Да… Выбрать из семидесяти семи избранных произведений всего десять – задача не из лёгких, тем более, что я и выбирала только те, которые мне нравились. Но попытаюсь влезть в рамки.
Вот, пожалуй, десять самых близких из них по эмоциональному восприятию.
1. berkovych *** (Когда я уйду...) http://litset.ru/publ/3-1-0-27842 Когда я уйду, исчезну с лица земли,
узнай меня в тихом шорохе камыша,
в сером покое давно остывшей золы,
в облаках, летящих пО-небу не спеша.
Я – бездна морская и голубая высь,
я – свет луны и синий туман над водой,
юный красавец и мудрый старик седой,
я в них, я – они, внимательнее вглядись!
Где бы и с кем бы, сколько бы ты ни жила,
не бойся памяти, память не тяжела!
Если помнишь по-доброму и без стыда,
память становится тихим счастьем... Когда
я уйду, когда исчезну с лица земли
узнай меня в тихом шорохе камыша...
Я буду везде, пусть это тебя не злит,
в беде помогу, в счастье не буду мешать.
2. Regina Военный - не военный http://litset.ru/publ/10-1-0-29407 По набережной Сены
Идёт, скрипя протезом,
Военный - не военный,
Но бывший, и не трезвый.
Когда-то не убитый,
Случайностью спасённый.
Давно уже пропиты
И зубы, и патроны.
Давно уже всё в прошлом,
Погибло в лихолетье.
Остались только брошка
И дамский пистолетик.
Забавные вещицы, –
Смешные сувениры
Прижились за границей,
Проехав с ним полмира.
Из золота скорлупки,
Орешки – в них алмазы.
Зачем-то брошь из скупки
Он забирал три раза.
И стёрлась монограмма
На ручке пистолета.
Жизнь – это мелодрама,
А может, оперетта?
Ни белых и ни красных.
И никому не нужный,
Надеется напрасно
Найти монету в луже.
А табака ни крошки,
В кармане ни полушки,
Ну, что ему в той брошке
И дамской безделушке?
Ах, Глашенька, Глафира...
Пропала в круговерти.
Нет, эти сувениры
Он не продаст до смерти.
А вечер в Сене тонет,
Как воротник подсинен.
Касаются ладони
Осколочков России.
Сегодня непременно
Напьётся, просто, в клочья,
Военный - не военный,
Но бывший, – это точно.
3. Аполло Письмо из Луганска. 3 августа 2014 http://litset.ru/publ/24-1-0-12979 Это война не моя, не твоя, не наша.
Мы не мечтали об ужасе этих взрывов.
Хочется выжить, но жить стало очень страшно.
Некуда спрятаться тем, кто пока что живы.
В мамином доме соседку тёть Галю, снизу,
Взрывом убило. И знаешь, ведь третьи сутки,
Как ни прошу я, не едет никто на вызов.
Так и лежит тётя Галя, раскинув руки.
Эта война, если честно, куда ужасней
Всех новостей, пересудов, вранья и споров.
Бьют миномёты, и свет то и дело гаснет.
Хлеба уже третий день не привозят в город.
Наши, не наши… От всех достаётся много.
Мы ж тут не люди, а так, в кегельбане кегли.
Ведь у войны – ну какая мораль, ей-богу?
Кто не ограбил – уже лучший друг тебе, блин.
В общем, вот так вот. И мерзко, и очень скверно.
***
Больше не пишет. Убили его, наверно.
4. Имум Коэли Неожиданный бизон ) http://litset.ru/publ/16-1-0-19360 
На конкурс Антиподы
слова Неожиданность-Трамвай-Прерия Он пришёл, как желудочный спазм - неожиданно, к ужину.
Мял в прихожей нелепую шляпу в ладонях сырых,
междометия вяло жевал, улыбаясь сконфуженно.
Этот дядька чужой и ненужный мне - мамин жених.
Толстоват, лысоват, и одышка бизона из прерии,
москвичо́к допотопный, шесть соток, зарплата – не ах.
Мама-мама, зачем же ты платья-то все перемеряла,
и помаду любимую пальцами трёшь на губах?
