Прелести деревенской жизни

    Воздух в горах как-то по-особенному пьянит... Или, быть может, это сладкое домашнее вино, что было выпито за ужином, стало хозяйничать в моей голове?
.....Я лежу на душистой соломе, копной набросанной на чердаке, смотрю на летнее звёздное небо сквозь дыры в крыше, и пытаюсь разглядеть, где же Большая Медведица... Или это Скорпион? Звёзды становятся не резкими, затуманенными - глаза слипаются... слипаются...

И снится мне...

.....Вокруг безбрежный океан, волны плещут о борт яхты, лёгкий ветерок холодит лицо. Диск солнца, коснувшись горизонта, медленно тонет в воде. Оранжево-багровые тучи наползают на темнеющее небо. В просветах далёкие точки звёзд подмигивают мне. Где-то там, в глубине огромного космоса, бродят Большая и Малая медведицы, жаль, сейчас их не видно. Ветерок крепчает, и вот уже к яхте устремляются чёрные валы с пенными гребнями. Яхту качает на волнах, а вместе с ней и меня.

.....Моросит нудный мелкий дождь, палуба становится скользкой и неуютной. Что-то громадное и от того пугающее поднимается из глубины океана. Из самой толщи зелёных вод на меня смотрит гигантский глаз. Кит? Вы слышали песни китов? Протяжный трубный глас сменяется плачем ребёнка, полустон, полувсхлип, звук расстроенной скрипки, нежное рычание завершается звуком плохо смазанной двери.
.....Любопытный глаз исчезает в темноте, оставляя меня наедине с разбушевавшейся стихией. Но почему-то я всё ещё слышу протяжный зовущий звук, он усиливается, и я ясно различаю: му-у!

.....Вот так всегда, только размечтаешься о возвышенном, а тут уже утро. В голове туман от вчерашнего вина, но, надо вставать и доить корову.

http://litset2.pa.infobox.ru/filesafe/audio/1202.kalimba.mp3

Демон из трущоб

.....Утро встретило Егора туманной белесой завесой за окном. Он поплелся в ванную, чтобы побриться, да так и застыл, уставившись в зеркальную поверхность. В зеркале ничего не было. То есть, не совсем… не было его отражения. Ванна, стеклянная перегородка, светящаяся стена отражались, как ни в чем не бывало, но его не было.

.....– Это уже слишком!

.....Это совсем не казалось забавным или смешным. Отражение в стеклянной кастрюле осталось к нему глухо. Звонок от шефа не заставил себя ждать. Егор с тоской натянул одежду; проигнорировало его и зеркало в прихожей.



.....Это случилось на третий день. Егор и помыслить не мог о таком. Утром первого дня ему позвонил шеф – Глеб Андреевич Вишенин, колоритный тип, с вечно всклокоченной рыжей шевелюрой – головная боль парикмахеров, басовитым голосом, и вечно съехавшим на бок галстуком. Егор со вздохом вдавил пальцем зеленую кнопку и вяло промямлил:

.....– Да?
.....– Егор, срочное дело. Жду в офисе в восемь.

.....Вот так! Ни здравствуй, ни до свидания. И в этом весь шеф. И что ему не спится? Проклиная всех святых, раннее утро и клятую работу, Егор сунул ноги в тапочки и вяло потрусил в ванную. Если звонит шеф, да еще в такую рань! значит, что-то серьезное, не терпящее отлагательств и возражений. И плевать, что вчера лег в час ночи…

.....Частное сыскное агентство находится на самой людной улице, напротив магазина спортивной одежды. Хотя, если взглянуть со стороны, то все улицы в городе многолюдные, вернее многолетные. На каждой крыше дома посадочные площадки с боевой индейской раскраской, чтоб не промахнуться в сумерках. Егор аккуратно спланировал в центр площадки с надписью: «Добро пожаловать».

.....Расположившись за массивным столом возле окна, отчего сам казался не менее массивным, Глеб Андреевич кинул взгляд на вошедшего Егора. На робких клиентов это производило впечатление, но Егор уже давно привык к причудам шефа. Пожав руки, они перешли к делу.

.....– К нам обратился Ивинский Виктор Данилович.

Ни имя, ни фамилия ничего Егору не говорили.

.....– Владелец транспортной компании.

.....Кое-что стало проясняться, и Егор напрягся. Владельцев было пруд пруди, но этот выделялся; Егор вспомнил навязчивую рекламу, мелькающую на городских вывесках. Ивинский занимался пассажирскими перевозками. У Виктора Даниловича пропал сын, шестнадцатилетний мальчишка. Единственный наследник.
.....Егор поморщился, когда-то он дал себе зарок, не связываться с отпрысками богатеньких родителей. Избалованные, часто ленивые до безобразия, прожигатели родительских денег, вызывали в душе Егора бурю чувств, совсем не сострадательного характера.

.....Данил, так звали сына Ивинского, пропал неделю назад. Обращение в полицию не имело успеха. Правоохранительные органы резво взялись отрабатывать версию о похищении, но никаких звонков насчет выкупа не поступило. Следствие зашло в тупик, а несчастный отец подозревал самое худшее.

.....– Навести Виктора Даниловича сегодня, – мягко попросил шеф.

.....У Егора испортилось настроение, подростки всегда искали приключений, и всегда это было связано с риском. Данил мог быть где угодно: в далеком космосе, на борту океанского лайнера, глубоко под землей (диггеры, мать их за ногу!), либо просто у друзей в наркотической отключке. Егор уже хотел отбрыкаться от типичного «висяка», но шеф назвал сумму с шестью нолями, отчего брови Егора поползли вверх. Дорого же оценивал отец жизнь сына. Вишенин по-отечески ласково смотрел на него, когда дело швах – звали Егора. Виталик, его напарник и друг со студенческой скамьи, как менее опытный в таких делах, досыпал в уютной постели дома, не заморачиваясь работой.

Утренняя прохлада бодрила, Егор откинул колпак прозрачной кабины, едва дисколет оторвался от крыши. Проснувшийся город наплывал светящимися рекламами, хлопаньем ставень и рокотом дисколетов.
Ивинский жил в загородном коттедже, окруженным настоящим лесопарком, с кирпичными дорожками, фонтанами, бассейном и теннисным кортом. Возле дома бегали свирепого вида ротвейлеры, надежные охранники и сторожа. Егор насчитал трех, пока шел от парковки к дому.

Собаки настороженно проводили его взглядами, но не сдвинулись с места, умные бестии, и отличная дрессура. Егор поскорее нажал кнопку стереовизора и замер в ожидании. На экране возникло лицо темноволосой женщины приятной наружности.

– Доброе утро, – поздоровался Егор. – Я к Виктору Даниловичу. Частное сыскное агентство. Моя фамилия Волков.
Створка двери распахнулась бесшумно, обнажив широкий холл с огромными светлыми окнами и мраморной плиткой на полу. Егор шагнул внутрь и вздрогнул от неожиданности. Справа, также бесшумно, появилась брюнетка, ее лицо он видел на экране стереовизора.

– Виктор Данилович ждет вас.

Брюнетка кивнула на лестницу, ведущую на второй этаж, отделанную такими же, как и в холле, мраморными плитками. Мягкий грудной голос прозвучал музыкально, и Егор в ответ раздвинул губы в улыбке. Гадая, кем же она приходится Ивинскому, Егор поднялся по лестнице и уперся взглядом в двухстворчатую деревянную дверь.
Толкнув дверь, он настроился увидеть вальяжно развалившегося в кресле мужчину средних лет, но наткнулся на взгляд серых пронизывающих глаз. Но не взгляд поразил его больше всего. В глазах мужчины отражалась вся скорбь мира. По крайней мере, так показалось Егору. Никакого высокомерия или вальяжности. Перед ним, за столом из светлого дерева, сидел убитый горем отец, с потухшим взором и опущенными плечами.

Егор, притягиваемый взглядом, шагнул было к Ивинскому и тут же отшатнулся. Появившиеся из-за спины охранники преградили ему путь. Громилы в черных комбинезонах угрожающе наставили на него оружие так, что у Егора разом вспотели ладони. Ивинский поднялся из-за стола и оказался чуть выше Егора. Виктор Данилович махнул рукой, и охрана отступила к двери, а Егор с трудом перевел дух.

– Присаживайтесь.

Ивинский указал на кресло перед столом, его голос прозвучал глухо. Егор лихорадочно соображал с чего бы начать. Вся эта обстановка давила на него, он чувствовал себя почти голым и неловким.
Ивинский протянул фотографию сына. Со снимка на Егора смотрел шатен с карими глазами и улыбчивым ртом. Ничего общего с отцом в облике мальчишки не было.

– Он похож на свою мать, мою покойную жену, – бесцветным голосом сказал Ивинский-старший. – Она умерла при родах.

Егор чувствовал, что слова даются Ивинскому с трудом, он подолгу молчал, собираясь с мыслями, уставив взгляд на полированную поверхность стола.

– Вы поссорились?

Виктор Данилович вскинул глаза на Егора, и Егору опять стало неуютно.

– Что вы… Я никогда не давал повода.

Из слов Ивинского Егор понял, что у отца с сыном в отношениях была полная гармония. Данил рос спокойным и умным мальчиком. Отличник, победитель олимпиад по химии, гордость отца и учителей. Наркотиками и алкоголем не баловался. Но из слов же отца, выяснилось, что и друзей у Данила почти не было, как и повода сбежать из дома. Егору нужна была какая-то зацепка, хоть что-нибудь. Не может тихий и спокойный мальчик взять и исчезнуть просто так.

– У Данила была девушка?

Ивинский вздохнул, возможно, он не знал о личной жизни сына или не хотел говорить. Иногда даже тихие и послушные дети не рассказывают родителям о своих сердечных делах.

– Даже не знаю... И еще… у меня пропала книга, семейная реликвия.
– Что за книга?
Ивинский улыбнулся через силу, приподняв краешки губ.
– Она досталась нам от прапрадеда. Древние заклинания, рецепты старинных эликсиров. Я не специалист по древностям, но это что-то из алхимии. Так, чепуха – вызов демонов, заклинания, привороты.
– Книга исчезла вместе с вашим сыном?
– Похоже, что так…

Егор потер лоб, прикрыв глаза. Итак, что он выяснил? Неделю назад пропал Ивинский-младший вместе со старинной книгой – семейной реликвией. Книга находилась в открытом доступе, так как для Ивинского-старшего не представляла никакого интереса. Она лежала в кабинете на самой верхней полке книжного стеллажа. Спрашивается, зачем Данилу понадобилась старинная книга заклинаний?

– Это просто записи, чертежи, рецепты, скорее всего, мой прапрадед собирал это из разных источников, отовсюду понемногу.
Егор пожал плечами, когда-то он слышал про такие мифические книги. Но не думал, что они существуют в природе.
– Это же миф.
– Она существует и это раритет.

В этом мире все измерялось только деньгами, наверняка Ивинский-старший держал ее на черный день. За такую книгу могут отвалить неплохие деньги. Другое дело его сын…
Виктор Данилович с надеждой смотрел на Егора, а Егор неожиданно для самого себя попросил осмотреть комнату Данила. Эта идея засела у него с самого начала.

– Да, конечно, – разрешил Ивинский. – Полиция тоже осматривала комнату сына.

Егор чертыхнулся про себя. Если полицейские что-то обнаружили, могли и забрать, как улику. Впрочем, делать выводы было рано, и Егор вошел в комнату Ивинского-младшего.

Комната Данила оказалась необычной для шестнадцатилетнего мальчишки. Спал он на кровати, парящей над полом посреди комнаты. Сама комната оказалась с хороший мини-спортзал. И хотя мебели было немного, зато количество сенсорных экранов вызывало удивление. К тому же Егор обнаружил в самом дальнем углу еще одну комнату, но размерами поменьше. И оснащена не хуже лаборатории. Чего только в ней не было: стеклянные шкафы с колбами, штативы под реактивы, микроскопы разной величины, подвесной робот с манипуляторами, и даже огромный вольер с белыми мышами. Наукой Данил занимался серьезно.

На стенах Егор обнаружил несколько плакатов, обычное увлечение мальчишек, постеры из фильмов, но объединенные одной тематикой, на каждом плакате виднелся знак треугольника, с заключенным внутри глазом.
На полу, белой краской, в круге была выведена пятиконечная звезда. Данил изучал черную магию? Во всяком случае, пентаграмму явно использовали, обнаружился нагар от свечей в центре и по краям звезды.
Егор включил коммуникатор, это стоило снять на видео. В записях Данила он наткнулся на несколько заклинаний по вызову демонов. Неужели мальчишка поверил в это всерьез?

Покинув дом Ивинского, Егор направил дисколет в город, посетить учебный лицей, где учился Данил. Солнце затопило город косыми лучами, отсвечивая в окнах, бликуя на поверхностях проносящихся мимо дисколетов. Егор опустил защитный тонированный колпак, задав автопилоту направление.

Лицей почти в центре города, невысокое двухэтажное здание, огороженное металлической оградой, и отделенное от основной улицы густыми кустами. Заведение закрытого типа, обучающее избранных, то есть, отпрысков богатых родителей. Здание в современном стиле бионической архитектуры: с огромными окнами и стеклянными дверями.
Егор беспрепятственно вошел в вестибюль и направился по коридору к дверям с надписью: «Преподаватели». Классным руководителем Данила оказался мужчина, Марзин Иван Николаевич. По его оценке, Данил очень способный ученик, не вызывающий нареканий. Никаких конфликтов ни с учителями, ни с одноклассниками. Про друзей выяснилась интересная подробность, друг у Данила все же был, один единственный – Максим Арсеньев.

Марзин вызвал его с уроков, и Егор вышел в лицейский сад, где они присели с Максимом на пластиковую скамью. Очевидно, полицейские уже разговаривали с пареньком, он смотрел настороженно, почти враждебно.
– Ты, наверное, догадываешься, о чем пойдет речь?
– Я не знаю, где Данька.
Ответ прозвучал не очень уверенно, он затеребил край рукава светлой форменной рубашки.
– У Дани были друзья вне школы?
Максим сидел с опущенной головой и не смотрел на Егора. Взрослые разговоры наверняка пугали его.
– Я не знаю.
Егор понял, что Максим что-то скрывает, но как разговорить мальчишку?
– Я не из полиции. Меня нанял отец Данила.
Максим пожал плечами, из полиции – не из полиции, для него все взрослые казались назойливыми.
– У него была девушка?
Максим промолчал, а Егор с досады хлопнул себя по колену рукой и поднялся.
– Если что вспомнишь, позвони.
И протянул визитку. Максим машинально взял ее и стал вертеть в пальцах.
Егор направился к взлетной площадке и только переступил желтую черту, как услышал за спиной топот, и негромкий голос Максима:
– Постойте. Данька дружил с одной девочкой… она не из нашей школы. Кира Воронцова. Ее адрес – Стыковочная 11, блок 6. Только не говорите никому, что я сказал.
Егор заверил, что говорить никому ничего не будет. Следственная тайна и точка. Это было уже кое-что. Есть девочка, о которой Виктор Данилович ничего не знает. И девочка явно не его круга, иначе бы он рассказал о ней отцу.

Егор взгромоздился на сиденье, ввел нужный курс и вытащил из кармана коммуникатор. Дисколет плавно оторвался от желтой разметки. В трубке послышался голос напарника.

– Виталя, мне нужна вся информация по книгам заклинаний. Нет, ты не ослышался. Поищи в общем Информатории, в разделе древние артефакты. Все, что найдешь, скинь мне.

Егор ценил своего напарника, тот не задавал лишних вопросов и всегда выполнял поручения, не взирая на занятость. На пути Егора попалось летающее кафе, владельцем коего оказался высокий и худой, как щепка, китаец. Он прищуривал и без того узкие глаза, а радушная улыбка говорила, мы всегда вам рады. Поскольку Егор не успел позавтракать, а время неумолимо двигалось к обеду, воспользовался подвернувшимся вовремя китайским угощением.

***

Стыковочная, 11 находилась в самом густонаселенном районе. Не факт, что дома кто-то есть, но проверить стоит. Предварительные звонки, по его опыту, только настораживали людей, и чаще всего результат получался не совсем ожидаемым.
Кое-как посадив дисколет на крышу дома, он спустился на третий этаж по узкой лестнице без перил и застыл перед серой металлической дверью с номером шесть. Шестой блок не означал квартиру, сеть узких коридоров вела вглубь здания. Такие жилые комплексы называли муравейниками. И в них легко было заблудиться.
Егор едва отыскал список жильцов на потрепанном стенном коммуникаторе. Некогда яркие кнопки утратили цвет, экран поцарапан и тускл. В коридоре пахнет пылью и мерзким запахом хлорированной смеси, применяемой при уборке жилых помещений.
Воронцовы оказались в середине списка. На его звонок никто долго не отвечал, и Егор уже хотел было бросить эту затею, когда на экране возникло лицо пожилой женщины.

– Добрый день. Меня зовут Волков Егор Сергеевич.
– Что вам нужно?
Голос на удивление оказался молодым. Но сквозившее в нем раздражение не ускользнула от Егора.
– Я по поводу вашей дочери Киры.
На короткий миг ему показалось, что женщина сейчас заплачет. Она скорбно поджала губы, отчего появились морщины вокруг рта.
– Кира умерла две недели назад.
Новость настолько ошеломила Егора, что он невольно приоткрыл рот.
– Но… как же… Данил ведь встречался с ней…
Услышав имя, женщина щелкнула кнопкой, дверь, дребезжа и лязгая, откатилась в сторону, открывая проход.
Квартира оказалась на удивление уютной, надо отдать должное Полине Марковне, так звали мать Киры.
– Поля, кто там? – раздался мужской голос из соседней комнаты.
Михаил Алексеевич, отец Киры, выглядел неважно. Мешки под глазами, трясущиеся руки, подавленный вид. Родители Киры постарели за две недели.
– Соболезную… Вам не до расспросов, конечно…
– Что с Даней? – встрепенулся Михаил Алексеевич. – Он так переживал…
Родители Киры не только слышали о Даниле, но и тесно общались с ним. А Ивинский-старший ничего не заметил в поведении сына… Было над чем задуматься.
– Как долго они встречались?
– Почти год.
– Данил пропал неделю назад. Его отец нанял меня, чтобы я его разыскал.
– Даже не знаю… – развел руками Михаил Алексеевич.
– Можно взглянуть на фотографию Киры?
Девочка оказалась красавицей. От таких теряют голову. Егор представил все чувства и тот ужас, переживаемый подростком.

***

Факты говорили о том, что Данил исчез из дома с определенной целью, прихватив книгу. Что же случилось потом? Егор пытался нащупать единственную зацепку, чтобы понять мотивы. И каждый раз выходило, что дело в книге. Он набрал номер напарника.

– Виталь, что с информацией?
– Только легенды и мифы. Многие просто выдуманы. Некрономикон, Книга мертвых.
– Ивинский утверждает, что книга существует на самом деле. Данил исчез вместе с ней.
– Я сбросил тебе кое-какую информацию по книгам, но это очередная попытка поверить в чудо.
Ивинский-старший твердо отрицал алхимию, а как насчет его сына? Егор посадил дисколет на здание офиса, нужно взглянуть на сброшенную информацию.

Напарник постарался на славу, информации было много, но по существу почти ничего. В разное время были написаны, чаще всего выдуманы книги заклинаний: как вызвать демона, переплавить глину в золото, достичь успеха, обречь на смерть, оживить покойника…

Если смотреть с позиции подростка, как можно использовать книгу? Оживить погибшую подругу? Но если это не сумели сделать квалифицированные медики, как книга может оживить девушку? Неужели Данил поверил в эти сказки? Кое-что складывалось, но не до конца. Допустим, он поверил в книгу, способную оживить покойника. Что он делает? Берет книгу и исчезает, но куда и зачем? И чисто гипотетически, для того, чтобы оживить покойника, нужно тело.

А если отбросить мистический бред, то что остается? Егор твердо верил в науку. Чтобы понять поступки того или иного человека, нужно думать, как он. Так всегда говорил многоуважаемый шеф – Глеб Андреевич.
День клонился к вечеру и нужно было подумать о достойном завершении дня. Если ничего путного не приходит в голову, нужно расслабиться. Егор набрал номер и замер в ожидании.

– Привет, Егор, – услышал он в трубке.
– Привет, Даша. Что делаешь после работы? Может, пойдем в кафе?

Даша – давняя знакомая, когда-то учились вместе, между лекциями летали в кафе-мороженое. Хороший друг, а иногда и соратник по работе. Одна голова хорошо, а две лучше, расценил он.

В кафе, уютном помещении, с полумраком и негромкой музыкой, народу было не так много, чему Егор только порадовался. Можно говорить не таясь.
Даша прибежала ровно за минуту до назначенной встречи. Пунктуальность – вежливость королев. Даша и выглядела как королева, всегда в сногсшибательном костюме или платье, при макияже и маникюре.
Сделав заказ по коммуникатору, Егор перешел к делу.

– Можно ли вызвать демона старинным заклинанием?
Даша искренне улыбнулась шутке. В зеленых глазах мелькнула смешинка.
– Проблемы с шефом?
– Если бы…

Выслушав рассказ Егора, задумалась на секунду. Даша всегда была заводилой в их компании и из любых ситуаций находила выход. Она возглавляла отдел по борьбе с организованной преступностью в департаменте полиции.

– Мальчишку жалко, – заключила она. – Думаю, ты не далек от истины. В таком возрасте чувствуется все гораздо острее. Пойдешь и не на такое. Только при вызове демона, требуется жертва.
Егор это оставил без внимания, когда штудировал сброшенную Виталием информацию.
– Какая?
– Смотря, что за желание, в основном – куры, петухи, крысы, кошки. Но самым лучшим – принести в жертву козла.
У Егора нехорошо засосало под ложечкой. Даша имела в виду убийство животных, что было запрещено законом.
– А для оживления покойника?

Даша быстро взглянула на Егора из-под рыжей челки, невозможно было понять, шутит она или всерьез?
– Не напрягайся ты так, – успокоила она. – Думаю, до принесения человеческих жертв дело не дойдет. Да и козла достать сложно.

Но Егор был совсем другого мнения, при богатом отце – козел не проблема.
Ночью Егор ворочался во сне, снилась дикая чушь – про шаманов и злых духов. Неясные тени окружали Егора, и он не мог от них убежать. Но сон, всего лишь только сон, утром он проснулся с ясной головой и с убеждением, что мальчишка где-то затаился.

Глеб Андреевич поинтересовался как дела, но Егор только буркнул насчет недостатка информации. А ее было крайне мало. Кто в настоящее время увлекается алхимией и черной магией? Это все кануло в лету еще в двадцать первом веке. Наука перла вперед семимильными шагами: нашли и научились управлять геном старения, при помощи криозаморозки отправлялись добровольцы в далекий космический вояж. Увечья вообще были не в счет. Наука научилась выращивать нужные для пересадки органы в считанные часы или заменять их биопротезами. И только с человеческим мозгом было гораздо сложнее. При серьезном повреждении шансов выжить было ничтожно мало.

У Киры при аварии сильно пострадал мозг. Шанса спасти ее не было. И все же, надежда умирает последней. Егор набрал номер Воронцовых.
Ответила Полина Марковна, взирая на Егора грустными глазами.
– Где тело Киры? – после приветствия спросил Егор.
– Мы поместили его в криостат.
Как Егор и думал. Если сейчас ничего сделать невозможно, то может быть, в будущем эту проблему смогут преодолеть. Тело есть! Замороженные тела усопших помещали в спецхранилища при клиниках.
– Можно взглянуть?

Полина Марковна любезно согласилась, хотя и через силу. В хранилище пропускали только родственников умерших. Но можно было пройти и по разрешению главного врача или по пропуску медперсонала.
Встретивший их робот проводил до дверей хранилища. Егор с интересом рассматривал ряд тянувшихся криогенных капсул, размещенных над полом в вертикальном положении. Кира находилась в восемнадцатой по счету капсуле, как подсказал им робот-помощник.
Дойдя до нужной, Егор заглянул внутрь, но капсула оказалась пуста. Полина Марковна недоуменно разглядывала опустевшую камеру, а Егор вызвал дежурного врача. Но и врач не внес ясности, тело Киры растворилось в воздухе. Осознав, что она больше не увидит тело дочери, Полина Марковна сползла по стенке на пол.
Егор в растерянности наблюдал за действиями бегавших врачей и роботов. Одни пытались привести Полину Марковну в чувство, другие звонили по своим каналам, выяснить, куда могли увезти тело умершей девушки.
Полину Марковну положили на гравитационную каталку и повезли в корпус клиники. Егор вышел во двор подышать воздухом, сбывались его самые нехорошие подозрения.

В кармане пискнул коммуникатор, это звонил Виталий, узнать, как продвигаются поиски. Но можно было сказать, что никак. Если Данил и выкрал тело Киры, то это еще нужно было доказать, и его местоположение оставалось загадкой.
С подозрениями и недоказанными действиями к шефу соваться не стоило.
А вот навестить Ивинского самое время. На этот раз ротвейлеров во дворе дома не оказалось, зато по кирпичной дорожке расхаживал боевой робот-андроид, фиксируя малейшее движение.

Виктор Данилович с надеждой смотрел на Егора. И на вопрос верит ли Данил в алхимию, пожал плечами, как-то Данька пытался ему доказать, что книга имеет ценность не только как раритет. Но ничего не смог предъявить, никаких призрачных сущностей или демонов. Услышав о Кире, спросил:

– Данил никогда не говорил о девушке. Где она?
Узнав о гибели, скорбно поджал губы. Егор, набравшись смелости, выложил свою теорию с похищением тела.
– Скажите, Виктор Данилович, вы бы запретили Дане встречаться с девушкой, узнав, что она живет в муравейнике?
Ивинский молчал несколько секунд, затем опустил глаза.
– Даже если бы и запретил, он бы меня не послушал. А на счет похищения тела, вы это серьезно?
– Более чем. И ваш сын где-то скрывается.
– Но как он проник в клинику?
– Ему кто-то помог... достал пропуск.
– Я знаю главврача этой клиники, Арсеньев Александр Борисович.
Знакомая фамилия насторожила Егора.
– У него есть сын?
– Да.
Стало кое-что понятно, Максим мог взять пропуск у отца…
Егор понимал, что дал надежду Ивинскому, но главное, Данил жив.

***
Егор еще раз тщательно перечитал заклинание, начерченный мелом круг уже был готов. Он расставил свечи, достать их было не так-то просто, едва отыскал магазин с антикварными товарами. Еще сложнее было достать кровь, но здесь помог шеф, позвонив в банк крови. Глеб Андреевич долго и с подозрением слушал доклад Егора.

– Зачем тебе кровь?
– Следственный эксперимент.
Разумеется, Егор не верил в демонов, но раз мальчишка что-то пытался сделать и куда-то исчез, то в эксперименте был резон. Егор решил провести его в собственном ангаре, благо место позволяло. В ангаре не было окон, как и соседей поблизости. Он зажег свечи, встал в еще один круг и нараспев произнес заклинание. После чего надрезал брикет с кровью и бросил его в центр пентаграммы. Выплеснувшаяся кровь разлилась по полу, прикрыв собой часть звезды в круге.

Как он и ожидал, ничего не произошло. Никаких демонических сущностей и иже с ними не появилось. Кровь застыла неприятным бурым пятном с рваными краями. На всякий случай он прочитал заклинание еще два раза. На какой-то миг ему показалось, что стены ангара слегка размылись, будто крутанули гигантскую карусель. Пламя свечей слегка завибрировало, словно от легкого ветерка. На этом все и закончилось. Эксперимент провалился с треском.
Егор с досадой задул свечи, велел роботу-уборщику прибраться и вышел из ангара. Дело было не в заклинании, и уж тем более, не в демоне. Может, в вере? Нужно было лететь к шефу, доложить о результате. Во время полета у него разболелась голова. Казалось, что мозг накачали воздухом, и он вот-вот взорвется.

Дисколет опустился на крышу, Егор, морщась от головной боли, осторожно ступил на площадку. Хорошо, что в здании предусмотрен лифт. Пересек небольшой холл перед кабинетом шефа и толкнул дверь. В кабинете Глеба Андреевича сгустился полумрак. Егор подивился такой перемене, обычно шеф темноту не жаловал. Он опустился в кресло перед массивным столом и поднял глаза.
Да так и замер в неудобной позе. За столом сидел костюм с человеческими руками и головой… жирафа. Большие черные глаза, бархатная желтая шкура, мягкие томные губы и рожки на голове. Егор потряс головой, головной боли как не бывало.

– Как эксперимент? – спросила голова жирафа, голосом Глеба Андреевича, шлепая мясистыми губами.
– Э-э… – протянул Егор, разглядывая голову шефа. – У вас рожки…
– Что?
– Рожки… на голове…

Секунд на десять повисло тягостное молчание, шеф сверлил Егора взглядом огромных черных глаз. Постепенно желтая шкура наливалась краснотой. Егор не знал, могут ли жирафы краснеть, но выяснить не успел.

– Ты чем там занимался?! – шеф обрушил всю мощь легких, на какую был способен.

Егор вжался в кресло, желая исчезнуть с глаз долой. Но поскольку это было невозможно, лишь притих, боясь поднять глаза на шефа. Глеб Андреевич поднялся из-за стола, чем еще больше напугал Егора. Жираф в костюме начальника выглядел, мягко сказать, жутковато.

– Прошу прощения, – едва выдавил из себя Егор, – Глеб Андреевич, у меня болит голова…

И хотя голова не болела, приложил руку ко лбу. Шеф шагнул к окну, и неожиданно для Егора, голова жирафа трансформировалась в знакомую человеческую, с торчащими рыжими вихрами. Егор шумно выдохнул, словно проплыл пятидесятиметровую дистанцию в бассейне.

