.
- Страшно это пустышкой оставаться, а теперь как все. Все рожают, все бояться и все это проходят. Давай кума по глоточку шампанского. Тебе теперь много нельзя, но чуточку завсегда. Все, бросаем все дела, идем к тебе домой, помогу тебе убраться.
- А у меня чисто. Теперь, когда Сережа дома обедает, я с утра готовлю и убираюсь. Вчера свекровь заходила. Ни слова не сказала. Рот рукой прикрыла и ушла.
- Молодец. Побоялась сказать что, лишь бы не сглазить. А теперь, когда ты понесла, она тебя на руках носить будет. Любое твое желание выполнит. Бери вот книжку, пошли к тебе, сейчас наготовим вкусненького.
- Спасибо Аленка. Ты настоящая подруга. Только я книжку возьму, а ты приходи вечером, и возьми мою мать и свекруху. Я вас всех удивить хочу. Какой я хозяйкой стала. Теперь я ответственность чувствую и за себя и за моего сыночка. А так же и за весь свой дом.
- Да! Такова уж наша, бабская доля. Гуляй, веселись, а как родила – готовь и крутись.

Счастья вам милые женщины и долголетия.
Куда мужики без вас?

Золотишко
Морозно. Тёмно синее небо, закидано звёздами. Ни облачка.
Вот он скачет. Притормозил. Как-то наш технический язык неправильно описывает действие. Слишком современно. Механически. Хочется всё говорить и делать по-старинному. Правильнее наверно, приостановил коня. Конь величественно прошёл рядом с нами. Латы на рыцаре отсвечивают в лунном свете. На голове шлем. В интернете я нашёл картину с таким рыцарем. Это воин с крестового похода. Есть похожие рыцари в старом фильме, Александр Невский. Ледовое побоище. Так вот рыцарь именно такой. Стальные латы покрывают и рыцаря и коня. Сзади, на плечах рыцаря, крепится шикарная, белая, пуховая мантия. Ну, это типа по-простому, а как правильно, старонемецким языком, я и не знаю. Рыцарь проехал мимо нас и нашей машины. Теперь он вернётся где-то, через десять минут, надо подстроить аппаратуру. Раньше мы ставили машину вдалеке. Потом ближе и ближе. Но, рыцарь не обращает на неё, ни какого внимания. А в нашей машине полно оборудования. Но всё равно мы не видим на экранах ни рыцаря, ни коня. Видеть их можно только визуально. Лично. Тет а тет.
Вся наша аппаратура бессильна. Вот уже третий день мы просвечиваем всю округу и ни чего не видим.
Мы наняли троих нищих. Просили не есть их целый день, а потом, среди ночи, выставили их перед этой армянской церковью. Результат. При виде рыцаря, двое сбежали. Да ещё так орали, и эхо им вторило, что напугали третьего нищего так, что он как стоял на коленях, так и упал на бок, в обморок. Это было бы смешно, если б не было так страшно. Рыцарь проехал, не обратив внимания на двоих убегавших, но кинул монету тому, что лежал без сознания.
Вот тут аппаратура сработала. Мы весь день потом пересматривали. Видно только с того момента, когда из воздуха возникает монета и падает на землю. Ни чего не понятно.
Едет рыцарь, весь в железе. Металл отсвечивает в лунном свете. Ну, явно металл, мы его видим, а на радарах и сканерах – ничего. Даже на простом видео с телефона, есть момент падения монеты из воздуха на землю и больше ни чего.
Мы по скайпу связались со своими единомышленниками, передали им отснятый материал. Нам мало кто верит. Хотят удостовериться лично, но когда рассказываем, что рыцарь может быть опасен, со слов очевидцев, желающие сразу исчезают.
Наутро попытались собрать наших нанятых нищих. Просто было с тем, что остался с нами. Мы ему дали, как и обещали денег, он отдал нам монету. Стали искать тех что убежали.
Одного калеку нашли в лесу, в стогу сена, глубоко зарывшимся. Достали его. Напоили горячим чаем и накормили. Дали денег, как и обещали, но только после хорошего глотка водки, его перестало трусить. Он нам и рассказал, что можно не искать третьего. Его нет. Нет в живых. Этот третий вообще не калека и не нищий. Он просто так подрабатывает, из жадности. Всё ему мало, хотя всё у него нормально, есть и жена и дом и работа. С ними он связался тоже из-за денег. Когда вы много пообещали, сначала не поверил, но потом повёлся. Это мы были голодные, как вы и просили, он же дома поел, потеплее оделся и пришёл.
Когда мы увидели это огромное чудище, он схватил меня за руку, дёрнул и мы побежали. Пока бежали, я пару раз упал. Вскакивал, пытался его догнать, но увидел, что впереди стоит этот ужас. Я не знаю, почему он не видел рыцаря. Меч блеснул в лунном свете как молния, и голова покатилась по траве. Конь встал на дыбы и копытами столкнул тело в реку. Я упал и лежал, ожидая такой же участи. А когда поднял голову, ничего и ни кого вокруг не увидел. Не было ни рыцаря, ни отрубленной головы. Вот тогда я вскочил на ноги и добежал до этого стога, думая, что меня здесь ни кто не найдёт. С вами я больше дел иметь не хочу, очень страшно. Спасибо что не обманули и заплатили, но прошу вас оставить меня.
Мы спросили, а уверен ли он в том, что видел рыцаря и верит ли сам в то, что нам рассказал. Ведь рыцарь всегда был перед нашими глазами, мы его видели постоянно. Не мог же он раздвоиться, или мог? Ещё одна тайна. Может рыцарь не один? Тогда вроде и сходится, что рыцарь успевает к мосту всегда раньше убегающих от него.
Только мы это сказали, как наш хромой инвалид поскакал по дороге быстрее лошади. На такой скорости, я думаю, к вечеру он был за пределами области. Как нам потом рассказывали, в этом городке, до лета не видели ни одного нищего. Вернулись мы на то место, где, по словам нищего, был убит его собрат. Стали всё осматривать. Следов, явных следов – нет. Есть какие-то тёмные пятна, но столько людей прошло, машина проехала. Может это масло с неё? Взяли мы конечно на анализ, отправили. В реку с моста палками тыкали, так осматривали, нет ни чего, чистое дно. Наверно привиделось со страху. Единственная аномалия, которая была на этом месте – это камни. Кругом известняк, песчаник, глина и песок, а мосток усеян тёмно красным щебнем по составу напоминающем лаву вулкана, только мелко дроблёную или шлак из домны или большой печи. Вот это не понятно, откуда здесь, да ещё в таком количестве. Вторая аномалия, это сам мосток. Изучая все притчи и сказания, я выяснил, что мосток на это пол был шириной всего в два бревна. Чтобы лошадь и человек пройти могли, а охранять его надо было только днём. Ночью к мосту подойти боялись, слишком узкий и скользкий. Теперь же мост более трёх метров шириной.
В одной из легенд сказано, что мост этот из тел человеческих и усыпан кровью застывшей. Но спектральный анализ состава моста показал, что это всего лишь известняк. А когда воды в реке много, на мосту образуются отложения, за их счёт мост и увеличивается. Сказки всё это, про тела. Но правда, после того что я сам видел двух метрового рыцаря, поверишь и в сказки.
Встал вопрос с людьми. То ли рассказ нищего, а может легенды подействовали, но выходить из автобуса и становиться перед рыцарем на колени ни кто не хотел. Ни золотым, ни деньгами, ни какими другими благами, ни кого так и не заманили. Вот по этому, следующие две ночи мы на рыцаря смотрели только из автобуса, из-за стекла.
Он, молча, ехал. Останавливался у церкви. Заходил. Был там от двух до десяти минут и уезжал. Камеры, сканеры, звуковые уловители мы ставили даже в церкви, и на всём пути следования. Везде чисто, ни единого движения. А из звуков – только птицы. Зима, всё спит.
Да уж, в этом году эту тайную загадку мы наверно не разгадаем. Слишком мало оборудования. Хотя мы и скалу просвечивали, из которой рыцарь выезжает. Ничего. Есть небольшие пустоты, но это известняк. Тут такое возможно. Но для рыцаря, и тем более такого огромного с конём, там места нет.
Думали и исследовали, может это шутка или проекция, кто-то кино нам крутит. А золото?
Кстати мы исследовали золотую монету. Она и вправду старинная, но что выбито на ней уже не видно. Всё стёрлось. Провели анализ. Показало что монета выпуска где-то тысяча сотого, тысяча трёхсотого годов. В лаборатории выясним точнее. Пока нас удовлетворил и этот, полевой анализ. Монета настоящая. По составу вкраплений сплавов и металлов в золоте, предположительно монета из Германии или Франции. Вот и все наши факты и достижения. А вот домыслов и сказок хватает. Одно ясно. Монету рыцарь кидает под ноги, только тому, кто просит лично и при этом нуждается в этой монете.
А вот началась вся эта история в начале этого года. Мы сидели с ребятами в баре. Была пятница, шестое января. Ночь перед рождеством. Впереди два выходных, гуляй, не хочу.
Где-то в середине вечера, к нам подошёл хромой калека. Был он грязен и измождён. Он попросил угостить его кружечкой пива в честь праздника, а он за это расскажет нам страшную тайну.
Нам было хорошо и весело. Над его тайной мы посмеялись, но усадили его рядом, дав ему кружку пива и рыбку. Нам, любителям неизвестного, разгадать его тайну – раз плюнуть. Не попадались нам ещё такие тайны, которые мы не смогли бы разгадать. Тайны, рассказанные живыми людьми, почти всегда оказываются вымыслом.
Пелагея Иосифовна
- Ребята! Вы хорошие люди. Не побрезговали и посадили меня рядом с собой. Дали пива и рыбки. Спасибо ребята, но я в долгу не останусь. Я вам расскажу, как я стал миллионером, а потом опять нищим. Если же не пожалеете для меня ещё одну кружечку пива, то я поделюсь с вами страшной тайной, которая и вас сможет сделать богатыми.
- Держи мужик! Какие дела за столом? Какие тайны? Пока есть деньги, мы короли. Сегодня мы богаты и щедры. Завтра? Доживём до завтра и узнаем, какие великие и богатые мы станем. Тебе видно пиво с голодухи в голову ударило. На мой бутерброд. Я есть не хочу. Хочу сегодня быть пьяный и счастливый. Гуляй братва.
- Благодарю вас ребята. За бутерброд, отдельное спасибо. У меня и правда, больше суток ни чего во рту не было. Но вы не думайте, хоть хмель и ударил мне в голову, я всё равно хорошо соображаю. Сейчас доем и начну свой рассказ.
Ел он, конечно же, долго, но мы и не спешили. Каждый укус бутерброда он запивал хорошим глотком пива. Мы тоже не отставали. Это была хорошая ночь. Ночь перед рождеством. Гулять мы собирались до утра.
Говорить он начал неожиданно. Мягким, вкрадчивым голосом. И речь его была так необычна и интересна, что мы на некоторое время забыли и про пиво и про праздник.
- Я в то время был ещё здоров и работал в селе Курское. Места там конечно знатные. Поля, леса, степи и горы – всё переплетается в этом уголке заброшенной природы. Село это вдали от больших городов и поэтому основное население представляет собой старики и старухи. Изредка появляется в селе такой себе удельный князёк. Из грязи в князи. Строил в селе мини дворец или дачу. Организовывал скупку фруктов и овощей. Обдирал народ, так как самим возить далеко, а он скупал на месте. Хоть и дёшево, но зато какая-то копейка. Или всё сгниёт на корню. Вот такой князёк и нанял меня для уборки двора и прилегающей территории. Я с метлой и лопатой быстро управляюсь. Стал работать на совесть. Надоело бомжевать. Хозяин оставил нас троих. Меня как садовника и дворника. Молодую, лет тридцати, женщину поварихой. И старушку Пелагею Иосифовну, вроде как прачкой. Валюха хорошо готовила, ни чего не скажешь. Даже из тех продуктов, что хозяин, скрипя сердцем, выделял для рабочих, она умудрялась приготовить вкуснейший обед. А хозяин, надо сказать, был жадный, всё нас попрекал, что мы много едим, а Пелагею вообще хотел со свету сжить. Как потом оказалось, она была его какой-то родственницей. Это всё присказка. Случилось это в ноябре. Как часто бывает, в начале месяца похолодало и завьюжило. Мы сидели в своём подвале, и пили чай со смородиновыми веточками. Пелагея стала нам рассказывать новую историю. Любила она это дело, рассказывать.
Вот помру, говорит, и унесу в могилу с собой тайны, которые необходимо людям знать. Слушайте и запоминайте. Было это в те далёкие времена, кода ещё из моей родни, ни кого и вспомнить не получается. Давно, в общем. Было тут армянское селение. Дома, церквушка, землянки. Всё честь по чести, как полагается. Жил народ безбедно. Еды всем хватало. Но в один год прискакали в долину три рыцаря в железо одетые. А поверх голов у них вёдра. На плечах же, белые мантии. Стали рыцари грабить и убивать. Восстал народ, за вилы взялся. Но подоспела к рыцарям помощь. Изничтожили злыдни всё население. Но земли здесь красивые и плодородные, не захотели рыцари уходить отсюда. Нагнали они люду с других селений. Заставили работать. Люди в землянках живут, нет времени, за работой в церковь сходить. А рыцари в шатрах пируют. Не смог терпеть таких мучений и этот народ. Случилось это первого декабря. Поднялись люди спозаранку, собрались у церкви. Решают, убить рыцарей или так уйти? Но прознали рыцари о заговоре народном. Налетели на конях в железе и сами в латах. Стали мечами махать. Полетели тут головы людские на землю. Ни кого не щадили, ни жён ни детей. Как фурии метались они среди криков, стонов и плача. Белые мантии их, обагрились алою кровью людскою. Ворвались рыцари и в церковь. Измывались над иконами и образами. Запылала церковь от масла лампадного. Закоптились образа настенные. И сверкнул меч Георгия Победоносца. Загудела церковь и вмиг до половины в землю ушла. Но хитрые рыцари успели выскочить из оскверненной церкви на простор. И второй раз сверкнул меч Победоносный, и обрушилась часть скалы за церковью. Много земли и каменьев с горы слетело, погребая под собой обезглавленные трупы и мечущихся в панике рыцарей. Ни кого в живых не осталось.
В горе же той, расщелина образовалась. Крикни в неё, эхо на всю округу разнесётся как крик боли людской. А церквушка так на половину в земле и застряла. Со временем образа пропали, всё осыпалось. Стоит теперь неприглядное строение под горой, и только кресты на стенах говорят о том, что это святое место.
Но не зря сверкал меч Георгия Победоносца. Наложил он, мечём своим заклятие на рыцаря. И теперь, каждый год, первого декабря, после полуночи, появляется рыцарь из расщелины в скале. Он медленно едет на своём коне и везёт пригоршню золота. Доезжает до церкви и оставляет золото там. Так первые пять дней. Следующие пять дней он возит золото из церкви к себе в скалу. Не принимает церковь его откуп. Картина страшная. Когда среди ночи, в сиянии лунном, едет этот рыцарь. Но добрым людям бояться не стоит. Тем, кто нуждается и просит, он подаёт милостыню, один золотой. Если деньги идут на благое дело, то у этого человека всё налаживается в жизни. А вот если деньги идут во зло или просто берутся из жадности, то тут и до смерти близко. Те, кто пробовали искать, или украсть золото, которое рыцарь в церкви пять дней оставляет, потом оказывались в реке. Обезглавленные и мёртвые. Те же, кто деньги во зло людям употребил, просто за месяц высыхали и умирали. Те, кто собирал и пытался разбогатеть, оставался настолько нищим, что даже личной одежды не оставалось. И сказано что, заклятье с рыцаря можно снять, только тремя добрыми делами подряд.
Но мы люди таковы, что как золото увидим, так обо всём добром и забываем. Вот и мается рыцарь, которое уже столетие.
Церковь, поле, рыцарь.
Калека запнулся. Убрал руки со стола, откинулся на спинку стула. В углу, где стоял наш столик, была тишина. Сизый, плотный табачный дым, переливался всеми цветами радуги. Играла музыка, мигали огни цветомузыки, но все обдумывали рассказ Пелагеи, пересказанный калекой. Кто-то махнул рукой и сказал подбежавшему официанту одно слово: - “Пива”.
Пока убирали со стола переполненные пепельницы, пустые бокалы и чешую от воблы, ни кто не проронил, ни слова.
Было не понятно, то ли всех так заинтересовал рассказ, то ли на наши затуманенные пивом и сигаретами головы, так подействовал голос рассказчика. Голос был и вправду не обычен. Когда калека говорил, все вокруг замолкали. Не хотелось пропустить ни слова, из того что будет им сказано.
Наконец на столе была выставлена батарея из новых кружек. Рассказчик взялся за одну из кружек и сразу опустошил её. Поставил пустую кружку на стол, а к себе придвинул полную. Вроде бы не было выпитого перед этим пива.
Понятно, почему он прервал рассказ. Просто пересохло в горле, а пиво кончилось. Официант, обойдя стол и собрав вновь опустевшие кружки, ушёл за новой порцией пива. Да уж. Хозяин не соврал, сегодня пиво льётся рекой. Эта немецкая забегаловка славится своими колбасками, воблой и пивом.
Наш рассказчик, сделав небольшой глоток из второй кружки, принялся за рыбу. Только чистил он её не снимая перчаток, наверно чтоб не пачкать рук. Перчатки ему легче выкинуть и найти другие. Оно и понятно. Попытался рассмотреть нашего рассказчика. Но ни чего определённого о нём сказать невозможно. Не ясного цвета и покроя штаны, закатанные снизу, так как явно не его, а найденные где-то. В поясе они перевязаны простой веревкой. Сверху одета тёмно зелёная пайта с капюшоном, из которого выглядывал чёрного цвета локон волос и тёмный, сильно загоревший, широкий нос. Вроде всё, а ну ещё чётные, не поймёшь из чего перчатки.
Один маленький нюанс, о нём можно было бы и не говорить, но всё же. Пиво льётся рекой и поэтому то и дело кто-то из присутствующих убегает в угол зала, где находится туалет. И все без исключения, мы побывали там уже по несколько раз. Мы все, ноне наш рассказчик.
Тут он встал и захромал в ту же сторону. Вроде догадался, о чём я думал. Когда он скрылся в табачном дыму, все зашептались. Правда или нет? Какой рыцарь? Где это место? Сколько там золота? Какое продолжение? И тишина.
Калека сидит за столом и чистит рыбу, не снимая перчаток. Дежавю какое-то. Когда он пришёл? Или вообще не уходил? Медленно выговаривая слова начал говорить. Но так неожиданно, что некоторые заткнулись на полуслове.
- Мы с Валюхой дослушали Пелагею до конца. Посидели, слушая, как в окно стучит дождь. Спросил ее, как найти это место? Она покачала головой.
- Никак касатик заработать захотел? Жалко мне тебя. Убьёт тебя рыцарь, или покалечит. Бывали и такие случаи. Но ничего поделать не могу. Ещё прабабка мне говорила, если человек интересуется, то ты расскажи. Дай шанс рыцарю найти своё искупление, иначе самой будет плохо. Так вот. Идёшь от нашего села, третий поворот на север. Небольшой подъём и надо свернуть на право, в поле. Можно ехать дальше по дороге. С дороги гору эту с расщелиной видно. Но попасть к ней нельзя. Речка там узкая, но глубокая. В этом же месте река три метра бежит под землёй. Потом опять на поверхность выходит. Говорят после каждого убитого за золото, мост становится шире. Вот когда ты перейдёшь по мосту эту реку, поверни налево и иди вдоль неё. Через полкилометра река поворачивает к горе. Там хода нет. Но от поворота видна и церковь и расщелина в горе. Рыцарь приходит только с первого декабря, десять дён подряд. Если всё-таки пойдёшь туда, запомни. Если что-то будет не так, рыцарь не поскачет за тобой. Но ждать будет тебя с мечом у того места, где вода уходит под землю. Это вход на поле и единственный выход с него. Я не могу тебя отговаривать, думай сам. Есть ли у тебя такая необходимость в деньгах, чтобы рисковать жизнью. Эти деньги можно использовать только с чистой душой и на благое дело. Готов ли ты? А если жадностью и алчностью обидишь рыцаря, не миновать смерти. Сколько людей унесла под землю эта река, не знает ни кто. Молчи и думай. Вот Валька в голову себе и мысли не пускает. Сказка и сказка. Забудь. Мы спать пошли.
Вы знаете, на какое-то время и я забыл этот рассказ. Тем более Пелагея много нам рассказывала сказок, притч и небылиц.
В усадьбе было тихо, работы не много. В один из вечеров приехал наш князёк. Явно не в настроении. Поругался с Валюхой. Пнул ногой Пелагею. Вышел во двор, позвал меня. Взял под руку и ведёт до ворот. Там как собаку развернул, дал со всей силы пинка и сказал вдогонку, чтобы я весной приходил, когда работа будет. Нечего, мол, хозяйский хлеб есть.
Встал я из лужи. Мокрый, грязный. Такая меня злость взяла. Достать бы, где денег, я б ему устроил царскую жизнь. Пристрелил бы или взорвал. Но денег нет. Сел я под деревом, в голове мысленно перебираю способы мести. А холод быстро забирается под мокрую пайту. Да и время уже вечернее, кушать хочется. Сам-то я не местный. Куда идти? Что делать? Пошёл куда ноги понесли. Иду себе, бреду. Куда делись мысли о мести, не знаю. В животе урчит, есть просит. Мороз пайту прихватывает, на спине уже колом стоит. А я бреду, слёзы наворачиваются, так себя жалко. Остановился, чуть лбом не стукнулся об сарай, какой – то. В лунном свете и видно только покосившиеся стены. Обошёл я его, вижу вход в сарай по пояс в земле. Выглядит вход, как пасть чудища невиданного из земли смотрящего. Как-то боязно мне стало туда заходить. А мороз крепчает. Оглянулся по сторонам, на небо глянул. Тишина кругом, звёзды ярче луны светят. Движение в стороне. Повернул голову и в пот меня бросило. Прямо на меня конь в латах идёт. На коне, рыцарь двухметровый, а от пояса до земли меч кованный. Так и упал я на колени, руки перед собой выставил, защититься что бы. Рыцарь и не смотрит в мою сторону. Проехал в шаге от меня. Остановился. Слез с коня и в сарай зашёл. Смотрю я в проём тёмный, а он уже и не тёмный. И вовсе это не сарай, а церковь и служба там идёт. Хоры поют, служка средь людей ходит, монетки собирает, подаяния. Ссыпал монетки рыцарю в руки. Вышел рыцарь из церкви, сел на коня. В обратный путь отправляется, а я как стоял, так и ни с места. Остановился возле меня рыцарь, кинул монетку мне под колени и дальше поехал. Стихли хоры. Свет погас. И рыцаря не видно. Может, почудилось мне. Смотрю, а у коленей блестит что-то. Поднял, потёр, в лунном свете блеснуло золото. И мысль радостная, теперь выживу. Поднялся с колен и пошёл в ту сторону, где издали, доносился собачий лай. Но не тут-то было. Куда ни пойду то на реку натыкаюсь, а то в гору носом упираюсь. Расстроился ужас. Сел на валун. Задумался. Я бы уже и согласился с тем, что мне всё привиделось, так монетка не даёт. Просто жжёт руку. Опять я задумался. И тут передо мной Пелагея встала. Вижу её как на яву. А в голове моя мысль её голосом меня же думать заставляет. Я даже сам себя по голове рукой стукнул.
И тут. Всплыла во мне та сказка, что Пелагея рассказывала. Явно так всплыла. Поднялся я, осмотрелся. Встал лицом к горе. Церковь-сарай, по левую руку. Значит справа и сзади, выход с этого поля. Пошёл туда. Дошёл до дороги. Стою, слушаю. Под ногами вода шумит, льётся, а реки то и нет. Пошёл я по дороге. Стал думу думать. Сегодня то десятое декабря. Значит, в этом году рыцарь последний раз приходил. Не смогу я для него три добрых, бескорыстных дела сделать. Одно только смогу. Накормлю обиженного. Согрею его, в какой ни будь избушке. Денежка у меня теперь есть. Вот и село. По дорогам молодёжь гуляет, праздник какой-то, сельский. Зашёл я в дом, где всё светилось и ворота были открыты. Оказалось, гостиница местная. Дал я свою монетку. За неё меня три дня кормили, поили, и спать в тепле укладывали. На четвёртый день, дали узелок в руки и вывели за ворота. Пошёл я по дороге, куда глаза глядят. Вышел за село, взобрался на пригорок. Присел на пенёк, развязал свой узелок. Внутри аккуратно сложен хлеб и сало порезано. Стал я кушать и до того мне всё вкусное, что за раз всё и съел. И тут меня привлекло то, что кругом тишина не бывалая. Ни лая собак, ни мычанья коров. Только птицы щебечут в ветках. Поднялся я на ноги, посмотреть, почему в селе так тихо. Смотрю, а села то и нет. Стою на горе высокой. Передо мной обрыв. Испугался я высоты такой, назад отпрянул, выронил из рук платочек от обеда своего. Полетел платочек вниз, со скалы. А я в другую сторону побежал. Долго с перепугу бежал. Пока не упал.
Очухался. Лежу в стогу сена. Размышляю о своём житье, бытье. Всё больше мне кажется, что почудилось мне все, что было за эти дни. Почудилось или приснилось?
Жить хочешь – думай дураче
Опять на столе закончилось пиво. Рассказчик приподнял пустую кружку, повертел и поставил на стол. Сквозь клубы табачного дыма с трудом просматривались напряжённые лица слушателей. Одно лицо выглядывало где-то из под стола. Оказалось, это наш официант. Он нашёл маленькую скамеечку и сел слушать сбоку от стола. Вот он встрепенулся, как бы скидывая с себя оковы рассказчика. Поднялся, ухватил пустые бокалы и убежал. Быстро вернулся, поставил полные, забрал пустые и опять убежал. Почти вся наша компания тоже быстро растворилась в клубах дыма, по направлению к туалетной комнате. Но рассказчика, который, откинувшись на спинку стула, смаковал вторую кружку пива из вновь принесенных, не оставляли одного. Как бы боясь пропустить хоть слово, рядом с калекой всегда кто ни будь, оставался. Принеся очередную порцию бокалов, официант на секунду задумался и побежал ещё раз. Когда все отсутствующие вернулись, то увидели, что на столе количество кружек увеличилось почти вдвое. А официант уже сидит на скамеечке сбоку стола, и его голова выглядывает наравне с кружками.
Рассказчик взял очередную рыбу. Постучал ей по столу и, опять же, не снимая перчаток, принялся её чистить. А я вот заметил, что чистит он рыбы много, только почему-то не ест. Всё съедаем мы. Он только пьёт.
Мы все притихли, ожидая продолжения и думая, что рассказчик собирается с мыслями. Так и получилось. Рассказывать он начал неожиданно, так что некоторые даже вздрогнули.
- Вот так же, как и с вами, сиживал я весь год в компаниях. Бывали хорошие времена, когда я отъедался мясом и пил пиво, но бывали и дни, когда корка хлеба была в радость. Компании были разные, кабаки и бары тоже. Но весь год меня преследовала мысль. Мне рыцарь дал только одну монетку, а в руках у него была целая жменя. Куча золота, которая где то лежит и она ничья. Нет, вы не подумайте, мне не разбогатеть хотелось, а просто жить как люди. Прекратить скитаться. Завести дом, семью. С этими мыслями я ходил на то поле. Днем бывал, и ночью. Ничего там не происходит. Бывали дни, когда мне казалось, что все это чушь несусветная. Но вот описание Пелагеи точь в точь описывало место. Я изучал подходы и искал пути отхода. Строил всякие планы. Но выход с поля был только один. Это три метра земли, где речка уходит под землю. Представляя двух метрового рыцаря, на коне, в латах и с длиннющим мечом. Я понимал, что проскользнуть не получится. Я пробовал перепрыгнуть реку. Всего-то два метра. Но негде разбежаться, а с места ни как. Кругом кустарник и деревья. Бежать вдоль речки, ночью, мешают корни и ухабы. Пробовал свалить дерево или построить мостик, вроде получалось, но через день или ночь, моё строение проваливалось в воду при первом моём шаге на него. В общем, понятно, выход с поля только один. В поисках, в работе, в гуляниях прошли весна и лето.
Как сейчас помню, было это второго сентября. На улице моросило, и выходить из сарая мне не хотелось. Я лежал на соломе и думал. Наверно задремал, и во сне ко мне пришла Пелагея Иосифовна. И давай твердить мне своё:
- Думай дураче, думай. Хочешь жить – думай.
Вот карга старая, достала. Ни когда с ней не ругался, дружили мы, но тут и правда на уши села. А чем я эти полгода занимаюсь. Я только и делаю что думаю. Но тут на лоб мне – ляп. С крыши капля дождя просочилась и на лоб. Охладила. Спасибо Пелагея, уверен, не обошлось здесь без тебя. Стал я твою историю вспоминать от начала и до конца. Ты нам с Валюхой её много раз нам рассказывала. Хорошо всё запомнил, а вот присказку в конце, ты всего раз или два раза рассказала.
И тому, кто тремя добрыми и бескорыстными делами поможет рыцарю получить прощение на этом свете, того ждёт чудо. То ли рыцарь, уходя, оставит золото помогшему. А может, заберёт того кто помог ему с собой.
Ха! Если золото, то это хорошо, а вот если с собой заберёт? Я умирать не хочу. А, ну да, ещё смотря какие мысли будут у того кто помогает. Если светлые, добрые мысли, то даст богатство. Если мысли тёмные, или ещё там какие, то с собой увезёт в гору.
Не, ну ясно же, какие у меня мысли, если я ему помочь собираюсь, точно, хорошие и светлые мысли. Вот и не знаю.
Как только просохло, отправился на поле. Облазил всю церквушку и всё вокруг. Поднял или передвинул почти все камни. Ни где ни чего нет. Нет того места, где он пять дней золото оставляет. Как в сказании говорится, пять дней в церковь возит, а пять дней обратно забирает.
Полез я в ту расщелину, в скале, откуда сам рыцарь появляется, думал, может там, что найду. Ничего. Камни песок и тупик. Вспоминал разные сказки, Кричал на скалу:
- “Сезам откройся”, “Крибле крабле бумс”, “Крекс фекс пекс”.
Другие, разные заклинания. Ни чего. Только эхо, разносящее мои слова с большей громкостью, на всю округу. Как насмешка надо мной. А времени всё меньше, а новых мыслей ни каких. Всё излазил, всё посмотрел, изучил. Заметил даже что поле, то и не поле. Ни единой ровной площадки, даже метр на метр нет. Везде рытвины, канавы, бугры, ветки и кусты. Шага спокойно ступить, места нет. А когда ночью иду, обязательно несколько раз упаду.
К концу октября, стал замечать, что за мной следят. Уходя, резко развернулся, побежал, и догнал мужика. Хотел морду набить, передумал. Стал его трусить, замахнулся:
- Говори правду, зачем за мной следишь. Что успел выведать, и пронюхать?
Мужик упираться не стал. Рассказал, что давно приметил, что я странный какой-то, всё на это поле хожу, а недавно вспомнил, что ему бабка в детстве сказку рассказывала про рыцаря, про золото и про это поле. Сначала сам с себя посмеялся, а потом посмотрел на меня, подумал и стал следить за мной, и говорит, что он видел, не один следит. Вместе мы и третьего нашли. Сели под деревом и давай совет держать. Сначала прошу рассказать то, что они знают по этому делу. Оказалось, очень мало. Когда я им рассказал что сам слышал, то не сразу поверили, а когда рассказал что уже получил от рыцаря один золотой, то у всех загорелись глаза.
Стали мы думать уже втроём, как же нам золотишко получить. Стали приходить на поле вместе. Они мне предложения, а я уже это пробовал. Они мне другое, я и это уже проходил. Нет новых мыслей. Нет идей. Закончился октябрь. Проходит ноябрь. Ничего нового. Ни Виктор, ни Николай умом, я так понял, не отличались, а вот денег хотели. Да кто их не хочет?
Разработал я план, на первое декабря. Посмотрим. Если придёт, то хоть что-то получим. Жизнь не кончается. Если мы за десять дней по десять золотых получим, хорошенечко и сдадим, ну в смысле по дороже, то можно год безбедно протянуть. Может, ещё что придумаем. Хотя и это не плохой заработок.
В общем, мой план прост. Чтоб у всех мысли были светлые и одинаковые, я и сам ни чего не ел, и друзьям не давал. Целых три дня. Как вы думаете, о чём мы думали. Правильно – о еде. А ещё, когда шли на дело, то взяли с собой пластиковую бутылку с водой. Ближе к двенадцати окатил всех минералочкой.
Стоим это мы среди ночи, возле церкви-сарая на коленях. Дрожим от холода и голода. В голове одна мысль:
- Скорей бы согреться и поесть.
Ближе к часу ночи, в церкви вспыхнули свечи. Запели на хорах. Служба идёт. У нас трои, рты открылись. Красота то, какая. Поют как чисто. Мы, бух на колени, и давай креститься от страха. Видим, сбоку рыцарь огромный, на коне едет. Я в бока, друзей толкаю. Мы руки протягиваем за милостыней. Спешился рыцарь. Повернул голову в нашу столону. Одной рукой меч придерживает, а в другой золото держит. Каждому под колени по золотому кинул. Мы с Виктором, давай креститься. Николай за монетку схватился. Крутит перед носом монетку. Я его в бок локтем. И он креститься стал.
Рыцарь зашёл в церковь. Служка к нему подбежал. Рыцарь в глубь прошёл. Через несколько минут вышел, сел на коня и к себе в гору ускакал. Встали и мы с колен. В церкви всё погасло. Николай кинулся туда, а там темно и ничего нет. Тут я увидел как людей золото опьяняет. Уже водки и самогона.
Мы с Виктором идём быстрым шагом до нашего сарая за селом. А Николай, то побежит, то встанет. И кусает этот золотой, и трёт. То в карман положит, то в тряпочку завернёт. То опять достанет и любуется. Мечется человек, мается. Говорю:
- Успокойся. Если план выгорит, то у нас тридцать таких монет будет.
А он мне говорит, что дурак я, он всё золото хочет, а не гроши. Вы видели его руку, в ней не менее сотни таких монет. А я ему в ответ, видел ли он меч рыцаря? Он метра полтора будет. Не слушает меня Николай. Говорю, идём в сарай, нам девять дней осталось, на воде и сухарях. А он мне говорит что не дурак как я, имея золото, сидеть на хлебе.
Мы в сарай, а он в деревню. А в селе свадьба или гулянка. Мы с Витькой денежки надёжно спрятали. Погрызли сухари, запили водой и, укрывшись соломой, заснули. Проснулись только к вечеру. Опять сухарей погрызли и отправились на поле. Морозец крепчает. Воду, чтоб обливаться, решили не брать. И так замерзаем. При входе на поле, к нам присоединился Николай. Думали не придёт. Он сытый, довольный, идет, улыбается. Дошли. Встали на колени. После часа опять в церкви служба началась. Рыцарь подъехал. Спешился. Глянул на нас. Две монетки сразу бросил, а вот третью, Николаю, задержал немного.
Мы стоим, крестимся. Рыцарь в церковь зашёл. К нему служка подбежал. Рыцарь вглубь храма прошёл. Тут Николай к двери церкви подбежал. К стене прильнул. Внутрь заглядывает. Шмыг, и вовнутрь заскочил, а через секунду, другую его голова выкатилась из дверей храма наружу. Волосы, дыбом. Глаза выпучены и вращаются, а губы шепчут “Золото”. И тишина. Глаза потухли. Рот закрылся.
У нас у самих волосы дыбом. Виктор порывается бежать, держу его за руку. Стоим на коленях, молимся. Вышел рыцарь. Подошёл к коню. Видим, подол его белой мантии в крови. И с меча, кровь на землю капает. Повернул он голову в нашу сторону. В щели для глаз, мигнула голубая искра. Вскочил на коня и уехал. В церкви огни погасли. Мы вскочили на ноги и тикать. Остановились только у себя в сарае, на краю села. В селе ещё больше гулянка, музыка аж до нас доносится. Мы денежки спрятали, погрызли сухарей и в солому, спать. К вечеру проснулись. Меркуем, идти или нет? Решили идти. Третья, да и последующие ночи проходили, как и первая. Только с шестой ночи, рыцарь стал нам монетку бросать, когда уже забирал золото и уезжал.
После седьмой ночи мы решили посмотреть просто в двери. Где же он берёт это золото? Во всяком случае, у нас есть несколько минут, между тем как начинается служба и тем, когда приезжает рыцарь. Решили заглянуть в двери и всё. Так и сделали.
Начало первого. Мы стоим у вода в церковь. Зажигаются свечи, начинается пение. Мы, стоя на улице, заглядываем в дверь с разных сторон. Прямо у входа, стоят две чаши с золотом. Толпа народа, одетого в чудные одежды, смотрит вперёд и нас ни кто не видит. Мы падаем на колени и вовремя. Над головами со свистом пролетает большой меч. Так вот как Николай погиб. Ползём на коленях. Хватаем каждый по чаше с золотом. Свист меча. Пригибаемся до земли. Опять ползём. Выползаем из церкви с чашами полными золота. Вскакиваем на ноги. Нет времени, чтоб оглянуться, но слышен цокот копыт, лошади рыцаря. Рыцарь на подходе. Уже слышен хрип лошади. Бежим. Чувствую всем телом – рыцарь за нами. Уже виден спасительный мосток через реку. И тут, тут я падаю. Вскакиваю, пытаюсь схватить хоть немного монет. Конь уже дышит на меня. Оглянуться страшно. Бегу. Опять падаю. Перекувыркнулся. Пытаясь подняться, смотрю вперёд и вижу. Виктор подбегает к мосту, а там уже стоит рыцарь. Витя пригибается и пытается проскочить по краю моста, но меч очень длинный. Взмах. Свист. И голова летит с плеч на землю. Конь встаёт на дыбы и копытами скидывает тело с моста в воду. Меч поднимается вверх, конь движется в моём направлении. Я вскакиваю и бегу. В голове одна мысль – хоть бы не упасть. Вот и река. Бегу вдоль, прыгаю через коренья, которые почти не видны. Полагаюсь на интуицию. Но всё равно падаю, вскакиваю. Над ухом уже слышно дыхание коня. Рыцарь не спешит, некуда мне отсюда не деться. Спасительная мысль приходит неожиданно. Если добегу до поворота реки, то силы толчка должно хватить, чтобы перепрыгнуть угол реки. Добегаю. Прыгаю. Слышу свист меча. Край острия цепляет голову. Плашмя меч бьёт по спине и в конце цепляет ногу. Не обращаю на всё это внимания, отмечаю чисто автоматически. Бегу. Вот и спасительный сарай. Сходу ныряю в солому. Воде она меня спасёт. Но кругом тишина. Отдышался. Вылез из соломы. Кровоточит затылок и нога. Сильно болит спина.
Вот с тех пор, я горбат и хромаю, а на затылке шрам и не растут волосы. А в доказательство могу показать одну золотую монету, которая у меня осталась после нашего приключения. Золотые что я взял в храме, так и остались на поле. Когда падал всё и растерял. Жизнь дороже. Те золотые, что мы прятали с Виктором в сарае, я не нашёл. Или кто-то забрал, или я место не вспомню.
Через год, в декабре, из-за реки я смотрел. Службы проходят, но я боюсь туда сунуться.
Калека протягивает руку в чёрной перчатке и кладёт на стол. Раскрывает кулак.
На ладони блестит большая золотая монета.
Вот и утро. Головы нехотя отрываются от стола. Официант вообще спит под столом. На краю стола лежит грязная пайта, а в центре стола чёрная перчатка.
В ней – большая, блестящая пуговица.
5 Красивый горшочек.
Три ночи прошли, можно сказать в пустую, если не считать исчезновения одного из бомжей.
Мы впятером, исследователи – любители, держались молодцами. Из машины ни кто не выходил, но за аппаратурой наблюдали все. После того памятного празднования рождества, прошли почти одиннадцать месяцев. Слова, да и сам рассказ, исчезнувшего под утро калеки, мы обсуждали уже тысячи раз. И верили, и не верили. Проверить правдивость до первого декабря, не возможно.
Взяли машину с оборудованием на прокат. Запаслись провизией и терпением. И вот, три дня исследований позади. Результатов почти ноль. Немного материалов отправлено на исследование.
Первое, и самое основное, золотая монета. Второе, это красный щебень с моста. И третье это сам мост, так как не ясна его структура. Если верить первичному анализу, то он сложен, так же как и сталактиты, из известковых отложений. Но толщина и длинна моста заставляют усомниться в этом. Для выполнения такой работы, природе потребовались бы миллионы лет. В данном случае у природы не было стольких лет. Так как людские сказания и легенды не могут столько прожить.
Из шести человек нашей группы, на поле остались только двое. Остальные были разосланы с различными образцами по большим лабораториям, для быстрейшего и точного анализа полученных образцов.
Зима. Темнеет очень быстро, а вот время тянется очень медленно. Если ещё днём, унылый вид этого поля вызывал скуку, то теперь, среди ночи, было просто страшно. Перекрученные ветви деревьев, вместе с отбрасываемыми ими тенями, создавали картины, похуже любого ужастика. При этом тени двигались при малейшем дуновении ветра. Вон в стороне показалась старуха с клюкой, да нет, это воин с копьём, а вон и чудища невиданные. А вон вроде женщина с младенцем прислонилась к покосившемуся забору.
Помня сказания Пелагеи Иосифовны, задумаешься. Может это проклятое поле, показывает картинки из жизни прошлых, убитых рыцарем, обитателей. Холодно. Я стоял на улице в ожидании часа появления рыцаря. Курил.
Скоро надо садиться за аппаратуру, может сегодня получится, что-то заснять и это будет видно. Удивительно, как такой большой рыцарь, ускользает от высокоточных приборов? Правда ли то что он может раздваиваться? Вопросов много, а ответов ни одного.
Мысли медленно потекли в другое русло. Как там дома, жена, дочка? Мама что-то разболелась в последнее время. Надо найти время и провести у неё хотя бы денёк. Точно, пока отпуск на работе, надо взять дочку и поехать. Бабушке будет приятно повозиться с внучкой.
Холодно. Резко вздрогнул и встрепенулся. Вернулся мыслями на поле. Ужас. Отшатнулся. Чуть не упал. Холодный пот выступил на спине. Душа ушла в пятки. Понимайте, как хотите. Чуть не умер со страха. Наверно так задумался, что прозевал время и не заметил что уже пора.
Передо мной, на коне, сидит рыцарь. Холодное лунное свечение на его латах, переливается на морозном воздухе. В разрезе для глаз, на его шлеме, светится зловещий, голубой огонёк. Рыцарь остановился возле меня, но не спешился. Он стоит и смотрит в мою сторону. Я смотрю на него. Не знаю, что чувствует он, но у меня трясутся поджилки и, кажется, шевелятся волосы. Всё тело его направлено вперёд, и только голова обращена ко мне. Он такой высокий, что верх его шлема, теряется в темноте неба. Когда он рядом, то кажется выше, чем два метра.
Рыцарь отвёл в мою сторону руку, в которой лежали золотые монеты. Я машинально подставил ладони. Из его руки, ко мне на ладони пересыпалась кучка монет.
Рыцарь, вернул свою руку на место. Конь медленно продолжил движение к церкви. Далее вся церемония прошла без изменений. Через какое-то время, рыцарь вышел, сел на коня и пустился в обратный путь. Когда он проезжал мимо меня, я поднял руки с монетами и протянул к нему. Рыцарь проехал мимо, даже не обратив на меня внимания.
Я стоял на улице, не чувствуя холода и ещё не понимая что всё это значит. Что произошло? Тот рыцарь, которым многие годы пугали детей и взрослых, сам отсыпал мне золота, за которым гонялись и гибли десятки людей. Странно. Очень странно.
Монеты машинально ссыпал в карман. Зашёл в машину. Смотрю, мой напарник спит. Не стал его будить. Проверил аппаратуру. Всё отключено. Он заснул, а я прогавил. С этим перекуром не заметил, как подошло время. Сел и задумался. Всё равно сегодня уже ничего не случится. Мысли долго донимали.
Пытаюсь открыть глаза. Звонит будильник. Меня трусит за плечо, напарник. А что уже утро? Нет, это не будильник. Телефон. Семь утра. Жена звонит. Медленно вхожу в сознание, слушаю.
Что? Ещё раз, что? Слушаю. Жена отключилась. Я в полном, адекватном состоянии. Выхожу из машины. Проверяю, ни чего не остаётся на стоянке? Чисто и пусто. Только светает. Объясняю напарнику, что у меня серьёзно заболела мама. Мы уезжаем. Заводим машину и едем.
Дома уже жена объясняет, что маме срочно требуется операция и много дорогостоящих лекарств. Обдумываем где взять или у кого перезанять. Паники нет, отчаянья тоже, но проблема вырисовывается большая. Я в отпуске, и надеяться, что начальник даст помощь, не приходиться.
Дома снимаю куртку, на пол высыпаются золотые монеты. Как? Я сам ведь ещё ни чего не знал, а рыцарь уже предвидел, что мне нужна помощь. Во всех сказаниях говорится, что он помогает только тем, кто нуждается.
Не буду описывать, как продал нумизматам все монеты. На лечение мамы, ушла почти половина всей суммы. Но я помнил, что меньше всего, надо оставлять денег себе. Лишь тогда возможно общение или продолжение исследований.
Часть денег отдал за аренду автомобиля с аппаратурой. Часть денег ушла на оплату проведённых анализов образцов. А часть денег я внёс в больнице на счёт больного ребёнка, которому тоже требовалось дорогостоящее лечение и операция. В итоге я разбогател на одну лишь монету. Ту, которую мне отдал, нанятый нищий.
Когда вся беготня по больнице закончилась, и угроза жизни мамы миновала, был уже январь. Поэтому новое исследование мы сможем провести только в конце года. Первого декабря.
Зато, в этом году, на майские праздники мы отдыхаем десять дней. Я решил свозить свою семью на Рыцарское поле и рассказать им интересную притчу. Тем более что лаборатории просили прислать повторные образцы, для анализов. Так как в красном щебне, были какие-то вкрапления крови, а камень из моста, по строению напоминал кость. Но не в одной лаборатории не поверили в правильность анализа и просили повторные пробы. Вот я и ехал отдохнуть и поработать.
Когда мы подъехали к мосту, то изменения бросились в глаза сразу. Первое что заметил. Не было моста. Только два скользких бревна, по которым опасно было передвигаться. Но мы преодолели это препятствие и отправились к армянской церкви.
Моя мини экспедиция провалилась. Не было моста, значит, не было и красного щебня, а также не было и камней, из которых состоял мост. Образцы для исследований, взять было негде.
Второе что бросилось в глаза, это-то, что двое стариков, возделывали небольшой участок земли возле реки. Земля тщательно вскопана, очищена от веток и травы. На ней уже видны дружные всходы рассады.
И третье что меня поразило. В церкви поселился бывший бомж, а теперь отшельник, почти святой человек. И как рассказали старики, святой охраняет какую-то чашу.
Мы с женой поднялись к церквушке. Там мы и правда встретили старца. Хромого, горбатого мужчину, одетого в пайту, грязно зелёного цвета. Голова накрыта капюшоном.
Он повёл нас к церкви, и стал рассказывать, что здесь когда-то жили рыцари и оставили для самого достойного металлическую чашу, полную золотых. Чаша эта стоит на камне в этой старой армянской церкви. Сдвинуть эту чашу не возможно, хотя эта чаша объёмом не больше литра. Так же эта чаша сверху запечатана, точнее, накрыта крышкой. Крышка прилегает не прочно и видно, что в чаше лежит золото. Но открыть чашу и взять её в руки сможет только достойный. А он, старец, поставлен здесь, нести свой крест и горб до тех пор, пока не придёт достойный.
Рассказал и предложил спуститься в церковь и на всё посмотреть своими глазами. Спускаясь по ступенькам, сделанным недавно, видимо этим стариком, пришлось сильно наклониться, чтобы попасть в ушедшую на половину в землю, церквушку.
В центре зала стоял большой камень. Видимо древний алтарь. На нём небольшой, металлический горшочек, наполненный золотыми монетами. Крышечка лежит рядом с горшочком. Я подошёл и взял в руки горшочек с золотом. Красивейшее сочетание линий рисунка. Идеальная чеканка. Тёмный цвет метала, и блеск золота создавали шикарный контраст цветов. Как мне повезло в жизни. Такой красивый, старинный горшочек.
На улице раздался какой-то вскрик, шум и топот. Мы с трудом вышли из церквушки. На земле валяется грязно зелёная пайта с капюшоном. Чёрные перчатки. А по направлению к мосту быстро уходит мужчина, без рубашки.
Да не вспыхнет в ваших глазах огонь жадности и алчности.
Как много в жизни нашей нуждающихся и обездоленных.
Господи! Хоть бы ни на кого не перешло заклятие рыцарей.
Мира всем нам и благополучия.

