Дождь налетел стеной внезапной,
прицокивая во дворе,
и я, готовившая завтрак,
открыла дверь,
чтоб слушать ливневые сказки
взбесившихся небесных струй
и ждать полуденной развязки,
приняв игру.
И вот две стрелки рядом встали
и вышло солнышко опять.
Мои нервишки не из стали -
несётся вспять
жара, нахлынувшая разом
на бедный двор и на меня...

Накрылась радость медным тазом
в начале дня.

Преграда, неволя
http://litset.ru/publ/15-1-0-67930


Впервые вышла за окраины
родного нашего двора,
а ты остался за хозяина...

Тащу в кошёлке неба краешек,
ночные летние ветра,
и свежий запах руты-мяты,
и мальв цветные миражи,
и миг, прощанием объятый.
Совместно нажитые даты,
в которых капельки души,
несу, наполненные солнцем,
как спелых яблок кругляши.
Но тут в мой день воскресный вторгся
тилинькающий колокольцем
упавший листик... И дрожит,
предчувствуя осенний холод,
далёкий скрип больной зимы…

Наш славный мир на два расколот,
как небо выцвел и размыт.

То маетно, то пусто -
так каждый божий день.
То радостно, то грустно,
то квасили капусту,
но квасить было лень.

Полна корзина яблок -
пора варить компот.
Душевный беспорядок -
и мир не так уж ярок,
и жизнь наоборот.

Сижу у монитора,
читаю ерунду:
твердят кругом, как дорог
и этот зной, и холод
в любом чужом аду.

Всё утро в воскресенье
прошло в единый миг:
компоты и варенья
с надеждой на спасенье,
но это просто миф.

То маетно, то пусто -
так каждый день и час.
Но вымыты до хруста
все чашки, кости, чувства
под свежий мятный чай.

Богат мой август на сюрпризы -
незамечательный совсем.
То на пол вдруг слетел карниз и
наделал множество проблем.

А то под вечер в час сумятиц,
когда душа надежд полна,
пришлось (в одну из бывших пятниц)
кого-то всуе вспоминать

и собирать на кухне воду,
мотая нервы на кулак, -
тринадцатому дню в угоду
прорвал, подлец, приятель-бак.

Я черпала огромной кружкой
хрустальный родниковый дар.
Не встретилась опять с подружкой,
но славно выпустила пар.

Не делите меня на части -
мне бы выбраться в одночасье
и забыть, забивая память
поцелуями при луне.

Создавая другие файлы,
я не стёрла былые тайны -
почему-то живее всяких
приземлившихся на земле.

http://litset.ru/publ/15-1-0-67631
http://litset.ru/publ/34-1-0-67874

...а он метался от скамьи соборной
до самых дальних низеньких ворот -
никто не мог мальчишек урезонить.

Алел над куполами горизонт,
когда, шутя, щенка толкали палкой,
кидались глиной, бегая гурьбой.
И было беспросветно, больно, жалко
и страшно, что не справились с собой.
Глухая горечь, что рвалась наружу,
в крови бурлила долгих полчаса.
Как можно было взять и жизнь разрушить,
загнать до смерти мелкого щенка?

Прошли года, но помню-помню-помню
комочек рыжий, грустные глаза.
Смотрю на мир со взрослой колокольни
и не вернуть мне прошлого назад.
Наверное, сейчас я там нужнее,
где обжигают жизни и сердца,
где дочь живёт и проще, и сложнее,
(а правду ведь не стоит отрицать).
И я боюсь, молюсь, люблю, жалею,
себя накручиваю снова в энный раз,
больной душой неистово надеясь
на счастье, что подарят небеса.

Приснился сон дурной... Мирок погасший
почти бессильна слепо изменить,
но хочется, чтоб вместе все, как раньше.
Хватаю трубку и берусь звонить...

И там нужна, и здесь - жалея старших,
сама теперь как загнанный щенок:
бегу кругами, но бегу вперёд.

Снова цветёт сирень
в парках, садах и скверах.
Вынужден белый день
стать невозможно белым,
будто накрыло мир
свежее покрывало…

Я из чужих квартир
выпорхнуть порывалась,
вырваться словно дым
в наше родное небо…

С мамой вдвоём сидим,
в комнате пахнет хлебом.
Тихой рекой течёт
наш разговор неспешный.
Рядом мурлычет кот -
рыжий любимый грешник:
рыбину снова спёр,
перевернул сметану,
вот и урчит с тех пор,
хоть превратился в камень.

Нам хорошо, светло
и по-родному просто.
Чиркая над селом,
ветер тепло разносит.

Однажды ты приедешь - я начну
варить борщи, отглаживать сорочки,
рассказывать, как подрастает дочка,
как провела вчерашнюю весну.

Насыпет лето в пригоршни грибов,
малиною украсит наше утро,
и я верну саму себя как будто,
а к вечеру уедешь - был таков.

