Представляем вашему вниманию вторую часть подборки произведений членов жюри серии "Лучший автор ПКП 2021 года"



Елена Тютина

Люпиновый край

Покажи мне дорогу в люпиновый край,
где рыбачит старик – бородатый бабай
и архангел сидит у причала.
Где в густых камышах – комариный ночлег,
и замшелую лодку – не-ноев ковчег
сонный ветер, как люльку, качает.

Мы услышим под вечер дыханье дождя
и увидим, как вынырнет лунный медяк
из тумана – котомки овчинной,
посидим в тишине у незрячей реки,
станем время кормить, словно уток, с руки,
и смеяться без всякой причины.

Будет соткана ночь из обрывочных фраз.
И люпиновый запах поселится в нас,
и архангел растает в багрянце.
Мы надолго запомним рыбацкий причал,
где легко обо всём говорить и молчать,
но пока невозможно остаться.



Ирина МелNik

Два трамвая

День горячий обесточен, ветер бродит в голове.
Встал трамвай, идти не хочет. Тут на набережной — сквер.
И такая пасторальность вдруг привиделась — вокруг
искривляется реальность рельсов, волн, трамвайных дуг.
Жар доходит незаметно до кондиции: «велл дан»*,
даже всадник (вроде — медный) и большой портовый кран
раскалились так, что хватит — все прожарены вполне.
Вдруг речной трамвайчик катит на лирической волне.
И в воде без искажений в мириадах свежих брызг
утопают отраженья улиц-линий пьяных вдрызг,
манят шейкеры воронок и расходятся круги
не спасательные, вроде, — с рельсов прыгай и беги!
Не буксир — трамвай, без фальши! Между волн скользит косых,
отрывается всё дальше от гранитной полосы.
Провожающие чайки, воровато вниз смотря,
пассажирам обещают дрифт на реках и морях.
И речной трамвай, мигая, кучерявит водный след,
убегает по маршруту «Метеоров» и «Комет».

Наш трамвай простором бредит, тоже бы махнул во флот,
но куда без рельсов-вредин, да и кто ж его возьмёт?
Вечер. Надо возвращаться, вжик — пантографы на трос.
Паруса б ему для счастья — до фрегата не дорос.
Покатил, звеня на стыках, постигать железный путь.
Завтра встанет здесь.
Настырный!
Так бывает - рельсы жмут.

* прожаренное (well done) — полностью прожаренное мясо почти без сока, прогретое до 71—100 °C (готовится 8—9 мин при 180 °C с доготовкой)

Школьный автобус

«Мне кажется, что механизмы живые и могут умирать и воскресать несколько раз. Как будто в их Небесной Мастерской Великий Киборг для каждого ставит песочные часы. А когда песок перестаёт течь, механизм замирает до той поры, пока Киборг не перевернет сосуд» И. Винтер

В автобусе школьном чихает убитый движок,
водитель ругается матом, дымит папиросой,
к сцеплению и карбюратору тоже вопросы,
но старый "лохматый" автобус — французский пижон.
Он важничал: думал, его собирал кутюрье.
За что в эти степи Прованским бореем надуло?
Кому-то — на Санта Елену, кому-то — на Тулу,
а гнить и ржаветь всё едино — и тут, и в тюрьме.

«Давай, заводись, «Бонапарта», получишь под дых.
Мусьё, говоришь, ты — консервная банка с болтами!»
Но помнит автобус, ребята беспечно болтали,
и стайка стрекоз проносилась у синей воды.
По встречке обгон совершить дальнобойщик решил —
машинное братство добра вероломно разрушил.
Автобус продал бы и чёрту, и киборгу душу
за то, чтобы жизнь продолжалась, не жалко души.
Ему не хотелось в кювет, он был точно из тех,
кому бы на крыльях взлететь в это небо хотелось…
…и больно, и страшно скрипело, царапало тело,
но он в искорёженном кузове спрятал детей!

Спирали дороги намотаны на колесо,
сменяются вёрсты, аршины, миров километры.
Автобус-трудяга, желаю попутного ветра!
Пусть только в песочных часах не иссякнет песок.