Кончилась старая тетрадь. Начала новую. Может новый дневник изменит мою жизнь к лучшему. Принесёт какую-нибудь радость. Как новое платье или туфельки. Всё, с сегодняшнего дня, постараюсь жить по-новому. Надо срочно похудеть. Мне давно Ира подобрала комплекс упражнений для того, чтоб бёдра похудели. Надо срочно заняться собой. Лето уже на дворе, а я в купальник не вмещаюсь. Правда мне и на речку нескем ходить, но вдруг сама надумаю. Плаваю то я не плохо, меня ещё в детстве брат научил. Я с мальчишками наперегонки плавала, а вот когда взрослеть стала, то поправилась и так быстро плавать не могу. В воде чувствую себя как рыба, всё делаю медленно и размеренно.
- Галина! Ты опять ерундой занимаешься? Брось рисовать каракули, сейчас не модно писать дневники. Тебе почти двадцать лет, а ты всё в куклы играешься. Ты на работе и должна работать. Ещё раз увижу, накажу.
- Хорошо Алина Сергеевна. Я всё. Я работаю
- Зайдёшь ко мне, после обеда.
- Хорошо Алина Сергеевна.
Всё, надо работать. Алина Сергеевна, это хозяйка нашего магазина. Она всегда и со всеми ругается. У нас в магазине люди долго не держатся. Только я, да ещё администратор Марине Нарсисян. Она сама из Казани, но женщина хорошая. Мы с ней ладим, а вот с хозяйкой они всегда ругаются. Вообще Алина Сергеевна к нам приезжает один, два раза в неделю. Проверяет всё ли в порядке в магазине, проверяет отчётность, потом ругается с Маринэ и уезжает. У нас сейчас большой магазин, а начинала Сергеевна с бутика. Потом муж купил ей этот магазин. В нём три отдела, мужской, женской и детской одежды. Из старых работников ещё есть водитель Вовчик и машина Газель. Машина тоже работник. Вовчик на ней ездит в Москву за вещами. Алина Сергеевна впереди, на своей красной машине, а Вовчик на Газели за ней. И меня с собой иногда брали. Я в первый раз, когда ехала, так радовалась. Усидеть в машине не могла. Когда же, ну когда мы приедем. Это же Москва, столица. Посмотреть улицы, людей, может на красную площадь, заедем? А, оказалось, увидела какое-то село. Заехали на склад, там Алина Сергеевна прошла в салон, выбрала то, что ей понравилось. Выписала и оплатила, а я с Вовкой всё загружали в машину. Потом поехали домой. Оказалось что это окраина Москвы. Так мне обидно стало, но правда хозяйка мне доплатила за поездку две тысячи. И теперь я всегда езжу, когда предлагают. Правда ко мне Вовка всю дорогу пристаёт, всё свою лапищу пытается мне под юбку засунуть. Но я умная, принесла из дома старые джинсы и теперь, как только соберёмся ехать, то я их и одену. Пусть пристаёт к штанам. Вот раз хозяйка сказала сегодня зайти, то может на завтра объявит, что надо ехать?
Мы когда приезжаем, в магазине переполох. Все бегают, машину разгружают, вещи распаковывают и раскладывают. Манекенов переодевают во всё новое. Из мужчин в магазине только Вовчик, но он сидит в машине, в кузове, и только подаёт коробки. Он сам знает кому, какую коробку. Девочкам из детского отдела – детское, из мужского – мужское. И ни когда не путает.
Больше всех бегает и кричит Алина Сергеевна. Она просто так переживает, чтоб всё было в порядке. Она и до Вовчика раз пять подбежит, чтобы с ним поругаться, я он зароется в коробках и молчит. Тогда она бежит дальше. Вот Маринэ, она всегда спокойная. Тихо разговаривает, не бегает, только приказывает. И попробуй ослушаться её приказа, как зыркнет своими чёрными глазищами, душа в пятки падает, так страшно.
Немного о Маринэ Нарсисян. По фамилии вроде армянка, а по виду татарка да ещё из Казани. И чего её занесло в наш небольшой городок? За своё место работы она не боится. У Алины Сергеевны муж работает в администрации города, очень влиятельный человек. Вот он, два года назад, когда подарил хозяйке этот магазин, а я только устроилась сюда, он и привёз Маринэ. Сказал:
- Это Маринэ Нарсисян. Она будет работать в магазине администратором. Уволить её могу только я. Но предупреждаю, работает она, работает магазин. Она уходит, я магазин продаю. Запомнила. Так что создай ей условия, чтобы она не ушла, если хочешь, чтобы всё это у тебя было. Маринэ смотрит за бизнесом, за людьми, и всё докладывает мне лично. Всё. Я предупредил. Работайте. А мы тогда только собирались открыться и распаковывали товар рядом с машиной Алины Сергеевны и поэтому мы всё слышали. Но из тех, кто тогда работали, остались только я и Маринэ. Все остальные поувольнялись. У нас не большой городок и поэтому мне нельзя увольняться. Куда я пойду? Дома мама одна, брат в армии, да и когда придет, врят ли дома останется. У него есть девушка, Света. Она его ждёт. К нам часто заходит. Если письмо кому приходит, то читают вместе. Она хорошая, моя ровесница, а с братом ещё со школы дружит.
Ой. Надо бросать писать, а то Алина Сергеевна приловит, отругает. Нет, не выгонит. Она, наверное, меня любит. Хоть и кричит и ругает, но быстро отходит. Посмотрит на меня, а я тихо стою, смотрю вниз, ногой какой-то камушек ковыряю, говорит:
- Ну, ты, дурочка, пошла я тебя кофе угощу. Мне мой любимый из Москвы привёз. Настоящий. Немецкий.
Угощает, нахваливает, и я хвалю, аж глаза подкатываю. А оно горькое, ужас. Такая гадость. Выпью кружечку, хорошо они у неё маленькие, и стою, губы облизываю. А она:
- Ну, иди, работай. Ты не обижайся, я же по работе ругаюсь.
Как-то всё это Маринэ видела, а потом подошла ко мне сзади, когда я в зале стояла. Шлёпнула не сильно по попе и сказала:
- А ты не такая уж и дурочка. Хитрая. Не пугайся. Мне такие нравятся. Хочешь работать, работай. Но если где-то увидишь не порядок, обязана мне доложить. Ты теперь здесь, в магазине, второй человек после меня. Алина это так, вывеска. Магазин этот принадлежит её мужу, а я здесь администратор. Вот и думай.
А мне что думать. Я работаю. Если где увижу не порядок, то мне лучше самой всё исправить, чем бежать и докладывать. Я здесь со всеми девочками нахожу общий язык. А так как я больше всех здесь работаю и знаю повадки хозяйки, то со мной все соглашаются и делают то, что я советую. Вот по этому, наверное, меня заметили и Маринэ и Алина Сергеевна.
Ой. Опять не могу оторваться. Надо бежать, подменять девочек на обед, чтоб по очереди сходили. Маринэ запретила магазин на обед закрывать и девочки ходят обедать по двое. А люди привыкли, что раньше у магазина был перерыв и в это время ни кто не заходит.
Всё, иду на ковёр к хозяйке. Ни пуха мне, ни пера. Не дошла. Проходя через отдел мужской одежды, увидела, что Маринка плачет. Подошла. Оказалось, хозяйке не понравился костюм, на манекене в витрине. И она приказала Марине переодеть его и, потом, придти с заявлением на увольнение. Я как смогла, успокоила подружку и послала к Маринэ:
- Ты ей всю правду расскажи. Она поможет. Может только в другой отдел переведёт, но не уволит.
Маринка убежала. А манекен остался лежать на полу. Надо его одеть и выставить, иначе, если хозяйка выйдет и увидит, то Маринку точно уволят, да и мне попадёт.
В общем, стала я его одевать. Взяла белую рубашку, вставила руки, накинула на плечи. Стала застёгивать. Туда не смотрю. А он гад лежит и ко мне именно тем местом. Фу. Ну как тут не глянуть? Посмотрела. Тю. Да ни чего страшного. Просто бугорок. На женском и детском манекенах всё ровно и гладко сделано, а тут бугорок, типа шишки. А я, дурочка, боялась. Потом даже брюки ему сама натянула и застегнула. Оттащила в витрину и установила. Повернула в сторону двери и руки так поставила, что вроде он приглашает зайти.
- Ну, тут ты молодец. С мужиками находишь общий язык, а как тебя хозяйка ждёт, то тебе наплевать. Я же сказала, чтоб ты зашла после обеда. Сколько можно тебя ждать?
- Я думала к вечеру.
- Она думала. Бегом за мной. Где эта бестолочь. Уже пожаловалась на меня Маринэ. Пусть работает, ни кто её не увольняет, но своё начальство нужно уважать и ценить. Ну что ты улыбаешься? Бегом ко мне в кабинет.
А мне полегчало. Значит, Маринэ отстояла Маринку, раз сказала ей дальше работать. Она хорошая девочка. Догнала меня уже почти у двери кабинета, чмокнула в щёку и побежала в отдел. Глупая, а мне-то за что? Я ей только сказала к Маринэ сходить. Ну да ладно. Иду.
Поездка.
Ура! Ура, ура. Я еду! Я увижу море! Ура! Пальцы крестиком, чтоб не сглазить. Только бы не передумала. Она меня берёт. Ну, начну по порядку. Зашла в кабинет.
- А, пришла? Слушай. Вот даю тебе задаток, пять тысяч. Не радуйся, потом вычту. Купишь в нашем магазине новый купальник, я сказала, купишь. Ивой старый я на пляже видела, в нём, наверное, ещё твоя бабушка загорала. Он такой закрытый. Что, мне кажется, только пятки загорают. Купишь современный, открытый. Оставишь своей матери денег, а мы с тобой вдвоём, едем на неделю в Одессу. Не радуйся, не отдыхать. Работать. Мне, что-то надоело всё Московское. Привезём всё новое, новая коллекция. Всё из Турции. Прямые поставки. Уже в газете и анонс напечатали. Через десять дней мы должны открыться с новым товаром. Выезжаем завтра утром, на поезде. Из вещей брать только необходимое. Билеты туда и обратно куплены. Я хотела тебе плацкарту взять, а потом подумала и взяла рядом, в купе. Вдруг, каких мужиков подселют, а я там одна. Так хоть вдвоём. Муж сказал, чтоб тебе десять тысяч заплатить за поездку. Ну, минус билеты и проживание в пансионате. В общем, пять я тебе уже дала. По приезде домой, дам тебе ещё две тысячи и всё. Давай домой. Собирайся. Поезд проходящий. На станции стоит всего три минуты, так что пол пятого ты на перроне. Я подъеду к пяти.
Какой там спать? Схватила купальник, который девочки в отделе посоветовали и бегом домой. Ни кому, ни чего не объясняла и не рассказывала, вдруг передумает. Только мама. Мама за меня испугалась. Что там да как? В поезде, одна, на море одна, там столько шалопаев и бандюг. Она по телевизору видела.
- Мама! Я же не одна поеду, с Алиной Сергеевной и только на неделю. На море мы только посмотрим. Купаться некогда. Товар надо закупать, упаковывать. Сортировать и отправлять. Когда тут чем заниматься. Буду уставать сильно. Просто мне в радость на поезде прокатиться и из окна посмотреть на всё новое, неизвестное. Ты же ни куда не выбралась за всю свою жизнь, а у меня ко-ман-ди-ров-ка. Вот. Я тебе по пять раз на день звонить буду. Ты не переживай.
Ночь, в общем, то не спала. Каждый час голову от подушки отрывала, и будильник смотрела, а он всё не звонит. Ещё полежу. На телефон смотрю, вдруг будильник сломался. Мама тоже не спит, всё ворочается. Я чемодан не брала, что мне туда сложить? Я подумала, в Одессе жарко, вот и взяла одно платье и два комплекта белья. Остальное на мне. В два часа не выдержала, встала. Оделась. Взяла сумку и пешком пошла на вокзал. Благо не далеко. За полчаса дошла. Я ведь раньше сюда и не заходила, не зачем было. А вот теперь! Хожу, смотрю. Запахи разные нюхаю. Вышла на перрон. Рельсы посмотрела, шпалы. Тихо кругом. Людей почти нет. Только ближе к пяти стали сходиться. Да и то, большинство на автобусную станцию.
У нас вокзал и автостанция вместе. С одной стороны здания уходят поезда, а от другой отправляются автобусы. И на завод, что не далеко от города, с автостанции автобус утром возит людей на работу, а вечером с работы. Так и мой отец ездил, пока был жив.
Пять часов. Алины Сергеевны ещё нет. Через пятнадцать минут поезд. Приехал Вовка. Ругается чего я ушла. Он ко мне приехал, маму разбудил. Она спросонок не поймет, что от неё хотят. Испугалась, что со мной что-то случилось. Потом поняла и сказала, что я ушла в два часа ночи на вокзал.
Пять ноль пять. Стою с Вовкой на перроне. Алины Сергеевны всё нет. Что делать? Поезд вот-вот приедет, а у меня билетов нет. Да и чего я поезд, если б у меня билет был? Я же там ни чего не знаю. Ужас. Да чего ужас. Ну не поеду. Жалко. Может она передумала или она надо мной подшутила? А я уже размечталась. А я ещё и деньги на этот купальник потратила. Всё до копейки из зарплаты вычтет.
Пять десять. На перроне уже человек двадцать. Ого, сколько хотят ехать на курорт. Хотя нет, тут же, наверное, и провожающие. Ой, что это. Огромный джип выехал прямо на платформу. Люди расходятся. Джип подъехал прямо к нам. Ааа! Это муж привёз Алину Сергеевну прямо до вагона. Вовчик помог выйти и достал два больших чемодана.
Вот и поезд! Какой большой! Я такой на картинках и в кино видела. Остановился. Вовчик занёс два чемодана хозяйки в вагон. Я тоже хотела забежать, но тут ещё три человека пошли впереди, да и билета у меня не было. Вовчик расталкивая всех, спрыгнул к нам. Муж поцеловал Алину Сергеевну, а Вовчик помог ей залезть в вагон. Потом подсадил меня и ущипнул, но в первый момент я даже не поняла, что подсаживая, рукой ухватил за попу прямо под юбкой, а потом ещё и ущипнул. Вот зараза. Пока я тут восхищалась поездом, перроном, посадкой в вагон, он воспользовался моментом.
Вагон. Всё такое гладкое и красивое. Наше купе. На верхних полках кто-то спит. Я поставила свою сумку и вышла к окошку. Посмотреть, как мы будем ехать. Вагон немного качнуло, и вокзал поехал куда-то вправо. Мы окунулись в темноту. Ой, машина! Машина стоит на дороге и светит мне фарами. Я помахала рукой. Алина Сергеевна включила свет и переговаривалась с мужчиной на верхней полке. Потом он спустился с полки вниз и вышел в коридор, ко мне. Дверь нашего купе закрылась. Я смотрела в окно. На улице начинался новый день. Для меня тоже начиналось всё новое и не обычное. Через какое-то время дверь открылась. Хозяйка была в красивой, кружевной пижаме. Мужчина посмотрел на меня.
- Заходите, девушка. Вам ведь тоже переодеться нужно.
- Нет, я так.
-Мужчина глянул на меня и прошёл в купе. Залез на верхнюю полку и отвернулся к стене. На второй полке тоже спал мужчина. Потом она весь день их гоняла из купе и ругалась с ними. То ей надо пижаму снять, то надо вечерний туалет сделать. А меня один раз только отругала. За то, что я мало вещей взяла, и что мне спать не в чем, и что завтра я буду вся помятая.
А я молчу. Я, то в коридоре в окно смотрю, то за столиком, в купе сижу и смотрю. Красота, кругом какая? Я даже и не вспомнила про еду. Но хозяйка опять поругалась с мужчинами, они ушли, а она стала доставать из сумки, кучу разной еды. Мне мама с собой отварила, три яйца, три картофелины и нажарила разных пирожков. Специально для меня жарила. Когда брат был дома, то пирожки часто делали, а теперь для нас двоих и возиться не охота. Месить тесто на пять, шесть пирожков смешно, а напечь больше пирожков, некому. Кто и есть будет?
Мне опять высказали, что о себе надо самой заботиться и что мать точно пожалела и не дала мне ни чего в дорогу. Но когда я съела один пирожок и закусила его отварным яйцом с чаем, то Алина Сергеевна сказала что я Дюймовочка и мне достаточно половины зёрнышка. Вечером я съела ещё один пирожок, но правда запила его тремя стаканами чая. Потом сняла и повесила на плечики платье, а сама так легла, укрылась простынёй. Платье совсем не помялось. А пижаму я не брала потому, что не собиралась спать. Я думала, всю дорогу буду смотреть в окно, но меня так всё утомило, что после ужина я сразу заснула. Проснулась только, когда в окно светило солнце. Алина Сергеевна уже была одета. Я встала, накинула своё платье и тоже стала готова. Мы приехали. Одесса.
Наш проводник позвала нам носильщика, и чемоданы хозяйки вынесли. Я думала, что надо будет прыгать с вагона, и переживала, чтоб не зацепиться юбкой, но тут перрон оказался высоким, и прыгать не пришлось. Мы вышли. Носильщик вёз вещи впереди, а мы шли за ним. Я глазела во все стороны. Это же первый новый, большой город, где я была. Когда вышли из вокзала, носильщик помахал рукой, и к нам подъехала новенькая машина. Алина Сергеевна расплатилась с носильщиком, а водителю сказала адрес, куда нас везти. Он сказал сумму, она без возмущения сунула ему деньги. Водитель подхватил чемоданы и погрузил их в машину. Подал хозяйке руку и усадил её, потом открыл заднюю дверцу и манул рукой. Я быстро прошмыгнула на сиденье, но он, гад, как-то умудрился шлёпнуть меня. Чего им всем до моей попы? Вон хозяйку шлёпайте, она об этом мечтает.
Машина поехала по городу, какой он большой. Везде витрины магазинов, автосалоны, бары и рестораны. Красота. В общем, ехали мы минут сорок, водитель много рассказывал всякого о городе, о его достопримечательностях и заслугах. Когда выехали за город, немного проехали и остановились у пансионата «Лебедь». Это почти на самом берегу моря. Водитель всё время о чём-то шептался с хозяйкой, потом помог ей занести в номер вещи. Я спросила разрешения сходить, посмотреть на море.
– Надень купальник и иди как нормальная девушка, а не как какая-нибудь деревня.
Я так и сделала. Зашла в ванную комнату, надела купальник, своё второе, светлое, ситцевое платье и пошла к воде.
Море. Что о нём рассказать? Оно завораживает. Кто видел, тот сам знает его красоту. А кто не видел, тому словами не расскажешь.
Я ходила по берегу. Песок был горячий, обжигал ноги, и я зашла в воду. Водичка тёплая, намного теплее, чем в нашей речке. Тут я увидела Алину Сергеевну, она тащила за собой целый кулёк вещей и сгибалась под его тяжестью. Я побежала на встречу.
- Ну, ты и дурочка. Где твой мобильный? Я вышла, ей звоню, а отзывается в номере. Пришлось открывать дверь, искать тебя, а это сумка звонит. Куда ты запропастилась? Если ты не взяла ничего не взяла с собой, это не значит, что я должна сидеть голой _опой на песке. Чтобы потом полночи сгребать этот долбаный песок с кровати. Бери вещи, неси и стели покрывало.
- Тут не надо покрывало, тут деревянные кровати для всех.
- Ну конечно я знаю это. Это не какой-то захудалый отелишко. Здесь же высший класс. Три звезды. Покрывало постели на мой топчан. На нём же кто-то лежал раньше. А чего ты в платье? Быстро снимай. Надо чтоб за эту неделю, ты загорела. Будешь перед девочками в магазине хвастать, загар свой показывать. О боже. Кто дал тебе этот купальник? Он же для старух. Ну да, открытый, но расцветка! Такие цвета, да и какой он открытый? Ты на мой посмотри и сравни. Дурочка. Ты ни когда не выйдешь замуж. Хотя у тебя ни лица, ни кожи. Вот посмотри на меня, мне за тридцать, а кожа у меня выглядит моложе твоей. Руки мягче, пятки беленькие. Посмотри, какая кожа, просто атлас. А всё кремы, маски, салон. Поэтому меня муж и любит, да и мужикам я нравлюсь. Правда, последнее время у моего навязчивая идея, завести ребёнка. Не-ет, сама я рожать не буду. После ребёнка грудь отвисает, растяжки на животе, он же сам на меня потом смотреть не будет. Надо, наверное, где ни - будь в детском доме взять.
- А вы на прокат возьмите.
- Да я уже думала, и даже одну у нас спрашивала, на недельку взять. Чтобы ребёнок перепачкал ему кровать и стены. Всё равно я ремонт собираюсь делать. А муж поигрался бы немного и забросил эту идею. Так эта, отказала мне. Сказала, что детьми не торгует. А у самой четверо. Для чего столько, если не торговать? Ладно. Ложись, не загораживай мне солнце.
Я не ложилась, а только отошла в сторону.
Алина Сергеевна пришла в халатике с кружевами. Я вообще-то думала, что это пеньюар, но раз на пляже, то, наверное, халат. Когда я на её лежак постелила покрывало, она скинула халат. Ой. Я, конечно, понимаю что она продвинутых взглядов, но я бы и в доме постеснялась так одеться. Грудь у неё первого размера, не больше, а вот прикрывают два треугольничка, только середину. Вверх и в стороны идут силиконовые бретельки. Издали видны только два переливающихся треугольничка. Хотя внизу не намного больше. Там тоже силиконовая полосочка с застежкой, к которой крепится спереди треугольничек, а сзади верёвочка. И которую вообще не видно.
Она легла и лежала, а я стояла и рассматривала людей. С обеих сторон, пляж был загорожен. Поэтому тут людей было немного, а там, за сеткой люди лежали один на одном. Я пошла, бродить по берегу и собирать маленькие ракушки. Потом так нагрелась, что решилась и искупалась. Водичка – прелесть. Вышла и встала обсыхать. Алина Сергеевна уже успела с кем-то поругаться. Оказалось её обсыпали песком, точнее её ногу. По пляжу, туда-сюда, ходили люди и что-то продавали. Я не смотрела. Есть, я не люблю и не хочу. А вот на море предлагали разные катания и развлечения. Было интересно посмотреть.
Во-первых, предлагали прокатиться на кругу. Я посмотрела. Один, или два человека садятся в надутый круг и их на верёвке, за моторной лодкой. Тянут по воде. Скорость большая, визг, брызги. Мне понравилось, нет, не кататься, а смотреть. На кататься, у меня нет денег. Я думала, что хозяйка заснула или занята чем-то своим. Но она поднялась, подошла к ребятам, что катают на круге. Поговорила с ними, села в круг, и её повезли кататься. Я смотрела с интересом. Тем более что Алине Сергеевне явно понравилось. Она пищала от удовольствия. Волосы развевались на ветру. Потом, когда круг подлетел к берегу, резко развернулся и остановился, хозяйка выскочила, и начала с ребятами ругаться. Причёска её развалилась, она вся мокрая как кошка драная, ещё в конце не хватало, чтоб её утопили. Но она была довольна, я это видела, а кричала просто по привычке.
- А ты куда смотришь? Хозяйку чуть не угробили, а она улыбается. Давай быстро в номер, переодеваться и за работу.
Я собрала вещи, халат и плед, и побежала за ней в номер. Это был второй раз, как я зашла в наш номер и последний. Дальше там поселился наш водитель, тот, что привёз нас с вокзала. А я спала в холле, на этаже. Сидя или лёжа на диване за большим фикусом. Девочки, дежурные по этажу, давали мне плед, чтоб я прикрывалась и не светила своим бельём. Я же всегда была в одном платье. Иногда мне открывали какой-то номер, чтобы я обмылась под душем и погладила платье. А то, после купания, соль сольно стягивала кожу. Один раз, к себе в номер, меня пустила пожилая пара. Им сын купил путёвку, так я с ними полночи просидела, проболтала. Сами они из Одессы, но отдыхают вместе первый раз. Вся жизнь работа.
Нашего водителя звали Эдем. И теперь я только и слышала. Эдем туда, Эдем сюда. Эдем как то? Эдем как это? Приехали на рынок. В первый день мне Алина Сергеевна всё показывала и рассказывала, но так как я не успевала за всеми её закупками, то она наняла грузчика. Звали его Артур. Молодой парень. Только после армии. Двадцать один год. Красивый. Чернявый. Работящий. Вот теперь дело пошло быстрее.
Суть работы. Алина Сергеевна ходит по рынку, он называется «Привоз», или седьмой километр. Увидит что-то красивое, то, что ей понравилось, она договаривается и покупает партию. Сюда входят и разные размеры, и разные расцветки. А наша работа с Артуром, заключалась в том, чтобы быстро сложить вещи в коробку. Обмотать коробку скотчем, уложить на тачку и бежать с этой тачкой за хозяйкой дальше. Так как мы вдвоём, то стало получаться всё быстро. Когда мы скупились, а это было около десяти коробок, то она рассчиталась с Артуром и сказала, что завтра ждёт его снова. А мы поехали на вокзал. Все коробки сдали проводнику первого вагона, сказали, где их заберут и там же рассчитаются. Позвонила нашему Вовке, сказала какой поезд, какой вагон, и сколько заплатить. После этого мы поехали в пансионат. Меня отправили на море, а сами поехали опять в город. Я хоть до работы привычная, но всё равно, бегать по рынку с тачкой, складывать вещи в коробки, а в конце всё это самой грузить в поезд, было утомительно. Поэтому, погуляв, немного по берегу, пошла и села на диване, в холле.
Утром я проснулась укрытая пледом. Встала, сложила плед и отнесла дежурной. Поблагодарила и пошла на берег. Людей ещё было мало. Но всё равно, переодеться было негде. Мне пришлось сбегать на соседский пляж в кабинку для переодевания. Оно и понятно, зачем такие кабинки на пляже пансионата. Там, все нормальные люди, переодеваются в своих номерах. А для меня это не проблема. Вещи сложила в кулёчек и в карман. Оно так и лучше, когда надо ехать на рынок, мне не надо далеко бежать. Всё моё ношу с собой. Кстати. На краю нашего пляжа я встретила дядечку, что ехал с нами в поезде. Он улыбнулся, оглянулся кругом:
- А где твоя, эта. Ну что с тобой в поезде ехала. Что вчера, здесь уже ругалась?
- Спит. Это хозяйка. Мы сюда на неделю приехали. По делам.
- Ага. Я вижу ваши дела. Ты всю ночь в холле, а с утра пораньше на пляже. Хорошие дела у твоей хозяйки, и не очень у тебя.
- Ой, что вы. Я первый раз на море, мне всё в радость. Если бы не она, я никогда ни куда не попала. Спасибо ей.
- Ну-ну дочка, отдыхай. А то хочешь, я и тебя научу под водой плавать. Дайвингом заниматься.
- Не. Спасибо, я боюсь. Может потом как-нибудь. Это, наверное, тоже интересно. Посмотреть, как там под водой рыбы живут. Нет, страшно. Мне лучше в небо, чем под воду.
- Надумаешь, обращайся. Зови меня просто – Петрович. Мне так привычнее. Меня так все ребята зовут. О. Вот и они.
На пляж спускались парни и девушки. Они были в чёрных костюмах. Я отошла в сторону и смотрела, как они облачаются в свои приспособления. Потом пошла на завтрак. Кушала одна. Алина Сергеевна пришла на пляж уже к десяти. Немного позагорала и пошла, смотреть, как катают на банане. Это такая жёлтая сарделька. Она большая, метра три, накачана воздухом, а сверху сделаны ручки, чтоб держаться. И моторная лодка тянет на канате за собой этот банан. Сверху сидят от пяти до десяти человек. Моторка делает два круга в море и возвращается к берегу. Я смотрела, мне было весело. Потом в эту группу людей, которые стояли в очереди, чтобы прокатиться, подошла Алина Сергеевна. Я думала, она попадёт только на третий круг, столько людей было в очереди. Но когда ребята стали надевать спасательные жилеты, то хозяйка была первой. Правда как всегда, уже ругалась и с очередью и с ребятами. Ей жилет и грудь жмет, и сидеть мешает. Короче поехали они, а когда банан делал второй круг, то перевернулся, и все люди попадали в воду. Правда к ним сразу подплыла лодка и с неё двое ребят спрыгнули в воду. Один перевернул банан. А второй спасал тех, что попадали в воду. Они, правда, были в жилетах и не далеко от берега. Я видела, все смеялись. И тоже смеялась, прыгала и хлопала в ладоши. А потом увидела, нет, скорее услышала, как ругается Алина Сергеевна. Поругалась, а потом пошла, сразу как доплыла, переодеваться. Мы точно уже едем на рынок. На рынке всё было, как и вчера. Артурчик нас уже ждал. Мы опять набили и упаковали десять коробок. После этого Хозяйка рассчиталась с Артуром, а мне дала денег на такси и сказала, чтобы я сама отправила все вещи, как вчера. Сама же уехала с Эдемом. Я стала толкать свою тачку к выходу. Артурчик вернулся и помог мне, а потом попросил довезти его на такси, он живёт возле вокзала. Я согласилась, и он за это помог мне с коробками. После отправки я поехала в пансионат, а Артурчик пошёл домой. Вечер прошел, как и вчера, ужин, пляж, холл.
Рано утром я возле Петровича. Там молодежь, весело. Потом завтрак. Выход Алины Сергеевны. Небольшой скандал. Сегодня по поводу испорченной причёски, но я не видела, в чём там было дело. После этого рынок. Так прошёл третий день.
На четвёртый день было два изменения в расписании. Первое, это то, что Алина Сергеевна прокатилась на скутере. Это такой небольшой кораблик или лодочка с мотором и рулём. Очень быстро плавает. Первый раз она проехалась с инструктором. Прокатилась, а когда подъехала, то сказала, что он её всю облапал, не катал, а ползал по воде. И теперь она едет сама. Она, конечно, летала с огромной скоростью, чуть кого-то не задавила. Тогда парень на берегу что-то нажал и лодочка остановилась. Прямо в море. От берега отплыла моторка и, хозяйку притянули на буксире. Сказали, что бензин закончился. Она как всегда поругалась, и мы поехали на рынок. Скупились и она, с Эдемом уехали. А мне опять пришлось тащиться на стоянку такси. Спасибо Артурчику. Он мой помощник. Мне правда заплатить ему нечем, но он мне так, по дружбе помогает.
Два дня мы закупали женские вещи, и два дня мужские. Завтра поедем за детским товаром. Но вот эти мужские вещи, очень тяжёлые. Да ещё и таксист зараза, не довёз нас немного. Обычно останавливался прямо у входа, а теперь встал очень далеко. Мы выгрузили коробки, и я осталась их охранять. Артурчик пошёл искать тачку или носильщика. Лучше конечно тачку, я тогда сэкономлю себе немного денег. Я там, на рынке, видела такую красивую кофточку. А вы знаете, что в Одессе другие деньги? Не такие как у нас. У них гривны, а не рубли. Мне говорили, только я не понимала как это. Вот. Ну, конечно же, можно здесь поменять мои две тысячи на ихние, а вдруг останутся, что я с этими деньгами дома делать буду? Вот я и экономлю на носильщике. Если всё так же сложиться, то мне и на кофточку и на юбку хватит.
Стою, жду Артура. Тут женщина с тачкой идёт, а на ней всего один чемодан стоит.
- Тётенька, а давайте, я свои коробки поставлю, а ваш чемодан сверху положу. И довезу, куда скажите. Женщина согласилась, и пока Артурчик пришёл, мы уже просто сидели и разговаривали. Женщина добрая, она мне пирожок купила. Горячий. Называется круасан с шоколадом. Вкуснятина. У нас тоже продают, но маленькие в кулёчках и чёрствые. А этот только с печки. Пока стояли и ели, она и себе взяла, разговаривали. Она всё меня расспрашивала. Кто я, да что? Кто родители? Где работаю? А я рассказывала. Мне что, жалко? Может я эту женщину, ни когда в жизни не увижу, чего мне скрывать? Ну, доели пирожки, и я стала беспокоиться, где же Артурчик мой? Скоро поезд. Вот и он. Успел. Женщина прошла с нами на перрон. Мы погрузили ящики, и пошли к такси. Артурчик нёс её чемодан. Когда посадили меня в такси, и я сказала, куда мне ехать, то через окно услышала:
- Молодая, глупенькая, но работящая.
Машина поехала, и я так и не поняла, что и о ком это?
На пятый день случилось ЧП. После которого мне пришлось самой два дня закупать и отправлять домой, детские вещи.
С утра я как обычно пошла к Петровичу, но быстро оттуда ушла. В центре пляжа делали деревянный помост, который на два метра уходил в море. Когда всё было готово, ребята принесли и собрали параплан, как они сказали. Это такой плоский парашют. К нему снизу идут верёвки и называются – стропы. За эти стропы держится человек и опускается сверху на землю. Только здесь не откуда было прыгать. Помост был сделан над водой, сантиметров на двадцать, с него не прыгнешь. Я стояла и смотрела, если ребятам что-нибудь нужно было, я подавала, или носила от одного к другому. Когда они собрали всю конструкцию, то выглядело это красиво. Только не всё понятно. Сзади, за стропы, прицепили широкие чёрные ленты. Подошёл посмотреть даже Петрович. Поговорил с ребятами и ушёл.
- Девушка, а девушка. Вы не могли бы оказать нам одну услугу.
- Могу. А что надо делать? Подержать или подать что?
- Вы и так нам хорошо помогли, но мы хотим большего, и вам будет приятно, и нам реклама. Давайте мы вас бесплатно прокатим на этой штуковине. Люди посмотрят, что это безопасно, раз девушка катается, и к нам пойдут. А мы вас, так отблагодарим, за то, что вы нам помогали. И вот Петрович за вас просит. Соглашайтесь, вам понравится и стоить вам ни чего не будет.
Я согласилась. Завели моторную лодку, и она ушла вперёд. От лодки до помоста протянута толстая чёрная верёвка. На меня надели различные ремни. Два ремня на ноги, выше колена, вверх к рукам, две широкие лямки. Два ремня на руках. По спине проходят две полосы и под попой ещё одна. Когда летала, то я на ней сидела, на этой полосе. Те, что сзади, поддерживают спину, а за те, что спереди цепляют трос.
Я встала на помост. Послушала последние наставления, что когда трос натянется, надо слегка подпрыгнуть вверх и всё получится. Впереди заработал мотор на лодке. Ребята подняли парашют. Поднесли его и натянули стропы. Впереди, от лодки натянулся трос, они подбросили вверх парашют. Я подпрыгнула и полетела. Да, как птица. Трос тянул меня вперёд, а парашют вверх. Неописуемо. Я махала руками, смеялась и пела. Чудо. Мы улетели далеко в море. Развернулись и полетели обратно. С высоты мне виден был весь берег, и город, и пансионат, и люди, которые приветливо махали мне, а я им. Это просто чудо. Я такого счастья не испытывала ни когда. Лодка замедлила ход, и я стала опускаться. Как хорошо, та. Я даже не заметила, как ребята сняли с меня ремни. В очереди на полёт, уже стояли люди. Ребята занялись ими, а я побежала рассказать Петровичу, как летала. Его ныряние ни что по сравнению с полётом. Но он был с группой под водой. Я побежала в наш номер, рассказать Алине Сергеевне о том, как это чудесно. Я постучала, и мне открыл Эдем. Он был в трусах, и меня это смутило, но ко мне вышла хозяйка. Я стала рассказывать, как летала. А она только спросила, сколько это стоит? Ответила, что не знаю, меня катали в рекламных целях и за то, что я им помогала всё собирать. Хозяйка махнула рукой и закрыла двери. Я позвонила Артурчику, мы обменялись номерами, но он скинул звонок и перезвонил сам. У него такой тариф, что дешевле звонить, чем мне. И я стала рассказывать, как летала. Я ходила по пляжу, взад и вперёд, и говорила, говорила. Так заболталась, что не заметила, как пришла Алина Сергеевна. Расположилась, как всегда, на шезлонге, и стала загорать. Она вчера меня обозвала негритоской, сказала, что я вся чёрная. А я, когда сегодня переодевалась, и правда заметила, что хорошо загорела. Я ведь целыми днями на пляже, хожу, лежу, подставляю солнышку разные стороны, а когда самое пекло, то мы на рынке. Вечерами опять не печёт, вот и загораю хорошо, не обгорая, как тут, некоторые. Хозяйка тоже не обгорела, но и загара мало. Хоть и мажется разными кремами. Эдем ей ноги и спину растирает, а особенно я удивилась, когда он ей в попу крем прямо на пляже втирал. Как ей не стыдно? Я бы умерла, а ей ни чего, лежит и молчит.
Всё началось как обычно, к обеду. У построенного помоста стояли в очереди люди, но Алина Сергеевна, успев поругаться, стояла первой.
- Не уходи, поможешь мне одеть всё это. Не хочу, чтоб меня чужие лапали.
Но ребята не дали мне помочь. Сказали, что это безопасность клиента, и они не кому не доверяют такое ответственное дело. Когда хозяйка подошла к краю, ей стали говорить инструкции как правильно взлететь и вести себя в воздухе. Ни чего не дёргать, а просто наслаждаться. Но, она как всегда, ни чего не хотела слушать, и сказала, чтоб он замолчал. Сама же подошла к краю помоста. Загудела моторная лодка. Алина Сергеевна прыгнула вперёд и упала в воду. Лодка взревела и рванулась вперёд. Канат натянулся. Парашют резко пошёл вверх. Хозяйку несколько метров протянуло под водой, а потом парашют взлетел высоко в небо с мокрой и орущей женщиной. На воде плавали три, разноцветных треугольничка. Я не сразу сообразила что это, а когда поняла, то с разбегу нырнула в воду. Достала треугольнички из воды и показала парню, который руководил полётами.
- Это её купальник.
- Вот что бывает с теми, кто не слушает инструкции и наставления.
Парень включил рацию:
- Витя. Витя. Возвращайся. Женщина упала в воду перед полётом и потеряла все свои вещи.
- Во как. А я-то думаю, чего она там орёт. Но я, ни как не развернусь, пока не выйду в море. Она может упасть с высоты, если сложиться парашют. Ничего, пока она высоко её ни кто не видит, а вот когда спускаться будет, вот тогда вы и думайте.
Меня катали далеко, а её немного. Как только появилось место для разворота, лодка пошла обратно. Хозяйка была высоко, и её почти не было видно, только слышно. Но по пляжу пролетел слух, что в воздухе голая женщина, люди вставали, прикладывали руку ко лбу и пытались, что-нибудь рассмотреть. Особенно мужчины.
Лодка сбавила ход. Парашют стал опускаться, всё ниже и всё ближе. Я сбегала к лежаку и взяла плед. Уже стало видно перекошенное лицо хозяйки. Но тут новая неприятность. Алина Сергеевна не сидела спокойно, чтобы нормально приземлиться. Она кричала, ругалась и дёргала за канат. В какой-то момент, когда до берега оставалось уже немного, и все с нетерпением ждали её приземления, трос, от лодки и парашюта к ней, отцепился и упал в воду. Парашют, вместо того чтобы плавно опуститься возле помоста, стал парить сам по себе и повернул в сторону. Ребята из обслуживания, бросились за ним по берегу. Ведь была возможность, что хозяйка ударится о сетку, ограждающую наш пляж. Я тоже бежала за всеми. Ребята на ходу прыгали, пытаясь схватить её за ногу, но парашют как издевался, то поднимался чуть выше, то опускался к самой воде. Люди на пляже смеялись, показывая руками на голую, орущую женщину, летящую вдоль пляжа.
В это время, я заметила, что Петрович закончил урок ныряния со своей группой, и все вышли на берег. Все, слыша смех и крики, повернулись в сторону парящего парашюта. Ребята стали махать руками. Петрович снял маску и повернулся в сторону, куда все смотрели. И в этот момент его голова вошла ровно между ног Алины Сергеевны. Они упали. Петрович через свои кислородные баллоны, хозяйка сверху, на Петровича. И всю эту пирамиду накрыл парашют. И тишина.
Парашют зашевелился. Раздались крики Алины Сергеевны. Ребята добежали и подняли парашют. Женщина сидела на поверженном Петровиче и ругалась. Петрович стонал и задыхался между ног женщины, рука была неестественно загнута за спину. Весь пляж смеялся и хлопал в ладоши. Я украла хозяйку пледом и помогла отвязать ремни. Прибежали медики с носилками. Эдем, схватив свои шорты, убежал к машине и вообще уехал. Больше он не появлялся. Хозяйку унесли на носилках, укрыв пледом с головой, в медпункт пансионата. Там она провела два дня, до отъезда. Петровича забрала скорая помощь, у него перелом руки. К вечеру он вернулся, но стал собираться домой, так как учить ребят он не мог, и вместо него пришлют другого инструктора. Сам же он говорил что после того как его напугали женской…., он будет пять лет заикаться и не сможет преподавать.
Мне пришлось ехать на рынок самой. У Алины Сергеевны началась депрессия. Я думаю, от того, что сбежал Эдем. Он не отвечал на телефонные звонки и не появлялся. Но она сказала, что просто сильно поцарапала ноги об кислородные баллоны и маску, когда врезалась в Петровича. Ей и правда, медсестра йодом всё мазала между ног, но сказала, что если два дня покупаться, то морская вода всё залечит.
Но Алина Сергеевна стала очень тихой. До отъезда она ни с кем не ругалась, а мне выдавала деньги на покупки и давала устные указания в полголоса.
Я сама, на маршрутных такси доехала до рынка, сэкономив ещё немного денег. В этот день мы скупились вдвоём с Артурчиком. Я экономила, как могла. Отправила вещи и на маршрутке поехала в пансионат. Сделала полный отчёт о деньгах и покупках. Вечером на пляже и за ужином, только и разговоров было о моей хозяйке. О её голом полёте. Мужчины обсуждали её фигуру и прелести, а женщины – какая он страшная без макияжа. Мне было неудобно, я быстро поела и ушла на пляж. Гуляла дотемна, чтобы в холле ни кого не встречать.
Утром встала как обычно, вышла на пляж. Но было не привычно пусто. Потом поняла, не было группы Петровича. К десяти и хозяйка не вышла на пляж. Но кругом было тио. Люди стали забывать о вчерашней истории. Пообедав, я зашла за деньгами и новыми указаниями. Хозяйка расстроила меня, что ночью мы уезжаем, точнее рано утром. В четыре часа. Но моя грусть немного развеялась, когда я добралась до рынка и на сэкономленные деньги купила себе кофточку и юбку. Там, правда, было ещё одно платье. Но на него денег уже не хватало.
По всему рынку только и было разговоров о вчерашнем инциденте у нас в пансионате. Я только радовалась, что меня там ни кто не знает. А истории были разные. В основном пошлые. Как женщина выскочила на мужика из воды и, запрыгнув на него, утопила его нос в своей норке, так что он задохнулся. Или как она упала на него с забора и его голова в неё провалилась. Фу. И главное было море свидетелей и все, всё видели, и рассказывали все, всё разное.
Тут к нам подошла та полная женщина, что мы позавчера видели на вокзале. Она ходила с нами, помогала выбирать и покупать вещи. Много торговалась. Но всё равно, как я потом не считала, мне не хватило денег на, то вечернее платье, что я видела. А обманывать хозяйку я не буду.
Когда вещи были погружены в вагон, Артурчик признался, что эта женщина – его мама. Он рассказал ей обо мне, и она пришла посмотреть на меня. Я ей понравилась. И, поэтому он делает мне предложение, выйти за него замуж и остаться жить у них. Я сильно смутилась. Всё это так неожиданно:
- Артурчик. Ты такой добрый, отзывчивый, ты мне тоже очень нравишься, но я не могу бросить маму, свой дом. Да и свою хозяйку в таком положении. Спасибо тебе за всё и прости, если я тебя обидела отказом.
Я расплакалась и убежала. Села на маршрутку, сквозь слёзы я видела, что они с мамой стоят на том же месте где я и оставила.
Вечер и ночь как в тумане. Под утро меня разбудила Алина Сергеевна. Сунула мне в руку мою сумку и свой чемодан. Мы спустились вниз, сели в поджидавшее нас такси и уехали.
На вокзале хозяйка прошла сразу в вагон и села в купе. Носильщик занёс её чемоданы. Она ходила, расставляя ноги, наверно и правда сильно ударилась. Я встала у окна в коридоре. Ко мне подошла проводница и передала пакет. Я спросила что это? Она сказала что передали. Я достала свёрток из пакета и развернула. Там лежало шикарное вечернее платье, то, что я вчера видела на рынке. Это точно Артурчик. Но как? Я побежала в тамбур. Поезд тронулся. В дверях с флажком стояла проводница. Я выглянула на улицу. В ночи, на перроне стоял он, и махал рукой. Я попыталась ему позвонить, но на счету не хватило денег.
Всю дорогу я провела в купе, смотрела в окно. Алина Сергеевна листала журналы моды, которых она набрала большое количество. День тянулся очень долго. Сначала с нами ехали два мужчины, но они вскоре сошли и к нам подселили бабушку с девочкой, лет десяти. Я, уступая бабуле, перебралась на верхнюю полку. Там и доехала до нашей станции. Мы прибыли утром. На перроне стоял огромный джип. Носильщик забрал все наши вещи, и даже мою сумку. Всё вынес и сложил в машине. На удивление, Алина Сергеевна шла ровно и прямо. Мы сели в машину и меня первую довезли до дома.
- Сегодня отсыпайся, а завтра с утра на работу. Послезавтра открытие. У нас много работы.
Властным голосом сказала хозяйка, и они уехали. Дома уже ни кого не было, и я сама пошла на работу. В магазине и, правда, было жарко. Двери были закрыты. Висело объявление, что скоро открытие. Новые модели. Показ и распродажа.
Девочки очень обрадовались моему приходу. А я сразу, с головой, окунулась в работу. Это хоть немного меня развеяло. Вечером, уже идя домой, пополнила счёт на телефоне и решила позвонить маме. Обрадовать, что я приехала, а она сказала, что уже знает. Я же сумку свою дома оставила. Она уже и вещи мои перестирала. А новые рассмотрела и ждёт, когда я их одену, чтобы оценить на мне. Всё в радость. Одно омрачило. Не могу дозвониться до своего Артурчика. Не отвечает и всё.
Два дня подготовки и день распродаж, так меня загрузили, что я раз позвонив и не получив ответ, сразу засыпала. На работе аврал. Очень многое из того что мы привезли, продалось в первый же день. Из детского вообще ни чего не осталось. Я, думая наперёд, выбирала рубашки, брючки, блузки, юбочки и туфельки из расчёта того, что детям скоро в школу. Поэтому этот товар стал самым ходовым.
А я получила выговор от Алины Сергеевны, что взяла так мало, хотя когда раскладывали товар, она ругалась что я, без её надзора, набрала всякого мусора. И ещё одно меня беспокоило. Маринэ Нарсисян от меня потребовала полного, письменного отчёта о том, что и как было в Одессе. Потребовала ещё в первый день, а я всё тяну, говорю, нет времени. А сама не знаю, как мне быть? Написать всю правду – хозяйка заест. Не писать – Маринэ уволит.
Вот так, задумавшись, я шла домой. Все проблемы навалились на меня. Артурчик не звонит – может, забыл обо мне как Эдем, о хозяйке. Маринэ требует отчёта. Работы не в про ворот.
В нашем доме у кого-то праздник. Играет музыка. Слышны громкие голоса. Хм. В нашем подъезде. Ого. И на нашем этаже. Может брат приехал. Мама на пороге. Улыбается. Счастливая. Ну, точно, брат на побывку.
- Доченька. Сваты приехали.
- Какие сваты?
- За тобой. Из Одессы. И жених с мамой. Они тебя с утра ждут. А ты всё работаешь.
- Артурчик……..

______\\\_______

Через два дня, мы уезжаем. Дневник отдам Маринэ. Пусть читает и делает с ним что хочет. Мне он теперь не нужен. У меня теперь другая жизнь.

Любви вам. И тем, кто дочитал и тем, кто не смог.
Счастья и удачи.

Он пытался уйти, но мы его вернули.
Теперь он нам благодарен за то, что мы есть!
Страх – это нечто не существующее. Но это нечто, способно довести до сумасшествия и даже смерти. Страх может появиться ни откуда и уйти в никуда. Медленно, сочясь тонкими струями из разных щелей, из углов, из-за штор и портьер он окутывает человека плотным туманом и душа, ища выхода и воздуха, опускается вниз, к пяткам. В пятках находятся нервные центры, от которых идут отростки к пальцам и всё. Из-за этого, у большинства людей, пальцы на ногах немеют или замерзают. Всё, душа ушла туда, откуда нет дальше хода. Далее пустота и всё тот же страх.
Страх он бывает разный. Всяких цветов и состояний. Но страх не последняя инстанция. После страха есть ещё – ужас. Это такое состояние, когда волосы встают дыбом, глаза вылазят из орбит, а далее только смерть.
Вы не когда не смотрели на висельников и самоубийц? Вот если его успели снять с петли, когда он в состоянии страха, тогда он задыхается, ему плохо, болит голова и горло, но он жив и не дошёл до ужаса. Он, через какое-то время, опять попробует уйти из жизни, потому что он не познал ужаса.
Страх – это сине зелёный туман. Когда он выползает из-за угла или исходит от человека с оружием, он зелёный. В это время с ним можно эффективно бороться. Проявить волю, силу или слова. Страх ведь тоже боится. Крикни громко, и он спрячется обратно туда, откуда появился. А вот когда зелёный страх, беспрепятственно подкрадывается к человеку, то страх синеет. Похожее можно видеть глазами, на лазерном шоу. В лучах лазера, зелёный дым очень похож на страх. Но только похож. На шоу это красиво, а наяву – страшно.
Если синий страх захватывает человека, то это серьёзно. Синий страх убивает ауру человека в первую очередь. Из разноцветной, мерцающей различными цветами ауры, сначала пропадают красные, оранжевые и желтые цвета. Так называемые, тёплые краски. Вместо них остаётся только синий цвет. Человек мёрзнет и дрожит. Ему страшно. Кончается страх по разному. Может медленно, как бы нехотя. Мысли путаются, из подсознания появляются другие мысли, они путаются со страхом и, порой, побеждают. Может страх улетучится и очень быстро. Крик петуха, и ночные страхи исчезают. Человек считает себя спасённым, хотя до утра ещё много времени, но уверенность в спасении пугает страх, и он отступает. Можно попасть и в зависимость от страха. Это как наркотик. День страха, два, три, а далее без него уже ни куда. Человек сам начинает искать места, где можно испытать чувство страха. Так называемый адреналин – это возможность напугать свой страх. Прыжок с парашютом, любому понятно, что это на девяносто девять процентов безопасно и очень интересно. Но есть один процент страха, который сдерживает девяносто процентов людей от прыжка с парашютом. Страх перед не6известностью, сдерживает людей от самоубийства. Библия, Кора, Тора, да все священные книги говорят, что смерть это плохо. А скажите людям что там, на том свете есть продолжение жизни и многие люди полезут в петлю. Кто из любопытства, кто в поисках лучшей жизни, а кто из безысходности. Где-то я читал интересную историю на этот счёт.
Любопытство.
Приехав в город N, я пошёл в гостиницу. Но мест не было. На улице зима и идти мне было больше не куда. Пришлось просить выделить мне хоть какой ни-будь уголок или матрас и угол. Администратор сжалилась, взяла ключи и повела меня на второй этаж. Открыла дверь. Я зашёл. Это был шикарный номер. Окно выходило на площадь и вообще, всё было прекрасно. Очень удивился, что такой номер пустует и высказал своё удивление администратору.
- Дело в том, что в этом номере, на дверной ручке, повесилось уже шесть человек.
Сказал, отдал ключи и ушёл. Я прекрасно проспал ночь, но рано утром, когда не было ещё семи часов, в номер, выбив дверь, ввалились трое. Милиционер, администратор и врач. Увидев меня в постели, они сначала очень удивились, а потом, извиняясь, быстро вышли. Я поднялся, оделся и спустился к администратору узнать, что всё это значит.
- Понимаете, вы не любопытный человек, и это, наверное, вас спасло. Дело в том, что в этом номере, как я уже говорил, повесились шесть человек, но не все сразу, а по очереди. Когда мы селили в номер клиента, то обязаны предупредить, что в этом номере произошло ранее. Вот так, рассказав очередному постояльцу о смерти предыдущего человека, мы на утро находили очередной труп. Так как человеку было просто любопытно, как это предыдущий постоялец умудрился повеситься на дверной ручке. Пробуют, думая, что успеют вовремя остановиться. А на утро мы ломаем дверь и находим там труп. Так, думали, будет и с вами. Но вы не любопытный человек.
- Честно вам скажу, меня тоже занимала эта мысль. Как эти шестеро умудрились, но я сильно устал от перелёта на самолёте и поэтому очень быстро уснул.
Безысходность.
Человек подвергается постоянным пыткам, побоям и издевательствам. Он доведён до отчаянья и не видит выхода из создавшегося положения, а ложный стыд не даёт возможность обратиться за помощью. Одной из последних, ужасающих историй, была продажа дочерей.
Старшая дочь очень стойко переносила издевательства, а вот младшая!
Пьющая женщина, как могла, выживала и воспитывала своих дочерей. Точнее она жила как хотела. Тянула всё старшая, семнадцатилетняя дочка. Стирала, убирала, готовила. Когда приносили алименты, то пыталась спрятать от матери хоть не много.
Но вот мать стала уезжать с младшей, двенадцатилетней дочерью в большой город. Когда возвращалась, то привозила продукты и деньги. Старшая дочь заподозрила неладное по состоянию и виду младшей. Но как не пыталась разговорить сестру, та ни чего не говорила. Только через какое-то время, когда младшая попыталась повеситься, а старшая её просто вытащила с того света. Только тогда открылась правда и весь ужас происходящего. Оказалось, что мать нашла иностранца, который хорошо платил за секс с малолетней девочкой. Матери хватало на выпивку и продукты, а о чувствах девочки, о её состоянии ни кто не думал. Зато ребёнок из страха, что все узнают её позор, ни кому, ни чего не говорила. Даже сестре. Когда изнасилования не прекратились ни после первого раза, ни после третьего, а вырваться из зависимого от матери положения, девочка не могла. Вот так она и преодолела страх перед самоубийством. Безысходность – это очень страшно и без посторонней помощи её не побороть. Самоубийцы – смелые люди. Смелые, но глупые. Им кажется что, преодолев страх перед смертью, они не решают смертью, всех проблем. Смерть приходит и уносит их тела на кладбище, а проблемы остаются. И даже увеличиваются. У тех, кто остался, ко всем имеющимся проблемам, добавляются проблемы с похоронами.
Уже не семья.
Молодая пара. Год как расписались. Женщина в роддоме с младенцем. Радостный папаша гуляет с друзьями напропалую. Пьют и день и два, и три. Неделю. Узнаёт что жена уже три дня как дома. Приходит, но вместо радости скандал, драка. Женщина в больнице, с ножевыми ранениями. Ребёнок в доме малютки. Ново испеченный папаша в запое. Когда приходит милиция, он ищет в пьяном угаре, спасенья. После того как выломали дверь, увидели что он уже и не дёргается в петле. В больнице – женщину не спасли. Проблемы семей. Похоронить двоих. И переругаться в вопросе, кому воспитывать оставшегося без родителей ребёнка.
Мрачные мысли, но это жизнь.
По соседству от нас жила красивая девушка, но вот встретила парня. Всё красиво. Дорогая и богатая свадьба. Развод через три дня. Причина? Ни кто не хотел закрыть форточку в квартире. В итоге драка синяки и развод.
Эксперимент.
Один француз, будучи экстрасенсом и телепатом, решился на эксперимент. Взяв себе в помощники, двух человек, приступил к исследованию. Задача помощников была только в том, чтобы вывести его из состояния транса, при первой угрозе его жизни, или при непонятных явлениях. Суть эксперимента. Эжен (так зовут француза) присутствует на казни преступника. вводит своё сознание в сознание преступника и ощущает тоже что и тот которого казнят.
Первый эксперимент был с повешенным. Но когда преступника повесили, Эжен стал задыхаться и помощники, испугались и привели в чувство экстрасенса. Из-за того что эксперимент закончился быстро, Эжен не успел ни чего почувствовать, кроме удушья и не смог рассказать о своих ощущениях.
Второй эксперимент был с казнью и отрубанием головы. В этот раз помощникам было сказано не спешить. Когда же эксперимент закончился, то Эжен смог много рассказать. Самое главное, он ощутил, что его голова отделяется от тела и катится по траве. То есть человек даже после того что его лишили головы, продолжает думать ещё какое-то время. А поэтому он ощущает боль и весь ужас происходящего. Смерть страшна и ужасна. Живите все.

Всякое в жизни случается, но помните – страх нужно побеждать ещё когда он зарождается. Только он появился и стал зеленеть, бейте его. Он сам боится, на то он и страх.
Кстати – испуг и боязнь – это предвестники страха. Человек идёт по улице, впереди переулок и в нём что-то мелькнуло. Вот он – этот момент. Человек испугался. Боится. Теперь в голове всё решается. Если страх победит, человек пойдёт назад. Если человек идёт вперёд, страх прячется и оставит человека в покое. Это пример того, что страх поджидает нас на каждом шагу. И чем меньше мы на него обращаем внимания, тем спокойнее живём. После стадии страха, идёт стадия ужаса. От ужаса люди седеют, заикаются, писяются, падают в обморок и даже теряют рассудок.
Ужас – это последняя стадия, после которой всегда остаётся неизгладимый след в душе. И это в том случае если ужас не довёл человека до смерти. Легче всего из ужаса могут выйти только дети.
Дом.
Четверо первоклашек решили сходить в заброшенный дом, стоящий в центре села. Дом был большой, двух этажный. Поговаривали, что в нём водились привидения. После того, как в девяностые года вырезали в доме семью из шести человек. Старшие школьники посмеялись над страхами малышей, дразня их трусами, слабаками и что они не смогут зайти в дом.
Дети договорились между собой и среди ночи пошли в дом. Конечно же ни каких привидений они там не нашли, но их напугали летучие мыши. В итоге, двое заикаются, один описался и одного забрала скорая с подозрением на перелом ноги. Просто когда в лунном свете заметалось большое количество тёмных тварей, и шелест, издаваемый их ними крыльями, поверг детей в ужас. Они бежали и один из них споткнувшись, сильно ударился ногой. После чего упал и не смог самостоятельно подняться. На улицу его вытащили друзья.
Виды страха бывают разные. Каждый переживает и реагирует на внешнее воздействие по-разному.
Мы взяли различные рассказы, но считаем что это не вся, правда, о страхе. Это основа. Так сказать маленький факт из огромной библиотеки, в которой большое количество полочек, ящичков, шкафчиков.
Живите как все. Будьте счастливы. Радуйтесь и пугайтесь. Успевайте заранее распознавать страх и одним вскриком или махом руки побеждать его. Он боится вас. Вы человек. Живите. Вы сильнее всех обстоятельств. Думайте о тех кто рядом с вами и вам окружает..
Счастья всем.