– Вот что, иди домой и прими таблетку, – распорядился шеф. – Но завтра чтобы был у меня в девять с докладом!
Егор опрометью кинулся из кабинета и только на лестнице замедлил шаг. «Найду мальчишку, придушу сам!», – мелькнуло в голове. Он поднялся на крышу, шагнул на площадку и попятился. Город исчез! Вокруг высились, на сколько хватало глаз, мрачные темные скалы, с глубокими провалами, небо заволокло черными тучами, сам он оказался стоящим на краю каменной площадки в полтора метра шириной. Он прислонился спиной к шершавой стене, не в силах отвести взгляд от фантастической панорамы.

Сколько это длилось, он не знал, но постепенно мрачные скалы уступили место знакомым небоскребам, летающим модулям, и голубому небу. Что происходит? Неужели заклинание сработало таким странным образом? Егор забрался в дисколет и рванул домой, боясь опять увидеть под собой сюрреалистическую картину.
Таблетка не понадобилась, голова больше не беспокоила его, но беспокоило кое-что другое. Вечером к нему зашел напарник, навестить заболевшего коллегу. Они поговорили о работе, и вышли на балкон-терассу полюбоваться на вечерний город.

– Завтра у меня космический вояж, – сказал Виталий. – Гостиничный комплекс «Звездная Ива». Знаешь, кто ее хозяин?
Виталий выдержал паузу и заговорщически подмигнул. Егор мотнул головой, откуда ему знать?
– Ивинский.
– Что с ней не так?
– Как я понял, станция находится в стадии ремонта, там неотлучно находятся два охранника. Но вот уже третий день Ивинский не может с ними связаться.
– А патрульная служба?
– В том-то и дело, что они отправили вчера двух ребят, и до сих пор от них ни слуху, ни духу.
Это, конечно, любопытно, но патруль часто формально выполнял свои обязанности. Эти ребята могли просто зависнуть в баре, коих в космосе полно.

Егор оглядел угасающие облака, а когда повернулся к напарнику, вздрогнул. Кошмар повторился, только теперь с Виталием. Из костюма на него смотрела воронья голова. Острый черный клюв нацелился в его сторону.

– Ты чего?
– Переработал, наверное, – тихо ответил Егор.
– Намек понял, – хохотнул Виталий. – Уже ухожу.

Вороний клюв раскрывался всякий раз, когда Виталий говорил. Черные глаза-бусины весело блестели, а черные перья отливали синевой в лучах закатного солнца. Для птицы голова казалась слишком большой…
Егор прислонился к перилам. Зря он поторопился делать выводы, заклинание сработало…

– Так я пошел?
– Иди, – едва кивнул Егор.

Невыносимо было смотреть на огромную птичью голову и острый клюв. Как только за другом закрылась дверь, Егор рысью кинулся к коммуникатору, искать, как избавиться от такой напасти.

– Если рассказать про такое, мигом в психушку упрячут… – бормотал он, роясь в информации на экране.

Как назло ничего нужного не находилось. Мальчишку нужно было разыскать во что бы то ни стало. А если эти видения так и будут возникать до конца жизни? От такой перспективы Егора передернуло. Когда отчаянье достигло своего пика, он набрал номер Даши.
Даша молчала секунд двадцать, Егор уже корил себя за свой язык, наконец она ответила.

– Сейчас прилечу.

Егор хотел было возразить, удобно ли ей, но Даша уже отключилась. Сгустившиеся сумерки окончательно испортили настроение. Видения означали одно – заклинание сработало, а значит, демоны, заговоры и прочая загробная чушь существуют?!

Даша ходила по комнате с задумчивым видом, изредка посматривая в сторону Егора. Она, конечно, не верила до конца его словам.
– А я на кого похожа?
Егор дернул плечом, по заказу он ничего не видел. Да и как управлять таким процессом?
– Даша, я серьезно…
– Так и я серьезно.

Удивительное дело, но Дашина голова оставалась на месте. Они разговаривали уже два часа, и ничего не происходило. Может, все закончилось?
Но стоило ему выйти на террасу, как дисколеты превратились в летающих горгулий, с отвратительными головами и перепончатыми крыльями, похоронив надежду на избавление. Даша осталась до утра, устроившись на широком диване в гостиной. А утром невозможность побриться напугала его больше, чем меняющиеся головы.
Глеб Андреевич молча выслушал Егора, на этот раз в своем обычном обличье. На превращения только хмыкнул, очевидно, превращение в добродушного жирафа его не взволновало.

– Где Данил Ивинский?
– Там же, где и тело Киры Воронцовой.
– А именно?
– Там, где будут искать меньше всего.

Шеф свел брови, но Егор не дал ему и рта раскрыть.

– Глеб Андреевич, я это выясню не сегодня – завтра. Мне нужно навестить Ивинского-старшего. Хочу взглянуть на записи Данила еще раз.
Когда Егор отвернулся и шагнул в направлении выхода, Глеб Андреевич украдкой ощупал голову и хмыкнул.

***
На этот раз Виктор Данилович разговаривал сухо и подчеркнуто официально. Егор понимал, что вместо поисков Данила занимается сбором информации. Но где искать подростка? Он расположился в комнате Данила в мягком кресле. Нужно думать, как Данил... Шефу легко говорить, Егор давно вышел из этого возраста. Записи коммуникатора ничего не прояснили. Почему заклинание сработало таким образом, и как избавиться от этой напасти?
Он попытался вникнуть в суть исследований мальчишки, но в химии силен не был. Целая страница формул, цепочек ДНК, отдельные фразы о химической реакции. Что же искал Даня в науке химии? Егор, расслабившись в кресле, почти задремал, когда в комнату неожиданно вошла брюнетка, заинтересовавшая его в первый раз.

– Меня зовут Николь. Я знаю, что вы ищете Даню. Я думаю, что он опять удрал на эту станцию…
– Простите, а кем вы приходитесь Виктору Даниловичу?
– Женой.
Ивинский женился во второй раз, и у Дани появилась мачеха.
– На какую станцию? Звездная Ива?
У Ивинского-старшего имелись гостиничные комплексы в районе созвездия Волопаса. Одна из них была законсервирована в связи с ремонтом.
Николь удивленно вскинула брови. А у Егора стало что-то прорисовываться.
– Да. Он не первый раз сбегает туда.
Мачеха была в курсе дел пасынка. И почему-то не делилась этим с мужем.
– Вы говорили Виктору Даниловичу?
– Мой муж очень занятой человек.

Неудивительно, что и об этом он не знает. На самом деле Данил не откровенничал с отцом, а делился сокровенным с мачехой. Хотя, по утверждению Ивинского, у них с сыном полная идиллия. Он поблагодарил Николь, и когда та вышла, набрал номер Виталия.
Коммуникатор ответил гробовой тишиной, что было очень некстати. По подсчетам Егора, Виталий уже должен находиться на станции.

***

В гулком коридоре космостанции шаги звучали особенно громко, как тихо Егор не ступал. Темнота и тишина действовали на нервы. Куда могли подеваться пятеро взрослых людей в этой закрытой клетке? Ивинский строил с размахом и дикой роскошью. Трехуровневая гостиница была абсолютно пуста. Роботы-ремонтники встречались в самых неожиданных местах, но и они не функционировали.

Неожиданно для себя Егор услышал тихий всхлип, ребенок? Коридоры ветвились и множились в геометрической прогрессии. Он завертел головой, всхлипы слышались из левого коридора, ничем не отличающегося от других таких же. Он с опаской заглянул за угол, но в полумраке ничего не увидел, постепенно, словно из тумана, выступил силуэт, но не ребенка… девушки! Она по-детски закрывала лицо руками. В свете фонаря Егор разглядел рыжие волосы и облегающий черный спецкостюм. Откуда она взялась? Насколько помнил, он пытался найти пятерых мужчин. Увидев Егора, девушка бросилась ему навстречу.

– Ради бога, помогите. Здесь творится что-то ужасное.

Девушка со всхлипами рассказала, что оказалась здесь случайно. И не знает, как отсюда выбраться. Егор заверил ее, что непременно поможет. Хотя в ангаре стояло несколько дисколетов, и улететь было не сложно.

– Вы не видели здесь двух полицейских?
Патрульный дисколет, черно-серый с красной полосой, стоял в ангаре.
– Здесь никого нет.
– По моим данным, здесь должны находиться люди…
К неудовольствию Егора космостанция стала расплываться на глазах, превращаясь в огромную пещеру. Он даже застонал, так это было не вовремя. На какой-то миг он отвернулся от девушки, а когда повернулся, застыл как вкопанный. Перед ним стояла Кира, девушка с фотографии. Бледная кожа и густые темные волосы, зеленые глаза. Сомнений не было – это девушка Данила.
– Ты Кира?

Девушка отступила на шаг, ее скулы заострились, лицо вытянулось, обнажая бугристую кожу лба, глаза из зеленых превратились в желтые с вертикальным зрачком как у кошки. Тело тоже претерпевало изменения, руки, особенно пальцы, удлинились, девушка стала выше ростом.
У Егора екнуло сердце, неужели Данилу удалось оживить свою подругу?
Пещера тоже менялась, каменные стены превращались в стальные листы с острыми краями, заходящими один на другой. У самой дальней стены возник огромный камин с жарким пламенем. Егор всматривался в трансформацию и совсем упустил из вида девушку. Повернув к ней голову, с удивлением обнаружил, что стоит на длинной и узкой ступени совершенно один. Кира исчезла. Зато перед ним открылся темный проход с овальным проемом.
Егор неуверенно сделал три шага вперед, в темноту. Неожиданно его схватили за руку и с силой дернули вправо. Напористый голос зашептал:

– Не кричите, иначе он услышит вас…
– Ты кто?
Егор дернулся и с легкостью освободил руку. Державший был не так уж силен.
– Меня зовут Данил.
– Кто эта… девушка?
– Это не девушка, это демон.

В отдалении послышался вой, он приближался. На человеческий он не походил, и Егор ощутил каждой волосинкой тела легкий трепет, отчего по спине продрал легкий озноб. Они резво спустились по стальным ступеням к камину. Пламя обдало их жаром. Данил оказался вполне обычным подростком, не похожим на избалованного богатенького отпрыска.

– Ты тоже видишь галлюцинации?

Данил горько усмехнулся и как маленькому пояснил:
– Это не глюки, это реальный мир, такой же, как и наш. Вы прочитали заклинание?
– Почему ты не улетаешь отсюда?

Данил быстро глянул исподлобья, осторожно отступил на два шага.

– Почему вы спрашиваете? Вас послал мой отец?
– Я частный детектив, Егор Волков. Меня нанял твой отец, чтобы я тебя нашел.

Улетать Данил отказался, не потому что не хотел, не мог. Демон не давал ему выйти к ангару.

– Где тело Киры?
– Вы ее видели…
– Подожди, что ты хочешь сказать?
– Демон в ее теле…
Егор устало провел рукой по лицу, мальчишка говорил правду. Значит, ему удалось вызвать демона.
–Как тебе это удалось?
– Прочитал заклинание и добавил немного своей крови.

Данил показал перебинтованный палец.

– Где ты достал остальную кровь?
– Макс взял у отца в клинике…

Обошлось без жертвоприношений, у Егора отлегло на душе.

– Как все это прекратить?
– Я уронил книгу в одном из тоннелей.

Надежда все же была, но нужно найти книгу. Егор представил сеть коридоров космостанции.

– Куда делись люди, охранники, полицейские, ты должен был их видеть?

Глаза Данила налились тревогой.

– Только двоих… я покажу.

Он свел брови и закусил губу. Егор намеренно умолчал о Виталии. Не хотелось ему знать, что случилось с напарником. Или он боялся узнать правду?
Тоннели совсем не походили на коридоры станции. Они раздваивались, виляли то вправо, то влево. Скудное освещение лилось с потолка мерцающим светом.

– Это аварийное освещение, – извиняющимся тоном сказал Даня.
– Ты помнишь, где ее выронил?

Данил отрицательно покачал головой. Это было плохо, но поправимо.

– Есть карта?
– Это не гостиница.

Проплутав в тоннелях часа два, они, наконец, вышли на открытую площадку. Темные стены и мрачная обстановка давили на сознание. Егор невольно оглядывался, ему казалось, что за ними кто-то крадется. Посреди площадки возвышался огромный стальной столб с перекладиной в виде креста. И там на перекладине что-то темнело. Егор не поверил глазам. С двух сторон, висели человеческие тела, он опознал полицейских по форме.
Руки и ноги полицейских были прикручены к балке колючей проволокой самым зверским способом. У подножия столба застыла бурая лужа. Данил отвернул враз побледневшее лицо.

– Черт! – вырвалось у Егора. – Как их снять?
– Я не хотел… – тихо сказал Данил.
– Что?
– Я не знал, что они прилетят сюда...

Жертвы были, самые настоящие человеческие… Они не зависли в баре, как Егор предполагал ранее.
Тоннели выводили в неожиданные места. Так они вышли к краю провала, где от взгляда вниз у Егора закружилась голова. Книгу они обнаружили в одном из тоннелей, она оказалась раскрытой на странице с заклинанием. Егор было потянулся за ней, но неожиданно книгу накрыла тень. Он поднял глаза и встретился с взглядом желтых глаз. Демон ничем не напоминал девушку. Мускулистое, темно-коричневое, обнаженное тело, свирепое выражение лица, мощные загнутые рога и мускусный запах…
Данил вжался в стену, не в силах пошевелиться. Взгляд демона притягивал, не давал отвести глаза. Егор, изловчившись, цапнул книгу и крепко зажал подмышкой. Другой рукой ухватил мальчишку чуть выше локтя.

– Бежим!

Демон сипло дышал сзади, издавал низкий пугающий рев. От его поступи содрогались стены. Егор почти волоком тащил Данила, сворачивая в разные ответвления тоннелей. Когда демон немного отстал, Егор решил перевести дух.

– Какое заклинание надо прочитать?

Он сунул книгу мальчишке в руки и в изнеможении опустился на пол.

– Это ритуал… такой же, как при первом заклинании, – упавшим голосом ответил Данил.

Этого еще не хватало! Но Егор вспомнил про ангар. Места там достаточно, а в его дисколете можно найти и мел, и донорскую кровь. Шеф не поскупился тогда, снабдил несколькими упаковками. Только как найти ангар?
Даня судорожно листал страницы книги, вздрагивая от шагов Егора, ходившего перед ним. Ангар напоминал громадную арену с гладким металлическим полом. Дисколеты выглядели как обычно, чему Егор только порадовался. Он успел начертить мелом охраняющую черту у входа. Демон застыл у черты, не сводя глаз с Егора.

– Нашел!

Данил ткнул пальцем в убористый текст. Они встали в заранее начерченный круг, прозвучали слова заклинания. Демон изменился до неузнаваемости. Рыжеволосая девушка слезно умоляла их помочь ей, протягивая руки. Кира взывала к Данилу, напоминая, как она его любит.

Данил сжимал книгу, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться к умоляющей Кире. Егор зорко следил за ним. Постепенно демон бледнел, сквозь него уже проступала дальняя стена, он истаивал на глазах. Егор нарочно подошел поближе посмотреть на исчезающего демона, когда еще такое увидишь? И совершил ошибку: рука демона неожиданно вытянулась, и острый коготь зацепил плечо. Егор вскрикнул и отскочил назад.

Демон исчез, оставив за чертой бледно-восковое тело Киры. Виталия они нашли в одном из коридоров комплекса. Его завалило каменными обломками стен пещеры, огромными валунами, но к счастью, не насмерть. Камни не претерпели изменения, и прилетевшие полицейские и медики долго гадали, откуда на станции взялись камни. Данил, увидев торчащие из-под камней ноги, неожиданно осел на пол и с плачем, признался, что не хочет возвращаться домой.
Ивинский-старший едва уговорил сына полететь с ним. Егор получил ранее оговоренную сумму и взял отпуск. Он пригласил Дашу скрасить его одиночество, и получил согласие. Тело Киры вернули в клинику. Ивинский-старший спрятал книгу в сейф, хотя Егор советовал уничтожить ее. Он читал отчеты Егора, хотя и не поверил им. Шеф поинтересовался о видениях Егора, но больше Егор ничего не видел. Охранников нашли в одном из баров возле Юпитера, они перепугано рассказывали о странном существе с горящими глазами, разгуливающего в закрытой гостинице. Разумеется, им никто не верил.

Замок

Ноябрь – скучная унылая пора, деревья и дома кажутся серыми, и на душе тоже серость. Валерка глубоко вздохнул, бросил взгляд за окно - машины месили колесами грязный, подтаявший за день снег. Скучно. Он откусил от румяного яблока кусочек и задумался, медленно пережевывая. Из задумчивости его вывел телефонный звонок. Звонил его закадычный друг Игорь.

– Валерка, пойдешь с нами гулять?

Это было заманчивое предложение, тем более, что Валерке нечем было заняться. Уроки сделаны, мусор вынесен, и даже цветы политы.

– С кем это с вами?

– С Наташей и со мной.

Валерка выждал секунд двадцать для пущей важности. С Наташей хоть на край света! Она такая красивая, что дух захватывает! Глаза – большие и голубые, светлые волосы, как у принцессы, пухлые губки, и вообще, похожа на Мэрилин Монро. Одна беда – на Валерку ноль внимания. Чего он только не делал: и на руках по школьному коридору ходил при ее приближении, и на дерево за воздушным змеем лазал, и даже в бассейне прыгал с самой высокой вышки. Но Наташа даже взглядом не удостоила.
А когда он дурашливо распахнул перед ней подъездную дверь, но не удержался на скольких ступенях и упал на коленку, дернула плечом.

– Клоун!

Валерка переживал страшно, почему клоун? Значит, не серьезный? И Валерка решил тоже не замечать Наташу. Тоже мне, королева!

– Я подумаю, – важно сказал он Игорю.
– Думай быстрее, на улице холодно.

Валерка ликовал в душе, хоть и через Игоря, но позвонила сама! Что же, главное не подавать виду, что рад до небес.

***
Они неторопливо шли по парку, заметенному снегом, Валерка улыбался своим мыслям, прохладный воздух пьянил. Игорь и Наташа о чем-то спорили. Валерка прислушался к разговору.

– Да это же самый настоящий замок! – говорил Игорь убежденно.
– Ерунда, – не соглашалась Наташа. – Откуда у нас замок?

Валерка решительно вмешался в разговор и узнал, что эта парочка задумала проверить заброшенный дом на окраине города.

– Да, он старинный, – настаивал Игорь.

Дом на окраине действительно смахивал на замок, там давно никто не жил, но его охраняли. Валерка сам видел сторожа, седого старика с собакой, но издали. Сторож жил во флигеле, рядом с домом. Дом, по Валеркиным меркам, был огромен, три этажа, двускатная крыша, поверху четыре башенки.

– Как проверим? – спросила Наташа.
– Может, у сторожа спросим? – отозвался Игорь.
– Спросил один такой, – усмехнулся Валерка, – сторож сразу собаку спускает, ходят, говорит, тут всякие.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Наташа.

Валерка слышал от старших пацанов, что сторож сущий дьявол и собака у него, не иначе, бес. Врали, конечно. Но спрашивать он никого бы не стал.

– А давайте залезем туда?

У Игоря вытянулось лицо, а Наташа прищурила глаза. Валерка и сам испугался, но слово не воробей. И зачем предложил?

– Вот сам и лезь, – хмыкнул Игорь.
– И полезу! – в запале крикнул Валерка. – И принесу вам что-нибудь из этого дома! Канделябр, например.
– Мальчики не ссорьтесь.

Кровь горячило присутствие Наташи, на подвиги так и тянуло, тем более, что уже пообещал, ведь он же не трус какой.
Дом приближался постепенно, они крались к нему с тыла там, где в железной ограде был выломан прут. Много ли мальчишкам надо? Пролезут в любую щель.

– Может, не полезешь? – Игорь попытался отговорить друга.
– Не боись! – отмахнулся Валерка.

Подумаешь дом, он не туда еще лазал! Делов-то, незаметно пройти к задней двери, к черному ходу, то есть, и проникнуть внутрь. А уж там он, Валерка, разберется, что за дом такой.
Наташа смотрела испуганно и уже готова была отговорить Валерку от этой затеи. Валерка закинул ногу в проем, уцепился за железные прутья и спрыгнул по ту сторону ограды. Снег предательски скрипнул под ногами, и Валерка замер прислушиваясь. Сердце гулко тукало в груди и в горле. Одно дело, когда стоишь с друзьями на улице, и совсем другое, когда за оградой на чужой территории.
Тишина давила на уши, каждый шаг давался с трудом. Спрашивается, зачем полез? А если сторож и вправду собаку спустит? На подгибающихся ногах, проваливаясь в снег, Валерка кое-как добрался до задней части дома. Разросшиеся кусты и деревья вплотную подступили к нему, закрывая стены. Он ощутил смутное беспокойство, а если у дома нет задней двери? Он уже было повернул назад, но краем глаза уловил движение справа.
Огромный черный и косматый зверь кинулся на него из кустов, у Валерки похолодели руки.

– Мама! – заорал он не своим голосом и рванул вокруг дома.
– Барон, нельзя! Фу!

Услышал он незнакомый голос. Собака, не издав ни звука, остановилась. Валерка поднял глаза и увидел высокого седого старика в шубе.

***
– Раньше это был музей, – говорил Степан Гаврилович, наливая чай в чашки и протягивая Валерке и Игорю. – А сейчас одни голые стены, вывезли все давно.

Игорь сидел боком, на ребят он не смотрел. «Ишь, надулся, как парус, – подумал Валерка. – Замок, замок…». А тут до революции купец один жил, богатый видно, отстроил дом по европейскому образцу. Картины разные собирал. Ценитель искусства.
Степан Гаврилович отхлебнул из стакана, подул на пальцы. Барон сидел тут же у стола, не сводя глаз с гостей. Валерка погладил собаку по косматой шерсти, ну и напугал он его. Здоровый чертяка!

– А почему здание не используют подо что-нибудь еще? – спросил Игорь, косясь на Барона.
– Трещина по стене пошла, – вздохнул Степан Гаврилович, – глядишь, рухнет. Ремонт нужен, да у мэра все руки не доходят. Снести его хотят.

Валерка встрепенулся, как же так, снести? Это же памятник архитектуры!

– Мой папа архитектор! – вдруг сказала Наташа. – И он может его восстановить.
– Здорово! – обрадовался Валерка.

Возвращались домой усталые, но довольные. Наташа держала Валерку за руку, а Валерка млел. Удачно же все вышло!

Кирилл с трудом разлепил глаза и уставился на белый потолок над головой. В голове изрядно гудело, перед глазами плавали разноцветные круги. Почему так холодно, ведь вчера только первое июля наступило? Он поежился под белой, неизвестно откуда взявшейся простынею. Что же было вчера? Вчера они с ребятами хорошо посидели, кажется… Тусили в каком-то клубе или не в клубе? Может, на квартире у Гаврилыча? Кирилл приподнялся, разглядывая обстановку. И почему здесь такой странный запах?

Превозмогая головную боль, он повернул голову вправо, да так и замер. В двух метрах от него на каталке лежал труп, прикрытый белой, в точности, как и у него, простынею. То, что это был труп, сомнений не вызывало, тело было накрыто с головой, из-под простыни торчала нога с привязанной к большому пальцу биркой. Еще не понимая, что происходит, Кирилл спустил ноги и обомлел – ноги до пола не доставали. Он сидел на точно такой же каталке, с высокими длинными ножками на колесах.

Его бросило в жар; что тут происходит? И почему он здесь? В голове сразу прояснилось, даже головная боль отступила. Он резко обернулся, но сзади только пустая каталка. Неловко спрыгнув на ледяной пол, Кирилл оттолкнул ее от себя, каталка поехала к стене и, с грохотом налетев на препятствие, остановилась. Каталок оказалось ровно шесть, если считать и его, и на каждой по трупу.

– Я умер? Это морг? Но почему?

Вопросы повисли в воздухе, а зубы Кирилла стали выбивать чечетку. Стоп! Без паники! Надо рассуждать логически. Что произошло вчера? Он напился, скорее всего, до бесчувственного состояния! Но это же не повод оказаться в морге? Если, конечно, ты не умер…

Последняя мысль очень ему не понравилась. Может, это сон? Сейчас он проснется, и все будет как всегда. Кирилл подскочил к ближайшему трупу и содрал с него простынь. Конечно же это сон, никаких трупов… Но на каталке лежала девушка, абсолютно нагая, с красивыми каштановыми волосами и крепко закрытыми глазами. Кирилл отступил на шаг, по телу девушки – от ключиц до лобка – шел ровный медицинский шов.

Кирилл метнулся к выходу и с силой застучал по дверному полотну. Заорал так, что перехватило горло. Но в коридоре было тихо. Обессилено опустился на корточки перед дверью и только сейчас сообразил, что голый. Но стесняться уже поздно, да и кто его тут увидит? Ему почему-то казалось, что девушка подглядывает за ним и даже улыбается, совсем чуть-чуть, краешками губ. Он набросил простынь ей на лицо, а свою обернул вокруг бедер. Мысли заскакали вразброд. Что он знает о моргах? Температура хранения четыре – шесть градусов плюс. Насмерть не замерзнешь, но простыть можно. И где его одежда? Кирилл с тоской уставился на дверь. Неужели ребята пошутили? Хороша шутка! Рассудив здраво, Кирилл понял, что никто бы не рискнул так шутить. Но кто-то же вызвал скорую?! Может, медики сами того, навеселе были? Что же делать? Ведь наверняка здесь есть сигнализация, а может, даже видеокамера… К его немалому огорчению видеокамеры в комнате не оказалось, зато возле дальней стены стоял обычный письменный стол, а рядом с ним три круглых крутящихся стула с изогнутыми спинками.

Если ночь, то в больнице должен быть сторож или дежурный врач, медсестра или кто-то еще. Оставшись без мобильника и часов, никак не узнаешь, сколько сейчас времени. Взгляд Кирилла остановился на шкафчике возле двери. Обычно в такие шкафы медперсонал вешает спецодежду. Кириллу повезло, в шкафу висели три белых халата, немного мятый медицинский костюм, и даже стояли тапочки, чему он обрадовался до соплей. Спасибо, Господи! Если выберусь, то обязательно поставлю свечку за твое здоровье! Прыгая то на одной, то на другой ноге, натянул одежду. Костюм оказался великоват, но это такие пустяки!

Дальше он действовал по наитию, неизвестно, как он сюда попал, но раз его приняли за мертвого, что ж, пусть сами и расхлебывают! Он сделал небольшую перестановку: откатил каталки к стене, перетащил и установил стол напротив двери, подтащил стулья. Девушка никак не хотела сидеть на стуле, соскальзывая то влево, то вправо, принимая непристойную позу. Два других покойника, пожилой мужчина с седой шапкой волос и особенно неприятным запахом, и пожилая женщина с темными волосами, свисающими на лицо, сидели как влитые. Он чуть наклонил их на стол, складывалось впечатление, что эти двое просто мило беседуют.

– Что же тебе не сидится?! – с досадой сказал он, глядя на девушку. – Вечно у вас одно на уме, даже у покойниц!
Чтобы не замерзнуть, Кирилл принялся ходить по комнате от стены к двери, периодически прислушиваясь к шорохам в коридоре. И в какой-то момент услышал чьи-то шаги! В двери заскрежетал ключ... Кирилл поднял руку и, когда дверь открылась, чувством крикнул, бросив воображаемую карту на стол:

– Туз бубён!

Уборщица Марья Ивановна, выпучив глаза и издав звук: «И-и-и» на самой тонкой ноте, повалилась на пол, и Кирилл опрометью выметнулся в коридор. Что ж, природа не терпит пустоты – одна каталка как раз пустая!

Звездолет класса «Л» Странник уверенно двигался в сторону космической станции, находящейся на периферии созвездия Жирафа. Станция-автомат исполняла функцию маяка.

Данил проснулся необычно рано и, позевывая, побрел в ванную. Он не любил эти станции – пугающе огромные и безлюдные. И даже одно время подумывал о смене работы, но без космоса жить не мог. В задачу экипажа входила проверка таких станций как жилых, так и нежилых. Он мельком глянул на обзорный экран, в центре которого крутилась АС-14, демонстрируя металлические бока, тускло отсвечивающих в свете далеких звезд.

Из зеркала в ванной на него уставился заспанный тип с темными всклокоченными волосами. Он залез в душ и чтобы взбодриться пустил прохладную воду. Щекочущие струи смыли остатки сна и пригладили непослушные волосы. Завернувшись в полотенце, ступил на резиновый пол. До стыковки со станцией оставалось два часа. У него было преимущество перед другими членами экипажа, он встал не в пример раньше.

Макс и Никита любители поспать, типичные совы. Данил предпочитал вставать рано, но не потому, что был жаворонком, сказывалась курсантская привычка. Робот-повар гремел кастрюлями на кухне, вкусные запахи витали в воздухе. Данил сделал заказ и в предвкушении завтрака решил рассмотреть станцию поближе. Сканер обнаружил огромный гостевой зал, кафе-бар и несколько комнат отдыха. Обычный стандартный набор для таких станций. Нужно было проверить уровень кислорода, запасы еды и воды.

Станция превосходила звездолет раза в два – вытянутое веретено с вращающимся вокруг нее гравитационным колесом. Он с закрытыми глазами мог определить все коммуникации и воздуховоды на таких станциях. Из душевой послышались голоса напарников, и Данил невольно улыбнулся.