Я стану каждый день смотреться в синь,
где белые кораблики летучи,
но снова счастье заслоняют тучи -
муж по морям, а в люльке дремлет сын.

Важней всего (по мне) уютный дом,
одёжки, молоко, ребячьи нужды...
Ты где-то есть - другим иконам служишь,
но действует для нас один закон.

Служи, служи, спасай ничейный свет,
был непреклонный выбор нами сделан.
Ты на другое, видимо, нацелен,
и так живём второй десяток лет.

Неслись вперёд часы, недели,
стояло лето у руля.
Я - дома. Дома в самом деле,
где столько выросших ребят,
которых я не узнавала,
как мир, что улыбался мне,
хоть на селе хлопот навалом -
июль душевно зеленел.
Свисали смачно помидоры,
плели интриги огурцы.
Забылись горы у Андорры
под крики "цып" да "цып", да "цып".
Краснели вишни в низких банках,
блистал пузато свежий мёд...

За чаем, пробуя баранки,
своим заглядываю в рот.
Как папа с мамой постарели!
Ты, Боженька, прошу: продли
мои счастливые недели
в кругу семьи.

...Они ушли, а я осталась
смотреть цыплят, пасти гусей.

Парило солнце в небе ало,
стреляло лучиком в бассейн.
Купались дети. Заседали
в саду соседском старики.
Летел в неведомые дали
чивитающий шустрый клин.
А я скучала на скамейке,
цепляла прутиком траву.
Потом пошёл дождище мелкий,
прорвав тугую синеву.
Когда кидался грозно градом -
стемнел мой сад и мир кругом...

И вымок мой костюм парадный,
пока я охраняла дом.

фото "На волнах аромата", автор - Валерий_Розенталь
на конкурс четвёртой фотовыставка "Ах, лето!"
http://litset.ru/publ/15-10-0-66879

Помню липы в дедовом саду,
рядышком - малиновые дебри.
Летом рай без каш, супов и хлеба,
все вкусняшки сразу на виду:
собирай и ешь для полноты
счастья, пуза, радости ребячьей -
ты в гостях у дедушки на даче,
где полно добра, еды, воды.

Хоть жужжит весёлая пчела,
трусов отгоняя от поляны, -
не уйдут, а солнце подрумянит
маленькие души и тела,
разделяя между детворой
близлежащих стареньких построек
ягоду и лето, и простое
счастье жить в деревне день-деньской.

фото "Завидуйте", автор - Алекс Фо на конкурс четвёртой фотовыставка "Ах, лето!"
http://litset.ru/publ/15-10-0-66879

Привет, родной! Ну как ты без меня
в своём небесном судьбоносном царстве?

Пытаюсь что-то в жизни поменять,
выращиваю ягоды и астры.
По лету пробегая босиком,
стремлюсь вперёд, чтоб не сбиваться с курса.
Ряды укропа (вслед за чесноком)
прополоты без перебоев пульса.
В привычные гляделки в облака
с недавних пор я больше не играю.
Всё, вроде, ровно, только кое-как
я примыкаю, заземлившись, к стае
таких же одиноких бедных вдов,
захлёбываясь молчаливым криком...

Осталась только старая любовь -
в побитой миске спелая клубника.

Художник Брусилов Станислав

Что я люблю, то я люблю и точка:
ручьи, ухабы, облака и кочки,
отцовский сад и мамины пионы,
и Новый год, и даже День влюблённых.

Меня всегда тянуло возвратиться
туда, где улиц грязных вереницы
ведут в поля и дальше, дальше - к лесу…

А помнишь, как ходили мы по рельсам
и говорили ни о чём и всяком,
и как носили длинные рубахи?
Делились хлебом, радостями, горем,
но что-то поделить не вышло вскоре.

И это что-то изменило жизни,
и ты теперь мой самый страшный призрак
из тех далёких рваных девяностых…

Живём так сложно, а хотелось – просто.

худ Кorzhev

Не говори, что я тебе нужна – любовь былую не вернуть обратно.
Я проглядела, сидя у окна, и все глаза, и ужины, и завтрак,
который не разделим на двоих, когда пробьют испуганно куранты…
Остался недописанным наш стих в тетрадке жизни под дежурной лампой.

Скулят ветра о тяготах дорог и бьёт волна на Средиземном море,
и плачет чайка, и шуршит песок, и я прижата к роковому горю,
которое не описать никак – оно бурлит, как скважина в Сибири,
открытая, как неба ясный знак, трубящая гудком автомобиля.

Ждала тебя от ранних петухов, проснувшихся у чёрта на куличках,
и до вечерней зорьки и ветров, что жизнь былую задувают спично.
Ты не пришёл и больше не придёшь – я это понимаю, ощущая,
как новый день на старые похож, а лучшие судьба не сочиняет.