Я родилась. Как здесь красиво. Рядом такие же, только рожденные веточки. С небольшими светло зелеными листиками. Между нами, молодыми побегами, торчат из земли какие-то старые палки. Ой, зачем о старости. Жить так хорошо. Люди ходят и отрезают старые стебли. И это правильно. Они отжили своё. Теперь наша очередь. Теперь мы будем расти, цвести и пахнуть. Ой! У подружек уже появляются вторые, и даже третьи листики. Как красиво. Какие они молодцы. А я не расту, потому что живу на краю клумбы. Здесь дует, холодно и мало попадает влаги. Хотя нет, влаги нам хватает. Когда наступает утро, то везде стоит туман, он обволакивает мои листочки. О! И правда листочки. Пока я жаловалась, что не расту, у меня появился второй листочек и пробился третий. А ещё, я вам скажу по секрету, у меня будет сестра. На старом стебле, из которого я расту, пробивается ещё одна веточка. Это так романтично. Мы подружимся. Уверена.
А вот интересно. Откуда я все знаю. Соседей по грядке. Людей с ножницами. Утренний туман и вечерний полив. Наверное, я просто такая умная. Ну не может же быть на самом деле, что вот эта старая ветка, к которой я креплюсь, и даёт мне знания. Да нет, конечно же, нет. Вот подружки зашелестели листиками. Приближается вечерний полив. Потом спать. Девочки шелестят, что полив не такой как вчера, в воду добавили, что-то ещё. Вкусное и полезное. Это, наверное, что то для роста, что бы мы росли красивыми и стройными. Вот и это я знаю. Но листики об этом не шептали. Значит сама такая умная. Никогда не поверю, что этот старый, обрезанный сучок может, что-то знать и мне передавать.
Ночь. Свет погас, и стало неуютно. Витамины через корни проникают внутрь. Как хорошо. Я тянусь ввысь, к свету. Вот наступит утро, и я буду ближе к солнцу. Там и теплее и светлее. И только сучек рядом бурчит:
-Рост это смерть. Красота и развитие ведёт к смерти.
Брехня. Кто тебя будет слушать. Ты всегда бурчишь и не даешь радоваться жизни. Отстань. Я буду расти.
Вот и утро. Улетучились ночные страхи. Хорошо, что днём эта старая ветка спит и не бурчит совсем. Только портит все. Утренний туман освежает. Вот и горит полный свет. Ура! У меня уже пять листочков, а у сестры, что чуть ниже меня появился листок. Мы растем. Я на правах старшей, все рассказываю сестре. О порядках, о поливе. О соседках. О старом сучке не стала ничего говорить, сама все узнает. Зачем сестренку расстраивать. Опять ходили люди с ножницами. С другой стороны грядки вырезали много старых веток. Долго смотрели на меня, а потом направили солнце, в мою сторону и целый день я нежилась в лучах света и тепла. Вечером нас поливали простой, и немного холодной водой. Аж вздрогнула от холодных капель.
Вот и ночь. Опять старая ветка начинает бурчать. И вы вот поймите. Сестра ее поддерживает. Да как она может. Я выше, старше и умнее. Чуть не поссорились. Сестра все талдычит, что мы растем из этого сучка. Что он за нас болеет и переживает. Ага, сучек болеет, а я из-за него плохо развиваюсь. Старая ветка только и знает, что бурчать и портить настроение ночами. А эта младшая, просто глупышка. Она ещё ничего не понимает. Да и что вы хотите. У неё всего три листочка. Она даже сказать толком ещё ничего не умеет.
Вот и утро. Мягкий, тёплый туман обволакивает мои листья. Он увлекает меня куда то ввысь, на верх. К людям и к солнцу. Туман осел. Осмотрелась. Как же я выросла. У меня уже своя веточка. У сёстры только пятый листочек, а мои листики уже на отдельной веточке. Так же как и соседки. Вот теперь можно свободно шелестеть с подружками о воде и витаминах. Подружки предупреждают, идут люди с ножницами. Это немного пугает, только не знаю чем. Старая говорила, что люди несут смерть. Брехня. Это только сучкам смерть, старухам. Мы же, молодые и красивые будем жить вечно.
Наверное, моя старая ветка чувствовала что-то. Ее сегодня и, правда, срезали. Ну, никогда бы не подумала, что расстроюсь по этому поводу. Мне стало так грустно, что на месте среза, даже выступила слезинка. Человек, правда, присыпал слезинку землёй. И сестра расстроилась. У неё даже листики опустились. Недолго мы погрустили. Девочки листиками машут, говорят сегодня опять витамины с водой. Так хорошо. Это приободряет. Полезно и вку-у-у-сно. Ночь. Тишина. Вот как хорошо. Ни кто не бурчит и не бубнит на ухо, какой жестокий мир нас окружает. Какой же он жестокий? Утренний, романтический туман, вечерний витаминный полив. Это же чудо. Что ещё может так радовать в жизни. Но все равно, немного грустно. Скучаю я по старой ветке. После ее ночных нотаций, мне милее и радостней казалось утро. Но ничего. Это все ночная хандра. Это все от того что я расту на краю клумбы. Здесь дует холодный ветер. Сестра снизу вон дрожит и шелестит всю ночь. Теперь понятно, почему она поддерживала старуху. Она за ней от ветра пряталась. Ничего, теперь тебе она не поможет. Сама выживай. А то хитрая, пристроилась там внизу, за веткой растёт себе. Чуть меня не обогнала.
Утро. Туман. С ночью уходят все кошмары и тяжелые мысли. Как я выросла. На моей макушке, как и у всех девочек рядом, появился бутон. Он ещё крошечный. Совсем маленький. Но я уже представляю, какой он вырастет красивый и большой. А когда он распустится и станет белым блондином, с тысячей лепестков, все будут мне завидовать. Ой, девочки, как я счастлива, аж даже листики дрожат.
Вокруг у молодых веточек тоже дрожат листики. Они что, так же как и я думают. Но мой, то бутон будет лучше других. Я в этом не сомневаюсь. Я лучшая. Ой, нет. Девочки дрожат по другому. Говорят - человек идёт с ножницами. Его все бояться. А мне-то чего бояться? У меня старуху уже давно срезали.
Подошёл, простоял. Страшно. Человек у соседних молодых веточек срезал листики. И у нас с сестрой тоже срезал. Листики забрал и положил в корзину на дорожке, а потом корзину забрал с собой. Может, мы так размножаемся. Эти листики посадят в землю, и из них вырастут новые цветы? Жалко нет нашего старого сучка, не у кого теперь спросить. Наша старая хоть и бурчала, но польза от неё все, же была. Без неё как то скучно теперь.
Подружки прошелестели листиками, что наши веточки повезли в мусор. А что такое мусор? Опять вопрос без ответа, и спросить не у кого. Скучно стало жить. Утром туман, вечером полив. Все одно и то же. Одна надежда на бутон. Он уже так налился, что вот-вот распуститься.
Вечером в полив давали новые витамины. Утром шикарный и долгий туман. С первыми лучами солнца пришла тяжёлая весть. Оказалось мусор - это смерть. У кого-то из девочек ещё не отрезали старый сучек, и вот он ночью рассказал, что если везут в мусор, то это значит на верную смерть. Да за что же? Такие красивые, здоровые листики, которым ещё расти, и расти, и вот их, такие нежные и короткие на смерть. Брехня. Наверное, девочки что то перепутали или старая ветка обманывает. Ну не может этого быть.
Ой. Я что-то чувствую. Во мне все поднимется. Все тянется к свету. А как сестра подросла. Она почти догнала меня. Эти витамины, что нам дают, делают чудеса. У сёстры такой же бутон как у меня. Она тоже так тянет листики вверх. Только сейчас я заметила, что снизу тянется совсем маленький росточек. Это ещё одна наша сестра, но на ней даже не распустились листики. Совсем ещё малышка. Мы тоже были такими когда-то. День два и поднимется. Будет как мы.
Опять зашелестели соседки. Человек с ножницами. Что они его все так бояться? Может они знают о человеке больше чем я? Может мне моя старая ветка не успела всего рассказать о людях? А может и я ее плохо слушала? Даже точнее, совсем не слушала.
Медленно, между грядами вёз человек, страшную корзину. Когда-то в эту корзину он скидывал листочки, отрезанные от нас, и увез в неизвестном направлении со страшным названием - мусор. Я, правда, не поверила, что это слово означает то же что и смерть, но все же страшно от этой неизвестности.
Я качнулась и затрепетала в страхе, всеми своими листьями. Корзина наполовину была заполнена такими же девочками, как и я. Бутоны только и было отличие между ними. Были красные и белые, жёлтые и розовые, были с различными оттенками. Одно их объединяло, это то, что они вот-вот должны были распуститься.
По рядам прошелестела новость:
-В другой мир, на продажу.
Как заманчиво и интересно, но все равно страшно. Как пугает все неизвестное и не понятное. И вот так всю жизнь. То старая ветка, из которой я выросла, все пугала и ругала, а когда ветку срезали, весь мир манит своими тайнами и ими же пугает. В этот раз человек с ножницами прошёл мимо. Все вздохнули с облегчением, но наши ряды сильно поредели. Девочек увезли, и мы о них ничего не слышали. Зато человек с ножницами стал регулярно приходить и забирать все новые и новые жертвы. На днях была увезена и наша сестра. Я загрустила и немного допустила свой бутон. Посмотрела вниз. На месте среза появилась слезинка, но в этот раз человек не стал присыпать землёй, и слезинка в лучах солнца блестела как звезда. Там же снизу дрожала и трепыхалась наша третья сестра. Я как смогла, попыталась ее успокоить. Но что можно сказать и о чем рассказать, если сама ничего не понимаешь.
И опять нам повезло. Человек с ножницами прошёл мимо. Хотя как сказать повезло? Может там, куда увезли наших сестёр лучше? Может вот там и начнётся самая настоящая жизнь? Как бы это узнать. И как узнать, что надо сделать, что бы именно тебя забрал человек с ножницами. А может наоборот, что делать, чтобы не забрал. Здесь ведь все так привычно. Утренний туман, вечерний полив, что ещё нужно для такого красивого цветка как я? И хочется мне в другой мир, и не хочется.
Очередной день начался как обычно. Мягкий и тёплый туман, потом нежные потоки света. Далее человек с ножницами. И опять он меня не тронул. Я уже образовалась и собиралась пообщаться с нашей младшенькой, но тут появился ещё один человек. И вот по рядам идут уже двое. Не успела я толком испугаться и задуматься о том что происходит, как меня уже срезали.
Меня и ещё четыре таких же белоголовых девочки. Сначала делали больно. Срезали нас, дальше отрасли нижние листики и отломали такие красивые и изящные иголки. Но после, нас завернули в красивую, блестящую и шелестящую плёнку. Обернули разноцветными лентами. На нас смотрели десятки людей и говорили:
-Какой прекрасный букет.
А несла нас на своих руках, женщина в таком же белом платье, как и лепестки моего бутона. Нас возили в разные места. Показывали разным людям. И почти все хвалили.
-Какая красавица.
Это они обо мне. Девочки тоже были красивые, но я была самая необыкновенная. От жары и постоянных переездов почти все их бутоны распустились, а мой держался. Я старалась изо всех сил скрепить его и до вечера он устоял в том же виде как и утром. Когда вечером нас привезли в другой дом, там было много разных цветов. Они лежали в разных местах и положениях. Нас же сразу поставили в большую ёмкость с водой и я наконец-то напилась. Эта жара сильно изнуряет.
Я видела, как и другие цветы ставили в ёмкости с водой. Все, на первых же минутах, оживали. Но на следующее утро, не было освежающего тумана. Мы простояли в душной и тёмной комнате два дня и только после этого люди поменяли старую воду на свежую. И опять нами любовались. Особенно мной. Ведь мой бутон только начал распускаться, а все остальные стояли раскрытыми. Только я сохраняла тайну и интригу. Поэтому мною все восхищались. Одно меня омрачало. Я видела как другие цветы, которые опускали свои головки, собирали и выносили в большой корзине. Их ломали, если они были длинные или просто бросали вниз. Люди и здесь говорили это непонятное слово:
-"Мусор".
Но теперь это слово приобрело новый, устрашающий смысл. Я видела, как относятся к цветам после того, как они перестали радовать людей своим видом. Мы цветы и созданы для того, что бы радовать людей. Но все, же страшно, что будет дальше? Постепенно все цветы кончились. Остался только наш букет. У некоторых девочек стали облетать лепестки. Я держалась как могла. Я же лучшая. Унесли всех. Одна. Переставили в другую вазу и налили свежей сладкой воды. Это меня оживило. Но правда не на долго. С ужасом заметила как один за одним отрываются и падают вниз, белые лепестки. Ещё. Ещё один. И ещё. Все. Далее только неизвестность. Женщина, которая раньше носила на руках, теперь была с ножницами. Не понятно зачем. Здесь уже некого срезать. Я медленно умираю. Зачем же меня ещё и резать. Женщина срезала облетевшую головку и низ стебля. Боли почти уже нет.
Меня воткнули в сырую землю и накрыли большой банкой. Это конечно же не мой, прежний дом, но все же тепло. Жизнь ещё теплится во мне. Под банкой тепло и уютно. Воздух влажный, немного похож на туман. Вся моя жизнь теперь, сырость, сумрак и неизвестность. Не знаю, сколько прошло времени, но мне кажется что снизу начинают расти корешки. Влаги и витамины из земли тянутся ко мне к верху. Как это необычно и приятно. Опять неизвестность, но уже приятная, обнадеживающая.
-Я родилась.
Этот голосов раздался сверху. Такой нежный и тонкий. Такой знакомый и неизвестный. Да это же мой листик. Он родился, и это я дала ему жизнь. Все силы на то, что бы листик жил и стал веточкой. Надо будет ей рассказать о жизни, о смерти, о мусоре и человеке с ножницами. Рассказать, что мы растем, чтобы приносить людям радость. Мы красота в этой жизни.
Вопрос, будет ли она слушать меня, старую, засыхающую ветку?

Вспомните о своих родителях. А слушали ли вы то, что вам говорили.
Здоровья и благополучия.

Нет, правда, ну откуда берутся такие идиоты?
Отпросилась у мамы на дискотеку. В кои-то веки. Мне всего пятнадцать, или уже пятнадцать. Это с чьей точки зрения смотреть. Мама всё переживает, что я маленькая и меня любой обидит. Да пусть попробуют. Отвечу так, что мало не покажется. Я от пола почти сто раз отжимаюсь. У меня руки очень крепкие. А тут осенний бал. С девочками договорились сходить. Домой шла и всё перебирала причины, по которым мама обязана меня отпустить. Причин, то много, но вот выбрать самой веской не получается. Решила давить на жалость и то, что каждые полчаса буду звонить и докладывать что всё в порядке. Подготовилась основательно, помыла посуду и пол в прихожей, (дальше не хватило энергии). Навела на своём столе полный порядок. Выставила напоказ дневник с оценками. Подогрела картошку к приходу мамы и села в ожидании.
- Вот это порядок, вот это дочка встречает маму с работы. Не иначе потребовалось что-то заполучить?
Мама разговор начала от двери, едва успев разуться.
- Ма! Ну почему сразу заполучить? Просто мы с девочками в клуб на дискотеку собрались. Там сегодня осенний бал. Отпустишь?
- Какая ты у меня уже взрослая!
-Это значит можно? Да?
-Можно. Можно! Иди. Домой к одиннадцати, чтоб пришла.
- Полдвенадцатого, мамуля. Бар до двадцати трёх и сразу домой.
- Ну вот! Дай ей пальчик, так она и руку откусит. Хорошо. Иди уже, заждались подруги-то. Хотя нет, сначала покушай со мной.
- Да не хочу я.
-Не поешь, не пущу.
Пришлось быстренько похватать и бежать до Ленки, у которой договорились собраться. Но успела. Как раз вовремя. Вышли все вместе.
Вечер на славу. Прекрасная музыка. Пьём только безалкоголку. К нам подошли ребята. Теперь тусуемся с ними. Перезнакомились. Приличная компания.
Так хорошо, но ребята говорят что скучновато. Взяли Джин-тоник. Вкусно. Нам понравилось. Мальчишки ещё набрали, каждому по бутылочке. Танцуем и пьём. Ко мне всё Серёжка прижимается. Он на голову выше и такой красивый, что я просто голову теряю от него. Или это от Джина, или от тоника. Но всё равно, так хорошо. Стало немного жарко.
- Серёжа! Пойдём подышим на улице воздухом, жарко очень.
- Пошли Настёна! Ясам хотел предложить, да всё не решался.
Мы вышли из бара. Молодёжь стояла группами. Кто курил, кто парочками обнимались. Не хотелось никого беспокоить. Отошли по дальше. Встали возле деревьев. Серёжка закурил. Я стояла и смотрела на него. Он взял и развернул меня. Обхватив за плечи, прижал к себе.
Какое блаженство стоять вот так с парнем. Вот только мешает что-то. Я передёрнулась.
- Что ты, Настёна?
-Да мешает.
- Мешает? Сейчас уберу.
Отстранился и стал руками шебуршить, не поняла что и где. Опять прижал к себе. Млею. Только почему он боком стоит. А он провёл руками от плеча и до кисти. Взял мои руки в свои и поднёс к губам. Долго и нежно целовал. Я таяла в таких объятьях.
Он опустил мою руку вниз и вложил в ладонь раскалённую палку. Сильно сжал своей рукой и застонал.
И тут до меня дошло. Я как рванула с места. Благо дорожка через сквер была рядом, да и вела почти прямо к дому.
Бегу, а этот гад за мной. Сопит, что-то кричит, но бежит рядом. Не отстаёт ни на шаг. Не успеваю оглядываться, еле уварачиваюсь от веток, но слышу и нутром чую, что он возле меня. Вот и мой дом. Хватаюсь за ручку дверь и резко дёргаю, но дверь не успевает открыться. Сергей на полном ходу врезается в неё. Поворачивается и смотрит на меня полными слёз глазами. Даже жалко его на миг стало. А он говорит:
- Настёна! Писю отпусти! А?

Нет! Ну откуда берутся такие идиоты.
Анекдот ходячий, а не жених. Отпустила и зашла домой.
Удачи!

Жених для холостячки.
До двадцати трех смотрела холостяка. Какая романтика. Парень что надо. И богатый, и культурный. И видно не дурак. Почти сразу разобрался кто из девушек для него, а кто так, для создания рейтинга. Посмотрела, вышла на кухню и выпила два глотка капустного сока. Какая гадость, но Ленка сказала, что скинула до пяти кило за неделю. Сначала не поверила, но когда попробовала, поняла как. Я тоже до утра не доспала. Так прикрутило в туалет, что еле успела добежать и снять штаны от пижамы. Шикарно прочищает кишечник. Правда чуть на унитазе не уснула. Доплелась до кровати и упала без сил, а утром не могла подняться. Выработала для себя новую тактику. Пью сок после двенадцати ночи. Тогда без будильника подскакиваю, без пяти шесть. Бегу в туалет, а далее все по кругу. Душ, макияж, кофе, работа. Сегодня четвертый день, точнее ночь. Весна. Отопление уже отключили и в комнатах не то что холодно, но как-то сыро. Из-за этого немного мерзну. Надела теплые гольфы. Ну вот, совсем другое дело. Сижу в кресле, подогнула под себя ноги в гольфах и укрылась пледом. Благодать. Досмотрела до конца передачу. Выпила сок и спать. На работе хоть и затишье, но опаздывать нельзя. Начальник кадров дежурит при входе и даже за минуту опоздания читает мораль, а если больше опаздываешь, то может и материально наказать.
Нет, не об этом. Надо думать о чем-то положительном. Хорошие мысли на ночь, они действуют благотворительно. Скоро лето, вот похудею, и буду как Мадонна. Поеду на море. Солнце, песочек, воздух, вода. Проснулась. Взгляд на часы. Три, двадцать семь. Что-то холодно. Пощупала одеяло. Вроде вся укрыта. Прижалась ближе к нему. Тепленький. Ножки поближе к нему. Руку на плече. Как хорошо. Быстро пригрелась. Задремала. В животе война. Ну, точно без пяти шесть. Пора бежать. Но так не охота вылезать из-под одеяла. Убрала с него руку, аккуратно, чтобы не разбудить сняла ногу и поправила на нем одеяло. Поднялась и быстро к унитазу. Вся жизнь по кругу. Сижу за компом на работе. Задумалась.
-Надя! Надя! Надежда! Ты спишь что ли? Да что с тобой? Я тебя уже пять минут тормошу, и ни какой реакции.
- Ты знаешь, Ленка, я наверно не пойду на обед. Я должна подумать.
- Да что ты подруга? Не заболела ли? Ты сок пьешь? Утром я тебя увидела, а ж удивилась. Ты такая счастливая шла, что если б я тебя и все о тебе не знала, то подумала, что ты себе мужика нашла.
- Ты знаешь? Нашла. Только не пойму, кого и когда.
- Ну-у, ты, что-то темнишь подруга. Давай колись, кто он, откуда, я его знаю, как он в постели, да и вообще.
- Ты же на обед собиралась.
- Да какой обед? У подруги такое событие, а я на обед? Ни за какие коврижки.
- Нет, я тоже думаю, что надо перекусить. Пошли, тем более что мне самой надо разобраться.
- Ну, хорошо, пошли. По дороге и за обедом расскажешь, где ты его подцепила?
- Да нигде я его не цепляла. Весь вечер телевизор смотрела. Сама легла спать. Вот только всю ночь, я к нему жалась. У меня в квартире прохладно, вот я об него и грелась.
- Ещё подруга называется. Не хочешь говорить, не надо. Я понимаю, сглазить боишься. У вас все только начинается, а тут я со своими расспросами. Правильно, ни чего не говори. Вот все устаканится, тогда и расскажешь. У него глаза зелёные, как ты и хотела? Ой нет, нет. Молчи. Чёрт, как хочется все разузнать, расспросить. Но нет, рот на замок. Молчи, я тоже молчать буду. О! А как же? Завтра же выходной. Мы же на троих собирались посидеть? Ты тогда выпадаешь? Нет, со Светской не будет так весело как с тобой. Ты же у нас заводила и душа компании.
- Ленка, ну хорош тараторить. Как ты глупая. Говорю, же что нет у меня никого. Просто ночью мне, что-то приснилось. Но так явно. Я его ощущала. Грелась об него, даже обняла. А утром, когда вставала, поправила на нем одеяло и ушла на работу. Все на автомате, как во сне. Понимаешь? Да что ты понимаешь, качает она головой. Я сама толком ничего не понимаю.
- Надюха, я одно тебе скажу. Тебе мужика надо, раз ты себе уже все представляешь, то так и свихнуться не долго. Сегодня подумаем.
- Дурочка. Не о чем думать. Какая у нас на сегодня программа?
- Прогулка по городу. Потом посидим в баре до одиннадцати, а на двадцать четыре ноль-ноль, у нас заказана сауна. Поплещемся.
- Ага, всю неделю пить эту гадость, твой сок капустный. Что бы на выходные на ночь нажраться и все недельное худение на смарку. Прекрасно. Я наверно не пойду.
- И ты говоришь, что у тебя никого нет? Да ни одна уважающая себя и подруг девушка не откажется просто так от такого вечера. Только если у неё есть молодой человек. Не, ничего не говори мне про него. Пусть будет интрига. Я встречу вас когда ни будь в городе. Идущими под ручку в магазин, за продуктами, и ты нас познакомишь. Правда придётся у тебя под подъездом то дежурить несколько дней. Что бы вас вместе застукать.
-Да ладно, ладно. Иду я с вами. Кто ж в здравом уме откажется от такого вечера. Ой давай быстрее. Обед уже десять минут как окончился, а мы ещё в кафе. До работы летели чуть не бегом. Думала каблуки перелома. Что же сказать нач. кадров, почему мы опоздали. Но на удивление на входе его не было. Поднялись на второй этаж. Выглянула из-за угла в коридор. Кадровик зашёл в плановый отдел. Ленка рванула на третий этаж, я в свой кабинет. Лидия Михайловна глянула из под очков. Хмыкнула, качнула головой, и ничего не сказала. Какая я умница, что не включила компьютер. Пошевелила мышкой, экран загорелся. Открыла мышкой чистый документ и стала стучать по клавишам. В дверь заглянул кадровик. Я усиленно печатаю. Посмотрел на меня, на Лидию и тихонько прикрыл дверь. Можно перевести дух.
Вот это вечер. Ну оторвались. Хотя начинался не очень. Вышли в город ,пройтись по Пушкинской. Себя показать, на других посмотреть, но так было неуютно, сыро и холодно что после первого же дефиле, нырнули в бар. Посидели знатно. По прикалывались. По отшивали пьяных ухажеров. Немного выпили и потанцевали. Сауна была полный релакс. Три часа неги и кайфа. Только к четырем утра, держа, туфли в руке, я вылезла из такси, и покачиваясь, зашла к себе домой. Разделась. Но было так неуютно, что взяла с кресла плед, накинула на плечи и пошла мыть ноги. После подошла к холодильник. Открыла. Достала банку с капустным соком, поставила на место, закрыла холодильник и пошла спать. Бросила плед на кресло и, не имея сил одеть пижаму, упала на кровать. Потом ощутила исходящее от него тепло. Прижалась всей спиной, а замерзшие ноги согнула и ступнями прижалась к его ногам. Так тепло и уютно. Спасибо милый. Кто бы ты ни был. Ни слова упрека, а только тепло и нежное прикосновение.
Открыла глаза. Солнце уже высоко. Взгляд на часы. Ого. Уже второй час. Спину пригревает, и ногам тепло. Боюсь пошевелиться. Мысли разбегаются. Если и, правда, кто-то он? То я голышом, поэтому первой вставать, как то неудобно. Придётся завернуться в одеяло и раскрыть его. Он вроде как ещё спит. Мирно сопит, или мне кажется? Вроде тихо. Тогда кто сопит, а я сама. Вот дурочка, что возомнила. Да откуда он у меня в доме возьмется? Ключи только у меня. Это я легла в четыре, поэтому сплю долго. Он-то лег раньше. Да кто он, ни кого же нет. Но кто-то, же греет мне спину, попу, ноги? Да где вы видели мужика, который промолчит, если его жена, придёт пьяная и в четыре утра? Но я же не жена! Тю. Сама себя уже запутала. Сейчас вот встану, и все станет ясно. Ну, вот полежу ещё минут пять. Или с полчасика. А как тепло. Мне даже жарко так рядом лежать. Задремала. Проснулась от резкого звонка телефона. Взгляд на часы. Четыре. Это точно Ленка обо мне забеспокоилась. Вскочила, завернулась в одеяло и побрела в прихожую, где ночью разделась. Телефон лежал на аквариуме. Взяла корм и насыпала рыбкам. Подруга подождет, а вот живность со вчерашнего утра не кормлена.
- Привет подруга! Спишь ещё? Пора просыпаться. Ты же помнишь, что Света нас сегодня пригласила. Сказала, что будет сюрприз. Вроде как к ней брат приезжает. Не женатый мужик.
- Мужик? Подожди подруга. Положила телефон. Кутаясь в одеяло, попыталась натянуть на себя бельё. Опять звонит телефон. Да подожди ты. Может и вправду в кровати мужик? Чуть не упала через валяющийся в дверях плед. Выглянула из-за двери. Ни кого! Приснилось, наверное. Но кто-то, же меня грел? Да вон солнце из окна прямо на кровать светит. Оно меня и грело. Ага, особенно ночью. Да тебе что ни скажи, ты всегда отговорку придумаешь. Вон плед тебя грел. А постой. Плед я точно помню что идя в кровать, бросила плед в кресло. Почему он на полу, да ещё в дверях спальной? Наверно ночью вставала в туалет. Вот и взяла. Вчера сколько было выпить, наверняка не раз к унитазу прогулялась, только не помню. Ага, ты ещё скажи, что пьяная была. Тут что-то не так. Вдруг раздались, какие-то шорохи. Я а ж взвизгнула. Кто-то в квартире, а я в одних трусиках. Бегом в спальню. Достала халат, накинула. Сзади шорох и тень. В ужасе поворачиваюсь!!!
- Фу ты Света. Напугала.
- Я напугала? Да мне Ленка все уши прожужжала. Звонит тебе, а ты трубку бросила и неё отвечаешь! Говорит, что к тебе привидение прилетает какое-то.
Тут стук, топот, грохот резко открываемой двери. Опять грохот.
- Ни с места, буду стрелять. О. девчонки. А где бандиты?
Лена смотрела на нас, стоя на коленях в дверях.
- Девчонки! Что с вами? Одна ворвалась в дом, вторая на коленях вползла.
- Да мы...
- Ты мне по телефону ничего толком не сказала, что-то промычала и больше не отвечаешь на звонки. Вот я Свету и настроила к тебе бежать. Спасать тебя. А ты где? Что с тобой.
- Я дома, все спокойно. Вообще я спала. Ты меня разбудила. Я вскочила. Кинулась по квартире искать вещи и телефон. Нашла, сказала тебе, что ещё сплю и отключилась. Тут увидела, что стою посреди комнаты голая. Бросила на диван телефон, стала одеваться и больше телефон не слышала. Он где-то между подушек упал. Успела умыться и халат натянуть, и тут вы врываетесь. Но вы знаете, девчонки. Как я вам благодарна. Хоть кто-то на этом свете переживает о моём здоровье. Давайте сегодня напьемся. Никуда не хочу идти.
- Да ты что? К Светке брат с другом приезжает. Может, познакомим вас. Вдруг это твоё и тебе подойдёт?
- Да ну их, этих мужиков, в -опу. Ничего не хочу. Я уже привыкла спать одна. А днём мне и вас хватает.
- Э, подруга, да тебя посетил француз.
- Какой француз, никого у меня не было.
- Да что ты пугаешься. Точно француз пришёл. А зовут его Де-пресняк. Где тут у тебя коньячок? Будем спасать. Света, пошли на кухню. Пока она оденется, мы сообразим, чем закусить. Я так поняла, что она ещё не завтракала. Девчонки пошли на кухню, а я в спальню. Одеваться и приводить себя в порядок. Может и правда француз пришёл. Что-то меня вид моей пустой кровати раздражает. Может и правда, нужно было сходить, глянуть на Светкиного брата. Теперь вроде настаивать неудобно. Девчонки, конечно, все поймут, но самой как-то не в кайф. Будешь понимать, что знакомство только ради этого, а мне тепла хочется. Я теперь уверена что эти ночи, это был просто сон. И ощущения эти были - как фантомная боль. Как если человеку что-то удалили, а боль осталась. Так вот и у меня, в постели никого, а ощущения остались. Как все же приятно и тепло от этих ощущений. Ой, только бы не заплакать. Меня не поймут.
- Лена! Лена! Иди скорее, Надюша тут рыдает. Бегом.
- Ну что ты глупая, мы же рядом. Вот что с женщинами одиночество делает. Где эти гребанные мужики? Хоть бы один идиот клюнул. Нет. Идиота нам не надо. У нас такая прекрасная девочка есть. Нет мужиков, одни пи...
- Ой, Светик, только не матерись.
- А я че? Я говорю, перевелись мужики, остались только придурки. А нам таких не надо.
- Вот и я перебираю, этого не надо, этого не хочу. Вот ночью и сниться всякое... ой не могу.
- Что? Опять приведение приходило?
- Да!
- Все. Спим сегодня у тебя, я своих предупрежу. Света позвони, что б тебе ночнушку привезли. Давайте все за стол. Иди в халате Надюша. Ну, их всех. Нам ты и такая нравишься. Будем тебя выводить.
Сели на кухне, включили телевизор и пошло. Так хорошо стало. Я не одна. Как хорошо, что есть верные подруги. После третьей, Ленка позвонила домой, сказала, что у меня и сегодня не вернётся. Я подтвердила. Потом стали звонить Свете. Долго никто не отвечал. Позвонила брату, тому, что сегодня приехал. Обещал на такси, привезти ей ночнушку. А на такси потому, что город не знает. Проснулась в четыре часа. Рядом кто то сопит. Подлежала, послушала. Нет, точно не моё привидение. Принюхалась, запах мужского парфюма и пота. Резким движением руку на низ живота и в трусики. Точно! Это было. То-то я смотрю, у меня ощущение в организме не как от коньяка. Тихонько вылезла из кровати, надо принять душ. Идя на цыпочках мимо комнаты, заглянула в двери. Луна светит в окно, девки даже штору не закрыли. Лена спит в кресле, подогнув ноги под себя. Света на полу, на двух одеялах, в рубашке, значит брат приезжал. А может это он со мной, там. Да какая разница, зато мне так хорошо. Легко и привольно.
Приняла душ. На минуту задумалась, где дальше спать? Все вакантные места заняты. Ладно, пойду в свою кровать. Лягу тихонько с краю. Скоро утро, недолго осталось. Натянула пижаму и улеглась с краю. Одеяло маловато, не могу укрыться. Чуть придвинулась и потянула уголок на себя. Он наверно почувствовал, резко повернулся. Одним движением накрыл меня одеялом. Тяжёлая рука легла мне на плечо. Своей лапищей ухватил меня за грудь и прижал к себе. Хотела возмутиться, но тут... Тепло по всему телу. Спина и попа в одной плоскости, а ноги, я их прижала и так мне хорошо. Лежу, боюсь пошевелиться. Чувствую от него, потом пахнет, но на удивление меня не раздражает. Не то, что от моего бывшего. И вообще, все ощущение тепла, как и две предыдущие ночи. Может это он приходил? Или его дух. Задремала. Проснулась от того, что кто-то заглянул в комнату. Шевелиться не хотелось. Так мне тепло и уютно. Слышу, шепчутся, шевелятся. Потом замок на двери щелкнул и тишина. Вот две сучки. Бросили меня одну, в квартире с неизвестным мужиком.
Но все равно вставать не буду. Так тепло и такая нега. Притом, что ощущаешь его мужицкую мощь. Задремала. Проснулась от того что Он зашевелился. Я лежу. Он встал и вышел. Мне даже как то обидно стало. Он шуршит себе там в прихожей. Наверно собирается. Я ему что, какая-то? Что вот так, ни спасибо тебе, ни до свидания. Молча, встал и ушёл. Обидно, когда тебя за такую держат.
- Надя. Надюша. Пора просыпаться. Я по запаху поняла. Это кофе. Резко повернулась. Чуть не разлила. Как я об этом мечтала. Кофе мне в постель. Глянула с благодарностью на него. Приятные черты лица. И, правда, чем то на Свету похож. Только грудь волосатая. Это он так спешил, что кроме джинсов ничего не одел. Я поняла, что когда то его раскиданные носки меня будут раздражать, но сейчас. Сейчас мне приятно, что он чувствует себя у меня здесь как дома.
Так в делах и заботах, я ведь ещё и на работу ходила. Наверное. Пролетели тридцать дней. У Володи кончается отпуск.
Все тридцать дней он провёл у меня. Нам было хорошо вдвоём. Подруги не надоедали звонками. Только раз в неделю звонок.
- Ну как ты?
- Не ты, а мы!
- Понятно.
Я вам эту историю рассказала не для того чтобы хвастаться. А может и для этого. Ну, в общем, он уезжает. Зовёт меня с собой. Даже тащит, а не зовёт. У него там работа. Контракт. А у меня здесь подруги, квартира, работа.
Как вы думаете, мне ехать? Да наверняка, вы скажете как моя Ленка. Подруги это хорошо, но семья, это-то, что держит нас в этой жизни. Подруги и нужны для того, что бы помогли создать семью. Россия большая, но есть телефоны и самолёты. Вещи, которые сближают людей. Да и контракт у него не вечный. Нам будет куда вернуться. Тем приятнее будет встреча. И мне кажется, что вернёмся мы уже не вдвоём.

Счастья всем. Детей и здоровья.

Какое это сложное чувство. Люди хорошо помнят плохое, и не хотят вспоминать хорошее. А ведь надо – бы наоборот. Ведь насколько станет красивей и лучше наша жизнь, если мы будем помнить только хорошее. Так, во всяком случае, нам кажется. Кто-то из великих сказал:
- Нет будущего у тех, кто не помнит и не чтит своего прошлого!
И это правильно. Если не помнить свои ошибки, то можно сто раз удариться головой о стену. Можно убить сто, и даже тысячу человек, и не видя, не помня то горе матерей и близких, тобой убитых. Нет. Память великая вещь. Она уберегает нас от ожогов и порезов. Даже на чужом горе она учит нас жить и становиться лучше. Другое дело что мы не всегда хотим что-то, не устраивающее нас, помнить.
Люди говорят:
- Зачем копаться в чужом горе, это как что-то личное, запретное, табу.
А если человек испытал это горе, а вы не узнали и не запомнили результаты его опыта, то эта же участь постигнет и вас.
Люди! Помните всё хорошее! Но НИКОГДА не забывайте о плохом. Наша память, это движение наших детей и внуков вперёд, к лучшему.

Память - любви
-Мать, пошли, пройдемся.
-Сейчас Лешенька. Только я приоденусь. На улице так похолодало. Виталик, ты сам оденься.
-Опять ты меня всеми именами правнуков называешь. Ты так будешь говорить, я точно решу, что у тебя склероз.
-Да помню, я помню, как тебя зовут. Это я пошутила. Ты главное не обижайся, то бишь, как тебя. Ой, и правда забыла.
-Что-то внуки не едут. Забыли нас. Это мы с тобой, сильное поколение. Всего в жизни повидали, многое пережили. А родили слабое поколение. Вон уже и сына похоронили. Дочка одна, тоже осталась. Мужа своего похоронила.
-То не дочка, то невестка одна осталась. Ты опять все напутал.
-Мать, о чем это ты? Я тебе говорю, что на улице сыро. Одевайся. А ты мне все про правнуков рассказываешь. И про невестку я не путал. У нас с тобой и невестка, и дочка на выданье. Обе мужей потеряли. Только у дочки наш зять умер, а у невестки наш сын.
-Это ж у которой невестки то сын умер. У Вали, что ли?
-Да у Лиды наш сын, ее муж умер. А у дочки Тани муж умер, он наш зять был.
-Ох. Что-то ты меня совсем запутал. А кто у нас на выданье? Правнучки что ли?
-Да какие правнучки. Твои глупые вопросы просто выводят меня. Дочка наша, мужа своего, нашего зятя, похоронила, вот теперь на выданье.
-Это ты про Татьяну, что ли? Так она уже старая. Ей уж под семьдесят, какое выданье. Ты старый не заговаривайся.
-О. Посмотри на неё, самой без десятка стольник, а с мужиком живёт. А дочке ещё нет семидесяти, и должна одна маяться.
-Да где ты сейчас мужика то найдешь? Все хорошие при жёнах живут. Одно алкашье, да отребье. Да и мрут в этом возрасте мужики - то.
-Ну, я-то живой. Да и что ты все каркаешь. Мрут, ей. Пусть по моложе найдёт. Лет пятидесяти хотя бы.
-Тю. Ты что, сказывся. У неё ж первенцу сорок семь. Она что ж за своего ребёнка замуж должна выходить? Это вы мужики, сколько б вам не было, все на молоденьких заглядываетесь. Ей если искать по моложе, то лет хоть шестьдесят. А такие все при жёнах живут.
-Ну, в этом ты права. Хотя, помнишь как в том кино, Талызина говорила, что надо на кладбищах, с вдовцами знакомиться. Вот.
-Не Талызина, а Муравьева. У кого из нас склероз то?
-Да, точно. Зато я помню, что фильм называется " Москва слезам не верит".
-Молодец. Жалко только что такие хорошие фильмы редко показывают. А ты чего на кухню в плаще то зашёл. Да и в шляпе. В магазин, что ли собрался?
-Дак мы ж это. В магазин вроде вчера ходили.
-Снимай свой плащ. Давай позавтракаем. У меня, что-то голова с утра самого болит. Дождь, наверное, будет.
-Наверное. У меня тоже руки и ноги ломит. А рана от осколка просто как зуб больной свербит. Мочи нет терпеть. Сделай мне крепенького, с лимоном. Я пока плащ сниму.
-Ты зачем на кухню альбом принёс?
-Давай полистаем. Давно ведь не смотрели.
-Вчерась смотрели. Ты забыл. Вот что значит два дня осталось до девяносто лет. Я вот за твой день рождения помню, а у тебя склероз начинается, милый.
-Ага, у меня склероз, а она меня, то милый, то муженек зовёт, а как зовут и не помнит.
-Ой, смотри это Танечка сразу после войны.
-А это Николай перед школой. В новом костюме, в туфлях. Помнишь, как он их из школы в руках нес.
-Ага. Сам босиком, а туфли чтоб не испачкать.
-А эта...
-И вот...
-Надо же...
-Мать. Мать?! Что с тобой. Сиди. Сиди не падай. Я тебя не удержу. Ну, хорошо, лежи. Скажи хоть слово. Не маши руками. Не мычи, скажи что болит. Да, нет, не смогу я сам тебя на диван отнести. Сейчас, сейчас я соседку позову. Нет, сначала скорую.
-Алло. Алло. Скорая. Приезжайте. Улица Артама 16. Первый этаж, четвёртая квартира. Мать моя, ой жена моя. Мы чай собирались пить, а она легла и лежит. Руками машет и не говорит ничего. Да не помню я ее фамилию. Свою, свою. Да что вы меня расспрашиваете. Ей плохо, а вам надо, сколько ей лет, мне почти девяносто. Она сказала. Нет, когда мы говорили. Приезжайте. Я к ней пойду. Ей плохо.
-Тук-тук. Здесь скорую вызывали? Что ж это у вас все на распашку. Где больные. Во, дедуля, это вам плохо. Да я вижу. Сейчас послушаем. Куда вы меня тащите. А, вот в чем дело. Наталья Сергеевна, займитесь дедушкой, а я пока на кухне окажу помощь пострадавшей.
-Все. Дедушке укольчик сделала. Скоро полегчает. К нему мы успели, а у вас тут что.
-У бабули кровоизлияние в мозг. Позвоните водителю, пусть заносит носилки и напишите записку для дедушки или родных, не знаю кто здесь живёт.
-А что писать.
-Пишите крупными буквами:" Пелагея Ильинична отправлена в шестую больницу", и подпись.
-Это вы по записке определили как ее зовут?
-Да. Внуки наверное постарались.
-Почему внуки, а не дети?
-Наташа. Старикам под девяносто лет, значит детям под семьдесят. А вот внуки или правнуки вполне могли сообразить, написать и разложить в разные карманы, записки, где указаны имя, фамилия, возраст и болезни. Моё уважение к таким родственникам. Ну что поехали.

Больница. Добрый день дедушка. Давайте я помогу вам одеть бахилы. Вот. Теперь халатик. Пойдемте, провожу. Вы опять до вечера будете возле неё сидеть? Вы уже третий день приходите, и сидите возле неё. Вот и яблочко опять принесли. Она не может их, есть, она вообще ничего не может. Не утруждайте себя так, она все равно ничего не может и ни кого и ничего не помнит. Она и вас не узнаёт. Не помнит кто вы.
-Главное, дочка, что я помню. Кто она и что для меня значит.
Дедуля сел возле больничной койки. Медсестра вышла.
По коридору шли люди с цветами. У каждого был букет нарциссов. Возглавлял шествие главврач.
-Сергей Петрович, это же реанимация. Куда столько народу. Нельзя ведь.
-Один раз, Леночка, можно. Я за все отвечаю. Сегодня просто девяносто лет, этому дедушке. Вы проводили его?
-Да, он в палате. Минут пятнадцать как пришёл.
- Пойдемте.
Врач позвал родственников с цветами и распахнул дверь палаты.
Руки сомкнулись. Голова сидящего склонилась и легла на подушку рядом с лежащей.

Их так и хоронили рядом. Под одним памятником, усыпанным белыми нарциссами. С двумя выбитыми портретами и подписью:

" Главное помнить, кто они для тебя!"

Вспомните о родителях. Проведайте их, или хотя бы, позвоните.

Память - боли.
Белая палата. Светлыми тенями мелькают санитарки. Иногда белый разбавляется голубым или салатным.. Это доктор. Он отличается от всего белого и цветом и движением. Белое все или неподвижно, или просто мелькает в глазах, кажется, что рябит экран монитора. Голубой или зелёный, это цвета надежды. Глаза слипаются, нет сил сидеть у этой кровати. Нет никаких физических сил, но одна мысль приводит в боевую готовность. Это мой сын. Это наш сын. И это ранение он получил на войне. Как тяжело после ночи дождаться смены. Сейчас со своей работы придёт муж, он меня сменит. Мне надо на свою работу. Так уже, которую неделю. Ночь в госпитале, день на работе. Спасибо начальнику, не ругает за опоздания. Просто пока муж меня сменит, и пока доберусь, то всегда опаздываю на полчаса. Люди вошли в наше положение. Ведь наш сын и их защищал, тоже.
Вот и супруг пришёл. Бедный. Как он исхудал. Измучен. Высох на нет. Я наверное тоже не лучше выгляжу. На днях, проходя мимо церкви, подала милостыню, попросила молиться о сыне, а когда отошла, то в спину услышала: " Алкашка какая, или бомжиха".
На работе посмотрела себя критически. Грязное пальто, испачканное видимо в тот момент, когда помогала носилки с сыном из вагона в машину перегружать. Это так я и хожу, хоть бы кто подсказал. А может и сказал, да я ничего не слышу. Работу выполняю на автомате, претензий нет. Дома я целую неделю уж не была. После того, что он пусть и раненый, но лежал, стонал, плакал и даже кричал иногда. После этого, кома. И тишина. Эта тишина убивает нас всех. Уж лучше б кричал. Я бы прижала его голову к груди. Я бы приласкала и утешила. Я бы помогла. Но тишина!? Тихо в палате. Только тихое пи-пи-пи. Это звук его сердца в приборах. Зачем в приборах? Я и так слышу его сердце. Без ничего. Его душа плачет. Под каменным, бледным лицом, море эмоций. Внутри в голове, он ещё воюет. Я это слышу. Бывают минуты тишины, но вот опять бой. Шум в ушах, блеск в щелочках глаз. Он на войне. Удар. Гром. Пропасть. И тишина. Я чувствую это в нем. В его душе и голове. А может это в моей голове? Боже, как тяжело у постели больного ребёнка. Тысячу раз переболела бы сама. Все вынесла бы и выздоровела назло всему. Я сильная, у меня есть ребёнок и ему я нужна, как он без меня. Но я здорова, а он лежит. И нет ни какой силы моей, что бы поднять сыночка.
День прошёл. Бегом в больницу. Муж у кровати.
-Здравствуй родная. Без изменений. Доктор сказал, что осталось три дня. Если не будет прогресса, он отключит приборы. Просил говорить с сыном на любые темы. Он должен откликнуться. Выйти оттуда. Его сознание ушло и если не вернётся, то мы потеряем сына. Мне на работу. Вот поешь, правда, остыло. Доктор сказал, что сыну положено питание, а раз он не ест, то мы должны есть за него. Не выкидывать же. Я съел суп и выпил чай. Тебе оставил кашу и котлету. Все, целую, я убежал. Утром сменю. Список лекарств, взял. Завтра задержусь, пока все возьму в аптеке.
Протараторил. Ничего не успела сказать. Ладно. Утром. Есть не охота. Я за эту неделю и не ела почти ничего. Девочки на работе меня бутербродами пичкают и кофе наливают. Пью, чтоб не спать.
-Здравствуй. Мама пришла, с тобой ночь посидим, поболтаем. Помнишь на новый год, в третьем классе ты песню сочинил и спел на утреннике? Как тебя все потом Агутиным звали. Рука у тебя холодная. Если б не эти трубки во рту, я бы тебя покормила. Смотри котлетка какая, почти как домашняя. Вот выздоровеешь, пойдём домой. Я тебе твои любимые драники сделаю, с мясом и перцем. Зальем все это сметанкой. Проснись сыночек.
Ни кровинки в лице. Синий, дежурный свет в ночи. Санитарка, меняющая капельницу. И тишина.
Вторая ночь.
Третья.
Сегодня.
Сегодня днём врачи отключат приборы. Но я верю, что он вернётся.
Ты помнишь сыночек? Ты помнишь?
Муж пришёл с работы, что бы сменить меня. Я не ушла. Такой день. Как я смогу быть далеко?
- Ты знаешь родной. Мне кажется, что у него потеплела рука. А может это я ее нагрела своими. Давай вспомним, что-то хорошее, доброе.
- А про малину?
- Какую? А-а! Помнишь, сынок как с мальчишками вы влезли в огород, к деду Василю, за малиной и яблоками. И как он вас угостил там крапивой. Да сзади, по голым ногам.
Сестра! Сестра! Он помнит. Он вздрогнул. Я это почувствовала.
- Что, родная?
- Я ему про крапиву рассказываю, а он как вздрогнет. Так тихонечко, незаметно. Но я почувствовала.
- Сынок. А помнишь, как вы потом в лужах голышом сидели, что бы волдыри от крапивы прошли.
- Смотри, смотри. Приборы пищат.
Пи-пи, Пи-пи.
Ты слышишь, они по-другому пищат. Доктор.
- Выведите всех. Дайте послушать. Ну, хоть отойдите и помолчите. Хотя нет. Оставайтесь. И говорите. Я вижу, он откликнулся. Это прогресс и отключать мы его не будем. Матери валериану, отцу тридцать грамм спирта. Обычные, домашние, а не больничные запахи, они тоже лечат. От вас будет пахнуть лекарством, спокойствием. Это ему на пользу. О чем вы с ним говорили?
-Я вспоминала, как дедушка в деревне их крапивой из своего огорода выгонял.
-Ну, вот видите. Старая боль, победила в его голове войну. А я сейчас пойду, наберу крапивы и отшлепаю его по заднице. Чтоб не пугал так своих родителей. Спасибо его памяти.

Память - счастья
- А вы тоже в этой больнице лежите? Или на стационаре? Я здесь в третьей палате лежу.
- И я в третьей, только на половине девочек.
- Я догадался, вы такая красивая. Даже без платка.
- Без платка я стесняюсь, да и людей пугаю. Как глянут на меня, так и шарахаютьсч в стороны. Особенно те, кто на дневном стационаре. А у меня волосы после первой химиотерапии за неделю выпали. Каждое утро мама наволочку забирала и носила домой. Сказала, что собрала почти все мои волосы, а теперь отдаст мастеру, и мне сделают парик.
- Мои волосы тоже после первой. Но у меня короткие были. Зато теперь расчесывать не надо. Вытер полотенцем утром, после умывания и красавец.
- Да, вы и правда красивый.
- Пойдемте в холле, на диване посидим.
- Там же детвора играется, те, кому ещё можно.
- А мы тихонько, в стороне. Меня кстати Антон зовут и мне уже пятнадцать лет.
- А меня Катя. Мне будет тринадцать. А вы в городе живёт?
- Теперь да. Уже два месяца в больнице, до этого жил в посёлке городского типа.
- Вы так возросло, выглядите. Вам и, правда, пятнадцать?
- Это мне лысина взрослости добавляет, а день рождения у меня только неделю назад был. Давайте по простому. А то, как то не привычно на вы.
- Давайте. А тебе не кажется, что мы уже виделись?
- Кажется. Я тоже хотел спросить, где мы могли с тобой раньше встречаться?
- Я жила в посёлке Николаевка, но не там где море, а в Раздольненском районе. Глухомань. Степной район. Людей мало. Мама говорит, что раньше много жили, а потом разъехались. А мне кажется я там и раньше жила. До войны. С нами немцы жили, много. Я вот в школе, английский учила, а по-немецки все понимаю и некоторые слова даже говорю.
- Ух, ты. А я из Советского. Далеко мы жили друг от друга. Зато вот теперь встретились. А тебя в школе обзывали за твой вид?
- Нет. Я всегда в палатке ходу. Наверно никто не догадывается что я лысая.
- А мне в школе запретили в кепке ходить. Так мальчишки надо мной прикалывались: " Лысая башка, дай пирожка". Я с ними смеялся. Классный стишок. Чего обижаться, они здоровые, а я больной. Сам виноват. Подхватил где то эту заразу.
- Их за это Бог накажет. Не спорте. Вот когда я раньше жила в селе с немцами, а перед самой войной их пришли выселять. Я тоже бегала и на них пальцами тыкала. Кричала: " Кулаки, буржуи, так вам и надо". Они хорошо жили, богато, а когда их вывозили, то все их имущество делили между оставшимися русскими, украинцами и татарами. Вот за это, я теперь и отвечаю. Я знаю, ко мне ангел приходил и так сказал. Ещё сказал, что выздоровею при одном условии, но не сказал при каком. Вот теперь живу, жду чего то.
- Ты знаешь? Ты так говоришь о сокровенном. Я о своих видениях ни кому ничего не говорю. Не хватало ещё из онкологии в дурдом попасть.
- А я сама ни кому это не рассказывала. Только тебе. Мы ведь давно знакомы.
- Мне кажется мы были женаты. И ты мне уже рассказывала историю про немцев. А потом мы вместе переживали войну. Мы с мамой были беженцы из Украины. Пришли в Крым и нас поселили в брошенном доме. Мы с тобой познакомились. После войны - поехали на стройку.
- Постой. Мы восстанавливали Харьковский тракторный.
- . Ты помнишь?
- Смутно. Как во сне. У нас и дети были. Двое вроде бы.
- Да двое. Но наш старший был преступник.
- его расстреляли.
- Так может это наш новый шанс. И болезнь это испытание наше. Если мы будем бороться, то победим.
- И мы будем вместе.
- И у нас будут дети.
- Мы их правильно воспитаем.
- Мы сможем?
- Должны! Ведь третьего шанса нам не дадут.
- А ну полуночники по кроватям, а то расселись там род фикусом. Это детское отделение, а не дом свиданий. Быстро по палатам.

Второй сеанс химиотерапии не понадобился. Прошло десять лет и уже подрастают наши дети. Пацан шести лет и трёхлетняя красотка.
Иногда проснешься среди ночи, в холодном посту и думаешь, а было ли все это на самом деле? Может это сон? Но детей мы своих хорошо воспитываем. Память это такая штука, что порой воспоминания видны как в живую. Сейчас. А-то что происходит сейчас, уже было давным-давно.

Память – народа.
Каждый год в Израиле отмечают Йом ха-Шоа — национальный день памяти жертв Холокоста. В 10 часов утра в этот день включают сирену, услышав которую замирают все. Вы себе не представляете. Неважно, где человек находится в этот момент, он должен встать и почтить память погибших. И все встают, останавливают машины посреди дороги, выходят из машин и домов. Когда звучит сирена, даже поезда останавливаются. Йом ха-Шоа является особенным событием для всего израильского народа, ведь в этот день все евреи молятся за то, чтобы ужасы времен Второй мировой войны больше никогда не повторились. Как по мне, эта традиция, основанная еще в 1951 году, достойна глубокого уважения. Память всего народа и о своём народе. О людях убитых фашистами. А мы на Украине этих вандалов и убийц поддерживаем.

Память это сложная система мыслей. И мне кажется, что мы живём в памяти даже после смерти.

Помните своих родных и близких. Помните живых и ушедших. Помните даты рождений и смерти. Помните даты всех важных событий. ПОМНИТЕ!

Здоровья всем. Бодрого духа и светлой Памяти. Помните.

