- Маша? Здравствуй! Это твой Козлик! Скажи где у нас лежат тарелки?
- Что?
- Ну хорошо, как твои дела?
- Вот и хорошо. Нет! На кухне уже закончились.
- Ну как они кончились? Конечно же не перебил. Просто все грязные.
- Помыть? Пробовал. Но ты же знаешь, что я не умею. И вообще у меня руки не из того места. Вдруг и правда, что разобью?
- Где? В серванте? Там тоже уже закончились!
- Третий день! Вот именно! Ты только третий день в больнице уже столько проблем. Не может она болеть побыстрее. Болеет она. Что там у тебя может болеть?
- По-женски? Гинекологическое? Да нет такой науки. Враки всё это. Нет там ничего и болеть там нечему. Вот зубы – это Да! Помнишь у меня зуб болел? Вот это была трагедия. И то я в больницу не лёг. Три раза скорую вызывали, уколов понаделали, целых три. И всё!
- Ну и что с того, что вы втроём вели, мня к зубному?
- Да! Не втроём, а вдвоём. Мать и тёща тащили, но ты то толкала! А я шёл как ягнёнок на заклание!
- Нет Маша! Не как козёл брыкался, а как ягнёнок не хотел.
- Да! И жалобно блеял, а не ревел как бык.
- Короче – где-посуду-то взять?
- Ну как когда успел перепачкать? В первый день друзья зашли! Мы посидели. Оттянулись по полной. Еле утром на работу всех поднял.
- На второй? Вчера что ли? Ну с работы пришла сослуживица.
- Нет, Маша! Ты даже и не думай о таком. Я же должен был ей чай предложить?
- Нет, в зале.
- Когда она зашла на кухню, то сказала: - Так вот откуда тараканы берутся во всём районе!
- Не, ну как для чего приводил? Нет. Я же сказал, что ты даже не думай о таком.
- Да нет. Честно скажу – не знал, как сына из детского сада забрать.
- Какой садик я знаю. И где он находится тоже знаю.
- Ну как в чём дело? Как его зовут и на кого похож? Там в садике их, наверное, же много?
- Да! Она нашла альбом в шкафу. Подписан: - «Наш сынок Сашуля».
- Мы его долго рассматривали.
- Нет, я не кабель. Она говорила, что очень на меня похож. -Знаешь, как мне было приятно.
- Нет не это, а то что похож. Значит сын мой!
- Не, ну это я потом понял, что альбом мой. Когда увидел свою последнюю фотографию, тобой вклеенную.
- Стали искать дальше. Нашли альбом Марии.
- Я аж испугался. Неужели у нас дочь? Но наученный опытом посмотрел сразу в конце альбома. Оказалось – твой. Аж отлегло.
- Ну да! Витин альбом лежал сбоку, а я дверцу только одну открыл, поэтому его и не видел. – Чего не открыл сразу? Я сидел с той стороны.
- Да. Ты знаешь. В садике так ругались что ты не забрала Витеньку позавчера!
- Я сказал конечно, что ты легла в больницу, но по началу они так накинулись на Наталью Васильевну! Думали, что это старшая сестра Витеньки. Тебя то они в лицо знают, а тут пришли двое. Но Витя молодец – меня узнал.
- Сказали, что воспитательница забирала его к себе домой.
- Ты давай не увиливай. Где тарелок то мне взять? И кастрюлю? Я пельменей купил. Ну нет кастрюли я их пожарю. А что? Да прямо в кульке, в микроволновке.
- Как нельзя? Ты помнишь, как мне на работу плов в пластиковой коробке давала? Так вот коробка в микроволновке расплавилась, забыл я за неё, неужели пельмени не сварятся?
- Что говоришь? Потерпеть до утра, а утром у врача на часок отпросишься помыть посуду и приготовить поесть? Долго это – Маша! Ты сейчас приходи. Не дожить мне до утра. Плохо твоему Козлику.
- Тут ещё этот кран на кухне потёк и канализация не справляется. Я вот телефон к уху скотчем прилепил, чтоб с тобой говорить, а сам воду совком с пола в ведро собираю. Потоп.
- Ой, подожди. Звонят. Может Наталья Васильевна нам поесть принесла? – - -- Конечно же посмотрю в глазок.
- Да нет! Это соседи!
- Почему не открывать?
- Ай!!! В глаз то за что?
- Маша-а-а! Спаси своего, козлика-а-а-а!!!
Пи-пи-пи-пиии.

Логово
На прямую идти я и не собирался. Да и вообще не было ни какого плана действия. Просто я старался выследить и всё.
Выследил! Что дальше?
Но и уходить с пустыми руками не хотелось.
Опишу немного ситуацию.
Домик находится через дорогу от кладбища. В районе самостроев. Да вы знаете, такие не большие четырёх стенки на полях. Люди возводят такие с надеждой что это узаконят и можно будет построить дом для жилья. Вот и здесь много таких, небольших домиков. Среди них выделяется три. Это – свеже построенный и побеленный. Дом для мечети – в центре посёлка. И домик чуть подальше и с трубой для печки, где живёт сторож.
Вот к третьему домику я и отправился.
Постучал в дверь. Вышел не молодой уже мужчина.
- Что Вы хотели?
- Мне необходимо с вами переговорить.
Сказал я и подал визитку, даную мне при нашей, трёх сторонней встрече.
Мужчина только взглянув, сделал шаг в сторону.
- Для таких людей мои двери всегда открыты.
Я прошёл. Для такого домика убранство соответствовало. Кровать, стол, два стула и печь.
- Что вы можете рассказать вот про тот, только отстроенный дом?
- А ничего не могу. Понимаете, мы ведь по очереди дежурим. Вот я пришёл, смотрю дом стоит отстроенный, а на той недели был как все. Спрашиваю предыдущего охранника, а он говорит что когда пришёл, дом уже был. Кто в нём живёт, незнает. Видел старика. Древнего. Седого и с огромной бородой. Раз не воровать пришёл – значит можно. Пусть живёт. Уважаемый человек. Да! Я вот ещё пару раз мальчёнку видел. Как в дом забегал и всё. Больше никого и ничего.
- Спасибо! Вы нам очень помогли.
- А что? Разве им нельзя? Лихие люди или что?
- Нет – нет. Всмё спокойно. Просто уточняем данные на этих постройках. Вроде хотят их узаконить.
- Слава Аллаху! Так уже людей замучили с этой неопределённостью.
- Вы только сильно не рапространяйтесь. Это я вам небольшой секрет сболтнул.
- Да я нем как рыба.
На этом мы и расстались. Обходя дом с другой стороны, я определил где глухая стена и есть ли подход к дому.
И тут началось!!! Круговерть! Кутерьма! Фантасмагория!!!
Вдруг!
Ни откуда!
Налетел ветер! Не видно ни земли ни неба! Охапки пожухлых листьев в лицо! Затем в спину. И снова в лицо! Кто-то специально толкает меня из стороны в сторону!
Не разбирая дороги, только на угад и интуитивно, я двигался в направлении дороги, где стоял мой автомобиль.
Минут через пятнадцать – вот и дверца. Открыл. Последний толчёк в спину. Рывок двери порывом ветра и я закрылся в авто! Фух! Перевёл дух.
Ключи вставил. Повернул. Завелась.
А куда ехать? За окном такая кутерьма, что ничего не видно. Да ладно! Главное подальше от сюда. Рывок с места! И вдруг машина остановилась как вкопанная и заглохла! Что за нафиг?
И тут ба-бах!!!
Огромное дерево упало прямо перед машиной.
- Слава Богу! Пронесло!
И тут в миг! Раз! Всё стихло! Светит солнышко. Тишина. Вроде ничего этого и не было. Только лежащее впереди дерево и груды мусора вокруг машины напоминали о прошедшем.
Чудеса! Привидилось что-ли?
Сдал немного назад, объехал дерево и поехал.
Пока еду, обдумываю что же произошло?
Светофор. Красный. Остановился.
Где это я? А? Больница? Заехать, проведать ребят? Как они там? Не был ведь несколько дней. Заеду!
Включил сигнал поворота на лево. Трогаюсь.
Трах! Бабабах!!!
Из-за поворота вылетает большущий джип и просто сносит машину, которая стояла рядом со мной, но тронулась на две секунды раньше.
- О Господи! Опять пронесло! Нет уж! Тут не до посещений. Срочно к отцу Михаилу. Если бы я стал поворачивать, то вся сила удара досталась бы мне. Вот тут хочешь верь, хочешь не верь, но идёт охота уже на меня. Я ведь даже не видел откуда взялся этот джип. Когда стояли на светофоре, ни каких машин сбоку не было. С неба он упал что-ли?
- А что вы думали? С неба упал! – сказал мне священник. После того, как я ему рассказал что со мной произошло, сразу как я нашёл логово шайтана!
- Сейчас подъедет Имам с помощниками и будем действовать.
Минут через пять подъехал большой минивен, с наглухо тонированными стёклами. Открылась дверь. Мы сели.
Всё молча. Быстро. Машина с ходу рванула вперёд.
Когда глаза привыкли, в машине довольно темно, разглядел сидящую бабу Нюру. Она низко наклонила голову и что-то шептала.
- Зарема ханум теперь с нами и очень помогает. В данный момент она заклинаниями отводит взгляд шайтана от нашей машины.
- Она у вас колдунья?
- Правильней сказать потомственная ведунья. Нет. Мы не приветствуем таких людей и их занятие, но в данный момент без неё просто ни как. Наш друг, выследивший врага рода человеческого является постоянной мишенью. Его знают и чувствуют. Нам лучше бы и не брать его с собой, но он единственный кто притягивает к себе шайтан-ветер. Это его выпустили из пещеры рабочие. Случайно наткнувшись на чёрную нору. Помните как один из них сказал что из норы пахнуло тёплым, влажным и затхлым ветром вечности. Так вот это и был шайтан вечности. Много веков назад один из имамов изловил его и поместил в пещере. За долгое время изоляции, шайтан постарел, иссох и сник. Чтобы выжить шайтан заманивал в пещеру животных.
А теперь, когда вырвался, он пьёт жизнь у тех троих ребят. За счёт них молодеет и набирается сил. Если мы не остановим его, то много бед по свету может натворить шайтан. Он может поднимать бури и шторма, раздувать пожары и насылать ураганы. Мы должны успеть.
Подхезжаем.
- Вы говорили что можно не заметно подойти со стороны противоположной кладбищу.
- Да, это так! По главной дороге проехать метров сто, а там съезд. От него пешком.
- Отец Михаил и вы, останетесь возле машины. Зарема ханум вас прикроет. Мы в троём сделаем всё что требуется. Не спорьте. Так безопаснее. Всё надо делать максимально быстро.
Приехали.
- Аллах велик и нас не бросит. Это тот дом что сверху развевается тамга?
- Да!
- Начали!
Три человека кинулись бежать к дому. Баба Нюра громче стала читать заклинания.
Люди разделились. Один стал что-то делать у задней стены. Двое других у боковых стен.
- Чем они занимаются?
- Они вешают листочки на которых написаны отрывки суры из Корана! Пытаются запечатать выход из дома.
Через некоторое время все трое собрались у глухой стены дома и стали молится.
Дом просто затрясся!. Заходил ходуном! Стал то раздуваться как шар, то уменьшаться как конура и вдруг!!!
Голубой флаг с золотой буквой с воем и свистом взвился в высь. Раздался хохот и чёрная туча на секунду закрыла солнце, и тут же умчалась прочь.
- О Аллах!!! Упустили!!! Через трубу ушёл! А всё золото виновато. У мусульман золото это плохо. Это кумир преклонения.
- Какое золото? Где?
- На синем флаге золотая тамга. Идол! Грех! А звезды с полумесяцем здесь нет!
- И что теперь будет?
- Посмотрим!
И тут снова началась фантасмагория. Ветер, пыль, листья, песок и камни. Небо упало на землю. Грохот. Молния и...
Тишина!

Стою у большой чёрной дыры. При прокладке дороги – строители наткнулись на большую пещеру.

Слежка
Наша встреча была назначена в парке, но в тот момент когда я уже подъежал, перезвонил отец Михаил. Перенес встречу на полчаса и изменил место. Не предложил, а именно настоял на шашлычной забегаловке возле рынка.
Очень меня это удивило, но делать нечего. Еду. За одно и перекушу. С этими слежками некогда и поесть по настоящему.
Я приехал первым. Заказал себе порцию плова и шашлык. Куда ж мужик без мяса. А так смешав два блюда вместе наслаждался прекрасным вкусом.
Когда трапеза подходила к концу пришел отец Михаил. С ним мы были знакомы и просто поздоровались. А вот пришедшие в компании мне не встречались.
- Здравствуйте, меня зовут Сергей.
- Здравствуйте. Извините нас, но давайте без имен, званий и регалий. Поверьте нам на слово – вы в большой опасности. И вы и те кого вы представляете.
- Что то я не совсем понимаю.
- Давайте присядем. Вот этот наш общий знакомый поведал нам вашу историю. Можете ли вы что либо добавить к тому что уже рассказали?
- Только то, что пытаюсь выследить мальчугана, который совсем не мальчуган, а парень в докторском халате который совсем не доктор. Но моя слежка проходит очень медленно. В день я продвигаюсь всего на один квартал. Не более. И мальчик изчезает, вроде как сквозь землю проваливается.
- Да – да. Так и должно быть. Только не проваливается. Он улетает. Он ветер. Пока вы его видите, он видим, только упустили из виду – испарился. Улетел.
Не знаю. Не могу передать вам всего разговора, но эти люди убедили меня в большой опасности, нависшей в первую очередь над тремя пострадавшими, а потом и над Заремой со мной вместе. И чем дальше тем больше опасности. Потом и Зарема-Нюра, перейдет на сторону шайтана. Переманит. А если сам не сможет обратится к Иблису.
Самое основное, что могут сейчас для меня сделать, это увести подальше от светлых мест. Чтобы шайтан чего не заподозрил ( по этому и шашлычная) . И это до того момента, когда я смогу выследить и найти логово. В больнице тоже лучше не появляться. К моим подопечным будет ходить отец Михаил. Он же через сестру и будет передавать мне указания и нужную информацию.
Да! Конечно! Такие предосторожности и прямо скажу, конспирация меня не только удивили, но и слегка напугали. Во-первых я совершенно не знаком с мусульманской религией. Куда проще наши Библейские нечисти, когда знаешь чего от них ожидать. А во-вторых во все это я не верю. Или не верил?
Кхе. Странно. Не понятно. В общем не по себе как то. Когда расстались было уже довольно поздно и провести первый свой эксперимент я решил утром. Схожу до бабы Нюры. И больных проведаю за одно.
Зайдя в коридор больницы ее увидел сразу. Моет пол. Но вдруг, как почувствовав мой взгляд, зыркнула на меня и юркнула в палату. И через секунду вышла с врачем. Усердно что-то ему объясняя и указывая на меня. И следом опять ушла в палату. Врач же направился ко мне.
- Здравствуйте. На вас тут поступила жалоба, что вы плохо влияете на больных. Приносите с собой спиртное и сигареты. После вашего ухода остается мусор и ухудшается состояние пациентов. Прошу вас больше не приходить.
- Вы меня просите? Это вам бабушка все рассказала?
- А вам какая разница кто?
- Так вот. Мои пациенты в коме и из нее не выходят. Так что пить и курить у них пока не получается. Мусорить как вы понимаете тоже пока не можем. И ещё, две самые главные вещи – у меня есть разрешение главврача и спецслужб на посещение больницы в любое время. Так что уж извините, но не в ваших силах выгнать меня. Вот подтверждающие документы.
В принципе мне и не надо было козырять документами. Главное я выяснил. Как вчера Имам мне и говорил, баба Нюра начинает строить козни. Теперь она против меня. Или нас? А то, о чем мне говорили – скорее всего правда (имам - это у них старший священник, мула – тот кто проводит обряды)(иблис – это главный в аду, шайтан его помощник).
Ну и что? Как жить, основываясь на новых знаниях? Наверно главное не паниковать. Суть не изменилась. Надо выяснить от кого приходит мальчик, а может попробовать распросить его. Почему то мне сразу в голову не пришла эта простая мысль. Хотя нет. Мальчуган очень бытро убегал и скрывался из виду. А теперь я боюсь к нему приближаться. Делать нечего. Продолжаю следить. Но так случилось, что пару дней его не было. Я всполошился. Перезвонил сестре отца Михаила и через час получил уведомление.
- Все нормально. Продолжайте следить. Мальчик исчезает как только на него никто не смотрит. Теперь и за ним и за вами постоянно следят. Вы почти в безопасности. Мы все готовим. Скоро финал нашей истории. Следите.
Вот так поворот дела. За мной тоже следят? Хотелось бы узнать кто? Попробую присмотреться. Но ни на следующий ни в другие дни никого не заметил. Зато мальчуган перестал пропадать. Так квартал за кварталом мы приблизились к городскому кладбищу.
- И кто бы мог сомневаться, что любая нечесть базируется на таком месте?
Но нет. За следующий день мы прошли старое кладбище и дойдя до нового свернули в другую сторону. К не большому, не давно построенному дому. Чисто побеленному. С пластиковыми окнами и красивой блестящей трубой на красной металической крыше.
Мальчуган нырнул в приоткрытую дверь. А через пару минут из дома вышел старик. Высокий, статный. С отменной выправкой и почтенной седенной. Старик. Почему старик?

Больница
- Ты милок меня послухай.
Раздалось где-то снизу и с боку. Остановился. Женщина моет пол, больше никого.
- Ты не оглядывайся. Я это говорю, я. Баба Нюра. Только боюсь я очень. Выйди из коридора и там меня подожди. Я домою и выйду воду выливать. Там все и скажу.
Я вышел в предбанник и остановился. Странно. Баба Нюра – русское имя, а женщина вроде не наша. И чего она здесь боиться? Центр города. Жду.
- Здравствуйте.
- И тебе не хворать. Ты это, меньше слов. Слушай. Зовут меня Зарема, но ты зови баба Нюра. Так надо. Боюсь я очень. Я здесь временно работаю. Вот дочка попала сюда, я за ней и ухаживаю. А по твоему делу вот что скажу. Слыхала я твой разговор с доктором. Так вот к этим троим ходит один парень, но парень он только по виду. На самом деле он шайтан-старик. Глаза у него выцветшие, как у мертвого. Идет, ни на кого не смотрит. В белом халате как доктор. К нему люди обращаются, а он их не видит. Строго идет в палату к этим троим. Я то побоялась следом зайти, но через дверь слышала как воет ветер и стоны. Это значит эти ребята стонали. Доктор-парень вышел и пошел, тогда то я и заглянула. А у них бороды и усы, хотя час назад их Светка брила. Убьет их шайтан, а дети это наши – из Узбекистана. Мусульмане. Сходи в мечеть, поговори с мулой он не откажет. А я не могу. Боюсь я очень да и дочка у меня здесь. Все иди не могу стоять. Иди. Я вижу что ты надежный человек ты и себе и мне и им поможешь.
Я вышел на улицу.
Да уж. Три дня прошло с момента проишествия, а мыслей полна голова.
В мечеть я конечно же не пойду. Ну не верю я во всяких шайтанов, шаманов и прочее. Самое первое что надо узнать, кто и с какой целью приходил в больницу.
Для этого я пришел за долго до начала работы и выловил Зарему – Нюру.
- Здравствуйте бабушка. Можно вам здесь на улице задать пару вопросов?
- Ты я вижу в мечеть не сходил. А зря. Их смерть будет на твоей совести.
- Вы и сами можете сходить.
- Не могу. Я этого шайтана чувствую, а зачит и он меня, но во мне сил мало вот и не замечает. Если я в мечеть пойду, то сильнее стану, буду ему мешать. Он и убьет меня. А у меня дочка болеет. Я все это точно знаю. Моя бабка с шайтанами дружила, вот мне знания и даны.
- Хорошо, я схожу. Только скажите как мне того парня увидеть, что к ним приходил.
- Это просто. Он к девяти приходит.
- Так он не один раз был?
- Каждый день как часы. Он их жизни пьет. Становится сильнее и не бросит пока не выпьет полностью.
- Чего же сразу всю жизнь не выпьет?
- Он может, но не хочет. Они борются, живут. Восстанавливаються. Если сразу выпить, то мало будет, надо новые жертвы искать, а это ему, слабому, опасно. Вот окрепнет, тогда и все. Уйдет на волю, а пока привязан.
- Ясно. Спасибо. А все же покажите мне его.
- А чего ж. Ты к девяти приходи. Он ровно в девять дверь открывает. Еще успеешь в мечеть сходить, а я пошла. Время уже. Надо дочь покормить, да полы мыть. Боюсь я. Теперь уже всего боюсь. Вижу как он сил набирается. Страх.
Никуда я идти не стал. Прошел в отделение. Глянул как медсестра бреет и стрижет лежачих. Потом решил встретить этого парня на улице. Вышел и сел рядом со входом на скамейку. Утро. Все кто надо пришли на работу. Жду. Вот мальченка в припрыжку добежал до двери. Открыл и зашел. Может мать здесь лежит? Сколько еще ждать? А время уже одна минута десятого. Не было никакого парня. Перепутала что то баба Нюра. Зайду во внутрь. Тишина. У врачей видимо пятиминутка, скоро обход. Стою смотрю по сторонам. Вот молодой врач идет к выходу. Вон медсестра вынесла от кого то судно. Открылась дверь и на меня пахнуло ледяным-зимним ветром. И тишина.
Стоп. Нюра говорила что молодой и холод веет. Может врач?
Бегом на улицу. Никого. Только мальченка в припрыжку бежит из больничного сада. Тот что сюда входил.
Куда сюда?
Когда входил?
Я же здесь стоял.
Ерунда какая то. Бегом следом. Какой там. Никого. Точнее народу, машин полно, а вот мальченки и след простыл.
Весь день я занимался другими делами и только к вечеру удалось дозвониться и договориться о встрече со священником, отцом Михаилом.
В кратце изложив ему суть дела попросил о встрече. Договорились через три дня и он будет не один.
За эти три дня я не много продвинулся в слежке за мальчиком. Когда в следующий раз он выбежал из больницы, я уже стоял на улице. Не много проследив за ним потерял на перекрестке. На второй день слежку начал именно с этого перекрестка и опять потерял на следующем. Так же и на третий день. Но тут мне приходилось спешить. У меня ведь назначена встреча со священником.
Дни летят, а дело расследования даже не сдвинулось с мертвой точки. Нет не надо так говорить, ребята еще живы хотя и в плачевном состоянии.
Вчера вечером видел бабу Нюру. Очень плоха. Еле ходит. Глянула на меня с укаризной и отвернулась ни слова не сказав.

Пещера
Мне поручили разобраться в этом деле, так как произошло это на строительной площадке. Имела место быть производственная травма. И всё бы ничего, только в больницу попали сразу три человека.
Бульдозерист Рамзан Чимиков, Скрепер – Нейран Меметов и водитель автомашины «Ман» - Сервер Тукуев.
Нет, не бойтесь. Там не было ни аварии ни драк ни убийства. Просто их нашли без сознания, возле большой, чёрной дыры в земле. Новой пещеры, найденой в Крыму при строительстве новой дороги.
Опираясь на факты, было установлено, что грузовик подъехал к экскаватору под погрузку, а чуть позже прибыл скрепер. Первые несколько ковшей уже были засыпаны в кузов, но тут видимо,экскаваторщик наткнулся на эту глубокую пещеру и остановил работу.
Все трое лежали без сознания возле входа. Были вызваны экстренные службы - полиция и скорая медицинская помощь. Пострадавшие были доставлены в городскую больницу.
Да! Одна особенность или не ясность во всём этом всё же была. Хоть они, эти особенности и не имели ни каких отношений к делу, всё же её запишу. Для себя самого.
По показаниям бригадира и других работников, - эти трое не дружили между собой. Не то что бы ссорились, а просто жили в разных местах, были мало знакомы и встречались только на работе.
Но в тот момент, когда их нашли, они, эти трое, были не бриты и не чёсаны, с сильно отросшими ногтями. Создавалось впечатление что они вместе провели более недели и при этом не ели и не пили.
Врачи впоследствии определили сильное обезвоживание всех троих пострадавших. Хотя медик, выдавший разрешение на работу утром, утверждал что ничего подобного не заметил.
Хотя да. Знаем мы этих механиков и этих медиков, выпускающих транспорт и водителей на работу.
Ну и вот. Получив папочку с несколькими листиками выписок и справок мне пришлось отправиться на строительство новой дороги к недавно отрытой старинной пещере.
Да! Крым это вам не Африка. Весна! Пора любви и цветения. Буйство красок и ароматов зашкаливаект. Вот горьковатый запах алычи, а вот нежнейший- чайной розы. Шиповник. Яблоня. И что тут говорить? Жить, нюхать, смотреть и наслождаться, а мне в пещеру.
Вот она черная дырища. Уже огорожена. Около десятка небритых мужчин готовят снаряжение. Понятно. Археологи и спелеологи. Ну этим работка найдется. Что мне то тут делать? Что искать?
Остановился. Прикрыл глаза. Представил всю эту картинку. Убрал из нее всех мужиков и положил у входа троих без сознания. И что? И где? Откуда начинать поиски? Врачи даже не нашли следов от падения. Просто стояли, потом сели, лягли и потеряли сознание. Что ты здесь найдешь? Открыл глаза. Картинка не изменилась. Вот появился полицейский. Видимо смотрит здесь за порядком. А большего от него и не надо. Вон на обочине новой, строящейся дороги толпа зевак. Эх, раньше бы вы пришли, рассказали теперь что тогда произшло, а теперь вот мне ковыряться.
Подошел к спелеологам.
-Мужики привет. Вы туда или оттуда?
-Ваши документы!
Это ко мне подошел полисмен.
-Пожалуйста.
-Спасибо! Вы по работе? Продолжайте.
-Ну так что ребята?
-Мы только собираемся, но вот Михалыч уже побывал.
-Спасибо. А вам здравствуйте. Разрешите пару вопросов. Я из социальной службы. Провожу расследование по поводу троих пострадавших.
-А мы то тут причем? Мы исследуем пещеру.
-Вот, вот. Эту норку и нашли эти трое, после чего впали в безсознательное состояние и их отсюда просто увезли.
-Ну хорошо. Спрашивайте.
-Спасибо за согласие. Теперь бы определиться с самими вопросами. И есть там что-то необычное? Как оно выглядит? Ну хоть что нибудь могущее натолкнуть меня на путь истинный.
-Про ваш путь я ничего не скажу. Просто расскажу что видел и все. А вы уж сами решите надо вам это или нет. Нам сообщили о трагедии и нахождении, вот мы быстро, с минимальным оборудование сюда примчались. Ребят уже увезла скорая помощь, здесь оставались только следователь и полицейские. Мы быстро все разложили и спустились вниз. Надо было проверить нет ли там еще людей. Вдруг кто-то провалился. Пещера оказалась не глубокой, но видимо очень длинной В обе стороны уходили рукава. Так как пострадавших нет, а оборудования у нас минимум, то мы поднялись обратно. Одно скажу – много костей животных, очень старых, давних. Так что археологам здесь будет раздолье. Да и нам тоже. Читайте в прессе. Мы ничего не скрываем. У нас даже свой пресс-аташе есть. Извини если не смог быть полезен, сейчас пора.
Вот и все что удалось здесь узнать. Надо ехать в больницу, а не хочеться. Здесь так хорошо. Не смотря на то что кругом гудят машины как-то мирно по домашнему пахнет зацветающим лугом. Первые стрелки ковыля нехотя колышаься в дали. И тут резкий, холодный и пронизывающий ветер промчался над нами и как-то странно присвистнул, подняв пыль возле пещеры. Вроде с озорством или с радостью, балуясь. И помчался дальше шевеля траву на пригорке.
- Да. Я лечащий врач. Точнее скажу-наблюдающий. Чтобы лечить, нужно знать от чего. Пока никаких показаний не назначаю, кроме глюкозы и витаминов. Наблюдается сильное обезвоживоние и как бы это сказать, почасовое старение.
- Поясните.
- Вот когда их привезли, возраст Рамзана был 27лет. И по паспорту и по анализам. Через день, повторные анализы показали что ему больше 30 лет. Ждем сегодняшних результатов. После передачи всех данных в институт столицы к нам обещали приехать два профессора. Тоже ждем. Может они нам что подскажут. Все три пациента до сих пор в коме. Выводить не собираемся. Во всяком случае пока у меня не будет полной картины заболевания.
- Понятно. Скажите хоть у одного из них есть повреждения или видимость отравления? Говорили они что нибудь?
- Повреждений никаких не обнаружено. Отравление мы не исключаем. Яды бывают разные. Даже быстро выводимые из организма. Но по анализам все чисто. Насчет говорили или нет. Говорил, тот что Нейран, он, когда только привезли и делали первичный осмотр, пришел в себя. Ну мы сразу к нему с вопросами. Я записывал. Вот дословно то, что он сказал: « Рамзан грузил машину когда я подошел. Тут ковш его экскаватора провалился вниз. Он сразу остановился. Мы втроем стали над черной ямой, и стали смотреть. Было тихо. И вдруг снизу, из самой ямы раздался шелест, а потом вой. Мы испугались и отступили от ямы. Но я не успел. Мне прямо в лицо дунул шайтан ветер вечности. Влажный, спертый и ужасный. Больше ничего не помню».
- Вот и все. Больше в сознание он не приходил. Зато зарастает больше всех. Утром их бреют, а к вечеру уже недельная щетина на щеках. Прямо видно как растут волосы.
- Родственники к кому то приходят?
- Да кто к ним придет? Все не местные. Заробитчане. Хотя нет, постойте. Вроде кто-то приходил. Я узнаю точнее и вам перезвоню. А пока извините надо работать. До свидание.
- Вот вам моя визитка. Звоните если что вспомните или мужики придут в себя. До свидание.

Эх, жизнь пенсионерская, короткие дни, длинные ночи!
Днём, что бы ты не начал делать, ничего не успеваешь. Ночами же и фильмы посмотришь, и книги почитаешь, а ночь всё не кончается. Все спят, не пошумишь. Одно ночью хорошо, под тихое, мирное дыхание внуков (коих очередной раз привезли на побывку) предаваться с супругой, воспоминаниям.
Так вот и этой ночью перебирали разные случаи с поездок на рыбалку.
Хотя началось всё с разговора, совершенно далёкого от развлечений.
- С утра мне надо сходить в телеком, заплатить за телефон. Иначе отключат.
Он, этот стационарный телефон, вроде бы и не нужен. Хватает и мобильной связи, но всё же во все городские службы лучше звонить с домашнего. К нам даже соседи ходят с этой целью. Заходят поболтать, позвонить да чаёк погонять.
- Мне тоже необходимо в город. Я с тобой пойду.
- Но я ведь пешком, вроде зарядки.
- И я с тобой.
- Будет трудно. Я ведь быстро хожу.
-Ну, дорогой, ты забываешь про возраст. Не такой ты уж и быстрый теперь. Я успею.
- Хорошо. Тем более мне и спешить-то не куда. Они с девять работают.
- Вот видишь. Пройдёмся не спеша.
- Остался открытым только один вопрос: - я в телеком, а ты куда?
- Это мой маленький секрет.
- Опа! Ну, для ревности я вроде как опоздал. Остаётся думать, что к врачу или к подружкам. Но больница в другой стороне, а на девичник рановато.
- Это секрет. И не выспрашивай. Не скажу. А помнишь, как ты меня на рыбалке ревновал?
- Конечно! Это было ведь в самые первые разы, когда я только пробовал привить тебе любовь к этому виду отдыха. Ты сразу с удочкой бежала к воде и ловила рыбу.
- А потом я втянулась. Поняла что рыбалка это не просто ловля рыбы, а целый ритуал, который начинается с тихих посиделок, костра, длинных и «супер правдивых» историй. Лунной дорожки и аромата травы.
- Тишина ночи и уже после всего прекрасный рассвет с удочкой в руках.
- А улов как вознаграждение. Приз!
- А уха?
- Да! Это особый разговор. При правильном приготовлении даже губы слипаются от навара.
- Только ты мне зубы-то не заговаривай, вкусами и ароматами, так что аж есть захотелось. Ты мне вот скажи, что ты с Мишкой полночи обсуждала?
- Везде-то мужики видят голод и ревность. Если не голоден, то ревнует, а если не ревнует, то дай поесть.
- Не уходи от ответа.
- Да что там рассказывать? Застукал он свою вроде с кем-то. Вот и говорили. Плохо ему было, но вам разве до друга?
- Так он вроде всё равно развёлся?
- Зато я его с такой девчонкой познакомила. Теперь уже, сколько лет душа в душу. Ты вот знаешь чего он свой первый тост поднимает «за милых дам»? Это он в мою честь!
- Вот похвальбушка!
- Зато приятно!
- Да! Рыбалка это что-то! Вот так сидишь с друзьями-подругами возле догорающего костра. Дышишь чистейшим воздухом. Наслаждаешься!
- Вот ты мечтатель! Ты скажи, что ещё компания должна быть своя. Все проверенные в долгих посиделках болтуны и рассказчики. Вроде тебя.
- А чем я плох?
- Ты плох? Да ты гений! Твои рассказы и истории слушают дольше всего. Ни кому слова не дашь вымолвить. Ну, правда, если быть до конца честной, то мне и самой интересно, что ты там новое придумал.
- Ага! Нравится!
- Ты сам-то от темы не уходи. Мы говорим про рыбалку и про компании.
- А что компании?
- Да то, что друзья должны быть подобраны по интересам, а не так как те, что на той неделе рядом с нами рыбачили.
- А? Эти-то? Да! Вот то была рыбалка. Приехали, бегом всё из машины вывалили. Одного оставили готовить, а сами чуть-ли не бегом на берег.
- Ну, думаем, сейчас всего бычка (рыба такая) на Казантипе выловят.
- Разложились по берегу метров на двадцать. Накачали камеру, и давай резинки заводить.
«Резинка»- это такая закидушка. Раньше брали леску с крючками и грузом – «донка». Одевали на крючки наживку, брались за привязанный на конце груз и забрасывали подальше в море. Когда клевала рыба, то всю донку приходилось вытаскивать на берег, снимать пойманную рыбу и всё повторять сначала.
Теперь же, при помощи натягиваемой резинки, груз завозили на камере или лодке подальше. Когда на крючок попадалась рыба, то вытягивают леску, снимают рыбу, обновляют наживку и отпускают леску. Резинка сама утягивает закидушку в море. И так много раз. Не надо снова закидывать груз и всю закидушку. Так и быстрее и леска меньше путается.
- Это она у нормальных людей не путается, а не у прибывшей компании. Завезли резинки. Для первого раза одели наживки и, отпустив леску, одели колокольчики. (Это что бы знать, когда клюнет рыба). И все бегом к столу.
- Стол у них был шикарен.
- Ага! Нарезанные огурцы с помидорами, и кому-то жена отварила целую курицу. Но главное под столом – целый ящик водки.
- На восемь то человек и на несколько дней.
- Ну да, на восемь. И когда зазвонил первый колокольчик, снимать улов, нет, не пошёл, а пополз только один. Он-то и перепутал им всё. Как оказалось утром. Три закидушки просто в море уплыли. Пять перепутались между собой, а остальные звонили всю ночь, но подойти к ним было не кому. Рыбалка у них была в самом разгаре. Уже не отличали наживку от закуски. Хорошо, что их водитель сидел с нами. Не пил. И утром, когда мы собрали по берегу всё что смогли, повёз их домой. Ни водки, ни закуски, ни рыбы.
- Ну что ты? Бывают и такие компании. Отрываются мужики от семьи, что бы отдохнуть от бытовухи.
- А мы, женщины, почему не можем оторваться и отдохнуть?
- Да можете. Кто против? Только уж лучше пусть мужики на рыбалке напиваются, чем их пьяных дети видят или они по чужим кроватям валяются.
- От добра, добра не ищут!
- чёт мы на грустное перешли. Пора спать.
- Иди. Я сейчас Сашу и Александру укрою. Они как всегда, одеяло ногами поскидали.
- резиночку пришей и пристегни к подушке. На наволочке пуговицы есть.
- Какой ты умный. Чего раньше не сказал? Я тут гадаю что придумать, а он взял и выдал. Прочитал где или сам догадался.
- А, поди ж ты вспомни. Может сам сообразил, а может и видал где.
- Ладно, иди. Сейчас укрою и приду. Местечко мне нагрей. Чтоб не холодно ложиться.
Утром. Кого отправив с родителями в садик, а кого, собрав спровадили до школы, медленно, прогулочным шагом отправились в центр. По дороге встретили молодого человека, лет пяти.
Парень капризничал и ни в какую не хотел брать мать за руку, чтобы перейти дорогу. Подойдя ближе услышали их диалог:
- Дай руку, я сказала.
- Не дам. Я уже взрослый.
- - Дай руку. Нам надо перейти через дорогу.
- Это ты дай. Папа вчера, когда уезжал в свою ко-мм-ман-ди-ров-ку что сказал? Что я старший мужчина в доме. Это ты давай руку. Я тебя буду переводить.
И взяв свою маму за руку, повёл к светофору.
Мы встали сзади. Я взял жену за руку. Малыш оглянулся. Оглядел нас. Дёрнул мать за руку и сказал:
- Вот видишь, дедушка держит бабушку за руку. Он тоже мужчина. И бабушка его слушается. Пошли через дорогу, уже зелёный свет светится.
Мама дала ему руку, и мальчуган повёл её по переходу.
Я, как мужчина, тоже повёл свою женщину.
Улыбки расплылись на наших лицах.
Мужик растёт!!!
Малыш пару раз оглянулся, глянув на нас, а перейдя дорогу, свернул с мамой на право, к ближайшему садику. Мы же пошли прямо. В центр, к главпочтамту.
В больших окнах - витринах главпочтамта, были выставлены поделки детей из дома творчества. (По старому – Дворца пионеров). Юные энтузиасты создавали своими руками поделки и выставляли их на всеобщее обозрение. При этом каждый желающий мог купить любую понравившуюся вещь. На вырученные деньги закупались новые материалы для поделок. Цены были чисто символические.
Мастерам за проданные товары начислялись премиальные баллы, а в конце года за первые места по баллам, могли выделить путёвку на поездку ил подарок.
Мы прошли вдоль выставки и расстались, отправившись каждый по своим делам.
Я в телеком и в банк. Супруга по своим секретам.
На моё удивление очередей нигде не было. Быстро проведя сверку и оплатив коммуналку, вернулся к главпочтамту. Супруги ещё не было, и я решил присмотреться к выставке.
Машинки, игрушки, вышивки. Присмотрелся – Ну точно: Александра Александровна. Эти прихватки вязала наша внучка. Супруга не так давно приобщила её к этому искусству, и наша красавица пошла на курсы. Это её первые, публичные поделки на выставке.
Пойду штук пять куплю. И дитю приятно, баллы заработает, да и вещи ей созданные пользуются спросом. Надо будет только спрятать, а то подумают что расчувствовался, слюни распустил.
Зашёл в фойе, подошёл к киоскёрше и переговорил о покупке. Она прошла вдоль выставки и принесла мне пять вязаных прихваток.
- Они!
Оплатив и забрав покупку, вышел на улицу. Супруги ещё нет.
Решил, что успею и быстрым шагом отправился в магазин на дальний перекрёсток. Надо купить пару-тройку мотков шерсти. Это для новых рукоделий и вечерних посиделок.
Справившись с делом, вернулся к почтамту.
Супруга уже ходит, взад-вперёд выглядывая меня.
Взявшись за руки, отправились домой.
Пришли. Поставили чайник. Пить охота.
- Ну что, расскажешь, где пропадала?
- Да где я могу пропадать? Вот шерсти купила. Сашеньку привезут, вязать будем.
И достаёт из кулька два мотка шерсти. И тут…
Тут на пол падают маленькие вязаные прихваточки…
- Опа! Что я вижу? Бабушка внучке баллы зарабатывает на выставке.
- Тю на тебя. Какие баллы? Просто купила на память! Лет так через пять – десять, как приятно будет и самим посмотреть и ей показать. Но я хотела все её поделки купить, но пока ходила за шерстью, пять штук кто-то забрал.
- Ну не расстраивайся родная. Я тоже подумал о шерсти. Вот купил вам на двоих. И это ещё! Те пять, что ты не успела купить!
- Вот ты даёшь! Всю жизнь тебе удаётся меня удивлять своими делами и поступками. Спасибо тебе. Иди я тебя поцелую.
- Вот ещё – «телячьи нежности» - три раза, не меньше. На меньшее я не согласен.
- Болтун!
- Голодный болтун. Чайник кипит. Идем, дёрнем по кружечке с твоим печеньем. Младшую внучку научишь печь такие же вкусные пироги и печенья.
Счастья и удачи вам. Доброй семьи и крепкой любви.

Жара. Это не лето, а настоящий ад на земле. Через окно в комнату просто вливается густой, тягучий поток кипятка. Что день, что ночь – разницы нет. Взяла мужа в охапку, детей подмышку и на дачу. Хоть какое-то отличие от раскалённого городского угара.
Дача. Черешня, пару абрикосов, груша и яблоня. Вот что даёт тень и немного отдыха. Воды своей нет, но ещё с весны залита полная бочка. Около пяти кубов. Лей не хочу. Вода прогрелась на столько, что нет смысла таскать вёдрами в летний душ. Просто скидываешь одежду и в одних трусиках под кран. По очереди. Постояла минут пять, вроде остыла, и иду в домик.
Следующий пошёл. А тут диван и тахта. Супруг занял отдельное ложе и тихо посапывая отдаёт предпочтение морфею. Детвора со мной, на диване. Но вот мерный сап прервался редким причмокиванием. Это понятно. Пора подумать, чего бы такого перекусить. «В этот день Господь послал» совсем не скоромную жаренную курочку которую я еще с вечера обжарила и припрятала в морозилку. Ну это чтобы утром не нашли и не втоптали раньше времени. Утром и кофеёк с бутербродами, плюс брынза, соленная и так составляли яркий и контрастный перекус. Зато сейчас …. М-м-м!
Встала с дивана. Прошла на нашу маленькую кухню спустилась в подпол достать баночку холодного компота. Ну и что с того что он этого года главное сейчас он будет в самый раз.
Слышу над головой небольшой топот. Вылезла из подпола, а тут уже все в сборе. Вроде тихонько все делала. М-да. Сюрприз почти не удался.
Но только я достала из кулька сверток в фольге как все учащенно задышали. Сверток разворачивается и вверх летят салфетки со стола.
- Ура! Ура нашей маме!
- Спасибо! Приятно всех удивить, да и самой удивиться.
Холодная с кусочками застывшего бульона в виде холодца курица – разрывается на четыре части. Свои огурчики и помидорки. Холодный компот.
Вот это обед Теперь и правда можно посопеть на диване...
После обеда с дочкой пошли в магазин. Мужчины там возятся возле машины. Жара немного спала, можно и поработать.
Поболтались по продуктовому. Набрали всякой всячины. Раз сегодня домой не едем надо думать и за ужин, и за завтрак с обедом. Потом зашли на рыночек рядом и тут доча порадовала меня.
- Мам. Смотри какое зеркало. Ты всегда мечтала и мне обещала.
Это уж точно. О зеркале думали давно. Только не находилось хорошего. Все большие. А это именно в самый раз, то что надо по размеру и виду.
Просто перед отъездом, ну очень хотелось на себя глянуть. А то будешь как лохудра. Кудри вверх, стрелки вниз, губы как у клоуна. Теперь же все в порядке.
Торжественно вручила супругу драгоценную покупку и дала Ц.У. (ценные указания) на счет места и времени исполнения нашего желания.
Пока кукуруза варилась, муж работал. Я на стол ужин, а он уже спешит за похвалой. А мне и не жалко. От чего же не похвалить коли дело сделано. Уж расхваливала и благодарила, пока вся семья не впилась зубами в горячие качяны.
Ох и хороша молодая кукурузка. И вкусно и полезно.
Пока ужин да все хлопоты – стемнело. Оно ведь как – весь день жара ничего делать не то что не хочется просто сил от этой жары нет. Только солнышко на убыль, тут бы и поработать, да пора ужинать и спать.
Улеглись, как и днем. Я с краю, детвора за спиной. Муж на тахте. Все умаялись и быстро засопели. Только мне что-то не спиться. Лежу себе, сна ни в одном глазу. Всматриваюсь в окружающую серость. Именно всматриваюсь. Глаза чего-то не закрываются. Что-то меня тревожит. Такое бывает, когда перенервничаешь или сильно волнуешься, но тут и сейчас это просто не уместно.
Дача, отдых. Все живы и здоровы. Рай домашний.
И тут холодок по спине. Чувствую … В доме кто, то есть.
Да нет. Чушь. Я же не сплю. Мой взгляд просто упирается в дверь. Даже если она чуть приоткроется, увижу. Да и собачка наша – лучшая охранница. Моська. Все что больше ее обязательно облает, а тут тишина.
Вот закрыта дверь. Вот новая – старое зеркало. Вот умывальник. Стоп…
Зеркало!
Что-то в нем не так. А! Просто изменилась обычная картина. Ведь вчера еще этого зеркала не было. Тю!. Только и всего!
Ан нет. По зеркалу червячок светящейся прополз. За ним точечка и опять полосочка. Вдруг как огонь чернота вспыхнула. И не объяснишь тут. Вроде под зеркалом серость какая, а само оно яркой чернотой горит. И голос:
- Не туда пришли. Хоть и родня, но не эти.
И тишина. И темнота. А глаза открыла – утро.
Тьфу ты. Привидится ерунда какая.
- Тьфу тьфу три раза. Куда ночь туда и сон. Не рассказать бы сдуру до одиннадцати часов. Вдруг еще сбудется. Тьфу на тебя Галька сама себя еще запугаешь. Чего сбудется – то? Обалдела совсем от жары этой. Пустырничка попей, полегчает.
Умылась и давай на стол собирать. Пока жары нет, необходимо пополнить пищевые и водные запасы организма. Вчерашние остатки кукурузы, всем по два качанчика. Кофе и хлеб с маслом, сыром. Вот и пиршество. Семейное застолье. Идиллия.
Да только сели, тут Люська! Свояченица. Стук в дверь, скок на порог, ни тебе здрасте ни привет. Сходу:
- Ух ты какое себе зеркальце Галька прикупила. Почем?
- По деньгам.
- Да ты скажи, я тебе втрое больше заплачу. Все жизнь мечтала о таком раритете.
- Плюнь ты Люська. Садись с нами по кофейку.
- Галька! Не наживай себе врага. С места не сойду. Ты же знаешь какая я завистливая. И глаз у меня черный. Продай или сама разобьешь.
- Вот дура не угомонная. Леша снимет и отдаст тебе сразу после завтрака. Триста рублей я за него вчера отдала. Большего мне не надо, а мое отдай.
- Ну ты умничка Галюся. Держи тыщу. Не – не, сдачи не надо. За мечту платить надо. А мне в квартире только такого раритету и не хватало. Не, кофе не буду. Сиди Леха, сама сниму. Все! Бегу. Сейчас своего в город отправлю. Пусть дома вывесит. У нас гости будут. И вы заходите. Повод есть. Потом расскажу.
И убежала. Вот фурия. Эх зря мы с дочкой так вчера радовались. Опять придется в автомобильное зеркало смотреться.
День прошел, как и предыдущий. Жара, душ, диван. Но все же лучше, чем в квартире. А к вечеру туда возвращаться. Вещи собраны и авто медленно катит по раскаленному асфальту. Это в пятницу, вечером все летят как оглашенные. Скорее на дачу. Скорее на отдых. Теперь же все едут медленно и степенно. Никто никого не обгоняет. Все возвращаются к повседневной жизни.
Телефон пиликнул в кармане.
- О! Люська звонит. Что там уже не так? В гости не дождется?
В телефон:
- Что Люся? Как? Когда? Где он? Можно к нему? Да я врач, мне можно. Скоро будем.
И мужу:
- Гони Леша. Егор в больницу попал. Машина сбила.
Включена аварийка, машина мчит по центру дороги. Люди, видят такое отъезжают к обочине.
Мчимся. Вот и больница. Наша. Всех оставила в машине. Пошла сама. Расспросы. Халат.. Реанимация.
Егора готовят к операции. Открыл глаза. Видно почувствовал. Подошла. Наклонилась. Шепчет:
- Помнишь Галюня я лет двадцать назад, в деревне…
Говорит тихо с перерывами, тяжело:
- Женщину я тогда с дочкой на машине сбил. Суд тогда меня оправдал. Не виноватый я. Только все эти годы сам себя корил. Мог ведь, наверное, отвернуть. Мог. Сам бы разбился, но их бы спас. Но Люська тогда на шестом месяце была. Мог увернуться, но себя пожалел. Нас. Вот и пришла расплата. За все в жизни надо платить. Рано или поздно, но платить. Прости если что не так.
Сказал и затих.
Ничего мы не смогли сделать. Видно он и сам не хотел оттуда возвращаться. Принял кару на себя как должное. Страшно закончились наши райские выходные.
Проснулась вся разбитая. Солнце садится. Лежу на диване. Сил нет подняться. Нельзя спать на закате солнца.
Телефон звенит во всю мочь. А я руку поднять не могу. Уже и муж на меня смотрит. Поднялась через силу. Взяла телефон. Люся.
Голос зареванный. Всхлипывает. Причитает:
- Гала. Галочка. Моего Егорушку сегодня утром машина сбила. Насмерть. Ты понимаешь? Совсем! Нету его больше.
- Я знаю.
- Откуда ты можешь знать? Мне только что из полиции звонили. Сказали, что он зеркало в руках нес и восходящее солнце в это зеркало попало. Зайчиком ослепило водителя автобуса, и он Егорушку не заметил. Сбил. Водитель не виноват. Его сразу отпустили. А Егорушки нет. Это он мне зеркало нес. Я его сама задолбала. Повесь в прихожей зеркало, да повесь. Вот он и пошел в антикварную лавку. Купил на свою голову…
Она еще много чего говорила, а у меня в голове стучит молотками мысль:
- Молчи глупая. То, что ты видела не всем дано знать…
Ничего я Люське не рассказала. Ни тогда, ни после. Да и сейчас не смогу. Страшно. Вот вам на бумаге душу излила и легче стало. Платить то все одно придется. Может это и не моя плата.
Сон этот. Сон в руку. Сон в сноведении. Что во сне я видела сон что купила зеркало да оно со мной говорило.
Да и не врач я вовсе, а водитель троллейбуса, и в реанимацию я не могла попасть. А вот история с аварией, точно была. Лет двадцать назад. Да кто теперь будет вспоминать старое.
Расплата сама нашла ответчика.
Удачи. Здоровья и хорошего сна.

Не думал, что вернусь к этой теме так быстро. Но очередной выход на рынок принёс новые, интересные наблюдения. Хотя начиналось всё довольно прозаично.
Тёплое летнее утро. Я иду в арьергарде нашей кавалькады. Супруга как всегда, точно Чапаев – «впереди, на лихом коне». Ну, правда, в данный момент она без коня. Но если ей этого коня предоставить, то тут только держись.
В голове моей промелькнули старые воспоминания. Я улыбнулся.
Это было на Ай-Петри. Мы поднялись туда на фуникулёре. Это подвесная, канатная дорога такая. Виды вокруг конечно – Супер!
Тогда тоже было раннее лето. Всё зеленело и много чего было ещё в цвету. Ароматы! Виды! Красоты! Этого не пересказать и не передать словами. Это надо увидеть, понюхать и пережить.
Ну так вот. Приехали мы это вот посмотреть красоты. К нам сразу парочка не русских ребят подошли.
- Здесь есть прекрасная пещера. Хотите посмотреть? Только идти далекова-то. Вот, если хотите на конях, тор экскурсию мы вам организуем.
- Да у вас, наверное, дорого.
Он назвал, ну так скажем, приемлемую цену.
- Это, я так понимаю за двоих?
- Да, да. И ещё экскурсовод, который вам все расскажет.
- В принципе мы не против. Но у вас есть возможность доставить на лошадь моё золотко?
Парень совершенно серьёзно, видно не впервой:
- - Вот помост. Надо зайти на него и спокойно сесть на лошадь.
- А конь-то смирный?
- Как корова.
- «Нам и надобно такого» - вспомнилась реплика царя из мультфильма про золотого петушка.
Подвели довольно старую лошадку, но только супруга уселась на неё, как кобылка понеслась. Я давай запрыгивать на вторую лошадь, а наш экскурсовод на третью, и мы вместе понеслись за беглецами.
Дорога не длинная, и когда мы догнали двух беглянок, супруга уже слазила на помост.
То есть лошадь решила, что ей тяжело и от одного помоста до другого пронеслась просто с ветерком.
Но тут выступил наш гид:
- Женщина! Не надо так быстро ездить. Я же ещё хотел рассказать о местных достопримечательностях.
- А я и не умею на лошади ездить. Я думала что так и надо. Залез, доехал, слез. Это она меня сюда довезла.
- Так что ты родная, даже не успела испугаться?
- Нет конечно.
- Вот и прекрасно.
Обратно наш экскурсовод уже не отпускал поводья лошади. Мы ехали медленно, и он успел провести оплаченную нами экскурсию.
Так. К чему это всё я? Ах да!
Супруга, хоть и без коня, но всё же впереди меня. Я еле поспеваю. Две сумки серьёзно замедляют движение.
Остановился поменять сумки в руках местаи и обратил внимание.
Стоит семя. Мама с папой, сынишка, лет семи и дочка, годиков около трёх на руках.
- Папа, купи винограда.
- Андрюша! Какой ещё виноград? Это же старый, прошлогодний.
- А я хочу виноград.
Тут вступила мама:
- Зайка моя. Вы же ели клубнику. Давай виноград в следующий раз.
- Ну мама. Мне хочется винограда.
- Сына ты пойми. Мы денежки распределяем заранее. И вот на клубнику, на овощи, на курочку, мы отделили, а на твой виноград нет. Давай уже в следующую папину зарплату договоримся, и выделим на это денежку.
Мальчик надул губы и пошёл за отцом.
Оно бы всё ничего, в данной ситуации, но большой респект и моё уважение к таким родителям. Когда ребёнку не просто отказали, а растолковали сложившуюся ситуацию и предложили новый выход.
Молодцы! Просто спасибо!
Мы идём дальше. Точнее супруга идёт, а я сзади, делаю вид что бегу. Но нет. Устал. Поставил сумки на землю. Передохну.
Мимо, с палочкой прошла сгорбленная старушка. А почти напротив, сидят и скучают двое парней, армянской национальности. Видно торговля у них сегодня не идёт. Явно чуть не засыпают:
- Э-э-э-э-! Мать! Иди сюда! Да-да! Ты!
Я проследил за взглядом. Речь была обращена к только что прошедшей старушке. Она обернулась и пошла к ребятам.
- Ты тут ходишь с пустым сумком, ходишь. Чего хочешь?
Женщина тихо что-то ответила.
- На суп чего? Картошки? Давай кулёк. Дам я тебе две картошки.
Женщина подставила кулёк, и парень от души насыпал ей две жмени мелкой, молодой картошки.
- Ара! Помидор положи.
Это сказал второй парнишка.
В сумки положили пару огурцов, несколько помидоров, вилок (небольшой) капусты и одна болгарская перчина.
- Всё! Иди мать! Готовь свой суп.
- Иди, иди1 Какие ещё деньги, - сказал второй.
Женщина стала благодарить ребят, но ноша, наверное, тяжеловата для неё, или просто неудачно взялась.
Все овощи покатились вдоль торгового ряда.
Дёрнулся помочь и я и тот парнишка сё это женщине. Но первей всех подбежал мальчёнка лет семи.
Да, тот самый что канючил у отца виноград.
Мальчонка проворно всё собрал обратно в кулёк. С усилием поднял его и пошёл рядом со старушкой к выходу.
Я оглянулся. Его семья стояла не далеко. Отец зорко следил за уходящим ребёнком.
- Ты чего стоишь7
Я аж вздрогнул.
- Подожди! Подожди минутку. Устал я. Тут такая история происодит.
- Да вижу я.
- Ну так не мешай досмотреть.
Мальчик донёс кулёк до ворот рынка. Отдал старушке и побежал назад. К родителям.
- Молодец!
Сказал отец и провёл рукой по голове.
- Ара! Ара! Мальчик1 Иди сюда!
Закричал один из продавцов, что дал старушке овощи.
Мальчик взглянул на отца, и тихо подошёл.
- Вот, возьми денежку. Ты поступил как настоящий джигит. Ты будешь лучшим мужчиной. Скажи спасибо отцу с матерью, что растят тебя таким.
Мальчонка взял денежку и побежал к родителям.
- Мама! Мама! А мне денежку дали. Вот…
Отец присел на корточки:
- Вообще-то, сынок, за добрые дела, денег не берут. Ты помог старой женщине. Молодец! А «спасибо» - это лучшая награда за такие дела.
- Но мне же дали.
- Ну хорошо. Взял, значит заработал. Это твои деньги. Надо было поблагодарить человека.
- А можно я винограда куплю?
- Вы же клубнику ели. Зачем тебе виноград? Он же прошлогодний. Старый.
- Мне просто вчера дедушка сказал: - «Эх дожить бы Андрюшка в этом году до винограда. Очень уж я его люблю.» - А дедушка всегда ведь лежит, вот я и хотел ему купиь.
- Ну беги, бери. Марина, присмотри, мы здесь постоим.
Мальчик с мамой пошли по ряду, к тому месту где продавали виноград.
Я пошёл к ребятам из Армении.
- Ты куда?
- Постой минутку. Подожди!
- опять ты. Вот неугомонный.
- Ребята, почём помидоры? Можно один попробую?
- Бери отец. Помидор хороший, свежий.
Я взял одну помидорину и надкусил.
Повернулся в сторону жены и как закричу6
- Дорогая, здесь самые сладкие помидоры, и огурцы зелёные. Здесь все что надо и купим.
Повернулся к ребятам:
- Дайте мне кило помидорок.
Пока первый мне взвешивал товар, пришлось подняться с кресло и второму. За мной уже выстроилась очередь.
Я, взяв товар, отошёл в сторону. У ребят началась бойкая торговля.
Люди! Будьте добрее! Делайте добрые дела!
Вот и Андрюшка вернулся с мамой. Он гордо нёс перед собой небольшую кисточку крупного винограда.
Я уверен. Это настоящий мужчина, так как у него правильные родители.
- Я не поняла. Зачем тебе ещё один килограмм помидоров. Мы ведь уже два купили.
- Пошли родная. Всё хорошо. Земля вертится добрыми делами
Я оглянулся.
Андрюшка с виноградом.
Армяне с очередью покупателей.
Старушка с овощами.
Я со своими сумками.
Вроде обычная житейская история.
Но сколько в ней счастья и любви. Любите и будьте любимыми.
Счастья и удачи вам во всём.
Делайте добрые дела – они к вам вернуться!!!

Добро всегда порождает добро. Кто бы и что не говорил против этого.
Как-то я уже писал о наших приключениях с супругой на рынке. Куда выбираемся после каждой пенсии за покупками.
Так и в этот раз не обошлось без маленького «ЧП», но доброго и милого.
Делай добро и бросай его в воду!
Ходим по рядам и прицениваемся к продуктам. Скоро майские праздники. Первый, полноценный выезд на природу. Шашлычёк, самовар и вкусности. Вот и нужно готовиться по-настоящему.
В обязательном ассортименте две болгарские перчины, два баклажана, два помидора и несколько больших шампиньонов. Это всё для запекания. Можно брать и больше, но это минимум. Ещё надо взять картофель для запекания, но. это из дома. У нас своя, дачная.
Как хорошо к горячему шашлычку, да печёные овощи. Вкус-с! Оба-лден-ный!
Вот пишу, а у самого аж слюнки бегут.
Снимаешь плёночку с перца или с помидора, а там горячая мякоть. Аромат…. Вкус….
Покавсё это уплетается за обе щёки, в остатках золы печётся картофель. И не от того что кто-то не наелся, а просто, посидеть, вспомнить детство….
Вечером у костра, долгие, длинные и добрые разговоры обо всём сразу и ни о чём. Просто от того что так хорошо сидеть и говорить. Чтоб и нашим детям было что вспомнить.
Да! Такие воспоминания дорогого стоят!
Поэтому все, и взрослые и дети выбирают из золы картофелину и подкидывая её вверх и из руки в руку, дуют на обжигающее душу и руки – яства.
Печёный картофель!
Э-э-эх! Ё маё! Как же это здорово.
Как мы скучно живём. Дом, работа, проблемы.
Надо хоть изредка выбираться на природу.
Замечтался. Пора и честь знать.
Ходим это вот, мы по рынку, скупляемся. Перец и баклажаны взяли. Тут выбирать не приходится. Всё тепличное. Помидоры тоже, но в некоторых сердцевинка слишком жёсткая, а в других шкурка как резиновая. Вот и высматриваем, выбрать что-то среднее.
Подошли к одной палатке. Товара много и самого разного. Только одних помидоров три вида. Да такие смачные, сочные. Вот бы купить, да незадача. Продавщица спит. Да-да. Просто в конце палатки, на ящиках, прикрытых сложенными паками, спит женщина. А рядом сидит девочка лет девять-десяти.
Я уже хотел брать жену за руку и идти дальше, но тут девочка нас заметила и поднялась от спящей матери.
- Дяденька! Вы выбирайте что хотели, я сама вам продам. Я умею. Мы ведь только приехали. Мама успела товар выложить и прилегла отдохнуть. А папа на работу поехал.
- Хорошо девочка. Взвесь нам пожалуйста помидоров. Вот этих. Ярких. Два килограмма.
А это наши. Я сама их поливала и следила за ними. Мама посадила и мне поручила. Вот какие выросли красавцы.
- А эти, остальные, не ваши?
- Не! Это соседей. Мама у нас беременная, не работает. Я братика жду. Вот соседи и отправляют нас торговать. Всё же приработок. В деревне сейчас самое время. Только поспевай, вертись. Папа на тракторе, в поле, до ночи, а мы здесь. Всё в дом. А вы знаете сколько маленькому надо? Пелёнки, распашонки, подгузники и ещё много чего разного. Вот мы с мамой и стараемся.
Тут эта болтушка остановилась. Замолчала. Положила выбранные помидоры на весы. На светящемся табло высветились цифры – вес.
Высунув кончик язык, и даже, как мне показалось, слегка вспотев, девчушка, тщательно всматриваясь- набрала цену товара. Высветились итоговые цифры. Но девочка не успокоилась. Взяла калькулятор и, то опуская глаза к нему, а то поднимая их к небу, стала считать и нажимать кнопочки. Итог видимо удовлетворил её.
- Вот, дяденька, смотрите, и здесь и здесь цифры одинаковые. С вас вот такая сумма.
Я достал кошелёк о дал девочке деньги.
В её глазах вспыхнул огонёк, но сразу пропал.
Задумалась.
- Сейчас я здачу посчитаю.
Опять усиленная работа на калькуляторе. Пересчёт в уме и:
- Вот, возьмите пожалуйста. Ваша сдача.
Отдала деньги и пошла села возле спящей матери.
Взяв товар и сдачу, я стал отходить, и, как бы случайно уронил денежку на пол торговой палатки. Жена было открыла рот, что-то сказать, но я, быстро взяв её под руку, увёл в сторону.
- Ты же там деньги уронил.
- Да ничего я не ронял. Я специально подкинул. На не в убыток, а ребёнку в радость. Конфет себе купит. Ты видела, как она выбирала нам помидоры. С какой любовью каждый укладывала в пакет. Как она была счастлива и горда своим товаром. Это дорогого стоит.
Но не успел я это сказать, как услышал оклик. – Дядя! Дядя!
К нам бежала, девочка.
Дядя! Вы денежку уронили. Вот, возьмите. Кроме Вас, у нас никого не было, значит это ваши.
Она на корню пресекла все мои мысли об отказе.
Взял деньги. Поблагодарил. Но решил не останавливаться на этом.
Девчушка пошла к торговой палатке.
- Вот видишь, твой фокус с подарком не удался. И вообще, деньги детям не игрушка.
- Да уж какие тут игрушки? Ты видела, как она усердно и старательно всё считала? Она уже с этих, малых лет, знает цену деньгам. Как они достаются. Каким трудом.
- Ну и всё равно. Ты потерпел неудачу. Девочка тебя вычислила.
- Это да! Тут не поспоришь. Ничего не поделаешь. Надо купить ей конфет и вручить за честную и качественную работу.
- Ну иди сам. Я пойду в пирожковую, выпью кофе. Тебе что-то взять?
- Да, дорогая. Мне беляш и два зелёных чая.
- Без сахара?
- Ага. Угадала.
- Смотри там. Чтоб про тебя чего дурного не подумали.
Ну что за времена настали? Хочешь сделать доброе дело и рпи этом надо оглядываться, - Как бы чего не подумали или не сказали.
Жена отправилась в кафе, а я в ближайшую палатку с конфетами. Набрал по жменьке несколько видов и пошёл к нашей продавщице.
Женщина уже не спала и бойко торговала. Мне пришлось немного подождать, и улучшив момент обратиться к ней:
- Здравствуйте. Тут такая история. Пока вы отдыхали, нас обслужила маленькая продавщица. Не разрешите ли преподнести ей небольшой подарок за хорошую работу.
- Ой ято Вы! Не надо.
Вы не обижайте нас. Мы же от чистого сердца. А она так старалась.
- Большое спасибо.
И обернувшись на угол палатки позвала:
- Эй стрекоза. Тут твои покупатели пришли.
- Я ей там, показала, как мы в детстве играли в классики. Теперь целыми днями скачет.
- Мамочка, я их хорошо обслужила.
В палатку вошла смущённая девочка.
- Вот они тебя и благодарят. Возьми у дедушки подарок.
- Ой как много! Спасибо большое!
- Это Вам, барышня спасибо. За вашу работу и отзывчивость.
Отдал конфеты и ушёл.
Мы с супругой перекусили в кафе и отправились домой.
Увиденная картина умилила нас до слёз.
От одной торговой палатки до другой, перебегала знакомая девчушка и угощала всех конфетами:
- Угощайтесь! Это мне подарили за то, что я людям хорошо продала помидоры. Берите, это мой подарок. Я заработала.
Она была несказанно счастлива, и вся светилась своей радостью. Люди улыбались ей в ответ.
На этот день настроение было поднять на высшую ступень.
Спасибо родителям. Заработанный подарок дороже любой подачки.
Счастья тебе, маленькое, яркое, доброе и улыбчивое солнышко.
Пусть тебе всегда сопутствует удача.
Кусочек этого детского счастья достался и нам с супругой. Весь день прошёл под знаком улыбки и радости.
Чего мы и вам желаем. Улыбнитесь. Жизнь прекрасна!

«Я русский и многое прощаю»
В преддверии дня Победы, задумался о прошлом. Много говорят хорошего. Желают ветеранам здоровья, долгих лет жизни. Это очень хорошо. Спасибо им за наше чистое небо и тихие ночи.
Но вот столкнулся и с тем, что стали последнее время говорить и о плохом
Как же разобраться? Где истина? Где она, вся правда о войне?
Мне очень трудно, я ведь вырос в уже совсем новое время. Я дитя девяностых. Правда дотошное дитя. Немного вредное. Но может эта вредность и помогла мне.
Поднял архивы. Напряг мозги всех, ныне живущих родственников. Разворошил залежи чердаков и дома и родни. Старые дневники, справки тетради. Не судите строго, но вот что получилось
По паспорту я русский. Жил на Украине. Теперь вот в России.
Начну с бабушки своего отца. Моей прабабушки. Панча Берха.
Коренная жительница города Ялта. Караимка. Родилась уже после революции, в шумные двадцатые годы. Выросла и в 1940 году вышла замуж за поляка Ярослава. Далее по писанному. Война. Муж до последнего защищал Крым. Уходил на одном из последних кораблей.
Берха осталась. Да и куда бежать с таким пузом. Животик уже явно просматривался.
Пришли немцы, но это половина беды. Хуже всего были местные, зверствующие полицаи. Так вот один из таких хозяев жизни, увязался за прабабушкой на рынке, когда она выменивала шаль на соль и спички.
Проследил за ней до самого дома, а на следующее утро, когда бабуля ушла ко врачу, всю семью расстреляли. Прямо возле дома. Под забором. Караимы ведь. Что тут скажешь?
Но Сейран (сосед, живший на нашей же улице) не успокоился, не найдя бабушки среди мёртвых. Кинулся на поиски. (Очень уж приглянулся ему наш дом).
А ей (Спасибо люди), помогли соседи. Предупредили, чтоб домой не ходила. Дали хлеба. И вот. (Вы только вдумайтесь). Беременная, молодая женщина, как загнанная волчица, прошла пешком, скрываясь от посторонних глаз, от Ялты до Красноперекопска. Сделав только одну большую остановку в Симферополе. Она родила моего деда Иосифа.
Сейран и там её отыскал, но не успел. Берха ушла раньше. Повитуху, у которой родила и отлежалась, убили. Расстреляли как пособницу партизан.
Идя на север, Берха выжила лишь чудом. Прабабушка три дня прожила в верблюжьем стаде. Она так сама это описала:
- «Эти животные приняли меня и моего ребёнка лучше людей. Просто как родных. Я смогла подоить верблюдицу. Поесть вдоволь сама и накормить наконец своего сыночка. Одна верблюдица всегда была рядом и согревала нас ночами. В степи очень ветрено и холодно. Три дня. Долгих, быстрых три дня и мне пришлось уходить. Дольше оставаться мне просто нельзя. Я всей своей сущностью чувствовала слежку за собой.
Я ушла. Но эта передышка дала мне сил. Я добралась до места и родня укрыла меня в землянке. Там-то, при свете лучины, я и дождалась прихода наших.»
Это было давно. Я это прощаю.
Муж же её погиб, освобождая свою малую Родину. Ярослав был из-подо Львова.
В двадцатых их семью из восьми человек, раскулачили из-за коровы и выслали в Крымские степи. В голод. На смерть. Семья разбрелась кто куда. Прадед попал в Ялту на заработки. Где со временем познакомился с моей прабабушкой.
Украинский Поляк и Караимка. Прекрасный союз. Красивые дети. Работящие люди.
После войны только, Берха узнала о смерти Ярослава.
Вернувшись в Ялту, нашла дом занятым многодетной семьёй и ей ничего не оставалось как переехать жить в Симферополь. Где и прожила всю оставшуюся жизнь.
Я и это прощаю.
Теперь пару слов и о маминой родне.
Мамина бабушка бежала в Крым с Поволжья. Голод не тётка. Из семи детей уцелели только трое и отец. Мой прадед. Свою маму они схоронили в дороге. На обочине. Ни могилки ни даже приблизительного места для поклонения.
Дальше Крым. Степи. Жизнь не на много лучше, но всё же. А тут и война. Прабабушку Татьяну, осьмнадцати лет, чуть ли не первым эшелоном вывезли в Германию и продали бауэру. В 1943 родилась Эрика, мамина мама. Официально она дочь красноармейца, которого бауэр приютил после побега из концлагеря и заставлял пахать и непосильно работать только за то, что не выдаст властям и за похлёбку.
Как-то прошли сильные дожди, Татьяна промокла в поле и слегла. Тогда ведь не было декретов. Сразу после родов и в поле.
Больную бауэо лично отвёз в концлагерь и сдал в крематорий. Вернулся с целой подводой пепла. Ходил, смеялся и приговаривал:
- Теперь они (Сожжённые люди – чей был пепел) вечно будут служить Германии, а вы, недочеловеки, будете топтать ногами себе подобных.
Пепел рассыпали по полям. В тот год был хороший урожай.
Но я прощаю немцам такое. Моя ведь бабушка - Эрика выжила.
Прадед вернулся всё-таки в Крым. С дочкой на руках.
Передал родным. Рассказал о Татьяне. А через год умер. Подорвал своё здоровье при батрачестве. Так что моя бабушка Крымская немка. Есть в ней что-то такое педантичное. Строгое и уверенное. От немцев.
Мне легко быть щедрым и добрым. Я ничего этого не пережил. Моё детство было более-менее счастливым. Мне легко их всех простить.
Но вот сейчас. Да-да. Именно сейчас вновь зарождается фашизм. И не где-нибудь вдалеке. Здесь. Среди нас. Среди славянских народов, наиболее пострадавших от фашизма. Простите меня, но такое прощать нельзя. Об этом нужно кричать на каждом углу:
- «Фашизм не пройдёт».
Да, мы славяне, терпеливый народ. Но сколько же можно терпеть? Мы дождёмся что нас скоро начнут убивать на улицах. Открыто. Просто так. За то, что мы не с красно-чёрными.
Да я молодой. Я много может не до понимаю. Но я не хочу, чтобы за моей беременной женой гонялся полицай. Я не хочу, чтобы моя мать работала на чужом поле и потом, живьём была сожжена в печах и в последствии её прах развеян под ногами. Я не хочу быть раскулаченным и выгнанным из своего дома только из-за того, что мы не ленивые, а работящие.
Люди! Чего вам не хватает?
Остановитесь и задумайтесь. Мы уже сейчас по разные стороны баррикад друг от друга. Один пашет как вол, а второй ворует и даже незнает куда потратить деньги.
И это всё с нашего терпеливого молчания.
Проснитесь. Помните о прошлом. Чите старость, но никогда не молчите о происходящем. Хорошо сейчас живётся взяточникам, мародёрам и денежным холуям именно с нашего молчания.
Дорогие наши ветераны. Мы вас помним. Мы чтим ваши боевые и трудовые подвиги. Мы будем стремиться стать достойными вас. Вечная память и слава погибшим
Теперь я знаю о своих родных – всё.
Я с гордостью пройду в строю бессмертного полка, неся перед собой портреты.
Я и мои дети. Детки в зелёной военной форме.
А вы. Эй вы! Кричащие и обзывающие. Беснующиеся.
Бойтесь!!!
Мы помним. Мы многое простим. Но мы не допустим фашизма у нас.
Мы помним сами и передаём эту память детям.
Слава героям победившим фашизм.
Слава героям – освободившим Родину от фашистов.

I
Я сидел на обочине, в начинавшем таять снегу. Нет, не из-за того, что мне нравится быть мокрым, просто я поскользнулся. Упал и заплакал. Мне стало очень себя жалко. Ну и кто во всём этом виноват? Да, никто, кроме меня самого. Даже парни знакомые говорили, что убегать из дома в зиму просто глупо. Бегут в апреле или в мае. Впереди тепло, лето, фрукты. Можно податься на юг и провести лето у моря. Гуляй, купайся, наслаждайся. В садах фрукты, отдыхающие добрые люди. Всегда помогут или копейкой, или куском хлеба. А хлеб и виноград - это уже и завтрак, и обед в одном лице. Только это всё мечты и несбыточные прожекты.
Я убежал в зиму. Мне уже пятнадцать, но выгляжу намного старше. В прошлом году, когда меня поймали, то подумали, что я кошу от армии, поэтому и прячусь. Но потом выяснили возраст и даже хотели отпустить, только всплыло заявление мамаши о моей пропаже. И меня отправили домой. Хотя, как наш сарай можно назвать домом? Только условно. Четыре стены. Печь в углу и печь с улицы. В одном месте. Зимой топим внутреннюю, а летом - наружную. Зачем? А приготовить поесть. Мать у нас работящая. Дома почти не бывает. То на заводе, то на смене. Потом в гараже. За дворника и уборщицу. Оттуда и приносит в дом, как аист, братьев и сестёр.
Нас уже десятеро, а маме только тридцать пять. Насколько она ещё в состоянии увеличить нашу семью? Гараж большой и папок там много найдется. Только он вначале папка, а потом в командировку и адью. Ищи ветра в поле. Ну нет. Я не осуждаю. Девять братьев и сестёр – это здорово, только голодно. Вместо школы - пеленки, за уроки - кормёжка. Хорошо, что хоть читать и считать научился в те редкие деньки, что выбирался в школу. Да мне этого хватает. Газету читаю спокойно. Один из папок подарил нам старый телевизор. Вот я и выискиваю по программе, где есть мультфильмы, чтобы включить малышне.
Подрос и меня на домашних делах сменила Людка. Сестра. А я с десяти лет на стройке, в подсобниках. Принеси – подай, иди на хрен – не мешай. Это официальное название моей должности в нашей бригаде. Мужики здесь крепкие. Умелые и загорелые. Всё умеют и могут. Правда, платят не много, жадничают. А как выпьют, то и в морду могут дать. Этого не жалко. Бери вдоволь.
Я, когда ещё подрос, хотел было сдачи дать. Да так нарвался, что два дня выходных так и не поднялся. Пролежал на стройке до понедельника. На поддонах. В понедельник пришли и домой переправили. Тогда-то я и сбежал первый раз. Гулял. Смотрел. Даже в школу зашел. Хотел на уроках посидеть. Но в моей строительный форме не разрешили – «Парту испачкаю». Вызвали милицию и вернули домой.
Опять дом – работа. Целый день носишь кирпичи и раствор. Вечером пришел, два пакета «Мивины» и на пол. Спать. Мы все спим на полу. И мать среди нас. Она в середину. Младшие ближе к ней. А мы с Людкой замыкающие. Только она со стороны печки, а я со стороны холодной стены. Да не жалуюсь я. Рассказываю предысторию.
Как-то на стройку к нам заехал дядя Витя на самосвале. Дверь открылась, и водитель просто выпал из кабины. Настолько был пьяным. И вот, лёжа на земле, еле ворочая языком, объяснил мне, как выгрузить из кузова кирпичи. А потом, опустив кузов и усадив самого дядю Витю в кабину, довёл машину до гаража. Мне очень понравилось ездить за рулем. Хоть и получил много матюков и затрещин. Было очень интересно и познавательно. Потом, в другие разы, когда дядя Витя пил, то мне часто приходилось водить его машину. Так я и выучился ездить и стал под его руководством заезжать на кирпичный завод под погрузку и на стройку для выгрузки. Свободно ехать вперёд и сдать назад. Я уже говорил, что выглядел старше своих лет и был выше ростом многих своих сверстников. Из-за этого и не было проблем в кабине автомобиля. До педалей доставал и руль не закрывал обзора.
II
Я сидел на обочине, в начинавшем таять снегу, а мимо катили машины. Вот проехала машина милиции. Не обратили внимания. Вот и хорошо. Славненько. Сдохну тут в этом снегу. А вот машина скорой помощи. Едет медленно, не спеша. Врач даже не смотрит в мою сторону. А, нет. Глянула. Красивая. Но так, вскользь, безучастно. Проехали. Десятки. Сотни машин, спешащих по своим адресам. А вот вкусно пахнущий "пирожок". Повезли горячий хлебушек. Как же он вкусно пахнет. Аж желудок свело. Слезы покатились по щекам еще быстрее. Никому до меня нет дела. Во всём мире один. Брошен и никому не нужен. Живой труп, о котором никто не знает. Не помнит и не вспоминает. Один.
Би- бип.
Рядом встал грузовик, я даже и не понял, что это за марка. Вроде «ЗИЛ», хотя может и «ГАЗ». Очень уж старая машина. Металлолом. Хлам на колесах. Но едет сам.
Дверь открылась: «Прыгай быстрее», – раздалось изнутри.
Вылез из сугроба и сел в машину. С улицы даже непривычно. Темно. Плохо разглядел водителя. Хотя можно было и не разглядывать вообще, в куче этого тряпья, в котором притаился маленький, сморщенный мужичок.
- Ты свободен сегодня. Составь компанию.
Растирая замерзшие руки в тёплой кабине, ответил:
- В ближайшие свои сто лет я как стрела на взлете - лечу в небо, но всё равно упаду на землю.
- Да ты философ.
- Я как воробей в сарае – времени, места и сил много, да улететь никуда.
- Какой я молодец.
- Вы или я?
- Я, лопух. Нет, ты лопух, а я молодец.
- Это почему же?
- Что почему? Почему ты лопух?
- Да! И от чего вы молодец?
- Я молодец от того, что нашел себе болтуна, который будет меня развлекать. А ты лопух, потому что оказался в неподходящее время и в неподходящем для тебя месте.
- Ой, вы дядя говорите загадками. Чем же мне грозит общение с вами?
- Да просто ты теперь добровольный раб.
- Я не раб. Я свободный человек. Куда хочу, туда и иду. Если мне надо и из машины выпрыгну на ходу.
- В том-то и дело, пацан, что, если захочешь, а я тебе сказал «добровольный раб». Ты сам не хочешь уходить отсюда.
- Но и вы меня не услышали. Я же сказал, что не раб и уйду в любой момент.
- Не уйдешь. Здесь тепло. Вон, возьми в сетке над головой, кусок хлеба и колбасы. Видишь, здесь и не голодно. Чай в термосе, подушка под тобой. Куда же тебе идти. Поел, тепло, и ты в дороге. Всегда много интересного. Нового. Спи. Потом поговорим. Я сделаю печку сильнее, и твоя одежда высохнет.
Последние его слова уже дальним эхом тонули вдалеке. Сыт и тепло. О чём ещё можно мечтать одинокому. Ночь.
Открыв глаза, я даже не понял, где я и что я. Такого теплого и уютного жилья у меня не было отродясь. Даже в кутузке, в милиции, когда меня поймали год назад, было холодно. А здесь рай земной. Всем своим телом я чувствовал это тепло. Одежда просохла. В сытом желудке мирно урчало и булькало. Это ли не счастье для меня. Такое счастье, которое не в состоянии понять ни один домашний подросток. Тепло. Еда. Крыша. Мои мечтательные мысли прервали:
- Ну ты горазд спать. Весь день и пол ночи. Удивил. Я даже пару раз слушал, не сдох ли ты.
- Ой! Кто вы?
- Кастрюля.
- А где вы?
- Да тут же. Смотри прямо, а не по сторонам.
В ворохе тряпья сидел небольшой, высохший как урюк (сушеный абрикос), мужичок. Всё его лицо- это сплошные морщины.
- Ну наконец-то можно сделать печку потише. Я уже запарился тебя отогревать. Вот сейчас тронемся, и ты будешь рассказывать мне новые истории. Заводимся.
Машина и правда, как-то запыхтела, задрожала. Дядька зашевелился в своём ворохе тряпья. И... Мотор взревел. Слегка качнувшись, авто неизвестного типа, медленно покатилось в темноту. Щелчок, что-то мигнуло, и два луча света устремились вперёд. Вдоль по набегающей дороге. Мы едем. Куда и зачем? Да не всё ли равно. Тем более, что мы уже уехали далеко от той кучи снега, где я сидел и плакал.
- Давай, ври свою историю. Как и почему ты оказался в рабстве.
- Дядечка, ну как вот так вот вы называете, что я в рабстве. Я из дома убежал, чтобы быть свободным, а вы мне про рабство твердите.
- Ты дурачок. Это дома ты был свободным. Мамка несла за тебя груз ответственности, а тут ты от всего сам зависишь. Есть, где ночевать, от закона спрятаться. Вот сознайся, у тебя же этих проблем не было? Всего-то мамка заставляла тарелку за собой помыть и пол подмести. А ты не хочу- не буду.
- Ничего-то вы не знаете, и даже судите обо всём.
- Ты расскажи. Облегчи душу. Тебе проще будет и мне интересно. Дорога короче, когда хороший собеседник. Для этого я тебя и подобрал.
- Ну если хотите, то слушайте ...
И начал я рассказывать свою историю. Про много братьев и сестёр. Про отцов, что никогда не видели. Про маму, что выглядит в свои тридцать пять, как пятидесятилетняя старуха. В общем всё то, о чём я вам поведал ранее. Только приукрасил конечно же. Типа на жалость надавить. Чтобы этот старый дед меня не выкинул на улицу.
Так мы ехали. Три дня и три ночи в пути. Нет. Конечно же не всё время. Я даже первый раз испугался. Стук, где-то сзади. Бум -бум -бум -бум. Машина замедлила ход и встала у обочины.
- Дядечка, можно в туалет, по-маленькому?
- Подожди. Сначала ливер и потроха, а уж опосля мы.
- Чего?
- Сиди говорю. Жди.
И через некоторое время.
- Всё. Ты со своей стороны, я со своей. И делай все свои дела. Я, отдельно для тебя, останавливать не буду. Не спеши, подожду. Ступай.
Я выпрыгнул из машины и присел сразу за первыми кустами. Уже очень хотелось, но как-то неудобно было говорить и просить по такому поводу. Сделал все свои дела. Быстро запрыгнул в тёплую кабину. Ноги уже были мокрые. Я всё же влез в тающий сугроб на обочине. Дядечки еще не было, и я стал рассматривать его рабочее место.
Руль обтянут мохнатой овчиной. Пальцы так и тонут в тепле. Мягкие подушки, а педали сильно удлиненные, как вроде для коротконогого человека.
- А ну, не тронь ничего!
Раздался резкий крик, и я отпрянул в свой угол кабины.
Прыг. Прыг. И дедок уже сидит за рулем.
- Ну что, нравится мой боливар? Я его сам собирал, нашел раму и кабину. Купил большую просторную будку. Обустроил там хорошую квартирку. Думал сам буду. Но по случаю достал движок и колёса. Теперь вот сдаю комнату на колёсах.
- Так что, в будке уже люди живут?
- Не люди. Потроха и ливер. Люди по домам живут, а эти с места на место скачут. Табор. Там купили, здесь продали. Цыганва. Голбин во главе.
- Может, Гоблин?
- Может. Кто ж его знает. Главное, он мне не докучает, платит исправно. Но самое лучшее – мы всё время в дороге. Дорога – это жизнь. Пока ты едешь, ты живешь. Пока я еду, я живу. Кончится дорога, кончится и жизнь. Я умру.
- Ой, не умирайте, дедушка. Что я тогда делать буду? Куда мне то податься?
- Не ссы, Малёк, я ещё нигде не видел, чтобы дороги кончались. Так что я вечный.
- Ух ты ж. А сколько вам лет?
- Да кто же его упомнит? В войну я родился. Давно это было. И не помню ничего. Ну да ладно. Мы едем, а ты не прерывайся, рассказывай далее. Родила мать тебе третью сестру...
- А ну да...
И я продолжил.
Вот так мы и ехали. Могли еще остановиться.
Нам раз принесли кастрюльку каши. Такой чумазый пацаненок, лет семи.
- Э -э! Руслан! Скажи, со мной Малёк едет, порцию надо увеличить.
И мальчишка, сбегав в будку, принес еще одну кастрюльку с кашей.
Еда была отменной. Гречневая каша с настоящей тушёнкой. А когда поели и вернули свои кастрюльки, то нам принесли десерт. Гречку со сгущенкой. Или даже, скорее, наоборот. Сгущёнки было очень много. Я ел, аж давился. Такая вкуснятина. А потом был еще термос с горячим мятным чаем. За такую кормёжку можно и поработать. Ха. Вы же не думаете, что я дурачок, и буду уверен, что меня катают на машине, хорошо кормят и всё это за то, что я водителю буду в дороге рассказывать байки. Каждое благо, коим ты пользуешься, оплачивается или деньгами, или твоим трудом. Уж это я выучил как два плюс два. Но я готов работать. Если будет очень несносно – просто сбегу, но пока что мне нравится.
На третий день мы приехали. Куда? В смысле куда? Да мне всё равно куда. Дед-Кастрюля сказал, что мы приехали. Машина встала.
- И что нам теперь делать?
- Сиди и жди. Подойдёт Голбин и скажет.