Максим Вересаев попал в их экипаж как высококлассный специалист компьютерных систем. Он был на два года младше Данила, что не мешало их дружбе. Никита был ровесником Данила, но уже был женат и имел выдающуюся фамилию Остров. Друзья в шутку называли его «остров» с ударением на первом слоге.

Через десять минут все члены экипажа наслаждались ароматным кофе и яичницей с беконом.

– Эта последняя в списке, – напомнил Данил, кивая на обзорный экран перед глазами.

– Думаю, проблем не будет, – заверил Максим, нанизывая желток на вилку.

Данил припомнил случай со станцией «Пилигрим». На ней жили ученые, веселые ребята, изучающие темную материю. Но в один из дней станция перестала отвечать на вызовы; прибывшие спасатели были обескуражены, станция оказалась девственно чистой – ни роботов, ни людей. Так и не удалось выяснить, куда в одночасье исчез экипаж из двадцати пяти человек, причем все спасательные боты оказались на месте.

Станция медленно надвигалась, подавляя размерами, и Данил отдал распоряжение надеть скафандры. Хотя на станции имелся воздух, скафандры полагалось надевать по инструкции. Ох уж эти инструкции, куда же нам без них!

Ангар станции встретил тишиной и темнотой. Но стоило инспекторам сделать шаг, как тут же загорелся свет и голос машины поприветствовал их.

– Добро пожаловать на станцию Одинокий путник. Вас обслуживает мегакорпорация Лунный свет.

– Ого! – вырвалось у Данила. – У кого-то с чувством юмора перебор.

– Может, кто из гостей пошутил? – предположил Максим.

Станция числилась просто под номером, а корпорации «Лунный свет» не существовало.

– Найду того шутника, – зловеще пообещал Никита, – уши оборву!

Его серые глаза сверкнули праведным огоньком, он откинул светлую челку назад и прищурился, намереваясь разглядеть того нахала, посмевшего залезть в святая святых – центральный компьютер. Но поскольку нахала не увидел, то просто оглядел просторное помещение гостевого зала.

– Можно посмотреть в бортовом журнале, кто пристыковывался последним, – подсказал Данил.

Из правой ниши им навстречу шагнул андроид с лучезарной улыбкой на лице. Данил отшатнулся, настолько робот походил на человека. Светловолосая девушка в желтом костюме стюарда вежливо предложила им кафе-бар, но узнав, зачем прилетели инспектора, провела их в служебное помещение. Данил откинул шлем и вдохнул воздух с металлическим привкусом. Максим уже вошел в систему, манипулируя сенсорным экраном. Со станцией все было в порядке. Запасов хватит еще на полгода, можно смело улетать.

Но дотошный Никита решил проверить бортовой журнал и последние записи в нем. Девушка-андроид не смогла ответить ничего вразумительного. По ее словам выходило, что на станции давно не было гостей.

– Черт знает что! – в сердцах сказал Никита и решительно двинулся вглубь станции.

Если это ребята из их отдела, то он все равно узнает кто. На всякий случай Данил решил проверить жилые отсеки.

– Она мне мою жену напоминает, – раздраженно пожаловался Никита. – О чем ни спроси, ответ один – не знаю.

– Женился бы на брюнетке…

Никита только плечом дернул. В отсеках было пусто, и ребятам надоело открывать многочисленные двери. Они дошли до конца коридора и повернули направо. Коридор заканчивался тупиком с массивной железной дверью. Данил безуспешно попытался вскрыть ее.

– Что за этой дверью? – спросил он у андроида.

Робот ответил не сразу, казалось, что он обдумывает ответ. Но такого не должно было быть.

– Это контейнерный отсек.

– Контейнерный?

Данил переглянулся с Ником и тут же хлопнул себя по лбу. Спецстанция! Таких было всего три: обычный склад с холодильными установками. Для хранения мяса и молочных продуктов подходит идеально.

– Открой! – потребовал Данил.

– У вас нет разрешения, – отчеканил андроид.

Никита отступил на шаг, а Данил недоуменно взглянул на робота.

– Это что, шутка?

Но робот и не думал шутить, он требовал спецдопуск в склад с продуктами! Это уже было ни в какие ворота. Никита завелся почти сразу:

– Доберусь я до этого шутника!

Он сделал свирепое лицо, желая напугать андроида, но робот не сдвинулся с места. На помощь пришел Максим, он отключил андроида, нажав сзади кнопку на шее, но в склад они не попали.

– Что здесь происходит?

– Заговор роботов, – пробормотал Данил.

Внезапно дверь склада распахнулась сама собой, пахнуло холодом. И бесстрастный голос центрального компьютера сообщил, что дверь просто заклинило, но сейчас поломка устранена.

– Не смешно! – крикнул Никита в красный глазок камеры над головой.

Они вошли в склад, напоминающий гигантскую пещеру. Продукты оказались на месте: аккуратно развешенные на крюках мясные туши, многочисленные связки копченой колбасы и расставленные на полках молочные, но, кроме них, на складе оказалась одиночная криокапсула. Данил озадаченно обошел ее вокруг, здесь ничего такого хранить не предполагалось. Откуда она взялась? Он порылся в памяти, припоминая инструкцию и правила содержания складов.

Может, спецстанции снабжались криокапсулами? Но ничего такого припомнить не смог. Неведенье выбивало из колеи, ему захотелось поскорее покинуть эту странную станцию. Но стоило ему шагнуть по направлению к двери, как дверь с характерным щелчком захлопнулась перед его носом.

– Ну все!

Никита со всего маху врезался в дверь плечом и тут же с оханьем осел на пол. Данил помог ему подняться и отыскал взглядом камеру под потолком. Максим подергал ручку двери и отступил.

– Здесь кто-то есть? – спросил Данил в камеру.

– Только вы трое, – тут же отозвался компьютер.

– Открой дверь! – рявкнул Никита, баюкая ушибленную руку.

– Боюсь это невозможно. Произошла утечка в реакторном отсеке, станция заражена.

У Максима участился пульс, он распахнул карие глаза и стал похож одновременно на удивленного и испуганного кота.

– Когда это произошло?

– Только что.

– Ах ты… – Никита хотел добавить непечатное ругательство, но неожиданно втянул ртом воздух и схватился за грудь.

Данил тоже почувствовал приступ удушья и тут же накинул шлем. Неужели и вправду что-то случилось? Но пять минут назад они стояли в коридоре и все было в порядке.

– Ты с нами играешься? – догадался он. – Кто изменил твою программу?

– Заражение устранено, можете снять шлемы, – услышал он в ответ.

Происходило невероятное, компьютер задумал какую-то свою игру и решил втянуть в нее прибывших инспекторов. Это было настолько диким и немыслимым предположением, что Данил скрипнул зубами.

– Ты выпустишь нас? – как можно спокойнее спросил он.

Никита смотрел на Данила во все глаза, не делая попыток вмешаться. Такое случилось впервые – кто-то изменил программу, и компьютер стал действовать самостоятельно. Можно было догадаться с самого начала, что это кто-то из ребят инспекторов решил подшутить над своими товарищами. Но эта мысль показалось Данилу слишком нелепой, кому и что они сделали плохого?

– Вы свободны, – голос прозвучал слишком насмешливо.

Это не мог быть компьютер или мог? Данил кинулся к двери, но дверь оставалась по-прежнему закрытой. Издевается?

– Что ты хочешь?

– Я не должен причинять вам вреда.

Никита изловчился и запустил в камеру связкой копченой колбасы. Камера мигнула красным огоньком и погасла. Тут же погас и свет.

– Чертово отродье! – не выдержал Никита. – Открой дверь немедленно!

Данил почувствовал, как усилился холод. Максим включил нагрудный фонарь, освещая фигуры друзей. Минут десять ничего не происходило. Затем включился свет, и компьютер, как бы оправдываясь, произнес:

– Произошел скачок напряжения.

– Может помощь вызвать? – схитрил Данил.

– Все в порядке, причина устранена.

Постепенно воздух на складе потеплел. Что же надо этому компьютеру? Максим жестами показал, что хочет взломать дверь, ему это было пара пустяков. Но компьютер оказался коварным, как только Максим притронулся к двери, тут же получил разряд током и отлетел в глубину помещения.

– Ты же не должен причинять вред человеку! – напомнил Данил.

– Сбой в системе, ошибка протокола 02C 007.

Никита склонился над Максом и тут же сообщил:

– Он не дышит. Ты убил его!

Данил заметил, как Ник подмигнул ему. Но компьютер не спешил открывать дверь.

– Чего ты ждешь?

– Я должен принять решение, – ответил бесстрастный голос.

Данил с тоской подумал, что спятивший от одиночества компьютер может угробить немало человеческих жизней. Голос компьютера все время менялся, он говорил то грубым мужским голосом, то резким мальчишеским. Данил проследил, куда уходит кабель видеокамеры и простучал стену ниже. Все провода были заделаны в стену. Если удастся ее сломать, то можно будет отключить компьютер.

Но сделать ничего не успел, дверь распахнулась, как при порыве ветра, и в помещение вошла девушка-андроид. Она склонилась над Максом, ухватила его за скафандр и очень быстро скрылась за дверью. Никита издал глухой стон. Искать их начнут не раньше чем через неделю, а за неделю может случиться непоправимое.

– Ты видел?

Кто-то включил андроида. Но как это вообще могло произойти? На станции никого…

– Что будем делать?

– Надо как-то перехитрить его.

Камера над головами загорелась рубиновым огоньком, и насмешливый голос сказал:

– Ваш друг в безопасности, он жив.

– Что ты с ним сделал? – севшим голосом спросил Данил.

– Он находится в медбоксе, робот-хирург приводит его в чувство.

Данил молил об одном, чтобы Максим сообразил, как отсюда выбраться. Голод и жажда им не грозили, с воздухом пока было нормально… Но что задумал компьютер?

Данил оглядел склад и заметил одиноко свисавший пустой крюк, как раз то, что надо. Он потянул крюк на себя, щелкнул зажимом и тот оказался у него в руке. Стена поддавалась с трудом, обшивка сопротивлялась, но Данил упорно ковырял и ковырял. Все это напоминало дурной сон, но, главное, он не мог взять в толк, кто мог так глупо пошутить.

Никита ходил по складу от двери к стене и изредка давал советы Данилу. Данил только вздыхал.

– Эй, компьютер, может, поиграем в загадки?

Никита подмигнул Данилу.

– Если не отгадаешь – выпустишь нас.

– Глупые люди, – возразил компьютер. – Я знаю все на свете.

– Так ты согласен?

Казалось, компьютер задумался, но через пять минут весело ответил:

– Хорошо. Начинайте.

– Что бросают, когда нуждаются в этом, и поднимают, когда в этом нет нужды?

– Морской якорь, – тут же ответил компьютер.

– Без работы висит, при работе стоит, после работы – мокрый?

– Зонт.

– Каких камней нет в море?

– Сухих.

Данил покачал головой, компьютер действительно знал все. Или почти все.

Никита, похоже, не терял надежды, он хитро посмотрел в глазок видеокамеры.

– Когда черной кошке лучше всего пробраться в дом?

Компьютер хихикнул детским голоском.

– Когда дверь открыта.

– Завязать можно, а развязать нельзя?

– Разговор.

Данил с силой стукнул в стену, этот компьютер выводил из себя. Кто же мог так его настроить?

– И последняя, – сказал Никита значительно, – когда дважды два – пять?

Наступила пауза, инспектора переглянулись. Неужели Никита попал в точку?

Компьютер молчал целых три минуты. Затем на складе погас свет, загорелся, и стало дико холодно. Пришлось спешно натягивать шлемы.

– Это нелогично! – взвизгнул компьютер. – Это неправильно! Дважды два всегда четыре!

– Ты не знаешь ответ?

– Ты меня обманул!

– Поверь, – проникновенно сказал Никита, – ответ есть.

– Ты сжулил!

– Так ты выпустишь нас?

– Нет!

– Ты обещал.

Компьютер яростно жужжал и щелкал чем-то в недрах станции. Может, искал ответ на загадку. Прошло десять минут, двадцать, но компьютер не отзывался.

Данил наконец пробил стену, угодив в шахту с проводами. Долго не раздумывая, дернул пучок из разноцветных кабелей на себя. Послышался треск, сверкнул разряд, Данил отпрянул. Из стены повалил густой дым, запахло горелой проводкой. Склад погрузился в темноту, лишь видеокамера по-прежнему смотрела на них красным глазком.

– Перезагрузка! – рявкнул компьютер и рубиновый огонек камеры погас.

Послышался явственный шорох, словно тысяча мышей скреблась в стены. Никита включил нагрудный фонарь и в ужасе заорал:

– Стены двигаются!

Стены смыкались постепенно, сокращая внутреннее пространство. Данил заметался от двери к криокапсуле. Капсула стояла на люке, выталкивающим ее в космос. Если запустить ее механизм, то она откроет дверь наружу. Но в нее помещался один человек.

Никита, как был в скафандре, улегся на твердое ложе, крышка сомкнулась над головой. Данил ввел программный код. Люк распахнулся и ледяной саркофаг провалился вниз. Данил едва успел ухватиться в последний момент за ручку капсулы. Они были свободны, улетая все дальше от станции.

***

– Дурацкая игра! – капризным тоном заявил рыжий веснушчатый мальчишка, отодвигаясь от экрана монитора.

– Ты не умеешь играть, – поддразнил его темноволосый кареглазый мальчик.

– Там наверняка вирус! Дважды два всегда четыре!

На экране монитора вращалась космическая станция, похожая на веретено с гравитационным колесом.

– Расслабься, – насмешливо сказал темноволосый, – попробуем пройти уровень завтра.
Он взглянул на коробку от игры, лежащую на столе. Лучшие развивающие игры от корпорации «Электроник-Артс" значилось на ней.

Снег слепил отчаянной белизной, и мальчик щурил глаза. Лыжи держали плохо, то и дело проваливаясь в сугробы, наметенные вчерашней пургой. Он нехотя двигался вперед, подгоняемый вредным голоском сестры:
– Я не вру, сама видела!
– Не может такого быть!
– Вот увидишь!
Девочка шмыгнула носом и остановилась. Снежное поле казалось бесконечным, к тому же усилился ветер, подгоняя тяжелые темные тучи. Природа коварна: час назад лучи Светила пронизывали долину, и лёгкие снежинки мягко касались щёк, а сейчас небо потемнело. Посреди равнины виднелись далекие скалы, по крайней мере, так решил мальчик.
– Это всего лишь скалы!
– А вот и нет!
Лицо девочки раскраснелось от ветра, она приставила ладонь ко лбу. Мальчик с сомнением поглядывал на тучи. А что, если пурга застанет их в пути?
– Идем.
Он дернул сестру за рукав. Его десятилетняя сестра ходила одна на заснеженную равнину, несмотря на запрет взрослых. Она никогда никого не слушала, такой уж у нее был характер. Резкий порыв ветра швырнул горсть колючего снега прямо в лицо, и мальчик закашлялся. Скалы приближались, и теперь мальчик не был уверен, что он видит. Издали это походило на гигантскую антенну, намертво вмурованную в снег.
– Марк, смотри!
Девочка указала чуть в сторону от скал, туда, где виднелось углубление, принятое им издали за трещину. В трещине, зарывшись в снег, на боку, лежал огромный металлический обод.
Внезапно он осознал, что перед ним вовсе не каменные скалы, а нечто большое, похожее на звездолет. Мальчик остановился и прислушался, от непонятного объекта доносился едва уловимый гул.
– Что я говорила!
Лицо девочки просияло, она победно повернулась к брату.
– Это планетолет!
Марк приблизился к ободу и с удивлением отметил, что он вибрирует. Гул то нарастал, то затихал, подчиняясь одному ему известному ритму. Может, там кто-то есть? Он не помнил, чтобы взрослые говорили о его существовании, значит, он лежит здесь довольно давно.
– Как ты его нашла?
– Мы поспорили с Улей, что я пройду на лыжах через равнину за два часа. Была оттепель, помнишь?
Марк припомнил, что неделю назад Светило стало припекать, и взрослые запретили детям ходить на равнину. Снег растаял, и обнажил кое-что любопытное…
Он обошел вокруг обода, похлопал по длинной пике – антенне. Он и сам не знал пока, как отнестись к находке. Хорошо это или плохо? На их планете ни у кого не было планетолета. Но ведь кому-то он принадлежит…
Ветер усилился настолько, что заглушал голоса, и Марк решил, что пора возвращаться. Но сестренка капризно заявила, что устала и пока не отдохнет, с места не сдвинется. Марк бесцельно бродил вокруг обода, поглаживая его поверхность. От ветра и снега он их не спасет. Внезапно со стороны трещины послышался хруст, снег ссыпался в темный провал, и сейчас же из металлического бока выпала узкая лестница, словно приглашая войти. Девочка смотрела во все глаза. Марк неуверенно приблизился к трапу и заглянул внутрь овального проема. Там было темно, но веяло теплом.
– Посмотрим что там? – спросила девочка. Ей хотелось укрыться от надвигающейся бури. Но Марк медлил, а что если корабль обитаем и хозяева не рады гостям? Девочка оказалась храбрее, она решительно взобралась по лестнице и исчезла в темном проеме.
– Юза, стой! – запоздало крикнул он.
Ему ничего не оставалось, как подняться вслед за сестрой. Он не был уверен, что планетолет, если это был он, безопасен. Темнота отступала с каждой минутой, как только они вошли, раздался щелчок, словно кто-то поджидал их и включил освещение. Они оказались посреди огромного коридора с пластиковой обшивкой и металлической решеткой вместо пола. Сквозь решетку виднелся нижний ярус: точно такой же коридор.
Юза смело двинулась по коридору, отряхивая шубку от снега и топая меховыми сапогами. Марк тоже топнул несколько раз, освобождаясь от налипшего на ботинки снега. Звуки отозвались гулким эхом. Коридор вывел их к центральному отсеку с навигационными приборами, и бесполезными сейчас слепыми обзорными экранами. Конечно, здесь было не в пример лучше и уютнее, чем на равнине. Но Марк чувствовал себя скованно, прислушиваясь к звукам. Юза уже прошла к креслам пилотов и с любопытством забралась в одно из них.
– Ничего не трогай! – предупредил Марк.
Он не имел ничего против, чтобы переждать здесь бурю, но и только. Но любопытной Юзе не сиделось на месте. На первый взгляд планетолет не был поврежден. Марк ткнул кнопку связи с центральным компьютером и замер в ожидании ответа.
На экране возникло лицо, смоделированное компьютером: мужчина с короткой стрижкой и голубыми глазами. Он приветливо улыбнулся Марку.

– Приветствую вас гость. Вы находитесь на звездолете класса «С» – «Витязь».
Марк прослушал отчет о технических подробностях звездолета, убедившись лишний раз в том, что звездолет исправен. Но это не давало ответа на главный вопрос – откуда он здесь взялся.
– Где экипаж?
– На данный момент информация засекречена.
– С какой целью «Витязь» прибыл на планету?
– Спасательная миссия.
– Когда вы прибыли?
– Двадцать второго октября две тысячи шестьдесят девятого года.

Пять лет назад? Марк свел брови у переносицы. Пять лет назад колонисты заселили эту планету, и помощь им не требовалась. Было ясно одно, нужно рассказать взрослым о звездолете спасателей. Но идти в такую бурю назад…
Марк оглянулся, пока он разговаривал с компьютером, сестра исчезла из центрального отсека. Ну, что за непоседа? И чего ей не сидится на одном месте? Раздосадованный Марк выбежал в коридор. Но на его призывные крики Юза не ответила. Мальчик вернулся к компьютеру, услужливо ожидающему очередной команды.

– Куда пошла моя сестра?
– Второй гость? Сектор 12, левый коридор.
– Что там находится?
– Зона криогенных камер.
– Покажи мне схему звездолета.

Марк бежал изо всех сил, ему было не по себе. Его сестра могла заблудиться, судя по схеме – звездолет огромен. Ему попадались отсеки с овальными дверями, в другое время он, возможно, изучил бы, что находится за ними, но сейчас первостепенной задачей являлась Юза. Свернув в левый коридор, Марк оказался в небольшом круглом зале, оканчивающимся тупиком. Конец зала венчали огромные металлические створки, с нарисованными поперек желтыми полосами. Перед дверями, высоко задрав голову, стояла Юза. Марк налетел на нее, как ураган.
– Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе сидеть на месте!
– Там что-то произошло…
Юза указала на самый верх створок, и только сейчас Марк заметил узкие продолговатые окошки почти под потолком. Одно из окон треснуло изнутри, но очевидно, удар был не настолько силен, чтобы разбить бронированное стекло.
Сбоку от дверей Марк заметил электронный замок, но открыть его было невозможно. Тут же маячила красная кнопка связи с центральным компьютером.

– Открой дверь! – потребовал мальчик.
– Введите код, – подсказал компьютер.

Марк сердито замахнулся на замок, но увидел широко распахнутые глаза сестры и смущенно опустил руку. Его переполняли эмоции, но спорить с неодушевленной машиной, все равно что стучать в запертую дверь. Он выудил из кармана остро заточенный металлический штырь, хорошая вещь, когда нужно что-нибудь выкопать из земли или, как сейчас, сломать панель. В панели заискрило, клацнула крышка замка, и многотонные створки разъехались в стороны, открывая еще один полукруглый зал. Здесь было на что посмотреть, хотя Марк ожидал чего-то худшего, но перед ними в ярусном порядке располагались пустые криогенные камеры.
Возле дверей, на входе, лежал разряженный излучатель, кто-то пытался разбить окна. У противоположной стены в нелепой позе валялся скрюченный скафандр. Марк с опаской приблизился к нему, но внутри никого не оказалось. Юза деловито осмотрев камеры, нырнула за белый шкаф для одежды и тут же закричала. Марк дернулся как ужаленный, сердце сразу забухало где-то в горле, а в животе поселился холодок.
За шкафом находилась еще одна капсула, явно выбивающаяся из ряда остальных. Она лежала горизонтально, была больше по размеру и массивнее остальных. И в ней находился человек… ребенок, скорее всего, ровесник Марка. Темные короткие волосы, крепко зажмуренные глаза. Но самое странное – он был одет в белый костюм с непонятными нашивками. Такой формы Марк никогда не видел ни на Земле, ни здесь.

– Это мальчик? – уточнила Юза.
– Ну уж точно не девочка, – сердито ответил Марк.
– Откроем?

Рядом с братом Юза чувствовала себя в безопасности и поэтому смело нажала на панель разморозки. Марк не успел ничего ответить, да и поздно уже было. Внутри капсулы забегали разноцветные огоньки, стеклянный купол с шипением приоткрылся и поехал вверх. Теплый воздух обдул тело, но мальчик не подавал признаков жизни. А что если он не придет в себя? У Марка от напряжения вспотели ладони. Юза потянула мальчика за рукав, и в этот момент он открыл глаза, карие, как и у Марка.
С минуту дети разглядывали друг друга: с немым удивлением - мальчик, с любопытством - Юза и настороженно - Марк.

– Вы кто? – наконец сипло спросил мальчишка.

Марк заметил, что руки мальчика чуть подрагивают: побочный эффект заморозки. Марк вспомнил свои ощущения, когда они только прибыли сюда - его мутило, и даже вздохнуть было больно.

– Мы здесь живем. А ты кто такой?

Мальчишка не ответил, лицо его побледнело, он резко сел, хватаясь руками за грудь. Марк сочувственно заглянул ему в глаза и похлопал по спине.

– Дыши глубоко, это скоро пройдет.

Марк коснулся его руки, она показалась ему ледяной. Мальчишка прикрыл глаза и минуты две тяжело дышал, но вскоре щеки его порозовели, он опустил руку.

– Меня зовут Влад. Я попал в аварию.

Так вот кого спасал «Витязь»! Но Марку трудно было представить, что Влад путешествует один.

– А где твои родители?
– Они далеко. Мне нужен доступ к центральному компьютеру.

Влад с трудом сполз из капсулы, Марку пришлось подставить руку. Мышцы мальчика ослабли от долгого лежания. Когда он выпрямился, то оказался на полголовы выше Марка. Марку хотелось расспросить его, откуда он и что это за авария, но Влад упрямо сжал губы. Опираясь на плечо Марка, он сделал три шага, его ноги подогнулись. Юза встала с другой стороны, подставляя плечо. С превеликим трудом они добрались до центрального отсека. Влад взмок и сразу повалился в кресло пилота, как только они вошли.

– Есть хочешь?

У Марка после криосна разыгрался страшный аппетит. Он вспомнил, как жадно глотал макароны с мясом, запивая чаем. Влад кивнул. Но Марк не знал, где здесь кухня. Он запросил компьютер и через три минуты уже шел по железному полу коридора в сторону пищеблока. Юза порывалась пойти с ним, но он велел остаться ей с мальчиком. Мальчишка держался хорошо, если учесть то, что он попал в аварию и пролежал в анабиозе около пяти лет.
Влад с упоением жевал прямо из банки нарезанные кусочками персики и запивал их водой. В кладовой было много еды, но в основном в замороженном состоянии. Марк прихватил несколько банок с персиками, ананасами и сливами. Юза капризно выпросила себе одну. Насытившись, Влад обратился к компьютеру. Марк с удивлением отметил, что мальчик очень уверенно обращается со сложной электроникой. Помимо состояния звездолета, он запросил звездную карту. И долго что-то вычислял, сверяясь с данными компьютера. Когда он закончил, Марк, а особенно Юза подступили к нему с вопросами.
– Что здесь произошло? – спросил Марк.
На что Влад только покачал головой, он пытался выяснить это у компьютера, но вместо информации выходила ошибка.
– Сбой в электронной системе, – сказал он. – Это ваша родная планета?
– Мы колонисты.
– Сколько вас?
Марк помедлил с ответом, стоит ли говорить незнакомцу о количестве людей, прилетевших на «Z 18»? Влад всего лишь подросток, но задает вопросы, словно взрослый.
– Около двух тысяч.
Перенаселение Земли заставляло искать новые пригодные для жизни планеты, разведка шла полным ходом. «Z 18» – довольно холодная планета, но на ней есть воздух и вода.
– Откуда вы?
Марку хотелось задать такой же вопрос Владу. Но тот смотрел настойчиво, не отводя глаз.
– С Земли. Родители заключили договор с медицинской корпорацией на десять лет.
Это было сущей правдой, отец Марка и Юзы, нейрохирург, занимал пост главного врача, а мама – врач-педиатр, лечила детей. Колонистам шли неплохие льготы: бесплатная страховка, детям – бесплатное обучение в любом университете Земли.
– А откуда прилетел ты? – спросила Юза.
Влад ткнул пальцем в компьютерную карту. Но ни Марк, ни Юза не разбирались в звездных картах.
– Моя планета в трехстах парсеках от вашей.
– Ты можешь улететь…
Марк имел в виду звездолет спасателей, но Влад пояснил, что у «Витязя» поврежден защитный экран, один метеорит и ему крышка. Еще он говорил что-то о гиперпространственном ускорителе, якобы его нет на спасателе, а без него долететь туда, где живет Влад, невозможно.
– Здесь должна быть станция, – сказал Влад. – Мне нужно ее найти.
Марк недоуменно уставился на него, разве ему неизвестно, что будь здесь признаки цивилизации, Космическая федерация запретила бы селиться колонистам. Прежде чем отправлять людей на ту или иную планету, ее тщательно изучали.
– Здесь нет никаких станций, – возразила Юза.
– Таких станций много, – возразил Влад, – они по всей галактике.
– Как она выглядит? – вмешался Марк.
Разговор все меньше нравился ему, мальчишка вел себя довольно странно, задавал слишком много вопросов и говорил о таких вещах, как гиперпространственный ускоритель. Может, анабиоз так повлиял на него?
– По-разному, это может быть вход в пещеру или просто арка между скал.
Марк переглянулся с Юзой. Определенно с Владом было что-то не так.
– И как работает эта станция?
– Сначала ее надо найти.
Марк никогда не сталкивался с сумасшедшими, но Влад не походил на сумасшедшего.
– Мальчики, – вмешалась Юза, – хотите я приготовлю вам ужин?
Марк одобрительно кивнул, а Влад лишь улыбнулся. Юза тут же скрылась за дверной переборкой, в коридоре послышался быстро удаляющийся топот. Марк мечтал лишь об одном, чтобы буря уже закончилась. Оставшись наедине, он ощутил неловкость.
– Хорошая у тебя сестра, – похвалил Влад.
– Не жалуюсь. Что будем делать?
– Мне нужно вскрыть записи на компьютере, он должен фиксировать все события, происходящие на звездолете.
– А как ты оказался на спасателе?
– Они подобрали мою капсулу в космосе, сработал аварийный маячок.
– Что случилось с экипажем?
Влад устало потер лоб, ему не хотелось говорить, Марк это чувствовал.
– Они погибли.
Представить это было очень сложно, десять крепких ребят погибли, а мальчишка выжил? И что такого могло произойти в мирном космосе?
– На «Витязь» напали, – пояснил Влад, – мародеры…
И тут Марка осенило, а что, если это Влад что-то сделал с экипажем? Представить тринадцатилетнего подростка в роли убийцы было немыслимо, но другого объяснения не было. В таком случае, где трупы? Марк обругал себя, прежде чем будить незваного гостя, надо было осмотреть звездолет. Теперь мальчишка не казался ему таким уж безобидным. Марка охватили противоречивые чувства, внутренний голос подсказывал ему бежать без оглядки, пока он тоже не пал жертвой, но Влад выглядел слишком беспомощным.
– Пойду посмотрю, что-то Юза долго возиться.
Он выскочил из отсека и опрометью кинулся к входному люку, буря утихла, и он отчетливо рассмотрел лыжную колею посреди равнины. На обратном пути в центральный отсек Марк специально зашел на кухню, из припасов получился бы неплохой ужин. Но осмотрев кухонные приборы, решил, что они слишком сложны для него, взял вакуумную упаковку с вареной колбасой и хлебом. Прихватил сок в пластиковой бутылке и два одноразовых стакана. Не ахти какой ужин, но перекусить можно.
Влад вглядывался в монитор компьютера, пальцы быстро стучали по клавиатуре. На мониторе мелькали схемы звездолета.
– Твоя сестра не боится ходить одна?
Марк замер на входе, Влад догадался, что Юза побежала за помощью.
– Тебе придется объяснить многое…
Влад откинулся на спинку кресла, на его губах заиграла улыбка. Марк, напротив, насупился. Почему этот тринадцатилетний мальчишка ведет себя как взрослый? И откуда он так много знает?
– Марк, мне нужна помощь…
Этого Марк не ожидал, Влад сказал это тихим спокойным голосом.
– Найти станцию можно, если я подниму звездолет… но тогда вам грозит смертельная опасность.
– Что?
– Звездолет передает сигнал, я не могу его отключить, как только он взлетит – явятся мародеры…
Марк сердито прошел к мониторам и положил еду на панель. Влад грустно смотрел перед собой.
– Кто такие мародеры?
Нет, он, конечно, знал значение этого слова, если дословно, то это обычные грабители, уверенные в своей безнаказанности, не гнушающиеся нажиться на чужой беде. Мародёрство рассматривается законодательством как военное преступление международного характера. Но почему они напали на звездолет спасателей?
– Твоя сестра приведет военных?
– Нет.
– Мародеры – это лихие ребята, разрушающие чужие миры…
В голосе Влада прозвучала ирония, но Марк ничего смешного не находил.