Алевтина Маркеловна плохо себя чувствовала. Несколько дней она пролежала в постели, не поднимаясь. Пила только воду, заблаговременно поставленную на тумбочку возле кровати. Тяжела жизнь одинокого человека.
Судьба не баловала Алевтину Маркеловну: родившись 1898 году, она пережила все революции и войны. Голод и разруху, репрессии и годы расцвета. Да уж! Бывали времена... Были у Алевтины и мужья. Первый был офицер. Перед самой войной был репрессирован. Чтобы не попасть под каток репрессий, Алевтина с сыном уехала в Крым, где вышла замуж и сменила фамилию. Но наладившуюся семейную жизнь прервала война. Мужа призвали. От него так и не пришло ни одного письма. Только в конце войны она получила на него похоронку. Получила, как нож в спину – девятого мая в десять часов дня, когда вся страна праздновала Победу. После двух браков у Маркеловны было почти два ребёнка. Первый сын, так же как и муж, сгинул на фронте. А второй так и не родился. Когда в Крым пришли фашисты, Алевтина ушла в подполье. Но предатель выдал подполье, и всех увезли в гестапо. Долго её там били. Ребёнка она потеряла, Стала заговариваться. Фашисты решили, что она сошла с ума, и выкинули её на улицу.
Алевтина Маркеловна выжила, поселилась в старом городе, но не в квартире, а в подвальчике. Носила чёрные, монашеские одежды. Вдобавок ко всему, все потрясения войны и перипетии жизни не прошли даром. Судьба согнула её в спине, почти что в половину. Такой её весь Симферополь и знал. Ходит по городу старушка, вся в чёрном, и до земли согнутая. Все её видели, но никто не замечал. Просто не обращали внимания. Пройдёт такая бабуля мимо, тихой тенью промелькнёт, никто и не посмотрит. Ни паспорта у неё, ни каких других документов. Никто она и ничто. Подвальчик без света и окон. Дверь только одна, да щели в двери больше, чем люди на калитках делают. Нигде она не работала, травы собирала, людей лечила, милостыню просила. Вот так и выживала. Соберется, бывало в лес, по неделе не возвращается. В лесу травы собирает и сушит. Наберёт мешочек, домой тянет. Отлежится денёк и опять в лес. Заготовленное делит пополам: часть в аптеки сдаёт, деньги получает, а часть себе оставляет. Сама лечится и людям помогает. Люди ей за это продукты давали: кто хлеб, кто сахар, муку, крупу или ещё что. Вот так и выживала долгие годы. Когда совсем худо становилось, шла под церковь, просила милостыню. То, что подавали, делила поровну: часть себе на пропитание, а часть в церковь на благие дела. Так вот и дотянула до своего столетнего юбилея.
Да она бы и не вспомнила сама об этом, но Бог помог. С утра встала, в подвальчике своём убираться стала. Иконку обтёрла влажной тряпицей. Взяла из самовара уголёк и зажгла лампаду. Вот в этом свете и заметила бумажку казённую возле иконы. Штамп круглый на бумаге. Взяла, аккуратно развернула, но в свете лампады ничего не разглядела. Вышла на улицу. Тут-то и прочла своё свидетельство о рождении, а как оно сохранилось, и сама не знала. Сложила бумажку, положила на место, и в церковь пошла. Исповедовалась и причастилась. На неё священник не обращал особого внимания, что со старухи взять? Да и грехи у неё, какие? Только если что скоромное съест в пост. А так живёт себе божий одуванчик.
Вода в ковшике у кровати кончилась. Поэтому Алевтине пришлось подняться и отправиться к двери, где у неё стояло ведёрко с водой. В ведре вода была постоянно. Дождь ли шёл, или роса утренняя легла на крышу, всё по верёвочке стекало к ней в ведро. Будучи ещё помоложе, она сама лазила на крышу и привязала к шиферному гвоздю шнурочек. Если был излишек воды, то из ведра она стекала на земляной пол и впитывалась. Кушать Маркеловна ходила готовить наверх. В квартире над ней жила молодая пара, и когда бы она не постучалась к ним, её всегда впускали. Хорошие ребята. А она им не сильно докучала. Сварит себе в ковшике каши, на неделю хватает. Люди жалели её. Она их никогда ни о чём не просила, а только по еде чувствовала - молодёжь ей в кашу, то масло положит, то молока нальёт. Хлеба всегда давали большой ломоть. Она им за это травки давала. Пока детки были у них маленькие, то травами лечила без всяких врачей. Вот так они и соседствовали.
Правда, была в их общем дворе и злая особа. Ох, и остра же была на язык. Как увидит, то сразу придерётся к Алевтине за что нибудь. А в общем, упрекала, что та долго живёт. Но Бог забрал обидчицу, а Маркеловна и дальше живёт. Молодёжь уже состарилась. Бог мужа забрал, а затем и жену. Остались жить в квартире детки, а у этих деток свои детки. Но Алевтину не обижают, помогают с едой. Когда надо, она за детками во дворе присмотрит и, опять же, лечит при необходимости. Последнее время, правда, стала слаба. Как-то пришла варить кашу, да так у плиты стоя и заснула. Каша в ковшике сгорела. Хорошо хоть, никто не угорел от дыма.

Звуки.

Когда похоронили родителей, сначала отца, а затем и мать, остались жить мы с женой и сыном. В нашем общем дворе живут пять семей. После войны как вселились, так и живём. Уже почти как родня. У родителей дети, у детей свои дети. Некоторые переженились, кто со стороны супруга себе нашёл, но так и живём - мирно и дружно. Пережили девяностые, и убийства видели, и грабежи и рэкет. Всё у нас было. Старый город, одним словом – трущобы.
А тут случилось такое... Как-то среди ночи с кухни стали доноситься разные звуки. Встал, вышел. Нигде ничего. И на улицу выходил, и в окно выглядывал – пусто. Но теперь у нас закончилась тихая, спокойная жизнь.
Каждую ночь на кухне были слышны различные звуки, но чаще гремела железная посуда. Кастрюли, вёдра, ложки с вилками. Постепенно стали привыкать, шумит и шумит, ладно, вреда-то нет, значит так надо. Но тут произошло такое, что мы всполошились.
Жена проснулась и толкнула меня в бок. Сели на кровати. В темноте комнаты чувствовался удушающий запах гари. Ничего не было видно, только чувство накатывающих клубов горячего дыма. Пожар. Вскочил. Открыл окно, чтоб выходил дым, а сам ринулся на кухню. Огня нигде небыло. Только дым. Открыл двери и стал полотенцем выгонять дым из квартиры. До утра уже не ложились. Всё обсуждали, откуда мог взяться дым на кухне. Притом, что все двери и окна были плотно закрыты, а газ был перекрыт вентилем ещё до плиты. Так мы и не пришли к какому-либо мнению. Глянув на часы, стал собираться на работу. Поднялся и замер. Жена меня за руку трусит, за плечо. А меня как пригвоздило, не могу пошевелиться. Чувствую, что на голове волосы поднимаются, глаза вот-вот из орбит выпадут. Такое меня удивление и страх захватили. Жена уже со слезами в голосе ко мне, что со мной, да и как? А я слово сказать не могу, через силу только руку поднял и на раковину пальцем указал. Она глянула и резко отшатнулась. Так мы простояли неопределённое время, смотря в раковину. А там лежала и дымилась небольшая кастрюлька. Точнее ковшик, с остатками сгоревшей каши. И всё бы ничего, если бы это не был Тот ковшик. Ковшик Алевтины Маркеловны, умершей и похороненной три года назад. А обгоревший этот ковшик был выкинут ещё при её жизни. После того как она спалила его вместе с кашей у нас на плите. Мы тогда ей новый подарили, а этот я сам лично выкинул. Как он вернулся? Вот поэтому мы и были так удивлены этим видом.
Когда немного отпустило, стали решать: что делать? Жена предложила позвать священника и освятить жильё. У меня же родилась интересная мысль. Я люблю читать мистику, и вот недавно прочёл рассказ “Армянская церковь”, про Бор Кая. Там говорилось, что в Крыму есть группа ребят, которые изучают необычное и непознанное. Пришлось порыться в интернете, чтобы разыскать адрес хоть одного из этой группы. Нашёл только благодаря автору рассказа.

Исследование.

Пока нас разыскали, и мы приехали, прошло три дня. Нам рассказали о проблеме и о том, что на следующий день, точнее на следующую ночь, семья проснулась от мерцающего света на кухне. Дверь была приоткрыта, и видно было, что по кухне кто-то ходит. Когда мужчина вышел на кухню, хождения прекратились, но был включен газ. Вот горение горелки и привлекло внимание своим небольшим пламенем. В ночи создавалась иллюзия мерцающего фосфорицирующего света. Вроде всё объяснимо, но хозяев это снова перепугало не на шутку.
В закрытой квартире, где спят люди, сам собой загорается огонь на газовой плите - это опасное явление. Поэтому, семьёй было принято решение переехать на какое-то время к родственникам. Пока не пройдут исследования. Уехали все, кроме мужа. Он остался и спал всю предыдущую ночь. Так как спит он крепко, то ночью ничего не слышал, но на утро обнаружил, что из крана тонкой струйкой бежит вода.
В общем, для нашей группы появилось поле деятельности для необычного исследования. Если вы читали отчёт о предыдущем исследовании или хотя бы рассказ, то должны помнить, что нам достался небольшой клад от древнего рыцаря, в виде золотых монет. Монеты мы сдали государству, а вырученные деньги пустили на благие дела. Единственное что мы себе позволили, так это выкупить в личное пользование микроавтобус с аппаратурой, который мы раньше брали в аренду.
Вся доставшаяся нам аппаратура была предназначена для проведения экспресс-анализов и наблюдений за окружающей средой, выявляя всё необычное и невидимое обычным зрением, то есть рентгеновское, инфракрасное, инфразвуковое и другие излучения.
Итак, мы приехали. Машину оставили на улице. Весь дом напичкали приборами, датчиками и видеокамерами. В кровать уложили два манекена с датчиками и глазами, поглощающими различные виды излучений. Вся группа в автомобиле у экранов и приборов.
Всё началось около одиннадцати ночи. Из-под пола на кухне стало появляться голубоватое свечение. Через несколько минут это свечение приобрело вид сгорбленного человека, скорее всего женщины, которая пальцем, вместо спичек, зажгла газовую плиту, постояла, глядя на огонь, семнадцать минут, и так же как и вошла, так и вышла из кухни через пол. Далее свечение двигалось под полом, но продвинулось под спальню и далее через стену на улицу. Вернулось свечение в три часа пятьдесят три минуты. Также пошло через стену под спальню, далее под кухню. Свечение поднялось на кухню, потушило газ рукой, и так же спустилось под пол кухни. В четыре пятьдесят свечение полностью прекратилось.

Все ответы.

С утра, для опроса и подведения итогов первых исследований, все собрались в большой комнате квартиры. Приглашена так же и вся семья.
Просматривали все видеофайлы, показания приборов. Во время просмотра хозяйка вскрикнула и упала в обморок. А хозяин поднял руку, указал на видео возле плиты и, заикаясь, несколько раз повторил:
-Она! Это она! Ребята, да это же она! Этого не может быть, но это она. Три года, но это она. Уже три года, но этого не может быть. Ребята, мы похоронили эту бабулю, уже три года прошло. Ее не может быть. Она жила у нас на первом этаже. Простите, это мы так говорили, а она на самом деле жила в подвале. Туда, где она идет на улицу, ведет выход. Точнее, вел. После похорон к ней в квартиру никто не входил. Там никого не может быть. Сам вход завален и закрыт. Мы даже забывать стали, о том что там кто то жил.
Хозяйку привели в чувство, но она все никак не могла придти в себя.
-Понимаете, понимаете, мы к ней всегда хорошо относились. За что она нас так пугает? Мы ее и подкармливали, и стирали ей иногда. Да и вообще ее родители приютили, отдали ей этот подвал. Она же во время войны к нам пришла вся избитая и вроде как не в своем уме. Отец спрятал ее в подвале. Ее выходили и оставили жить в подвале. Когда война кончилась она сама не ушла, а мы и не выгоняли. Так мирно и жили. Что же теперь делать? Я ее боюсь. Из-за чего она к нам вернулась?
Хозяева были отправлены к родственникам еще на два дня. А мы взялись за работу и осуществление планов.
Первое, что сделали - убрали почти всю аппаратуру. Оставили только то, что видит Алевтину Маркеловну.
Теперь, зная, как звать нашего призрака, было решено, попытаться вызвать ее на разговор. Наш психотерапевт, с возможностями парапсихолога, расположилась на кухне. Рядом стоял монитор с выводимыми на экран картинками возможного собеседника. С нетерпением ждали часа появления. 23 часа - появилось свечение из-под пола. Свечение увеличилось, и на кухне возникла сгорбленная тень.
Оксана стала мысленно задавать вопросы, то обращаясь к экрану монитора, то к темной тени на темной кухне. Как в половице: «сложно искать черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет!». Так и Оксана: на мониторе отчетливо виден человек, а наяву - только черная тень в ночи.
-Алевтина Маркеловна, почему вы сгорбленная, вы же можете выпрямиться.
-Могу, деточка, но так уже привыкла.
-Вы немного напугали хозяйку дома. Она боится.
-Я не хотела напугать. Но и уйти не могу.
-А что случилось, может, я могу Вам помочь?
-Ты, дочка, не очень. Это родные люди должны. А родни у меня нет. Батюшка Антипий поможет. Он мой духовник был.
-Так скажите чем Вам помочь. Мы все для вас сделаем.
-Да стыдно мне молодежь просить. Вы не верите во все это. Хозяев я не хотела пугать, они много добра мне сделали. Думала их отблагодарить, да у меня ничего нет.
-Вы скажите сначала, что мы для Вас сможем сделать? Ваш покой и будет для них большой наградой.
-Доченька! Если ты такая смелая, спустись в мою келью. В углу возьми иконку и казенную бумагу. Снеси все это в собор Петра и Павла и передай отцу Антипию. Скажи, что отошла мол, Алевтина. Он скажет, что сделать, а ты ему иконку то отдай. В келье моей ничего не трогай, пока не уйду, на третий день по писанию. А после возьми под ложем моим подарок хозяевам. В благодарность отдай. Если все сделаешь, как я прошу, то я за тебя Там слово замолвлю. Родишь.
Сказала и ушла.
До утра мы Оксану не будили. Ещё раз прослушали запись разговора Алевтины Маркеловны и Оксаны. Думаете, как? Просто. Задавая вопрос вслух, повторяла его мысленно для Маркеловны. А то, что Оксане отвечали, она вслух повторяла. С помощью аппаратуры убрали очень долгие пропуски, когда велась мысленная беседа, а оставили только речь Оксаны.
Мы всё тщательно изучили. Решили снабдить Оксану видеокамерой и отправить в келью Алевтины.
Это старый город. Кучи мусора могут находиться где угодно. Вот и здесь мы видели, в какой угол уходила старушка, но на этом месте была большая куча мусора. Взялись за лопаты. Отгребли все. Откопали почти сгнившую деревянную калитку. По просьбе Алевтины, никто входить не стал. Пошла одна Оксана. На женщину надели каску с камерой. Обвязали за пояс веревкой, что бы, если что, можно было вытащить.
Страшно.
Оксана спустилась в яму перед входом. Остановилась. Постояла. Открыла калитку. Сказали ей, чтобы не спешила, если там спертый воздух, то пусть проветрится помещение. Но даже мы услышали аромат сушеных трав и луговых цветов. Оксана включила фонарь и вошла. Чтобы не привлекать внимание людей, оградили место действием щитами.
Почти бегом Оксана вышла на улицу. В руках она несла икону. Икона была старинная. Размер пятьдесят на семьдесят. Изображен Николай Чудотворец. Казенной бумажкой оказалась оказалось свидетельство о рождении. Так как сейчас было десять утра, то решили все везти в церковь.
Приехав в собор, нашли отца Антипия, Все передали ему.
-Все ясно. Раз сама не пришла, значит, усопла. Когда?
-Три года прошло! Так хозяева сказали. А нас она просила Вам это передать, а вы все сделаете как надо.
-Да-да! Я все сделаю. Плохо, что так долго не приходили. У вас машина с собой? Надо ехать на кладбище. Здесь, сейчас отслужат за упокой и проведут весь обряд как положено. Она еще при жизни оплатила все услуги. А этой иконой мы должны запечатать могилу. Узнавайте, где она похоронена.
Давай звонить хозяевам. Три года прошло. Попробуй сейчас найти неухоженную могилу. Думали, что придется ехать и искать на кладбище по дате рождения и по фотографии мертвецов. Но нет. Хозяева и, правда, хорошие люди. У них записано и сохранено место, номер сектора и номер могилы.
Едем на кладбище со священником. Очень быстро находим заброшенную могилу. По табличке проверяем. Надпись почти стерлась, но по целым буквам убеждаемся, что это то, что ты искали. Священник провел обряд.
На тарелочку на могилке поставили рюмку водки, яблоко, конфеты и булочку. Немного водки вылили на могилку. Женщины и мужчины помянули усопшую молитвой, глотком водки и конфетой. Отец Антипий для нас прочитал проповедь. Хоть мы это все и знали, но дослушали до конца. Все, правда. По нашей вере, усопших нужно поминать. Могилу запечатывать, приносить завтрак. Это наша вера, наши моменты жизни и смерти, которые надо соблюдать. Если вы не знаете, что делать, если случилось несчастье, обратитесь в церковь к священнику, или служителю церкви. Вам помогут, не оставят в неведении.
В данном конкретном случае, женщину похоронили, но не помянули и не отпели в церкви. Поэтому ей пришлось самой прийти и напомнить о себе. И счастье хозяев, что они хорошо относились к усопшей, а она к ним. Поэтому напугала их только своим видом. Во многих других случаях мертвые наносят много вреда. Они мстят, жгут, гремят и мусорят. Иногда даже убивают.
Теперь хозяева спокойно вернулись домой. Через три дня мы собрались зайти в кельню Алевтины Маркеловны.
Небольшая комната. К потолку подвешены пучки целебных трав. В углу при входе ведерко со свежей водой, накрытое дощечкой, на которой лежит перевернутая железная кружка. Как и говорила Маркеловна, из под кровати достали большой сверток. Стали разворачивать. В большую черную шаль был завернут серебряный самовар. В небольшой сверток из черного платка были завернуты двенадцать серебряных ложек и приложена записка. Сама записка почти истлела, но её вынесли на улицу, и удалось прочесть нацарапанные каракули:
«Это все мое богатство. Все то, что всю жизнь напоминало мне о сыне и мужьях. О моей счастливой жизни. Раз это у вас в руках, значит, меня уже нет. Так пусть это серебро принесет вам счастье, здоровье и успех. Спасибо вам. »
Дверь в подвальчик заколотили. Серебро досталось как благодарность хозяевам. Икона осталась в церкви.
Через три месяца Оксана забеременела. У них с мужем десять лет не было детей.
А мы, команда любителей-исследователей, ищем новые загадки.
И пожалуйста, соблюдайте все христианские заповеди и законы. Не позволяйте потустороннему, вмешиваться в нашу жизнь.

Две сестрички, близняшки, двойняшки. Как две капли воды. Да мало ли эпитетов, можно подобрать к таким людям. Их двое. В нашем случае их две. Как ни суди, ни рассуждай, но это два отдельных человека. Два. Четыре руки. Четыре ноги. Две головы и два тела. Но это только пока вы рассуждаете. В тот момент, когда вы их видите, вам кажется что перед вами только один человек и большое зеркало. Да, да. Именно. Они так похожи, что отличить их просто нет ни какой возможности. Когда они пришли к нам, на конкурс «Мисс школьница», мы не могли оторвать взгляда. По долгу службы, мы оглядывали их со всех сторон. В разных нарядах и даже в купальниках. Отличий не нашли. Далее, по ходу, мы познакомились с их родителями. Расспрашивали все о девочках и так сошлись во взглядах, что подружились и долго общались уже после конкурса. Да и сейчас еще изредка видимся или перезваниваемся. Но тогда! Тогда мы завалили их кучей вопросов, в которых первым шел;
-Как вы их различаете?
-Ни как.
-Ну, а как же?
-А что как?
-Надо, например таблетку дать или витаминку.
-Если одной надо, то второй тоже надо.
-А характеры у них? Поведение. Привычки.
-Чтобы отвести большую часть вопросов, мы расскажем вам небольшую историю из нашей жизни.
Это было в тот день, когда мы решили пеленки заменить ползунками. Мама распеленала девочек, обтерла их влажными салфетками, а папа готовил ползунки. Вывернул и расправил слежавшиеся места. В этот момент девочки и стали проявлять некоторое беспокойство. Папа стал одевать одну, а мама вторую девочек. А они стали сразу плакать. Папа снял ползунки. Мама успела одеть.
- Моей, наверное, не нравиться в ползунках.
- Ты просто не успел одеть, давай я.
Мама взяла ползунки и подошла к дочке. Обе девочки заворочались и закряхтели. Мама отошла. Папа в это время взял другие ползунки. Девочки заулыбались и за гукали. Папа первым сказал;
-Я знаю, в чем дело. Феоне одели розовые, а Фаине пытались натянуть голубые штанишки.
-Не может этого быть. Что эти крошки понимают.
-А давай испробуем.
Мы стали подносить ползунки разных цветов. Белые, синие, зеленые – все время плач. И только на розовые улыбки и тихое кряхтение.
Вот с тех пор, ни каких различий в одеждах, характерах и привычках. Обе девочки как единое целое. Когда они повзрослели, стали разговаривать, то и сами нам объявили что они это один человек.
Нет, ни кто не говорит что все близнецы так. Каждый случай уникальный. Но вот наш получился такой. Даже родились они уникально.
Последнее узи показало, что пуповина одной из девочек обернулась вокруг двух телец, а вторая пуповина представляла комок в ногах детей. Вот по этой причине и было принято решение о применении кесарева сечения.
Ни кто не хотел родиться первой или второй. Когда врач сделал разрез, ввел внутрь руки и стал доставать плод, медсестры ахнули. Все подумали, что родились сиамские близнецы. Девочки так плотно держали друг друга ручонками и так крепко прижимали головки, что казались единым целым.
Только когда девочки были извлечены на наш свет полностью, вот тогда они хором подали голосок и опустили ручки.
Врач так и записал – рождение; 22 часа 16 мин 37 секунд для обоих.
Вот такой рассказ о рождении близняшек позабавил многих. Да и на самом конкурсе «Мисс – школьница», девочки удивляли всех своей одинаковостью и полной идентичностью. Кто-то даже предложил сравнить у них отпечатки пальцев. Но это было отвергнуто, в связи с внешним видом девочек и их молодостью. Своей красотой, плавностью движений и сообразительностью, девочки завоевали первое место. Но от короны победительницы конкурса отказались. Оказалось, что корона только одна и чтобы не было никому обидно, вместо короны девочкам выдали два билета на бесплатную, профессиональную фото сессию.
Вот так и у меня появилась большая фотография этих прелестных куколок. У них и имена то необычные и почти одинаковые. Полные Фаина и Феона, а короткие Фая и Фея. Учеба девочкам давалась легко. Кроме школы родители водили их на плавание, танцы и курсы английского языка, плюс при школе секция волейбола. Дни были расписаны по полной. Так прошли школьные годы и начались студенческие.
У девочек еще в школе проявилась тяга к математическим и точным наукам. Поэтому и институт был выбран соответственно, экономический. Планирование, учет, бухгалтерия. В институте тоже за девочками закрепилась хорошая репутация. Ответственные, успешные, красивые и спортивные. От ухажеров отбоя не было, но девочки решили для себя не размениваться по пустякам и ждать настоящей любви. Все ухаживания пресекались и вскоре к ним перестали приставать. Одно групники даже помогали девочкам отшивать назойливых и нерадивых ловеласов.
Четыре года, четыре долгих года, девочки олицетворяли собой чистоту и неприступность. Их большинство превозносили как идолов. Учителя обращали всеобщее внимание на их учебу. Молодые люди – на неприступность. Девушки завидовали фигуре и внешности, не испорченной косметикой. И вот этот идол, колосс на глиняных ногах – пал. Пал как крепость или как форт. Пал как осажденный город. Пал – но перед кем?
Только закончилась зимняя сессия. Сданы экзамены и расставлены оценки в зачетках. Неделя законного отдыха. Днем выход в город, вечером дискотека. Все как обычно. Только один раз, наши девочки не пришли. Днем мы их не дождались на договоренном месте. Вечером не ответили даже на телефонные звонки. Встретились только в институте на лекциях.
Девочки пришли веселые, отдохнувшие, накрашенные (ого!). Вот это изменения. Вся группа чуть не опоздала на пары, так как пытались выведать причину изменений и отсутствия на всеобщем гулянии. Но тайна, на первых парах, так и не была раскрыта. Все строили догадки, но точного ответа не знал никто. Нашлись смельчаки, которые тайно провожали девочек домой. Что бы узнать, кто их встречает или провожает. Но тщетно.
Все разъяснилось через несколько дней и само собой. Как многие и думали – это любовь. На дискотеке наши близняшки появились в сопровождении двух парней. Даже на первый взгляд было понятно, что это иностранцы. Крепко загорелые, с накачанными мускулами парни, говорили исключительно на английском. Знание языка у нас всегда было на среднем уровне, и при этом их все равно мало кто понимал. Соответственно было решено, что это американцы. Но все загадки разрешились ровно через две недели. Девочки пришли опечаленные.

ЖЕНИХИ.
Подруги стали утешать, опять же расспрашивать. И вот тут девчонки и разговорились.
Они шли на встречу с нашей компанией, но к ним подошли два молодых парня и на неправильном английском, попросили уделить им несколько минут. После чего стали расспрашивать, как дойти, или доехать до различных достопримечательностей. Девочки стали рассказывать, а один из парней записывать. Второй же, внимательно слушал и выяснял то, что сразу не поняли. Когда речь коснулась чего то (уже и не вспомню) близлежащего, то попросили проводить. Вот так слово за слово, вместо встречи с нами, они отправились в свое первое самостоятельное плавание. Пока шли, общались, знакомились, удивлялись схожести девочек и родству мальчиков. Оказались они из Америки, а здесь просто приехали посмотреть Россию и людей. Много разного болтают и про медведей на улицах, и про отсутствие дорог, и про то, что все здесь пьяные. А оказалось что дороги даже лучше чем у них. Москва – полностью соответствует европейской столице. Медведей вообще не видели никогда, только на картинке или в телевизоре. А пьяных и у них хватает. В общем, они очень обрадовались, что все не соответствует рассказываемому.
Вот так наши близняшки стали гидами международного класса. Они водили американцев по различным достопримечательностям. В том числе в зоопарк и на ипподром. Где они своей необузданностью даже испугали девчонок. Они делали ставки на различных коней. Кто-то выигрывал, а кто-то нет. Но во время скачек они так кричали и так заводили публику вокруг, что близняшки хотели сбежать, но им в награду, как приз, самым активным болельщикам было разрешено прокататься на лошадях.
Девочки попросили двух спокойных лошадок и степенно сделали по кругу, а вот ребята наоборот просили быстрых или даже не объезженных коней. И когда им дали самых резвых, то они устроили настоящие скачки и соревновались друг с другом на перегонки. Да так рьяно и громко, что их начали поддерживать все те, кто не покинул еще трибуны. В общем, все получили массу удовольствий.
Хотя, если задуматься, девочкам надо было бы обратить особое внимание на поведение хлопцев. Ведь порой люди в букетно-конфетный период именно так, спонтанно и открываются.
По поведению было понятно, что это их обычное состояние. А ребята резвились, соперничали, каждый хотел быть первым и ни в чем не хотел уступать своему брату. Скачки дошли до того, что их пришлось останавливать, иначе они загнали бы лошадей. В экскурсиях и прогулках пролетели две недели. Наши девочки влюбились. Да и парни ответили им взаимностью.
В жизни близняшек это было первое, что их стало отличать. Фаина любила старшего – Кларка. Феона - полюбила младшего Джима.
Кто бы мог подумать, чем это отличие обернется. Все силы приложили бы, что б этого избежать. Но, как говориться; «Человек предполагает, а судьба располагает».
Вот так и вышло, что звезды расположились не в сторону близняшек. Хотя поначалу казалось что удача и любовь на их стороне.
Год длилась любовная переписка. Сообщения сыпались и в скайп, и на имейл и на телефон. Девочки только успевали отвечать. Даже порой, сидя на занятиях.
В общем, к концу года, стали собирать документы. Оформлять визы и подписывать требуемые бумаги. Вместе с дипломом близняшки получили свадебные визы. Весь курс ехал в аэропорт провожать русских красавиц. Да не только бывшие уже студенты, но и их родители, которые очень сдружились за годы обучения детей. Было весело и немножко грустно. Ведь расставались, может быть на всегда. Но все равно. Девочки выбрали свою судьбу. Получили дипломы, и нашли любимых. Это очень красиво и символично. Пусть все у них сложиться.
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
Да, возвращение. Оно не было таким радостным и веселым.
Российское правительство, через дипломатов и консулов, уговорили президента США, Барака Обаму, подписать разрешение на экстрадицию, на отбывание тюремного срока двух бывших гражданок России. Фаину Дженингтон, урожденную Синицкую – приговоренную к пожизненному заключению за убийство своего ребенка.
Феону Дженингтон, урожденную Синицкую – приговоренную к 50 годам тюремного заключения за убийство собственного мужа, Джима Дженингтона.
Молодые женщины были доставлены самолетом из США, в сопровождении трех полицейских мужчин, и одной женщины полицейской, которая доставила ребенка Феоны Дженингтон, названным Алексей Синицкий и имеющим Российское гражданство.
Все доставленные переданы в руки Российских полицейских и препровождены в местные органы правосудия. Так же переданы все материалы по расследованию и полная доказательная база.
ФАИНА.
Все. Мы летим. Как долго мы это ждали и как трудно добивались. Ну, вот все, документальная волокита окончена. Деньги собраны, билеты куплены. Для себя решила записывать все самое значимое, что со мной и Феей случиться.
Приземлились в Нью-Йорке, через девять часов полета. Летать на самолете конечно прекрасно. Какой вид из иллюминатора. Мы по очереди садились и смотрели на открывающиеся под самолетом картины. Все очень красиво, но утомительно. Да еще и эти часовые пояса. Вылетели мы из Москвы в 8 часов утра, летели девять часов, должно быть пять вечера, а прилетели в 9-00 утра. Мы убегали от солнца, а оно нас догоняло и даже на 1 час перегнало. Правильнее надо было посмотреть столицу, сравнить, погулять, а что мы две глупышки сделали? Как только прошли таможню и паспортный контроль, сразу бегом в кассу за билетами и вот мы уже опять в самолете и летим. Летим к своим любимым. Навстречу своему счастью. Я уже в самолете начала все записывать, а Феона надо мной посмеялась;
- Надо сейчас жить и радоваться, а не думать о воспоминаниях в будущем. Когда станем старыми, сядем под деревом, возле своего дома, нас будут окружать внуки и внучки, а мы будем вспоминать и рассказывать истории своей жизни, которые будут всплывать в голове.
- Пока ты будешь вспоминать, я достану эту старую, уже тогда тетрадь, и начну читать, как мы с бабкой Феей прилетели в Америку.
Нам так это показалось забавно, что мы в голос рассмеялись. На нас даже некоторые люди обратили внимание. Нет, ну вы представляете, здесь все люди – американцы. Удивительно и так необычно. Раньше кругом были русские, теперь кругом американцы.
Общаясь с нашими ребятами, мы почти полностью уяснили различия английского и американского языков, и теперь общались на равных.
В аэропорту нас опять никто не встречал, но мы не расстраивались. Ребята заранее предупредили, что в данное время очень много работы, и они не могут бросить дом и маму. Но они ждут нас на автовокзале. Билеты на автобус взяли довольно легко, всего три человека в кассу. Дождались автобуса, разместили багаж, заняли свои места и стали ждать удовольствия лицезреть страну, в которой мы будем жить. Автобус тронулся. За окном поплыли улицы, машины, пешеходы. Водитель в зеркало все время нас рассматривает. Думает, что у него в глазах двоиться. Выехали за черту города довольно быстро, и все интересное кончилось. Кругом то песок, то камни. В дали видны зеленые поляны, но не рассмотреть, что там растет. Такая кругом унылая картина. Ехать стало скучно. Автобус остановился возле какой-то заправки. Несколько пассажиров вышли в туалет. И тут в автобус влетели Кларк и Джим. Я открыла рот от удивления. Толкаю в плечё, задремавшую Феону, а сама не могу и слова вымолвить.
Мы кинулись обниматься и целоваться, а весь автобус нам аплодировал. Хлопали даже люди, которые находились на улице, возле автобуса. Мы были не сказано счастливы. Наши парни нас встретили. Они заранее выехали навстречу автобусу. Дальше поездка проходила вчетвером. Нам уступили четыре задних сидения и мы, доплатив за ребят, продолжили путешествие, но теперь уже не такое скучное.
Несколько дней не писала ничего. Сейчас наверстаю. Мы, конечно же читали в Интернете все что касалось жизни в Америке. Обычаи, устои, различия и схожести. Но везде и всегда были оговорки типа; «рассказанное не является обязательным, в каждом отдельном городе или поселке, могут быть различные отклонения от общепринятых норм». Ну, типа, в каждом городе живут по своему, как и у нас. Но, только оставшись наедине, и хлебнув немного горя (как мы тогда думали) мы стали осмысливать происходящее. За проезд парней в автобусе заплатила Фаина. Все три вечера, что мы гуляли в барах и ресторанах платили мы. За гостиницу тоже платили мы. За регистрацию брака и официальное, торжественное поздравление с выносом флага и гимном, опять же платили мы. Даже за то, что из города мы ехали в наш новый дом на автобусе, тоже платили. Непонятно?!
Как только автобус остановился, мы выскочили, похватали чемоданы и побежали в гостиницу. Номера забронировали еще из дому. Поэтому вселились сразу. Хотели принять душ с дороги, но вода сказали, будет только к вечеру. Плюнув на все мы, на такси поехали в мэрию и подали заявку на регистрацию брака. Нам предложили на завтра, на 10 утра, но мы, перекинувшись парой фраз, решили на 3 часа дня. К десяти мы не проснемся. Мы собирались гулять до утра. Так и получилось. Прогулки по городу, бар, поездка на такси и возвращение в гостиницу к семи утра. Да мы вообще чуть не проспали нашу роспись. Благо предупредили, что бы нас к часу разбудили.
Кое-как, продрав глаза, искупались, приоделись, накрасились и в мэрию. Ничего что без свадебных платьев, здесь, говорят, так принято. Кто в чем хочет, так и идет. Конечно, нам хотелось одеться во все белое, ну да ладно. Не изменять же нам, ихние традиции. Зато сама роспись, военные с флагом, гимн. Это так торжественно и волнующе. Мы запомнили навсегда этот миг. Дальше опять бар, прогулка, еще бар. Еще заметили одну странность. На всех ресторанных вывесках, где мы останавливались, красуется зеленый куст, какого-то растения. Попытались узнать. Оказалось что это вегетарианские рестораны. Здесь подают все из сои или свежее выращенное. А я-то думаю, что ем и никак не наемся. Но в тот момент нам было не до этого. Мы веселились, гуляли и бесились. Мы были счастливы. Три дня пролетели, как пять минут. Пора было ехать домой. По брошенному взгляду на Феону, я поняла, что у нее проблема, но поговорить нам не удалось. Единственное что она успела шепнуть мне, было;
- Он ничего не может.
Но я не поняла о чем это она и решила, что по приезду найдем минутку дома, для уединения.
Кларк пригнал откуда-то, старенький грузовик. Мы сели в кабину, а Джим и Феона в кузов. Опять я обратила внимание, что они оба чем-то расстроены. По внешнему виду казалось, что машина выпущена еще в прошлом веке и ей лет сто. Но ехала она довольно быстро. Потом я прочла название «Кадиллак». Известная фирма, но я не думала, что они выпускали грузовики. Или машина переварена и видоизменена. Я прерывала болтовню с Кларком, что бы посмотреть назад, через окошко. Через некоторое время сестра повеселела, да и Джим улыбался. Значит все прошло. На душе стало легче. Дорога была пустой, машины и дома были редкость. Вот проехали оазис. Километра два дивной зеленой растительности, в тени которой прятались небольшие домики. В окно машины пахнуло свежестью, но тут, же мы выехали на пустынный простор. И вот такой дороги два с половиной часа. Я оглянулась.
Джим клевал носом, а сестренка задумчиво смотрела на удаляющиеся холмы. Нет, с ней явно что-то происходит. Надо серьезно поговорить. Но в этот день переговорить на тему грусти так и не удалось. Хватило других разговоров.
Машина свернула с главной дороги на проселок. Кругом была растительность. Хоть и не такая буйная и зеленая как в других местах, но все, же не пустыня. Немного проехали и остановились у большого, старинного, деревянного дома.
- Вот мы и приехали. Выгружаемся. Джим в кабину. Девочки, это наш дом. На первом этаже кухня и апартаменты мамы, а весь второй этаж в вашем распоряжении. За домом есть бассейн, можете окунуться, а нам на работу. Маму, если спит, не будите.
Это все сказал Кларк. Сел за руль и машина уехала в сторону виднеющегося не далеко города.
Да! Картина конечно удручающая. Неужели здесь везде так? А где же украшенные дома, лужайки. Где вся эта красота, показываемая с экранов. Такого захолустья мы даже за Уралом не видели, когда ездили по тур путевке.
Кругом валяются банки от пива и какой-то сои. Стоит три на половину разобранных, ржавых машины. Обрывки шлангов как змеи, валяются по всему двору. Сам дом сделан из досок. Не крашен и не ухожен. Мы взяли свои чемоданы и вошли во внутрь.
Отсутствие порядка, а точнее полный беспорядок, как отличительный знак нового дома. Где находиться кухня стало понятно из-за запахов и доносившихся звуков. Что-то нам не очень хотелось встречаться со свекровью без ее сыновей, и мы быстро поднялись по лестнице на второй этаж. Тут было чисто и уютно. Мы даже вздохнули с облегчением. Поставили чемоданы, и пошли все осматривать. В результате мы нашли комнаты наших мужчин и те комнаты, что они приготовили нам. Кларк жил справа от входа, а Джим слева. Мы это определили по вещам и по беспорядку. У моего Кларка более четкие цели и устойчивое поведение.
Разойдясь по своим комнатам, мы разложили вещи из чемоданов по полочкам. Переоделись и вышли в холл. Глянули друг на дружку и не сговариваясь поняли;
- Нам здесь жить. Надо наводить везде порядок.
А вслух я сказала;
- Для начала начнем со двора.
Мы весело сбежали с лестницы и отправились во двор. Мы решили сделать и у нас Американский дворик.
Целый день собирали пивные и консервные банки. Ногой сминали их и складывали в поломанные грузовики, которые стояли во дворе. Когда банки кончились, я взяла грабли, а Феона тоже какое-то приспособление, но не грабли, которым хорошо грести мусор. Вскоре, возле дороги образовалась большая куча различных отходов и остатков. Сложить все это, нам было не во что и мы оставили кучу в покое. Стали разносить и расставлять различные предметы по своим местам.
В общем умаялись. Мы так заработались, что не замечали времени, а между тем, начинало темнеть. Очень хотелось, есть и спать. Не забывайте про часовые пояса, разница с домом десять часов. Если здесь семь вечера, то дома как раз пять утра, пора возвращаться с дискотеки и ложиться в постель.
Тут из-за угла показалась машина, и подъехали наши мужья. Кинулись обниматься и целоваться. Потом стали удивляться небывалой вокруг чистоте, и похвалили нас, а потом отругали за кучу возле дороги.
- Дядя коп приедет и штраф оформит за то, что дорогу загадили.
- А за то, что весь двор в мусоре был, вам ничего не говорили.
- Наш двор, это частная собственность. Что хочу то и делаю. Хоть голым хожу, а вот дорога эта принадлежность муниципалитета и там все должны соблюдать чистоту. Что б завтра утром весь мусор от дороги убрали.
- А куда? Дайте мешки или баки мусорные.
- Куда хотите, хоть опять по двору раскидайте. А мешки и баки денег стоят. Мы не миллионеры еще и на мусор деньги тратить. А сейчас срочно едем. Быстрее, нас ждут.
Только на следующее утро Кларк рассказал, что все это было. Куда и зачем мы ездили. Начал с того, что на их городок, на имя мера были выделены две путевки для поездки в Москву. Но Россия такая страшная страна, что долго не могли найти смельчаков ехать туда. Дело в том, что оружие с собой брать не разрешали, а как без ружья защититься от медведей, которые гуляют по улицам. Вообще там все пьяные ходят, и поэтому их медведи не грызут, а вот если туда приедет американец, никто не знает результатов этой поездки. Искали самых смелых и отчаянных. От путевок отказаться нельзя, они выделяются в образовательных целях в ходе государственной программы. Вот Кларк с Джимом и вызвались добровольцами на поездку. За это мэр обещал выделить для одного из братьев дом из фондов города. После поездки мы в нашем самом большом и лучшем баре рассказывали результаты поездки. Показывали слайды города и даже фото настоящих медведей, которых смотрели в зоопарке. А теперь за то, что мы показали им настоящих русских, мэр подписал документы на дом для Кларка со мной и выделил машину для Джима и Феоны. Так что через три дня мы переедем в новый дом. С одной стороны радостная весть. Своя семья, свой дом. А с другой – предстоит расставание с сестрой. Мы ведь ни когда не расставались.
Расскажу, как проходили смотрины.
Ребята приехали и забрали нас из дома, где мы целый день наводили порядки во дворе. Устали. Пыльные, грязные, без макияжа. Запрыгнули в машину и поехали в город. Когда зашли в бар, кругом был полумрак. Только два столика в центре зала были ярко освещены. Мы сели за один из них. Сидели и разговаривали, так, ни о чем, минут сорок. Ни кто не подходил. Фея спросила, когда же к нам подойдут что б обслужить.
- Все ждут мэра. Когда он придет, все и начнется. Вокруг сновали какие – то люди, но мы их почти не видели. Мы были в ярком освещении, а они в полумраке. Тут официантки, две молодые девушки, в довольно коротких юбках, стали расставлять на наших двух столах посуду. Тарелки, вилки, ложки. Две рюмки и два граненых стакана. (Оказалось стаканы специально для нас. Искали в разных местах, еле нашли. В Америке нет граненых стаканов. Это чисто русское изобретение). На пустующем столе поставили красивую бутылку «Виски», а на нашем «Русская водка». Оказалось вокруг нас довольно много людей, а когда пришли никого не было. Просто вокруг нас раздались голоса, шорохи и основное слово;
- Мэр идет.
За пустующий рядом с нами стол, прошел довольно полный мужчина, такая же женщина и две девочки. На вид лет десяти и двенадцати. Все расселись и официантки стали расставлять салаты и горячие блюда. В рюмки возле Кларка с Джимом налили грамм по двадцать водки. Граненые стаканы, что стояли рядом с нами, налили до краев. Мэр поднялся, взял в руку рюмку, в которой было грамм пятьдесят, виски;
- Господа. Наши герои Кларк и Джим, посетили вражеский стан. Ту страну, которая является потенциальным врагом Соединенных Штатов. Хоть они нам и рассказали много нового об этой стране, но не все, я думаю, является правдой. Теперь же они привезли показать нам двоих русских. Ну я вам скажу довольно красивые и приличные женщины. Сейчас вы сами должны будете убедиться в этом. Приступим.
Раздался всеобщий вздох, пару раз кто то свистнул. Мэр сделал глоток виски и сел на место.
Кларк с Джимом выпили водку из своих рюмок. Мы с Феоной тоже сделали по небольшому глоточку из своих стаканов. Из разных уголков зала раздался свист, и люди зашептались, а мы стали закусывать. Когда мы немного подъели, мэр сделал уже третий глоток виски, раздалась музыка. Кларк взял меня за руку и мы вышли на открытое место и стали танцевать. За нами пошли и Джим с Феоной. Потом поднялся мэр и стал танцевать со мной, затем с Феей, а со мной уже танцевал другой. Музыка не кончалась, партнеры менялись один за другим. Все и вся менялось, только мы вдвоем постоянно оставались в круге. И это после того, что мы целый день наводили порядок. Когда приехали домой, было уже за полночь. Мы довольно много выпили и сильно устали, поэтому заснули без задних ног.
Проснулись только к обеду. Кларк рассказал мне про смотрины и напомнил, что завтра мы переезжаем, а сегодня будет второй день смотрин.
- Радуйся родная. Нас кормят в баре бесплатно. Только за то, что мы вас показываем. Где еще такое бывает. Это почти как ваш зоопарк. А все мы как медведи.
- А тебе не противно, что на тебя все пялятся?
- Ты что глупая, не понимаешь. Нас бесплатно кормят и поят в баре. Да если я разденусь, и голым буду бегать по улицам, такого не будет. Здесь ни кто ничего бесплатно не делает. Это Америка, крошка. Нельзя упускать такой случай. А сейчас пойдем знакомиться с мамой. Она вчера вас видела, а вы ее нет. Теперь восстановим это упущение. Я сейчас спущусь, а ты минут через пять, следом.
Кларк ушел. Я накрасилась и вышла в холл. Там уже стояла Феона. Мне показалось, что она чем-то расстроена. Может, узнала, что мы уезжаем жить в свой новый дом? Решила ее успокоить.
- Не переживай сестренка. Мы будем жить здесь не далеко. Всего то, двадцать километров, а у вас теперь будет новая машина. Будете к нам в гости приезжать. Феона заговорила быстрым и жарким шепотом, прямо мне в ухо;
- Понимаешь, я думаю, что мой Джимми алкоголик. Он уже спился и ничего сам не может. Вместо того, что бы ласкать меня в постели, я сама должна ему это делать в постели. Ты не представляешь как мне это противно. Даже рыгать охота. А у него все равно ничего не получилось. Он был так пьян, что просто отключился, когда я пыталась, по его же приказу, возбудить его. Странно. В Москве с ним никогда такого не было. А сегодня утром он мне еще и высказал, что я никакая и ничего в жизни не умею. И еще…
Но тут нас позвали снизу. Феона замолчала, и мы пошли на первый этаж. Я подумала;
Какой ужас сестренке приходиться переживать. Слава Богу, что у меня все в порядке.
Взявшись за руки мы гордо спускались по ступенькам. Сейчас мы увидим нашу новую маму. Она будет нами руководить, подсказывать, помогать. Только если она нас вчера видела, то почему не вышла помочь или, хотя бы подсказала что нельзя кучу мусора делать у дороги. Странно это все. Необычно как в Америке.
Мужчины были на кухне. Мы спустились по лестнице и шли. За окном раздался, какой-то звук и что-то мелькнуло. Я выглянула. Из окна кухни, прямо на лужайку перед домом, летели пивные и консервные банки. Я, очень возмутилась. Мы же вчера там все убрали, а сегодня уже новые жестянки блестят то тут, то там. Думаю, сейчас выскажу все Кларку. Но когда вошли на кухню, увиденная картина меня поразила еще больше.
На столе стояли пять упаковок по шесть жестянок пива, а напротив каждого стула по две открытые консервные банки фасоли. Мы аж замерли от неожиданности. За столом, на детском двойном кресле, расплылась необъятная, бесформенная туша, сверху у которой колыхалась от постоянного жевания голова. Теперь понятно, почему она не вышла нам помогать вчера. Женщина громко срыгнула, взяла со стола банку пива, одним движением открыла ее и вылила себе в рот. Мы не заметили, что она глотала. Во всяком случае кадык не шевелился. Когда пиво вылилось, она бросила банку под стол и взяла в руки ложку и банку с фасолью.
- Привет красотки. Так значит это вы охомутали моих мальчиков. Ну, присаживайтесь. Позавтракаем и поговорим.
Мы, молча сели. Взяли ложки и стали есть фасоль. Странно, у них что, и тарелок нет? Хотя я так думаю, что мамаша не поднимается, а ребятам лень мыть посуду. Но как они могут? С утра пиво и фасоль. Это же термоядерная смесь. Не успела я так подумать, раздался отвратительный звук и по кухне разнесся зловонный миазм. Меня чуть не стошнило. Мамаша захохотала.
Привыкайте мелкие шлюшки. Скоро вы догоните мамашу Долли и мы будем делать это хором. Маминой шутке они ржали втроем.
Я кое-как домучила эту банку фасоли и сказала, что наелась. Одним движением мамаша схватила банку и стала опорожнять ее, так как свою пустую уже бросила под стол. Кларк попытался забрать ее, но безрезультатно.
- Мама, доктор сказал, не есть больше пяти банок на утро, а это шестая.
В ответ раздавалось только чавканье.
- Фаина, у мамы сердце больное, зря ты ей дала свою банку, надо было есть самой или убрать в холодильник. Кстати, ключ от него я тебе пока не дам. Я знаю свою маму, она тебя обдурит и выест все запасы.
Я встала, сказала «спасибо» и вышла на улицу. За мной вышла и Феона. Через некоторое время в окно кухни вылетели пустые банки от пива и фасоли. После этого вышли наши мужчины. Это они типа навели порядок на кухне.
- Мы по делам. Будьте готовы вечером ехать в бар.
- Фаина, не забудь, завтра мы переезжаем. Не забудьте убрать мусор от дороги и отдыхайте. Посидите с мамой на кухне, посмотрите телевизор и отдыхайте.
Сели в свой старый грузовик и уехали. А мы пошли наверх собирать наши вещи и готовиться к переезду. Но не успели мы заняться делом, как с улицы раздался звук полицейской сирены, а в дверь постучали. Нам пришлось оставить все и спуститься по лестнице. В дверях стоял довольно толстый дядечка в полицейской форме. В руках он крутил дубинку.
- Женщины. Доброе утро. Мое почтение русские дамы. Вы понимаете, что совершили правонарушение. Домашний мусор не положено выкладывать возле федеральной дороги. За это вам грозит большой штраф в размере до пяти тысяч долларов. Но в связи с тем, что вы навели порядок в домовладении, позорящем своим видом весь наш город, то я прощаю вам этот штраф и от себя попросил старину Теда вывезти эту кучу за счет муниципалитета. Так же соберете все оставшиеся банки в мешки. Это он тоже заберет. Счастливого дня.
Развернулся и ушел. Такая длинная тирада. И пока он медленно ее произносил, он наглым образом ходил вокруг нас и рассматривал. Но все, же он уехал. Спасибо что кучу сами увезут. Мы поднялись наверх и занялись вещами. Через окно видели, как подъехала машина и два молодых парня стали загружать мусор. Пришлось опять спуститься вниз. Увидя нас, парни заулыбались и стали работать быстрее, а когда Феона достала и дала им десять долларов, то один из парней взял в машине большой мешок и пошел к поломанной машине в центре лужайки. Фея пошла с ним, она стала помогать ему, закидывать банки из грузовика в мешок, но парень остановил ее и сказал, что сделает все сам, лишь бы кто подержал мешок. Намекая на сестру. Она держала мешок, а он выгребал все банки, то из одного грузовика, то из другого. Тот парень, что остался со мной, быстро закидал в кузов весь мусор, и мы стояли и разговаривали. Точнее он рассматривал меня и рассказывал что у них, точнее у нас, в городе можно посмотреть. Оказалось, что даже музей небольшой имеется. Когда весь мусор был собран, вплоть до выкинутых сегодня из окна банок, парни с неохотой сели в машину и уехали. Их сильно торопил водитель – дядюшка Тед.
Мы вернулись к укладке вещей. С сестрой все же что-то происходило. Она периодически останавливалась и смотрела, куда-то вдаль, не видящим взглядом. Я звала ее, просила рассказать, что ее мучит, но она отмалчивалась.
Вскоре приехали наши мужчины, и мы поехали в бар. На очередные смотрины. Все таки это неприятное занятие, когда тебя рассматривают с разных сторон. На следующий день, мы с утра грузили наши вещи в грузовичок. Джим и Феона не выходили. Я так думаю что сестра, наверное, обиделась. Даже когда я постучала к ним в двери, никто не ответил. Только когда все вещи были уложены, и мы садились в машину, в окне второго этажа я увидела заплаканное лицо сестры. Но в следующий миг штора дернулась, за ней мелькнул Джим и штора закрылась. Я села в машину. С тяжелым сердцем оставляла я здесь сестру. Как-то оно все будет?
Наш новый дом, был довольно не новый. Тоже двух этажный. В нем даже была мебель. И все в пыли. Несколько дней я провела за наведением порядков. Мы жили в одной комнате, а остальные мыли, чистили, драили. В ближайшие выходные ездили на барахолку. Купили телевизор, кухонный комбайн, микроволновку. А я нашла несколько кастрюль, разного размера. Помимо уборки и мытья, я еще готовила. Пришлось заняться перевоспитанием Кларка. Я стала готовить и учить его есть из тарелок. Вводила так сказать, русскую систему питания. Но было одно, из-за чего мы поначалу сильно ругались. Кларк, ни в каком виде не хотел видеть дома молочные и мясные продукты. Мне приходилось готовить только из сои. Соевое мясо, соевое молоко, соевый творог и сыр. Пришлось мне поневоле становиться вегетарианкой. Но потом я вроде даже во вкус вошла и перестала вспоминать о натуральных мясных продуктах. А однажды, будучи немного пьяным, Кларк проболтался мне, что очень боится, что я стану такой же как его мама. Видите ли, его папу нашли мертвым, а виновата в этом оказалась мама, так как она случайно ночью повернулась и задушила своей массой отца. Вот у него и зародился страх такой смерти. Сколько я его не убеждала, что мама от фасоли и сои стала такой необъятной, он не верил. Мне пришлось смириться, я тоже стала вегетарианкой. Помимо этого, вскоре после нашего переезда, я поняла, что беременна. Просила Кларка съездить в больницу, но он все отмалчивался. Только когда уже виден был мой растущий животик, а ребеночек шевелился внутри, мы отправились в госпиталь. Дело в том, что муж не разрешал мне работать. Из дома мы выбирались только в три места. Первое – это к сестре. Второе – это на распродажу. И вот третья – это поехали в госпиталь. Больше я нигде не бывала. Занималась домом и хозяйством. У меня уже была красивая лужайка, с цветами. Кларк привез семена. Зимой мне приходилось топить камин, что бы хоть как-то искоренить сырость в этом старом доме. И все же мои старания увенчались успехом. У нас было уютно.
Прием у врача, был довольно дорогим. Меня осматривали, брали анализы, делали разное узи . В том числе и трехмерное, где сделано почти обычное фото плода. У нас оказалась девочка. Кларк выложил большую сумму денег и всю дорогу бурчал. Но когда увидел, что мои родители прислали три тысячи долларов на роды, то ему полегчало. Правда деньги он забрал себе, но купил на ближайшей барахолке пеленок, ползунков и в магазине подгузников. На то, что я сказала, что заранее не покупают, он ответил, что это у нас в России такие извращения, у них покупают, когда найдут подешевле. И все же он у меня молодец. Заботиться о нашем будущем ребенке, даже до его рождения. Немного беспокоила меня сестра. Но я все стала относить к беременности. Может она не так легко ее переносит как я? Правда всегда, когда они к нам приезжали, или мы к ним, то мы всегда были втроем, и более. Нам не удавалось побыть и посекретничать наедине, как это мы делали раньше. А однажды я у нее на лице видела явный отпечаток руки. Как от пощечины, но Фея сказала, что только проснулась, вот рука и отпечаталась на лице. Я, конечно, не сильно поверила в эти оправдания, но что я могла поделать? Чем ближе к родам, тем реже мы куда-то выезжали. Скрутило меня посреди ночи. Какие там врачи? Сама родила. Спасибо Кларк был постоянно со мной. Он помог и с пуповиной, и малышку обмыл, и мне полотенцем груди перевязал, чтобы не болели и еще какую-то таблетку дал. Я заснула, а он сам был с малюткой. Когда я проснулась и полностью пришла в себя, выяснилось, что Кларк уже съездил в магазин, накупил свежих продуктов и соевого молока для маленьких. Нагрел в бутылочке его и кормил малютку. Я лежала и смотрела, не могла нарадоваться, как он справляется с ребенком. Начала болеть грудь, и Кларк дал мне еще одну таблетку. Прошло. Я спросила, когда я грудью начну кормить нашу малютку.
- Ты что? Какой грудью? Ты хочешь, чтобы наша крошка стала как ее бабушка? Вот почитай, на коробке написано, сколько здесь витаминов и так необходимых ребенку веществ. Разве в твоем молоке будет столько полезного?
Первые два дня малышка больше спала. Ведь она родилась восьмимесячной. Девочка открывала глазки, Кларк ее кормил и она спала дальше. Наверно так и должно быть, раз ребенок родился раньше. Только мне кажется, что она стала еще легче, чем была. Кларк разрешил снять мне полотенце. Я попробовала, но молока не выдавила, ни капли. Только кровь. Наверное, я чем-то заболела. Хорошо, что девочку не прикладывала, вдруг это заразно. Кларк все дает мне в день по таблетке, хоть грудь уже не болит. И вообще я хожу как пьяная. Меня качает при ходьбе. Я даже не сижу, а больше лежу.
Моя крошка уже два дня не открывает глазки. Только ротик. Она стала какая-то синенькая. С ней что-то не так. Просила Кларка отвезти нас в больницу, на что он сказал, что нет денег.
Наша Хелен умерла. Я придумала это имя по тому, что оно близко к русской Елена.
Она не смотрит. Не открывает рот и не шевелится. На следующий день Кларк похоронил девочку за домом. У меня совсем нет сил, но я смогла выйти из дома и просто упала на могилу своей дочурки. С могилки меня и забрали полицейские. В тюрьме, куда меня поместили, стало совсем плохо. Меня выворачивало, крутило, било и трясло. Я просила позвать врача, но безрезультатно. Все как в тумане. Меня везут на суд. Там мы сидим вместе с Кларком. Я не понимаю, о чем и о ком тут говорят;
- Наркоманка, убийца, не мать.
О ком они говорят? Потом меня подняли. Я стояла и качалась.
Судья сказал;
- Пожизненное заключение обоим.
Кому это он сказал? Нам? У нас такое горе и нас за это наказывают. Где же тут справедливость? Даже в тюрьме, куда меня поместили, женщины ходят и плюют на меня. За что? И как там моя бедная сестра? Она уже, наверное, тоже родила? Может ей повезет больше чем мне. Счастья моей Фее. Как хочется уйти из этой не справедливой жизни.
ФЕОНА.
- Всем встать! Суд идет.
- Сегодня мы продолжаем слушанье уголовного дела об убийстве Джима Дженингтон, его супругой Феоной Дженингтон. День пятый считаю открытым.
- На предыдущих заседаниях мы заслушали прокуроров и адвокатов. Сегодня суд присяжных изъявил желание выслушать обвиняемую. Подсудимая встаньте… Вы каждое заседание объявляете себя не виновной. Вот сейчас вам предоставят право слова. Вы можете изложить свою версию происшедшего.
Я встала и задумалась. Коротко рассказывать, не получиться, не поймут. Надо все и с начала. Прервут, пусть как хотят. По-другому все равно не будет.
- Господа судьи и заседатели, я начну сначала. Пусть долго, но мне надо выговориться, а вам, если захотите, понять, что я не виновна. Не сложилась наша совместная жизнь с самого начала. Уже в первую ночь, здесь дома, мой муж не смог выполнить свой супружеский долг. От того что он все время пьяный, у него ничего не поднималось и не шевелилось. Мне, молодой девушке, двадцати с небольшим лет, приходилось заниматься мужским хозяйством. Он извращался надо мной в различных положениях, пихая то, что не шевелиться в меня, в разные места. Заставлял руками пробовать поднять его приборы. Иногда мне это удавалось, и тогда у нас получался полноценный половой акт. В иных случаях я чувствовала унижение и отвращение от производимых им действий. Как бы мне ни было противно, это не было самым страшным в моей жизни. Хуже было то, что если у него ничего не получалось, он бил меня. Даже в то время, когда я была беременна. Кстати сказать, бил он меня и за другие провинности. Его мать съедала в доме все что найдет. Вплоть до сырой картошки. Я как-то купила на проезжающем овощном магазине на колесах, набор овощей для приготовления борща. Продукты принесла и положила на кухне. Пока искала кастрюлю, ставила на огонь, услышала хруст. Обернулась и увидела что эта, попробую сказать, женщина, доедала купленную капустину, заедая ее не чищенной сырой картошкой. Морковь и свеклу она уже спрятала в складках своего тела. От изумления я остановилась и смотрела на нее. Доев капусту, она как фокусник достала из себя морковь и почти целиком засунула ее себе в рот. Это все же не женщина, а мельница для переработки продуктов. После морковки, в рот, в три укуса была уложена свекла. Я все стояла и смотрела. Тут зашел Джим. Я рассказала, все что произошло, и тут же получила сильную пощечину. Мне хотелось оправдаться, но тут произошло страшное.
Обычно приезжал старший Кларк и они с Джими раз в неделю таскали свою мамашу до туалета, но тут, видимо овощи спровоцировали кишечные движения. Женщина наклонилась, раздался треск, нет грохот и по кухне разнеслась невероятная вонь. Джим так взбесился, что бил меня даже тогда, когда я упала на пол. Я думала у меня случиться выкидыш, но вроде все обошлось. После того как Джим успокоился, мне пришлось еще и отмывать весь диван и саму эту тушу от фекалий. Следующий раз он меня избил за то, что у него сломалась его новая - старая, подаренная мэром машина. Вообще Джим всегда гнался за Кларком. И всегда получалось, что у его брата все лучше и краше, а у нас все плохо. А для меня наоборот было радостью узнать, что у сестры все хорошо. Как хорошо, у них свой дом. Фаина беременна, так же как и я – какая радость. Как хорошо, что у нее нет дома такой бочки на кухне как у меня. В которой исчезают все продукты.
В тот день, о котором мы сейчас говорим, мать Джима дорвалась до холодильника. Просто Джим вечером так напился, что забыл или потерял ключи от холодильника. Мамаша утром открыла замок. Оказывается когда ей надо, то она прекрасно передвигается на своих ногах.
Я застала ее, когда она стояла возле раскрытого настежь холодильника и что-то ела. За ее тушей не было видно ничего. Я стала кричать;
- Джим! Джимми! Мама все ест из холодильника.
Мне ведь не хотелось опять убирать, все вокруг, если она обожрется и обделается. Муж бежал, через ступеньку. Мамаша повернулась ко мне. В руке был нож, а в другой кусок колбасы. Изо рта торчала сарделька. И тут я почувствовала сильный удар по затылку.
Когда я пришла в себя и приподнялась с пола, мой Джимми корчился в судорогах на полу, а мамаша стояла лицом к холодильнику и что-то ела. Какие бы ссоры не были между нами, но я его любила. Я подползла к нему на коленях. Джим дергался и держался руками за нож. Ему было очень больно, и я решила помочь ему, вытащив нож. Я взялась одной рукой, но сил не хватало. Я привстала на коленях и, взявшись двумя руками, выдернула тесак, который ранее был в руках мамаши.
- Эта шлюха врет. Я просто сидела и разговаривала с сыном, а эта русская подстилка вбежала на кухню и с маху ударила ножом в живот моего сыночка, а я вообще ничего не ела. Эта русская сука хочет здесь всех американцев убить. Она даже своего сына, рожденного уже в тюрьме, назвала Лексей Синицкий и через каких-то козлов дала ему русское гражданство. Думала спасти своего выродка. Обоих на электрический стул.
- Тишина в зале. Удалю всех. Продолжайте подсудимая.
- Наша мамаша, сущий ангел. Не было дня, что бы она не обозвала меня какой-нибудь гадостью. Не было дня, что бы она что-нибудь не стащила и не съела. Вот и сейчас она сидит, жует и клевещет.
- Брешет русская сука. От нее угроза всей Америке.
- Тишина в зале. Подсудимая, не отвлекайтесь от темы, говорите по существу.
- А я и говорю. Как только я вытащила нож, моему Джимми полегчало. Он перестал дергаться и что-то стал шептать. Я наклонилась;
- Прости любимая. Я не до любил тебя.
И в это время на меня напали полицейские. У меня был нож в руках, да и вся я была в крови, но я его не убивала. А сына я назвала русским именем, так как хотел сам Джимми. Ему очень нравилось имя Алеша. И одноименная песня. А фамилия русская, потому, что у него нет отца. Джимми умер, не приходя в сознание. Я закончила.
- Убейте суку. Она русская шпионка.
Всем встать суд удаляется на совещание.
Суд идет.
- Судом присяжных Феона Дженингтон признана виновной и осуждена по статьям… В сумме срок заключения составил пятьдесят лет тюремного заключения.