Ждали недолго. В зеркало, с правого боку, я увидел, что двери будки открылись и оттуда вышло много женщин и детей. Вышли и пошли в ворота рынка.
- Три часа ты свободен, Кастрюля. Но не опаздывай. Нам к выходным надо обратно вернуться. Паром уже пришёл. Вот деньги.
Пока я смотрел в зеркало, слева подошел глава семейства и говорил с дедом.
- Это кто рядом с тобой?
- Малёк. На дороге подобрал.
- Смотри, чтобы он много не болтал. А так пусть живёт.
- Молодой, сильный. Он нам пригодится.
- Смотри дед. Они молодые наглые. Чтобы не пожалеть потом. Езжай.
Машина завелась и поехала. Но не далеко. Меньше километра. Встала возле автомагазина. Тут-то я и рассмотрел деда. Телом он был, как и все, а вот ноги были коротковаты. Так вот для чего удлинённые педали. Через 10 минут он вышел с большим кульком и канистрой масла в руках. Мы отъехали в первый переулок и занялись техническим обслуживанием. Дед рассказывал и показывал прутом, что крутить или менять. Я делал. Но это не работа. Это познавательно и интересно. Слили масло в тазик, сменили старый фильтр на новый. Проверили уровень, слили масло в бочонок за кабиной. Убрали инструменты и поехали обратно.
Голбин стоял возле большой кучи сумок, заложив руки за спину.
- Успел, Кастрюля. Молодчага, не подвел. Подъезжай.
Старик лихо развернул машину и задом подъехал к куче сумок.
- Малёк, иди помогай.
Я выскочил и побежал назад. Но помогать сразу не получилось. Сначала в машину влезло шесть женщин и четверо детей, только после Голбин указал на сумки. Я стал их быстро закидывать в двери фургона. Да так быстро, что женщины внутри еле успевали оттаскивать их в сторону. Гора быстро уменьшилась, а вскоре совсем исчезла. Голбин достал из кармана рубашки сотенную и дал мне.
- Хорош, Малёк. Заработал. Скажи деду поехали.
Он по ступенькам залез в будку и закрыл двери. Я побежал к кабине. Странно всё же. Хоть конечно будка и большая, но где они там все помещаются? Семеро взрослых с детьми и такая гора сумок.
- Ага, а я вот что заработал.
Похвастался я деду, размахивая сотней, но тут же и поплатился за свое хвастовство. Дед выхватил денежку, и она вмиг исчезла в его тряпье. Я даже и не понял, где точно. Иначе забрал бы.
- Верните. Это мне дали. Я такие деньжищи ещё никогда не получал.
- Не верну. У меня целее будут. Вот когда надумаешь уходить, скажешь, тогда и отдам. На ерунду всякую потратишь, а я сохраню. Потом семье своей поможешь.
III
Я сидел на обочине, в начинавшем таять снегу, и плакал. Передо мной в воздухе мельтешила сотенная купюра, а поймать её у меня так и не получилось.
Проснулся в плохом настроении. Машина медленно катила по дороге. Был ясный день. Солнце нещадно светило. Всё таяло, а крыша кабины была раскалена чуть ли не до красна. Голову припекало.
- Ты все еще дуешься? А зря. Скажи, зачем тебе деньги. Конфет купить? Тебя сгущенкой балуют. Будет праздник и конфет дадут. Голбин не жадный, но строгий. Делай всё, что он скажет и тебя не обидят. А теперь расскажи, как ты впервые из дома убежал?
Я нехотя начал рассказывать, но потом увлекся и начал брехать на полную. И денег я заработал много, и девчонки меня любили. Да много чего намолол. Не жалко. Он же меня не пожалел. Обобрал.
Ехали. Ели. Останавливались. Только, правда, я не видел, чтобы дед спал. Может успевал, когда я дрых? Пробовал притвориться спящим и подловить его – неудачно. Не спит он и всё тут. Да ну и ладно. Мне-то какое дело.
Вот когда приехали, началось интересное. В городе «П» к кабине подошел Голбин:
- Пусть Малёк поможет разгрузиться и до вечера все свободны.
- Иди, помогай, придёшь к шести вечера. Опоздаешь, уеду без тебя. Вот тебе десятка, на еду. Не воруй, а то посадят. Голбин не спасет, наоборот, завалит. Ему проблемы не нужны. Гуляй.
Я хотел было заикнуться, что он у меня больше взял, да подумал, что если хорошо поработаю, то без денег не останусь. А на рынке всегда работа найдется. Принеси, подай, убери.
- Малёк не спи. Уже утро в самом разгаре, торговля не ждёт.
Стал помогать выгружать сумки и раскладные столы, стулья. Расставил всё это. Сумки расставил по всей длине. Женщины стали раскладывать товар на прилавки. Образовалась очередь. Здесь явно их ждали.
- Малёк, держи за помощь. В семь вечера выезжаем.
И я отправился гулять по рынку.
Как и говорил, работать нашлось вдосталь. Кто едой рассчитывался, кто деньгами или фруктами с овощами. К пяти часам, когда базар стал затихать, я таскал за собой кулек с едой, да и в кармане не звенело, а шелестело, приятно согревая душу.
Подойдя к машине увидел, что сумки наполовину пусты. Торговля уже не идёт и женщины собирают товар, складывают столы.
- Голбин, вот возьми, тут продукты, я не украл. Заработал. Поделите на всех. Тут и сладкое есть- детям.
- Малек! Да ты толковый парень. Сразу внедрился в систему. С тобой можно иметь дело.
- Я на улице рос. Ребята всему научили.
- Хорошо. Сбегай на ворота рынка и приведи сюда мою мать. Она должна там гадать. Сама она плохо видит, но хорошо умеет говорить. Ей все верят. Давай, веди ее сюда и будем собираться в путь. Надо ехать. Нас ждут в другом городе.
Я побежал на край рынка. В воротах и правда сидела седая, полуслепая старуха, а рядом с ней девица лет двадцати пяти.
Девица слушала слова старой колдуньи и наматывала слезы на кулак.
- Бабушка, меня за вами послали. Пора ехать.
- Ну вот и всё, дорогуша. Позолоти мне на дорожку руку, и я наговорю на дым для тебя лучшие заклинания и пущу это всё на ветер. Дым растелится туманом над полем и тебе полегчает. Он, вдохнув аромат любых цветов, вернется к тебе. Девушка достала из лифчика несколько купюр и передала старухе.
- Иди детка. Всё уладится. Через месяц я на этом же месте жду тебя. Мы продолжим. И обращаясь ко мне:
- Веди, Малёк. Сынок уже заждался. Ты парень толковый, но слишком уж молодой. Не спеши делать дела. Обдумай в начале. С нами хоть годок покатайся. Ума разума наберешься, тогда действуй. Хотя, где тебе, не утерпишь ... Опять в снегу окажешься.
Мы довольно быстро дошли до машины. Голбин сидел возле стола, доставая из кулька скомканные деньги, разравнивал и раскладывал по разным стопкам.
Старуха тоже стала доставать деньги из юбки, из кофты, из карманов, да отовсюду.
- О! Мама, вы тоже неплохо поработали.
- Да сынок. Тяжело жить стало людям. Одиноко. Они хотят быть обманутыми, и я помогаю им в этом.
- Малёк, помоги маме и загрузите все вещи. Я подал руку и подсадил старушку. За ней полезли все женщины и чумазые дети (они, наверное, никогда не моются, всегда грязные). Когда все зашли, я стал закидывать сумки, складывать и заносить столы и стулья. Пять минуты и всё на месте. Голбин поднялся, связал резиночкой пачку денег, кинул её в кулек к другим и залез в машину. Я быстро сложил и убрал последний стол. Захлопнул двери будки, над которой из трубы уже поднимался ароматный дымок. Подойдя к кабине, заглянул во внутрь, что там и где разглядеть было невозможно. Кругом одно тряпье. Я постучал. Тряпка зашевелилась. Из середины этого хлама высунулась заспанная рожица в берете. Так вот почему "Кастрюля". Вид лица, да и всей головы, напоминал старую помятую алюминиевую кастрюлю. А берет сверху ну точно, как серая крышка. Меня это видение сильно улыбнуло. Лицо за стеклом сморщилось и скрылось в ворохе тряпья. Шевеление продолжилось и вскоре раздался металлический щелчок. Открыв дверь, я запрыгнул вовнутрь.
- Поехали. Гоблин сказал, что ты знаешь куда.
- Говори правильно – Голбин. Он обижается и тебе может не поздоровится, если услышит.
- Но мы же только вдвоём, и ты меня не выдашь.
- Не подлизывайся. На свете не бывает друзей. Во всяком случае я не встречал. А поэтому, каждый сам за себя. Человек вообще сам. Сам рождается, сам умирает, сам живет, даже, если думает, что семьёй, то всё равно сам. Очень часто родные и близкие наносят больше душевных травм, чем чужие. Считаем, что нас предали, а на самом-то деле, человек хотел выжить. Для этого все цели хороши. Выживает сильнейший. Но тут нет родных и близких. Либо ты, либо тебя.
- Что-то вы мудрёно говорите. А как вот я и наша семья?
- С тобой еще проще. Твоя мать выживает за счёт ваших отцов, ею пользуются, но и платят. Твои братья и сестры выживали за счёт тебя. Ты сбежал, не захотел быть дойной коровой, стали выживать за счёт старшей сестры: младшие доят старших. Причём здесь родство? Просто вы – способ их выживания. Сбежит сестра, найдется еще кто-либо.
- Нет. Я люблю своих младших.
- Так любишь, что сбежал. Это не любовь, а прозрение. Ты понял, что тебя имеют и ушел. Правильно сделал.
-Я... Я просто.
- Да ты не оправдывайся. Это ведь не свойственно пятнадцатилетнему парню – тянуть на себе десяток человек. Ты всё делал, но выдохся. Это нормально. Чтобы не сдохнуть, ты сбежал. Тебя поймали, но ты отдохнул и ещё целый год тянул этот воз. Опять устал и ушел. Ты должен выжить. Об этом тебе говорит твой организм. Твое "Эго". Живи. Работай. Расти. Голбин тебя хвалит. А он за здоров живёт и слова доброго не вымолвит. Ты, главное, в его дела не суйся.
В этот день был прекрасный ужин с пирожками и с печеными яблоками. Я неплохо поработал. Ночь езды и новый город. С утра повторения вчерашнего. Вечер тоже удался. Тем более, что от десятка полных сумок позавчера, еле-еле собрали две сумки. Ночью мы приехали в большой поселок. Быстро доехали и пришлось с Кастрюлей играть до утра в карты.
До обеда всё распродали и, плотно перекусив, отправились в обратную дорогу.
Так постепенно я узнал суть этого табора. Три дня едем (кстати сказать, очень медленно) в портовый город. С утра закупаем и затариваем товар. Три дня едем (из-за того, что машина или наш водитель очень старые) в дальние города и селения, где распродаем купленное. При этом женщины на дневных остановках поют, гадают и зарабатывают. Кто как может. Освобождаются только беременные. Даже старая мать Голбина приносит в общую копилку энную сумму каждый день. По национальности я их так и не понял - румыны они или цыгане, может молдаване. Да и не это главное. Одно я уяснил точно: Голбин никогда не скупился. Платил всегда щедро. Оно и неудивительно. Я сам видел, как в день торговли он складывал полный кулёк денег и нес их в машину. И, так подозреваю, что я был не единственный, кто это заметил. Но об этом по порядку.
Проездил я так с этой машиной всю весну и лето. Помогал в торговле. Зарабатывал денег. Чинил автомобиль. Делал техосмотр, качал колеса, чинил карбюратор. Голбин и Кастрюля сидели на складных табуретках и давали ценные указания, а я всё сам крутил, чистил, восстанавливал. А когда машина была готова, Голбин хвалил Кастрюлю, платил ему деньги за ремонт и за запчасти, и мы ехали дальше.
Как-то, когда уже наступила осень, я приметил в ворохе тряпья, окружающего нашего водителя, черный носок. Даже скорее гольф или чулок. Такой круглый и плотный, что напоминал человечью ногу. Сначала даже не обратил внимание, но потом, во время очередного ремонта, увидел, что Кастрюля бегает в кабину и теребит эту ногу. Тут-то, наблюдая из-за капота за его действиями, понял, что там лежат деньги. Точнее нет, деньжищи.
Представьте себе человечью ногу из бумажных денег. Ого-го! И вот, в очередной раз, когда Голбин дал мне сотенную за хорошую работу, а Кастрюля забрал, так сказать на сохранение, у меня созрел план. А не... Пока не буду вслух думать эту мысль, чтобы не нарушить идиллии путешествия. Но всё же вышло не так, как мне думалось.
- Я или ошибаюсь, или за нами правда ездит один военный Уазик. Но только по Днепропетровской области. Ни до, ни после - его нет.
Присмотрись-ка ты к нему. Правда, пока не будем говорить Голбину, вдруг кажется. Но я точно видел этот УАЗ, когда мы ехали туда.
Я стал смотреть в заднее зеркало и, через некоторое время, точно заметил малоприметный военный Уазик, который ехал в отдалении. Но он скоро нас догнал и даже обогнал, уехав вперёд. Правда, на первой же стоянке, где мы обедали, этот УАЗ стоял немного в стороне, а потом пару раз мелькнул в зеркалах заднего вида.
Ну и ладно, скажем Голбину на обратном пути. Тем более, что уже выезжаем за пределы области и они от нас отстанут.
Ещё я заметил одну особенность наших путешествий. Приезжая для торговли в определенную область (каждый раз разную), мы не заезжаем в областной центр, а едем по городам и селениям в округе или подальше к окраинам. Там товар расходится быстрее. Глухомань. Мы единственные, кто снабжает местных импортными товарами. Бывает, что у нас магазины скупают всё оптом или меняют бартером на продукты. Картофель, капуста, мясо, яблоки. Такой товар везём уже в большие города. Бартер тоже приносит большие барыши.
В одном бартер не выгоден – и места много занимает, и грязи много. А при том, что Кастрюля ездит очень медленно, то мы с этим бартером опаздываем к приходу нашего парома. И товар лежит в камере хранения, а это лишние затраты.
Оп-па! Однажды поймал Голбина за необычным занятием. Намедни мы неплохо торговали и вот, как только все стали на свои рабочие места, Кастрюля спит, бабушка ворожит, гадает и я отпущен на вольные заработки, Голбин, прихватив большую сумку, вышел из рынка. Тут и мне подвалила халтурка. Тетка на кравчучке пыталась тащить пять мешков картошки. Дергала и двигалась, пока тачка совсем не упала на землю. Сил оторвать от земли даже ручку тачки у несчастной не было. А тут я нарисовался. Битте дритте фрау мадам за ваши же деньги урок преподам.
- Далеко ли путь держите мамаша, что за помощь мне предложить?
- Ой, милок, не обижу, только помоги.
Я товар в охапку и только тетку подгоняю, чтобы не спала по дороге. И вот так идем и вдруг, вижу, возле обменника стоит Голбин и выуживает из своей сумки пачку денег за пачкой. Да так часто, что я даже приостановился завороженный данной картиной. А из окошка стали выдавать пачки зеленого цвета. Вот это да!
- Ты чего. Малец, остановился? Взопрел? И то скажи, сто килограмм. Ну передохни и дальше пойдем.
Но я, очнувшись, пошёл вперёд. Не хотелось, чтобы Голбин видел, что я знаю его тайну. Так оно и того. За границей товар за гривны не купишь. Интересно, кто у него на пароме работает? А товар тот же закупает или другой- другая? Меня, конечно, это не касается, но интересно же. Дотащились с теткой. Правда, не обидела, и денег дала, и пирог домашний, да пару котлет с хлебом. Пришлось бежать на рынок, чтобы оставить вкуснятину. Пошел другой дорогой. Но как назло и тут встретил Голбина, у другого обменника. И так в течение дня еще пару раз. Ага, понял. Он, чтобы не привлекать внимание, менял деньги небольшими партиями. Вот умный шельма. Ну да ладно. День не задался. Мне всё видно, где он деньги менял, а сам я денег и не заработал. В основном продукты. Тоже вкусно, но не шуршит. Жаль.
На обратном пути в кабину сел Голбин и много смотрел в зеркало заднего вида. Потом вышел, ничего не сказал, но был сильно задумчив.
Следующий наш рейс был на западную сторону. Голбин купил и установил в нашей кабине большой экран. Я думал телевизор - оказалось навигатор. Теперь нам не нужно было знать, куда нам ехать. Голбин сам приходил, разговаривал с этим прибором и уходил. На экране высвечивалась дорожка и стрелка, указывала направление. Когда мы двигались, то приятный женский голос подсказывал, куда повернуть, где камеры наблюдения, за скоростью, да и еще разную ерунду. Но главное, мы приезжали к месту назначения. И это вроде как чудо. Едешь, едешь и бац – на месте. Зато всё остальное осталось по-прежнему. Хотя нет, вру. Кастрюля в какое-то время начал возмущаться, что Голбин ему стал меньше платить из-за этой техники. Правда недолго. Послушав Кастрюлю, я тоже обратил внимание, что мне не доплачивают. За помощь Голбин давал сотенную, а теперь полтинник. И стала меня душить жаба. За что Кастрюле такие деньжищи, а мне копейки?
IV
Я сидел на обочине, в начинавшем таять снегу, и плакал.
Проснулся в холодном поту. Жалко себя до ужаса. Ну что это за жизнь? Кастрюля бабло гребет лопатой, а я что не заработаю, всё разлетается. То штаны себе купил новые, старые по швам расползлись, то кофту взял. Обычно то я с мусорки одеваюсь, но тут как-то глянул я критическим взглядом на работниц Голбина, и запала мне в душу одна красотка. Конечно же она постарше меня будет, но какая эффектная. А любовь - это вам не морковку собирать. Тут деньги нужны, вот сам и приоделся. Ей то пироженку куплю, то конфет. И всё это тайно. Пока Голбин деньги на валюту менять ходил.
Мало того, что Голбин стал мне меньше денег давать, так ещё и Кастрюля замучил нравоучениями.
- Не трать деньги попросту. Откладывай. Заработок никогда не вечен. Сегодня есть, завтра кончится. Что будешь делать? Опять бомжевать или на шею семьи? А сам у меня оставшиеся деньги отбирает или тырит, когда я сплю, из карманов. Но я умный. Пришил себе на рубахе внутренний карман и всегда там сотню-другую прячу. Так, на всякий случай. Хотя мне любой случай нипочём. Нужны деньги – иду зарабатываю. Всё очень просто. Мне хватает на свои удовольствия. Только вот теперь стало не хватать. Любовь дело дорогое и хлопотное. И вот созрел у меня план!
Как-то пообедали мы в придорожной столовке в Александровке и двинулись дальше. В этот день Кастрюля был особенно нудный. Всё что-то бубнил и талдычил. И вдруг встал. Я только хотел поспать, а он говорит:
- В кустики пора. И сам прыг из кабины. А я думаю:
- С чего бы это? Во-первых, сначала Голбин со своими, а уж потом мы. Но до этого должен поступить сигнал из будки про остановку. Да и обычно это ночами происходит, а сейчас только вечер. Наверное, Кастрюля что-либо схавал ненормальное. Припекло. Так вот это мне и на руку!
В зеркало заднего вида смотрю – из будки никто не выходит. Я пересел за руль. Ключ зажигания. Газ. И вот уже машина катит по дороге. Последнее, что я увидел, кинув взгляд на обочину – это уродливая физиономия Кастрюли. И про себя улыбнулся. Вот он удивится, когда вылезет из кустов. А машины-то и нет! Ой умора! Ха-ха-ха! Еду по навигатору. И не какой-то там 30-40 километров, жму под 90. Притормаживаю на поворотах. В городах строго 60. Гаишники даже не смотрят в нашу сторону. И вот! К ночи мы уже на месте. Там, куда привёл нас навигатор.
Остановился. Через минуту подошёл Голбин. Посмотрел.
- Ну ты даёшь! Малый! А где Кастрюля? Хотя ладно. Это ваши дела. Главное, чтобы мы успевали туда, куда мне надо. Думаю, ты знаешь, что делаешь. Мать меня предупреждала, но я вижу, что изменить ничего уже нельзя. Зима на носу. Будь аккуратнее.
И ушёл! Вот это да! Я-то думал, что потребует объяснений. Будут разные бла-бла. А тут тишина. Ура! Живу.
Навел в кабине порядок. Выкинул кучи гнилого тряпья. Оставил только одеяло и подушку и вот ещё. Чёрный женский чулок! Полный денег! Так вот, где держал деньги Кастрюля. Тут и мои есть, те, что у меня отнимал и воровал. Теперь это всё моё! Моё! Я могу купить своей любимой любой подарок. А может заплатить Голбину и выкупить ее из его рабства. И будет она сидеть рядом. И мы будем вдвоём колесить по дорогам страны. И мы вместе. Всегда и везде. Познакомлю своих братьев и сестёр с ней. Они, конечно же, подружатся. И с мамой тоже.
Кстати! Как давно я не думал о своих! Как они там? Скучаю. Вот бы заехать. Может быть Голбин разрешит заскочить хоть на минутку. Надо будет переговорить на эту тему, когда всё устаканится.
Однажды, находясь в городе, пока все торговали, отогнал наш фургон на мойку. Во-первых, ахнул сам, а потом удивил и Голбина с его свитой. Такой чистой, сверкающей машины не видели никогда. Раньше она выглядела по бомжатски. Смахивая своей корявостью на сморщенного Кастрюлю. Теперь окна сияли. Бока из чёрно-зелёного приобрели голубовато-зеленый цвет. Такой, как рисуют на картине море.
В честь такой чистоты снаружи, женщины, после торговли, прибрали фургон внутри. Три ведра мусора и грязи. Осевшую на потолке сажу срезали ножом. Голбин тоже хотел раскошелиться и дать денег на краску. Покрасить внутри. Но потом передумал. Вонять ему будет. Ночью.
Вот и окончен мой первый, самостоятельный вояж. Всё продано. Возвращаемся.
Быстро едем по знакомым дорогам. Навигатор милым женским голосом подсказывает дорогу. Вот и Александровка. Останавливаться не буду. Рано ещё. Проехали быстро и всё бы ничего, только мне померещилось, что из окна придорожного трактира на меня в упор, с укором, смотрел наш Кастрюля. Показалось. Откуда ему здесь взяться? Я бросил его намного севернее. Это, наверное, из-за погоды. Серые тучи нависли над дорогой. Похолодало. И не пришлось долго ждать. Повалил чистый и лапатый снег. Я снизил скорость. Не хватало ещё в аварию попасть. Тогда Голбин точно меня выгонит.
Снег всё усиливается. Дошло до того, что не стало видно дороги. Зеркала залепило снегом. Не видно ни зги. Остановился. Тишина. Аж жутко. Прислушался. Ага. Вот. Ещё. Точно. Это трещат дрова в буржуйке в будке. Моих жильцов совсем не слышно. Оно и немудрено. В такую погоду хорошо дома. Сидеть среди родных и близких. Пить чай с сухарями и мечтать о будущем. О новых брюках, конфетах и Новом году или ещё о более вкусном – кусочке холодца или сальтисона. Маме как-то в гараже водители подарили свиную голову. Вы не представляете себе сколько вкусностей можно приготовить из одной головы. Холодец, сальтисон, котлеты из одной щеки, суп с фрикадельками из другой, холодный отварной язык, ушки с чесноком и уксусом, мозги в муке на сковородке. Так вкусно, что аж в животе заурчало. Или это не в животе? Что-то, где-то шкребётся. В этом снегу ничего не видно.
Дверь машины распахнулась. Наверное, Голбин пришёл узнать, чего стоим. Да нет. Чужой мужик. Я его не знаю. Стоит, смотрит на меня. И тут, как резко схватит. Дернул и бросил.
Я вылетел из кабины, перекатился через дорогу и оказался в сугробе на обочине.
Машина взревела и рванула с места, почти моментально скрывшись в этом снегопаде. За ней проехал военный УАЗик. В своей радости вождения и в этом снегу я совсем не заметил, что за нами ехала эта машина. Те, кто за нами следили давно, нашли подходящий момент и сделали своё дело. Угнали наш «боливар». Мне осталось только сидеть на обочине в мокром снегу и плакать.
Все мои страшные сны, все опасения и ужасы проснулись в этом видении. По щекам текли слезы, а в голове мелькали картинки событий последнего времени.
Пока вспомнилась работа, мимолетные встречи с понравившейся девушкой, новые города и деревни. Всё было тихо. Горькое тихо на душе, мокро и тихо на дороге. И тут мелькнуло лицо. Сморщенное, страшненькое, но ставшее таким родным за последнее время. Кастрюля. Обидное прозвище, но я ведь так и не узнал, как на самом деле звали этого человека. Того, что когда-то взял меня, из такого вот сугроба, в свою машину. Взял, обогрел, накормил и дал возможность жить, работать и зарабатывать. Ставшего для меня настоящим отцом. Которого у меня никогда не было. Строгим, ворчливым, но справедливым.
Вот тут я навзрыд разрыдался. Я даже не плакал. Не рыдал. Я орал во всё горло и бил себя кулаками по голове.
- Сволочь. Скотина. Вот так вот ты отплатил человеку, приютившему и обогревшему тебя! Падаль недостойная жизни. Тебе нет места на этой Земле. Это точно. Иди в лес, иди так, что не сможешь вернуться и сдохни там, как последняя собака.
Решение пришло, само собой. Я как-то сразу успокоился и открыл глаза. На обочине стоял и тарахтел Запорожец. Из-за своего крика я ничего не видел и не слышал.
- Кастрюля!
Заорал я. Это точно. В машине сидел мой спаситель. Вот и опять он рядом. Спасает меня. Ну как? Каким чудом он здесь? Я кинулся к машине. Распахнул двери и, упав на колени, уткнулся головой в бок мужчине. Заплакал. Вновь заплакал, но уже легко. Слезами спасенного от смерти мученика.
- Кастрюля! Родной мой! Спасибо тебе. Как ты здесь? Почему? Зачем?
- Ну всё. Всё. Садись Малёк. Давай я отвезу тебя домой, ты очень давно не видел братьев и сестер. Я же вижу, что ты скучаешь по маме. Хоть я её и не видел, но по твоим рассказам она добрая и отзывчивая женщина.
- Но как ты? Я же предал тебя. Бросил на дороге. Прости. Прости меня, пожалуйста.
- Садись. Я, конечно же, тебя прощаю. Ты молод и многого еще не понимаешь. Садись, поехали. В машине тепло и ты быстро обсохнешь.
Закрыв дверцу и оббежав вокруг, я сел на сиденье.
- Лезь назад. Там и тепло и поспать можно.
- А можно здесь? С тобой рядом?
- Да ты и сзади будешь от меня недалеко. Лезь давай.
Я вылез, отодвинул сиденье и залез назад. Машина тронулась и медленно покатила по заснеженной дороге. Проснулся от резко наступившей тишины. Машина дернулась и остановилась.
- Мы что, приехали? Уже дома? Что случилось?
- Красотка приехала. Финиш. Всё случилось так, как и говорила Адель.
- Кто такая Адель?
- Это мать Голбина. Ты бы поспал ещё немного. Негоже тебе на это смотреть.
Ну раз "негоже", еще и не смотреть, то я почти выпрыгнул из Запорожца.
В кювете, в метрах десяти от дороги, на боку лежала разбитая машина. Наша машина! Кастрюля тоже вылез из Запорожца. Мы стояли на краю дороги и смотрели вниз.
- Пойдем, малыш. Ему уже не поможешь. Да и машину не восстановить. Жаль человека, но сам идиот.
Только теперь я заметил труп человека, свисавшего из окна разбитой кабины.
Машина, видимо, несколько раз перевернулась, прежде чем уперлась в дерево. Вещи были раскиданы по всему салону. В помятой будке что-то дымилась.
- Там же деньги!
- Стой, я сам схожу.
- Ты не найдешь. Я спрятал.
- И что, не потратил? А машину за что красил?
- Я не красил. Только тщательно отмыл.
- Всё равно не ходи. Скажи, где и я сам схожу.
- Да я бегом. Быстрее будет.
- Стой! Ещё взорвётся!
Но я уже сбегал по склону. Вот и машина. В будке пусто. Где же все? Вот и кабина. Труп стеклянными глазами смотрит сквозь меня. В руке пистолет. Много крови. Как-то сразу подступила тошнота. Сдержался. Влез в кабину через разбитое окно двери. Быстро сунул руку за бардачок, схватил сверток и давай обратно. Оно и время. Вспыхнула будка. Видимо, дрова из буржуйки выпали на деревянный пол.
- Прыгай в машину скорей. Едем отсюда.
Уговаривать меня не пришлось. Только теперь я сел спереди.
- Еще не хватало, чтобы милиция нас здесь поймала.
- А что? Мы ничего не сделали.
- Мы то ничего. Но у того, что мертв - оружие, а машина -моя. Да и твоих отпечатков немало там. Иди, доказывай, что мы здесь не причём.
- А причём ни при чем? Ты водитель - я пассажир.
- Маловат ты еще понимать, чем занимался Голбин. Торговля тряпьем - это только прикрытие. Наркотики.
- Ого! Я и не знал.
- Я тоже не сразу узнал. Ни за что бы не связался с ним и его бандой, если бы раньше знал. А когда уже втянулся, тут-то он и взял меня за жабры. Ты в доле и молчишь - говорит - иначе смерть.
- А Тамила тоже в их банде была?
-Была. Это же младшая жена Голбина. Он тебе ее всё равно бы не отдал. Видел я, как ты на неё смотрел. И поэтому думал, что ты все деньги на неё спустишь. Ан нет, кое-что осталось.
- Обижаешь. Не кое-что. Тут все твои. Я их не трогал. Только, как и Голбин, перевел фантики в валюту. Не дурак, вот и я по-умному поступил. И из того чулка получился вот такой пакет.
-Ай, молодца!
- Только вот, мне неудобно. Можно спросить, как вас зовут? Кличкой как-то неприятно.
- Михаил Евдокимович, но только и ты скажи свое.
- Сашка.
- А по батюшке?
- Так я его никогда не видел.
- Ну и что же. Мы ведь взрослые люди, можем простить ошибки другим, чтобы не совершать своих.
- Мамка Михалычем кликала.
- Ух ты. Сынок нарисовался.
- А у вас свои дети есть?
- Да какие дети. Инвалид я с детства. Пику мою видишь. Это сейчас разгладилось, а раньше вообще перекрутило. Какая же на меня глянет. Только пугать детей. Ужастик.
- Неправда. Вы хороший. В душе хороший.
- Ну и ладно. К вечеру у тебя дома будем. Вот мамка обрадуется. А деньги убери в бардачок. Их вот так напоказ возить - народ дразнить.
- А ещё скажите при чём здесь Адель? Мама Голбина. Вы заикнулись.
- Ну как причём? Она ведь ведьма, ворожея и колдунья в одном лице. Это она всё предсказала. И твоё появление, и твой угон о вот эту попытку ограбления. Это она разожгла в печи огонь, а в машину никто не сел. Ты ехал пустой. Они остались там, в городе. Ещё когда я увидел слежку за нами, Голбин сильно испугался. Стал осторожнее и заметил слежку в городах. Я же ждал машину там, где вы должны были проехать. Вот купил себе малютку и поехал за вами. Дальше ты уже знаешь.
Эпилог
Завтра свадьба. Двойная.
Год прошел после моего путешествия. Мама с папой Мишей распишутся по-тихому, а мне, с Маришкой, дорогую свадьбу справляют. С гостями. А то! Мы теперь настоящая семья. Папа Миша после нашего приезда домой купил соседский дом. Сошелся с нашей мамой. А потом пристроили к дому ещё комнат. Теперь у девчонок и мальчишек разные комнаты и даже кровати. Маме дали орден «Мать героиня» и выплатили много денег. Так что нам хватило на мебель во все комнаты. Мы теперь самая настоящая и лучшая семья.
С Мариной мы решили далеко не уезжать. Построили дом на том месте, где когда-то жил я с сестренкой и братьями. А сарай развалили.
Папу называют по имени отчеству, Михаил Евдокимович. И он очень любит нашу маму. Дарит ей цветы, каждый день, и всё из собственной теплицы. Я теперь точно знаю, каким должен быть настоящий отец, и буду стремиться быть таким же добрым, отзывчивым и преданным. Марина будет со мной счастлива. Чего и вам желаю.
А встретились мы здесь, в городе. Я с бригадой шабашников пристраивали к дому комнату. Марина – хозяйская дочка.
Голбин? Не хотел говорить, но в одной из газет видел объявление и фото, на котором он мертвый и полиция ищет, кто его знает.
Я промолчал.
Что стало с его женами - не знаю. А его мама то – ведьма, предупредила о преследовании и надвигающейся опасности (после чего, все сбежали из машины и последний рейс я делал пустой). Так вот, она часто мелькает в виде гадающей цыганки на рынке в Киеве. Выглядит неплохо, и клиентов у неё, как видно, хватает.
Многие ведь хотят быть обдурены и одурачены.
А вам, всем тем, кто дочитал до конца – удачи в делах, здоровья сибирского и полного счастья.

Небольшой перерыв и снова на смену. О! Повезло. Заказ из центра на аэропорт. Наверное, в каждом городе, где есть аэропорт, такой заказ для таксиста будет хорош. Так, как этот аэропорт всегда находится в отдалении от города и тем более от центра. Еду.
Заказ на 21:00. Приехал без пятнадцати. Нормально. Чуть подождал и решил предупредить клиента, вдруг диспетчер еще этого не сделала.
-Алло! Добрый вечер! Это такси. Я подъехал.
- Я заказывала на 21 ровно. За ваш простой я платить не буду.
- Заказ так и оформлен на 9:00 вечера. Заранее никто с вас денег не возьмет.
- Хватит разговаривать. Ждите.
Ну и ладно. Люди разные. Жду.
21:00 - включилось время ожидания.
21:05 - пришло SMS: «Клиент предупреждён, ожидайте».
21:10 - пришло SMS: «К вам вышли?»
Ответил: «Нет».
21:11 – из подъезда вышла женщина с двумя сумками. Хотел выйти поставить сумки в багажник, но она довольно резко закинула сумки на заднее сиденье и уселась сама. Закрыл дверь.
- Давайте, давайте, быстрее. Я опаздываю. В пол десятого начнется регистрация.
Как же мне хотелось нежно напомнить, что я приехал 25 минут назад. Можно было без спешки, спокойно доехать до места. А теперь думай, где и как провезти ее «быстрее».
По дороге с десяток пешеходных переходов - два из них с камерами видеоконтроля. Да и время сейчас не четыре утра, когда машин нет. Город переполнен. Кто из гостей возвращается, кто просто с прогулки или ресторана.
Сначала стал даже спешить, а потом подумалось: регистрация начинается за час до полёта. Успеет. И перестал гнать и рисковать. Да и сама виновата, если что. Она мне штраф за превышение не заплатит. Доехали. Расплатилась и ушла в ночь. Вроде и не бывало. Возвращаюсь в город.
Засветился экран «Экстренный заказ». Из ближайшего посёлка и до аэропорта. Всего-то два километра. Но видно, человек спешит. Принял заказ.
Подъезжаю. Мужчина с рюкзаком и чемоданом уже ждёт возле подъезда. Помог уложить в багажник чемодан. Сели. Поехали. И тут.
- Вы это. Ну...
Я притормозил.
- Забыли что-то?
-Нет. У меня денег просто с собой нет.
- А как же вы лететь собираетесь?
- И я о том же. Подскажите, где есть банкомат. Надо денег снять.
- Банкомат в аэропорту есть.
- Точно? Ну, поехали, а то я опаздываю уже.
Доехали быстро. В центре автостоянки сверкает вывеска банка.
-Вон. Вот сюда.
Подъехали. Пока снимал деньги, подумалось: как люди любят ставить себя в трудные ситуации. Одна собиралась, тянула до последнего, второй денег не снял заранее. Проблемы, созданные лично, пытались переложить на кого-то.
Всё удачно. Деньги снял. Довёз до терминала. Расплатился. Побежал.
Возвращаюсь в город. Вызов «Старый город – Центр – обратно». Ох, неохота среди ночи и в Старый город, ну да ладно. Сворачиваю на нужную улицу, у дороги стоят две девушки. Ждут.
Хорошо хоть девчонки. Не наркоманы. В Старом городе этого «добра» с излишком.
- Нам нужно к аптеке. Круглосуточной. А потом к магазину, где можно вина взять.
- Аптека возле больницы всегда круглосуточная, а вот вина только возле гостиницы, в ларьке.
- Знаем мы этот ларёк. Кроме пива ничего не продают.
- Говорите тогда, куда вас везти.
- Давайте к гостинице «Украина», а потом посмотрим.
Город уже опустел, машин мало. Доехали быстро.
- Вот, в начале гостиницы, окошко – это аптека, а вы пройдите до конца, там два ларечка, в одном из них вам продадут то, что вы хотите. Только не заговаривайте вон с той группой женщин. Если они примут вас за конкурентку, то просто так вам оттуда не уйти.
- Спасибо, учту.
Первая подошла к двери и стала стучаться. Открыл окно и крикнул:
- Не стучите, возле форточки есть звонок.
Вторая возвратилась ни с чем.
- Нет там ничего.
- Вы молодо выглядите, пусть ваша подруга сходит. Она села в машину. Я проехал сто метров и остановился возле ларька. Пошла старшая. Поход увенчался успехом. Вернулась с кульком, в котором позвякивала стеклянная посуда.
- Всё класс, дедуля. Гони домой. Нам уже скоро на работу, а мы ещё в адеквате. И продолжали разговор между собой.
- Маша, ты мне штуку должна.
- Это с какого фига?
- Ну я тебе на лекарство дала? Ты же в аптеку не с пустыми руками ходила.
-А кому лекарство?
- А у кого сдача? И для кого все остальное?
- Я что, сама это буду пить?
- Нет, мать, водилу споим.
- Ты хоть чего набрала- то?
- Два пузыря, красного, и пивка вдогонку.
- Так вот как ты наши деньги растрынькала.
- Кто бы говорил. Забыла, кто тебя приютил, когда такая сопля в город то сунулась.
- Ну чё сразу сопля.
- Да что ты умела? Что могла? Всему тебя я научила и устроила, А ты мне теперь ещё и высказываешь, да копейку жалеешь?
-Да ладно тебе!
И всё это на повышенных тонах. Я даже уже подумал, что подерутся. Но тут мы подъехали к месту нашего отправления.
- Раз ты такая умная, то и плати за такси. Первая вышла, а вторая, бурча себе под нос ругательства, расплатилась и тоже вышла.
Надо быстрее ехать. Вдруг этим буйным ещё что в голову придёт. Тут как раз высветился новый заказ. Вот же ж непруха. Опять Старый город. Еду. Отметился. Клиенту пошла SMS о моем прибытии.
Через несколько минут из ворот вышел парень, лет под двадцать. Постоял. Подошёл.
- Вы нас подождите, мы сейчас. И опять отошел. Вышел второй. Постояли, поговорили. Тут в доме, примыкающем к забору и воротам, открылось окно. Эти двое подошли и помогли выбраться третьему. В руках у него был компьютерный блок.
Во, думаю, попал! Воры! Украли компьютер и меня вызвали отвезти награбленное. Ну, ничего. Я вас довезу до первого милиционера. Получите по заслугам.
Расселись.
- Нам к вокзалу. Знаете, там ломбард есть. Вот к нему.
Вот, думаю, наглость. Ещё и к вокзалу. Уж здесь-то милиции валом. Прихлопнут вас, голубчики. Они разговаривают между собой и даже тот, что рядом сидит, к тем повернулся.
- Как ты, Серега умудрился? Молодец, додумался. Раз и через окно.
- Да я всё ждал, когда мать спать ляжет. Она же с шести утра работает. И вот, как только легла, так я сразу и в окно.
- Может, надо было и монитор забрать.
- Нет. Комп я потом выкуплю, А без монитора уже никак.
- Молодчина. Ты настоящий друган. А раз твоя мать так рано уходит, то мы сейчас возьмём, что нам положено, и к тебе. Оторвемся на полную.
-Точняк.
А я себе думаю: вот нарвался. Не на воров, так на наркоманов повезло. Эти вообще без башенные. Ничего не боятся и ничем не брезгуют.
Подъехали. Вышли двое, а один остался в машине. Через некоторое время вернулись, но уже без компьютера. Жаловались, что мало им заплатили, но на раз хватит.
- Дядька, едем на рынок, надо заплатить.
- Ребята, а у вас деньги-то есть, кататься по городу.
- Вот, дядька, держи рубль и поехали.
Рубль - это так тысячу называют. Ну, когда оплачено, можно и покататься. Едем на рынок там они быстро, через терминал, оплатили свою дозу, и им на телефон пришло SMS, где они смогут эту дозу забрать. Так называемая солевая закладка. Ездил я как-то уже за такой.
- Дядька, а у тебя в программе можно по координатам ездить?
- Нет! Только по адресу. Назовите адрес, и мой навигатор нас довезёт.
- Тогда двигай в Молодёжное.
Деньги внесены. Нужно отрабатывать. Еду в посёлок, рядом с городом. А эти всё перешептываются и в свои телефоны пялятся. Два часа ночи.
- Подъезжаем. Сворачивать?
- Нет, нет. Едем в Аграрку.
Тоже пригород, но на пару километров дальше и по правую сторону от дороги.
- Поворачиваем. Налево. Вот здесь направо. Пока прямо. Еще. Вот сюда заезжайте.
- Э! Нет ребята. Я не трус, но на кладбище, среди ночи, заезжать не буду.
- Да не заезжайте. Тут постойте, только фары на дальний свет включите. Мы быстро.
Вышли опять двое и принялись шарить по могилам. То на стелу светят, то холм могильный ощупывают. Тут и третий не выдержал. Вышел, и чуть не бегом к тем двоим.
Втроём быстрее дело пошло. Вот уже пропали из света фар. Ну - думаю, - пора сматываться. Ан нет! Не успел. Идут. Сели.
- Поехали туда, где вы нас забрали.
Со страху и не заметил, как быстро долетел.
- Итого 950 рублей.
- Ну мы с тобой, дядька, рассчитались. Полтинник тебе за хлопоты. Бывай.
Фух! Неужели отстали. Быстрее отсюда. За эти деньги можно было до моря доехать, а за те, что на соли потратили, ещё и отдохнуть нормально. Так этим чумным свою голову задурить важнее. Но видно планеты так сегодня встали. Не в мою пользу. Новый заказ и снова Старый город. Хоть отказывайся. Одно радует. Адрес доставки. Переулок Персиковый. Это так сказать переулок, а на самом деле целая авеню. Там такие элитные коттеджи и в начале переулка даже стоит будка с охранником. Я туда один раз возил заместителя прокурора города.
И снова Старый город. Это не смена, а просто «праздник» какой-то. Что не заказ то новые приключения. Правда, на этот раз, самый краешек старины. Может, пронесет? Ан нет. Три клиента. Первый весь в наколках. Что называется, «с головы до пят». Возраст за тридцать, значит не фанат тату- сиделец. Второй по возрасту такой же, но в состоянии полного кайфа. На отлёте. А вот третий молодой. Тоже не в себе, но поприличнее будет. Хотя заправляет у них всем - татушник. И говор у них как у судимых.
- Слышь, батя. Нам надо заплатить поехать, а потом забрать.
- Опа! И вы туда же?
- Что значит «туда же?».
- Ну, курить там, соли искать.
- Ты, батя, нас с быдлом не путай. Нам травка нужна, или что покрепче. Эту дурь мы не используем.
- Понятно. Не знал, что и травку можно по интернету заказать.
- Сейчас всё можно. У нас на зоне парнишка был. Так вот он сидел, а тут на него работали. Были люди на заказах, на фасовке, а бабло само на карточки шло, на зону. Вот так-то.
- Вам только Киви кошелёк или любой. Вот один есть.
- Подойдёт.
Молодой вышел из машины, внёс деньги, проверил свой телефон. Сел в машину.
- Не дрейфь, батя. Тут рядом. Мы люди порядочные, тебя не кинем. Давай в Марьину рощу.
С этими и правда проблем никаких. Быстро нашли свой пакет. И довольно-то большой, как два спичечных коробка. Не то, что у солевиков - наперсток. Всё забрали. Развернули. Посмотрели.
- Всё, батя. Вези туда, откуда взял.
Обратно дорога всегда короче. Довёз без проблем. Рассчитались и вышли.
Фух, что ни заказ, новые приключения. Но уже почти утро. Скоро домой.

ТАКСИ 14
Малиной красной солнце встало
И озарила небосвод,
Леса и горы расцветило
Из моря вынырнув. Из вод.

Ты меня на рассвете разбудишь
Проводить, необутая, выйдешь
Ты меня никогда не забудешь
Ты меня никогда не увидишь

Пьяницы, алкоголики, наркоманы. Что за ночь. Не повезло мне сегодня. Но ничего, Уже светает. Скоро конец смены. Еще два-три заказа и домой.
«Примите новый заказ: Перевальное – Аэропорт». Принял. Вот это уж повезло за все сегодняшние мытарства вместо трех, сделаю всего один заказ и домой. Спасибо, Господи, иначе и свихнуться можно с этими закладками, да поисками по кладбищу среди ночи.
Мысли тянут, машина мчится по еще тёмным, но уже просыпающимся улицам. Вон дворник уже метет свой участок. Машина поливалка орошает клумбы. А вот уже и пригород. Это пока тут тихо, но скоро люди ринуться на работу. Всё забурлит, заклокочет. Поднимается шум, и город примет обычный свой вид, вид шумного муравейника. Перевальное. Ищу улицу. Дом. Приехал. Отметился. Вышел довольно пожилой мужчина. Лет за 70. Седой и суховат. За спиной небольшой, наверное, детский рюкзачок.
- Доброе утро, сынок. Мне в аэропорт, пожалуйста.
- Доброе утро! Машин ещё мало, быстро домчим.
- Можно не спешить. Мы не опаздываем.
- Вот это прекрасно. Всегда нужно выходить заранее. А то потом - скорее, быстрее. Вот, умный человек. Спокойно доедет без спешки.
- Да, спешить уже никуда. Не тот возраст.
-Вы прекрасно выглядите. Сколько вам? На вид лет 70.
- 72. Почти угадал.
- Я вижу у вас вещей совсем мало. Вы в гости к кому? Или как?
- Скорее или как. Что мне старому надо? Паспорт, деньги и смена белья.
- Паспорт и деньги понятно, но вот одна смена белья? Осень уже, холодает. Вы куда летите?
- Хорошо, что холодает. На север.
- Ещё больше непонятно. На севере уже морозы, как вы там будете без тёплой одежды?
Машина уже катит по городским улицам. Дворники метут улицы. На остановках появились уже пассажиры. Заподозрив в словах мужчины некий секретный нехороший смысл, снизил скорость. Что-то в его словах меня насторожило.
- Вы к кому-то летите? Вас там встретят?
- Да нет. Жена и дети все здесь. И внуки тоже.
- Тогда к кому вы? В рубашке и тонких брюках.
- Знаете. Давным-давно шёл один японский фильм. Не помню его название, но там очень правильно, ярко, красочно и доходчиво рассказано о мироположении. В основном рассказывается про одну семью. Хорошую, дружную, любящую. И так, вскользь, про другую, не очень благополучную. Суть фильма проста. Как живется бедным японцам. Не таким, что в ваших нынешних сериалах, где только проблем, чтобы лопату найти для отгребания денег. А вот именно простым людям. Ведь простой, рабочий люд, он во всех странах живет одинаково. Дом - работа, работа - дом. Зарплата, аванс, зарплата. Всё по кругу. Вся жизнь по кругу. Вырос, женился, родили детей, вынянчили, вырастили, женили. Внуки, выкормили, вырастили, женили. Правнуки. И вот, когда сил уже не осталось. Ты чувствуешь, просто сам понимаешь, что не в состоянии идти в одной упряжке со всеми. Не можешь уже тянуть со всеми вместе. Просишь старшего сына, и он сажает тебя на плечи и несёт. Долго несёт. Всё время в гору. И счастье тебе, если ты хорошо воспитал своего сына. Он донесет тебя до самой горы, и даже немного выше, где холод и мороз. Туда, где идет снег. Там ты просто уснёшь и не проснёшься. Всё! Жизнь прошла. Но если ты плохо воспитал своих детей, то смерть твоя будет долгой. И вот в фильме этом главный герой донес свою мать до горы. И даже выше. Расстелил ей циновку, положил рядом лепешку. И, удобно усадив свою мать, пошёл домой. Когда он спустился на несколько ярусов ниже, пошел снег. Сын развернулся и побежал на верх с криком: «Мама, мама, снег пошёл, всё будет хорошо!». Но когда добежал, то увидел, что его мама ушла уже в мир иной. Мороз и холод помогли ей. И пошел в слезах сын вниз с горы. И вот момент жизни. Он видит, как сын из второй семьи, неблагополучной, не дойдя до горы, скидывает с плеч корзину, в которой сидит его старый отец и сталкивает корзину со скалы. Дед кричит, плачет, умоляет донести его хотя бы до горы, но нерадивый сын сталкивает немощного отца со скалы. Тот катится со скалы, но выживает. И всю дорогу, пока сын спускается к долине, слышны вой и крики, обреченного на голодную смерть старика. И счастье его будет, если нападут дикие звери. Вот такое вот кино, сынок. Хорошее и правильное.
- Что же здесь хорошего, отец? Они их вырастили, и должны были досмотреть до смерти, до глубокой старости и дать возможность просто умереть дома. В своей кровати.
- Это всё пустое. Я плохо воспитал своих сыновей, а дочку мне жена так и не подарила. Сыновья выросли и ушли жить своими домами. Я был нужен, пока всё тянул. Зарабатывал. Раздавал деньги и подарки. Теперь сил уже нет.
- О! Отец мой! С такими мыслями Вам нельзя в самолет. Давайте вернемся домой.
- Десять лет назад я потерял все зубы. На это никто не обратил внимание. Всю свою пищу я стал давить в тарелке или резать ножом. Но это не помогло. Желудок и печень не смогли справиться с не пережеванной пищей. Начались проблемы с кишечником. Ну и на это никто не обратил внимания. А я ещё всех тянул. Я больше живу в больницах, чем дома. Всем надоел и стал в тягость. Пора на север. Туда, где холодно. У меня еще есть силы, я должен уйти сам. Чтобы не доставлять хлопот своим, тоже уже немолодым, детям.
- Отец! У меня сегодня была ужасная ночь. Я возил пьяниц и алкоголиков, наркоманов и просто ненормальных. Именно тех, кому надо было уехать на север еще в тот момент, когда они ступили на эту стезю пьянства и наркомании. А вас я не повезу. Я не убийца. Глядя на ваши уставшие, мозолистые руки, понимаешь, сколько труда они вынесли на себе. Эти ноги, с выступающими венами. Как так могут ваши дети, отпустить вас на верную смерть и неизвестно куда. Пусть я бесплатно промотаю всю эту дорогу, но я отвезу вас обратно.
- Что ты, что ты, сынок. Остановись. Это дед только фантазировал. Прости старого дурака. Возьми деньги. Вот здесь, за гостиницей, на улице Аэродромной живет мой внук. Он летчик. Я просто приехал к нему в гости.
- В такую-то рань?
- Я же говорю, он лётчик, редко дома бывает. Вот я и выкроил момент с ним повидаться. Ты не переживай. Всё хорошо. Если хочешь, то приезжай за мной через пару часов, отвезёшь меня домой. У меня вот, смотри, и шоколадки в рюкзаке. Гостиницы. Ну, всё, давай. Через два часа я тебя жду на этом месте. Спасибо тебе. Ты добрый и отзывчивый, как мой правнук. Удачи тебе.
Это был Последний клиент на сегодня. Никуда я не уехал, простоял тут три часа, но он не вернулся. Я, правда, задремал. Солнышко пригрело, и я после такой чумной ночи просто вырубился. Очнулся, жарко. Глянул на часы - десять уже. То ли разминулся с дедушкой, а может, приснилось всё? Завел машину и поехал в гараж.
Тяжёлая ночь. После таких ночей и работать не хочется, а после таких клиентов и жить. Если мне всё это не приснилось, то просто ужасно. Жуть.
Любите детей, но не забывайте про родителей. Позвоните. Может, ваша помощь родителям больше нужна, чем детям. Любите своих близких и не бросайте в трудную минуту.
Счастья, удачи и главное – взаимопонимания. Здоровья.

Сегодня сбили Ваську. Мы долго лежали на обочине и смотрели на него.
- Нет, не встанет, - Заскулил Дружок, и засеменил на своё привычное место. В центре кольца.
Мы все жили в центре круга. Здесь люди не ходят. Что это за круг? Спросите вы. Это центр дороги с кольцевым движением. Днём мы спим, так как машины едут сплошным потоком. Ни нам выйти, ни людям зайти. Удобно. И только с наступлением ночи, можно отправляться на поиск пропитания, да и просто побегать. Размять лапы, да и залежавшееся тело. Можно побегать за машинами. По гавкать. Погонять кошек или других собак. Чужих. У нас своя стая. Нас шестеро. И, теперь уже был, седьмой Васька. Он хоть и кот, но свой. В сахарную кость. Всегда с нами. Мы делимся с ним. Он с теми, кто не нашёл себе сегодня пропитания.
Сам Васька пришёл на кольцо днём. Проскочил между машин. Ну, он же – Кот! Вёрткий!
Мы, было, кинулись к нему – прогнать, но он поднял лапу и зарычал. Да-да! Почти как мы. Пришлось отступить. Только Шарик не отошёл.
Пару раз гавкнул и даже сделал скачок в сторону постороннего. Кот повернул, опустил голову и упрямо пошёл на Шарика. Тому пришлось отступить, да ещё и вслед получить удар когтём по хвосту.
Взвизгнув, Шарик убежал на другую сторону кольца. Васька упал под куст самшита, и проспал до ночи. А к утру притащил с десяток сарделек. Откупные. За это и был принят в стаю. Наверное, этот кот, в прошлой жизни был собакой. Как мы. Всё время проводил с нами. Днём отсыпался. Ночами промышлял или по-своему выл на луну.
Васька никогда не жаловался на судьбу. Да мы бы его и не поняли. Всё же мы разные. И язык общения совпадал только телодвижениями или выражался добром и нервозностью. Нам ведь проще чем людям. Большинство жизненных проблем заключаются в основном понятии: Сыт ты или голоден.
Если ты сыт, то проблем вообще не существует. Живи, гуляй, играй. Но если желудок сводит, а закинуть туда нечего, тогда не только заскулишь, но и завоешь. Тогда и кошачий и человечий языки изучишь и поймёшь. Лишь бы унять боль внутри себя. Кроме голода страшней всего – холод. От кинутого в тебя камня или палки, можно убежать. От летящей на тебя машины можно увернуться, а вот от холода не деться ни куда. Ни деревья, ни кусты не помогут. Не помогает и кинутая кем-либо тряпка. Она греет только снизу. Не плоха картонная коробка, но при морозе слишком уж тонка. Защитит только от ветра.
Так вот с Васькой мы много не общались. Если вдруг к нам на кольцо забредал кот или кошка, то наш выходил вперёд, выгибался дугой и шипел. Да так громко и жутко, что и у нас шкура подрагивала. А когда противник понимал, что попал не в то место и не в то время, вот тогда мы все с весёлым лаем гнали не прошенного гостя по кругу. Машины не давали возможности убежать на обочину, и гонки могли продолжаться до того что мы аж запыхались.
Если на кольцо забегала собака, то тут было проще. Лай и визг приводили гуляку в ужас и он, лавируя между машин, быстро ретировался.
Васька же в это время лежал в сторонке и лениво наблюдал за всем одним, открытым глазом. В то время как второй глаз спал. Кот помахивал хвостом и удовлетворённо мурчал. Ему тоже не нравились чужаки. У нас своя, сложившаяся стая.
Вот возьмите Дружка. Старый, умудрённый опытом пёс. Он для нас как отец. Из-за того, что старый, часто не может добыть себе еду. И зрение слабо, и сил маловато. С Дружком все по немного делились. Почти каждый вечер к кольцу подъезжала машина и человек бросал Дружку кости. Мы подозревали что это бывший хозяин, но подтверждения этому не получали.
Из-за того, что старый, его и из дома то выгнали. Дружок одним из первых пришёл на кольцо. Шерсть клоками, блохи заедают, а он добрый. Всех нас приютил и примерил на этом кольце.
Верба – полукровка Лесси. Хозяева бросили в аэропорту. Ну хватало прививок. Ждала два месяца, а потом стала пробираться домой. Избитая вползла на кольцо. Мы её выходили.
Носик – мопс. Бросили, как и Вербу, но в Керчи у парома. Подобрал дядька на огромной машине. Довёз до нашего кольца и оставил. Просто. Без причин. Увидел, что нас много. Но в то время была зима и там, Носик бы замёрзла. Здесь, с нами, у неё появился шанс. Спасибо дядя и на этом.
Шарик. Милый и умный двортерьер. Белый, с серым подпалом. Красавец, каких ранее не видывала. Вырос и жил на улице. Почти, как и я Герда.
Я родилась в детском парке. Подъедалась в зоопарке. Выросла и мне намекнули знакомые. Видела, мол что наши понемногу пропадают, а тигры ночками шумят. Я всё поняла и быстро сбежала, попав на кольцо.
Лайка. Красавица. И кличка Лайка. А вот не ко двору пришлась. Жила как петух в курятнике. Любые прихоти её исполняли. Пока… Пока не поехали на выставку таких же красавиц. И там оказалось, что не соответствует параметрам. Итог – у нас на кольце. Долго грустила и плакала. Вспоминала хозяев. Днями, во сне, всё бежала куда-то. Скулила и выла.
Кстати, она первая из нас попала под операцию. Как это назвали наши мучители. Сначала поймали Лайку, Вербу и Носик, а потом, когда они вернулись, то поймали меня и Доню. Мы даже не успели пообщаться. Только и увидели, как те были измучены.
Долго оставаться в неведении нам не пришлось. Уже в этот день нас усыпили, а когда проснулись, то всё тело ныло и болело. Зато в ухе у нас красовалось по жёлтой серьге. Которая очень необычно и приятно смотрелось в ухе Дони, как думаю и в моём.
Потом, через несколько дней, нас с Доней отпустили туда же где и поймали.
Было паршиво. Тошнило. Ничего не хотелось.
Встретили нас дружелюбно. Даже Васька, который не отличался общительностью, пришёл и сел рядом, рассматривая швы у нас на животах. Потом подошёл, тихо муркнул, потёрся об лапу и ушёл под свои кусты.
Это была величайшая сентиментальность с его стороны.
Ну, в общем эти операции и стали моментом, с которого начался отсчёт нашего уничтожения на кольце.
Доня! Донечка! Тихая девочка потеряшка, которая всю свою жизнь у нас, мечтала о том, что её найдут. Найдут и вернут на коврик возле кровати. Будут баловать косточкой от стола и будут кидать мячик. Это игра такая. Когда хозяин соглашается поиграть с тобой, он кидает подальше мяч, а ты бежишь и радостно несёшь его к ногам кидающего. Радость общения. Я такого не знаю. Я уличная.
Ах, да! Я про Донечку! Только мы отошли от операции, швы под зажили, жизнь пришла в обычное русло.
Ранним утром Доня еле взобралась на бордюр и упала под первым же кустом. Лежала и тихо скулила. Мы собрались чтобы послушать что случилось. Только она ничего не сообщала. Лежала, скулила и тихо смотрела на нас глазами, полными слёз. Первым решился подойти Васька. Обнюхал. Попробовал вылизать кровоточащую рану. Дико завыл и ушёл через всё кольцо. Там затих.
Нам стало ясно – дело плохо.
Дружок подошёл, лизнул нос Донечки и отошёл. Лайка и Верба легли рядом и стали зализывать раны. А их было много. Не большие, круглые, кровоточащие и болючие. При каждом прикосновении языков Лайки и Вербы, Доня вздрагивала. Днём, на солнце, мучений от жары и мух прибавилось. А к вечеру Дня отмучилась.
Ночь. Все разошлись на поиски пропитания, а я не смогла. Перешла через дорогу и легла за углом. Я всё видела.
Вернулись Дружок с Шариком. Они оттащили Доню через дорогу. Там, её уже мёртвую переехала машина, но ей то уже всё равно. Только я не сразу поняла, за что они так с ней?
Только потом поняла. За мёртвым телом на наш круг, пришли бы люди. А это наше место. Там никого чужого не будет.
Мы много мечтаем, но судьба вносит свои коррективы. Через месяц после Дони, новое «ЧП». Возвращаясь к утру на кольцо, мы обнаружили машину в центре кольца. Машина лежала кверху колёсами. Вокруг крутились люди. Много людей. Машину поднимали, переворачивали и собирали вещи. Людей увезла большая белая машина. Разбитую машину увезли в другую сторону. Когда все наконец-то разъехались, мы пошли обнюхивать место трагедии.
Васька нашёл кулёк с сухим кормом и, зарычав, утащил кулёк себе под куст.
Мне было всё равно, и я пошла на своё место. Легла и собралась спать. Как вдруг произошло что-то не ясное. Пугающее. Я вскочила, взвизгнула, отбежала в сторону и зарычала. Прибежал Шарик. Стал всё обнюхивать, но ничего не найдя, тявкнул и ушёл. Я с оглядкой пошла к кусту, но звук повторился, и я отбежала.
Пришли Шарик и Дружок. Долго ходили. Дружок был по выше, поэтому он заметил. На стриженом кустике, сверху, лежало нечто. С опаской стали обнюхивать что это такое? По запаху вроде собака. По виду щеночек. Стащили сверху под куст. От жары по дальше. Они ушли спать, а я легла и стала рассматривать это чудо.
По виду щенок, но пахнет как взрослая. Странно.
До следующего утра Кнопа (кличку мы узнали позже), лежала без движения. И лишь позже, стала шевелиться. Но она явная неврастеничка.
Есть отказывалась, тихо скулила и почти не общалась. На седьмой день Васька принёс ей во рту сухого корма, того что он подобрал после аварии, но Кнопа и его не стала есть. А на восьмой день, когда я уже подумала, что Кнопа издохла, на кольце появилась – О чудо – женщина. Она ходила по траве, среди кустов, плакала и тихо звала:
- Кнопа! Кнопочка!
Я видела! Меня это сильно поразило. Женщина плакала. Вы понимаете? Она плакала из-за собаки! Из-за одной из нас! За мной никто и никогда не заплачет. Я не выдержала. Вскочила, залаяла и кинулась к женщине. Схватив её за подол юбки, потащила к себе. Сначала женщина сильно испугалась и даже вздрогнула, но потом пошла за мной. Еслб вы видели, как она обрадовалась, когда увидела Кнопу. Как её обнимала и целовала, а потом быстро пошла, села в машину, и они уехали.
Ещё раз в жизни я увидела Кнопу. Как-то отдыхая под своим кустом, услышала звонкий лай. Открыла глаза и увидела большую, красиво сверкающую машину. Из окна выглядывала наша Кнопа, которая сидела на руках у женщины.
Дверца машины открылась и на траву поставили большой пакет. Машина взревела и умчалась в даль. Подойдя по ближе и обнюхав содержимое, поняла. Вкусное. Громко залаяла. Прибежали другие, и мы честно растащили на куски большую вязанку домашних колбасок. Праздник.
Настоящее мясо. Не какие-то объедки или очистки. Домашние колбаски. Вот Кнопе с хозяйкой спасибо! Порадовали!
Но на это наши радости и кончились. Наступила чёрная полоса. Три ночи ужасов.
В первую ночь сильно избили Лайку. Во вторую ночь досталось Шарику, а в третью ночь – пострадала Верба. Вернувшись они не в силах были что-либо сообщить и так и не дожили до вечера.
Теперь уже мне с Дружком пришлось оттаскивать мёртвых с кольца.
Нас всё меньше. Нет желания ни есть ни пить.
Ваську! Нашего вёрткого, шустрого Ваську сбила машина. Это не спроста. Он очень переживал. Много думал и выл ночами. Нет нашего Васьки.
Простыл и слёг Дружок. Ночные заморозки доконали его старые кости. Он перестал подниматься. Потом не стал есть то чем я с ним делилась. И тихо «ушёл». Но я смогла утащить его с круга. Сама. Мне плохо.
Носик. Весёлая и болтливая. Любившая побегать за одинокими машинами.
Кому же она помешала?
К утру она прибежала счастливая. Неся в зубах пару кусков свежего мяса. Рыча и поскуливая быстро съела.
А потом!!!
Потом её рвало и выкручивало. Изо рта шла пена. Моментами она выла, плакала и лёжа на боку пыталась бежать.
Видя всё это я убежала под дальний куст на кольце. Легла, закрыла глаза и уши лапой. Вой, стоны и крики длились вечно. Я порой думала, что умираю сама.
И вот я одна. Это ужас. Полный.
Дружок. Шарик. Верба. Носик. Лайка. Кнопа.
Одна, маленькая как щенок, одна из нас выжила. Мы оставались здесь только с Носиком. Теперь одна.
Сил стащить на дорогу, подругу – нет. Есть не хочу. Пить не хочу. Просто лежу.
Но что мне мешает? Я же выросла одна. Всегда и везде была одна. Просто жизнь в стае легче. Нет, я не спорю. Иметь такую хозяйку как у Кнопы, мечта каждой собаки, но и жизнь в стае это вам не одиночество.
Э-эх! И зачем я гоняла других собак? Теперь не осталась бы такой одинокой.
У кольца остановилась машина. А-а! Старый знакомый. Машина с зелёным огоньком. Мужчина принёс куриных костей. Он и раньше нас баловал. Только сейчас я ничего не хочу.
Мужчина свистнул. Ещё и ещё. А в ответ тишина. Нет никого. Одна я. Он прошёл по кольцу и нашёл мёртвую Носик. Взяв её за хвост, перетащил через дорогу. Зачем? Теперь это никому не нужно. Все ушли туда, от куда нет возврата.
Подошёл. Схватил за загривок и потащил. Уложил в машину. А мне всё равно. Без разницы. Куда-то привёз. Уложил на тёплые тряпки в маленьком доме.
Мучают и делают уколы, как на операции было. Мне всё равно.
А сегодня я захотела есть. Дали каши и кусок колбасы.
Кашу с мясом.
Кашу и кости.
Мне кидали мячик, и я его приносила к ногам женщины. Может мне повезло, и я завела себе хозяев?
Как же это прекрасно, иметь своего хозяина. Он тебя кормит, а ты с ним играешь. Ждёшь его прихода. Когда он возвращается то часто приносит что-то вкусное. Я весела и счастлива. Только иногда, в ночи бывает нахлынут воспоминания, и я вою на луну.
В такие ночи хозяин пускает меня в свой дом, или сидит со мной на ступенях и курит.
Люди! Вы же для нас как боги!
За что же вы нас бросаете, бьёте, травите, избиваете и убиваете? Приютите нас, и мы всю свою не долгую жизнь отдадим за вас. Для служения вам.
Когда бывает совсем плохо и захочется уйти из жизни – уйдите. Только не из своей. В вашей жизни будет ещё много счастливых моментов. Уходите из жизни тех людей, с которыми вам плохо.
Удачи и счастья! Друзей и добра!

Я долго искал и нашёл.
Был просто уверен в этом.
Не может война убить в людях
Всё доброе и живое.
Хотя порой бывает
И доброта с зубами.
Чтобы проложить себе к свету дорогу.

- Жорик – ты дурак? Ну для чего тебе это нужно? Сиди себе в окопе и сиди. Не дай Бог на мину наткнёшься или снайпер приметит.
- Уже, сволочь, приметил. Достань пакет, перевяжи мне руку. Не вздыхай, пуля вскользь прошла. Только кожу содрала. Зато сколько добра принёс – закачаешься.
- Вот была охота, жизнью ради барахла рисковать.
- Э-э! Это тебе барахло, а Андрейке целое богатство. Да и Маше подарки будут.
- Встать. Смирно!
- Вольно. Ну что тут? Тихо?
- Да постреливают как обычно. Немного с миномётов садили, потом с пулемёта паливали, да снайпер стоять в полный рост не разрешает. А так ничего, жить можно.
- Вы это. Смотрите тут. Если вдруг вперёд рванут, вы и хрюкнуть не успеете, уже на шашлыке. А кого это я там видел? Кто шнырял между хатами? Ты? Чего это? В разведку ходил в одиночку или из самоволки возвращался? Небось краля на краю села завелась, так ты от неё кружными путями, да?
- Та нет, Владимир Иосифович, он это. Ну, по домам ходит. Его сержант отправляет, за этим, ну вот.
- За чем за этим? Чего ну вот? За самогоном чоли? Говори нормально, ничего не пойму. А, вот это? Мешки? Так ты что ж это, сук-кин ты сын, мародёрствуешь? Да я тебя под суд! Э нет, я тебя людям отдам, на растерзание. Они с тебя быстро спесь собьют. Ещё мародёров мне в роте не хватало. Быстро пошёл в БТР. В штабе разберёмся. Оружие сержанту отдай, ремни мне, а сам бери и неси мешки с награбленным. Через всё село пешком пойдёшь, чтобы тебя вся деревня видела. Подонок. Мы здесь за дело воюем, а он закрома набивает. Стрелять таких надо. Быстро пошёл. И скажи спасибо что прямо здесь не пристрелил.
И обращаясь к водителю:
- Николай, тормознёшь перед селом. Мы этого умника впереди себя пустим. Пусть вся деревня видит, как у нас расправляются с мародёрами.
- Как прикажите, Владимир Иосифович.
БТР быстро пролетел расстояние между сёлами. Остановился. Жору высадили и ещё одного мужика с автоматом. Ну чтоб конвоируемого под прицелом вести. Оно конечно, понятно, что бежать ему не куда, но всё равно, в воспитательных целях. Нужно было провести мародёра деревней и под дулом автомата. Чтобы другим не повадно было.
Но тут ситуация стала быстро выходить из-под контроля. Откуда-то со двора выпрыгнул малец и ухватив арестованного за штанину, пошёл рядом. А тут с другого двора, с третьего, с четвёртого ещё двое. И вот уже целая ватага возле арестованного и конвоира БТР сильно отстал, чтобы малышню не подавить. Пришлось остановиться и идти контролировать ситуацию.
- Дядя Жора, ты принёс?
- А мне?
- А мне?
- И мне тоже?
- Что за базар вокзал? Быстро все разбежались. Бегом все по домам, а не то арестую, как и этого дядю.
Детвора заметалась. Старшие хватали младших и тащили в стороны. Пятеро из тех девяти что здесь были – заревели. Поднялся шум и гам.
Те что по старше, пытались перекричать друг друга и плачущих, при этом пытаясь успокоить ревущих. Чуть по одаль завыла, чудом уцелевшая собака. После того как село побывало в эпицентре боёв и пару раз переходило из рук в руки, животных не осталось. Эта, наверное, была единственная. И вот она, как бы отвечая на рёв детворы – завыла.
Хотя это был не вой, звук напоминал скорее плач грудного ребёнка с завыванием зимней метели. Арестованный и конвойный остановились. Дети умолкли. Вслед за воем собаки, раздался тихий, нарастающий свист.
- Мина!
Разнёсся вскрик над людьми и через секунды улица опустела. Арестованный, конвоир и даже строгий начальник, лежали возле дома, плотно прижимаясь к земле.
Мина шлёпнулась метрах в десяти от здания. Рядом вторая и третья. Пару минут тишины и вторая серия из трёх штук. Затяжная тишина.
- Вроде всё. Норму выпустили. Вставай пошли.
Арестованный поднялся. С головы на гимнастёрку потекла струйка крови.
- Не везёт мне сегодня. Второй раз за день.
- Ничего, в штабе перевяжут.
Со двора вышла женщина с большой простынёй в руках
- Ой Божички. Что ж это делается? Детсад поранили. Дайте я его перевяжу.
- Отойдите, не видите что-ли что он арестован? Подходить к нему не положено. А как он захватит вас в заложницы? Что вы тогда скажите?
- Тю на вас. Какие заложники? То ж Жора-детский сад. Он моих детей на руках нянчил, пока я по хозяйству хлопотала да скотину кормила. Вы что – сдурели? Да вам село все космы за Жору повыдергает.
- Он мародёр. Его судить будут. Вон видишь два мешка? То всё по хатам лазил. Я сам в бинокль видел. А с мародёрами у нас, сама знаешь, как строго.
- Жора, а ты что молчишь? Было аль нет?
- Ой больно. Ну было. Лазил. Так-то ж по делу.
- По какому ещё делу? «Вор должен сидеть в тюрьме!»
- Меня попросили вот я и пошёл.
- О! Так ты не один? Тут целая шайка-лейка. Выкладывай нам сообщников.
- Да каких сообщников? Вон, наше пополнение. Ну, или смена наша, подрастающая.
- Ты мне мозги не пудри. Точно и ясно – кто послал и с какой целью?
- Да вы в мешок-то смотрели? Жора – ты чего всё мямлишь? Дайте сюда.
Женщина закончила перевязывать голову Георгия, и подняла мешок. Раскрыла, заглянула и рассмеялась.
- Вот дурни. Вора нашли. А ну отойди.
И голосно крикнула:
- Дети, все сюда. Дядя Жора-детский сад всем детишкам очень рад.
Из-за заборов, из канав и просто из-под обочины, стали сходиться детишки. Они плотно обступили сидящего на земле мужчину, с перевязанной головой.
Начальник что-то хотел сказать, но махнув рукой просто отошёл в сторону.
- Где там Андрейка? Вот, как и обещал, нашёл колесо к твоему велику. Машутка! Вот Машутка твой мишка. Теперь ты настоящая Маша и медведь.
- Дядя Жора, а ему лапку миной оторвало?
– Миной родная. Миной. Но я вот нашёл и её. Отнеси маме, она перевяжет, и лапка у мишки заживёт.
- А у тебя голова сильно болит?
– Нет рыбонька, не сильно.
- А скоро заживёт?
- Вот видишь мне ранку перевязали, и она уже заживает.
- А у меня ножка долго болела. Целых три дня. Пока тётя врач кусок мины не вытащила. У меня вот и шрамик остался.
- Бедная моя. Ну, иди, лечи скорее мишку, чтобы он быстрее выздоровел и твоим другом стал. Можешь даже его рядом с собой на подушку спать уложить.
- А где Юленька? Вот, иди сюда, маленькая. Я тебе не нашёл твою пустышку. Но ты же уже взрослая! Сама кашу кушаешь и даже без памперсов обходишься.
- Она вчера, когда нас обстреливали, обоссалась.
- А вот и нет.
- Ну и ничего страшного. Аварии у всех случаются. Бывает же очень страшно.
- А она как завоет, и под окном прямо бах.
- Видите какая она смелая. За это я нашёл для тебя куклу. Она ещё маленькая и умеет говорить только: Мама. А ты уже взрослая, много слов уже говоришь.
Девочка побежала по улице.
- Мама, мама, а я уже взрослая. Я уже много говорю, а кукла только «мама» умеет.
Так продолжалось ещё около часа. А когда мешки опустели, Жора сам пустился ползать между группками ребят. Там в машинке колесо подправит. Тут покажет какой листик подорожника взять и правильно кукле на ногу привязать, что бы ранка быстрее заживала.

Снабженец.
- Да какой из тебя добытчик? Ты домой и хлеба не купишь. Тебе же кроме шахты, ничего не надо. Какой полоумный надумал из тебя снабженца сделать?
- Потупий на войну ушёл. Призвали. А меня вместо него и поставили. У меня же высшее.
- Да какое оно у тебя высшее. Купил за сало. Выиграл вон у кого-то в шашки. Детская игра-забава. Так нет же – чемпион! За это и продвинули на высшее, а так где бы ты был сейчас?
- На шахте.
- Вот то-то и оно-то. На шахте. С высшим образованием ходить как негр-землекоп. А чего-то Потупий воевать пошёл?
Так он же из того села, что на той неделе бомбили. А у него там родители, вот и пошёл защищать.
А за кого он там воюет?
- Да кто ж его знает. Сказал за Украинцев.
- Маячня какая-то.
- Так и я говорю, не поймёшь.
- Ты давай это, за хлебом сходи, да купи селёдочку. Я сейчас картошки на шкварках нажарю. Только не задерживайся. С дочками не сиди. Что ты с ними всё муси-пуси. Они уже довольно взрослые девицы, шесть и семь лет. А ты с ними всё в дочки матери играешь да в больницу. Лучше приди, сядь за стол, возьми свои конспекты, повтори что подзабыл. Может тебя ещё повысят. Со снабженцев хотя бы до замдиректора.
- Ага. И осталась сидеть бабка у разбитого корыта. Тебе сколько не дай – всё мало. Плотником работал – мало. В шахтёры пошёл –мало. Теперь вот до снабженцев дошёл, а тебе опять уже не хватает. Лезь уже в замдиректора.
- А ты как хотел? Ты же мямля. Не гони тебя, не понукай, так ты бы всю жизнь возле моей юбки и просидел. Ты же не мужик – тряпка. За всю свою жизнь ты не разу даже в драке не был. Всё договариваешься или сбегаешь. Трус, баба и тряпка.
- Вот уйду на войну, тогда все узнают кто я и какой.
- Ну вот. Опять. Шепчет себе что-то под нос. Ты даже мне, бабе ответить боишься. Давай быстро в магазин. И знай, мне в окно всё видно. К девочкам не подходи. Размазня.

Приятели
- Жорка привет! Как делишки? Ты чего такой смурной? Случилось что?
- Та вроде всё нормально. Ты же слышал, наш снабженец, Потупий, попал под мобилизацию. Так вот меня вместо него назначили. Расту!
- О! Есть повод взбрызнуть! Пойдём по маленькой.
- Да ты понимаешь, моя меня в магазин отправила. Картоху там жарит.
- Вот мы перед твоей картошкой, по чутку дёрнем, за назначение, и иди себе в магазин.
- Только, Серёга, быстро. Иначе она меня со свету сживёт.
- Да уж, сильно ты её себе на шею усадил. Плотно сидит и погоняет. Хоть бы разок на неё гавкнул или двинул. Враз бы успокоилась.
- Да не. Как это двинул? Она мне двух дочек родила. Жена всё же. Да и права она во многом. Я как с девчонками сяду позаниматься, так отключаюсь и ничего не замечаю. Они же дети. В игре им и то и другое расскажешь. Чему-то научишь. Они и сами рады что с ними занимаются. Только когда отключусь, оказывается и час и два пройти могут, незаметно. Вот моя и ворчит.
- Ну давай.
- Ага! За назначение. Только мне уже надоедает всё это. Думаю, тоже на войну податься. И ей, да и главное себе доказать, что я не тряпка.
- Дурак ты Жорик. Из-за слов бабы жизнью рисковать. Ты только её слушаешь, а на слова других внимания не обращаешь. Давай ещё по глоточку. Вон мужики, что о тебе говорят?
- А что?
- До так и говорят, что был бы ты нормальным мужиком, если бы бабу свою меньше слушал. И заметь, никто из нас не сказал и слова ни о твоих детях и играх с ними. Нравится – играй. Только от коллектива не отрывайся. Давай по последней.
- Бежать надо. Моя там в окно выглядывает, когда я вернусь и чтоб к детям не лез.
- Во! Опять ты за неё. Точно обуздала. Туда не иди, тут не сиди, с мужиками не пей, с детьми не играй. Может ты с ней не спишь, и она у тебя голодная?
- Ты что? Всё как положено. Каждый раз как захочет. Каждый день, точнее ночь.
- Значит у неё и любовник есть. Ненасытная.
- Э-э! Серёга! Не надо о моей жене так. И вообще я пошёл. Задержался я с тобой.
- Да уж вали. Держись своей юбки. Подкаблучник.
И сам себе под нос.
- Знал бы ты что тебя другие бабы, своим мужикам в пример ставят. И моя задолбала
.
Почти бомж
- Ну что за жизнь пошла? Дома жена пилит. В город вышел, тут друзья достают. Как жить? Что делать?
Вот с такими мыслями наш Георгий Петрович, или проще Жора-детский сад и попал к нам на передовую. Оказалось, мужик как мужик. Ну да, есть свои мухи в голове. Он за детей и общение с ними всё отдаст. Не наигрался видно в детстве. Ну а кто сейчас без причуд и закидонов? Это ещё не самое страшное. Главное, что он в этой круговерти и всех перипетиях выживания, остался человеком. Дружит с кошками, разговаривает с собаками. Рискует головой ради самоката, который видите ли пообещал какому-то чужому пацану. Получил уже три ранения. Одно тяжёлое. При проведении сложной разведывательной операции. За что был награждён медалью и после лечения и госпиталя отправлен на две недели в отпуск.
Одно мы заметили. Никому-то наш Жорик не звонит.
Обычно как? Было тяжело – выжил. Надо же своих обрадовать, рассказать, что да как. Жив здоров. А он, нет. Не звонит, не пишет. Когда в госпиталь попал, мы его жене отписали. Ни ответа, ни привета. А когда Петрович вернулся, то узнали, что и домой то он не поехал. Оставался в соседнем селе, у родственников. Там две недели и провёл. Нет, точнее к себе то он съездил, на дом и на дочек своих смотрел. Живут, всё нормально. Как все. Дочки его не видели, или не узнали. Да оно и не мудрено. Зарос весь. С бородой. Загорелый как смоль. В военной форме. Они его никогда таким не видели. Деньги он им регулярно высылает и думает, что уже никогда туда не вернётся. Два года уже он воюет, а они другого папой зовут.
Здесь, когда война закончится, очень нужны будут плотники. А он, в своей первой профессии им и является. Будет жить, строить, помогать людям восстанавливать разбитое и делать детям игрушки.

- Георгий Петрович. Здесь, в штабе, полностью изучили обстоятельства дела о мародёрстве. Так как личных целей и заинтересованности вы не преследовали, то обвинения с вас снимаются. А от себя могу добавить:
- Жора, дети — это дети, но и свою жизнь беречь надо. Для чего жизнью рисковать из-за плюшевого медвежонка.
- Так я это. Я ей нового купил, но она за своим плакала. Маленькая ведь – не понимает. Да я что, я ведь быстренько. Где бочком, где ползком. Зато теперь мамаша лапу мишке пришила, и Машута его выхаживает. Как в госпитале. Бинты меняет. Уколы делает. И кашу варит. Делает всё как это делали для неё. Она ведь тоже в ножку была ранена.
- Жора! Ты не исправим.
Всем нам удачи и добрых друзей. И главное, чтобы нас понимали и ценили такими какие мы есть.