***

Юза вбежала в отсек первой, ее щеки раскраснелись, она подбежала к брату. Следом за ней в отсек шагнул высокий темноволосый мужчина лет тридцати пяти.
– Папа, это Влад, – затараторила она. – Он находился в криокапсуле.
– Добрый вечер.
Березин – старший протянул руку. Рукопожатие было крепким, но по губам Влада опять скользнула улыбка. Марку стало досадно, почему Влад находит ситуацию забавной?
– Можно тебя осмотреть?
Марк замер на миг, обычно люди с отклонениями врачей не любят, но Влад спокойно дал осмотреть себя.
– Здесь есть диагност, – подсказал он.
Медицинский отсек находился в правом коридоре сектора X -12. И был оборудован роботом-хирургом.
– Думаю, не понадобится, – сказал Березин – старший. – Ты истощен, но не смертельно. Тебе нужно хорошее питание и тренажер для мышц.
Он не стал ни о чем расспрашивать мальчика, за что Влад остался ему благодарен. Юза протянула ему пластиковую коробку с котлетами и термос с горячим чаем. Влад ел стесняясь, у него действительно проснулся волчий аппетит. Марк смотрел на монитор, а Юза побежала в сектор криогенных камер. Через десять минут она вернулась со скафандром и излучателем, волоча их по полу.
– Не могла мне сказать? – упрекнул сестру Марк.
– Мне не тяжело.
Когда Влад доел последнюю котлету, Березин – старший решительно заявил:
– Поедешь с нами.
Возле звездолета стоял снегоход, Березин – старший помог Владу забраться на заднее сиденье, куда минутой позже забрались и Марк с Юзой. Скафандр и излучатель разместили на переднем сиденье.
Березин – старший украдкой поглядывал на притихшего мальчишку в зеркало заднего вида. Необычная форма и манера держаться сбивали его с толка. Мальчик умен не по годам, но в глазах тревога.
***
Юзе было велено не шуметь и не приставать с вопросами к гостю, Березин – старший отправил мальчика в свободный отсек.
– Пусть придет в себя, – сказал он Марку.
Марк едва дождался утра, отдохнувший Влад выглядел гораздо лучше. Отец разрешил ему посидеть с Владом. Юзу отправили в школу, хотя она пыталась притвориться, что у нее болит зуб. Школьный блок находился в северной части жилого комплекса. Березин – старший решил, что по утрам будет возить Влада к себе в клинику на тренажеры, чтобы быстрее поставить его на ноги.
Все складывалось просто замечательно, Марк и Юза утром посещали школу, а Влад клинику, после обеда они закрывались у Влада. Хитрая Юза подсовывала Владу задачки по математике, а Марк терпеливо ждал, когда сестра позволит поговорить с гостем.
Дней через пять Влад передвигался уже самостоятельно, а Марк ждал главного разговора. Но все произошло совсем не так, как задумывал Марк.
Ночью его разбудил шорох, кто-то пытался открыть входную дверь. Не медля ни секунды, Марк оказался в коридоре, едва успев натянуть одежду. Картина, представшая его взору, повергла его в шок. Возле двери стоял Влад, одетый в скафандр, сжимая в левой руке излучатель. Напротив него стоял Березин – старший в домашнем халате.
– Вы не понимаете! – горячился Влад.
– А ты объясни! – не уступал Березин – старший.
– Я не могу подвергать вас риску!
Марк выступил из тени, ему все стало ясно, Влад хотел сбежать один, ничего не объясняя. Увидев Марка, Влад опустил голову.
– Вы мне не поверите, – с горечью сказал он.
– А ты попробуй.
Они прошли в столовую, где можно было разговаривать в полный голос, не опасаясь разбудить остальных. Влад опустился на стул, тогда как Марк и Березин – старший остались стоять.
– Мне нужно найти станцию.
– Ты хотел пойти один? – удивился Марк. – А ты не думал, что наши военные сбили бы тебя, как только бы ты взлетел на «Витязе»? Может, лучше рассказать им?
Лицо Влада стремительно залилось краской, даже уши заалели.
– Я хотел поехать на вездеходе.
С ума сойти! Неизвестно, где находится эта станция, а что, если на противоположной стороне планеты? Или он не понимает, что топлива не хватило бы? Марк хотел уже высказать это вслух, когда отец остановил его, сделав предостерегающий жест рукой.
– Хорошо, – кивнул Березин – старший. – Я поговорю с майором Воронцовым.
– Это не все, – глухим голосом сказал Влад. – Мне нужен ваш «Витязь».

***
Майору еще ни разу не доводилось слышать из уст тринадцатилетнего подростка дикую историю о мародерах, нападающих на мирные звездолеты и убивающих невинных людей. Возможно, он и поверил бы мальчишке, но уж слишком неправдоподобно выглядела эта история. Малец заявил, что прибыл из созвездия Черепахи и даже нарисовал подобие звездной карты. Так же майор не мог взять в толк, почему звездолеты землян не смогут долететь до созвездия. Но когда он услышал про гиперпространственный ускоритель, его лицо пошло пятнами.
– Что же ты сразу не предупредил, что он твой пациент? – высказал майор Березину – старшему, как только вышел из отсека в коридор.
– Я нейрохирург, а не психиатр, – возразил Березин – старший.
– И что ты предлагаешь?
– Поверить ему на слово.
Майору очень хотелось прекратить весь этот балаган и отправить куда подальше двух ненормальных, если бы он не знал одного из них как близкого друга. С Березиным – старшим они дружили со школьной скамьи. И это он уговорил его полететь с ними на «Z 18».
***
Бойцы Воронцова вот уже третий час исследовали дюйм за дюймом поверхность упавшего пять лет назад спасательного звездолета «Витязь», в надежде отыскать маячок, вмонтированный в обшивку. Отключить удаленно его не получалось, но и найти среди многочисленных антенн было провальным делом, это все равно что искать иголку в стоге сена. И все же они нашли его. Дальше командовал мальчишка, а майор расхаживал по центральному отсеку, заложив руки за спину. Березин – старший неслышной тенью следовал за ним, потому как майор согласился на эксперимент под его ответственность.
Ему даже стало любопытно, что же будет, когда они найдут эту «станцию», как утверждал мальчишка, хотя ни один радиоприбор военных ее не фиксировал. На борту «Витязя» находилось еще двое детей, так пожелал странный мальчик. Майор согласился взять их с зубовным скрежетом, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
Надо отдать должное майору, он отметил военную выправку мальчишки и его умелые действия. Мальчик явно знал что делать. Они летели на малой скорости над поверхностью планеты на высоте четырехсот метров. Мальчишки внимательно следили за показаниями компьютера, а девочка то и дело бегала в пищеблок и предлагала всем бутерброды. В какой-то миг лицо мальчика просияло, и он ткнул пальцем в горный рельеф, плывущий на мониторе.
– Это здесь!
Посадить огромный звездолет не так-то просто, тем более в горах, где нет ровных площадок. Решено было опуститься ниже и идти в горы пешком. Дети без устали шли по едва заметной тропинке, протоптанной неизвестно кем. Майор с удивлением отметил, что снега здесь почти нет, в основном голые скалы, нависающие над тропой. Тропинка вывела их на небольшую площадку между двух скал. Ровно посередине площадки располагалась каменная арка, самая обычная на вид.
– Это и есть станция? – брови Марка поползли вверх.
– Она, – кивнул Влад.
Майор и Березин – старший переглянулись, майору было жаль старого друга, но мальчишка явно сбрендил. Может эту арку и изваяли человеческие руки, но уж на станцию она никак не походила. Влад приложил к арке обе ладони и с минуту прислушивался. Майор с немым удивлением заметил, что проход под аркой потемнел. Если минуту назад он отчетливо видел сквозь него отвесную скалу, то сейчас в проеме возникла густая туманная завеса.
– Что это? – майор отступил на два шага.
– Это проход, – пояснил Влад, – в мой мир…
Неожиданно майор услышал в воздухе шипение, и сейчас же скала над его головой разлетелась на мелкие кусочки, обсыпав голову каменными крошками. Раздался вскрик одного из бойцов.
– На землю! – заорал майор не своим голосом, падая лицом вниз.
Но произошло невероятное, Влад толкнул Марка и Юзу к проходу, крикнув:
– Бегите через арку!
Дети исчезли за туманной завесой, за ними рванул Березин – старший. Остальные залегли между камнями, укрываясь от смертоносных лучей. Влад попытался приподнять майора.
– Уходите! – отчаянно крикнул он.
Следующий луч с характерным шипением врезался в метре от ноги майора, взметнув в воздух фонтан мелких камней. Майор сделал рывок вперед и провалился, как ему показалось, в глубокую яму. Яркий свет заставил его прищурить глаза. Ничего не понимая, майор с трудом поднялся с колен, перед ним раскинулся широкий луг с мягкой зеленой травой. Картина была настолько невероятной, что майор потряс головой, но луг никуда не исчез. Он почувствовал, как пот стекает по спине, здесь было довольно жарко.
Березин – старший крепко держал за руку дочь, рвущуюся к арке. Марк ошалело оглядывал окрестности. Как это может быть? Только что была зима и вдруг – лето!
– Нам нужно уходить, – решительно сказал Влад. – Они скоро будут здесь!
– А мои ребята?
Майор сделал шаг к арке. Клубившийся туман переливался в лучах местного Светила от темно-синего до голубого.
– Им нужен я.

***
Они шли уже третий час по тенистому густому лесу, одежду пришлось снять и нести в руках, с обувью пришлось хуже. Юза смело сняла меховые сапоги, и шла босиком. Марк не рискнул, тропинка была усыпана хвойными иголками. Влад уверил их, что здесь есть еще один проход, если доберутся до него, они будут в безопасности. Лес очень удивлял майора, огромные высокие деревья наверху сплетались кронами, идти под ними было даже приятно после изнуряющей жары. На ветках сидели мелкие птицы с ярким оперением, провожающие их любопытными бисеринками глаз, они совсем не боялись людей.
– Это что – заповедник? – спросил майор.
Ему все еще было неуютно, в нем боролись противоречивые чувства. Он не мог или не хотел верить ни в какие переходы, мальчишка называл их станциями. Но каков принцип работы такой станции? Это просто каменная арка и ничего больше. Не может обычная арка, хоть и рукотворная, переносить людей из мира в мир.
– Это планета птиц, – охотно пояснил Влад. – Здесь нет людей.
Неожиданно он остановился и прислушался, издалека слышался характерный гул, как раз с той стороны, откуда они начали поход.
– Они уже здесь…
Его лицо побледнело, а Марк понял, что беда совсем рядом. Юза тут же встала рядом с Владом.
– Чем ты так знаменит? – усмехнулся майор.
По его мнению, гоняться за тринадцатилетним подростком было полным бредом. Если, конечно этот подросток не какой-нибудь сын или внук президента или королевской особы.
– Долго объяснять. Они будут здесь через десять минут.
– Сколько их?
– Не могу сказать, – пожал плечами Влад. – Обычно не меньше двух.
– Разберемся.
Майор велел Марку, Юзе и Березину – старшему спрятаться за толстыми стволами деревьев, они же с Владом залегли за густыми кустами. Гравилет, черная полупрозрачная машина, оснащенная по типу системы Гаста (скорострельная система с двумя стволами), опустился на открытую поляну; майор пополз сквозь кусты в его направлении. Влад остался лежать, дожидаясь развязки событий. К нему присоединился Марк несмотря на протесты Березина – старшего.
Из гравилета выпрыгнули пятеро вооруженных парней с излучателями. Они не опасались нападения и по-хозяйски оглядели ближайшее пространство. Один из них держал в руках коммуникатор.
Действовать надо быстро, если они вычислят местоположение остальных, то исход боя будет непредсказуем. Майор пропустил мимо себя первого из мародеров, тот смело шел между деревьями, раздвигая стволом излучателя ветки кустов. Остальные рассредоточились на некотором расстоянии друг от друга. Воронцов тихо подкрался сзади и ухватил рукой в замок шею первого мародера. Парень не успел ничего понять и отчаянно забарахтался, пытаясь скинуть руку с шеи.
Майор оглушил его рукояткой лазерного пистолета, ударив в висок. Тело парня обмякло, и он оттащил его за толстый ствол дерева. Излучатель оказался у него в руках. Глаза второго мародера резко расширились, когда он увидел на коммуникаторе подвижную точку, зашедшую к ним с тыла. В ту же секунду сверкнул луч разряда, выбив у него из рук коммуникатор. Реакция остальных была мгновенной, они попадали в траву и затаились.
– Бойцы! – крикнул майор, выглядывая из-за толстого ствола. – Советую сдаться!
Сверкающий разряд разнес в щепки кору дерева справа от его плеча. Влад осторожно крался, скрываясь в густых кустах, заходя с тыла остальным мародерам. Марк удивился его храбрости, с разряженным излучателем у того не было ни единого шанса.
– Мальчики, вы не меня ищите?
Юза вышла из тени высокого с густой кроной дерева с улыбкой на губах. Березин – старший замер в ужасе ему и в голову не пришло, что его дочь может поступить так опрометчиво. Марк зажмурил глаза. В этот момент Влад выскочил сзади лежащих в траве мародеров.
– Бросить оружие! – во всю мощь легких гаркнул он.
Наверное, еще никогда мародерам не было так страшно, перед ними стояли дети, мальчик сжимал в руках боевой излучатель, а девочка должно быть сошла с ума, потому как довольная улыбка на ее лице говорила, ну вот и все ребята, вам крышка. Тут же появился военный, он наставил излучатель на лежащих, намерения его были очевидны. Чуть позже, когда мародеры поднялись на ноги, из-за дерева вышел еще один, явно гражданский. Он кинулся к девочке и прижал ее к себе.
Марк уже поднимался в полный рост, раздвигая ветки куста, когда заметил движение справа, оглушенный мародер пришел в себя и уже подкрадывался к майору. Майор ничего не подозревал, и тогда Марк, зажав заточенный штырь в кулаке, изо всех ударил его в спину чуть ниже левой лопатки. Неожидавший нападения мародер с воем покатился по земле.
Майор пребывал в легком ступоре, когда разглядел бойцов поближе. Они все были точной копией друг друга. Они связали им руки, усадив их в траву.
– Они что, близнецы?
– Клоны, – нехотя отозвался Влад. – Игрушки профессора.
В его мире было не спокойно. Профессор Заренга, гений от науки, изобрел адскую машину, позволившую ему разделить себя на две половины. Хотя и не намеренно. Это был всего лишь безобидный эксперимент, повлекший за собой непредсказуемую цепь событий. Копия профессора неожиданно исчезла и долгое время никак себя не проявляла. Затем начались нападения на мирные звездолеты, и долгое время никто не мог понять, что происходит. Мародеры были всегда и во все времена, но откуда-то явились совершенно другие, более жестокие и беспощадные. Они не просто грабили мирных граждан, но и убивали их, не оставляя свидетелей.
Копия профессора оказалась воплощением зла в чистом виде. Она обладала знаниями профессора, но направляла их не во благо.
– Так у вас война, – догадался Марк.
– Я виноват, – грустно сказал Влад. – Я втянул вас в эту войну. Теперь они знают, где вы находитесь. Нужно эвакуировать людей с «Z 18».
– Это невозможно, – возразил майор. – Нам некуда лететь. Мы будем сражаться.
Но Влад покачал головой. В техническом плане земляне намного отставали от других обитаемых миров. Взять хотя бы переходные станции.
– Это порталы, – пояснил Влад. – Вы не сможете воспользоваться ими без нашей помощи.
Сам Влад оказался курсантом ВАП – Высшей академии порталов. Таких же ребят он называл ваповцами. Мародеры панически боялись ваповцев, как выпускников, так и курсантов, поэтому уничтожали их при первой же возможности.
– Можно увидеть профессора Заренгу? – вмешался в разговор Березин – старший. – Он провел с мозгом любопытный эксперимент: перенес свою личность в тело клона.
– Увидеть можно, – кивнул Влад. – Это добрейшей души человек…
– Да уж, – усмехнулся майор, разглядывая связанных клонов. – Что будем с ними делать?
– Оставим их здесь. Я могу предложить вам нашу планету. Там отличный климат и много незаселенных земель.

***
Скана пришлась колонистам по душе: сплошные леса, океан, занимающий больше трети планеты и всего один единственный город. Собственно на этой планете и находилась академия, Влад пояснил, что ее создали специально для таких детей как он.
С порталами было не все так просто, находить их могли только люди с определенными способностями, а открывать их – единицы. Майор припомнил, как каменная арка откликнулась на прикосновение ладоней мальчика.
Ректором академии оказался родной дед Влада. И время здесь текло по-другому, в мире майора Влад провел в анабиозе целых пять лет, а в его мире прошло всего пять недель. Познакомился майор и с дядей Влада, фигурой очень непростой. На вид ему было не больше двадцати пяти лет, но он носил чин полковника. Полковник организовал переброску колонистов на Скану и очень извинялся за своего племянника.
Марк и Юза наслаждались теплом, после сурового климата «Z 18», нежась на желтом песке океанского побережья. Березин – старший свел тесную дружбу с профессором и днями пропадал в его лаборатории. А майора очень заинтересовали порталы, он как человек военный оценил их преимущество. В чужом мире практически не было космических перелетов, с планеты на планету путешествовали при помощи действующих порталов.
Детям в новом мире приспособиться было легче, взрослых пугали сами порталы, переносящие их из мира в мир. Чтобы чем-то себя занять, майор организовал круглосуточное дежурство возле огромного портала, сменяя местных охранников. Он понимал, что им еще многое предстоит узнать и вступить в членство Комитета переговоров. Но Земля должна заявить о себе!

Погода испортилась с утра окончательно и бесповоротно. За окном унылая серость, дождь, в общем, полный минор. Равнодушные косые струи лупят по чему попало: по асфальту, по машинам у подъезда, по окнам и крышам, создавая невероятную какофонию.

Чтобы день не пропал зря, затеваю уборку. Достаю заморский очиститель для ковров и включаю пылеводосос. Муж с пивом и пультом от телевизора зависает на диване; он у меня зависимый от дивана и от пива в равной степени.

– Чего ты каждый день тряпкой машешь? – недоумевает муж.
– Чтобы пыли не было, – вношу ясность, – чтобы тебе, любимый, дышалось легко.

Муж морщится от звука работающего пылеводососа, перекрывающего звук телевизора и поджимает ноги, когда я тянусь щеткой к дивану. За мной наблюдает наша кошка Бонька, она боится громкого звука, но из любопытства не убегает, сверкая из-за дивана круглыми желтыми глазами.

Берусь за тряпку и протираю мебельную стенку, тумбочку под телевизор, сам телевизор, частично подоконник, вспоминаю про полы. Исполняю танец уборки со шваброй, почти стриптиз.
Муж косится уже подозрительно, не выдержав, спрашивает:

– Я что, мусор забыл вынести?
– Нет, – говорю, – уже вынесла.
– За Димкой в сад идти что ли?
– Сегодня суббота, Димка у бабушки, – парирую я.

Плавно перехожу в комнату сына. Игрушки – в коробку, оружие – детское ружье – на стену. В коробке для пуль не хватает одной. Зову кошку, она умная, сразу понимает, чего от нее хотят. Выгребает пулю из-под кровати лапой и предъявляет, как улику. Ага! Вчера сынок играл в шпиона. Шпионом, разумеется, была Бонька.

– Может, полочку на кухне прибить? – догадывается муж.

Что ж, ловлю на слове, которое не воробей. Вот что значит личный пример, он же всегда заразительный! В коридоре натыкаюсь на темное пятно на обоях, неужели чернила? Но присмотревшись, понимаю, что это отпечаток детской ладони. Акварель или варенье?

Квартира убрана (дом должен быть в порядке), но вспоминаю про купленный вчера окорок. Чтобы приготовить из него вкусненького на обед? Обожаю буженину и люблю готовить. Вожусь со свининой, муж – с полкой. Полная идиллия. Ведь главное – погода в доме!

Максим бежал по длинному узкому коридору, желая только одного – успеть к взлету пассажирского бота. Железный пол гремел под десантными ботинками, заставляя его морщится от звука, впивающегося в мозг. Первый вылет на спутник Сатурна, а он опаздывает! Сказывается удаленность от Земли. Космический бот стартует с Марса. В ангаре уже никого; Максим, почти споткнувшись, ухватился за поручень трапа. Из люка высунулся недовольный командир бота Лазаев и упрекнул:

- Уже все в сборе, тебя ждем!

Максим сглотнул тугой ком в горле, оправдываться не хотелось. Вчера на станцию прилетела Кира, девушка, похожая на осень, как он окрестил ее. Длинные рыжие волосы, рассыпанные по лицу веснушки, карие, с улыбкой, глаза. С нее портреты писать…

Экипаж молча взирал на его нервные попытки занять свое место. Лазаев, высокий крупный мужчина, начинающий лысеть с висков и ужасно этого стесняющийся, удалился в инженерный отсек. Бортинженер Рушаков, кудрявый и длинноносый, щелкал кнопками на пульте управления, запуская двигатель; разведчик, он же второй пилот и большая умница, Мигарт подмигнул ему. Максим опустился в свободное кресло, пристегнул ремни безопасности, щелкнув металлическим замком, и уставился на обзорный экран.

День начался неудачно, вот и Лазаев опять недоволен. Хотя Максим не помнил, когда вообще Лазаев был чем-то доволен. Очевидно – это свойство натуры такое – быть всегда и всем недовольным. Может, он так буквально понимал руководство людьми, чем больше ругаешь, тем больше толка.

Старт прошел, на удивление, легко, без перегрузок – это не с Земли стартовать с ее притяжением. Перед ботом распахнулся огромный космос, сияющий далекими точками –звездами. Иногда Максиму было страшно до дрожи, но не сознался бы никому даже под пытками, что вокруг давящая и пугающая чернота в бесконечном пространстве. Но зрелище настолько завораживало, что нельзя было глаз отвести. Одно дело, когда ты смотришь на звезды и планеты с Земли, и совсем другое – из космоса. Максим никак не мог отделаться от мысли, что их бот всего лишь легкая скорлупка в водовороте бездны космоса.

– Возле Юпитера возможны перегрузки, – предупредил Рушаков.

Максим лишь кивнул. Газовый гигант давно привлекал внимание ученых его загадочным красным пятном. Космобот невелик, зато быстрый. Каких-то шесть часов и они на месте. Максим разглядел его еще раньше на объемной 3D фотографии, она позволяла заглянуть даже внутрь космического челнока.

Космос не был пустым и черным, он переливался фантастическими цветами: от сиреневого до ярко-красного. Максим почувствовал внутреннее напряжение, когда они приблизились к Юпитеру: планета поражала размерами, мощью и величием. Он действительно был огромен, завораживал красотой и неповторимостью. Всех ближе оказался спутник – Европа. Максим было потянулся за видеокамерой, но вспомнил, что таких записей очень много. Планета – ледяная пустыня, необычного коричневого цвета. На фоне Юпитера – это просто песчинка.

Зрелище задело какую-то струну в душе, и Максим вспомнил, про шторм на море, гигантские водяные валы светло-зеленого цвета. Там тоже на много километров вокруг нет ни одной души, лишь вода, бликующая на солнце, да яхта, управляемая им. Они вдвоем с Кирой. Кира загорает на нижней палубе, он видит ее соблазнительные очертания и уже готов присоединиться к ней, когда внезапно налетает ветер. Море из ласкового и спокойного превращается в ревущего зверя, швыряющего яхту, словно игрушечный мячик. Кира с беспокойством спрашивает, удастся ли им выбраться… Максим переводит яхту в режим автоуправления. Но огромные водяные валы помнит до сих пор.
Юпитер величественно проплывал мимо. Когда его тень накрыла бот, Максим невольно поежился, экая громада!

– Там есть маяк, – сказал Рушаков, ни к кому не обращаясь.

– Что? – переспросил Максим.

– На Европе есть маяк.

Он удивленно взглянул на Максима, во взгляде читалось недоумение, мол, где ты летаешь. Максим кивнул, что знает. Маяк поставили пять лет назад, там же планировали поставить и станцию, но после многочисленных дебатов, решили подобраться к спутникам Сатурна, в стратегическом плане они оказались в большем приоритете.
Красавец – гигант осталась позади, Максим перевел дух. Рушаков искоса поглядывал на него, не решаясь спросить. Возможно, для него Максим был странным парнем, немного не от мира сего. Хотя в космонавты отбирали лучших. Впрочем, Лазаев сам настоял на его кандидатуре.

Максим, конечно, как и все в группе, мечтал полететь на Энцелад. Он прошел все психологические тесты, по физическим параметрам ему не было равных. Когда-то в детстве занимался йогой. Это ему помогло не паниковать в самых сложных ситуациях, как тогда в море, а ведь запаникуй он, и не вернулись бы они с Кирой из той поездки. Врачи даже удивлялись такому спокойствию, подозревая, что он пользуется успокоительным лекарством, но химический анализ крови отмел все сомнения. И все же его взяли дублером.

Максим ощутил жесткость кресла, подголовник неприятно упиралась в шею, а подлокотники, казалось, были сделаны из железа. Чтобы не зацикливаться на ощущениях, он взглянул на обзорный экран. Бот несся с огромной скоростью, звезды как живые мигали в темном пространстве.

– Ты еще Сатурн не видел! – обратился к нему Рушаков, думая, что молчание Максима от впечатления о Юпитере.

– Сатурн как Сатурн, – ответил Максим. – Чуть меньше Юпитера, такой же газовый гигант.

Рушаков отвернулся, а Максиму стало неловко, не хотелось ему поддерживать разговор. Перед глазами все еще стоял призрак Юпитера, и по нему неслась крохотная тень, отбрасываемая ботом.

***

Надя вышла из душа, обтираясь махровым полотенцем. Волосы пахнут едва заметным ароматом фиалки. В это время на станции тишина, все заняты делом, обе разведгруппы осваивают поверхность планеты, а она, врач и биолог в одном лице, готовит очередные тесты на профпригодность. На станции есть еще два человека, не входящие в состав разведгруппы – это местные селекционеры. Они постоянно пропадают в огромной оранжерее с утра до вечера.

Сегодня особенный день – с Марса прибывает звездный бот с пополнением. Спутник осваивается быстрыми темпами и не хватает специалистов. Надя, конечно, могла бы пойти и в разведчики, но не стала ломать традиции семьи. Ее отец известный хирург Михаил Судаков, стоит во главе огромной клиники, а мама преподает в Медакадемии. Только брату удалось избежать участи врача.

Надя любила смотреть на Сатурн и его кольца из большого иллюминатора кают-компании. Когда она оставалась одна, то приглушала свет в отсеке, полумрак мягко окутывал ее фигуру, звезды казались ближе, а кольца огромными – это пугало и восхищало одновременно. С поверхности Энцелада переодически бьют фонтаны замершей воды. Спутник «включает» их с периодичностью одна целая тридцать семь десятых земных дней, завершив полный оборот вокруг Сатурна. Зрелище настолько восхищает, что Надя уже жалела несколько раз, что не разведчик. Ребята из разведгруппы не раз рассказывали, как это захватывающе интересно смотреть вблизи на такой гейзер, подсвеченный солнцем.

Бот прибыл ровно в три часа дня по расписанию. Трап с лязгом металла о металл утвердился на железном полу. Растягивая резиновые губы в улыбке, поскрипывая титановыми суставами, навстречу экипажу вышел дежурный робот-проводник Гермес. Станция внушала доверие: огромная и в ширину, и в длину, и даже в высоту. Она не была похожа ни на марсианскую, ни на лунную. Лазаев, не раз бывавший на Энцеладе, провел экипаж в жилой отсек. Отсеки небольшие, но очень удобные, здесь все необходимое: кровать, стол, коммуникатор, душ и туалет. На станции имеются: спортзал, бассейн, огромная столовая и, конечно, кают-компания. Проходя по коридору, Максим заметил медотсек.