Сестры виделись еще дважды. Первый раз в пересыльной тюрьме, но им не удалось перекинуться даже парой слов. И второй раз в самолете, когда их перевозили в Россию, но и тут полицейские не дали говорить. Сестры общались глазами. Иногда взглядом можно сказать намного больше чем словами. Далее Российский суд. Родители добились пересмотра дела.
Постановление суда города Москвы, по делу двух женщин гласил;
- Фаина Дженингтон оправдана, по делу об убийстве собственного ребенка. Так как следствием установлено, что Кларк Дженингтон заставлял употреблять наркотические дипресивные средства для одурманивания подсудимой. Вследствие чего, подсудимая не могла противостоять намеренному убийству своего ребенка. Цель Кларка Дженингтон заключалась в получении страховки в сумме один миллион долларов, на которую он застраховал ребенка. Постановление суда – освободить обвиняемую в зале суда и снять все обвинения.
- Феона Дженингтон признана не виновной в деле об убийстве собственного мужа. Судебной экспертизой изучены все материалы и сопоставлены данные. В связи с ростом и силой обвиняемой установлено, что нанести смертельный удар в данную область тела погибшего не возможно. Убийца ниже ростом и более сильный по состоянию мускулатуры. Постановление суда – освободить подсудимую в зале суда и снять все обвинения.

Поседевшая мама, переболевший отец. Но наши близняшки дома. Еще год они приходили в себя. Алешка стал единственной радостью и отдушиной для них.
Эх, молодость.
Не все-то золото что блестит.
Жизнь продолжается.
Счастья вам.

Все мужики – козлы. Но я так люблю своего козлика, что готова бежать за ним хоть на край света. Да куда угодно, лишь бы с ним. А он теперь сидит по вечерам в баре. Почти не пьёт, просто сидит. Со мной не разговаривает. Сегодня обругал, и послал на три буквы, сказал, что убьет, если пойду за ним. А я всё равно пойду, поползу, за кустами и деревьями. Я вижу, что тебе плохо, от этого злишься на меня. Ты не обстиран и не мыт, ты один, я вижу. Я это чувствую. Ну, зачем ты меня гонишь? Сволочь ты любимая.
Всё началось в этом баре. Это наш бар. Мы здесь отмечали все дни рождения. Все пятнадцать. Пять раз новый год и пять раз пасху. Этот бар стал для нас почти вторым домом. Хозяин уже знает нас, и если мы просим, то оставляет нам на вечер наш столик в дальнем углу. Тот столик, над которым есть небольшое окно с форточкой. Тем этот столик и славен. Когда слишком душно или накурено, мы открывали форточку и у нас был свежий воздух. Поэтому мы всегда втроём. Я, мой Вовчик и моя Алёнка. Точнее наша Алёнка. Мы все пять лет как единое целое, а сейчас что-то случилось и я не знаю что. Я бросила дочь и дом, я всё свободное время посвящаю поиску своего бывшего. Нет, не бывшего. Своего Вовчика. Целыми днями, он на работе. Вечером в баре. Из бара он выходит и пропадает. Я не могу за ним уследить, но и оставить всё так, я не могу.
Я не могу без него. Эти пять лет. Пять долгих лет. Те пять лет моей жизни, что пролетели как пять минут. В эти пять лет я узнала, что такое счастье. Я почувствовала, что такое быть удовлетворённой женщиной, счастливой женой и матерью.
Нет, бывали, конечно, моменты. Сначала всеми своими радостями делилась на работе, а потом перестала. Мне просто завидовали и пытались мне в голову запихнуть разные гадости. Я перестала им всё рассказывать и дома всё налаживалось. Пока…
Мы познакомились в баре. Он сидел за дальним столиком и курил. Перед ним стоял графин с водкой, салат и отбивная с картошкой. Нормальный, холостяцкий набор для мужика. Был день Валентина. Мест в баре почти не было. А я зашла после работы, выпить рюмочку водки, так, с устатку. Я вообще не пью, но так, на праздник или после тяжёлой работы, позволяю себе две рюмочки по тридцать грамм. Так было и в этот раз. Я подошла к стойке, перекинулась с барменом парой фраз. Он тогда меня уже узнавал. Спросила его, где можно пол часика посидеть. Он осмотрел зал.
- Вон, видишь столик в дальнем углу, там сидит парень. Он тоже зашёл закусить и выпить, скоро наверно уйдёт. Он ни когда не засиживается, как и ты. Попросись к нему, я думаю, он не откажет.
Вот так я оказалась за одним столиком с Ним. Я спросила разрешения присесть, он махнул головой и что-то буркнул. Он жевал свою отбивную. Я присела. Бармен сразу принёс мой джентльменский набор. Две рюмки водки и порезанный на кусочки сникерс. Засиживаться мне было не когда. Выпила и съела два кусочка шоколада. Пять минут, повторила процедуру и домой. У меня дочка двенадцать лет. Начинается сложный период, переходный возраст. Она ни в коем случае не должна унюхать алкоголь. А так, орешками пахнет и всё. Нас в расчётном отделе часто угощают. Кто там, в отпуск идёт, или заходят узнать, что по зарплате. Как – то раз, правда, унюхала. Говорит, от тебя чем-то пахнет, а я не растерялась, говорю, конфеты ела, с ликёром. Так вроде и пронесло.
В общем, села я за столик. Бармен принёс мой заказ. Я сходу, одним глотком, рюмочку опустошила и сижу, жую свой сникерс, осматриваю зал. Люди отдыхают. Веселятся. Правда, ведь сегодня день Валентина. День покровителя всех влюблённых. Это новый праздник, западный. Его в Европе давно отмечают, а у нас только начали. Ну а молодёжи, был бы повод. Весело в баре, у меня тоже настроение ни чего. Голову вроде попустило. То ли от рюмочки, а может под общее веселье. Сижу и улыбаюсь. На мужика не смотрю, ну ест человек, чего его смущать. И так, спасибо, за столик пустил, не выпендривается. Повернулась, чтобы взять второй кусочек шоколада. У меня всегда так, одна рюмка – два кусочка. Смотрю, мужик всё доел и сидит на меня смотрит. Ну, смотри, мне какое дело? Нет, дело то конечно есть, но не к нему. Сопляк. Ему то и лет, наверное, двадцать пять. Работяга, вон руки то все покоцаны, да и серые от мазута. Видела я таких, у нас на заводе. Рубаха вон не стирана, уже, наверное, дня три. Да и сам какой-то. В общем, смотри, если хочется. Повернулась и смотрю в зал, но, чувствую, глаз не сводит. Думаю, не буду поворачиваться. Рукой нащупываю свою вторую рюмку, не глядя туда, выпью. Аж вздрогнула, мягкая и тёплая рука, вложила мне в ладонь холодную рюмку. Оглянулась. Он сидит, смотрит на меня и улыбается. Поднял свою рюмку, тянет к моей. Чокнулись. Я улыбнулась в ответ. Выпили. Я взяла шоколадку, а у него в тарелке ни чего нет. Откусила кусочек и хотела положить остаток на блюдечко. Протянула руку, а он взял остаток шоколадки из руки и съел. Я засмеялась. Говорю, возьми целый кусочек. Он жуёт и мотает головой. Встал. Взял меня за руку, и мы пошли в зал, танцевать.
У меня есть подруга. Такая, как и я, только моложе и дочка помладше. Живут в соседнем подъезде. Ну, мы иногда помогаем друг дружке в таких делах. Когда она мне звонит, я забираю на ночь к себе её дочку. Когда я ей звоню, она с дочерью приходит до утра, в гости к нам. Своей дочке объясняю, что задерживаюсь на работе, проверка там или ревизия. В общем, всё отлажено. И у меня и у неё это не часто случается, поэтому такие звонки нам обоим не в тягость. Тем более что постельное бельё, я у неё держу своё. И когда мне надо, она стеллит, а я потом забираю и стираю.
Когда мы пошли танцевать, мысли закружились в голове. Позвонить подруге насчёт квартиры или ну его на фиг, этого молодого. Привяжется, потом не отвадишь. Затанцевалась. Глянула в телефон, уже семь часов. Бегом засобиралась. И его потащила за собой. Не поняла зачем. В голове туман, а вроде не пила больше. Своя норма, две по тридцать. Может дым и пары в зале. С подругой не созвонилась. Что делаю?
Притащила его домой. Доча двери открыла, смотрит на нас широко открытыми глазами:
- Мама, это кто?
- Да так. В ба… В бакалее познакомились.
- А чего ни чего не купила. Майонеза же нет.
- Да, я деньги на работе забыла. Ты проходи, я сейчас покушать приготовлю.
Я быстро на кухню, дитё у меня не кормлено. А мама как соплячка по дискотекам скачет. Мне уже тридцать пять, не до танцев уже. Хотя чего себя хоронить раньше времени.
Алёнка зашла в туалет, шуршит и звенит там чем-то. Ушла. Ладно, потом спрошу, что там да как? Надо быстрее на стол накрыть. Да и самой закусить, в голове что-то не то. Зачем я его притащила. Молодой совсем. Теперь вот знает, где я живу. Лучше б с подругой созвонилась. Где это он пропал? Прошёл в комнату, наверно там телевизор смотрит. Ну ладно, сейчас накормлю и выпровожу. Какие могут быть отношения? Он так молодо выглядит. Почти ребёнок. Нет, ну лет двадцать пять ему есть, конечно, но это не для меня. Умудрённая опытом женщина. Уже первые седины появляются. Куда мне молодого. Надо искать таких, кому за сорок. Да где его найдёшь? Если нормальный, то женат, а остальные алкаши. Сколько раз уже ошибалась. Так. Вот и ужин готов. Хорошая вещь микроволновка. Куриное филе разморозила, и пока варились макароны, пожарила в тесте мини отбивные. Солёный огурчик и зелень сверху. Прелесть. Где они там? Ой, а как же его зовут. Вот дура старая, притащила в дом мужика, а даже имени его я не знаю. В баре некогда было знакомиться. А от бара до дома пять минут хода, тоже времени не хватило.
- Алёна, идите кушать.
- Сейчас, мама.
Пошла посмотреть, чем они там занимаются, что не идут кушать. Обычно она голодная и бежит сразу, а тут с таким опозданием.
- Мама, а дядя Вова мне диван отремонтировал. И ещё сказал, что на компе мне винду переустановит, но завтра. Потому что это долго.
Ого, он уже на завтра рассчитывает. Говорила же что от молодого, потом не отвяжешься. Хотя, какого потом? Ничего же не было. Гони хоть сейчас. Нет, надо покормить. Вон как он ловко орудует ключами и отверткой. Вот чего Алёнка в туалете звенела, ключи брала. Да уж. В нашем женском царстве некому диваны ремонтировать.
- Дядя Вова, дядя Вова, а вы поможете мне уроки сделать? Я тут немного не догоняю.
- Сама будешь делать, нечего чужого человека грузить.
- Чужого? А я думала, раз ты домой привела, то он твой знакомый.
– Мне знакомый, а тебе чужой.
- Ничего Алёнушка, мама устала с работы, а мы с тобой сейчас за ужином и познакомимся поближе. Пошли кушать. Ключи и отвёртку на место убери. С диваном я закончил. А уроки потом, после ужина посмотрим.
Ужин прошёл спокойно. Алёнка рассказывала за школу. За контрольную, что писали на той неделе, а теперь делали работу над ошибками, и то, что у неё четвёрка. Не там запятые поставила. Я сидела и рассматривала его. Значит Вова. Молодец, работящий, и, наверное, с головой, раз обещал компьютер починить. А то доча уде достала с его ремонтом. Лишних денег у меня на ремонт нет. Что делать то мне с ним? Мальчик на раз? Порядочный, работящий, хозяйственный. Вон даже инструменты, сказал Ленке, сразу и унесла. Мне бы пришлось, раз пять сказать. Значит, он ей тоже понравился. Почему тоже? Я ещё не определилась, нравится он мне или нет? Хотя нет. Нравится! Но как-то не того. Ну, комок какой-то мешает. Я его всего-то два часа знаю. Да и не знаю вообще, но что бы узнать, надо познакомится поближе. Всё, убралась, посуду помыла, теперь можно и телевизор посмотреть. Заглянула в детскую.
Алёнка сидит над тетрадкой, а он стоит, склонившись над ней, и что-то рассказывает. Прислушалась, что-то математическое. Поняла, дроби втолковывает. Я их тоже долго не понимала. Пошла в зал, включила телевизор, залезла с ногами на диван и стала смотреть новости.
- Мама, мама!
Зов дочери вывел меня из задумчивого состояния.
- Мама, а дядя Вова домой собрался. Говорит, что поздно уже и мне пора спать. Так и, правда, поздно. Давай я с тобой лягу, а он на моём диванчике.
- Нет, Алёнка, и, правда, поздно уже. Девочки должны спать отдельно. У тебя есть своя комната и свой диван. Вот и спи там, а дяде Вове я постелю на кухне. На уголке.
- Да ты что, мама? Там неудобно, сначала его к нам в дом привела, а потом на кухне спать уложить, ты ему ещё на пороге постели. Пусть он хоть на полу, но в зале ляжет. Неприлично же, порядочного человека и на кухню.
- Да нет. Нет, я домой пойду. Завтра встретимся. Я ещё приду, обещаю.
- Ни каких ещё. Сегодня и сейчас. Я вам свою подушку и одеяло отдам, вы только не уходите.
- Так. Доча. Что за истерика? Сказано завтра, вот завтра и придёт.
- Мама! У меня ни когда не было папы. Я у других только пап видела. А этот лучший. Если он уйдёт, я точно истерику закачу. Ну, мамочка. Ну, давай я на кухне, или перед дверью лягу. Пусть он останется.
- Алёна. Мама устала. Давай договоримся так. Ты ложишься первой. Пока мама мне постелит, ты должна уже спать. Тогда утром, проснувшись, ты меня увидишь. Я обещаю
- Хорошо. Только не обманите. Я и правда устала. Столько уроков. Я быстро засну. Но я жаворонок и рано просыпаюсь.
Алёнка ушла, а мы остались стоять в прихожей. Я всё прикинула, да пусть спит. Ему же хуже будет. На полу жестко, перин у нас нет. Кину одеяло с подушкой, а простынёй укроется. Ничего, не замёрзнет. У нас хоть и не Африка, но и не Сибирь.
- Пойдёмте дядя Вова, постелю вам в зале.
- А может я всё же домой, чего вас стеснять?
- Ага, в одиннадцать домой, а к шести обратно. Ленка рано встаёт, а вы тут ей наобещали. Душ и туалет, там. Полотенце голубое, и ни каких разговоров. Когда я приду – вы уже спите.
Он пошёл в туалет, а я стелить ему на полу. Заглянула в детскую. Алёнка спит. Хоть эта улеглась. Постелила. Прошла на кухню. Подождала, пока он перестанет плескаться и фыркать в ванной. Прошёл в зал. Теперь можно самой помыться. Часы пикнули полночь. Бегом обмылась, пора спать. Заглянула в детскую, тихонько сопит. Зашла в зал. Тишина. Скинула халат. Постояла…. И легла. На пол. Когда отвернулась и засыпала, часы пикнули четыре часа.
Проснулась от того, что по мне скачет Алёнка.
- Мама! А он не обманул. И ты молодец. Я полежу рядом с вами.
Алёнка легла между нами, а так как она была только в трусиках, то я прикрыла её одеялом. Володя что-то шепнул ей на ушко. Она глянула на него:
- Ага. Сейчас.
Вскочила и убежала. Через секунду прибежала уже в пижаме и опять нырнула ко мне под одеяло. Вова укрыт был простынёй. Мы ещё повалялись немного. Потом я отправила Алёнку одеваться и собираться. И встала. Я сама себя не узнаю, чтобы я, вот так, при мужике стояла голой. Степень моего доверия к нему, не вмещался в моей голове, но он меня приворожил. Я одевалась, не стесняясь его. Он тоже поднялся, одел трусы, носки, брюки. Пошёл в ванную умываться, а я на кухню, готовить завтрак. Вот так в полном доверии мы прожили пять лет.
Он сдружился с Алёнкой, что я даже иногда возмущалась. Но Вова всегда говорил:
-Каждый день, один час принадлежит ребёнку, больше по возможности или по необходимости. Но час – это закон. К нам чаще стала заходить Ленкина подружка Света. Дочь моей подруги из соседнего подъезда. Мне-то теперь не надо, но её я продолжала выручать. Женская солидарность. А потом её дочка стала ходить на этот час. Когда Вова занимался с Леной. Они теперь часто делали уроки вместе. Хоть Света была и младше, но Вова говорил:
- Повторение мать учения.
И заставлял Лену повторять то, что Света только учила. А Свету заставлял внимательно запоминать то, что учит Лена. А я всё удивлялась, откуда он помнит школьные уроки? Володя и рассказал, что ему достаточно прочитать тему в учебнике, и он сможет решить почти любую задачу. У него дедушка был учитель математики вот он то и привил любовь к этому предмету у Володи.
По началу, на работе, девчонки меня ругали, как это я могла, с мало знакомым и сразу в постель и в доме с дочкой, его оставлять. Но через месяц все успокоились, и стали мне просто завидовать. Следующая волна возмущений и подозрений на меня вылилась перед новым годом.
Володя сидел на кухне, что-то чинил. Это у него так было заведено, дин час для ребёнка, второй час, для работы по дому. Всё что хочешь, проси, сделает. Но час прошёл и он у телевизора. Доделывать будет завтра. Иногда раздражало, но ведь главное что делал. А это многое. Другие мужики вообще безрукие.
Ну, в общем, вожусь я на кухне, рядом Вова что-то чинит. Заходит Алёна и с порога:
- Мама! Мне уже тринадцать лет, а я всё время хожу в детских трусиках. У нас девочки на физре, когда в раздевалке переодеваются, то хвастаются новыми, красивыми, взрослыми трусиками. Одна я как ребёнок.
- Ну, прямо у всех новые. И, во-первых, доча. При мужчинах, женщины не обсуждают своё нижнее бельё. Во-вторых, тебе рано такое носить. А в-третьих, не гигиенично. Всё. Разговор на эту тему, окончен.
- Дорогая, ты не права. При мужчинах можете не говорить на эти темы, а при папе семейные проблемы обсуждать необходимо. Или мы не семья? Ленчик, не плачь. Давайте сходим всей семьёй на вещевой рынок, и купим тебе то, что понравится, но при одном условии. Мама права, постоянно такие трусики тебе носить ещё нельзя. Только один, два раза в неделю. Если ты обещаешь, то всё будет так, как хочешь.
- Папочка, как я тебя люблю. Спасибо. Я обещаю, что только на физру одевать буду. Только купим мне двое, чтоб можно одевать разные. Ура. Спасибо, а когда пойдём.
- Нечего её баловать. С такого возраста ей трусы, а дальше что, шубу норковую? Я с вами не пойду. Вам надо вы и идите. У меня и дома работы хватает.
Они в первый же его выходной пошли. А меня девочки на работе пилят:
- Дура. Дитя с мужиком за трусами отправила. Он ещё смотреть будет, как она выбирает и меряет.
Я сначала испугалась, а потом подумала, кто же ей трусы, мерять даст? Но домой пришла по раньше
- Ой, мамочка. Как хорошо, что ты рано пришла, а то папа не отдаёт мне покупку. Говорит, что при тебе отдаст.
- На те, вот вам. Иди с ней, присмотри как там ей. Всё ли подошло? Я там чуть со стыда не сгорел. Старый козёл молодухе трусы покупает. На меня как на врага смотрели бабы. Одна только к нам хорошо отнеслась. Взяла Алёнку за руку, завела за шторку и стала ей рассказывать и показывать товар. Я там немного подслушал. Вроде ничего криминального. Она ей просто про разновидности трусиков рассказывала. Потом Алёнка выбрала двое, я заплатил и в карман спрятал. Сказал, что с тобой будет мерить. Иди уже.
- Мама, я уже.
Донёсся голос из детской. У меня всё отлегло. Ну и дуры девки на работе, напугали до ужаса. У меня самой разные мысли стали появляться.
Вот так и на день нашего знакомства. Мы решили втроём посидеть в баре. Отметить день Валентина и день нашей семьи. Ведь именно в этот день мы познакомились и были вместе первый раз. Володя заказал наш столик в баре. Мы с Алёнкой пришли, сели, сидим. Уже накрыли на стол, а его нет. Звоню, не отвечает. Я уже волноваться хотела. Сижу, по сторонам смотрю. Молодежь веселится. Праздник. Тут возгласы в зале:
- Ого, вот это да!!!
Посмотрела туда, куда все повернули головы. В дверь внесли большой букет белых роз. Красота! И вот это красотища, движется в нашу сторону. Приближается. Да тут два букета. Один белых роз, другой, поменьше розовых гербер. Розы достались мне, а герберы Алёне. Вовочка у наших ног, в руке колечко. Зал свистит и рукоплещет. Я плачу, Алёнка тоже. Первый раз у наших ног, любящий мужчина и с такими цветами. С кольцом. Ну, конечно же, согласна. Мне кольцо, а Ленке какой-то маленький кулёчек. Она его сразу под блузку спрятала, а потом весь вечер щупала. Сидит, трогает. Танцует, придерживает. Заинтриговала.
Когда, уже ночью, пришли домой, я пошла, ставить в воду цветы. Алёнка рванула в спальню, а Володя сел в зале у телевизора. Я занесла розы в зал и поставила на стол, в мою любимую хрустальную вазу.
В зал забежала Алёнка. Она была в одной, длинной, почти до колен, белой футболке. Под ней, явно был виден красный, кружевной лифчик и такие же трусики. Она кинулась к Володе.
- Папочка, дай я тебя поцелую.
- Стоп. Во-первых. Я хоть и папочка, но всё-таки мужчина. Поэтому появление здесь в труселях не позволительно. Во-вторых, надень юбку и тогда придёшь жаловаться.
Алёнка выскочила из комнаты, но через секунду влетела опять, но уже в юбке.
- Ну, папочка. Не жаловаться, а хвастаться. Мама меня ни когда так не баловала. Это только ты можешь понять меня. Мама бы мне ни когда не купила такой комплект. Такие трусики, а какой лифчик?! Прелесть.
Я в этот день смолчала, праздник все-таки, а вот на следующий день ему высказала.
- Что это за эротические наряды для ребёнка? Что за походы на рынок без меня, вдвоём. Я понимаю, что я старая, скоро буду не кому не нужна, а тут подрастает молодое поколение, почему бы, не приударить за дитём?
Он сказал только одно слово:
- Дура.
И после этого мы неделю не общались. К концу недели со мной и дочь перестала разговаривать. Объявили бойкот. Пришлось просить мне у него, а потом и у неё, прощения. Своей ревностью я нарушила весь уклад нашей жизни. За неделю скандала он не сказал мне ни слова. Он просто приходил с работы, молча, ужинал, брал газету и садился в зале. Читал, потом ложился спать. Ни со мной, ни с дочерью, не занимался. Я не выдержала.
- Ты глупая женщина. Ты себе не представляешь, сколько смелости мне надо было набраться, чтобы вновь появиться в рядах, где торгуют женским бельём. Благо, меня вспомнила женщина, что в тот раз помогала Алёнке в выборе. И когда я ей объяснил, в чём дело, она с удовольствием предложила свои услуги. Сама выбрала и упаковала комплект. Я его даже не видел. Понимаешь, Леночка очень просила. Почти все девочки её класса носят, а у неё мало что грудь не растёт, так ещё и то, что выросло, прикрыть нечем. Там какой-то мальчишка, который ей нравится, ущипнул её. Сказала что очень больно, а вот если бы она была одета, то не достал бы. За парня она тебе уже рассказывала, и бельё просила, но ты отказала. Вот она и обратилась ко мне, что тут такого? Вон у Светы, побольше грудь, они с Леной мерялись и наша тогда вечером плакала. А ты не преклонная. Тебе что, жалко. Пусть у ребёнка будет ещё одна игрушка. Она же ребёнок.
- Это вы мужики меряетесь. Нам это не надо. Отрастёт у неё грудь. Ешё намучается с этими лифчиками. Каждое утро морока с застёжками.
- Намучается, но это будет потом. Сейчас ей в радость.
Вроде на этом и кончился этот скандал с тряпьём. Но всё равно, какой-то червяк сидит во мне и точит. Это, наверное, комплекс, или просто боязнь его потерять. Мне уже тридцать семь, а ему только двадцать семь. Дочери – пятнадцать. Расцветает. Светка приходит – вообще, сиськастая барышня. Тут, как-то опять меня девочки на работе поджучивать стали. Что он у них в комнате делает? Пусть дочерью на кухне или в зале занимается. Закроются в комнате и шуршат. Я-то знаю что Володя, Алёну и Свету подсадил на бисер, но всё равно. Женские языки – они такие. Стала я подходить к двери и слушать
- Нежнее, нежнее, аккуратно, не суй, больно будет. Ай. Я же говорил.
Не выдержала, заглянула. Света вскочила, собой всё закрыла, чтоб я ни чего не видела. Но я увидела всё что хотела. Сидят за столом. Всё прилично. Но какая-то тайна. Не стала затевать скандал, думаю, что надо немного подождать. Ещё жива в памяти неделя молчания. И, правда. К новому году, выносят они мне картину. На доске, из бисера, букет различных цветов. Обалдеть. Красота то, какая! Вот девки дуры. Хорошо, что я сдержалась, а если послушалась бы их? Скандал опять на неделю.
И четвёртый год живём, всё прекрасно. В бар ходим. Дни рождения и праздники, всё там. У нас теперь такая семейная традиция. Приятно.
Вот только опять мои комплексы. Мне тридцать девять. Как день рождения, так муки. Он у меня молоденький. Ему то и тридцати нет, а мне под сорок. Бросит он меня. Опять с девчонками в комнате зависает. Опять я в тихую следить стала. Но молчу. Не хочется скандала. И, слава Богу. Оказалось, девчонки ходят на курсы администраторов, и дали им задание сайт создать. Вот они и занимались. Вова и сам не знал как, но общими усилиями они сделали, а потом позвали меня. Сайт назвали моим именем и мне теперь необходимо заполнить его различными рецептами. Мне так понравилось, что я на работе занималась этим сайтом, и дома с девчонками сидела.
- Ну что? Мне тебя ревновать. Что ты с ними сидишь, а на меня внимания не обращаешь.
Как-то поддел меня Володя. А мне и самой стыдно, как я к нему не права была.
Понимаете, на стороне к нему и придраться было не к чему. Утром всегда на работу, вечером сразу домой. За покупками вместе, отдыхать – семьёй. Я и на работу его пару раз ходила. Он там как-то задержался. Ну, я думаю, проверю. Да нет. Работает. И, правда, аврал у них в цеху был. В общем, на стороне ни каких поводов для подозрений. Хоть что мне девчонки не шептали, все их подозрения опровергались его жизнью.
И тут мне сорок. Я в ауте. Мой комплекс на верху, правит мной. Тут я узнаю, что у Алёнки парень появился. Хорошо дружат. У меня немного попустило, но тут…
Вова просто ушёл. Я же говорила, что он меня бросит. Я знала. Он наверняка нашёл другую, моложе. Оно и, правда, зачем ему сорока летняя старуха. А я как студентка бегаю за ним. Иду к работе. Провожаю до бара. Сижу за соседним столиком. Какая же я дура. За пять лет не спросила с кем и где жил до меня. Где его дом?
Он не рассказывал, а я и не спрашивала. Зачем. Мы так любили друг друга. Ведь он меня любил. Я это видела, чувствовала, понимала. Я отвечала ему полной взаимностью. Я так же ему была благодарна за дочь. Ведь она ему не родная, а сошлись они так, что не каждый родной отец так относится к своему ребёнку. Сколько у меня было подозрений на их счёт, но всегда мои глупые мысли разбивались о мою любовь ко мне. Сейчас у Алёнки свой парень, я его видела. Так скажите, зачем он ушёл от меня. Может парень Лены его раздражает? Хотя нет. Вова сам, по секрету, со светящимися, счастливыми глазами, сказал мне о любви Алёны. Он сам хвалил парня, за то, что тот спортсмен, начитанный и смелый. Что произошло? Ни чего не говорит. Молчит и всё. Раньше я от него не слышала ни слова мата. Теперь же, когда я донимаю его расспросами, он может на меня заматерится. Меня девчонки на работе жалеют.
- У вас любовь была как в кино. Такого в жизни не бывает. Ты исключение. Поэтому это не могло продолжаться долго. Забудь. Где твоя гордость? Ну, сходи к бабке или к гадалке. Может у него была жена раньше, и теперь решила вернуть его себе. Конечно же, любая о таком мужчине мечтает.
Дали мне телефончик. Я позвонила. Там сказали:
- Купи кусковой сахар. Два кусочка положи под подушку. Утром встанешь. Ни с кем не разговаривай. Возьмёшь сахар, и к семи утра я тебя жду. Деньги не неси. Возьми с собой пачку заварного кофе и десяток яиц. Это оплата за услугу.
Всё сделала, как сказали. Завела будильник и спозаранку побежала по адресу. Встретила меня полная женщина, не очень приятной наружности. Ну да ладно. Поставила она две турки на газ. Взяла кофе, и сахар что я принесла. Я молчу. Заварилось кофе. Сидим. Пьём. Я молчу. Она свой кофе пьёт, а в мою чашку поглядывает. Когда мало осталось, она чашку забрала, а мне вторую налила.
- Теперь можете пить и наслаждаться. Говорить тоже можешь, хотя, что тебе говорить, слушай. Все твои мысли я поймала. Они вот здесь, под кружечкой.
И показала на первую кружечку, которую она перевернула и вылила всё содержимое на тарелку. Взяла эту тарелочку, смачно зевнула и начала:
- Счастливая ты баба, тебе достался тот мужик, что был уготован судьбой. Все мы живём с мужьями, но не все именно нам приготовлены. Очень часто бабы живут с чужими мужиками. Чужими по судьбе, а не по жизни. Тебе достался твой. Ты, правда, не всегда это ценила, но он прощал, потому что твой. Сейчас у него горе, и у тебя горе, так же горе у дочери. Но ты их не подозревай как прежде. У него своё горе, а у неё своё. Он и тебя, от себя гонит, чтобы у тебя счастье осталось. Он сам хочет выпить эту чашу горя, что уготована, вам двоим. Что у него случилось, я не скажу, сможешь, сама узнаешь. И горе это, тяжёлая ноша. Тебе решать, нести или ему оставить. Если поделишься, то ждёт тебя дальняя дорога. У дочери твоей, всё будет хорошо, хоть не её это мужик, но проживут долго и счастливо. Двоих внучат тебе принесут. Иди. Всё. Больше не слова тебе не скажу. Сама думай и всё решай. Я тебе не советчик. В этом деле тебе ни кто не советчик. Это твоя ноша.
И вытолкала меня на улицу. Ни чего толком я и не поняла. Хорошо хоть деньги не платила. Девочки на работе говорили, что с тех, кто просто приходит, из любопытства, с тех по тысяче берёт, а тем, кому надо, так помогает, за продукты. Значит, мне надо было. Постояла у ворот гадалки, и в бар пошла. Может Володю, увижу. Да и обдумаю то, что она мне тут наговорила.
Вот и бар. Вова как всегда, за нашим столиком. Ну, хоть пару слов от него услышу. И нарвалась:
- Что ты ходишь сюда? Сидишь. Смотришь. У тебя дочь в опасности, а ты…
- У меня дочь, а у тебя? У тебя нету? А, ну да, ты же в стороне, ты герой, ты…
- Да сделал я всё что мог, сделал. Теперь только ты.
Выпил рюмку, встал и ушёл.
Встала и я. Медленно, обдумывая всё, что он сказал, то, что сказала гадалка, я побрела домой.
Дочь. И он, и она говорили о дочери. Да. Я со своей проблемой, совсем забыла о дочери и о доме.
Подъезд. Ступени. Квартира. Прошла сразу в ванную, чтобы привести себя в порядок. Умылась. Оглянулась, полотенца нигде нет. Открыла корзину для белья. Полотенце с пятнами крови, лежит сверху. Ужасные подозрения закрались в мою голову. Стала рыться в корзине. Разорванная Алёнкина блузка, юбка, бельё. Всё в крови и грязи. Кошмар. Не вытираясь, выскочила из ванной. Бегом в детскую. Алёна, спиной ко мне, не чёсанная сидит за компьютером. В одной, тонкой ночнушечке. Так уже ведь день, не утро.
- Доченька!
Алёнка повернулась. Я как стояла в двери, так и села.
Открыла глаза. Леночка возле меня. Ужасающая картина. Личико синее. Один глаз заплывший, второй весь в крови. Левая ручка на верёвочке на шее и вся перемотана. Да что же я за мать? У дитя такое горе, а я по барам бегаю.
(( Простите, весь разговор передать не смогу, слёзы застилают глаза, да и длился он до утра)). Алёнка говорила очень медленно. Ей трудно было говорить, всё тело болело. Но вот суть рассказанного:
- Мы с Витей (это её парень) гуляли в парке, точнее просто шли из кино домой, но медленно шли.
- Да и я, помню, забеспокоилась, что вас долго нет, и стала звонить, но вы не отвечали. Потом я кинулась, Вовы тоже нигде не было, а телефон его дома.
- Ну вот, шли мы домой, через парк. На встречу компания. Стали к нам приставать. Витя у меня спортсмен. Когда началась драка, он и сам защищался и меня защищал, но их было много. Я сам видела, как Витя уложил троих. Но потом и сам упал на колени. Я вырвала свою руку у того который меня держал и побежала до Вити. Какой-то гад подставил ногу, и я упала возле Вити. Нас продолжили бить ногами уже двоих. Было очень больно, я и сейчас как вспомню, аж жутко. Но тут я заметила, что с каким-то бревном, к нам бежит папа. Он с одного удара уложил троих. Развернулся и как даст одному по голове. Он сразу и лёг. Но тут кто-то крикнул – «Милиция», и вся компания, кто смог подняться, убежали. Папа присел возле нас. Тут и правда подъехала милицейская машина. Папу сразу и забрали. Сказали, что он кого-то убил. Меня ни кто слушать не стал. Витю, без сознания забрала скорая. Того парня, что папа по голове дал, тоже увезли. У Вити множественные переломы. Он надолго в больнице. А я вот сижу, дома и не могу его проведать. Куда я такая страшная пойду? Мы только перезваниваемся. Папа пришёл через какое-то время. У меня сил не было, я еле до дома дошла. Квартиру открыла и тут на пороге меня папа и нашёл. Посидел, поплакал возле меня, прямо на пороге. Потом встал, налил ванную тёплой воды. Отнёс меня в неё на руках. У меня вообще сил не было. Он меня раздел, положил в ванную, отмыл всю грязь и кровь, а потом отнёс в комнату, надел рубашку и уложил в постель. Меня трусило как от мороза. Он налил мне валерианки, я выпила, немного успокоилась и заснула. Потом папа ещё приходил, когда ты на работе, он меня кормил, носил в туалет, вот руку мне перебинтовал. И так всё время. Он живёт сейчас в нашем подвале. В милиции сказали, что его будут судить. Если парень, которого он по голове бревном стукнул, выживет, то будет хулиганство, а если нет – то убийство. А родичи этого парня подали в суд иск на пять миллионов рублей за ущерб здоровью и моральный ущерб. Вот папа и перебрался в подвал. Он там, в милиции сказал, что он бомж и живёт в подвале, и у него ни чего нет. За ним там кто-то следил. Вот он и прятался, чтобы на нашу квартиру не навести.
Вот и скажите, ну какая же я дура? В семье, в моей семье такие проблемы, а я за мужиком бегаю. Хотя за таким мужиком, если его осудят, я и в Сибирь побегу. Вот только дочка немного окрепнет. Вот вам и гадалка. Правду сказала. Горе у всех у нас вместе и у каждого в отдельности своё горе. Так получилось. Судьба. За всё хорошее надо платить. Значит, поедем в Сибирь, сколько б ему не дали, я буду рядом. А Леночка? Гадалка сказала же, что они будут жить долго и счастливо.
Сейчас бегу в больницу, до Вити. Там его мама, она за ним ходит, кормит его. Но я больше чем еду несу для него. Я несу цветочек из бисера, который Алёнка набрала одной рукой. Я думаю, для него это будет лучшее лекарство.
Потом надо наварить борща. Вова любит. Я ему, в судочке, через бармена передаю. Вот так и живём. Дочь в кровати. Будущий зять в больнице. Муж в подвале и я, между ними.
----//-----
Прошло полгода. Суд состоялся. Дали от пяти до десяти лет. Нет, не Вове, компании. У этой банды много было таких нападений. Даже кто-то инвалидом остался. Парень, что папа стукнул, выжил, и их всех, всю ораву, посадили. Иск на Вову, суд отклонил. И он вернулся из подвала домой. Витя тоже вышел из больницы. Официально мы расписались в один день. Две свадьбы разом. А теперь нам предстоит долгая дорога в Сочи. Детям подарили деньги, а у нас были небольшие сбережения. Вот и решили, чтоб не подводить гадалку, съездить далеко, хоть и ненадолго.

Мир вашему дому.