Елена Шилова

Невесомость

Голуби в лужах, трещинки на коре,
Руки, насквозь промёрзшие без перчаток...
Снова дышу на пальцы – слегка согреть,
Чтоб продолжать тебе на бегу печатать,
Слать цифровой и буквенный белый шум
В синюю даль, в космически-тёмный вечер.
Ангелы там читают, что я пишу,
И, загрустив, вздыхают по-человечьи.

Город купает скверы в слепом дожде,
Нежно смывая шлейф прошлогодней гари.
Вечность назад, в такой же апрельский день,
В небо навстречу солнцу взлетел Гагарин.
Атомный век, привыкший людей сминать,
Сдался тогда – с весной разговор особый.
...Знаешь, я тоже чуточку космонавт,
Без подготовки рухнувший в невесомость.

Если мечта зовёт, отвечаешь «да»:
Сделанный выбор сложно назвать ошибкой.
Мне остаётся только любить и ждать,
Ноющий страх скрывать под бронёй обшивки.
Я всё пишу, и время бежит вперёд,
Кроны спешит одеть в молодую зелень...

Главное для ракеты – успешный взлёт,
Мне же важней тебя возвратить на Землю.

Атлантида

Без паники. Ты справишься один.
Ни к ужину, ни к августу не жди:
Я бросила ключи в почтовый ящик.
Ещё одну страницу время рвёт,
И я ловлю бумажный самолёт,
Потерянно над городом парящий.

Пока ты жаришь тосты и бурчишь,
Выдумывая множество причин,
Чтоб завтра не выглядывать из дома,
Я шляюсь по планете босиком,
И музыка забытых языков
Звучит во мне мучительно знакомо.

Не думая о том, что ждёт в конце,
Я пробую на вкус чужой акцент,
Легко меняя облики и страны.
Реальность тает, словно эскимо,
И тянется над спящей бездной мост,
Похожий на хребет Левиафана.

Пока ты ищешь в сводках новостей,
Какой же чёрт катает на хвосте
Сбежавшую из города чудачку,
Я вижу, как рождается волна,
За двадцать тысяч лье от прежних нас
Смывая мир, как хижину рыбачью.

А после – штиль... Забудь, что было до.
Спокойствие войдёт в твой грустный дом,
Осмотрится вокруг с хозяйским видом
И сытой кошкой ляжет на диван.
...Но где-то под водой ещё жива
Затопленная нами Атлантида.



Ирина Корнетова

Просто

Истина там - за пределами слов и изъянов
(Олег Юшкевичъ)

Тонны пустой породы несут алмазы.
Сотни красивых слов размывают смыслы.
Думаешь, просто - сказать о важнейшем сразу?
Истину пряча, резвится в бокале рислинг.
Уровень храбрости выше, смелее фразы,
но разговор постоянно уходит влево.
Тонны пустой породы... А где алмазы?
Ладно, хотя бы просто: в алмазах небо?
Истина бьется на дне нитевидным пульсом.
Тысячи рыбок-слов разрывают сети.
Молча.
Глаза в глаза.
И руки коснуться...
И ничего не важно на белом свете.



Ксенон

Объяснительная Штирлица

Задание:
"А-а-а, Штирлиц! Вас-то мне и надо...
Давеча в бункере Вы получили "Докторскую" колбасу без очереди, сказав Кальтербрунеру, что Героям Советского Союза - можно. Требую объяснений!"

О Штирлице не думай свысока.
Дружище Мюллер, сам поймёшь наверное,
Что Кальтенбруннер - прихвостень ЦэКа,
Быть может даже - сам Лаврентий Берия!

Вчера стою в прод-бункере с тоской
Последним, чертыхаясь в адрес Ленина,
За "Докторской" фашистской колбасой;
Она была последняя трофейная...

Я честно три минуты отстоял,
Гармошку чистил, "Беломор" покуривал;
Потом пошёл по блату и сказал:
"А дайте два кило для друга Мюллера!"

Но крикнул Кальтенбруннер мне: "Постой!
Куда ты прёшь вперёд фашистской гвардии?
Как будто ты не Штирлиц, а герой
Советского Союза на задании!"

"Героям можно!" - отшутился я.
А он, дурак, и сам полез, не думая.
Ведь он не знал, нацистская свинья,
Что я брал колбасу для друга Мюллера!