Ну пацаны, я и попал. Расскажу – описаетесь. Сам с себя ржу – не могу. А дело то серьёзное! У моей – то днюха. Да не простая! Четвертак!
Тут букетом или конфетками не отделаешься. Загнал меня этот вопрос просто в тупик. Голову, который день ломаю. Золотишко подобрать – дорого. Парфюм? Да хрен угадаешь. Я ей как-то бутылёк подарил. Импортный. Правда не смог прочитать названия, хоть и понял все английские буквы. Ясно только было одно: Poland и Paris.
Ну это понятно, как Божий день – Польша и Франция, совместное производство. Я был горд и счастлив, что достал по блату такое чудо, да ещё и не дорого, ей на двадцатилетие.
Только это я троечник. Она у меня хорошистка. Взяла и перевела всё что на бутылке было написано. Ну откуда же я мог знать, что это увлажняющее масло для вялой и сморщенной кожи. И это ей, в её двадцатилетие.
Алёнка прямо при всех, со слезами на глазах и рыданиями в голосе, вылила это масло прямо мне в трусы, сказав:
- Для вялой и сморщенной кожи.
А потом она разрыдалась, а я пошёл в спальню переодеваться. Так что парфюм не подходит. Не угадаешь. Думай башка, шляпу куплю.
- Цветы?
- Нет! Это мелко.
- Золото, машина, мебель?
Не потяну.
И так меня эта тема заела, что стою возле станка, а работа и не идёт.
Тут Михалыч подходит. Он рядом работает. Расспросил что да как, а потом говорит.
Ты ей бельё подари, или скатерть красивую.
А ведь это мысль. Нет, не скатерть. Этого тряпья ей тёща надавала. А вот насчёт белья!!!
- Ты это, прав Михалыч.
- Ну, я же говорю. Ты ей трусы подари. И красиво, и в дело, и забота о здоровье.
- А при чём здесь здоровье?
- Ну как причём? Тёплые рейтузы — это очень хорошая вещь. Спасает и зимой, и осенью.
- А! Ну да! Это же ты можешь купить жене парашют или в спорт товарах ткань на батут, и будут прекрасные рейтузы. Моей жене надо тоненькое бельё, кружевное. Красивых расцветок. Иначе натянет мне на голову и в город выпустит.
Решил я это. Куплю жене лифчик. Или правильнее – бюстгальтер. Чего проще! На первый взгляд. Три верёвочки и два треугольничка. Только нужен совет. Как подобрать эти самые треугольнички? Конечно же нам поможет лучший друг – интернет.
Полез покопаться, поискать. Начал с простейшего.
Бюстгальтер – поддерживающий грудь, в переводе с немецкого. Предмет женского нижнего белья который (о Боже) прикрывает, поддерживает и приподнимает грудь. Ого! А я-то о двух треугольничках думал. Так. Читаем дальше:
1. Чашка должна полностью вмещать грудь (за исключением открытых бюстгальтеров). Выпуклости сверху или сбоку означают, что чашка мала.
2. Бюстгальтер должен прилегать плотно, но не туго. Регулируется застежкой.
3. Если задняя часть бюстгальтера поддергивается вверх, значит или выбран большой размер, или слишком затянуты бретели (Узкие полоски ткани, ленточки и т. п., пришиваемые к лифчику и поддерживающие его на плечах).
4. Центральная часть должна прилегать к грудной кости плотно. Если не прилегает - чашка мала (за исключением бюстгальтеров без каркасов, где этот фактор не является основным).
5. Бретели не должны оставлять на коже следов. Достигается регулировкой.
6. Необходимо знать объём грудной клетки с грудью и без (мерять под грудью).
Всё. Вроде и все данные. Выписал всё себе на листочек и стал исследовать. Заметьте. Всё тайно. Это ведь подарок на двадцати пятилетие. Это вам не хухры-мухры какие.
Утро. Алёнка в футболке. Озабочено вертится то на кухне, то перед зеркалом. Обратил особое внимание – какая она у меня красивая! Но я не об этом. Заметил что чашечки точно не вмещают грудь. Бедная моя, мучается. Надо будет провести ей мастер класс по подбору и покупке бюстгальтеров.
Опа! Я об этом как-то не подумал. А если приревнует? Она же как прицепится: - откуда я всё знаю? Точно у любовницы учился? Надо будет оставить все записи. Для оправдания, что я в интернете всё узнавал и записывал. Молодец! Умные мысли и вовремя!
Теперь далее. Что, зачем и почему, я прочитал, но это всё тактика. Вот и самое стрёмное, как взять, эти самые размеры?
В первую ночь сидел до двух часов за компом, играл в танчики. Не дождался, когда ляжет. Сморило.
Вторую ночь лёг в двенадцать. Стал притворяться что сплю, вдруг она раньше придёт. Проснулся перед работой.
Суббота. Удалось поспать днём. Вечером сна ни в одном глазу. Танчики. Эротический фильм. И-и – уже не до размеров.
Воскресенье. Проснулся рано. Отдохнувший. Окрылённый. Впереди целый выходной. А тут ещё и мысль счастливая.
- Зачем мне вечер? Можно ведь и утром. Вот она, Алёнка. Спит себе и ничего не подозревает.
Слез с дивана. Сходил и взял из её коробки для рукоделий тряпичный метр. Вернулся к дивану. Тихонечко лёг. Стал просовывать руку под спину. Ворочается, ворчит, но спит. Удалось. Только ничего не видно. Слез с дивана. Прошёл в прихожку. Взял зажигалку. Не, ну что ты обо мне так думаешь? Просто в зажигалке есть фонарик. Не дурак же я, зажигать огонь под одеялом.
Вернулся. Тихо. Спит. Лёг и влез под одеяло. Измерил. Вот лошара. А на чём записать? Хотел уже вылезть, но думаю: нет, надо всё замерить. Вдруг проснётся. Лови тогда ещё такой момент. Две цифры и так запомню.
Ладно. Далее. Алёнка на боку и грудь набок. Так мерять или выравнивать. Нет, трогать нельзя. Проснётся, да я и сам перевозбуждусь. Или как там правильно? Итак, всё шевелится. Померял так: 102. Ого! Десять сантиметров. Ничего себе си.. Даже и не замечал.
Тихонько вытащил из-под неё метр. Хихикнула. Наверное, щекотно. Надо быть аккуратнее.
Груди через рубашку не померяешь. Не видно. Стал медленно подкатывать и задирать. Вот бёдра. Вот уже и талия. Честно сказать я бы уже и остановился. Напряжён как струна, но дело превыше всего.
Вроде опять хихикает. Вылез из-под одеяла. Посмотрел – тишина. Спит. Залез. Ещё пару усилий и вот она, вожделенная часть тела. Тихонько приподнял дну. Подсунул метр – 40 сантиметров. Теперь длинна – 15см. Хм. Странно. 15 плюс 15 – выходит тридцать, а когда в общем, то вышло только 10 см разницы. Ладно, об этом я потом подумаю. Надо срочно цифры записать, а что-то Алёнка моя стала часто дышать. Да и мне под одеялом жарковато. Слез с кровати, отнёс метр на место и всё записал. Вернулся и лёг на место. Только расслабился от удовольствия из-за выполненного дела, как моя Алёнка открыла глаза:
- Что это мой козлик тут делал?
Только спросила она. И понеслось.
Проснулись мы уже туда ближе к обеду. Теперь остаётся только догадываться, поняла она что-то или нет. Ну раз молчит, значит не поняла.
Скоро уже знаменательная дата, пора выбираться в магазин. Ох и не лёгкое это занятие, ходить по магазинам с женским бельём. Во всяком случае с женой. То ты не туда смотришь, то чего ты на голых засматриваешься моделей, на картинках. Это чего ты тут рассматриваешь, выбираешь для любовницы?
В общем морока. А вот теперь ещё больше проблем, надо идти самому. Это, наверное, труднее чем в публичный дом. Там всё закрыто и скрыто, а тут всё на виду как на витрине. Не дай Бог ещё кто из подруг жены увидит. Ой! А если из друзей или сослуживцев приловит в таком магазине, то кличку на всю жизнь прилепят. Обидную. Кошмар.
Но дело не терпит отлагательств. Пришёл. Достал свой листочек с цифрами, поднял глаза и….. Офигел.
Нет, конечно я и раньше с женой заходил в такие магазины, но чаще всего смотрел себе под ноги. А тут я, глянул на верх и мой взгляд нарвался на такое буйство красок, изобилие фасонов, и разнообразие моделей, что листик в руке сам собой опустился вниз. От моей решимости не осталось и следа. Я просто стояли созерцал это женское царство.
Тут ко мне подошла продавщица, моих где-то лет.
- Что мужчина желает? Подарок жене? Любимой женщине? Или для себя что-нибудь подбираете?
- Мне бы это!...
От последних её слов меня передёрнуло, но всё же я протянул ей листочек с цифрами:
- 92-102-40-15
Девушка призадумалась. Повертела бумажку. А я как на зло и слова сказать не могу. В горле пересохло.
Вм какую модельку? Мамочка, Анжелика, с эффектом пуш-ап, без ьретелек, закрытый, спортивный, корсет, контурный, с косточками.
- Стойте, стойте. Я так много информации не усваиваю.
Да вы не переживайте, молодой человек. Подберём мы вашей девушке подарок.
- Это не девушке, это жене. И ей двадцать пять. А вы откуда знаете про подарок?
- Ну тем более. Я ведь не первый день работаю. Я вот тут смотрю на эти цифры и понимаю, что ваша супруга пышечка?
- Нет Ну что вы. Она такая вот как вы, например.
- Но-но. У меня самый большой объём 92. А у вашей супруги – 102. Или нет, постойте. А как вы взяли эти размеры?
- Ну она спала, и я аккуратненько всё измерил.
- А вот тут ни где не сказано каков объём чашек? Я так думаю третий?
- Да-да! Я как-то слышал, что она что-то такое говорила. Но вы понимаете, какое тут дело. У неё вот тут и вот тут
- Ну трогайте меня руками.
- Выступает. А вот здесь
- Ой, не надо я щекотки боюсь.
- Передавлено. Так ведь нельзя. Ей плохо и не удобно. Извините.
- Мужчина. Я всё поняла. Только не мацайте меня руками. А то придут, натрут, надёргают и сбегают. Оставайся сама как хочешь. Я поняла. Ваша супруга умница. Экономная женщина. Хорошие вещи не выкидывает, а донашивает. Многие так делают.
- Но это же неудобно и давит.
ХМ. Конечно. Ну что я вам скажу. При таких размерах пуш-ап точно не нужен. Скорей всего вот такая модель на косточках ей будет в самый раз.
- Красиво. А не могли бы вы его к себе приложить?
- Вы что мужчина? Сдурели? Я на работе. Буду я вам здесь раздеваться, чтобы всё показать. Пойдёмте хотя бы в подсобку. Есть у нас там пару укромных местечек. Там всё и покажу.
- Ой! Нет, пожалуй, я спешу. Заверните так.
- Пожалуйста! Деньги в кассу. Ну мужики пошли.
Заплатил деньги, забрал подарок и с чувством выполненного долга пошёл домой. Ох и не лёгкая это работа, искать подарок любимой жене.
******
Вот и день рождения. Вскочил с кровати. Долго рылся в шифоньере, в своих вещах. Фух. Вот он.
- Дорогая! От всего сердца поздравляю тебя с юбилеем. И желаю, чтобы тебе всегда было со мной хорошо. Поэтому купил тебе подарок, который тебе будет приятен и не будет давить.
- Вот ты мой милый козлик. Как он обо мне заботится. Какой красивый! Давай померим. Иди и сам одень. Нет, нет. Это не сейчас. Мне ещё праздничный обед готовить. Давай на вечер отложим всё самое приятное. Тем более что ты уже надел его.
******
А вечером стал невольным свидетелем (Если только с пьяну не приснилось) разговора жены и тёщи:
- Доченька, а что тебе на юбилей подарил твой олух?
- Купил бюстгальтер, мама.
- Сам купил?
- Наверняка сам.
- А как подобрал или выбирал? Может кто помогал?
- Да нет. Я усиленно спала, пока он по мне с метром ползал. Потом он долго собирался, но всё же сам в магазине купил. Да такой что и на тебя великоват будет. Не знаю, что он там под одеялом мерял. Может меня вместе с подушкой, или метр наоборот держал. Хорошо, что хоть бирки не по отрывал. Спрятал в своих носках в шифоньере. Так я утром глянула и бегом в магазин. Продавщица хорошая попалась. Посмеялись мы с ней на славу. Забрала она у меня тот и дала другой. Ты прикинь, на мой первый он взял третий и объём больше твоего. Он взял на косточках, а у меня то просто пуш-ап.
- Ну это сама виновата. Насуёшь поролона, вот он и решил, что у тебя ого-го.
- Ничего. Ночью не видно. Отрастут. Вот второго рожу и всё будет нормально.
- Ты так и с первым говорила.
- Ну и что мне теперь, надо было замуж не выходить?
***
И короче они там свои разборки устроили. Мне это уже не интересно. Главное я угадал какой жене нужен «Подарок».
Счастья всем. Любви и удачи.

Выходной. И сам себе не верю. Я один. Жена с дочкой на шопинге. Ну, вроде к лету выбрать нового тряпья. Всё, всё. Не буду обижать женскую аудиторию. Выбрать нарядов и обновить к лету свой гардероб. Что же может быть главнее, для моей лучшей половины с четвертью (жена с дочкой)? Зато «Я свободен! Словно птица в небесах. Я свободен!» И уж с удочкой в руках.
Ну и пусть что не с самого утра. Плевать что жара и время клёва уже прошло. Главное тихо. Под деревом в тенёчке посидеть в тишине. Я думаю, что даже рыба не посмеет отвлечь мои мысли от тихого течения.
Вышел! Да! Не удивляйтесь. Решил машину не брать. Ноль цивилизации. Телефон и тот дома. Отдых на полную катушку. Пойду на «Серёгино озеро». Правда озером то назвать этот пруд очень сложно. Можно сказать, ставок, но по сути это просто лужа.
Тут хороший чернозём и вот дачники стали его копать и развозить по дачам. Углубились. А по весне, когда снег стаял, да прошлись майские грозы с ливнями, осталась большая, не пересыхающая лужа. По краю появился камыш. И кто-то сердобольный, купив на рынке полуживых карасей, сюда их забросил. Так скажем – зарыбил это место.
С тех пор здесь постоянно ошиваются пацаны. Ловят для своих котов мелюзгу. Да и откуда же тут возьмётся большая рыба? Слишком уж маловат этот прудик. Зато просто посидеть, помечтать, отдохнуть – лучше места не сыщешь.
На майские здесь народу немерено. Тут же с одной стороны лес, с другой – брошенное поле. То есть отдых на любой вкус. Кто по лесу погулять, а кто в мяч поиграть. Кто рыбачить, а кто и искупаться. По шейку будет.
Кострищ понаделали и из камней, и из привезённых кирпичей. Даже лесники не гоняют. Трактором об пахали круг по лесу, на случай поджога. Но, слава Богу, всегда здесь всё в порядке. Вода есть, костры заливают. На праздники даже палатку привозят, с напитками да печеньями.
Тю ты. Разболтался. Это я всё про озеро думал, пока туда шёл. Так спешил что аж запыхался. Теперь бы место удачное найти.
В камышах уже мальцы сидят. Вон в лодчонке дедок рыбачит. Под деревьями тоже сидят. Вот невезуха. Вроде и не время для рыбалки, да занято всё. Один клён в уединении. Ну что ж, делать нечего. Сяду здесь. Хоть и место, как говорят не фартовое, да я не очень-то верю в эти россказни.
Легенда тут ходит такая, что «Серёгин» этот пруд не спроста называют. Вроде как пришли на отдых парень с девушкой. Разложили под этим клёном покрывало. Продукты достали. А подруге-то всё хуже и хуже становится. Просит его домой идти, а он ни в какую. Клёв начался. Ну в общем всей сути не помню, только случился у подруги выкидыш, пока друг рыбачил. Расплакалась она и в сердцах прокляла его. Тут ветер налетел. Гром и молния. Парень под деревом сидел, вот его молнией и убило.
В последствии кто-то холмик под клёном насыпал, и крестик поставил. Не знаю уж кому. То ли парню убиенному молнией, то ли ребёнку потерянному. В общем место теперь это считается не хорошим. Только не верю я во всю эту байду. Брешут люди.
Снял рюкзачок, достал складную скамеечку. Приманку с подкормкой и т.д... Сел. Устроился хорошо. Закинул удочку. Облокотился на клён спиной и… Расслабился. Сижу себе, отдыхаю. Созерцаю окрестности. На воде ни рябинки. Тишина.
Смотрю в даль – небо синее и бескрайнее. Благодать. Глянул на камыши. Пацанва – вот сорванцы, тычут в мою сторону руками и у виска пальцем крутят. Дедок на лодке усиленно гребёт к дальнему берегу. С чего это он?
Зато у меня благодать. В наушниках тихая музыка с плеера. Поплавок слегка подёргивается, видно мальки наживку теребят. Хорошо то как! Релаксон по полной. Глаза прикрыл на минутку. Замечтался.
Открыл глаза, осмотрелся. Деда с лодкой уже нет, да и пацанята куда-то испарились. Можно бы и место поменять, да лень. Не за рыбой ведь пришёл. Расслабиться. Опять глаза прикрыл. Отдыхаю. Прошла, вроде как минута, другая. Но какое-то предчувствие не хорошее, да и дуновение ветерка холодного, заставило вернуться в реальное время. Открываю глаза…
Темно. Холодно. По озеру рябь с волнами. Не уже ли так поздно? Ан нет. Это поздно до меня дошло. И поведение деда с пацанами, тоже должно было навести на мысли. Я смотрел вперёд, а туча со спины зашла. Так нет же – расслабился. Глянул на небо – тучи прям над головой. Метрах в пяти.
Вскочил. Плеер в рюкзак. Стульчик в рюкзак. Наушники просто болтаются. Некогда их складывать. Хвать удочку и бегом домой.
И трёх шагов не сделал. Так полыхнуло и загрохотало, что я даже упал. Вскочил. Что-то обожгло спину. Опять упал. И тут хлынул дождь. Да такой, что и света Божьего не видать. Чуть не ощупью бросился домой. Всю дорогу меня поливало. А к дому добежал, и туча прошла. Вот я лошара. Летние грозы короткие. Всё одно промок, уж лучше бы под клёном, на «Серёгином озере» переждал.
Но зайдя домой, почувствовал неприятный запах гари, и жгучую резкую боль в спине.
Жены с дочкой ещё не было. Стал раздеваться. Не понял. Что это? Половина рюкзака обгоревшая и чёрная нитка свисает сзади. Снял ветровку, а в ней обгорелая дыра. Потрогал спину – болит. Прошёл в спальню, к зеркалу. Ожёг на пол спины. Большущий волдырь. Мне аж даже поплохело. Вызвал скорую помощь. А врачи сразу забрали в больницу. Вот теперь лежу в ожоговом отделении. Термический ожёг от воздействия высокого напряжения. А врач сказал, что это могла быть и молния. Просто плеер в рюкзаке притянул к себе разряд, а болтающиеся наушники послужили проводом напряжения в землю. Без них могло бы и убить.
И только тут, в больнице, я вспомнил окончание легенды «Серёгина озера». Сидеть под клёном, это к грозе. Вызвать на себя гром и молнии.
Вот и не верь после этого бабкиным россказням. Ой простите – женской интуиции.
Хотя может быть, всё это просто совпадение, а я уж тут сам себе накрутил? От боли. Спинка то бо-бо. Удачи во всём и здоровья.
Не верьте брехне, но и советов не избегайте.

К нам пришли рэкетиры.
О! Это такие люди что хотят иметь многое, но при этом не вложив ни капли своего труда. А над этими людьми стоят более влиятельные. Может депутаты или милиционеры, или ещё какая мразь. Но только они пришли в наш небольшой цех. Татьяна Андреевна оставалась на тот момент одна. Вечер.
- Ну что, деваха. Кто тут у вас рулит? Куда скидывается это всё шмотьё бабское? Ты, коза, не шути. Звони хозяину, скажи мы ему стрелку забили на Люберецкой. Завтра в три. Не придет - сгорит всё это синим пламенем. Придёт - разойдёмся полюбовно.
Ушли. Только весь товар, и тот, что упакован, и тот, что ещё лежал возле швеек, покидал в кучу.
Танюша ко мне бегом. Запыхалась, еле рассказала, кричит, давай в милицию. Потом нет, не надо. Среди них один в форме был.
Успокоила, как могла. Решила съездить на встречу, но не говорить сразу, что я хозяйка и так разведать. Вдруг что выйдет? Я женщина свободная, решительная, не закомплексованная.
Приехала в ресторан заранее. Заказала бизнес-ланч. Это тогда так обед по-модному назывался. Сижу, ем не спеша, глазами посетителей изучаю. Те поели, ушли. Тот кофейку и адью. Явно нет того, кто нужен. Думала уже отчаяться, глянула на часы без пяти три. Так еще рано. И тут...
В дверь ресторана заходит мужичок. Прилично одетый. Костюм, галстук. Весь моднявый, в руке возле уха мобильный телефон с большой антенной. Идёт по-хозяйски. Несмотря по сторонам, прямо к столику у окна. И тут следом дверь открывается, заходит молодое чмо, но тоже с мобилой. Красная футболка а-ля спортсмен "СССР". Спортивные штаны заправлены в носки и поверх - сандалии. Пипец. Прикол. Чуть не засмеялась. Слышу разговор по мобильному на весь ресторан.
- Выключи телефон.
- Чего?
- Телефон говорю выключи.
-Чего?
Первый отрывает телефон от уха поворачивает голову в сторону второго:
- Телефон говорю выключи.
Второй в трубку:
-Ага! Понял, босс.
-Чего?
Засмеялась.
Первый заметил, что я ржу не могу. Изменил траекторию движения и приблизился к моему столику.
-Ну что, красава? Очень весело?
- Понты. Всё в жизни отдать за понты. Ты знаешь, что если бы понты светились, то Москва могла бы не пользоваться электричеством.
-А ты дерзкая, девуля. Я присяду?
- Садись, поговорим да пообедаем.
- Брысь отсюда! (это не мне, а своему спутнику).
Тот быстро исчез за дверью.
-Меня зовут Сергей Анатольевич.
- Антонина.
- Тонечка. Прекрасное имя. У меня тут на три часа стрела, а потом я весь ваш.
-О, да до трех часов еще долго.
- Как долго? Вот же, без одной минуты.
- Это без одной минуты пятнадцать, а не три. Так что забудьте за свою стрелу. Потом ещё забьете. Может выпьем?
И вот, чтобы долго не рассусоливать итог: Сергей переехал жить ко мне. Тут-то я уже и выложила всё перед ним. Сначала не верил, что вот так с трусиков три ниточки, но началось моё дело. Потом всё просмотрел. Прочитал. Стал удивляться, что денег нет у фирмы. Рассказала за квартиру, но правда не выдала, что есть небольшие сбережения. Самую малость, чтобы кредит было чем платить. С Татьяной познакомила. Торговлю показала. Сергей оказался на удивление умным мужиком. Первое, что он сделал - это снял на закрытой швейной фабрике цех. Помог всё оформить и запустить.
- Тонечка! Запомни! Чтобы было где взять, надо, чтобы кто-то что-то делал. На пустом воздухе не разбогатеешь. Цех работает, торговля торгует, ты как хозяйка большой фирмы нам платишь, а мы - твоя крыша. Долги можешь не отдавать. Какие расчёты между супругами. Да! Вот Таньку свою гони. Она баба умная, вертлявая, но без образования - полный ноль. Так что гони осенью в институт. И квартиру ей купи, или этот подвал подари. Преданные люди всегда в цене. А необразованной, не подкованной дуре и до тюрьмы не далеко.
- Да старые мы с Танькой для учёбы.
- А я и не говорил, что молодые. Поэтому заочно. Днем пашете, ночью зубрите. И вот еще скажу, если поступите, сниму для торговли магазин. Назовем "Антонина", а директором твоя Татьяна.
И так пошло все у нас хорошо, что аж не верилось. Так ровно и гладко не бывает в жизни. Большой цех, больше товара. Пошли заказы. Мечусь от закупок к продажам. Индивидуалка появилась. Ну это - шьем бельё на заказ. Хоть и дорого, но красиво. Есть и такие клиентки, нет, клиенты, потому как разного пола. Сначала я брезговала такими мужиками, а потом ничего, свыклась. Главное, платят много и честно. Мой тоже смотрел с презрением, но потом сказал, что это тоже чей-то бизнес и очень прибыльный. Поэтому нельзя отказывать таким клиентам. Они хоть и скользкие какие-то, но тоже составляют порядочное количество.
На индивидуальном пошиве несколько раз нам попадались извращенцы. Придет такое вот чудо. И так себя покажет, и так преподнесет, и потом выкупать товар отказывается. Так мы как придумали, сначала показываем товар, потом озвучиваем цену и просим предоплату. Сразу эти показушники стали отсеиваться.
Осень. Мы с Танюхой в институте. На заочное поступили легко. Даже не платили. А вот как сессии пошли. Экзамены. Работы. Тут только успевай отстегивать. Татьяна - нет. Сама старается. Но тоже не смогла всё. Я ей опять помогала. Да оно и навалилось все сразу. Серёжа, как и обещал, купил магазин. Вот так из маленького отдела под лестницей и лоточка на улице мы теперь фирма "Антонина". Производящая все виды белья. От простого детского, до индивидуального пошива высшего качества. Со своими клиентами: звездами, депутатами и другой элитой.
Из одного подвальчика с домашней машинкой, у меня в руках целая фабрика. Несколько сот швей и полный штат бухгалтерии. Я руковожу здесь сама. А Татьяна Андреевна в магазине.
Забот полон рот
Да ещё и в институте она себе ухажера подцепила. Думала так, на погулять. Но в душу влез. Хоть и нудноват, но порядочен. Тоже за образованием пришёл. Корочки нужны. Так Танюша его с производства уволила и себе в магазин определила. Расписались. Теперь там семейный подряд правит.
Дома? А что дома? Поначалу всё было прекрасно. Жили нормально. Потом пропадать начал Серёжа. Почувствовала просто - другую завёл. Да и причина ясна. Я забеременела. То тошнит, то просто от него воротит. А то бывает на фабрике завал. Могу три-четыре дня домой не появляться. Вот и не выдержал. Оправдываю его конечно. А что поделаешь, ну не хочу я ничего. Не тянет. Да ещё и про делишки его узнала. Про бандитские. В газете прочитала про убийство, про похищение детей. Провела аналогии со своим. Такое у меня к нему отвращение возникло. Чисто интуитивно. Но на эмоциях я ему все высказала. И вы знаете? Всё оказалось правдой. Это их банда держала в страхе половину предпринимателей города.
- А ты что, дура, думала? У тебя и фабрика и магазин. Ты тут труселя нашиваешь и всё такое розовое и пушистое? Да если бы не я, тебя бы уже давно спалили, пепел по ветру развеяли. Я твой счастливый лотерейный билет. Помогал расширяться, увеличивать производство и продажи. Ты же живёшь в золотой клетке. Радуйся. Платишь мизер. У других такой лафы нет. Надо платить по полной, а жалко. Вот те, кто жадничает, и не выживает. И ты с моей братвой не ссорься. Если что, даже я не смогу тебя спасти. Из наших рук два депутата кормятся. Если не будет денег, то нас всех прикроют. И мою банду, и твой заводик. Так что не выпендривайся.
Ну ещё и побил меня. Так, слегка, для порядку. Как потом объяснил. Хотя после этого дня, такая процедура для него стала нормой. То пьет, то бьёт. Сбежать хотела, да где там. С ребенком, да и пузом, что уже на нос лезет? Куда там. Дожила. Дотерпела. Родила. Сынок. Сережа настоял - Вениамин Сергеевич. Веня. Венечка. И вылитый Сергей Анатольевич. Ни дать, ни взять, не подкопаешься.
Я сама на седьмом небе от счастья, да и мужу нравится. Домой вернулся. Вроде жизнь налаживаться стала. Я ведь перед родами директора на фабрику наняла. Отошла временно от дел. Домом занимаюсь, малышом. Мой мне в помощь старушку нанял. Тенью за мной ходит. Я готовлю, она с Венечкой. Я с малышом, она по дому убирается. Ну, только почувствую я, что она просто следит за мной, подслушивает, присматривается, а потом вечером всё мужу докладывает. Мне-то скрывать нечего, но противно как-то. Гадко. Даже нет, гаденько! Во! Точное слово. Гаденько так понимать, что я - успешная, сильная женщина. Та, что сама смогла подняться с колен. Вот сейчас, когда сложились определенные обстоятельства, и нахожусь под присмотром, как умалишенная в дурке. С нянечкой-сиделкой. Стыдоба. Но ничего. Вот Венечка подрастет, мы все изменим. Да тут еще и Маришка со своей детской ревностью. Привязалась она к Сергею. На меня косо смотрит. Взрослая ведь уже. Школьница. Заберется к нему на колени, и смотрит на нас исподлобья. Как на врагов. А как Сергея дома нет, так до слез дело доходит, где мой папочка? Я совсем не нужна.
Вскоре, после меня и Татьяна родила. Тоже сына. Живут не жалуются. Дружим семьями. Сергей им предложил выкупить магазин. В долги влезли, но зато теперь тоже свое производство. Бизнесмены.
Моя Танюшка – бизнесвумен
Обалдеть. Серёжа даже первый год с них налог не брал. Так они развернулись неплохо. Еще магазины взяли в аренду. Заказы увеличились. Целая империя из магазинов "Светлана". Это она просто о дочке Светочке мечтает. Вот и магазины, и новое пузико. Вскоре родила-таки себе Светочку.
Год живем, другой. Все было ничего, вроде и гулять налево перестал, а скандалы и драки один-два раза в неделю устраивает. Как разговор о разводе завожу, то пугает, что весь бизнес себе заберёт. Оставит голой, босой и без детей. Оно мне то и не привыкать, оставаться без копейки денег. Сколько раз уже с нуля начинала, а вот детьми он меня крепко держит. Если я останусь без копейки денег, то отсудить у него, моих же собственных детей, мне не удастся. Я давно не питаю иллюзий. В нашем обществе деньги решают всё. Без начального капитала никуда не денешься. А без детей я просто не выживу. Депрессия добьет по полной. Или с ума сойду, или повешусь. Дети - это всё в моей жизни.
В общем, живу как на вулкане. Никогда не угадаешь, что произойдет в следующий момент. И ищу выход. Выход из этой золотой клетки, в которой я оказалась, загнав сама себя, толи по глупости, а может и случайно. Но тут произошли события, которые немного отвлекли меня от всего происходящего в семье и бизнесе.
Поначалу я даже не понимала. Просто не до этого было. Но во время последней нашей стычки, с тумаками и побоями, мой всё время упрекал меня в растрате. В сокрытии прибыли денег. Только поздно ночью я поняла смысл этих упреков. Стала анализировать. Ведь после рождения Венечки, я почти полностью отошла от дел. Был нанят толковый руководитель. Он вел все дела. Расчёты с магазинами и поставщиками велись только безналичным расчётом. Через банк. О каких растратах Сергей мог меня упрекать. Значит я чего-то не знаю. Срочно позвонить на фирму и провести полностью аудит предприятия. Я даже встала с постели, чтобы сделать запись в ежедневнике. По таким делам, когда касается денег, Сергей шутить не будет. У него нюх на всякие махинации и денежные дела.
А утром пришла Татьяна. Как они отделились с мужем. Стали работать обособленно, то видеться мы стали намного реже. У меня фабрика, у неё магазины. Да детки подрастают. Если увидимся, то больше по работе, в офисе. А тут такая неожиданность. Ко мне домой, да еще в такую рань. Половина восьмого. И вид совсем не презентабельный. Почти как у меня. Я в это время тональным кремом убирала последствия вчерашнего боя.
-Танечка! Что у вас на лице? Мне кажется, или вы серьёзно говорили с супругом? Надеюсь, вы обсуждали международное положение и не сошлись в позиции отношения Мексики к Кубе?
- Тонечка! Видя вас, я понимаю весь сарказм относительно моего опухшего лица. Но я вас уверяю, что мой супруг точно не выйдет сегодня на работу. Хоть я и испортила свой маникюр, но его лицо выглядит как задница зебры. В полосочку.
- И что могло послужить столь красочному макияжу?
- Вот по этому поводу я и пришла переговорить. Начну издалека. Вы и только вы являетесь моим ангелом-хранителем и доброй феей. Сидеть бы мне сейчас на сельской усадьбе. Пьющий муж и грязные дети - вот мой удел. Но вы возвысили меня, дали шанс и большие возможности.
- Ой, только не надо. Была бы ты дурой, всё прошло бы мимо и ничего у тебя в руках не задержалось. Мне вообще очень странно видеть тебя в таком вот виде. Давай объясняй без сантимоний. Кратко, четко, как мужики.
- Ну если коротко, то я тебя обворовала. Точнее не я, а мой муж.
- Во! А теперь подробнее. Мои вот эти украшения тоже от того, что муж пытался уличить меня в хищениях и сокрытии доходов. И тут на тебе! Ты с такими вот речами.
- Так это он тебя из-за денег так? Изверг. А мой еще утверждал, что никто ничего не узнает.
- Может и не узнал бы никто, но у моего чуйка на афёры. Садись, рассказывай. Я ведь на завтра полный аудит фабрики заказала.
- Ой, не надо аудит. Я всё тебе отдам ведь после проверки, моему грозит тюрьма, а он сам во всём признался. Вот и тетрадочка его. Здесь все расчёты, что, как, где, с кем и каким способом, а в итоге - общая сумма. Я как вчера нашла эту тетрадочку, так я весь вечер пытала. Всё узнала. Забрала у него карточку со всеми номерами счетов и названиями банков. Так что все денежки я тебе верну. Даже немножко с прибылью от банков. Ты в накладе не останешься. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Мы ведь подруги. Не сажай моего оболтуса. Он ведь не со зла. Всё в дом, копейка к копеечке. Ну увлекся. А тебе тоже хорошо. Во-первых, наука. Теперь можно перекрыть все лазейки. Никто ничего теперь не возьмёт. А во-вторых, вот они все денежки. Наличкой часть и на счетах остатки. Что хочешь, то и делай, всё твое. И муж не знает.
- Да уж. Задала ты мне задачку. Ну так. Аудит пусть проходит. Я заказывала, мне все результаты на стол и лягут. Тетрадь твоего супруга пусть у меня останется. Сама всё перепроверю, пересчитаю. Сравню результаты. Может по этим схемам еще кто что тянет. Надо предусмотреть. С твоим мужем нормально всё решим. Пусть остается как есть. В бизнесе у нас он только бухгалтер. Хоть и старший. А фирмы на меня и на тебя оформлены. Ты хищение нашла, мне выдала. На том и стоять будем. Деньги пока припрячу. Если мой что узнает, на стол выложу, а нет, так сама в банк на фирму внесу, и конфликту конец. Ладно! Подруга. Хоть Ты у меня одна, верная и неотлучная. Всегда рядом.
- Спасибо Тонечка! Ты одна меня понимаешь. Столько лет. Столько лет - почти целая жизнь, а мы все вместе.
Весь день провела на фабрике. Выделили помещения проверяющим. Подготовили документы. Вопросов ни у кого не возникло. Обычное дело, собственная проверка перед налоговой отчётностью. Директору тоже ничего не открыла. Вдруг он тоже замешан в воровстве. Ничего себе, ведь сумма-то! Более миллиона, пусть и не за один год.
Проверяла заказы на поставки сырья. Количество отпускаемой готовой продукции. Подписала ведомости на премию и выделение материальной помощи. Но потом стала читать список и позвала секретаря.
- Вот тут у вас записан, э-Стельнов Александр Евгеньевич. Почему для всех вы пишите выделить материальную помощь в размере трех тысяч, а для него стоит – десять тысяч. Что за избранность. Предоставьте мне материалы по этому делу.
- Понимаете, Антонина Ильинична, за этого Стельного просит и бригадир, и мастер цеха. Он у нас наладчик, на хорошем счету. Вот даже письменное ходатайство. Он одинокий и воспитывает дочь. Но там что-то произошло и теперь девочке требуется дорогостоящая операция. Вот и собирают по крупицам. За него даже по нашему местному телевидению говорили. Да тут в списке многие за него написали на помощь. Чтобы девочке помочь.
- Нет, ну раз хороший человек и работник, то исправьте сумму на помощь. Увеличьте вдвое, я подпишу.
- Большое спасибо, Антонина Ильинична. Вы добрейшей души человек.
Секретарь вышла, а мне подумалось:
- Знала бы ты детка, как и мне тоже, в свое время, помог один человек. Светлая вам память, Прасковья Ивановна. Никогда в жизни не забудется ваша помощь. Тихая, без слов. Как вы грозили своей клюкой стукнуть по голове, а я не боялась, и только больше начинала думать. Вроде как взмахи этой клюки подгоняли к моей голове нужные мысли.
Так в заботах и делах прошёл весь день. А вечером началось!
Как оказалось, мой муженек по всему дому натыкал камер, на предмет проверки прихода ко мне разных хахалей. Вот с одной из камер и увидел, как Татьяна передавала мне деньги. Но так как камера без микрофона, то сути разговора он не знал. Видел только передачу пачек денег.
Это был ад
И я благодарила бога, что в свое время занималась изучением самообороны. Только и успевала ставить блоки и уворачиваться от прямых ударов. Экзекуция продолжалась до полуночи. Он орал, что теперь точно знает сколько денег уходит на лево с фабрики. Требовал отдать деньги и дать полный отчет о том, куда я их трачу. Потом, видимо устав меня избивать, собрался и уехал.
Спала, не спала, точно не знаю. Поднявшись утром с кровати и посмотревшись в зеркало, поняла. Такое кремами не закрасишь. Глаза были полностью синие и заплывшие до уровня тонких щелочек. Губы разбитые и опухли чуть не на пол лица.
Пошла в ванную. Долго лежала и отмокала. Делала примочки. Опухоль отступила немного, но полностью скрыть последствия не представляется возможным. Оделась, накрасилась, насколько смогла, одела очки а-ля черепаха из мультфильма про львенка, такие, что скрывали большую часть лица и отправилась на фабрику. Решение пришло, само собой. Еще вчера, во время бойни. Забрала только деньги из тайника. В офисе вызвала директора и секретаря.
- Здравствуйте.
- Добрый день, Антонина Ильинична.
Вчера я подписывала ведомость на выделении материальной помощи. Там у нас проходит одинокий мужчина. Ему требуются деньги на лечение дочери. Так вот, я вынесла решение оплатить больницу, операцию и реабилитацию полностью. Есть у вас сведения в полном объеме.
- Да. Вот у секретаря все бумаги. Больница и операция составят около 300 тысяч рублей.
- Прекрасно. Добавьте сюда еще сто тысяч на реабилитационный период и еще сто на проезд и проживание отца ребенка. Здесь, на фабрике, мужчине оформить бессрочный отпуск с содержанием. Всё, идите.
- А как оформить это в бухгалтерии?
- Ой, забыла. Вот, возьмите деньги. Наличные. На фабрике это отображать не нужно. И афишировать тоже. Не хочу, чтобы здесь выстроилась очередь из попрошаек.
- Антонина Ильинична, а Стельнов ваш родственник?
- Нет. С чего вы взяли?
- Ну такая сумма? Пол миллиона!
- Вот я так и думала. Начнётся. Зачем, почему? А мне просто, когда я прочитала досье, стало жалко мужчину. После смерти его жены, сам бьётся, воспитывает, всё хорошо и тут бац. Такое тяжелое заболевание. Совсем не хочется, чтобы погибли труд человека и маленькая девочка. Всё ясно? Идите.
- Спасибо огромное! Антонина Ильинична! У вас очень большая душа и доброе сердце. Спасибо.
- Да идите уже отсюда.
Директор и секретарь вышли, но тут же за дверью раздались шум, грохот чего-то упавшего и в дверь ворвалась и, упав на колени, поползла ко мне женщина. Вся в крови, платье разорвано и клоками свисало в разных местах. Черное, перекошенное, окровавленное лицо, я даже сразу и не узнала. Женщина доползла до стола, упала и зарыдала.
-Тонечка, прости. Прости. Прости меня, дуру. Это всё я. Прости.
-Таня? Это ты? Что с тобой, Танечка? Из вчерашней цветущий красавицы ты превратилась в кучу мусора. Уж прости за сравнения.
- Ругай. Ругай меня и даже ударь. Это я вызвала милицию. Я не могла терпеть. Не могла смотреть и видеть, что они творят. Я их вызвала.
- Вот. Выпей водички и успокойся. Ничего не понимаю. Вызвала милицию. Издевались. Ты сама вся в крови.
И по селектору:
- Вызовите врача, Татьяне Андреевне плохо.
- Нет, нет не врача. Ты, когда поймёшь, то сама станешь меня убивать.
- Таня. Говори толком, что произошло. И тебя, вечную подругу, я убивать не собираюсь. Ты говори. Мы разберёмся. С деньгами ведь разобрались. Вот, попила? Вдохни глубоко и говори.
- Среди ночи приехал твой Сергей Анатольевич. Не один. Позвонили. Я открыла и сходу получила в лицо. Как я поняла, он установил слежку и узнал о деньгах, что я тебе отдала. Только он думал, что мы с тобой в доле и это только часть. Он бил меня и требовал деньги. Все. А какие все? Я же тебе всё отдала. Потом выскочил мой из спальни и его свалили одним ударом. Долго били ногами. Они издевались над нами до утра. Потом, когда устали, пошли на кухню. Я думала они выпить там или перекурить. Доползла до телефона и вызвала милицию. Эти вышли из кухни и к нам. Оказалось, что они там готовили место под самоубийство. Ну вроде как мы сами дома подрались, потом мой повесился, а я открыла газ и задохнулась. Это они мне рассказали о дальнейших своих планах. Потом потащили моего на кухню, Он сам был без сознания. Сергей Анатольевич оставался со мной рядом, пистолет был у него в руке. И тут в дверь ворвались сразу трое милиционеров. Твой сходу выстрелил в одного из них и попал. Милиция стала стрелять. Когда он на меня упал, то был уже мертвый. Потому что его расстреляли как друшлаг.
Везде текла кровь
И я вся в его крови. Потом выскочили еще двое бандитов, их тоже убили, а вот одного взяли живым. И мужа моего из петли успели достать. Бандита повезли в милицию. Мужа забрала скорая. А я к тебе, Тонечка. Повиниться. Не виновата я. Просто не могла терпеть. И жить тоже хочется.
- Оно и правда, Танюша. Жить-то хочется.
Я сняла очки.
- Вот посмотри, как он меня вчера отделал. А ты ни в чём не виновата. Это я сама, с дуру, замуж за идиота выскочила. Думала крутой, деловой. Вместе бизнес держать будем. А он как был бандитом, так им и остался. Горбатого могила исправит. Не зря ведь люди говорят. А ты ни в чём не виновата. Поедем за город. Снимем дачу с сауной. Посидим в воде, отмочим синяки и ссадины, выпьем, а как всё уляжется, мы вернемся.
- А как же муж?
- Ну и чем ты врачам поможешь? Его пока выходят, вернут в чувство. Как эти звери бить умеют, я знаю. На себе испробовала. Поехали. Не могу я быть на фабрике с таким-то лицом.
- А и поехали подруга. Может оно и правда так надо? Мы ведь с тобой издалека лямку жизни вдвоём тянем. Мужья и бизнес это уже второе. Поехали.
После небольших распоряжение мы уехали за город. Потом были вопросы, расспросы, похороны. Моя Маришка очень тяжело переживала смерть отца. Винила милицию и бандитов, ведь ей то правду про бандита отца никто не открывал. Вот так, чтобы ее успокоить, и отправила дочь учиться в Англию. В частную школу. Звонит. Ничего. Говорит, что ей нравится.
Венечку на время похорон сплавила к Танюхе. Забрала только через месяц, когда прекратились визиты милиции и остыл азарт журналистов и фоторепортеров. Муж Татьяны больше месяца лежала в коме и к нему никого не допускали. Вот Таня и баловала детвору. Зато после комы, муж быстро пошел на поправку. Выписался и они вместе улетели на Кипр. Отдохнуть. Я присматривала за их бизнесом. Торговля тоже ничего, но это не моё. Я не люблю такой, взял - продал. Моё это взял, что-то придумал, сделал, а потом продал. И доволен результатом.
Прошло три месяца. Все улеглось, затихло. Фабрика работает. Купили новую машину, она на ткани вышивает любое слово, заложенное в память. Мои менеджеры предлагают вышивать логотипы раскрученных фирм. Но только изменив в слове одну букву. Так не придерешься и не прокопаешься. Ну вот типа спортивные костюмы фирмы "Adidas". Мы под этим брендом выпускаем спортивное белье "Аддидас" или "Адиддас". Ну или что-то в этом стиле.
Работа, заботы, всё постепенно вытесняет в прошлое. Даже Маришка звонит со своей школы и улыбается в экране монитора. Первое время ведь даже не разговаривала, а только тяжело дышала, дула свои губешки и односложно отвечала на мои вопросы.
Время лечит
Наверное, если я бы его любила, мои раны долго не смогли затянуться. Так как это было с моим первым Сергеем. Наверное, такой я человек. Властный, сильный, но глубоко ранимый. А может жалость правит миром? Кого жалко - того и любим. Или может любим, от того, что жалко? Но не хотела бы я, чтобы меня любили из жалости. Эх, годики то летят, и где оно, это моё женское счастье? Заблудилось, наверное.
Опять пришли. Целой толпой. Галдят. Шумят.
- Так. Тихо, сели и говорим по очереди. Кто хочет крикнуть, встает, идет в коридор и кричит. Потом возвращается.
- Это, Антонина Ильинична. Тут такая загвоздка. Надо отлаживать и настраивать машину.
- Ну?
- Да что ну? Надо вызывать мастеров с завода. Это их обязанность установить и запустить машину.
- Правильно. А в чём суть вопроса?
- Да вот Стельнов твердит, что пока приедут, настроят, уедут, с месяц пройдет, а он берется сам за неделю всё запустить.
- Ага. Александр Евгеньевич, кажется, вы у нас в наладчиках? Вы гарантируете нам, что машина будет работать?
- Антонина Ильинична, спасибо, что вы помните моё имя и кем я работаю. Также спасибо вам огромное за помощь на лечение дочери. Вы человек занятой, и я не смел вот так просто прийти, чтобы поблагодарить.
- Давайте о машине. Хотя нет. Как дочка себя чувствует?
- Вы знаете, прекрасно. Операция и реабилитация прошли успешно и у нас теперь роскошные рыжие кучеряшки. Раньше она была черненькая, в маму, а теперь рыжулька. В кого это, может какая бабка в родне. Ой, простите. Машину я запущу сам, со своей бригадой.
- А вы знаете, что если не запустит и разберет, то мы лишаемся гарантии завода. А это не три рубля на дороге. Это почти миллион.
- И мы этот миллион запустим и заставим на нас работать.
- Всё! Решено. Наши ребята сами справятся. Идите работайте, Александр Евгеньевич. На вас вся надежда.
Доклады по сборке и установке от моих помощников были каждый день противоречивы, поэтому приходилось самой ходить и смотреть за работой. У мужиков дело спорилось. Двигались и действовали хаотично, но каждый отвечал за свое и выполнял только ему отведенный процесс. И только Стельнов отрывался от работы и давал четкие указания для остановившегося. Работа спорилась, я ведь сначала думала, что это какая-то особая швейная машинка, но станок оказался многофункциональный. Минус моим помощником, не объяснили. В станке одновременно выполнялось несколько операций. Этикетка вышивалась, обрезалась, обверлочивалась. Раз. Второй процесс - это производилась самоклеящаяся этикетка в рулонах. И третий, наверное, самый ответственный процесс - это вышивка надписи на самом товаре. Будь то футболка, бюстгальтер или трусики. Ой. Кажется, меня опять понесло по производству. Ведь так всегда бывает, когда живешь своей работой и любишь её.
Только на четвертый день я обратила внимание, что Стельнов небритый и выглядит как-то не ахти. Спросила у проходящего наладчика, в чём дело.
- Так он же домой не ходит, Антонина Ильинична. Он же живет здесь и во всю старается.
- Так у него же дочка есть.
С кем там ребёнок?
- Да, вроде, там соседка, бабушка приглядывает. Да как же так можно. Какую-то машину променять на ребёнка. Отправляйте его домой.
- Он не уйдет. Мы пытались отправить. Он говорит, что не может не оправдать возложенных на него надежд. Вы помогли ему, и он теперь для вас сделает всё, что угодно. В лепешку расшибется, но сделает.
- Позовите начальника цеха.
Вот идет.
- Здравствуйте, Владимир Петрович. У вас в цеху стоят машины с компьютерными чипами и бегают тараканы. Через час приедут люди для обработки цеха. Всех срочно отправить по домам.
- А как же рабочее время.
- Так всего час остался рабочего. Они тоже не могут работать ночами. Все, выгоняйте всех.
- Стельнов не уйдет.
- Как это?
- Он сказал не выйдет пока не сделает. Он даже обедает рядом с машиной.
- Я его беру на себя. А вы давайте всех остальных.
Ну, не буду рассказывать в подробностях, как я утащила его из производства. Усадила в машину, и он в ней сразу уснул. Как в кадрах узнавала его домашний адрес. И когда приехала, то увидела совсем не респектабельный маленький домишко. И про маленькую девочку, одиноко играющуюся в, с любовью сделанной, песочнице, не буду рассказывать. Скажу только, что с Танюшкой мы быстро подружились и нашли общий язык. Наш "Евгенич" проспал в машине всю ночь. Утром мы его подняли и накормили вкусным завтраком. Отправили на работу, а сами сначала познакомились с бабушкой соседкой, а потом поехали знакомиться с Венечкой.
Еще с неделю длилось противостояние. Танечка уезжала домой на ночь, а утром к Венечке, где за ними приглядывала гувернантка. Только после того, как была запущена в действие машина, отложена стабильная работа, только после этого состоялся серьезный разговор.
- Александр Евгеньевич. За выполненную работу, вам полагается вознаграждение. Премия будет выписана и выплачена. Со своей стороны, я хотела бы назначить вас начальником цеха. Вы пользуетесь большим авторитетом у людей и, видя вас в работе, считаю, что вы справитесь с возложенными на вас обязанностями.
- Большое вам спасибо, Антонина Ильинична, за премию, но разрешите мне отказаться от должности начальника отдела. Каждый должен выполнять свою работу на отлично. Вот я на своем месте, потому, как хорошо знаю работу и выполняю. А если я стану плохим начальником, то ни вам, ни мне от этого лучше не будет.
- Как скажете. Настаивать не буду. Хотя по зарплате вы много проигрываете, оставаясь без должности. А в вашем положении деньги не лишние.
- Ну деньги никогда лишними не бывают, только я привык зарабатывать их, а не получать на халяву. Горечь хлеб подачек.
Через полгода мы стали жить вместе. И вы знаете, как приятно чувствовать себя слабой женщиной. Когда о тебе заботятся, ухаживают, помогают. Это на работе я монстр и директриса, а дома я в подчинении.
Вот теперь я в браке пятый год. Маришка уже девица. Учится хорошо и домой не собирается. Будет поступать. Танюшка и Венечка уже школьники. Появились новые друзья и подруги у нас. Ходим изредка в гости, в театр, на городские праздники. Из прошлой жизни осталась только Татьяна Андреевна. С которой мы устраиваем изредка девичьи посиделки. Вспоминаем былое. Начало нашей швейной деятельности. А так! Фабрика работает, магазины торгуют. А я живу как все. Дом, семья, работа, дети. И так мне нравится моё тихое семейное счастье. Чего и вам желаем. Счастья, любви и здоровья вам.

Первая любовь
Опустела без тебя земля. Как же дальше мою жизнь прожить? Ведь ни солнца, ни луны уж нет. Ну а люди все спешат кругом. Я не вижу ничего вокруг. Как? Нет, ну вы расскажете, ну как мне хоть часок прожить? Было то оно было. Счастье в моей жизни. Было, да только не долгое. Пролетело, как вроде листки своего дневника пролистала. Раз-два и всё - тетрадка кончилась.
Март
Весна. Всё расцветает. Ароматы заполняют всё вокруг. Душа наполняется радостью. Как красиво и радостно кругом. После долгой и серой зимы, на ветках появляются почки. День прошёл, вот и листочки. Мелкие. Разные. Такие красивенькие. Ой, да что это я. А люди? Все стаскивают эти ненавистные шубы. Как они тяжелы и давят к земле. Тянут вниз. И вот весна. Кто в плащах, а кто в кофтах, но с зонтами. Да уж. Дождик по весне - это радость. Цветы в клумбе высадили - дождик необходим, иначе всё завянет. Правда дождик зарядил не на шутку. Что не день - то брызжет. Вон мамаша с тремя детишками. Бедненькая. Одного на руки. Во второй руке зонт и сумка. А двое жмутся с боков, чтобы дождь сверху не капал. Зато внизу эти сорванцы усиленно топают ножками по лужам, да так сильно, что мамины ноги уже по колено мокрые. На колготках отчётливо видны грязные точки брызг. Женщина подошла к дороге и не может перейти. Машины хоть и не быстро, но едут постоянно. Все боятся обрызгать, чтобы не оштрафовали, но никто не думает, чтобы просто остановиться и пропустить. А мы стоим на остановке в ожидании автобуса, и все пассажиры уже начинают роптать, что мол бедная женщина и плохие водители. Но никто, ни один не вышел и не помог. И тут парень. Такой смешной. Идёт. Улыбается. Поднимает лицо вверх и капли дождя скатываются по нему. А большая, задорная улыбка отметает все мысли, кроме одной. Человек плачет от счастья.
И тут он увидел женщину. Глянул по сторонам. Сделал шаг и поднял руку. Когда машина остановилась, парень подхватил двоих мальчишек на руки и перенес через дорогу. Женщина шла следом. Когда она остановилась на тротуаре, он поставил детей рядом. И в этот момент, какой-то торопыга, объезжал стоящие машины на большой скорости, влетел колесом в лужу и обляпал парня с ног до головы. Парень выпрямился и улыбнулся. По лицу, по мокрой белой футболке, по рукам и брюкам - везде были следы и потеки грязной воды. Людская толпа резко стала возмущаться действиям водителя, а я просто взяла и протянула ему платок. Он глянул на меня и улыбнулся. Вытер лицо и, возвращая мне платок, только на чуть-чуть и еле заметно подержал мою руку в своей.
Апрель
Нет. Мы долго не ходили вокруг да около. После того дождя было уже много других. Весна. Душа поет и рвется наружу. Все прошлогодние неудачи ушли далеко в прошлое. Ничто плохое уже не омрачает душу. То, что я, закончив в прошлом году школу, не смогла поступить в институт, теперь кажется мелочью. Значит так и надо было. Училась бы сейчас и не встретила своего Серёжу. Он ведь рабочий. Как с армии вернулся, так и работает. Своей семье помогает. Младших братьев одевает, обувает. Мы с ним даже ходили для мама его прикупили кофту. Такую голубую, теплую. Как раз на весну-осень. Да и меня он заставляет учиться. Придет ко мне в гости, сядет, возьмет книгу и читает. Это, -говорит, - час обучения.
Я ведь после работы, и он тоже. Забежит домой перекусить и ко мне. Он разное читает, я зубрю учебники. Зато он очень эрудирован. На любую тему с ним можно поговорить. Везде свое мнение имеет и грамотное слово вставит. И так, знаешь, ввернёт удачно, что ты и сама начинаешь думать также. Вроде как подтверждает твое мнение, но при этом и свое не теряет. Я все спрашиваю Сережку, почему он сам-то не учится, а он отшучивается. Хотя, конечно, ясно. Отец то у него на заводе погиб. Несчастный случай. Перебило кабель и высокое напряжение сожгло все живое в округе. А кругом стояли трое рабочих, среди которых и отец Серёжи. Вот и осталось дома пятеро человек. Мать и четверо мальчишек. По бедовали. После школы Серёжа на завод. Заменил отца. Потом армия. И вот теперь вернулся. Опять работает. Помните ту мартовскую встречу? Когда я его впервые увидела? Тогда, увидев на обочине женщину с тремя мальчишками, у него перед глазами как бы стояла его мать. Не мог он пройти мимо. У Серёжи очень большая, даже огромная любовь и уважение к женщине, и к семье. Из него выйдет хороший мужчина и муж. Ой. Я не об этом. Рано о таком думать. Мы ведь друзья.
Май
Да уж. Выпала весна в этом году дождливая. Льет каждую неделю. А тут май. Грозы. Громыхает до ужаса. А я такая трусиха. Как полыхнет молния, даже приседаю. Когда-то в соседнем дворе удар молнии пришелся в старое большое дерево. И грохот грома, треск ломающегося дерева, шум электрического разряда и запах озона создали такую какофонию, что я упала на пол и долго лежала, боясь даже пошевелиться. А потом раздались крики и шум падающего дерева. Тогда одной, большой веткой убило нашего дворника. Старенького дедушку, который постоянно ходил с метлой, а летом, бывало, поливал нас из шланга. Так вот гром и молния у меня теперь ассоциируются с ужасом и смертью. Вот так вот, однажды, не дождавшись Серёжу с работы, я отправилась к нему. На полдороги, когда я вышла из трамвая, разразилась гроза. Очень уж я испугалась. Даже не могу точно сказать, шла или ползла, но добралась.
Говорили мы как-то о своих домах, семьях. И Серёжка называл мне свой адрес. Нашла, пришла. Частный домишко. Маленький. Во дворе чисто. Только забор - деревянный штакетник. У соседей, у кого сетка, а большинство каменные, с железными воротами. У Сережки ворот нет, зато перед домом клумба с цветами, а не бурьян, как везде. Сразу видно, здесь любят красоту и людей. Клумбу перед домом ведь не для себя сажают. Здесь хотят, чтобы всем проходящим было приятно и красиво.
Зашла. Маленькая собачка кинулась в ноги и ластится. Два кота вьются рядом. Наблюдают. Ох и любопытные же животные эти коты. Сначала хотят узнать, как я отношусь к окружающим. А вдруг обижу. А я присела погладила щенка. Вот и коты уже под руку лезут. И их гладь. Дождь уже утих. Грозы в мае громкие, но короткие. Обратила только внимание, что подол юбки у меня весь грязный. Это когда от грома приседала, по лужам и извозила. Давай я очищать его. Тру усиленно, грязь стряхиваю.
- Это застирать надо. Так не очистишь.
- Да я вижу. Это уже дома. Ой, здравствуйте.
- И вам доброго здравия. Я Валентина Ивановна. Мама Серёжи.
- А я вас узнала. Вот по этой кофточке.
- Да, Серёжа мне рассказывал, как вы настаивали на том, чтобы теплую покупал, а не летнюю. Вот и сгодилась. Весна то, видите, какая холодная. Только мне-то он кофту купил, а сам не уберегся. Вон простуженный лежит. Вчера как от вас, Тонечка, пришел, так и слег. Температура под сорок. Я уже и врача вызывала.
- А можно к нему?
- Конечно можно. Он к вам рвался, да я не пустила.
Вот так вот я и познакомилась с его мамой и двумя братьями. Только третий брат месяц как ушел в армию.
Июнь
Долгие и короткие летние ночи. Как долго не о чём мы могли болтать на нашем утесе. Внизу вода медленно перекатывала на своих водах корабли и баржи, которые перекликались где-то там, вдали, где начинались пороги и перекаты. Было опасно плыть, и капитаны предупреждали друг друга об опасности. А мы тихо сидели, ночи напролёт, и слушали тишину с отдаленными всплесками звуков. К утру, когда мы возвращались, моя мама ругалась сквозь улыбку, что мы так долго засиделись. Его же мама всегда журила меня через него, говоря, чтобы я не держала Серёжку возле себя так долго. А я и не держала. Нам было так хорошо вдвоем, что мы просто не замечали времени. Мы приходили на Утес. Садились на склоне, нагретом летним солнцем, и говорили. А время-то шло мимо, а то просто лежало возле наших ног и слушало наши речи ни о чём. Только мамы каждый раз предупреждали нас, чтобы мы не спешили и не сделали непоправимого раньше времени. Мы, конечно же, понимали о чём речь. Но у нас и в мыслях ничего не было. Хотя, конечно, бывали дни, точнее ночи, когда мы обсуждали наше будущее. Семью. Детей. Доходило до того, что дети, уже отучившись в институте, встав на ноги, дарили нам внуков. Какие прекрасные это были ночи. Вся жизнь ложилась перед нами, как эта бегущая внизу река. И бывали у нас споры, как пороги на реке. На скольких же детях нам остановиться. Но полюбовно пришли к единому мнению, что дети должны быть разные. Мальчик и девочка. И вот, если нас постигнет маленькая неудача, то тогда будет третий ребёнок. Мне очень хотелось сына похожего на Серёжку. А он всегда мечтал о сестре, потому как у него три брата. И теперь, раз сестры не будет, обязана быть у него дочка.
Июль
Это было. Не знаю, надо ли? Этично об этом говорить? Но это мой дневник, а ему я доверяю. Последние дни, когда он меня встречал, я ждала. Чего? Да и сама не знаю. Он подходил. Брал меня за руку и вел на наш утес. А у меня мурашки бежали по спине. Внизу живота вроде бегали сороконожки, щекотали там всё внутри. И только ветерок, раздувающий при ходьбе юбку, давал отдохновение. Принося прохладу под подол платья. Я ждала и это свершилось. Мы лежали на теплой земле и по моим щекам текли горячие слезы. Слезы радости и нежности к нему. К моему милому и любимому супругу. Теперь он мой! На веки вечные. Моя рука лежит в его, и я чувствую его нежные сжимания и поглаживания. Он тихо и ровно дышит. Может заснул. Я тихо повернула голову. И сердце забилось быстро и радостно. Его глаза, полные отражённых с неба звезд, направленны на меня. По щекам тоже две мокрых полоски. Как же я тебя люблю. За то, что ты просто есть. За то, что ты меня любишь. За то, что также, как я, переживаешь. Море в твоих глазах, и я тону безвозвратно. Среди ночи мы искупались в реке и пошли к родителям, объявить о своем намерении жениться, но мамы есть мамы. Им и говорить ничего не надо было. Единственным вопросом было - это на, когда мы назначаем нашу свадьбу. Об этом мы уже давно переговорили. И даже, было дело, повздорили. Нам хотелось раньше, но на носу ведь экзамены. Так что было решено, сразу после поступления и всех вступительных проблем и лекций. То есть конец сентября или начало октября. Ну в общем как в Загсе скажут.

Август
Не месяц, а одни проблемы. Еле успели подать заявление на первое октября. Серёжка нашел для нас маленькую времянку. Хозяева сдали нам её на год бесплатно. Только за то, что мы наведем там порядок и сделаем ремонт. Меня он туда не пустил. Сказал, что сразу после свадьбы, я попаду в этот дворец, а пока, он его благоустроит. Мне пришлось уволиться из магазина, так как усиленно занималась, готовилась и сдавала экзамены. Виделись мы с Серёжкой ежедневно, но недолго. Всего по часу. Только четыре воскресенья за весь месяц мы провели вдвоём. Отдала все свои сбережения Серёжке. Оставила только на платье и на причёску. А он, бедненький, так уставал, что порой засыпал у нас на крылечке. И мама, хоть и зная, что у нас уже всё случилось, всё одно разрешала ему спать только в саду. У нас под яблоней стояла старая кровать. Вот на неё мама укладывала старое одеяло с подушкой и укрывала Сережку моим пледом. А я долго смотрела из окна на него спящего, пытаясь хоть что-то прочесть из учебника. Все мечтала и витала в облаках. В дни перед экзаменом, Серёжка не приходил. Давал мне выспаться. А я даже не знаю, как. Наверное, на крыльях своей любви, я сдавала все на ура. На все вопросы профессоров я давала ответы. Всем улыбалась и была безмерно счастлива и удивлялась, что кто-то мог подумать про оценку четыре. Только пять. Но ведь и правда, не могла же я не оправдать надежду своего жениха.
Сентябрь
Я поступила. Всё понемногу успокаивается. Первые лекции. Новые друзья, подруги. Новые предметы. У Серёжи тоже хорошие новости. За месяц привел наш дворец в порядок. Его мама отдала туда кухонный стол и шифоньер. Моя предложила трюмо и кровать из-под яблони. А чтобы не скрипела, большую перину и пуховое одеяло с подушками. Сережка предложил сразу перевести все мои вещи туда. Но я как-то стесняюсь. Будет он там моё бельё перекладывать. Сама потом всё разложу. После свадьбы. Мы же не уезжаем никуда далеко. Успеется. Вот вроде и улеглось большинство проблем. С учёбой всё в порядке. С будущим нашим жильем тоже норма. Осталось только одно. Свадьба.
Я платье шью у одной своей подруги. Серёжке костюм мы все хором купили в универмаге. Мамы тоже -кто где и как. То по знакомству, то через блат. В общем - оделись. У нас ведь не Всемирный день влюбленных. У нас скромная свадьба, только для своих. Две старых подруги и две новые. У Сергея трое друзей с работы, мама и его братья, да еще пара-тройка родственников. Пять столиков в ресторане и четыре «Москвича» составляют кортеж.
Мамы тут нас оберегают. То нельзя. Сюда невозможно. Жених не должен невесту в платье до свадьбы видеть. А он просит. Это что, я своему Серёжке откажу. Да никогда. Показала. А мама шепчет, плохая примета. Его мама твердит, что за неделю до свадьбы мы должны перестать встречаться. А как он мне откажет, если мне очень захотелось увидеть наш дворец. Показал. И опять этот шёпот
-Ну зачем вы так. Нельзя ведь.
А нам всё можно. Мы любим друг друга и нам не страшны никакие приметы. В институте объявили, что весь курс едет на картошку. Пришлось бежать в ЗАГС. Брать справку, что у нас роспись. Разрешили остаться, но всё равно, чтобы потом приехала. Я обещала. Ну вот и всё. Завтра. Сегодня мы не виделись. Последние приготовления. Смотрю у мамы глаза на мокром месте весь день. Успокаиваю её, а сама уже три раза переоделась. Меня то в жар кидает, то в холод. Я, то кутаюсь в плед, то снимаю с себя все и одеваю чистое. Подумаю о нём, о нашей будущей жизни, и начинается внизу щекотание. Вот так, очередной раз пошла переодеться и увидела, что эти дни. Я к маме. Ведь не время еще, я же всё рассчитала. Не должно быть. А мама дала мне двадцать капель и сказала, что это от волнения. Раньше надо было выпить успокоительное. Вечером тоже не могла уснуть, пока мама не дала какую-то таблетку. Всю ночь снились какие-то страхи и ужасы. Совсем не отдохнула. Но собралась с силами. Обуздала свои нервы и к приезду Серёжи с друзьями была уже как положено. Тихая, скромная и с цветами. Очень долго ждала. Наверное, минут пять не могли меня выкупить у соседей, которые перевязали ленточку возле ворот. А вот и они. Какой Сережка красивый. Статный. Степенный. Важный. С галстуком я его первый раз увидела. Цветы, шампанское и первый поцелуй. Да и правда, первый, за два дня. А соседка шепчет:
- Нельзя целоваться до ЗАГСа. Плохая примета. Тьфу на вас всех. Мы любим друг друга. И только это примета нас интересует. Все выпили по рюмочке вина. Едем. Ух ты ж! Серёжа раздобыл где-то красавицу «Волгу». Я поеду в ней. Это из ЗАГСа мы вдвоём. Туда он на красном «Москвиче» и впереди. Я в машине с дружкой, он с дружком. Гости все сзади на трёх других машинах. Где он только деньги взял на такое богатство. В наше время многие ездят на роспись просто в трамвае.
Нам хоть и ехать до ЗАГСа не более пяти минут, но надо торопиться. Лучше ведь приехать заранее, чем опоздать. Торопим всех. Ну все, поехали. Выехали на дорогу. Нам то и надо подняться на гору, да съехать вниз, а там чуть в право, и мы на месте. Машины разгоняются. Нам встречные сигналят. Наверное, приветствуют. Мы летим, ветер свистит в открытых окнах.
Тут резкий удар, поворот, и мы врезаемся в дом. Ничего не поняла. Больно ударилась. Вылезли из машины. Все целы и живы. Нас спасла скамейка перед домом. Затормозила «Волгу». Когда, неизвестно откуда, взявшаяся пыль осела, увидели стоящие на обочине три наши машины. А где Серёжа? Вот на боку лежит большой грузовик. Мы подошли. Вот на куче крупного щебня лежит перевернутый прицеп.
И тишина. Кто-то вдали говорит, что у машины тормоза отказали и её понесло вниз с горы. Потом она перевернулась. А где Серёжа то? Где их машина? Они что, не видели аварию и уехали дальше? Тогда и нам надо спешить. Он же нас ждет. Какие-то люди стали откидывать камни с дороги в сторону. Быстрее. Быстрее. И тут тишина. Все отступили в сторону. Из-под кучи щебня появилась черная струйка. Она текла вниз по дороге и образовывала в небольших ямках лужицы с чёрно-красными краями.
Вот там я и умерла.

Нет. Конечно не натурально, только душой. Дальше, мало что помню. Приходила в себя моментами. Похороны помню. Лицо Серёжи в обрамлении белого платка, но в чёрном костюме. Платок снимать не разрешили. Не поняла, почему. Рядом с ним, в гроб положила свое свадебное платье. Вдруг, если есть там загробная жизнь, мы встретимся и там поженимся. Так и хоронили. В черном костюме, в платке и с белым платьем в придачу. Я настояла. Хоть и шептали позади, что это плохая примета. А что уже может быть хуже? И так все накаркали. Никого не хочу видеть.
Уехала на картошку, в деревню, к своему курсу. Там уже все всё знали. Подруги, что были на несостоявшейся свадьбе, предупредили. А чтобы меня не жалели, я вся отдавалась работе или чтению. Серёжа ведь много читал. Он рассказывал, какие книги надо прочесть в своей жизни обязательно. Мне, наверное, это помогло. Я улетала в этот книжный мир и переживала с его героями. Жила больше тем, в книгах, чем здесь, на земле, при людях. Месяц пролетел быстро. Пришло время возвращаться. Ушла вся в учёбу. Один раз. Только один раз я позволила себе сходить к его маме. Отдала две книги и рубашку. Которую как-то раз оставил постирать Серёжа. Весь вечер мы проплакали, так и не сказав друг другу ни слова. Больше я туда не ходила. Словно вычеркнула из своей жизни. Это как детский сад. Я знаю, что он есть, но делать мне там нечего. Вы уж простите, если прочтете эти строки. Просто не могу.
Как в жизни
Четыре года обучения прошли. Ничего не меняется. Живу, как мумия. Тихо, спокойно, не видно и не слышно. Иной раз в душе всплывает боль и обида. Зачем вы, мамы, нас останавливали? Зачем твердили - не спешите? Если бы мы не послушались, может тогда бы у меня было подтверждение того, что в жизни у меня была эта большая искренняя и вечная любовь. А так? Так думаю, что мне всё это приснилось. Ни друзей нет, ни подруг. Кому нужна двадцатитрехлетняя монашка?
Я ушла от всего живого. Книжки, учебники, преподаватели и аудитории. Больше ничего не меняется. Почему я остановилась на этом, четвертом курсе, в своём повествовании. Просто в это время произошло еще одно событие, которое уверило меня, что я – «Черная вдова», и находиться рядом со мной мужскому полу просто противопоказано. Все, кто до меня дотрагивается, или умирает, или попадает в неприятные истории.
Итак, это был четвёртый курс. Все однокурсники давно бросили попытки развлечь или отвлечь меня. Мой чёрный платок все знали в институте. Ко мне относились снисходительно, хотя я в этом не нуждалась. Училась на отлично. Просто меня ничто не отвлекало. Ничто, кроме книг. Бывало, что увлечешься чем-то большим, великим. Но книга не жизнь. Она быстро кончается. В книгу не вложить чувства. Можно описать, рассказать, но пережить в книге нельзя. Можно предупредить, предусмотреть и даже предотвратить то, чего в жизни не бывает. Вот так, однажды, прочитав трехтомник "Семья Тибо", вышла пройтись. Подумать. Восстановить в памяти прожитое. Может, даже, почувствовать жизнь тех героев. Иду, задумавшись. Ночь на дворе, да и я не более тени.
Откуда она взялась, я не помню. Только увидела на краю дороги машину. Из неё вышли трое парней и подошли ко мне. Они о чём-то спрашивали, говорили, но я как всегда была далека от всего происходящего. Первое, что они сделали, так это сорвали платок с моей головы. Их очень удивило, что я молода, ведь сначала они приняли меня за старушку. Стали что-то говорить про развлечься и отдохнуть. Я пыталась бежать, но меня сбили с ног. Стали срывать одежду. Я молча отбивалась как могла. И вообще, почти всегда молчала. Умудрилась одному из нападавших исцарапать лицо, за что получила сильный удар в лицо. Упала. Когда же удалось подняться на ноги, из одежды на мне ничего не осталось. Меня толкали эти трое по кругу, били и тыкали моё тело острым ножом. Было очень больно, стыдно и обидно. Уже не кричала, только плакала. Сил отбиваться уже не было, и поэтому летала между этими тремя как мячик от ударов. Дальше мне стало всё равно. Но как луч света, из ниоткуда, появился парень. Темно, и я не видела его лица, но почему-то решила, что это Серёжа. Он пришел с того света, чтобы помочь мне. Спасти от позора и смерти. Откуда только взялись у меня силы. Схватила одного из напавших за волосы и стала трепать до изнеможения. До тех пор, пока он не упала на землю. В моих руках остались только космы его черных волос. Я увидела, что двое других, повалили Серёжу и бьют его ногами. Вскочив с поверженного врага, прыгнула на спину другого нападавшего и вцепилась ногтями в лицо. Он взвыл от боли и стал извиваться, чтобы сбросить меня. Серёжа тоже вскочил на ноги и схватился в драке с третьим.
- Милиция!
Разнеслось над нами. Один из бандитов отпустил Сергея и бросился бежать к своей машине, но Сергей догнал и сильно толкнул в спину. Спотыкаясь и быстро перебирая ногами, нападавший вылетел на дорогу и был сбит, мирно проезжавшим мимо уазиком милиции. Смерть наступила мгновенно. Тут наехало много машин, скорая, милиция. Большое начальство на черных волгах. Всех арестовали, а меня забрали в больницу. Следователи, адвокаты, взятки, угрозы. Чего только не было, пока я лежала в палате. Сначала следователи меня опрашивали, что и как произошло. Я, неохотно, но всё же отвечала. Потом пришли адвокаты тех двоих, что нападали и предлагали деньги, чтобы я забрала заявление из милиции. А среди ночи в палату ворвался какой-то парень с ножом и грозился меня зарезать. Врачи еле его вытащили. А я никому ничего не говорила и не отвечала на их увещевания. Я только просила вернуть мне моего Серёжу. Того, кто спас и защитил меня. Когда в палату привели парня в наручниках и сказали, что он был со мной в ту ночь, я не поверила. Не было такого. Меня спас мой Серёжа. К тому времени, когда я поправилась и вышла из больницы, суд уже состоялся. Мой спаситель сидел на одной скамье с нападавшими. И они издевались над ним. Двум нападавшим парням дали по три года, а тому, что защищал - шесть лет. За превышение предела необходимой обороны.
Когда вышла из больницы, стала просить устроить свидание с этим парнем. Надо хотя бы спасибо сказать. Ведь осталась жива. Но следователь долго отказывал и не советовал. Так как парень на меня сильно обиделся. Якобы я могла своими показаниями помочь ему. Но ведь я не могла. И сказала всю правду.
Долго мне пришлось походить, но вот мне подписали бумагу и назначили день. Я собрала то, что можно, решила ему помогать целый срок. Но придя на пункт приема, узнала, что парень убит. И зарезан братвой. Его заказали какие-то Пастух и Ковбой. Уже после этого случая я стала замечать, что все, кто коснулись меня или моего тела, попадали в неприятные ситуации или, даже, погибали. Это подозрение в начале было робкой мыслью, а потом всё крепло и утверждалось.
Прошло пять лет со смерти моего Серёжи. Я женщина и мне тоже хочется тепла, уюта и семьи. Тем более, что, перенеся этот стресс позора и избиения, я как-то стала просыпаться что ли. Во мне проснулись чувства, взор и люди. Да-да. Я их заметила. Всех тех, кто меня окружает. Сильно постаревшую и посидевшую маму. Тех однокурсников, что меня сторонятся. На фоне этого даже сняла платок и попыталась улыбнуться. Эта улыбка, наверное, была такой кривой, что все, кто были рядом, постарались от меня отойти.
Тут не за горами и выпуск. Диплом. Распределение. Большой завод. Новые люди. Меня здесь не знают, и я никого. Постаралась выглядеть более-менее общно. Работа заинтересовала. Увлекла. А через год сошлась я с парнем. И всё бы ничего. Живём не тужим. Ну не любовь меж нами, только дружба и чисто так, животный секс. Ну раз животный, то и результаты не заставили долго ждать. Я понесла. Ребёнок душу греет. Я из комода часто достаю фото Сережи. Может быть удастся лицу младенца передать черты? Тут передряги начались в стране. Броженье. А из Москвы передают, что танки едут по Красной Пресне. Не выдержал мой муж. Рванул. Руками я пыталась его удержать. Ведь чувства не затихли. Серёжа перед глазами. Да тот парень, что за меня погиб в тюрьме, зарезанный чужими людьми. Я ведь в память об этом парне поклялась себе стать сильной. Даже на самооборону записалась. В секцию. Приемчики разные, удары. Гири гантели тренажеры. Там-то я познакомилась со своим первым. Официальным. На этой почве его и потеряла.
- Ничего ты не понимаешь. Я ведь сильный. Спортивный. Видишь, что в Москве творится? Надо ехать, спасать страну.
Собрался в одночасье и уехал. А я тоже не долго сидела. Мне рожать скоро. Как же я без мужика? Взяла отпуск. Собрала вещей, минимум себе и максимум на всякий случай. Выгребла все копилки. Села в поезд и была такова.
Наверное, это наше бабское предчувствие меня потащило в такую даль.
Москва -как много в этом слове!

Но не для меня. Грязь, вонь, толпа народу, нищета и грабеж среди бела дня. Бегаю по улицам, ищу своего дурака. Да где там. Это всё равно, что в Америке искать парня по имени Джонни или Гарри. Совсем плохо мне стало. И чего сюда приперлась. Вот и третий день впустую прошёл.
Иду по улице. На тротуаре люди разложили вещи, продукты. Да кто что продает, и при этом никому ни до кого нет дела. Так мне кисленького захотелось. Смотрю, женщина молоком торгует. Я к ней. Спрашиваю, сыворотка есть. Взяла литровую банку. Тут же, не отходя, в охотку и выпила пол литра. Благодать. Но многовато. У меня же пузо уже на лоб лезет, а я пол литра залпом. Протолкнулась сквозь торгующих. Встала около дерева. Мутит меня что-то. Сейчас всё обратно выдам. Ан нет. Постояла. Отдышалась. Попустило. Всё вниз побежало. Теперь новая проблема. Кустики найти. Народу то уймища. Да свой мочевой ждать не будет. Не хочется в мокром да с пятнами ходить. Быстро дошла до кустов. От дороги и людей закрывают, а от окон дома – нет. Жиденькие. Да мочи терпеть уже нет. Трусики долой, присела. И тут смотрю, передо мной бабулька лежит. Глаза закатываются совсем. Испугалась я. Мне бы убежать, только с меня льется и всё. Не могу остановиться. А она руками по воздуху машет. Ногами дрыгает. С меня течет. Она рожи кривит разные. А с меня течет. Страшно до жути. Ну вот вроде опросталась. Вскочила. К окнам дома подбежала. Юбку уже на ходу поправляла. Стучу то в одно, то в другое. Кричу, чтоб в скорую позвонили. Бабушке плохо. Инсульт у неё. Я вспомнила симптомы, о которых как-то читала. Женщина одна выглянула. Сказала, что вызвала.
Да и правда. Минут семь-восемь и машина приехала. Пока бабушку осматривали, мне опять к горлу подкатило. Отошла в сторону. Стою, держусь за дерево. Тут ко мне врачиха подходит.
- Что, переволновалась, девочка? Всё будет нормально. Вовремя мы приехали. Будет жить твоя бабушка. И тебе сейчас поможем.
- Да я нет, сейчас отдышусь и пойду.
- Куда же ты пойдешь, милая. У тебя уже и воды отходят.
- Куда отходят? Какие воды? Тошнит меня что-то, вот и всё.
- Да ты на юбку, на ножки свои посмотри. Поехали.
Бабушку уже на носилки определили, в машину несут. Мы сами дошли. Сели. И вот тут до меня дошло. Как низ живота скрутило. Но довезли быстро. Можно сказать, что родила в больнице. На ступеньках. Даже точнее, на крыльце. Родила и в приемное отделение на каталке и закатили.
Потом вопросы, расспросы. А я возьми, да ляпни, что вот к бабушке погостить приехала, и вот так получилось. По паспорту всё записали. Свидетельство о рождение дочурке оформили. Мне справочка для своего роддома. Недельку подержали и отвезли вместе с бабушкой на неё квартиру. У неё тоже при себе паспорт был. Квартирка маленькая. В полуподвальном помещении. Только захламлена вся. Стала я порядки наводить. Мусор мешками выкидывать. Бабушку парализовало после инсульта. Она только глазами водит. Вот так у меня появилась крыша над головой и двое детей. Бабушка Прасковья восьмидесяти лет и дочка Маришка восьми дней от роду. Ну с дочкой всё ясно. Приложила к груди и сыта. А вот мне и бабуле что-то есть надо. Мои скромные финансовые запасы подходят к концу. Супы да каши. Всё постное на растительном масле. Но жить можно. Хожу на рынок у дома за овощами. На меня соседи косятся. Кто я, да что я. Стала объяснять старушкам у подъезда, что родственница дальняя. Внучка сестры Прасковьи Ивановны. Муж там с мамой остался, а меня сюда отправили, за ней присмотреть. В гости бабушек пригласила. На чай. Посидели. Похвалили, что такой порядок навела. Прасковью пожалели, а она на них только посмотрела и всё. Тут через неделю стучится кто-то. Открываю, почтальон. Пенсию принесла. Сначала не хотела давать. Но потом, посмотрев на старушку, решилась.
- Вы мне только здесь напишите, что вы внучка и что деньги вы получили.
-Да, конечно, напишу. Мне же её кормить надо.
- Ну вы девушка, молодец. У Прасковьи Ивановны здесь всегда срач был. Уж извините, говорю, как есть. Да и прижимистая она. За копейку удавится. А вы ничего, порядок навели. Тут ведь все сначала решили, что вы бандитка. И хотите у одинокой старушки квартиру оттяпать. Но потом, когда увидели, какой вы здесь порядок навели, какой уход за старушкой, да еще и маленький ребёнок, то все успокоились. А тут вы ещё в гости всех пригласили, то теперь вы знаменитость двора. Я ведь тоже думала, что не буду выплачивать пенсию. Но видя, как здесь в квартире всё стало. Да и сама Прасковья так счастливо глазами водит. Спасибо вам. Теперь мы все уверились, что вы родственница. Чужие так не отнесутся к больным.
Почтальонша ушла. А у меня радость. Даже не то, что меня двор признал. Главное - деньги появились. Жить можно. А то я уже в отчаянии была. Теперь заживем. Надо встать в милиции на учёт. Раз. В поликлинике дочь показать и к бабушке участкового вызвать. Участковый в милиции даже не спрашивал ничего. Сказал, что я ему через соседей с почтальоншей всё сказала. В паспорте регистрацию поставил на год и домой отпустил. Я, правда, еще заявления о пропаже мужа оставила. Сказала, что он через день после меня в Москву приехал. Из ревности. Но так как я лежала в роддоме, то мы не встретились, а он здесь пропал. Может они мне его помогут найти.
Дальше поехала в поликлинику. Ребенка показала. Карточку завела. Врача на дом вызвала и хотела уже уходить, но тут в фойе я увидела вывеску.

"Sex shop".

Прикольно. Хоть английский у меня не очень, но тут и без знания понятно. И так мне любопытно стало. Но ведь стыдоба то какая! Встала в сторонке. Думаю, посмотрю хоть, кто туда ходит. Но вроде еще и ничего. Людей немного, но все такого степенного вида. Пару раз мальчишки зашли и выбежали. Женщина, ну очень полная, зашла и вышла с кульком в руке. На кульке реклама магазина, а она ничего, не стесняется. Вычислила я, что внутри никого нет. Ну, думаю, гляну хоть одним глазком и домой. Зашла. Там разные резинки, палки, игрушки. Короче, мусор всякий. А вот у ветринки с бельем я задержалась. Красиво всё. Красочно. А почему бы и нет. Вот у меня всё бельё белое, а тут разных цветов и расцветок, и даже с цветочками. Потом журналы на прилавке полистала. Там тоже женщины в таком белье красивом. Только цены такие написаны, что аж в голове мутится. Тут я вспомнила, что врача вызвала к Прасковье.
Вышла и бегом домой. Врач сказал, что лежать противопоказано. Нужно сидеть. Разминать руки и ноги. Шевелить пальцами, иначе может так и остаться прикованной к постели. Всю ночь мне снились сиськи, письки, лоскутки и тряпочки. Да так много и бурно, что утром проснулась с больной головой. В которой вертелась и зудела какая-то мысль. Но такая неясная, что в пору было бросить и забыть. Только казалось, что это что-то очень важное, но очень мне необходимые. И так сверлило мой мозг, что пришлось даже начать внутричерепное исследование. Оттуда в голову пришла эта несформированная мысль. Вспомнила. Из поликлиники я даже пришла с этой мыслью. С утра усадила в кровати Прасковью Ивановну. Ноги опустила на пол, но укутала пледом. Включила телевизор. Собрала Маришку и пошла гулять. Между делом зашла в поликлинику и даже в секс шоп. Но мысль вновь ускользнула. Хоть и была где-то рядом. И только утром. На следующий день я поднялась, зная точно, что я хочу. Переделав все утренние дела, пошла прямо целенаправленно в сексуальный магазин. Но так спешила, что пришла ещё до открытия. К всеобщему удивлению, ждала не одна. Была ещё пожилая пара и парень разодетый как попугай. Наверняка из этих. Вот. Именно этим и нужно применение моей мысли. Магазин открылся. Все разошлись Кто куда, а я к витрине с бельем. На листочке набросала общие виды с предлагаемой ценой. Оглянулась. Оказывается, мой воинственный вид всех распугал. Попугай стоял в одном углу. Семейная пара в другом. Я хмыкнула и вышла. Всё. Мысль созрела и сформирована. Остается только осуществить и действовать. Время идет, дочь растёт, Прасковья Ивановна уже встает с кровати и делает первые шаги. Пенсии на всех не хватает. Тут ещё участковый припёрся. Долго стоял в дверях мялся, топтался, а потом объявил, что нашли моего мужа. Он погиб ещё в самом начале беспорядков в Москве. Показал фотографии и после моего подтверждения, что это именно он, мой муж, назвал кладбище и номер могилы. Сказав при этом, что даже при том, что был найден труп с паспортом, захоронили как неизвестного. Так как отправляли ему домой запросы и не получили никаких ответов.
- Конечно Вам никто не ответил. Я же была здесь и разыскивала его. О чём в милиции знали.
- Да ясно всё. Мы сверили все даты и числа. Всё сходится. Только сделали это сейчас. Потому что только теперь объединяют все базы города, а раньше всё было только по районам. Теперь, если у вас будет желание и возможности, можно будет перехоронить или, хотя бы, вписать имя и фамилию погибшего.
- Вы уж простите. Можно мне побыть одной. Нет, конечно же не в одиночестве, о таком можно только мечтать. Просто Маришка спит, Ивановна вся в своём сериале. Вот у меня и будет минутка обдумать свое житье-бытье без мужа. Теперь вдовствующая королева.