Не говори, что я тебе нужна – на свете много женщин и ошибок.
И мне, сидящей денно у окна, не залечить сердечные ушибы,
да и ума не попросить взаймы - хоть открываю свежие глубины,
но свято верю в непорочный мир и жду тебя который год, любимый.

Здесь знойный дух господствует с утра
и жарче полдень, чем в другой округе,
и речка огибает берега.
Сегодня каждый ливню был бы рад,
но был бы одержим вселенской скукой,
отлёживая в комнатах бока.

Здесь пахнет сладко скошенной травой
и вздыблены соцветия укропа
средь репчатых серебряных пучков.
И я живу как будто бы впервой -
забыты планы, радости, Европа
и тянутся фрегаты облаков.

Мне дышится свободно и легко,
когда нахлынет одичалый ветер,
под вечер налегая на крыло.
Мурлычет рядом повзрослевший кот -
и нет прекрасней ничего на свете,
и квакают лягушки у болот.

И пахнет мятой, детством и селом,
и мне светло, светло, светло, светло...

фото "Рыжик" автора Алекс на конкурс четвёртой фотовыставка "Ах, лето!"
http://litset.ru/publ/15-10-0-66879


Бодрящий ветер носится в саду,
разглаживая листики смородин.
А я смотрю-смотрю-смотрю-смотрю,
как рыжий Мур то прыгает, то бродит,
то прячется за одинокой туей…
Вновь летний день за тридцать наколдует.

Минуты волшебства не лишены
под круглой синеватой парусиной:
наш сонный сад досматривает сны,
спасая от жары невыносимой,
и тихо созревает виноград…
Такая вот июльская пора.

худ Виктор Васильевич Непьянов

Укрой меня взметнувшимся крылом,
пусть ветер перемен в лицо не дует -
и я смогу, всем горестям взамен,
найти вокруг отчаянно-простую
не-истину свою.

Она во мне однажды проросла
и никому не вытравить начало,
заложенное прадедом давно.
Её во мне лелеяли-качали -
взрастили за года.

Пусть жарким летом выжжено село,
но пахнет рутой мятною на клумбах,
как только пахнет на родной земле.
Танцует ветер на рассвете румбу
и я весь мир люблю.

Не ведаю ни подлости, ни зла,
то вишню, то малину собираю
и хочется обнять вокруг всех, но...
Так много тех, кто поселился в рае
и мало тех, кто ждёт меня всегда.

Станислав Иосифович Алатов (род. 1930) «Деревенские радости» 1961


Такого лета я уже не помню -
светло, тепло, скамейково в тенёчке,
и вишенок краснеющие точки
виднеются до одури знакомо.

А мы сидим и весело болтаем
о самом ниочёмном настоящем -
не нужен нам ни надоевший ящик,
ни сельских сплетниц разовые стаи.

Бездельничать по жизни не привыкли,
но, косточки вишнёвые бросая,
глядим в нутро разросшегося сада,
где бродит кот с мечтательной улыбкой.

На весах перемен нет моих белоснежных зим,
золотых вечеров в мягком кресле под жёлтым бра,
ни комочков льняных, ни крючков, ни привычных спиц,
ни сугробов до крыш, ни такого, как здесь, двора.

Двор наполнен дровами, торчащими из корзин -
набираю охапку и думаю: мне дано,
разгоняя летящих ко мне чужеземных птиц,
наслаждаться вполне полюбившейся тишиной.

Хоть с недавней поры порываюсь в твоё гнездо,
но трещат, как сороки, поленья в большой печи
и не хочется мне ни в одну из твоих столиц,
и всё чаще и чаще немой телефон кричит.

На весах перемен - обустроенный новый дом
и годичное лето чужих для меня земель
с быстротечностью жизни для смелых свободных лиц.
Между двух берегов наш кораблик попал на мель
и уже не свернёт в те края, где скучаешь ты -
остаётся смириться и просто себя простить.

Я стала видеть больше, ярче, шире
и стала жить свободней, чем тогда,
когда казалось, что в чужих квартирах
просторней, чем в огромных городах,
в которых счастья просто не случилось.

А здесь случится - собственная крыша:
две комнаты, балкон и синева.
Мне нравится июньский городишко,
в котором жить и жить: на Покрова,
на Новый год и плакать беспричинно.

Лишь сонный диск июньского рассвета
свои бока большие опрокинет
на тонкие столбы электролиний,
я выйду на балкон, чтоб встретить лето
и просто насладиться капучино.

Увижу сад с рядами зрелых яблонь
и дальний парк, где тропка исчезает,
и буду слушать, как дневальный зяблик
прорюмит небу, чем сегодня занят.
И я себя займу на самом деле
любимым делом.