Спалился он, советский диверсант!
И в том, скажу, моя заслуга личная!
Давай за это водочки, камрад?
Вот, кстати, у меня с собой "Столичная"!



Братислава

Хочу в Париж!

К воскресному утру дожди своё отплачут,
Заглянет солнце в дом, и ты мне позвонишь:
«Поехали копать картошку к нам на дачу?»
А я хочу в Париж! А я хочу в Париж!

До Глыздово проезд тобой уже оплачен,
Тебе семнадцать лет, ты конопат и рыж,
А мне еще решать по физике задачи…
А я хочу в Париж! А я хочу в Париж!

Там каждый – д'Артаньян, там пляшут в МуленРуже,
Там туфли от «Диор», там платья от «Шанель»…
Автобус тарахтит: «И здесь… сошьют… не хуже...»,
А я хочу отсель! А я хочу отсель!

Картофель – мелковат, у нас крупнее сливы.
«Пивка за урожай!» - ну как тут устоишь?
А ночью будет дождь выстукивать тоскливо:
А-есть-ли-тот-Париж? А-есть-ли-тот-Париж?



Talya Na

Плыви

Плыви, малютка-капитан, плыви!
Из царства цепких лилий и вистерий -
К сугробам, на далёкий сонный север,
К укрытым белым пледом январям,
Где айсберги стоят на якорях.
Плыви, малютка-капитан, плыви!

Пусть лодочка твоя ладьей скользит
К широтам бесконечно долгих зим,
За рыбой-сон, стремящейся на нерест,
За ветром, что колышет снежный вереск,
На изумруд, разлитый в неба свод,
Пусть будет долгим путь — недели, год,
Пусть — вечность, ты когда-то доплывешь.
Держи баркас на путеводный ковш.
Плыви туда, где правит тишина,
Она — везде, вокруг, и под, и над.
Обледеневший рай — милее ада.
Не оборачивайся, ни к чему, не надо.
От островов тотальной нелюбви
Плыви, малютка-капитан, плыви!

Исход

«У каждого человека свои звезды.»
Антуан де Сент-Экзюпери

Ушёл. И даже слова не сказал.
На непроглядно-мрачном небосклоне
взошла одна далекая звезда.
Как будто Бог тебя на руки поднял,
и завещал светить из темноты
потерянным, оставленным, заблудшим.
Пополнились ряды моих святых.
Поверишь, нет, но, cобираясь, ты
случайно прихватил вторую душу.

Так появился странный наш дуэт.
Ты к ночи просыпался, я ложилась.
Ты зажигал над горизонтом свет.
Я пустоту под крышей сторожила.
В клобук вязалось время, сон и явь.
В года
стекали
сумерки-минуты…
Перебродил кагором скорбный яд.
Ведь я — земная, из простых Плеяд,
а здесь — не поднебесье; мелко,
мутно.

Я увлеклась. Живой огонь согрел
закованные троеперстьем пальцы.
На пыльных витражах моих капелл
задвигались фигуры легких вальсов.
От блеска потускнели образа —
Ещё звезда, ещё, десятки, сотни…
Сместилась ось мирского колеса,
Менялись эра, вера, полюса.
И я ушла на поиски "сегодня".

А ты мне даже слова не сказал.



Glück

Червь сомнений

Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения.
Т. Рузвельт

...На пальце Землю крутить хотелось, пока «костлявая» не придёт,
Занять себя и фанатов делом, снимая сливки под хруст банкнот.
«А вдруг сорвётся в пике карьера?..» Забыл, что смелые держат мир,
Что червь сомнений – нахлебник веры? Зачем ты начал его кормить?
Росли раздумья, росли запросы... И если чувства – так лет до ста!
Влюбиться думал до крышесноса, но гад бескостный успел пристать:
«Семья – обуза, хлопот немало, а вдруг везения нет в любви?
Ведь если рушатся идеалы, то ими может и придавить!..»
Знакомства - быстрые, без контроля, без всяких «глупостей при луне».
Гвоздём программы – логин с паролем для сайта «мужество точка нет».
Кто ищет худа, его обрящет - несчастный случай, увечье, смерть, -
И ты уставишься в зомбоящик, чтоб страсти дома пересидеть.
Мечтатель в прошлом и щёголь яркий, сейчас – диванный тюфяк в трико.
Себя окуклив в эрзац-футляре, ты стал ничтожеством... Червяком.
Прописан в тёмной стране «А-вдруг-а», придавлен тяжестью несвобод,
Про кошку думы не без испуга: «А вдруг привыкну? А вдруг умрёт?..»
...Всего боишься до нервной дрожи, прогресс считая вселенским злом...
Рождённый ползать взлететь не сможет.
Зато загадит аэродром.