– Сегодня у нас гости, – объявил начальник станции Арефьев, когда группа Лазаева собралась в столовой. – Наши коллеги с японской станции Акатсуки. Прибудут вечером.

Максиму было не до японцев, ему предстояло пройти тест на профпригодность. И хотя все было в полном порядке, сердце неприятно ныло. Первым в медотсек ушел Лазаев, как всегда, всем недовольный. Но вышел оттуда в приподнятом настроении. Вторым вошел Рушаков, а Максим все еще прислушивался к своим ощущениям. Не то чтобы он боялся провала, но почему-то было неспокойно. Списав все это на впечатления от увиденного, он робко вошел в медотсек. И встретился взглядом с врачом, светловолосой девушкой с большими серыми глазами и тонкими чертами лица. В первый миг ему показалось, что девушка сердится, но она приветливо предложила присесть в кресло. Максим послушно сел и искоса стал наблюдать.

– Максим Арсеньев, двадцать пять лет, род занятий – разведчик, дублер.

Максим слушал внимательно, как будто говорили не о нем. У девушки был красивый мелодичный голос. Тесты Максим прошел успешно, даже уходить не хотелось.

– Как вас зовут? – вырвалось у него.

– Надя. Надежда Судакова.

Девушка слегка улыбнулась. Максим перестал думать о предстоящем выходе на поверхность. На спутнике он впервые, и неизвестно, как здесь себя вести. А девушка вполне милая.

***

Японцы прибыли вечером, сразу стало шумно. По коридору забегали роботы-помощники.
Максим снисходительно отмахнулся от одного, японским языком он владел в совершенстве, чему гости весьма удивились. К нему подошел японец среднего роста в безупречно белом комбинезоне.

– Коджи Накамура.

– Максим Арсеньев.

Лазаев довольно поглядывал в его сторону. Укрепляем дружбу народов! Максим улыбнулся краешками губ.
Японцы вплотную подошли к расщелине на поверхности Энцелада, в районе так называемых тигровых полос. Издали они действительно смотрелись как боевая раскраска тигра. Максиму предстояло скоро туда отправиться.

Южный полюс Энцелада – одна из загадок спутника, самая горячая точка планеты. Отсюда бьют гейзеры, выбрасывая в космос тонны воды, формируя кольцо «Е» вокруг Сатурна. На снимках это выглядит очень красиво.
Максим заметил Надю еще в коридоре станции, когда прибыли гости, она вышла из медотсека. Коджи оживился и кивнул в ее сторону:

– Красивая девушка.

– Это девушка наш врач, – пояснил Максим.

Надя шла в окружении разведчиков, улыбаясь и что-то отвечая им. Среди разведчиков были и девушки. Максим отметил одну – высокую, спортивную, с короткой стрижкой а-ля мальчик, но возле нее вился спортивный малый, кареглазый и плечистый. Вернувшиеся разведчики бурно приветствовали новичков. Четверо из них возвратятся на Землю, а группа Лазаева займет их место.

***

Вездеход ехал с черепашьей скоростью, так казалось Максиму. За окном снежная бесконечная равнина, слепящая глаза. Энцелад – ледяная планета, самая яркая из всех спутников Сатурна. Хорошо, что на окнах защитные фильтры, оберегающие глаза от солнечного света. Над горизонтом – кажется протяни руку и коснешься – виднеется Сатурн, окруженный кольцами. Максим уже несколько раз щелкал цифровиком пейзаж с огромной планетой. К этому невозможно привыкнуть – планету видно днем.

– О чем ты думаешь? – спросил Рушаков.

– О Земле, – ответил Максим.

Он всегда думал о ней. Никакие красоты космических пейзажей не могли сравниться с земными. Красивые, яркие, необычные – да, но они всегда казались ему искусственными, нарисованными, может, потому что были далеки? Иногда он думал, что зря стал разведчиком.
Тигровые полосы виднелись вдали, застывшие ледяные валы, но приближаться к ним было опасно.

– Нужно подобраться к разлому вплотную, – обозначил задачу Лазаев. – Там есть маячок, он сообщит о подземном выбросе.

Комплекс по переработке выбрасываемой гейзерами ледяной крошки находился от них справа. Неиссякаемый источник воды, воздуха и топлива. За комплексом следили японцы. С противоположной стороны американцы тянули трубопровод, а группа Лазаева должна была найти способ проникнуть на глубину открываемой тигровой полосы, где внизу, по всем показателям, плескался океан.

Первая экспедиция потерпела фиаско: направленный в недра спутника вездеход был выброшен мощным давлением в космос. Это было хорошо только при запуске космолетов, не нужно тратить драгоценное топливо. Вездеход заметно стал вздрагивать, и Лазаев предупредил, что выброс на подходе.

– Здесь нельзя зевать, как только выброс пойдет на убыль, мы должны успеть проникнуть в щель.

Максиму стало неуютно, вместе с вибрацией послышался нарастающий гул. Так при очередном выбросе звучал спутник Сатурна.

– Запускаю зонд! – крикнул Рушаков.

Выброс был настолько сильным, что Максиму показалось, будто кора планеты лопнула, стало невыносимо жарко. Хотя такого не могло быть, вездеход защищен от перегрева. Неожиданно он увидел огромную дыру, уходящую в недра спутника. Что-то жидкое и горячее плескалось внизу. Он с удивлением уставился в пол вездехода и в ту же минуту понял, если они не отъедут от провала, неминуемо погибнут. На объяснения не было времени, Максим одним прыжком оказался рядом с водителем, несмотря на сопротивление, отшвырнул его в сторону, занял кресло и потянул рычаги управления на себя. Ребристые рукоятки легли в руки как влитые.

Он не слышал, как изумленный Лазаев, что-то кричит ему, размахивая руками, Рушаков и Мигарт пытались оторвать его руки от рычагов. Но Максим, откуда только силы взялись! упрямо вел вездеход подальше от губительной дыры. Как только они оказались на достаточном расстоянии от опасной зоны, он бессильно откинулся в кресле. И сразу услышал голос Лазаева.

– Ты сошел с ума! Что ты наделал?! Я тебя отстраню от работы!

Вся поза и выражение лица говорили, что так оно и будет. У Рушакова были такие глаза, что Максим невольно рассмеялся. И тут ударило гулко и страшно в правый борт вездехода. В том месте, где он стоял десять минут назад, взвился столб пара, а за ним ударил гейзер. Сила выброса была настолько мощной, что вездеход, как тряпку, отшвырнуло в сторону, он перевернулся несколько раз, но уцелел, утвердившись траками на льду. Трещина, размалывая и дробя лед, прошла почти рядом.

Максима швырнуло на Рушакова, и уже вместе они налетели на Лазаева. В окне замелькали звездное небо и ледяной покров Энцелада. Максима здорово приложило к левому борту, последнее, что он увидел – стремительно падающее на него тело второго пилота.

***

Максим плыл в жарком и влажном тумане, вокруг прорывались странные звуки, некоторые он вроде узнавал. Далекий голос звал его, но Максим почему-то сознательно уклонялся от него. Туман плотно держал в плену, не позволяя расслабиться. Что-то темное и от того неприятное, поднималось снизу. Он старался не смотреть, но ощущал каждой клеточкой, как это нечто пытается дотянуться до него. Максим извернулся и открыл глаза. Все неприятные ощущения и звуки остались где-то там… Он лежал в медбоксе, над ним светила обыкновенная лампа.

– Очнулся! – услышал он голос врача. – Как ты себя чувствуешь? Можешь пальцами пошевелить?

Максим поднял руку и увидел за спиной склонившейся над ним Нади физиономию Лазаева.

– Живой! – возликовал тот. – Ну, ты и напугал нас!

Не сказать, что он был рад Лазаеву, но тот сиял так, словно Максим был его ближайшим родственником.

– Андрей Иванович, больному нужен покой! – строго сказала Надя.

Максим недоуменно закрутил головой, не понимая, кто здесь больной, но по всему выходило – что он. Он провалялся в медбоксе три дня, и все это время к нему норовили просочиться, где по одному, а где и группами, сочувствовавшие. Наконец ему поведали о случившемся. Он оказался героем, спасшим каким-то чудом жизнь экипажу. Ему и самому было странно, ведь он действовал, как запрограммированный робот, почуяв опасность. И никак не ощущал себя героем. Когда он окончательно пришел в себя, начальник станции вызвал его для приватной беседы.

– Нам хотелось бы знать, как ты догадался о новом выбросе в районе маяка.

Он сидел перед старшими членами станции, все трое смотрели на него с интересом: Арефьев – прямо и открыто, Лазаев – с мрачным видом, а приземистый черноволосый помощник Арефьева взглядывал из-под густо нависших бровей.

– Увидел провал под вездеходом, – ответил Максим.

– Как увидел? – озадаченно спросил Арефьев.

– Глазами…

Разведчики уходили на задания, а Максим торчал на станции вместе с врачом, проходя многочисленные хитроумные тесты. Конечно, ему не поверили, никто ведь не видел никаких провалов кроме него. Надя старательно проводила тесты, которые Максим проходил с легкостью.

– Почему ты не замужем?

Надя слегка покраснела, но тест не прервала. Возможно, ему не стоило спрашивать так в лоб.

– Это так важно?

– Все красивые девушки просто обязаны быть замужем. Разве нет?

– Значит я недостаточно красивая, – улыбнулась она. – Максим, скажи, там снаружи страшно?

– Там красиво, – ответил он. – И страшно.

Неожиданно дверь в медчасть распахнулась, на пороге возник инженер-астробиолог Баранов, по его лицу струился пот, он утирался клетчатым платком и страшно вращал глазами.

– На орбите неопознанный объект! Появился десять минут назад.

Максим, сопровождаемый Надей, поспешил за Барановым к обзорным экранам и всмотрелся в далекий космический горизонт, приборы не обманывали, на орбите Энцелада висел странный загадочный объект продолговатой формы.

– Это спутник, – уверенно заявил Максим. – Надо у ребят с Акатсуки узнать или у американцев. Сейчас выясним.
В это время суток станции почти безлюдны. С Акатсуки никто долго не отвечал, и Максим уже отчаялся дождаться ответа, когда, наконец, недовольный голос поинтересовался, что им нужно.

– Коджи, это Максим, скажи, вы не запускали сегодня спутник на орбиту?

– Доброго дня, Максим, – вежливо ответил Коджи. – Нет. Я думал это ваш.

Максим переглянулся с инженером. А Надя подошла к обзорному экрану. Над горизонтом сияли кольца, а чуть дальше гигантская планета, и на фоне колец была отчетливо видна темная точка, по заверениям инженера, появившаяся недавно. Американцы с «Маринера», к удовольствию Максима, ответили сразу. На экране появился русоволосый, голубоглазый викинг. Но и американцы ничего вразумительного сказать не смогли. Баранов поскреб затылок. А Максим подумал, что неплохо бы выяснить, над какой точкой завис «спутник».

– Вызвать Арефьева? – неуверенно спросил Баранов.

– Не стоит, – возразил Максим.

По инструкции вызывать начальника станции может только старший по званию, коими ни Баранов, ни Максим не являлись, и только в случаях крайней необходимости. Объект, чей бы он ни был, не проявлял агрессии, он просто завис в одном положении над горизонтом.

– Он так близко, – сказала Надя, – руку протяни и он на ладони.

Эффект был именно такой, на фоне гигантского Сатурна – черная точка казалась очень близкой. Максим отвел взгляд от объекта. Это могло быть что угодно, но пока не приблизишься к нему – не узнаешь. У него даже мелькнула мысль, что неплохо бы взять космобот и втихую проверить объект. И словно в ответ на его мысли, на экране возникла голова Лазаева.

– Видим неопознанный объект на горизонте. Никаких действий не предпринимать. Инженер, доложите обстановку.

Максим предпочел исчезнуть из главного отсека, Надя последовала за ним. Уже в коридоре он спросил:

– Сколько еще осталось тестов?

– Нисколько, – ответила Надя, – ты абсолютно здоров.

Это и радовало, и печалило одновременно. Неизвестно разрешат ли ему выходить на поверхность, а вдруг его «видения» продолжатся? На Земле он ничего подобного не видел и даже предполагать не мог, что увидит. Надя с серьезным видом смотрела на него. Эта девушка напоминала ему Киру, те же глаза, походка и даже смех…

– Если увижу что-то подобное, что делать? – неуверенно спросил он.

Надя взглянула на него и отвела взгляд.

– А раньше такое было?

– Нет.

– Скрытые возможности… – непонятно сказала она, – может, ты почувствовал, а не увидел?

Максим упрямо мотнул головой, ничего он не чувствовал в тот момент, он ясно увидел провал сквозь пол вездехода.

– Нужно выйти на поверхность, – наконец сказала она. – Тогда и станет понятно.

Максиму понятно не стало, причем тут выход на поверхность, но спорить не стоило. Надя удалилась в медчасть, а он побрел по коридору. Ему не хотелось экспериментов над собой, да и закрадывалось нехорошее предчувствие, а если это повторится? Галлюцинация? Шестое чувство?

Шумный Лазаев громко отдавал распоряжения, а трое подчиненных взирали на него, кто с трепетом, кто с укором, а кто и насмешливо. Зонд, запущенный в одну из тигровых полос, был сплющен ледовыми стенками. Ребята пытались бурить, чтобы его вызволить, но пока безрезультатно. Максим посматривал вверх на неподвижно зависший объект, как будто приклеенный к горизонту.

Ровно час назад позвонили с «Маринера» и предложили выяснить, то есть, подобраться поближе к странно зависшему неопознанному телу. Начальник станции Мэтью Хендерсон пообещал полное содействие и помощь. Японцы связались с ними позже и тоже предложили совместное исследование. Арефьев не видел в этом никакой необходимости, объект не входил в планы экспедиции, но не хотелось ударить в грязь лицом.

От японцев – летел Иоширо Такамацу, от американцев – Томас Кеплер, а от русских решили отправить Максима. Чему Максим очень обрадовался, наконец-то его выпустят со станции. Но радовался он недолго, Лазаев четко и ясно разъяснил ему, что это не увеселительная прогулка, а почти боевое задание. Может, он чуть перегнул палку насчет «боевого», но смотрел очень строго.

– А если его сбить? – предложил Максим.

– Мы не можем, запрещено конвенцией о применении оружия, – пояснил Лазаев.

***

Иоширо сидел с абсолютно бесстрастным лицом, ни на кого не глядя, зато Кеплер не замолкал.

– Это же первый контакт, – вещал он, – представляете? А может они такие же, как мы?

– Если они там есть, – сказал Максим. – Что-то не похоже.

Объект действительно себя ничем не выдавал, если там и заметили их, то проявили полное равнодушие. Он приближался медленно, показываясь во всей красе. При более близком наблюдении он оказался скорее темным, темно-серым, абсолютно гладким, без намека на какие-либо отверстия. В два раза больше земного бота. До него оставалось лететь совсем немного, когда в уши ударил ревун. Максим ошеломленно уставился на белое лицо Иоширо и перекошенное Кеплера. Справа по борту возник метеорит, может в другое время он и не причинил бы вреда, но сейчас он летел прямо на них. Защитное поле бота не выдержало удара, его смяло в один миг, как игрушечную машинку. Перед глазами Максима застыла жуткая картина: два изувеченных тела и обломки бота, медленно уплывающие в просторы космоса. Его отшвырнуло в другую сторону, он успел ухватиться перчаткой скафандра за металлическую деталь, оказавшуюся люком.

Он не слышал, как на станциях закричали и забегали люди. Не видел, как испуганно вскрикнула Надя, как побледнел Лазаев, а Арефьев схватился за левую сторону груди. Его сносило в пояс астероидов, а точнее, он падал прямо на одно из колец Сатурна. Если ему и удастся избежать столкновения с каменными обломками, то долго ему не продержаться, кончится воздух, а с ним и жизнь.

Перед его внутренним взором возникла Земля, его дом и родители. Вот он маленький у отца на руках, он подбрасывает его вверх и ловит. А вот мама рассказывает ему сказку на ночь, а он не хочет засыпать. Вот они втроем идут в парк аттракционов, и он храбро смотрит вниз с самого верха колеса обозрения. А вот они вдвоем с отцом сидят в тайге у костра, вокруг удивительная тишина и темнота, от костра исходит тепло, потрескивают поленья, он заворожено смотрит на пляшущее пламя и сноп искр, улетающий вверх. Теплый ласковый день, разноцветные листья кружатся возле ног, а он с приятелями идет из школы, о чем-то оживленно беседуя и улыбаясь. Школьный выпускной, прощальный балл, нарядные одноклассники и одноклассницы. А вот он уже курсант Космонавигационного, с ним Кира, они идут в кино, кажется, оба влюблены.

Максим ощутил первый признак асфиксии и мельком глянул на уровень кислорода – пятнадцать процентов. Скафандр не рассчитан на длительное пребывание в космосе, но воздух уходит ненормально быстро, очевидно, где-то повреждение. С Энцелада, конечно, видели взрыв бота, а что, если они решат, что все погибли? Эта мысль неприятным холодком поселилась в мозгу. Искать его в таком случае не будут. Даже если и будут – не успеют, он окажется внутри кольца, а туда никто не сунется добровольно. Приступ паники он успешно подавил в зародыше. Но это не спасло от страшненькой мысли, что все кончено. Холодный равнодушный космос взирал на него с усмешкой. Полетный ранец остался на боте, дверца люка не спасет его ни при каких обстоятельствах. И тут Максим увидел объект, огромный, притягательный и недосягаемый. Зря хотел его сбить, подумалось ему, сбили самого. Он даже грешным делом подумал, не в наказание ли?

Перед внутренним взором потянулись воспоминания: первый поцелуй, радость от близости, предложение выйти за него замуж. Лицо Киры… Асфиксия застала его врасплох, он глупо вытянул губы трубочкой, пытаясь вдохнуть несуществующий воздух. Сознание помутилось, стало жарко. Он смотрел широко раскрытыми глазами на зависший объект. Когда стало невмоготу, он закрыл глаза и мысленно попросил быстрой и легкой смерти.

***

На станции царил хаос: обезумевший Лазаев порывался спасать улетевших; со всех трех станций вылетели космоботы. Но было слишком поздно. Нашли только два тела, а вот третье как в воду кануло. Арефьев дал команду на сближение с кольцом Сатурна, уровняв с ним скорость. Тело Максима они не нашли. Возвращение было унылым, на какой-то миг они забыли об объекте, мирно летящим рядом.

Максим вдохнул теплый воздух с металлическим привкусом, с трудом разлепил веки. Вокруг было темно. «Я в раю?» – подумал он. Но на рай это место походило мало. Он потянулся к нашлемному фонарю, узкий луч света выхватил неясные очертания. С трудом встал на четвереньки, перед глазами поплыло, но направленный пучок света осветил под ногами гладкий пол со странным орнаментом.

– Есть кто? – на всякий случай спросил он в темноту.

Темнота презрительно промолчала, но от его слов стало заметно светлее вокруг, словно кто-то включил освещение. Максим с удивлением увидел, что стоит в широком длинном коридоре. Никаких намеков на живых существ. «Я внутри НЛО?» - мелькнула мысль. Но как? Неужели его призыв был услышан? И тут пришло осознание, что жив, что дышит и даже в тепле! Кто-то предусмотрительно открыл нашлемник. Никаких звуков и шорохов. Он изловчился встать в полный рост, выключил уже ненужный фонарь и огляделся. Объект был такой же темно-серый изнутри, но в отличие от внешней оболочки, стены слабо светились.

Он неуверенно шагнул и прислушался, эха не было, пол глушил звуки. По мере продвижения Максим все больше убеждался, что он здесь один. Коридор вывел его в полукруглый зал, посреди которого высился темно-серый двухметровый столб с четким орнаментом.

– Не может быть! – вырвалось у него.

Орнамент вился вокруг столба в виде нарисованной ДНК. Он прикоснулся к нему, орнамент слабо засветился, и вдруг вспыхнул ярко, и запульсировал в такт его дыханию. Максим отдернул руку, но орнамент продолжал гореть. «Ты - гость?» – спросил низкий по тембру голос. От неожиданности он попятился, завертел головой, но сообразил, что это звучит у него в голове.

– Где вы? Я вас не вижу!

– Это бессмысленно, не имеет значения.

У Максима зароились мысли, что же они, невидимки? Но голос заверил, что тела у них есть, но отличаются от человеческих. Одновременно с этим в стене открылся узкий проем, он становился все шире и шире. Максим увидел звезды, Энцелад и земные боты, окружившие «объект». Ему хотелось закричать, может, даже замахать руками, показывая, что он жив, но все равно бы не услышали. Голос нашептывал ему, что за ними просто наблюдают, и что прибыли они издалека.

***

Арефьев отдал распоряжение лететь к объекту. Было не ясно, что он задумал, судя по его сжатыми в кулак костяшкам пальцев.

– Будем атаковать? – с опаской спросил Мигарт.

– Если придется…

Объект не реагировал на приближение земных ботов, не проявлял агрессии. Арефьев внимательно смотрел на экран и первым заметил открывшуюся панель. Но ничего больше не произошло, панель закрылась через десять минут.

Надя вглядывалась в экраны, там, как на картинке в кино, зависли маленькие космоботы на фоне огромного «объекта». Тело Максима не нашли, и Надя надеялась, что он жив. Этот странноватый парень чем-то импонировал ей. Как только она его увидела впервые, что-то шевельнулось в ее груди. Когда они проходили тесты, Максим проявил максимум такта и терпения, наверное, тогда окончательно расположив к себе.

***

«Объект» внезапно ожил и стал резко снижаться. Космоботы последовали за ним. Надя, затаив дыхание, смотрела во все глаза. Объект завис над ледяным полем, не касаясь поверхности. Снизу выдвинулось подобие узкой лестницы, на самом верху показалась фигура в скафандре.

– Максим! – выдохнула Надя.

Как только фигурка космонавта сошла с лестницы, «объект», не взирая на окружение, взмыл вверх и опять застыл над горизонтом. Надя поймала себя на мысли, что готова надеть скафандр и бежать навстречу…

Максим в ярости сжимал кулаки, расхаживая по запертому отсеку. Одна стена у отсека прозрачная, и он видит снующих мимо людей. Карантин! Какое неприятное для него слово. И, главное, непонятно зачем его держать взаперти? Но непреклонный Арефьев и слушать не хотел о свободном перемещении дублера Арсеньева. Максим рассказал все, что видел и чувствовал в этом «объекте», и в результате – оказался запертым. И только Надя верила его словам безоговорочно и смотрела на него огромными серыми глазами с сочувствием. Иногда в коридоре станции появлялся Лазаев и громко вещал о проклятой работе и недобросовестном Баранове. Баранов же прятался от него в медбоксе, сказываясь больным. Недовольство Лазаева сводилось к тому, что инженер каждый раз неверно рассчитывал точку сброса разведбота, не учитывая погрешности сдвига тигровых полос. На что Баранов возражал, что учитывается все. Получалась перепалка. Вмешивался Арефьев, и тогда в коридоре Максим видел надутого Лазаева и перепуганного Баранова.

Иногда к нему приходила Надя, он чувствовал облегчение, но его по-прежнему не выпускали, как будто он прокаженный. Очевидно, они опасались, не заразился ли он чем-то, находясь на борту чужака. В один из дней к нему пожаловал Накамура. Он бесстрастно выслушал его рассказ, долго молчал, затем протянул мини-экран и световую ручку.

– Можешь нарисовать, что ты видел?

Максим отрицательно мотнул головой. Что угодно, но рисовать он не умел. Тогда Коджи стал водить указкой по экрану, наблюдая за реакцией Максима. На экране возник темно-серый столб с ДНК.

– Что-то вроде, – согласился Максим.

Коджи нарисовал коридор и слабо светящиеся стены, получилось похоже. Но когда на его полу проступил размытый орнамент, Максим удивленно поднял глаза.

– Как ты догадался?

– С твоих слов…

Его темные глаза смотрели безо всякой насмешки, Коджи моргнул несколько раз.

– Я не говорил про рисунок на полу…

Накамура пожал плечами и засобирался. Но прежде чем выйти, еще раз взглянул на Максима. Максиму стало не по себе, взгляд Коджи притягивал.

Ночью ему снились кошмары: тигровые полосы и застрявший в одном из провалов зонд. Что-то темное внизу не давало вытащить его. Максим изо всех сил тянул зонд на себя и проснулся оттого, что оказался на полу. В неоновом свете, освещавшем коридор, он увидел под ногами шахту. Быстро сел, потряс головой, но видение не исчезло, он продолжал видеть воздуховод под ногами. Он устало прикрыл глаза, надеясь больше ничего не увидеть. Минут пять боролся с искушением взглянуть, но когда открыл глаза, под ногами был ровный гладкий пол.

Днем он ходил из угла в угол, боясь собственной тени, а пуще всего увидеть пустоту под ногами. Вечером едва дождался Надю и буквально умолил ее вызвать на Энцелад Киру. Надя согласилась помочь. От Лазаева он вытребовал персоналку – планшет и стал изучать схемы воздуховодов. Но компьютер упорно игнорировал его отсек, вернее, он показывал, что все шахты находятся сверху, внизу ничего нет. Но ведь Максим ясно видел провал!

Оставалось одно – проверить самому, что там под ногами. Робот-хирург долго отказывался вскрыть пол, но Максим кое-что изменил в его программе. С нетерпением оторвал первый лист обшивки и пораженно замер: внизу просматривалась довольно широкая шахта, по ней можно было ходить в полный рост. Тут же пришли страшненькие мысли, что он не такой как все. Почему он видит то, что другие не видят?

Кира прилетела ранним утром и первым делом кинулась к нему. Ей было все равно, что говорят вокруг, она хотела видеть любимого.

***

Уже который раз они сидели вместе на кушетке, Кира прижималась к его плечу, а он рассказывал, рассказывал, рассказывал... В какой-то миг он понял, что его не выпустят с этого спутника, по крайней мере, в ближайшем будущем.

– Знаешь, может, нам лучше расстаться? – глупо спросил он.

Кира отпрянула в сторону, а ее взгляд говорил красноречивее всяких слов.

– Извини, но я не смогу полететь с тобой даже на Марс…

– Не говори ерунды, – мягко сказала Кира, – Андрей Иванович обещал помочь.

Максим не знал, а Кира ему не говорила, что каждый раз после их встреч ее настойчиво расспрашивают о нем. Что они хотели выяснить Кире не совсем было понятно, но одно она уловила – его странные видения; иногда Арефьев спрашивал, не говорит ли Максим о непонятных явлениях.

– А ты, правда, видишь ямы?

Максима покоробили слова, откуда Кира могла узнать? Конечно, он догадывался откуда.

– Я вижу огромные провалы.

– Как?

Если бы Максим знал, видел и все, как тут объяснишь? Наверное, описать смог бы: становится нестерпимо жарко, усиливаются запахи и, как итог, – провал внизу. Он тоже сначала думал, что это только кажется, но ни с полом, ни с поверхностью Энцелада он не ошибся.

– Ты тоже считаешь, что я ненормальный?

Кира удивленно вскинула глаза, щеки ее чуть зарделись, она отчаянно замотала головой.

***

Лазаев ходил по отсеку мимо Максима, стараясь не смотреть на него, но и не забывая, что он здесь.

– Хендерсон и Ямада предлагают совместный проект по бурению скважины, – значительно сказал Лазаев. – Я думаю, что твоя кандидатура подойдет как нельзя лучше.

Максим смотрел на него широко открытыми глазами не мигая. Что сказал Лазаев Арефьеву – история умалчивает, но Максима наконец выпустили из заточения.

– Пойдешь с нами, под мою ответственность.

Лазаев остановился, взгляд серых глаз скользнул по Максиму. И почему Максим считал Лазаева занудой? Никакой он не зануда, а милейший человек с уставшим взглядом и кучей проблем.

– Завтра на станцию прибывают ученые, – сказал он, – из РАН во главе с Махотиным. Не по твою душу, успокойся, а из-за этого объекта.

Лазаев кивнул на огромный иллюминатор, открывающий вид на ландшафт Энцелада. Но Максим напрягся, раз объект заинтересовал ученых, то и до него доберутся.

– Зададут пару-тройку вопросов, – подтвердил его опасения Лазаев.

«Значит, опять будут тестировать», – с тоской подумал Максим. Но что он мог им рассказать? Попал внутрь объекта непонятным способом, никого не увидел, да и что там видеть было? Голые стены и пол.

***

Тигровые полосы приближались медленно, но верно. Сверкающие валы ослепляли. Максим опустил на глаза светозащитный шлем. Рядом бок о бок сидели – Лазаев, Баранов, Мигарт. С противоположной стороны к полосе приближались два вездехода, тянущие громоздкую аппаратуру. Это американцы и японцы везли свою новейшую технику. Максим понимал, почему его взяли в этот поход, ему предстояло наметить точку бурения, то есть, попросту увидеть наиболее подходящее место. Боялся он одного, а если в этот раз не увидит? Вездеход подрагивал на ходу, и лица ребят попадали то в тень, то на свет.

Максим долго бродил среди ледяных торосов, поражаясь высоте и размаху. Провал он увидел не сразу, а где-то минут через двадцать после выхода. Все было точно так, как и тогда, нарастающий шум и жара. Пот заструился по лицу. Максим пошатнулся и оперся о предусмотрено подставленную руку Лазаева.

– Все хорошо? – участливо спросил тот.