Опять с тобой делили новый дом -
дрожали стены, лаяла собака.
Кричали оба - каждый о своём.
И в люльке сын не спал с утра, а плакал.

Слетел сервиз на ламинатный пол:
разбились блюдца, чашки - уцелели.
В углу белевший с вечера попкорн,
казалось, стал размерами с троллейбус.

Проступки разбухали на глазах.
Терялось время в будничном тумане.
Всё получалось наперекосяк
три месяца назад в дождливом марте.

Теперь живу одна - глухонемой,
хоть, подрастая, радует сынишка,
но ты давно не мой-не мой-не мой...
А это слишком.

Расскажи поскорей по большому-большому секрету
почему по утрам свежий ветер, влетая в окно,
пахнет сочной травой и рекой, устремившейся в лето,
и пьянит, как вино.

Расскажи поскорей, что пчела, зажужжавшая в липах,
принесёт и медок, и надежду, что всё хорошо,
а часы окрылёнными стрелками к полдню прилипли -
быстротечной душой.

Расскажи поскорей, чем сманило июньское поле
торопливых двоих, что бездумно бегут наугад
и не чувствуют даже, как в травы ныряет, взволнован,
затуманенный взгляд.

Это лето звенит и вздыхает - и хочется верить,
что несут облака в те края золотые мечты,
где вокруг, зеленея, шуршит повзрослевшая зелень -
до ночной темноты.

Гаснет лампочка дневная и темнеет горизонт.
Я прощаюсь нынче с маем, убираю старый зонт.
Плащ давно висит в кладовке, спят в коробке сапоги -
в них весной ходила долго и не счесть теперь шаги.
Отдыхает старый свитер вместе с джинсами на полке,
где ничейно виснет нитка из застиранной футболки.

А за окнами - цунами из клаксонов и сирен.
Брошен заповедный камень в уходящий майский день.
Свечерело, потемнело, брызжет звёздный синий цвет.
Как мне жить на свете белом, если рядом друга нет?

Друг уехал, не простившись, без записок и звонков -
я не знаю, как так вышло... Выбегаю на балкон
и смотрю, как виснет в небе обновлённая луна.
Выпускаю кольца нервно и стою совсем одна,
и курю, курю незряче, разговариваю с Богом...
Звёздный свет как-будто ярче и видна вперёд дорога.

картина современного французского художника Кристиана Жекеля


Я иду тебе навстречу, море, бьющее волной.
(Волн прибрежные колечки исчезают из-под ног.)

Пёс дворовый мчится сбоку в мокрых кромочных песках.
(Хоть меня не беспокоит - не прогнать его никак.)

Горизонт исчерчен синим, жёлтым, красным, голубым.
(Уезжаю... Дай мне силы с пониманием забыть.)

Вижу каждую ракушку сквозь морскую синеву.
(Без сомнений, хватит духу возвратить себя в Москву.)

Через год вернусь счастливой - скоро замуж выхожу.
(Лай собачий непрерывен. Да и я грущу, грущу...)

А пока бушует море, пенит кружево у ног...
(Мир расколот и распорот: не собраться - видит Бог.)

24 часа, или Cутки начали отсчёт - 5

худ Нина Панюкова "Сиреневая нежность"


А утро манит светом и теплом
и наполняет запахом сирени,
что расцвела под кухонным окном
моей Вселенной,
где ты готовишь кофе у плиты,
задористо насвистывая песню,
и, кажется, мелодия летит
в садах окрестных.
И я лечу, крылата и легка,
и повторяю каждое движенье
внезапного шального сквозняка
моих сомнений.
Но ты рассеешь горести мои
одним невинным восхищённым взглядом.
И вновь закружит поднебесный мир
двойная радость,
когда влетишь в оранжевый покой
с пахучей веткой сорванной сирени...

Остынет сладкий кофе с молоком
в одно мгновенье.

художник Евгений Синев

Вот так живёшь,
выходишь на крыльцо,
а мир вокруг цветёт-цветёт-цветёт,
и ты цветёшь оранжевой душой.
Краснеет густо ранняя заря,
в кустах малины лучиком тепла
прострочен желтоватый ровный шов.

Щебечут громко ласточки в хлеву.
"Чивит-чивит" взлетает в синеву,
несётся бойким эхом над селом.
А ты стоишь, довольна и легка,
что понимаешь в птичьих языках,
что можешь выйти в травы босиком.

Здесь всё знакомо — каждый сантиметр,
и малый миг — единственный момент,
где истина воистину проста:
вот так стоять, не ведая беды,
чтоб вечно жить и близким, и родным,
и чтоб отец сумел дойти до ста.

Пусть не прибьётся грешная душа
в летящие ряды небесных стай —
прошу, Господь, позволь ему дышать,
а мне года разлуки наверстать:
вдвоём смотреть, как мчатся облака,
как речка омывает берега
и кот урчит над миской с молоком.