Сергей Жабин

По настроению

Зима

Избыток веса давит плечи,
Но стало проще спать вдвоём.
И водка стала питься легче.
И ночь не бесит комарьём

Весна

Везде коты и день длиннее,
Водой уходит белый плен.
Уже не шуба тело греет,
А мысль о будущем тепле.

Лето

Высокий цельсий душит город,
Из сплит-систем — ручьём вода.
Но греет мысль, что отпуск скоро…
И лучше, если б — навсегда!

Осень

Дождями небо оземь трётся;
В прудах меняет цвет вода.
И тень, изъеденная солнцем -
Кусочек сыра маасдам.



Лариса Логинова

Закончилось кино

Когда осколки розовых очков
в трясине повседневности утонут,
на сердце станет пусто и легко,
слепой еланью обернётся омут.
И, больше не страша, ночная тишь
на плечи ляжет шалью липко-сонной.
«Люблю» не превращается в «прости».
Ненужных слов спрессованная тонна,
наивности разбитый монумент,
доверия оборванные крылья
украшены кусками чёрных лент,
засыпаны солёно-горькой пылью.
До судорог банально и смешно…
Включайте свет. Закончилось кино.



Михаил Любавин

Под шафрановым небом

Я добрался сюда, оказалось – приплыл:
Здесь на свет не пробьются ни хвощ, ни ковыль.
И висит родонитовым облаком пыль,
Оседая звенящей тревогой.

В этом чёртовом пекле всегда не сезон.
Киселём кукурузным залит горизонт.
Мне б сбежать, но бессовестно долго ползёт
Под шафрановым небом дорога.

Здесь когда-то шумел полноводный прилив,
Заходили торжественно в порт корабли.
А теперь, на безводье, часами Дали
Утекает прошедшее время.

Это сон или явь? Все дороги пусты,
Превратились в руины дома и мосты.
Кто смирился, устал, тот в железе застыл,
Оказавшись не там и не с теми.

Города опустели, и люди ушли.
Корабли обречённо лежат на мели.
Жёлтый призрак автобуса где-то вдали,
И сюда он доедет не скоро.

Этот сюр не придумал бы Кир Булычёв.
Ни Азимов, ни Шекли, ни кто-то ещё.
Межпланетные войны совсем ни при чём –
Здесь погибло Аральское море.



Олег Юшкевичъ

лето патриарха

стекает дождь по зеницам окон,
плетётся праздно прозрачным роком.
я пью неводку – замёрзший мокко.
погодой вечер немного скомкан.
стаккатно капли стучат по крыше,
стократно форте, потом – всё тише…
а люди-крысы стучат по мышкам,
чем барабанней – тем крыши ниже…

над головою летает айсберг,
готов к полёту на кухне чайник,
но тонет в тучах луна-титаник.
роняя мячик, смеётся Таня.
рыдает мама, промок простенок,
убили сына, пытали верно…

живу в стране запотевших стёкол¸
открыты двери,
закрыты окна…



surra

Тень

Со светлостью всегда приходит тень,
За праведником тянется греховность.
Мозги порой у власти набекрень,
И умный шут ей нужен безусловно.

Цинизм с весельем оттеняют лесть,
Не умаляя доблести и чести.
Обидевший, сумей тылы сберечь,
Не подставляйся – тень стремится к мести.

Насмешник, провокатор, дуэлянт,
Философ, полиглот, лихой вояка –
Тень может спать на троне короля
И пить в трактире горькую с монахом.

