Эх, как жаль, что только десяточка... Гораздо больше любимых стихов осталось за чертой. Очень много хороших, сильных, красивых произведений представлено на Литсети, что, несомненно, радует. Приятно бродить по сайту и находить настоящие жемчужины, созданные нашими современниками.

Итак, моя десяточка:

1. Тумамонты (Nikolaich)
http://litset.ru/publ/29-1-0-31964

Всё глубже оступает мерзлота,
приходит день, а днём приходит лето,
и мамонты спешат отмыть скелеты,
над родиной готовятся летать.

Архипела́г примерит шкуру ливня,
олени спрячут мокрые бока,
а мамонты взойдут на облака,
отбросив суеверия и бивни.

Они вольются в стадо серых туч.
Такое не печатают в газетах,
а прячут под замок и гриф "секретно",
ведь гриф летуч, а мамонт - не летуч.

Впитали кости холод вечной грусти,
но души не озябшие легки,
и всем законам жанра вопреки
оттаявшая вечность их отпустит.

2. речное (Ирга_Рябина)
http://litset.ru/publ/29-1-0-32291
солнце швырнуло в зелёную рябь конфетти,
белые стрелы пунктиром заштопали воду.
ветер пригнал пару тучек и скромно затих.
дождь акварельно разлился по вытертым сходням,
ноги-потёки в ожившую ряску спустив.

мир закачался - бездонный, не знающий брода.

там, распушив, как павлиньи хвосты, плавники
и застревая в растениях цвета оливы,
ходят по кругу в упряжке речные коньки,
вправо и влево склоняются длинные гривы.
рядом русалки, над чем-то смеясь, пузырьки
в косы вплетают отплывшей от берега иве...

мягко прогнувшись,
пульсирует,
дышит лениво
гладко-шершавое тело хозяйки-реки.

3. Баллада о сосне (Юрий_Октябрёв)
http://litset.ru/publ/11-1-0-33974
Говорят, у болота, в тиши ночной, под засохшей с одной стороны сосной,
прижимаясь к шершавой коре спиной, одиноко сидит принцесса;
я стою здесь без малого сотню лет и заверить могу, что ошибки нет,
хоть давно ни один человечий след не выходит сюда из леса.
Но едва напоит всё вокруг луна одуряющим снадобьем допьяна,
из болота вздымается вдруг волна чёрной гнили и мутной жижи,
а из этой волны – как перо легка – тянет тонкие пальцы ко мне рука,
и смолой застывает мольба в зрачках, чтобы ветку нагнул пониже.

… Мы бежали тогда по тропе лесной, слыша сзади собачьей погони вой,
и бежала принцесса моя за мной, оборвав подол кринолина,
но болото не терпит бегущих ног, здесь судья и палач – наугад шажок,
и подводит печальной судьбы итог леденящая глубь трясины.
Я метался как зверь, я рычал и выл, но согнуть и сломать не осталось сил
искривленной сосны, вросшей в чёрный ил, наклонённую низко ветку,
чтобы бросить туда, где ждала рука, где плескалась в огромных зрачках тоска
и куда наблюдающий свысока добирается очень редко…

Заклеймённый стыдом, колдовством, волшбой и прокушенной в муках насквозь губой,
я оставлен стоять здесь живой мольбой, истекая смолою мыслей,
чтобы помнить о том, что нельзя вернуть, и по-прежнему ветку свою тянуть,
чтобы те трижды проклятые «чуть-чуть» между явью и сном не висли.
Изгибаться, скрипеть, рвать жгуты корней, но тянуться к руке, прикоснуться к ней
и хвоинками пальцы обвить сильней, приникая к ним каждой клеткой,
чтоб, касаясь кривого ствола спиной, посидела принцесса моя со мной,
ощущая, что я всё ещё живой,
даже если засохнет ветка.