Всё прочее — потом-потом-потом...

Счастье на картинах Марины Чулович


Я вышла во двор посидеть на крыльце,
подумать о всяком, о важном...

И, слушая ветра визгливый фальцет,
внимаю осенним пейзажам.
Мне кажется - время бесследно ушло,
а счастье запрыгнуло в реку,
что люляет солнце за битым стеклом
и меряет годы рулеткой.
Теряют оттенки осенние дни,
становятся ночи темнее -
раскрашен октябрь во дворе золотым,
но будто весь мир цепенеет.
И я, цепенея, гляжу в никуда,
и зябко мне, зябко мне, зябко -
и дочь упорхнула давно из гнезда
и в городе сын бросил якорь.
Всё реже меня навещает родня -
осталась подруга да козы.
Над хатой дощатой звенит тишина
и гаснут, не падая, звёзды.
А стрелки клюют золотое пшено
летящих беспечных минуток...

И я понимаю, как трудно одной
выслушивать утро.

Классики – 4: Лермонтов и Пастернак
Лирический герой вашего текста должен находиться в ситуации выхода куда-либо

Деревенский мир, который я люблю! худ Инесса Сафронова "Я - деревенская"

Раздолье детям - ситцевые сказки
нашёптывают яблони в саду,
где шапки поседевших одуванов
пытается качельный ветер сдуть.
А мы летим в пастельные раскраски
до самых непредвиденных вершин.
В раздутые огромные карманы
легко ныряет радостная жизнь.

Теперь сидим притихшие, качая
качели, что поскрипывают в такт,
но почему-то вовсе не взлетаем
ни выше облаков, ни выше хат.
Наш полдень пахнет мазями, чаями
и всё труднее нам осознавать,
что клин качельный в вышине растаял
и пожелтели жизни кружева.

https://i.mycdn.me/i?r=AzE....n6uOyic

Мне снился дом, заботами наполнен,
где в кухне пахло вкусными борщами,
а мы с тобой высматривали полдень,
любовь и счастье.

И каждый божий день надежды множил,
дарил тепло и уносил на крыльях.
Дни оседали в пыли придорожной,
в степях ковыльных.

Взлетал и падал ветер у обочин,
гулял в саду, вдыхая запах мяты.
И жизнь звенела будто колокольчик
в траве примятой.

От радости внезапной просыпалась,
а ночь плыла темно и безразлично.
И вздрагивала клеточная память,
и гасла спичкой.

И было больно, муторно и зябко,
и снова отдалялся отчий берег
и уносил ряды башкирских яблонь
и груш-феерий.

Я зажигала лампу в изголовье,
вдыхала горький и тягучий воздух,
смотрела, как выходят из берлоги
побитые, расколотые звёзды.

Бродяжил ветер, раздувая шторы,
тяжёлые, льняные, кружевные,
и навевал тоску на сонный город
и выходные.

"Антиподы - два слова"http://litset.ru/publ/15-1-0-66269

«Белая ночь» - худ Николай Ромадин




В нашем городе ночь. Неусыпная белая ночь.
Смотрит мутным бельмом в неприкрытое шторой окно.
Закрываю глаза и пытаюсь минутку вздремнуть -
не могу-не могу-не могу... Мне уснуть не дано.
Интересно, где спит одинокий смурной звездочёт?
Где ночные покои исчезнувших, розовых звёзд,
что спугнули, гнездясь, круглобокую солнце-луну,
разбудили в больной голове неустанных стрекоз?

И стрекочут вовсю перелётные мысли мои,
заставляя опять по июньским аллеям пройтись,
дотянув до скамейки, что спрятана в метре ходьбы,
одинокую, старую, больше не нужную жизнь.
Я дышу через раз, ускользнув в воспалённые дни,
будто снова держу в безнадёжной ладони твою,
никуда не сбежав-не сбежав-не сбежав от судьбы,
что тебя у меня отняла в предпоследнем бою.

Блиц 90 - песенный (17.04.21) http://litset.ru/publ/15-1-0-66150

Мыльные пузыри моего детства - худ Слета Ольга Петровна


Былых забав воскресные печали
далёких детских радостей полны:
на летней крыше с братьями встречали
рассветные крылатые огни,
размывшие крутые горизонты
до розовых проталин и озёр -
всё выше, выше поднималось солнце,
хранившее ещё покой и сон.
И мы втроём посиживали молча,
макая корки хлеба в молоко,
оглядывая каждый кустик отчий,
где спрятаться сумел бы рыжий кот -
соседский непоседа и проказник,
наш двор облазив вдоль и поперёк,
в густой малине равнодушно канул,
кустами поглощённый целиком.

Найти нельзя отсюда схрон котячий,
но крышу покидать невмоготу,
и мы сидим, уставившись незряче,
смакуем корки хлебушка во рту.
Проходит время - кот не нами найден,
а наш притих, как будто разглядел
и мыльные пузырики над садом,
и этот тёплый августовский день.