Разве плохо вдвоём? Если лысый бизон тут останется,
я в окошко открытое выпрыгну, ты так и знай!
Мне плевать, что «хороший», плевать, что «не жадный, не пьяница».
Пусть уходит, пока не уехал последний трамвай.
...Мама, сам я не знал, что люблю тебя жгуче и ревностно,
и твоё одиночество не принимал за беду.
Мама-мама, прости! Пусть живёт. Да куда ж ему деться-то?
Вон пыхтит на скамейке, не плачь, я пойду – приведу.
5. Маргарита Шмерлинг Как натоптали мужики... http://litset.ru/publ/29-1-0-173 Его такого тихого с рыбалки принесли,
Он ни словечка не сказал ей. Умер, как уснул.
Она родного прибрала, прикрыла зеркала,
И тихо-тихо плакала, когда осталась с ним.
Соседка очень помогла во всём, давай ей Бог,
И документы выправить, и в церковь, и в сельпо...
Она сидела с ним, ждала, - а вдруг проснётся? Вдруг...
Соседи заходили в дом, шептали - вот, судьба...
Она и не заметила, как третий день пришёл,
Его на кладбище снесли, зарыли глубоко.
Потом вернулись помянуть, сидели допоздна...
Она посуду убрала, все стулья - по местам.
Как натоптали мужики... Да что же это, Бог?!
Как натоптали мужики! - кричала, что есть сил.
Как натоптали мужики, - и билась головой
Об этот грязный, грязный пол.
Он не придёт домой.
6. Ирина Корнетова Город, впитавший море http://litset.ru/publ/10-1-0-16717 Приморский город - ветрено-манерный; как бусы – теплоходы у причала.
Здесь говорят: «Не делайте мне нервы», и уточняют: «Вас здесь не стояло!»
Весёлый город – колыбель матросов, писателей, налётчиков, поэтов…
Он ясноглаз и снежно-альбатросов, он пляжно-гол и ультрафиолетов.
Отважный город – воин и пройдоха: душа в тельняшке, якорь на запястье.
Здесь образ жизни - смех и суматоха. Мой светло-суматошный город-счастье…
Скорбящий город - скованный неволей, объятый нестерпимою печалью:
Второе мая, Куликово поле. Он помнит всё, и память пахнет гарью.
Суровый город, крепко сжавший зубы. Безмолвный город… Господи, доколе?
Сейчас февраль – безжалостный и грубый. И город спит, ссутулившись от боли.
Придет весна. Его отмоет море. Укутает туман, как одеяло.
Дождь смоет пепел. Ветер сдует горе. Он оживёт.
И всё начнёт сначала.
7. Клавдия про пианино http://litset.ru/publ/29-1-0-20561 А и правда, как без пианино,
если ходит девочка в кружок.
Доченька, единственная, Нина…
Доченьке двенадцатый годок.
Вот в многотиражке на заводе
дочкин напечатали портрет.
Пишут, что талантливая вроде.
Жалко, инструмента в доме нет.
Клавиши рисует на газете
да играет в полной тишине.
Пальчики испачканные эти
видятся родителям во сне.
А девчонке снятся песни Грига,
Сольвейг на заснеженной лыжне.
Толстая растрёпанная книга
дремлет рядом с ней на простыне.
И однажды утром на рассвете
в доме появился наконец,
перебудоражив всех соседей,
новый удивительный жилец.
В Стрельне, у немецких колонистов
куплен и доставлен, как хрусталь,
вымечтанный, красно-золотистый
беккеровский сказочный рояль.
Мне бы вас порадовать, да нечем.
В сорок первом, где-то в декабре
выменяли «Беккера» на гречу,
слёзы мимолётно утерев.
Пальцы огрубели от работы,
ссадины, мозоли, волдыри…
А без пианино в доме, что ты!
Всё мечтала внукам подарить…
8. Татьяна Юрьевская Клинок http://litset.ru/publ/3-1-0-22971 Мне без цели истинной - жизнь пуста, по обманкам тыкаться, как слепой.
Я клинок.
Упрямая злая сталь.
Отголосок славы иных эпох.