– Да, – кивнул Максим, – вижу провал, бур нужно поставить здесь…

Видение долго не отпускало его, он видел пропасть под ногами и боялся пошевелиться. Японцы деловито расставляли опоры для бура, а американцы расчищали площадку. Мигарт готовил робота-ледоройку, техническое чудо, похожее на огромного краба с шестью ногами. Робот пробежался по ледяной горке и благополучно съехал вниз, изо всех мигая лампочками, предупреждая, что это очень опасно.

Ему предстояло спуститься в пробуренную шахту и зачерпнуть подледной субстанции для анализа. Лазаев краем глаза поглядывал за ним, уж больно резвился робот на поверхности. Максим долго смотрел на Сатурн, громада которого поражала воображение. С Земли такого не увидишь. Пока бур успешно вгрызался в лед, робот успел обежать километровое поле, резво взбираясь на ледяные торосы, и лихо съезжая с них.
Мигарт поправлял его действия с клавиатуры в вездеходе.

– А человека может прокатить? – спросил Максим.

– В теории, – отозвался Роман.

Бур замер, и вокруг площадки забегали техники. Нужно очень быстро убрать оборудование и запустить робота. Максим подошел поближе, чтобы ничего не пропустить. Японцы работали слаженно, и уже через тридцать минут оборудование было изъято из шахты. Американцы помогали откатывать опоры, Максим слышал их переговоры и даже ловил шутки, а шутили они над русским роботом.

Робот двигался в полной темноте, но судя по довольной физиономии Мигарта, все шло очень хорошо. Бур остановился в пятидесяти метрах от предполагаемого жидкого океана, дальше пустили робота, но уже под углом в тридцать градусов. Он постепенно спускался к вожделенному источнику. Буровое оборудование собрано и упаковано, японцы готовы были отправиться на базу.

Ледоройка приблизился к некой точке и замер. Роман недоуменно нахмурил брови. Раздумывающий робот?

– Почему остановился? – осведомился Лазаев из-за его плеча.

– Оценивает обстановку.

Неожиданно Максим услышал треск льда, там, в глубине, где замер робот.

– Беги! – крикнул он в микрофон.

Роман отпрянул от экрана, а озадаченный Лазаев поспешил за ним наружу. Что там произошло Максим не видел, но заорал, что было мочи и замахал руками японцам.

– Уезжайте! Быстрее!

В наушники ударил ревун, и на глазах у обомлевших людей по ледяному полю поползла трещина, ширясь и захватывая бурильную площадку. Американцы споро кинулись к вездеходу и помчались на всех порах подальше от разверзающейся пасти провала. Японцы замешкались, оборудование не давало так быстро покинуть пределы площадки. Вездеход едва развернулся, а края трещины стремительно приближались к ним.

– Куда?! – заорал Лазаев, хватая Максима за рукав скафандра.

Максим готов был кинуться на помощь, но уже было поздно, вездеход японцев, не успев отъехать, стал заваливаться набок, оборудование тянуло его назад к трещине. С другой стороны бежали американцы, бросив вездеход за ледяной глыбой.

– Они же погибнут! – отчаянно крикнул Максим и дернулся из рук Лазаева.

Трещина застыла в двух метрах от японского вездехода. Но Максим слышал треск со всех сторон. Взбунтовалась ли сама планета или тому причиной были буровые работы, но отделившейся пласт льда стал оседать вместе с вездеходом и бурильной установкой. Максим видел, как выскакивают из него японцы, но пласт скользил слишком быстро. Картинка настолько потрясла, что Максим смотрел застывшим взглядом на барахтающиеся фигурки людей и вездеход, скользящий к гибельной пропасти.

Когда ударил луч, он прозевал, поверхность спутника бликовала, лед искрился так, что даже защитный шлем не помогал. «Объект» завис над трещиной, выпустив луч по направлению к провалу. Что там происходило, трудно было понять, но падение вездехода и буровой вышки прекратилось. Случилось невероятное, как в замедленной съемке, оборудование оторвалось от поверхности и зависло в воздухе над хищной пастью провала. Фигурки в скафандрах зависли тоже. Луч неторопливо переместил их на безопасное расстояние от края и опустил на ледяной покров. Трещина, почуяв, что добыча ускользнула, замерла, угрожающе выставив острые рваные края.
Втянув луч, объект, как ни в чем не бывало, удалился и завис над горизонтом. Ошеломленные японцы зашевелились не сразу…

К провалу подходили с опаской, стараясь идти след в след, друг за другом. Роман утверждал, что робот-ледоройка в целости и сохранности, когда началась паника, он просто зарылся в ближайшую стену и сейчас пытается подняться наверх.

– Зачерпнул? – на всякий случай спросил Максим.

– Выберется – узнаем.

Сначала на самом краю показалось одно щупальце, за ним другое. И через минуту робот предстал перед ними во всей красе. Замер перед механиком по стойке смирно. Лазаев похлопал его по металлической спине, обошел вокруг и полез в дверцу сбоку под второе щупальце.

– Есть проба! – радостно сообщил он.

Для Максима наконец настала белая полоса. Прибывшие ученые заинтересовались «объектом», а также жидкой пробой, взятой роботом с превеликим трудом. Океанская водичка Энцелада оказалась идентичной воде, изъятой российскими учеными со дна озера Восток в Антарктиде. Условия зарождения жизни были на лицо, но только на Земле возникла жизнь, а здесь все заморожено, как в криосне. Запасной резерв на случай гибели Земли?

***

Перед отлетом на Землю омрачало одно: вместе с учеными на Энцелад прибыл человек, представившийся как полковник Павлов, добровольно - принудительно заставивший подписать Максима несколько документов. Организация серьезная, военная и под секретным грифом. Сам полковник ничем примечательным не выделялся: добродушный взгляд голубых глаз, короткая армейская стрижка, и даже доброжелательная улыбка играла на его лице. Низкий баритональный голос и располагающие к себе манеры. «Специально что ли таких отбирают?» – подумалось Максиму. Такому и отказать невозможно. О неразглашении он был и сам согласен, незачем было кому-то знать о постороннем объекте. По крайней мере, пока незачем. Соглашение о сотрудничестве вызывало внутренний напряг, но разве есть выбор? Ему обещали полную свободу передвижения как на Земле, так и за ее пределами. Но раз в неделю он обязан был посещать некое заведение для контрольных тестов. Вот когда Максим почувствовал себя лабораторной крысой. Но подписал, ничем себя не выдавая, как и велел Лазаев.

***

Месячный отпуск подходил к концу, впереди ожидало тесное сотрудничество с Махотиным и Лазаевым, контакт с «объектом». Максим наблюдал за раскопками археологов вот уже два часа. Легкий подвижный робот бурил грунт, останавливаясь через равный промежуток времени. Два техника лениво сидели поодаль, изредка взбрасывая глаза на работягу. У них был план – выкопать пятидесятиметровый котлован. Максим проезжал мимо и заинтересованно остановился. Он отчетливо видел провал левее того места, где копал робот. Под землей тянулись развалины старого города, а он видел все это как на ладони.

– Вы не там копаете, – крикнул он археологам из приоткрытого окна машины.

– Почему не там? – удивился один из них.

– Хотите на спор? Пустите робота вон в ту сторону, – Максим кивнул на вывернутые валы песка.

– И что там? – ехидно спросил второй.

– Старый город.

– Слушай, умник, у нас карта и проложенная трасса.

– Это видно со спутника, я космонавт.

Археологи озадаченно переглянулись. Пустить робота чуть в сторону им ничего не стоило.

– Теряете время, – вздохнул Максим. – Я видел своими глазами.

Робот остановился в очередной раз, и оба археолога подскочили как ужаленные. Из-под бура показалась каменная кладка. Пока незадачливые служители науки охали и ахали, Максим отъехал далеко, разговоры ему были ни к чему.
«Может, дайверам или диггерам помочь?», – мелькнула крамольная мысль. Машина резко набрала скорость и плавно покатила в сторону мегаполиса, раскинувшегося вдали.

Асфальт оказался жестким и холодным. Майку швырнуло на асфальт неожиданно, когда она не предполагала ничего подобного. Шум: крики людей, визг шин, отдаленный гул, вой скорой помощи – все это отдалилось, скомкалось и затихло.
Уши обложило ватой. Она таращила глаза на столпившихся людей, на мелькавшие колеса машин и не понимала, что же произошло. Неожиданно чьи-то цепкие пальцы ухватили ее за руки, рывок!.. и она на ногах. Перед глазами возникло лицо молодого мужчины с серыми глазами.

– Зачем же так рисковать? – упрекнул он.

Майка непонимающе перевела взгляд влево и отшатнулась, серебристый ниссан почти въехал на тротуар, она даже не заметила его, когда сделала шаг на проезжую часть. Водитель с бледным лицом что-то говорил людям, столпившимся на тротуаре, но она почему-то не слышала его.

– Что случилось?

Она посмотрела на незнакомца, желая получить ответ. Мужчина вздохнул и буквально, раздвигая толпу, протащил ее поближе к водителю. На тротуаре нелепо вывернув ногу и откинув руку, лежала девушка с очень знакомой внешностью. Эти светлые волосы, зеленые глаза, пухлые губы – она видела по утрам в зеркале.

– Господи! – вырвалось у нее. – Я умерла?

– Пока нет.

Мужчина смотрел серьезно и чуть печально. Он отпустил ее руку и отступил на два шага.

– Я смягчил удар, но в следующий раз могу не успеть. Сейчас приедет скорая и отвезет тебя в больницу.

Майка посмотрела на лежащую девушку, это никак не могло быть ее телом. Ведь она стоит здесь и видит со стороны, как люди толпятся и пялятся на распростертое тело. А водитель хватается за сердце.
Она повернула голову в сторону незнакомца, но никого не увидела, он словно растворился в воздухе. Внезапно весь мир перевернулся перед глазами, шум улицы обрушился на нее с новой силой, в глазах потемнело.

***
Сознание возвращалось с болью, Майка чувствовала, как ноет ушибленная рука и как затекла нога. Она с усилием подняла веки, глаза неприятно резанул свет от неоновой лампы на потолке. Она хотела приподнять руку, но не смогла, рука не слушалась. Скосив глаза вправо, она смогла разглядеть прикроватную тумбочку и часть пола, покрытого линолеумом. «Я жива!» – была первая мысль.

Майка пошевелила пальцами ног, на этот раз ей это удалось, простынь заметно заколыхалась. И только сейчас она почувствовала на лице тонкую дыхательную трубку. Что случилось до этого она не могла вспомнить. Она веселились в баре с компанией девчонок, затем разгоряченная алкоголем решила пройтись по улице… Она помнила, как свернула на перекресток и шла по тротуару, а затем... Дальше были обрывки не то сон, не то явь. Вроде она хотела перейти улицу, и даже ступила уже одной ногой на проезжую часть. Откуда взялась машина?

В палату вошла медсестра и, увидев, что Майка пришла в себя, побежала за врачом. Майка не могла поверить, что пролежала в коме три дня. Врач, мужчина пятидесяти лет с умным взглядом, расспросил ее, где она живет и есть ли у нее родственники. Родственники, конечно, были, мама, но она жила в другом городе и двоюродная сестра Лиза, учившаяся в институте вместе с Майкой.

Уже вечером у нее в палате сидела напуганная Лиза, и трезвонил телефон, это мама пыталась выяснить, что произошло с любимой дочкой. Маме она сказала, что ничего страшного, она в больнице, но все обошлось. Про ушиб плеча, вывих правой ноги и сотрясение мозга она умолчала.

– Мы же были вместе в баре, – сказала Майка. – Что случилось потом?

Лиза поведала, что Майка ушла раньше, сказав, что у нее срочные дела. Майка этого совершенно не помнила, да и какие дела могут быть у студентки третьего курса?

– Тебе кто-то позвонил, – сказала Лиза, – не помнишь?

Майка решила оставить выяснение всех нюансов происшествия до выписки из больницы. Она неплохо окончила третий курс, по этому поводу они и пошли в бар. И забивать голову чем-то еще ей не хотелось.
Пролежав в больнице две недели, Майка с облегчением и даже тайной радостью поняла, что нужно быть внимательной к своей жизни. Ведь в другой раз может и не повезти.

Квартира встретила ее тишиной и прохладой. Она жила одна в большой двухкомнатной квартире в центре города, доставшейся ей от отца. По словам мамы, отец был не бедным человеком, хотя она ни разу его не видела. Так получилось, что мама воспитывала ее одна. Майка поначалу обижалась на непутевого родителя, не захотевшего растить дочку, но получив презент в виде жилья и приличный счет в банке, решила зла не держать.

Квартиру обставила по своему вкусу, поступила в институт и окунулась в веселую студенческую жизнь. Изредка она приглашала сестру и подружек к себе отметить день рождение или праздник. Лиза советовала завести друга или на худой конец кота, но Майке не хотелось никаких обязательств и хлопот. Друг у нее был, но встречались они нечасто. Ее это устраивало. Никита был профессиональным мотогонщиком и частенько уезжал на соревнования.

Майка щелкнула выключателем, прошла в ванную и с наслаждением погрузилась в ванну-джакузи. Вода приятно обволокла тело, потянуло в сон. Она прикрыла веки и почти задремала. После больницы со скудным пайком и стоянием в очереди в душ, она почувствовала себя на верху блаженства.

После сытного ужина, она решила посидеть за компьютером, благо он был самой последней модели с экраном на полстены. Ник скинул на почту несколько восторженных отзывов о поездке, не забыв напомнить, что скоро приедет. Майка улыбнулась и обратила внимание на необычное письмо, прилетевшее с неизвестного сайта. Она хотела удалить его, как спам, но все же щелкнула по конверту.

На экране возник снимок особняка в старинном стиле с мраморными колоннами и широкой террасой. Больше ничего в письме не было. Майка пожала плечами и уже хотела удалить странное послание, когда увидела в самом низу надпись: Хочешь, он будет твой?

Майка более внимательно взглянула на дом, и показалось или нет, но в одном из окон мелькнул силуэт. Живая картинка? Это не было новостью, но кому и зачем предлагать ей дом? Может, это игра?
Но картинка не походила на рисованную или мультяшную. Майка решительно удалила фото и включила фильм с психологическим уклоном. Ей нравились именно такие, где можно было порассуждать на тему о смысле жизни. Незаметно для себя, под рассуждения героев она заснула, откинув голову на спинку кресла.

***

Под ногами шуршал песок, со стороны небольшого парка слышалось перешептывание листьев на ветру. Вдоль дорожки зажглись фонари, и неяркий свет едва освещал путь. Майка шла по дорожке, занесенной песком. Это было странно и необычно. Место напомнило ей заброшенный старый участок, прилегающий к дому. Когда-то небольшие бордюрчики вдоль дорожки были белого цвета, сейчас они напоминали мокрые серые камни, кусты разрослись настолько, что почти закрыли дорожку, и ей приходилось отодвигать ветки.

Над головой показались редкие звезды и яркая луна. Дорожка вывела ее прямо к темному силуэту дома. Дом не подавал признаков жизни. Но она смогла рассмотреть высокое крыльцо и мраморные колонны. Что-то неприятное было в этом доме, он одновременно притягивал и пугал. Сзади послышался едва уловимый шорох и Майка вскрикнула. Тут же она поняла, что находится в своей квартире, перед глазами экран и голоса персонажей фильма. Сердце все еще готово было выскочить из груди.

Сон оставил неприятный осадок в душе, она с досадой выключила фильм и побрела в спальню. Долго не могла уснуть, несколько раз выходила на лоджию глотнуть свежего воздуха. Дом из сна напомнил ей о странном письме. Она постаралась не думать о нем и кое-как уснула. Ей снилось, что кто-то забрался в ее квартиру и ходит по кухне и залу. Она отчетливо слышала дыхание и шаги, но боялась пойти проверить так ли это.

Утром проснулась совершенно разбитая, словно и не спала. Выйдя из спальни и направившись в ванную, обнаружила открытый шкаф с книгами. Стеклянные дверцы были распахнуты настежь, демонстрируя ряды одинаковых томов в твердом переплете. Она точно помнила, что вчера не прикасалась к нему. Легкий озноб тут же продрал до костей. А услужливый внутренний голос подсказал, что ее сон вовсе не был сном.

– Кто здесь? – как можно громче спросила она, хотя понимала, что в квартире, если кто-то и был, давно ушел.

Разумеется, никто не ответил, но распахнутый шкаф напугал ее больше, чем появление ночного гостя. Она протрусила в ванную и заперлась на задвижку. Это было глупо, тем более что запираться было не от кого, но это успокаивало. Она прислушивалась несколько секунд, и ей показалось, что дверцы шкафа скрипнули. Телефон остался в спальне, позвонить она не могла.

– Черт!

Чтобы не поддаваться панике она включила воду и плеснула горстью в лицо. Может, это просто нервы? Говорят, что сотрясение нехорошая штука. Майка с опаской выглянула из-за двери и, успокаивая себя, направилась в кухню.
И застыла на пороге как вкопанная. На кухонном столе стоял макет того самого особняка, присланного ей на почту. Мраморные колонны и широкая терраса, высокие и узкие окна. Майка, закрыв рот ладонью, тихо опустилась на пол. Сомнений не оставалось, кто-то ночью проник в ее квартиру и оставил макет, но зачем? От ужаса ей хотелось завизжать, но горло свело судорогой, она с трудом сглотнула тугой ком.
Она не помнила, как оделась, как выскочила из квартиры, прихватив телефон, и как добежала до дома двоюродной сестры. Лиза открыла дверь и посторонилась.

– Что случилось?

Оказавшись в спокойной обстановке и увидев обеспокоенные глаза сестры, Майка выдохнула.

– Я не знаю, но ко мне ночью кто-то залез в квартиру…

Она рассказала о странном письме и о сне, приснившемся ей.
Лиза озадаченно смотрела ей в глаза и Майка поняла, что она ей не верит. Со стороны это выглядело, наверное, неубедительно. К тому же Лиза была склонна к логическим рассуждениям.

– Давай проверим твою квартиру, – предложила она. – Может, это Ник?

Майка отрицательно мотнула головой. Никита никогда не стал бы ее пугать или шутить подобным образом.

– Ты живешь на двенадцатом этаже, у тебя стоит сигнализация.

– Она не сработала!

Майка зажала рот ладонью, сигнализация! Как она могла забыть о ней? Если бы кто-то проник через дверь, она обязательно сработала бы. Но тогда получается, что этот кто-то прошел сквозь дверь? Ей стало невыносимо жарко, потому что вспомнила о незнакомце на улице…
Лиза внимательно выслушала ее сбивчивый рассказ о странном незнакомце и о том, что она видела себя лежащей на асфальте. Майку сотрясала дрожь, потому что выходило, она видела то, что обычные люди не видят.

– Ты видела привидение?

Лиза нахмурила брови, она знала сестру с детства, никогда ничего подобного с Майкой не происходило.

– Может, это из-за травмы? – предположила Майка. – Но он показался мне абсолютно нормальным. Никаких признаков разложения или что там еще бывает.

– Ладно, – кивнула Лиза, – идем.

На улице Майка шла бодрым шагом, но когда показался ее дом, стала приотставать, Лиза только плечами пожала. Мол, это просто разгулявшееся воображение. Майка с тяжелым сердцем открыла дверь и переступила порог.
Лиза первая проникла на кухню и весело сообщила:

– Здесь ничего нет.

Майка кинулась в комнату, дверцы шкафа были плотно закрыты. Что за ерунда здесь творится? Лиза обошла квартиру, а Майка сидела на диване и понимала, что выглядит в глазах сестры глупо и странно.

– Значит, мне показалось? – тихо спросила она у сестры.

Карие глаза Лизы на миг встретились с Майкиными. Она откинула темную прядь волос со лба и отвернулась.

– Я не сказала, что показалось… Хочешь, я поживу у тебя какое-то время?

Предложение было очень кстати и Майка только кивнула. Вдвоем не так страшно. И если это опять произойдет, то у нее будет свидетель. Лиза очень бы ее выручила.
Сестра перевезла свои вещи днем, в основном это были одежда и косметика. Майка почувствовала себя уверенней. Но не давала покоя одна мысль, а что, если травма серьезнее, чем она думает?

– Может, тебе к психологу сходить? – предложила Лиза.

– Не стоит.

Ночью Майка спала без сновидений и утром почувствовала себя лучше. Ей даже захотелось отправить сестру домой, но внутренний голос подсказал, что еще рано, а вдруг ее «видения» имеют под собой реальную основу? Но за неделю ничего интересного или пугающего не произошло. Они посещали магазины, три раза ездили на городской пляж, ходили в ночные клубы. Майка старалась забыть неприятный инцидент, но каждый раз вспоминала о незнакомце.
Это случилось в конце недели, Лиза как раз собиралась перевезти вещи домой, они решили посидеть в кафешке, работающей до двенадцати ночи. К ним подсели двое молодых парней приятной наружности. Но Майке они не понравились, и она отшила их, сказав, что не знакомится в кафе.

Когда они вышли, на улице зажглись фонари, неудачливые поклонники поджидали их, ничуть не смущаясь. Чтобы избежать неприятного разговора, сестры решили идти по освещенной улице. Но молодые люди проявили завидное упорство, и пошли за ними. Майка кивнула на прогуливающиеся вдалеке парочки, и они кинулись бежать. Майка упустила из вида покалеченную ногу, вывих ей вправили, но нога все еще побаливала. Она почувствовала боль в колене и стала заметно прихрамывать.

Парни нагнали их прежде, чем они успели, добежать до людного перекрестка. Один из них схватил ее за руку и с силой потянул в темный проулок. Дальнейшее происходило очень быстро. Из-за угла ближайшего дома вынырнула машина, взвизгивая шинами, на всех парах понеслась к ним. Свет фар ослепил, и Майка не сразу увидела, как из машины выскочил мужчина. Парни, как по команде, бросились врассыпную, но далеко убежать не смогли. Мужчина каким-то образом нагнал обоих, что там происходило, Майка не видела, слышала только звуки ударов и вскрики.
Незнакомец вернулся через десять минут, и Майка опознала в нем того самого с места аварии. Он выглядел спокойным, словно и не гнался ни за кем.

– Вас подвезти?

Он доброжелательно улыбнулся, и Майка только кивнула. Лиза лукаво глянула в ее сторону. Майка украдкой рассматривала незнакомца, убеждая себя в том, что это просто случайность. И что видит его не одна. Значит, он не какой-то там банальный призрак, а самый настоящий реально существующий человек.
Когда машина отъехала от подъезда, Майка призналась:

– Я видела его тогда на месте аварии.

Лиза сделала большие глаза и даже руками всплеснула.

– Надо было спросить, как его зовут.

– Зачем?
– Надо же знать, кто тебя спасает. А он симпатичный.

– Слушай, я не собираюсь с ним знакомиться… Мне нравится Никита.

Больше на эту тему они не говорили. Но Майка ловила на себе любопытные взгляды сестры.
Оставшись одна, Майка позвонила Нику и спросила, когда он приедет. Никита пообещал, что завтра. Встреча с незнакомцем несколько ошеломила ее. Радовало одно – он оказался живым человеком.

***

Никита, как всегда, бурно и громко обсуждал прошедшие соревнования, в которых он занял второе место. Тренер похвалил его, и пообещал, что скоро они поедут за границу.
Майка радовалась рассказам и успеху Никиты. А Никита неожиданно подарил ей кольцо в красной бархатной коробочке. Она в свою очередь рассказала ему об аварии и что пролежала в больнице две недели.

– Почему ты не позвонила мне?

– Не хотела тебя расстраивать.

Никита поворчал для порядка и взял с нее слово, что теперь все новости он будет узнавать первым. Майка прижалась к теплому плечу Ника и поняла, как ей не хватало его все это время. С ним она чувствовала себя защищенной. Никита внушал спокойствие и умиротворенность, теперь ей стал понятен смысл выражения: «как за каменной стеной».
Они валялись на пляже, читали друг другу любимые стихи, Никита гонял на скутере. Но как-то ночью Майка проснулась от шороха в зале, прислушавшись, поняла, что слышит щелчки компьютерной мыши. Кто-то щелкал кнопками, неужели Никита? Но Никита безмятежно спал рядом, подложив руку под щеку.

Еще не проснувшись окончательно, Майка выглянула в зал и застыла, словно замороженная. Компьютер был включен, на мониторе висела картинка – тот самый особняк, но сейчас его освещало солнце. Щелчки сразу прекратились, как только она сделала шаг. Монитор мигнул и погас. Майка щелкнула выключателем, в зале никого не оказалось.
Но она ведь ясно видела и слышала! Чтобы не закричать, она закусила губу, но крик, рвавшийся из груди, превратился в жалобный скулеж.

– Кто здесь?

Тишина давила на уши, заставляя трепетать каждую клеточку тела. Казалось, что сердце раненой птицей бьется в горле. Майка попятилась в спальню и быстро захлопнула дверь. Никита так и не проснулся. Утром она тщательным образом проверила компьютер на наличие вирусов. Затем решила поставить пароль. Если кто-то подключается к ней удаленно, уже не сможет войти в систему.

Никита удивленно следил за ее манипуляциями, но против пароля возражать не стал. Если Майке кажется, что так будет надежнее, почему бы и нет? Ровно неделю ничего не происходило. Майка успокоилась, списав это на хакерскую атаку. Никита опять укатил на соревнования, а Майка осталась одна. Находиться в квартире было неуютно и она придумывала себе развлечения, например, сходить в музей или в театр. Но чаще всего просто гуляла одна по парку, находившемуся недалеко от дома.

Ей даже стало казаться, что никакой аварии не было и что это всего лишь сон. Она фотографировала пруд с утками, летние скамейки под косыми струями дождя. А один раз даже радугу!
Незнакомец появился неожиданно, когда она возвращалась домой, солнце уже скрылось за верхушками деревьев, и парк погрузился в тень. Он шагнул из-за густого куста, заставив ее остановиться.

– Что вам нужно?

Майка готова была закричать, но незнакомец быстро сказал:

– Ради бога, прости, я не хотел тебя напугать. Меня не надо бояться. Я просто хочу проводить тебя домой.

Майка хотела возразить, что не нуждается в провожатых, но тут на аллею из тени деревьев шагнули трое: молодые, с дерзкими взглядами и с ухмылками на лицах. Майка с подозрением глянула на нежданного спасителя.

– Ваших рук дело?

Ответить незнакомец не успел, один из троицы неожиданно наставил на них пистолет и властно потребовал:

– Цацки, деньги и аппаратуру сюда живо!

Майка изумленно смотрела на оружие, не понимая происходящего. На ее плече действительно висел дорогой «Никон», а на шее золотая цепочка. Незнакомец загородил ее своим телом. Что произошло, Майка видела как во сне. Между незнакомцем и троицей прошла едва заметная рябь, как будто кто-то всколыхнул занавес. Секунду назад они находились на аллее, а теперь стоят на заросшей кустами знакомой песчаной дорожке.
Грабители и прежний парк исчезли! Майка шумно выдохнула, разглядывая вполне реальную дорожку из своего сна.

– Что это за место?

Незнакомец повернулся к ней. Майка нервно вцепилась пальцами в ремешок фотоаппарата, но взгляд не отвела.

– Это тот же парк, только много позже.

– Что это значит?

– Тебе больше не угрожает опасность.

Майка дернула губами, изображая улыбку, но получилось криво. Незнакомец протянул ей руку.

– Пойдем, уже поздно. Тебе пора домой.

Но Майка попятилась, досадуя на свою нерешительность.

– Кто вы такой?

– Мое имя тебе ни о чем не скажет. Меня зовут – Виктор.

Майка помедлила и все же протянула руку в ответ. Он с улыбкой пожал кончики пальцев и подхватил ее под локоть.

– Как вы это сделали?

– Перенес подальше от угрозы? Это не так сложно.

С этими словами он показал ей широкий браслет на запястье. Щелчок по одной из кнопок и они стоят в парке на аллее у самого выхода. Майка резко выдернула руку и отскочила от незнакомца.

– Это по вашему не сложно? Вы что… пришелец?

Почему-то именно «пришелец» казался ей разумным объяснением. Хотя в другое время и в другом месте она только посмеялась бы над такими рассуждениями.

– В каком-то смысле, – кивнул Виктор. – Но не с другой планеты.

Майка улыбнулась, конечно же, никакой он не пришелец, а браслет плод ее расстроенного воображения. Но Виктор смотрел серьезно.

– Веришь ли ты в множественность миров?

Майка подумала, что ослышалась. Все эти теории о параллельных мирах и о жизни после смерти несколько смущали ее, но она никогда не предполагала, что кто-то может говорить об этом всерьез.

– Это шутка?

– Нет.

Виктор смотрел в глаза, и Майка отвела взгляд. Может, он сумасшедший?

Они шли вдоль витрин магазинов, мимо аптеки, Виктор молчал, а Майка боялась спросить, откуда же он.

– Почему вы меня спасаете?

– Считай, что я твой ангел-хранитель.

Майка зорко смотрела под ноги, конечно, такое внимание ей было лестно. Но она подумала о Никите.

– Твоему другу не стоит ездить за границу, – неожиданно сказал Виктор.

– Откуда вы знаете о Никите?

Майка остановилась и взглянула на Виктора. Виктор решительно ухватил ее за талию и щелкнул кнопкой браслета. Майка ощутила едва уловимое касание ветра, словно кто-то подул на нее. Оглядевшись, она поняла, что находится в своей квартире на двенадцатом этаже.

– Я много чего знаю.

Майка опустилась на диван, машинально сняла туфли. Правдой это не могло быть никак. Это какой-то трюк или фокус. Или ее больное воображение. Сейчас она проснется и все это окажется сном.
Виктор включил компьютер, на мониторе возник старинный особняк. Майка с ужасом поняла, что это правда.