Крымские сёла после войны. Большинство дворов с землянками вместо домов. Люди возвращались с войны, получали участок и всё, далее дело самих людей. Если имелся муж, воевавший и вернувшийся со всеми, то тут и подъёмные, и уважение и лучшее место для строительства. А если вернулся из плена, то и участок, поближе к Сивашу и выживай, как хочешь. Больше всего не повезло тем бабам, что вернулись из плена с малолетними детьми. Поди докажи, что мужик перед уходом на фронт успел сострогать ребятенка. А кто и не пытался доказывать, по виду сразу определяли – немчонок. Ох, и не любили же таких.
Мне повезло. Мой отец, хоть и полуживой, но вернулся с войны победителем. Успел сострогать в сорок шестом сына, а в сорок седьмом и меня. После чего безвременно почил. Но так как числился в героях, то участок нам дали возле центральной дороги, в квартале от клуба и в двух от сельсовета. Центральная дорога в наше время, это было всё. От проезжающих мы знали первые новости. Свет проводили – начали с центральной дороги. Где, если что, и продукты обменять или продать только на этой дороге. То есть прямо у дома. Землю на огороды стали завозить, так тоже от центра начали. Оттуда, где жили герои. Ведь земли у нас свои плохие, солончаковые. Сиваш близко. По весне, когда вода поднимается, в землянках вода стоит по пояс, а те, у кого землянки на берегу, то всю весну живут на улице. Пока вода не сойдёт. Люди рассказывали, что в первые, послевоенные годы, в Сиваше бычка было несчётное количество. В войну его не ловили, он и расплодился. По вечерам, когда бычок играет, в остывающей после жаркого дня воде, плещется резвиться, то иной раз выпрыгивает прямо на берег. Лежит и трепыхается. Как пройти мимо? Вот идёшь и озираешься, не видит ли кто? Если кто рядом есть, то пхнёшь его ногой в воду, пусть себе плывёт. А у самой слюни бегут и живот подводит. Из нашего села пять семей в Сибирь отправили, кто-то увидел, что они бычков среди ночи собирали и в колхоз не сдали. Вот и засудили. По утрам специальная бригада ходила, рыбу собирали и несли на ферму. Кормили коров и свиней. Правда, потом от молока рыбой разило, но кого это трогало. В голодный год и малёк шёл за щуку.
После смерти отца, наша семья переместилась в другую касту – вдовые. Это такие же уважаемые семь, которым от колхоза помощь и почёт, и уважение на селе. В школе для касты вдовых, колхоз выделял стакан молока. По нашим временам, это почти обед на банкете. Остальные дети смотрят, завидуют и жуют сухой хлеб, запивая водой. Вода, надо сказать у нас была солоноватой. Хоть председатель и договорился с кем то в городе, и к нам приехала машина и пробурила глубокую скважину. Летом воды было мало, а весной она всё равно была солоноватой.
Я себя помню, наверно лет с семи восьми. Помню те завистливые взгляды в школе, и за молоко и за красивые одёжки. Как я уже говорила, наш дом был у дороги и в центре. Да ещё и отец, будучи живым, смастерил на улице, возле калитки, большую скамью и стол. Как знал, что всё пригодится. По этому, когда приезжала автолавка, то останавливались возле нас. Со стола легче было торговать. Или кто приезжали из города для обмена, тоже останавливались возле нас. Мать же, видя приезжих, сразу звала и в дом, чтоб меньше видели. Вот у нас с братом и были лучшие в селе вещи. Да и жить мы стали лучше. Мать крутилась, меняла продукты, морковь, картофель, помидоры, на те вещи, что привозили. Что-то оставляла нам, а то, что не подходило, так же меняла на продукты в селе, но только дороже. И всё среди своих родственников и знакомых. Со временем у матери появились большие связи в городе и даже в нашей маленькой столице – Симферополе. Мать в колхозе ругали, но всегда прощали, ну как же, жена героя, вдовая и двух деток сама поднимает.
Очень многие девчонки в школе, хотели дружить со мной. Но это было так, знакомство ради вещей, а не дружба. Настоящей подруги у меня ни когда не было. Даже Верка, с которой меня мать заставляла дружить так и не стала для меня настоящей.
Вера была дочерью Марьяны Васильевой. Она всю войну прожила в селе, и даже немцы обходили её дом стороной. Марьяна была ведуньей. Ещё в довоенные годы с детей снимала сглаз и заговаривала боли, особенно зубные. В начале войны, когда немцы пришли в село, к ней в дом поселили одного офицера. Толстого и наглого. Он выгнал Марьяну жить в сарай и не разрешал ей даже ходить по двору. Пугал автоматом и виселицей, и по этому, она всегда ходила огородами. А когда он, как то раз, будучи сильно пьяным, стал приставать к ней, она наслала на него сра.. болячку. Неделю не вылезал немец из своего ватер клозета. Врачи приезжали, таблетки давали, уколы кололи и разводили руками, ничего не помогает. Схудал немец за неделю. А Марьяна его спросила, будет ли ещё приставать к ней? И, если даст слово, не обижать её то спасёт она его. Немец на колени перед ней упал, и молился и клялся. Сжалилась Марьяна, дала ему отвара из трав. Через день немец съехал из хаты. А солдатам и полицаям запретил к ней заходить. Даже табличку на заборе, какую-то повесил. Немцы иногда даже крестились и уходили быстрее. А в конце войны мы узнали что Марьяна, выходила двух лётчиков у себя в сарае и одного моряка. А благодаря табличке от немца, ни кто к ней не заходил даже во время облав. Уже после войны, когда солдаты вернулись с победой, один из них сорвал табличку, прочитал, засмеялся и выкинул табличку в огород. Когда его спросили о надписи, то сказал что было написано:
- Внимание! В этом доме проживает злая ведьма.
Злая, не злая, но этот солдат зачастил к ней в дом. И хоть была у него своя семья, Марьяна родила то него дочурку. Назвала её Верой, а солдатика отпустила. Стал он жить со своей семьёй, и с те пор, не смеётся, проходя мимо дома колдуньи. Меня же мать из-за этого, наверно, заставляла дружить с Вероникой. Но для меня это было даже хорошо. Я была живой и подвижной, она тихой и скромной, у меня шикарные кудри, а у неё зализанные косы и прямой пробор. И хоть одевалась она не хуже меня, мать давала им одежду в подарок или дешевле, но когда мы шли вместе, то я всегда выигрывала на фоне простушки и тихони.
Вообще то я росла не совсем послушной и совсем не работящей. У нас во дворе, в летней кухне, жила бабушка, мать моего отца. Она меня очень любила, за то, что я во всём была вылитый отец, только девочка. Заставит, мня мать животину кормить или вещи стирать. Бабуля выйдет, глянет, что я держу тряпку двумя пальцами и болтаю её в корыте. Поцелует меня в лоб и отпустит гулять, а всю работу делает сама. Так что для меня стирать и убирать, на всю жизнь, хуже каторги.
Когда подросла, двенадцать, тринадцать лет, другие мировые проблемы. Когда мать на работе, я должна сидеть на скамье у ворот и торговать овощами да фруктами. Всё вроде и правильно делала, но только не моё это. Не получается у меня. Всегда я в убытке. Хоть и сдачу даю правильно, и взвешиваю до грамма, а всё вечером меня мать отчитывает:
- Опять растолоша опроволосилась. Ни денег после твоей торговли, ни товара. Ещё начни, как твой отец талдычить, та я, та я…
С этим - та я, тоже история произошла. Когда я родилась, отец хорошо выпил, и пошёл до мамы в фельдшерский пункт. Так раньше наша поликлиника называлась. Ну, проведал нас, получил от матери оплеуху, за то, что пьяный. А ещё мать сказала, чтоб забежал в сельсовет, дочку зарегистрировать. Пока отец до сельсовета дошёл, встретил ещё поздравителей. И так поднабрался, что начал икать и заикаться. Когда дошёл до сельсовета, его там уже ждали.
- Ну что Василь, как дочку решили назвать?
- Та я, та я, - начал он заикаться, намереваясь сказать, что забыл спросить у жены, как собирались меня назвать.
- Тая, ну что ж, хорошее имя. Таисия Васильевна.
- Та я, та я, - хотел, что-то ещё сказать, а потом махнул рукой и пошёл дальше отмечать.
На следующий день, когда меня с матерью на подводе привезли домой и маманя узнала как отец меня записал, то она ему аж три затрещины отпустила. А потом махнула рукой:
- Тая так Тая.
Вот с тех пор она меня и дразнит, когда злится:
- Ты как отец талдычишь – та я, та я.
Четырнадцать пятнадцать лет. Так подруги у меня и не появилось. Хожу везде с Веркой. Как две дурры на селе. То ли я, со своей бесшабашностью, то ли Вера, со своей угрюмостью, но так у нас и не появилось ни одного парня. Все девчата на селе, уже вечерами с парнями под ручку ходят, а я с Веркой, или она со мной. В клубе, на танцах, та же картина. Ну не везёт и всё.
Тут в деревню, лектора привезли. Он в клубе лекцию читал о перемещении вещей в пространстве. О космосе и как людей будут отправлять на марс. О том, что заблуждение, что рай где-то на небе и о разных религиозных культах и верованиях. Кто-то с места спросил, существуют ли ведьмы и колдуньи и что наука об этом говорит. На что лектор разразился гневной тирадой о том, что попы, забивают головы советскому гражданину всякой чепухой, и ни чего подобного на свете нет. На что лектору предложили пообщаться с Марьяной. Зал загудел и быстро опустел. Лекция была сорвана, но лектор оказался не из пугливых и попросил, чтоб его отвели до Марьяны Васильевой. Но таки смельчаков в деревне не нашлось, чтоб с ним идти. Просто рассказали, как до неё дойти и всё.
Я в это время с Верой, во дворе возились с цыплятами и утятами. Им надо было дать отварного пшена т покрошить отварное яйцо, а потом посмотреть чтобы большая птица всё это не съела.
К калитке подошёл мужчина с кожаным портфелем:
- Девочки! Подскажите, здесь ли живёт такая, Марьяна Васильева, и можно ли её увидеть?
Имя и фамилию он посмотрел на бумажке, которую держал в руке. Мы отели уже сказать, что не здесь, чтоб шёл от греха подальше. Зачем пугать человека? Но Верина мама вышла из-за угла дома. Была она как обычно в вышитой белой рубахе, черной, с цветами юбке и чёрном платке.
- И что молодой человек хочет, я та кого вы ищите.
- А можно до вас зайти.
- Сначала во двор, а потом в хату, водички попить. Вера, принеси ковшик воды. Здесь говорить будем.
- Понимаете, я лектор. Лектор по распотранению. Несу, так сказать, свет в массы. И мне вот на лекции сказали что вы…..
Тут он продолжил говорить, но только без звука. Он открывал и закрывал рот как рыба. Потом до него дошло, что он сам себя не слышит. Стал ковырять в ушах. Бить себя в грудь кулаком. Затем открыл портфель и достал бутылку кефира и выпил её залпом. Опять попробовал что-то сказать, но безрезультатно. Тут он дёрнулся, так как услышал наш заливистый смех. Вера подала ему ковшик воды. Он сделал большой глоток и сказал:
- Ох!
Услышал свой голос и радостно заговорил:
- Ой. А я думал что оглох, но когда девочки засмеялись, то я подумал что я, онемел. И как же я буду лекции читать? Оказалось, что надо было горло промочить. Спасибо. Хорошая у вас вода, сладкая. Во всём селе солёная, а у вас сладкая. Он сделал ещё один глоток, сморщился, как будто выпил уксуса, и его немота повторилась. Он опять начал лупить себя в грудь кулаком. Но потом додумался и сделал большой глоток воды из ковшика. Голос появился. Тут заговорила мать Веры:
- Ну что, теперь верите в колдовство? Скажите что не верите и больше не произнесёте до своей смерти ни одного слова.
- Так это вы?.....
Споткнувшись через утиное корыто и упав два раза, лектор выскочил на улицу. По улице он бежал, не обращая ни на кого внимания. Его портфель расстегнулся, и из него вылетали бумаги с его лекциями. Но мужчина не останавливался. Мы стояли у забора и громко смеялись.
- Всё, хватит смеяться. Нечего над человеком глумиться. Не все рождаются умными. Отойдите от забора.
Сказала Верина мать и зашла в дом.
Вот тут то и родилась мысль, обратиться к ней за помощью.
Чары
Плохое ты дело задумала, девонька. Конечно же мне понятно что ты хочешь иметь, но ты не представляешь всех последствий и побочны действий от такого запроса ведовства. Любая медаль имеет две стороны. Хорошую и плохую. То что ты просишь, для тебя будет хорошо, но кому-то или тебе самой, потом будет очень плохо. Человек попытается избавиться от плохого и тебе станет ещё хуже. Даже если это не связано с людьми, всё одно последствия будут плачевными. За всё в жизни надо платить. Я не хочу и не могу тебя отговаривать, мои покровители не одобрят эту беседу. И так я на это пошла, во вред себе, только из-за того что ты дружишь с моей Верой, так как мы дружили в молодости с твоей матерью. Наш закон гласит, если человек просит, делай! Пусть за последствия отвечает сам.
И так приступим. Я вижу, что ты полна решимости. Эх, молодость. Твоя волосинка, игла, его пуговица. Пришиваем на лоскуток и в огонь. Зелёное пламя. Отныне Георгий принадлежит тебе навечно. Он будет любить тебя всегда и везде. И даже умирая, он приползёт к твоим ногам. Но плата за это – зелёный змей. Алкоголь его погубит, но и тебе жизни не даст.
Второе. Берём старый огурец, режем вдоль, пополам. Нанизываем семена на иглу и втыкаем в золу. Уголёк рассыпался. Вся зола по полу, грязь. Готово. Ты будешь лучшей в торговле. Ты сможешь продать всё что угодно и всегда останешься в выигрыше. Но плата – все эти деньги впрок не пойдут.
И третье. Лепим из грязи сердечко, нанизываем его на спичку и в огонь. Рассыпалось на части наше творение. Не понимаю для чего тебе это, но сделала так, что мужики будут к тебе липнуть как мухи. Но жить, за это ты будешь в постоянной грязи. Сердечко рассыпалось на восемь девять кусочков. Столько мужей ты сменишь.
Всё. С сегодняшнего дня пройдёт сорок лет, после этого чары развеются и ты станешь обычной женщиной. Осенью, с Верой вы поедите в город. Через связи твоей матери, поступите в училище. А дальше? Дальше ваши судьбы разойдутся. Жалко мне тебя. Но ты сама просила.
Домой я бежала что есть духу. Всё мне казалось что меня кто-то догонит и убьёт. Или с неба молния прилетит, или ещё как, только незнаю чем, но меня точно накроет чем то ужасным. Но ни чего не изменилось. Всё было по прежнему. Вот вам и колдунья. Ничего не происходит, ни чего не меняется, только Георгий, местный лучший парень на деревне, стал чаще на меня заглядываться.
Моё нетерпеливое состояние заметила и отцова мать. Она уже еле ходила и делая вид что ей плохо и она сама не может дойти, ухватила меня за рукав, потащила к себе в летнюю кухню. То ей воды подай, то покорми, на дворе тепло, а она мёрзнет, печь затопи. Вот так в моих делах и заботах она и выведала у меня всё, о моём походе к колдунье. А когда я всё разболтала, то она всплеснула руками:
- Предупреждала меня Марьяначто так будет, а я не хотела верить. Но ещё в день, когда ты родилась, сделала она предсказанье на счёт тебя. И ангела хранителя тебе выпросила сильного, и вот мешочек свечёного мака заговорила. Если совсем худо тебе будет, кинь через левое плечо три маковки, полегчает. Вот и дожила я до этого дня. Всё сделала как Марьяна просила. Мак не выбрасывай, ты молодая и в это не хочешь верить, но спрячь его за печью, у матери в доме. Когда сильно прижмёт, сама прибежишь. Всё найдёшь и сделаешь как надо. А мне и умереть теперь не страшно. Сделала я то дело в жизни, ради которого так долго жила. Люблю я тебя, девонька. Ты вылитый мой Василёк в молодости. Только война подкосила здоровье его. А самое страшное в жизни, это детей своих хоронить. Ту кровинушку что выносила, вынянчила, высмотрела и на ноги поставила. Вся жизнь моя в нём была, а теперь его ангел и тебя охраняет. Двое деток у тебя будет, береги их. А теперь иди, отлежаться мне надо. Легла и засопела. А через два дня, отдала Богу душу. Плакала я очень. После смертиеё, нашла я закинутый узелок с маком и спарятала за печью в матереном доме. Выполнила волю умершей.
В августе мы втроём поехали в Симферополь. Мать подняла свои связи и нас приняли в кулинарное училище и дали комнату в общежитии. Жизнь началась вольготная. Наша дверь в общежитии закрывалась только после двенадцати ночи, но уже после шести к нам уже кто нибудь приходил. При всём своём бесшабашном отношении к жизни, я ни когода и ни с кем не заводила серьёзных отношений и к концу второго года обучения оставалась целомудренной. Про Веру и говорить нечего. В городе она Расцвела. Познакомилась с парнем из паралельного потока и у них дело шло к свадьбе. В последующем так и получилось. Судьбы наши разошлись. Вера, сразу по окончании училища, расписалась со своим парнем и они уехалив город Джанкой по распределению и работали там в городской столовой. Дальнейшая судьба её мне не известна. И даже когда я ездила в деревню, проведать мать или разжиться продуктами, я ни когда не встречалась с ней, а к Марьяне подойтипросто боялась. Мама же моя прожила, славаБогу до девяносто двух лет. Брат мой, тоже перебрался в город. Окончил курсы водителей и работал на большой машине дальнобойщиком. Ой, ну я отвлеклась на приятные воспоминания. Продолжу о себе.
Когда закончился второй год обучения, нас отправили на практику в город Алушта. Мне, я так думаю, просто повезло, так как я по распределению попала в небольшой ресторан, рядом с набережной. Целый день в нём были люди. Старший администратор, посмотрев на меня, скептически спросил, умею ли я вооюще считать? Видите ли с такой внешностью как у меня, не официантом работать, а на, ну рано мне ещё знать где. Предложил обслужить столик под его присмотром. Я хоть и взбалмошная, но не дура. Всё сделала как полагается. За столиком сидела семья из четырёх человек. Заказали четыре мороженного, пятьдесят коньяка и бутылку боржоми. Это мой первый заказ, я его запомнила на всю жизнь. Принесла быстро, кухня не была загружена. Женщина мне улыбнулась, когда я мороженное подала детям и попросила ещё кофе. Холодный. Я опять же, быстро исполнила. Мужчина достал пятидесяти рублёвую бумажку и отдал мне. Сказал что рад такому быстрому и внимательному обслуживанию, спасибо, и сдачи не надо. Я улыбнулась, сделала небольшой реверанс и ушла на кухню. Деньги отдала администратору. Он рассчитал стоимось, деньги положил в кассу, а мне отдал сдачу. Я аж засмеялась, когда у него глаза на лоб полезли от того, что сдачу я положила в карман.. Он поднялся и побежал к клиентам. Переговорил с ними и пришёл назад:
- Ну Таисия, ты их очаровала. Если тебе так будут на чай давать, то ты домой на волге поедешь. Ладно, работай. Клиент остался доволен.
Я пошла на кухню и отдала шеф повару пять рублей. За одно и познакомилась с ним, звали его дядя Паша.
- Ты новенькая, дочка? А что это за деньги? Тебя так мама научила, делиться с тем кто помог заработать. Умная у тебя мама, привет ей от меня. Ты подходи, если что надо.
И с этого момента, аж до самой осени и я не уехала домой, дядя Паша был моим покровителем. Он отгонял назойливых женихов, если я просила. Он приказал на кухне, и все мои заказы выполнялись в первую очередь. Пока другие официанты ждали, я порхала по залу. За это я щедро делилась с дядей Пашей. Нет, делились то все, но я давала больше и в придачу я его очаровывала. По этому я стала лычшей и администраторпоставил меня работать в вечернюю смену. Хотя практикантам можно работать только днём. Но это, я так думаю, дядя Паша, тоже помог. А может то, что администратору я тоже приплачивала. А куда мне копить? Я молодая, семьи у меня нет, а на танцы мне всгда хватало. Вы извените, я так подробно описываю потому, что накипело. Воспоминания, первое рабочее лето. Интересно. Деньги уменя завелись. Я даже маме раз сто рублей отправила по почте. А так, гульки, танцы, ребята.
Когда практика закончилась, и я уезжала на учёбу, то дядя Паша аж прослезился. Да и все, искренне сожалели что я уезжала. Давали напутствие и приглашали через пол года опять к ним, ну когда я училище окончу.
Учёба началась в середине сентября, а в октябре ко мне в общагу пришёл Георгий. В военной форме, со значками и погонами. Если помните. То он был первый парень в нашей деревне. Через три дня мы подали заявление в загс. Через месяц расписались и училище я закончила уже в интересном положении. На работу устраиваться не стала. Тем более что мы получили участок, под застройку. Жора стал работать на автобазе водителем. Покупал по бумагам машину песка, а привозил тьри. Да ещё и соседям помогал. Мы быстро построили летнюю кухню. В ней и поселились, когда пришлось уйти из общежития. Было тесновато, ни каких удобств, но это было своё жильё. Свой, будущий дом.
В декрете раньше долго не сидели, два месяца и всё. Пошла я в трест столовых и ресторанов, устраиваться на работу. Походила по кабинетам. Нет ни где работы официанта, а поваром я не хочу. На свою удачу встретила своего летнего администратора и он помог мне устроиться в шикарный ресторан”Южный”. За это я ему отдала пятьсот рублей. Но нен сразу, а через месяц. Увидев меня, новый администратор тоже не был доволен. Молодая, неопытная. Но я очень быстро нашла общий язык и с ним и с кухней. Домой, после работы, я ни когда не ходила однаМеня всегда отвозили ухажёры, на такси. Жорка ревновал до ужаса, но я долго была верна ему. Ухажёры это так, забавы на вечер, пофлиртовали и всё. Ещё и денег побольше дают. А деньги на стройку нужны. Дом хоть и строился, но медленно. Игорька, сына, отправила к маме в деревню. Он у меня там с годик пожил, а мы за это времястены построили и за крышу взялись. А соседи только фундамент выгнали.
Тут со мной случилась одна история. В наш ресторан стали захаживать игровые. Это такие мужики, которые снимаютсемейный зал, на шестерых персон. Оплачиваюти за зал и за основной заказ, а сами играют там в карты. Только когда игра заканчивалась. Тогда заказывают выпивку и закуску. Там, у них, всё сложно. Смотря кто выиграл. Если щедрый, то всех угощал, а если скряга. То по коньячку и домой. Но законы у них были волчьи. За долги там даже кого-то убили. Бывали и такие что могли всё проиграть и дом и жену. Я сначала не верила, пока не проиграли меня. Да, да. Я тоже удивилась. Как это меня? Я что, вещь какая? Я мужняя, а не ихняя. Но подошли трое. Предупредили что если буду кричать, то убьют или изуродуют. К лицу приставили огромный нож. Руки связали. Уложили на диван. Все вышли. Остался один, лет на десять старше. По началу было страшно и противно, но потом вроде и ничего. После всего этого позора, меня отвезли в гостиницу “Украина”. Сказали что я здесь пробуду до утра, одна. Мужа предупредят что в ресторане спец обслуживание людей из правительства, а утром меня привезут.
Я впервые была в номере люкс. Посидела, поплакаланад своей горькой долей. Потом пошла в ванную. Так хотелось смыть с себя всю эту грязь. Искупалась. Я никогда ранее не видала таких больших вонных комнат, ни когда не мылась в ванной, не видела и не понимала что такое биде. А только посмеялась что унитаз с краником и сливом. После ванны улеглась на огромную кровать, закуталась в пушистое одеяло и забылась мёртвым сном. С утра, проснувшись, нашла у себя в номере, большую вазу с фруктами. Пачку денег и записку с извинениями, которые приносил тот что меня проиграл. Сначала я злилась, а потом, посидев, подумав на свежую голову, решила для себя, что была полной дуройЧто мой Жорж представлял из себя в постели? Да ничего! Придя с работы, уставший, он шёл на стройку. Положив десять, пятнадцать камней, он возвращался. Я сливала ковшиком над тазиком ему тёплой, подогретой водой. Он полоскался, фыркал и шёл в кровать. А сколько раз было, что пока я убирала всё, после его бани, выливала воду в огород, вешала ковшик и тазик. Приходила , а он уже спит. Ни тебе ласки, ни тебе секса. Да разве это секс? Сунул, вынул и заснул. Так уж лучше на стороне. И красиво, и приятно. И деньги приносит. И вот с тех пор, в нашем ресторане, стали часто проходить дни спец обслуживания.
Жорик уже так не ревновал. Нет, по началу он часто приезжал к ресторану и смотрел в окнав или заходил на кухню. Его все знали и пускали. Но убедившись что я работаю, да и поговорив с другими работниками ресторана, поварами, официантками, он успокаивался и ехал домой. Раньше ведь я всегда была верная. Он уже и не приезжал, доверял. А тут такая история с игровыми. В общем то, мужики и так вились вокруг меня как мухи, а вот когда я стала из них ещё и выбирать, помоложе да побагаче, то скоро у меня образовался небольшой, но щедрый круг особых знакомых. Которые помогали мне материально на стройку дома и на машину, за небольшие сексуальные услуги. Да, я решила что постепенно, в тайне от мужа соберу денег на машину. И куплю её в подарок нашей семье, когда дом будет достроен.
Шло время. Дом строился. Мы перешли из маленькой летней кухни жить в дом. Точнее в две, отделанные комнаты. После нашего сарайчика, это были хоромы. Две большие, светлые, с высокими потолками комнаты. К чему это я. Да к тому, просто рассказываю, как сбывались постепенно те желания, что я просила выполнить у колдуньи в деревне.
Первое, чтобы Георгий, наш первый парень на деревне, женился на мне. Так и случилось. Вот он рядом в кровати сопит, а в соседней кровати его копия. Второе, это чтобы вокруг меня мужики кружили. Да пожалуйста. Как мухи вьются, отгонять не успеваю. Некоторых даже к себе подпускать стала. Третье – чтоб в торговле у меня порядок был. Ну так я же работаю официанткой, и ни кто не в обиде. Ни шеф повар, ни администратор. Самой хватает и муж доволен. Да и вообще, теперь торговля, это моё. Каждую весну и осень в городе проводятся ярмарки или праздничные гуляния. Ресторан всегда выставляет на праздник мангалы. Два, три мангала. Гуляющие могут подойти, заказать шашлык, сок, булочку или алкоголь. Так вот как пример, расскажу. Приезжаю я так на точку в парк имени Тренёва. Это центр города. Парк, не парк, так себе, скверик не большой. Смотрю, а таких точек выставлено аж пять штук. Каждый ресторан города выставляется. Ну думаю, не будет сегодня дела. Повезут они сегодня домой всю кастрюлю замаринованного мяса, на пятьдесят литров. Сам шеф повар на мангале стоит. Картонкой машет, угли раздувает. Угли заранее наготовили, за неделю. Пока у всех на мангалах ждут пока дрова прогорят, у нас уже шашлык жарится. Стали торговать. Голову поднять некогда. Как не гляну, всё возле меня очередь стоит. Ругаю себя, за то, что медленно работаю. Тут шеф куда-то убежал, минут пять не было. Прибежал. Я и его отругала. Люди волнуются, шашлык ждут. Подняла я голову от стола, посмотреть, что вокруг делается, пока шашлык не готов. Возле наших столиков мест нет. Всё занято, и очередь стоит, а у соседей всё пусто. Вроде как у нас мёдом намазано. Оглянулась на шефа, он уже с помощником работает, и два мангала стоят. Когда я вечером выручку пересчитывала, то шеф рассказал мне, что тогда когда я на него ругалась, он бегал звонить. Нам привезли второй мангал из другого парка и ещё две кастрюли мяса и водки. Мы за день продали сто пятьдесят литров шашлыка и три ящика водки. И при этом шеф всё причитал:
- А ты видела как пролетели “Украина” и “Москва”. У них торговли совсем не было.
Ая сдала полностью выручку. Дала шефу двести рублей, его помощнику тридцатку и себе взяла почти триста. Вот это торговля. Торговля – это моё. Вот как сбылась моя просьба, чтобы я научилась торговать. Были, конечно, так сказать, моменты обратной стороны моих успехов. Я очень не любила заниматься домашними делами. Стирать я вообще ненавидела. Бывало замочу в выварке свои трусы, лифчики, комбинации. Порошков то импортных не было, надо было и вываривать или тереть руками. Вот так простоит всё это замоченное с неделю, завоняется уже. Встаю среди ночи, беру эту выварку, тащу на улицу. Вылью тихонечко на дорогу и в дом иду. Потекло всё бельё по дороге. Утром выйду, уже нет ни чего. Люди бедно жили, все строились, жили с копейки. Вот и подбирали мои ссанки-засранки. А у меня деньги в загашнике от мужа лежат. Накуплю себе и ему нового, вот хорошо и стирать не надо. Еду тоже не готовила. Всё с ресторана носила. Нет, не объедки. Шеф знал что я дома лентяйка, всегда мне судочки с едой готовил. Чтоб я домой с пустыми руками не ходила. Так мне лень было даже эти судки мыть, грязными возвращала. Когда у меня выпадали удачные, денежные дни. Я не скупилась и давала десятку посудомойке. Так она и мыла судочки. А бывало, я её домой приглашала. Дам ей двадцатку и трояк на такси. Она едет, моет полы и убирается у меня в доме. Посуду помоет, пыль и паутину по убирает. Ей хорошо и мне приятно. Вечером лежу и вздыхаю. Жорка приходит, а я жалуюсь, так устала, столько дел переделала. А он меня жалеет. В общем, лень моя, это плата за торговлю хорошую.
Как я ошибалась.
А вот за мужиков другая плата. После случая с игровыми, стала я выпивать. Нет, поначалу просто так. Когда с каким мужиком сговоримся, то я для смелости и чтоб расслабиться, выпивала рюмочку две водки. И мне легко и весело, и мужику приятно, когда я расслаблена и не пугаюсь. Вот в такой момент и случилось. Я расслабилась, а Жорка заехал за мной, забрать домой. И застал мужика на мне. А мне весело. Уехал он, ни чего не сказал. Когда домой вернулась, смотрю, он свои вещи собрал и в летнюю кухню перенёс. Там стал жить, один. Пробовала я с ним говорить, он и слушать меня не хочет. Помучалась я так в одиночку и пошла в разнос. Думала, Жора приревнует и вернётся. Не вернулся, так и жил во времянке.
Нашла себе хахаля. А мужик попался пьющий. Вот вместе с ним напьёмся и валяемся в грязи. Работу стала прогуливать, а если приходила с перегаром, то меня к клиентам не допускали. Сняли с официантов, но не уволили, а из жалости посадили кастеляншей. Ну тут ещё больше свободы, пей не хочу. А как то мой второй муж избил меня, да так что в больницу попала. Пролежала неделю, там и узнала, что с работы меня уволили. Протрезвела. Так мне хреново на душе, хоть вешайся. Ночью сниться мне сон. Приходит ко мне бабушка, мать моего отца, и всё спрашивает, куда я мак дела?
Утром, проснувшись, и сама стала вспоминать, что за мак и куда я его должна была деть. Вспомнила. Взяла у соседки денег в долг и пальто. Как была в рубашке и больничном халате, без нижнего белья, накинула поверх пальто и поехала в деревню. Мать ушла куда-то. Я залезла за печь, нашла в потайном месте узелок с маком. Взяла немного, кинула через плечо. Остатки мака завернула и на старое место положила. Там же в тайнике, деньги лежали, взяла немного. Чтоб долг отдать и на первое время хватило. Так, не повидав мать, села на проходящий автобус и вернулась в больницу. Соседке вернула долг и пальто. А после обеда за мной Жора заехал. Он узнал, что меня выписывают, вот и приехал забрать, чтоб я пешком домой не шла. Жалеет значит любит. Рассказал, что мой второй муженёк сбежал. Думал, что я в милицию на него заявление напишу, за избиение и куда-то уехал.
И стало у нас. Опять всё хорошо. Жора в дом, к нам с сыном перебрался, зажили вроде нормально. Я себе работу нашла, в столовой, поварихой. Но больше не готовила, а на раздаче стояла. Шефом у нас женщина была. Она увидела что как повар я ни какая, а к торговле у меня талант. Оно и верно, в нашу столовую даже из управления стали ходить, когда я на раздаче стояла. Выручка поднялась, шеф довольна, ничего меня не заставляет делать. Только стой и торгуй, народ завлекай. Вот так и завлекла одного управленца. Заместителя директора нашей фабрики. Но у нас всё пристойно вроде было. Но Жора опять, откуда-то не вовремя взялся. Всё увидел, сказал что горбатую только могила исправит и ушёл. Точнее уехал куда-то на заработки. Так и стоит дом не достроенный. И живём мы с сыном в двух комнатах. Выпиваю в меру. С замдиректора, всё прекратилось. Мужики бывают конечно же, но это так, на день два. Чтоб квалификацию не терять. Постоянно ни кого.
Тут раз, у нас на заводе, актовый зал сняли, для какого-то института. У них там ремонт, вот и попросили чтоб им на сто человек обед приготовили. Всё честь по чести, приготовили и накрыли, а потом нас хвалили. И приглянулся мне мужичёк один. Слово за слово, познакомились. Оказался главный инженер НИИ Виноделия Крыма. В гости пригласила, пришёл, посидели, поболтали, переспали. Он, кстати, совсем, не пьющим оказался. Вот представляете? Приезжает такой инженер на завод или в совхоз с инспекцией. Всё проверяет, находит недостатки, даёт нагоняй. Ему вина несут разные, на пробу, а он понюхает и опять недоволен, то не так, да это не этак. Не пьёт, а только нюхает. Другой бы на его месте уже пьяный валялся, а этот только нюхает. Слава за ним бежит, работяга и трезвенник. С совхоза берёт вино только для анализа и руководства. И у меня когда стал жить, мы с подругами выпиваем, а он сидит и нюхает. Удивляется как мы это, из бутылок, пьём. Ведь это даже вином не назовёшь. Со следующей своей инспекции он нам двадцать литров настоящего вина привёз. Вкуснейшее! За три дня мы эту канистру опустошили. Правда и его заставили рюмку, грамм двадцать, выпить. Он сопротивлялся, но мы как стали втроём вкруг, голову его между сисек зажали и влили в рот. Он долго отфыркивался, но со второй канистры вина, что он ещё раз привёз, сам выпил рюмочку. Сказал что боится чтоб мы его своими грудями не задушили.
Жить стали хорошо, Витька жену свою бросил. Окончательно ко мне перебрался. А что ему, плохо? Он вина привезёт, со мной из столовой две подруги идут. Еды натащим, ешь, пей, не хочу. Мы напьёмся и ему рюмочку, ему хватает захмелеть. Спать полягаем в зале, на полу, а утром разбери там, с кем он сегодня спал. Везёт мужику. По немного втянулся. Стал с нами водочку попивать. До того дошло, что его с работы попёрли. Он у своей бывшей, норковую шубу, забрал и продал. Мы и эти деньги пропили. Всё плохо стало после того, как меня и с этой работы за пьянку выгнали. Загуляла я тогда, сильно. Несколько дней дома не появлялась, а когда пришла, соседи рассказали что мать приезжала. Игорька, сына, к себе в деревню увезла. Брат мой тоже заходил. Муженька этого, моего, выгнал. Он в хате притон устроил, баб себе кучу привёл. Думал я где-то в подворотне сдохла. Вот лежу я себе одна дома, холодно, есть нечего. Стала я осматривать своё жилище. Хлев коровий, а не жильё для людей. Матрасов и тех нет, какие продали, а какие сами сгнили. На кровати сына только тюфяк с соломой. Так в полудрёме, лёжа, вспомнила опять свою бабушку. Она мне про мак напомнила. Заняла я денег у соседей, поехала в деревню, к матери. Она уже совсем старая, ходит плохо. Зато как сын мой вырос, давно его не видела, соскучилась. Обнять хотела, а он сторонится, говорит что только пьяная я с ним обнимаюсь, а по трезвому и не замечаю. Стыдно мне стало от слов таких, обидных. Но что делать? Проглотила я свою обиду, сын то правду сказал.
Когда дома ни кого не было, залезла я за печку, мешочек заветный с маком достала, бросила через плечо, крупинок несколько. Завернула узелок, опять спрятала. Забрала из потайного места остаток денег, что некогда на машину копила. Пожила ещё недельку у матери, по отъелась и в город поехала, жизнь налаживать. Да видно всё же колдовство не на пользу идёт. Всё что просила, сбылось и прошло, а то что не просила, осталось и давит. Нет веры колдовству.
Домой вернулась. Жорик. Мой первый муж, во времянке живёт. Я в дом, и он идёт, давай, говорит, мириться и жить начинать с начала. Не приняла я его. Спился он там, на севере. Если раньше норму знал, всегда домой шёл, какой бы пьяный не был, а теперь и под пивнушкой спит и вообще. Соседи рассказали. А что по нему видно было. Хотя я тоже не ангел. День трезвой продержалась. А потом… Разные мужики. Разные собутыльники. Даже забеременела, не знаю от кого. Кого в папаши дитю определить. А они как узнали что я брюхатая, все разбежались. Я матери позвонила, рассказала за себя всё. Мать приехала, продуктов привезла. Раз, другой, третий. Работать мне не хотелось, но кушать, то хочется. Так я, то посудомойкой, то уборщицей до первой пьянки. А пьянка в зарплату. То есть вся моя работа до первой зарплаты.
Родила дочку. Чуть под растила и матери отправила. Мать совсем старая, двоих вытянуть не может, сына ко мне прислала. А мне то что, как только от обузы, дочери, избавилась, ко мне мужики опять косяком пошли, и сын всё это видел. Благо что мы между пьянками ещё одну комнату отделали. Я там сыну комнату оформила, кровать поставила, стул, стол старый отдала. Вот за этим столом, сын обедал и учился. Я же своим хахалям строго на строго запретила к сыну в комнату заходить. Сын у меня был за хозяина. Пока мы пьяные спали или куда уходили, он подметал или что ни будь, готовил покушать. Но чаще всего сидел на сухомятке. Мы возвращаемся, что на закуску себе раздобудем, часть ему отдаю.
Жорка с нами часто пьёт, но потом идёт в свою конуру. Точнее времянку. Его место – там. В такой жизни пролетели годы. Я часто ездила к матери, за продуктами, а за одно, проведать дочь и кинуть через плечо щепотку мака. Помогало, но плохо. С каждым разом всё меньше и меньше. А как то полезла за печку пьяная и весь мак рассыпала.
Больше спасения и ходов отступления не было. Сын ушёл в армию. Вернулся. А для меня как один день. Ни чего не изменилось, провожали, пили, встречали, пили. Только он теперь сильный. Если мы очень сильно шумели, то он попросту выкидывал нас на улицу. Где мы немного трезвели и тихо забирались к себе в зал, чтобы проспаться. Вот и дочери шестнадцать отметили, а она не благодарная, приехала от бабки к нам в гости, забрала все деньги, что нашла в доме и сбежала в Москву. Там нашла себе какого-то иностранца и выскочила замуж.
Сын тоже себе жену ищет, то одну приведёт, то другую. Всё не такие, но вот вроде, одна прижилась. Даже мне внука родила.
Жорка мой, зимой, раз так напился, что заснул в снегу, под калиткой, у нашего двора. Утром я вышла, нашла его, в дом затащила. А он не движется. Сначала испугалась, думала, умер, но нет, дышит. Вызвала скорую помощь, увезли в больницу. Оказалось, отморозил себе пальцы на ногах. Немного в чувство привели, уколов наделали, очухался, а как сказал что денег у него нет, так сразу из больницы его и выперли. Приковылял домой. Страшно было смотреть, как он отламывал свои чёрные пальцы на ногах. А потом и ноги почернели. Участковый врач сказала что это гангрена. А так как денег нет, то лечить его ни кто не будет, да и поздно уже. Теперь мы пили в жилище Жоры, ходить он не мог. Чтоб у него не так болело, всегда наливали стакан водки и он весь вечер его пил по немного. Есть, он уже давно перестал. А по ночам выл как собака, аж жутко порой бывало. Раз вот так сидели, налили ему стакан и себе по немного. Подняли, выпили. Он стакан поднял, глоток сделал и уронил стакан. Мы заругались, мол вот растяпа несчастный, такую ценность разливает, не будем больше тебе наливать. Смотрим, а он мёртвый. Отмучался. Что делать? Выпили, посоветовались. Ночью взяли и вытащили его. Оставили на автобусной остановке. Подождали немного, его милиция нашла. Я потом до участкового ходила, ну типа заявить что бывший муж пропал. Участковый показал мне страшные фото разных трупов. Я Жору опознала. Милиционер рассказал, что похоронили его на новом кладбище, в сто девятом секторе, могила номер шестнадцать, под табличкой неизвестный. Я всё узнала. Похоронили и хорошо, значит ко мне претензий нет, а номер могилки надо записать на бумажке, чтоб не забыть, может когда и схожу.
Вечером помянули мы хорошенько усопшего. А утром проснулась. Лежу. Осматриваюсь и не узнаю свой дом. Стены чёрные, за двадцать лет один раз белены. Мебели, ни какой нет. Что продали и пропили, а что зимой в печке сожгли. Лежу на полу, не крашеном, грязном, засыпанном старой соломой. Простыней белых я уже лет десять не видела, только у соседей на верёвке. А во что я сама одета? Бомжи и нищие у церкви лучше одеваются. Стала я свою загубленную жизнь со всех сторон рассматривать. Плохо мне стало. Да ещё всю ночь мне бабушка снилась и Марьяна, а я бежала от них куда-то. Поднялась я с пола, вышла на кухню. Сын себе яйцо жарит, спросил, буду ли я кушать? Сынуля. Вот единственная душа, кто обо мне позаботится.
Вы знаете, в голове мысли такие светлые, хорошие. И пить совсем не хочется. Стала я с сыном на серьёзные темы говорить, а он удивлённо на меня смотрит. Но ему на работу, сказал, что вечером поговорим, некогда ему. Осмотрела я себя критически и пошла по соседям, нет, не за деньгами. Они тоже думали, что я денег занять, а когда узнавали зачем, то ни кто не отказал. Всё же хорошие у нас соседи. А просила я вещи. Хоть что то что можно носить. Кто дал платье, кто юбку, джинсы и кофту. Танька, видя меня трезвую и узнав мою просьбу, дала мне трое новых трусов и два, ещё хороших лифчика. К обеду я вернулась домой с ворохом одежды. Зашла в зал, закрыла дверь на ключ и стала мыться. Холодной водой и в тазике. Я очень давно не испытывала такого блаженства. Помните, как я описывала, что в гостинице “Украина” мне предоставили номер люкс, и там была большая ванная и даже биде. Как давно это было. Но и сейчас, моясь в этом старом, ржавом тазике, я испытывала неописуемое блаженство. Голова, руки, грудь, живот. Я подмылась и помыла ноги. Как интересно. Руки и лицо загорелые, но есть такие места на теле, что они такого бледно розового цвета как младенец. Я это всё отмыла. Я стояла голая в этом тазу с ледяной водой и плакала от блаженства.
А вы одевали, когда-нибудь трусы. Ой, не так, вы-то одевали. А вот когда их носила я? Мягкая ткань облегает тело. Нежнейшие кружева. Лифчик. Как он тут застёгивается? Ага, вот. Блаженство. Мягчайшие, с паралоном чашечки. Немного великоват, но чувство неги... О Боже, как давно это было, когда я надевала такое нежнейшее бельё. Всё что видели мои груди за последние двадцать лет, так это грязные лапищи различных алкашей. Я даже села на табурет, чтобы немного привыкнуть к этому состоянию, одетого тела. Попробую дальше. Юбка. Кофточка. Какая нега. Сколько хорошего я в жизни потеряла. Хотя вы наверно и не ощущаете, какое это блаженство, одеть трусы и лифчик. Вы привыкли, а для меня это всё такое новое, необычное. Одеть лифчик. Такое чувство радости я испытывала наверно в училище, когда смогла сама собрать денег и купить себе деталь этого женского гардероба.
Посидела. Я давно слышу какие-то звуки на кухне. Вспомнила. Я уже не одна в доме. С работы пришла невестка с внучком. Надо хоть выйти к ним, посмотреть на них на трезвую голову. Оглянулась. Я, и эта убогая комната с единственным табуретом из мебели и ржавым тазиком, полным грязной воды. Как-то всё это не вяжется. Вернулся с работы сын. Он смотрел на меня с большим удивлением. Я его спросила о моих документах. Он сказал что ни каких документов, кроме паспорта не осталось. Пошёл в комнату и принёс мне его.
Мой паспорт. Дрожащей рукой я его открыла. Точно. Моя догадка была верна. Мне вчера исполнилось пятьдесят пять лет. Кончилось колдовство. Как и говорила Марьяна Васильева. Всё сбылось слово в слово. Прошло сорок долгих и тяжёлых лет, а помнится всё, как будто было вчера. Жизнь прошла!
Ну, нет! Рано мне ещё себя хоронить. У меня взрослый сын, с невесткой и внуком. У меня есть взрослая дочь с зятем, и наверное, там, в далёкой Москве, тоже есть внуки. Еду проведать. Конец мёртвой жизни. Теперь я сама буду строить свою новую, настоящую жизнь.
______//______
Прошло пять лет. Живу я сейчас в Москве. Не пью. Работаю. Снимаю квартиру, не хочу быть дочке обузой. Мне на жизнь хватает, и ещё ей немного помогаю. У дочери есть две дочери, мои внучки. У сына, в Крыму, тоже родился второй сын. Теперь у меня две внучки и два внука. Я теперь счастливая бабушка.
Вот только мучит меня вопрос. Если бы я не пошла тогда к колдунье, как бы сложилась моя жизнь? Но я так думаю, зачем жить прошлым? Нужно жить сегодня, сейчас. Что было, то прошло.
Я рассказала свою историю в назидание молодёжи. Может кого-то, остановит моя история. Стройте свою жизнь сами. Не полагайтесь на колдуний, ведуний и магов.
Счастья и здоровья всем.

Шлюха! Ты просто шлюха! Ты это понимаешь? Кого я вырастила? Правду говорят, без мужской руки в доме, нормального ребенка не вырастишь. Вот и выросло, то, что выросло. А я внуков хочу. Ползунки, пеленки, игрушки! А ты меня обрекаешь на старость в одиночестве. Подумай о себе, если на меня тебе наплевать.
-Мама! Что ты вот это опять начинаешь? Внуки, пеленки. Ты со мной не намаялась? Без отца растила, одна. Были у тебя в жизни и пеленки и распашонки. Была и школа и институт. Мало тебе? Хочешь, что бы и я ныла в подушку от одиночества. Не мешай мне, меня все устраивает. И моя жизнь и мое положение, а будешь ныть, уйду на квартиру. Или мне Константин Петрович отдельную купит. А вот, кстати и новая идея. Квартиру, что бы он приходил ко мне, как домой. А к тебе буду приходить в гости и слушать твои нравоучения. Уверена, что без них я буду скучать.
Уверена, от такой пред истории, вы все меня осудили. Бесстыжая, шалава, проститутка. А вот и зря. Вы же не знаете всего происходящего.
Школа. Да она для всех обычная школа. Только до меня еще в восьмом дошло, что без хороших знаний, я не смогу получить образование. А без образования я никто. Ничего у меня не будет и мне уготована жизнь неудачницы, или роль примерной супруги пьющего подонка. Не хочу ни того, ни другого. А для этого надо учиться. Взялась за ум, за учебу. Русский – надо уметь высказать свою мысль правильно. Литература, история, биология, география – нужно быть всесторонне развитой, что бы со мной не было скучно и было о чем поговорить.
Алгебра, геометрия, точные науки – надо ведь продолжать учиться. Физкультура – это вечное. Физическое состояние, фигура, тело – без этого никуда. Кроме школы, танцы, плавание, пианино и дискотеки. Не могла же я заживо себя похоронить. Необходимо общение и развитие. Кроме всего прочего, дома стала изучать французский, с помощью аудио уроков.
Тогда мама была счастлива. Не дочь, а подарок. Школу хоть не с медалью, но все равно хорошо закончила. В институт без проблем. И знания и достижения в плавании. Да все почти заслуги были учтены, и не зря. Я и в институте училась хорошо. Плюс к этому изучение испанского и японского. Только одно смущало, еще со школы. От меня разбегались все мои подруги. Как то услышала о себе отзыв:- *Да что с ней дружить, она же заточка, и мозги у нее все на образование заточены. Учиться, учиться, на кой ей это надо?* вот так подруг и по - растеряла. Но я вам скажу и не жалею. Что они видят и что знают? К чему стремятся? Три из школьных подруг выскочили замуж по залету, сразу после школы. Пеленки, распашонки, пьяный муж и лялька. И вот к этому они шли все свои семнадцать лет? В институте та же история. Одна из подруг написала заявку на академический отпуск. А после родов, какая учеба. Прокормить бы двоих детей. Мужа и дочку. Он на четвертом курсе. Ну, закончит, там распределение. Как зашлют за Урал. Ни жилья, ни толком семьи. Вот так помаются года два-три и разбегутся. Нет, ни какой учебы.
Пара подруг за пятикурсников выскочили. И опять что им светит? Весной распределение – и *дан приказ ему на запад, ей в другую сторону*. Выходить замуж что бы официально прожить год в чьей то постели? Да это та же проституция, только узаконенная. Через год ей надо или его бросать, или институт. А если залетит? Я уже говорила что будет. Нет, я на такое не подписываюсь. Надо учиться, добиться в жизни хоть чего – то, а уж потом и замуж и пеленки.
Это кажется все долго. Когда занят любимым делом, время летит не заметно. Учеба, курсы, плаванье, пианино. Времени совсем не хватает. Бывает, засыпаю над учебниками. Зато, за успеваемость мне назначили повышенную стипендию. Подруги кинулись ко мне. Есть повод и деньги погулять. А я не вытерпела и купила абонемент в спортклуб *Забава*. Ох и трудно было по началу. С одним блином и то управится, не могла. К концу занятий выдыхалась. Хоть я и пловчиха не плохая, но такие занятия для всех групп мышц очень необычны и утомительны. Но я не привыкла отступать и на второй месяц продлила абонемент. Чем сильно расстроила и отвернула от себя последних подруг. Да они и ни к чему. Все положено на алтарь науки и достижения цели.
Пятый курс. Я так смотрю, из моей группы уже никто не учится. На лекции всего человек пять ходит. Да и то, разные. С утра одни, после обеда другие. И еще на лекциях появляются представители различных ведомств и предприятий. Как в деканате объяснили, они подбирают себе знающих и толковых работников. Сразу договариваются о месте работы, должности и зарплате.
Вот тут-то и пришло мое время. Теперь я буду выбирать лучшего среди лучших. Во-первых, ни на какую периферию я не поеду. Место работы только столица и нигде больше. Во-вторых – достойная моим знаниям зарплата и должность. И в-третьих, это предоставление отдельного жилья, желательно личного, а не ведомственного. Хотя это не главное условие. Главные условия это зарплата и возможность карьерного роста.

Конечно же, дочка у меня удалась. Хоть и воспитывала я ее в одиночестве. Так уж получилось. Тот, которого любила больше жизни, предал и сбежал. Обычная впрочем, история. Сколько таких глупышек, которые влюбляются до беспамятства. Кладут на алтарь своей любви все что имеют. Честь, здоровье, благополучие, а взамен получают только одно – измену. Потом идут слезы, нежелание жить, жажда мести, а останавливает одно. Необычное чувство, зарождающееся внизу живота. Это чувство порождает тревогу, страх, любовь, интерес. Да все что угодно, а главное – это желание жить. Так и я осталась жить, после предательства любимого, только когда почувствовала жизнь во мне. Нет, не свою жизнь, а новую, неизвестную.
Шкода росла болтливая, веселая и беззаботная.
В школу ходила как все. Теперь, оглядываясь назад, думаю, что это было связано с дальнейшим течением ровного уклада нашей жизни. В общем, познакомилась я с мужчиной. Не долго, повстречались. Домой к нам стал приходить. Дочери понравился, а она уже не маленькая была. В пятый класс переходила. Переехал жить к нам. Тут мы, конечно, получше жить стали. Деньги в доме появились. Компьютер. Мобильный телефон. Но счастье было не долгим. Любимого сбила машина. Мы и прожили всего ничего, около трех лет. И вот с этого момента и заметила изменения с дочерью. Она стала уделять много внимания учебе. Мало ей школы, стала записываться в разные кружки и секции. Я не влезала и не мешала. У других дети на улицу, в компанию, а моя - учиться. Одна секция не подошла, в другую пошла. Потом определилась, стала ходить на плавание. Школу чуть не с отличием закончила. Какая радость для матери. Дальше, больше. Сама поступила в институт. И учиться нормально. Дополнительные занятия, секции, некогда голову поднять. Учась на последнем курсе, стала получать предложения от различных представителей предприятий с престижными и выгодными предложениями. Стала перебирать, но что-то ей все не подходило и не нравилось.

В мае, в институте проводится ярмарка вакансий. Различные предприятия выставляют стенды с рассказами о себе и о предлагаемых должностях, с описанием и условиями работы. Были предложения, которые и меня заинтересовали. Стояла, слушала представителя предприятия. Подошел мужчина, лет под сорок.
- Можно с вами переговорить? Давайте отойдем в сторонку. У меня свой бизнес. Сеть магазинов, есть пару ресторанов. Да вы наверное слышали, Снежной моя фамилия.
- Ну, слышала. Какое это имеет отношение ко мне? Это не мой профиль. Я в бизнесе не участвую. Моя специализация вот, это мой институт. Можете прочесть, то что нам предлагают. Если у вас есть хоть что-то аналогичное, могу рассмотреть ваши предложения.
- Нет, нет и нет. Все это меня не касается и к моему бизнесу не подходит. Но мне нужен пресс-секретарь, переводчик, менеджер, личный секретарь и компаньон в одном лице. Здесь вас отрекламировали как одну из лучших, вот я и подошел. Зарплата достойная занимаемой должности. Обижены не будете.
- Нет! Мне хочется поработать по профессии, с возможностями карьерного роста и соответствующим положением в обществе. А у вас что? Секретарь. Не для этого я вкладывала все свое время и силы в обучение.
- Как знать, может это лучшее предложение из всего того что вам здесь предложили. Давайте я вам дам визиточку, а вы подумаете и дадите ответ, но чуть по позже.
Он достал визитку из кармана и передал мне.
*Снежной Константин Петрович – генеральный директор*.
И так далее, с описанием всех достоинств и регалий данного бизнесмена. Рассмотрев немного для приличия, убрала визитку в сумочку. Ну не прельщает меня должность секретутки, при моем образовании. А вот дальше стало интереснее. Подошел заместитель директора одного из крупнейших предприятий столицы. Мы переговорили об успехах в нашей промышленности, о возможностях и оценив мои знания мне была предложена должность заместителя главного инженера завода, с окладом до ста тысяч рублей. И как только я дала свое согласие, то сразу получила официальное подтверждение о моем трудоустройстве, с оплачиваемым месяцем стажировки, с сегодняшнего дня, в виде подписанного приказа от директора. Сразу видно что люди подготовились и морально и документально. Не взирая на то что у меня не сданы еще все экзамены и работы. Стала ходить через день. День завод, день институт. К концу месяца с институтом расквиталась по всем долгам. На заводе заплатили пятьдесят тысяч зарплату. Не разгонишься с такими копейками. Ну, думаю, это мне как стажеру заплатили. Через месяц чуть больше, уже шестьдесят. Приятно, но не намного. И за полгода больше не поднимали. С самой работой тоже не очень. Конструкторское бюро слабое. Инициатив ни каких. Сижу, бумажки перекладываю. Одна писанина и канитель. Скукота. Думаю – зря на завод пошла. Решила с зарплатой разобраться.
Пришла в расчетный, а мне говорят:
- Вам обещали зарплату до ста тысяч, вот и получайте. Если получите больше ста, тогда и придете жаловаться.
Пришла к своему начальнику:
- Вот чертежи, документы, что улучшить, что изменить, где можно экономить.
А он не смотря:
- Отдай в КБ, там рассмотрят и через пол года дадут ответ.
- Да в вашем КБ сидят одни тупицы и бюрократы.
Пошла к директору:
- У нас государственное предприятие. Ничего изменить нельзя. Есть установленный порядок и все.
Домой шла униженная и оскорбленная. А тут еще этот Снежной подкатывает на новеньком бумере.
- Ну что красотка, еще не наелась государственного хлебушка? Может уже пора ко мне? Сразу скажу, зарплата от ста тысяч и выше. Но и работы с утра и до темна. Работа живая, никаких бумажек, и тянучек. Я тебе полгода дал на раздумья.
Ну, о чем здесь думать? Написала заявление и была такова. И вы знаете – не пожалела.
Поездки по городу и в другие города области. Договора, переговоры. В первую же зарплату, до выдачи денег, в кабинет вызвал Константин Петрович. Я как то раньше и не заходила. На стене картина. На ней сам и с женщиной. Объяснил – что это жена. Но я уже и сама догадалась. На столе стоят три фото в рамочках. Жена и два его сына.
- Вы голубушка меня порадовали. Только месяц на этой должности, а такие успехи. Теперь, я вас попрошу срочно оформить загранпаспорт. Нам предстоит одна поездка. Там я вас проверю на знание иностранной коньюктуры и знание языков. Если у вас есть знакомые в этой сфере, можете документами заняться сами. Если нет, это сделает наша фирма, но за ваш счет. Паспорт нужен через неделю. Фирма сделает его за три дня, но стоит это тридцать тысяч рублей. Вам решать.
- Пусть делает фирма.
А что мне оставалось? Думаю, если сто заплатит, как обещал, то при вычете тридцати, все равно больше чем на заводе получится. Пошла к кассиру за деньгами. Передала записку, о вычете тридцати тысяч на паспорт. Она мне выдает сто пятьдесят. Нет, ну мне то хорошо, правда, потом же все равно вычтут. Стала ей объяснять, что она ошибается и мне надо выплатить всего половину этой суммы, да и того меньше.
Я вам выплачиваю зарплату не от себя, а согласно ведомости подписанной лично Константином Петровичем. Ваша зарплата здесь значится в сумме сто восемьдесят две тысячи. За минусом тридцати, я вам и выдаю. Две тысячи переходят на следующий месяц. В связи с тем, что мелкие суммы не выдаются, а остаются на депозите, для оплаты банковских услуг. Вот это ни хрена себе зарплата. Мне на заводе три месяца за такую сидеть надо было. Нет, оно конечно, здесь за даром тоже не дают. Я весь месяц так крутилась, что мама даже скучать за мной начала.
Через три дня мне вручили загранпаспорт. Через неделю поездка в Италию. Едем впятером. Константин Петрович, его жена с детьми и я. С мальчишками как то сразу все срослось. Друзья навеки. Старшему тринадцать, младшему одиннадцать. Да и с Людмилой Игоревной нормально. Она меня всего-то на семь лет старше.
С утра мы на закупках, совещаниях, салонах. А после обеда присоединяемся на пляже к его семье. Неделя пролетела незаметно. Домой возвращались довольные. Кто отдыхом, а кто и работой и достижениями.
На следующий день, с утра, вызов к шефу. Ну думаю, будет хвалить и благодарить. Все ведь прошло на отлично.
- Голубушка, мне странно это. На что вы похожи? Живот выступает, сзади обвисает, грудь опадает. Скажите, в какой фитнес центр вы записаны, я выдвину его директору претензии, и он выплатит вам полную неустойку. Как называется центр?
- Константин Петрович! Я так загружена работой, что забросила даже плаванье и пианино.
Он так смутил меня этим вопросом, что я не сразу нашлась что ответить.
- Ну, милая, это не разговоры. Ладно, мы в этот раз ездили в Италию. Там полно наших соотечественников, да и сами европейцы не из худых. А вот поедем в Китай или Японию. Там вы будете выглядеть как бочка с салом. Давайте я вам буду доплачивать, и даже переговорю со знакомым, владельцем клуба *Кипарис*. Будете заниматься по утрам, до работы. Но внешний вид, подгоните до идеального.
Вот с этого разговора, наверное все и началось. Дальше была поездка на три недели в Токио. Жили в одном номере. Я не ханжа, поэтому нормально жили. Это чисто деловые отношения. И это многим не понять. С этих пор он стал оплачивать мои салоны, спортклуб, фитнес- центр. Красота требует жертв, а еще больше денег. Константин Петрович это понимает. Что бы я везде и всегда успевала, купил мне машину. Большущий Рейндж Ровер. В машине всегда под рукой необходимые вещи. Сложены чемоданы с необходимой одеждой и средствами гигиены.
Теперь в Европу мы ездим только на машине. И у нас с собой есть все необходимое. Вплоть до трех комплектов постельного белья. Это чтобы не платить за него в придорожных отелях. Кто его знает, как оно там стирается. В чемоданах же лежит все необходимое. Когда возвращаемся из поездки, я все вещи везу в химчистку. На меня возложена обязанность, следить за чистотой. Бывает, что с нами ездит кто – либо из членов его семьи. Тогда чемоданы добавляются.
Я так думаю, что его жена уже догадывается о наших отношениях. Но она умная женщина и не подает виду. Меня тоже все устраивает. На каком государственном предприятии я смогла бы посетить за год восемь стран? А у Константина Петровича, мало что загранпоездки, оплата достойная, да и работа интересная.