4. Я стала рыбой (Люся_Мокко)
http://litset.ru/publ/11-1-0-11551
Ты плыл за блеклый горизонт, а я тонула,
глотала воду и ждала плавник акулы.
Но кожа вздулась чешуёй, раскрылись жабры,
я стала рыбой… рыбой-меч, живой и храброй.

Ты поднял парус и поймал восточный ветер,
и лёгкий ялик стал вдали едва заметен.
А мне плавник прирос к спине, окрепли рёбра,
упрямый взгляд янтарных глаз блеснул недобро.

Я точно знала твой маршрут и порт приписки –
у рыбы в плоской голове все мысли близко.
И я мечтала день за днём, мечась от злости,
как ты подавишься в обед тунцовой костью.

Ты сразу вспомнишь обо мне, сомлев от страха.
Прилипнет к жилистой спине твоя рубаха.
И станет кожа чешуёй, запахнет солью.
Теперь ты рыба… Рыбой быть совсем не больно.


5. Кораблик (Рита_Круглякова)
http://litset.ru/publ/16-1-0-24687
Кораблик пустить бумажный
В топлёную душу снега
С размытыми берегами
В проснувшемся городке
И вспомнить: Не входят дважды,
Зажмурившись, в ту же реку,
Оставив больную память
Одеждою на песке.

Идут музыканты в Бремен,
Писатели пишут прозу,
Философы что-то мыслят,
А Элли спешит домой.
Но в реках сокрыто время,
И юность, и чьи-то слёзы,
И сто вариантов жизни,
Написанных для одной.

Теперь, называясь взрослой,
Не стоит грустить об этом,
В цепочках причин и следствий
Нет смысла себя жалеть.
Ты все понимаешь: просто
Ручьи- это та же Лета
Для снега, для снов, для детства,
Для маленьких кораблей.

Сгустившаяся туманность
Растаять вдали поможет
Судьбе твоего фрегата,
Ушедшего по волнам.
Не всхлипывай. Это данность:
Любая судьба, похоже, -
Теория невозврата
К оставленным берегам.

6. Муха в янтаре (Аполло)
http://litset.ru/publ/3-1-0-33315
Зима была корявой и скупой
на снег и синь, и солнце в этой сини.
Свинцовых туч болезненный припой
стекал на крыши, с крыш и между ними,
и чётких линий не было сто дней,
и света в мире не было темней,
и тьмы на свете не было тревожней.

Чего ждала? Не знаю. Ничего.
Не встретив, проводила Рождество…
Мне кажется, что я вот так, до дрожи,
всю зиму простояла у окна –
то гордо, то на всё готова, лишь бы…
И вечером была тебе видна
издалека, подсвеченная рыжим…

Бессмыслица… Как муха в янтаре…
Смешно и горько. Здравствуй и (тире)
входи же.

7. Часы (Змей_Горыныч_3)
http://litset.ru/publ/16-1-0-28029
Так меркнет в еловой гребенке последний луч,
И колет скулу кимберлитовой каплей вскользь…
А хочешь, – восплачь и печаль расточи, как ключ,
О миге минувшем… Иное не стоит слез.

Ведь лают клаксоны и Дикой Охоты псы,
И мастер уже разложил инструменты в круг.
Он хочет исправить… и сделать из нас часы.
И плавно движение тонких умелых рук.

Вот ластик – следы затирать на сыром песке,
Двойную цепочку вдоль моря и спящих дюн,
Где вместе неспешно гуляем рука в руке,
А ластик скользит, и до ног остается дюйм.

Готовы пустые авоськи воздушных масс
Для прежних имен и событий – носить ветрам
И, высыпав клочьями фото давнишних нас,
Простуженным эхом гонять в глубине двора.

Очищены тигли для плавки красивых слов
И значимых пауз на злато и серебро…
Наш мастер доволен – отточено ремесло
На шутке старинной про вынутое ребро.

Но можно не трогать изящные шестерни:
Сквозь клапан сердечный по капле и все быстрей
Считает клепсидра… И тускло горят огни –
Белесые конусы уличных фонарей.

