Здравствуйте, дорогие Литсетяне!

Очень долго думал над своей «Десяточкой» номер 2. И не потому, что набрать нужное количество авторов и стихов трудно. Наоборот, у меня набралась целая «Двадцаточка». К сожалению, формат рубрики не позволяет перешагнуть через ограничение по количеству, а жаль. Очень жаль. Осмелюсь подкинуть редакторам «белую обезьяну» (пусть думают): когда проект «Десяточка» возник в 2016 году, на сайте было значительно меньше авторов.Теперь, когда авторов много, может, и стоило бы трансформировать «Десяточку» в «Двадцаточку» или, по крайней мере, в «Дюжину» )))) Но это так, отвлечение.

Первым делом я посмотрел свою «Десяточку» номер 1 и приуныл: рука категорически не поднималась исключить кого-то из авторов. Но пришлось наступить на горло собственной песне. Я открыл список избранных авторов и их избранных мною произведений и решил выбрать 10 авторов ЛитСети, без которых я эту самую ЛитСеть не представляю. Авторов, которые пишут так, что дыхание перехватывает (простите за высокопарность). И что вы думаете? Мне это помогло? Не слишком. Но я решил всё равно следовать выбранной стратегии. Оговорюсь здесь, что тех авторов, которые не вошли в окончательную редакцию моей второй «Десяточки», но которых я очень хотел бы в неё включить, я обязательно назову ниже.

Не буду дальше комментировать выбор каждого стихотворения, надеюсь, что этот выбор понятен: это авторы-глыбы, а их стихи трудно переоценить.
А теперь вот, что у меня получилось.
 

1. Светлана Пешкова

Баю-баю...
http://litset.ru/publ/1-1-0-47861

Баю-баю... снов не видит
Старый хутор по ночам.
По дворам, заросшим снытью,
Бродит лунная печаль.
То, вздохнув, уронит грушу,
То прольёт вишнёвый сок,
То из бурой вязкой лужи
Смачно сделает глоток.
То водой в колодце булькнет,
То возьмётся в окна дуть.
А устанет – ляжет в люльку,
Позабытую в саду.

Ветер люлечку качает,
Осторожный, словно вор.
За плетнями, нескончаем,
Стелет простыни простор.
Заглянула в люльку птица –
Ищет гнёздышко птенцам...
Седовласый пар клубится
У прогнившего крыльца.
Речка звёзды привечает,
Привечать чужих – не грех.
Над заброшенным причалом
Вьётся иволговый смех.

Волк, свернувшийся в калачик,
Спит у чёрного куста.
Баю-бай.
Никто не плачет.
Ночь.
И люлечка
пуста.
 

2. Елена Шилова

Последний маяк
http://litset.ru/publ/29-1-0-34462

От рутины суетной нет житья,
И на горле будто затянут жгут...

Мне вчера приснилось, что я маяк
На крутом, изрезанном берегу,
А вокруг – бескрайний, безлюдный мир,
Шёпот моря, чаячий хриплый плач,
И представить страшно, на сколько миль
Расплескалась мгла.

Я смотрюсь в неё столько долгих лет,
Что померк от горя лучистый взгляд.
Мой огонь – единственный на земле,
Но никто не ведает, где земля,
И давно истлели останки тех,
Кто бы мог направить ко мне корабль.
Но я жду в зияющей темноте,
Я всё жду утра.

Ни зажмурить век, ни шепнуть: "Спаси!" -
Жить куда сложнее, чем умирать.
Угасая, я на пределе сил
Полыхну надеждой в последний раз,
Разгорюсь, как искра в сухой листве,
Указав дорогу домой тому,
Кто несёт в своих парусах рассвет
Сквозь слепую муть.

...Привкус соли, холод и резь в глазах.
Не реальность – выцветший гобелен.
Напоённый сыростью воздух затхл,
И простуда – меньшая из проблем.
Я коплю усталость, как яд – змея,
Обречённой рыбиной бьюсь в сети.
Только в память въелось, что я – маяк
И должна светить.
 

3. Люся Мокко

Когда ты – снег
http://litset.ru/publ/16-1-0-31317

Падать совсем не больно, когда ты – дождь.
Ночью таишься в тучах, с утра – идёшь,
каплями чертишь линии сверху вниз,
листья травы кругами обводишь в лужах.
Я растворяюсь в небе, чтоб стать водой,
влагой целебной падать в твою ладонь.
Если меня ты видишь – скорей коснись,
больно не будет, дай мне ладони… ну же!

Падать совсем не страшно, когда ты – снег.
В белых волнах не видно, где низ, где верх.
Просто дыши, не думай… мы здесь одни,
словно весь мир замкнулся в хрустальной сфере.
Страхом пропитан запах больничных стен,
цвёл на окне бессмертник – теперь истлел.
Если ты слышишь, руку мою сожми –
больше не будет больно, я в это верю.