Участковый ушёл. Придя на кухню налила себе пол литровую банку кофе, взяла хвост селедки и задумалась. Странные у меня желания появились в последнее время. Особенно, после родов. И вот теперь после известия о смерти мужа. Хотя и мужем для меня он по существу и не был. Выбрала его только за имя Серёжа, да общую схожесть фигуры. Да, от него у меня есть дочка, но чувств как не было, так и нет. Вот вроде умер человек. Нет его. Жили вместе, спали вместе. Да и любовью занимались вместе. Я даже ни разу ему не изменила, а вот жалости нет. И чувства потери тоже нет. Только известие что умер человек и всё. Точно так же, как если бы мне сказали, что умер Вася Пупкин. Никто он и ничто, поэтому никаких чувств.
Пока всё это думала выпила весь кофе. Глянула на хвост селедки. Фу, какая гадость, и бросила его в мусор. А вот и мои новые проблемы пришли. Прасковья, молча пыхтя с ходунками в руках, а следом тщательно вышагивая и Марина Сергеевна - обед. Вот это была одна в одиночестве. Напилась сама себе от пуза кофейку, а всем остальным вынь да положи на стол обед. Как хорошо было, когда вы лежали. Одной овсяночки заваришь и кормишь, второй сиську в рот и тоже довольна. А теперь всё. Готовь и давай что-нибудь по вкуснее. Колбаски или курочки жареной. А где это взять? Вышла бы на работу, так вас двоих деть некуда. На пенсию не разгуляешься.
Нужна надомная работа. И мне кажется, я ее нашла. Мои мысли, когда крутились в голове привели меня к определённым решениям. Хорошо, что мои подопечные ещё молчат. Ивановна по болезни, а Сергеевна по малолетству. Хотя в последнее время уже слышны англо- китайские реплики типа "агу-гага-дай-дай-нана". Но главное, что Прасковья Ивановна молчала, когда я исследовала все ящики комода, серванта и шифоньера. А также залезла на антресоль, где и нашла неимоверный клад для реализации своих планов.
Как оказалось, раннее наша хозяюшка работала на швейно- ткацкой фабрике. И за долгие годы у неё скопилось множество лоскутков бантиков, каемочек, шнурков. Ну в общем, остатки от производства. То, что не представляло ценности для предприятия и утилизировалось, она таскала себе домой. Также нашла несколько отрезов различных тканей. Как и все в Советском Союзе, Прасковья Ивановна жила с неприкосновенным запасом. Покупая и заготавливая всё, что можно впрок. На всякий случай, а вдруг что не дай Бог.
Дело
Вот к запасам Ивановны я решила применить свою смекалку. Оказалось, что белье пользуется спросом в секс магазине, а вот зайти туда, в этот магазин, многих людей не пускают морально-этические устои. Взяла два цветных шнурочка, срезав оплавленные окончания, обметала. По центру вставила цветной лоскут ткани и край обработала резной каймой. Для начала сделала с десяток таких трусиков. Для пробы. Выбрав среди дня момент, когда мои подопечные спали, взяла одну из накидок на подушку. Они у Прасковьи красивые, вышитые. И вышла на угол дома к тротуару. Где стояли люди и торговали кто чем. Расстелила накидку и разложила изделия. Наверное, с полчаса простояла. Никто ничего не покупает.
Уже хотела в дом вернуться. Мои должны скоро проснуться. Соседи на меня косятся. Слышу шёпот. Одни не понимают, что за нитки я продаю. Другие объясняют, что это такое бельё. Ещё минут десять пролетело. Пора. Присела, чтобы всё собрать, но тут тонкий, почти детский голос.
- Скажите, а у вас какие размеры?
Посмотрела, совсем дитё, лет тринадцать, но принялась ей объяснять.
- Понимаешь, девочка. Тут две завязки. Один узелок завязываем по талии, а второй по высоте.
- А сколько стоит?
Я назвала цену. А она развернулась и пошла. Проследив за ней взглядом увидела, что подошла к девушке постарше. Переговорили и та достала кошелек.
В душе ёкнуло. Вот он - мой первый покупатель.
- Дайте мне вот эти, с голубым бантиком, и вот эти, с оранжевым верхом.
Пока я смотрела на девочек, передо мной остановилась девушка моих лет. Я подала ей то, что просила, и назвала цену. Отдав деньги, она быстро спрятала покупку в сумочку и удалилась.
- А мне вот эти, и вот эти, пожалуйста.
Оказывается, и девочка вернулась. Вручила выбранное и взяла деньги. Мельком глянув на часы. Пора. Бросила остаток товара и подняла накидку.
- А вы уже уходите. Я, мне, ну нам ещё там надо. А вы завтра будете?
- Буду. Расцветки будут разные. Новые. Но опять недолго. И в это время. Приходите.
Уходя домой, у одной из соседок купила батон копченой колбасы. У нас дома сегодня праздник. Прасковья Ивановна сидела возле проснувшейся Маришки. Зыркнула на меня исподлобья.
- Ой, мои девочки проснулись. А я вас сейчас чем угощу.
Побеждала на кухню, поставила чайник и нарезала бутербродов с половины батона. Да, давненько мы не видали такой вкуснятинки. Чай с колбасой! Мечта! Поев, усадила Маришку играть, сама села за швейную машинку. Только краем глаза заметила, что Прасковья повертела в руках мои изделия. Бросила на пол. Взяла накидку что я брала и пошла со своей клюкой в ванную.
- Да не нужно, Прасковья Ивановна. Я постираю сама. Понимаете, мне на землю надо что-то стелить. Под товар. Понимаете? Но не разложу же я белье прямо в грязь. Его не купят.
В ответ было только грохотание таза об ванную. Ну и ладно. Зато я продала почти половину того, что сделала. Значит это нужно. Ну и пусть, что совсем молодая девочка. Тут же нет криминала. Мода такая. Сижу, шью, присматриваю за играющей дочкой. Шумы в ванной прекратились. Стук клюкой у двери. Я оглянулась. Увидев, что я смотрю, Прасковья стала тыкать в мои изделия палкой.
- Убрать? Я сейчас. Нет? А? Что это? Это такие трусики. Мода такая. Для молодёжи. Я сегодня продала несколько. Сейчас ещё нашью.
Она палкой тычет мне чуть ли не в голову. Чего хочет? Провела рукой по волосам.
- Ну что вы хотите. Это косынка. Вы же знаете, у меня муж умер. Здесь убили, в Москве.
А она-то на трусики, то на голову палкой показывает.
- Ой спасибо. Поняла. Мой траур и товар не сочетаются. Поняла. Спасибо. Завтра без платка пойду. Идти за вами? На кухню. Стол. Ящик. Скатерть. Достала. Положить на табурет? Закрою стол. А со скатертью что. Красивая. Льняная. Не выбеленная, пошитая по краю тесьмой. Накрыть табурет.
Ничего не понимаю, чего она хочет. То на мои изделия тычет клюкой, то на табурет. Даже палкой на меня замахнулась.
-А-а! Поняла. Это чтобы на землю товар не класть, взять табурет накрыть скатертью. Всё, поняла, Прасковья Ивановна. Большое спасибо. Можно я вас поцелую. Нет, не хочу я дубинкой. Вы такая сообразительная. Я бы никогда не додумалась.
Вот видишь ты. Какая молодец. А может оно и правда. Я ведь для всего нашего девичьего царства работаю. Прасковья Ивановна, что подскажет, может за доченькой присмотрит, так и заживем.
На следующий день пришла так же девочка и привела с собой подружек. Пока выбирали, собралась кучка людей. Эти женщины, что постарше, поняв характер товара, хмыкали и быстро уходили. А вот молодежь быстро разбиралась, что и как. Товар быстро разошелся. Я даже чуть скатерть с табурета не продала, но вовремя спохватилась. Вдруг Прасковья будет ругаться.
Зато на третий день не продала ничего. Подходили, смотрели, объясняла. Полный ноль. Так не солоно хлебавши и пошла домой. Сидела, долго думала, тут к моим ногам упало бельё. Подняла его и посмотрела на Ивановну. Она палкой тычет мне в руку. Присмотрелась. Свернутый лифчик. Развернула. Старый. Довольно большой размер. Это, наверное, Прасковья раньше носила. Сейчас похудела так, что ничего не найдешь. Она мне своей клюкой то в грудь тыкнула, то вниз живота.
-Господи! Когда же ты сможешь толком объяснить, что хочешь от меня то? Верх, низ. А? Комплект сделать? Так я не умею. Порвать? Распороть? Поняла. Распороть, посмотреть, как сделано и шить комплект. Спасибо большое Прасковья Ивановна. Вы мой ангел-спаситель.

Ну даже распоров на мелкие детали, не поняла, как его сшить. Попыталась сшить то, что распорола. Тоже ерунда получилась. Отложила на завтра, а сама решила заняться комплектами. Один длинный шнурок. По низу кружевная лента. Сверху два треугольника, от которых две короткие веревочки. Ну типа нулевой вариант с завязками сзади на шее. Разложила то, что получилось. А что? Довольно неплохо.
На утро вышла и продала то, что успела сделать. Вернувшись домой, увидела Прасковью Ивановну рядом с моим рабочим местом. Короче, я так поняла, она раньше сама шила такие вещи, потому как тыкая своей клюкой, объяснила мне, что зачем и как пришивается. Когда я поняла, как шить бюстгальтер, то оказалось, что не слишком-то и сложное дело. Хотя, поначалу, подумала, что темный непролазный лес.
С этих пор я стала шить бюстгальтера разных размеров. Очень пользовались спросом хлопчатобумажные больших размеров и для кормящих матерей с застежкой спереди. Дело пошло.
Сначала пришлось найти продавца.
Я шью, она продаёт. Тоже довольно хлопотное дело. Одна запила. Другая, взяв партию товара, испарилась. Третья стала продавать по завышенным ценам, что почти отпугнуло покупателей.
Потом встретила деревенскую девушку, которая приехала поступать в театральный. Она сидела и плакала. А я ей предложила матрас на полу и обед. С этих пор нас стало четверо. Танечка, так звали нашу новую жилицу, очень ловко управлялась с товаром и покупателями. Ей надо было не в театральный, а торговый поступать. Она подняла продажи на сто процентов. Редко, когда она возвращалась с товаром домой. Пришло время, когда табурет со скатертью пришлось заменить на металлический стол на рынке. А затем и маленький уголок в большом магазине.
А! Вот еще расскажу. Прихожу как-то домой. Покупала материал и застежки. Смотрю, моя Прасковья лежит. Наверное, плохо себя чувствует. У меня у самой голова трещит. Погода портится, гроза, наверное, будет. Я подошла спросила, надо ли что. Она глазами указала на стул рядом. Уселась, а она мне папку "Дело №" в руки сует. Вот сколько времени прошло. Даже ходить может без своей клюки, только не говорит ничего. Хотела её к доктору сводить, так она на меня за это чуть клюкой не стукнула. Ну не надо, так не надо. Ну так вот. Села я рядом с ней, она мне папку в руки. А там все документы на квартиру. Показывает на себя и один палец на меня, на документы и два пальца.
-Это что? Мне прописаться? Хорошо! Спасибо! А может не надо? И Марину прописать? Вы умрете нам останется? Да не умрете вы. Вот к вечеру гроза пройдет и вам полегчает. Ну не машите, я поняла. Вы мне все хотите оставить? Так я тут ничем не помогу. Ой! Больно. Да, хорошо! Поняла. Приведу нотариуса.
После этого маленького инцидента, Прасковья Ивановна прожила еще год. Светлая память. Она хоть и злая, серьезная женщина была, но много добрых дел сделала. Много помогала и наставляла меня. Учила. И всё это без единого слова. Единственное, что я услышала от нее, это было:
- О-ох!
Когда она умерла у меня на руках. Похороны. Поминки. Траур. Мы три дня не торговали. После смерти Прасковьи Ивановны мы решили перебрать все, что было в квартире. Все старушечьи вещи Татьяна отвезла в деревню. Там совсем плохо люди живут. Бедно. И её мама просто раздала нуждающимся. А вот из того, что мы продали, был бронзовый самовар с царскими вензелями и серебряный столовый набор. Оказывается, всё это лежало в небольшом сундучке, стоявшем под кроватью умершей. Собрав всё, что выручила с продаж товара и этих ценностей, купила себе двухкомнатную квартиру. Не новую, но в этом же районе. Мы с Мариной переехали, а Таня временно осталась в нашем цеху. Цех, конечно, это круто сказано, но к этим событиям у нас стояло уже три электрических швейных машинки.
И потом, в дальнейшей жизни, бывало сядешь в уголок, обхватив голову руками, задумаешься о своём житье-бытье, а перед глазами встает как живая наша Прасковья. Стоит, молчит, сказать-то ничего не может, а вот клюкой своей перед самым носом машет. Того и гляди в раз по темечку врежет. Но нет, так ведь за всё то время, что вместе жили, ни разу и не ударила. Но вот мысли, толи от испуга, а может ещё как, но начинали бежать в нужном направлении. Ещё глаза. Её взгляд заставлял думать. Решение там, глубоко в мыслях, и самой голове. Ох, как не хочется, но придется. Перейду от светлого образа Прасковьи Ивановны, да к черному ангелу своей жизни.
После покупки квартиры это случилось. Не то, что необычное, но знаковое событие.
К нам пришли рэкетиры.

И решил я вот это вот, бросить курить. А что? Дело хорошее. Оно и для здоровья полезно, да и детки у нас маленькие. Опять же экономия. Так вроде и ничего, деньги не большие за пачку, но курю я по многу. Вот на работе. Все остановились — перекур. Вышли, сели. Курнули по одной. Поговорили. Курнули по второй. Все пора работать. Встали. Я закурил и пошли работать. Даже работая, щурил один глаз, но сигарету изо рта не выпускал. Для чего глаз — то щурил? Так дым от сигареты прямо в глаз.
Ну и вот. Решено сделано. Сказано — так хочется сказать, - сделать. Да фигу там. Конечно. Мужик ведь. Должен сказать и сделать. Но тяжко. Дети маленькие, или большие, не важно. Это же наши дети. Зачем им плохому учиться. Я вот даже слова матом, дома не говорю. Не то что на работе. Там ведь это для порядка. Загнешь покрепче и любая работа спориться. На работе вроде как норма, а дома жена, дети. В общем решил выяснить как можно сделать хорошее дело и для себя, уже кашляю как паровоз и для семьи.
Самое простое это мужиков расспросить. Вот так, на перекуре и задал вопрос:
-Мужики, кто знает, как бросить курить?
- Опа. Наш папаша решил бросить пагубную привычку. Ну что, хорошие мысли.
- Да не слушай ты никого. Вот я тебе расскажу, как правильно бросить. Я сам уже раз шесть или семь бросал. И ты знаешь — удачно. Все шесть раз.
- Это как? Ты же и сейчас куришь.
- На это свои причины. Вот первый раз бросил курить — злой как собака. На всех кидался. С женой подрался и через неделю развелся. Вот так первый раз целую неделю не курил. Как развелся так с горя и потянуло. Второй раз было, когда в общаге жил. Бухнули мы тогда с парнями по полной. У кого стипендия, у кого зарплата. Ну в общем все пропили и прокурили вчистую. Вся общага ходит унылая. По за углами и шкафами все бычки пособирали. Все скурили до фильтра. Некоторые даже чай пытались скрутить в козью ножку. Горло дерет, а самого, того, кайфа нет. Табак нужно. Опять неделю не курю. Хожу как в воду опущенный. Прошу у мужиков. Дайте хоть одну затяжечку. А они нет говорят. Раз бросил так и бросил. Только Ленка, наша крановщица, а я тогда на стройке подвязался, вот она и пожалела. Купила мне пачку сигарет. Накурился я вдоволь и на ней женился. Вот видишь. Тогда с горя курить начал, а теперь с радости. Или наоборот? Да это не важно. Главное, что виноваты в этом — женщины. Понял. Или вот еще. Я тогда уже с Танюхой жил. Выпили мы с ней немало. Но дома. Все честь по чести. Не помню, что там не поделили, или приревновала как всегда, только я ей с ходу фингал поставил, а она мне всю морду когтями расцарапала. Да так, что я не то что есть не мог, мне даже сигарету в рот больно было вставить и дым в себя тянуть. Вот видишь, еще один способ бросить. Хошь, я тебе сейчас в раз, ряшку твою раскрою?
– Нет, нет. Спасибо. Я уж более мирными способами.
- Да ты Семена не слушай. Это все лабуда. Вот я тебе расскажу. Купил я в аптеке таблетки. Ну кушаю их. Так вроде помогает. Противно во рту как после сигареты, только у меня привычка, во рту или в руке что — то держать. Ну как сигарету. Вот и решил, грызи себе ручки или карандаши. Все вроде нормально, только то древесины наешься и весь рот от грифеля черный, а то весь синий от пасты и хрен отмоешь. Уже трешь, трешь эти губы, до боли, а чернила если въедаются, то не выведешь. Зато не курил. А чего закурил — то? Да теща у меня умерла. Сборы, уговоры, похороны. Перенервничал, вот и закурил. Да и вообще мужики от чего курят. Все бабы и стрессы. Это у женщин блажь такая, а у мужиков — все жизнь на нервах. Вот подумай. Ты чисто гульнул разок, другой. А у подруги духи «Шанель номер пять». От тебя разит хуже, чем из помойной ямы. Любая догадается где ты и с кем был. А так накуришься побольше и ничего. Табак любую «Шанель» забьет. Или вот в машине подвез дамочку какую. Духами прет, никакие открытые окна не помогут. А ты закури — и все. Обычный мужской запах. Так что я тебе вот как скажу: в доме кто-то должен курить, иначе во всем доме нет запаха мужика. Одними детьми и женщинами пахнет дом. Приходишь к таким в гости и понимаешь, муж подкаблучник.
- Да причем здесь подкаблучник. Я так, для себя и для детишек своих стараюсь.
- Не слушай их. Мой тебе совет — кури в свое удовольствие. Тех, кто курит не кусают собаки. Это раз. К тем, кто курит не залазят воры. И те, кто курят всю свою жизнь молодые. Понял.
- Вот это Семен. Ай да молодец. В пух и прах разбил желание бросить.
- Постой, Семен, так зачем же ты так старался бросить? И объясни, что здесь к чему. Почему собаки не кусают курящих.
- Чудак, все просто. У тех, кто курит, часто болят ноги. Сил маловато в ногах. Вот и ходят они с палочкой. А где ты видел, что б собаки кидались на людей с палочкой. Вот.
- Ну а воры то тут причем.
-Да при том. Ты вот много куришь — кашляешь. Бухыкаешь как паровоз. Ну какой же вор полезет в дом, если там мужик кашляет? А?
- Железная логика! А про молодость как?
- Так тут еще проще. Курцы долго не живут. То у них рак легких, то одышка и инфаркт. Так что курящие не бывают старыми. Умирают во цвете лет, так сказать. Кури пацан.
- Ну Семен дает. Тут кури — а тут чуть ли не завтра сдохнешь.
- Я ведь поэтому и сам хочу бросить. Шесть раз все пытался. Да ни как. Нет у меня силы воли. Но и то. Когда трезвый одну — две сигареты в день. Две затяжки сделал, потушил. Через час еще пару затяжек. Вот только когда выпью, могу за вечер и три пачки скурить. Не контролирую процесс. А почему? Потому что слабак. Но женщинам об этом знать не надо.
- Это не слабак Семен, а дурак, называется. Вот скажу свою историю.
- Так ты же вроде и не бросал курить.
- Да, не бросал, но мысли были. Потащила меня как — то моя благоверная в монастырь. Тетку проведать, да свечи — родителям поставить. Приехали. Она в церковь, а я в сторонке стал и курю. Мимо батюшка идет. Посмотрел на меня, закачал головой и слышу идет мимо и молитву читает. Я ему и говорю: Вот вы святой отец головой качаете, а нет бы и помочь мне бросить курить. Богоугодное дело сделаете. А то у меня сил не хватает. Остановился батюшка. Посмотрел на меня. Пошел ко мне, обошел и встал возле дерева где я курил. Потом обхватил дерево руками и давай кричать: «Ой спасите, ой помогите, сейчас упаду» ... я ему: «Да отпустите дерево, вы же на земле стоите». А он продолжает: «Ой спасайте меня. Если отпущу дерево или я упаду, или оно». Да что за чушь вы несете? Дерево нормально стояло и еще сто лет простоит. А вы если отпустите дерево, то тоже не упадете, вы же на земле стоите.
Отпустил он дерево, стоит и смотрит на меня. Улыбается.
- «Ну что сынок? Глупое занятие держаться за дерево и бояться его бросить. Так же в моих глазах, глупо выглядит держаться за сигарету и просить помочь, бросить ее. И вот еще, скажи мне. Ты, когда начинаешь что-то делать по дому, творишь молитву. А перед тем как закурить читаешь отче наш? Вряд ли. Это потому что, когда делается хорошее дело — Богу это угодно. А вот когда человек сам себя, пусть и медленно, но убивает — Богу это противно. Он и молитву не дает творить перед куревом».
- Курить конечно я не бросил. Силы воли мало, да и решил, что лучше брошу пить. От водки больше горя. Чем от сигарет. Но сразу отказаться и от того и от другого не могу. Должно же в доме хоть что-то отличать меня от женщины.
Наслушался я всех эти россказней и решил сам, без помощи советчиков обойтись. Хотя некоторые моменты на ус намотал.
Первым делом понял, сразу не смогу. Надо плавно. Характер у меня не очень, так что б с женой не ссориться. Решил. Не более одной пачки в день. Стал себя ограничивать. И скажу вам нормально. Меня это сильно обрадовало и подняло в собственных глазах. Через неделю оставил на день всего десять сигарет. Вот тут облом. Неделя прошла, а я никак не укладываюсь. То одну, то две сигареты добавляю. Все же не десять. Правда после второй недели — ровно пять сигарет на день. Всю третью неделю курил по пять. А потом решился. Да и на работе завал. В общем стал одну две в день. И ничего. Живой. Неделя, другая. И вот как-то решился, чего там уже рот пачкать. Только гадости во рту. Уж лучше стопку пропустить, чем вонять табачищем. И вот не знаю кому как, но, когда рядом курят, мне не мешает. Я к этому безразличен.
Через шесть лет, купил себе первую машину. Стали много ездить. Дети ведь подросли. Все и все интересно. Только бензин дороговат, да и походы по музеям и дворцам не дешево. А также и штрафы в ГАИ. Пришлось бросить выпивать. Теперь живем полноценной походной жизнью. Что ни выходные — лес, горы. Дети болеть перестали. Закалка. Теперь копим деньжат на поездку на море. Так что не верьте, что бросить курить легко. Это трудно. Для меня было очень трудно. Но так необходимо. И так приятно осознавать теперь что я не раб. Я как тот Спартак смог вырваться из лап привычки. Смотрю теперь на курящих и думаю:
– А ты вот сможешь стать обычным человеком. Таким, чтобы не тянуться за соской и спичкой. Вряд — ли. Раб всегда покорен.
Будьте здоровы. Живите богато. А мы уезжаем семьей в Карпаты. Где горы и лес наполняют нас жизнью. Привычка хорошая есть у нас на всех одна — Быть всегда здоровыми.
Чего и вам желаем.

Первый раз сеструху я увидел года в четыре. Да нет, мало что помню. В памяти только одно: сильно больно таскала меня за волосы. Это сейчас я лысый, а тогда шевелюра была дай Боже. Даже родился с волосами. А ещё за сестру мне доставалось от матери. Это когда я отбивался от своей ползучей, кусучей и тянучей кузины.
К бабушке, в Ленинград, меня отправляли на всё лето, а кузину, изредка привозил её отец. Она младше меня на три года, но первая наша встреча произошла всё же в Москве. И она оставила именно тяжёлые и болезненные воспоминания и обиды.
А вот следующая встреча и последующие два месяца жизни случились только через три года. Женился один из многочисленных наших дядек. Собралась почти вся семья. У бабушки хоть и большая квартира, но всё же не безразмерная. Разместили всех, но мне досталось место рядом с Танюхой, под батареей, на полу. Нам положила матрац и укрыли тёплым одеялом. Но мы ещё не сошлись в общении. Да и какое там общение? Я мужик, шести лет, а эта милюзга в три года. К тому же, ночью, эта ссыкуха надула в штаны, ну в пижаму. Стащила их с себя и стала своей холодной, почти ледяной попой прижиматься к моей спине. Она то маленькая сама. Я бы отполз, да некуда. Терпел. Правда она быстро согрелась, успокоилась и ровно засопела, стал тоже дремать. Но этой егозе не лежится спокойно. Развернулась и одну свою ножищу хрясь на меня. Да ещё и привалилась поближе.
Ночь. Темно. Лежу уже на краю матраца, а эта девица, в своих полных три года на меня голышом забралась. Греется. И всё бы ничего, только рука моя зажата между мной и ей.
Буквально за месяц до поездки, мы с отцом ходили в баню. Это истинно мужское развлечение. Женщин туда не пускают. А в парилку так вообще ходят только избранные. Там много пара и очень жарко. Отец разрешил мне посидеть на нижней полке.
Гордости во мне немерено. К тому же отец рассказал мне о мужском достоинстве. Это чисто мужской разговор и его я помню всю жизнь. В последствии так же говорил со своим сыном. А тогда! Баня, парилка и достоинство, полностью занимали мои мысли. В баню мы ещё раз ходили перед самой поездкой. И вот.
Лежу это я на краю матраца, а эта голая девица запёрлась на меня и жмётся. Слова отца, это слова. А тут я на деле ощущаю, что Там у неё ничего Нет!
Приподнял одеяло. Темно. Ничего не видно. Пошевелил рукой. Ей не нравится. Забурчала во сне. Всем хорошо, спят себе, а тут все мысли об этом. Ну как так? У меня всё есть, у папы, да и у всех в бане есть, а под рукой ничего нет. Отвалилось что ли? Папины объяснения о женщинах мало меня трогали и волновали. Главное я, и моё достоинство. Кто такие эти девчонки? Но вот столкнулся. Точнее сама на меня залезла.
Какая долгая ночь? Все спят и сопят. И эта мадама мне в ухо сопит, а я аж горю от нетерпения. Как бы узнать, где она своё достоинство потеряла? Ведь там явно под рукой ничего не нащупывается.
Когда проснулся, её уже рядом не было. Все уже встали. А эта вредина всем сказала, что я её об писал. Обидела до ужаса. А я так хотел ей похвастаться своим достоинством.
Взрослые были очень заняты подготовкой к свадьбе, да и самим гуляньем. Так что нас отправили в соседнюю квартиру, где жила моя сверстница и почти подруга, Маша. Очень красивая, но, как и все девчонки, вредная.
Мы стали играть. Когда мне приспичило в туалет, Машка предложила свой горшок. Но я уже мужик, и по росту спокойно достаю до унитаза. Когда я писал, эти две мамзельки стояли рядом и глазели. Как же я был горд, хвастаясь своим достоинством. Зато потом Машка выгнала нас из ванной комнаты и не разрешила смотреть на неё. Только потом, мне пришлось лечь на пол, чтобы увидеть, как это делает Танюха.
Вот так я понял различие полов. Далее долгие годы мы изредка встречались у бабушки. Сеструха любила делать мне причёски и рассказывать страшные сказки, а я за это разрешал спать на мне. Почему-то она всегда мёрзла и была холодной как лягушка. Зато мне всю жизнь было жарко.
После того дня, когда я всё это дело рассмотрел и понял различия, долгое время не обращал на эти различия внимания. Только лет в двенадцать, нас положили спать у бабушки на разные матрацы. Отдельно! Когда все ушли, Танюха переползла ко мне. Мы болтали. Она меня расчёсывала. А когда я проснулся, она спала у себя. Отец её переложил.
Я встал. Оделся. Интересно, и чего это она спит? Всегда вставала раньше меня. Подошёл. Глаза закрыты, но слегка подрагивают. Да что там глаза?! Тут пижамная кофточка расстегнулась, а там такое!!!
Два! Тёмно-коричневых! Бугорка! Торчат! Прямо вверх! Как горы! Как Облака! Как! Как! Слов описать нет!
Тут она, словно опомнившись, дёрнула на себя одеяло, укрылась и повернулась к стене. Оголив при этом белую попу. Да что там попа? Там же такое!!! Чего раньше у неё не было, и я не видел, и даже не представлял себе. Сел на диван. Перед глазами стали мелькать женщины, девчонки, подружки. Оказывается, и в школе у девчонок там что-то есть. И вот теперь я увидел, что! Только осознать бы ещё, что это и к чему? Вот это да!
Тут Танька встала, и завернувшись в свою пижаму, (штаны натянула под одеялом) скользнула в ванную. Оттуда вышла вся разодетая и с высоко задранным носом. Её осада продолжалась три дня. После чего мне было разрешено посмотреть, и даже потрогать пальцем.
Мой интерес был удовлетворён. Увидено, потрогано и нет уже такой заинтересованности. К тому же она сказала, что это растёт и болит. Раз болит, то меня это точно не интересует. А поэтому ежевечерний поцелуй, в эту болящую мякоть, (ну чтоб меньше болело) меня не сильно то и радовал. Хотя ежевечерние расчёсывания моей шевелюры и касания моей спины этими пупырышками, приносили мне несказанное удовольствие. А сестра как специально, хотя может и специально, снимала верх пижамы и касалась меня.
Следующее воспоминание опять уже года через три. Мы гуляли во дворе и тут приехал на велосипеде дядя Витя. Он жил этажом ниже. Приехал он очень сильно пьяный. Упал. Отполз от велосипеда и кое как поднявшись побрёл домой.
Спрашивать его о велике не имело смысла. Всё одно пьян. А я покатаюсь и занесу ему на этаж. Сел и проехался. Танюха наблюдала со скамейки. Предложил прокатится и ей, но оказалось, что она не умеет. Бесхитростно, и без посторонних мыслей предложил ей поучиться, а получив утвердительный ответ, подогнал технику к бордюру. Так легче садится.
Разве мог предположить я, какое это увлекательное действо. Учить девушку кататься на велосипеде. Главное, чтоб она была в юбке.
Уже первое действие, сесть на велосипед, оказалось на столько эротичным, что я ни за какие коврижки не отказался бы учить её кататься.
Рама у велосипеда, мужского типа. Таня перекинула ногу через раму, показав на миг всё скрытое. Уселась на сиденье. Над юбкой белела резинка от трусиков.
Слегка взявшись руками, чуть ниже талии, зафиксировал её прямо и подтолкнул. Она покатилась. Я бегу рядом, она едет. Я бегу, а ветер развевает юбочку. Мелькнула белая ткань. Стал отставать. Тут её качнуло. Догнал и ухватившись удержал от падения. Хватал, не глядя и только потом осознал, что мои руки под юбкой. Отдёрнул их. Она рассмеялась и покатилась дальше. Я остановился. Ветер развевал юбку как знамя, оголяя ножки и белые трусики.
Кочка и Таня летит на кучу песка, привезенную самосвалом для песочницы. Ноги к верху. Заливистый смех.
Во мне всё вздрогнуло. Проснулось. Проснулся.
Что-то жёсткий сегодня диван. Спать мешают мысли и вздохи. Пойду к жене на кровать. Пусть пригладит три мои, оставшиеся на голове волосины. А может и расскажет какую страшную сказку.
Что с нами делает молодость. Пусть даже приснившаяся во сне.
Приснится же всяко разное. Приятно.
И Вам всем всего наилучшего.

Все беды в жизни от переизбытка. Есть переизбыток алкоголя – жди приключений. Появился переизбыток денег, вновь напасть на глупую голову. И так во всём. Переизбыток еды, женихов, невест и даже самих приключений. Я успела уже всех и вся обвинить во всех злоключениях, но в окончательном итоге определил виновником себя. Ведь даже теперь, прожив долгие годы, я ощущаю себя в двух ипостасях. Мысленно женщиной, а телом, натурой и естеством – мужчиной. Начну сначала с того, что винила отца. Мама хилая и слабая, всю жизнь болезненная. Протянула до своих тридцати, моих семи и ушла безвозвратно.
Мы тогда служили на Памире. Горы, снега и солдаты. У меня и так-то в друзьях числились трое рядовых и сержант. Мама болела и со мной проводили время те, кого присылал отец. Вот из этого круга я и выбрала себе друзей. Но солдаты два года и по домам. Демобилизация. Приходят новые. Новые игры, новые знания, но они ведь все – парни. Короче не было у меня в детстве игры с куклами. Хотя дома отец повсюду разложил куклы, тряпки, лоскутки. Но не тут-то было. Армия есть армия. И для меня пошили форму. В школу возили на УАЗике. Также из школы. Но село дальнее, забитое. Дети тихие и какие-то замедленные. А я же пацанка. Не в халате и тюбетейке, а в солдатской форме (меня тогда уже все отождествляли с мальчиком). Когда видя меня, слышали моё имя, долго не могли понять, кто я, Евгений или Евгения. Даже в части после того, как старый призыв ушел, все новые меня считали пацаном. Так и росла, то на плацу, то в спортзале. Свыклась с мыслью "такая как все". И шоком для меня стали эти женские дела и проблемы. Мама к тому времени уже умерла.
Отец часто стал выезжать в город. Я стала ждать, что привезет мне мачеху. Но он не вез. Мне просто необходима была она. Женщина. Я перевернула горы литературы в нашей библиотеке при части, но сами понимаете, что в армии не до женских рассказов и проблем. Поехала в деревню. Рылась в школьной библиотеке, но не найдя, решилась спросить работающую там женщину. Та в ужасе от меня отпрянула и, завернувшись в платок, забормотав что-то себе под нос, быстро ретировалась.
Вернувшись в часть, нашла укромное место за беседкой, села и расплакалась. Наверное, первый раз в жизни. Отец ведь не терпел слез. "Сила и мужество" его девиз. Тут-то меня и нашла жена нашего майора. Села рядом, стала гладить и тихо говорить. А я сгоряча выпалила ей все проблемы. Она поднялась, и потянула меня за собой. Мы пришли к ней в дом. Там сидели за столом трое офицеров и ее супруг. Властным голосом она выпроводила всех на улицу. Закрыла на крючок дверь. Раздеваться в обществе женщины мне было непривычно, а донага, так вообще впервые.
Она меня обмыла. Всё рассказала, показала и многому научила. Так я стала девушкой. И как же при этом я возненавидела своего девичество. Эти болящие и растущие груди. Эти ежемесячные проблемы. Хоть отец и привёз из города всё необходимое, после тайного разговора с майоршей. Но эти неадекватные состояния выводили меня из себя. Эти дни, когда не было сил крутиться на турнике или болтаться на кольцах. Это лицо, в один миг, покрывающееся прыщами и зудящее, как во время чесотки. Мне казалось, что в эти дни, солдаты ходят и смеются за спиной над моим состоянием. Я всё же росла и немного свыклась с происходящим со мной. Но всё так же неистово не любила в себе девушку.
Отца перевели в новую часть. На Дальний Восток. Тоже глухомань, но хоть меня там никто не знал. Уже точно знала и высчитывала эти дни, просто закрывалась и три-четыре дня не выходила из дома. Читала. Учила языки и смотрела местное телевидение. В остальное время я была как обычный, безусый первогодок. Там, кстати, я впервые и увидела передачу о смене пола. Плохо и мало что поняла из-за незнания языка. Это послужило толчком к ускоренному изучению. Стала больше общаться с местными. Хотя отец и не одобрял такое. Граница рядом. Росла, изменялась, но не изменялось отношение к себе. Как же я ненавидела себя. Точнее свое женское тело. То время, когда все ребята бодро бегали на зарядке. Отжимались и подтягивались. Сдавали нормы. А я лежала без сил. Да, да, я про эти проклятые дни. Грудь, которую я обычно перевязывала бинтами, болела так, что прикоснуться к ней не было никаких сил. Меня то бросало в жар, а то в холод. То распирало изнутри, а то скрепляло до каменного вида. Нет смысла описывать все те ужасы, состояния, которые я испытывала как девушка. И как же я завидовала парням, не испытавшим того ни разу. Каждый месяц я готовилась к этому заранее. Или договаривалась о поездке в город, а то просто сказывалась больной. Но бывали случаи, когда мне всё же приходилось оставаться в части и через силу делать всё то, что делали мои друзья.
Улыбнуло! Вспомнила, что как-то раз на зарядке, один из бойцов обратил внимание на мои трико:
– Что-то, Женя, у тебя там слишком гладко, уж не оторвала ли какая подруга в городе?
С тех пор пришлось в трусики подкладывать мешочек с аккуратно сложенными и сшитыми меж собой тряпочками. Так вот, в эти дни, я обходилась без этого приспособления. И так хватало. Ладно! Всё! Не буду об этом. Одно добавлю, именно то, что меня внутри себя достало, то и сподвигло меня на эту выходку.
Отец настаивал на поступление в институт. Я не возражала. Только он мечтал видеть меня военным. А я утверждала его на мысли моего поступления на ин-яз. Для лучшего внушения, говорила ему это на трех языках. Английский, китайский и, немного, французский. Кроме этого знала ещё татарский, узбекский и несколько наречий малых народов. Слезы, уговоры и он поддался. Первый этап плана был осуществлён. Далее предстояло выпросить у него путевку в Таиланд. Для совершенствования языка. Так, после окончания, я могла стать военным переводчиком. Этот довод сломил волю батюшки, и недельная путевка лежала на столе. Отец, конечно же, не проявлял особого удовольствия от моей поездки. У меня же проблемы только возросли. Я ехала в капиталистическую страну. Там всё за деньги, а где их взять? Решилась на маленькое воровство. А так как курс доллара был 1 к 6, то много тянуть из папиной заначки мне не пришлось. Там было много, авось и не заметит.
Да! От нашей части и до сберкассы было далеко. Приходилось копить дома, а потом разом, заезжать и класть всё на книжку. Вторая проблема – так это куда ехать? Это сейчас у вас интернет. Клац кнопочку и всё ясно, а мне можно было узнать только из газет или телевидения. Но, кто ищет, тот находит. Смотря китайское телевидение, когда отца не было дома, попала пару раз на передачи по интересующей меня теме. Один раз купила газету на рынке мелочей. Где продают всё, что угодно. Новое и старое. Привезённое издалека или сделанное собственноручно. Там я увидела подшивку газет. Стала листать. Буквально в третьей газете на глаза попал заголовок.
– Вот оно! Всё! Точно.
Прочла. Есть и город, и клиника, и даже фамилия врача, практикующего такие операции. Одно осталось неизвестно. Цена? И вопрос, хватит ли мне моих ворованных денег на эту операцию. Мои мечты и возбуждённое состояние чуть не выдали меня с головой. Как-то утром отец озабоченно сказал, что я во сне много говорю и метаюсь по кровати как в горячке и бреду. Пришлось пить успокоительное на ночь, чтобы не проговориться.
Вот и приблизился день поездки. Хочешь не хочешь, а эмоции переполняют. А вопросов то! Что одеть? Что с собой взять? А что можно? Чего нельзя? Как там, на их границе? Получится ли у меня всё, что задумала? Как не потеряться мне там, девочке, никогда не жившей в городе? Ведь Бангкок, говорят, по более Москвы будет. А я Москву только на картинках и видела. Да по телевизору, в новостях и кино. Страшно! Ужас! Одна надежда на язык. Английский я знаю превосходно, правда с уклоном на говор русского китайца, учившего меня. Тайский знаю только по учебнику. Практиковаться было не с кем.
Еду. Большинство в группе – взрослые люди. У всех дела, договора, проблемы. Не с кем и поговорить. Может оно и к лучшему. Глядя на них, я приняла деловой вид. Вещей минимум. На границе две минуты на осмотр. Отец, сам, на УАЗике привёз в аэропорт и город я не видела. Да и ехали ночью, чтобы успеть. Зато здесь, из окна автобуса, когда нас везли в отель по улицам, я просто обалдела. Красоты неописуемые. Люди снуют туда-сюда не хуже машин. Впечатляет.
Пока граница, приезд, расселение, у них там и рабочий день подошел к концу. Да у меня самой голова, что стог сена. Полна мыслей, идей и впечатлений. Долго не могла уснуть.
Утром на завтраке нам рассказали на ломаном английском, что нас ждет. Экскурсии, поездки и разный осмотр. После обеда свободное время. На выходе со столовой, от ресторана, я поймала одного из говоривших и, трясясь от страха и стыда, спросила, где и как мне найти в этом городе доктора Приити Тиютринона. Я же думала, что мне начнут задавать вопросы, косо смотреть или вообще в лицо рассмеются, но эта девушка, экскурсовод, очень спокойно переспросила:
– Доктор?
– Да, да. Тиютринон. Доктор Приити.
Она подошла к портье, взяла листок бумаги и ручку. Написала на тайском адрес:
– Покажите этот таксисту, вас отвезут. Вы не будете сегодня на экскурсии?
– Извините, нет. Надо повидать доктора.
Потеряв ко мне интерес, девушка прошла к автобусу, а я на стоянку такси. Села в машину и показала бумажку с адресом водителю. Странно, опять никакой реакции. Вроде у них здесь все каждый день ездят к доктору по сексуальным проблемам. Ехали долго. Подъехали к невысокому серому зданию. По нашим меркам не выше трех этажей. Как в селе администрация. Но окон в здании пять рядов. Оказалась, высота потолков менее двух метров. Они же здесь все маленькие. Расплатившись с таксистом, деньги мне еще в аэропорту обменяли, зашла в холл здания. Вот тут-то я и увидела первое удивление. Когда медсестре в приемном покое я рассказывала о цели своего визита, ее это не удивило, а вот после того, как я назвала страну, она подняла свои раскосые глаза на меня. Но тут же заметив проходящих, и как по мне пробегающих трех мужчин, она вскочила и за ними. Сначала мужчина отмахивался, а когда услышал:
– Гёрлз, Раша.
Остановился и пошёл в мою сторону. Обошел вокруг меня три раза. Пощупал пульс на руке, спросил, говорю ли я на английском, и после моего утвердительного ответа схватил за руку и потащил в комнату. Усадил меня в кресло. Такое мягкое и уютное, что я в нем чуть не утонула. Он сел за стол и стал задавать вопросы, а потом попросил коротко рассказать о своей жизни. Меня немного трусило и рассказ свой я начала немного сбивчиво, но доктор налил в мензурку немного воды и капнул туда несколько капель чего-то. Дал выпить. Уже через пару минут я спокойно объяснила, что провела всю свою жизнь среди солдат. Половых связей не имела. Папа мечтал вырастить из меня кадрового офицера. И вот я пришла решить эту проблему раз и навсегда.
Тут доктор начал рассказывать, что большинство людей в его клинике наоборот хотят стать девушками. А точнее 90% таких пациентов. И я должна хорошо подумать, прежде чем лишать себя этого.
Но я же, как самый обычный узбекский осёл, если уперлась, то хрен вы меня сдвинете с места. И понесли. Только я успела спросить, сколько будет стоить операция, вдруг у меня денег не хватит? На что доктор ответил, что для русской девушки его работа будет бесплатной, а вот лекарства и реабилитация обойдутся мне около 1000 американских долларов. Это меня немного успокоило в финансовом плане. Но тут пришли четверо санитаров, уложили меня на каталку и, не обращая внимания на мои возмущения, повезли по коридору.
– Здесь вам больница и здесь свои законы. Сейчас вы сдадите все анализы, мы проведем исследования и назначим день операции.
– Только доктор, у меня двухнедельная путевка. Мне нельзя задерживаться.
– Это немного усложняет дело, реабилитация у нас проходит около месяца. Но мы постараемся уложиться.
– И еще одно, доктор, у вас тут кругом мужчины. Ну вы меня понимаете.
– Операция будет проходить под общим наркозом, вы ничего не увидите, не почувствуете и не узнаете. Вы проснетесь уже в новом обличии. Все анализы и процедуры проведут те медсестры, которых вы выберете. Я выбрала двух таек: невысоких, миловидных, с плавными и размеренными движениями. Только имена мне их не очень понравились, и только после своей операции я узнала, что эти две тайки, на самом деле, были парнями, прошедшими операцию по смене пола, и работающими в больнице, чтобы удешевить расходы.
Возле одной из комнат мне разрешили встать с каталки. Одна из медсестер подала мне сложенный конверт из материала и предложила переодеться. Все снять и одеть рубашку.
Зеркальная комната! Зеркала везде. Стены, пол и потолок закрыты отражающими меня зеркалами. Как-то даже растерялась. Даже находясь в одиночестве, в этой комнате неуютно себя чувствуешь. Стала раздеваться. Отражения вместе со мной. Стыдно. Зарделась. У нас в доме всегда только маленькие зеркала были, да в казарме почти по пояс. А вот во весь рост я себя впервые увидела. Раздеваясь, еще несколько раз оглянулась. Одна. Смущённо, но всё же рассматриваю незнакомое тело. Сняла полуботинки, носки, брюки, свитер и рубашку. А вроде так и ничего себе выгляжу.
В этих зеркалах можно рассматривать себя отовсюду. Смотала с себя бинт, которым утягивала грудь. Фу. Как два каких-то бесформенных, не знаю даже и как назвать. Но после утяжки, тело отдыхает. Хорошо. Трусики снимать не стала. Сначала одела рубашку, а уж потом сняла. Но тут же, кругом зеркала. В одном из зеркал на потолке, увидела то, что у меня снизу. Скрестила ноги и опять зарделась. Щеки горят. Стыдоба то какая. Хорошо, хоть никого нет, но всё же. Немного необычное состояние. Наверное, первый раз в своей жизни я одела женскую ночную рубашку.
Дома ведь только пижамы. По телу пробежала прохлада. Нежная ткань холодит тело в местах прикосновения. Приятно. Оказывается, одеться как девушка, бывает приятно. Приподняла подол рубахи. Осмотрела бедро. А что, красиво. Ровные линии. Ноги то у меня не кривые. Коленки розовые как свиные пятачки. Прикольно. Приподняла ещё выше подол. Всё ровно и красиво. Пропорционально. Стоп.
Еще скажи, что тебе это нравится. Зачем тогда сюда ехала? Ты вспомни свои месячные и всё вернётся. Да, точно. Это здесь зеркала. Там армия. Мужики. Нет зеркал, юбок, сантиментов. А критические дни в таких условиях – вообще завал. Нет! Решила так и все! Еще раз задрала подол до пупка, осмотрела свои достопримечательности и пошла на выход. Скоро я буду такой, как и все. Решено и ни шагу назад. Вышла из комнаты.
– И не жалко?
Сразу за дверью стоял доктор.
– Что?
– Расставаться с этой красотой.
Опять вся вспыхнула. Щёки аж плавятся от такого жара. Неужели он видел?
– Вы так прелестно смущаетесь, но не бойтесь. Я вас не видел. И никто вас не видел. Эта комната как точка невозврата. Говорите, что вы решили и пойдем. Многие выходят оттуда, меняют свое решение.
– Я не отступлю. Идём вперёд.
Скучно описывать операцию и всё, что с ней связано, особенно, когда сама мало что помнишь. Ой, извините, теперь надо, наверное, писать вам – мало что помню. Я ведь теперь Он! Да это непривычное состояние обыденности. Внешне ведь ничего не изменилось. Я и есть Я. Только первые дни очень сильно болело всё внизу живота. Ну и там конечно. Хотя нет. Всё привычное до необычного. Это ведь невозможно себе представить первое знакомство с "лучшим дружком" (как его называют парни в армии) в зрелом возрасте. Мальчики ведь с детства носят "дружка" на себе. А мне так он постоянно мешает. Хоть и необходимо носить поддерживающие трусики, нет, трусы. Пока всё приживется. Да в придачу это всё ещё и болит. Болит шов. Тянет кожу. И каждую ночь один и тот же сон: я, та самая, бывшая, в зеркальной комнате задираю рубашку до пупка и вижу это красивое незнакомое тело, моё бывшее тело.
Вы хоть раз рассматривали себя с этой стороны? Ну что вот оно было таким и не стало. А мне ведь еще раз предстоит зайти в эту зеркальную комнату. И этого я боюсь. Вдруг те прекрасные ровные линии и очертания будут мне милее нынешнего состояния. Хотя нет. Пора отбросить все эти сантименты. Я мужик. Я достигла того, к чему стремилась. Хотя вот мысли переделать не так-то и просто. Доктору было, наверное, проще переделать тело, чем мне перейти из Она в Он. Пью много таблеток. Много хожу. Больно, но это меня не останавливает. Сложена я атлетически. Спортивна. Слажена. Армейская закалка дает о себе знать. Спасибо папе и друзьям. Теперь со своими друзьями мне даже в туалет вместе можно ходить. А, соответственно, и в дальние походы.
Вопрос! Как сказать всё папе? Как объяснить исчезновение денег? Тех, что я взяла на операцию. Да много разных вопросов, нет возможности, которые решить сразу. Надо ждать. Ждать и привыкать к новому телу. Теперь ведь даже сходить в туалет, имеет необычный окрас ситуации. Сегодня сама. Раньше висел прибор, все собирающий. Утром его сняли. Захожу в кабинку. Над унитазом экран, идут видео картинки, что за чем в очередности делать. Достать, держать, убрать, застегнуть. Получилось. Опять достала. Держала. Привыкала. Ладно, надо идти, ещё подумают, чего.
Разрешили выход в город. Съездил, да съездил, без "а", в гостиницу. Там мало кто обратил внимание на моё отсутствие. Вещи лежат в номере, как и во время моего отъезда. Время возвращения домой ставит всё больше и больше вопросов. Как же жить и быть дома? Это вам не Таиланд. Попробуй в милиции объяснить, что ты уже не девочка, а мальчик. Как поменять паспорт, свидетельство о рождении. Документы в институт подала она, а учиться будет он. А папа? Как он, мой милый папа, воспримет эту перемену в дочке? Или сыне? Запутаешься тут.
Задремала. Открыла глаза. Уже темнеет. В клинике кинутся. Это вам не гостиница, где ты на хрен никому не нужен. Да, именно на хрен, я же мужик. Надо вот так, уже более грубо выражаться. Хватит этих сантиментов. Срочно такси. Больница. Успела. Время приема лекарств. Правда в гостинице оставила открытым чемодан с вещами. Там ведь у меня даже платье есть, что купил мне отец перед поездкой.
Вот и вторая неделя подходит к концу. Бегаю. Прыгаю. Уже ничего не болит и не мешает. Зашила дырку в кармане брюк, через которую всё время трогала и щупала новый орган, чтобы привыкнуть к нему и знать, что он не оторвался. Доктор мной восхищён. Восстановление после операции идет бешеными темпами. Русская армия непобедима в любом обличии. Не только в женском, но и мужском.

ЕВГЕНИ(Й-Я) 02
Возвращение было долгожданным. С папой обнимались и целовались, как и раньше. Рассказывала много об увиденном: о людях, красотах природы. В больнице много времени свободного, вот и смотрела фильмы о Таиланде. Их рекламные ролики, туристические направление и достопримечательности. Папа очень удивился, что так много увидела и успела. А я всё более уверенно себя чувствую. Привыкаю. Большую часть денег я ещё там обменяла обратно на рубли и по приезду вернула в папину копилку. Форма одежды у меня так и осталось солдатская. Без изменений. Немного непривычно заниматься на брусьях. Пару раз придавила себя. Да и растяжка не та, что была. На шпагат сесть не могу. Всё остальное без изменений. Грудь у меня и так была плоской из-за того, что перевязывала бинтами, а теперь вообще исчезла. Втянулась что ли?
Один раз, умывшись поутру, глянула на себя в зеркало. Всё лицо, перепачканное чем-то темным. Умылась еще раз и еще. И тут вспомнила, что доктор, там еще, говорил мне что-то об этом. Всплыло в памяти! Бриться. Это не грязь. Это волосы на лице. Как у мужика. Распахнула пижаму. Фу! Там, где было мне столь ненавистная нежная и белая грудь, красовались чёрные заросли. Кошмар!
На груди, на сосках, везде были чёрные кучери. Опустила глаза ниже. Где раньше был милый треугольничек, теперь непролазный лес. Какой кошмар. Я как мужик. Стоп. Почему как? Я и есть мужик. И тут гром среди ясного неба. Атомная бомба над самой моей головой. Да меня просто разорвало всю на мелкие кусочки этим тихим вопросом:
– Что же ты сделала, доченька?
Я резко обернулась. Передо мной стоял отец. В форме генерал-майора. Со всеми орденами и медалями. Он стоял молча. Смотрел на меня. А по его щекам текли слезы. Я, наверное, потеряла сознание. Потому что потом помню, что отец сидит рядом на полу и мокрой рукой обсирает мне лицо. Я долго плакала. А он сидел, молчал и гладил меня.
– Вот и кончилось твое детство. Очень необычно кончилось. Не знаю, простишь ли ты меня, когда? Воспитывал тебя как мог. Но, наверное, не так, как надо. Не хотел приводить в дом тебе мачеху, но, видно, без женщины, воспитать саму женщину, мне не удалось. Может мать чувствовала или знала, предвидела, что так будет. Это ведь она настояла на имени Евгения. Теперь легче будет исправить тебе все документы на Евгений. Будем жить. Впереди институт и вся жизнь. Не знаю, как оно всё сложится. Ты только знай одно. Ты для меня единственная и родная. Всё для тебя и ради тебя. И если что, то мы вместе. Ты сейчас уедешь, трудно мне будет привыкать к одиночеству. Пиши, звони хоть иногда.
Через год отец всё же привёз себе из города женщину. Думаю, что он счастлив. Во всяком случае я этого очень хочу. Он это заслужил. У меня же началась новая жизнь. В городе. В институте. В общежитии. Во многом мне было легче. Ведь я привыкла к спартанским, солдатским и походным условиям. Мне было проще общение с девчонками. Я во многом их понимала по жизни. Мне было проще общение с парнями. Я выросла среди таких же, постоянно восемнадцатилетних, разных. Развитых и не очень. Я была своей в любой компании. Я была связующим звеном обоих полов, чуть ли не всего института. Как парни, так и девчата, общались со мной свободно на любые житейские темы. Я всех понимала и все мне доверяли. Все и вся. Только меня никто не мог понять, поддержать. И я никому не доверяла. Да-да. Не доверяла. Я это поздно поняла. Я осталась женщиной, но в теле мужчины, с этим приходилось жить. Мне очень нравились парни. Как и всю мою жизнь! Я никогда не заглядывалась на девушек. Хотя, конечно же, могла оценить платье, макияж, красоту ногтей и прически. Теперь, имея разные возможности, я могла оценить, каково это – быть женщиной. Возможность одеть красивое платье вместо галифе. Модные туфельки вместо полуботинок. Даже белье, нежное, тонкое, узорчатое, вместо семейных трусов. Но всё это я могла одеть только мысленно. У себя в голове. И сразу в голове всплывали ведения из зеркальной комнаты. Именно на этих видениях я примеряла юбочки, колготки, туфельки.
Именно это свое отражение я сравнивала с другими девчонками. Это все жизнь в мечтах. А в реальной жизни получила повестку в военкомат. Там меня отругали за неявку и не получения приписного свидетельства. Вроде я хотела косить от армии. Но я объяснила, кто мой отец, и где мы жили, а также, что институт выбран с уклоном на военную кафедру для возможности продолжения службы.
Комиссию прошла без проблем, хотя и немного побаивалась, что врачи что-либо заметят. Но осмотр был чисто механический, смотрели все ли нормально и хочу ли я в армию. Получив утвердительный ответ, ставили штампик "Годен" и отправляли дальше.
Это случилось на втором курсе. И, хотя, меня даже доктор предупреждал и показывал видео, в первый раз очень сильно шокировало. Большой компанией отмечали день рождения сокурсника. Вместо подарка, как обычно, скинулись, кто сколько сможет. Вот на эти деньги и гуляли. Как и все студенты мы часто недоедали. Денег маловато. Вот и купили на всех две бутылки водки и еды. Хватило по пятьдесят грамм на каждого и хорошо закусить, а для продления праздника пошли в городскую баню, в парилку. В общежитии есть душевые, но тут же праздник. Впервые мне пришлось раздеться при таком скоплении народа. Да еще и всех мужского пола. Как и все, взяла шайку, прикрыла срамное место, и пошла в общий зал. А там еще больше мужиков. И все моются. Кто стоя, кто сидя. И вот тут это случилось. У меня это налилось кровью. Я глянула – красно-синий ужас. Стою и не знаю, что делать? Может убежать? Но на меня никто не смотрит. Стала озираться. Я не одна такая. Вон мужик, а вот и парень с нашей компании такой же.
Налила в шайку воды, встала в стороне. Точнее села. Плескаюсь и тайком рассматриваю себя. А оно горячее. Стала поливать водой и мыться. Ну вроде я просто моюсь. И там всё улеглось, успокоилось. Вот и хорошо. Ребята стали дурачиться и тянуть всех в парилку. Там лежали на полках и балдели от расслабления. Отдохнули превосходно. В комнате, когда уже все улеглись, стала оценивать произошедшее. Доктор говорил, что этот прибор, внизу живота, не обманешь. На кого он будет подниматься и возбуждаться, тем ты в жизни и являешься. Но по единственному разу судить нельзя.
Хорошо, что вспомнились эти указания. Значит еще точно нельзя судить по первому разу. Мужчина я или осталась женщиной. Долго металась в догадках по кровати. Заснула только под утро. Некоторое время приходилось даже избегать компании, страшновато знать всё точно и окончательно. Но всё решилось как-то, само собой. И так легко и неожиданно. Но точно и верно навсегда.
Всю ночь снилась та, я, в зеркальной комнате. Но сон ни сожаления, а желания. Очень хотелось подойти и погладить, потрогать. Это была вожделенная мечта и тут резкий толчок в плечо. Проснулся. Рядом Колька, сосед по комнате.
–Женька, вставай, проспишь на пары. И сходи к доктору, попроси брому. А то умрешь от перестоя или спермотоксикоза. Я глянул, куда указал Колян. Там всё выступало крепко, а на простыни выступало большое влажное пятно. Ну вот и всё. Свершилось. Я мужик. Днем написал отцу письмо. Раньше избегал этой темы. Всё вскользь и размыто. Теперь же ровно и точно.
– Папа! Твой сын Евгений поздравляет тебя и себя. У меня всё нормально. И вскоре лейтенант «такой-то» прибудет в часть для прохождения дальнейшей службы под ваше командование. И возможно даже не один, а с супругой.
Просто после этого выхода в баню, а также пресловутого сна, где я обожал себя ту, меня очень стали интересовать представительницы женского пола. А одна так даже стала отвечать взаимностью.
Институт мы окончили. Но в нашу часть после помощи и вмешательства отца ехали два лейтенанта. Один из которых была беременной. Сыном Александром.

- Вот и всё. Пришёл мой час. Тебе не понять. Это только мы, мужчины, понимаем и осознаём, когда приходит этот момент. Теперь главное успеть написать завещание. Всё что имею, оставляю тебе. Только, если ты не возражаешь, конечно, удочки, да и другие рыболовные принадлежности, отдай Серёге. Свояку. Ну, ты поняла, мужу твоей сестры. Пусть вспоминает, мня добрым словом.
И всё это тихим, умирающим голосом. На последнем издыхании. До слёз. Верите девки, до слёз бывает, доводит. Раньше ведь дура верила.
- Машина пусть останется тебе. Я знаю, да и сам разрешаю тебе ещё при жизни. Ты женщина у меня красивая, выходи замуж. Только машину ему не давай. Сама научись и езди. Твой новый муж на нашу машину деньги не копил, не экономил на пиве и на рыбе. Он не сможет ценить и не будет беречь мою лялечку. Слышишь! Не давай ему машины. Может твой муж и будет хорошим, но я его не знаю, а поэтому, соответственно не доверяю.
Так вот лежит, стонет и причитает. Двумя пальцами, вроде как раскалённый металл, достает градусник из подмышки. Показывает глазами, что не в состоянии смотреть на ужасы показания прибора и поэтому передаёт мне. Я должна посмотреть, и очень аккуратно сообщить, чтоб он не упал в обморок, что этот страшный прибор показывает:
- Тридцать семь и две!
- Ужас. Ты же понимаешь родная, что это самая страшная температура. Она не даёт точного указания что у меня за болезнь.
И ни дай Бог я улыбнусь. Это истерика, слёзы, причитания и обвинения в бездушии.
- Как ты можешь? Муж на смертном одре, а она улыбочки строит. Ты так будешь издеваться над своим новым мужем. Я посмотрю на это. Пусть этот осёл, терпит насмешки и издевательства. Меня-то ты можешь спокойно похоронить и хоть недолго подержать траур.
Сколько не пробовала его успокоить, приводила разные примеры, как плохо бывает в жизни людям. После, каких болезней и операций люди встают, и живут полноценной жизнью. Ничего не помогает.
- Родная, как ты не можешь понять. Человек болел, его резали, но всё это временно. Понимаешь? У меня же это хроническое. Ты же помнишь, как это бывает? То весной, то осенью. Вот и этой зимой я лежал и чуть не умер. Случай спас. Это очень страшное заболевание. Даже доктор ничего не сказал, а только покачал головой и горько ухмыльнулся.
Вот убила бы. Честное слово убила бы этого козла. Ноет и ноет. Этот его голос блеющей козы. Терпеть не могу. Вот убила бы. И всякий раз как у него насморк, готова разорвать его на кусочки. Всегда! Но только не в этот раз. Кручусь вокруг него. Горячий чай? Подую. Мёда? А может малинки? Пельмешки любимому? Что ещё мой котик хочет? Любое желание будет исполнено. Может за пивом сходить? Хотя нет. Тёплое пиво ты не любишь, а холодное нельзя. Ну не умирай, рыбка моя. Скажи заинька, чего тебе надобно?
- Спасибо родная. Ты самая лучшая жена на свете. Я вот умру, но даже на том свете, я буду помнить о тебе. Спасибо. Но может и правда, мне поможет бутылочка не слишком холодного пива?
- Хорошо любимый. Ты лежи, не вставай. Чай вот рядом. Телефон и пульт от телевизора на тумбочке. Сейчас твоя вдовушка быстро сбегает за пивом. А что ещё взять? Наверное, сырные палочки? Они полезные! В них много кальция. Не скучай, я быстренько.
И что вы думаете, девчонки? Бегу!
Вот любой другой раз убила бы. А сегодня бегу за пивом. А всё дело в том, что сегодня в нашем городе прошёл первый весенний ливень. Мой козлик встретил меня с работы. Под козырьком, у входа в институт переждали дождь. И как только всё утихло, пошли домой. И всё бы ничего, но к нашему дому надо было перейти дорогу, а по ней сплошным потоком шла вода. Ливнёвка не справлялась с потоками воды, стекающими с верхних улиц.
И что вы думаете? Мой? Снял кроссовки и носки, взял меня на руки и перенёс на другую сторону дороги. На зависть всем окружающим. За такое можно многое простить. Видели бы вы лица женщин, стоящих на тротуаре, когда меня, как королеву доставили на другой берег бурной реки. Там он, правда, вспомнил, что забыл кроссовки на той стороне и когда за ними возвращался, его с ног до головы грязной водой окатила проезжающая мимо машина. Промок и простыл.
- Вот и вернулась твоя рыбонька. Вот пиво и сырные палочки. Подожди любимый, не умирай. Может, я отогрею тебя своим телом и любовью? Подвинься, козлик ты мой безрогий.

Попробуем по рассуждать о том чего не знаем.
Учёные утверждают, что у людей перед смертью изменяется форма и вид лица. Оно становится более благожелательным, спокойным и умиротворённым. Не знаю. Не мне спорить с учёными. Просто можно все их суждения дополнить.
Смерти почти ни кто не боится, потому что она далеко, потому что она случится, может со всеми, но не со мной.
Умирать не страшно – но только потом. А вот сейчас….
Сейчас мы даже думать об этом не можем, не хотим и не будем.
Если человек боится смерти, то он уже получил приглашение. Или предупреждение. Как хотите, как вам будет угодно. Рассматривая десятки, сотни и тысячи случаев смерти мы убеждаемся в том, что человек знает о приближении. Он ждёт, и порой, сам идёт к месту смерти. За таких говорят:
- Судьба.
- Рок.
- Так на роду написано.
А кем написано? И если написано, значит приглашение на тот свет получено7 О чём я вам и пытаюсь сказать. Попробую на пальцах, с помощью различных примеров, подвести вас к понятию такого приглашения.
Первый вариант
Человек получил приглашение и внутри осознаёт это. Поэтому и целенаправленно идёт к месту заклания. К тому месту и времени, которое указано в приглашении.
Живёт семья, три поколения. Дедушка с бабушкой, сын с невесткой и двое внучат. И вот в один день их приглашают в другой город. На именины. Все «За», и готовы ехать, но есть одно «Но». Машина в ремонте. За рулём обычно ездит сын, но изредка и бабушка. Фронтовичка. С войны на грузовиках. Ас.
У сына тоже права с семнадцати лет, а сейчас ему под сорок. И вот, по логике вещей, кто должен переживать за машину? Сын? Правильно! Только он и не чешется. Хотя это его любимая первая жена – машина. А вот бабушка мечется по станции тех обслуживания. Подгоняет. Ругается. Торопит и даже помогает. За три дня до именин – машина готова. Два круга вокруг города, для обкатки и на утро назначен час отъезда. Все мечутся, собирают вещи, подарки. Дед остаётся на хозяйстве. Все остальные едут. Сын за рулём. Когда устанет, то бабушка. Стоп! А где же сын?
Пьян так, что невозможно разбудить. Две женщины грузят его на переднее сиденье и привязывают ремнями безопасности. Невестка с детьми сзади. Бабушка за рулём. Откладывать нельзя. Выехали.
Дорога нормальная. Едут без приключений. Один раз, правда, остановили гаишники. За превышение. Но отпустили. Женщину, да ещё и в возрасте, просто пожалели. А бабушка гонит. Её ждут. Приглашение получено. Сын до сих пор не вменяем. Устала. Уже шесть вечера. Глаза слезятся. Долгая дорога, да и возраст уже. Остановилась у обочины.
- Может, выйдем до ветру?
- Та нет, мама. Дети только уснули. Идите сами.
- Далековато, подъеду ближе.
Оказалось в приглашении другие координаты. Хотя дорога идеально ровная, и ни каких поворотов или изгибов нет.
Бабушка садится за руль, съезжает с обочины дороги в кювет, под самые деревья. Чтобы далеко не идти. Но это именно, ТО место.
Вышла. Сходила в лесок. Подошла и остановилась возле двери, оправить кофту и юбку.
Откуда он взялся и как сюда попал неизвестно.
Позже, в протоколе, майор милиции, виновник аварии написал что его ослепила встречная машина.
Да какая машина? Бабуля отогнала свой жигуль на десять метров от трассы. А скорость определить по силе удара? Бабушку нашли в двадцати трёх метрах от места столкновения. Да он не ехал, а тихо летел над травой.
Разве может такое быть случайностью7 За тысячу километров от дома. За десять метров от дороги. И больше ни кто в машине не пострадал. Только разбитыми стёклами посекло открытые участки тела. Сама машина восстановлению не подлежит. Бабушка мертва. Майор не виновен.
Второй описываемый случай о том, как бессознательно человек пришёл к месту гибели.
Бессознательно только из-за своего возраста. По-другому и понять то не могу.
Шестеро молодых людей, от десяти до двенадцати лет, сидят на площадке и слушают музыку. Делятся рингтонами и новыми играми. У Маши заиграла новая мелодия на телефоне, экран засветился разными огоньками.
- Маам! Мы в соседнем дворе, через дорогу. Уже иду.
Две девочки остаются, а Маша с остальными, отправляется на свой двор. Идут медленно. Спешить некуда. Маша дружит с Витькой, поэтому идут держась за руки. Вот и дорога. Вдали едет машина. Одна.
- Смотри, машина.
- Да я вижу.
Маша отпускает его руку. Ребята выходят на дорогу и останавливаются. По встречной полосе приближается грузовик. Маша вставляет в уши наушники, и сказав, громко, для всех:
- Меня мама звала.
Начинает бежать! Ни кто, ничего не понял. Машина проехала, а Маша в тридцати метрах от перехода, на земле. Водитель её даже не видел. С уличных камер слежения чётко видно что Маша на бегуне попадает под машину, а просто бьётся головой о кузов дальномера. После чего просто кувыркается по дороге, ломая все свои кости.
Приглашение поступило. Но она это просто не могла понять и толчком, активатором выполнения послужила мама. «- Иди срочно домой».
Есть и другие виды приглашений. Ну, к примеру, частые больничные листы. Частые вызовы скорой помощи. Или приглашение на визит к онкологу.
Господа! Как хорошо когда тебя это не касается. Можно об этом поговорить, по рассуждать. Но когда приглашение приходит, человек уже всё понимает. Порой сопротивляется. Иногда наоборот, смиряется и тихо ждёт своей участи. А есть и такие наглецы, что рвут приглашение. Начинают работать. Над собой. На предприятии. Дома. Они из кожи лезут вон, чтобы успеть, что-то сделать или доделать. Чтобы успеть полюбить, или даже родить. И ведь много случаев когда смерть отступает. Идёт на попятную. И тут….
У Артура всё в жизни сложилось успешно. Звёзд с неба не хватал, но была семья, двое детей, ещё живы родители. Была не плохая работа, по выходным мог выпить, и даже не мало. В общем, всё как у многих других. Вот раз, выполняя миссию вежливости, ездили в гости к её родителям. Зима, мороз под двадцать. На обратном пути машина заглохла. Долго бегал вокруг, но машина, ни с места. Семью отправил домой на попутке. Сам же стал дожидаться эвакуатор, и только к вечеру добрался домой. Всё бы ничего, только после этого инцидента стал Артурчика донимать кашель. Не то чтобы сильно, так, лёгкое покашливание, но часто. Только идти в больницу с такой мелочью стыдно, да и некогда. Всё работа. Ну, вот прошла зима, весна. Уже и лето на подходе, а кашель не унимался. Уговорили всё-таки на флюорографию. А оттуда сразу же поехали к онкологу.
Жена настояла, и продали машину. Купили лекарство. Процедуры, капли, уход – и вот Артурчик снова на ногах. Ура! Любовь и забота победили смерть. Врач разводит руками и поздравляет. Вот радость та. Ну и как это отметить? Тем более что уже более полугода, ни капли спиртного в рот не брал. Взял наш Артур бутылочку ноль семь. Употребил. Три дня отходил. А на четвёртый день жена проводила нерадивого в морг.
Вот вроде бы и праздник, порвал приглашение на тот свет. Саму старушку с косой обманул. Расслабился. Ан нет. Оказалось, что старая только на немного отвернулась в сторону. Может, отвлеклась на кого?
А сколько пишут сказок, что видели коридор, своих родственников и свет в конце тоннеля. Бред. Есть такой анекдот:
Сидят двое влюблённых ночью на пляже. Тишина. Темнота и романтика. Луна высоко в небе и на воде прекрасная лунная дорожка.
- Дорогой! Посмотри, какая прекрасная луна. Как блестит и переливается лунная дорожка. Так и хочется встать, взяться за руки и идти, идти…
- А мне всё это напоминает жопу.
- Фу, какой ты. Ну, причём здесь жопа?
- Да мы же с тобой внутри. А луна выход.
Так вот и истории с увиденным светом в конце тоннеля. Это просто выжившим показывают выход. И ярко его подсвечивают. А видение родственников ни что иное, как оживление мозга и восстановление памяти. Просто внутренний компьютер проверяет на сколько повреждены его файлы. Из-за этого и всплывают видения давно ушедших людей. Мозг поднимет образы из самых глубин, а человек получил второй шанс. Пригласительный отозван.
Спорить? Можно и спорить. Только бесполезно. Ни кто смерти не видел, и не сможет её опознать. Те, кто с ней повстречался – уже не вернётся и не расскажет ничего. От живых это закрыто.
Мы ведь незнаем, что было до рождения, и не узнаем что будет после смерти. Об этом шикарно сказано двумя близнецами, в животике прекрасной дамы:
- Доброе утро!
– Привет!
- Ты так весел, а вот мне страшно. – И чего бояться? Живи себе и живи. Тебя кормят. Ты купаешься в тёплой воде. Здесь темно и приятно. Иногда, когда я топаю ногами, меня Бог гладит по всему телу. Доносятся нежные, добрые голоса. Я счастлив и весел.
- Понимаешь, сегодня выходит срок, нашего пребывания здесь. Я чувствую, что должно что-то произойти. Что-то страшное и ужасное.
- С чего ты взял? Всё тихо и прекрасно.
- Нет не всё. Я проснулся от непонятных, резких толчков. Меня что-то давило и выталкивало.
- Куда выталкивало? Здесь ничего нет.
- Как нет? Обрати своё внимание вниз. Там виден проход и яркий свет вдали.
- Ну, так пошли, посмотрим, что там?
- А вдруг там нет жизни, и мы умрём?
- Почему ты расстроился? Пошли и всё проверим.
- Только ты первый.
Вот так мы все родились. Или почти все. Может так же, мы родимся в следующем обличье? Может смерть и вовсе не смерть, а переход в новую сущность? Кто из нас помнит свою жизнь в животе у мамы? Ни кто! Да и сам момент рождения не вспомнить. А ведь рождаются по-разному. Кто по-обычному, родовыми каналами, а кто и через живот. Кто-то здоров, а кто-то и болен. А кто и с нанесёнными травмами. И уходим из этой жизни по-разному. Кто как. Кто тихо в постели. А кто, громко хлопнув дверью. Через несчастный случай или через зверские убийства. Одно могу сказать: Человек чувствует свой уход заранее. Приглашение получено. Только, наверное, всем хотелось бы, этот пригласительный был именно на «тот Свет». Где есть, пусть и другая, но всё-таки жизнь. Чтобы там были мы. И были мы более счастливы, чем на этом свете. Но мы этого не знаем. Каково оно там? Так пусть же первым будет кто-то другой. Только не «Я». У каждого ведь своё «Я». А пока нам дана такая возможность, поживём ещё здесь. Подрыгаем ногами, авось Бог погладит наше тело и нам станет приятно и спокойно.
Живите с миром. Не нужно ни куда спешить. Иной раз спешка, ведёт нас к получению пригласительного билета на тот свет без очереди. А как хочется пожить на этом. Доделать все свои дела. Додать тепла и заботы своим детям. А может еще, и получить свою порцию тепла от родителей. Живите! Берегите свою жизнь и сохраняйте чужую.
Мира. Дружбы. Любви и Добра всем живущим на Этом Свете. Удачи.

Одесса мама
- Доброе утро! Раненько Вы.
- Ой, доброе! Это мы не раненько, это мы поздненько. Выехали вечером и вот только добрались.
- Я так понимаю, на Украине побывали? Сейчас куда ехать?
- Нам в студ городок, в Марьино. На фирму ещё рано. Да мы вот прогулялись немного. Я по делам фирмы в Одессу, а Серёжа, это мой парень, просто, как на экскурсию. Никогда до этого на Украине не был. Сам он из Омска.
- Что-то ваш Серёжа не слишком разговорчивый.
- Не, ну, а я что? Да и просто не выспался. Дорога, граница, понервничал.
Вступил в разговор молодой человек, но не на долго. Девушка продолжила разговор за двоих.
- Да что там граница? У него, что туда ехали, были проблемы, что возвращались, долго возился. Вот я. Со всеми погранцами перезнакомилась, там чаем напоили, здесь кофе угостили. Показали где туалет. Я за две минуты всё прошла, а у него то карта миграционная не так заполнена. То куда и с какой целью едите? Да и к багажу прицепились. У нас один чемодан на двоих. А что там у него вещей? Ехали всего на три дня, а задержались на неделю. В общем расспрашивали откуда у вас плойка, зачем вам бельё женское, а не украли ли вы этот чемодан? Не мог им объяснить что я с тобой еду? Или это ты со мной? Ну ладно. Ой, ой, ой, кошечка! Фух! Убежала! Вот я и говорю, когда туда ехали, то в Харсоне задержались на вечерок. С друзьями посидели, отметили день рождения Ленки. Это моя подруга. Да они так всегда. В Крыму живут и работают, а кутить в Херсон ездят. Там всё реально дешевле. То что в Крыму на день хватает, в Херсоне за три дня не прогуляешь. Хотя сейчас это уже глубокая деревня. Развития, ни какого, и цивилизация перекочевывает в Николаев и Одессу. Вот в Одессе реально классно. Хоть и люди, последнее время стали более озабоченные что ли, или злые, не понятно. Но в ресторанах и барах здесь всё по высшему классу и не дорого, по соотношению с нашими ценами. Ещё вот поразила одна деталь. Раньше старушки стояли только возле церкви, милостыню просили, теперь же они везде. На вокзале, на рынке, в центре. Всегда с протянутой рукой. Даже на Привозе. Меня поразила одна старушка. Идёт такая между рядами, в одной руке перед собой несёт кружку, в неё значит дежку бросают, а в другой руке, за собой, сзади, тянет тележку. Знаете такую сумку «Кравчучку», на колёсиках? Я сразу даже усмехнулась, ну вроде как деньги собирает и в сумку кладёт. Мешками подают. А потом мне за свои мысли стыдно даже стало. Оказалось, если кто и кинет ей в кружку там двадцать пять или пятьдесят копеек, то она сразу идёт и покупает или одну морковку или две картофелины. Получается, что ей реально есть нечего. В сумке у неё было пусто. Мы всё это посмотрели и быстренько ушли.
Вот и приехали. Спасибо. Не спи Серёжа. Сколько с нас?
Молодежь рассчиталась и вышла, а мне подумалось:
- Где-то читал или слышал что один молодой человек, увидел бабулю с протянутой рукой, так он пошёл и купил ей кило картошки, булку хлеба и ещё чего-то. Какой был бы красивый хепи энд у этой истории, но девочка не лукавила и не красовалась. Просто рассказала о виденном. Люди все разные, и поэтому не могут быть одинаковые поступки. Ни в коем случае не осуждаю и не высказываюсь. Так же как и эта пара, красивая девушка, болтушка и молчаливый парень, просто рассказал услышанную историю. Могу только добавить. Как водитель, спросил, конечно, про дороги. Как там да что?
- Туда когда ехали, было ужасно. Яма за ямой, кочка за кочкой. А вот вчера в Одессе был очень сильный ветер и мокрый снег. Даже провода местами оборвало. Приезжали электрики и чинили. Так вот, когда собрались выезжать, то из-за снега машину не хотели выпускать из города. Но потом все, же сжалились, пропустили и мы поехали. Так вот на обратном пути, снег сравнял все ямы, и мы летели как на крыльях. А если честно, то эту дорогу давно не ремонтировали. Хотя когда-то, от Одессы до Херсона было прекрасное шоссе. Почти как Киев – Одесса.
Новый заказ. Окраина. Улица у чёрта на куличках.
Бананы
- Добрый вечер! Такси вызывали?
- Где вы ездите, а вас уже жду?
- Подождите, где вас точно забрать? Скажите и будет быстрее.
- Вот такси называется, вы что не знаете где я живу?
- Понятия не имею.
- Ну, попала. Ещё скажите, что не знаете, куда нас везти.
- Как только вы сядете в машину и назовёте адрес, я всё узнаю и быстро довезу, а для этого скажите ваш точный адрес.
- Я не вижу вашу машину.
- А я не вижу вас.
- Я возле восьмого подъезда.
- Это тот что за углом дома? Одну минуту и я возле вас.
Проезжаю вдоль дома и начинаю разворачиваться, что бы взяв клиента, выезжать со двора. Впереди забор. Звонок.
- Ну, куда вы уезжаете? Подъезжайте ближе, я не буду с ребёнком шлёпать до вас.
Медленно, задом сдаю до восьмого подъезда. Со ступеней спускается женщина лет двадцати пяти и двое детей. Мальчику лет пять и девочке года три. Сели.
- Езжайте.
- Будьте добры назовите адрес.
- Пока вперёд, там я скажу.
Клиент всегда прав. Выбираюсь со двора и повернув на право, выезжаю на объездную дорогу города. Свобода! Даю газу, и машина летит по широкой, новой, недавно укатанной дороге. Женщина на заднем сиденье пытается скормить детям бананы. Те вдвоём отнекиваются, но мальчонке все, же впихивают в рот кусочек. И тут…
- Стойте! Куда вы едите? Нам в другую сторону.
- Вы сказали ехать прямо.
- Вот именно прямо. Надо было повернуть налево.
- Отъезжая от подъезда я повернул на право, Выезжая со двора, снова на право. Уезжая из города, повернул на право, на объездную дорогу.
- Хватит фантазировать. Развернитесь и езжайте в первое село что попадётся. Улица Ореховая.
Доехав до места разворота, развернулся. При этом отметив, что женщине явно не по себе. Она приоткрыла окно и откинулась на спинку сиденья. По салону разнёсся жёсткий запах алкоголя. Всё ясно. Праздники. Отметили, поругались и от мужа, с детьми к родителям. Дети, видя, что мама в отключке, стали прыгать по автомобилю. Разбудили, получили подзатыльники и успокоились. Позвонила по телефону. Маме. Объяснила, что пила с друзьями, а муж вернулся с работы, поругались, и уехала, попросила, что бы вышла встречать.
Вот и посёлок. Доехали. Дети получили ещё по два подзатыльника, один пинок под зад и толчёк в спину.
С очень длинной тирадой, мадам отказалась платить. Рассчитывалась вышедшая со двора за детьми, женщина.
Отъезжая увидел, что мальчонка, получив увесистого пинка, упал в грязь.
Господи! Люди! Ну не срывайте вы свою злость на детях. Они же не виноваты, что у вас не хватает мозгов.
Открыл все окна. Надо проветрить салон от стойкого перегара. Как это я сразу не определил, что она пьяна?
Еду дальше. Новый вызов.
Проводы
- Здравствуйте. Вы такси? Я вас уже жду. Давайте немного поспешим, нам надо в центр, там подберём девушку.
- Как скажите.
- Что? А, понял. Вот вам пятьсот рублей. Заранее. Я там постою, поговорю немного, а потом вы отвезёте девочку туда, куда она сама вам скажет. Думаю, этого хватит. Если вдруг будет мало, с неё денег не берите, вот мой номер телефона, позвоните, я всё оплачу.
- Как скажите.
- Спасибо вам большое. Вы меня очень выручаете. Вот тут не спешите, заедем в проулочек, она подойдёт. Здесь нам будет по спокойнее. Надо поговорить.
- Извините, а не лучше ли будет довезти вас до монастырского парка. Там природа, детишки играют, прогуливаясь по аллее, и поговорите.
- Хорошая идея. Спасибо. Так и сделаем. Тем более что мне самому хочется оттянуть момент расставания. Вот и она.
- Машенька, садись. Мужчина довезёт нас до парка, нам необходимо переговорить, а потом уже домой или куда захочешь.
- Серёжа! Ты меня пугаешь. Что-то случилось?
- Давай не в машине. Тут рядом. Ты вся дрожишь.
- Это ты дрожишь, а мне передаётся твоё волнение.
- Всё. Приехали. Смотри как здесь тихо и хорошо. Пошли, пройдёмся.
Мужчина вышел первым. Подал женщине руку. Они медленно пошли вдоль дороги, но отойдя несколько шагов, развернулись и пошли обратно.
Так они ходили минут двадцать. Можно было подумать что отец говорит с дочерью. Возраст мужчины примерно под пятьдесят, а она выглядела лет на тридцать. Хорошо выглядела.
Машина заглушена, счётчик тикает, пара гуляет рядом. Невольно становишься свидетелем разыгравшейся драмы. Как я понял из обрывков фраз, доносящихся с улицы.
- Двадцатилетняя разница в возрасте никак не способствует тому, что бы мы были вместе.
- Ты замужем, я женат. У тебя прекрасный муж и хорошие дети, подумай хотя бы о них.
- А ты меня спросил? Чего хочу я? А я люблю тебя и только тебя.
Пара остановилась рядом.
- У тебя нет недостатков. Не пьёшь, не куришь, жене по дому помогаешь. Да-да. И мне помогал, и детям ты нравишься.
- У меня есть один, но существенный недостаток. Через десять лет, мне шестьдесят и я дряхлый старик, а ты в свои сорок в самом рассвете сил и красоты. Ты же не можешь подумать что я способен привязать такую красавицу к кровати старика.
- Десять лет! Десять лет счастья. Это десять лет рядом с тобой, рядом. Ты ведь не можешь вот так отказаться от моей любви?
- Не могу. Эта любовь и толкнула меня в твои объятия.
– Именно из-за этой любви и случился тот роковой случай.
- Точно, что роковой. Я поняла, что жить без тебя не смогу.
- Пойми, я мужчина. А вдруг, мне встретиться более молодая, и рок толкнёт меня в её постель.
- Пусть. Но это уже будет потом. Я ведь только с тобой, только в этот единственный раз, почувствовала себя женщиной. Поняла, как это быть любимой. В жизни ведь как? Один любит, а второй лишь позволяет себя любить. Я все десять лет любила мужа, родила ему двоих сыновей, а вот с тобой узнала как это, когда любят меня.
- Как же я жалею, что не сдержался. Да, я люблю тебя, но свою любовь и эмоции необходимо держать при себе. У вас семья, у меня тоже семья. Разве вправе мы, из-за своей любви делать других несчастными?
Пара пошла вглубь парка. Немного погодя вернулись. Настроение их изменилось.
- Ты дурра. Ты… (нецензурное выражение).
- Ругай. Ругай меня больше. Может тогда мне легче будет забыть тебя.
Мужчина сказал ещё несколько ругательств. Потом помог сесть женщине в машину, поцеловал руку и, резко развернувшись, пошёл в парк. Вытирая при этом глаза.
- Сколько я вам должна? Вы уж простите, столько пришлось ждать, я всё оплачу.
- Ни сколько. Мужчина заплатил заранее. Куда вас отвезти?
- Я точно буду дурой и не прощу себе, если потеряю его. Он ведь даже здесь всё продумал. Только одного он не учёл, мою любовь к нему.
Женщина вышла из машины и побежала в парк, за скрывшимся среди деревьев мужчиной. А я ещё долго стоял в ожидании. А вдруг вернутся? Всё оплачено.
Сидел и думал:
- Неужели и правда бывает такая любовь, что человек теряет голову, будучи уже в возрасте, а не при молодых годах.
Как бы хотелось, чтоб у них всё сложилось. Хотя, как же их близкие, дети?
Но такова уж доля таксиста, влез немножечко в чужую жизнь и всё. Вылезай, приехали. Дальнейшее нам не известно.
Еду дальше. Новый заказ. По радио спокойная музыка. И тут анекдот от Фоменко, на Русском радио:
- Я очень люблю петь, обо всём что увижу, не знаете, почему друзья перестали ходить со мной в баню?