8. Матрёшка номер шесть (Рамина_Джасс)
http://litset.ru/publ/1-1-0-33359
Как тесно и душно. Темно. Одиноко.
Хотя, знаю точно, кругом кто-то есть.
Игрушка... Судьбы повеленьем жестоким,
Я просто матрёшка под номером шесть.

Здесь четкие формы и мало пространства.
Позиция каждой бессменно строга.
Навязано нам директивой жеманство:
Платочек, румяна, цветы, жемчуга.

Мы клоны от клонов, чем меньше, тем хуже
Заметны для зрителя наши черты.
Шаблон в каждой первой из милых подружек.
Чем дальше, тем уже разбег пустоты.

От жесткой системы контроля у жизни
Теряется смысл, темнеет в глазах.
Возможно, напрасно достался, он лишний,
Тот мозг, что мечтает, в пустых головах.

Пусть мастером сделана очень умело:
Стандартная форма, игривый раскрас,
На место отправиться шагом несмелым
Себя заставляю сквозь ужас подчас.

Не могут понять беззаботные сестры
Поступков нелепых, которых не счесть.
Но с клаустрофобией жить так непросто,
Когда ты матрёшка под номером шесть.

9. Егорьев день (Луна_Манакури)
http://litset.ru/publ/11-1-0-28518
Говорит она:
"Ямы одни, обвалы,
Всё лесные чащи, моря и взгорья.
Я к тебе, мой Иванушка, запоздала,
Не пришла обручаться на день Егорьев.
Да и как тут успеть за одну неделю,
Если платье цепляют ветвями вишни.
Я бежала на звуки твоей свирели.
Я, несчастная, только ее и слышу."
Говорит ему:
"Сон мой Ванюша, свет мой,
Дважды в год я свободна от плена вишен,
На неделю меня отпускают ветви,
С каждым годом все ближе к тебе и ближе.
А пока я стою истуканом, камнем,
На плечах моих гнёзда свивают птицы.
Не обнять, не коснуться тебя руками,
Только сниться."

Просыпался Иванушка еле-еле:
Ноет старое сердце и сводит ноги.
Дважды в год он играл на своей свирели,
Чтоб не сбилась невеста его с дороги.
А в Егорьевский праздник надел обнову,
Вскипятил на печи оловянный чайник,
Помолился иконе, сказал: "Готово.
Приходи, встречаю".

Говорит ему:
"Вот мы теперь и вместе.
Здравствуй, Ванечка, здравствуй мой долгожданный.."
И лежит он, счастливый, в объятьях Смерти.
Зацелованный, бездыханный.

10. Удильщик (Елена_Бородина)
http://litset.ru/publ/29-1-0-35997
… и по всем атмосферным приметам – весна.
Может, в поисках нового дня,
или пищи,
я спросонья бреду, сухопутный удильщик:
не звезда путеводит сегодня – блесна.
От холодной воды запах рыбы - густой,
хоть бери да стучи по столу, размягчая
пересушенный хвост.
Поутру крики чаек
оглушительны. Берег пестрит берестой
несошедшего снега.
Немеет рука,
ожидая волнений натянутой лески.
«Подсекай!»
Тороплюсь - и, в чешуйчатом блеске,
на крючке белорыбицей бьется река.

Желаю всем авторам яркого вдохновения и лёгкого пера!
Ирина

---

«Десяточка» - новый спецпроект ЛитО «Авто(р)портрет».

Десять произведений десяти авторов Литсети. Лишь десять от десяти. Сложный выбор.

Произведения, которые очень понравились, поразили, запомнились.

Узнать подробности о проекте (условия участия, ограничения по выбору и т. п.) можно у ведущих ЛитО «Авто(р)портрет»
(лучше всего письмом на адрес почты: alexeylis@yandex.ru).

---

Общий каталог ЛитО «Авто(р)портрет»: http://litset.ru/index/0-78