Интриги развращённого двора
Он наблюдает, подправляя тонко.
То, что иному – важная игра,
Считает он забавой для ребёнка.

Любого может дерзость обольстить,
Но и сразить умеет парой строчек.
Как ненавистна многим эта прыть!
И тень уйдёт... Тогда, когда захочет.

Грачиное

Бездонная лиловая тоска вливается в аккорд сентябрьской грусти:
Смятение, неверие, распутье, мелькающий пунктир на облаках –
Метание распластанных теней в преддверии безрадостных скитаний,
Инстинкт извечно головы туманит, и с каждым днём грачиный крик сильней.
Заразна беспросветная печаль, гляжу я ввысь, мечтая влиться в стаю,
Пускай, галдя вокруг, своей считают – меня неудержимо тянет вдаль.
Облеплены деревья чернотой – клоками мрак на гибких силуэтах,
Миг – распрямляя плети гнутых веток, срывается в полёт горластый рой.
Тяжёлые упругие тела бросает в небо сила мощных крыльев –
Тьма из кошмаров словно стала былью и сетью густо мир обволокла.



Александр Оберемок

гензель

бросай на землю не сор, не хлам, а хлебные крошки слов,
пока не скрылись во тьме потсдам, ганновер и дюссельдорф,
пока сестра на октоберфест готовит свою стряпню,
а ведьма пряничный домик ест, не трогая малышню

бросай, вернётся тебе добром, за слово дадут строку,
на ус мотая, в лесу сыром считай, прибавляй ку-ку,
заходишь в лес – попадаешь в вальд, где братья наносят гримм,
иди вперёд, неуёмный скальд, отчаянный пилигрим

пока кружится дунайский вальс и каждый второй – шопен,
пока не требуют аусвайс под песни морских сирен,
пока хула не сожгла дотла – кончается сказка-ложь,
иди, покуда земля кругла, куда ты, дружок, уйдёшь



Эризн

Трудный возраст

В твоём микрокосме меняется микроклимат.
Бушуют циклоны — мурашками по спине.
Теряясь в густых облаках, пролетают мимо
Тирады мои из враждебно-чужого "вне".

Волнуется море, швыряя на твердь с размаху
Кораблики-чувства, лишившиеся руля;
Рождает чудовищ пучина неясных страхов,
Клубится удушливый дым и дрожит земля.

За шумом стихии ни мыслей, ни слов не слышу,
Не вижу во взгляде ни проблеска — только мглу,
Где бешеный шквал, завывая, срывает крышу
И трещины через фундамент уходят вглубь...

К тебе не пробиться: напрасны любые трюки.
Родные смеются: "Характер! Тебе под стать..."
Когда-то всесильная, я опускаю руки —
Способная только смириться и переждать.

А ты засыпаешь, на время броню снимая;
Сопишь, по-младенчески локоны теребя.
Шепчу, что люблю. И беспомощно обнимаю,
Не в силах унять непогоду внутри тебя.

О наболевшем

Для стихов постоянно полно предлогов...
.....................© Лола Ува

Ну давай, расскажи мне, что я лентяйка,
Что могла бы писать, как поэт от Бога,
Что довольно сказать: "Соберись давай-ка,
Для стихов постоянно полно предлогов!";
Что метание слов всё точней и дальше —
Тренируемый навык, почти потеха;
Что терпение, труд и немного фальши —
Неизменный и верный рецепт успеха.

Я не спорю, я в чём-то согласна даже,
И пытаюсь в тележку запрячь Пегаса,
Но когда накопитель идей разряжен —
И маршрут неизвестен, и труд напрасен.
Для стихов постоянно полно предлогов,
Междометий, союзов, местоимений —
Но претит вдохновенно-цветистым слогом
Говорить о какой-нибудь дребедени.
Сочиняю сюжеты — они чужие,
А слова подбираю — они как ветер...
Поэтический голем почти безжизнен —
На каркасе предлогов и междометий.

Да, возможно, я вправду слегка ленива,
Раз не строю вселенных из пенопласта.
Но живые стихи — результаты взрывов,
А они происходят не слишком часто.



Еще раз спасибо всем судьям за помощь в определении лучших авторов ПКП 2021 года) Удачи вам и вдохновения))