художник Жданов Владимир




В духмяных травах зреет жёлтый день,
клюёт петух пшеничные гостинцы,
а я смотрю - блестят в сковороде,
подпрыгивая, солнечные спицы,
пронзая отражённый мир до дна.

Открыт сарай и собран в кучу лён,
у самовара мёд в огромной банке,
и каждый гвоздь, храня твоё тепло,
поддерживает веники для баньки,
а между брёвен сквозняки звенят.

И кажется: ты вышел, но придёшь,
когда освобожу кошёлку с зельем,
и всё пойдёт как раньше - раньше, до...
Но август позовёт на новоселье
и в нём не будет радости былой,

а только я и веники, и зной,
и рюмка водки с громкой тишиной.

Блиц 90 - песенный (17.04.21) http://litset.ru/publ/15-1-0-66150

Разрешаю - это значит можно (С)

Разрешаю любить, обогрею, когда будет плохо -
мы сумеем вдвоём перейти непростой Рубикон.
Станет ветер в пути нам безудержно крыльями хлопать,
колыхая в траве словно двух золотых мотыльков.

Разрешаю жалеть, целовать, наслаждаться футболом,
есть в кровати поп-корн, кока-колу цедить без конца.
Называя тебя интересным, родным балаболом,
я всё крепче и крепче сцепляю словами сердца.

А давай зазимуем в огромной, натопленной кухне,
попивая чаёк, поедая глазами метель.
И когда растревоженно что-то за окнами ухнет,
ты плотнее запрёшь ненароком открытую дверь.

И шепнёшь мне на ушко безумные, сладкие фразы,
пасторальки рисуя на мягком, покатом плече.
И тогда разрешу то, что не разрешала ни разу -
так со мной провести миллионы уютных ночей.

Блиц 90 - песенный (17.04.21) http://litset.ru/publ/15-1-0-66150

Крокусы, крокусы, крокусы
будто бы стайки утиные
высыпал март словно фокусник,
яркие, славные, синие.
Мне бы букетик невиданной
дикой красы преждевременной,
чтобы себе же завидовать
глупо, по-детски, намеренно.
Чтобы припомнить счастливые
годы с таинственной женщиной,
судеб дорожные линии,
только без вмятин и трещинок.
Так и стою, словно вкопанный,
в центре семейства утиновых
крокусов, крокусов, крокусов
синеньких, синеньких, синеньких.
Надо собраться бы с силами,
путь начиная в прекрасное -
клювики "утки" разинули
в небо по-вешнему ясное.
Тянутся руки и тянутся
к синему нежному пламени...

Вижу жены очертание
в доме с открытыми ставнями.

Блиц 90 - песенный (17.04.21) http://litset.ru/publ/15-1-0-66150

Дни неслись чередой, замещала неделя неделю,
незаметно ушли в поэтапный поход холода.
Мне казалось, что я никогда без тебя не согреюсь
в этих слишком больших, неприступных, чужих городах.

Порывалась забыть, уничтожить, зарыться поглубже -
не хватало ни сил, ни умений, ни вдоволь песка.
Мне казалось, что март по-щенячьи за окнами тужит
и кровит над седыми домами багровый закат.

А когда выступают ночные замёрзшие звёзды
и сверкают сигналами SOS аж до самой зари,
понимаю, что мир не для счастья был Господом создан,
не для нас вдоль дорог фонари запускают шары.

И когда я бегу со свечами обкуривать лето
по зелёной траве, а навстречу мне движется лес,
то тогда понимаю, что жизнь изменилась сюжетно -
я живу хорошо без тебя, если выжила без.

Изменял, втирал очки, говорил, что любит.
Многословен и речист, не казался грубым.
Настоявший на своём, покорял улыбкой
и в любимый водоём окунался к рыбкам.
Чувствовал себя (п)ловцом средь моих подружек.
(У измен одно лицо, лишь нырни поглубже.)
Я прощала - на кону и семья, и дети,
и ценил меня одну больше всех на свете.
Не было штрафных очков - тихо-мирно жили
и никто не вёл учёт нашим дням фальшивым...

Но однажды поняла в эйфории сытной,
что давно коснулась дна... И мне стало стыдно.

http://litset.ru/publ/15-1-0-65883
Тёмная лошадка-19-очки

Я живу, как могу - неумело, несмело, тревожно...
Пью проснувшийся мир словно кофе на летнем балконе
и смотрю, как дымит сигаретой соседка спросонья
в старом мятом халате, а пепел летит на прохожих.