– Это мой дом. И тот мир реален.

– Что?

Виктор постучал костяшками пальцев по монитору. Майка широко распахнула глаза.

– Существует другой мир, скажем, кибернетический.

– Так это вы послали мне письмо?

– Да.

– И хотите убедить меня, что вы пришли оттуда?

Майка кивнула на монитор и неожиданно рассмеялась.

– Вам лучше уйти. Это не смешно. Спасибо огромное за помощь, но я вам не верю.

Виктор отчаянно закусил губу и опять щелкнул кнопкой браслета. Стены вокруг Майки растворились, вместо них проступили незнакомые очертания просторной комнаты.

– Что скажешь?

Майка вскочила с низкой тахты, застеленной клетчатым пледом. Но комната не исчезла, она напоминала музей, заставленная красивыми вазами и увешанная картинами. Возле окна она обнаружила огромный камин, забранный решеткой, с настоящими дровами. Окно наполовину закрывали тяжелые портьеры.

– Зачем вы это делаете?

– Сейчас я верну тебя домой. Но знай, это не сон. Тебе лучше поговорить с мамой.

Майка сжала пальцы в кулаки, затем разжала. При чем тут мама? Или она знает что-то? Майка непонимающе уставилась на Виктора и оказалась в своей квартире. Виктора она не обнаружила.
Черт знает что такое! Нет, права была Лиза, нужно обратиться к психологу. Весь день она не находила себе места. А вечером не выдержала и позвонила в соседний город. Трубку взяла мама.

– Привет, мам. Можно к тебе приехать?

– Что за вопрос? Конечно, можно. У тебя все хорошо?

Майка заверила, что у нее все хорошо и даже лучше. У мамы был новый муж, отчим Майки, она виделась с ним пару раз. Бывший фээсбэшник.
Поезд набирал скорость, постукивая колесами, и Майка расслабленно откинулась на верхней полке, положив голову на согнутые руки. В окне мелькал лесной пейзаж и смотреть было не на что. Внизу сидели еще два пассажира: парень в джинсах и белой футболке и женщина в летнем платье лет тридцати. Женщина читала газету, а парень пялился за окно, явно скучая. Четвертый пассажир должен был подсесть к ним только вечером.

Приветливая проводница предложила чай, но Майка отказалась. Ей хотелось поговорить о Викторе, и она мучилась ожиданием. Под мерный перестук колес она незаметно задремала и проснулась только к вечеру. Как раз вовремя, к ним присоединился четвертый пассажир. Парень в джинсах рассказывал о тонкостях охоты на лис, а четвертый пассажир показался ей знакомым. Когда он заговорил, Майку прошиб холодный пот.
Она спустилась с верхней полки и встретилась взглядом с Виктором.

В тамбуре было прохладно и Майка поежилась под тонкой рубашкой. Виктор тут же набросил на ее плечи пиджак.

– Вы меня преследуете?

– И не думал. Ты же не сказала, что поедешь поездом.

– Об этом даже Лиза не знает.

– Я могу перенести тебя, куда ты захочешь…

– Послушайте, я не хочу участвовать в ваших экспериментах! И оставьте меня в покое!

Виктор пожал плечами и, как бы между прочим, сказал:

– Ночью случится авария, поезд сойдет с рельсов. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты погибла.

– Откуда вы знаете? – с подозрением спросила Майка.

– Несчастный случай, у одного из диспетчеров случится сердечный приступ, и он не успеет сообщить об изменении маршрута. На станции меняли рельсы, и один остался не закрепленным.

Звучало бредом, но Виктор смотрел серьезно. Майка нахмурилась.

– Вы можете предотвратить аварию?

– Сейчас нет.

Майка глянула на Виктора и решительно вернула ему пиджак.

– Но хотя бы позвонить кому-нибудь…

– Майя, – мягко сказал Виктор. – Это еще не случилось. Если вмешаюсь сейчас, все может пойти по другому сценарию.

Майка не поняла ни слова, но переспрашивать не захотела. Если странному незнакомцу хотелось играть в загадки, пусть играет. Она вернулась в купе и сделала вид, что проголодалась. В десять вечера попутчики стали укладываться спать, Майка тоже легла на своей полке, но сон не шел. Виктор стоял в проходе возле окна, спать он явно не хотел.
Майка проснулась от сильного толчка, едва успела ухватиться за вагонную полку, поезд судорожно дергался, и ей никак не удавалось спустить ноги. В коридоре слышались крики и чей-то топот.

– Что происходит? – недоуменно спросила она у женщины внизу.

– Кажется, поезд пытается затормозить…

Тормозной путь поезда двести метров и сразу остановить его невозможно. Майка глянула на соседнюю полку, но Виктора там не оказалось. Проводница, миловидная девушка, пыталась всех успокоить. Но паника нарастала по экспоненте. Полуголые люди метались по вагону, пытались открыть окна.

– А где наш попутчик? – спросила Майка у парня в джинсах как можно небрежнее.

– Он сказал, что пошел в вагон-ресторан.

Майка выглянула в коридор, но пойти за Виктором не рискнула. Какое-то время она наблюдала из окна приближение станционных огней и тревожных красных семафоров. От станции в их сторону бежал человек в оранжевом жилете, он что-то кричал и размахивал красным флажком. У Майки забилось сердце, она судорожно вздохнула. Неужели Виктор сказал правду? Поезд дернулся еще раз и неожиданно все прекратилось. Майка с тревогой наблюдала как тепловоз и следующие за ним вагоны плавно оторвались от рельсов, и проплыв по воздуху мимо изумленного дежурного, также плавно опустились уже за станцией.

Не менее пораженные зрелищем люди прилипли к окнам. Майка, часто дыша и тараща глаза в темноту за окном, пыталась собраться с мыслями. Если это правда, то кто же такой этот Виктор? Она кинулась в вагон-ресторан, но его там не оказалось. Не появился он и в купе.

На перроне было людно, все куда-то спешили, толкались, грузчики перекатывали груженые тележки. Майку встречал отчим Андрей Сергеевич, он ждал ее в черном джипе, припаркованном возле небольшого магазинчика. Городок маленький, достопримечательностей мало, но Андрей Сергеевич любил поговорить. Он рассказал, как ставили памятник коту Базилио и лисе Алисе. Как каждый год перекапывают улицы и движение останавливается.

Майку это совсем не волновало, но она слушала из вежливости. У них в городе периодически тоже раскапывали траншеи, почему-то всегда на одном и том же месте. Это называлось «летние ремонтные работы». И сложно было понять как постоянно в одном и том же месте происходят прорывы труб.

Мама ждала дома, приготовила обед и смотрела так, словно Майка жила на Луне. Андрей Сергеевич расспросил ее об институте, о Никите. Майка шутливо отвечала, но в душе чувствовала напряжение. Слишком уж дотошным был отчим. Улучив минутку, она шепнула маме:

– Пойдем прогуляемся.

Мама переоделась в летний костюм, и они вышли в душный летний вечер. Мама выглядела хорошо: современная прическа, макияж; Майка порадовалась за нее.

– Мам, что ты знаешь о Викторе?

Лицо матери несколько вытянулось, она удивленно подняла брови, но тут же улыбнулась.

– О каком Викторе?

– Он все время меня спасает, такое впечатление, что следит. Сказал, что знает тебя.

Лицо матери потемнело, она мягко взяла Майку под руку.

– Я знаю только одного Виктора – твоего отца.

Майка отдернула руку, вот так сюрприз! Но этот был едва ли старше ее.

– Как он выглядит? – спросила мама.

– Высокий, темноволосый, сероглазый… одевается стильно. Он прислал мне письмо на почту, там фотография старинного особняка.

– Господи!

Мама смотрела Майке в глаза. И от этого взгляда Майке стало не по себе.

– Это и есть твой отец. Но как он… Впрочем, неважно.

Она ускорила шаг, заставляя Майку бежать за ней. А у Майки не укладывалось в голове: Виктор ее отец? Но как такое возможно? Ему на вид лет тридцать, а то и меньше.

– Он не из этого мира, – быстро говорила мама, словно боялась, что их могут подслушать, – хорошо, что ты обратилась ко мне. Он обещал, что будет защищать тебя и не даст случиться ничему плохому.

– Мама! Да кто он вообще такой?

Мама остановилась, они как раз достигли небольшого парка, и кивком головы указала на скамейку.

– Мы познакомились с ним в институте. Он всегда выглядел завидным женихом. Не знаю, почему он выбрал меня, вокруг вилось столько шикарных девчонок. Я не могу сказать с уверенностью, откуда он пришел, он всегда был для меня загадкой, но он очень богатый и влиятельный человек.

– Почему вы не вместе?

– Он звал меня в свой мир… но иногда так сложно сделать выбор. В то время моя мама сильно болела и я не могла оставить ее.

Майкина бабушка умерла очень давно, Майка даже не знала, как она выглядит.

– Но он выглядит очень молодо.

– Об этом тебе лучше спросить у него. Он рассказал только об аварии, случившейся в его мире, сюда он попал случайно. Он не может постоянно находиться здесь. За ним гоняется ФСБ и спецподразделение из высших эшелонов власти.

Майка думала о другом, что теперь ей делать с этой информацией? Рассказывать кому-либо нельзя, даже любимой сестренке Лизе. Мысли роились одна безумнее другой. Ее мама связалась с человеком из другого мира. И этот мир, по словам Виктора, находится в ее компьютере. Именно эта мысль не давала покоя, она бы поверила даже в пришельца, но компьютерная реальность?

***
Погостив с недельку у мамы, она вернулась в свой город и решила пока ничего не предпринимать. Про то, что за отцом охотятся госструктуры было более или менее понятно. Из чужого мира в наш проникает непонятный субъект. Что ему здесь надо – неизвестно. Но Майка понимала, что дело тут не только в госбезопасности. И она, Майка, может оказаться в самом центре событий.

Про аварию поезда она узнавала специально, но в СМИ об этом не было ни слова. Да и кто поверит, что поезд на какой-то миг взлетел? Все списали на нетрезвый вид дежурного. А пассажиров, разбуженных среди ночи, слушать не стали. Хотя Майка подозревала, что дело просто замяли.

Никита собирался на соревнования не куда-нибудь, а во Францию! Майка пыталась его отговорить, но Никита смотрел так умоляюще, что ей пришлось отступить. Когда он уехал, в ту же ночь в квартире Майки раздались знакомые щелчки. На этот раз она не испугалась и сразу подсела к компьютеру. Виктор появился за ее спиной неожиданно, она едва сдержала крик.

– Я не смогла его отговорить.

– Я знаю. Он погибнет в аварии…

Майка судорожно сглотнула и посмотрела на Виктора отчаянным взглядом.

– Вы можете ему помочь?

– Если перенесу его в свой мир.

Майка недоуменно смотрела на «отца», это был единственный выход, но тут она сообразила, что Никита потребует объяснений.

– Ты уверена в своем друге?

Майка честно пожала плечами, а что бы сделала она? Она ведь тоже поначалу испугалась.

– Майя, у тебя есть выбор, я не смогу отпустить твоего друга, но ты можешь уйти с нами.

– Если не соглашусь – Никита умрет?

Майка отчаянно закусила губу, а как же ее институт, мама и сестра Лиза? Но на кону стояла жизнь любимого человека.

– Почему вы не стареете?

– Сложно объяснить. В моем мире произошла техногенная катастрофа. Я работал на оборону планеты. Из-за сбоя одной из систем спутниковой станции, она рухнула на планету. Меня швырнуло в нуль-пространство. Многие мои коллеги погибли. Но планета уцелела. Мне пришлось создать киберпространство, куда можно нырять в случае опасности.

– Это тот особняк?

– Именно. Я попал в некую точку в нуль пространстве в двадцать восемь лет и каждый раз, когда возвращаюсь в нее, программа обновляется.

– И вы не стареете?

Майка попыталась представить компьютерную программу омолаживающую людей. Звучало многообещающе.

– Но это не все, пока ты остаешься в своем мире, тебя будут постоянно преследовать несчастья. Не знаю, почему, но предполагаю, что виной этому тот бросок в вашу вселенную. Твоя мать чуть не умерла при родах. Ты выжила чудом. Надеюсь, она счастлива сейчас…

– Да, она замужем. А в вашем мире мне ничего не угрожает?

– Мой мир наполовину разрушен, мы пытаемся его восстановить. Если хочешь, можешь оставаться между мирами. Там безопасно. Я думаю, Никите там понравится.

– Если попросить наших ученых…

– Помочь? Ваш уровень технологий намного отстает от нашего. И я не хочу, чтобы ваши спецы обнаружили мой мир.

– А как ФСБ вышло на тебя?

– Твоя мама… она тогда очень испугалась… и проговорилась обо мне лучшей подруге. Подруга сообщила в полицию, меня чуть не поймали.

– В полиции поверили в параллельные миры?

– Они поверили в маньяка, преследующего твою маму.

Мама не верила в существование других миров, очевидно, так было проще…
Майка и сама верила не до конца.

– А что это за браслет?

– Это разработка наших ученых. Автономный нуль-перенос, очень удобная вещь, связывает сразу несколько точек пространства.

***
Майка с отличием окончила институт информационных технологий. Он, конечно, отличался от привычного института в ее мире. Она помогала отцу восстанавливать его разрушенную планету. Изредка навещала маму и отчима. Никита после серьезной аварии остался жив, ему понравился особняк и особенно то, что можно было беспрепятственно гонять по пустым дорогам. Виктор сконструировал мир так, что встретить кого-либо ровнялось нолю. В своем мире Виктор выглядел на свой возраст – чуть за сорок.

Майка вела дневник и втайне надеялась когда-нибудь его опубликовать, но уже в своем мире. А когда ее охватывало чувство ностальгии, они с Никитой ненадолго переносились на Землю, бродили по песчаному пляжу, наблюдая как волны, шипя и пенясь, лижут берег. Когда-нибудь, они смогут свободно перемещаться между мирами, оставаясь вечно молодыми.

Девушка: Зеркало. Платье. Декольте. Нос. Губы. Лицо. Макияж. Прическа. Маникюр. Шпилька - Красавица

Женщина: Зеркало. Платье. Вырез. Нос. Губы. Лицо. Макияж. Прическа. Морщина. Каблучок - Все еще красавица

Бабушка: Зеркало. Платье. Нос. Губы. Лицо. Морщины. Седина. Давление. Одышка - Все равно красавица

Когда это началось? Наверное, когда развелись мои родители. Я училась уже в старших классах и считала себя ужасно самостоятельной и взрослой. У нас была своя компания, мы тайком пробирались на крышу школы и покуривали травку. Она лишь поднимала настроение, было весело. Училась я сносно, и родители ко мне не цеплялись. И все бы ничего, но они затеяли развод. Чего-то им не хватило. Поначалу я думала, что они прикалываются. Куда под старость лет разводиться? Обоим под сорок!
Но оказалось, что это у них серьезно. По вечерам я слышала, как они ругаются в спальне. Мама кричала, что он неудачник и загубил ее жизнь, папа что-то тихо отвечал. Он работал воздушным таксистом, гонял с пассажирами по городу. Иногда давал мне деньги на шмотки и косметику в отличие от мамы. Мама вообще не интересовалась моей жизнью.

– Ты такая же, как твой отец! – обвиняла она каждый раз, когда наша классная жаловалась на меня.

Нас периодически ловили на крыше и промывали мозги разными беседами. Я всегда втыкала наушники в уши и натягивала капюшон. Было забавно смотреть, как училка открывает и закрывает рот, музыка глушила речь. Забавляло меня и то, что она упорно пыталась агитировать нас продолжить образование. Но что мне светило? Вышка стоила денег, которых у нас не было.

Был один парень, одноклассник, таскался за мной почем зря. Все в кино звал, а раз целоваться предложил. Я от смеха чуть не умерла. Тощий, рыжий, да еще очкарик! И имя дурацкое – Миша. Перед людьми стыдно. Когда родители развелись, он заявил мне:

– Я понимаю твои чувства.

Понимает он, блин!

– Чего, – говорю, – ты понимаешь? Иди отсюда! И, вообще, не таскайся за мной больше.

Без отца мать совсем взбесилась, орала из-за малейшего пустяка: посуду не убрала или полы не помыла. А я что – поломойка? Ответила раз, если ей так надо, пусть сама и моет, ничего не переломится. Крику было!
Школа надоела до чертиков, классная достала уже до гланд. И решила я в нее не ходить. Утром все как положено, сумку на плечо, завтрак, а сама на космодром. Нравилось мне там бывать. Особенно нравились военные, красивая форма, вежливые. Я специально близко к космолетам подходила, чтобы поглазеть на ребят в форме. Правда, заприметил меня там один уже взрослый. Шутил все, говорил, что майор в отставке. Мы с ним два раза в кафе посидели, платил он.

Наверное, я бы и дальше так ходила в космопорт, но из школы кинули по электронке письмо, мол, ваша дочь не посещает школу. Грозили отчислить. Мать собрала мои вещички и отправила к отцу, а сама занялась устройством личной жизни. Папа, конечно, «обрадовался » подарку. Он, не будь дураком, завел себе подружку. Она едва была старше меня и все про школу спрашивала, пока я не отправила ее подальше. Вот когда я оказалась на улице.

Первое время жила у подруг, но родители каждый раз вежливо так интересовались, почему я не иду домой. А куда идти? Маме не нужна, папе тем более. Пыталась на работу устроиться, но больше двух дней нигде не выдерживала. Официантка – такая работа специфическая, где каждый норовит сказать тебе сальность, а то и еще что похлеще.
Настроение было совсем на нуле, и я пошла по старой привычке в космопорт. Зависла в кафе, взяла сок и отрешилась ото всего. Вот тут-то меня и нашел бывший майор.

– Выпьешь?
А что мне было терять? Он плеснул мне в рюмку водки, я лишь поморщилась. На вид майору было как моему отцу, сорок, не меньше.

– Чего грустная?
– Жизнь такая.
– С мальчиком поссорилась?

Я фыркнула, тоже мне проблема. Майор плеснул еще водки и подмигнул.

– Жить негде.

Лицо майора ожило или мне так показалось из-за спиртного? Он весело заблестел глазами, заулыбался.

– Сколько тебе лет?

Надо сказать спасибо родителям, получилась я вполне ничего: ноги от ушей, заметная грудь, да и на лицо не урод. В свои семнадцать выглядела вполне взросло.

– Восемнадцать.

Прибавила всего год, майор поверил.

– Хочешь на меня работать? – предложил он.
– На вас? Ну, если это не поломойная работа, согласна.

Майор заулыбался еще шире, демонстрируя светло-желтые зубы.

– Я работаю спасателем. Будешь моей напарницей?

У меня сразу защекотало в носу, работать в космосе? Да за такое предложение любой другой целовал бы ноги. Но я, чтобы не показаться лохушкой, спросила.

– Цена вопроса?
– На свой космолет хватит.
– Заливаете?

Но майор смотрел более чем серьезно. Вот когда я поняла, что он и не думал шутить. Я кивнула, допила водку, и мы пошли смотреть его технику. Конечно, не новый, местами даже очень потрепанный, но все же это был космолет класса «С» – спасатель. Он стоял в самом дальнем углу космопорта на отдельной бетонной площадке. Внутри космолета было довольно чисто, короткий и широкий коридор привел нас в командорский отсек. Он кивком указал на одно из кресел, куда я и приземлилась.

– И кого вы спасаете?
– Кто в этом нуждается, – улыбнулся он.

В первый же день нам повезло – космолет засек сигнал бедствия. Небольшой торговый звездолет попал в метеоритный дождь. Поскольку район был безлюдным, мы первые услышали их. Майор прямо руки потирал. Название звездолета по-английски: «High Mary». Веселая Мэри? Спасатель состыковался с «Мэри», и майор, прихватив излучатель, коротко сказал:

– Пошли!

Я хотела было спросить, зачем ему оружие? Но майор поторопил меня. В боку «Мэри» зияла огромная дыра. Звездолету здорово досталось. В первой секции корабля никого не было, я с опаской поглядывала на темный коридор, не люблю темноту с детства. Майор не делал попыток связаться с экипажем, что, конечно, удивляло.

– Ищи грузовой отсек! – велел он мне.

Не понимая причем тут грузовой отсек, пошла по коридору направо. Под ногами мягко пружинил резиновый пол, вдоль стен я заметила мониторы и попыталась выйти на связь. Но, очевидно, повреждения были сильнее, чем я думала. Почти дойдя до широких ворот грузового отсека, услышала в отдалении крики и странный шипящий звук.
Когда я прибежала в главный отсек, майор быстро и резко ходил по овальному помещению, поводя стволом излучателя. На полу лежали окровавленные люди, один из них бился в агонии.

– Что вы делаете?

Я ощутила прилив дурноты, ноги мелко затряслись. Неужели это сделал майор?

– Собери вещи! – велел он.

Я попятилась. Не понимая, какие вещи он имел в виду и, не веря в происходящее, выскочила в коридор, но убежать не успела. Ощутила сильный удар сверху, и наступила темнота. Очнулась оттого, что кто-то с силой хлопал меня по щекам. Еще не придя в себя окончательно, почувствовала тяжесть в руках. Взглянув из-под прищуренных век, увидела излучатель. Я крепко сжимала его, руки были в чем-то липком. Каким образом он оказался у меня? Вокруг сновали люди в военной форме, они перетаскивали тела и помещали их в пластиковые мешки. Надо мной склонился пожилой врач, увидев, что я очнулась, подозвал военного в чине лейтенанта.

– Ваше имя?
– Даша.
– Как вы попали на корабль?
– Прилетела…
Меня подняли и повели куда-то в ангар. Дальше было все как во сне. На космолете военных меня поместили в закрытый бокс, обвинив в нападении на торговый звездолет. Меня допрашивали как настоящую преступницу. На излучателе оказались только мои отпечатки. Выходило, что это я одна уложила пятерых взрослых. Не стыковалось только, откуда у меня излучатель и как я оказалась на «торговце». Я описала им внешность майора и его спасательный бот. По виду переговаривающихся военных поняла, что они мне не верят.

На Землю прибыла уже в наручниках. Меня вели по космодрому четверо вооруженных бойцов, на процессию смотрели любопытные. Может, в другое время я бы и радовалась такому вниманию, но после увиденного было не по себе. Я никак не могла поверить, что майор просто бросил меня, подставив с излучателем. Суд состоялся через неделю. У нас это быстро. Папочка на суд не явился, была только мама, да и то лучше бы она не приходила. По ее лицу поняла, что она полностью на стороне правосудия. Удивила моя классная, она написала хорошую характеристику. Приходили и одноклассники. Я держалась как могла, ничем не выдавая своего состояния. По-честному, мне было страшно. Присяжные учли мое несовершеннолетие. На майора подали в розыск. Меня же осудили как соучастницу. Мне грозил немалый срок с отбытием на Деметре, планете, где содержались самые отъявленные головорезы. После отбытия срока я получала волчий билет, то есть на престижную работу рассчитывать не могла. А нет работы – нет будущего.

Перед отправкой на Деметру меня навестил Миша. Он принес мне книги, сказав, что в тюрьме можно учиться. Я только рукой махнула. Теперь я преступница, то есть отщепенец, зачем мне учиться? Мама даже провожать не пришла. Ну и черт с ней!
На Деметру летал специальный военный модуль с заметным знаком на борту: «ПЗ», перевозка заключенных. Нас было восемь – от семнадцати до тридцати, и конвой – четверо военных с излучателями и два пилота в отдельной кабине. С нами не церемонились. Да и что с нами цацкаться? Разговаривать нельзя, вставать нельзя, в туалет только в сопровождении. Мы перемигивались с парнем лет двадцати, он сел за вооруженный разбой, но на бандита не походил.
Единственное место, где можно было расслабиться, это столовая. Нас водили туда по двое. Там я впервые увидела робота-повара. Металлический, похож на человека, он приносил еду на подносе. Парень втихаря передал мне трубочку с дурью. И как только пронес?

– Меня Битом зовут.
– Даша.
– Если что понадобится, зови меня.

Иметь связи оказывалось полезным. Лететь четверо суток, и я безучастно смотрела в обзорный иллюминатор на застывшие звезды. Я хотела летать в космосе и даже мечтала, но мечта осуществилась несколько иначе.
На третьи сутки полета случилось ЧП. Я как всегда наблюдала за звездами, когда наш модуль сильно тряхнуло. Сейчас же взвыла сирена, забегали конвоиры. Мы все находились в общем помещении, я повернулась к Биту. Он крутил головой и тоже пытался понять, что произошло. Неожиданно модуль сильно накренился, меня с силой швырнуло из кресла, я полетела прямо в руки конвойного, высокого здорового малого. Бот крутился все сильнее, кто-то крикнул:

– Пожар!

Бит ударился головой о переборку и остался лежать неподвижно, остальные заметались по помещению, создавая хаос. Последнее, что я запомнила – это как держалась за металлический поручень, выскальзывающий из моих рук. Скорость бота заметно увеличилась, послышался странный свист.

– Мы падаем! – крикнул один из конвоиров.

В следующую секунду модуль с оглушительным треском развалился напополам, оголяя электронное нутро с обрывками кабелей. Я увидела яркое пламя и успела сжать подлокотники кресла.
Сознание приходило вместе с болью. Сначала я открыла глаза, пошевелила рукой. Вокруг искореженный металл и мерзкий запах горелой проводки. Вторая рука слушалась хуже. Я застонала и попыталась приподняться. Тело налилось свинцовой тяжестью. Но, слава богу, ноги оказались целы. Медленно, обдирая локти и колени, поползла из модуля. Перевалившись через край, упала на мягкий песок и замерла. Прямо в лицо мне смотрел зрачок излучателя. Его держал высокий здоровый конвойный, тот самый, что поймал меня в первый раз.

– Не стреляйте! – я подняла правую руку вверх, левая не слушалась.

Парень опустил излучатель. Ему тоже досталось, на виске я заметила запекшуюся кровь. На вид ему было не больше двадцати пяти лет, но звание носил высокое – капитан. Темные волосы, карие глаза, красивое мужественное лицо. Такие нравятся женщинам.

– Больше никто не выжил, – сказал он хрипло.

Я перевела взгляд на пейзаж перед глазами: повсюду тянулась желто-коричневая местность с мелкой травой. Далеко на горизонте маячили горы.

– Где мы?
– Бета 17.
– И что теперь?
– Модуль не починить, но здесь есть аварийный маяк. Нужно идти к нему.

До меня, наконец, дошло, что вместо тюрьмы я попала на совершенно другую планету, нас здесь двое и мы в одинаковом положении.

– Тебе надо, вот и иди.

Прозвучало грубо, но было плевать. Парень приподнял ствол, пришлось подчиниться и встать. Против лома нет приема.

– Нужно собрать всю еду и воду, – сказал он, – путь неблизкий.

Но я отказалась наотрез, там лежали трупы, и мне лишний раз не хотелось смотреть. Насмотрелась уже! Конвоир полез внутрь, а я прикинула, можно ли убежать. Но ближайшее укрытие было далеко. Что ж, можно и подождать. Наступит ночь или любой другой удобный случай. Возможно, здесь есть местные и с ними можно договориться. Не в тюрьму же возвращаться! И словно в ответ на мои мысли, конвоир охотно пояснил:

– Бежать не советую, ночи здесь холодные, да и хищники водятся. А надпись на спине сразу определит твой статус.
На мне была одежда заключенной с надписью на спине «Деметра». Я зло глянула в его сторону. Вот чертов законник! Хотя, чего от него еще ожидать? Капитан вытащил походный рюкзак и предложил мне взять еще один. Я с отвращением закинула на плечи десантный рюкзак, который повис на мне мешком. Еды было достаточно, чтобы не умереть с голода в ближайшие две недели. С водой дела обстояли хуже. Резервуар был поврежден при падении, воды осталось совсем на дне. Правда, там были большие десятилитровые бутыли, но как их унесешь?

– Здесь есть река, – сказал капитан.

Он плотно утрамбовал свой рюкзак и взялся за мой. Мне предстояло нести канистру с водой и котелок. Хотя больше всего мне хотелось остаться на месте. Еще ныло левое плечо, лямки рюкзака впились в спину.
Мы шли по унылой местности, местное светило грело слабо, но когда идешь, холода не замечаешь. Капитан шел как заведенный. Ему было куда торопиться в отличие от меня.

– Сколько тебе платят?

Он не ответил. Хорошо, поиграем в молчанку. Я уселась на траву, сейчас же в разные стороны прыснули мелкие зеленые ящерки, шурша лапками в траве. Уж, не про этих ли хищников он говорил? Пусть идет себе, а я отдохну. Но капитан остановился и выразительно глянул на меня.

– Чем быстрее дойдем, тем быстрее нас заберут.

Я намеренно проигнорировала его реплику. Ему, конечно, хотелось вернуться домой, а мне до чертиков не хотелось в тюрьму.

– Ладно, привал, – разрешил он.

Слева потянулись высокие деревья с огромными стволами. Мы шли уже четвертый час, мне захотелось в туалет.

– Можно отойти? – спросила я как можно небрежнее.

Капитан направился было со мной, но я запротестовала.

– Ты что, смотреть будешь?

Присев за ближайшим деревом, я оглядела лесополосу. Здесь не скрыться, деревья слишком большие и растут редко. От них исходит неприятный запах гнили. Я прошла чуть дальше, где приметила странный серый камень. Высокая трава скрывала его наполовину. Если забраться на дерево, можно будет осмотреться. Я уже намеревалась поставить ногу на камень, когда «камень» неожиданно ожил. Я попятилась, но было поздно. Камень вовсе не был камнем. Передо мной стоял самый настоящий динозавр! Он не был большим, как их рисуют в книжках, но его пасть заканчивалась мелкими острыми зубами. Морда и шея как у ящерицы, короткие передние лапки и мощные задние, как у кенгуру. Дейноних – динозавр отряда тероподов, так, кажется, он назывался. В детстве я читала про них книгу.