Весёлая мысль, но мудрая. Может и я, зря выкладываю чужие отрывки жизни на бумагу?
Отпуск кончился. Пора на работу выходить. Подработка в такси закончилась. Новый год наступил. Хотя может ещё подхалтурю когда, в выходной.
Удачи в жизни и на дорогах. Не очень крутых жизненных поворотов. Лёгких взлётов, и ни каких падений.

Выходные пролетают, не заметишь. Это только работать долго. Хорошо, что хоть люди разные. Есть разговорчивые, а кто и молчун, со своими мыслями. Таким, наверно хуже. Носят всё в себе. Жуют и пережёвывают сами себя внутри. А ведь мы, таксисты, как и соседи по купе в поезде. Попутчики психологи. Едем, делимся своими историями из жизни. Получаем совет или сочувствие. Ни имён, ни фамилий. Практически нет шансов на повторную встречу. Возможно, именно поэтому разговоры наиболее приближены к правде. Именно к тому, что человека беспокоит. И главное всё это бесплатно. Записался ты к доктору на приём, он знает кто ты и где живёшь. А вдруг придёт с друзьями и будет шантажировать. Сел ты в городе в такси, покатался, излил душу, вышел за два квартала до своего дома и всё, нет собеседника. Угадай, где я живу и что я тебе рассказал, правду или новую сказку для облегчения души. Всё, едем. Новый заказ. Опять на смене.

Поймала
- Такси! Такси! Стойте! Вы такси? Да? Стойте! Нам это, ехать надо.
Женщина, пробежав несколько метров, аж вся зашлась. Часто дышит и лицо красное, хотя и не полная. Это я просто так, для себя отметил. Обычно лицо краснеет быстро у полных людей. Давление скачет.
- Доча! Я его поймала, держу. Садись, поедем.
- Мама, чего его ловить. Я вызвала такси, оно к нам само и приехало.
- Здравствуйте, вы такси заказывали?
- Да!
- Ну, вот видишь мама, это за нами. Садись, нечего бегать. Посмотри на себя, вся раскраснелась.
- Мужчина, нам к ЗАГСу, и если можно побыстрее. Маме не терпится восьмой раз расписаться.
- А тебе уже и завидно. Ты вот в свои двадцать четыре второй раз выскочила, а я в пятьдесят – восьмой. И не завидуй. Какие твои годы.
- Что ты говоришь, мама?
- А то я тебе и говорю. Засела ты за своим и сидишь, трусишься. А он гуляет. Вот уверена что гуляет. Эти кабели по-другому не могут. Одну к себе привяжут, для хозяйства, помыть, убрать накормить, а сами для отдыха и утех по другим бегают. Ты его обихаживай и на него паши, а все удовольствия получит другая. Вот и твой по бабам бегает, поверь моему опыту.
- Мама. Я уже и на работе у него была. И в офис, напротив его работы устроилась, чтобы видеть, когда он выходит. Работает он.
- А может у них чёрный ход есть, или через окно шасть. Ты тут смотришь, а он там гуляет.
- Мама! Я уже и Ленку просила, она в полиции работает. Следили они за ним. С этой стороны, чисто. Не гуляет он. А вот беду и проблемы на него накликала. Теперь его проверками замучили. И всё с твоей подачи, между прочим. Теперь деньги не в дом идут, а….
- Во! Гуляет, туда и идут твои денежки.
- А теперь идут на то, чтобы уладить все дела с комиссиями. Кто же знал, что Ленка так подставит. Всё у меня выспросила, всё выведала, за ним проследил, и вот, ей новое звание, а у нас дома проблемы. Хорошо, что мой не знает, что это я создала эти проблемы. Убил бы, наверное.
- Дура ты малая. Жить не умеешь, и не понимаешь ничего в этой жизни. Вот давай спросим.
- Мужчина! Эй, таксист. Ты вот сколько раз успел жениться? Я вижу тебе годков, наверное, так же как и мне.
- Один раз.
- В смысле?
- Ну, один раз женился, и вот тридцать лет живу.
- С одной?
- А как с двумя жить? Конечно с одной.
- Значит просто, гуляешь? Понятно. Вот видишь доча. Нашёл дурру, настрогал детей, привязал к себе, а сам по бабам. Вот видишь, нас везёт. Что стоит такому детине ночью-то двоих скрутить и поиметь вдоль да поперёк. Знаем мы таких ходоков.
- Мама.
- Ну что мама? Заладила тоже, мама, мама. Ты жизни не нюхала. Я в твои годы уже с третьим разошлась. Гулял сука. Что ни пятница, он мне букет цветов. Мол, на тебе веник. Грехи замаливал.
- Это мой папа что ли? А я то думаю, почему так цветы люблю? Только мне мой редко дарит.
- Точный признак что гуляет. Другой всё дарит, а ты сиди, жди его перед окном.
- Мама. Ну, тебя. Дарит цветы – гуляет. Не дарит цветы – гуляет. Тебя не поймёшь. – Вот. То, о чём я тебе и говорила. Молодая ещё. Мало что понимаешь.
- Зато ты много понимаешь. Восьмой официальный муж, не считая побочных.
- Да. Я люблю мужчин. Но только до того момента, пока он не начинает считать меня своей вещью.
- Так тебе не брак нравится, а сам процесс. И даже не он, а именно конфетно-букетный период. Пока он за тобой бегает. Так это же наглость, мама.
- Ну, молодец, доченька. У мамы такой день, можно сказать вся жизнь решается, а она меня ещё и оскорблять.
- Стой таксист. Приехали. Ты ему не плати, дочка. Раз он такая скотина, что всю жизнь одну мучает. Пусть без денег остаётся. Пошли.
- Ой! Вы её не слушайте. Она сегодня на взводе. Сколько мы вам должны? Ага. Хорошо.
Голос диспетчера:
- Двести девяносто восемь рублей.
- Вот. Возьмите триста. Сдачи не надо. Спасибо. До свидания.
Фух. Вот тарахтит. Хотя да. Такой день. Женщина выходит замуж. Возбуждена. Хотя и восьмой раз, а всё как в первый.
Поехали. Новый заказ.

Порядок
- В кадастровый, на проспекте, а потом дальше скажу.
Поехали. Женщина моего возраста. Начала сходу.
- вот перешли в Россию, плохо жить стали. А я предупреждала. У меня две дочки, два зятя, два сына и две невестки. И уже восемь внуков. Трудно житьб стало. Денег не хватает, а ещё стройки. Мы вот с мужем четыре дом подняли. Свой дом в Узбекистане продали, здесь купили. На полях взяли четыре участка. Детям построили. При Украине проще было. Мы четыре маршрутки купили. Ездят каждый день. Дети друзей себе деньги зарабатывали, и нам платили. Муж и сам за баранку садился. Кого подменить, выходной или приболел. Мой сам работал. Маршрут не стоял. Это вы русские ленивые, только пьёте и проедаете всё. Мы народ деловой. При Украине платили одному майору, тот предупреждал когда проверки на дорогах или налоговая. Вот тогда мы не работали. Надо работать на себя. Вот дети у меня тоже на себя работают. Один крыши кроет. Нанял пятерых алкашей, они лазят, делают. Он договаривается и рассчитывается. Этим кинет, чтоб с голоду не передохли. Много денег дашь, в запой уйдут или с крыши свалятся. Такое на Украине пару раз с рук сошло. Сам пил, сам упал. А теперь надо всех регистрировать. Платить хоть минимальную зарплату. Всё официально. Тут уже не сэкономишь. Государство. Правда, сейчас начали рабочие с Украины ехать. Там, у них по деревням, вообще голод. Здесь за еду работают. Можно снова копейки платить, а если проверка, то мы их не знаем. Просто прекрасно. Сыну уже два раза повезло. Крышу сделали, а тут проверка. Работников выдворяют за границу, и платить не надо.
- Стоп. Вот денежка в долг. Пятьсот рублей. Я быстро документы отдам и дальше поедем.
- Всё. Давайте на автовокзал, в налоговую. Да. И вот сейчас едем. Теперь все боятся. За свои места держатся. Раньше дала денег в конверте и всё, порядок. Много ведь не прошу. Только сообщать когда проверка. Теперь за это таких деньжищ требуют, что, я думаю, может узаконить свой бизнес?. Вот второй мой сын работает на машине. Такой большой грузовик «Мерседес». Из Турции фрукты овощи возит. Раньше на Киев возил. Теперь они там сами, через Одессу закупают. А мой теперь на Москву и Питер работает. Эрдоган, лапочка, поставил Путину условие, чтобы наш народ не обижали. Раньше всё через Новороссийск везли, теперь только через Севастополь и Феодосию. Здесь пустые грузятся на паром. В Турции грузятся. Мандарины, бананы и всё прочее. Что на фирму взял, что за наличные, для себя. Опять на паром и домой. Здесь хороший товар оставил. Мои дочки на Привозе торгуют фруктой. А он, то, что за наличку, подешевле да похуже брал, туда везёт и на фирму в Москве сдаёт. И в деньгах выгода и в товаре. Да и дочкам помощь. Товар без пошлино в Крым попадает. Дочки деньги за товар отдают и ещё сверху докладывают, это что бы и сыну прибыль была, да и интерес. Ещё привезти. А как ты думал? Крутиться надо. Это только вы ленивые. Всё. Стой. Я тебе залог дала? Жди.
- Фух. Только и успевай деньги отстёгивать. За всё плати. Всем дай. Налоги дерут огромные. Вот сейчас подала документы на одну дочку. Будут по одним документам вдвоём работать. А что? Если весь налог и за всё заплатить, себе ничего не останется. Ты давай едь. Вези туда, откуда взял. Денег я тебе уже дала.
Всем плати. Плохо жить в Росии, а уезжать на Украину не хочется. Там сейчас ещё хуже. Безвластие. А это хуже даже чем когда у власти были воры. Те хоть драли деньги, но и заработать давали, а эти всё выгребают. Вон мой брат в Херсон переехал. Теперь плачет, обратно к нам хочет. А тут его ни как не оформишь. Даже сумму для взятки сложить не могут. Что-то заоблачное. Ничего, пока там поживёт, смотришь или тут всё успокоится, или там наладится. Я ему от сюда, то пять-шесть ящиков мандарин передам, то деньгами помогу. Это вы, русские, ленивые да разобщенные, а мы нет, мы все семья. Все под Аллахом ходим. Помогаем друг другу. Мы депортацию пережили, и Россию переживём. Пусть хоть через двести лет, а всё одно Крым будет Турецким.
- Вот. Да здесь. Деньги я тебе заплатила.
Голос диспетчера:
- Пятьсот двадцать четыре рубля.
- Э! И так хватит. Всё равно пропьёшь. Вы все русские алкаши, а мне строиться надо.
И ушла. Вот так вот.
Очередной заказ.

Пушкина
- Такси? Всё. Стой, жди.
Клиенты, лет за тридцать, явно выпившие. Стоят возле машины и долго целуются. На улице всё тает, и хоть я мою машину после каждого рабочего дня, сегодня уже много объездил. Так что я бы не рекомендовал, прислоняться, но не в этом случае. Сейчас машина это опора. Могли бы и упасть. Десять минут простоя.
- Всё, поехали!
Женщина села одна. Мужчина ушёл во двор частного дома.
- Мы где? В Марьино? Тогда на Пушкинскую.
- Как к Вам лучше подъехать? От главпочтамта, с Горького или с Гоголя?
- С Гоголя нет. А ты сам, что не знаешь где ЗАГС находится?. Туда и езжай.
- Значит с Горького.
- Во, даёт. Я же говорю, к ЗАГСу.
- Ну, если не с Гоголя, то только с Горького.
- Кто тебе сказал что не с Гоголя?
- Вы.
- Вот фантазёр. Везёт мне сегодня на фантазёров. Свой город надо знать. Ещё таксист называется. Едешь по Кирова, до Гоголя, а с неё до ЗАГСа по Пушкина. Вот там я и живу. Понимать надо. Я живу на Пушкинской! Вот.
И вырубилась. Уснула.
Ну хоть эта не будет всю дорогу грузить проблемами.
Доехали. Разбудил. Рассчиталась.
- А ты кто такой, что я тебе деньги дала? Ты что, мне хорошо сделал?
Полезла в карман, своей не совсем чистой после обтирания с машиной, шубы. Достала кружевной бюстгалтер. Другой рукой потрогала себя за грудь.
- Да! Похоже, что мне было хорошо. Прощай парниша. Чао! Звони если что. Ничего не помню.
И пошла по ступеням на второй этаж. А что тут скажешь? Предновогодняя суета. Люди уже устали готовиться к празднику.
Еду дальше. Вызов на Попова 3.

Первенец
Из центра до Попова, пять минут днём. Машин на этой улице каждий день много. Все обочины заставлены, не остановишься. Дело в том, что здесь находится центр детства и материнства, ну или как-то так.
Молодые парни привозят сюда на консультацию своих будущих мам. У меня так и возникла мысль, что это именно сюда меня вызвали, к центру. Номеров по улице, как обычно нет. Только вот прямо напротив ворот центра детства и материнства, написан номер семь и есть место для парковки. Быстренько ныряю на стояночку. Думаю:
- Созвонюсь с клиентом, и найдём друг друга.
- Алло! Такси заказывали?Я подъехал и стою возле дома номер семь, это через один дом от места вашего заказа.
- А где это?
- Простите, Что «Это»?
- Ну, номер семь?
- А где номер три?
- Это где я стою.
- Понятно. Вам помочь?
- Вы ко мне подъедете?
- Это я и хочу сделать, только не знаю где вас искать. Вот через дорогу от меня ворота и вход в центр детства и материнства.
- Я только что от туда вышла.
- А смогли бы вы сюда обратно вернуться? Или скажите в какую сторону вы повернули выйдя из этого….
Гудки. Положили трубку.
Ладно. Действуя логически, хотя какая тут логика, когда молодая женщина беременна? Только имоции, а это надо уважать. Будущая МАМА!. Выехал на дорогу. Скорей всего она пошла к остановке, то есть на лево от центра. Я еду на право. Поехал развернуться. Тут пробка. Ну что тут поделаешь? Предпраздничный день. С горем пополам, всё объехал и вернулся на улицу Попова. Проехал центр и перекрёсток. И, вот удача, есть место для парковки. Звоню.
- Алло. Девушка, я подъехал к третьему номеру.
- Но я вас не вижу.
Вышел из машины. Оглядываюсь.
- Девушка, скажите, пожалуйста во что вы одеты, и я вас сам найду.
- Я вас не вижу, где вы?
- Ну хоть скажите на вас шуба или пальто.
- Я вас уже целый час стою и жду. Где вы ездите?
И тут я замечаю, что в районе домов номер пять и семь, стоит невысокая девушка, привалившись к дереву, и говорит по телефону.
- Обернитесь, пожалуйста, и я помашу вам рукой.
Она поворачивается. Ну вот и славненько. Машу изо всех сил. Увидела. Идёт Садится. Дышит очень часто. Даже моих никчемных медицинских знаний хватает понять – у беременной девушки высокое давление. Дышит часто, лицо красное, пальцами сжимает виски.
- Скажите куда вас отвезти?
- Маршала Жукова 33.
- Это точно? А в больницу вам не надо?
- Нет, домой хочу.
- Вам плохо. Может лучше обратиться ко врачам?
- Я только что от них. Они сделали мне укол. Откройте окошко.
Приоткрыл окно и мы поехали Холодный ветерок обдувает. Как бы не продуло. Но едем медленно, машин очень много. Тут ей звонит супруг.
- Да эдем. Еду. Была. Еду домой на такси. Плохо. Они не могли ничего определить, сделали укол от давления.
И отключила телефон., хотя от туда доносился взволнованный голос. Дышит очень тяжело.
- Возьмите вот конфетку, она кисленькая. Вам может полегчает.
Девушка взяла, но так как конфетки у меня очень маленькие, то дал ей две. Развернула и обе положила в рот. Откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Стоим в пробке. Поехали. Стоим. И так минут десять. Открыла глаза. Дыхание более ровное. Успокаивается. Я так думаю, она просто переволновалась.
- Это у вас первый ребёнок?
- Да. Уже двенадцатая неделя.
- Прекрасно. Не волнуйтесь, ничего страшного.
- Ничего? Да что вы понимаете?
- Ничего не понимаю. Только мне супруга подарила двух прекрасных парней, а невестка уже внука и внучку. Живы, здоровы и прекрасно себя чувствуют.
- Да, вам легко говорить, вм не рожать. А я такого насмотрелась и наслушалась.
- А вот вы только что успокоились и дышали спокойно, теперь вот снова заговорили, заволновались и начинаете часто дышать. Вот возьмите бутылочку и выпейте водички. Нельзя так волноваться. Иначе ваш ребёночек будет плакать. Уж поверьте. Чем меньше женщина волнуется пока вынашивает ребёнка, тем меньше он плачет, когда родится.
- Дайте я умоюсь, пить не буду.
- Вот влажная салфеточка.
- Спасибо. Вам хорошо, а я как подумаю.
- А вы не думайте. Живите.
- Легко так говорить.
- Ну что тут лёгкого? Какие ваши проблемы7 Мизер. Родить и всё. Вот у меня проблемы поболее ваших. Где взять два миллиона, что бы обеспечить своих внуков финансово. Купить им по квартире. Вот проблемы, а что ваши? Раз плюнуть. Пришла, ноги расставила, ребёнка врачи достали и гуляй. Пять минут делов-то!
Смотрю, задумалась. Дышит ровно. Краснота со щёк сошла. Успокоилась. Ну, вот и славно. Подъезжаем к её дому.
- Да вы понимаете что говорите?
- Привет дорогая. Выходи, я расплачусь.
Муж открыл дверцу авто. Помог выйти. Сам достал и отдаёт деньги.
- Молодой человек. Можно дать вам маленький совет. У вас очень впечатлительная супруга. Берегите её, не давайте нервничать и поите её чаем с мятой. Счастливо.
Более в этот день ничего значительного не происходило. Прошла предновогодняя дневная смена.
Пора домой. Баиньки. Завтра снова в ночную.

Предложить вам, что ли небольшие истории, что происходят в машине, пока люди едут от места посадки, до пункта назначения? Приближается новый год, по всем барам ресторанам, кабакам и забегаловкам проходят корпоративы. Эти истории не имеют начала, мы ни когда не узнаем, чем они закончатся, но порой так интересно влезть в чужую личную жизнь, через зеркало заднего вида.
Ба-альшой начальник
- Добрый вечер, такси заказывали?
- Сколько можно ждать? Давай гони на Украинку.
И далее своей спутнице:
- Садитесь Юленька.
- Я с папой всегда на переднем сиденье катаюсь.
-Ну, то с папой, а это с начальником. Прошу вас сюда.
Дверца захлопнулась. Довольно плотный мужчина, на глаз килограммов сто пятьдесят, просто втолкнул девушку, годков эдак двадцати двух, на заднее сиденье.
- Давай мужик гони, там скажу куда дальше.
Гаркнул в мою сторону и повернувшись к своей спутнице расплылся в слащавой улыбке, как медуза на солнце.
- Так что вы там говорили сегодня Юленька? Папа ваш прогрессивных взглядов?
- Ну да. Он не ограничивает меня, как вот например, Таню Фролову. Её вот родители и на корпоратив не пустили.
- Ой, что вы говорите? Это та что у нас замом у главбуха была?
- Да. Но только почему была?
- Как почему? Те кто игнорируют мероприятия нашего офиса, те не могут занимать высокие должности.
В свете проезжаемых фонарей мне было видно, как этот бугай медленно пододвигался к своей жертве, точно паук до мухи. То мелькнёт рука на её коленке. То расквашенные, слюнявые губы движутся от пальцев в сторону плеча. И чем ближе приближается этот скунс к девушке, тем отчётливее виделось отвращение на её лице. Хотя когда садилась в машину, она счастливо улыбалась.
В моей машине почти всегда чуть приоткрыты окна, когда едут пьяные люди. Встречный воздух отрезвляет. Так же, наверное произошло и с девицей.
Вот и Украинка. Отдалённый район. Хотя дороги здесь и подделали, с фонарями осталась проблема. На одном из особо тёмных участков дороги, раздался визг, крик и ещё разные звуки. Типа шлепки и удары. Да так неожиданно, что я резко затормозил.
Задняя дверца открылась, девушка выскочила, но мужик крепко держал её за руку.
Я открыл дверцу, намереваясь помочь, но девчонка вёртко развернулась и отвесила борову такую звонкую оплеуху, что даже я увидел искры в его глазах.
- Зачем вы так, Виталий Фёдорович?
Крикнула девушка, что-то бросила в мою сторону и быстро, как это позволяли каблуки, побежала по дороге, к ближайшему переулку. И надо сказать, при почти полном отсутствии юбки, это у неё очень хорошо получилось.
Я взял в руки, то что упало на колени. Оказалось две сотенные купюры. Вот умница, даже расплатиться успела.
Но тут очухался от удара, мой оставшийся пассажир.
- Гони. Давай гони, говорю.
Меня уговаривать не нужно. Захлопнув дверцу, нажал на педаль газа. Машина рванулась вперёд. Захлопнулась и задняя дверца. Когда мы проехали пару кварталов, пассажир очухался полностью.
- Стой! Куда? За ней. Дай мне сюда эту дурру. Уволю! Мне по морде? За то что под юбку залез? Убью и уволю. Нет, уволю, а потом убью. Гони за этой –укой.
- Там кирпич. Одностороннее движение.
- Где? Я не вижу!
- Да мы же уже отъехали.
- Всё одно давай за ней.
- А может в центр, к гостинице. Давайте я вас к «Украине» подвезу. Там виски возьмём.
- О! Точно. Мне нужно виски. От такого облома весь хмель выветрился.
До гостиницы доехали за пару минут.
- Вот, держи штуку и жди меня здесь. Я сейчас поправлю здоровье и мы поедем искать эту стерву.
Клиент вышел и направился к открытой двери. Я долго думать не стал. Проехал метров десять и остановился. Возле дерева стояла моя недавняя знакомая (расскажу и о ней).
- Алина привет!
- О привет дедуля! Как, что там?
- Да вот привёз клиента. Вон на кольце сел и до сюда доехал. Штуку видишь? Он дал и зашёл выпить.
- Это вот тот кабан, что из твоей лайбы вылез?
- А ты наблюдательная.
- Хе! На том и держимся, тем и живём!
- Так ты примешь его или кого ещё поискать?
- Алина своё дело знает. Утром приезжай, если хочешь его ещё раз увидеть. Но уже без денег.
- Ты там по аккуратнее.
- Но-но. Мы закон блюдём. Главное чтоб ему хватило расплатиться за то, что он получит.
- Ну давай. Пока. У меня новый заказ, надо ехать.
- Если улов будет хороший, один процент тебе дедуля.
Я уехал. Но что-то мне подсказывает что не уволит он Юленьку. Врят ли вспомнит. Алина своё дело знает.
Мы не слишком-то знакомы, но кое-что она успела о себе рассказать.
Алина
- Добрый вечер. Такси заказывали?
- Да шеф. Ты знаешь куда ехать? Ты на свой навигатор не смотри. Давай слушай телефон, я тебе всё скажу.
Такой диалог начался по телефону, когда мне прислали заказ на поставку машины. Два часа ночи. Акцент явно грузино-осетинского происхождения.
- Ты где сейчас едешь?
- По объездной. Подъезжаю к ялтинской.
- Хорошо. Выйдешь за город и сразу на право. На мост не ехай. Сразу заверни. И везде по главной дороге. Будет много поворотов, но ты не сворачивай, так прямо и едь. По главной. Там будет два магазина, они тебе не нужны. Едь себе. А вот когда упрёшься в озеро, вот тут тебя и встретит розовая девушка. Розовые штаны. Розовая курточка и розовые волосы. Вот она тебе и нужна. Отвези её куда скажет. Деньги есть.
И отключил телефон.
Пока шёл инструктаж, я приблизился к окраине города. Вот и стела с названием, слева. Поворот на право. Еду прямо, ни куда не сворачивая, по главной, хотя как сказать «прямо». На десять метров пути – два поворота. И так вся дорога. Ночь, снег, грязь, ямы и гололёд. Заехал на горку, чуть не застрял. Поворот направо и ещё раз на право, и следом налево. Вот и озеро. Из темноты на свет фар вышло нечто розовое.
Розовое всё, кроссовки, спортивный костюм, волосы и, как потом выяснилось, даже ногти.
Остановился.
- Ой, здравствуйте. Дядечка, вы четвёртое такси которое я заказала. Ни кто не хочет сюда ехать в эту сторону. И далеко и темно здесь. Все отказываются.
Так как выезд один, разворачиваюсь и еду обратно.
- Вы только не молчите. Я же с вами говорю, а вы не отвечаете даме. Я же дама, по мне что, не видно? Вы поезжайте в город, я там скажу куда. Я ведь сама местная, всё здесь знаю. Видите у меня даже ногти розовые. А вам сказали, что я вся в розовом? Вот и костюм и даже футболка. Хотите, ещё покажу, у меня бельё всё розовое.
Тут я умудрился вставить слово в этот поток.
- Скажите хоть район, куда ехать.
- А вы ехайте, ехайте. Я знаю куда мне. Я хоть и приехала из Краснодара, но всё тут знаю. У меня папа прокурор. Вы сами понимаете. Такие высокопоставленные родители и такая распутная дочь. А я вообще ночная бабочка. Хе-хе. Завидуете? А хотите я и вам что-то сделаю? Э! Поверили! А я порядочная. Просто из дома сбежала. Вот живу здесь одна. Снимаю квартиру. У меня родители из деревни. Не помню, как она называется.
Задумалась. Успеваю влезть с вопросом.
- Вот и центр, дальше куда?
- А? Что? Давайте к гостинице. Проверим, все ли на месте? Я чего такси-то вызывала? У меня ведь три водителя на окладе. Троим по пять тысяч в неделю плачу, только за то, чтоб они меня забирали там, где скажу. Вот здесь помедленнее. Ещё. Ага. Нет никого. Давай дядя развернись, ещё разок проедемся и домой. Ты не думай, я всё оплачу. Тихо. Медленнее. Всё. Теперь можно и домой. Спать. Давай к заправке, что за «спортивной». Я там кофейку глотну и баиньки. Тут же как? На работу могут вызвать в любую минуту. Я же лучшая. А то и смотри, дядя. Я и тебя ублажу. Но тогда доеду бесплатно. Ты чего всю дорогу молчишь? Нахал. С ним девушка по душам болтает, а он отмалчивается. Сколько я там должна?
Механический голос программы такси произнёс:
- Четыреста девяносто три рубля.
- Держи пятьсот дядя и гуляй. Не в чём себе не отказывай. Эй заправщик! Налей кА мне двойной «американо».
Фу-ух. Ну, попал. Полчаса в машине и слова не дали сказать. Голова как бубен звенит. Вот девчонка болтушка. Ну, наверное, при такой работе сильно-то с клиентами не поговоришь, вот и вывалила все, что скопилось на молчуна.
Педаль до пола и подальше от такого счастья. Вот и новый заказ. Железнодорожный вокзал.
Поезда-то не ходят. Все отменили, кроме местных и электричек, но автобусы и троллейбусы исправно ходят. Сейчас ночь, скорей всего пришёл автобус из Одессы. Приехали челночницы.
Вокзал
Остановился возле башни с курантами. Сразу подошла женщина.
- Это вы на центральный рынок?
- Поедем, куда скажите.
- Тогда прошу вас вон к тому автобусу. Там ещё две женщины и вещи.
Доехали. Вышел помочь. Три большие сумки в багажник, куча сумочек и кульков на колени тем, кто сели сзади. Впереди села старшая. Как потом оказалось, она их встречала.
- Ну что девоньки? Всё удачно?
- Да. Съездили на славу. И сумки полные и вот ещё так прихватили разное. Кое что и на себе, чтоб таможня не отобрала.
- Как прошли нахлебников?
- Да как? На Украинской, вывернули все сумки, да ещё ощупали полностью.
- Ой, ли! Тебе Алёнка жаловаться что ощупали.
- Так если б как мужики щупали, а они как машины. Бабло искали, да ещё чего. Потом два километра шлёпали пешком до русских. Наш автобус там остался. Его вообще полностью шмонали.
- Когда нас уже здесь проверили, он только оттуда выехал.
- Ну что, докурили? Поехали, а то наш водитель уже нервничает.
- Ты дядя не переживай. Всё оплатим, не обидим. Мы дома.
Все выкинули сигареты и закрыли дверцы. Поехали. Дорога не долгая. Тут рядом.
- Как хорошо ехать, ровненько и не трясёт.
- А там что, трусило?
- От Одессы до Херсона, уже нет дороги. Всю разбили и не латают. Яма на яме. Всё украдено до нас.
- А что дядя, вы ни кого из нас себе не выбрали? Помогли бы одиноким женщинам. Мы там, за границей, совсем изголодались. Все мужики разбежались. Кто воюет, кто прячется. Бабы, каждая за своего горой. На минуту не отвлечёшь. Сразу бежит, за руку хвать, и в постель, то бишь стойло. «Моё». Нам за неделю ни капли любви не перепало.
- Заткнись Алёнка. Тебе надо, ты и ищи, а нашего водителя не смущай. Дай ему товар, да и нас самих довезти, потом будешь приставать. Хотя, я так вижу, ты не в его вкусе.
Доехали. Высадил. Помог достать сумки. Алёнка ещё разок подошла, но старшая рассчиталась и я уехал.
Новый заказ. Поспешу. Ночь. Машин мало, быстро доехал. Бар ресторан
«Алькатрас»
Раз с ресторана, то явно будут не трезвые. Новый год приближается. Корпоративы не только на выходных, но и в будние ночи.
Подъехал. Стоят два молодых парня, лет за двадцать. И, на удивление, довольно трезвые. Сели. Нет, запашёк есть. Да не просто водочный. Чем-то хорошим пахнет, с виноградным ароматом. Да и одеты не так, как обычная публика этого бара. Тут ведь в основном молодёжь. Странные.
- Нам на привокзальную площадь. И если можно, быстрее. К автобусу успеем, штуку получишь.
Хех. За такие деньги можно и рискнуть. Здесь ходу на сто рублей, плюс, полтинник заказ.
Педаль до пола и помчались. Всё б ничего, только меня отвлекли посторонние звуки. Глянул в зеркало. Фууууу!!!. Да они же целуются. Тут и сомнений нет, кто они. Хотел даже остановиться и вышвырнуть их, но деньги что пообещали, превысили всё. Домчался за несколько минут. Под дружное чмоканье.
- К автобусу.
Доехал. Оказалось, тот же автобус что привёз женщин из Одессы, сейчас отправится обратно. Сменился только водитель.
А эти целуются, обнимаются. Гладят друг друга. Фу.
Но вот расстались. В автобус сел один. Смахнув слезу второй сказал:
- В Алушту. И выключи свой счётчик. Плачу что скажешь. Только быстро. Не могу прощаться. Что его там ждёт?
И чуть не плачет.
- Ты понимаешь?
- О стой. Я сяду на заднее сиденье, подремлю немного, до Алушты. А тебе вот три тысячи. Там на автовокзале меня разбудишь. Поехали.
И я поехал. Деньги уплачены – необходимо доставить клиента. Тихо по городу, на трассе побыстрее. Э-эх! То всё их личные дела. Показуху ведь не устраивают, вот и ладно. Хотя, если задуматься. Два молодых парня, а перед этим три привлекательных женщины. Вот как их судьба не свела меж собой. А так. Эти развратники, и те, без мужиков.
Алушта
Хорошо работать ночами. Тихо. Машин мало. Можно много и быстро ездить. Если поспешишь, то на хлеб с маслом заработаешь. Правда кроме еды, надо ещё на бензин, на запчасти и на общий ремонт деньги отложить. Но это уже частности. Главное это дорога и движение. Философия Канта.
Клиент высажен, пора домой. Шестой час. Уже проснулись собачники. Не спеша прогуливаются со своими питомцами. Можно было бы постоять, поговорить. Тем более что вот пара в возрасте выгуливает своего терьера. Так-то лучше. Дети выросли и разлетелись кто куда. Внуков изредка завозят, а заботиться о ком-то надо. Это у нас в крови. Часть своего свободного времени надо на кого-то тратить. Заведём собачку или кошку, ну на крайний случай крыску или попугая.
Да! Встал бы, постоять, но ведь надо домой. Там жена и своя собачка. Скучно ехать одному, но где сейчас попутчиков найдёшь? Время всё равно ещё есть, заехать что ли глянуть на ночное море. Вдохнуть морской аромат и послушать рокот прибоя.
Завёл машину и уже собрался развернуться.
- Такси! Такси. Стойте. Вас нам сам Бог послал. У нас самолёт через два часа, вы Свободны?
Вот удача. Клиент без счётчика, да ещё в аэропорт.
- Свободен. Садитесь. Но вы же девчонки понимаете что мне ещё обратно возвращаться?
- Да заплатим, не переживайте.
- Грузитесь девчонки. Нам повезло, едем. Теперь точно успеем.
Вышел из машины, помог поставить в багажник чемоданы. Все расселись и поехали.
- Ой девочки, как хорошо то. Тепло. Едем. И теперь точно успеваем.
- И кто это придумал в такую рань самолёты отправлять.
- Самолёты и ночами летают. А вот кто придумал нам на такую рань билеты взять?
- Кто? Ты что не знаешь? Это же твой Альбертик. Кстати как вы там с ним?
- Он такой романтик. Вчера мне принёс букет с васильками. Сказал что они под цвет моих глаз. Так приятно.
- Ну и чего ты теряешься. Нормальный мужик. Ну и что с того что только познакомились. Ты чего?
- Да ну вас всех. Я расстроилась. Раз он цвет моих глаз рассмотрел, значит решил что у меня грудь маленькая.
- Ты со своими комплексами, никогда замуж не выйдешь.
- А чего эти козлы обо мне по груди мнение составляют.
- Да кому твои прыщи нужны. Успокойся.
- Вот видишь, даже она мне высказывает.
- Это всё от того что ты сама дурра. Меньше на этом заморачивайся, и всё будет окейно.
- Вот, вот. Я через стенку слышала, чем и как вы там занимались.
- Ой, тише девочки. Он сидит и нас слушает.
И далее разговор пошёл очень тихий. Для меня оно и лучше. Меньше вся эта лабуда отвлекает. По дороге все задремали. Довёз их до аэропорта. Помог выгрузить вещи. Рассчитались и я домой.
Насыщенная сегодня сменка. То ли ещё будет. Праздники только приближаются.

«Приближается очередная дата прихода «Русской весны» в Крыму. Делюсь воспоминаниями и сожалею, что не все до сих пор нас понимают»
На плите закипает борщ. Мужчин своих жду с работы. На глоток кофейку заглянула соседка.
- Ты слышала,- мне говорит, - в горсовет все идут.
Так и остались две кружечки с горячим, парящим кофе, стоять на столе. Не смогла я сидеть и ждать. Сил не хватило.
Я ждала старшего сына, который в Киеве с сослуживцами, героями «Беркута» отстаивали нас и законную власть. Получая камнями и огнём увечья.
Я ждала младшего сына, уезжавшего на антимайдан, в тот же Киев. Пытавшегося с друзьями донести нашу правду до людей. До народа Украины.
Теперь, нет сил ждать. Если не мы, то кто же?
Бегом. Маршрутка. Опять бегом.
Сколько народа! Это всё наши?
Да нет! Как оказалось. Нас оттеснили в сторону. Хотя нет. Мы не одни! Такие же женщины помогли подняться. И вот мы на парапете. Кричим. Скандируем. Машем флажками, неизвестно откуда взявшимися в руках. У кого нет флажка, то и просто шарфиком.
Да! Не всё так просто. Киев и до нас добрался.
Поначалу мы не обращали на это внимания. Подошёл мужчина:
- Женщины, чего вы тут кричите, провоцируете? Проходите вперёд. Там без вас ну никак.
Мы же герои, стали продвигаться вперёд. Тут другой мужчина нас остановил:
- Не слушайте провокаторов в оранжевых шарфах. Там вас задавят и растопчут. Это фашисты- координаторы.
Мы послушались и вернулись на свой парапет.
А ведь и, правда. То тут, то там мелькают люди в оранжевых шарфах. Вот гады. Где они, там буча. Летят бутылки с водой или песком. Назревает бой. Напряжённость достигла предела. Секунды решают всё. Быть беде.
- Севастополь! Севастополь приехал! Четыре автобуса. И казаки с ними!
Всё. Засуетились. Перестали мелькать оранжевые шарфы. По улицам потекли людские потоки отступивших. Мы победили! Отстояли! Я достойно вынесла все испытания.
Это только потом, идя домой и, видя брошенные куски труб и арматуры, до нас дошёл смысл всего произошедшего. И того, что нам готовила Киевская хунта. А мы выстояли. Наутро пришла она - весна. Русская весна! Победа! Спасибо нам – Крымчане!

- Мать! А мать! Кого мы родили? Твоя логика всю жизнь меня убивала, но действия нашей дочери несравнимо, ни с чем.
- Говори правильно, ни с чем, а ни с кем. Это четвертый класс обучения. Кто – это живое, что – это предметы.
- Ну, ты как всегда права. Только спрашиваю я тебя не об этом. Как наша дочь, не будучи блондинкой, живет в городе? Ей бы на край света или лучше на остров, что бы ни кому не мешать, и самой не попадать в различные ситуации.
- Вот только не начинай, старый. Нормальная у нас дочь.
- А я и не говорю что ненормальная. Я даже признаю, что со своей мужской логикой не могу понять всех ее женских поступков.
- Это ты о чем?
- Ну, скажи мне, пожалуйста, как так можно. Она весь февраль и март держала зонт в прихожей на вешалке, хотя на улице были тучи и ей говорили, что возможен дождь. Но она боялась забыть зонт на работе, и не брала с собой, поэтому три раза приходила домой до трусов мокрая. Зато апрель и май, она отнесла зонт на работу, и он там пролежал без дела, а она дважды опять промокала.
- Вот видишь. Ты сам виноват. Настоял, что бы она взяла зонт, она и взяла, и так случилось, что его там и забыла. Произошло то, чего и боялась.
- Не, оно, конечно, я виноват. Кто же еще? Только опять объясни мне почему не носить зонт просто с собой?
- Наверное, девочке тяжело.
- Ага. Туфли, что она носит каждый день с собой это нормально, не тяжело. Объясни мне какая разница в туфлях. Одевает бежевые, а на случай дождя у нее черные. Зачем?
- Ты что не понял? У них же цвет разный! Когда тучи и темно, черные туфли на ноге лучше смотрятся.
- Я, почему – то, всегда думал, что во время грязи и дождя, лучше смотрятся галоши.
- Правильно! Понял! Галоши ведь тоже черные.
- Но у галош ведь нет каблука шпильки на десять сантиметров.
- Зачем записывать нашу девочку в старухи?
- Не такая она уж и девочка. Вот кстати, поэтому же поводу. Туфли она носит в маленьком, тряпичном рюкзачке. Почему туда же не убрать и зонт. Пусть носит и то и другое, вместе и сразу. Хотя этот рюкзачок для пятилетней девочки, совсем не смотрится на нашей тридцатилетней дочери.
- Да тебе не угодишь. То почему туфли черные, то зачем зонт на работе, а теперь вообще рюкзак помешал. Он, может быть дорог дочери как подарок от крестной матери на день окончания детского сада.
- Так она что, его уже закончила?
- Не ерничай. У нас прекрасная дочь.
- Можешь мне это не говорить. Я ее отец, и поэтому не хуже тебя знаю, что наша дочь прекрасна. Меня всего лишь раздражают ее поступки.
- Скорей всего милый, ты просто придираешься.
- Ты вот распинаешься, защищая, а спроси ее саму и что получишь в ответ: «Не знаю».
- Тебе что, не с кем выпить?
Да! И это тоже. Я ни слова не говорю про внука! Он прекрасен. Но что сказала наша дочь за его появление? Она сказала « Я не знаю кто его папа». Ты в это веришь?
- А почему нет? Была большая институтская вечеринка. Девочке было хорошо с друзьями. Посидели, выпили, повеселились. Что ты имеешь против?
- Ничего. Кроме того что мы нашли ее в чужом подъезде в одном нижнем белье. Без платья, которое она взяла напрокат, а мы потом полгода за него выплачивали. И как результат веселья, через определенное время, у нас в доме появились памперсы, пеленки и распашонки. А мне все же хотелось бы выпить за здоровье зятя.
- Так выпей. Кто тебе не дает? Можешь и мне налить, я так же выпью за здоровье. Он подарил мне внука.
- Подарок хорош ничего не скажешь. Только если бы папаша хоть иногда проведывал его и выделял энную сумму на его воспитание, то было бы намного приятнее.
- Ты, старый хочешь сказать, что нам не хватает денег.
- Ну, так бы сказать, и это тоже. В нашей семье сначала все деньги тратят на себя, а потом сидят на моей пенсии.
- Что ты ерунду говоришь то.
- Почему ерунду? Получив зарплату, дочка сразу идет покупать косметику и игрушки, а то, что остается, откладывает на погулять. Твоя пенсия идет на средства гигиены и на лекарства. А живем мы на тех продуктах, что покупаем с моей пенсии.
- А ты хотел бы, чтоб я жила с головной болью и без гигиены?
- Что-то ваша гигиена съедает больше чем памперсы внука
- Вот тут ты попал впросак. Внуку уже три года не покупают памперсы.
- Зато дочери с тринадцати лет и пожизненно.
- Зануда. Нашел к чему прицепиться.
- Я не к дочери цепляюсь, а к зятю. Где этот проходимец.
- Тебе же дочка ясно сказала «Не знаю» она просто не знает кто его отец и тем более, где он теперь. Может, ходит рядом, а может и уехал далеко. Мы уже все фотографии сокурсников рассматривали, но маленькие дети так на всех похожи.
- Рассматривали они. Раньше смотреть нужно было.
- Ну и я тебе скажу — раньше воспитывать нужно было.
- Это к воспитанию не пришьешь. Это ваш, женский, особый ум. Он не только у дочери, но и у тебя с твоей матерью, а так, же ее матерью. Вот скажи, как можно иметь всего одни очки? Ты плохо видишь, а работа у тебя связана с компьютером и писаниной. Почему она не купила себе вторые очки?
- Ну и молодец. Экономная девочка. Вот ты бы взял и подарил ей новые.
- Очки, как и линзы человек, может купить себе только сам. Это не юбка. Налезла, не налезла. Тут стекла нужно подобрать.
- Ну, мне-то ты купил.
- Вот Господи. Конечно, купил. Мы носим вместе, врач тебя осмотрел и подобрал такие как нужно. А я только заказал пару, что бы у тебя был запас.
- Вот и дочке купи такие как мне.
- Да ну тебя. Объясняй не объясняй. Они старушечьи. Молодые девушки такие не носят.
- Не модные! Ну, так бы сразу и сказал. А где те, что доченька себе купила?
- Вот и я хотел бы это знать. Но она как всегда твердит одно «Не знаю». Ходит теперь как сова с выпученными глазами. А вчера! Ты же не видела, что вытворила наша незнаеечка вчера.
- А что? Я что-то пропустила? А где я была? Что делала?
- Ну, все! Затараторила. Спала ты, голова болела. А мы в магазин пошли. В большой. Супермаркет. Оставил внука на руках дочери и сам пошел взять лаваш на вечер. Выхожу из хлебного — никого. Туда, сюда, нету. Тут через витрину смотрю, наша возле помады крутится. Я к ней спрашиваю — где внук? А она глазками хлопает, говорит, что вот только рядом стоял. Стали бегать по магазину. Нету. На улицу. А он, наш умничка, уже через дорогу перешел и по другой стороне улицы идет в сторону от дома. Давай она ему кричать и ругаться. Руками машет. Я ору на нее - «Заткнись». Что б он через дорогу не побежал. Гляжу, а внучек уже на центре дороги. Машины сигналят. У меня аж сердце в пятки упало. Но все остановились и ребятенок к нам прибежал. Давай я опять ругаться. Засмотрелась на свою помаду. Чуть ребенка не угробила. Ну как так можно? А она мне: - «Не знаю папочка».
- Ой, бедная наша незнаюшка. Машины сигналили. Отец наорал. Как она пережила-то?
- Незнаюшка бедная, а то, что папик ваш чуть с инфарктом в больницу не угодил, так это ничего?
- И папочка наш бедный. Но незнаюшка ведь наша дочка.
Так и я спрашиваю, как же мы ее воспитали. Вот и прическу возьми у нее. Милые кучеряшки, каштановый цвет. Красиво! Но зачем так много? Ты помнишь, в моде были парики, шиньоны? Вот тогда были красивы и высоки, большая прическа, а-ля сарай на голове. Так у нашей даже не сарай, а целый небоскреб. Ты не знаешь зачем ей эта копна на голове?
- Не знаю.
- Туда же. Не знаю папочка. А кто знает? Моды такой уже давно нет. Просто хочет выпендриться? Так перед кем? Из-за ее вида у нее никого и нет. Как хорошо коротенько так. Постриглась и весело и красиво.
- Ну ладно. Ладно. Раздухарился. Ну, вот такая у нас дочь. Вот так я ее воспитала. Вот такую вырастила.
- Ты это вот сейчас нарочно? Обидеть хочешь?
- Да нет. Что ты. С чего взял?
- «Вот так я ее воспитала». А меня что, не было? Значит у тебя дочь, а я так, для проформы.
- Ты же сам начал. «Кого ты воспитала. Кого ты вырастила. Не дочь, а дурочка».
- Любите вы женщины на себя одеяло тянуть, да еще и выворачивать все наизнанку.
- А что, не так? Ты же сам спросил. Я спросил: «Мать, кого мы родили». Действия нашей дочери несравнимы ни с чем.
- Говори правильно, ни с чем, а ни с кем.
- Ну вот — здрасти мордасти. По кругу пошла. Теперь давай весь разговор прогоним по кругу еще раз.
- Скажи, что ты от меня хочешь?
- Сними с нашей дочери все эти старушечьи одежды. Посмотри, какое красивое и дорогое белье она носит. Но кто это видит. У нее прекрасное тело, но упаковано в толстую и длинную юбку. У нее прекрасная грудь и белоснежная кожа, но кто это видит под плотной рубахой и пиджаком.
- Это не рубаха, а блузон.
- Да это без разницы. Под пиджаком и этого, твоего бизона не видно. Заставь дочь постричься. Одеть короткую юбку, тоненькую кофточку или что там у вас и выйти в люди.
- О! старый! Так тебя на эротику потянуло. Пойдем в постель, и от твоего плохого настроения ничего не останется. Мне сразу понятны твои фантазии.
- Да причем здесь фантазии. Хотя я от этого тоже не откажусь. Но давай договорить.
- Давай.
- Все мои фантазии разбиваются о неприступный, а порой и неприятный вид нашей дочери. Мне хочется, что бы она вышла замуж. Чтобы была как все молодые люди. Чтоб зять там, и мелкие семейные склоки. Что она живет как бирюк. Не пробивной панцирь одежды и характера. Человек в скорлупе.
- Ну, ты сам видишь. Девочка раз обожглась, теперь всех и всего боится.
- Фу-ты ну-ты. То ты говоришь, что девочке было так хорошо, что она ничего не контролировала. Теперь говоришь, что ей плохо было. Не пойму. Ты же мать. Со мной такие темы она не обсудит, а с тобой должна. Вы что, не говорили о той вечеринке? Не обсудили что и как?
- Ну, девочка молчит, и я не лезу. Зачем дитю рану ворошить7
- Какую рану. Было же хорошо.
- Да я точно не знаю.
- Значит вот мое решение. И ты его поддержишь. Сегодня идем в город. Фотографируем парочки. Так же идем в парк и на детские площадки. Страшновато, но все для дочери, и поэтому еще, вечером прогуляемся, до какого, ни будь бара.
- Да в бар ходят одни развратники.
- Ага! Вот и мы будем делать из нашей дочери такую развратницу, что через неделю замуж пойдет.
- Ой, ли, старый. Ну, на фотографируем и что?
- Рассмотрим, как молодежь ходит. В чем? Так же нарядим и нашу красотку. Надо ее еще в солярий записать. Пять, шесть сеансов и говорят, что будет ровный, хороший загар.
- Это где это ты узнал про загар и солярий?
- Газета у тебя перед носом. Читай. И фотку посмотри. Ихняя фото модель как пугало против нашей Незнаюшки. А потом возьмем на работе у дочери отпуск и будем везде с ней ходить. Выйдет у нас замуж. Никуда не денется.

И вы знаете - Вышла. Даже не плохо. Просто когда дружная семья и сообща берется за дело. То любые горы сдвинуть по плечу. Теперь все праздники вшестером и седьмая намечается.

Моя не моя
Давно это было. Мы уже почти двадцать лет вместе. Мне тогда только перевалило за полтинник. Со своей первой, как-то всё разладилось. Перестало получаться. Но она и сама виновата, растворилась вся в наших детях, внуках. Оно вроде и конечно же. Кого в жизни ты любишь больше всего?
Сначала свою маму. Затем свою жену. Потом ты любишь своих детей. Переживаешь, помогаешь. Но больше всего ты любишь внуков. И я. Я тоже их всех очень люблю. Только я ведь не труп. Почему меня ни кто не любит? Ревность? Пусть ревность! Но я хочу, чтоб меня ласкали, жалели, хвалили. Почему она решила, что с меня всего этого хватит? В отместку ей и на зло себе я объявил о разводе.
- Как хорошо сейчас начнётся.
Подумал я. Уговоры детей:
- Ты что, отец. Вы столько прожили вместе. Ну ради нас и внуков.
Слёзы жены:
- Милый, я всё поняла. Не уходи и мы ещё будем счастливы вместе.
Как же я горько ошибался. Все отнеслись к этому безразлично. Всем наплевать. Но надежда ещё теплилась. Они явно сговорились. Подождут до суда. Может, я сам одумаюсь.
Ан нет! И на суд ни кто, кроме жены не пришёл. Да и она присутствовала отстранённо. Дежурные фразы.
- Нет любви! Привычка!
- Он вечно на работе! Не до семьи!
- Одни деньги на уме! Детей и не видел.
И нас развели. Отдал половину того что имел. Адвокаты сразу выкупили для меня, половину того бизнеса, что достался жене по суду. Не обидели. Все стороны остались довольны. И только дома, в большом флигеле, построенном на месте купленной когда-то даче, меня осенило. Все её слова на суде – всплыли в голове одно за другим.
- Всё время на работе.
А для кого? Кто жил все эти годы как у Христа за пазухой? Ты ведь работала только два года нашей совместной жизни. Потом декрет. Один за другим, и всё – ты светская львица. Приёмы, бары, рестораны, а я работал.
- Детей не видел.
А ты сама-то их видела? На нянек сбросила и в загул. То матери по очереди сидели. А потом старух по домам отправили, наняли немку-гувернантку. Когда ты нянчилась с нашими детьми? Они ведь и без тебя выросли. Вообще сироты при живых родителях. Я на работе, а ты в очередном загуле.
Я метался по флигелю с бутылкой виски. Мысли всплывали, хлестали по щекам и отрезвляли. Не чувствовалось выпитого.
- Нет любви. Привычка.
А ты хоть когда-то любила меня? Вспомни, как мы летали в Египет, и ты всё возмущалась несдержанностью старухи. Этим людям было под шестьдесят, и жена не отходила от мужа. Они ходили, за ручки держась. Она просто так, невзначай, целовала его. Гладила его и ухаживала за столом.
Ты возмущалась таким поведением, и не могла понять.
- Старики ведь уже, а ведут себя как сопляки.
Ты возмущалась, а я завидовал. Любой. И белой и чёрной завистью. Он, этот нищий, что собрал все, что имел в жизни, продал и организовал эту единственную поездку за границу. Он имел то, что я никогда не видел. А ведь я возил жену и детей по всему миру. Мы побывали везде, где ступала нога, некогда советского человека. И что? Что я получал взамен?
- У него одни деньги на уме!
Вот такая вот любовь.
Утро было хреновым. Так же, до слёз пахло, как и от тёртого хрена. Сильно болела голова. Кто-то стучал в двери и сигналил из машины. Написал в телефоне СМС:
- Мне хреново! Ни кому не беспокоить.
И хотел уже всем разом отправить. Но мысль что это прочтёт и моя бывшая, меня остановила. Встал. Закрыл шторы. Включил телевизор и лёг. Очередная бутылка виски и всё как в тумане.
Так же из тумана выплывает лицо моей мамы. И руки. Эти мягкие, нежные, добрые и незабываемые руки. Она гладит меня по голове. Протирает моё горящее лицо, влажным полотенцем. Это когда мы, с друзьями перезагорали и потом всё тело горело.
- Мама! Милая моя мама!
О Боже! Её же уже пять лет как с нами нет. Но руки-то есть. И вот они, эти руки перебирающие мои волосы. И вот они, эти руки обтирают моё лицо, и всё тело, влажной, ароматной, пахнущей розой, салфеткой. Хочется открыть, разлепить глаза и увидеть маму. И страшно. А вдруг это не она? Да это точно не она. Я же ещё не умер. Я чувствую прикосновение.
Может жена? Да вряд ли. После того как мы расстались, хотя и жили не лучше, не будет она тратить время на меня. У неё для этого есть дети и внуки. А что им ещё надо? Дети оперились и встали на ноги. У него есть свой, пусть не большой, но бизнес. Легко начинать, когда есть стартовый капитал. Я ведь всем помог.
Дочка тоже хорошо пристроена. Муж банкир. Живут, не тужат. Приданое однажды хорошо выручило, прогорающий банк. Им не за что меня упрекнуть.
Лицо опять горит огнём. Эти руки вроде как почувствовали и провели влажной салфеткой по щекам. По губам. По глазам.
Попытался их открыть. Дёрнул веками. Руки протёрли глаза и помогли. Тонкие пальцы. Не крашеные ногти. Незнакомые.
И опять всё в тумане.
Долго пытаюсь вспомнить, что и как происходило? Всё бело. Туман в голове, как и перед глазами.
Стал видеть один глаз. Постепенно. Но вижу уже подарок судьбы. Приходил доктор. Осматривал и слушал. Много говорил. Я понял лишь одно. Случилось то, чего всю жизнь боялся. Я бизнесмен и всегда был готов умереть. Убьют, взорвут, тут это понятно. Вот ты есть, и раз – тебя уже нет. Но так и проблем, ни каких нет. Поэтому смерть не страшна. Страшно только стать больным и немощным. Ни кому не нужным, и в тягость. Как хорошо, что я успел развестись с женой. Так бы сидела сейчас бедняжка, возле этой кровати и меня в мыслях материла, за то, что ей приходится убирать за мной.
Из всех слов доктора, понял только две вещи – инсульт и скоро встану.
Двигая одним глазом, рассмотрел девушку, которая была приставлена к моей особе. Точнее посажена рядом. Вот эта молодая особа и протирала мне лицо, руки. Если б вы видели, как она кривилась, протирая ВСЁ остальное. И не один раз, а постоянно. До самого того времени, как у меня получилось обслуживать себя самому. Хоть и одной рукой, но сам.
Доктор у меня частый гость. Да, деньги это зло, но они помогают выжить и хорошо снимают боль.
Мою сиделку перевели к другому, тяжёлому, но те, же деньги помогли вернуть её к моему ложу. Вот так и началась наша семейная жизнь. Сначала закрыв глаза и до боли закусив нижнюю губу. Потом просто смотря в сторону от меня. А после ничего, привыкла.
А кому охота в свои девятнадцать ложиться в постель к старику. Но, зато как подарок – исполнение желаний. Она ведь для чего пошла в медсёстры? Для того чтобы поступить в мед училище. А поступила в институт. Да и окончила его почти с отличием. И работать стала в управлении и даже дочурку нам родила.
Был момент когда ко мне в офис заглянула жена. Долго ходила вокруг да около. Только я знал все её проблемы. Машины, курорты и молодые стриптизёры в постели. А деньги – они не безграничные. Предлагала вернуться в семью.
Да в какую семью? У меня своя жизнь, у неё своя. Я так понял что ни детям ни внукам она не нужна. Это ко мне привозят внучат на праздники. Ясное дело за подарками и за деньгами, но ко мне ведь. Не к ней.
А жизнь она того! Сложная штука. И всегда приводит к смерти. Правда иногда, через старость. Думал ли я когда о старости? Вроде нет. Некогда было. Но сколько не молодись, а эта убогая старость пришла.
Так вроде, внешне, мало что изменилось. Выходы в свет, рауты и приёмы. На людях всё как и было. Вот только дома, в постели. Та, на которую чуть ли не молился, привела качка. И рядом, на одной, широкой и шикарной кровати, мы были втроём. Я в роли наблюдателя.
Он её ласкал и обнимал, она смеялась мне в лицо. Я возражал и попытался на него кинуться, но одно его движение и я лечу на пол с кровати.
- А ты помнишь милый, как в больничной палате ты меня поимел? Я плакала и вырывалась. В кровь искусала все губы. А ты был горд и счастлив своей победой. Долго же я ждала этого момента. Теперь я буду наслаждаться, и получать двойное удовольствие. И от секса и от победы над тобой, моральным, а теперь и физическим уродом. Что ты можешь? Ты ведь уже не мужик. В радость тебе была молодуха. В радость и мне сейчас молодой.
И этот жлобяра занялся своим делом. Ни когда по до мной она так не извивалась и не стонала так громко и счастливо. Конечно, всё это было показное, но самолюбию било наотмашь.
- Убью!
Решил я.
Когда действо окончилось, и потный качёк скатился на мою половину кровати, она заявила:
- Ты помнишь родной, как каких-то двадцать лет назад, я, по приказу главврача обтирала твоё разгорячённое тело? Влажными салфетками с ароматом роз. Будь так добр, дополни картину мести. Салфетки на тумбочке.
И я, хозяин этого дома. Бывший магнат и политик, растирал на теле своей возлюбленной результаты любви другого. Маразм. То ли мой, старческий. То ли ситуации, но точно маразм. И тихо! Заснули. Сопят как младенцы. Забыла она, что охотник я с детства.
Ничего мне не стоило подняться наверх, в свой кабинет. Открыть сейф, достать двустволку и патроны. Два выстрела – два трупа. Хотел и себя вместе с ними. Приставил к подбородку стволы, но подумал что нас здесь долго не найдут. И ещё. А вдруг я себя не до конца убью. Буду лежать и мучаться. Позвонил в скорую помощь и сказал что в доме по адресу лежат раненые. С огнестрельным ранением. Главное что это уточнил. Теперь врачи обязаны оповестить полицию.
Сел на пол. Это чтобы не удариться, когда буду падать, после выстрела в себя. Вдруг будет больно.
Хотя если выстрелю в себя, точно будет дольно. Сидя на полу задумался.
Вот так и пролетела жизнь. Всё время рвался куда-то. Требовал, выбивал, обманывал, переступал через слабых и привык иметь всё, что захотел. Теперь пришла расплата.
Мало что меня растоптала та, что боготворил последнее время, так теперь два трупа лежат на верху, в моей кровати. И вот уже по ступеням крыльца стучат сапоги и ботинки. Это за мной. Надо спешить. А страшно. Как же решить эту проблему? Стать инвалидом, сесть в тюрьму или умереть? Всё страшно.
Теперь вот сижу. За все деяния приходит кара. Пусть не сразу. Но приходит. Поверьте.
И самое главное я уяснил. Жизнь – как она есть – единственное чудо на свете, которое доступно только каждому живущему.
Живите. Любите. Рожайте и воспитайте. Да так, чтоб потом быть счастливым весь век.
Удачи и взаимопонимания.

Мы медленно идём по тропинке. Солнышко, не спеша, поднимаясь к зениту, согревает всё вокруг. Хорошо-то как. Даже приходится жмуриться, от косых, но ярких лучей. И тут…
- Медведь. Смотри деда, медведь.
Аж ёкнуло что-то в груди. А детвора стали кричать от радости и кидать конфеты в сторону спящего медведя.
- Тише, вы, тише. Дайте мишке поспать. Пошли по добру поздорову.
Но медведь нас учуял. И нас, и главное, мой животный испуг, а самое главное инстинктивное желание бежать. Поднявшись во весь рост, и встав на задние лапы, медведь пошёл прямо на нас и так зарычал, что волосы зашевелились на моей, и так не заросшей шевелюрой, черепушке.
- Такой сожрёт и не подавится
Промелькнуло в голове. И тут, в ответ этому дикому рыку, раздались несколько менее громких и грубых рычаний.
- Окружают, или обступают.
Высветилась в голове новая мысль.
- Да вы не бойтесь. Это просто у нашей Маши, подходит время кормления, а детвора на площадке молодняка играет. Вот она и зовёт их, а они ей отвечают, что здесь и играют. Вот видите, они откликнулись и она успокоилась.
Стал нам, а скорее мне, объяснять смотритель. А медведица в это время просто села и привалившись к клетке, стала лапой собирать и есть конфеты.
Клетка. Фу-ух! Как я раньше-то не заметил. Метрах в трёх от нас, покрашенные в серый цвет, под окружающую среду, довольно крупные прутья клетки. И, как бы, угадав мои мысли, продолжил смотритель:
- Прутья здесь хорошие. Под массой медведя, даже не гнутся. Бывает, что когда детвора заиграется, то Маша нервничает, и усиленно трётся боками, но клетка надёжная. А то что в серый цвет покрасили, то я директору говорил, что должно всё различаться, а она ответила что так по феншую положено, чтобы наш зоопарк финансово процветал.
- Спасибо большое за разъяснения. На самом деле с первого раза прутья клетки не заметно, и я даже за детей испугался. Ну что детвора, пойдём дальше? У нас ещё львы и тигры впереди. И скажите спасибо дяде, он хорошо всё рассказал и дедушку успокоил.
Осмотрев вольеры с животными, мы перешли на детские площадки. Наша правая.
Да. В самом центре зоопарка две детские площадки. Только одна за сеткой, а вторая за заборчиком из декоративных кустов. Сначала мы осмотрели площадку за сеткой. Три мишки, наверное Машины детки, два волчонка, три козлёнка, рысь и лама. Вот такая весёлая компания игралась за сеткой.
Мишки залезали по лесенке на горку и скатывались вниз, совсем как обычные детки. Два козлёнка катались на качелях, стоя прямо на сиденьях. А третий подталкивал своей безрогой головой рысёнка, сидевшего на ветке сухого дерева и царапающего ствол. Волчата бегали друг за дружкой вокруг разложенных, окрашенных в разные цвета колёс. Лама важно стояла в сторонке и жевала капустные листья. Им было очень весело.
Но и на площадке, за кустами тоже не было тихо. Детвора быстро потащили меня в ту сторону. Какое счастье. Паровозик, сетка, лестницы и горки, а самое главное скамейки. Достав из кармана газету, я пристроился на краю скамейки. Ещё раз глянув на резвящуюся детвору, которая как мошкара облепила постройки, углубился в чтение.
Было так тепло и покойно, что глаза сами стали закрываться. Детский писк не раздражал, а наоборот убаюкивал.
- Деда! Деда, а у Костика авария.
- Что? Где? Он хоть не виноват? Все живы?
- Ты что, деда? Костик, говорю, описался.
Наш малыш стоял на верху горки. Штанишки были мокры, а вниз текла тонкая струйка.
- Ну что ж, заигрались, а дед не уследил. Иди сюда, малыш.
Снял с горки внука, скомкал газету и вытер последствия «аварии». Что бы другим, не было помехи.
- Пойдёмте, уже и пора. Нас бабушка, наверное, заждалась. Обед для нас приготовила.
Заиграл марш Мендельсона.
- Вот видите? Мы о бабушке заговорили, а она сразу нам звонит.
- Да дорогая. Едем. Хорошо погуляли. Ну, немного не уследил. Бывает. Они так хорошо играли и резвились, что просто не хотелось отрывать от веселья. Какая газета? Ну, всё-то ты видишь и знаешь. Едем уже. Накрывай. Я пока спа.., играл с детьми, сильно проголодался. И главное деду йогурт не забудь, ну и детям тоже. Конечно сначала борща. Да не отрывай же меня. Как я ехать буду, если ты всё время мне звонишь?
Погуляли. Пообедали и спать. Первый день отдыха с внуками подошёл к своей середине. То ли ещё будет.
Лучше самых любимых собственных детей, могут быть только дети наших детей. Внуки.
Всем здоровья, любви и семейного счастья.

Это сейчас я могу говорить и думать на эту тему. Сейчас, когда мне уже за полтинник, я могу пересмотреть всю свою жизнь. Удачную или не удачную, счастливую или не очень. Как то вот так, утром проснулась, на душе тихо и покойно. Мысли текут ровно и плавно. Жизнь мелькает картинками диафильма и голос. Добрый и нежный голос – мамин, несущийся из теплоты и темноты. Из-за кадра. Всё как когда-то в детстве перед развешенной белой простынёй, с чередующимися картинками. Мамин голос сам задаёт вопросы и отвечает на них. Объясняет то, что я уже и сама осмыслила, в свете прожитых лет. Хотя иные мысли исправляет и объясняет почему.
Роды
Белая палата, даже скорее, операционная. Да, точно. Вот и врачи. Вот многоламповый осветитель, а вот и женщина на столе. Она тужится и кричит. Рожает. Но у неё ничего не получается. Акушеры в замешательстве.
- Адам Иосифович, ну что с ней делать? Может, вскроем?
- Ты что? Кесарить без особой надобности нельзя. Премии тогда не видать. Да ещё и затаскают. Знаешь ведь кто это7 А крупный плод не повод. Давай так попробуем. Ты бери щипцы, а я сверху придавлю.
Женщина отходит и возвращается с мудрёным приспособлением в руках. Мужчина начинает всем своим весом давить на живот. Определённые усилия и вот на свет появился ребёнок. Это девочка. Тонкий писк возвещает мир о появлении на свет нового и живого.
- Ну вот и славно. У нас всё и так получилось
- Да не так оптимистично, Адам Иосифович. Через всё личико след то захвата щипцами. Носик свёрнут да и голова угловата.
- Ничего. Нос вправим, голову подравняем, а вот след исправят, когда подрастёт, у косметологов.
И уже обращаясь к роженице:
- Милочка. Успокойтесь, хватит тужиться. У вас прекрасная девчушка.
- Адам Иосифович, по ходу родовая деятельность не прекращается. Посмотрите, ещё головка. Получается что у неё двойняшки.
- Ты гляди, и правда. Куда же в консультации смотрели? Вот бл---ь идиоты. Если бы знать заранее, кесарили бы без последствий.
- Ну за то запишем себе сложнейшие роды близнецов и без осложнений.
- А как же с ребёнком?
- Да что там? Всё срастётся и заживёт.
- Во! Две прекрасные девчушки. Смотри, какая милашка.
- Да, эта вторая милашка, а вот первая полный урод.
- Так может, мамашке одну отдадим? А вторую оформим как брошенную.
Тут голос, тихий, милый и родной, но где-то из далека сказал:
- Я обеих заберу. Это мои девочки.
- Зря вы женщина. Вам и с одной проблем не мало. Вы же у нас брошенка? Одинокая. Вам и одной, здоровой девочки хватит помаяться. А эта, больная, скорей всего не жилец.
- Я обеих заберу. Это мои девочки.
Мама! Милая моя Мама! Ты меня не бросила. Это ведь родились мы! Я и моя сестра Аллочка.
Вот так, во сне, со мной говорит моя мамочка. Уйдя от меня два года назад, она не ушла навечно. Она здесь, рядом. Подскажет, поможет, поддержит. Так же как и всегда. Все эти пятьдесят с копеечкой.
Неожиданно я выявила в себе эти экстрасенсорные особенности. Могла посмотреть на человека и через малое время в моей голове начинала говорить мама. Я спрашиваю, она отвечает. Всё, всё расскажет. Всю подноготную. Или вот к примеру пропал ребёнок, дают его фото и мама мне, в моей голове, рассказывает что видит ребёнок вокруг себя. А потом ещё и место укажет, где искать. Есть во всём этом только одно «Но». Тяжёлая плата за такие беседы – страшные головные боли. И чем дальше, тем больнее. Последнее время я даже уколы получала от врачей.
Детство
Года летят, мы растём. Аллочка хорошеет не по дням, а по часам. Вот ясли, где мы с сестрою в соседних кроватках. А вот уже нас мама ведёт в детский садик за ручку. Аллочка с непокрытой головой. Волосики развеваются. Очаровашка. Я иду рядом. Всегда в платке, зимой в пуховом, а летом, даже в самую жару, в льняном или ситцевом. С закрытым плотно лицом. Ну, ещё бы. Кому охота видеть с нежной, красивой, улыбчивой и открытой Аллочкой эту уродину - меня. Хоть врачи и обещали, но носик у этого ребёнка не выровнялся. А след от захвата щипцами, тёмно красная полоса, прошла криво от подбородка, через нос и на лоб. Страшилище. Увидев меня, люди отворачивались.
Делать пластику врачи отказались. Рост, сосуды, переходный возраст. Обнадежили, что всё исправят после шестнадцати. Но мама!
Вот она красиво одетая идёт в большой серый дом. Охранник приветливо улыбается на входе. Мама показывает красную книжечку и её с Аллочкой пропускают. А где же я? Вот они – первые обиды. Мама сестру водит с собой на работу, а меня оставляет в саду. К ней ходят в кабинет разные дяди. Они много говорят, но главное, они всегда дарят Аллочке шоколад. А та ест одна, без зазрения совести. Нет, вечером она со мной делилась остатками и при этом хвасталась, сколько уже съела днём. И опять обиды.
А вот мама уже у начальника. Сначала просто говорят. Потом ругаются. Дальше – обнимаются. Результат?
Я с мамой, за ручку иду по городу. Больница. Долгие недели. И вот она я!!! Оказывается я вылитая Аллочка. Только грустная копия. Прошло много дней и недель в больнице. Одна. Мама не может бросить работу. Порой я думала, что за меня забыли или просто бросили. Зато результат меня обрадовал. У меня тоже длинные волосы. Мне не надели платок на всё лицо. Могу играть с детьми в песочнице, и от меня не шарахаются как от тифозной. И не отводят своих детей в сторону. Я наконец-то стала обычным ребёнком. Как все. Ну, почти!
За кадром голос мамы и картинка: Вот мы пришли из больницы домой. Аллочка не бежит мне на встречу. Она выглядывает из-за двери. Мама меня раздевает. Снимает шубку, ботинки и, наконец, платок.
- Ну же, Аллочка, подойди к сестре. Посмотри какая она теперь красивая.
Сестра подходит и…. И на отмаш бьёт меня по лицу. Болно неимоверно.
- Противная. Она похожа на меня. Она украла у меня лицо. Теперь ты и её будешь водить на работу и она там будет есть мой шоколад.
Обиды. Опять обиды. Пусть и детские, но такие горькие и обидные.
Дальше. Я иду с мамой за ручку. Волосы развеваются на ветру. Счастливая. Зарёванная Аллочка осталась в детском саду, а я впервые иду с мамой на работу. А вот и дядя с которым меня знакомит мама. Говорит что это наш папа. Он очень занят и поэтому не часто бывает дома.
А я видела, чем они занимаются дома. Дядя-папа постоянно мучит маму в кровати. Она то стонет, то плачет. А мне то противно, то маму жалко. Это ведь Аллочку одну пускали гулять, мне же постоянно приходилось сидеть на кухне. Скучно. Вот я и смотрела на них в щёлочку.
И вот этот дядя подходит ко мне. Гладит по голове и протягивает шоколадку. А я так его боюсь, что вдруг он и меня будет мучить как маму. Жмусь к маминой ноге и закрываюсь юбкой.
- Да! Вита это не Аллочка, а змееныш какой-то. Посмотри на её искажённое, полное страха лицо. Ужас, а не ребёнок.
- Ничего, привыкнет. Это же её первый выход в люди.
- Ты главное, научи её улыбаться. Иначе, глядя на неё хочется плакать и отдать последнее, всё что есть. С таким лицом на паперти, среди попрошаек стоять.
- Лёва! Не наговаривай. Походит со мной, пообвыкнет, станет и улыбаться. Ты мне главное найди невропатолога стоящего.
- Да где я его тебе найду? Мне легче бриллианты купить чем найти врача хорошего
- Ты так же говорил про косметолога, но нашёл. Хоть и подпольного , но настоящего. Посмотри каков результат. Нравится? Теперь дело за нервами и головными болями.
- Это у меня от тебя и всех вас троих нервы. Ладно. Я поищу. Только уведи это плачущее чудо от меня.
- Она не плачет. Это у неё улыбка на лице.
- Какой ужас. А эти её подёргивания, так вообще кажется что сейчас выхватит нож и кинется на тебя.
- Вот об этом я тебе и говорю. Нужен хороший невропатолог. Это не произвольные движения и меня выводят из себя, но без врачей здесь не обойтись.
Школа
Вот и новые картинки всплывают за закрытыми веками. Мама снова пришла и говорит со мной. Болею? Да, вроде нет. После таких видений, один раз кинулась разгребать семейные архивы и документы. Большая часть того что вижу с закрытыми глазами, подтверждается бумагами. И справками от врачей косметологов. Выписки невропатологов и психиатров. Я нормальная! Только возможны не координированные, резкие движения. Хорея. То едва заметные, а бывают резкие и ярко выраженные.
Врачи обещали что всё пройдёт к восьми годам, при первых попытках развития организма. Потом говорили к пятнадцати, затем к двадцати или после рождения ребёнка. Но ничего так и не изменилось.
Резкие подёргивания мышц лица. Ужасные гримасы. Сокращение мышц тела – повороты головы, махи руками или ногами. Сжимание до боли – всех внутренностей. И выход из этого состояния только – укол.
Так вот и в школе всё было. Нас с Аллочкой усадили вместе. Мама учительнице всё объяснила. Дала приготовленную железную коробочку с иглой и уже набранным шприцом. В обязанность сестры входило сказать, когда пора делать этот укол. Но она чаще всего молчала и злорадно улыбалась. А я, сжав сильно зубы, таращила глаза и царапала ногтями парту.
Весь класс дружил с Аллочкой и любил её. На меня смотрел только один мальчик. Он был самый слабый и болезненный. Все его обижали и мне, порой приходилось защищать его. А силы у меня в руках было много. Даже учительница не всегда могла удержать меня за руку. И вот сижу я, царапаю парту, и только этот мальчик смотрит на меня, а затем кричит учительнице:
- Иветке плохо.
Только тогда мне делали укол и боль отступала.
Пол началу, учительница отказывалась заниматься со мной, но мама вызвала её по телефону к папе Лёве, и всё наладилось. Обычно приступ бывал после девяти утра, а дальше весь день проходил спокойно. Хотя на экстренный случай, у меня в портфеле, лежала записка и коробочка со шприцом и лекарством.
Так прошли все десять лет учёбы. Учились мы хорошо. Аллочка шла на золотую медаль, а мне это не грозило. Но главное я научилась не рвать свои тетрадки, резкими движениями, во время приступа и, хоть немного усмирила своё лицо. Теперь гримасы и нервные тики на лице, появлялись только, когда нервничала или переживала яркие эмоции.
На экзамене в педагогический институт, куда нас заставила идти мама, что все хором сказали, что мне не быть преподавателем, но мамино влияние и папино положение, сделали своё дело. Мы поступили.
С учёбой проходило не всё гладко. За Аллочкой увивались десятки кавалеров, но завидя рядом меня, все быстро ретировались.
В институте сестра сама уже спокойно делала мне уколы. И старалась не дожидаться полного кризиса. Мы научились его предчувствовать. На лице у меня начинали подёргиваться веки и, если она успевала сделать укол, то глаза не выходили из орбит, и не перекручивало руки.
Вот и настал этот день. Получение диплома. Мама в зале. Приехал даже папа Лёва. Наш декан поздоровался с ним за руку и вместе прошли в первый ряд. Аллочке вручали диплом и грамоты первой, затем мне и далее всем остальным. Наверное, боялись, что бы у меня из-за эмоций не начался приступ. Правда мама меня напоила отваром семи трав.
Как-то этот отвар маме посоветовала старушка. Мы проходили мимо церкви и женщина, увидя моё лицо, посоветовала маме меня окрестить и поить отваром трав, названия которых подсказала сама. Отвар не отрава, мама собрала и заварила. Немного помогло. Гримасы на лице стали редкими. Уверовав в слова бабки, мама меня тайно окрестила. Аллочка отказалась. А мне полегчало. Движения не стали очень резкими, и я научилась по немного расслабляться.
А вообще день получения дипломов запомнился нам на долго. Вся группа уехала гулять и праздновать. С ними порывалась и Аллочка, но мама ей не разрешила. Мы, вчетвером, отправились в ресторан. Кушали, слушали музыку и даже танцевали. Мне разрешили выпить немножечко шампанского. В голове зашумело, и было очень весело. А потом поехали домой, а папа Лёва на работу. Так было хорошо и покойно, но дома разразился огромный скандал. Мама даже пыталась напоить Аллочку отваром семи трав, что приготовила для меня.
Ведь у Аллочки началась настоящая истерика. Она билась в конвульсиях, кричала и рыдала, кидалась подушками и посудой. А те слова что она выкрикивала, поражали меня. У меня случился приступ.
Мама сама напилась моего отвара, напоила меня и сделала укол.
Я лежала на полу, судорога медленно отпускала мои руки и ноги, а в это время Аллочка громко кричала:
- Всё этой Иветке. Алла то, Алла сё. Алка туда, Алка сюда. Принеси, подай, уколи, помоги. А мне хоть раз кто чем помог? Эта дурра и кривляка распугала всех мужиков. Один раз затащила для себя в дм парня, так вместо того чтобы заняться любовью, занимались этим отродьем. Что бы поиметь мужика, пришлось создать ширму из общественной работы. Слава Богу что эта дурра ни чем кроме учёбы не интересовалась, иначе наверняка бы влезла и в нашу постель. А всё ты, старая дурра. Завела себе любовника. Папа Лёва, папа Лёва. Хахаль. Министр грёбаный. Настрогал заместителю двух дочек, а сам из семьи ни ногой. Только так, на выходные или праздники является. Шоколадку, конфетку. Да я обожралась этого шоколада у тебя в кабинете, пока ты Иветку туда не притащила. И пошло поехало. Ах, бедная крошка, больной ребёнок. Все жалели, помогали, подкармливали. А меня кто спросил, каково мне всё это? Всю жизнь при чёкнутой находиться.
Мама попыталась её ударить, но Аллочка увернулась. И ещё много, много говорила, а я лежала и думала – какая же я бессовестная. Она ведь у нас очень красивая. Мне кажется что даже немножко красивее мамы. Это ведь Аллочка всегда была рядом. Мама уходила на работу – сестра рядом. В спальне наши кровати – рядом. В школе мы сидели всегда тоже – рядом. Десять лет. Это в институте Аллочка сидела чуть по одаль и сзади, чтобы не отвлекаясь от учёбы, следить ещё и за мной и за моим состоянием.
Это ведь я на неё обижалась, когда Аллочка рассказывала, как у мамы на работе её все угощают шоколадом. А оказалось, что когда мама привела меня, то сестру лишили всего этого. И шоколада и внимания. Когда другие дети беззаботно играли, мою бедную сестру заставляли смотреть за мной и моим состоянием. Вместо игрушечного шприца, учили делать уколы – настоящим. А когда научили, то заставляли ежедневно делать эти уколы, да ещё и следить за состоянием самого шприца. Это ведь сейчас, одноразовые шприцы, а тогда, в школе, Аллочке, после укола мне, необходимо было идти в медпункт на стерелизацию. Где шприц обрабатывали в специальной печке. Это ведь всё время, и моей бедной, миленькой сестре, почти не оставалось времени поиграть. И вот так всё детство. Хотя и в институте было не на много легче. Даже своей общественной работой, из-за меня она не могла заниматься, если мама задерживалась на своих совещаниях. Как мне её жалко. Бедная моя сестричка.
Приступ прошёл. Я смогла сама встать с пола и сесть в кресло. Аллочка металась по комнате. Хватала и бросала на стол какие-то вещи. А потом схватила скатерть со стола, свернула углы и завязала их узлом. Взвалила на плечо этот баул и вышла из квартиры.
Больше я свою сестру не видела.
Мама порой говорила что заходила Аллочка, что они виделись, встречались, общались, но со мной сестра не поддерживала ни каких отношений. Наверное, когда-то я её сильно обидела. Но она мне ни чего не сказала. Честное слово попросила бы у неё прощения.
Дальше мы остались жить с мамой вдвоём. Папа Лёва приходил всё реже и реже. Мама устроила меня в школу для детей с отставанием в развитии, где я и сейчас работаю. География, которую я преподаю, не профилирующий предмет, и поэтому, ко мне и моему уроку нет больших запросов.
Дальше был развал СССР. Смерть папы Лёвы. Мама же, как она сама говорила, удержалась на месте заместителя, и даже какое-то время работала И.О.. Но это были смутные времена.
Появление компьютера дало мне возможность путешествовать. Я пересмотрела множество видео из разных стран. Прочитала десятки различных историй. Дети с удовольствием шли на мои уроки. Их не пугали мои подёргивания, резкие повороты головой или махи руками. Все привыкли и моя школьная, обидная кличка «Клоун», сменилась на обычную «географичка». Всем нравилось слушать меня, а иногда сами дети рассказывали, куда возили их родители. А это часто были Турция или Египет. Жизнь стала другая. Более интересная и насыщенная.
Новости
Однажды, придя с работы, я заметила, что мама стоит в комнате и тихо с кем-то разговаривает. Подумалось сначала, что по мобильному телефону с Аллочкой. Но оказалось, нет, обе руки у мамы были свободны. Я это увидела, так как мама достала из сумки кошелёк и открыв его достала деньги и передала собеседнику. Дальше я не видела ничего, потому что пошла, извиняюсь, в туалет.
А вечером в нашем доме появился мужчина. Это было так необычно и очень волновало. Нет, мужчин то я видела и общалась с ними. У нас и в школе, трудовик с физруком, мужчины. И ещё завхоз. Но это так далеко, тем более что они со мной практически не общаются. Только по работе или про детей. А это дома, да ещё и сел с нами пить чай и ужинать. Мама сказала что его зовут Серёжа и это наш дальний родственник из деревни. Он приехал поступать в институт, пока поживёт у нас, а потом переедет в общежитие.
Серёжа был приятный молодой человек. Знал много разных историй и анекдотов. Весь вечер мы разговаривали и шутили. Он рассказывал про нашу родню в деревне и разное всякое. Постелила ему мама Аллочкину постель, которая всё это время стояла пустой. Между кроватями поставила тумбочку, на которой лежали мои лекарства и шприцы. А так же стоял графин с отваром семи трав.
Серёжи я не боялась, глупо чего-то бояться, когда тебе уже за тридцать. Да при этом он всё время учился, готовился к экзаменам. Даже не знаю, спал ли он. Я ложилась, он сидел на кухне. Я вставала, а он опять на кухне со своими тетрадками. На третий или четвёртый день, волнение улеглось во мне. Я успокоилась. И меня даже удивила та внимательность, которую проявляла мама ко мне. Когда я успокоилась, стала спокойнее и мама.
В этот день всё было как обычно. Только одно изменение, как только мы поужинали, Серёжа ушёл спать. Мы с мамой сели в зале смотреть телевизор.
Когда я пришла в спальню, слышно было ровное дыхание Сергея. Спит. Я разделась, надела рубашку и тут отметила что ритм дыхания изменился. Легла.
И тут Это началось
Он был нежен и корректен со мной как с хрустальной вазой. Было очень приятно. Я расслабилась и получила огромное наслаждение. Это было первый раз, но я всё мысленно давно пережила. Интернет хорошая штука. Я была готова ко всему и получала наслаждение. Сначала возбуждение было слабым и спокойным, но каждый миг дрож в теле увеличивалась и тело начало само извиваться и тут.. Тут все мои внутренности сжались в комок. Я даже в момент похолодела.
Серёжа закричал. Включился свет и подошла мама. Сделала укол и попыталась напоить меня отваром. Какое-т время это не получалось, даже мои челюсти были сведены. Но лекарство начало действовать, губы разжались, и мама влила мне в рот отвар. Ещё через минуту, Серёжа смог освободиться из моего плена и убежал из комнаты. Мама ушла за ним. Я слышала, что они тихо говорили, а мне становилось так легко и приятно что по щекам текли слёзы. Это было полное счастье. В моей жизни случилось то, о чём даже не мечтала.
Хлопнула дверь, это ушёл Серёжа. Больше я его не видела.
В комнату вернулась мама. Села на край моей кровати и заплакала. Вроде ничего необычного, две женщины плачут в комнате. Только я плачу от счастья, а мама с горя. Сквозь её слёзы и причитания, я поняла, что Аллочка родила второго ребёнка и мама мечтала, что бы, и я смогла испытать счастье материнства и познать капельку женской судьбы. Не знаю как там с материнством, но для меня и этот миг был верхом блаженства. В школу я на утро не пошла. Мне просто не хотелось шевелиться, и не хотелось спугнуть это спокойствие тела. Наверное, впервые в жизни я лежала и не дёргалась. Да нет. Это не кому не понять. Для человека с моим заболеванием просто лежать и не шевелится не возможно. Даже во сне моё тело живёт своей жизнью. То рука двинется, то нога согнётся или всё тело дернется. Каждое движение будит, но я привыкла. Уснула, проснулась и опять заснула.
Мама тоже заметила, что я лежу спокойно. Она успокоилась, глотнув моего отвара. Принесла полотенце и тазик с водой. Намочив полотенце, обтёрла всё моё тело и тихо ушла в свою комнату. Утром она ушла на работу. Несколько раз звонил телефон, но я не брала. Даже не вставала ни кушать, ни в туалет. Просто лежала и всё. Спина затекла, но мне очень не хотелось возвращаться в своё тело. Моя душа ещё витала в облаках мечты. Только после обеда начала подёргиваться рука и левое веко. Ещё полежав немного, встала и поплелась в ванную комнату. Сказка кончилась. Я вернулась.
Пришла мама. Посмотрела на меня и ушла в комнату, я поплелась за ней. Она уже сидела в кресле, низко наклонив голову. На светлой юбке уже имелись следы от двух слезинок. Обняла её за плечи.
- Спасибо мамуля. Я всё поняла и очень тебе благодарна.
- Как мне хотелось, что бы ты была счастлива.
- Я и так счастлива, мама. Это было не забываемо. И я горда тем, что этот опыт был в моей жизни. Скажи, дорого тебе это обошлось?
- Да разве в деньгах счастье, доченька? У меня ведь вся жизнь только для тебя. Я старею, так хотелось, что бы ты родила. Тогда не осталась бы одна, после моей смерти. Сейчас у меня есть силы, и мы вместе подняли бы на ноги твою дочурку.
- А если бы это был сын? Я хочу, чтобы он был похож на Серёжу. Да, что ты говорила про Аллочку? Она бедненькая, ещё обижается на меня?
- Не обижается, но к нам домой – ни ногой. Д и к себе не приглашает. Вот позвонила на работу мне, и пригласила встретиться в парке. Познакомила с мужем, старшим сыном и малюсенькой дочкой. Они живут счастливо, и мы с тобой просто не имеем права мешать им. Пошли ужинать.
- Пойдём. Только ты это, мам. Больше не зови ни кого. Я не хочу изменять Серёже. У меня был один муж, одна ночь, один секс и хватит всего этого. Я счастлива.
Больше мы эту тему не поднимали. Прожили ещё почти двадцать лет. Как сказал один поэт:
- 2 Я знаю тебя одиночество
В бездонной вселенной людей»
Как точно и тонко подмечено. Бездонная вселенная. Море людей, а я одна. Всегда одна. Дети ходят на мои уроки, слушают мои истории, но я им не нужна. Я одна. Мама ушла неожиданно. Просто позвонили из министерства6
- Ваша мама умерла, тело отправили в морг. Все проблемы связанные с погребением и все ритуальные услуги министерство берёт на себя. Проститься с телом можно в ритуальном зале, за два часа до похорон по адресу.
Назвали день и час. Людей было не много. Аллочка не пришла. Детки её тоже.
После похорон и поминального ужина мне отдали картонную коробку с мамиными вещами из кабинета. В ней, в том числе, был и мобильный телефон. Почти тысяча контактных номеров, но Аллочкин номер первый. Набрала.
- Мама умерла.
- Когда?
- Вчера похоронили.
- Номер места?
Я назвала номер могилы и разговор сразу окончился. Собрала продукты и понесла на кладбище, как того требует обряд – завтрак на могилу. Долго сидела на скамеечке у соседней могилы. Спешить мне не куда. Затем обратила внимание на стоящую сбоку машину. Поняла что это сестра. Слишком долго из машины ни кто не выходил. Как же долго люди могут носить в себе обиды. Я уже и не помню почти ничего из детства, а моя Аллочка несёт эту ношу уже вот почти тридцать лет.
Я встала и ушла. Не стала останавливаться и оглядываться. Да и почувствовала – скоро придёт приступ. Надо идти, делать укол. Мамочка научила меня колоться самой. Спасибо родная. Ведь только ты приходила ко мне в те моменты, когда это было необходимо. Ты у меня была сильной и волевой. Но инфаркт…. Как-то не верится. Один миг, один звонок и из внутреннего одиночества на меня упало полное уединение. Ах как ты была права, мамуля. Если бы у меня всё получилось с Серёжей. Если бы у меня родился ребёнок. Насколько проще мне было бы сейчас. Хотя, как ещё при нашем рождении сказал Адам Иосифович, мамин акушер:
- Время всё излечит
Вот так и я. У меня к пятидесяти годам полностью прошли подёргивания лица. Ночами я почти не просыпаюсь, а приступы настолько стали редки и замедленны, что уже не ношу с собой ни шприц, ни лекарство. Вот так, в полном уединении прошли ещё два года. Приближается пенсия, и этого боюсь больше всего. Если лишусь работы – это убьёт меня, и я быстро отойду до мамули.
- Я, наверное, замучила вас своими россказнями?
- Ой, нет. Что вы. Я, так же как и ваши ученики, желаю слышать ваш голос и ваши истории вечно.
- Спасибо. Вы тоже не спешите?
- Да все мы спешим, бежим, не успеваем и опаздываем просто пожить. Вот так вот и мой. Вечно в бегах. То дети маленькие – растим. Выросли – помогаем. А тут раз и его хватил инсульт. Он лежит, а сижу. Теперь дети бегают. За своими детьми, на работу и сюда, в больницу. У нас хорошие детки. Оба женаты, у обоих есть детки. Наши внуки. А вот времени на всё и на всех не хватает. А вот вы почему здесь сидите? Что то с вашей сестрой, Аллочкой?
- Да вот понимаете, на старости лет обзавелась семьёй. Теперь тоже спешу и бегаю, по мере своих возможностей.
- Что-то случилось? Несчастье?
- Да кто его знает, горе это или счастье. Однажды вечером я читала книгу и слышу, что-то меня отвлекает. Какой-то посторонний звук. Прислушалась, может соседи. Ан нет. Это мой телефон. Мобильный. Звонить то мне некому, но от мамы остался, вот я и ношу его в сумке. Достаю только когда его нужно зарядить. Да счёт раз в полгода пополняю. Ну, тут думаю, что на работе «ЧП». Пока ковырялась в сумке, телефон умолк. Ведь как назло, на самом дне лежал. Пользоваться я им почти не умею. Ученики научили отвечать на звонки и ладно. Ну положила его рядом с собой, если надо кому, ещё раз позвонят – думаю. И правда, позвонили. Этот звонок и перевернул всё с ног на голову:
- Алло, это Иветта Львовна? – это я значит.
- Да. – отвечаю
- Это Марина, но вы меня не знаете. Я дочь вашей сестры Аллы.
У меня так всё и упало внутри. Это ж вы понимаете, племянница позвонила. Значит что-то серьёзное.
- Что у вас произошло?
- Понимаете, у мамы инфаркт.
Тут меня саму начало трусить. Наша мамуля умерла от инфаркта. Хорошо, что Мариночка продолжила.
- Но вы не волнуйтесь. Мама в больнице и врачи сказали, что поставят её на ноги.
- Ой, ну и, слава Богу.
- Да-да. Только у меня самой проблемы. Мы с мужем то развелись и Танюшку, дочку я воспитываю вместе с мамой. А вот теперь так получается, что я работаю, мама в больнице. Не могли бы вы взять на два- три дня Таню. Днём то она в садике, ей всего четыре года, а вот вечер и ночь, мне страшно оставлять её одну. Я знаю, что вы с мамой в ссоре и мои действия она не одобрит, но положение у меня просто безвыходное.
Вот так у меня сначала появилась внучатая племянница. Она очень послушная, эрудированная и умная девочка. Днём я на работе, а вечером мы ужинаем, и я рассказываю ей великолепные истории про мир и разные страны, где мысленно побывала. Она слушает. Потом мы занимаемся немного трудом и рисованием. Лепим разные поделки из пластилина, желудей и листьев. А потом рисуем то что сделали.
Потом у меня появилась племянница. Просто я один раз запретила ей будить в одиннадцать ночи, Танюшу, и уложила их рядом на Аллочкиной кровати. Теперь они живут у меня. Затем на мой мобильный телефон, а он кстати сказать, у меня уже не лежит без дела, позвонил племянник Алексей. Он сейчас в армии. Интересовался состоянием мамы. Так что у меня теперь есть семья. Я не буду одинокой. И вот сегодня. Вот сейчас. Врачи обещали отдать мне сестру. Мою Аллочку.
- Ой! Вы только не волнуйтесь
- Да, да, я держу себя в руках. Укол утром сделала. Отвар попила и с собою взяла. Я в норме. Я спокойна. Спасибо вам. За нашей беседой пролетело время. Уже скоро.
Мимо прошли две молоденькие медсестры. Они шли и косились на нас. Да уж, возраст и болезни не красят человека. А болезнь близкого, вообще выбивает из колеи. Когда болеешь сама, то борешься, стараешься, а вот когда это твой близкий и ты понимаешь, что помочь ты не сможешь. Не чем. Только врачи и его желание выжить.
Вышел врач. Подошёл к нам:
- Ваш муж пришёл в себя. Всё в норме. После обхода вас к нему пустят.
- Теперь с вами, Иветта Львовна. Как вы себя чувствуете? Давайте я посмотрю ваш пульс. Нормально. Хотя, может, укольчик сделаем?
- Я в норме, доктор. Когда вы уже отдадите мне мою сестру?
- Её одевают и готовят к выписке. Вы сами-то справитесь? Вам ведь самой нужна помощь.
- Доктор! Моя сестра это лучшее лекарство. У меня квартира на первом этаже, довольно большая. Мариночка и Танюша живут у меня. На днях из армии возвращается Алёша. У меня большая и дружная семья. Неужели вы думаете, что мы все вместе не справимся?
- Ну хорошо. Вот возьмите визитки. Моя. Если вдруг что, я или мой папа приедем по первому вашему звонку.
- А что, ваш папа ещё практикует? Адам Иосифович когда-то помог нам появиться на свет.
- Нет. Папа уже сидит дома, но он очень переживает за вас, в память о вашей матушке, которая, в своё время, спасла его. А вот и Алла Львовна.