Только ей всё равно - огрубели манеры и чувства,
и никто из жильцов и не вспомнит как раньше держалась,
почему вызывает у всех неприкрытую жалость,
а в холодном жилище бесхлебно, бесчайно и пусто.
Мне становится страшно: однажды проснуться ничейной,
в неприглядном халате дымить неприкаянно-странной,
а потом, у окна замерев словно кустик герани,
провести летний день в переполненной, дымной кофейне.
И молчать ни о чём, забывая на время о главном,
каждым мускулом чувствуя тихий таинственный голос,
что зовёт и зовёт в неприветливый северный город,
где остался далёкий, потерянный, раненый август.
И осталась девчонка в сиреневом ситцевом платье
о несбывшемся счастье девчачьем под ливнями плакать...

Я живу как живу - мне не хочется думать о сложном.
Только вряд ли смогу ненароком, случайно, безбожно
пыль ушедших времён словно пепел стряхнуть на прохожих.
Но мы чем-то с соседкой похожи... похожи... похожи...

http://litgalaktika2.ru/audio....vno.mp3
читает автор Туранга (Торопыжка)

Я себе придумал мир - радостный и звонкий.
Населил его людьми, поделился солнцем.
Рисовал его впотьмах, ясным утром правил,
забывая, что обман выдуманным правит.

В роль вживался года два, но смотрел открыто
на огонь, что горевал в беспокойном ритме.
Жил с собой почти в ладах - проникая в тайны,
не боялся опоздать, перегнуть случайно.

У картонного костра согревал ладони,
будто чувствовал тепло в опустевшем доме.
И, листая черновик радостной картины,
я нечаянно привык жить наполовину.

Литературная игра "Знаток душ - 2" - стих по картинке
http://litset.ru/publ/15-1-0-65686

Память, липкая как смола,
фотографиями смотрела
из-за тоненького стекла.
Я отпрянула ошалело -
пожелтевшее чёрно-белое...

Наседала на город мгла
как толчёный древесный уголь.
Отшлифованных улиц гладь
вдалеке красовалась кругом.
Там по центру стоял фонтан,
брызги света впадали в чашу,
ускользали от редких фар.
А машины бежали дальше,
мне подмигивая оранжево.

И от робких стеклянных солнц
отступала ночная мгла.
Я - светлела, худым лицом
зарывалась в ажур платка,
что носила когда-то мать.
Летних звёзд золотые стрелы
прошивали вокруг дома
и верхушки больших деревьев.
И я чувствовала острее,
что всё временно.
Вре...менно.
Времен... но...

Нашла себе проблем на голову дурную!
Ну кто же, как не я, поспорит о таком?
Кричала всем вокруг, что сразу расцелую
того, кто доплывёт до дальних берегов.

Но сельских пацанов никто не переспорит!
Зачем ввязалась я в дурацкое пари?
Они умеют брассом, они способны кролем,
они в любой реке ловчее вёртких рыб.

И вот финальный крик на всю округу слышен,
а я свою любовь поставила на кон.
Не нравится (совсем!) мне рыжеватый Мишка -
отмазку на ходу придумать нелегко.

И как спастись теперь? Куда теперь мне скрыться?
Я как бы невзначай беру велосипед
и, оседлав, кручу - сверкают только спицы...
А победитель мой... педалит на обед.


"Антиподы - два слова" - 13 (пятка - голова, исчезнувшая пятка не в счёт))
http://litset.ru/publ/15-1-0-65663

"Ну погоди, любимый!" — прошипела,
бросая вслед единственный костюм,
вдыхая воздух обнажённой грудью.
Муж замер у двери оторопело,
а я напротив красная стою
в подаренных супругом изумрудах.

Реальность бесит — каждые полгода
всё происходит словно в первый раз:
мужчина, полигамный от природы,
котом облезлым выглядит сейчас,
пытается подарками задобрить,
отпетый пустобрёх и ловелас.

И я плюю на собственную гордость —
подумаешь, на женщин слаб мужик.
Зато мы ездим трижды за год к морю
и столько впереди ещё интриг.

А рядом никого - ни брата, ни сестры,
ни родины, ни друга.
Прохладен, горделив весенний городок.
Мне хочется мечтать, смеяться и острить,
не слышать эту ругань,
которая порой наш сотрясает дом.

Но вот сложилось так - не первым, а шестым
я чувствам доверяю,
просчитывая "за", "не против", "вопреки"...
Желания мои воистину просты:
чтоб жизнь казалась раем,
почувствовать тепло протянутой руки.

И скрипнет мне в ответ взволновано скамейка,
что смастерил отец сто лет тому назад.
Неслышный скрип вернёт в те дни, когда я мелкой
смотрю, не отрываясь, в папины глаза.

И свет родной земли моей души коснётся,
я выйду на балкон, чтоб улыбнуться солнцу
потерям вопреки.

Звёзды падают с небес – только нет желаний.
Миг прозрачен, вечер свеж, ветрюгАн в кармане.
На столе стакан с водой, кофе в чашке стынет.
Выпал грустный выходной, даже депрессивный.