В чёрном окне штрихуют рассвет дожди.
В белом – стоят снега за последней дверью.
 

4. Лола Ува

Время считать химер
http://litset.ru/publ/3-1-0-48146

Я, понимая, что счастье – всего лишь шанс,
не обольщаюсь возможными чудесами.
Близится осень, намёком – пора решать,
кто из нас гений, а значит, неприкасаем.
Кто из нас раб, а кому – отправлять на крест.
Мы, как Пилат, так легко умываем руки.
Кто-то считает цыплят, облака, невест,
дни безразличия или часы в разлуке...
Нам, так уж выпало, время считать химер,
не разделяя своих и чужих иллюзий.
Кто я тебе? Понимаешь ли? Кто ты – мне?
Осень – сезон перемен, оттого боюсь я.
Мне растворяться в фантазиях – как дышать,
так же легко и тебя выбирать вслепую.
Это не страшно, что счастье – всего лишь шанс,
страшно, когда иллюзий не существует.
 

Если сейчас кто-то скажет (подумает), мол, конечно, «Пираний» включил! А что, разве можно не включить? Вот и включил )))
 

5. Татьяна Юрьевская

Я вода
http://litset.ru/publ/11-1-0-50830

Ветер – лукавый странник, шутник и вор,
Снова зовёт отправиться с ним в полёт.
Ветер тревожит сон утомлённых волн,
Море на счёт волнуется и поёт.
Сказку о вечном нежно мурчит пассат,
Не предрекая страшный девятый вал.
В плеске звучат далёкие голоса,
Можно на краткий миг разобрать слова.
Слушай и помни:
- Тяжко лежать на дне,
Разве кому по нраву такая блажь?
Знаешь, когда я понял, что смерти нет,
Мне захотелось, чтобы она была...
Здесь только холод. Тусклый зелёный свет
Медленно тает, лишь завершится день –
Так пузырьками время уходит вверх
И застывает, как в янтаре, в воде.
Берег вокруг заброшен, уныл и дик.
Море, споткнувшись, разом смиряет прыть.
Камень лежит на мёртвой моей груди,
Держит надёжно, не позволяя всплыть –
Груз неподъёмный накрепко придавил...
Кто бы открыл мне, сколько терпеть ещё?
Пальцы вросли навечно в придонный ил,
Мягкие травы выпили краску щёк.
В обществе рыб я – рыба (почти что нем),
Не разбираю больше имён и дат.
Знаешь, теперь я понял, что смерти нет,
Есть только тьма и море.
Я в нём – вода.
 

6. Братислава

Площадь на букву С
http://litset.ru/publ/10-1-0-15205

Выхожу под навес небес,
Пирожок с ананасом треская,
Прямо в площадь на букву эС -
То Соборную, то Советскую.
По её четырем стенам
Жмутся здания беспокойные -
Церковь старая снесена...
Ладно, вру! Просто пе-ре-стро-е-на.
У почтамта облезлый вид,
У торговых рядов сумятица -
Тащит рябчиков индивид,
Индивидиха тащит платьице.
Вот проносятся, хохоча,
Гимназисты, цигаркой пыхают.
Где ж пожарная каланча -
Погасить закат облепиховый?!
Облепила меня мошка,
Прогоняет к шоссе просторному -
Вёрсты... вёрсты... а там - Москва -
То советская, то соборная.
 

7. Елена Тютина

Выходи помолчать
http://litset.ru/publ/16-1-0-40247

Выходи помолчать. Посидим
на земле, у подножья рассвета,
где в ленивый серебряный дым
городские задворки одеты.
Где до неба не больше версты,
и от этого грустно, наверно.
Где сгоревшие наши мосты
разметало дыхание ветра.

Мы сожгли их в четыре руки –
дураки – ни о чём не тревожась.
Плыли тени вокруг воровски,
рисовали узоры на коже.
А потом поползла тишина
вот в таком же серебряном дыме.
И висела больная луна
на фонарном столбе, как на дыбе.
Было больно, была горяча
эта ночь в перекрестье печалей.

Выходи посидеть, помолчать –
мы так долго с тобой не молчали.
 