А меня соседки возле подъезда донимают вопросами:
- Твоя что, замуж выскочила? Беременна или как?
- По любви или за бабки (за деньги то - есть!)?
- А чего домой не каждый день приходят?
- Почему старый такой жених?
Вот и решилась я на хитрость от дочки. На работе взяла недельку за свой счет. Налепила пельменей и в холодильник сложила. Печенье и конфеты припасла. День жду – нет. Другой – в пустую. А на третий день я еще издали увидела, как дочка на своем джипе во двор въезжает. Бегом на кухню. Чайник за минуту вскипел. Воду в кастрюлю и на плиту. Накидала пельмени, варю. Чайник еще раз налила и поставила. В общем, пока они парковались, да по лестнице поднимались, я уже и стол накрыла, и пельмени всем разложила.
- Ой! Мама! А ты чего дома?
- Да я что-то прихворнула немного. С работы отпустили. И я как чувствовала, что ты со своим молодым человеком приедешь. Вот пельмешек сварила.
- Темнишь ты что-то мамуля.
- Ну что ты. Мне вот про молодого человека очень понравилось.
- Давайте к столу. Пока не остыло. Доча, может, ты нас познакомишь?
- Да мам. Это Константин Петрович. Мой непосредственный начальник. Хозяин нашей фирмы, и просто очень хороший человек.
- Ну, присаживайтесь. Кушайте, кушайте. Сама лепила.
Мы сели. Пельмени были и правда отменные. Домашнее приготовление, не сравнится ни с каким рестораном.
- Вы вот уже давно вместе. Больше года. Как дочка с завода уволилась. Здесь ей лучше. Правда она занята постоянно, но ей нравится. Но вы везде ездите, всегда в делах, когда же о ребеночке думать будете.
- О, мамочка. Мы как раз и приехали обсудить этот вопрос и конструктивно подойти к воплощению этого вопроса в жизнь. А тут нас отвлекли пельмени. И я так думаю зеленый чай.
- Ребеночек это хорошо, не затягивайте с этим вопросом. А распишитесь когда? Официально, чтоб все по закону.
Константин Петрович поднялся, бросил вилку на стол и молча, пошел к выходу. Я за ним. Дочка следом. Но он не стал слушать моих уговоров, просто ушел и все. Что тут началось.
- Ну, мама! Какая роспись? Что тебе надо по закону? Будет тебе ребеночек и пеленки, распашонки. Но росписи не будет. У него есть жена и дети. Разводится он тоже, не собирается, да и мне он не нужен как муж. Меня и его устраивают наши отношения.
- Так ты проститутка! Нет. Ты просто шлюха.

В нашей квартире мы встречались днями, в обеденный перерыв или в промежутке между переговорами. Это необходимость расслабиться. Секс без обязательств. Он меня содержит, оплачивает все счета, на работе платит зарплату за работу, а здесь за отдых. После того как мама нас выследила. Я уверена – так и было. Он купил мне квартиру, где мы могли быть свободны и не бояться попасть кому на глаза или язык. Мы и о ребенке договорились. У него своих два сына, а он мечтал о дочке. Если я рожу для него, то он наймет няню, а я смогу дальше работать. А если будет дочка, то купит для нее квартиру в Ялте. Где мы сможем отдыхать летом. Посмотрите, какие у нас планы. Никакая я не шлюха. Я просто содержанка. И меня это устраивает.

Уже март, а дело было в январе. Просто мне было не по себе от произошедшего. Я думала, что со мной произошло неприятное, а как оказалось, другим тоже было не весело. Ну, начну, наверное, по порядку. Звонит мне это так Ленка с радостной вестью;
- Светик, мы с девчонками договорились, в субботу на 19-00 ты идешь!
- Куда идешь, почему в 19-00 и зачем в субботу? А для начала привет, а то нахлобучила на голову, не стащишь.
- Ой! Чего Свет сделала? Куда не тащишь?
- Ага, не поняла! Так вот и мне не понятно, что ты от меня хочешь. Объясняй нормально.
- Да что тут не понятного. Я же говорю, с девочками нашими договорились, в субботу, в семь вечера, собираемся на девичник, ты идешь с нами. Понятно?
- Вот теперь понятно. В тот раз выпалила, трах бах и разбирай что сказала.
- Ну и слава Богу, а теперь, Светочка, скажи пожалуйста, то что ты мне до этого сказала, что я не поняла, что надо стащить через голову.
- Да ничего стаскивать не надо, это просто присказка такая.
- Нет, ты мне это слово скажи, не знаю от чего, но оно мне так понравилось, что я чуть не уписалась от смеха, ну повтори, что ты сказала.
- Это в смысле, Нахлобучила на голову, не стащишь.
- Ой, не могу. Записать надо и девчонкам сказать. Будет новый прикол у нас на девичнике. Ну, ты вообще как, идешь?
- Я даже не знаю. И хочется и колется и муженек не велит.
- Да не ломайся ты. Мы ж и собираемся так, на ночь, только раз в году, эти встречи в кафе на час, не считаются.
- Ну, ты же знаешь, что каждый год, когда мы встречаемся на нашем девичнике, потом у меня скандалы с мужем. Чуть не до развода доходит.
- Пусть он тебя встретит часа в четыре, вместе домой пойдете, чтоб не ревновал.
- Ага. Только ты это сама, моему скажи. В придачу еще объясни, почему наши встречи, приносят кучу проблем, а домой я попадаю, последней и не в адеквате.
- Ой, Светик! Да ладно тебе. Наговариваешь ты все. Наслушаешься причитаний своего благоверного. Он за твоей спиной как сыр в масле катается, куда он денется. Какой развод? Да ты его палкой не выгонишь.
- Ну-ну. Ты говори да не заговаривайся. Такую палку с головкой сыра, ни одна имеющая голову баба, не выгонит. Ты не завидуй. Радуйся своему счастью в штанах, а на мое не пялься. Ладно, не дуйся, твой хоть с виду и шибздик, а тоже плавки не плотно прилегают. Видела я вас на пляже. А когда ты купаться пошла, а он головой как пропеллером вертел, на молоденьких, то вырисовалось довольно таки прилично, ему даже пришлось на пузо лечь, чтоб без плавок не остаться.
- Ой, да что ты городишь. Он кроме меня ни на кого не смотрит. Давай уже о деле. Так ты придешь?
- Ладно, уговорила. Только к семи рановато, что мы там делать будем десять часов?
- Как что, это же сауна. Будем париться, плавать в бассейне. По немножко выпьем.
- Может сначала в ресторан, развлечемся, а потом уже в сауну. Иначе вы опять парня – стриптизера всего обслюнявите и по оттяните все, за что сможете ухватиться.
- Светик, как скажешь. Кто платит тот и заказывает музыку. Девочки на все согласны.
- Ты уже подсчитала, штуки нам хватит?
- Если мальчика звать не будем, то хватит.
- А если будет мальчик, то нам и две может не хватить. Я помню, как вы сотенными ему его хозяйство для красоты оборачивали.
- Так зато весело то, как было, и красиво.
- У него то в трусах все красиво, а я еле расплатилась за сауну. Думала уже за мужем посылать. Решено. Идем в бар к семи. Потом посмотрим, может еще, куда заедем. Сауна с 23-00 до 4-00. кого из девчонок ты позвала?
- Да как всегда. Танюха – пончик, Наташка – домоседка, Маринка, да и мы с тобой.
- Ну и правильно. Это настоящие подружки. С ними всегда весело. Алку не берем, гонору много, она нам все испортит. Да и вряд ли мужик отпустит.
- Светик, ты только не обижайся, ладно. Все и так знают, у тебя свой бизнес, муж, фирма. Не надевай все свое. Дай девчонкам покрасоваться.
- Это типа вы будете как новогодние елки, разодеты и разукрашены. В золоте и каменьях, а я как серая мыша?
- Ну пожалуйста!?
- Да я и сама не хотела выпендриваться. Дадим фору подругам. Но ты ж смотри, чтоб не подкачала. Ты лучшая. У тебя и муж и дом. Я надеюсь, что ты лицом в грязь не ударишь?
- Ой, что ты, Светик. Я постараюсь на все сто. Может ты, мне пару колечек дашь?
- Э, нет подруга. Конкурс так конкурс. Они тоже мои подруги. Все вместе десять лет в одном классе. Так что ты уж сама как-нибудь. Я себе единственно, что позволю, куплю легкое платье и супер - тонкий купальник из трех ниточек. Муж, конечно, не одобрит, но я думаю, что после сауны этот купальник тебе подарю. Пусть твой понервничает, когда тебя в нем на пляже увидит.
- Не была б ты, Светик, моей подругой – убила бы.
- Но - но, красотка. Ты тоже не подарок. Наверное, по этому мы не разлей вода. Люблю тебя заразу - как сестру.
- Целую Светик. До субботы.

Заказали столик на пятерых в «Гавайских трущобах». На данный момент это самый модный бар в нашем городе. К назначенному времени, и почти без опоздания, все прибыли. Мест, конечно же, нет, у двери очередь из молодежи. Проходим через строй жаждущих попасть во внутрь, что б оттянуться. Ага. Еще чего вам? Наша Светик обо всем уже побеспокоилась. Одно ее слово и швейцар в нижайшем поклоне приветствует нас пятерых. Мы сейчас из себя, представляем дам, ищущих развлечений и отдыха от повседневной жизни, которым за тридцать. Нет, соответствующий макияж, молодежный прикид и более двадцати пяти не дать, это точно. Светик, как я и просила, пришла без колец и особых украшений. Но… На ней длинная, черная, с серебристыми вставками юбка из английской плисеровки. Черный, шифоновый, удлиненный под поясок – топ. Сверху черный, в серую точку жакет. Зачем, вообще ей какие то украшения. Она сама из себя представляет бриллиант. Серебристый клатч, и черные, лакированные туфли на шпильке, только усиливают эффект от ее появления. Да еще при этом, этот огромный джип, с водителем, который доставил ее. Все это создало огромнейший успех, когда мы входили. Толпа просто расступилась, впуская нас во внутрь. Отдельный столик в углу зала, но на возвышении, сделаны так, что видна и сцена и весь танц пол.
Посидели мы шикарно. Программа была отменной. Музыка, певцы, танцы. Да и выпили немного. Светик не удержалась. Позвонила и приехали два стриптизера.
- Пусть танцуют для всех, здесь на сцене. Все что надо мы увидим. Это и прикольней и дешевле, если б мы их в сауну за собой потащили. Вы б их там на куски разорвали.
- Ты как всегда права, Светик. Ты только посмотри на нашу Таньку – пончик. Изголодалась баба. Она его сама изнасилует. Поехали уже в сауну.
- Нет, рано еще. Дай девочкам пожить как люди. Маринка говорит что за соседа замуж вышла. Он выше этажом вроде живет. Вот так, всю жизнь рядом, а друг друга не знали. Да и сейчас, в семье что она видит? Дом, работа, скоро пеленки. Надо спросить, хоть не залетела уже?
Танька – пончик, наш ботаник. У нее и кличка то, не от того что толстая сама, а от очков, в толстой коричневой оправе. Как два пончика на глазах. Что она видит? Ни мужика, ни детей и в дом ни кого не приведешь. Родители старые. Хоть и две комнаты, но они ее все праведницей растят. Девке тридцатник, а ее целомудрие стерегут как два цербера.
Вот Натаха молодец. Ушла на квартиру. Сама себе. Тоже, правда, без мужика. Но хоть привести, кого захочет, сможет спокойно. Хотя, тоже, как посмотреть. Знаем мы такое бабское счастье. Никто, не видит, не мешает и не пожалеет, когда ты пол ночи подушку слезами заливаешь. А кого она найдет. Богатеньких все своими коготочками, крепко держат. Если такой от своей вдруг оторвется, то другая тут как тут. Сама знаешь, когда нам, женщинам надо, то мы можем быть быстрее, чем болиды у мужиков на формуле 1. это такие гонки скоростных авто.
Бывает, что я Натаху не понимаю. Вот вроде познакомила с парнем. Ну младше ее на три года, так это мелочи. Пожили полгода и разбежались. Я к ней. Что да как. А она мне;
- Он детей хочет. Я же не смогу ему родить, зачем хорошего парня обманывать. А раз не смогу родить, и не буду из-за этого с ним жить, то зачем объяснять почему не могу.
Говорю – глупая ты. Сама же признаешь что хороший парень. Ну поговорила бы. Все объяснила. Ребеночка можно из детского дома взять. Молчит. Ну как тут ее поймешь?
- Права ты Светик. Как всегда права. Но и все-таки. Какие б они не были зануды, мы хорошие подруги. Столько лет вместе. Десять лет школы и десять лет после. Ты же помнишь, этот год юбилейный.
- Конечно, помню. Я по такому случаю и этот костюмчик себе прикупила. В Германии. Называется «Электра».
- Да умеешь ты шокировать. Я тебя просила не надевать золото и брильянты, так ты такой костюмец прикупила, что в глазах рябит и скулы сводит.
- Я же говорю, называется «Электра». Ну, это вроде молнии по юбке мелькают, а жакет, это дождь с градом, топик – напоминание близкой ночи. Это мне все менеджер рассказала. Ой, Лен. Давай потанцуем. Я сейчас быстренько до машины, шпильки сниму и в босоножках мы с тобой отожжем. Вечер прошел на ура. Бар, просто супер. Недаром перед дверью такие очереди. Без Светки мы бы сюда не попали. Спасибо ей. Она вообще нас объединяет. Дальше мы только пили и танцевали.
В сауну попали только в начале первого.
Мы специально шли пешком, что б замерзнуть и протрезветь. Когда зашли в тепло, разделись, забрались на верхний полок да веничком. Такого блаженства и нежного томления я целый год не испытывала. Стриптиз мы в баре посмотрели, по этому здесь просто по немного выпили и расслабились. Не вечер, а вечный кайф. Мы уже квохтали от удовольствия. Пели дифирамбы подруге за прекрасный вечер и ночь. Но к пяти утра, надумали собираться.
Светик простилась с нами. Объяснив, что у нее телефон уже красный от звонков супруга. Доплатила за просроченное время в сауне, взяла нам бутылку шампанского и была такова.
Мы долго уже не задерживались, вызвали такси и пока ждали, шампусик и приговорили.
Пришла машина. Мы вчетвером влезли на заднее сидение. Хоть водитель и предлагал кому – то сесть впереди, но мы не решились оставлять подруг и ехать в одиночестве. Короче поехали. Если помните, то я уже говорила, что мы когда-то учились вместе. А это значит что живем мы все в одном районе. Но повезли первую Маринку. Что-то шампанское ей не пошло. Всю дорогу она плакала, а в конце пути вообще заснула. Машина остановилась возле дома. На заднем сиденье так нам тесно, что я минут пять еще пыталась достать деньги, что бы рассчитаться. Не смогла. Тогда открыла дверь и выпала на тротуар. Кошелек каким-то чудом, сам вывалился из кармана и упал рядом. Подняла кошелек. Отсчитала деньги. Тут подошел водитель. Я рассчиталась, а он любезно помог мне подняться. Да уж. Какое-то не такое шампанское. Мутит.
Водитель помог остальным выбраться из машины. Сел и уехал.
- Пончик, где мы и зачем сюда приехали?
- Ик. Не знаю.
- Марина. Марина. Спит. Наташа, я вижу, тебе лучше всех. Где мы?
- Мы привезли домой Маринку.
- Прекрасно. Молодец. Теперь скажи, ты помнишь, где она живет?
- Помню. На втором этаже справа. Но. Есть одно но. Она сегодня рассказывала, что вышла за соседа, что живет выше.
- А на каком этаже?
- Этого я не помню.
- Давай включим логику.
- Давай.
- Она говорила, что сосед сверху, но не над ней. А это значит, что третий и четвертый этаж отпадает.
- Логично.
- Так же это нам говорит, что это квартира не над ней. Значит не справа, а слева от лифта.
- Ленка, я тебя люблю. Ты самая умная из нас, классно ты Светика раскрутила на девичник. Оторвались по полной.
- Подожди. Сейчас не об этом. Включаем логику дальше.
- Включаем.
- Маринка ни слова не говорила, что живет высоко.
- Не говорила.
- Из этого делаем вывод что девятый и седьмой этажи отпадают. Значит, едем на пятый этаж, квартира слева.
- Почему не шестой?
- Если бы Маринка могла, она бы нам сама сказала, что она не живет на шестом этаже.
- Логично. Едем.
На морозе, вроде как полегчало. Подняли со скамейки дремлющую подругу и вошли в подъезд. Лифт вроде как нас ждал. Дверь открылась сразу. Вот и пятый этаж. Звоним. Тишина.
- Лена. А если мы ошиблись?
- Если ошиблись, то соседи укажут, куда ее отвести. Звони.
Дверь открыл мужчина. Довольно высокий. В халате. Но вроде как не спавший, наверное, заждался возле телевизора.
- Дорогой. Э-э, не знаю как Вас по имени отчеству. Марина нам не успела рассказать. И вообще нас познакомить. Но мы ее лучшие подруги. Вот едем с девичника, давай, думаем заедем, поздравим вас с будущей свадьбой. Возьмите, пожалуйста, свою супругу, а нам пора.
Мы передали Марину ему на руки, и пошли в лифт, а он понес ее внутрь.
Из лифта мы вышли втроем, но Таньке-пончику, почему, то эта езда вверх вниз не понравилась. Наталья пошла на выход, а я помогла Татьяне. Слышу, что-то грохнуло.
- Что - там, внизу?
- Да тут какой-то пьяный лежит. Я на него прямо упала. Сейчас поднимусь. Идите осторожнее.
Вышли из подъезда. Постояли на чистом, морозном воздухе. Полегчало. Первая стала прощаться Наталья;
- Все девочки. Спасибо всем. Я знаю этот район, дойду сама. Прощайте.
И отправилась по центру дороги в направлении своего дома.
- Леночка, ты сама дойдешь? Тебе дальше всех. Тебе еще через парк шлепать.
- Ой, пончик. Была бы это проблема. Что мне мужик дома скажет. Вот вопрос. Уже почти шесть утра. Ты вот сама-то как? Родители наверно заждались, нервничают.
- Да они уже ничего. Так не ругают как раньше. Теперь они меня пилят, что мне тридцатьник, а внуков им не нарожала. Я их виню, что меня раньше от материной юбки отпустить боялись, вот внуков то и нет. В общем, у меня свой дурдом. Ладно, пока.
- Давай родная. Через месяц в нашем кафе. Или созвонимся.
Танюха вышла на дорогу, а я отправилась в сторону парка. Да какого парка? Скверик небольшой. Пробегу быстро, да и все. Как всегда темно. Только впереди, где-то на середине горит один фонарь. Лучше бы он не горел. Когда со всем темно, как-то спокойнее. Глаза привыкают и почти все видно. А когда идешь на свету, то ты как красная тряпка для быка, видна со всех сторон. Проскочить бы это светлое место, а там и до моего дома рукой подать. Может своему позвонить? Разбужу, тогда точно прибьет. А, ладно, так дойду. Оглянулась, Танюхи уже не видно. Подняла воротник дубленки как щит перед атакой и вперед. Еще. И еще. Вот и фонарь. Молодец подруга, хорошо идем. Давай, еще немного и я в спасительной темноте…
Шаги.
Я шире шаг, насколько позволяет юбка. Сзади тоже быстрее идут.
Я уже почти бегом. И тут…
- Стой. Куда?
Я остановилась. Стою, ни жива, ни мертва.
- Ну что набегалась?
Голос явно мужской. Что он от меня хочет? Немного не успела добежать. Осталось каких то десять метров и темнота. Может побежать? И тут, вроде как мысли мои прочитал, гад.
- Лежать, лежать я сказал.
Вместо рывка бежать, со страху у меня получился рывок в грязь. Лежу. Меркую. Ну что он мне сделает. Изнасиловать? Так тут еще пусть попробует докопаться до цели. Деньги? Так пусть скажет, я и сама отдам. Только б не тронул. Золото. Точно. На мне же колец, цепочек и серьги. Ладно, мое, а то, что на работе у сослуживицы взяла. Отберет, что я ей скажу. Идея. Лежу тихонько, снимаю кольца и сережки, прячу все в рот. Бить будет, рта не открою.
- Что ты там нашла. Неси сюда. Я кому сказал. Бегом ко мне.
Поднимаюсь. Чувствую, колени болят. Когда падала видно, ободрала. Ноги замерзли. Медленно поворачиваюсь. В голове одна мысль – не открывать рот. Повернулась. Поднимаю голову. Тут на меня, как полный ушат холодной воды. Вот дура. Попалась на удочку. Я же эту историю еще десять лет назад слышала. Мы ее с девчонками еще обсуждали. Смеялись до упаду. Вот это я дура. Картина. Стоит спиной ко мне мужик. Прямо под фонарем. А перед ним собака. Похоже, овчарка и он ее тренирует. Но я все, же сообразила не смеяться над собой, а припустила со всех ног домой и остановилась только когда нажала кнопку звонка.
Дверь открылась, и я сходу запрыгнула вовнутрь. Захлопнула двери и кинулась целовать родимого. Потом опомнилась, выплюнула в руку изо рта золото и опять стала лезть к мужу, целоваться.
- Да ладно тебе. Не буду я тебя ругать. Ну, вижу, засиделись. Чувствую, выпили. Слава Богу, это у вас раз в году. Только почему ты такая мокрая и грязная?
Я ему рассказала свою страшную историю похода через парк. Правда, он молодец, не смеялся. Пожалел и отправил спать. Наутро, правда, пришлось стирать его пижаму, которую я испачкала, когда обнималась. И отмывать заляпанный пол.
Коленки замазала йодом и две недели ходила в черных, теплых колготах, чтобы никто не увидел и не догадался о моих приключениях. А вот дубленка испорчена полностью. Ни одна химчистка не взялась привести ее в порядок. Так и весит на вешалке, завернутая в мусорный кулек.
Таня-пончик.
Танюша не пошла домой, а вернулась в подъезд. Вот поэтому ее и не увидела Лена, когда оглянулась, перед походом через парк. Зайдя в подъезд, присела возле лежащего мужчины.
Темно. Глаза вроде и привыкли к темноте, но все равно ничего не видно. От мужчины исходил явный аромат перегара. Но даже при этом амбре, чувствовалось что-то тонкое, нежное. Приподняла голову, потрусила. Мужчина что-то промычал. Не поняла. Помогла подняться. Вышли на улицу. Морозный воздух как глоток холодной воды. Чуть полегчало. Перешли через дорогу. Присели на скамейку возле соседнего дома. Увидела женщину, вошедшую в подъезд, из которого они вышли. Женщина зашла, и через минуту вышла. Оглянулась, и не спеша ушла.
Таня помогла подняться мужчине и повела его домой. К себе домой, в соседний переулок.
Через полгода Таня – пончик и Сергей Егорович расписались.
Узнав дома прозвище своей супруги, Сережа тоже, стал называть Танюшу;
- Ты мой пончик. Не из-за очков, и не от того что полная, а от того что круглая и с дырочкой.
Вскоре Танюша-пончик родила.

Наташа.
Наташа ушла вниз первой, и первая споткнулась через пьяного, упав даже на него. Вот ей и пришлось вернуться.
Когда ушла в первый раз, то дошла почти до своего дома, но задумалась;
- А что я теряю. Это шанс, и очень не плохой.
Наталья развернулась, дошла до подъезда, где живет Марина. Зашла вовнутрь. В темноте, походила, потом присела и пошарила руками, никого. А вслух, сама себе сказала.
- Так дура спешила домой, что споткнувшись через пьяного мужика, упав руками практически на его хозяйство, вскочить и бежать, ну вроде как три года дома не была. Ведь судьба давала Шанс
Вышла на улицу, оглянулась. Никого не увидела и медленно поплелась домой.
-Значит кому-то нужней.
Эта мысль немного успокоила.
Девичник закончился довольно не плохо.
Марина.
Утром проснулась. Еле глаза открыла. Во рту г… Голова хоть не болит, но тяжелая. На грудь давит. Ничего не понимаю, что груди то нужно, ладно голова. Обои новые, шторы не мои.
- Где я?
Хотела вскочить, но, то, что давило на грудь, оказалось не похмелье, а рука мужчины. И не давит она, а крепко держит и прижимает к кровати. Что-то я плохо помню, как сюда попала. Ехали в такси, я уснула. Все провал. Надо выпить кофейку. Стала пробовать вылезти из объятий. Опустила руку между нами, что бы легче было оттолкнуться, но попала прямо на… Он зашевелился. Ну, и там, и весь тоже. Подумала;
- А что я теряю?
Короче он мне потом, после этого, сам кофе сделал и в постель принес. Когда уже днем, выглянула в окно, определила. Мои подруги меня в соседний подъезд втащили. А вот насчет этажа, вообще ни чего не понятно. Смутно помню, что когда выпила, то хвасталась, что уже нашла мужика, но не говорила о нём ничего. Ведь его то и не было. Теперь вот оказывается и правда нашла. Правда, благодаря подругам. Это как в фильме *С легким паром* только чуть на оборот.
Как хорошо, что у меня такие подруги.
И девичник удался.
И замуж еще определили

Светик.
Вечер, да и ночь пролетели, не заметишь. Хорошо-то как! Машина подъехала к подъезду.
- Светлана Валериановна, вас проводить.
- Нет, Сережа спасибо. Я сама. Да и мой видишь, не спит. Встретит на этаже, возле двери. Ты езжай, завтра, нет уже сегодня у тебя выходной. Но в понедельник, к восьми как штык. Все давай. Пока.
Вышла. Код на подъезде. Зашла. Полное расслабление. Лифтом на двенадцатый этаж, и спать.
Дверь лифта открылась. Стоит мужик. В сером плаще, а так как плащ не застегнут то видно, что под ним ни чего. Голый. Маньяк. Нож в руке. Я опешила. Как он здесь оказался. Двери то кодированные. Всех наших жильцов я знаю. Чужак. Пока я думала, он хвать меня и в лифт. Я при входе споткнулась, упала и сильно ударилась головой. Мне даже кажется, что потеряла сознание. Хмель вылетел вмиг. Мысли как молнии. Шмыг, прыг, а толку никакого. Чувствую, что лифт вверх едет. Этот гад меня за волосы сзади хвать и вверх тянет. Потом как стукнет об ручку, у нас для деток сделаны в лифте, что б держались.
В глазах покраснело. Чувствую и на губах соль. Значит, голову мне разбил, кровь течет. А он меня ногой бах, да между ног, да носком туфли. Я не знаю как больно мужикам, но я аж завыла. И эта боль меня так пронзила, что я аж на ноги вскочила. Но ноги вместе свести не могу. Больно. Стою на раскорячку. Тут я свое отражение в зеркале увидела. По лицу слезы, вперемешку с кровью и тушью. Топ разорван. Грудь расцарапана. И вот тут произошло, я не знаю что.
В голове тишина. Полное спокойствие. Поднимаю руки на уровень лица и, резко оттолкнувшись задом от стены, просто падаю на него. Пальцы в глаза. Он взревел. Махнул ножом. Я отпрыгнула, и в этот же момент ногой, точнее тонкой, двенадцати сантиметровой шпилькой, туда, куда перед этим он ударил меня.
Открываю глаза. Врач в белом халате. Рядом милиционер. Лежу в луже, нет в море крови. Кровь везде, на полу, на стенах, на мне.
Адвокаты, суд. Непреднамеренное убийство. Оправдание. Благодарность за помощь при задержании опасного преступника.
Оказалось, что я каблуком ему какую-то вену пробила. Его еле спасли. Вот умер бы, и мне лет пять дали. А раз выжил – то ему пятнадцать. Я у него седьмая.
Семерка для меня счастливое число. Я и родилась седьмого.
Скоро девичник. Обязательно пойду. У меня есть чем похвастать, кроме шмоток и побрякушек.

УДАЧИ.

Вот и сорок пять. Сидим с подругою опять. Вдвоем. Дети выросли. Разбежались. Только и слышишь;
-Дилинь! Как дела? У нас все нормально! Пока!
Век электроники. Вроде и до всего уже достали щупальца всезнающего Интернета. А вот семейных проблем, душевных разладов, ни кто, кроме самого человека решить не может.
-Я слышу вы хорошо ладите! Тихо у вас в квартире. Сколько вы уже вместе? Наверное с твоего сорокалетнего юбилея.
-Нет, что ты. Вот в том году, как твое день рождение отгуляли, так через несколько дней и познакомились. Так что скоро год. Мои готовятся, я по их поведению вижу. Что-то с сыном затевают. Прячутся.
-Давай подруга выпьем. За твое счастье. За семью и за детей.
-Нет, так не пойдет. Давай за тебя. Твои сорок пять. Глянь на себя. Персик.
-Ой, только не надо.
Выпили.
-Не обижай меня в такой день. Щеки красные, как яблочки наливные. Груди как дыни и попа как гарбуз. По меньшей мере это пошло. Мне и так сегодня не очень. Так и хочется поплакать, себя пожалеть. Наверное, кризис среднего возраста. Постоянно перед глазами тупой вопрос;
-Ну и чего ты добилась от жизни.
-Не. Подруга, так не пойдет. Давай о веселом. Потом жалеть себя будешь. Мы еще столько не выпили.
-Да и не выпьем. Мне кажется, что бы затушить боль внутри, и бочки не хватит. Тебе разве понять? У тебя муж, сын, семья.
-Только ты не забывай, что пока ты жила полноценной семьей, я семь лет вдовствовала. Сына сама поднимала. Сейчас спортсмен, самостоятелен и мать не забывает. А ты сама свое счастье теряешь. Мужика от себя отваживаешь.
-Я! Сама я? Да что ты такое говоришь? Как я своего мужика отваживаю. Как нашел себе хобби, грязь развозить, краски мешать да картины рисовать, так от меня и отвернулся.
-Да, я тоже всегда мужиков хаяла. Когда молодые, дети, трудности, жена нужна. А как только выбился чуть в люди, сразу себе молодуху заводит. Но это не твой случай. Вот вижу что ты сама во всем и виновата. Налей. Твое здоровье подруга.
Выпили.
-Ты только не серчай. Я же к тебе с хорошим. Вот столько лет живем стена к стене, балкон почти общий. Вожусь на кухне. Вижу, твой вышел на балкон, краски разводит, смешивает. Раз мазнет, другой. Любуется. Мне из окна хорошо видно. Интересно мужику. И тут ты кричишь. Сделай что-то. В сердцах бросит все, уходит с балкона. Через некоторое время опять выходит.
-Вот, а кто за него, что по дому будет делать?
-Да у тебя сын дома. Возле компьютера заседает. Уже за двадцать, а все игрушечки. Танчики, бегалки. Пора уже о семье думать.
-Думает он, то с одной встречается, то с другой. Но разве сейчас найдешь хорошую, работящую?
-Так он что, себе жену ищет или тебе замену? Вот так, твой мужик раз по десять за день на балкон, к своим краскам выскакивает, а ты его в дом загоняешь. А ты видела, как у него глаза светятся и сам весь цветет, когда рисует? Нравиться ему. Почему ты не выйдешь, не постоишь с ним. Раньше, я своему первому, всегда вас в пример приводила. Все что ни делаете, все вместе. На дачу вдвоем. Борщ варите, тоже вдвоем.
-Да он мне только картошку да лук с морковкой чистил. Готовила то я.
-Э! Не скажи подруга. Ты стираешь, а он белье вывешивает. Вон у меня веревки на балконе. Я их скопировала как у вас. А за то, что сделали на работе, пол зарплаты отдала. Твой же сам, и додумался и сделал бесплатно. Пока мой думал на кого свалить работу, твой всегда сам делал. Плохо ли, хорошо ли – но делал. Давай помянем моего.
Выпили.
-Ты так говоришь, что вроде как завидуешь.
-А что, и завидую. Ты же мне вот позавидовала, что у меня мужик сейчас есть. Вот и я тебе завидовала. Сначала что твой такой работящий, а потом, когда мой то помер, тому, что у тебя есть, а у меня нет. Теперь твоя очередь позавидовать. Ты же сама не удержала супруга. Надо было интересоваться его живописью.
-А я что понимаю в его мазне?
-Да я так думаю что и та дурочка, с которой они сейчас на даче живут, тоже не понимает. Но постоянно хвалит.
-О, ты на даче была. Видела их. Расскажи. Нет, давай еще выпьем и расскажешь, как он там, что делает, как живут?
-Да что рассказывать? Она готовит, он во дворе рисует. Мечтает. Мадам выскочит, и давай нахваливать. Он ко мне спиной, но мне все равно плохо видно, что он там намалевал. Но эта любуется. Я за шторой стою, меня не видно. Зато я все слышу и вижу. Не молодая, худая, одни кости.
-Ну да, меня пышечку на суп набор променял.
-Ты подруга не дуйся, но уж слишком ты последнее время пышечка. Раньше ты за собой следила, по утрам зарядочка, бег по парку, а теперь полночи на охране холодильника.
- Тебе-то откуда знать про холодильник.
-Да ты когда ночью его открываешь, у меня в окне все отражается. Говорю же балкон общий. Да и слышимость здесь, не дай Боже.
-Вот, вот. Я теперь каждый вечер сериалы смотрю. Что бы не слышать как ты там, на диване вздыхаешь.
-Завидуй молча. Я же тебе не выговаривала семь лет, пока одна была, как ты тут фортели отчебучивала. Давай еще по одной.
Выпили.
Ой не скажи, подруга. Были времена. Приятно вспоминать. А помнишь, в походы ходили. На море ездили. Автобусом, с палаткой и рюкзаками. Молодость. А теперь этому козлу чего не хватает. Дом полная чаша. Еда всегда наготовлена. Постирано. Убрано. Так нет же. Молоденькую ему подавай.
-Да не намного она нас и моложе. Говорю же тебе она его телом, тряпками, а главное вниманием своим завлекает.
-Не поняла. Это ты о чем.
-Во первых она худая. Во вторых интересуется его увлечением. А в третьих, я видела ее белье. Она его вывешивала. Бантики, рюшики, веревочки. Дерни за веревочку, и ничего стаскивать не надо. Вот что бы тебя раздеть, сколько ему времени надо было?
-Не надо меня раз0девать. Я и сама, когда захочу быстренько приготовлюсь.
-Вот. Это и есть проблема. Видела я какими трусиками ты его завлечь пытаешься. Они ж на тебе как панцирь на черепахе. Так в твое сало впился, что только ножом соскребать. А чего ты к ним резинку по бокам не вшила, или просто два шнурка. Я вот все в окно видела. Для тебя между прочим следила. Твой-то, малюет, а эта подойдет сзади. Спинку ему погладит, ручкой причешет. Он аж млеет. Руку под халат запустит, и трусы за веревочку вытаскивает. Она смеется, заливается. Он к ней прильнет, головой к животу. А сам рукой ей там шебуршит. Потом бросит свои краски и в дом идут. Аж самой завидно.
-Тьфу ты, да она шлюха.
-Шлюха, не шлюха, а мужика у тебя увела. А ты вот когда со своим заигрывала? Ролевые, или как их там, игрища устраивала? Вот.
-Да какие игрища? Мы что, молодые? Так, захотелось мне, переспали.
-Вот. Опять же. Тебе захотелось. А ему? О нем ты подумала? Когда и чего он хочет. Я же тебе говорю, что два дня на даче сидела. Все следила. Они после игр таких на улице в дом идут, но не всегда в постель. Видела как один раз, она его так обработала. А ты хоть раз пробовала?
-Ты что говоришь, то? Какая грязь. Слушать противно. Я раз пробовала, так меня чуть не стошнило. Так это только пробовала, а если как в кино показывают до конца, так я бы сдохла наверное.
-Я так и думала. А твоему нравиться. Я видела. Ветром шторку в сторону откинуло, вижу, твой стоит, млеет. А она перед ним, на коленках трудиться.
-Кошмар. А если дети увидят. Позорище.
-Да какие дети? Нет у нее детей. Да и у тебя уже нету. Выросли наши дети. Пусть теперь сами свою жизнь устраивают. Мой же вот живет. А ты за своим до сих пор бегаешь. Нянчишься. Может мужик твой ревнует. Как к сыну, так все, что ни попросит ты делаешь, а как к мужу, то секс если захочешь. Вот и думай. Наливай.
Выпили.
-Что-то у нас, подруга, твой день рождения нерадостный. Все мы о проблемах, делах.
-Нет! Нормально. Душевно сидим. Для всех мы в субботу организуем. Будет весело и красиво. Ты тоже приходи. А сейчас, мы просто, по бабски в жилетку поплачемся. Так хочется иной раз, выговориться, себя пожалеть, других обсудить. Не все же нам быть сильными. Тянуть этих мужиков на себе.
-Ой, тебе, ли плакаться подруга. Твой то, не пьет, не курит, не гуляет.
-Бывший мой, загулял вот, подлюка.
-Да не загулял он. Сорвался. Насели вы все на него. Денег дай, дома все сделай. Туда, сюда, отвези, привези. Хобби себе завел, так ты вместо того что бы радоваться, сидит себе дома, малюет, высказывать ему начала. Тоже хобби хочу, что б ничего не делать. Так он же у тебя все и делал. Сына вот ты чуть не на руках носишь, а своего хаешь. Да секс, если только сама захочешь. Вот и сорвался. А ты вот попробуй его мазню продать. Может, кто и купит. Эти люди искусства, они же чокнутые все.
Вдруг понравиться, денег заработаешь. А твой оценит, что ты поверила в него как в художника. Вы же вместе больше двадцати лет прожили, таких деток вырастили. Наливай.
Выпили.
Ты только подруга изменись немного. С детей свою любовь на мужика своего переведи. Внимание и ласки добавь.
-Да не умею я быть ласковой. Не научили меня в детстве.
О. да ты вспомни что в пеленках криво писалась. Тебе уже сорок пять, а ты все – меня в детстве не научили. Просто тебе, наверное, семейная жизнь приелась. Меняй устои. Ездите на природу. У вас же машина есть. Там соблазни своего мужа. Будь нежной. Он вернется, вот посмотришь. Покуролесит и вернется. А вот тут ты! И если ты ничего не изменишь в себе, тогда точно потеряешь его навсегда. Возьми за правило. Сидит он или стоит, рисует или за компьютером играется, прошла мимо, по спине рукой провела. Он поначалу даже отбрыкиваться будет. Мол, что ты отвлекаешь. Но это для порядку самому – то приятно. Похвали даже за то что хлеб к обеду для себя отрезал. Ну любят мужики, когда их хвалишь. А особенно те что в искусство подались. Он же красоты любит разные. Ездите, путешествуйте, даже просто вокруг города. Вроде как пейзажи ищите красивые, а ты рядом. На глазах. Ушел на работу, звони. Как дела? Устал? Что на ужин тебе приготовить? Раньше вы много говорили, а теперь все молчите. Вот она и проходит, любовь то. Так это ты сама виновата. Я вот своему и два часа без себя жить не даю. Напоминаю. Кручусь перед ним, заигрываю, названиваю. Свое спокойствие дороже, своих амбиций. Нет, я конечно не говорю что перед мужиком ковром стелиться нужно, но и бросать все на самотек нельзя. И смотря перед каким мужиком. Перед твоим, работящим, дельным, деловым и еще соображающем в искусстве, не грех и стелиться. На нем же весь ваш быт держится. За покупками он, за квартиру то за газ заплатить. А вот если еще его картины и продать можно будет, то перед ним тебе в любое время, по его желанию тебе на колени падать нужно. Наливай.
Подожди. Мне пока не нужно. У меня тут мысль зародилась, дай додумать. Постой, подруга. Что-то я понимать начинаю. А ну налей себе. Не спишь ли ты часом с моим мужиком? Что-то ты слишком подробно наши проблемы мне здесь разжевываешь. И трусы она мои эротические знает. А я их на балкон никогда не вывешивала. И про другие наши с мужем дела хорошо осведомлена. Ты не смейся мне здесь. Я же могу тебе в твои космы вцепиться. А ну говори все как на духу. А может вы уже давно любовники? Были. А теперь ты себе нашла, а он себе.
-А может ты подруга, пьяный бред мне здесь несешь? Заметь, я говорю подруга, а не соперница и не враг. И даже в честь твоего дня рождения я не обижаюсь на тебя. Больше того, я тебе прямо скажу, я ездила на дачу из-за твоего же мужа и для тебя. Оказалось, что у него есть любовница. Это его кисточка. Он не выпускает ее из рук. Он часами малюет свои картины. Мне даже показал картину –какая ты есть и какой он хочет видеть тебя. Но боится вслух сказать, что бы тебя не обидеть. И на все твои обвинения и оскорбления он отвечает своей любовью. А на дачу он уехал, что бы обратить твое внимание на себя. Да, я с ним, так же как и с тобой провела весь день. Мы сидели под черешней, за столом, за бутылкой водки и он плакался мне в жилетку, так же как и ты сегодня. Кстати водку он выпил почти всю сам. И это при том что он вообще не пьет. И как ты теперь думаешь;
-А может я все подробности, ваших семейных неурядиц знаю лично от него и от его имени тебя здесь чихвостила.
Так что давай подруга по маленькой и езжай ты… на свою дачу, за своим… мужем. Но не отбирай у него, его любовницу. Вези обоих и будь внимательна. На всех своих картинах он рисует исключительно тебя. В разных местах и различных позах.
Подумай. А может ну их, наших детей. А может пора пожить для себя.
А может для мужа.
Оглянитесь на близких. Может вы, их обижаете или не замечаете? А ведь самая большая боль и обида наноситься именно родными и близкими людьми.
А может…
Любви и понимания всем.
Мудрости в принятии решений.
Счастья и удачи.

Софийка на меня бочку катит. Ни какая я не влюбчивая. Поклеп и наговоры. Еще сестра называется. Первая моя любовь, это было просто по молодости. Глупость, хоть и приятная. Да меня и наставить на путь истинный не кому было. Софийке то хорошо, она маленькая, а все хозяйство на мне. Мне всего-то четырнадцать было когда умерла наша мама. За два месяца сгорела. Началось с того, что поехала в больницу. Спину все прихватывало. Да по женски проблемы. Мы живем в селе, рядом с городом. По этому сначала в районную больницу. Там долго слушали, смотрели. Заставили сдавать анализы. Просто все симптомы были, как у беременной. Боли у мамы то сильнее, то совсем утихают. Положили, все же в больницу, в гинекологию. Неделю мы ездили, навещали.. в деревне, через дорогу от нас, живет баба Гриппа. Если официально, то Агрипина Сергеевна. Вот она взяла заботу о нас. приходила, готовила кушать. Заплетала, тогда еще восьмилетней Софийке, косы. Отправляла в школу. Я, приходила из школы, сразу переодевалась и ехала в больницу. Кормить маму. Когда к концу недели, мама стала чувствовать себя лучше, мы обрадовались. Думали что в понедельник, после анализов – выпишут.
Привезла в понедельник борща, две котлетки и каши гречневой. Запить компот, достали из подвала бутылек и для мамы открыли. Хоть еще и не сезон, открывать закатки.
Приехала, а мамы нет. Соседки по палате говорят, не видели куда делась. Они были на процедурах, а когда пришли, ни мамы, ни ее вещей нет.
Ох, как я обрадовалась. Мама, наверное, уже дома. Мобильных телефонов еще не было. Их только по телевизору, в фильмах про мафию показывали. Приехала я домой. Нет мамы, а уже вечер. Отец меня отругал, что не могла у врачей все узнать.
Утром Софийку в школу, вдвоем с отцом в больницу. Врач не обрадовал;
- Вашу жену и маму, перевели в онкологическую больницу.
И адрес дал. Мы на такси и туда. Лежит моя мамочка. Бледная. Крупные капли пота на лице. Раньше всегда с прической, ныне растрепанная, раскинувшиеся на влажной подушке волосы. Всю жизнь эта картина перед глазами. Даже, не в гробу, и не дома перед смертью. Когда уже отказались лечить и привезли домой умирать. А именно это беспомощное, бледное лицо и влажная подушка. Наверное, когда сама буду умирать, буду помнить эту картину.
Два месяца и смерть. Софийка хоть уже и девяти лет, но еще не полностью осознала смысл потери. Я сама при ней не плакала, и ее поддерживала. Плохо было только бабе Гриппе, давали ей нашатырь нюхать.
После похорон отец долго не тосковал. Нашел себе в деревне вдовушку и перебрался к ней. Остались мы с сестрой вдвоем в большом доме. Ночами страшно было. Спали со светом.
Отец, правда, нас не совсем бросил. Приносил деньги. И иногда продукты. Баба Гриппа помогала мне вести хозяйство. Так прожили два года. Я заканчивала десятый класс. Ходила на курсы маникюра. Так мне нравилось это искусство. Такие картины можно отображать на ногтях.
На одном из показательных конкурсов я и познакомилась с Владимиром. Такой прикольный, невысокий, рыженький мальчишка. Правда, потом оказалось что ему 22, а на вид всего восемнадцать. Полюбили мы друг друга без памяти. Я и дома о нем говорю. И в школе подругам рассказываю. Баба Гриппа только головой качает;
-Ты только глупостей не наделай, милая душа.
Да какие глупости. У нас и в мыслях не было. Дискотеки, прогулки под луной.
Повстречались немного. Он меня к себе домой зовет. С мамой познакомить. Мы же не какие-то там басурмане. Пришли. А его маман с порога меня на х… посылает, и на ше.. и на пе.. обзывает.
- А я думаю, где это мой Вовочка пропадает. Его эта ше.. охмурила.
Так мне обидно было. Я же еще девушка. А меня такими словами обзывают. Глупая. Ну и обрати внимание, что Вовочка за меня не сильно заступается. Так нет же. Решила я его мамаше свою правоту и честность доказать. Страшно, но отступать не буду.
Сижу, жду в субботу, на скамейке, перед его домом. Вижу, маман евойная, в магазин пошлепала. Я в подъезд, на этаж. Стучу. Он открыл. Смотрит на меня удивленно. Откуда это я, и так смело в дом. А я его обняла, поцеловала и в постель. Как ни страшно было, но это случилось. Когда в дверях ключи его мамаши загремели, мы все уже кончили. Я вскочила, трусики, лифчик натянула. Из под него простыню выдернула. Она заходит, а я ей перед носом окровавленной тряпкой верчу.
-А вот! А вы говорили, что я дрянная. А я честная. Я девушка была. Вот факт.
Выхватила она эту простыню и давай бить меня и гнать на улицу, успокоилась только, когда я из подъезда выскочила.
Через некоторое время в окно мне юбку и кофточку выкинула, а я за кустами роз пряталась.
Доказала. Дурочка.
Как не прискорбно это осознавать. Но одного раза мне хватило. Я забеременела и через девять месяцев родила девочку.
Какая красавица. Круглолицая. С небольшими веснушками рыжуля. Одно меня смущало. Она как две капли воды похожа на не состоявшуюся свекруху.
А та, старая ведьма, развернула бурную деятельность. Для того чтоб ее Вовик не был со мной, она ему даже девок домой водила. Сама на кухне сидит, чаи гоняет, а он в спальне, на ее кровати кувыркается. Конечно, зачем ему я такая, то брюхатая, а то с приданным. Ни мои слезы, ни просьбы, ничего не помогло мне. Да же когда я вышла из роддома и пришла показать старой, ее внучку, меня выгнали с позорными криками.
Софийке уже одиннадцать. Баба Гриппа, сильно сдала за последние месяцы. Но крепиться. Приходит, советы дает, как с ребенком да что. Как кормить, мыть, стирать пеленки. Мамули то нет. Слава тебе Господи что попалась мне в жизни такая помощница. Не знаю, что бы я сама делала.
Отец к тому времени прокутил все мамины украшения. Золотые кольца, кулон и цепочку. А как гулять стало не за что, вдовушка его и выставила. Сказала, что у нее есть сын, и ей надо его поднимать, а не тратить свое драгоценное время и здоровье на какого-то нищего бомжа.
Если бы мы знали, что будет дальше. Ни за что не поддались на уговоры.
Отец принес какие-то бумаги и стал нас уговаривать их подписать. Это, мол, необходимость. Сельсовет требует. А мне не до этого. Иришка приболела, сопливит. Подписала все что подсунул. Софийка, та вообще не вникала. Короче, через неделю приехала машина, люди. Нас загрузили и перевезли в маленький домик на краю деревни. Рядом с кладбищем. Это даже не дом, а два сарая рядом. Двор зарос травой. Огород никогда не перекапывался. Папаша все бегал и нас упрашивал, не шуметь. Он, дескать, сам не знал что подписал. Только через некоторое время, мачеха купила своему сыну квартиру в Москве, и он переехал жить туда. Мы с сестрой уж подумали, что переедем жить в мачехин дом, как отец говорил. Но нет. И этот дом был продан, а отец с мачехой поехали отдыхать на курорт.
Софийке, наверное, повезло. У нее первая любовь. Ранняя, но чистая. Парнишка учиться на год старше. Общаются, целуются. Его мама без ума от Софийки. Сказала, что поможет ей окончить институт, за который сама и заплатит. Дай Бог, что бы у сестры все сложилось, лучше, чем у меня.
Помощь сестры огромная. Хотя это и в ее интересах. Я хожу по людям, делаю маникюр и педикюр. Уже есть свои клиенты. Когда поехала в церковь, решила окрестить Иришку. Подсказать было не кому. Баба Гриппа уже умерла. Царствие небесное рабе божьей. Оказывается что нужны двое человек, кто будет как родители, или крестные. Да где же я их найду? Когда жили в большом доме, в центре села, друзей было много. А теперь мы на окраине не только села, но и всей жизни. От нас все разбежались. А что с нищих взять? Вся радость жизни сестра и дочка. Первые слова, первые шаги. Все в первый раз, это же чудо. Я вот все время, думаю и удивляюсь;
- Ну как отцу и бабушке не хочется посмотреть на продолжение своего рода.
Хотя, о чем это я? Свекровь, не состоявшаяся, теперь всегда в трауре. Сынок спивается. Ее бьет. Все вещи из дома продает. Как мне соседи сказали, она на меня колдовала, а все на сына перекинулось. Вот и получает.
Да! В церкви. Вышла на улицу, стою, думаю.
-Что делать?
Подходят женщина с мужчиной. Она спрашивает;
-Девушка! Что-то у вас случилось?
Я им обрисовываю ситуацию. Что у моей дочурки не только отца родного нет, так еще и крестных родителей негде взять.
На удивление, эти совсем чужие мне люди, согласились окрестить Иришку. Мало того, они дали свой домашний адрес и сказали что я с дочкой всегда желанный гость в их доме. Так впоследствии и было. Сколько раз они спасали меня от голодных дней.
Крестины состоялись, и мы даже вчетвером посидели в кафе. Съели по пирожному, и запили чаем. Это так необычно. Явно эти люди мне посланы были с неба.
Зато дома меня ждал сюрприз. Мои вещи, и вещи Иришки, были сложены в коляску и выставлены на улицу. Когда я стала стучать в ворота, то вышла мачеха и так оторвалась на меня орать, что соседские собаки завыли. Иришка на руках, коляска впереди. Иду по дороге через село. Ничего не вижу и не слышу. Слезы и обида душат не хуже маньяка.
- За что?
Я же ее толком не знаю. Они жили отдельно. Да и сейчас, во дворе два сарая. Мы с Софией жили в маленьком. Что бы было теплее. Отец с мачехой в большом.
Чем же мы с дочкой им помешали? Когда до дороги, идущей рядом с селом на город, оставалось не далеко, меня кто-то догнал. Я даже не поняла кто, слёзы застилали глаза. Только когда заговорил, поняла. Это мамин сослуживец. Он услышал слух по селу, что меня выставили и сказал, что поможет мне и присмотрит за Софийкой. Мы сели в маршрутку. В городе пересели на другую, потом еще пересели, но быстро вышли и долго шли вверх по улице. Большое здание, к которому мы подошли, оказалось общежитие. Вот в него-то мы и вселились. Олег Петрович выбил нам небольшую комнату. Кухня и все удобства в конце коридора. Но это крыша над головой. Огромное спасибо. С жильцами быстро сошлась. Я же не скандальная. Делаю людям маникюр, педикюр. Кто за это покормит, кто заплатит, а кто и с Иришкой посидит, пока я зарабатываю. Грязь не для меня. Пусть у меня будут копейки, но честно заработанные. Хотя, как я уже говорила, кумовья часто подкармливали меня, когда были особо тяжелые дни.
Софийке моей повезло. Рада за сестру. Ее будущая свекровь, узнав какое отношение к нам в доме родном, забрала ее жить к себе. У сестры и, правда, любовь. Как хорошо. Хоть одной проблемой у меня меньше. Тут стала замечать, что по вечерам кто-то ходит за мной. Сначала испугалась. Ну, еще бы. Иду с работы. В уме подсчитываю, что можно купить на заработанное. И чувствую на себе, постоянный взгляд. Хотя я и не трусиха, но все же. Раз решилась. Шла, шла и шмыг в кусты. Смотрю мужик, шел следом, потом стал озираться. Потерял меня. Дождалась когда прошел мимо, вышла из-за кустов и иду за ним. Оглянулся и аж вздрогнул.
-Следишь?
Говорю так грозно. А он просто так отвечает;
-Да район здесь глухой, вот я и провожаю вас, когда вы с работы идете.
-А откуда вы знаете, когда я буду идти. У меня не нормированный рабочий день.
-Я смотрю, во сколько вы уходите со своей тяжелой сумкой, а потом считаю и примерно через полтора часа иду встречать. Кстати давайте помогу вам сумку донести.
-Еще чего. У меня там деньги, а я всякому не знакомому, да еще и на улице, все свое богатство доверю.
-Это от того что вы меня не знаете. Зато я о вас все знаю. Вы делаете всем маникюр и в сумке у вас инструменты и лаки. Я живу недалеко от вас. И наблюдаю за вами. Одна, такая молодая, с ребенком и не унывает. Тяжело ведь.
-Это с вашей стороны оскорбление или комплимент. Я что-то не до поняла.
-Что вы. Какие оскорбления. Я восхищаюсь вашей стойкостью. Давайте жить вместе. Я на стройках работаю. Хорошо зарабатываю. Вдвоем будет проще.
-Все у вас как-то просто. Я работаю, вы работаете, а жить будем вдвоем. Я и так живу вдвоем. Пропустите. Я вас совсем не знаю, а вы вместе.
-Хорошо. Меня соседка ваша, Ирина Петровна знает. Давайте она нас познакомит. И вот еще что. Отдайте сумку, надо домой идти. Там Иришка уже заждалась, а ее мамаша с незнакомым мужиком разговоры на улице разговаривает.
Улыбнуло. Отдала сумку и пошла за ним на легке. Иду, а мне кажется, что шел бы он на край света, я бы безропотно за ним шла. Как то легко и просто мне с ним.
Соседка и правда его знает. На ближайшем сабантуе, в общаге, нас познакомили. Я все равно вам не какая-то. Полгода встречал и провожал на работу. Иришка к нему привыкла, когда он в гости заходил. Потом стал оставаться, и вскоре переехал. Жить стало проще. И зарплата, и опора. Помог мне в парикмахерскую устроиться. Ну, чтобы не бегать по клиентам. А я все равно ходила по домам. На дому и платили больше, да и клиентура своя, набитая годами. Хорошо стало. Он с Иришкой играется, точно как родной отец. Один раз начал разговор издалека, но суть всего свелась к тому, что пора бы расписаться и родить своего, общего ребенка.
Со вторым оказалось проще. Я уже была на втором месяце. С первым хуже. Началась весна, для строителей самая страда. Он только и успевал бегать, с одной стройки на другую. Особенно когда узнал про намечающегося ребенка. Денег стал больше зарабатывать и завел коробочку. Зарплату делить начал. Часть сейчас жить, а часть на будущего ребенка. Что бы к родам уже была сумма.
В июне, где то просквозило. Сильно кашлять начал. Лето, а он бухыкает. Нашла в нашей общаге врача. Сам-то он в больницу ни ногой, говорит, боится. Вот местный врач, осмотрел его. Всю спину ему ухом изъездил. Ни чего не сказал, ушел. А на утро появился, не один, с приятелем. Я как раз на работу собиралась. И ушла, а они остались. Вечером, когда вернулась, под дверью записка и номер мобильного. Звоню. Оказался врач, местный. Сказал что моего Ореста, положили в больницу, но меня как жену, к нему пустят.
- А я не жена еще. Мы только собираемся расписаться
- Тогда хуже. Надо родственникам сообщить. Вас не пустят.
У меня в душе все упало.
- А он с западной Украины и здесь на заработках, ничего о них не знаю. Только что есть сестра и она где-то в Польше на сезонных работах.
- Ну, тогда не знаю. Он в онкологии лежит, на третьем этаже. Попробуйте, но туда никого не пускают.
Малыш в животе заворочался. В голове поползли неприятные мысли. Дочь у соседки, а я к больнице. Ходила под окнами пока не стемнело. Да и мала надежда что он подойдет, и выглянет в окно, именно когда я там буду стоять.
Приехала утром. Попыталась поговорить с врачами. Но мне все твердят, что только родственники имеют право на информацию. Я по какому-то наитию ткнула пальцем себя в живот;
- Вот, вот ближайший его родственник, ему и расскажите, где его отец и что с ним.
Мужчина врач развернулся и хотел уходить, но женщина ему, что-то сказала. Они отошли в сторону, переговорили. Мужчина ушел, а женщина врач взяла меня под руку и повела вдоль больницы.
-Вы главное не волнуйтесь. Мы делаем все, что в наших силах. Надеемся на положительные результаты. Вот здесь стойте. Покричите, он услышит и подойдет. Здесь хорошая слышимость. С вами все хорошо? Походка у вас не уверенная.
- Просто, понимаете, просто я отсюда, несколько лет назад, забирала маму.
- Ну, девушка, медицина не стоит на месте. Мы многого добились за последние годы. Но пациенты порой сами во многом виноваты. Кто вместо лечения, спивается, говоря, что так легче. А кто просто поздно приходит, как вот ваш, например.
Мне не надо повторять. Я все поняла, а когда покричала, и он выглянул в окно, лысый и весь осунувшийся, то стало ясно, он пошел не просто поздно, а слишком поздно.
Так изменить человека за два дня, могла только смертельная болезнь. Врач была рядом. Поэтому помощь оказали сразу. А приехавшая скорая, отвезла в гинекологию. Угроза. Но все прошло. Меня отвезли в общежитие. К больнице я ходила вечерами. Первый месяц и неделю он подходил к окну. Я кричала, он махал руками. Поговорим и я домой. Дочурка интересуется, где папа. Ничего не говорю. Не хочется пугать ребенка. На сороковой день он не подошел к окну. Стоял другой мужчина. Я к врачу
- Лечение идет по плану. Сейчас кризис. Если сильный, то выкарабкается.
- Скажите ему, что у него скоро родится сын.
Но.
Спасибо женщине врачу. Она отдала мне исписанный листок. Каракули, рожицы, а внизу твердым почерком;
- Новый Абдал. Сектор кладбища 151А. номер могилы 206. Похоронен под табличкой
Изольдов Орест П. и год смерти.
И опять скорая помощь и скоротечные роды, Игорек родился 3,500 и 51см. Чернявенький, и с кучеряшками, весь в папу.
Когда выписывались, знала что придет подруга с дочкой. Но то, что пришли человек двадцать, из нашей общаги было сюрпризом. И стол большой накрыли, и подарков надарили. Обеспечили всем необходимым на первое время. Слава Богу, мы живем в такой стране, где человек - человеку друг, товарищ и брат. Помогли чем могли. Друзья – вот уверенность в завтрашнем дне, а дети – это все наше будущее.
Хотя конечно. Грудное кормление подразумевает строгий режим. Но если я не буду бегать по своим знакомым, что мы с дочей будем кушать
Иришке уже четыре. Включу им телевизор, а сама работать. Парикмахерская частная, поэтому место я потеряла, пока была в больнице. Теперь радуюсь, что не забывала своих старых знакомых. Так же навестила кумовьев, и они с благодарностью приняли предложение быть родителями и для Игорька.
Через полгода, моего вынужденного безработанья, сидели мы с подругой на пикнике. В парке из десяти деревьев возле общежития. Подъехала машина, такси. Кого-то привезли, не обратили внимания. Но из машины вышел молодой парнишка, подошел к нам. Попросил прикурить. Слово за слово. Познакомились. Пообщались. Я сразу не хотела ни чего. Он на пять лет младше. Но у него такие родители. Они меня с детьми позвали в гости. Посидели, и я так там и осталась. Два года. Два коротких, длинных года я жила как дома с мамой. Свекр устроил на работу на завод. Постоянная зарплата, удобный график, да и на работе с голоду не умрешь. Появились подруги. Маникюр свой не забросила. Это теперь как хобби и как халтура. Свекровь лучше иной матери, учит, подсказывает, помогает. Детки мои присмотрены. С ними занимаются. Ирочка в отличницы выбилась. Игорек и ходит и говорит. Без садика и воспитателей. Навещала кумовьев. Но теперь не в роли просителя, а как настоящая мать своих детей. Они были рады. Даже хотели встретиться семьями. Но. Два года пролетели.
За эти два года Софийка вышла за своего замуж и ходила с пузиком.
Не знаю радоваться или печалиться
Но в той, же больнице где умерла мама и мой не состоявшийся супруг, скончалась мачеха. По человечески конечно жаль. Но это дало мне возможность вернуться с детьми домой. Да. Прошли два года и мой сожитель загулял. Сначала не надолго. Потом навсегда. Перестал приходить домой. Все он работает, а денег не видно.
Может это гордыня, но я собрала вещи и уехала. Общежитие разогнали. Там теперь живут только те, кто работает по профилю, то есть на железной дороге. У меня же другое предприятие.
Да я как-то и пережила бы все это, проплакав в подушку. Но дети! Как тяжело мне уговаривать их. Он заезжал. Пообщались. Нашел моложе, ближе по возрасту. Но я не отчаиваюсь. Есть работа. Халтура – маникюр. И главное есть кумовья и его родители, которые не забывают. Приезжают, помогают. С детьми общаются. Иришке телефон подарили и пополняют. Живем, чего и вам желаем. Дети. Вот смысл моей жизни. Их взросление и воспитание это цель. Вся жизнь, дела и мысли – это дети.