Ключ – в ветровке. В рюкзаке – молнии проклятий:
ухожу в немой тоске в сумерки понятий.
Сквозь дворы, беседки, ложь, с дырами на сердце
я бегу под звёздный дождь как когда-то в детстве.

Память – битое стекло, но изображений
много разных, как назло, в этот день решений.
Обойдя кругами дом, увеличив скорость,
оставляю на потом споры-разговоры.

Захожу в любимый бар. Чайник, чашка, столик.
(И куда, как на пожар, я бежала (с)только?)
Больше нечего гадать – видели в театре...
Обвинив и оправдав, семеню обратно.

Всем обидам вопреки вдоль столбов фонарных
в дом, где светят огоньки, я спешу за правдой.
Борщ томится. Чист стакан. Тёплый плед и ужин.
Звёздный свет. Родной диван.
Я простила мужа.

Зима ещё удерживает мир
в своих скрипучих ледяных ладонях.
Но этот город на краю земли
и белизна снегов до небосклона
меня свободней.

Я отбелила жизни черноту,
взяла листок бумажный А-4
и написала: вишни зацветут.
Нарисовалась грустная картина:
во мне - пустыня.

И я кричу в пределы пустоты,
что в том краю, где ты, пора другая:
в цветках магнолий время шелестит,
сидят у дома в клетках попугаи,
весна в разгаре.

Пока томлюсь, что будет впереди,
с календаря листочки обрывая,
часы тихонько тикают в груди.
Реальный мир сугробами завален,
а мир, в который хочется войти,
неузнаваем.

В файлах памяти о былом
"было не было", "не случилось"
всё обрывисто и бело
беспричинно.

Удаляю, но ярлыки -
прошлых планов немое эхо -
выплывают взамен тоски
и успехов.

Очень важно, нажав пробел,
не попасться в другие сети.
И однажды найти в себе
искру света.

Время - против. И время - за.
Мысль, запущенная по кругу,
открывает на мир глаза
близоруким.

Файлы в памяти берегу.
Проверяя себя на прочность,
разрываю за кругом круг
одиночеств.

худ Ксения Сухордина "Бабушки-подружки"

Апрельское солнце сквозь сеточку штор
лучами степлевшими брызжет...

Выходят подружки-соседки во двор
поплакать о будничной жизни,
ведь легче вдвоём заревать по весне.
Мужья утонули в стаканах –
когда забелел в ноябре первый снег,
нашли в гараже бесталанных.
А Нестор, вдовец, улетел на Урал
помочь подрастающим внукам –
от лютой ненужности здесь умирал,
седел без любимой супруги.
Старушки остались одни год назад,
мужей схоронив и подругу...

И чувство, что мир онемел и озяб,
нахлынет по новому кругу.
Но солнце согреет скамейку и двор,
взбираясь всё выше и выше.
И дворник, прервав непростой разговор,
присядет под вишней...

автор фото - Ирина_Архипова

В полукруге баттерфляя спит предутренняя мгла.
Старый чайник хриплым лаем просится на край стола.
Мятный чай в любимых кружках, пар - в открытое окно.
Нашим отдохнувшим чувствам в тихой кухоньке тепло.
В тонкой паутине тюля лучик солнечной души
спит на ниточках июля и во сне чуть-чуть дрожит.
День гуляет по паркету... Вечер кажется седым...

Пахнет счастьем наше лето, если рядышком сидим.

Я мечтала стать известной — чтоб в киношный мир запрыгнуть,
истоптала километры враз открывшихся дорог.
Не лишенная таланта, я везде плела интриги —
закулисные интриги. И никто не думал: "Врёт".

Время тикало усердно. Я была актрисой знатной.
Выступала, покоряла — стала мне мала Москва.
И, снимаясь в сериалах, отдавая дни театру,
размечталась: голливудцев уложить бы наповал.

Разбирая чемоданы, отпустив прощаний эхо,
наконец-то обживалась в заграничных городах.
Но блеснув талантом, явно не поймала хвост успеха —
ведь никто и не заметил, что приехала звезда.

Целебный сон - всего лишь миг,
но просыпаешься здоровой,
а за окошком пёс дворовый
хвостом виляет за людьми,
которые идут, идут -
кто по делам, а кто на встречу.
То там, то тут.

Вновь по газону рыжий кот
смешно так прыгает, как заяц.
И ты смеёшься, заливаясь,
тебе легко-легко-легко.
Допив до капли мятный чай,
ты чувствуешь дневную свежесть
в косых лучах.

"Какой сегодня светлый день!" -
выходишь быстро из подъезда,
мурлыкая тихонько песню.
Пытаясь солнце разглядеть,
всё смотришь, смотришь - небеса
гоняют взбалмошных овечек...
Вокруг весна.