По коридору, молодая медсестра везла кресло, в котором находилась точная копия той женщины, с которой я только что сидела и разговаривала. На лице застыла маска, а левая рука и нога крупно дрожали и подёргивались. Моя собеседница поднялась, сделала несколько шагов и опустилась на колени перед сестрой. Она плакала и целовала ей руки. Просила прощения за давние обиды. Маска на лице была недвижима.
Доктор помог подняться с колен и попытался усадить плачущую.
- Нет, доктор. Спасибо. Я всё. Я спокойна. Мне необходимо быть сильной. Я смогу. Я не одна.
Она взяла инвалидное кресло и покатила по коридору. Навстречу ей шли трое. Молодая женщина. Солдатик с чемоданом, и маленькая, миленькая девчушка, очень похожая на старушек близняшек.
И я поверила! Всё у них будет хорошо!
Люди! Сколько же драгоценного времени, которое отпущено для жизни и любви, вы тратите на ссоры, дрязги и обиды.
Любите друг друга и будьте счастливы.

У нас в доме поселился мужик. Не весть какое известие, но всё же. Как бы так это объяснить, по понятней. Мужики то у нас в доме не переводятся. С девицами тоже проблем нет. Но это, понимаете, истинный вид современного мужика.
Голосистый –орёт по поводу и без. И не просто так, коротко и ясно, а наоборот, длинными тирадами. Главное что бы о нём помнили. Когда не пройдёшь на кухню, он всегда там и постоянно мешается под ногами. Готовишь – он тут. К холодильнику – а он раньше. Во двор, он и тут успел отметиться.
Толстый, ленивый, глупый, жадный и наглый. Эти эпитеты точно его описывают.
Главное не понятно в кого он? Ни я, ни жена, ни двое наших детей не сидят на месте. Наша семья деятельная. Работа физическая и подвижная. На выходных походы и поездки. Собака скачет по двору. Четверо котов мечутся по крышам и соседским дворам. А этот лежит. Вся жизнь в лёжке, на диване. Почему? Откуда? В кого? То что все животные похожи на своих хозяев- проверенный факт. Но этот?!
Не соответствие было замечено давно. Однажды, будучи ещё четырёх месячным, Тимофей забрался во двор к соседям и не смог выбраться. Просто стоял под деревом, смотрел на наши окна и истошно орал.
Так прошёл час. Четверо его побратимов собрались в нашем дворе и задрав головы смотрели на верх забора, разделявшего наши дворы. Самый старший из них, молча, запрыгнул на забор и по веткам дерева спустился во двор соседей. Мы втроём наблюдали эту картину из окна.
Пуфик подошёл к Тимофею. Обнюхал его мордочку, мяукнул и запрыгнул на дерево. Сделал несколько шагов и, остановившись, оглянулся. Тимофей совершил аналогичный прыжок. Пуфик, переходя с ветки на ветку и периодически оглядываясь, дошёл до забора. Тимофей не отставал. Прыжок с забора на высокую клумбу и следом в огород, не занял много времени. Единственное различие только в том, что старый кот из огорода, одним прыжком достиг троих, ожидающих на дорожке результата, а молодой брёл по мокрой земле, среди растений.
Зная, какой Тимофей неряха, супруга сразу взяла его на руки и занесла в дом для того, чтобы в ванной комнате помыть ему лапы.
Видите ли, если мужчины в некоторых случаях раскидывают по дому носки, то наш Тимоня любил, усевшись на диване выдирать куски грязи из своих лап, раскидывая всё это вокруг.
Вместо благодарности, за то что за ним ухаживают, из ванной донёсся дикий вой. Все четверо старших ринулись на просмотр происходящего, но процедура не была долгой. Пуфик, в момент оценив происходящее, ушёл на кухню, к своей миске. Двое, из женского коллектива остались смотреть, и сразу после того как плакса был отпущен, обнюхали его и лизнув в морду, удалились. Только одна, беспристрастно наблюдала всю эту картину сидя высоко на аквариуме, и делая искренний вид безучастности.
Вообще за Тимофеем все ухаживают. То ли понимают что он глуповат, а может просто как за самым младшим или для них он как пример настоящего мужика. Его постоянно кто-то из кошек вылизывает.
Вот Файка, самая мягкая, её рыжая шубка всегда лосниться. Хоть она и самая большая по росту и полноте, но она и самая нежная. Ляжет на тебя или просто прильнёт к телу, когда ты смотришь телевизор и так на душе тепло становится. Приятно. Она больше всех пытается сделать из Тимоши, нормального кота.
Мурка – это вторая по возрасту котейка. Она и бабушка неразделимы. Постоянно ходит и ворчит. Вообще всё лето, да и в любое тёплое время, Муриша живёт на улице. Настоящая пантера. Чёрный окрас отливает шёлком, а белый воротничёк, на вроде манишки. Всегда всем ивсеми недовольна. Ходит и ворчит. Только услышишь:
- Н-м-м-м-м!
Знай, нас посетила Мурка. А испортился у неё характер, как мы поняли, из-за болезни.
Как-то стала наша Мурочка, свою шубку, частями по всему дому оставлять. А ж до лысины. Мы в охапку её и к врачу. Долго судили и рядили, но остановил свой выбор врач, на простой аллергии. Как выяснили, стали давать свежую рыбку и это началось. Ну, коты без рыбы и жить-то не смогут. Рыбий жир и за блеск и за плотность шубки отвечает. Только вот как оказалось, не у всех. Рыбу перестали давать, шубка у Мурки восстановилась, а рыбу даём только в малых количествах и то по праздникам.
Всегда и всем автомобилистам советую:
- Прежде чем сесть за руль своего железного друга, обойдите его вокруг. Не потекла ли где тормозная жидкость или еще, от какой напасти себя убережёте.
Так вот и я. Вышел утром во двор. Прохладно. Ноябрь месяц, мелкий дождь со снежком. Осмотрел авто, всё нормально. Прогрел двигатель и выгнал машину со двора. Поставил на краю дороги, а сам зашёл в дом, подгонять опаздунов. Когда все собрались и вышли, отключил сигнадизацию. Стали рассаживаться. Вогт тут и сработал принцип. Вышел из машины и пошёл вокруг:
- Ну вот, то нас торопит, то кругами ходит. Давай, поехали.
Донеслось из салона. А я остановился как вкопанный. С пассажирской стороны, впереди, на колесе висит розовая ленточка. Откуда бы ей здесь взяться?
- Всё! Приехали! Вылезай!
Говорю громко, чтобы все услышали.
- Что там такое? Спустило? Куда ты раньше смотрел?
- Это вы идите смотрите. Сама уже месяц мечтала, а тут тебе с неба прилетело! Вот!
Все стали смотреть куда я указал. А там на колесе, сидят и жмутся друг к дружке два котейка. Розовый и чёрный.
Недалеко от нас поставили мусорные баки, вот от туда, наверное, котята и прибежали погреться к тёплой машине.
Вот так у нас появились Пуфик и Мурка. А за два месяца до этого у нас пропал розовый кот – Тихон. Такой игрун, каких ещё свет не видывал. Он мог играть со всеми и со всем. С людьми, с собаками и даже с ножкой от табуретки. Он становился на задние лапки и совершал неимоверные па и выверты. Смотря на него ни когда не бывало скучно. И вот в один день – Тихон исчез. Мы всё обыскали, исходили все округи – не нашли. И вот на смену одному, прибились двое. Пуфик и Мурочка. Через год на мусорник выкинули ещё троих котят, но двоих забрали соседи, а нам досталась рыжая Файка.
Ещё через год, сын, со своей женой решили завести себе котёнка. Вот так у нас появилась Бусинка, черепахового окраса. Это рыже-серо-бело- чёрная. Каков окрас, таков и характер. Не предсказуемая и не управляемая. Даже пытаясь играться, когти не убирает. У нас все руки и ноги в царапинах. И только через год, когда рано утром на заборе я увидел чёрного Тимофея, Бусинка начала с людьми играть более корректно. Так уже не кидается на всех и на всё.
Теперь у нас их пятеро. Каждый со своим характером.
Пуфик - умный и добрый старичёк. Мирящий и любящий вех на свете.
Мурочка – очень ворчливая, но так же предельно ласковая бабушка, весом с пушинку.
Фаечка – рыжая и нежная бестия с гибкостью и грацией леопарда.
Быстрая, игривая и немного капризная – Бусинка.
И Тимофей – мужик до мозга костей.
«Почему весь мир ещё не вертится вокруг меня?! Или измените, мир под меня, или я не знаю, что сейчас сделаю. Даже могу спать лечь опять, у вас всех на виду. И не забудьте мою колбасу мне выдать в двойном размере».
Ни в коем случае не хочу ни кого обидеть. Но в нашем, мужском роду, очень часто стали встречаться такие индивидуумы. Может мой кошачий памфлет, поможет им увидеть себя со стороны и хоть что-то исправить.
Ведь любая семья только тогда будет счастливой, если ответственность, даже за тех котов, несут двое, а не тянет кто-то один.
Любви, трудолюбия и взаимопонимания вам.

В город я приехал ближе к сентябрю. Документы сданы, по конкурсу прошёл. Я принят. Даже номер комнаты общежития заранее сказали. Поэтому сразу по приезду, пошёл обживаться.
Комната довольно просторная. На шесть человек. Есть прихожая с вешалкой, туалет совмещенный с душем, шифоньер и шесть кроватей. Всё прекрасно. В прихожей вешаются пальто, а в шифоньер поставлю чемодан. Мы же не девчонки, нам много вещей не надо. Пару сменного белья на неделю, да рубаха с брюками. На выходные буду ездить домой. Мама всё перестирает. Ах да, забыл. Футболку и спортивки. Это на физкультуру ходить, да и в самой общаге. То есть вещи на выход и для повседневного ношения.
Но как оказалось, первые мои суждения не есть истина. В комнате я оказался один. У кастелянши, на первом этаже, получил матрац, подушку и одеяло. За постельным сказала зайти после обеда. В комнате определил для себя место в центре. Со слов старших братьев, лучшее место возле окна, но мне там холодно. Сильно дует из щелей. Второе хорошее место в углу. Ни кто тебя не видит, живёшь вроде как отдельно от всех. Но меня это не устраивает. Здесь в центре, рядом с кроватью и стол и прямая к выходу. Ну, там, ночью, в туалет выйти, или вернулся от куда-то слишком поздно. Вот твоя кровать, прямо по курсу. А так как я ехал сюда именно учиться, а не гулять, то главной составляющей моего выбора, стал все-таки стол. Для выполнения домашнего задания ни окно, ни дверь не помогут. В общем, поселился в центре.
Моя комната на третьем этаже. Обошёл весь. Поднялся на пятый этаж. Чердак закрыт. Спустился ниже, всё исходил. Ещё ниже. Ой! Это же мой этаж. Потом ниже и вот уже на первом. Здесь везде решётки.
- Так! Это кто здесь разгуливает? А, это ты? Мы уже встречались. Ещё не совсем помню, но кажется Виталик?
- Правильно. Я просто решил осмотреться. Скучно одному.
- К концу года я вас всех запомню. Скоро уже здесь тихо не будет, а если скучно, то могу развлечь. Есть желание мне помочь?
- Конечно, есть.
- Ну, тогда пойдём. Зови меня комендант или проще – Демидовна.
И комендантша пошла по коридору. Дойдя до кладовки, открыла её.
- Понимаешь, вот тебе и другим парням я всё выдаю здесь, а приедут девочки и как их заставить таскать тяжести. Один год я пробовала здесь всем выдавать, так они носили по двое один матрас. Канитель, да ещё и всё перепутали. У кого два одеяла, а у кого нет подушки. Теперь вот сама разношу. Сможешь помочь? Я тебе потом второе одеяло выдам, если мёрзнуть будешь.
- Да не надо. Я не мерзляк. А помогу просто так. От нечего делать.
- Ну, давай. Бери вот комплект и носи в комнаты второго этажа. Чтобы у всех всё было.
Сама взяла два скатанных матраца и пошла по коридору. Я старался не отставать, но женщина работала быстро. Видно было, что не впервой. Кроме того что носила, успевала ещё и отпускать тех парней, которые приходили за вещами. Вскоре работа была окончена, я получил постельное бельё и пошёл на свой этаж. В комнате уже было двое жильцов.
- О привет. Ты, наверное, первый кто сюда вселился? Давай знакомиться. Я Вячеслав. Вижу, ты свой чемодан поставил в шифоньер, но мой тебе совет, переложить его под кровать. Дело в том, что я намереваюсь разложить свои вещи на полочках и повесить замок, от некоторых.
- Меня зовут Виталик.
- А его Ванька.
Сказал Славик за третьего,
- А кля, улю, куля, муня.
Затараторил так быстро Ванька, что слов его разобрать было невозможно.
- А ты не старайся. Всё равно не разберешь, что он говорит. Его в селе ни кто кроме родителей не понимает, да и те с трудом. Это он после того, как бабушка про бабайку за печкой рассказала. А Ванька возьми и загляни из любопытства. Ни кто не знает, что он там увидел, но как рассказывают на селе, он бежал так быстро и орал, что его еле поймали, а всё село сбежалось как на пожар. Вот с того времени и говорит он очень быстро. Ты, главное, ничего ему не давай, потом не отнимешь.
Я сразу не всё понял, да и не всему поверил. Только позже дошло это до меня. Один раз, очень стараясь говорить медленнее, Ванька выпросил у меня футболку, якобы сходить на свидание. Больше этой футболки я не видел. Правда один раз заметил, что тётя Фима, уборщица, мыла пол похожей тряпкой, но искренне надеюсь, что я ошибаюсь. Сам Ванька, за время учёбы очень редко появлялся в комнате, хотя жил точно в общежитии. Видели и слышали его ежедневно, но, то на третьем этаже, то на пятом или четвёртом. На втором, девичьем этаже он не появлялся, а что там делать, если девчонки его не понимали.
За то вот Славик, точнее Вячеслав, наш мальчик-красавчик, только на втором и пропадал. Его постоянно оттуда выдворяли. Через дверь выводят, а он, то с третьего этажа спуститься по простыням, или с земли по дереву заберётся. Славка он вообще необычный. Учиться, не любил, а вот спорт и девчонки – его хобби. Если в спортзале его нет, то обязательно с новой подружкой или у зеркала. Вещей и разной одежды у него был полный шифоньер. Он даже замочек на него повесил, только чтоб Ванька у него не таскал разные тряпки. Все же остальные жильцы комнаты держали вещи в закрытых чемоданах под кроватями.
Единственный кто вешал свои вещи в шифоньер, кроме Славика, был Виктор Сергеевич. Мужик лет тридцати, который, как он сам говорил, работал электриком, но без образования. И вот чтобы иметь корочки, он и поступил в наше училище.
Правда мне по секрету Демидовна сказала, что:
- Этот лопух переругался с женой и всей семьёй и сбежал. Так как жена была дочкой большого начальника, теперь ему негде жить и не куда деваться. Вот и нашёл себе такой выход. Поступил в училище, чтобы жить в общежитии.
С Сергеевичем я хорошо сошёлся. Он, в принципе не пьющий, хоть и случаются запои. Сто грамм выпил – три дня как не бывало. Сколько раз он мне говорил:
- Виталик! Запомни! Пить можно всё что угодно и сколько угодно, но никогда, учти и заучи наизусть, никогда нельзя похмеляться. Вот я. Пью немного, а утром похмелился и труба. Остановиться не могу. Сам плачу. Дома проблемы, но изменить что либо, ни какой силы воли не хватает. Так и сдохну от похмелья.
Для меня же он был не плохим наставником. У него был опыт, а это самое главное. Ну откуда узнаешь провод, какого сечения нужно использовать в тех или иных условиях. Учебник это хорошо, но жизненно, натурально объяснить мог только Сергеевич. Скрутки, спайки, стыки, подключения, он всё знал лучше наших преподавателей. Мы даже опыт на уроке ставили, какое напряжение выдержит обычная скрутка медных проводов. Выдержали обе, но та ситуация что описана в учебнике, больше обгорела. Прав остался Сергеевич.
Честно сказать, мы Сергеевичем Виктора называли только из-за того, что в комнате числился ещё один жилец по имени Витя. И вот чтобы их не путать, так и стали их разделять. Хотя младший Витя редко появлялся в комнате. Сразу по приезду в город, он познакомился с женщиной немного старше себя, и, так сказать, подженился. Стал жить на квартире этой женщины. В общагу заявлялся, очень и очень редко.
И последний, шестой жилец нашей комнаты, был Вадим. Очень умный и эрудированный парень, только до безобразия ленивый. Как он сам говорил:
- Я на всё забил.
В школе мог бы получить золотую медаль, но стало «в лом корячиться». Спокойно прошёл бы не только в техникум, но и в институт, а он к нам в училище. Говорит:
- Электриком работать самое то. Спи, сколько влезет. Зарплата капает, а лампочку поменять и сами смогут.
Большую часть уроков он просто прогуливал. Мы уходили, Вадим спал, возвращались после учёбы – опять спит. Но когда, к новому году он оказался одним из лучших, прекрасные оценки, отличное поведение, поползли слухи что заплатил или он сам или его родители. Но оказалось всё проще. Пока все учатся, Вадим чертит схемы, делает макеты или решает заумные контрольные. А все что диктуют на уроках, берёт у девочек списать. Так что при проверке конспектов, у него всё есть. Короче Вадим перехитрил всех. Быстренько всё сделает и спать. Хитрый лентяюга. Но говорят, же что все изобретения происходят от лени. Так что, это надежда всей нашей комнаты прославиться. Изобретёт космический корабль из полуторной кровати с панцирной сеткой и отправится в межгалактическое путешествие.
Вот так я и познакомил вас с обитателями нашего общего жилища. Приходили, правда и другие, но так, на минутку. Жили мы дружно. Ссорились редко. Иногда захаживал Витя и рассказывал, что сошёлся с новой пассией, а ту, предыдущую, бросил из-за того что ему было предложено расписаться и узаконить их отношения.
- А это, я вам скажу не для меня. Свобода мысли и передвижения по стране. Вот мой девиз. Я и на электрика учусь только для того, чтобы иметь возможность, жить в любом месте нашей необъятной Родины. Электрики везде нужны. Вот намереваюсь сразу после учёбы на север податься.
- Так там же с женщинами напряжёнка.
- Это да. Присутствует такая проблема, но, я думаю, найдётся для меня хоть одна, которая приютит. Да и надолго я там не задержусь. Мне год другой и необходимо новое место. Скука убивает. Надоедает всё и вся.
- Это, говорят, от молодости. Вот женишься, обзаведёшься детьми, осядешь.
- Не дождётесь. Мне и так хорошо. Годам, может быть, к пятидесяти. Тогда и о жене и о детях подумаю, а пока гуляй, живи в своё удовольствие. Бери от жизни всё что надо.
- А как насчёт армии?
- О! Это отдельная история. У меня нет ушных перепонок. Из-за этого меня и не берут. Выдали направление в больницу, на восстановление, а я не иду. Вот так и живу. В армию надо, но пока не вылечат, я не подпадаю под призыв, а за неявку в больницу нет уголовной ответственности. Кстати сказать, с призывом у меня связана одна прикольная история. Работала в военкомате одна молодая девица. А я тогда пришёл на комиссию. Там же по всем кабинетам в трусах ходить надо. Разделся, я значит, и со всеми в очередь. Тут в коридор выходит девушка в военной форме. В руках папки с личными делами. Идёт, голову вниз опустила. Под ноги смотрит. Подошла ко мне, остановилась. Я за ней смотрю. А она свой взгляд ведёт вверх по моим ногам, до плавок, потом резко мне в глаза и снова на плавки. И говорит такая:
- Можно?
Я парень не стеснительный, тяну резинку плавок вперёд. А она как вспыхнет вся. Лицо, руки, шея. Всё красное.
- Пройти можно?
Ну, делаю шаг назад. Оказалось, что я стою возле двери и ей вход загораживаю. Она отворачивается от меня и начинает протискиваться между мной и воздухом. Да так плотно, что на юбке осталось мокрое пятнышко.
В этот день ничего у меня не получилось. После комиссии поехал в больницу, всё узнать, а на следующий день отмечал отмазку от армии. Только на третий день, в пятницу, пришёл к военкомату к четырём дня. Там у них короткий день. Она вышла со всеми, но увидев меня, остановилась. Сказала чтоб её не ждали, она телефон забыла, и зашла во внутрь. Когда все ушли, вышла и встала у ворот. Подошёл, вручил букет и представился:
- Виктор.
- Марина.
- Если вы не заняты, то мы можем пройтись по городу.
И так мы гуляли до вечера. Для меня это был идеальный вариант. Она немного старше, замужем. Муж в командировке на полгода. Даже случившийся конфуз, не помешал нашим отношениям.
- А что за конфуз? Не томи, расскажи.
- Да стрёмно как-то.
Тут из соседней комнаты заглянул Лёха. Это настоящий проглот. Где что увидит съедобное, в момент сжуёт.
- Что-то вы обеднели, на столе пусто. Это от того что Витёк вас байками кормит. Давай не томи. Всё выкладывай, а мы поржём.
- Да особенно тут не поржёшь, но прикольно. Это всё в этот же первый вечер знакомства и случилось. Догуляли мы до двух ночи. Я так думаю, что она боялась соседей и знакомых. Веду я её к ней же домой, а у самого в животе революция. Даже стал подумывать, как бы сбежать. Но она, смотрю, тоже торопиться стала. Ладно, тогда, доведу. А она меня за руку и к себе в квартиру, на третий этаж. Только зашли, как она говорит – «Сейчас» - и шмыг в туалет. Наверняка в баре что-то не свежее съели. Но ей, то хорошо, а я уже не могу. На кухню. Свет включил. Ничего. А что я ищу? Да сам не знаю, но сил терпеть уже нет. Назад. В комнату заглянул, а там на диване собака лежит. Вот засада. Что делать? Хвать с тумбочки две газеты, расстелил и сделал своё вонючее дело. Потом дверь приоткрыл, и эти газетки в комнату затолкнул. Только брюки застегнул, тут и она из туалета.
- А ты чего тут стоишь? Проходи в комнату. Ой! А что за запах? Фу!
- Так у тебя там собака! Она, наверное, и нагадила!
- Ты что? Она же плюшевая. Я с ней сплю, когда мужа нет.
Тут до меня дошёл весь ужас произошедшего.
Первой мыслью было бежать. Но очень уж хороша Маришка.
- Завари нам пока кофейку, а я в душ зайду.
- Хорошо. Заодно и окно открою, проветрю.
Она на кухню, а я в комнату. Ну, молодец что хоть на газету всё сделал. Собрал. Чуть не обрыгался, и в туалет выкинул. Окно в комнате открыл и в душ. Если быть честным, это была самая длинная моя связь с женщиной. Мы встречались почти полгода. Если бы муж не вернулся, то я, может быть, и женился. Так близко привязался. Теперь больше месяца ни с кем и ни за что.
Тут Лёха опять влез.
- Всё это чушь. Я бы сбежал. Было и у нас такое. Так же вот нагулялись и идём в общагу. Слышу, у неё в животе бурчит, да и у меня война не на шутку. Заходим в комнату. Еле добежали до пятого этажа. Она прыг, и уже в туалете. Я думал, хоть в душевую зайду, но у них совмещённый санузел. Что делать? Так же газетки по полу расстелил, на кухне. Окно открыто, свежий воздух. Быстро полегчало. Встал. Одел штаны. Собрал газеты и в окно бросил. Ночь, кто там под окнами гулять будет? Поворачиваюсь, а тут и она из туалета выходит. Включает свет и спрашивает:
- А ты чего в темноте-то сидишь?
И не успеваю я рта раскрыть, продолжает:
- Ой! А это что?
- Где?
Я поворачиваюсь и вижу. Картина Пикассо.
Окно открыто, но на нём сетка и по всей сетке разляпились газеты с содержимым. Я даже и не понял, как так успел оказаться на улице. Ведь, всё же, пятый этаж, был. Но больше я на той улице не появлялся.
- Ну, ты свинья.
- Да кто ж так делает?
- Обожрался, обосрался, убирай.
Тут Сергеевич вступил в разговор из своего угла.
- Нет, ну Витька молодец. Оно сделал, так убери. Ситуации разные бывают. А ты Лёха, просто хамло.
- А что мне оставалось делать? В штаны ложить? Ведь пятый этаж, в окно не прыгнешь. Я бы в Витькиной ситуации просто прыгнул и убежал, а тут….
- Ну, была и у меня схожая ситуация…
Тут Лёха тихонько у меня спрашивает:
- А что, Сергеевич ваш опять вмазал? Разговорчивый такой.
- Да вроде нет. Просто вспомнил что-то.
Ответил я ему так же тихо. А Виктор продолжил.
- Познакомился я со своей будущей женой в городе. Она тогда жила в новостройке. Отец здесь был на курсах повышения квалификации. Мать оставалась дома. У моей есть ещё и старшая сестра. Вот девчонки и приехали погостить к отцу. Кто же откажется пожить в большом городе, да ещё и в новой, благоустроенной квартире. Я же тогда, только из армии вернулся. Даже форму не сменил на гражданскую. Познакомились мы на танцах. Погуляли. Приглянулись друг другу. Корче, не в первый же вечер, но всё-таки. Вот так как и вы тут рассказывали. Идём с танцев. А дискотека праздничная, долгая была. Время уже за полночь. Просит она проводить до квартиры. Страшно мол. Идём, и тут чувствую, поджимает. В армии всякое бывало, научился терпеть, но тут давит во всю. А моя такая говорит:
- Отец с сестрой и её женихом поехали домой, на смотрины.
Ну, вроде как просит провести её до двери. Терплю, но иду. По ступенькам каждый шаг в тягость. Вот и двери. Открыла и шмыг вовнутрь. Только и крикнула:
- Располагайся, я сейчас.
Тут до меня дошло, от чего и она так спешила. То мы подолгу стояли и целовались, а тут чуть не бегом всё. Только мне от этого не легче. Первый раз в доме, но уходить, то не хочется. Ведь вдвоём и наедине тут остались. Мысли всякие, интересные в голову полезли. Только вот проблемка снизу давит. Ваши идеи, типа испачкать квартиру, в голову не приходили, служба в армии многому учит. Нашёл выход.
В комнате темно, а на кухне успела свет включить. Сама в туалете. Я быстро в комнату, открыл окно, забрался на подоконник, снял штаны и выставил свой зад на улицу. За пару секунд дело было сделано. Давило очень сильно. Только хотел спрыгнуть с подоконника, но тут включается свет, и вижу в дверях свою подругу с открытым ртом.
Ещё бы. Заходит такая в комнату, а жених уже без штанов, в позе орла и на подоконнике. Но, то, что она в шоке, это мелочи. Я ведь и сам чуть не обалдел.
На диване сестра моей подруги, в обнажённом виде с открытым ртом и расширенными глазами, а сзади её жених, тоже без одежду и с такой же миной на лице. Смотрят на меня, а я на них. В общем четверо офигевших.
Как я их не заметил и не услышал?
Я, наверное, первый пришёл в себя. Спрыгиваю с подоконника, одеваю трусы, брюки и иду к двери. Беру свою подругу под руку и вывожу из комнаты, говоря:
- Не будем им мешать.
И тут мы как заржём все хором. Мы в прихожей, а они в комнате. Весь дом переполошили. Нам даже по трубам и батареям стучать начали.
Через некоторое время встретились на кухне, за кружечкой кофейку.
Сидим вчетвером, переглядываемся и улыбаемся.
А две свадьбы сыграли вместе. Вот так вот, а вы бежать… Э-э-эх!
Тут Сергеевич достаёт из тумбочки бутылку водки. Поднял её на уровень глаз, повертел, посмотрел на неё и как заорёт:
- А-а-а-а-а! Зараза!
И с размаху как запустит эту бутылку в окно.
Этот импровизированный снаряд пролетел у нас над головами. И тут взрыв, искры, стёкла, грохот. Окно было закрыто. Стёкла разлетелись во все стороны.
Демидовне сказал, что это я разбил стекло. Случайно. Иначе Сергеевича могли выгнать из училища и общаги. На него и так из-за прогулов и заскоков всегда наезжали.
Но тут, на днях, мы пришли с учёбы. В комнате, за столом, сидит красивая женщина. Для мамы она маловата, а вот старшей сестрой одного из наших, вполне могла быть. Но тётя Фима, уборщица, шепнула, что это за Сергеевичем жена приехала.
Даже Демидовна растрогалась. Выделила нам комнату, на четыре человека, на втором этаже. Девичьем.
Правда дверь закрыла на ключ и до утра не выпускала.
Сергеевич нашёл с женой общий язык. Ведь и пил-то он из ревности. Красавица она у него. А вот чтобы просто поговорить, выяснить всё между собой, мозгов не хватило. Или ещё чего? Ну, короче у них будет теперь второй ребёнок. Ночь в общежитии не прошла даром.
Учёбу Сергеевич всё же закончил. Только с общаги он съехал.
Вот так хорошие воспоминания, доброе отношение и общие объяснения могут всё повернуть в лучшую сторону. Общайтесь люди. Язык и дан нам, что бы говорить. Не замалчивайте проблемы. Не копите в себе злость и ненависть. Объясняйтесь с любимыми полюбовно, и всё у вас будет по любви.
Удачи и семейного счастья.

26 февраля.
Вот сегодня как раз тот день, когда я стану великой художницей. Старый дневник кончился. Повзрослела. Почти прославилась. Ну, правда за этим дело не станет. Сегодня тот день, когда мне сделали заказ на десять моих картин. Это просто чудо. Будет вечеринка.
27 февраля.
Уже после обеда. Погуляли. Кто теперь будет убирать весь этот срач. Не друзья, а свиньи какие-то. Хотя нет. Отдохнули прекрасно. Я ведь, если честно сказать, такая же, как они. И когда вечеринка у кого-то другого, так же себя веду. Главное ведь оторваться по полной, а что потом – меня это не касается. Хотя вот сегодня коснулось. Интересно деньги еще остались?
28 февраля
Денег много не бывает. А если ты ведешь еще и разгульный образ жизни, то тогда не понятно, откуда деньги вообще берутся. Так и у меня. Подкинули деньжат за одну картину, так всю неделю собираюсь гудеть. Нет, пора остановиться. Надо красок докупить, холсты и кисти.
Откуда в моей голове такие правильные мысли? Наверное, заходил кто-то из родителей, пока я спала. Они, что мамик что папик, любят читать морали и нравоучения.
- Виталина, не ходи за гаражи.
- Виталина, не шляйся по клубам.
- Виталина, не пей.
- Мама, как не ходи, там же все наши пацаны.
- Папа, ну как не пей, когда пьют все наши пацаны.
- Ну как не ходить по клубам. Там же самый отпад. И все наши пацаны.
А они мне чуть не хором.
- Ну, ты же девочка. Виталина.
Просто как проклятье, какое. Если девочка так ничего и нельзя. Даже не представляю, чтобы с ними стало, если бы сказать что я с седьмого класса не девочка. Мама б точно умерла, а папу бы хватил удар. Еще бы.. Спортсменка! Художница! И просто красавица. Только спортсменка я для себя, а не для рекордов. Представьте себе сухощавое, прыщавое, скелетонище – так вот это я. Была.
Сама вычитала, что и как надо качать для улучшения форм. Кубики и банки мне не нужны. Это пусть парни качают. Для меня ножки до задницы – вот что главное. И я вам скажу, преуспела. Пока мои одноклассницы перемещаются на спичках, у меня формы что надо. Моя попа как орех, подержать ее не грех! Во как завернула.
Мне братуха сразу объяснил, что и где у девок нравится. Как только во мне проснулось это желание – нравится. Теперь парни, глядя мне в след, только цокают языками или вздыхают. А в обиду себя не дам. Качая ноги, не забывала и про руки. Могу так задвинуть – мало не покажется.
И при всем притом я еще и художница. Правда до недавнего времени не думала что знаменитая. Это вот только на днях. Понадобилось бабло на день рождения. То, что родители накроют поляну, это для своих. Мне же надо парням выставиться. Вот и поперла на барахолку с десяток своих полотен. А купили только одно. На которое я вообще не смотрела и не хотела брать. Это последнее мое творение. Написанное под…
Все уже парни идут. Слышу, как ржут на лестничной клетке. Сегодня гуляем у Макса. Днюха!
3 марта.
Весна в разгаре. Тепло. Снег тает. Голова трещит. Что я там написала. А про днюху. Нормально все прошло.
С баблом все плохо. Подарила Максу себя. Так и дешевле и заморочек никаких. А он слабак оказался. Пару подходов сделал и съехал. Мне, правда, тоже не хило было. Макс спать остался, а я с ребятами догонялась. Не помню точно, что да как, но проснулась с Витьком по утряни. Макс на полу, Витек подо мной.
Никак не начну работать. Так ведь проще. Написала картину – отдала. Деньги сразу. Нравиться – не нравиться, спи моя красавица. Заказ на картины сделан – забирай и плати. Сколько у меня картин просто пылится под лестницей. Ни кто на них не смотрит и не берет, а эту муть, о которой я бы сама сказала что мазня, вот именно это и купили. Правда при написании этой картины использовались некие нюансы и приспособления, но о них чуть позже. Даже самой себе мне страшновато признаться, что это опасное дело – использовать свое тело и сознание для рисования. Хотя – если берут и платят не плохие деньги, то можно рисковать.
Если соберу хорошую сумму, то из маленькой мансарды можно будет переехать в большую студию. Надо стремиться. В богатой студии больше возможностей. Больше клиентов – выше доход. Тогда заживу. Можно будет подумать о доме и семье.
Ох, замечталась. Дневник единственный мой друг и товарищ, которому можно все доверить. Все. Срочно все отставить и завтра за работу.
10 марта.
Все. Закончила. Порой мне кажется, что стоя у станка, я бы уставала меньше. Написание картин опустошает полностью. Выкладываюсь как марафонец на сорок втором километре. Последние штрихи самые трудные. Хотя, правду сказать, каждое утро, приступить к работе большая трудность.
Необходимо все точно отмерить. Установить. Настроиться на нужную волну. А это порой самое сложное. Поймать именно то, на чем вчера остановилась. Ежедневно, каждое окончание работы – это маленькая смерть. Нет. Нет. Тьфу. Тьфу. Не смерть, но все равно я падаю и лежу. Очень долго, приходя в себя. Во-первых, надо отдышаться. Потом привести в соответствие мысли. Потом рассмотреть что получилось, запечатлеть в памяти последние изменения и убрать до завтра краски.
11 марта.
Полтора суток после окончания картины. Я восстановилась. Ждала с утра заказчика. Пришел. Ну что сказать. Сама я видно плохо разбираюсь в том стиле, что отображен на холсте. Мне, по сути, не очень. Заказчик, мужчина лет шестидесяти, в черном костюме тройке. Хоть на улице довольно тепло, он застегнут полностью, а рука холодна как лед. Он положил мне ее на плечо, и холод пронзил тело даже под бретелькой.
- Смело, девочка. Смело и откровенно. Плачу за этот шедевр вдвойне. Ты мне должна еще девять таких полотен. Жду твоего звонка. И прошу не медлить. У меня тут приближается дата, ты должна успеть. Не тяни как с этой. И не пей. Отставь друзей в сторону. Если все картины меня устроят, я утрою твой гонорар. Правда, не деньгами. Ты получишь вечную квартиру. Понимаешь? В свое полное распоряжение, квартиру на века. Жду звонка.
Он убрал руку. Взял написанный холст и ушел. А я еще долго растирала онемевшее от холода плечо. Ужас. Если бы не этот заказ и не такие хорошие деньги, ни за что не стала бы с ним общаться. Посчитаем! Вот это да. В два раза больше чем за предыдущую работу. Надо правильно распорядиться деньгами. Отложим на краски. На холсты и кисти. На питание. Как хорошо то. Тут хватит и шмоток себе прикупить и еще вечеринку провести. Бросаю все и по магазинам на шопинг.
12 марта.
Сегодня работать не буду. Ну, его, со всеми ужасами. Мне надо восстановить свои моральные силы. Так сказать духовность. За то время что писала – забросила всех друзей. Сегодня большая вечеринка. Ура! Пригласила пол общаги студентов – художников.
13-14 марта.
Не помню, какой сегодня день. Да мне оно и не надо. На хрен все эти картины. Нужно жить. Нужно успеть пожить. Для себя. Для других. Главное успеть пожить.
16 марта.
Голова трещит. Влезла в свою заначку, что бы взять на бутылочку шампанского. Попустило.
Вот это оторвались. Вот это я называю настоящий отдых. Пару дней вылетели из жизни. Был полный кайф и драйв. Только сегодня среди ночи мне приснился заказчик. Грозил пальцем и ругался. Сегодня отсыпаюсь. Завтра за работу. Пойду, выкину из постели Серегу. Всё, все надоели.
17 марта.
Писать не о чем. Иду работать как бык на заклание. Как на эшафот. Тьфу. Тьфу. Ну что за мысли.
24 марта.
Закончила. Устала. Первый раз за неделю взяла телефон. Звонил Сережа. Скучает. Просит встретиться. Нет, не могу. Надо работать. Заказчик снится чуть ли не каждую ночь. Он вообще на меня плохо действует. Как его увижу, так меня тошнит. Чуть ли не выворачивает. А этот требует картины.
25 марта.
Иду работать. Не отдохнула. Мутит и сил нет. Не могу без отдыха. Но вот эту закончу и все. На неделю завеюсь в общагу. Не найдет меня старый хрен.
3 апреля.
Пришел старый. Долго вертел головой. Цокал языком. Хотел положить руку на плечо, но я увернулась. Еще помню об этой ледышке.
- Дорогуша! Я, предвидя новые вечеринки и загулы, хочу предложить вам исполнить одну вашу мечту. У меня пустует одна прекрасная художественная мастерская. До тех пор пока вы работаете на меня можете пользоваться мастерской бесплатно, а потом поговорим о стоимости. Я могу вам ее сдавать или продам по довольно сходной цене. Вас она устроит. Ну что сговорились? Так. Я вижу, что вы ещё колеблетесь. Не отвечайте сразу. Подумайте. Хотя я вижу. Сейчас у вас в голове только друзья.
- Нет, предложение конечно заманчивое. Всегда мечтала о большой студии. Просто я уже выросла из этой комнатушки род черепицей. Летом краски плывут от жары, а зимой не успеваю камин разогреть, как уже темно. Но дело в том, что я сильно устала. Давайте вернёмся к этому разговору после очередной картины.
7 Апреля.
Опять во сне приходил он. Требовал прекратить загул и писать. Срочно и много писать.
А я не могу. Болят ноги от долгого стояния. Болят руки от того что я слишком много работаю. Болит душа – от того что я себя опустошаю. Болит горло, от постоянного давления.
Деньги. Деньги. Деньги. Эти деньги не дают жизни и не дают покоя. Но и без них нельзя. А если я себя убью, кому достанутся эти деньги? С собой в могилу ведь я их не заберу. Но до могилы еще дожить надо. Я слишком молода, что бы думать о могиле. Хотя думать об этом никогда не рано и никогда не поздно. Ладно. Надо решать задачу – одно из двух. Или идти работать, или еще хоть денек провести в общаге. Здесь хорошо, друзья, компания. И когда есть деньги, а они у меня теперь есть, время летит не заметно. Но что бы пополнить запасы денег, надо идти работать. Дилемма. Да еще старый этот, снится ночами и требует картины. Знал бы он, как меня опустошает эта работа. Когда он купил первую картину – я была безмерно счастлива. Когда он сделал заказ на целых десять полотен. Я была на седьмом небе от счастья. Теперь, когда сделана часть работ, я не могу найти в себе силы продолжать и проклинаю все деньги на свете. Все, – какие бы они не были. Из - за них, этих денег, идут войны, люди убивают друг друга и самих себя. И я одна из них.
Все, бросаю друзей, компании и гульки! Иду работать.
12 Апреля.
Четыре из десяти.
16 Апреля.
Пятая. Это половина. Я не выживу. Хоть и стала писать намного быстрее. Но мне кажется это такая халтура. Куда смотрит старый. Мне не хочется его обманывать, но он сам меня торопит. Что же остается делать? Главное дату не говорит. К какому дню надо успеть. Пиши и все. Главное быстро. А раз так, то можно и схалтурить. Да он вроде и не понял. Опять пришел. Долго рассматривал, хвалил и отвалил кучу денег. Опять тащил в свою мастерскую. Отказалась. Меня последнее время постоянно мутит. Тянет низ живота. Какое – то непонятное чувство. Но ничего. Вот закончу картины. Выкину на хрен все краски и забуду это как страшный сон. Главное в жизни это деньги, а они у меня теперь есть. А по окончании работ у меня их будут столько, что я о таком богатстве и не мечтала. Мастерскую у старика покупать не буду. На хрена мне мастерская, если я не буду рисовать. А вот если он исполнит свое обещание подарить мне « вечную квартиру», если я успею к дате, то сэкономлю еще кучу денег. Тогда можно будет жить вообще на проценты – дивиденды. Найду хороший банк. Но что же меня так сильно мутит. И есть совсем не охота. Даже к друзьям не тянет. Как спортсмены говорят – открылось второе дыхание. Мне хочется работать, быстрее и эффективнее. Главное успеть вовремя.
19 Апреля.
Какая я молодец. Управилась в три дня. Мобильный поставила на беззвучный режим. Так он постоянно светится. На экране сменяются только номера. Приходится постоянно его отключать. За долбали эти завидователи. Не дают работать. Всем же не объяснишь, что вот успею к сроку написать картины, тогда и загуляем. Но совсем отключить телефон не могу. Тогда начинают ломиться в двери. А мне совсем не хочется, что бы видели мои картины раньше времени.
Мне старик – заказчик пообещал большую выставку и знаменитость, после окончания работ. Так и сказал, что обо мне напишут в газетах.
22 Апреля.
Закончена седьмая. Плюнула на всех и переехала в мастерскую, предложенную стариком. Здесь довольно уютно. Тепло. Камины включать не надо. По стенам развешаны все мои прежние работы. Я так понимаю, что он ими любуется. Некоторые из картин оформлены богатым багетом. Некоторые в подрамниках. Но все равно мне приятно. Такое отношение к моему творчеству. Я сама стала смотреть по новому на эти творения. Да, эти шедевры не для всеобщего обозрения. Это только для избранных. За моей спиной стояли и перешептывались. Я слышала, как хвалили и восхищались. Но мне, почему – то, было страшно повернуть голову и посмотреть на тех, кто был сзади. За моей спиной. Мне кажется это говорят сами картины или те, кто сошел с них.
Здесь, в этой студии совсем тихо. Мобильный я оставила дома, что бы не отвлекали. Даже адреса никому не дала. Пусть попереживают.
Только вот голоса. С одной стороны меня ругают и заставляют вернуться, подумать о себе, ребенке и семье.
С другой стороны вопрошают, где та семья и дети. Главное ведь деньги. Заработаешь и иди на все четыре стороны.
Деньги. У меня их теперь столько, что я их и не складываю. Они валяются по всей мастерской. Потом, когда все закончу, соберу и уйду. Здесь ведь нет никого кроме меня. А голоса? Они не возьмут. Мне старый гарантировал, что меня здесь не обидят.
25 Апреля.
Устала. Села отдохнуть на свою любимую табуретку. Это единственное что я взяла со старой студии. Это старинный, вращающийся табурет какого - то художника или писателя. Мне его друзья подарили на новый год. И он мне так полюбился, что я не решилась его оставить. Да он ведь, вдобавок играет большую роль в моем творчестве.
Мне осталось написать две картины. Наверное, можно поделиться своим опытом и нововведением в написании картин. Я случайно пришла к этому. Как-то накинула на шею свой шарфик и сделала к выходу пару шагов. Не заметила просто, что шарф зацепился и очень сильно сдавил мне горло. Я упала. Очнулась на полу. Перед глазами плыли круги и видения. Так что-то захотелось поработать. Схватила кисти, села на подаренный табурет и написала ту, первую, купленную стариком картину. Помню, мне самой не понравилось, а покупатель усиленно хвалил и сделал заказ на десять картин. Я долго думала « как» достичь такого состояния. И мысль пришла. Вбив в стену большой крюк, повесила на него бельевую веревку кольцом. Что бы сильно не давило горло, обмотала веревку шарфом, а мольберт установила так, что мне приходилось до него тянуться. Одев такую петлю на шею и потянувшись к холсту, я быстро приходила в состояние, необходимое для написания картин.
Нет, умереть, точнее, повеситься я не боялась. Когда совсем становилось плохо, колени подгибались, и я опускалась вниз и назад. Тем самым разжимая горло и впуская воздух в легкие. Вот почему мне было так больно и тяжело первое время. А потом ничего. Втянулась. Но хватит. Все секреты выданы. Надо работать. Осталось две картины и свобода. Друзья, семья и дети. Хотя о чем это я. Главное у меня есть деньги. Много денег. А с деньгами я все себе куплю.
28 Апреля.
Спешу. Я поняла. Старый хочет успеть к первому мая. Странно. Но не на парад же он их возьмет. В этом году совпали два праздника в один день. Первомай и пасха. Наверняка люди готовятся, а у меня ничего нет. Да и не странно. Главное у меня есть деньги. Все куплю. Даже праздник. Только вот тошнит меня здорово. Этот постоянный запах, он преследует меня. И от него меня мутит. Сейчас начну последнюю картину. Надо успеть. Голоса за спиной вторят:
- Надо успеть дописать картину.
А с другой стороны:
- Надо успеть вырвать ее отсюда.
Куда вырвать? Зачем? Я никуда не спешу. Мне и здесь хорошо. Если бы не тошнота и не запахи, то вообще не думала бы о том, что уйду отсюда, как закончу все работы.

Сергей Витальевич, расскажите, пожалуйста, какой была она, ваша сестра.
- Такой как все. Молодость прекрасная пора. Любила людей. Была жизнерадостной. Бывало, пропадет на день два. Мы находим ее со студентами академии искусств. Обсуждают картины, темы. Вступает в споры. Она была общительной и жизнерадостной девушкой.
- Ну, тогда что же произошло?
- Да мы и сами толком не понимали. Я, так все отнес к тому, что ей на новый год, друзья подарили табурет какого- то сумасшедшего художника Виталия Бонца. Не знаю, имя это его или псевдоним. Только наша Виталина так загордилась этим подарком. Везде таскала его за собой. У нее ведь имя в честь отца. Виталина Витальевна. И художник Виталий. Где-то она раздобыла его картины и начала пробовать копировать их. Ничего получилось. И нашелся какой-то меценат, что купил эту копию. Вот тут нашу девочку и понесло. Она стала уединяться в студии. Много работать. Мы даже испугались за нее. Как-то, тайком, когда она зависала у друзей в общаге, я проник в ее мастерскую. Та мазня, те монстры, что смотрели на меня с ее холстов, заставили зашевелиться волосы на моей голове. Мы с родителями решили показать ее психиатру или психологу. Но она опять закрылась в своей мастерской. Но не ломать же двери. Стали дежурить рядом. Когда-то она должна была выйти. Телефонные звонки – отключала. Значит жива. И вот в конце апреля пропала. Что и как, неизвестно. Просто перестала отключать телефон. Дверь взломали. Ни Виталины, ни ее страшных картин, ни ее любимого табурета.
Мы сразу подали на розыск, но безрезультатно. Вот только во вторник, десятого мая, люди пришли на кладбище помянуть своих мертвых, ведь был день поминовения «Радоница». Тогда только и нашли нашу девочку повешенной. Прямо в склепе.
Среди своих картин и прошлогодних листьев. Перед ней стоял мольберт с законченным очередным монстром. В руках кисти, под коленками ее любимый табурет. И еще «Дневник Великой» - как она себя называла. Следователи изучили и записи и рисунки. Сказали, что непонятно зачем она подставила под колени табурет. По ее методике, что она описала, могла бы остаться жить, а табурет не дал ей возможности. Он провернулся, и она задохнулась в собственной петле. Так что по их словам это самоубийство. Хотя мы считаем, что нашу Виталину довели до самоубийства. И довел ее до этого потенциальный отец будущего, не рожденного ребенка. Ведь врачи сказали, что она была на десятой неделе. Даже сдавала анализы. Но результат забрал какой-то мужчина. Когда выясниться, кто первый узнал о ее беременности, тогда мы и поймем, кто довел ее до смерти. Тайна, покрытая мраком.
Ни за какие деньги не купишь жизнь и здоровье.
Любите родителей, жизнь и детей.

Проснулся рано. Не спалось. Наверно к перемене погоды. Налил кофейку и включил телевизор. Пульт в руки и давай шариться по каналам. Четыре утра. Боевики иностранные, песни Индийские и тут раз, русская речь. Остановился. Дошёл смысл текста. Хотел дальше переключаться, но нет. Стоп. Шикарный мультфильм.
Хоть уже и не дитя, но люблю такое я. Хоть поэтом не слыву, но читать стихи люблю. А тут сам Александр Сергеевич Пушкин. Со своей бессмертной – «Сказке о Царе Салтане». Величие сего произведения можно рассматривать в разных ипостасях. Во-первых, это Стихотворение. Рифмованное, а не в три строчки – хокку. Есть смысл и повествование. Хотя последнее можно отнести уже ко второму. Это сказко-байство. Довольно долгое повествование о жизнедеятельности некого государя и его семьи с приближёнными. И в-третьих – весь смысл рассказанного для наших дней.
Сидят три подружки-сестрицы , глаголют, меж собой судачат. Перетирают тему, как прихватить себе банкира или там актёришку знаменитого. Ну, в общем, мужичка с бабосиками. А тут такой сам нарисовался. Залёг под окно и включил диктофон. Что бы потом не отвертелись от сказанного. Хотя это методы не братков, а наоборот, наших достойных внутренних органов. Ну да ладно. Может братуха случайно оказался под окном. Просто после сильного возлияния его мутило. Вот и присел на лавочку, а тут такие речи.
Первая там талдычит типа, выскочу замуж за братка, и буду по магазинам шариться. Заделают великим шопоголиком. Накуплю себе тряпья, чтоб хватило на три дня, мереть не переставая.
А вторая. Что тряпьё, глупа подруга. А вот я, рестораны, дискотеки, бары танцы развлекухи. Как очутишься на бреге, вся объевшись на обеде.
Ну что сказать? Сергеевич прав на сто процентов. Нормальная такая тема. Ясные желания. Ни какого тебе поберушничества или голодранства. Народил же пахан себе трёх девиц.
Ах да! Третья! Ну, тут вообще базара нет. Пока там бары, магазины - эта оказалась самая практичная. А может случайно братка в окне увидела. И сразу такая молвит. Я, не думая и часу, увела б в постель братка, а со временем спустя, родила ему дитя. Не отвертится тогда. Женится, или на худой конец алименты выставлю.
Как мы помним под окном, там лежит Салтан и в лом, шевелиться думать, щёлкать. В речи третьей много толку. После бурных возлияний телом двигать наказанье. Пусть вот третяя сама, тряпки скинет, и тогда, развлечёмся не на шутку, а потом родим малютку. Девок свистнул и в отель, он увлёк троих в постель. Но достойной оказалась только третья. И осталася женой, да подруженьки при ней.
Так втроём и живут под одной крышей. Старшая братка по магазинам таскает. Набрала и ему и себе шмоток. Складывать не куда. Пришлось братку для неё пристроить левое крыло дома.
Средняя, всё по курортам и морям. Мальдивы, Канары. Не даёт скучать братку. Стала тащить всякий хлам из поездок. Пришлось опять раскошелиться. Пристроил к дому правое крыло. Не дом, а дворец получился.
И только третья тихонько сидит у окна. Типа брюхатая и с токсикозом. А чтобы далеко не бегать, окно открыто.
И тут братку стрелу забили. Собрался он со своей гоп компанией и поехал. Не помню что там да как, но подстрелили Салтана малёхо. В больничке отлёживается. А дома Содом и Гоморра творится. Третьей уже и рожать. Первые две переполошились. Коль родит, их могут и выпереть со дворца-то. А как жалко расставаться с вольготной жизнью. Только во вкус вошли.
И давай они братку в больничку кляузы писать. Что, мол, загуляла твоя подруга. Как и раньше бывало, по рукам пошла. Но не верит Салтан. Что-то не срастается. Девицей супругу взял. А тут ему новая кляуза. Родила твоя подруга парня, но с отклонениями. То ли мужик, а может баба. А на фейс, вылитый твой враг – Петрович. Вот де с кем она гуляла да Салтану изменяла.
Тут браток вскипел немного. Приказал, типа на Кипре прикупить сарайчик и туда выслать жену с заморышем. Окружающие Салтана братки так и поступили. Среди ночи вывезли и на острове оставили.
Далее Салтан подлечился и вернулся домой. Немного жалел, что сотворил такое с горяча, да ладно. Две подруги-то остались, погуляли, оторвались. Живут и дальше.
С третьей подругой тоже всё ясно. Алиментов ей не видать, но успела прихватить с собой, жменьку золотишка. Вот и живут без бедно. Сынок растёт, хорошеет. Годы идут. В качалку стал бегать. Кубики, бицепсы, всё как положено. И результат не заставил себя ждать.
Гуляет он так вечерком по набережной, и тут к девчонке барыги стали приставать. Дёргают её, толкают. Подошёл наш сынок, махнул правой, махнул левой, свободна подруга. Только она не простой оказалась девахой. Ну там какого-то шейха или нефтяного магната дочурка.
Прознал об этом сынок. Придумал себе кликуху на импортный манер – что-то вроде Гвидон получилось. И стал с девицы подарки тянуть.
Хату хочу – надоело с маманей, в сарайчике чалится, да и встречаться нам где-то надо.
Подруга папе звонок – и они уже во дворце мартини попивают. Она, наверное, сразу на парня глаз положила и решила его на себе женить, но не выходить, же замуж за бомжа.
Хочу доход постоянный – и она ему долю акций от папашкиного бизнеса. Тоже дело. Отделимся от родственников, на какие шиши отдохнёшь?
Хочу охрану надёжную. И это в дело. Времена не спокойные. Помогла найти надёжную фирму «Черномор» называется. Все парни как на подбор.
Тут уж Гвидон во вкус вошёл. Сел на бережку и призадумался. Всё хорошо пока мы гужбаним на пару, а если вдруг подруга переметнётся к кому?. Надо, наверное, жениться. Если чуть что, хоть хата и машина по разводу достанутся. Да и маман пилит, хорош гулять, бухать и драться, пора делом заниматься. Деньги типа на исходе. Нестал же Гвидон сразу за акции всё выкладывать. Гулять ведь надо на что-то. И выдал своё решение подруге. Мол давай окольцуемся. Тут надо сказать, что их желания были идентичны. Недолго думая и свадебку назначили.
Только перед самой свадьбой маман Гвидона раскололась. Муж мол её – царь Салтан. Она видишь ли, посылала муженьку фотки сыночка. Но первую карточку спёрла обжора и её перекосило. Вторую фотку умыкнула транжира и она окривела. Третью картинку припрятала сваха, вроде как на память, и её хватил удар от красоты Гвидона. И вот только четвёртая фоточка, на общем фоне попала к папаше.
Разглядел Салтан в толпе свою подругу. Удивился виду сына с будущей невесткой. Прыгнул на яхту и прибыл к самой свадьбе. Хорошо посидели. Неделю Гвидон угощал. Потом папик Салтан раскошелился. Ну и жинкин папаша, нефтяной магнат, тоже не лыком шит. Выставился.
Все газеты о той свадьбе гудели. Даже до Александра Сергеевича, нашего Пушкина весть дошла. Он всё это описал, и для потомков оставил. Вот смотрите, мол, как раньше дружно и весело жили.
Если Салтан богат был, то и нашёл себе подругу, что сама себя к нему в постель предложила и уложила.
Если же Гордон был беден, то слегка так поднапряг подругу на подарки. Раскрутил на дом и тряпки, на машину и еду, а потом ещё семью.
Салтан сначала хотел первых подруг утопить, но потом передумал. Вдруг его новоявленная маман, рванёт в новый декрет, не скучат же ему под окном.
А вы говорите молодежь пошла. Нравы какие были, такие и остались. Это вам доказал классик. Один из величайших поэтов России. Пушкин прав. Альфонсы и подруги рулят. И только верные жёны сидят, в ожидании мужиков у окна.
Читайте классику друзья. Жизнь не простая штука. Вот если бы я в школе эту байду изучал, может и не пришлось мне всю жизнь карячится для достижения цели. Хотя, может, и не всем так везёт?
А вам удачи и процветания.
Читайте и познавайте мир с разных сторон бытия.

- Здравствуйте выздоравливающие.
- И вам здрасте.
- А кто тут у вас Шестерня?
Мы переглянулись.
- Да нет у нас такого, может правда новенький.
- Ну как так нет? Вот записано: -«Михаил Иванович Метляев, Шестерня».
- Вот заразы, и сюда кличку прилепили.
- А, так это Вы? Ну что же вы молчите? Я по направлению редакции, о вас статью написать, а вы скрываетесь.
- Я не скрываюсь. Просто думал, что здесь-то, в больнице, меня деревенские клички не достанут. Ан нет, и здесь по-простому кличут.
Шестернёй сказался мужичок, лет под пятьдесят. Его буквально вчера перевели из ожоговой реанимации. Мы ещё не успели его расспросить что, да как. Единственное что мы узнали о нём, что зовут его Михаил, он простоват в общении, сам из деревни и пострадал на пожаре дома. И тут оказывается, что он ещё и герой. В газету про него писать будут.
Те кто покрепче из нас шестерых, принесли табуретку журналисту и сами устроились на соседних кроватях.
Но тут в палату ворвалась наша фурия. Она чуть не за шиворот схватила писаку и вытолкала за дверь, которая с шумом за ними захлопнулась. Из коридора донёсся громовой голос Валентины Сергеевны.
- Мы человека с того света только достали, а этот у нас уже тут как тут. Нарисовался не сотрёшь. Завтра приходи. Сегодня дай мужичку отлежаться, в себя прийти. Нельзя его волновать.
Её громкий голос стал доносится тише, и вскоре, затих за дверью отделения.
Сама Валентина Сергеевна была с виду устрашающая. Под два метра ростом, широкая кость и под сто пятьдесят кило весом. Голос – Шаляпинский бас. Но руки!!! На эти руки молятся все пациенты. Она хоть и врач, но никогда не доверяет медсёстрам самим делать перевязки тяжёлым больным. Эти руки, которые на первый взгляд могут убить, на деле оказываются руками Мамы. Нежные и чуткие. Тихим и ровным голосом она рассказывает, что делает. Как и снимает бинты и повязки, как наносит лекарство. Можно даже не смотреть. Со слов всё ясно. Голос так завораживает что почти не чувствуешь боли. Мы все прошли через её руки. Все её знаем и любим. И если услышали где в отделении её громкий бас, то значит произошло что-то серьёзное.
Так вот и сейчас, она с шумом вывела журналиста. Значит нашему Михаилу ещё не разрешено общение. Те, кто успели устроится на соседних кроватях, неохотно отправились по своим местам.
- Слышь, Миша. А чего это он Шестернёй тебя обозвал. Ты же Метляев. Вот и здесь так написано.
- Да так все в деревне кличут, вот и он назвал.
- Ну деревня просто так не назовёт, что-то здесь кроется.
- Та смешно, право слово.
- Ну расскажи, чего ты? Хотя нет, если больно, то не надо. Лежи. Вон как за тебя наша Валюша заступилась. Журналюгу взашей выгнала.
- То давняя и длинная история.
- Ну так ты не спеша. Мы здесь никуда не торопимся.
- Да неудобно.
- Во заинтриговал. То длинно, то неудобно. Только уж если тяжело станет, то ты замолкай. Тебе ещё нельзя перетруждаться.
- Началось всё это очень давно. Лет так с тридцать назад. Село наше называется «Болтуново». Вот и живут одни болтуны. Где бы что не случилось, месяц будут обсуждать и сразу клички придумывают. Само село маленькое, не более двадцати дворов было. Это сейчас уже на пять улиц. А тогда чтобы в школу попасть, надо было поле перейти, на остановке автобуса дождаться и на нём уже доехать до соседнего села. Оно конечно и пешком можно, только мост через реку всего один был, а остановка сразу возле моста. Так что хочешь иди, а хочешь едь. Я тогда в десятый класс пошёл, а Надька с Ленкой в шестом были. Вот пришли мы на остановку, стоим, а автобус всё не идёт. Ждали, ждали – нету. Решили пешком идти. Только Ленка портфель на лавку положила, хвать Надьку за руку, говорит: - «Мы на минутку». – И сами за остановку, шмыг. Только Надькины красные туфельки в траве замелькали. Надо сказать, что остановка была железная, давно не крашенная и почти вся разломана. По низу кто-то кусок железа уже оторвал. И вот вижу, девчонки за остановку забежали и присели значит, по-маленькому. Ленка так та с боку, а Надя прямо на против этой дырки получилась. Только и видна белая попа, да красные туфельки. А тут и автобус подкатил. И все в окно на эту попу-то и уставились. Не выдержал я, жалко стало девчонку. Снял пиджак да и прикрыл эту дырку в железе.
С тех пор за мной кличка закрепилась – «Кавалер», а за Надькой – «ссыкуха». Обидно конечно, но сама виновата. Как бы там не спешила, нужно смотреть где трусы снимаешь.
- Ну ты Иваныч в эту попу-то и влюбился.
- Да нет. То ещё детство было. Когда Надьке рассказали, что и как было, то она со мной и в школу-то не ходила. Стеснялась. Раньше уезжала или пешком шла. Потом я на курсы, да в армию на два года.
- И чего?
- Да не торопи ты. Видишь человеку тяжело. Дай отдышаться.
- Ты это, Иваныч, если устал, то давай до завтра. Потом расскажешь.
- Вроде ничего, попустило. Чешется всё. – Чешется – это значит заживает. Хорошо.
- Ну так вот. Ушёл в армию «кавалером», а Надя так и осталась со своим обидным прозвищем. Прошло время. Вернулся я. Иду по улице с чемоданом, а на встречу мне такая деваха. Глаза отвести не могу. Так и встал как вкопанный. Я на неё смотрю, а она на меня. Потом узнала меня, глаза отвела, засмущалась, отвернулась и убежать хотела. Схватил за плечи. К себе притянул, а она так и обмерла вся. Набрался храбрости и в щёчку поцеловал, а потом в сельсовет повёл.
- Расписывайте, - говорю немедля.
- Ты что, -говорят, - кому она нужна, это ж Надька – ссыкуха. Дурак ты.
Тут то и я её узнал. Тот случай вспомнился. Попа её белая да туфли красные.
Смотрю моя Надежда на меня огромными глазами от ужаса смотрит. Думает раз вспомнил, то сразу и бросит. А я:
- Нет, - ору, - расписывайте.
- Всё-таки подцепила она тебя своим основанием.
- Оно может и так. Два года армии, женщин и не видели. Служил-то в Сибири, на точке. А тут такая картина воспоминаний. В сельсовете тоже не дураки. Говорят, что уборочная идёт. Страда. Вот закончится всё, тогда и распишем, а у вас будет время подумать.
Я документы то сдал. Председателю доложил о возвращении, а на утро уже на комбайне выехал. То одно поле, то другое. Мамке то я сразу о своём намере жениться сказал, она только головой покачала. В поле ко мне Наденька каждый день прибегала. То молочка принесёт, то просто на комбайне со мной катается. Она ведь только десятый окончила. Отличница. Поступать хотела, а как меня увидела, так и бегает за мной да за комбайном. Мы же и днём и ночью на уборке. Я-то с армии привычен не спать. Да денег на свадьбу подзаработать надо. Ох!
- Ты помолчи. Устал ведь.
Это да. Шкуру тянет по всюду, да рёбра болят. Мне хоть легче стало, когда врачиха сказала, что моя Кукурудза жива. Думал с ума сойду. Вдруг с ней что?
- Как ты говоришь?
-Чего?
- Ну Кукурузой что-то назвал.
- А это! Я так свою Надюшу зову. Это другая история. Только не кукуруза, а Кукурудза.
- Интересно ты рассказываешь. Познакомь нас ещё и с Кукурудзой.
- Не с кем знакомить. Тут это. Ну была у моей Надюши такая проблема, чуть что, сразу в туалет по-маленькому. Вот и в этот раз так получилось. Мы тогда кукурузу убирали. Надя со мной, на верху стоит. И вот просит остановить недалеко, возле кустиков. Мы то уже целуемся во всю. Доверяем друг дружке. Остановил. Она в лесопосадку пошла, а я за комбайн. Вдруг слышу кричит истошно и ко мне бежит. Испугался и сам.
Тут надо со слов мужиков рассказать немного.
- Мы только сели перекусить. Газетку расстелили на траве. Огурчик, помидорчик там выложили. Хлеба порезали и тут смотрим, через кусты такая белая попа и прямиком на стол потекло. Ну что тут скажешь? Даже аппетит пропал. Тихо взял качан кукурузы и сунул в трусы да в придачу как шлёпну по этой попе ладонью. Так звонко получилось, а следом такой визг поднялся.
И вот я выхожу из-за комбайна, а из посадки бежит Надя, с приспущенными трусиками да поднятой юбкой. А из трусиков кукуруза торчит прямо как мужское достоинство, да ещё и волосы развеваются, только всё зелёное.
И ко мне. Помог. Убрал. Одел и успокоил. Так нашу свадьбу и назвали – «Кукурудзы женятся». Мы так и стали после свадьбы – Кукурудза Надя и Миша. Только не долго. Всего четыре года.
- А потом что случилось?
- Да ничего. Через год мне Наденька тройню родила. Ещё через три года- вторую тройню. Теперь все нас зовут – «Шестерня».
- Ну насмешил, Иваныч.
- Всё мужики, устал. Давайте завтра договорим.
- Спи. Спи Иваныч. Тебе сил набираться нужно. Завтра и про пожар нам расскажешь.
Утро началось раньше обычного. Сама Валентина Ивановна пришла за Мишей. Его увезли на перевязку. А потом пришла сестричка и собрала все личные вещи и постельное. Мы аж испугались, не случилось ли чего?
Оказалось, что Ивановича переводят в другую палату. Отдельную. С женой. Её тоже перевели из отделения ожоговой реанимации.
А днём в коридоре было шумно. Куча журналистов и отдельные посетители. Один даже, прячась забежал в нашу палату. Мы стали его расспрашивать:
- Что случилось? Опять Шестерня отличился?
- Куда там! Теперь никто не посмеет назвать так Надежду Васильевну и Михаила Ивановича. Как теперь все узнали, семья героев, спасших семью из горящего дома.
- Ну расскажите, как это произошло.
- Да Шестерня, ой простите, Надежда Васильевна как всегда была на комбайне рядом с мужем и увидела зарево над спящей деревней.
Так и оказались раньше всех у горящего дома. Пока все бежали, неси воду и вёдра, Иванович с Васильевной уже вынесли четырёх детей и вывели бабушку. А вот когда забежали опять в дом, Веранда рухнула. Но тут люди и пожарные подоспели и их спасли.
Теперь у нас в отделении мало пахнет лекарствами. Кругом стоят вазы и ведёрки с цветами. Вот такая история длинною в тридцать лет. А шестеро детей по очереди дежурят в палате у родителей. Хорошо, когда любовь родителей отражается и на детях и на окружающих. После такого героического поступка все прозвища и клички отстанут от этой героической семьи. Хотя кто его знает, ведь это село Болтуново.
Удачи всем.

Завёлся у меня парень. Ну как, как? Вот не было, а вот и есть. Вроде и знакомы давно. Он себе живёт, я себе. На парах встречаемся, если не прогуливает. И с другими часто видела. Да и с компанией не против по пивку. В общем везде засветился, только не рядом со мной. Видела даже пару раз с девчонками с первого курса. То с одной, то с другой прогуливался, зажимался. И тут. Бабах! Цветы. Да не гвоздики там или тюльпанчик. Девять алых роз. Прикинула там в голове. Даты никакой нет. Значит ошибся. Говорю ему:
- Ошибочка вышла. День рождения дедушки Ленина 22 апреля. Сразу через десять дней после дня космонавтики.
- А при чём здесь Юрий Гагарин? Это тебе.
- Повод?
- Глаза!
- Это тушь.
- Голубизна озёр.
- Преломлённый отсвет неба.
- Из глубины души.
- Душа вообще одна учёба. Дать списать или шпору надо?
- Сердце на века.
- Это важный орган, без него сама не могу.
- Отдам своё и руку в придачу.
- Третья рука? Это оригинально. Что мне с ней делать?
- Для поддержания груди
- Фи! Ну вы батенька и нахал. У меня бельё хорошее для этих целей.
- А я в дыму, в ночном угаре, на вашу грудь иду как на маяк.
Ну в общем. У меня завёлся парень. В целом не дурачок. Не липучка и не приставала. Не нытик ну и не маньяк. Да много чего «не». Только вот, как бы правильнее выразиться, у него почти нет недостатков, а вот достоинств ни каких.
Цветы он дарит, молодец, но мы ведь студенты. Люди так скажем не богатые. Наш институт не МГУ, но денег стоит. Родители платят за обучение и немного на питание, а руки у него не в мозолях. Есть у нас некоторые, что по магазинам вкалывают. Учёба им что наказание, но зато и тратят сами, как и сколько хотят. Заработал – живи. Я вот сама девочка экономная. Родители за учёбу, на сессию там, на косметику и питание отстёгивают. А я экономлю. За успеваемость на бюджет перешла, а денежку в банк. В другом месте пригодятся. Да на еде можно не плохо поиметь. То кефирная диета, то салатик по утрам. Ну вы меня понимаете. Это не мой брат Толик: -«Три котлеты на пюре, и Ленкину заберу в придачу». Не прокормишь. Вот только из общаги я ушла. Там учиться не дадут. Снимаю с подругой комнату. Это хоть и дороже, но зато тишина. Теперь времени на учёбу вполне.
Тут ещё повезло. Хозяйка у нас любвеобильная. Мне на руку, а ей нет. Не, не так вы меня поняли. Подходит как-то вечерком, разговоры разговаривать.
- А чего это вы сидите по домам целыми днями. Ни в кино, ни на танцы
- Так учимся, времени маловато.
- Ну подружка вон бегает, а ты сидишь. На реку бы съездила. На бережке посидела.
- Да я бы и съездила, у меня права-то есть, а вот машины никогда не было.
- Ну я тебе на автобусе говорю. Хотя постой. Ты говоришь права есть? И ездить умеешь?
- У меня папка профессионал. Я с ним лет с семи за рулём. И в рейсы с ним ходила. А в пятнадцать его длинномер могла сама под погрузку подогнать.
- Ого! Это ж такую махину? А на маленькой умеешь? Я ведь не просто так спрашиваю. Мой-то ты видела, спивается. У него и права за пьянку отобрали. Сама я не умею, а машинка вон, в гараже стоит, пылится. Давай так. Когда мне надо, то ты уезжаешь из дома, и меня в магазин или по делам возишь. В любое другое время езди себе сама где хочешь.
- А учёба как же?
- Ты за это не переживай, я же понимаю. Сильно напрягать тебя не буду. Некуда мне у нас здесь ездить. Так только, за покупками. Но это! Бензин и ремонт за твой счёт. А если, не дай Бог авария, всё сама и восстановишь.
- Я аккуратно езжу, а что у вас за машина?
- Ну говорю же маленькая, «Матиз».
- Ух ты, прикольно.
- Только он там пылью зарос, да аккумулятор сдох.
- Я понимаю. Посмотрю.
- Ну вот и ладненько. Пошли ключи дам, от гаража. И от машины тоже.
Вот так я стала автоледи. Хоть и не на своей, но всегда за рулём. С парнем моим, дела вроде стали улучшаться. То вечерами или раз в неделю встречались. Теперь интим и два и три раза. Когда на учёбу еду, за ним заезжаю. То на выставку съездим, а то и в город к родителям. Втянулись. Со своими познакомила. Почти уже семья. Сессии сдаём. Он знания со мной подтянул. Прогуливать перестал. Я контролирую.
Вот и четвёртый курс окончили. Хозяйка своими поездками не грузит. Раз в неделю в супермаркет за продуктами. Правда потом сумки таскать приходится. Накупает-то на всю неделю, да и на троих. Для мужа пельменей, да помельче – любитель. А себе и любовнике, шампанское с шоколадом, да мясо на отбивные. Только супруг за порог, уже и молотком стучит. Отбивает. Ну да это её проблема. Я когда машину из гаража выгоняю, он уже с букетиком напротив стоит. Мнётся. Щупленький, плюгавенький, и что она в нём нашла? Хотя. Мужик работой занят, а этот лично ей. Конечно приятно, когда лично тебе внимание уделяют. Да видно так на роду на женском написано, от мужа ни ласки, ни доброго слова. Он, видишь ли добытчик, а ты сиди жди и жрать готовь. Пришёл, набил брюхо и на бок его уложил. Я так думаю у мужиков самое ценное – так это брюхо. Отрастят побольше и ходят поглаживают. Или снизу поддерживают. Эх, была бы моя воля, всех на турник загнала или на беговую дорожку. Мужик больше восьмидесяти килограмм не имеет право на существование.
Нам, вон на курсе одна рассказывала. Познакомилась, приятный, эрудированный, только толстый. Ну думала ничего, а потом как завалился сверху, чуть все рёбра не переломал. Или того хуже, сам уляжется, а ты скачи, обслуживай его. Фу, мразь. А она дура нет, так и живёт с ним. Любит, говорит, он её. Нет уж увольте. У меня хоть и не с любовью до гроба, но всё же мой, всего шестьдесят восемь.
Четвёртый курс закончен. Есть время отдохнуть. Я уже писала, что девочка экономная. Скопились кое какие денежки. Посидели мы так, раз вечером. Пораскинули мыслишками. И решили на пару недель махнуть на море. Сейчас все про Крым твердят. И так там, и то там. Лишь бы хозяйка машину дала.
Прикинули сколько на бензин. Плюс одна ночёвка в мотеле. Там живём в палатке, так что тратим только на еду. От сюда возьмём вермишели быстрого приготовления и кильки в томате. Как ни будь переживём. Зато море, солнце, воздух, пляж. Романтика.
Хозяйка долго не сопротивлялась. Разрешила. Два дня на подготовку. Расчёт маршрута. Деньги все на карте. Снимаем строго на бензин, чтобы хватило до следующего города. Палатку и спальники взяли у друзей. Всё закинули назад и… В путь.
Едем не спешим. Смотрим как меняется окружающая природа. То одни сосны стояли. Потом ёлки и листвяк пошли. Дальше хвоя совсем исчезла. Вначале дома все бревенчатые были. Теперь кирпичные. Едем окольными путями. Сказали, что на магистралях платные участки. Мы на дополнительные траты не рассчитывали. Вот и вечер. Остановились возле вагончиков, на которых была вывеска о предоставлении ночлега. Ну я вам скажу не плохо.
Тараканов, которыми нас пугали, мы не увидели. Постели чистые. Кухней мы правда не пользовались. Заплатили тысячу за номер. Обмылись в душе и спать. Устала. Дорога всё же изнуряет. Кондиционер быстро остудил воздух и я заснула моментально.
Утро. Солнышко встаёт, птички щебечут, кондиционер тихонько шуршит. Такая радость, подъём сил. Еле растолкала своего.
- Поехали. В машине доспишь.
- Ты что, чумная? Пять утра.
- А мне так хорошо, петь хочется и ехать побыстрее. На море хочу. Если поторопимся, то к вечеру и на паром успеем.
- Ну поехали. Только пожрать не мешало бы.
Опять ему жрать.
- Я еду, а ты бутеры делаешь. Чай, кофе потом на дороге купим.
Вышли, сдали ключик и к машине. Я ещё обратила внимание что колесо чуть приспущено, но подумала, что это от холода. Днём жарко, расширяется, а ночью чуть подсело. Поехали. Правда не далеко. Всё же спустило. Когда ещё ехала, мне пару раз- мигнули встречные и на колесо показывали.
Вылезли. Стоим вдвоём и смотрим на колесо. Тут рядом. Виу. Полицейская сирена и огоньки сине красные замигали.
- Что молодежь приуныли?
Голос из громкоговорителя.
Смотрим, полицейская машина рядом. Вышли двое. Ну вот – попали. Наверное, что-то ещё и нарушила.
- Что смотрим? Насос есть или запаска? Далеко ли путь держим? Номера вижу дальние.
Это вышедший полицейский затараторил.
- Да мы вот студенты. Решили на море посмотреть. Насоса нет, но запаска была.
- А как на счёт документов?
- Вот возьмите. Машина не моя, но нам её тётушка дала для поездки. Вот телефон и бумаги.
- Саша! На, пробей машину по базе, а мы тут осмотримся. Откройте багажник.
- Какое вы имеете право?
- молодой человек, вы пассажир? Вот и сядьте на пассажирское сиденье и пристегнитесь. Я вижу, что вы и безрукий к тому же.
- Я не...
- Сядьте, сядьте. Давай красавица домкрат посмотрим.
Открыв багажник, я показала содержимое.
- Ну что там, Саша?
- Всё в норме. Хозяин машины лишён прав за вождение в нетрезвом виде. Но подтверждает, что передал машину девушке для поездки.
- Вот и ладненько. Иди поможешь.
Они подняли машину своим домкратом, но замена колеса не потребовалась. Оказалось, открутился какой-то золотник. Колесо накачали. Машину опустили. Помахали рукой и уехали.
- Наконец-то свалили придурки.
- И чего ты? Нормальные ребята. Остановились и помогли.
- Давай лучше поедем, чего стоим. Нормальные ребята вот на таких жигулях ездят, а не на Приорах с мигалками.
К нам подъехала чёрная жигули копейка. Я и рта открыть не успела. Выскочили. Меня сильно головой об крышу машины стукнули. Руки назад закрутили и в лес потащили. Ещё и очухаться не успела, как стояла привязанной к дереву. Напротив, метрах в пяти сидел на земле привязанный мой.
А ведь когда из машины выскочили бандиты, на них были маски. Но я только сейчас это заметила. Так быстро и оперативно они нас упаковали. Ничего и пикнуть не успели.
Мой сидел напротив, на земле, с низко опущенной головой. Мне показалось что даже всхлипнул. Может избили сильно, хотя, когда бы успели? Вот у меня лоб сильно болел и из брови текла кровь.
Текла по носу и капала на футболку. Моя любимая маечка. Теперь её не отстираешь. Вот суки.
- Что вы делаете? Как вам не стыдно? Мы студенты. Едем к родителям в деревню, а вы…
- Молчи сопляк. Иначе сейчас получишь. Вон твоя подруга сопит молча, у неё и учись, не будь бабой. Мы скоро уйдём, а вы останетесь. До дороги тут не далеко. Орите громче вас и найдут. А нам ваша машина нужна. Ну и денежки тоже не помешают.
Мужик стал шарить у него по карманам достал кошелёк. Но в нём было всего-то рублей двести. Мы ведь заправились у мотеля. Но тут он полез у моего по карманам и из заднего достал тысяч пять.
- Ну вот, а говорил, что денег нет. А это заначка от подруги? Да?
Потом подошёл ко мне, пальцем оттянул край футболки, глянул на грудь и тихо сказал:
- Жалко времени маловато. А ты ничего, молодец! Хорошо держишься. Не то что твой хлюпик.
Потом оглянулся и посмотрел на него.
- Так. Смотрите мне не орать. Я сейчас вернусь, и мы развлечёмся.
И ушёл. Воцарилась тишина. Лес. Птички поют. Солнце на листьях играет и на нас сквозь листья посматривает.
- Я это. Ну деньги на всякий случай в карман положил. Вдруг в дороге понадобятся. Ну чего ты молчишь? Ну да, это такая заначка. Зато вот взяли деньги и отвалили. Так бы может ещё мучить стали, требовать и выбивать эти гроши. Или ты переживаешь что сейчас вернутся? Да что они нам сделают? Не ну тебе. Так ты это. Ну слышала, что американским женщинам солдатам советуют. Если вас насилуют, и вы ничего не можете сделать, то просто надо расслабиться. Я тебе обещаю, смотреть не буду и тебя после всего этого не брошу. Просто потерпи немного. Их ведь всё равно поймают и накажут. Тогда и мы им наваляем. Ты главное не переживай. Потерпишь немного и всё.
Он тарахтит своё, а у меня мало что лоб болит и кровь капает, так ещё и голова разболелась. Его слова медленно доходят до сознания. И с каждым его словом во мне вскипала такая ненависть. Крик пытался вырваться из груди, а произнесла я всего одну фразу. Но эта фраза раскрыла все карты женишка и перевернула во мне всё верх тормашками.
- Милый, Ты видел, как этот бандюган перед уходом наклонился ко мне, так вот он прошептал: - «Красивая ты крошка, но не в моём вкусе, я баб не люблю. Я голубой, так что подготовь своего дружка, я к нему сейчас вернусь!» Так что родной это тебе придётся потерпеть несколько минут, но ты расслабься и ничего не случится плохого.
О если б вы видели, что произошло. Мой сидел привязанный к дереву, но тут задёргался и умудрился встать на ноги. Заныл и заскулил. Где делся этот надменный и высокопарный гусь.
- Ты! Ты! Да ты знаешь что он –дор? Так нельзя. Как ты смеешь? Чего ты лыбишься. Сука. Да я вообще с тобой только из-за машины. Кому ты нужна. Ты меня тянула по учёбе, да на занятия возила. Тварь. Да ты не понимаешь, что это такое. Я же мужик. Да все как узнают. Что будет. Ты же сука всем растреплешь. Позор. Что со мной будет. Это же больно. Дура не смейся.
И так далее и тому подобное. Даже слёзы имитировал.
А я не смеялась. У меня волосы на голове шевелились. Вот как открылась сущность женишка. А я-то дура замуж собралась.
И тут увидела знакомых двух гаишников, идущих невдалеке по лесу. Стала кричать.
- Сюда. Сюда, мы здесь.
- А-а-а-а! Дура заткнись. Зачем ты их сюда зовёшь. Они меня изнасилуют и убьют, а потом и тебя убьют. Как свидетеля. Заткнись. А-а!
Он не видел полицейских и чуть не плакал, матеря меня. И тут он их увидел. Сразу как-то обмяк, повис на верёвках и расплакался. Тряпка. Как меня так был готов подложить под бандитов, а только самого коснулось, так и вся сущность наружу полезла.
Нас развязали.
- Ну как вы тут? Живые? Ты же мужик, не плачь. Вот девочке по голове досталось и ничего, держится. Сейчас перевяжем. А мы от вас только отъехали и километрах в пяти авария. Грузовик дорогу перегородил. Перевернулся. Пришлось регулировать встречные потоки. А тут видим, знакомый «Матиз». Только мужик за рулём. Девочки вообще не видно. Да и чёрная копейка всё время пытается прикрыть знакомую машинку. Пришлось достать оружие и всех троих задержать. Они-то и рассказали, как вас поймали и где привязали. И вот мы здесь. Ваша машинка и вещи в порядке. Теперь только заполним все документы и поедете дальше.