Вот и крыша. Осталось несколько шагов. Несколько шагов до пропасти. До конца жизни. Моей непутевой жизни. Нет, никого я не виню. Все так сложилось. Я сама себя довела до этого края крыши. И в прямом и в переносном смысле. Надо решаться. Сильный ветер и сквозняк, можно и простудиться. Вот дура! Пришла свести счеты с жизнью, а простудиться боится. Да о чем это я? Такой момент! Надо, наверное, подумать о высшем. О создателе, Боге. Хотя нет. Опять я не туда. Чего ж о создателе думать, если я решилась уничтожить его творение. Это как письмо родителям;
-Здравствуйте, я повесилась.
Ну, ни маразм? Какие-то мысли сумбурные, все путается в голове. Хочется подумать обо всем сразу и при этом ни о чем. Вот интересно – это у всех так? Да у кого у всех? Ты же пришла убить себя, а не всех. Думай о себе глупая. Может еще не все потеряно? Может можно уйти от края?
Кто это во мне говорит? Или с кем это я общаюсь? Может это мой ангел хранитель? Да нет наверно. Скорее это шизофрения. Так кажется, называется болезнь мозга. Как люди говорят;
-Если ты говоришь с Богом, то это нормально, а вот если Бог говорит в тебе- то это болезнь.
Может я и правда рехнулась? Наверное.
Ведь зачем то я пришла себя убить. Почему милиция не садит в тюрьму самоубийц? Тю. Вот говорю же что дура. Как их посадишь, они же Само Убийцы. То есть мертвые. Трупы в тюрьме. Очень смешно.
Господи! Ну почему в моей жизни все наперекосяк? Как я была счастлива в пятнадцать лет. Любовь как взрыв и радостные улыбки как брызги шампанского. Я любила и была любима. Ничего не видела и не хотела слышать. Кто, что говорил, предупреждал. Какой там? Моя любовь превыше всего. Дискотеки, танцы, ночи напролет. Залет… Все на экзамен, а дура на аборт. Слезы отчаянья. Боль. Боль физическая и моральная. Справка об окончании школы. Это как выписка из тюрьмы. Ни о каком институте или техникуме речи не идет. Даже в училище не хотели брать. Позор. Стыд. Нет. На это наплевать. Горечь утраты и познание предательства. Я тогда еще думала наложить на себя руки. Но учеба. Работа на стройке. Штукатурка стен на морозе. Мне вроде полегчало. Отпустило.
Может и сейчас попустит. Замерзла. Один шаг, и вся жизнь пролетит перед глазами за двадцать этажей. Меня трусит озноб. То ли холод, то ли нервы. Внизу собираются люди. Сначала один поднял голову и увидел меня. Остановил или позвал другого и показал наверх. Наверно эротично выглядит тетка в мокрой, облепившей голое тело ночной рубашке. Наверное, надо руки скрестить на груди. Вроде как крест. Значит по христиански. Опять о своем. Ну, какое христианство для самоубийцы. Пусть смотрят на меня, полуголую. Даже не представляю, какая получиться каша из моего тела, там, внизу. И превратится Господи, твое творение, в кучу, эх, не буду уточнять. Противно.
Противно мне было и в училище, когда за мной, семнадцатилетней стал ухлестывать тридцатилетний старик. А мне так было больно и противно. Это после первого раза, после великой любви, и вот такое чмо. Я с полгода по сопротивлялась, а потом подумала;
-Вроде хороший человек, любит меня, ну что я теряю, все, что можно я уже потеряла. Только мужика жаль. Я-то его не люблю, а он мне конфеты, цветы, подарки.
Решилась, расписались, как противно было раздеваться в первый раз перед чужим мужиком. Чуть сдуру полуголая не убежала. Сдержалась. Все получилось. Зажили нормально. Дом, мебель, телевизор – как у всех. Одно только – мне в наказание Господь деток не дает. Это после аборта. Уж я и лечилась, и по бабкам бегала. Восемь лет прошло. Не выдержал он. Предал. Оно и понятно. Кому понравится бревно холодное в постели. А я себя пересилить не могу. Днем все хорошо, и целуемся, и балуемся как дети, хватая, друг дружку за здесь. А только ночь, или постель – все. Пошевелиться не могу. Конечно же, ему ласки хочется. А еще деток. Он уже мне намекает, что б из детдома взять. Я молчу. Думаю пока. Но если будет настаивать, перечить не стану. Одного боюсь – что бы я любила этого ребенка. Что бы ему хуже со мной не стало, чем в детдоме.
Приболела я. Отпросилась с работы и пришла домой. Открыла дверь, зашла. Встала и долго смотрела, как она ублажает моего мужа. Вот так и я когда то ласкала своего любимого. Говорила нежные слова, в ответ еще нежнее слушала. Господи! Как же нам было хорошо. Почему я теперь так не могу любить? Я же хочу. Он мне дорог. Даже сейчас, стоя в дверном проеме и наблюдая эту эротическую прелюдию, я не испытываю злости. Мне все равно. Им хорошо, а меня в очередной раз предали. За что Господи?
Она заметила меня первой. Остановилась. Замерла в ожидании крика и скандала.
-Простите.
Только и сказала я. Меня тогда вроде как выключили. Я пошла и села на кухне. Сижу, молчу, о чем-то думаю. Мой прибежал. Суетиться, крутится вокруг меня, вертится. Чайник поставил на газ. Тут в двери она показалась, уже одетая. Обулась и к двери. Мой за ней. Провожает. А мне все фиолетово. Сижу. Ушли вдвоем. Чайник закипел, и вода залила огонь. Резко запахло газом. А мне опять, все ни почем. Сижу. Мой прискакал. Заохал, заахал. Газ выключил, окно открыл, полотенцем машет. Слышу только;
-Бессердечная ты.
Еще там что-то. Выматерился. Собрал вещи в чемодан и за подругой. Он за порог, а я в туалет. Вывернуло меня. Раз, другой. Хреновасто. Не пойму с чего. А потом вспомнила. Второй месяц задержка. Когда он на развод подал, суд прошел, ничего ему про беременность не сказала. И адвоката так же просила. Все моему отдала, бывшему. Только квартиру за собой оставила. Надо же было, куда-то ребенка принести из роддома. Пришла после суда в пустую квартиру, сижу одна, трусит меня.
Внизу машины две какие-то, и скорая помощь. Это я столько переполоха наделала? Чего стою, о чем мечтаю. Надо было давно этот шаг сделать. Зачем людей переполошила. Может себя жалко? Кто меня пожалеет еще. Больше некому. Доченька. Мой цветочек аленький. Кровинушка моя. То же вряд ли. Мала еще. Скажут ей, что мамка на работу ушла, день два погорюет, и забудет. В детском доме ей легче будет, чем со мной. Я ведь даже со своим ребенком бревно. Вылила, наверное, я всю свою ласку на своего первого любимого. А теперь – тишина. Нет чувств, в сердце. Пожалеть могу, посочувствовать, а вот ласку проявить – как кол в сердце. Руки не поднимаются, язык каменеет и не ворочается. Дочку же люблю, а сказать – ну ни как. Токсикоз пережила – сильный. Роды были трудные. Потом одной с ребенком – не сахар. Должна любить и на руках носить, а я только покрикиваю. Вроде как мачеха - что за дура такая.
Вот и сейчас стою. Дождь идет, со снегом. Волосы не волосы, а сосульки висят. На кончике носа вижу, тоже капелька замерзла. Сорочка на мне заледенела. От порывов ветра подол хрустит потихоньку. Мне уже вроде и не холодно. Только ноги, чувствую, примерзли к металлу. Ну, ничего. Сейчас коленки подогну, и всей массой тела вниз. Никакой лед не удержит. Люди внизу копошатся. Букашки. И я одна из них – была. Меня почти уже нет. Одно движение и не будет.
Дочурка подросла. Отдала ее в садик. Сама на работу. Живи себе. Многие так живут. Ребенок в радость. В старости опора и помощь. Прости всем и все. Старалась. В церковь ходила. С батюшкой долго говорила. Вроде все правильно он говорит, а я чувствую, что меня это не касается. Вроде он обо мне говорит, а вроде о ком то другом. Чужом. Я поддакиваю. Соглашаюсь. И думаю, какая эта женщина глупая, ну та о которой мы говорим.
Обсудили, поговорили, на той _опе и села. Когда тебе неяково, то начинаешь верить во всякую дребедень. Было время, увлеклась я нумерологией. А может и правильная наука, только мы на нее мало обращаем внимания. Вот заметила. Аборт делала в семнадцать. Один и семь это восьмерка. Восемь лет прожила с мужем, до следующей беременности. Восемь лет прожила с дочкой. Растила и воспитывала. И тут как гром среди ясного неба. Молодой. Чернявый. Кучерявый. Полюбила. Да так что о глупостях первой любви и не вспоминала. Его мать сидела с моей дочуркой. А мы! Растаяло сердце. Я и к дочери с любовью. И к нему и к его матери. Потеряла голову. Отпуск на работе. Забеременела. Испугалась вначале. Но мать его сразу определила. Ему сказала. На землю перестал меня ставить. Только на руках и носил. Какие врачи, какие больницы. Вся беременность как в романе. Счастье – это птица. Она носила меня по морю любви до самого роддома.
Скорая помощь. Род зал. Тяжелые роды. Двойня. У меня – двойня! Очухалась только на третий день. В палате, рядом на койке сидит дочурка. В руках листок бумаги.
Я еще не читала и даже не брала в руки – но все поняла.
Когда взяла, развернула, не смогла прочесть. Только некоторые слова, но они сказали многое.
-Барон. Молдавию. Не вернемся. Прощай.
Пришла в себя только на следующий день. Приложив все усилия, поднялась с кровати. Взяла еще сонную дочь и пошла на выход.
-Мама! А когда мы возьмем с собой братика и сестричку?
Пойдем родная за мороженым, а потом придем и заберем. Ты же хочешь мороженного.
- Ой, как хорошо! Идем скорее.
- Скорее мама не может. Она устала. Идем потихоньку.
Медсестре сказала, что во двор на прогулку. Внизу надела пальто, которое висело при входе, и вышла на улицу. Дошли до большого магазина. Замерзли, и когда вошли вовнутрь, на нас пахнуло теплом и теплой выпечкой.
-Мама! Мама, я хочу булочку.
-Иди доченька. Мама устала и здесь постоит, а ты иди, возьми две булочки, себе и маме. Я тебя здесь подожду.
Дочка пошла по магазину. А я на ближайшую крышу. Ну, кто меня умной назовет?
Любить цыгана, это все равно, что любить ветер в поле. Махнул ветерок метелками ковыля, и нет его.
Но как, же его детки. Как его мама, которая так привязалась к моей дочурке. Ни что его не удержало. А я-то дура оттаяла. Нет бы, с мужем своим так резвилась. Ждала всю жизнь и дождалась. Вся жизнь от первой любви до последней. Как можно так вот?
Стучат, это пытаются выломать дверь на крышу. А я ее завязала рукавами украденного пальто, да еще и подперла камнями.
Что я смогла бы дать своим малюткам? Любовь – так ее у меня отняли. Ласку – я выплеснула на чужих мне мужчин. Нежность и доброту – а где мне их взять и как найти время, что бы передать моим детям. Мне надо работать, что бы нас всех прокормить. На детей времени и добра не останется. Безотцовщина. Я сама из детдома и знаю, каково там живется. Мне не везло в детстве. Многих брали в семьи. Были такие, которых возвращали. Они ни когда не говорили, почему не ужились. А я всегда думала, вот если меня возьмут, то я буду самая послушная и исполнительная. Но меня не брали, пока я была маленькая. Больших, вообще не берут. Я понимаю, на что обрекаю дочурку. На вечное ожидание и на нищий, заискивающий взгляд в глаза возможных родителей. Но у нее еще есть шанс. Она красивая. Она похожа на мою первую любовь.
Двойняшкам повезло еще больше. Красивые, здоровые. Я их видела пять минут всего, но полюбила всем сердцем. Не могу я обречь их на нищенское существование. Да, надо было написать отказ в роддоме. Но у меня не было времени. Там бы начали уговаривать, а я не железная. Я бы сдалась. Это сейчас я стою ледяная. И в прямом и переносном смысле. Лицо покрыто льдом. На теле корка льда. Люди все же выбрались на крышу. Стоят в стороне и о чем-то говорят.
А у меня в голове пульсирует мысль;
-Только б дочурка не испугалась, там в магазине, когда не найдет своей мамы. Что – это? Неужели во мне проснулась любовь? Я никогда так не думала о своем ребенке. Я же ее практически не замечала. Но теперь уже поздно. Мой последний шаг, развяжет руки врачам в роддоме. На сирот не нужен отказ. Их так спокойно усыновят и удочерят.
Тридцать три года. Возраст Христа. Хороший возраст для мужчины. Мне он принесет освобождение. Я наверно умерла. Мне совсем не холодно. Стою на крыше и смотрю на разыгравшуюся трагедию со стороны. Мне кажется, что я видела это уже где то в кино.
Крыша. Переступив через ограждение, на краю жестяного водостока стоит полуобнаженная женщина. Она явно продрогла и дрожит всем телом. Волосы обледенели и присыпаны снегом. Женщина в одной больничной рубашке, намокшей и прилипшей к телу. Явно собирается спрыгнуть вниз. Остальные люди на крыше, это спасатели, и они хотят помешать прыжку. Пока женщина спасатель заговаривает с женщиной на краю, с другого боку спасатель раскручивает веревку. Женщина что-то почувствовала, обернулась, но поздно. Накинутая веревка, крепко стянула руки и все тело. Женщина с волчьим воем ринулась вниз, но набежавшие мужчины крепко держали веревку. Тело в петле бесновалось, и его не сразу удалось вытащить на крышу. Но когда, с третьей попытки это удалось, и тело стало кататься по крыше, все кинулись и придавили больную своей массой. Один из спасателей умудрился достать шприц и сделать укол беснующийся. Через короткий промежуток времени, она затихла. Люди ослабили давление. Начали распутывать веревки, в которых закрутилась женщина, катаясь по крыше.
И тут раздался дикий, раздирающий душу вой одинокой, умирающей волчицы. Все вздрогнули. На смену холодному дождю со снегом, посыпались огромные хлопья. Женщина тихо лежала на крыше, засыпаемая снегом. Из остекленевших глаз катились крупные слезы.
-Теперь все будет хорошо. Слезы это облегчение.
Сказал один из спасателей.
Как мне кажется, я лежу в палате. Руки и ноги привязаны. За мной ухаживает пожилая женщина. У нее всегда красные глаза. Это от того что она все время плачет. Придет к моей кровати, встанет в ногах, а слезы так и катятся по ее морщинистому лицу. Да уж. Видно не жаловала ее судьба.
Я не хочу разговаривать. Могу, но не хочу. Я умерла там, на крыше. Точнее не я, а мое тело и теперь мне дали новое. Я привыкаю постепенно к нему. Вот я чувствую руки. Они привязаны к кровати, но я могу ими пошевелить. Могу поворачивать голову, а могу просто смотреть по сторонам глазами. Я чувствую свои ноги и могу шевелить пальцами. Мне нравиться это тело. Я заранее люблю его все. Господь побеспокоился обо мне и подарил новый футляр для моей бессмертной души. Вечерами пожилая женщина читала мне книгу. Это очень умная книга. В ней много интересных историй рассказанных на прямую или в иносказательной форме. Книга эта называется Библия.
Прошло много дней и меня стали отвязывать, сначала руки. Потом и ноги. Я буду послушной девочкой. Я буду выполнять все их просьбы и указания. Это как в детстве, когда я мечтала, что б меня удочерили. Прошло еще много дней и мне с женщиной разрешили выйти во двор. В маленькую часовню. Там горят свечи и лампады. Там пахнет ладан.
Только там я на свободе. Мы с женщиной садимся на скамейку и тихо плачем. Она о чем-то своем. А я о своем. Нет, не о том, что меня трижды предали. Сначала родители, которых я не знала. А потом мои женихи, которым я слишком доверяла. Нет, не об этом. Я плакала и просила прощения для своей души, которая так же трижды предала. Один раз мужчину, который любил и отдавал для меня все свои силы. А самое главное, я предала своих троих детей. Что стало с двойняшками я так никогда и не узнаю. А вот свою дочурку я видела в телевизоре. О ней так красиво рассказывали. Она такая у меня умница. Только в конце сказали, что девочка ищет новых родителей. Дай Господи ей отца с матерью. Дай Господи хоть каплю того счастья, что не дополучила я. Дай Господи здоровья моим детям и хорошей любви.
Идти мне из больницы не куда. Мне разрешили остаться и служить при часовне.
Хвала тебе Господи. У меня есть еще время, что бы вымолить себе прощение.
Светлых вам мыслей и Веры.

Плачущий могильщик
Встретился я с ним в одном общеизвестном, не веселом месте, куда судьба отправила меня, донести соболезнования свои и друзей, семье погибшего. На кладбище. Сейчас, в нашей стране это самое посещаемое заведение, после ночных клубов. Так уж выходит, что люди родятся, вырастают, посещают клубы и бары, потом бац... И кладбище. Но туда-то в одиночку не идут.
Ведут с собой кучу народу. Кто поплакать, кто проститься, а кто и пожалев усопшего, и не сберегши своего сердца, укладывается в соседний гроб. Виктор Павлович вам многое расскажет. Он живет на кладбище. Это его работа и восемьдесят процентов всей жизни. Нет, он не бомж. Квартира у него есть, и жена тоже. Но это все там, за стенкой. Туда он идет поздно вечером.
Кушает. Относит в сарай бутылки с водкой, и ложиться спать.
Я тоже не понял. Какие бутылки и почему в сарай. А когда вечером зашел с ним, то ахнул. Бетонная стена, два двадцать высотой и два пятьдесят шириной, полностью закрыта, лежащими бутылками водки. Бутылки запечатаны, полные!!!
- Прости Витя, (мы уже на ты) зачем тебе столько?
- А это не мне. Понимаешь, я честно отношусь к работе. Провожу обряд погребения по всем правилам. Люди ведь не ходят каждый день на кладбище. Да и кто, будучи в своем уме, станет узнавать, как похоронить того или иного родственника. Можно в милицию или дурку загреметь.
А я здесь живу, я точно знаю, как похоронить. Что надо делать и что говорить. Даже когда плакать, а когда причитать. Знаю, как хоронить по вере. Христиан, мусульман, иудеев. Мы ведь все люди, но у всех свои законы. Кладбище, конечно, предлагает распорядителей, но это деньги. Не у каждого они есть. Я же даю советы и подсказки просто, здесь, у могилы. Мне платят. Кто деньгами, а чаще одной или двумя бутылками водки. Сам я не пью. Вот и складываю. У меня и на работе, в шкафчике, всегда ящик стоит. Это "НЗ". Как-то родители мальчика хоронили. Семья большая, семеро душ. Этот больным уродился. До пяти лет дожил и все. Ну, от государства бесплатные поминки на двадцать человек. Суп, каша и компот. Сидят, все молча, в тарелки смотрят. Ни слезинки. Выставил я на стол пять бутылок. Все прилично, выпили, поели. С этих ста грамм у отца и матери, их железная воля и кончилась. Нарыдались. Сердце облегчили, а то сидят, в себе всю боль держат. Яс ними поплакал. Помянули от души. Теперь друзья навек. Когда у него совсем плохо с деньгами, я его с собой беру, на подработки. Могилы там подравнять, или гроб опустить. Не каждый идет свое сердце рвать, а у него дети. Уже девятеро. Ну, любит человек это дело. Вот и расплачивается.
Это как хороший пример. И таких семей, что помянуть не могут, очень много. Вот помню, хоронили мы троих бездомных. Ну как бомжи. Их фотографируют, пишут номер могилы и закапывают. Родственников нет. Если вдруг найдутся, то будут ухаживать за могилой. А если исполком выделил деньги на захоронение, а родственники нашлись, то деньги с них уже не требуют. Но этого, же никто не знает. Вот так привезли нам три гроба. Самые дешевые, картонные. Да, есть и такие, для неимущих и бомжей. Поставили мы их возле могил, а сами простыми занимаемся. Похороны одни за другими, а эти стоят. Час другой. Потом я заметил, что у тех гробов мальчонка лет восьми покрутился и побежал в сторону. А там мужчина, женщина и двое детишек. Сидят у могилки, на скамеечке. Ждут. Выбрал я минутку. Подошел. Перекинулся парой слов с мужиком. Оказалось тещу хоронят. Она с детьми в парке гуляла. Села на скамейку и заснула. Дети сами домой пришли, говорят бабушка спит крепко. Он в парк, а ее уже милиция забирает. Так и привезли сюда, как неизвестную. Дома они уже решили, что когда узнают, где похоронили, то смастерят памятник, а так на похороны денег нет. А мне как раз кулечек дали, родственники с предыдущих похорон.
Вот и отдал семейству, и разрешил подойти проститься. Постояли они, поплакали. Разложили продукты на травке. Помянули. Там и бутылка водки была. Так они сами не пили, нам отдают, просят похоронить, как положено. А что положено? Накрыли фанерный гроб, такой же крышкой. Скотчем обмотали и в землю. Там же даже гвоздь забить не во что. Закопали мы их бабушку.
Они постояли, собрали мусор, бумажки и ушли. Бутылку водки не тронули. Так и осталась на земле. Я ее только на могилу поставил. Пусть бомжи помянут. Да! Город мертвых обнажает все ужасы жизни живых. Самое смешное и непонятное в этом городе, так это замок, на оградке по колено.
Люди! Если вам не куда выкинуть двадцать гривен, то отдайте лучше больным детям. В городе мертвых не нужны украшения. Нужны только память и небольшой уход.
- Витя. А расскажи, как ты попал сюда. Говорят ты здесь уже много лет.
- О, это длинная история. Мы так проговорим всю ночь, у меня завтра много работы. Ну да ладно. Иногда и мне хочется выговориться, да не с кем. Моя история тяжела и банальна. Не герой, не воевал, не и не, и еще много не. Просто все и сложно. Отец бросил нас с матерью,
когда мне было всего три месяца. И мать воспитывала, как могла. Жизнь жестокая штука и часто била нашу семейку и в хвост и в гриву. Я был болезненным ребенком. Ангина, грипп, простуда, как следствие, гланды, полипы. Всем в детстве переболел. Когда пошел в школу, немного окреп. Но физкультура для меня была самым нелюбимым предметом. Да и рос я как девочка.
Мать на работе, один в доме. Научился, глядя на нее шить. Вот и шил на куклу и на мишку плюшевого наряды из лоскутков. Если она меня с собой на работу брала, то сажала в женской раздевалке, в большом паке от яиц. Накидает кучу тряпок, вот из этого вороха и делал украшения, бантики, рюшики. Женщины, работницы, меня баловали, кто конфеткой, кто пряником. Кто игрушкой.
Так у меня появилось еще три куклы. Мать, видя мои привязанности, купила мне грузовик. Мужиком должен расти, а я стал своих кукол возить. Балы устраивать и наряды им менять.
Я себя уже школьником помню, а все с куклами и тряпочками. Вот поэтому меня мать и определила сразу после школы, в военное училище.
Там для меня начались дни мучений. Спорт, муштра, построения и беготня. А моя тонкая натура? Я уже стишки писал, и не плохие. В газете несколько раз печатался. И деньги заработал.
А тут все по солдафонски и надо все время носить маску на лице. Но доучился. Хоть и не отличник, но грамоты имею. По распределению был отправлен на границу, на Кавказ. Прибыл. Когда вышел из "буханки" на которой нас привезли, по части зазвучал сигнал тревоги: "Застава в ружье". Территорию части накрыло несколькими минами. Одна из них попала в нашу машину. Дальше только госпиталь. Полгода лечения и восстановления. А потом слезы и головные боли. Лечение в психоневрологическом диспансере, в течении трех месяцев.
Вышел. Медкомиссию не прошел и был комиссован. Вернулся домой. Тут новое горе. Мать всю жизнь отдала мне и моему воспитанию, а когда я попал в госпиталь и долго лежал, то заболела и она. Я-то вот, хоть и калека-пенсионер, но выжил, а она не пережила. Через месяц после моего возвращения ушла. Пришел я хоронить ее на кладбище, благо мне помогли женщины со швейной фабрики, где она всю жизнь проработала. Все сделали как положено. Похороны, поминки. Фабрика денег выделила. Спасибо всем. На нервах я опять на месяц в больницу попал. Когда вышел, пришлось побегать. Квартиру как наследство оформил. Пенсию тоже. Хоть и не большую, но платят. Мне даже медаль в военкомате выдали, но я ее не ношу. Не считаю ее заслуженной. Хоть и сказали что раны и травма головы получены на военном посту, но для меня это пустое. Вот и лежит в кармане лейтенантского кителя в шифоньере. Пошел я после больницы на кладбище, могилу матери проведать. Посмотрел на горе людей, на слезы и понял, не будет лучшей работы для меня. Так вот и работаю. Меня здесь все зовут "Плачущий могильщик". Нет, я не обижаюсь. Это же, правда. Я могилу закапываю, а у меня слезы текут. Я гроб заколачиваю или в могилу опускаю, а слезы текут. Людям такое мое сочувствие очень по душе приходится. Вот какой у них родственник. По нему или ей, даже могильщик плачет. Когда же я просто памятник заливаю или оградки устанавливаю, то никто не видит, что слезы текут. А у меня болезнь такая. Если тихо сижу или хожу то все нормально, Если же работаю или делаю что-то тяжелое или сосредоточенно, то слезы сами текут. Для кладбища это нормально, когда мужик плачет, а вот в обыденной жизни - нонсенс. Я же молодой был. Познакомился с девушкой, пока гуляли нормально, а на танцах всем весело, а я плачу. До автобуса бежали, а у меня вся рубаха в слезах. Кому я такой нужен? Такое раз, другой получилось, и я забил на это дело. Самому спокойнее. Вот теперь почти все время на работе. Мои слезы здесь к месту.
Правда случилась со мной одна история.....

Художница Милена.
С женщиной мне повезло. Своей любовью и заботой я вытащил ее с того света. Конечно же, я хвастаюсь, а все, потому что она мне это часто повторяет. Мы вместе уже много лет. Но детей у нас нет, и не будет. Даже приемных. Мы попытались собрать документы на усыновление, но прочитав все о нас, сразу отказывают. Нет, мы не в обиде. Мы их понимаем. Кто же таким как мы. доверит ребенка. Но мы горды тем, что мы попытались. Познакомились мы в психоневрологическом диспансере. У меня сезонное обострение, слезы текут, не переставая и очень сильные головные боли. Неделю мне ставят капельницы и делают уколы. Еще два дня, контроль и все, я продолжаю обычную жизнь у себя на кладбище.
Но в этот раз, получилось не так. После процедур, когда перестает болеть голова, я не могу сидеть без дела. Иду помогать туда, куда просят. Могу на кухне чистить картофель, заметьте, мне доверяют нож. Могу заметать двор. В эти дни шел ремонт в женском отделении. Меня попросили помочь отнести плитку вовнутрь, а оттуда вынести мешки с мусором. Этим я до обеда и занимался. Уже начинались боли, и для себя решил; - отнесу коробку и на уколы. Передо мной санитары с носилками. Зашли, поставили на пол. С простыней подняли тело и переложили на кровать, прямо в коридоре. Весна, мест не хватает. Я стоял с коробкой плитки в руках, ждал, что они отойдут. Санитары подняли носилки, и вышли, а я остался.
Я стоял и смотрел. Плитка оттягивала мне руки, но я не мог сделать, ни единого движения. Замер. Подошел строитель. Помахал перед лицом руками. Что-то сказал санитарке, взял у меня из рук коробку с плиткой и ушел. Я сел на край кровати.
- Замаялся бедненький. Посиди, посиди. Я сейчас позвоню, за тобой из твоего отделения придут. Заберут, помогут. Не плачь. Санитарка погладила меня по плечу и ушла, вслед за строителем. Слезы текли по моим щекам. Но это были слезы блаженства. Я такого счастья раньше никогда не испытывал. Оказывается можно, и плакать по-разному. Люди плачут от горя и от обиды. От радости и от счастья. От усталости и просто так. Передо мной лежала она. Мертвенно, бледное лицо, почти умершей. Мне ли не разбираться в трупах. Но тут нет. Маленькая жилка пульсировала в веках. Девочка по раскраске, была - Готт. Есть такое движение у молодежи. Красятся в черные тона, носят все черное и вообще причисляют себя к мертвым. Вот она была из этих. Огромные, черные ресницы. Две наколотых, черных слезы. Черные губы. И бледная матовая кожа. Мне объяснять не надо, видел я таких. Она без кровка. Наверняка вскрыты вены, хотя под простыней не видно. Лежит тихо, и еле слышно дышит. Вздрогнула. Медленно открыла глаза. Я утонул в этих двух голубых озерах. Зрачки медленно описали дугу, осматривая все вокруг, и остановились на мне. Уголки черных губ изогнулись в усмешке. Но явно сил у нее было мало. Она смотрела на меня, я пытался смотреть на нее и запомнить все тонкие нити изгибов ее лица. Завтра меня сюда не пустят, и вряд ли я еще раз увижу ее. Слезы застилали мне глаза, но я не мог пошевелиться, чтобы вытереть их. Я смотрел и запоминал. Я впитывал ее взглядом. Под простыней показалось какое-то движение. Рука немного поднялась и попыталась стукнуть меня по колену. Боль отразилась у нее на лице. Она попыталась меня ударить, но больно стало ей самой. Я опустился на колени, наклонился и поцеловал забинтованное запястье. Она сморщилась, но руку не убрала. Глаза были обращены в потолок. В них были слезы. Море. Нет,- океан. Голубые глаза полные слез, у меня наступил кризис. Слезы текли рекой, но почему-то головную боль я не чувствовал. Я ждал, когда же придут санитары из нашего отделения и отведут меня чтобы сделать укол. Как я не хотел, чтобы они приходили.
Ее рука и бинт с красной точкой от просочившейся крови уже намокли от моих слез. Она уже не смотрела в потолок, она смотрела на стоящего, на коленях, возле ее кровати, и плачущего меня. И я готов был стоять так вечно.
Оказывается, прошло уже много времени. Я пропустил обед и тихий час. Мимо нас стали ходить больные женщины и санитары.
-Милок, ты еще здесь? Забыли тебя совсем. Пойду, перезвоню в твое отделение.
Увидела меня, на коленях, санитарка отделения, погладила по плечу и засеменила в ординаторскую.
Через несколько минут подошли два санитара. Помогли подняться, подхватили под руки и понесли. Сил идти самому - не было. Около двери я оглянулся, она смотрела на меня своими большущими глазами.
Наутро я не пошел на работу, лежал и вспоминал. К обеду голова разболелась не на шутку, и мне пришлось пожаловаться врачу. Поставили капельницу, уколы. Утром я поднялся свежим, отдохнувшим и почти здоровым. Попросился на работы, любые, лишь бы не сидеть в помещении. Весна. Тепло. Пробивается трава, первые цветы. Но врач сказал, что надо помочь очень хорошему человеку и отправил к женскому отделению. Серый больничный халат, белая косынка и нежные черты бледного лица. Я узнал эти глаза с первого взгляда. Это была она. Позавчерашняя принцесса. Первыми ее словами ко мне, стало:
-Бери, неси за мной.
И я понял. Этому человеку я согласен подчиняться всю жизнь. Вы понимаете? Она говорила со мной. Убогим и отвергнутым почти всем обществом. Рядом стоял санитар, который мог и ее отнести, вместе с мольбертом, туда, куда укажут. Но она его не замечала, она смотрела на меня. Она говорила мне. Я уже долго живу на кладбище. Со мной мало кто говорит. Все жители моего города и мира - мертвы. А свои слова и речи, я произношу только у себя в голове. Сам говорю, сам слушаю и сам же отвечаю.
Я взял мольберт, стоящий у ее ног. Она пошла вперед, я за ней, за нами санитар. Мы зашли за угол женского корпуса. Слева была котельная и большая куча жужелки. Справа, небольшая лужайка. Она остановилась, указала пальцем на ровную площадку на лужайке. Я быстро стал расставлять мольберт. У меня где-то есть двоюродная сестра. В детстве она училась в художественной школе и летом приезжала к нам, поэтому установка этой конструкции, для меня не проблема. Установил и сел, на траву, рядом. Санитар прислонился к стене отделения. Она достала кисти, краски и остановилась в задумчивости. Потом начала. Я заметил, что пишет она в основном тремя цветами. Черный, зеленый и темно-коричневый. В душе зарождалась интрига, что можно написать, стоя на зеленой лужайке и смотря на котельную и кучу шлака? Я сорвал одуванчик и понюхал его. Как бы мне хотелось подарить ей корзину роз.
- Скоро обед, пора заканчивать.
Подал голос от стены, санитар. Она даже не глянула на него. А я испугался, что он заберет нас отсюда, и я не узнаю, что же было на картине. Поднялся, сделал шаг к ней. Она вытянула в мою сторону руку, с поднятой вверх кисточкой. Я протянул ей цветок. Просто. От всей души, отдал все, что у меня было, и посмотрел на нее. Наверно, впервые она так внимательно посмотрела на меня. Взяла цветок и сделала шаг в сторону. Вы не подумайте чего плохого, но это был шедевр. Какой надо иметь ум и виденье мира, чтобы глядя на котельную и мусор написать такое.
Картина
Большой, серый замок с островерхой крышей. Украшен фигурами гоблинов и уродцев. Вместо двери жерло раскаленной печи. В пламени угадываются людские лица. В дыму из трубы, выносятся людские души. Рядом большая куча костей и черепов. В самой середине кучи мое лицо. Ее голова лежит слева, на склоне этой кучи. Все нарисовано черным и коричневым. Замок мне напомнил большой органный зал в Вильнюсе. В правом углу картины. В самом низу – маленький, желтый цветочек. Как я не замечал до этого. Она писала картину, а сама смотрела на меня и думала обо мне. Я схватил картину и бросился бежать. Санитар попытался схватить меня, но я увернулся. Забежал в свое отделение. Моя палата. Картину я поставил на тумбочку. Теперь она сама, ее лик и часть души всегда будут рядом. На обед я сходил, а потом до самого темна, смотрел на картину. Как это написано. Как точно и тонко.
Государство, поддерживаемое уродами, сжигает и сжирает людей, выплевывая кости и черепа. И только души возносятся к небу. Какой огромный смысл и видение мира у этой тонкой, хрупкой девочки, которая пыталась уйти из этой жизни. Горе от ума. Уроды правят миром и только тонкие, нежные и умные личности прячутся за стенами больниц или сами уходят из жизни. И среди всего этого хаоса и ужаса находиться место для красоты. Это явно демонстрирует одуванчик внизу картины. На этой красоте, на тонкой ее ножке держится весь мир. Вот эта тонкая ножка и держит нас в это мире. Как все тонко подмечено. Как легко этот мир убить.
Утро. Я у двери женского отделения. Беру мольберт.
- Только не бросай меня. Мне тяжело его нести.
И ни слова, ни упрека о вчерашнем. Как я благодарен. Мы всю неделю ходили на этюды. Она рисовала, а я сидел. Из под ее кисти выходили замки и дворцы. Лес и луг. Весна и море с отдыхающими. Как в этой маленькой, почти детской голове, помещается столько мыслей. Мы исходили почти весь парк, с мольбертом. Уже два дня за нами не ходит санитар. Я сам, от кровати, забираю мольберт, а к обеду возвращаю его на прежнее место. Как – то, гулял по парку, в поисках нового красивого места, мы зашли в одноэтажное здание. Прошли по темным, холодным коридорам. Зашли в открытую дверь. Это оказался морг. На столах лежали трупы мужчин и женщин. Она стала ходить между столами и вглядываться в их лица. Подошла к одетой, видимо уже готовой к выдаче родственникам женщине. Махнула мне рукой. Я подошел и протянул сумку. Она взяла кисти и краски. Только в этот раз взяла все светлые она. Быстро развела и стала наносить на лицо убиенной.
Почему убитой? Просто у нее на лице была дырочка от пули. Да и одета очень прилично. Женщине на вид лет пятьдесят. В дырочку от пули, под глазом, она воткнула ватку и сразу закрасила. Вообще она наносила краски, быстрыми, резкими мазками. Мазнув несколько раз, останавливалась, смотрела, а потом продолжала опять. На шорохи со стороны двери, не обратила внимания. Когда она отошла и опустила руки, женщину было не узнать.
Женщина, лет до тридцати пяти, мирно спит и видит приятные сны. Немного даже улыбается, чему-то приятному.
- Ну ты красавица даешь. Мы такой, маму с детства не видели. Смотри Серега. Сейчас проснется и тебе ремня даст, за то что ты варенье сожрал. Помнишь? А ты красавица молодец. Я как зашел, думал вас тут и убить, что вы тут творите с телом, а сейчас. Вот тебе денег, спасибо. Как живая.
Пока она рисовала, а я смотрел, в зал зашли родственники, приехавшие забирать тело женщины. И за то, что она так расписала лицо женщины, ей дали пятьсот долларов. Мы ушли.
На следующий день мы снова пришли к моргу, но заходить не стали. Она указала место. Я поставил мольберт. Рисовала не долго. Поманила меня пальцем, что бы я оценил.
Картина
Часть листа темно серая, часть зеленая. Два человека без лица из темной стороны на свет, везут тачку мусора. Я посмотрел. Оглянулся по сторонам.
Отошел, сломал веточку с дерева, с распустившимися тремя цветами и отдал ей. Она внимательно посмотрела на веточку, потом на меня. Взяла краску и нарисовала на куче мусора в тачке, эту веточку. Опять посмотрела на меня.
- Меня зовут Милена. Для тебя как для мамы- Мила. Ты Виктор. Мне сказали. Я так поняла ты не против. Через два месяца мы расписались и вот уже двадцать лет вместе.
Семейство
Я не разговорчив, она тоже не из болтливых. Когда пишет, то вся в мыслях и в мире прекрасного. Поэтому мы и понимаем друг друга без слов. Живём в моей квартире.
Той, что мне от мамы в наследство осталась. В одной комнате мы, в другой мастерская и выставочная. Иногда за эмоциями Мила ходит со мной на работу. Ходит между могил, гладит кресты и надгробия. Только на похороны не хочет смотреть. Говорит, что плачут только трое или четверо остальные только вывеска. Выпить и поесть на дармовщинку. Поговорить бы с этими тремя, но им не до тебя. Иногда Милу приглашают в морг.
Там она подрабатывает тупейным художником. Это такой человек, что из обезображенного тела, делает ангела. Или кого попросят родственники. После её работы и росписи, ни кто не верит, что человек мёртв. Лица напоминают заснувшего на минутку человека. Или просто задумавшегося и задремавшего старца. Эта услуга очень дорогая. Не каждый её себе позволит.
Но зато этих денег хватает на приобретение красок и холстов. Картины, которые пишет Милена, не продаются, она их просто дарит. По воскресеньям в нашей квартире собираются различные люди. Они ходят, смотрят, оценивают. Мила делает фуршетные столы.
Мы общаемся. Это очень интересно. Но в тоже время, утомительно. Побыв немного с ними, я ухожу на кухню или в парк, не далеко от дома. Когда возвращаюсь, все уже расходятся, унося с собой картины. Бывают дни, когда на стене остаётся всего одна картина. Моя. Та картина, с которой начиналось наше знакомство и которую я называю «Одуванчик».
За неё нам предлагали деньги, и много, но это наша жизнь на тонкой ножке. Мы не хотим её терять.
Вообще все картины Милы, это мрачные мысли. Она как-то может концентрировать на себе, весь окружающий негатив. А картины и я, мы являемся таким импровизированным громоотводом. Когда-то, отец и мать Милены, они были видными людьми из общества, видя чёрные произведения дочери, рвали и сжигали холсты. Поэтому Мила трижды вскрывала вены. Трижды потом лежала в дурдоме. Там же ее стерилизовали насильно, так как посчитали что она сумасшедшая, ей нельзя по закону иметь детей. Хотя к тому моменту она оставалась девушкой. Мы с ней встретились, когда она лежала третий раз.
После больницы она ушла от родителей и поселилась у меня. Мы живем очень дружно. Она всегда мне помогает. Когда приступы, сама делает уколы и сидит у моей кровати. Она очень сердобольная. И очень пробивная. У нее вообще, очень много талантов. Однажды, она зашла в мой сарай. Увидела четыре ряда бутылок. Задумалась не на надолго, а потом попросила меня, чтобы я подарил ей эту водку. А мне и не жалко. Все одно лежит мертвым грузом. Вот так у нас появилась маленькая машинка «Ока». Где-то и с кем-то она договорилась, приехал грузовик. Вывезли все до бутылки. А на утро Мила уже знакомила меня с новым членом семьи «Кирюшей». Точнее с Кирой. Она всегда мечтала о дочке. Права на вождение мы, конечно же, получить не можем. Но Милена ездит очень аккуратно и по - этому за всю нашу жизнь втроем, ни разу не попадала в аварию и на глаза инспектору. Маленькая машинка, скорость не превышает, пешеходов пропускает. Так и живем. Иногда выезжаем отдыхать на природу. Только там Мила пишет картины для больниц и детских садов. Больницы для нее это святое. Теперь все сборы водки, переводились на фрукты и отвозились в травматологию, ожоговое отделение, и онкологию детской больницы. Там, общаясь с детьми, выслушивая их жалобы на боль, рассказы о происшествиях, в которые они попали, она отдавала им все свое тепло, а вечером весь негатив выплескивала на холсты. Она много дарила детям карандашей и бумаги. У родителей денег на лекарства и лечение не всегда хватает. Кто подумает о рисовании. Потом рисунки собирались и вывешивали на стенах коридоров больницы. Если же на рисунке была нарисована боль, страх, ужас, то Мила забирала рисунок домой. У нас уже целая стопка детской боли.
Как-то она рассказала мне, что была в детском доме. Детям там хорошо, их кормят, поят и одевают. Как же им там плохо. Ни одного родного взгляда. Они все там чужие друг другу. Хоть и дружат, общаются, живут вместе. Но они все отдельно друг от друга, от жизни, от общества. Этот поход в детский дом, вылился в неделю непрерывного писания картин. Мрачных. Темных, много говорящих. Да и просто кричащих о безысходности.
Тогда мои запасы водки, были пущены на велосипеды и запчасти к ним. Скорость, движение, совместный ремонт и труд сближают и в то же время дают свободу. Ты едешь один, на скорости – летишь как птица. Да по очереди и только по двору. Но ремонтируете вместе, а это объединяет. У детей создалась отдельная группа, которая жила полетом мысли и скоростью движения. Мила была счастлива. Да много было таких светлых моментов в нашей совместной жизни. За все годы, мы не скопили с ней ни какого капитала. Мы все отдавали детям.
Когда началась война, у Милены стало больше кровавых картин. Люди стали уезжать в Россию, спасаясь от своих освободителей. В доме стали собираться стопки не розданных картин. Потом Мила стала реже приходить домой. Я находил ее – то в детском доме. То в больнице. Как-то я увидел Милену на кладбище и не узнал ее. Вместо двух черных слезинок, наколотых на лице, потеки черной туши. Поцарапанное лицо и обломанные ногти. Отсутствие прически. Я ужаснулся, что же должно было, случится, что бы довести любимую до такого вида. И ужаснулся еще раз, когда из катафалка выгрузили три гроба. Молодой женщины и двоих ее детей. Как Мила рассказала, первая мина разорвалась впереди, и осколками убило женщину. Пятилетний мальчонка прикрыл собой младшую сестру, но вторая мина разорвалась сзади коляски и осколки насквозь прошили маленькие тела.
Следующим потрясением для неё, было уничтожение взрывом детского дома. Нет, дети не пострадали. Они сидели в подвале. Но и жить им стало негде.
Большой ошибкой была ее поездка на фронт. Она уехала на машине, через неделю вернулась пешком. Два дня молчала. Потом позвала к компьютеру и показала свою переписку с женщиной.
- Как Вы можете? Ваш сын приехал к нам убивать людей.
- Мой сын убивает русских и освобождает Украину.
- Да здесь нет чужих, здесь только местные.
- Я горжусь своим сыном. Он зарабатывает хорошие деньги. Прислал мне большой телевизор, а отцу купил машину. Называется «Ока».
- Эту машину ваш сын, под дулом автомата забрал у меня, а я местная художница. В машине мои краски и мольберт.
- Да какой-то мусор и краски муж выкинул на помойку. А сын машину купил за те деньги, что ему платят. Он и вещей нам шлет много. Мы уже пол села родственников одели. А вы москальки и колорады брешете на него.
- Побойтесь Бога. Какая я вам москалька. Я родилась и выросла на Украине. Мне уже за сорок и я ни разу не была в России.
- Суки. Ватники. Скоты. Вы убили моего сына! Что он вам сделал? Он герой, я им гордилась, а вы его убили. Нет вам прощения.
- Но ваш сын стрелял по нашим домам, он расстрелял наш детский дом. Я сама это видела. Я видела, как он стрелял по мирно спящей деревне. Он убийца.
- Заткнись по….. Так вам москалям и надо.

После этого прошел месяц. Она не написала ни единой картины. Она просто увядала. Я сидел у ее постели. Как-то она спросила;
- Скажи родной. За что нас всю жизнь считали сумасшедшими, когда они хуже нас и считаются нормальными?
Мне нечего ответить. Мы всю жизнь прожили для чужих детей и для того, что бы мир стал светлее и чище. Наутро ее не стало. Я вызвал врача и милицию. Ее забрали в морг, но так как нас там хорошо знали, я попросил, и ей не делали вскрытия. Сам похоронил ее. Вокруг могилы выставил сорок четыре бутылки водки. Бомжи неплохо помянули. Рядом купил пустую могилу. Накрыл пленкой. Здесь теперь и живу. Я не художник. Но я взял ее последний холст. Каждый день я черчу одну тонкую черную линию. Теперь у меня одна мечта. Не умереть пока холст не станет черным.

___//____

Не хотел писать окончание. Слишком часто меня обвиняют в предвзятости. Но подумал:
Слов из песни не выкинуть.
Нашёл Виктора случайно. В госпитале. Пришёл пообщаться с ранеными, а у стены кровать и на ней седой, худой и убогий старик. Посмотрел на меня и улыбнулся. Я понял что он меня знает, а вот я его вспомнить не могу. Хоть у меня и профессиональная память, но кто это?
- Плачущий могильщик.
- Не может быть. Это Вы, Виктор Павлович? Как вы здесь.
- Меня подобрали на кладбище. В могиле. Там где я жил. В меня выстрелили, а потом пытались живьём закопать. Но кто-то убил моих мучителей. Я их потом видел. Когда меня откопали и несли в скорую помощь. Теперь вот здесь живу. В своём горе я не видел всех ужасов окружающих меня и людей. А я, же военный. Я теперь буду служить в госпитале. Я и сейчас пытаюсь помогать, но силы не те. Немного подлечусь и буду мед братом. Будьте счастливы.
Мир дому и семье. Счастья людям и тебе.