8. Олег Юшкевичъ

злобувь
http://litset.ru/publ/29-1-0-50259

по различным опросам «Туфли на набережной Дуная» признаны самым трогательным памятником в
мире...
________________
я однажды увидел страну Невойну,

город тихих шагов, город божьих коровок.
там качели – крылаты, больницы – без крови.
Босоножье – так жители звали страну.
там божественно мирное время течёт,
без набатов и взрывов, кусачей тревоги.
я заметил всего лишь один недочёт:
почему-то все дети в стране –
босоноги...
босиком скачут в классики девочки тут,
тут босую чечётку бьют мальчики ловко.
беззаботно-смешливые лица не врут.
Босоножье – страна без войны и шнуровок.
но причина, что нет босоножек и кед –
не погода и бедность, а прошлые раны.
этот рай… эти жители… дети... ох, нет:
мне мерещится будто я видел их ранее.
за воротами с надписью: «Arbeit macht frei»,
в отделении ада. в отсутствие бога
полосатый барачный стоит антирай,
и колючее солнце, и обуви
много.
там одежда не в клетку, но клеточен быт,
смерть, как утренний душ, обернулась привычкой.
кто сегодня не в стельку, тот завтра забыт.
люди – злу на растопку, сгорают, как спички.
память тянется дратвой, непрочная нить.

но ответьте без пафоса, долгих сентенций:
как вообще что-то делать, писать, говорить
после тысячи детских ботинок
Освенцима…
 

9. Алекс Фо

Выбор
http://litset.ru/publ/11-1-0-6090

Он был человечьей войны рядовой солдат,
Но в нем было то, что ценнее любых корон.
Немного таких средь твоих разношерстных стад –
Ты, Господи, видел, насколько он был силен.
Иной бы, смирившись, давно уже гнил в гробу,
А этот без жалости сам себе выбрал крест.
Лишь мыслью одной Ты бы мог вразумить толпу –
Но просто с прищуром смотрел со своих небес,
Как чинный народ обращался в слепую рать,
Беспомощно верой и словом его давясь,
Как всё забирали, что только могли забрать,
А то, что осталось, свирепо вбивали в грязь.
А он поднимался − откуда хватало сил?
Ему бы укрыться в тени − но ни шагу вспять.
Смеялись, травили, ломали, а он шутил:
Душа без костей – разве можно ее сломать?..

…
Он мог стать героем.
Но выбрал одни слова –
Которые были всех наших одежд белей…
Я шил его жизнь − ну а он не боялся рвать,
И руки марать не гнушался в крови своей.

Я клял этот выбор – и в ухо ему кричал,
Что долго такого его не смогу беречь!..
А он улыбался…
Тогда я сошел с плеча,
Отрекся от крыльев – и дал ему в руки меч.
 

10. Тень Ветра

Самоубийца
http://litset.ru/publ/24-1-0-42779

В Москве оставив клён заледенелый и клиники смирительный засов, он рвался за чекистские пределы в страну, где львы стократ добрее псов. Ловили обжигающий и хрупкий декабрьский снег рождественские дни, и замять горячилась: друг мой, друг мой, повремени сбегать, повремени.

Ты-дым, ты-дым – несли вагон колёса, и вспомнились в дороге, невзначай, берёз рязанских шёлковые косы и… Шурочки нелепое «прощай».
Вокзал. Нева.
Заснеженной и льдистой спала мертвецки тихая река. Катил в санях извозчик, да со свистом, на плаху озорного седока. Взирал на них, охочий до туманов, угрюмый город. Рыскали вблизи завистники, громилы, шарлатаны, готовые клыки в друзей вонзить. Вдали колокола запели звонко, протяжно, грустно, как за упокой. Тряхнула тощей гривой лошадёнка, и сани растворились над рекой.

Спускалась ночь на стены Англетера, вплетала тайну века в полутьму, когда ковром обёрнутое тело в покои внёс «харон» из ГПУ. Луна завыла жалобно на волка, шатаясь в небе, словно во хмелю. А чёрный человек в дверную щёлку глазел, как шея гладила петлю.

15.03.18

________________________________________________________________________

Стихотворение по мотивам "Тайна гибели Есенина" В. Кузнецова.
 

А теперь, как и обещал, перечислю авторов, чьи стихи обязательно вошли бы в «Десяточку», будь она «Двадцаточкой» )))
Александр Оберемок, Андрей Тенигин, Мамай, Воскресенский, Логиня, Ирина МелNik, Laura Li, Ольга Нежданова, Ветровоск, Лана Юрина…
И всё равно мне катастрофически не хватило даже двадцатки. Утешаю себя только тем, что это же здорово, когда на нашей ЛитСети столько замечательных поэтов!
Спасибо!

---

«Десяточка» – спецпроект ЛитО «Авто(р)портрет».

Десять произведений десяти авторов Литсети. Лишь десять от десяти. Сложный выбор.

Произведения, которые очень понравились, поразили, запомнились.

Узнать подробности о проекте (условия участия, ограничения по выбору и т. п.) можно у ведущих ЛитО «Авто(р)портрет»
(лучше всего письмом на адрес почты: aleker@mail.ru).

---

Общий каталог ЛитО «Авто(р)портрет»: http://litset.ru/index/0-78