О таких вот зубы ломала ржа, от таких - у трусов в глазах черно. Мне знаком и смертный тягучий жар, и прозрачный холод воды речной, и почти свободный хмельной полёт. Но я помню вечность в дурном чаду, где тяжёлый молот корежил плоть, но с ударом каждым ковался дух.
Был закат медлителен и кровав, и лучи сплетались, как сотни змей.
Старый мастер долго меня ковал для того, чья воля сильней моей. На пути в избытке хватает ям, и любая страсть - оголенный нерв. Пусть найдется кто-то острей меня, но найдется вряд ли меня верней.
Мне по праву лучших присуща спесь, и ничто не в силах смирить разбег, но зато я сладко умею петь о грядущей славе моих побед. Как бывает нуден постылый быт, как зовут невзятые рубежи... Что свобода слишком скучна без битв, и лишь только в битве бывает жизнь.
Смысла нет высчитывать и гадать. Если что-то хочешь, лишь взять сумей.
Я решила, что покорюсь, когда чья-то воля выйдет сильней моей. На разбитых лютнях ветра бренчат, и трава похожа на гладкий шелк...
Он пришел от моря в недобрый час, он по взгляду сразу меня нашел. И одна порода, один закон, по ладони сделана рукоять. Я ещё не знала таких, как он, да и он не ведал таких, как я. Только слишком поздно теперь скорбеть, что дороги часто ведут в обрыв: я не стала главной в его судьбе, он ушел однажды, меня забыв.
В небе птицы кружатся высоко, над оврагом лапы пластает ель...
На клинке навечно остался скол от того, чья воля сильней моей.
На душе навечно остался скол от того, чья воля сильней моей. 9. Люче Дед и внучка http://litset.ru/publ/24-1-0-9474 Мир везде и всюду одинаков.
Александр Межиров
"Мир везде и всюду одинаков", -
Поучает внучку мудрый Мойше.
- Жаль, но больше нет любимой Польши,
Мы должны покинуть милый Краков.
- Не кручинься, будет все в порядке,
Ты и там найдешь себе подружку.
Не забудь любимую игрушку,
Карандаш, учебник и тетрадки.
Всё стучат усталые колеса...
Внучка деда теребит упрямо:
"Что за звездочку пришила мама
К распашонке маленького Йоса?"
- Мы зовем ее звездой Давида... -
Дед заводит долгую беседу.
- Сядь-ка смирно - эка непоседа! -
Мойше даже сердится - для вида.
- Боже мой, какие заусенцы!
Грызла ногти? Плохо мыла руки?
... А в глазах - полынь вселенской муки.
Вот и всё.
Приехали.
Освенцим.
10. Ольга Хворост Автобиографическое http://litset.ru/publ/14-1-0-25029 Время мыть камни. Время считать добро. Время писать историю от руки. Вот я рисую дом и напротив - фронт, город с табличкой огненной "помоги". Город-герой, и чужак из него течёт, словно из горла хрип, на пустой вокзал. Вот я сжимаю ненависть за плечо, и у неё сегодня твои глаза.
Умер художник во мне, не создав ни картины,
Там же погибла в мученьях сплошных балерина,
И пианистку, кем стать бы смогла непременно,
Я из себя проводила под марши Шопена.
Скульптор дал дуба и склеила ласты певица,
Фотомодель умудрилась во мне удавиться,
Дама-политик загнулась и, дальше по списку,
Ноги в коньках протянула во мне фигуристка.
В ящик актриса сыграла, все планы ломая,
А шахматистку в себе придушила сама я,
Лишь поэтесса с конкретно поехавшей крышей
Выжила, стерва, и пишет, и пишет и пишет...
«Десяточка» - новый спецпроект ЛитО «Авто(р)портрет».
Десять произведений десяти авторов Литсети. Лишь десять от десяти. Сложный выбор.
Произведения, которые очень понравились, поразили, запомнились.
Узнать подробности о проекте (условия участия, ограничения по выбору и т. п.) можно у ведущих ЛитО «Авто(р)портрет»
(лучше всего письмом на адрес почты: alexeylis@yandex.ru).
Общий каталог ЛитО «Авто(р)портрет»: http://litset.ru/index/0-78[/size]
Нравится, спасибо)
Регина