Девчонки! Как хорошо в Крыму. Отдыхаю в судаке. Набережная отпад. Цены вполне приемлемые. Раз здесь одна – решила снять комнату. Да и в кафешках цены нормальные. Не шикую, но жить можно. Море как парное молоко. Женихов – куча.
Мой?! Зачем о плохом? Я как из отделения полиции вышла, больше его не видела.
Приезжайте в Крым. Отдых супер. Скоро ведь на учёбу, но это даже радует. После хорошего отдыха, хочется плодотворно поработать.
Фразу: «Сам погибай, а товарища выручай», придумал какой-то хитрожопый товарищ, который нам совсем не товарищ.
Друзей верных, мужей любящих. Семью одну и на всю жизнь – понимающую.

Вот за что я люблю свою жену, так это за то, что она как врежет своими фактами, да промеж глаз, на все мои разглагольствования. Я, вот, например, математику в школе любил. Никогда меньше тройки у меня не было. Это по русскому я ни бум-бум, да и сочинять научился только после женитьбы. Для оправдания где был.
Ну так вот. Скандалим мы это значит по поводу моего выпитого состояния. Я ей как вмажу фактом.
- Баб на свете в два раза больше чем мужиков. Раз ты на меня орёшь, пойду выйду на улицу и только как свистну, сразу ко мне сбегутся. И ни одна не будет для меня жалеть стопочку другую. Не то что некоторые, не буду на тебя показывать пальцами.
Так моя меня же моей математикой как оглоблей да меж глаз:
- Дурень. Включи сопелку. Считай головой, сопи носом. Одна треть твоих мужиков умирает в возрасте от сорока до шестидесяти лет. А с шестидесяти до восьмидесяти ещё половину из оставшихся. Статистика возраст не учитывает. Вот и считай. После не сложных вычислений, ты поймёшь, что мужчин до сорока лет больше чем женщин, и только с возрастом перевес женщин преобладает над мужчинами. Так что родной, так как ты ещё не дорос до сорокалетнего возраста, тебе рюмка водки от меня не светит. А на твой свист сбредутся только старушки под девяносто. Так что учи физику. Может там найдёшь с чем ко мне докопаться.
Я приуныл, но не на долго. Когда в голове шумит, во рту…. Короче, я много чего могу ей припомнить.
- Зачем мне физика? Я зоологию в школе учил. У вас женщины, как стопор кто-то снял, как стоп-кран, так и летите мотыльками на право и на лево. Это как та блондинка пела, раз ты не первый у неё, так всяк другой только второй.
- Вот, вот. Если бы ты не тянул со свадьбой, стал бы первым, а так пять лет встречались, вот ты и второй. А ещё бы подождал так стал бы даже и не третий.
Вот умеет моя зараза меня уделать. Такой удар, как дубиной, мог любого отрезвить, но не меня. Я ж говорю, что за годы совместной супружеской жизни так научился придумывать, что хоть романы пиши. Решил ей целой бомбой вмазать.
- Да если бы не я, то вообще осталась одинокой. Некому было бы тебе в старости стакан воды подать.
- Ну дорогой. Раз ты у меня был не первый, то и не противоречь своим предыдущим высказываниям. Вряд ли бы я остановилась на втором.
Нет, ну не ехидная ли деваха? Так и хочет меня с ног свалить. Ладно. И это проглотим.
- Ага. Так если бы не остановилась на втором, то в подоле бы принесла родителям. Вот бы они порадовались.
- Ну ты нахал. Сам заставляешь наших детей на каждые выходные подкидывать родителям, и тут же упрекаешь меня за то, что я подкинула бы одного
- Да ты бы на одном не остановилась. Как минимум двое, сына и дочку.
- Ага. Только кто-то ещё на третьего, то намекает, а то и в наглую заставляет беременеть.
- От тебя дождёшься. Ты ведь такая, что где на тебя сядешь, то уже и не слезешь, а просто свалишься.
- То-то я и смотрю что весь в синяках, да с мордой поцарапанной.
- Во прицепилась. Говорю тебе что с мужиками играли во дворе в домино. Николаич принёс пива. Выпили, а тут его мегера. Не хуже тебя. Как налетела. Фурия.
- Ты кого это мегерой назвал? А?
- Да говорю же тебе что жена Николаича. У них это хобби такое. Бежит на улицу с ним ругаться, а сама три тарелки несёт.
- Тарелки то зачем? Вам стол накрыть?
- Во! И мы думаем зачем? А она как рот открыла...
- Так тарелки и проглотила!
- Что ты чушь мелешь? Как начали орать, а потом одной тарелкой об стол хрясь. Где домино лежало. Тарелка вдребезги, а осколки мне в морду. Я ору. Николаич орёт. А жена его ещё больше верещит, и потом хвать вторую тарелку. Я лицо руками прикрыл. А она машет и машет этой плошкой. Мне надоело руки держать. Стал их опускать, а она хрясь – и свою тарелку об мой лоб и разбила.
- Вот только не ври мне пожалуйста.
- Родная, чего мне врать-то? Это мы с тобой культурные люди. Интеллектуально ругаемся. Словами дерёмся. Без рукоприкладства. Это его мымра фарфором машет. Мне как по лбу попало, хотел бежать. Развернулся, только и помню, что из-за лавочки ногу выставил, а потом уже помню, что сижу с перевязанной головой и ты рядом.
- На радостях ты решил и мне скандал закатить. Опустить меня ниже плинтуса.
- Я? Тебе? Ты что-то путаешь! Мы же вот пришли домой, сидим, кушаем.
- Вот. И ты тут начал мне про одиночество. Про первый второй.
- Так это я тебе рассказывал, наверное, как в армии по ранжиру ставили и на первый второй рассчитывали.
- Э нет. Ты мне про –«выйду на улицу свистну».
- Может это, как в детстве голубей гоняли? Так это я тебе могу до вечера рассказывать. Только у меня сейчас голова трещит.
- Перепил значит?
- Что ты. Какой перепил? Говорю же тебе жена Николаича как хряснет по кабине. Все мозги на бекрень съехали и мысли болят.
- Как такое может быть? Чужая жена и моему собственному мужу по голове бьёт. Не порядок. А может ты это? Приставал к ней?
- О Господи! Ты что? Придумает же такое. Да мне и тебя то с головой, не успеваю справляться. А ещё и думать о ком-то, когда все мысли болят.
- Пить надо меньше. Нажрались со своим Николаичем, вот женщина и не выдержала.
- Да что мы нажрались? Всего-то по литрушке пива, а она мне тарелкой по куполу. И это меня, чужого порядочного мужа. Ну и била бы своего.
- Чужого это точно, а вот на счёт порядочного – так это ещё вопрос.
- Да ты же меня знаешь. Я ни-ни. Ни где и ни с кем. Так ты нальёшь?
- Чего?
- Ну ты же обещала. Ещё на улице. Когда перевязку делала. Сказала, что нальёшь пятьдесят грамм для лечения. Чтобы это, смазать мои раны из нутри.
- Тебя и так хорошо смазали. Вон всё лицо в зелёнке и царапинах.
- Так это снаружи, а внутри вся душа болит от ссадин. Налей рюмочку для здоровья.
- Да что налей? Чуть что так сразу ему и наливай. Надо же разобраться. Я его перевязала, а он мне дома скандал. Теперь вот налей. А чужие жёны ему морду бьют. Какая-то здесь кроется тайна.
- А вообще ты как всегда права. Тут точно тайна. Может она ко мне клинья подбивает? Может там Николаич спился и ничего не может. Ты давай скорей налей мне рюмочку и пойдём разбираться.
- Зачем налей? Так пойдём и переговорим. Я ей все космы повыдергаю.
- Не-е! Так не пойду. Николаич говорил, что у них есть сервиз на двенадцать персон. Моя голова и так трещит. Боязно.
- Вообще-то да. Вечером идти для выяснений, вроде как не корректно.
- Ладно. Накрывай на стол. Огурчик, помидорчик, и вот котлетки я нажарила. Давай покушаем и в постель. Говорят, после скандала и секс в радость.
- Да какая радость, родная, если голова вся избита, в зелёнке и болит?
- Да будет, будет тебе рюмка. Накрывай на стол. Я пока к соседке схожу. У нас ведь в доме ни грамма не осталось. Займу для тебя рюмочку.
- Ты только стакан возьми.
- Что? Стакан? А плохо тебе от таких мыслей не станет? Что я со стаканом пойду? Вообще лучше не пойду. Оставайся голодным.
- Ты что? Да ты меня не так поняла. Я о стакане- то говорю, что ты если с рюмкой пойдёшь, то больше разольёшь. А в стакане тебе же легче будет нести. О тебе же забочусь, родная.
- Обо мне или о рюмке?
- Ну и посуду тоже жалко.
- То есть стакан можно разбить, а рюмку жалко.
- Ну не томи родная. Вся голова трещит. Смотри я уже огурцы достал и помидоры тоже. Иди уже.
- Не пойду.
Вот опять двадцать пять! Ну что ещё?
Вон в морозилке достань, за курицей.
- О! Чекушечка! А почему не полная? Ты уже с кем-то пила? Выкладывай кто у тебя здесь был?
- Ну пошёл, ревнователь мой. Ты же вчера не допил. Футбол смотрел и забыл за неё, а я припрятала.
- Да уж. Футбол! Так наши расстроили что и не до питья было. А ты молодец. Не дала пропасть продукту. Давай за футбол. Чтобы наши научились играть!!!
- Э нет! Давай за твоё выздоровление. Ты скорей у меня пить бросишь, чем они начнут голы забивать. Из-за твоего футбола и у меня дипресия.
- Ну давай за здоровье и мою любовь к тебе. – Вот подхалим. Хотя конечно приятно. Почти как сериал про любовь.
Так вот и живём. Главное ведь в скандале, когда его начинаешь, это добиться своей цели. Я получил свою стопочку, она удовольствие от победы. А вместе мы делаем одно общее дело. Сохраняем крепкую ячейку общества. Чего и вам желаем. Не взирая на способы достижения этого семейного счастья.
Любви вам друзья и достижения всех заветных целей. Удачи.

Это было двенадцать лет назад. Выпускалась когда-то в Советской Украине такая машина как «Запорожец», Небольшая, семейная машинка – работяга. Вот и у меня такая была. Везде проходимая, выносливая. Была правда одна, серьёзная проблема. Из-за воздушного охлаждения, машина часто перегревалась. Очень часто можно было видеть «Запорожец» на обочине дороги с поднятым капотом. Который кстати, как и двигатель находились у этой машины сзади. Остывают. В другом плане- машинка редко ломалась. Но все же и это случалось. Такая неудача и нас настигла – сломалась. Пришлось искать мастера по ремонту. К государственным службам не сунешься, машина старая. Это пока ты ходишь в покупателях, с деньгами, вокруг тебя десятки продавцов вьются как мухи. «Ну купите, вот возьмите». Как только машина куплена, всё, ты никому не нужен. Купил себе проблемы, сам их и решай.
Это всё как предисловие. Нашёл я домашнего Кулибина, друзья подсказали, и отправился к нему. Передал я своего работягу из рук в руки и стал ждать, как сказано, часа два. На ремонт за мной увязался сын. Какое-то время было интересно смотреть как наше авто разбирают. Потом надоело и мы вышли на улицу, пройтись. Прошли туда, прошли сюда. У всех соседей Кулибина были «Запорожцы». Видимо из-за того, что есть свой мастер, эта машина здесь в фаворе. Между машин бегает маленькая, рыжая собачка. Пекинес.
- Папа, смотри какая красивая. Давай себе возьмём.
- Это как возьмём? Собачка чья-то. Видишь породистая, а при попытке погладить – рычит. Значит злая. Осторожно.
Но сын пошёл к компании ребят, сидевшей у соседнего двора, переговорил и вернулся.
- Папа. Я всё узнал. Вон в том, угловом доме, что похож на брошенный, жил дедушка и это его собака. Два года назад дедушка умер, а пёсик остался ничейный. В доме поселились бомжи, им и самим-то есть нечего, поэтому они собачку постоянно гоняют. И вообще грозят его съесть, когда будет холодно и голодно. Давай её себе заберём
- Ну давай заберём. Только он рычит и к себе не подпускает.
- А ты посмотри, как там наша машина, я же пока найду способ забрать собаку.
Я пошёл в мастерскую. Работа спорилась и вскоре машинка завелась и выехала из гаража. Возле сына стояла женщина и девочка лет десяти. В руках у девочки старенькое пальто. Сын подошёл к машине и открыл капот. Пальто было аккуратно уложено во внутрь.
- Вы только не обижайте его. Пёсик и так за два года на улице натерпелся всякого. Он ведь когда жил два года с дедушкой, то спал на кровати. А эти бомжи ему даже зуб выбили.
- Да конечно же мы не обидим. У нас есть уже дома одна такая небольшая собачка. Теперь будут жить вдвоём.
- Кстати зовут его Жуль, или Жуля. Как вам удобнее.
- Спасибо вам что помогли поймать.
- Это вот Светочка. Он только ей и даётся. И вам спасибо что спасаете. Он ведь комнатный, а приходилось выживать на улице.
С Этими словами мы поехали домой. По приезду, чтобы удивить маму, выпустили Жулика во двор. Но удивляться пришлось всем. Пёс забежал на веранду, встал в двери, стоит рычит и никого в дом не пускает. Вот это было весело. Хозяева не могут в дом попасть. Потом пёс забежал в детскую спальню и оставался там до утра. Только утром, когда мы вынесли тарелку с едой для нашей собаки, то Жулик, услышав чавканье, выбежал во двор. Тут же, тоже получил миску с кашей и куриной лапкой.
После этого пёс долго ещё на нас косился, но уже не рычал и не скалился. Вдвоём всё равно и веселей и легче. Через неделю он уже спокойно выходил на утреннюю и вечернюю прогулки. И сам возвращался во двор. Пока было лето, тепло и приятно, собаки спали под навесом во дворе. Ближе к зиме, когда начались дожди и ночи стали прохладными, собаки перебрались на веранду. А зимой вообще под батарею. Они же комнатные. Мы думали, что так и будут в комнате, но нет. По весне опять ушли на веранду, а летом во двор.
Так собаки прожили у нас десять лет. Кстати сказать, мы ведь даже не знали точно, сколько Жулику было лет до того, как мы его подобрали. Ведь он жил с дедушкой, потом, опять же со слов соседей, два года на улице и с бомжами. У нас десять лет. В общем возраст приличный. И вот как-то осенью, все были на работе, начался сильный дождь. Собаки промокли. У Жулика отнялись задние ножки. Он и раньше бывало болел. То простуда, то насморк, а то глаза слезятся. Но это всё лёгкое. После двух трёх дней уколов или капель, всё приходило в норму. Но тут паралич. Едем в больницу. Капельница, уколы, втирания. Месяц лечения дал результаты. Собака встала на лапы! Ура!! Ходит! Качается, падает, но ходит. Вот так пожили ещё два года. По зиме, то уколы, то таблетки, а как только тепло, то сам ковыляет. К концу второго года с ногами опять плохо. Не ходит, но пытается прыгать или просто таскает всю свою заднюю часть. Передвигается очень медленно и плохо.
- Это старость и ревматизм. Пока сердце крепкое, сколько –то проживёт.
Приговор врача.
Жалко собачку, но помочь просто нечем. Мы уже уколы для поддержания, стимуляторы и витамины кололи. Раньше помогало, теперь только как поддержание жизни.
Позавчера вечером вернулся с работы. Открыл ворота. Собаки вышли на улицу пощипать травы и по своим мелким делам. Хотя Жулик от старости уже не контролировал свой организм. Делал свои дела в любом месте двора. Прыгал или ковылял, а с него всё сыпалось и выливалось.
Ну в общем собаки в одну сторону, я в машину и загоняю её во двор. Машину качнуло, вроде как через камень и она заехала в гараж.
- Папа, папа, ты собаку переехал.
Я выбежал из гаража. Жулик лежал на дороге и скулил.
Ну как так-то? Как? Я же сам видел, что они были в палисаднике и ели траву. Как и когда этот инвалид оказался на дороге?
Сбегали домой за водой, полили на собаку, дали попить. Вроде отошёл. Только ножку стал сильнее тянуть.
Может я ему только на ножку наехал?
Никто ничего не видел. Мама вынесла шприц и сделала укол анальгина. Хоть немного обезболить. Ко врачу ехать уже поздно, ночь на дворе. Завтра постараюсь раньше отпросится с работы и свозить пострадавшего в больницу.
Утро не принесло облегчения ни мне ни собаке. Ругаю себя на чём свет стоит. Как так получилось, что не досмотрел?
Вынес еду собакам. Она поела, а он не стал. Своей прыгающей походкой удалился в беседку. Уходя на работу вынес пару кусочков колбасы.
- Ты уж прости дружище, ну не заметил я тебя. Вот возьми колбаски, а вечером съездим в больницу. Там тебя осмотрят и помогут.
Жулик глянул на меня исподлобья, каким-то жалобным, извиняющимся взглядом. У меня всё сжалось внутри.
А днём позвонил сын.
- Ты это. Не спеши пап вечером. Нет уже Жулика.
Я отпросился на обед. Приехал домой.
Похоронили мы нашего привередливого друга в местном лесу, под сосенкой. Незнаю как говорят в таких случаях, это ведь не человек. Но ведь двенадцать лет рядом, бок о бок. И в жару, и в холод.
И хоть утешают меня родные, что и старый, что пожил своё, что мы его двенадцать лет назад спасли от холода и голода.
- Ага. Спасли чтобы убить.
Не нахожу себе места. Ну как я не досмотрел. Добейте меня как последнюю сволочь.
А может и правда я только лапку повредил, а смерть итог старость и стресса? Может и правда отмучился? Жалкие попытки оправдаться. Но делать уже нечего. Никто ничего не видел и сказать не сможет.
Любите люди животных. Жалейте их. Не убивайте и не издевайтесь над ними.
Любите других. Любите природу и братьев наших меньших.

И всё-таки перенервничал. К вечеру разболелась голова. За ужином рассказал жене произошедшую историю про упавшего перед машиной мальчика. И вот, пересказывая всплывающие в голове подробности, обратил внимание на слова паренька, но не принятые мной во внимание.
А ведь Алёша ясно сказал, что отчим его обзывает маньяком. Значит в этой семье не всё в порядке, и мне наверняка придётся навестить нового знакомого. Даже просто в целях самообразования.
- Алло. Здравствуйте. Это Лёша. Я подумал, что уже восемь часов и Вы проснулись. Можно с Вами поговорить?
Звонок застал меня ещё в постели. Суббота — это такой день, когда хочется просто полежать и понежиться в постели. Проснулся я ещё в шесть часов, открыл балконную дверь и опять лёг. Свежий воздух, первые лучи солнца и хорошее настроение-что ещё нужно человеку? Вот только не всем в это прекрасное утро было хорошо.
- Доброе утро Алексей! У тебя что-то случилось?
- Нет, всё хорошо. Только мы вчера договорились встретиться и поговорить.
- Хорошо. Ты с мамой или отчимом говорил на эту тему?
- Я с мамой говорил. Ещё вечером. Я ей рассказал всю историю, и мы вместе плакали. Она прижимала меня к себе и целовала. Я давно не видел её такой доброй со мной. С тех пор как появился Он.
Это нормальное явление. В ребёнке говорит ревность. Вот они жили вдвоём и тут появляется отчим. Мамина любовь уде делится на двоих. Потом рождается совместный ребёнок и делить мамино внимание приходится на троих. От сюда и недостаток внимания. Ревность.
Некоторые мамочки ещё усугубляют ситуацию. Когда живут вдвоём, то, во-первых, кладут спать ребёнка с собой. Чего не сделаешь, когда появится Он. И во-вторых, они советуются во всех житейских проблемах со своим ребёнком. Ставя малыша в ранг равного. Пусть и не слушая его советов. Пусть советуются только для проформы, чтобы услышать вслух свой вопрос, а не обдумывать его молча. И в-третьих, мамочки просто общаются со своими детьми, а потом забывают это делать из-за того, что в доме теперь есть Он, а потом и Оно. Как же обидно подросшему первенцу что его забыли. Забросили как старую и надоевшую игрушку на задний план. И вот у мамы уже нет времени просто поговорить. И вот в тёплой маминой постельке не погреешься, потому что там лежат волосатые ноги. Да и маленький забирает кучу времени и внимания.
Привычная и обычная история. Хорошо, что моему новому знакомому только двенадцать лет. Будь он на год или два старше, трагедия в душе превратилась бы в бездну. И ещё неизвестно где мать искала бы своего дитятю.
И хорошо, что новый друг – мальчик. С девочкой в этом возрасте пришлось бы на много тяжелее.
- Какой вердикт вынесла мама?
- Нет, она ничего не выносила. Но она разрешила Вам приехать к нам. Чтобы мы поговорили дома. У нас.
- А сама мама дома?
- Нет. Она на работе. Нет, не на работе, она в декрете, но она ходит к тёте, делает там уборку и готовит кушать. А тётя ей платит деньги и, иногда, передаёт мне что-то вкусненькое.
- Когда же мама вернётся? Может я к этому времени и подъеду?
- Вы можете подъехать сегодня в любое время. Я весь день на хозяйстве. Когда мама придёт, ни кто не знает. Это как тётя её отпустит. А Он сейчас спит, а потом, пойдёт к соседу. Они там дрова пилят и пьют.
- Ну хорошо. Раз ты на хозяйстве, то я приеду где-то в десять. Мне надо позавтракать, и жене тут немного помочь.
- А Вы правда приедете?
- Мы же вчера с тобой на эту тему говорили. Мужчины не обманывают. Могут измениться обстоятельства, но тогда я перезвоню и скажу на сколько переносится встреча.
- А можно я Витьку позову? Я и ему вчера всё про нас рассказал. Он от зависти чуть не лопнул.
- Лёша. Давай так. Решим твои проблемы, а уж потом поговорим с твоим Витей. Скажи ему чтобы пришёл после двенадцати. Нам, я думаю, два часа хватит для общения?
- Конечно хватит. Ух ты. Всё, я Вас жду. Я пошёл, а то сестрёнка плачет.
Ровно в десять часов я подъехал к дому, о существовании которого узнал только вчера. Алексей стоял возле калитки. Мы обменялись крепким рукопожатием и пошли в дом.
Первое впечатление, было не лучше второго. Женские руки явно пытались поддерживать здесь чистоту и уют. Но дом без хозяина, это не дом. Намеренно не пишу «дом без мужчины». Мужик то здесь был, но только по половой принадлежности, а не по хозяйским рукам.
– Проходите в комнату, садитесь, я сейчас.
Он быстро вышел, но скоро вернулся. Сел возле стола. Я сел рядом, в надежде начать разговор, но Лёша взял со стола рубашку и стал пытаться пришить пуговицу. Всякий раз втыкая иголку в ткань, неизменно попадал себе в палец. Вздрагивал и облизывал уколотый палец. Через минуту мальчик оставил своё занятие, поднялся и вышел, а потом вернулся и сел снова шить. Видя его мучения, взял и своими руками расставил его пальцы так, чтобы не колоться.
- Спасибо.
Так работа ускорилась, и пуговица была пришита. Он опять ушёл и вернулся.
- Может мы начнём наш разговор?
Он многозначительно поднял указательный палец в верх, и что-то зашептал губами. Я постарался прислушаться. Считает.
- Двести девяносто восемь, двести девяносто девять, триста. Всё, я сейчас.
Когда же вернулся, то сразу заговорил.
- Я кашу варил. Уже ведь десять, а в одиннадцать Алёнку кормить. Теперь каша готова и остывает. Я всё считаю. Досчитал до трёх сотен – помешал. Потом до двух сотен досчитал – ещё помешал. Затем снова до трёх и каша готова.
- Почему ты варишь кашу, а не отец или мама?
- Да он не умеет, а мама рано ушла. Сейчас тепло и каша может прокиснуть, вот я и готовлю свежую каждый раз.
- А что ты ещё дома делаешь?
- Когда маму из роддома привезли, то она почти не вставала. Так я всё делал. Бельё в машинку уложил, насыпал порошок и включил, а затем всё вывешивал с табуретки. Чистил овощи, а бабушка соседка варила суп. Я даче сам кормил Алёнку. Ну не сам, просто приносил её маме и ложил к груди, а потом уносил.
-А что с мамой было?
Не знаю. Врач, когда пришёл, меня вывели. А когда уходил, только качал головой и Этому что-то тихо сказал. И Он на три дня в запой ушёл. Потом Алёнка стала часто плакать. Мы с бабушкой вызвали врача. И та сказала, что у мамы молоко слишком слабое и девочка не наедается, надо давать смеси. А они денег стоят. Вот бабушка и научила меня варить каши. Через месяц мама встала. Ходила только по дому. А потом окрепла. Бабушка сказала, что гречка и мёртвого поднимает. Вот она и купила со своей пенсии нам гречки, манки и мёда. А мёд такой сладкий и вкусный, я бы только его и ел, но мне остаётся только ложку за Алёнкой облизать. Мама окрепла на столько, что пошла к тёте на работу. Только Этот у неё всегда деньги ворует и с друзьями пропивает. И мы с мамой решили, что теперь, когда платят деньги, надо сразу покупать продукты. Я встречаю маму и таскаю сумки, а она всё покупает. Потом идём домой и тогда мы живём хорошо и сытно
- Это что здесь за базар? Кого это ты сюда притащил? Сидит он тут жалуется. Там сестра орёт разрывается, а он лясы точит. Давай маньяк, быстро успокой девку, а ты чужак пошёл вон из моего дома. Я вот вернусь и вечером с вами разберусь.
- А почему бы вам самому не успокоить собственную дочь. Вы же взрослый человек.
- Вон гляньте как этот маньяк её рассматривает и лазит рукою между ног. У-у, извращенец.
- Так она же обкакалась, надо всё вымыть.
Алексей ловко держал на одной руке полугодовалую девочку, а второй, под проточной водой из крана обмывал попу.
- Там же вода холодная.
- Да она раньше плакала, а сейчас привыкла.
- Во, я же говорю маньяки. Всё это отродие умалишённых, вместе с мамашей.
- И Вам не стыдно? Взрослый человек в пьяном виде, возле собственных детей.
- Молчи чужак, пока не выкинул тебя на улицу. Мне сейчас некогда, но когда приду, чтобы и духу твоего не было.
И это пьяное животное поплелось на улицу.
- Вы не переживайте. Он вернётся только к ночи да и то на четвереньках. Там сосед брагу поставил и сегодня они собираютсясамогон делать. Так что он может и не вернуться.
- А вы как же?
- Да он нас так всегда пугает. Кричит что убьёт, а сам почти мёртвый валяется под забором.
- А как же мама всё это терпит?
- А нам идти некуда. Дом то его. Мы с мамой уже советовались по этому поводу. Решили ещё немного потерпеть. Пока Алёнка ходить не начнёт. Потом что-то придумаем.
Говоря со мной, Лёша ловко управлялся с малышкой. Насухо обтёр полотенцем, одел ползунки и усадил на пол. Сходил на кухню и принёс кашу. Алёнка с удивлением рассматривая меня, уплетала кашу за обе щёчки. Прелестный ребёнок. Когда приём пищи окончился, девочка усажена в кроватку с игрушками, а посуда из под каши помыта, мальчик пришёл и сел рядом.
- Ну вот ты и освободился. Давай теперь поговорим, о чём ты меня хотел попросить?
- Да вы всё теперь и сами видели. Трудно жить. По телевизору показывают такое всё красивое, а на самом деле кругом только плохо.
- Ну дорогой мой, на то он и телевизор чтобы там всё красиво показывали. Вот было бы тебе интересно если б показывали тебя и твой дом со всеми его проблемами. Наверное, нет. Вот и показывают мечту. К чему надо стремиться. Будешь хорошо учиться, поступишь в институт или университет, и приблизишь к себе эту мечту. Надо работать и тогда мечты сбываются. Твоя работа сейчас – это учёба.
- Но моя мама уже закончила институт, но она никогда не может так красиво одеться как в телевизоре.
- Никогда не говори – «никогда». Всё в руках твоих. Вот выучишься, вырастешь и сделаешь маму счастливой. Давай сейчас я помогу тебе заработать. Пока ты не занят, нужно заполнить различные таблицы и карточки, а так же нарисовать несколько рисунков. Ну ещё ответить на кучу вопросов. За это я тебе заплачу.
- А зачем это Вам?
- Я же психолог. Почти что врач. И твой случай для моего изучения и опыта, почти уникален. Приступим?
- А сколько заплатите?
- Давай за каждую карточку или рисунок по сто рублей.
- Да Вы разоритесь. Я рисовать люблю.
- Не разорюсь. Это же работа. Мне это необходимо для изучения, поэтому я и плачу.
Когда карточки были заполнены, Лёша принёс целую стопку рисунков. Я отобрал некоторые. Среди рисунков лежала фотография. На ней изображена невысокая женщина с мальчонкой на руках.
- Это моя любимая фотка. Здесь мама и я ещё маленький.
Пересчитав карточки и рисунки, добавил ещё несколько листков и заплатил три тысячи.
- Вот вы разорились, но уговор дороже денег. Я Вас не заставлял.
- Да успокойся Лёша. Для меня это работа Для того чтобы заработать – необходимо вкладывать. Ты сделал свою работу – получи. Мама ведь тоже берёт деньги за работу.
- Ну спасибо. Подождите я Вас провожу, только деньги спрячу. Если Это придёт, то всё заберёт и пропьёт.
________________________,,____________________
Вечером я рассказал жене продолжение предыдущей истории про аварию. Она у меня тоже сердобольная. Кинулась перебирать свой гардероб, чтобы хоть что подарить женщине. Потом проехались по магазинам и в понедельник стояли недалеко от школы. Когда Лёша шёл по тротуару я показал его жене, и она пошла к нему. Передала кульки с вещами и продуктами, и сказала, что это отдала мама которой пришлось ехать в больницу на другой конец города. А её попросила передать всё Лёше отнести домой. Мальчик послушно взял ношу и понёс домой. У каждого в жизни своя ноша и он её тянет.
Мы ещё пару раз подбрасывали к воротам дома сумки с вещами и продуктами. Но вот зимой случилось «ЧП». Возле дома стояла полицейская машина. Я вышел по интересоваться что случилось, но кинув взгляд на двор, всё понял. Под воротами лежал мёртвый мужчина.
- Замёрз пьяный. Теперь им полегче будет. Некому из семьи всё выносить.
Говорили соседи, стоящие поодаль.
И я думаю – теперь в семье всё наладится. Жить им станет легче. Ведь там подрастает настоящий мужчина. Мастер на все рука и заботливый сын и брат.
Алёшины рисунки самые лучшие на выставках в школе. Уверен – у них всё будет хорошо.

И попадаются же на пути хороших людей вот такие вот – Папаши.
Удачи и счастья.

Ещё немного от неравнодушных.
Еду сегодня утром по делам, девять часов. Дорога не загружена, так как окраина города.
Тихая музыка, спокойная езда, притупляют внимание. Вдруг, в кустах, на обочине мелькнула тень. Нога самопроизвольно скользнула с педали газа на тормоз. Экстренное торможение! Перед машиной, из-за столба, прямо перед машиной падает. Вижу тень. Что-то тёмное. Головой чуть не бьюсь о лобовое стекло. Ремень спасает от удара, удерживая меня. Машина встала. Быстро отстегнулся и на дорогу. Сидит перед капотом мальчонка, лет двенадцати и плачет.
- Что? Где болит? Что произошло? Как ты мог?
- Да я просто шёл, шёл и упал. Вот, через вот этот бордюр.
Всхлипывая и растирая по щекам слёзы, сказал он.
- Тебя сильно ударило? Куда машина ударила? Нога? Бок? Бедро?
- Да я сам упал. Машина до меня не доехала. Пустите меня, я домой пойду.
- Я тебе пойду. Сможешь встать, садись в машину. Или давай я тебя отнесу.
- Мне домой надо идти.
- Ни куда тебе уже не надо. Жди скорую помощь.
Он порывался уйти, но я усадил его на заднее сиденье, а сам вызвал скорую помощь и милицию. Потом зашёл с другой стороны, выставил знак аварийной остановки и сел рядом с мальчиком. Присмотреть за ним. Вдруг станет плохо.
Парнишка уже не плакал, только иногда глубоко вздыхал и всхлипывал.
- Ты не бойся меня. Я же ничего тебе плохого не сделал. Ты шёл, споткнулся или тебя кто-то толкнул? Как ты очутился на дороге, перед машиной?
- А я Вас и не боюсь. Только… Только… А Вы никому не расскажите?
- Это будет зависеть от того чего касается твой рассказ. Что же случилось? Что за тайна такая?
- Понимаете. Нам в школе сказали сделать дома карточки. С данными на всех родных и близких. Ну там мамы, папы, сестры или ещё кто в семье есть и в нашем доме живёт. Вот и я сделал. Принёс. А они. А я….
И мальчишка снова громко заплакал.
- Нет-нет парень. Ты это брось. Карточки, это не повод для слёз. Дальше то что?
- Вы не поймёте. Это так обидно. У меня папы нет.
И опять горькие слёзы. Я понимаю, что мальчик просто перенервничал. Но как бы хотелось папашу, бросившего своего сына, ткнуть мордой в грязь. Это типа лирическое отступление. Но ведь был толчок ко всему этому. Надо разобраться, помочь. Ведь так и до беды не далеко. Сколько таких историй с плохим концом суицидников. Просто этот мал думать о смерти как о выходе из ситуации, хотя кто его знает, это развитие современной молодёжи. В общем надо пообщаться, чтобы просто разобраться.
- Ну молодой человек, при развитии современной медицины, отсутствие папы не такая уж большая проблема.
- Причём здесь медицина, если мама сказала, что он нас бросил, когда я был совсем маленький. А теперь у меня отчим.
-Вот теперь твои объяснения более понятны. Только не понятны твои слёзы. Пусть не отец, но отчим же у тебя есть! А многие мальчики и девочки живут вообще в не полных семьях. Где, всего лишь, мама или папа.
- Как вы взрослые всё не понимаете. У нас ведь фамилии разные.
- Ну! Давай сначала. Ты принёс карточки, а кто-то их увидел и тебе стало горько и обидно! Так?
- Да! И не только. Он выхватил у меня карточки и стал бегать с ними по коридору и кричать: - «А у Пирояна нет отца, у него отчим Светояр и сестра Светояр» - А мне так обидно стало. Я стал за ним бегать, упал и больно ударился, ещё больше разревелся. Просто сидел на полу и плакал. А все ходили мимо и смотрели. Потом наши мальчики поймали Витьку. Это мой друг, но это он бегал с моими карточками. Они подвели Витьку ко мне, держа его руки, скрученные за спиной и сказали, чтобы я его бил. За то, что он меня обидел. А я… А я….
Тут поток слёз и рыдания прервали его сбивчивый рассказ. Положив ему на голову руку, я придвинул его к себе и прижал. Мальчик стал успокаиваться.
- Понимаете, я не смог его ударить. Он ведь мой друг. А я просто трус и неудачник.
- Ты только не плачь. Давай вот выпьем пару глотков минералочки и станет легче. Наверное, я тебя понимаю. Тебе стало очень обидно что он, твой друг, выставил все твои семейные тайны на показ. А у него самого всё в семье нормально?
- А у него вообще отца нет. Он от пьянки умер ещё пять лет назад. Но он ведь был у него, а моего никто никогда не видел.
- Ну вот видишь? Твой Витя плох как друг. Он сам струсил и решил, что его засмеют как безотцовщину. Вот и выставил тебя вперёд. Смейтесь над ним, а я постою в сторонке. Посмотришь, он первый и прибежит мириться и просить прощения. А ты поступил как настоящий мужчина. Это не трусость, а жест великодушия. И только сильный по духу мужчина, может быть добр и великодушен, прощая обиды своим завистникам и врагам. Твой Витя тебе завидует. А тебе могу сказать одно, надо было уединиться и поплакать. Ведь у мужчин тоже бывает тяжело на сердце, но они никогда не афишируют своих слёз. Свои горе и печаль можно доверить и показать только самым близким людям. Для тебя это мама.
- А я и бежал домой. Вот только из-за слёз не заметил камень. Споткнулся и упал к вам под машину.
- Ну не под машину, а рядом. Если б ты упал под машину, то мы бы не разговаривали с тобой вот так мирно и по душам. Давай ты запишешь мой телефон, и если тебе будет трудно в жизни, то ты позвонишь, и мы ещё поговорим с тобой и обсудим все насущные проблемы.
- Хорошо. Я вот себе на мобильный сразу. А как Вас записать?
- Пиши Сергей Сергеевич.
- А Вы психолог? Если да, то у меня к Вам будет один вопрос...
- Давай Алексей, уже не сегодня. Вот и скорая помощь приехала. Сейчас будет ещё и милиция. А это разбирательство на пол дня.
Я вышел из машины и направил врачей к парню, а сам пошёл разбираться к подъехавшим в след за скорой, сотрудникам гаи.
Долго объяснял, что мальчик просто упал перед машиной, но так как всё произошло на дороге, то поэтому я их и вызвал. Вскоре врачи отпустили и Лёшу. Сначала хотели везти делать рентгеновские снимки, а вдруг там закрытые переломы. Но потом, когда осмыслили всю ситуацию, то разрешили мне отвезти мальчишку домой.
Взяв с меня письменные объяснения, отпустила и милиция. Нас отпустили и спецслужбы разъехались, а мы отправились к нему домой. Пока ехали, решил ещё немного успокоить парня.
- Вот Лёша, ты говоришь, что одноклассники скрутили твоего друга и привели к тебе, чтобы ты его бил.
- Ну да. Только мне жалко его стало. Ему же больно будет, и он мой друг.
- Смотри. Во-первых, как тебя уважают и любят твои одноклассники. Они не стали смеяться, тыкать в тебя пальцами. А это уважение многого стоит. Ты им не безразличен.
- Я как-то об этом не подумал.
- Вот тебе и задачка для ума, на вечер. И второе. Ты не стал бить друга. Не предал его за минуту сладостной мести. Тебе не кажется, что ты своим великодушием ударил его больнее? Теперь он понимает насколько низок его поступок. Он сам себя будет судить, и ты посмотришь, как он придёт просить у тебя прощения. Ведь это ты оказался настоящим, а он трусом.
- Вот и мой дом. Дядя Серёжа, можно я вам позвоню? Со мной, вот так по-взрослому, ещё никто и никогда не говорил. Мама считает меня ещё маленьким. Отчим говорит, что я маньяк, а сестрёнка ещё очень маленькая и я её очень сильно люблю.
- Давай завтра. Будет суббота. Ты мне звонишь с утра, и как только мы с твоей мамой находим общий язык, то встречаемся и говорим.
- А причём здесь мама?
- Ну ты понимаешь, твой юношеский возраст, не позволяет тебе принимать самостоятельные решения. И поэтому необходимо поговорить с твоими родителями. Тем более с этической точки зрения просто не корректно. Ведь говоря с тобой мы будем обсуждать твою семью. Надо поставить их в известность и спросить разрешения. Ты сам всё объяснишь маме, и если всё нормально, то мы встречаемся.
- Договорились. Только честно.
- Ты же не малыш, чтобы мне перед тобой клясться. Мы договорились как мужчины. А вот кстати посмотри, кто там выглядывает из-за угла7
- Это Витька. Мой друг.
- Вот видишь. Как мы с тобой и думали, он первый пришёл мириться и просить прощения. Давай до завтра.
- А как же он пришёл раньше меня?
- Ну друг! Ты забываешь, что мы провели на месте аварии больше двух часов.
- Ой мамочки. Там же Алёнка. Наверняка плачет, а отчим ни за что не подойдёт. Я побежал. До свидания.
И уже на бегу: -«Витька, друган, заходи».
Вот такая небольшая история, которая имела своё продолжение, но об этом как-то позже.
Когда у ребёнка проблемы, закройте рот и откройте свои объятия. Сначала успокойте и помогите, а потом, когда будет время и желание – разберётесь что, привело к этим проблемам.
Любите детей, помогайте им.
В природе не бывает чужих детей.
Все дети это наше будущее.
Любви и удачи всем.

Вот и приехал. Удивительно, как такие умные люди не смогли разобраться в системе. Мы же в инструкции разжевали все до мелочей. А они нам твердят, что слишком много написано и никакой конкретики. Когда стал им объяснять по тексту да еще на пальцах все показывать, дошло. Сразу все поняли. А Иваныч, ихний наладчик, говорит, что сразу все понял, но не допустили. Думали что сломает.
Ну, в общем, приехал, все показал, научил и свободен. Пробежался по магазинам. ГУМ, ЦУМ и так далее. Это Москва – детка. Настроение приподнятое. То- на что мне дали неделю, сделано всего за день. Еще денек на магазины. Говорил же Лизавете, поехали. Так нет же. Дети, работа, дом. Детей можно было к матери отправить, на работе отгулы там или за свой счет взять. За комнатой и соседи бы присмотрели. За то Москва. Погуляли бы. Магазины, театр. Эх. Ну ладно. Вот у меня хоть получилось. В Гумме прикупил жене колготы. Взял пять пар. Какие-то французские, с рисунком. Очередь из женщин стояла, и я пристроился. Пока дождался, все услышал. И какие и как выбирать. Продавщице показал на женщину, что стояла впереди, и сказал что вот на такую фигуру. Мне и дали. Думаю, подойдут. Сделал пару шагов в сторону, покупку в сумку убрал. Смотрю отдел обуви. Зашел. Мать моя женщина. Стоят. Такие полусапожки, что давно мечтал. Только темно синие. Но цвет ничего. Черной ваксой замажем, будет то, что надо. И что характерно, ни кто не хватает, и очереди нет. Зашел. Померил. Подходят. Купил. Иду, рассматриваю. Бац. Опять очередь из женщин. Я в хвост. Полусапожки спрятал и слушаю. О чем судачат. Тю. Бюстгальтеры. Уже хотел уйти. Но про свою Лизавету подумал и остался.
Выстоял. Еще бы. Тут или Версаль или Версаче дают, не понял. Главное на костях и все открыто. Вот моя удивится. Подхожу с серьезным видом.
- Девушка мне, пожалуйста, два штуки.
- Размер, объем?
- Ну, такие что, чуть больше чем мои руки. Немного не вмещаются.
- Не понятно.
- Ну, вот примерно, такие как вы, носите, да и по телу вы схожи.
- Я ничего не ношу. У меня все свое, природное.
- Вот и мне такие дайте, два.
- Они у всех по две.
- Я за лифчик.
И называет сумму. Сразу хотел бежать, но одумался. Полчаса человеку голову морочил и уйти. Ладно, уж, заплатил. Взял, отошел, развернул, смотрю. Три веревочки с проволокой, а стоят дороже моих полусапожек. Маразм. Да ладно. Лизка точно обрадуется. Любит она тряпье разное. Зашел еще в косметику. Ну, тут проще. Дал бумажку, что мне написали, деньги заплатил. Получил полный пакет коробочек, баночек, палочек, ну фигни всякой. Мне ведь и на работе женщины заказ дали. Все на один список и денег кучу. Но я не опозорился. Купил, как заказали. В поезде по кулечкам разложил. Подписал и сдачу закинул. Это чтоб со своими не мешать.
Как приехал в город, сразу в наш НИИ. Отчет оставил. За дорогу, гостиницу отчитался. Кулек с косметикой оставил и домой. Иду, настроение прекрасное. Лечу просто. Мысли гоняю.
- Сейчас приду, подарки в руки. Пока колготки мерить будет, разденусь, а как за лифчик возьмется, я тут как тут. Изголодался.
Иду, радуюсь. Понимаю, что жене радость везу. Ей хорошо и мне приятно. Вот и общага. На вахте как всегда, никого. Через две ступеньки, радостно летя. Прыг-скок, вот и порог. Ключ в замке, дверь н распашку. Полумрак прихожки. Дверь прикрыл, может, спит еще? Рано ведь. Оно может и лучше. Иду сразу в спальню. А дорога дальняя и темная. Целых пять шагов – как вечность. Все в темноте. Толи наяву, а может в голове. Медленно переставляю ноги, открываю двери. Лизуха в позе на кровати. Голова закинута назад. Губа закушена. Тихонько стонет – общага ведь. Здесь громко ничего нельзя. А он сзади ее обрабатывает. Только мои любимые груди колышутся в такт. Это те прекрасные груди, на которые я так весело покупал лифчик с названием «Анжелика».
Три шага назад. В темноту. В пустоту. Щелчок. Замок. Сейф открыт. Щелчок. Еще. Ружье собрано. Затвор. Патрон. Еще. Щелчок. Три шага вперед. Мужик стоит в проеме двери. Увидел. Глаза округлились. Руки медленно поднимаются вверх. Сдается он. Гад. И хозяйство его дернулось вверх. Возбуждает? Это я или ситуация? И все так медленно. Тихо. Замечаю, как с конца медленно тянется ниточка с каплей на конце. Значит, успел с моей женой сделать все что хотел. И я успею. Палец медленно ложится на курок. Приклад к плечу. Мужик медленно, с поднятыми руками, опускается на колени и смотрит куда-то рядом со мной. Капля, увеличила скорость падения за счет его опускания, достигла пола.
Далась мне эта капля!
Далась. Именно далась. Значит успел. Все получил. Мое! И для него. Резкий удар пальца по курку. Щелчок и тишина. Только огонек из дула. И на лбу мужика проявилась кровь. Слишком близко. Дробь легла кучно. Медленно. Заваливаясь назад и вправо, мужик упал навзничь.
Три шага вперед. Обнаженная Лизавета стоит на коленях на диване. На нашем диване. Я не собирался стрелять.
Она повернулась, спрыгнула с дивана и кинулась к окну. Я протянул руку, чтобы остановить ее. Но…
В самом низу спины я увидел результаты Его деятельности. Гад. За что же он так со мной.
Дуло винтовки дернулось вверх как орудие любви мужчины. Раздался грохот.
Лизавета взмахнула руками. Ухватилась за штору и медленно опустилась вниз.
Боль. Сноп искр и всё. Я упал.
Темнота. Проснулся. Фу. Какой страшный и не правдоподобный сон. Приснится же такое. Надо будет Лизку расспросить, к чему такое снится. Ой. Голова трещит. Ощупал голову. Шишка. Может это я в поезде с полки на пол упал. Может что-то случилось? Поезд стоит. Тишина. Голоса людей в соседних купе. От чего же так темно? Точно что-то не так. А! У меня же глаза закрыты. Не могу открыть. Пощупал. Все болит. Глаза запухли. Кое-как, помогая пальцами, разлепил веки. Где я? Что со мной? Это явно не купе. Да я в квартире. Дома. Голые люди. Кровь. Ружье. Что здесь произошло?
Сознание медленно возвращается в голову. Так это не сон. Это все натворил я? Нет, не я. Это они. Это она. Она меня предала. Я ей подарки, покупки, всего себя, а она? Нет. Она не могла. Это он. Я уверен. Это он ворвался в комнату и ее изнасиловал. Он. Он. Он. Я в этом уверен. Это он. Вот он, лежит рядом. Этот гад с дыркой во лбу. Затылка вообще нет. Все разорвало сзади. Дробь хоть и на зайца, но было слишком близко. Я уверен что во всем виноват он. Но как простить ее закинутую назад голову, закушенную губу, стоны и медленно, в такт раскачивающиеся груди. И все равно во всем виноват он.
Что же делать? Бежать? Куда? А дети? А родители? Кстати где дети? Наверное, у родителей. У наших престарелых родителей. Как же они теперь. Как мне сказать все про Лизавету и про то, что я здесь сотворил. Что делать с трупами? Почему так темно? Я ведь приехал. Встал. Ружье оставил на месте. Я ведь люблю фильмы про милицию. Нельзя нарушать место преступления.
Включил свет. Время четыре часа. Странно, что по общаге такая тишина. Хотя все на работе. Это я с самого утра здесь с ними пролежал. Голова конечно трещит. Наверно ударился сильно. Пнул ногой эту скотину. Переступил и подошел к Лизухе. Будь что будет, но я ведь не могу допустить, чтобы на мою любовь глазели все кому не лень, когда она лежит здесь вся голая.. Стараясь не нарушать положение тела натянул на нее трусики. Так то лучше. Вышел в прихожую и достал свой подарок. Как мне хотелось, чтобы она покрасовалась в этом лифчике перед зеркалом. Пусть хоть мертвая в нем полежит. Вернулся к телу и одел. Нет, все равно, плохо, что она голая. Накинул сверху халат. Края, упавшие на пол, сразу пропитались кровью. Пусть так. Но для всех других она остается порядочной. Это только я видел ее позор. Но об этом никому не скажу. Никому.
Горит лицо. Слезы сильно обжигают щеки и пекут сами глаза. Глянул в зеркало.
О Боже! Что за уродство? Запухшее лицо. Синяки под глазами и красная полоса через все лицо. От чего? Почему? Вспомнил. Увидя как умерла моя Лизавета, мне стало плохо, и я упал назад, сильно ударившись затылком. А когда очнулся, то лежал лицом на пороге комнаты. Вот и полоса через все лицо.
Куда же мне теперь с такой рожей. Хотелось ведь детей проведать перед тюрьмой. Сейчас здесь, в комнате, начнется такой дурдом. Будут ходить все кому не лень. Еще обворуют. Значит необходимо успеть сделать самое главное. Те деньги, что мы собирали на покупку квартиры, надо разделить поровну и отправить и ее и своим родителям. Чтобы у них было, на что жить с нашими детьми, пока я вернусь из тюрьмы. Да! И ее родителям. Они ведь не виноваты. Нет. Воспитали они ее правильно и хорошо. Это город. Это этот подонок совратил ее. Она не хотела. Я уверен. А эта закинутая назад голова и закушенная губа? Она всегда так делала, когда мы были вместе. Ей ведь хорошо было со мной. Зачем? Нет! Это только он. Он! Гад и сволочь. Убил бы. Так и убил же. И еще сто раз бы убил. Взял деньги. Напялил шляпу пониже на глаза и пошел. Почта уже закрывалась. Еле уговорил девочку принять переводы. И то, пришлось показать свои синяки, и девушка сжалилась. Ну, вот и все. Родители получат деньги. А когда нам дадут свидания, то я что-нибудь совру. Не хочу позорить свою жену. Пусть остается о ней светлая память. У нас ведь двое детей и шесть лет совместной жизни за плечами.
Вот и отделение милиции. Сел на лавочке перед входом. Люди снуют туда-сюда. Все заняты. Хлопоты. Как же набраться сил и зайти? Страшно. Тюрьма это вам не дом родной. Какие там люди? Как отнесутся? Как себя правильно поставить. Говорят что там мужиков насилуют. Хотя, думаю, брешут. Просто запугивают. Прохладно. Темнеет. Мысли бегут своим чередом. Посижу. Успею еще в клетку. Разобраться бы в себе. Как так получилось, что наша семья попала в такую передрягу? Я ведь ее любил. Не обижал. Пить, то пил, но не до края и не часто. Бывало вместе, в компании гуляли, потом плелись по ночному городу.
В кровати, вроде, тоже все нормально было. Никто никому ничего не должен. Бывали и природные дни перерывов, но потом всегда наверстывали упущенное. Что же произошло? Может деньги? Может. Женщинам ведь всегда не хватает. Вот когда на заводе работал, всегда корила что мизерная зарплата. Но вот теперь, Когда перешел работать в НИИ, стал приносить почти втрое больше. Зарплата то средняя, но то одному поможешь, то другому что-либо сделаешь. Эти ученые мужи неплохо оплачивают помощь. Может она давно уже с ним? С тех пор, когда я на заводе был? Да вряд ли. Когда бы успела? Это точно в эти четыре дня, что меня не было. Какой не смешной анекдот про то, что муж раньше вернулся из командировки. Когда рассказывали, то ржал со всеми во весь голос. Теперь готов рыдать все в тот же голос. Себя жалко. Ее жалко. Детей жалко. Свою загубленную жизнь жалко. Как оно теперь все повернется? Что в той тюрьме будет? Мне, наверное, лет пять дадут? Хотя нет. Пять это за одного. За двоих десятку впаяют. Зачем ее-то убил? Так бы у моих детей мать хоть бы была. Но эта белая лужица у нее на спине, и эта капля, свисающая у него. Значит, у них все было. Все началось, прошло и кончилось. Эта запрокинутая назад голова. Закушенная губа. Тихие стоны. И эти, раскачивающиеся в такт такие милые и любимые груди. Даже сейчас, когда прошло столько времени, эта картина приводит меня в бешенство. Зачем она от меня отвернулась. Упала бы передо мной на колени. Молила пощады. Я бы простил, не видя низа ее спины с белой лужицей.
А этот падаль струсил. Упал на колени, но его мне не простить, ни за что. За эту каплю, которая свисала у него. Он получил что хотел. Он получил от нее. Я получил сатисфакцию от него. Туда ему и дорога.
А может ну ее эту милицию? Сбежать где то в Сибирь. Отсидеться. Ну нет. А дети? Что я им скажу? Что я струсил? Никогда я еще не был трусом. Да и нечего мне бояться. Я отстаивал свое! Моя жена. Моя семья. Мой дом. А этот козел ворвался и все нарушил. Все сломал. Его не жалко. Надо вставать идти сдаваться.
- Мужчина! Мужчина! Что вы здесь сидите? Я уходил вы здесь были. Я пришел, а вы все еще здесь. Что-то хотели.
- Понимаете…Э…Я пришел…
- Ого! Кто это вас так разукрасил? Давайте зайдем, и вы все расскажете. Заодно вас и наш доктор посмотрит.
- Понимаете…
- Пошлите, там все расскажете.
Вот такую объяснительную записку я оставил, зайдя в отделение милиции. Это были девяностые годы. Нет. Я не сидел. Даже не судили. Нет, сразу после объяснительной меня конечно арестовали. Потом водили на освидетельствование. Потом две недели в больнице. Сотрясение мозга. А вот когда вышел, то следователь мне все и объяснил.
Оказалось, не я их убил. Я только собрал ружье. Зарядил и дошел до комнаты. После этого получил удар по голове металлической трубой. А падая, видел убийство и приписал все на свой счет. Не сразу просто отключился.
Убитый мужик оказался бизнесмен и на него давно братки охотились. Выследили. А когда я радостный зашел в комнату, то не запер дверь. Они этим и воспользовались. Оглушили меня. Убили их. Мне подсунули ружье. Но по каким-то своим признакам, следователь выследил и арестовал виновного. Тот сознался и меня оправдали.
Вскоре наш НИИ распался, и я из нашего городка вернулся в деревню. Домой к родителям. Они и сейчас живы. Здоровья им и процветания. Поддержали меня тогда, и помогли воспитать детей.
Доченька хоть и младшая, замуж выскочила раньше. А вот на днях сыграли свадьбу сыну. Молодые переехали в городок. Живут и работают. Я же, вот дома. Перебираю старые документы, фотографии. Нашел эту объяснительную, и в памяти все всколыхнулось и всплыло. Точно это все вчера было.
Теперь сижу вот и думаю. Это единственное что разоблачает предательство моей жены. Для всех ведь ее просто убили. Случайно попала не в то время и не в то место. Ни кто не знает о запрокинутой голове, закушенной нижней губе и тихих стонах.
Может сжечь эти листки и не порочить светлой памяти. Вдруг я умру и это кто то прочтет.
Ведь умирать то не хочется. Хоть я и один уже двадцать лет. Но в последнее время соседка к нам зачастила. То за родителями, постаревшими присмотрит. То мне постирает. Или чем-то вкусненьким угостит. Так-то я сам привык себе готовить. Ведь двое детей на мне были. Но так приятно, что о тебе кто то заботится. Думает.
Официально я не виновен. Следователь хороший попался. Другой бы засудил меня и всё, а этот разобрался. Помог мне. Спасибо ему огромное. Но для себя!
Мне все же кажется, что ее убил я. Хоть может и не напрямую, но ведь какие-то мои поступки и действия толкнули мою Лизавету в объятия этого подонка. Значит, что-то не досмотрел. Не учел. Прошляпил. Но так искренне и чисто любил. Что порой кажется, что все это было не со мной. А просто кино пересмотрел с детективами.
А моя Лизавета оказалась не в то время и не в том месте. Убили ее.
Грустноватый рассказ. Но такова моя жизнь. Так прошла темная сторона моей жизни. Где лучом света были мои дети. Все. Бросаю писать.
Пришла Катерина. Она хоть и вдова, но довольно молода. На девять лет моложе. Мужа ее электричка сбила. Прямо возле деревни. Пьяный был. Да в деревне сейчас все мужики пьют. Меня вот только дети держали. Тоже быть может, спился.
А так! Может у нас все получиться и будет светло в моей жизни.
Удачи друзья. Любите родителей. Балуйте детей. Но и о себе не забывайте. Живите сегодня, а не прошлыми воспоминаниями. Есть в нашей жизни такое, чего помнить и говорить Нельзя.
Объяснительную не выкину и не сожгу. Пусть меня люди судят. Единственное что, уберу все фамилии и названия. Ни укажу, какая деревня, маленький городок и приятное, нежное женское имя. А кому то урок.
Спасибо, прочли и не забыли. Долгих и счастливых лет жизни.

- Я знал о ваших поездках и экскурсиях. О том, как Сергей пытался добиться вашего расположения. И как потом, бросив вас, сбежал с этой девицей, которая до него была с двумя иностранцами. Кстати сказать, детективу удалось отобрать и вернуть вам ваш телефон. Который Сергей выманил у вас в аэропорту и, выключив звук, спрятал в своих вещах. Кстати сказать, девица по кличке Маргаритка, заразившись от иностранцев дурной болезнью, заразила и Сергея. Вернувшись в родной город, они оба попали в венерологический диспансер. Сергея мне пришлось уволить из наших директоров. О нет, успокойтесь. Совсем не из-за вас. У меня есть детская мастерская, где дети учатся работать с деревом. Я не мог больного такой болезнью, оставлять рядом с детьми. Тем более вскрылись его махинации и делишки, проводимые за моей спиной. Где Сергей находится ныне, и вышел ли он из больницы мне не известно. Так же как и его девица.
Домой вы вернулись одним самолетом с детективом. Всю эту операцию с вашим похищением и поездкой в Крым придумал Сергей. И пользуясь моим телефоном, и моей занятостью решил отомстить мне за то, что он только директор, а я хозяин фирмы. Он хотел выдурить у меня все документы, но неудачно. Сам быстрее опьянел и уснул, а я проверил те бумаги, что он мне подсовывал на подпись.
- Вот мы и пришли. Спасибо что проводили. Спасибо за интересную и содержательную беседу. До свидания.
- Вы мне не верите?
- Верю. Всему верю. Только раз вы за мной следили с помощью детектива, то вы должны знать, почему же это я не могу быть с вами.
- Извините, но мне не известно таких фактов, которые помешали бы нам быть вместе.
- Ну, о моём нынешнем положении вы осведомлены? И понимаете причины моего положения. Или это не вы за мной постоянно следите? Я уже думала, что сошла с ума и это у меня паранойя.
- Извините ради Бога. Я не хотел вас пугать. И мне ничего не известно и не понятно из того что вы мне говорите.
- Плохо же информировал вас, ваш детектив. Он должен был доложить вам, что я была с Сергеем, как раз в ту ночь, после которой он и сбежал. Видно не оправдала его надежд.
- То, что было до меня, меня же и не касается.
- Но это было уже после нашей с вами ночи.
- Я считаю, что наши отношения только начинаются. И всего того что было до сегодня - было не с нами. У меня ведь тоже были ошибки, я уже трижды был женат. Вы же не будете меня за это упрекать. Хотя, если захотите, я вам расскажу, как и почему это было.
- Да ничего вы не понимаете. Я беременна от него.
- Да? И вы любите его?
- Нет! Это было минутное затмение. Он воспользовался тем, что я выпила чуть больше положенного. А ещё я была зла на Вас. Сергей там, рассказывал Маргарите что Вы! Именно Вы! Наняли его провести проверку меня и предоставить, компрометирующие факты. Понятно.
- Лариса. Ну, так и меня он пытался напоить и использовать в своих корыстных целях. Разве мы должны останавливаться из-за действий одного подонка?
- Как ты не понимаешь, что это всю жизнь будет стоять между нами. А этот ребёнок будет укором в моей жизни. Игорь! Я вижу, вы хороший и добрый человек. Я просто не могу, не имею права, ни морального, ни физического, вешать эту обузу на вас.
- Вы не смейте. Так нельзя говорить. Дети никогда не обуза. У меня было три жёны. Есть и свои и приемные дети. Чего бы между нами не было, как бы там жизнь не сложилась, а дети всегда могут да и ходят ко мне. И маленькие и тем более большие. Для всех найдётся доброе слово. Заработаем и поможем копейкой. Я работы не боюсь. А то что вы говорите что дети не мои - так это блаж. Тот кто вырастил и воспитал тот и отец. А мы с вами вместе, вдвоём, прекрасно их воспитаем. И нам ещё и помогут мои дети.
- Я вам верю. И если я соглашусь, уверена что вы все сделаете для этих детей. Но как быть мне. Память не кукла, в мусор не выкинешь.
- Давайте купим дом. Сами его отстроим и отделаем, и в нем начнём все сначала.
---------------------------------
После долгих разговоров уговоров она согласилась. И был куплен дом. Построена детская площадка. И родила Лариса двойню. Мальчика и девочку. Только грехи наши тяжкие тянут к земле и не дают расправить крылья полностью.
У деток церебральный паралич. То ли возраст Ларисы, или помощь врачей, может последствия выпитого в тот день, но Господь так управил.
«ДЕТСКИЙ ЦЕРЕБРАЛЬНЫЙ ПАРАЛИЧ, заболевание, вызванное поражением головного мозга, обычно проявляющееся в раннем детском возрасте и характеризующееся двигательными нарушениями: параличами, слабостью мышц, нарушением координации, непроизвольными движениями. При детском церебральном параличе (ДЦП) поражение двигательных и ряда других центров головного мозга отражается на активности мышц конечностей, головы, шеи или туловища».
Много времени, денег и сил потребовалось только на то, что бы детки встали на ноги. Смогли выходить на пустующую детскую площадку. А тут и подоспели первые внучки Игоря. Молодые мамочки стали собираться в большом дворе. А как говориться: -''Хором и батька легче бить''. Любовь, игры, дети и забота. Так и подняли деток на столько, что пошли они в школу со всеми.
И ни разу, ни в ссоре, ни в грусти или радости Игорь не вспомнил и ни словом не обмолвился о прошлом.
Лариса тоже приняла всех детей и внуков Игоря как родных. Кормит, обстирывает, помогает. Поговорит и посоветует. Нашла даже общий язык с его бывшими, дружат и общаются. Часто шутя и улыбаясь, дом, называют общагой. Здесь для любого найдётся доброе слово и тарелка супа. Одного только не терпит. В доме нет ни грамма спиртного. Да никто из близких и не помышляет добровольно становиться дураком, хоть и на время.

«Эта не маленькая история о том, как мы медленно шли навстречу друг другу. Методом проб и ошибок. Набивая на каждом шагу шишки и синяки. Но мы встретились. Мы вместе и мы счастливы».

Живите в мире и согласии. В добре и тихом семейном счастье.

В этой спешке и суматохе не помню где дела свой телефон. Может дома забыла? Хотя, вроде брала. Я же ещё время в дороге проверяла. Значит точно, был. Да! Ещё Сергею давала в аэропорту, что бы он узнал, где Игорь. Теперь уверена, телефон у меня вытащили. И кому понадобилось это старье? Зато будет повод купить новый. Жалко только одно - там остались все мои контакты. Теперь надо увидеться почти со всеми подругами, друзьями и знакомыми, что бы восстановить телефонную книгу.
Кстати прекрасная возможность забыть о всех, кто меня не помнит.
Ни в аэропорту отлёта, ни на месте прилета Игоря не было. Позвонить я ему не могла. Даже если взять у кого-то телефон, я просто не могла запомнить номер. Да и видела его всего пару раз. Может это и есть его сюрприз? Я оказалась в незнакомом месте, с совершенно разными и незнакомыми людьми. Правда в месте, о котором мечтала всю свою жизнь. При моей зарплате, карманного доктора, - Крым настоящая мечта. А тут мало того что приехала, так ещё и по туристической путевке с оплаченным посещением музеев, парков и дворцов. Наш старший, собрал всю группу и, усадив в автобус, отправил в гостиницу. Здесь темнеет намного позже, да и плюс разница в часовых поясах. Короче успели устроиться в гостинице и ещё пройтись по вечерним улицам.
В номере я познакомилась с девушкой - Маргариткой. Как она себя назвала. Просто номера двухместные и всех кто были по одному, ну не семейные, селили парней и девушек по отдельно.
Вот познакомившись с Маргариткой, мы вышли на улицу, и пошли вниз, по улице в сторону моря. Вскоре нас догнал Сергей. Я их познакомила. И втроем мы вышли на набережную.
Сказать, что я была в восторге, это ничего не сказать. Огромная, на пол моря луна выступала из воды и медленно, величественно возвышаясь над всеми, она поднималась в небо.
Мы стояли и заворожено смотрели до тех пор, пока последний краешек Луны не оторвался от воды, и лунная дорожка перестала быть ее продолжением. Обалдеть. Это непередаваемое чувство неописуемого удовольствия. Такого я ещё никогда не видела. Мы пошли по набережной. Толпы гуляющих, вроде как летний сезон в разгаре. Вот это да!
Короче в гостиницу нас таксист привёз уже к утру. Поэтому всю дорогу до Воронцовского дворца, в Алупке, мы спали. И вообще с Маргариткой мы неплохо сошлись, хоть она и моложе, но такая понятливая. Нашлись общие темы. Знакомые проблемы, в итоге мы подружились. И все бы ничего, но везде и всегда нас преследовал Сергей. Всюду-то он бывал, все видел и знает. Провожает до номера. От номера до автобуса. Дошло до того что чуть в туалет за нами не зашёл.
Я же не дура, понимаю и вижу, что он за мной ухлестывает. Оказывает знаки внимания. Покупает мороженое, дарит цветы. Маргарите тоже дарит, но я так поняла из солидарности. Что б девушку не обидеть. Но я стойко держусь и не обращаю внимания. Должны же быть нормы приличия. Игорь устроил мне этот праздник души. Поездку в Ялту, а я тут с другим спутаюсь? Может это вообще все для проверки. Падкая я на мужиков или нет. Поэтому я везде и всегда таскаю за собой Маргариту. Хотя порой даже приходится мне платить за ее ''Портвейн''. За Крымские вина нужно сказать отдельное слово. Начиная с первого вечера, мы стали пробовать различные сорта. А когда побывали в дегустационном зале, то влюбились в Крым ещё больше. Это бесподобно. Вкус, запах, и общий аромат превзошел все ожидания. Как для меня, то портвейн розовый на лепестках роз, это верх совершенства. Один глоток и душа улетает в рай. В голове проносятся картины из Никитского ботанического сада, в который нас водили. Все розы красавицы. Цвет и благоухание. Шедевры ботаников.
Сергей неустанно преследует нас, мне, порой, даже становится жалко его. Он так старается. Эх, были бы все мужики такие и постоянно. Так нет же. Добьются своего и все, сразу меняются. Где пропадают галантность и щедрость. Сразу забывают про цветы и комплименты. А у некоторых просыпается память, и они вспоминают, что у них семья, дети. И вот был мужик, и нету, как мышь, шмыг в кусты.
Ботанический сад! Никитский! Вот где можно за день посетить весь мир природы. Каких только растений, цветов, деревьев здесь нет. Кактусы почти все цветущие. А бабочки, которые летают по комнате и не боясь садятся прямо на тебя. Их расцветки схожи с индийскими нарядами. Такие же пестрые и яркие. В добавок нам показали как из куколок выводятся сами бабочки. Это очень необычно. В обычной природе такое наблюдать не получится. Весь день так плотно насыщен увиденным и эмоциями что вечером, в баре мы расслаблялись по полной.
Через час гуляний, Маргаритка подцепила парня, и подмигнув мне, унеслась в неизвестном направлении. Вот тут то Сергей не растерялся и применив все свое обаяние и умение, расстелился передо мной как ковер из лепестков роз. И это сочетание ковра и вина так вскружило мне голову, что я не выдержала натиска и подумала.
- А может и не узнает.
- Да сам виноват, нечего бросать свою возлюбленную чуть ли не в первый день.
- Один раз ничего не значит.
Все эти мысли сняли напряжение и уничтожили муки совести. Сразу стало легко и …
----------
Ну, неужели?! Как только эта дура сдалась, у меня самого пропало желание. Но я пересилил себя и сделал это дело. Как месть за все те мучения в процессе обольщения, в постели я себя не ограничивал. Делал все что хотел и до конца. Но я так думаю, что Ларису так развезло, что она и не соображала, что и как я с ней делаю. Ну и пусть. Не боюсь последствий. Она не маленькая девочка, сама знает, что и как делать. Из-за чего она так кочевряжилась? Баба как баба, такая, как и все. Если бы не удовольствие от того что я опять опустил Игоря ниже плинтуса, то мне вообще все это не понравилось. Слишком много сил положено на то, что бы всего лишь добиться. И ничего необычного, нового. Все как всегда. Она оказалась вообще как молодуха. Ничего не знаю, ничего не умею. Может от того что перепила? Разочарован барышней, но удовлетворен местью. Да-да. Именно местью. Почему Игорю все, а мне ничего? Он хозяин фирмы, а я всего лишь директор. Он имеет все, а я лишь зарплату или то, что смогу замутить? Игорь рабочий, простой столяр-плотник. Он не имеет никакого морального права быть хозяином фирмы. Идиот, играющийся с детьми и делающий в тайне от всех игрушки. Он просто обязан был всю фирму отдать мне. Я ведь даже все документы подготовил для передачи дела мне, но осталась маленькая загвоздка. Заставить Игоря подписать. Но как это сделать? Пьет Игорь больше, но пьянеет меньше. Когда он доходит до кондиции подписания, я уже валяюсь в отрубе. Нанять бандитов? Так им платить надо. Да и тюрьмой попахивает. Так что я мщу ему всеми возможными и невозможными средствами. Но только не переступая линии закона.
Я терпелив. Я подожду. Придет и мой день. И на нашей улице перевернется инкассаторская машина. Вот тогда увидим, чья это фирма и кто в ней хозяин, а раб должен знать свое место.
Так вот и с Лариской получилось. Он был с ней, и она ему понравилась. Он даже в нее влюбился. Сам сказал, когда заходил в тот день на работу. Теперь и я был с ней. Месть состоялась. Она меня больше не интересует. Намного приятней общение с Маргариткой. И моложе, и стройнее, да и более, доступней. Вот с кем проводить отпуск. Главное никаких притязаний. Свободная любовь. Как бы Лариску спровадить? Подумаем. Весь день впереди. Мне кажется, что после вчерашней гулянки она не поедет на экскурсии. Будет отсыпаться, за то у меня будет время поговорить и решить все вопросы с Маргариткой.
-------------------
Утром, когда проснулась, Сергея в номере уже не было. Маргаритка тоже не появлялась. Из всего, что было в это утро - знаю одно. Сильно болела голова, и все в комнате вверх дном. Значит, погуляли не плохо. Только из-за стука в висках и давящей боли затылка в голове ничего не осталось. А ведь ещё ехать на экскурсию. Сегодня обещали Ливадийский дворец. Надо собраться любыми способами.
Душ. Кофе. Таблетка. Макияж. Готова.
Появилась Маргаритка. Всю ночь не спала, но тоже едет. Быстрый душ, переодеться, макияж в автобусе. Мы готовы и вышли как раз вовремя.
Всю дорогу она спала, а я просто сидела с закрытыми глазами. Боль не ушла, а где то спряталась внутри головы, за углом. И когда автобус сильно качало или резко поворачивало на серпантине, эта боль выбегала из-за угла и сильно давила.
В самом дворце было интересно. Много фоткали. Только по обоюдному согласию, сегодня снимали только виды. Нам друг на друга было больно смотреть. Сергей появился как ниоткуда. В руках была бутылочка с ''Ром-Кола''. Мило улыбнулся и протянул руку до Маргаритки. Она сделала несколько жадных глотков и отдала остаток мне. Этот напиток, в виде трёх глотков, как цистерна со льдом в центре пустыни Сахара. И освежила и обезболила. Голова прошла. Боль убежала. Но появился небольшой осадок. Это почему Сергей протянул ей бутылочку первой? Ещё вчера я была лидером, а сегодня уже на втором плане. Может, получил своё и на попятную? Плохо помню, что вчера было. Но то, что было все - просто уверенна. Слишком долго пришлось отмываться. И вот такие последствия? Постой. Может, я все усложняю. Может это следствие головной боли. Не буду спешить. Поживем, увидим. Пока прошла голова, надо наслаждаться видами парка и дворца. Вряд ли я еще, когда смогу сюда попасть,
И все же весь день Сергей вьется возле Марго. Даже за ужином больше за ней ухаживает. А когда она встала, вроде как пройти в туалет, он пошёл ее проводить. Ха. Кавалер. Но тут, правда, у меня сработала моя интуиция и как только они скрылись за углом, последовала за ними. Точно не зря.
Сам разговор, что я услышала - мне не понравился. Но то, что я услышала - мне очень пригодилось.
''Сергей. Перестаньте. Вы вьетесь возле меня весь день. Лариса моя подруга, а вы ей изменяете''.
- Марго! Никакая она мне не подруга. Я раскрою перед вами все карты. Меня наняли, что бы я ее совратил и представил факты измены. Она жена одного из наших, местных нуворишей. Вот и допрыгалась. Теперь муженек выкинет ее на улицу.
- Но это, же подло. Подставлять так женщину. Вы же ухаживали за ней. У вас все состоялось.
- А вам она не рассказывала сказочку, что она бедная, несчастная учительница?
- Нет. Она говорила что врач - кардиолог.
- Вот видите Маргаритка. Она и вас обманывает. Вы только подумайте, у простого врача такие деньги. Путевка в Ялту. Оплаченные экскурсии. Ночные посиделки в клубах и барах.
- Так она сказала, что ей жених путевку купил.
- Ага, а в баре я за неё платил? Все врёт. А ещё говорите, что она подруга. Вот давайте сейчас вдвоём сбежим. Посмотрите, как она будет расплачиваться за ужин.
- Ну, это, как-то, не по джентельменски.
- Зато я вам предлагаю собрать наши вещи и переселиться в другую гостиницу. Продолжим наш отдых на стороне. Так сказать тет-а-тет''.
Дальше я слушать не стала. Мне и этого хватило выше крыши. Что бы все обдумать, решила пройтись. И выйдя из гостиницы, отправилась вниз, к набережной. Долго гуляла у воды. Ни сама луна, ни даже лунная дорожка не были на столько романтичны и не вызывали умиления. Мысли бегали по голове, перепрыгивая друг через друга сильно топоча ногами. Гул в голове и грохот перекатываемых булыжников от прибрежной лёгкой зыби, заставили меня вернуться в номер. Вещей Маргаритки уже не было.
Упала на кровать и заревела.
Утро выдалось светлым и тёплым. Солнышко ласково светило в окно. Море внизу было тихим и добрым. Все мысли, что бы уехать прошли. Зачем? Что я теряю? Я приехала отдохнуть? Так и надо этим делом заниматься. Надо ездить на экскурсии. Когда я смогу себе позволить такую поездку. Прав в этом Сергей. Простая врач - кардиолог, и такие траты. Путевка, бары, ресторан, экскурсии. Так значит это Игорь его нанял и заплатил что бы узнать на сколько я продажна. Да какое он имел право? Я ему что - вещь? Жена? Он же мне никто. Нет. Срочно оставить все эти мысли и на экскурсию.
О! Мой телефон. Откуда он здесь взялся. Батарея полностью разряжена. Не работает. Странно. Может это Сергей подбросил? Даже не может, а точно. Больше не кому. Ладно. Все на потом. Не опоздать бы на автобус. Сегодня Форос и Мисхор. Завтра ещё канатная дорога, Ай-Петри. А там уже и домой.
Все интересно и красиво, только мысли портят мне эту красоту. Решила - приезду, отдам все деньги за поездку. Займу. Возьму кредит, но отдам. Подло. Он просто подло поступил со мной, а право на это никакого не имел.
Скажу спасибо и до свидания. Как раньше жила, так и дальше проживу. С меня не убудет. Проверять надумал.
Вот подумала так, и вроде легче стало. Оставшиеся три дня отдохнула. В море даже искупалась. Чего себе мозги заморачивать. Раз деньги отдавать, значит надо на эти деньги и отдохнуть.
Был, правда, ещё один момент неприятный. Это когда я телефон у девочек из группы зарядила, то увидела, что звук телефона выключен, а на экране высвечиваются с десяток разных номеров не отвеченных много звонков. Сразу думала перезвонить, но обида взяла своё и я просто отключила телефон. Тем более что мне звонить то, кроме подруг - некому. А все подруги знают, что у меня свадебное путешествие. Ха! ''Свадебное''! Будут, так же как и я, удивлены произошедшим.
Три дня пробежали. Аэропорт. Самолёт. Родное. Завезла вещи домой и сразу до Таньки. Посижу, расскажу, что и как. Может, что и насоветует. После Танюхи два дня прожила у Светланы. Ну, эта подруга по решительнее. Отматерила меня и отвезла домой. Помогла распаковать вещи. Приготовила и накрыла стол. Посидели. Выпили понемногу. Я ведь привезла с собой Крымские вина. Различных бутылок пять. Прятала, как могла. Ведь в аэропорту не разрешают. Но мне повезло. Или не заметили или пожалели. Это не та лабуда, что у нас продаётся. Ароматы. Как выпили, вроде полегчало. Оно и, правда, чего я боюсь? Я у себя дома. Соберу деньги - отдам. Вышла на работу и все наладилось. Неделя прошла, другая. Третья. Тут стала замечать две вещи за собой, которые меня совсем не образовали.
Первое и самое невероятное - это то, что я беременна. Сомнений нет. Тошнота. Головокружение. Задержка больше недели и как соответствие прохождение теста. Результат положительный.
Второе, и тоже неприятное, мне кажется, за мною следят. Может это следствие состояния, хотя вроде правда. Я уже несколько дней замечаю, что за мной кто-то идёт. От работы и до самого дома. Я даже перестала включать свет, когда захожу. Сначала плотно закрою окна и только тогда. А один раз выглянула на улицу, там стоит мужчина и смотрит вверх. Из-за темноты не разглядела кто это. Одно утешало, человек шёл далеко сзади. А когда я решила развернуться и подойти к нему - тот просто исчез за углом. Раз он так боится, то, наверное, не представляет угрозы. Поэтому я полностью отдалась первой проблеме. Все подруги хором советуют рожать и, в придачу, сообщить все потенциальному отцу.
У меня самой было желание найти Сергея и поговорить с ним. Высказать все что я о нем думаю и спросить его, за что он так поступил со мной. Что я ему сделала? Но зайти на производство где Сергей директор, а Игорь просто работает - я не могу. Они оба меня обидели. Игорь недоверием и тем, что послал Сергея проверять меня, под маркой оплаченной путёвки.
А сам Сергей просто попользовался и там бросил. Интересно, у них что-то получилось с Маргариткой. Короче я отдалась всецело первой своей проблеме. Сдавала анализы, проходила врачей и обследование. Встала на учёт в консультации. По первым данным меня обрадовали тем что намечается двойная. И радость и испуг. Шла домой, опять испугалась. Сзади трое. Постаралась идти быстрее. Не отстают. Заметила небольшой переулок и шмыгнула в него, но тут, же испугалась ещё больше. В этом переулке я как в капкане. Вот глупая. И тут слышу, те трое что идут, громко разговаривают и слышен голос девочки.
Ну что я за глупая. Испугалась простых пешеходов. Вышла на улицу из переулочка и лоб в лоб столкнулась с Игорем. Стоим, молчим и смотрим друг на друга. Мысли всплывают и тонут. Кричать? Ругаться? Просто говорить? Хоть и тёмно уже, но взгляд его мне виден и понятен.
- Ну, мы пошли, дядя Игорь? До завтра.
Детишки вывели нас из оцепенения и сами убежали.
- Лариса! Простите, я вижу что вы меня избегаете, но может разрешите Вас проводить и кое что объяснить. Если вам неприятно общение со мной, то просто промолчите. Я сам все скажу.
- Вот и спасибо. Раз не гоните, значит, мне можно Вас проводить. Пойдемте. Можно я возьму Вас под руку. Скользко ведь.
- ........?
- В тот день, когда вы так неожиданно исчезли, я места себе не находил.
- У вас вздрогнула рука. Вы хотите что-то сказать? Нет, возразить. Прошу Вас молчите. Дайте мне договорить. До вашего дома так близко, а сказать нужно так много. Я чувствую, как вы сажали мою руку. Значит продолжу.
Весь день у меня был расписан по минутам. Дел было много и почти все они были скучны и не приятны. Заехав на работу, я переговорил с Сергеем. Не замечая его взглядов из-за своего счастья, я рассказал, как полюбил Вас. И что еду ускорить процедуру развода. О нет. Не беспокойтесь, это не по вашей вине. Мы с женой так давно решили. Только все времени не было. А тут моя любовь к вам. На работе я забыл телефон. С него то Сергей и отправил вам СМС о сюрприз и о поездке. Откуда я все знаю? Проведя пол дня в здании суда и получив законный развод мы зашли в ресторан и отметили наше расставание. Это для вас ещё один факт в пользу того что у нас развод, это рутинная необходимость. Мы расстались, но договорились, что дети будут приходить ко мне в любое время. Понимаете - дети это моя слабость. После ресторана я кинулся к вам, но мы разминулись буквально на пять минут. Так же как и в аэропорту. Вы улетели. Я нанял частного сыщика и он установил кто увел Вас у меня. А так же выяснил куда. Я все оплатил и он вылетел следом. С этого момента я знал каждый ваш шаг.

Игорь был хорошим другом. Он и взял то меня директором за моё умение ладить и дружить с другими. Я тогда бизнесом немного увлекся. Вложил хорошие деньги, пошёл навар. Мне бы все то, что заработал по новой прокрутить, да там девочка такая подвернулась. Э-эх! Залюбуешься. Лет пятнадцать, а все при ней. А манеры. А формы. А поведение развратной нимфетки. Даже сейчас, от воспоминаний, голова кружится. Ну, увлекла. Я ее в машину и на моря. Две недели. Да, две недели незабываемого отдыха. Мы, бывало, днями не выходили из номера. И в кабинке для переодевания, на пляже. И в воде. И в какой то пещере, да так, что потом еле выход нашли. Ну, в общем, что там говорить. Сказка. А потом раз, и милиция. Арест. Возвращение на родину, но уже в наручниках. Но я же не знал что ей пятнадцать. У неё такой раскрас на физиономии был, что я думал это девица от ''Метрополя'' на отдыхе. Да и поведение. Да и не девушкой уже была. Это кстати плюс в мою сторону. Изнасилование мне не смогли приписать. А вот отношение с малолетней, да ещё похищение, чуть-ли, не младенца из дома. В общем, срок мне грозил хороший. Игорь помог. За мои, правда, деньги. Но вытащил. Тут, только бы отдышаться, так эта краля заявилась.
- Я беременна.
И пришлось мне все что было, отдать ей. На аборт, да на лечение. Хламидии какие-то подцепила на море. Хорошо, что хоть мне ничего не перекинулось. Короче я от неё откупился всем, что у меня было. Остался гол как сокол. А тут Игорь с предложением стать директором его столярного цеха. Ну на безрыбье и хрен в руки. Согласился я.
Кстати сказать, за всю мою сознательную жизнь, это была всего вторая история с беременностью. Да ну вы сами подумайте, где я в кабинке для переодевания презик достану? А она как разделась, наклонилась, что бы вещи в сумку сложить, а купальник достать. Я с попки ниточку снял. Она как вздрогнет всем телом, моя рука как скользнет чуть ниже. И ничего, пусть вся очередь подождет и переодевается в соседней кабине. Или когда с утра в прохладную воду заходишь. А она зашла по щиколотку, стоит, с ноги на ногу переминается. Потом решится и идёт. Медленно. Плавно опускаясь в воду. Уже по плавочки. А вот по пупочек. Уже по грудь. И две горошины как вскочат, на, уже ставшем маленьким, бюстгальтере. А у меня плавки... Ну, в общем, не до купания. Когда там ещё и предохранятся?
А первый раз и был почти первый. В школе это было. Нам на экзамен идти, а она как заплачет.
- Сереженька, меня тошнит и задержка три недели.
Ну чем я мог ей ответить? Надо школу закончить, экзамены, далее институт, карьера, а она со своими выкрутасами. Выкрал я у отца заначку, и мы тайно, через знакомого, сделали ей аборт. Больше я с такими дурами не общался. Да и вообще я предпочитаю женщин постарше или замужних.
Когда был молод, те, что постарше учили уму - разуму. Жизни, сексу, отношениям. Да и пока в институте учился, скажу честно, меня неплохо содержали. Ей за тридцать, мне под двадцать. Нормально было. Я в общаге всего дня два или три прожил. Да и то, после пьянки отходняк. Так завис, что она за мной сама прибежала. Искала. Домой к себе доставила и рассолом с примочками отхаживала. Потом была ещё и ещё. Но все они замуж хотят, а мне этого не надо. Я птица вольная. Куда хочу, туда лечу. И не залечу. Перешел я на замужних дам. Да, тут тоже риск есть. Но только один. Главное мужу не попасться на глаза. Хотя один раз прокатило. Вид у меня молодой. Так вот дама выдала меня за однокурсника своего сына, хотя мы только вылезли из постели. Муж порычал в недоверчиво, но на том все и кончилось. Я так понимаю, что люди хотят быть обманутыми. Зачем менять устоявшийся уклад жизни. Выгонять жену, или сесть в тюрьму за убийство любовника. Легче и проще поверить в ее оправдания. Вот так и жил все это время у подруг.
Работа у Игоря не была сложной. Я нанял одного компьютерного деятеля. Он через интернет закупал древесину. Выставлял на продажу мебель и различные изделия. Типа статуэток или украшений. Мне же, из всей работы оставалось только искать богатых заказчиков на отделку домов, дач и чайных домиков. Но так как у меня обширный круг знакомых, то это не было большой проблемой.
Сам Игорь больше всего любил работать. Жёны, которых у него уже было три, не могли удержать его дома. И, я так думаю, поэтому две первые не задержались, а третья вот-вот должна была сбежать или выставить его за дверь.
Единственно с кем сам Игорь ладил и всегда находил общий язык, были дети. Свои ли, чужие - без разницы. Он всегда с ними играл, говорил, работал. Поначалу, при становлении фирмы, он пахал только в цеху. Когда же немного расширились, стал раздавать указания и уходил в отдельный кабинет. В который никого не пускал. Но я же директор. Мне можно. Как то в выходной день, Игорь с ватагой детворы ушли на ручей запускать кораблик, а я проник в его тайну.
Фи! Было бы что скрывать. Там тоже была работа. Только делал он там игрушки. Оказалось что это классная комната на десять верстаков, и кругом лежали целые и разобранные на детали игрушки. Немного покопавшись, нашёл и записи, где говорилось, что и сколько он отдал в тот или иной детский сад или многодетную семью.
Лошара. Да с его руками надо деньги лопатой грести, а он игрушки.
У него и свои дети есть и приемные. Хоть он и в разводе, но дети к нему ходят, да и с собой друзей, подруг та кают. Я думал, он себе рабочих готовит, а оказалось просто с ними фигурки вырезает.
Я же говорю что он лошара.
На нем, на его бизнесе и я поднялся неплохо. И вот теперь всяк и каждому могу доказать что он простачек - Емеля. Никогда не проверяет накладные на поставку леса. Почему и откуда привезен. Вот под эту марку беру с него немножечко больше. Расписываю, какой хороший лес аж из Сибири. Значит дорогой и дорога не из дешёвых. Сам же закупаю наш, Курский, по бросовым ценам. А Игорь ещё себя знатоком считает, верит на слово и не проверяет. Был тут, правда один умник, что-то пронюхал и Игорю накапал. Но я его быстро уволил. А наш умник и знаток так ничего и не понял, опять.
Дальше, больше. На отделке договариваюсь за одну цену, по накладным провожу, чуть ли не в треть меньшую. На магазинах ещё. Да что говорить, на многом по немного, но машина у меня уже отличная. Взял с салона ''Ауди'' семёрку. Давно о такой мечтал. Домик отстроил и отделал. Сейчас баньку у себя на даче мастырю. Под Финскую сауну. Сосед там обзавидовался. Может это он стуканул? А может Игорь сам что заподозрил. В общем, там такая картина нарисовалась. Вывез я со склада три куба вагонки из лиственницы, себе на отделку бани. А оказалось, что Игорек приготовил этот лес для одного буржуя. Нестыковочка произошла. Правда, всем моим переживаниям пришёл конец после того, как местом для разборок был выбран ресторан. За бутылкой серьёзного разговора не будет. Опять меня как пацана потычет носом и успокоится. Совру что продал в два раза дороже, заплачу из своего кармана, а позже отобью свои же деньги. Точно. На этом и порешу.
Перед рестораном заметил что он прощался со своими приемышами. Значит настроение хорошее, можно не оправдываться, а просто в наглую поиздеваться. Есть правда одно ''но''. В него можно вливать спиртное как в бочку. Толку мало. А вот за собой надо проследить. Тем более что последние дни сильно нервничал. Это может отразиться и на состоянии.
В итоге получилось даже немного лучше, чем ожидал. Настроение моего визави было превосходным по двум причинам. Во-первых, хорошо поигрался со своей детворой. А во вторых подал на развод со своей третьей. Единственное что его омрачало, это - то, что надо долго ждать. А что бы ускорить, нужны деньги, которые у Игоря все в деле и он сейчас на мели. Пришлось сделать широкий жест и отвалить ему требуемую сумму, от чего настроение у нас обоих ещё больше улучшилось.
Все было прекрасно. Так пугавший меня разговор не состоялся. Водка была холодной. Закуска на уровне. И по всему прочему перед нами, у данной стойки сидела прекрасная белокурая бестия. Не скажу, что она молода. Примерно моих лет. Но ширина плеч и бедер при узкой талии, создавали схожесть с одним музыкальным инструментом. И это все вызывало такие эмоции, такие ассоциации и желания. Что мой пылкий взгляд заставил красотку обернуться.
Медленно покинув взором зал, она опять повернулась к стойке. Кинув на меня лишь мимолетный взгляд. И тут к моему величайшему неудовольствию я заметил, что Игорь так же пристально наблюдает за незнакомкой. Встал. Прошёл к ней. Переговорил минуты три и уже вдвоём вернулись к нашему столику.
О! Да она просто красавица! Или это благодаря выпитому? Да, в принципе, мне на ней ведь не жениться. На вечер сойдёт. Надо хорошо ей налить и не потребуются ни какие уговоры - разговоры. Пьяная баба - себе не хозяйка. А после такого утомительного дня, быстрый секс будет только во благо и радость.
Она и правда ничего. Повезу ее к себе. С такой можно и пару недель позажигать. Только вот Игореха вокруг неё вьется. Неужто думает, что она на него клюнет? Вот старая развалина. Да тебе же с детьми в куколки играть. Такой аппарат объездить надо, а у тебя силенок не хватит.
Приложим ещё немного усилий, нежных слов и рюмочку. Ну, вот и все. Мы вместе идём к ней на квартиру. За руль я не сяду, немного больше выпил, чем предполагал. В голове бардак.
-------------
Ничего не помню. Все болит. Где я? Что за квартира?
Никого. Если у бабы, то где она? Если ушла, то где записка? Таблеточку бы сейчас. Поесть чего. Во компотик.
Фу. Бе-е. Наливка. Вишнёвая. Домашняя. Мои тоже дома такую делали.
О-о! Отпускает. Ещё глоточек, что бы точно попустило. Голова почти прошла. Начинают всплывать картинки вчерашнего. Да! Неудобно получилось. Хотел споить даму, да нажрался сам. За Игоря молчу. В него хоть бочку влей. Его кроме работы ни что не опьяняет. Ну, ещё дети и слегка бабы. Вот три ему понравились, он сразу и женился. Не раздумывая. Идиот. Поживи ты с ней неделю, год, так нет же, сразу в ЗАГС бежит. Сам как баба. Вроде как штамп в паспорте что-то решает. Я же говорю - лошара.
Ну ладно. Надо вчерашнее вспомнить. Плелись это мы, значит по улице. Ага, значит, она меня к себе затащила. Тогда где же она сама. Да и не похожа эта квартира на молодежную. Больше на стариковскую. Эти подушечки горкой на кровати. Накрытые тюлью. Нет. Вспоминай.
Ах! Да. Я же уснул на кухне. Прошлись по улице. Прохладно. Мне полегчало. А в тепло зашли, я сел на уголок и вырубился.
Откуда-то Игорь появился. Меня тащил, здесь бросил. Говорил что-то, что б я не лез. Его дама. Опять жениться, как только разведется. Плохо помню. Ещё глоточек.
Так это он на неё запал. И на ней жениться собирается? Э-э! Так не пойдёт. Я первый глаз положил. А раз решил, то точка. Потом пусть забирает. Я же не дурак - жениться. Недельку другую покувыркаемся и брошу. Надо что-то придумать. Душ здесь есть. Сейчас освежиться и можно будет все обдумать.
---------------
Ну вот вроде план готов. Во всяком случае, видны точные указания к действиям.
Узнать кто она. Где здесь точно живёт. Планы Игоря. Купить две путевочки в Крым. И тайно вывезти даму на недельку покувыркаться.
Я все вспомнил. Игорек просто меня вчера выкинул, а сам пошёл к ней. Я ему этого так не оставлю. Он фанатик и по любому приедет на работу. Там все у него выведаю. Потом у него суд, а я в это время проверну свои делишки. Пора отсюда сматываться. Будем решать проблемы, по мере их поступления.
Сейчас за машиной. Далее работа. Через пару тройку часов сюда. Расспросить бабушек кто она и что она. А далее по обстоятельствам.
---------
Вот и аэропорт. Все успел, все узнал и все сделал. Утром, когда Игорь заезжал на работу, изъял у него телефон. Тихо взял со стола и унес. Хотя он врят-ли заметил, если бы я об этом кричал. Слишком Игорек взволнован. Может разводом, а может новой знакомой. Короче он в суд, а я в другую сторону.
Купил две путёвки и одну курьером отправил Ларисе. С его телефона отправил СМС, что будет сюрприз. А сюрприз будет от меня. И это хорошо что дамочка кардиолог, значит сердечко здоровое. Удивление будет на пользу, а не во вред.
Бабульки у подъезда лучшие сыщики мира. Все узнают, все расскажут. Для них нет ничего тайного. А если есть что непонятное, то додумают и дорисуют сами.
Короче Лариса оказалась для меня не лучший вариант. Она не замужем. Это имеет некоторые минусы. Хотя и плюсы тоже есть.
Потом, как бы ни просилась она замуж, у неё ничего не получится. А все остальное в пустую. Зато и не держит ее никто. Значит, к вечеру будет.
И правда. Встретил ее уже возле регистрации. Попросил телефон, якобы свой забыл. Она дала и тут объявили о начале регистрации. Стал ее торопить, а телефон убрал в карман. Да она за него и забыла. Только головой вертя во все стороны. Явно выискивая в толпе своего знакомого.
Да-уж. Знатная бабенка. Придётся с ней повозиться, прежде чем пойдёт со мной. Хотя ещё вчера она меня предпочла Игорю. А вот так глупо я ее отпустил. Но ничего. Ещё никто не смог устоять от моего обаяния. Тем более на курорте. Где и делать то, кроме как развлекаться, больше нечего.
Отошёл на минуту за столб. Отключил и свой, и ее телефоны. Теперь-то уж нам точно никто не помешает.
Отлично продуманный план не даёт осечек. Так и не дождавшись Игоря, она прошла регистрацию. А в предвкушении отдыха, без разговоров прошла в самолет, и мы мирно беседовали почти два часа полёта.
Вот и Симферополь. Такси. Алушта. Ялта.
Рассказывая о проезжаемых достопримечательностях, таких как перевал, Артек, Медведь гора, вызвал неподдельный интерес.

Я бухнулась в кресло и заревела. Что тут еще и читать? И так все ясно. Ненавижу. Всех и все ненавижу. А особенно мужиков. Ну, ведь сволочи. Знают и понимают, как и когда сделать больнее. Мне ведь так было хорошо. Я ведь уже строила планы. Мечтала. Хотя о чем я могла мечтать. Даже как его зовут, не знаю, а туда же, мечтать. Что о нем известно?
То, что в баре вчера прицепился? Так сама и отшила. То, что он отозвался на крик души? Когда тот, которого привела, задрых. Так это еще не факт, что они сами не подстроили всю эту сцену. Так он же живет этажом ниже. Может сходить к нему? Я что дура? А гордость, честь? Какие мы все из себя правильные. Только тогда чего ты ревешь? А он может и не из квартиры тебе кричал в ответ, а из окна между этажами с лестничной клетки. Ты же не видела, а только поверила его словам. Так что успокойся и ложись спокойно отдыхать, завтра на работу.
От таких рассуждений мне стало совсем обидно и одиноко. Забившись с ногами в уголок кресла, зарыдала еще громче. «Сотри меня из мемори»- пиликнул телефон. Пришла эсемеска. Хоть чуть отвлекла. Взяла со стола телефон. Прочла.
- «Прочти, а не реви» - номер мне не известен. Наверное, ошиблись или балуется кто. Следом еще одна.
- «Так-то лучше. Но все, же прочти».
В голове мелькнула надежда. Мысль. Миг. Молния. Это мне! Листок лежит на другом краю. Встала. Взяла. Прочла и села.
- «Извини. Спешу. Сегодня занят, развожусь. Вечером идем в театр. Будь готова к шести». Игорь.
Мля. Вот озадачил. Занят. Развод. Театр, это радует и успокаивает. Зовут Игорь. Подает на развод. Это он, что, ради меня что - ли? Так я вроде ему и повода не давала. Да и староват он для меня. Ему же явно под полтинник. Хоть и выглядит хорошо. Спортивен. Да и в постели. Не, не об этом, проехали. А ведь и правда выглядит хорошо. Но тридцать и пятьдесят. Что я с ним через десять лет делать то буду? С ложечки кормить? Ну почему сразу с ложечки? Он такой живчик. Не худой, не толстый. Приличный мужчина. Директор то у него лучше выглядит. Руки холенные, сам ухоженный, а этот явно работяга. Да тебе-то в твоём положении не пофиг? Да какое там положение? Столько жила и ещё проживу, не сдохну. Плохо одно! То, что он из-за меня разводится. Хотя если ему и правда за пятьдесят, то дети уже выросли, а жена надоела. Вот и потянуло старца на молодуху. Не обольщайся. Сейчас ему жена дома рога то пообломает и не будет ни какого тебе театра. Вчера был. Хватит.
-------------
Спустился по лестнице. Директора нет. Наверное ночью замёрз и уехал домой. Хорошо хоть дверь в квартиру не захлопнул. Ключи на столе на кухне. Надо жвачку взять. Перегара вроде нет, но все же. Мотанутся в мастерскую. Пусть работают. У меня отгулы. Домой. Собрать вещи. Объявить своей третьей, что я ухожу и обратно в родительскую квартиру. Ах, да. Билеты в театр. Ах, какая женщина. Не упустить бы.
Молода. Привлекательна. Нет! Чертовски привлекательна! И где она была раньше? В детский сад ходила. С себя надо начинать, а не с неё. Третью собираюсь бросить. Да, хотя я ей и даром не нужен. Это, так сказать, был брак по ремонту. Вот хатыночку ей отстроил и больше не нужен. Уволен за ненадобностью. А пацан? А что пацан. Прогонять я его не собираюсь. Дети это моя слабость. Пусть ходит как всегда - буду рад. Ну, если только самка не запретит. Хотя я что - то не об этом.
Такая женщина. И самостоятельная, и хозяйка. Как говориться, днём жена, а ночью любовница. Давно мечтал найти такую. Только остаётся один вопрос открытым. А выйдет ли она за меня. Я и старше. И пострашнее. Она самостоятельна. Может это у неё минутная слабость была, а тут я вечером - с билетами. Да вот, кстати, не забыть заехать, купить. Думаю, пошлет она меня на все четыре стороны. Хотя нет, в театр сходит. Сразу видно, женщина образованная, умная. Сразу не отошлет. Зачем ей старый, потрепанный кобель. Зато свой. Я же жениться на ней собираюсь. Только она - то захочет? Надо было хоть пообщаться с ней. А ты как был молчун, так и слова из тебя лишнего не вытащишь. Жадина. Зато мастеровой. Я ей так квартиру отделал, что она меня ни за что не бросит. Надо ей парочку эсемесок скинуть, пусть не забывает. Все вы женщины разные, но это вас и объединяет. Скорей всего обиделась, что сбежал и сидит, плачет. ''Прочти, а не реви''. Ну, на сто процентов не послушается. Одна из вредности не прочтет, другая из-за обиды. А эта скорее из-за того что не поверит. Как хорошо, что я с ее телефона себе позвонил. Хоть номер есть и не надо выискивать. Ну что, наверное, уже не плачет. Шлю вторую. ''Так-то лучше. Но все, же прочти''. Теперь все. Надо заниматься делами. Главное самому успеть сделать намеченное.
Как и думал, с разводом проблем не будет. Конечно я принёс не радостную весть, но когда нет любви и брак держится только на коммерческой основе, то верят ли можно хоть что-то сохранить. Одно обещала, не запрещать сыну ходить в мастерскую. Из парня выйдет хороший мастер. У него есть задатки художника. Он видит красоту дерева. Даже не распилив ствола, понимает и представляет будущий рисунок отделки. Это редко кому даётся. Как в том детском фильме про ''Каменный цветок''. Если есть дар, то ты просто видишь и понимаешь внутреннюю красоту, недоступную для окружающих.
Э-э-эх. А ведь и самому обидно. Вот так, без слез и скандала меня отпустила. Сколько я для неё сделал? Постройка, отделка. Какие деньжищи приносил. А она вот так, просто. Согласилась и все. Хотя, чего мне обижаться? Сам и виноват. Это так же как со всеми женами. Начало бурное, красивое, а потом ушёл в свою работу и все забыл. Забросил. А с женщиной ведь надо быть постоянно. И душой и телом прижиматься. Не допустить бы этой ошибки с новой женой. Хотя нет, такую упустить нельзя. Из того, что я о ней узнал, у меня никогда не было. Пора заканчивать жить в мастерской. Надо строить свой, именно свой дом. И строить свою семью. Со своими детьми. А если она мне ещё и родит... Сам даже имени ее не знаю, а уже туда же. Родит. Построим. Саратовский мечтатель. Хотя, как говорят: ''Мечтать не вредно''. Поживем, увидим.

-------------
День не день. Как обычный выходной. Умылась. Ещё раз обмылась. Накрасилась. Уже спокойный, повседневный макияж. Не вчерашняя боевая раскраска. В душе, конечно, теплится надежда, и настроение такое приподнятое. Но все, же я себя осаждаю. Спокойствие, только спокойствие. Не будем рвать с места в карьер. Все это шутка и розыгрыш. Ничего не будет и не намечается.
Достала дивиди и поставила свой излюбленный фильм ''Красотка''. Красивая история про современную Золушку. Я так поняла что уснула, потому что когда открыла глаза заканчивался фильм ''За бортом''. Это где папаша сам воспитывал четверых пацанов, а потом подцепил себе миллионершу. Это ого, сколько я проспала. Надо что-то перекусить.
Вот и успокоилась. Это все сны и сказки. Ничего нет, и не было. Завтра на работу. Хоть бы позвонил. Опять себя накручиваю. Да ни в чем я не виновата. Мне что, его за штанину держать. Съешь лучше салатик. И не нужно ни какое ''Мартини''. Так успокоюсь.
''Сотри меня из мемори'' - донеслось из комнаты. Ну что за дебильный рингтон. Да и табуретка на проходе. Точно синяк будет. И куда так спешить.
- Здравствуйте, это Игорь.
- Да, это я. Лариса. Вот и познакомились. Оригинальный у вас способ знакомства. Да-да. Все по-современному. Поцелуи и секс не повод для знакомства. А вот в театр с незнакомцем идти верх неприличия.
Халат на полу. Шкаф открыт. Рука подрагивает от нетерпения.
- Пока нет, но я думаю, у меня есть ещё время? Да. Я успею. Заезжайте. Ах да. Извините. Заезжай. Извини. Да. Мы на ты. Жду.
Не буду описывать сборы, раскиданные вещи, быструю уборку и выход. Вот и театр. Тот же что и вчера. Но совсем и не тот. Даже гардеробщица, отдавая Игорю номерки, смотрит с уважением. Вокруг вьются, как мотыльки, конкурентки. Хотя нет. Это вчера были конкурентки. Сегодня это уже охотницы и захватчицы. Сегодня я с мужчиной. И очень приятно держать его под руку, тем более что он и второй своей рукой поддерживает мою. Вроде боится что убегу. Приятно, чёрт возьми. Может и правда запала ему в душу. Говорят же, бывает любовь с первого взгляда. Может это тот случай и он в меня влюбился? А как хотелось бы. Сама? А что сама? Ну, привлекательный. Так скажем не нищий и не жадный. Красотой не блещет, но говорить мне с ним, очень приятно. Как-то, так, этого не объяснишь. Но слышу я его не ушами, а где-то там, внутри. И слова, его, вроде такие, как и у всех, простые и обыденные, но вроде доходят до самого сердца. До души. Тем более он не многословен. Даже молчун, больше. И весь вечер он держал меня за руку. Своей, тёплой, мозолистой рукой. Ладонь в ладонь. Палец к пальцу. Как-то я сумбурно все это рассказываю. Все эти мелочи, которые совсем не мелочи. И спектакль, такой интересный, но я его и не слышу, да и почти не вижу. А не подумает ли Игорь, из-за вчерашнего, что я такая, ну легко доступная, что ли? А если он ко мне пойдёт, отказать? Не пустить? Домой отправить? В баре посидеть?
Мысли рояться как пчелы.

-----------------
Какая у неё мягкая и нежная рука. Хочется держать и не отпускать ни на секунду. После спектакля пройдемся по городу. Я расскажу немного о себе. Нет, в баре мы вчера сидели. Там серьёзный разговор не получится. Она не такая. Если и был какой-то всплеск, то это скорее выброс на эмоциональный стресс. У неё же в глазах все написано. Я такую всю свою жизнь искал. И не то что для себя. Для всех окружающих оправдаю ее дела и поступки. Просто всю свою жизнь она шла ко мне. Долго и прямо. Это я блуждал от одной до другой, как слепой котёнок. А она целенаправленно шла ко мне. Я это почувствовал. Да. Все эти выводы от одной проведенной ночи. А теперь, после второй ночи, проведенной вместе, на улицах города, я уверен на тысячу процентов - это моя женщина.
Мы ходили по ночному городу и говорили. Говорили и говорили. То я, то она. К утру мы подошли к театру. Сели в машину на заднее сиденье. Я ей рассказывал о сортах и видах древесины. О своей мастерской и о том... Она положила мне голову на плечо и мирно спала. Она мне доверяет как маленькая девочка. А это многого стоит. Доверие.
Светает. Подъехала полицейская машина. Открыл окно и протянул пятисотку. Сотрудник ушёл молча. Но, то ли шуршание открываемого и закрываемого окна, а может очередной мой поцелуй ее разбудили. Она открыла глаза. Эти карие. Жгучие карие глаза, как сама любовь. Как цвет карельской березы, с ярким, структурным рисунком. Завораживает.
- Прости, я задремала. Но ты не подумай, мне было интересно. Ведь у меня отец плотничал дома. И он мне часто рассказывал о видах и рисунках структуры древесины. Вот мне и вспомнилось детство. Так стало уютно и мирно, по-домашнему, что я улетела в мечты и грезы, а там и ...
- Не оправдывайся. Любимая. Ты рядом, а большего мне и не надо. Хочу сделать для тебя сюрприз и подарок. Сможешь ты взять отпуск на работе? Поедем в свадебное путешествие в Крым. Сейчас сентябрь, отдыхающих на порядок меньше и мы проведем с тобой две незабываемые недели.
--------------
Вот и не пришлось его звать в квартиру. Он сам не пошёл. Проводил до двери и напомнив что у него квартира этажом ниже, а так же сославшись на срочные дела, ушёл. Правда уже с лестницы крикнул, что бы ждала к вечеру приятных новостей. А через три дня, как он закончит все срочные дела, мы уезжаем.
Звякнули ключи, хлопнула дверь и тишина. Зашла и я. Вещи на кресле, на диване, гардероб раскрыт. Результат вчерашних сборов. И куда бы я его приглашала? Глянул бы на это все и сбежал. Неряха. Надо все срочно прибрать. Вот так, начавшийся день в машине, прошёл в бурной суматохе. Душ. Уборка. Поликлиника.
Договорилась о подмене. Уговорила дать мне отпуск на две недели. Подругам наобещала все позже рассказать, и периодически звонить. Они хором поплевали через плечо. Сажали кулачки и помахали мне на прощание. Все. Я вольная птица. Одно огорчает. Мог бы, и позвонить или пару эсемесочек отправить.
Прошлась ещё по магазинам. Прикупила кофточку. Благо сезон прошёл и на летние товары большие скидки.
А вот и долгожданное послание.
- Сегодня в ночь выезжаем. Жди курьера. Телефон с собой можно не брать. Будем только вдвоём.
Сегодня? Да когда же я успею. И устала так что с ног валюсь. Столько всего за день. Точнее даже за два дня. Хотя - едем то на курорт. Там и отдохну. Ой, подруга, что то быстро так все развивается. Как бы чего не вышло.
Дома сложила хлеб и все скоропортящееся в кулек и отнесла под дверь бабушке на первом этаже. Она всех котов дворовых подкармливает.
Чемодан собран. А вот и курьер на пороге. Передал билет, взял вещи и понес вниз.
Проходя по лестнице, позвонила в квартиру этажом ниже. Тишина. Спустилась. Машина. Дорога. Аэропорт. Зал ожидания.
- Здравствуйте. Меня зовут Сергей.
Я обернулась. Передо мной стоял знакомый незнакомец. Тот, кто пришёл со мной из бара, но так позорно уснул.
- Вы уж меня простите за произошедшее. Просто был очень тяжёлый день, и мы с Игорем зашли в бар, немного расслабиться. Ему вроде ничего, а я не рассчитал силы. Уснул.
-А где сам Игорь?
- Он сказал про какой-то сюрприз и что будет позже. Может это вы сюрприз. С нами летите. Простите, можете дать мобильный телефон, а то я свой дома забыл. Ага. Спасибо. Вот и объявили посадку. Пройдемте.

Ну чем с вами поделиться? Был трижды женат. Теперь опять почти один. Оставил троих детей, но всем помогаю. Можно сказать, что сволочь, но никогда не предавал. Но как только… Начну сначала.
Женился в двадцать один. Сразу после армии. И я вам скажу удачно. Нет, ну бывают случаи, когда там пришел с армии. Хочется любви и ласки. Мужской коллектив два года. Один вид женщины, ее формы, глаза, и все, бегом из армии и в новое ярмо. Нет. У меня все было прекрасно.
Ехал в поезде домой, плацкартный вагон. Она в соседнем купе на верхней полке. Ехала почти одна молодежь, поэтому, к вечеру все перезнакомились и скинулись на сабантуй. Проводница нам пару бутылок продала. Посидели хорошо. Все культурно. Расходились уже после двенадцати. Все спать, а я покурить. Радостные мысли и приподнятое состояние не дают заснуть. Пока курил в тамбуре, зашел, все заснули. Иду тихонько. Полумрак. Колеса стучат. В окнах мелькают редкие фонари на переездах. Дошел. Уже хотел ложиться, а тут вдруг девушка выглядывает. Я к ней:
- Вы чего не ложитесь? Поздно уже.
- У меня полка верхняя. Мы же все выпили и теперь у меня сил не хватает на нее залезть. И вообще я боюсь оттуда упасть.
- Может вас подсадить?
- Ой, нет-нет. Что вы. Ни в коем случае. Я лучше здесь, в уголочке. У подружки в ногах. Она маленькая, я ей не помешаю.
- Ну, ложитесь на мое место. У меня вот здесь, нижняя полка. А я на ваше. Я не боюсь.
- Ой, что вы. Не надо.
- Ну не надо так не надо, а я люблю с верхней полки в окно смотреть, так что я думаю, вы мне не откажете в удовольствии поспать сверху. Вот спасибо.
Разулся и запрыгнул на ее верхнее место. Улегся. Накрылся простынею. А она не унимается. Теребит мою ногу. Повернулся.
- Спасибо вам большое. А можете дать мою сумочку, она под подушкой у меня там… Ну можете?
Приподнялся, посмотрел, пошарил рукой и выловил под подушкой «огромную» сумку. Чуть больше ладони. Отдал. А утром мы познакомились. Да так хорошо, что полгода встречались. А потом и поженились.
Моя Натали ехала в наш город по распределению. Была немного старше меня и имела высшее образование. Я устроился на свое старое место. Еще до армии приловчился плотничать и столярить. Нравиться мне запах древесины. Нравиться смотреть, как из моих рук выходит готовое изделие. Из круглого чурбака ножка для табурета. Из бруска деталь, а в итоге рама или дверь. Приятно осознавать, что ты нужен. И смотреть приятно, когда проходишь мимо окон и сам понимаешь что и выглядит красиво и сделано на славу.
Вообще древесину люблю. Понимаю. С акации хорошие инструменты получаются. Хоть рубанок сделать, хоть киянку. Крепкие и долговечные. Из липы хорошо ложки резать или игрушки. Ой! Заболтаю я вас. Долго могу рассказывать. Просто люблю это дело. А оно и необходимо для всех, и прибыльно.
Снял у мужичка сарай и после работы халтурю. Подрабатываю.
Наталья инженерит. На хорошем счету. Живем, работаем, радуемся. Собрали деньжат на кооперативную квартиру. Въехали. Новоселье устроили. Друзей пригласили. Все прекрасно. Весело. Только у друзей уже детвора сама по себе бегает, а у нас еще и не намечается.
Поговорили на эту тему после праздника. Все выяснили.
Карьера. Не вовремя. Модернизация и рост показателей. В общем, собрал вещи и в свою мастерскую переехал. Тут строгаю, тут и живу. Набил опилками большие мешки. Четыре в ряд, вот и кровать. Пятый под голову.
Приходила, просила, а потом сама на развод и подала. Лет пятнадцать спустя, видел я ее на «Мерседесе». Работает там же. И возит ее мужик. То ли муж, а может водила. Даже не поздоровалась. Хоть мы и прожили восемь лет. Не судьба.
Долго не горевал. Не по кому.
Мне двадцать девять, ей восемнадцать. Я занозу загнал. Точнее щепку под кожу, а она при медпункте медичкой. Вытащила, обработала. Так и познакомились. В свои восемнадцать оказалась уже не девушкой. Да и меня в постели многому научила. Друзья за спиной надо мной посмеивались. Только я простил ей все и даже не расспрашивал. А все за то, что забеременела сразу. Расписались. Через восемь месяцев родила. Сплетни утихли. А пока дома сидела, заставил учиться. Поступила. Тянемся на мою зарплату. Родители помогают. Она со своими долго не знакомила. Стеснялась что из деревни. А они нас, можно сказать на своих плечах вытащили. Шесть лет учебы. Старшему уже в школу. Младшей три года. Успела родить между семестрами. Теща полгода с нами жила. Но ничего. Приличная женщина. Она даже меня в мой день рождения поддержала. Так-то я не пью. Работа опасная. Насмотрелся сколько мужики с угоряки без рук или без пальцев остаются инвалидами. А тут я отгулы взял. Недельку. Ну, дома честь по чести посидели, мои тридцать пять отметили. Собрался я с друзьями в сауну там. Отдохнуть. А моя ни в какую. В штыки на меня. На друзей орет. Тут теща выходит с малым на руках:
- Ты, Наташенька, запомни, если не давать мужикам с такими же пить пиво, то найдется такая, которой он нальет шампанское. Иди родной. Отдохни.
Странно все. С чего она меня ревновать стала?
Вроде и повода не давал. Только стала к каждому слову и делу ревновать. Даже в мой сарай стала наведываться часто. Хотя до этого никогда не приходила.
Вот и учеба окончена. Интернатура. Сама уже врач. Дети растут. Жизнь идет. Родителей похоронили. Сначала ее. Деревня съела. Работа тяжкая. Вот и недолго прожили. Дом в деревне продали, и в городе купили квартиру. Я мебель делать научился. Настоящую, из дерева. Заказы хорошие. Сделаешь на заказ красоту. Сам любуешься и людям в радость. Только моя Наташа все из ревности на себе волосы рвет. Бегает проверять, когда я на квартире встраиваемую мебель устанавливаю, с кем я и как. Надоело. Перед корешами стыдно. Я себе уже мастерскую купил. Точнее купил два гаража, объединил, чуть пристроил, нанял двух помощников. Дело пошло. Квартиру, что когда-то покупали, сменили на дом. Все сам отделал. Мой дом стал визитной карточкой. Люди смотрят- завидуют. Такое же просят. Я людей вожу дом показать. Лестницы, кухни, мебель. А Наташа в крик, что блядую.
Тут как-то Витек. Наш младший подсобник. Возьми и ляпни. Ну что, мол, его тоже жинка ревновала, а он возьми и приди домой раньше. Застукал. Чуть не убил обоих.
Мне, конечно, такое не грозит. Я и живу то с детьми. Дочке уже пятнадцать. Сама кушать готовит и себе и нам. Сыну двенадцать. Он ей помогает. Дружно живут. Хорошие у нас детки. А мама то на операции, то на дежурстве. И решил я своей показать, как плохо жить, когда друг другу не доверяешь. Думаю, схожу, раз пять к ней на работу. Сделаю вид что ревную. Пусть почувствует как это унизительно. Но пять не потребовалось. Хватило и раза. Нашёл ее в клистирной. На кушеточке. Под медбратом, что от армии косил. Хоть бы с врачом, каким изменяла, а то с сопляком. И чего ей не хватало? Сама же всему с молодости в постели научила. Жили без ограничений. Дома в постели все можно - наш девиз. А тут, наверное, молодость вспомнила или как говорят про мужиков, на свежатинку потянуло. Захотелось молодого тела. Мне-то уже сорок пять.
Развод тяжёлый был. Детей ей присудили. Дочка рыдала. Сын сбежал.
Сына нашёл и вернул. Дочь успокоил. Собрал вещи, сказал адрес квартиры родителей и ушёл.
Так мне обидно стало. Что я, не мужик что ли? Чего она от меня загуляла? Пошёл я и направо и налево. Да так что заразу подцепил. Лечился. Полгода ещё воздерживался. Вроде пронесло. Без последствий.
Она пришла окна заказывать. Звали ее. Ну не поверите. Снова Наташка. Третья уже. Только не городская. Живёт в пригороде. Познакомились. Повстречались. Съехались. Я к ней переехал. Не думайте, детей не забываю. Дочке звоню. Встречаемся в парке. Гуляем. Они рассказывают, как прошла неделя. Какие планы. Доча у меня молодец. Трудяга. И дом весь тянет, и учиться хорошо. Сынок по ленивее. Даже тройки проскакивают. Хоть сестра и заставляет, но ленится. Все компьютер. Техника хороша, только в хороших руках. Если дочка свой ноутбук под учёбу настроила, то сын только играется.
Я своей третьей сразу объявил: - Суббота, детский день. С утра меня нет.
Она, в принципе и не возражала. Даже пару раз с нами гуляла. У неё ведь тоже сын есть. Ему четырнадцать. Поначалу ленив был. Гуляка. А потом ничего. Я его в мастерскую взял. Рассказал все. Показал. Он попробовал ложки резать. Теперь вот вырезает и выжигает по дереву. Все доски и ставни в доме украсил. За двери принялся. Краску обжигает. Чистит. Вырезает. Матирует. Лакирует. Красотища. Вот что значит инструмент в хороших руках.
Опять я за работу. Хотя чего не похвалить если у парня красота получается. Третья Наташка даже приревновала слегка:
- Это чей сын. Мой или твой. Чего он все в твоей мастерской крутится. Домой не загонишь.
- Наш! - Говорю.
А когда он научился, то совсем успокоилась. Ведь теперь не дом, а картина расписная. И все бы ничего. С парнем общий язык нашли. По субботам со своими встречаюсь. Помогаю. Не ревнуют. Не запрещают. Не. Не и не...
Только жизни - семьи настоящей нет. Все как - то так. На скорую руку. Тяп-ляп. И расписались побыстряку и живём как не родные. Родить? Так поздно уже рожать. Под полтинник обоим. Не клеиться все. Еда в доме есть, да кушать не хочется. В сексе тоже без ограничений, только в темноте все. Вроде как украдкой. То ли боится чего. А может, стесняется. Спросил как-то. Обиделась. Ушла от разговора. Даже хуже стало. То хоть раздевалась в темноте. Очертания видел. А теперь или отвернись, говорит, или я прихожу, а она уже под самый подбородок под одеялом. И зимой и летом под пуховым. Сдохнуть от жары можно, а ее не вытащишь.
Обиделся я. Не пошёл домой ночевать. Засел в баре. Взял соточку. Покушать отбивную с картошечкой. И сижу себе. Одна подсела. Отшил. Другая вопросы задаёт. Послал. Ещё не выветрилось из памяти как от одной из таких заразу подцепил и долго лечился.
Спать пошёл в мастерскую. Благо все теперь своё. Машину под баром бросил. Не люблю я это дело. Пьяным ездить. А выспаться надо было. Утром встреча с детьми. Сыну подарок купить. День рождение у парня. Мать ведь и не вспомнит. Я ей позвонил, так она меня обвинила, что это я их бросил. Только не вспомнила, что я оплатил дочери учёбу в университете. Сынок вот тоже за ум взялся. Едет в Сочи на мировую олимпиаду по физике. Я там точно не знаю, но что-то из этого. Приятно мне, черт возьми. Мои! И не оболтусы, какие, а грамотные! Не то, что я, всю жизнь у верстака. Правда и мне грех жаловаться. Из маленького сарайчика у меня уже целый цех. Нанял директора. Менеджера. Рабочих еще. Дело движется. Сам работаю. Люблю это дело. А в кабинете сидеть, это пусть кто знает и умеет. Мое дело – дерево! Только и успеваю – платить.
Правда весь такой розовый и пушистый получился? Только это на первый взгляд. Так я могу и вспылить. Если мне мешают или что не получается. Кто меня знает, то и близко не подходят. Идут себе десятой дорогой и все мимо. Вот успокоюсь, найду решение. Или когда я в дело погружен. Мысль идет, рисунок перед глазами. Только тронь меня, отвлеки. И всем места мало. Всех из цеха выгоню. Один работаю. Все за дверью. Это, наверное, уже возрастное. Нервишки пошаливают.
Так вот стало и теперь. Неделю я себе места не нахожу. Всем недоволен. Дома проблемы. Рабочие в цех раньше девяти не заходят. В общем, то мы с восьми начинали. Но теперь мне дают час на то, чтобы я успокоился и втянулся в работу. Потом я уже никого и ничего не вижу. Весь в своем искусстве. А так самодур. Даже с директором своим переругался. Он кричит, выгоню, а я ему в ответ – уволю. Поорали друг на друга и в бар пошли. С горя по соточке вмажем.
Я норму знаю. Взял себе сотку с закуской и сижу. Блуждаю среди своих извилин. Ищу хоть одну прямую. Что бы определиться с направлением. Чего еще мне надо? Куда тянет? Чего хочется?
А мой директор нет. Тот молодой. Ему еще и сорока нет. Я специально такого нанимал. Что бы и опыт был, но к креслу чтоб жопой не прирос. Шевелился. Так вот он выпил, мало показалось, и пошел к стойке, там выпил. Мне ведь тоже много надо. Пью редко, так что для меня эта соточка точно - мизер. В голове уже хорошо. Настроение прибывает.
Тут этот, директор, от стойки пропал куда-то. Я оглянулся, не видать. Ну и ляд с ним. Еще с часик посижу и спать. Надо обдумать серьезный вопрос. Идти спать на родительскую квартиру или в мастерскую? Домой точно не поеду. Пока моя третья не поймет, что под одеялом жизни нет, и не появлюсь. Дудки. Ха-ха. Дудки ей. Пока дом ей отделывал, расписывал, украшал, обставлял – то был нужен. А теперь она от меня под одеялом прячется. Я что инопланетянин что ли. Ты ко мне так и я домой никак. Живи сама. Под своим одеялом. Жарко мне там и не видно. А я мужик. Я хочу заботиться о ком-то. Я люблю глазами. Мне все видеть и пощупать надо.
Что–то я напился сегодня. Наверняка мне сегодня мой директор лишку налил, сволочь. От чего меня так несет? И где он сам? А! Вот.
Зовет куда-то. Взял тарелку, графинчик. Ага. Вон. За соседний столик. Какая красивая женщина.
- Здравствуйте. Только не говорите, что вас зовут Наталья. Я этого не переживу.
- Людмила.
- Вам не повезло. Ни один из нас не Руслан. Простите за избитую шутку.
- Ничего.
- Это мой директор. Наливай. Даму не обдели. Будем знакомы.
Посидели неплохо. Даже мороженным с вишенкой в ликере, закусили. Вкусно и приятно холодит. И вот, вы себе не представляете. Директор мой нализался. Я-то его знаю. А я решил разом, отомстить всем трем моим Наташкам. Изменить хоть раз в жизни, но с Людмилой. Поднялся приглашать ее, как она взяла и меня отшила. Вот эта малолетка, на вид лет до тридцати, променяла меня, солидного мужчину, на этого сопляка, хоть и сорокалетнего директора. Ну и флаг тебе в трусы. Ты же его не знаешь. А это его критический вид. На ногах стоит, а как сядет и пригреется – то все. До утра не разбудишь. Ну и сама виновата. Пойду домой.
О! Они, что меня преследуют. Чего они впереди плетутся? Хотя нет. Раз они впереди – то это я преследую. А я нет. Не преследую. Я на родительскую квартиру иду. Тут ближе, чем до мастерской. Тогда откуда они знают, куда я иду?
На улице свежо. В голове светлеет. Смотри-ка. Вроде и, правда идут туда же, куда и я. Ну и пусть. Я подожду. Тот же подъезд. Хотя тут девять этажей. Может ведь она здесь жить. Сам-то я здесь редкий гость. После смерти родителей, все остается, так как и было. Просто ради памяти. Я когда прихожу, снимаю пленку с кресел, диванов, вроде как в детство окунаюсь. Воспоминания. Это мой уголок уединения.
Уехали на лифте. Дождался возвращения и поднялся в квартиру. Поставил греть воду. Открыл балкон, что бы проветрить все и выгнать затхлый воздух. Тишина. Тихо засвистел на кухне закипающий чайничек. Налил кружку кофе и вышел на балкон. Красота. Город спит. Алкоголь из головы почти выветрился и такое успокоение. Так все легко и приятно. Постоял. Стали замерзать ноги и я решил надеть отцовы тапки. Повернулся…
- Да есть в этом городе мужики то?
Раздалось сверху. Решил для прикола продолжить слышанный ранее анекдот:
- А что у вас есть что выпить?

Решила сегодня сходить на охоту. Не то что бы мужика хотелось, просто настроение паршивое. Какое-то состояние не стояния. На работе со своими погрызлась. Толян опять напился. Уронил коробку с медикаментами. Прямо в пыль. Ладно, там, потрусили, где подчистили, вот и сама коробка сломалась, но и это все проблемы. Я ему все высказала, так эти дуры начали его ещё защищать. Мол, у него жена родила. Празднует. А мне что теперь, от нашей грымзы втык получать? За испорченный товар, за ящик. Да и что за пьянка, если жена родила? Будешь министром, будешь пить. А пока ты работяга, то тянись и работай. Жене ты нужен трезвый и с деньгами, а не таким что валяется в грязи без бабла и хоть каких-то видов на улучшение жизни. Я вообще не представляю себе, как можно рожать от алкаша. Ну, какие у него перспективы? Впереди только побои, нищета, грязь и безысходность. Вот поэтому в свои - э-э-э - осьнадцать, я и не замужем. Зачем плодить нищету.
Мой идеал мужика? Да таких и не существует, так зачем об этом ещё и говорить. Сразу запишешь себя в пессимисты. А я привыкла смело смотреть вперёд. Нет его, этого единственного и не надо. У меня есть подруги, друзья, знакомые. Бывают изредка проблемы с нашей несовершенной физиологией, ну, то есть, потребности моего организма. Так эти проблема решаема с помощью мимолетных знакомых. Вот этим, ну в смысле, поиском мимолетных, я и занялась. Хотя тоже есть проблема. Не хочется вот, так, из под забора. Нужно ведь и поговорить. Посидеть за бутылочкой шампанского. Пусть и не в баре, на моей территории, но все должно быть красиво. Не хочу как в тех фильмах. Пришёл, нажрался, скрутил в бараний рог, взял то, что хотел, отымел как последнюю суку и был таков. А мне только останется убираться, мыть посуду и переживать до ближайших дней, что все прошло удачно. Была у меня пару раз такая охота. После таких козлов, на полгода охватывает омерзение и отсутствует всякое желание.
Вот так, пользуясь прошлым опытом, я и пошла не в бар-ресторан, а просто в театр. В баре это сразу уже ищешь налитого алкоголем. А для мужика, выпившего стакан водки, все женщины красавицы. Я не скажу, конечно же, что сама уродина. Но хочу, что бы он увидел мою внутреннюю красоту. Душу. А внешний вид это третье. Я могу своей косметикой такой фасад оформить, что проснувшись утром, мужик утверждает, что спал всю ночь с другой женщиной. Рисовать я умею. А как умоюсь... Ну не будем о грустном.
Короче, пришла я к театру. Хожу туда, сюда под стенами. Вроде народ солидный стоит. Машины подъезжают приличные. Мне даже подумалось:
- Чего я раньше-то не сообразила. Здесь, наверное, и супруга себе можно подыскать. Смотри-ка ты, как здесь все неоднозначно. Настроение улучшилось. Решилась зайти. Фойе. Вешалка. Поднимаюсь наверх. Тут настроение моё на половину упало. Зашла в холл и все поняла. Я такая, вся из себя умная, но не одна, а весь театр. Охотниц девяносто пять процентов. Те же, кто уже заполучил свою жертву, гуляют под ручку, но при этом придерживают жертву и второй рукой.
Мне сразу пришёл сюжет в голову, как пятеро грибников выходя из леса с пустыми лукошками, увидели друг друга и один, большой белый гриб на опушке. Бежать и хватать вроде не прилично, но приближаться нужно максимально быстро. И тут, какая-то молодуха, хвать двумя руками - и потащила в свою берлогу. А он как телок идёт за короткой юбкой и глубоким декольте. Хотя под ним явно четыре пакета ваты, а не приличная грудь. Да и задний фасад увеличен за счёт прилепленных к трусам прокладок, для увеличения бедер и заднего фона. Придут домой, она все снимет, и он увидит, что швабра толще. Мне можете ничего не говорить, сама такая была. Правда, с прокладками у нас было туго, но мы находили что подложить. Вплоть до бабкиных ретузов. Они и мягкие и тёплые, да и ложатся в трусиках как надо. А домой пришла. Бегом в ванную забежала. Обмылась и в ажурном бельё выплываешь, такая вся раздетая. Он такой сначала теряется, что снизу уже и взяться не за что. Но вид белья его возбуждает. А как лиф сняла, он в шоке. Оно и сверху гладко, но я уже рядом и ему ничего не остаётся.
Правда утром от него и следа не заметишь. Исчезает ещё до того, как я просыпаюсь. Но все это в прошлом. Сейчас я что надо. И мужикам, да и мне самой, нравится.
Отвлеклась. Ушла так сказать в себя и прогавила очередного. Ан, нет. Не прогавила. Это молодуха просто сильно поспешила. Ухватила мужичка, и в зал, да не тут-то было. Вон сзади их мадам догоняет. Сейчас что-то будет. Бац. Удар клатчем по затылку. Молодуха с испугу в сторону, а степенная пара следует в зал. Да уж. В таких делах спешить не следует. Видно супруга в туалете или раздевалке задержалась. Облом.
А меня это улыбнуло. Правда, ненадолго. Сама-то я тоже сама. Ладно. Все уже идут в зал. Следую со всеми. Ну и ничего себе спектакль. Приятно посмотреть. Мальчики на сцене хоть куда. Да и смысл нормальный. Правда я сюда не за этим пришла.
В перерыве мои догадки подтвердились. Те пять процентов, что составляют в театре мужики, привязаны к своим собственным женам. Здесь ловить нечего. Нет среди сильного пола, интеллектуалов.
После спектакля зашла в бар. Выпить рюмочку мартини. Вот где все. Пока женщины развиваются интеллектуально, это стадо макает свой мозг в алкоголь. Ну не могут же все женщины быть уродинами? Для чего тогда мужикам напиваться?
Может, нужно было в кино сходить? Хотя нет. Там тёмно, и все сидят парами. Партнёра нужно искать до сеанса.
Ну что, будем действовать по старой схеме. Пару бокалов мартини и все кругом красавцы. Кто первый подойдёт, на того... Ого! Сразу двое заглядываются. Мне везёт. Можно даже сделать выбор. Двое? Нет. Я не такая. Мне вообще вся эта грязь не нужна. Это всё мой организм требует. Кстати организм тоже мужского рода. Вот он, гад, и требует мужика. Гормонов ему не хватает. Ну, когда уже изобретут такие таблетки, выпила, и ничего не хочется.
А они оба ничего. И речи не пьяные. Но вот этого, что справа, я уже видела. Может раньше, где встречались. Или так же ловила? Ладно. Проехали. Пойду с левым.
Ха. Нормально. С левым, налево, потому, что сидит слева.
А эти гады подливают и подливают. Нет. Хватит пить, пора идти. Я не за этим сюда пришла. И так уже качает.
Отшила правого и с левым пошла домой. Ну конечно ко мне. Вам что попадаются мужики, кто к себе водит? Нет уж, увольте. Была раз. Серые простыни. Прокуренные стены и вещи. Горы посуды в раковине. Вроде он к себе домработницу привёл, а не приличную женщину. Как-то двояко звучит: ''А не приличную женщину''. Я приличная. Это просто оборот речи такой получился. Так что сразу ко мне.
У меня и обстановочка. И в ванной все что надо. Ну, в общем, вы меня понимаете. У себя это у себя. Что ему-то надо. Унитаз вот. Душ обмыться. Все его потребности. В холодильнике масло, сыр, колбаса. Утром перехватил и вали. А мне много чего требуется. И это многое у меня есть. Так что ко мне.
Идём. Оглядываюсь. Тот, что справа сидел, идёт сзади. Наверное, надо было его брать. Он сам идёт, а мой подопечный уже слегка на меня опирается. Ну, ничего. Сейчас холодный душик. Сначала я, потом он. И все будет в порядке. Тот правый плетется следом. Может он нас преследует? Вот гад. Но в квартиру все равно не пущу.
Вот и дошли. Этот следом. Мы на четвёртый этаж лифтом. Пока лифт вниз пошёл, мы уже в квартире. Дверь закрыла. Провела гостя на кухню. Вот на столе можно ещё закусить. Минералочка.
- Я сейчас. Быстренько душ приму.
Выглянула на лестничную клетку – тишина. Да и недолго я была. Выхожу, а он гад спит. Тормошила его, по щекам даже била. Ноль. Ну, вот что за облом. Притащила хряка на хату, а он возьми и отрубись.
А я такая вся выплыла из ванной (ну вышла типа) в неглиже. Тонкое, кружевное бельё. Пеньюар из ЮАР. Это жаркая страна и там знают толк в тонких вещах. Ни веса, ни тени такой пеньюар не имеет. В общем, стою вся такая, а он сука спит на весь уголок. Ещё и подхрапывает.
Накинула я халат, просто поверх. Прошла в комнату. Налила себе с горя пару глотков коньячку и вышла на балкон.
Тишина. Город спит. И этот, сука спит. С горя глотнула этот коньяк залпом. Заглушая внутреннюю боль, и как заору:
- Да есть в этом городе мужики-то?
И как отскочу в сторону и назад, от тихого вопроса:
- А что, у вас есть что выпить?
- Да зажритесь вы суки своим алкоголем. Я так понимаю, что вы все уже спились, и быстро все передохнете.
Хотела зайти в комнату, а дверь ни в какую.
Захлопнулась.
Я и так и эдак ее толкаю. Никак. Хорошо халат успела накинуть, но ноги все одно стынут. Мечусь по балкону в поисках решения. И тут голос снизу:
- У вас что-то случилось?
И я решилась. Ну не спать же мне на балконе.
- Мужчина, а вы где?
- Этажом ниже вас.
- Вы не могли бы мне помочь? У меня дверь на балкон захлопнулась. Поднимитесь, пожалуйста, ко мне. У меня шестнадцатая квартира.
- Раз у меня двенадцатая и я под вами, то у вас точно шестнадцатая.
- У меня дверь открыта. Помогите даме, пожалуйста.
Этот гад ещё и умничать будет. Я уже околеваю, а он меня своей эрудицией пытается удивить. Хорошо, что я коньячка чуть выпила. Так бы уже замерзла бы. Стою, жду, нету. В голову начинают лезть не хорошие мысли. Одна страшнее другой. Поняла - трезвею от холода. Ниточки, веревочки да кружавчики не сильно греют. Я в прекрасном, привлекательном виде, но он не греет. Тепло только от старого халата. Вот так вот порой спасает не красота, а накинутая наспех одежда.
Где же этот осёл. Сказал я иду, а самого и след простыл. А может меня уже грабят? Первый претворился пьяным, второго тоже сама пригласила. Дверь не захлопнулась, а первый ее открыл тихонько. Пока я тут - общалась. Да нет. Бред какой-то. Как, тот второй попал в двенадцату квартиру? А может он там всех убил, и теперь они вдвоём со мной расправятся. Может начать кричать и звать на помощь? Или нет, лучше спрыгнуть вниз, они открывают дверь, а я уже здесь с милицией. Вот себе надумала. На четвёртый этаж с милицией прилезет. Ага, главное отсюда сначала спрыгнет. Ой, мамочки! Что же делать? Ну чего я такая глупая. Мужика захотелось. Нет, это не мне. Это моему организму. Так как организм мужского рода, вот ему и захотелось пообщаться с мужиками, а я здесь не причем. Ты не причем, а у тебя уже, наверное, все с кухни вынесли. Вынесли - а куда? Вон вход в подъезд. Никакой машины там нет. Когда они мои тарелки вилки носить будут? В другую квартиру? Так я завтра, если не убьют, с милицией в ту квартиру приду и все отберу. Милая, ты себя слышишь? Сама же говоришь, если не убьют. А они не постесняются, просто бахнут молотком для отбивки мяса по темечку и все, забудешь и про вилки и про тарелки.
Мамочки. Я не хочу молотком. Да ещё по голове. Это же больно. Если убьют, то пусть как-нибудь тихонько, чтоб я не заметила, или хоть не боялась.
Тьфу. Тьфу. Тьфу. На все глупые мысли. Чего удумала. Может мужик квартиру в темноте не найдёт? А может тот, что на кухне, на уголке проснулся, увидел другого мужика и подумал что муж. И они теперь там мутузят друг друга. Вот смехота. Ага. Так смешно, что зубы стучат как железнодорожный состав на перегоне. Ангина или грипп мне обеспечены. Ну, где хоть кто-нибудь.
- Люди. Спасите.
Начала скулить я. И стала тихонько, ногтями шкрябать дверь. Мысль о безысходности и быстрой смерти плотно засела у меня в голове. Решила начинать кричать, пусть хоть кто-то из соседей проснется и меня спасёт. Повернулась, открыла рот и услышала звук открываемой двери.
Одним, резким прыжком, я очутилась в комнате, а заодно и в своём огромном, мохнатом пледе, который обычно лежит у меня на диване. И полетела. И закружило. И вот я уже у стола, на котором горят свечи и стоит кастрюлька с чем-то ароматным и явно горячим. Я протянула руки и, не прикасаясь, стала греться от кастрюльки. Обернулась. Это был он. Тот же костюм. Тёмно русые волосы. И нахальная улыбка. Мужик из бара. Тот, которого я отшила. Значит второй, спит на кухне. Я попала. А он, вроде прочитав мои мысли заговорил:
- Вы уж простите, что задержался. Мы как с вами переговорили на балконе, то я быстро поднялся. Иду и думаю, что вы точно замерзли там. Надо поставить чайник. Пока я вас выпущу, чайник уже нагреется и вам будет в радость сделать пару глоточков. Пришёл на кухню, а там мой конкурент. Ну не мог же я такое степень. Схватил его в охапку и выпроводил аж до первого этажа. Он там, у окошка и продолжил свой сладкий сон. Поднимаясь к вам, вспомнил, что на днях купил набор специй для приготовления грога. Ой! Ну что за растяпа. Говорю, говорю. Нет бы, налить. Вот пейте, пожалуйста. Можно и я рядом с вами?
- Садитесь, конечно.
Предложила я, а саму так и колорит. Сделала небольшой глоточек. Вкусно. Сделала ещё один, побольше. По телу побежало тепло. Тонкими нитями, охватывая все новые и новые участки. Теперь только ноги и руки остаются холодными. А меня все одно понемногу трясет. Может, заболела. Надо, наверное, выпроводить спасителя и улечься в постель. Завтра выходной. Отлежусь.
- Вы не сильно устали от моей болтовни? Вот поднимаясь к вам, заскочил к себе на секунду. Взял пакетик и уже здесь. Ваш чайник уже засвистел. Вы тоже не признание электрические чайники? И мне обычный, больше нравиться. Пока он пыхтит, греется, а потом сначала тихо, а затем все сильнее и векселей начинает свистеть. Такое чувство, что ты не один дома. Потом садишься за стол. Наливаешь чай. Ставишь чайник на центр стола, и смотришь в отражении, как мужик рядом пьёт чай. Вот я уже и не один. В квартире становиться уютнее и теплее даже от одного чайника.
Он рассказывает, а сам подсел поближе. Сначала дал мне выпить несколько больших глотков. Затем взял мои руки в свои и дышал на них отогревая. После этого положил сначала одну мою ногу себе на колени, а следом и другую. Нежно поглаживая и водя пальцами от стоп до коленей.
И чуть выше. И чуть чаще. И чуть учащеннее. Дыхание. И на кровати. И... нет ничего на свете, девочки, лучше, чем грелка во весь рост. Наши ноги сплетались в такие узлы, что казалось мы в этой позе навечно. Но в следующий момент уже мои ноги как волосы, раскиданные по постели в разные стороны. А вот сначала. И опять. И снова.
Уже утро. Не сразу сообразила, что за звуки. Храпит. Но странно, меня это не раздражает. Заворочался. Кряхтит. Значит просыпается. Есть у мужиков такая манера. Проснулся, поворочался, недовольно покряхтел и все. Замолк. Определяется с месторасположением. Дома он или где?
Закрыла глаза. Жду. Чего-то медлит. Или не раздуплился где он, или непонятно что. Ага. Шарит под одеялом. Вот. Нащупал. Меня. Мацает. Гладит. Выше. Ниже. Как это у него ловко получается. Буду, наверное, просыпаться. Открыла глаза. Нет, не открыла. Его губы поверх. Целует. Так хорошо и лень вставать, но надо, же его отблагодарить. А что для мужика не хуже секса? Правильно. Картофель, жаренный и большая отбивная. Медленно сползаю с кровати, беру с пола свой халат, иду к ванной. Надо принять душ, иначе никаких сил нет. Только нега и истома. Поворачиваю голову в сторону кухни. Там вроде шорох или какое-то движение.
Эта картина меня поразила.
В дверном проеме. Возле стола. Мой взгляд поднимается снизу вверх по мохнатым ногам, по голому заду и на волосатую спину. Да на нем только фартук. В одной руке картошка, а в другой нож. Хоть убейте. Девки! Да я голову даю на отсечение. Вы никогда не видели такой картины. Голый мужик, в одном мини фартушке в мелкую ромашку, чистит картошку. Я заржала. Он повернулся всем телом. Уставился на меня и смотрит. Я смеялась, пока не поняла, что стою совсем голая. Халат в руке. А поняла я это только в тот момент, когда фартук у него впереди стал приподниматься посередине. Я как взвизгну:
- Нет. Я ещё не мылась.
И сама прыг в ванную. Только включила воду. Он тут как тут. Он что, с тюрьмы или с севера, что так изголодался.
Но душ все равно отрезвляет. Достала ему свой новый халат. Сама застегнулась на все пуговицы. Надо приготовить поесть. Картофель начищен. Жарится, стучу молотком по мясу, а в голове мыслей кукуева туча. И кто он? И откуда? Я его раньше здесь не видела. И планы грандиозные на совместное проживание. И ещё планы, что его квартиру будем сдавать. А потом когда отбивную на сковороду ложила, масло как стрельнет. Да на руку капелькой. Аж вздрогнула. А может, он женат? Да скорей всего женат. Такой племенной и ничейный? Врят ли. Таких ещё от мамкиной сиськи забирают, а взяв раз в руку уже не отпускают никогда. Просто у него жена в командировке, вот парнишка и решил развеяться. Ну и пусть. Я же не его жена, что бы следить за нравственностью мужа. Это ее проблемы. А взгляд то, у него какой. Сам сидит, телевизор смотрит, а кинет взор на мою спину, аж печет. Я чувствую этот взгляд. Нет. Надо думать про отбивные иначе и картошку спалю. Чем его кормить. А вот интересно, она надолго в командировку уехала? Вот бы на недельку, я бы отгулы взяла. Или на месяц. Тогда в отпуск и к морю. Ну и что с того что не сезон. Мне же он нужен. А там, подальше от быта и от подруг. Завистливых и любопытных.
Эх. Язык так и чешется расспросить его обо всем. Но пока мужик голоден - молчи. Ещё вспылит. Сама нарвешься. Вот поедим, тогда и поговорим. Он уже с нетерпением поглядывает. Да и ароматы по кухне не слабые. Сама уже голодная. Ну, в прямом смысле, не в том. В том уже сытая, хотя это как приласкать, ой, посмотреть. Не, ну вы меня поняли. Что-то я задумалась. Бегом на стол, огурчик, помидорчик, тарелочки уже стоят. Насыпаю. Вкусняшка. И он молодец. Ест прилично. Хоть и одной вилкой управляется, без ножа, но не чавкает и не ляпает по всей скатерти. С хлебом. Аккуратно. Культурно, ничего не скажу. На столе водка - не притронулся сам и мне не предложил. Я бы и отказалась, завтра на работу. Дошёл. Кусочком хлеба вытер тарелку. Хлеб в рот. Тарелку в мойку. Ну и что? Котёнок к лотку приучен. Видно, что воспитан. Явно женское воспитание. Ни один мужик, сам до такого не дойдёт. Сказал - ''Спасибо'' и ушёл в комнату. Только хотела разговор завести. Слышу, в спальне включился телевизор. Ну что? До этого момента, мне все нравилось. Посмотрим, что будет дальше. Помыла посуду, убрала со стола. Услышала пиликанье мобильного телефона. Прислушалась. Нет, не мой. Другая музыка. Щелкнул замок на входной двери.
Я все поняла. Сделала несколько шагов до двери. Заглянула в комнату. Никого. Окинула беглым взглядом вокруг. На столе лежит лист бумаги. Я бухнулась в кресло и заревела. Что тут ещё и читать? И так все ясно. Сбежал!!

- Здравствуйте дети.
- Здравствуйте Владимир Иванович.
- Садитесь. Кто скажет, какой у нас сейчас урок?
- Урок математики.
- Вот и прекрасно. Откройте тетрадочки, сейчас мы решим задачу про котов.
- Про каких котов?
- Ну, про рыжих и чёрных.
- А вы любите котов?
- А, правда, что коты это лучшие друзья.
- Не все сразу. И мы сейчас не о природе говорим, а решаем задачки по математике. Хотя отвечу.
Котов я люблю. Но лучшие друзья для людей это собаки. Они настолько преданные и верные друзья, что порой лучше самих людей. Посмотрите детки, сколько бездомных собак бегает возле школы. Это потому что вы - дети, добрые по своей натуре. Вы подкармливаете этих животных, делясь с ними своими завтраками и обедами. Вы гладите и ласкаете их, а они преданно жмутся к вам и заглядывают в глаза. Вдруг кто-то возьмёт их домой. И тогда собака будет преданно нести ежедневную службу возле дома или в прихожей. Даже когда нам кажется, что собаки целый день спят, вы только присмотритесь. У них два уха как часовые на посту. Малейший шорох и ушко поворачивается в ту сторону. А как они ластятся и прыгают от счастья, когда хозяин возвращается с работы. Даже если хозяин или хозяйка не в духе, и отгоняет собак, они не в обиде. Они садятся и ждут. Ждут ласки. Ждут еды. Ждут вкусненькой подачки и ждут, когда хозяева успокоятся и обратят на них своё внимание. Собаки настоящие друзья. Они умеют ждать.
- А кошки?
- Ну, нет. Кошки это лизуньи. Подхалимки и хвастуны. Как они обихаживают своего хозяина, выпрашивая вкусности. Собака может жить и во дворе, на снегу. Кошка же нет. Она ищет тёплое место. Диван, кресло, кровать. Если хозяин не поделился с кошкой тем, что ест сам, то она спокойно запрыгнет на стол и попытается стащить еду сама.
- Так значит кошки плохие?
- Да нет. Кто вам такое сказал? Вот пришла ваша мама с работы. Она устала. Раздражена. Проходя, поругала собаку, что б та не прыгала возле ног. И села в кресло, что бы пару минут передохнуть, перед тем как приготовить вам ужин. Только села, тут прыг, и кот мягкими шажками с подушки дивана переходит на колени. Усаживается и начинает мирно мурчать. Рука сама тянется, что бы погладить. Приласкать. И то раздражение, та наэлектризованность, что только что была у мамы, сразу переходит в шерсть кота. Мама успокаивается и через пару минут идёт на кухню, что бы накормить вас, вашу собачку и побаловать котика.
- А у нас кошка Маруся, лечит маму. Она ложится на мамину печень, которую в больнице резали и доставали камни. Я их видела. А мама говорит, что кошка снимает воспаление и ей помогает.
- Ну конечно помогает. Когда у человека что-то болит, то это место воспаляется и выделяет тепло. Вот вы когда бегаете, ударили ножку или руку. Место удара болит и очень горячее. Вот кошки и ложатся на такое воспаленное место. Снимают жар и заодно боль.
- Владимир Иванович, а вы любите собак и кошек?
- У меня дома две собачки. Я их нашёл зимой на улице и принёс домой. Теперь они живут у меня в прихожей. Моя жена часто на них ругается, из-за их шерсти. Но очень любит, так как с собаками необходимо гулять. А это даёт ежедневно полчаса обязательного общения с людьми. Ведь не всегда выделишь время просто поболтать с соседями. А тут необходимость. Вывели собак на улицу. Они резвятся, бегают, делают свои дела, а она стоит и общается с людьми. Дышит воздухом.
- А вы гуляете с собаками?
- Нет, Витя. Я тут с вами занимаюсь. Только по выходным дням у меня, получается, выделить время для собак. И чужие, бездомные собаки тоже приходят в это время. Так как я никогда не иду с пустыми руками. У меня всегда есть косточки или печенье для бездомных. Я люблю всех животных. И не люблю тех людей, которые этих животных выкидывают на улицы. Домашние животные не дикие. Их просто выкинули. Поигрались как куколкой или машинкой, и выкинули когда надоели. Потом уже, от безысходности и просто по природе они начинают плодиться и вместо двух-трёх выкинутых собак по нашим дворам бегают целые стаи. Люди на них начинают ругаться, бить и гонять. Совсем не понимая, что сами и создали эти стаи.
- А кошки.
- Кошки немного другое дело. Они не собираются в стаи. Они обособлены. Кошки гуляют сами по себе. Не в прямом, конечно, смысле. Просто они на улице единоличники. То, что досталось из еды, съедают сами. Редко делятся и то если еды много. Вы же слышали, как кошки рычат, отгоняя желающих отобрать у них корм.
- А ещё кошки мурчат.
- Да. У кошек в горле есть такая пластиночка, которая вибрирует и создаёт звук, который мы принимаем за мурчание. Звук такой кошка издает только когда ей хорошо, тепло и уютно. А вообще кошки хитрюги и страшные подхалимки. Когда им что-то надо, то могут долго ходить вокруг вас. Тереться, мурчать, тыкаться в руки и щеки своим мокрым и холодным носом, лишь бы вы обратили на них внимание и дали вкусняшку.
- А что для них самое вкусное.
- Наверное, мясо. Хотя кошки такие же разные, как и люди. И вкусы у них разные. Кто-то любит сырой картофель. Кто-то дыню. Огурцы. Кукурузу. Но самый деликатес все-таки мясо. Они и мышей ловят только для игры и из-за мяса. Ведь кошка долго играется мышью, прежде чем попробовать ее как завтрак.
- А мой папа сказал что кошки и собаки хуже всего на свете. Других же животных он любит только на своём столе, жаренных и с приправами.
- Вряд ли Паша, твой папа тебе объяснял, что люди порой хуже животных. Ни одна кошка не бросит подрощенных котят. В первые минуты бывает, так сказать после родовой стресс или та кошка, что воспитывалась без мамы. Так же и собаки. При пожаре в доме, кошка сама сгорит, но вынесет котят из опасности. Животные не убивают себе подобных. Вот зайцы своих детей прячут в норках или под ветками елей. И ни одна зайчиха не пробежит мимо, если услышала писк маленьких зайчат. Не смотря на то чьи это детки, зайчиха остановится и накормит их. А сколько примеров в жизни, когда собаки принимают в семью котят, а кошки - кутят. Тысячи. Все мы знаем маугли. Когда волки воспитали человеческого детеныша. А ведь это не сказка. Наука знает более десятка таких случаев. Но история не знает, ни единого случая, приёма в человеческую семью какого либо животного на полных правах. Только как животное. А как же, мы же цвет земли. Хотя, по сути, мы такие же животные. И даже порой худшие представители животного мира земли.
- А почему?
- Мы так устроены. Убиваем, себе подобных. Ведем бессмысленные войны. За придуманные нами же бумажки, называемые деньги, убиваем и уничтожаем себе подобных.
- А мой папа говорит, что на нас напали, захватили и мы теперь отвоевываем своё.
- У тебя хороший папа. Но, Павлик, не все люди всё и всегда понимают. Нас захватили не те люди, с кем мы сейчас воюем, а в то время когда мы совершили вторую революцию в нашей стране, нас предали и предатели сели у власти. Не было в нашей второй революции вождя, который привёл бы страну и нас к народному счастью. Про первую революцию вы будете учить через три года на уроках истории. Там вы узнаете и про вождей. Трудно судить великих. Можно их унижать. Правда, мёртвых. Вон сколько памятников сносят. Это все трусы. Очень уж они боятся лидеров, даже бывших. Вот и пытаются из людской памяти изъять историю. А ведь без истории не бывает народа. Кого мы знаем из великих нашего народа?
- Шевченко.
- Правильно. Тарас Григорьевич Шевченко. Величайший, всемирно известный поэт, писатель и художник. А ещё кого вспомните? Богдан Хмельницкий. Самый умный и продвинутый, как на наш язык, человек. О нем вы тоже многое узнаете, изучая историю. Тише, тише. Что за шум на последних партах. Мальчики! Паша - Сашко. Что там такое.
- А Пашка тут говорит, что раз вы не назвали в героях Мазепу и Бандеру, то вам не жить.
- Ну что ж. Если в нашем классе есть предатели, то мне и правда не поздоровится. Ведь сейчас такое время, когда историю выворачивают наизнанку. И Мазепу, который, находясь на службе русского царя, покинул позиции и перебежал к полякам, теперь принято считать героем. Хотя до этого все презирали как труса. Даже сами поляки. И у них в учебниках истории написано - что Мазепу купили как Иуду. За гроши. Поэтому и победили. За Бандеру и говорить нечего, он даже не за деньги, а за немецкую эрзац тушенку продался. Да его, то и украинцем назвать трудно. Он по своей натуре трус и поляк. Только нам его оттуда, из-за границы как героя подсовывают. А мы всегда били трусливых поляков. Польша это пожизненный враг Украины. Но давайте закончим политику и вернёмся к нашим кошкам.
Вот вы слышали, что в Мурманске есть памятник коту Матвею. Который, путешествуя со своей хозяйкой по стране - потерялся. А потом шесть лет шёл домой. Три с половиной тысячи километров. И дошёл. Представляете. Облезший. Израненный и избитый. С обмороженными кончиками ушей. Но дошёл. И при этом мы помним, что Мурманск это север. Кот прошёл Карелию. Часть Псковской и Ленинградской областей. Вот такой умный и преданный котик. И надо вам сказать, что он не один такой. В мире много памятников котам. А ещё больше памятников собакам. Тем, что своей верностью, преданностью, самоотдачей, заслужили людскую благодарность. И как бы ни возвышалось предательство, верность и преданность всегда ценились больше. Любите людей, но никогда не обижайте животных. Они ведь тоже плачут, когда их предают. Учитесь у животных хитрости, ловкости, верности и человечности. Да-да. Именно животные нам дают лучшие примеры для подражания. Ведь, по сути, мы все, и люди и животные, мы все - это природа. Мир и жизнь. А вот и звонок. Прогуляли мы с вами урок математики. Но ничего. Завтра нагоним. Запишите на дом номера двух задач. И если что не ясно - завтра разберем.

Встали дети. Вот ваша новая учительница. Ее зовут Мария Анатольевна Сверлидуб. Запомнили?
- А где Владимир Иванович?
- Он заболел и ушёл на пенсию. Теперь у вас новая учительница.
- Предатель!
- Что там, на задней парте. Что за крики и драка. Сашко! Неси сюда дневник. Завтра придешь с родителями. Скорей всего мы будем прощаться. Таким не место в нашей школе.
Мира и благополучия в семье и доме.

Последнее время я руковожу своим настроением. Захочу - и мне весело. Смеюсь до упаду, заливаюсь. Но чаще грущу. Пребываю в таком меланхолическом состоянии. Как сказал кто-то из моих новых друзей:
-В нирване.
Не люблю я эти новомодные слова. Заумные речи. Вы мне проще объясните, отчего я слабею.
Даже во сне передо мною разлетаются звезды. Я медленно падаю и лечу. Лечу, а жизнь из меня уходит тонкой струйкой дыма. Еле заметной, тонкой струйкой. Но даже при падении я вижу этот, исходящий из меня дымок, забирающий силы.
А вот на днях, это был не космос. Просто открыл дверь старого дома. Увидел зелёный луг, лужайку с детишками в стороне, а перед собой три ступеньки. Что проще. Можно сбежать или вообще перепрыгнуть, а я нет.
Одна нога медленно движется вперёд и вниз, а вторая начинает сгибаться в колене. Это происходит естественно, но как-то замедленно. Осторожно. Слышу хруст сгибаемого сустава. Щелк, и сухожилие перескочило в новое положение. Нога согнулась. Вторая достигла цели и остановилась на второй ступеньке. Подаю согнутую ногу вперёд и, все повторяется вновь и вновь.
Вот так вся жизнь у нас течёт не меняясь. Редкие моменты вплетаются в череду серых дней. И я как могу, пытаюсь их раскрасить. Раньше мне хватало покурить. И мир становился на голову. Теперь я втыкаю в своё тело острые иглы. Кровь людская не водица. Только мне плевать на это. Что бы увидеть ее я втыкаю иглу в вену и разбавляю свою кровь взрывом салюта. Ванной шампанского. Парадом геев на площади. Вы скучно живете. Один укол и ты летишь. Паришь и растворяешься.
Когда она появилась впервые - я очень сильно испугался. Не помню день, когда она пришла, но на меня она произвела огромное впечатление. Помню, сидел в кресле. Только выдернул иглу и отпустил жгут. Истома и нега потекли по телу. И тут в комнату вошла Она. Что вы меня все переспрашиваете и теребите, кто Она да что Она. Сгиньте все.
Ее белые одеяния развивались на легком сквозняке, создаваемом открытыми дверью и форточкой. Она плыла над полом, и первой моей мыслью было - " Смерть пришла".
В испуге и экстазе я забился в уголок кресла. Стал невидим и не узнаваем. Она ушла. Так продолжалось с неделю. Я осмелел и перестал прятаться. Остался просто, сидеть. А Она просто висела передо мной и колыхалась на ветру.
И что же? Я больше осмелел и протянул к ней руку. Ответа не последовало. Ещё через день и мне хватило смелости дотронуться до балахона. Плотный, льняной материал обдал руку прохладой. Вновь - больше ничего.
Нет. Ну что вы. Ее приход не портил всей картины. Она ведь была в моём воображении и только. Побыв и повисев немного предо мною, она взвилась ввысь и быстро исчезала. А я смотрел на звезды и планеты, среди которых пряталась вся сущность. Минуты счастья, время забыться и снова встреча. Где же ты была. Твоё явление отныне для меня успокоение. Прозрел. Все понял:
Осмелел. И дернул к низу балахон. А то, что я увидел, вновь повергло в шок. Под балахоном не было - ничего.
Я с ней общался. Вирши говорил. Ей поверял свои простые тайны. И вдруг она осталась только пыль. И вновь забился я на кресло. Тихо.
Я медленно все вижу и воспринимаю и, может, не заметил тот момент, когда исчезла ты, а балахон, слетая, прикрыл моменты бегства.
Снова ты. Придешь ли, нет ли. Я не знаю. Но жаждою томим бегу за дозой. Не дают. Прошу. Молю. И стоя на коленях - убил. Забрал. Купил и вот. У кресла. С ужасом взираю, на, рук исколотые вены. Нашёл другое место. На ноге. Она пришла. Ни словом не обмолвив сильно удивила. На белом балахоне два пятна. Ведь то глаза. Все чёрные как смоль и лишь слезинка красная стекала. Так. День за днём, на белом балахоне появлялись, то красные дорожки, а то пятна.
На кровь похожие. И каждый новый день на белом балахоне - красные полоски. И вот уже она, похожа на хирурга после долгой и тяжёлой операции. Но где я видел данную картину - не вспомнить, да и, ни к чему. Скучно. Без мыслей разных я живу.
Чу. Демоны слетелись к телу моему. Пытались сбросить чары от Морфея. Ломали ноги, руки, били больно и бросили в темницу. Как в аду. Лишь миг я видел звезды. Чары разошлись.
И боль пронзила тело. Я умру? Но нет. Мученья только начались. Мне легче оторвать свои суставы и выкинуть. Терпеть не вмоготу. Ору. Кричу и бьюсь о стены. Нет чувства боли от ударов. Другая боль все в середине съедает. Больше не могу. И на коленях умоляю. Прошу. Молю. Нет умираю. Глаза закрылись. Вот порог. Мне кажется, я говорю стихами. К чему же может подвести пророк.
Открыл глаза. Кругом все белое. Палата. И стянуты бечевкой кисти рук и стопы ног. Пришёл мужик. Весь белый, с бородою. Вкатил укол. И нега растеклась. Расслабив судорогой сведённые суставы. Но ненадолго. Снова темнота и боль. К ней вроде привыкаешь. Так длиться тысячу лет. За что? За то, что я хотел лишь убежать в мир сущностей и звёзд прекрасных.
- Да, не давал он мне травы.
- Да, я убил его за жадность.
- Я лишь хотел жить весело, красиво.
- Вы не видите мой мир грёз. Откуда вы знаете, что это дурман и самообман.
- Я бывал с друзьями. Но там, куда мы пытаемся уйти, мы все чужие. И их там нет. Там никого нет. Только Она.
- Ни какая она не смерть. Она была белая и невесомая, и только вы меня мучаете здесь и пытаетесь убить, продлевая агонию своими уколами.
- Меня лечить? Зачем? Я ведь не болен.
Я убежал. Не помню как. Не знаю с кем. Но я как крыса, загнанная в угол. Нашёл лазейку и исчез.
Найти бы дозу. Денег нет. Домой нельзя. Кругом враги, а не друзья. Мой нюх и жажда свободы ведут меня вперёд. Курить? Нет, не хочу. Мне надо больше. Нашёл. Две сорванных цепочки хватило на двойную дозу кайфа. Все. Нет мочи ждать. Вкачу двойную. За все мученья, что мне довелось прожить.
Набрал. Воткнул. Она пришла мгновенно, но вся в красном. Взяла за руку и... Унесла. Что за люди. Пытались мучить и убить. Меня нельзя убить. Вон тело, лежит простертое в кустах. Его берите и несите. То мусор. Шкура и глаза. То лишь футляр для пребывания среди таких как вы, среди себе подобных. Я улетаю. В райские края... И ночь. Нет более меня. Сухим же языком полиции сказали:
- Наркоман со стажем. Передозировка. Бежал из больницы, в которую был помещён из камеры предварительного заключения по подозрению в убийстве наркодиллера. Своего поставщика зелья. Когда тот отказался дать дозу наркотика в долг. До этого промышлял на рынке. В начале подрабатывал тем, что помогал доставлять тяжелые сумки и мешки населению. Потом занялся грабежами. Скрывал цепочки, отбирал телефоны.
На вид лет сорок, сорок пять. По паспорту: - Толубеев Измаил, двадцати двух лет.
Хотелось красивой и свободной жизни, вот и нашёл ее на помойке под кустом. Что тут скажешь.
Наркоман.
Дай Боже сил нам избежать того же и такого. Здоровья, счастья и успехов.