– Не может быть…
– Не шевелись! – услышала я голос сзади.

Капитан бесшумно встал рядом и поднял излучатель. Динозавр потянул носом воздух и издал протяжный звук, разевая зубастую пасть. Мерзкая зверушка!

– Уходим! – велел капитан. – Быстро!

Дейноних проводил нас звериным взглядом, но за нами не пошел. Я оглянулась несколько раз, он так и стоял принюхиваясь. Мы почти бежали по равнине. Лучше уж тюрьма, чем такая жуть!

– Откуда здесь динозавр?
– Экспериментальный образец.

Я подумала, что ослышалась. Это кто же затеял такое? Может, здесь и птеродактили водятся? И тут до меня дошло: Бета 17 находится недалеко от Деметры, если кто из заключенных и сбежит сюда, ему не выжить.

– Вот дерьмо!

Капитан лишь хмыкнул. Ему-то, конечно, опасаться нечего. Настроение испортилось окончательно. Привал мы сделали, когда стемнело. Деревья здесь были не такие большие и уже походили на зачатки настоящего леса. Конвоир развел костер и соорудил над ним из веток что-то вроде вертела, подвесив котелок. Скоро вкусно запахло, я только слюнки проглотила.
Пошурудив длинной ложкой, капитан вытащил из недр котелка разваренную крупу, пришлось подставить кружку, так как тарелок не было. Это было даже прикольно, я впервые оказалась так далеко от дома. И романтично, меня кормили кашей и заботились, чтобы со мной ничего не случилось. Я даже не придралась насчет того, что крупа немного не доварилась. Ночевали мы здесь же у костра, капитан не обманул, ночи были холодные. Я придвинулась почти вплотную к костру, но все равно ощущала, как по спине пробегает озноб. Моему спутнику можно было позавидовать, он был в комбинезоне с терморегулятором. Дождавшись, когда он заснул, осторожно потянула к себе излучатель. Всего-то нужно было нажать на гашетку, и я свободна! С оружием хищники не страшны! Я даже продумала, что скажу, когда за мной прилетят спасатели. И уже наставила ствол в лицо капитану, разжигая в себе злость, но выстрелить не смогла. Одно дело, когда это представляешь в мечтах и совсем другое, когда доходит до дела…

Меня трясло как в ознобе, но, во-первых, я не смогла обозлиться до такой степени, чтобы выстрелить, ведь ничего плохого он мне не сделал, во-вторых, я не была уверена, что найду маяк. Пусть даже и найду, как его включить? От бессилия что-либо сделать, у меня сжались кулаки. Я швырнула излучатель в траву и отвернулась. Почему, почему, почему? Почему это случилось со мной? Было так гадко, что захотелось завыть в голос. Я присела к костру, обхватив колени руками, и незаметно задремала. Разбудил меня голос капитана.

– Подъем! – громко скомандовал он.

Ненавижу, когда меня будят в такую рань! Серый рассвет не добавил настроения, я едва притронулась к завтраку в виде сухого пайка из чипсов, хотя раньше их обожала, и с неприязнью уставилась на капитана.

– Лучше пристрели меня, – попросила я.
– Не имею права.

Законник хренов, а будить вот так право имеет! Я хмуро закинула лямки рюкзака на плечи и побрела вслед за удаляющейся фигурой конвоира.

– Тебе, наверное, за меня премию отвалят?!

Но капитан опять не ответил. И что у него за манера молчать? Может, ему нельзя со мной разговаривать? Как это у них называется – «не положено»? Ну и черт с ним. Лес все больше густел, теперь мы пробирались между стволов, обдирая ноги о разросшиеся кусты. Тропинок здесь не было. Да и кто сюда будет ходить?
Мы вышли на поляну, вот когда я увидела местных. На самом краю стояла полуразвалившаяся хибара, по-другому не назовешь. Крыша вот-вот упадет, стены с дырами, двери нет. Возле нее двое взрослых в жутких лохмотьях. Увидев нас, встали как вкопанные. Лиц не разглядеть из-за грязи.

– Эй! Далеко до поселка? – спросил капитан.

Но местные споро нырнули за дом и через секунду их уже не было видно. И с кем это я собиралась договориться? Лес кончился, и мы опять вышли на равнину, где текла широкая река. По обе стороны реки растут высокие широколистные кусты с красными цветками.

– Тут где-то есть поселок, – пояснил капитан.
– А маяк?
– Маяк на северо-западе, в горах.
– Кто живет в поселке?

Трудно было представить людей, согласившихся жить бок о бок с динозаврами.

– Здесь есть научная станция и колония-поселение…
– Заключенные?

Я уже была готова заорать на него, что же это происходит, почему над живыми людьми ставят такие эксперименты?!

– Это добровольцы, у всех заключенных есть выбор, – пояснил капитан. – Либо ты сидишь в тюрьме, либо живешь здесь.
– В качестве еды?

У меня в голове не укладывалось. Значит, вот как обстоят дела. Но, если брать по большому счету, то все эти головорезы были приговорены к смертной казни либо к пожизненному заключению.

– Отсюда можно улететь?
– Нет.

То есть выбора у меня не было. Либо гнию в тюряге, либо изображаю закуску для тероподов. Не знаю, гуманно ли это? Про эту планету я никогда не слышала. Оно и понятно, кто будет афишировать подобную мерзость?
Научная станция представляла собой четырехметровый бетонный забор, тянущийся на пятьдесят метров вдоль реки. Мы подошли к огромным железобетонным воротам. На левой створке виднелось углубление. Капитан вытащил из кармана комбинезона металлический жетон и вставил в паз. Минуты три ничего не происходило, затем створка ворот бесшумно откатилась в сторону, открыв проход на территорию. В глубине обнаружилось двухэтажное стеклянное здание. Двор и дорожки станции густо заросли травой. Здесь давно никто не живет. Мы прошли в здание, обошли пустые гулкие коридоры. В комнате с оборудованием ничего не работает, все давно обесточено.

– В ней отпала надобность, после того, как динозавры вырвались на свободу, – пояснил капитан. – Но здесь есть вода.

Территория станции – один сплошной загон, отделенный от нее металлическим забором. По его периметру висят камеры. Стены загона в несколько местах пробиты. Пополнив запас воды, переночевали в здании, хоть одну ночь я не мерзла, и утром вышли в длительный поход.
Колонию-поселение мы благоразумно обошли. Капитан пояснил мне, что в основном здесь находятся мужчины от двадцати до пятидесяти лет. Мы шли сквозь густые кусты вдоль реки, здесь было гораздо теплее. Но ночи по-прежнему были холодными. Конвоир стащил с себя свитер и предложил мне. Но даже он не спасал от холода. Хотя стало чуточку уютнее. По крайней мере, он закрывал надпись на спине.

Мы уже приближались к горам, когда наткнулись на группу местных поселенцев. Их было пятеро и у одного из них был излучатель. На тропинке мы столкнулись случайно. Секунд десять они рассматривали нас, а мы их. Мерзкие, противные рожи отъявленных бандюг. Капитан дернул меня за руку, увлекая в кусты.

– Ложись!

И придавил меня к земле, наваливаясь всей тяжестью сверху. Что-то с шипением просвистело совсем рядом. Я оказалась прижатой к траве: ни рукой пошевелить, ни ногой. От капитана исходило тепло, наконец-то, моя спина согрелась! Я не сразу поняла, что слышу выстрелы.

– Эй, охрана! – крикнул хриплый мужской голос. – Отдай девку, тебя не тронем!

Но капитан только сильнее вдавил меня в почву. Вокруг зашипели разряды излучателя. Охранник выстрелил в ответ, с той стороны кто-то вскрикнул, послышалась ругань. Конвоир вдруг замычал и повалился набок. Я почувствовала, как напряглось его тело, по рукаву заструилась кровь, частично попав на мою одежду. Местные тихо переговаривались, очевидно, решая что делать дальше.

Я едва выбралась из-под тяжести, навалившейся сверху. Лицо капитана побелело, рана оказалась глубокой. Кровь, вытекавшая нервными толчками, пачкала траву. Он изо всех сил сжимал излучатель другой рукой. Вот сейчас самое время дать деру, но посмотрев на капитана, поняла, что бросить его не смогу. Возможно, стало его жалко, беспомощно лежащего у моих ног. Да и далеко ли убегу? Поселенцы знают эти места лучше меня.
Я решительно подняла излучатель, выпавший из ослабевшей руки охранника. Не потому, что хотела отомстить, а потому, что было страшно попасть к ним в руки. Сколько они здесь пробыли без женщин? Местные, решив, что прикончили охранника, выползли из укрытия. Меня они в расчет не приняли. Я видела их головы со спутанными длинными волосами, слышала хриплое дыхание. Что-то звериное проглядывало в их лицах. Ничего хорошего от встречи с ними я не ждала. Подпустив их поближе и зажмурив глаза, нажала на гашетку и не отпускала до тех пор, пока не поняла, что заряд закончился.

От открывшейся картины меня вывернуло несколько раз. Все пятеро лежали раскинув руки, у троих была вскрыта грудная клетка, еще двое лишились ног. Капитан, придя в себя, с удивлением разглядывал поле боя. Он заметил, что я едва сдерживаю рвотные позывы. Отбросив бесполезный теперь излучатель в кусты, присела перед ним на корточки.

– Аптечка в рюкзаке, – сказал он едва слышно.

Порывшись в недрах походного рюкзака, вынула вместительную аптечку: заживляющий пластырь, пистолет-шприц с желтым содержимым, таблетки неизвестно от чего, жгут, бинты, градусник, несколько ампул с красной жидкостью, электронный тонометр.

– Таблетки, – прошептал капитан. – Одну белую и одну синюю…

Я выдавила из блистерных упаковок нужные и протянула ему. Капитан едва поднял голову, пришлось вложить их ему в рот. Он с трудом проглотил, запив водой из походной фляжки. Крутое попадалово, ничего не скажешь! И что мне теперь делать? Вокруг незнакомая местность, где-то рыщут динозавры, а если хватятся этих пятерых, то добавятся местные бандиты. А они хватятся, я знала точно. Капитан при смерти, я одна. Ну не круто ли для семнадцатилетней девчонки только-только вступившей в самую лучшую пору своей жизни? До болезненной остроты вдруг ощутила, что хочу жить! Капитан зашевелился, а на моих глазах произошло чудо: кровь, лившаяся из раны, остановилась. Неужели таблетки подействовали? И что это за таблетки такие?

– Помоги, пожалуйста, – попросил он, намереваясь снять рукав комбинезона.

Я осторожно потянула за край, капитан сжал зубы, его лицо посерело. Рана была глубокой, мне показалось, вижу кость. Он потянулся за шприцем. От укола ему стало лучше, он даже смог сесть.

– Надо зашить, – кивнул он на рану.
– С ума сошел?

Да я не то что зашить, смотреть не могла. Капитан вытащил из аптечки загнутую иглу и эластичную нитку – кетгут. Но у него ничего не получалось. Игла падала из ослабевших пальцев. Я глубоко вздохнула и решительно взяла иглу в руки. Первый стежок прошел удачно, второй я видела уже расплывчато, перед глазами замелькали звездочки, запахи усилились, а звуки исчезли, словно меня обложили ватой. Очнулась оттого, что ощутила на лице что-то мокрое. Капитан плеснул в меня из фляжки с водой.

Он уже стоял передо мной, рана зашита, сверху налеплен заживляющий пластырь. Я с трудом поднялась на ватных ногах, в голове прояснилось. Помогла ему надеть рукав. Видок у него был еще тот!

– Спасибо, – неожиданно сказал он, я только плечом дернула, и добавил: – Надо взять излучатель.

Он кивнул в сторону трупов. Я неохотно подошла, излучатель лежал рядом с телом грязноволосого мужика со вскрытой грудной клеткой, его глаза были широко распахнуты. Схватив оружие, тут же отскочила, мне показалось, что он взглянул на меня.

– Второй тоже, – подсказал капитан.
– Он пустой.
– Его можно зарядить.

Пришлось лезть в кусты и доставать второй излучатель. Морщась, капитан с трудом закинул рюкзак на плечо, оружие пришлось нести мне.
Теперь мы шли вдвое медленнее. Я из-за тяжести, пригибающей меня к земле, а капитан из-за потери крови. Не знаю, как далеко мы ушли, но через четыре часа я решительно объявила привал. Теперь мы поменялись ролями. Я соорудила импровизированный костерок, вскипятила воды и, несмотря на протесты охранника, обтерла его лицо влажной тряпкой. На виске остался порез. Затем я высыпала последнюю крупу в котелок. Капитана морозило, даже пламя костра не согревало его. Темнело, нужно было устраиваться на ночлег. Натаскав веток, устроила из них что-то вроде шалаша. Мне казалось, что так будет теплее. Капитан, когда я дотронулась до его руки, был как ледышка.

Приложила тонометр к запястью – давление низкое. Так он до утра не доживет. Решившись, расстегнула его комбинезон и прижалась к нему всем телом, пытаясь согреть. Ощущение было, что лежу с холодным бесчувственным бревном. От него несло кровью, но я постаралась не замечать этот запах. Вдвоем лежать было теплее. Незаметно провалилась в сон.
Утром меня ждал сюрприз, капитан, отогревшись, пришел в себя и, пока я спала, приготовил завтрак.

– Ты поправился?
– Не совсем.

Он показал мне ампулы с красной жидкостью из аптечки. Что-то вроде жидкого гематогена.

– Они какое-то время будут меня поддерживать.
– Долго?
– Думаю, до маяка хватит.

Он действительно в течение всего дня бодро шел впереди и даже пытался шутить. Но мне совсем не было весело. В голову лезли разные мысли: что, если он умрет раньше, чем прилетят спасатели или маяк окажется в не рабочем состоянии?

– Как тебя зовут? – спросила я на очередном привале.
– Влад.

Вот это имечко! Сразу повеяло мистикой, вампирами и все такое. Но приглядевшись, поняла, что имя ему очень даже идет.

– Почему ты пошел в охрану?

С такой внешностью мог бы в киноартисты пойти. Он вздохнул и пристально посмотрел на меня.

– Я не совсем охранник. Я разведчик.
– Да ладно. А чего тут забыл?
– Инспектирую эту зону.

Он явно не хотел говорить, но это его право. Я подтянула колени к груди и положила подбородок на руки.

– А что мне будет за убийство местных?

Этот вопрос нет-нет да терзал меня. Влад ответил не сразу.

– Во-первых, это была самооборона, во-вторых, чтобы не случилось с этими ребятами, они сделали выбор.

Получалось, что за настоящее убийство мне ничего не будет, парадокс!
Мы подошли к подножию гор, здесь было тепло и мне захотелось искупаться в реке. Влад разрешил. Все эти походы, мало того, что утомительны, но еще и нормальных условий для гигиены нет. Раздевшись догола, с наслаждением погрузилась в прохладную воду. Сразу стало легко и радостно. Он не смотрел. Я выбралась на берег, немного обсохнув, натянула одежду.

– А ты?
– Рану нельзя мочить.

В гору идти было сложнее, ни тропинок, ни дорог, к тому же стало заметно холоднее. Еда почти закончилась, и мы экономили – ели два раза в день. Как-то перед очередной ночевкой он спросил:

– Как ты связалась с майором?
– Это он со мной связался. Подсел в кафе…

И я рассказала ему всю историю от начала до конца.

– Так что знай, я опасная преступница, уложившая пятерых торговцев!
Не знаю, почему я ему доверилась, но он как-то располагал к себе, что ли. Я даже с близкой подружкой так не откровенничала.

– Опиши мне этого майора.

Я кое-как справилась со словесным портретом. А что было описывать? Что он взрослый половозрелый самец, сорока лет от роду, подставил семнадцатилетнюю девчонку, попавшую в беду? Больше он меня ни о чем не спрашивал.
Мы пробирались все выше в горы, становилось все холоднее. В горах лежал снег. Каждую ночь мы спали вместе, грея друг друга. Он обнимал меня очень осторожно. Надо отдать ему должное, ни разу не намекнул на близость и не воспользовался случаем. Хотя, если честно, я сама этого хотела. Я гнала от себя эти мысли, уж не влюбилась ли я?
Если в первое время мне было все равно, что с ним станет, умрет он или нет, то теперь я готова была перестрелять всех местных, только бы Влад остался жив. Маяк уже было видно издалека. До него оставалось идти день или два. Но нас ждал еще один сюрприз. Возле маяка, Влад разглядел в бинокль, обитали местные, человек десять, не меньше. Возможно, они обнаружили тела убитых и поняли, что на планете, кроме них, есть кто-то еще.
Но на что они надеялись? Ведь никто их отсюда забирать не будет! Разве что устроят нападение?!

– Они вооружены? – спросила я.
– У двоих излучатели. Пойдем ночью.

Влад хотел пробраться ночью и включить маяк. Но это был огромный риск. Малейший шорох выдаст наше присутствие. Но и ждать было нельзя. Лекарство Влада закончилось.
Ночь выдалась темной, и мы осторожно поползли к лагерю местных. Двое вооруженных бандитов сидели возле костра, держа излучатели перед собой. В воздухе повисла тишина, я слышала свое дыхание и громкий стук сердца. На площадке с маяком снега не было, что облегчило продвижение. Влад велел мне залечь за ближайшим валуном и прицелиться в охранников. А сам пополз дальше. Охранники, наверное, не поняли, кто на них напал, не успели. Капитан вырубил обоих, они кулями повалились на землю. Дальше он исчез в темноте, и я потеряла его из виду.

Лежать было холодно и неуютно, я пошевелилась и тут же почувствовала чье-то присутствие. Скосив глаза влево, увидела серую тень за соседним камнем. Это был дейноних, неизвестно как здесь очутившийся. Обычно эти ящеры любят тепло. Очевидно, костер привлек его внимание. Я зажала рот свободной рукой. Крик рвался из моего горла. Но кричать нельзя.

Теропод обнюхивал землю и приближался ко мне. У меня вспотели руки и лицо. Ящер остановился надо мной. Эта были самые страшные секунды в моей жизни. Смрадное дыхание коснулось моей щеки и я, не выдержав, заорала во всю мощь своих легких. От неожиданности ящер скакнул прямо к костру, запнулся о неподвижные тела и с шумом рухнул на сделанные на скорую руку шалаши. Тут же послышались крики и мат. Из шалашей повыскакивали сонные бандиты, они беспорядочно забегали вокруг костра. Теропод к этому времени поднялся на лапы и крутил шеей, когда мимо него пробегали люди. Изловчившись, он ухватил одного зубами прямо за голову, голова хрустнула как перезревший арбуз. Динозавр растерзал тело и приготовился к нападению. Бандиты, сообразив, что динозавра им не одолеть, побежали с горы врассыпную. Теропод ринулся за ними.
В свете костра я увидела знакомую фигуру, быстро приближающуюся ко мне.

– Что произошло?
– Теропод...

Влад велел идти за ним. Мы поднялись к маяку. Вблизи он выглядел как обычный космический буй. Его конец уходил высоко в небо. В нижней части горели разноцветные огоньки.

– Через сколько они будут здесь?
– Через десять часов.

Я закрыла глаза и прислонилась к опорной ферме. Только бы они успели забрать нас до того, как сюда нагрянут местные или зубастые зверюги. Ни один вариант меня не устраивал. Я не была уверена, что смогу выстрелить в кого-либо еще. Влад резко осел и если бы не я, повалился бы на землю. Дотронувшись до его щеки, почувствовала сильный жар. Дело дрянь! Если ему не помочь в ближайшее время, он умрет. Господи, ну почему это случилось со мной? Почему я здесь?
Время тянулось медленно. Несколько раз спускалась к костру, стараясь не смотреть на разбросанные части тел. Влад приходил в себя, я поила его теплой водой, есть он отказывался. Спасибо местным, они оставили кое-какую еду. Кто-то регулярно снабжал их сухим пайком. Значит, не так уж все было плохо. За два часа до прилета спасателей я обошла местность, пытаясь согреться. Многочисленные отпечатки лап на снегу, цепочкой убегающие вниз. Человеческих следов было не так много. Очевидно, терапод был не один. Темно-красные пятна крови на белом бросались в глаза.

Увидев темную точку на горизонте, поспешила к маяку. Но гул приближающегося спасателя привлек не только мое внимание. Из расселины между скал показалась голова динозавра. Я кинулась к Владу, щелкнула предохранителем излучателя, но терапод подходить не спешил. Он остановился на краю площадки с маяком и уставился на меня желтым глазом с вертикальным зрачком. Может, он был сыт, может, я в качестве добычи его не интересовала, но через пару минут он скакнул обратно и зашуршал снегом. В эти несколько минут я поняла, что жизнь очень хрупка, долго продержаться мне бы все равно не удалось. Рано или поздно тераподы добрались бы до меня. Я даже представила, как острые зубы впиваются в шею, как уходит тепло, немеют конечности, а зловонное дыхание зверя проникает в легкие.
Спасатели, четверо крепких парней, унесли тело Влада, ко мне подошел один из них. Узнав кто я, велел идти с ним. Со мной обращались не как с заключенной, что удивило. Нас доставили на Деметру. В последний раз я увидела Влада, когда его везли на каталке в медчасть. Он был без сознания.

Меня провели в закрытый отсек, отгороженный от коридора многочисленными дверями, но не заперли. Было чему удивиться. Через час ко мне вошел высокий офицер в чине полковника. Он присел на единственный свободный стул. Чем-то неуловимо похожий на Влада. Его интересовало, как я попала на Деметру. Меня и до этого спрашивали. Пришлось рассказать свою историю. Полковник изредка взглядывал на меня, отмечая что-то в электронном коммуникаторе.

– Сколько тебе лет?
– Семнадцать. Скажите, а Вла… охранник поправится?
– Да, с ним все хорошо.

Полковник опять уткнулся в коммуникатор. Интересно, что он там пишет? Закончив писать, полковник поднялся со стула.

– Тебя переведут в карантинный блок.

Название блока мне ни о чем не говорило. Статус преступницы никто не отменял. В карантине меня продержали ровно неделю. Местный охранник пытался со мной заигрывать, но я послала его далеко и надолго. После этого я осталась в полном одиночестве. Рано утром в понедельник мне сообщили, что готовиться новое слушание моего дела по кассации. Я была крайне удивлена, ведь кассацию не подавала.

– Повезло, тебе, малявка, – сказал охранник.

Я не удостоила его ответом. Больше всего на свете мне хотелось увидеть Влада, хотя бы издали одним глазком. Не знаю почему, но в последнее время часто вспоминала наш поход, как грелись у костра, как убегали от теропода.
Слушание состоялось на Деметре, для этого с Земли прибыла важная комиссия. А я не могла взять в толк, кто я такая и почему вокруг меня весь этот кипиш. Заседание суда прошло, на удивление, быстро. В мою защиту выступал полковник, приходивший неделей раньше. Он выступал от имени Влада. Самого Влада я не увидела. Да и на что я рассчитывала? Кто я и кто Он! Полковник говорил об ошибочном решении предыдущего заседания. Судья возражал и требовал привести доказательства невиновности. В зале поднялся шум, когда двое конвойных ввели того самого майора.
Майор выглядел неважно, словно побывал в аду. Потухший взгляд, неуверенные движения. На меня он не смотрел. От меня требовалось только одно, подтвердить, что именно этот человек предложил мне «работу».
Дальнейшее было как во сне. Майора увели, с меня сняли все обвинения. Не понимая, что происходит, я во все глаза смотрела на полковника. Мы остались с ним один на один в отсеке.

– Завтра тебя отправят на Землю. Ты свободна. Но тебе нужно подписать вот эти бумаги.

Он протянул мне несколько листов формата А 4. На первом из них значилось, что я, Дарья Петрова, отныне свободна, но есть ограничения по передвижению, то есть, не могу покидать Землю, пока мне не исполнится восемнадцать. Был там и еще один любопытный документ. Я должна была забыть о Бете 17, и о том, что там произошло. Полковник не сказал напрямую, но было ясно, что лучше мне держать язык за зубами. Я подписала все документы и отправилась спать. Мне и так не пришло бы в голову рассказывать о планете.

Вернувшись на Землю, пошла работать в местную кафешку официанткой. Хозяин, добрейшей души человек, выделил маленькую комнатку прямо над кафе. А мне и не нужно было большего. Отец к этому времени уехал из города, а мать отказалась от меня после вынесения приговора, заявив, что я ей не дочь.
Потекли унылые будни, где один день был похож на другой. Посетители не отличались ни вежливостью, ни остроумием. Радовало одно – совали чаевые, я их не тратила, а мечтала поступить в Академию.
Вечером во вторник, уставшая, обслуживала несколько столиков, и мечтающая поскорее вернуться в свою комнату, понесла заказ к дальнему столику. Там сидел молодой мужчина в спортивной куртке. Он сидел ко мне спиной. Обычный посетитель, такие не раскошеливаются на чаевые. И я не спешила обслужить его. Поставила поднос на столик, не глядя на посетителя, повернулась, чтобы уйти, когда услышала знакомый голос:

– Здравствуй, Даша.

Мое сердце замерло, я попыталась вдохнуть, и когда это удалось, подняла на него глаза. Передо мной сидел улыбающийся Влад. Сколько раз я представляла эту встречу. Иду по улице, а он мне навстречу. Или гуляю в парке, а из левой аллеи, именно из левой, выходит Влад. Но никогда не видела себя официанткой. Мне стало жарко.

– Влад?
– Ты не рада?

Я тихо опустилась на свободный стул. Я смотрела на него и не могла ничего сказать. Одна мысль вертелась в мозгу «Зачем он здесь?».

– Можно пригласить тебя в ресторан?

До конца рабочего дня оставалось меньше часа. Он ждал меня, неторопливо потягивая из высокого бокала манговый сок. А у меня все валилось из рук. Едва дождавшись конца смены, побежала переодеваться.
Мы шли по осеннему парку, он говорил что-то о своей работе, что прилетел бы раньше, так как я его спасительница. Затем резко остановился.

– Даша, я прилетел за тобой.

И робко взглянул мне в лицо. Без военной формы он выглядел не так строго и представительно.

– За мной?

Но это было, по крайней мере, смешно.

– Я сразу понял, что ты не преступница, – сознался он.
– Как ты понял?
– Ты не умеешь держать излучатель…

Я обняла его и прижалась к груди, как тогда на Бете 17, когда он был холоднее льда. Влад нашел мои губы своими.

Где только не встретишься с одноклассниками, работая спасателем, вчера снял с крыши одного. В школе за одной партой сидели, Витька Перепелкин - тихий троечник. Стоял на самом краю, лицо белое, а в глазах тоска смертная. Меня увидел, заорал:

- Не подходи!

- И не думаю. Ты меня не помнишь? Я Сашка Дремов!

- Нет!

Он взмахнул руками, я замер. Никак в голове не укладывалось. Ведь тихий же был, муху не обидит! После школы, правда, дорожки наши разошлись. Потерял я приятеля из виду.

- Может, расскажешь, что случилось?

- Нет! Не помню я тебя!

- А Лену Воронцову помнишь?

Витька в нее с первого класса был влюблен, все мечтал весь мир к ее ногам бросить.

- Воронцову? – на миг задумался он. – Ее помню…

- Знаешь, кем она стала?

Витька на миг проявил интерес и даже чуть отодвинулся от края.

- Фотомоделью. В журналах печатают.

- Ну? Она же отличницей была…

Но тут вспомнив, зачем он тут, отчаянно заорал:

- Мне-то что?! Сказал, прыгну!

Он опять приблизился к краю, я на всякий случай сделал еще полшажочка в его сторону.

- Слушай, может, вместе прыгнем? Ну ее, эту работу!

Витька ошалело оглянулся на меня, неожиданно его нога поскользнулась на гладкой крыше и он, нелепо взмахивая руками, стал медленно клониться вперед. Тут уж я не зевал. Успел в последний момент ухватить за руку. С неимоверным усилием вытянул наверх, повалился рядом.

- Откуда ты тут взялся? – вместо благодарности спросил Витька. – Чего ты сюда полез?

- Спасателем в МЧС работаю…

- Гад ты, я не просил меня спасать!

И вдруг безо всякого перехода завыл по-бабьи навзрыд, уронив голову на грудь. Когда первый шок миновал, он, отчаянно хлюпнув носом, скосил глаза в мою сторону.

- А ты, правда, Сашка Дремов?

- Могу паспорт показать, он внизу в машине.

Витька несмело улыбнулся, мол, оценил шутку.

- Может, в кафе пойдем, за дружбу выпьем?

Витька провел рукой по лицу, словно снимая усталость, но остался сидеть.

- Меня вчера с работы уволили, - тихо сказал он, - пришел домой , а там жена с другим…

Учёт

... Перед магазином сельпо собралась толпа, а продавщица не торопилась открывать двери.

......- Спит, наверное, - авторитетно заявила женщина в бежевом плаще, зевая украдкой.

......- Товар принимает, - заступился мужчина в костюме, пересчитывая деньги.

......- Может, заболела? – спросила бабка с подвязанной щекой, увеличенной в размерах.

......- А не загуляла часом? – предположил небритый парень с характерным запахом алкоголя.

Из очереди решительно вышел мужчина в джинсах и кожаной куртке, раздвинул толпу и озадаченно почесал в затылке. На двери висела табличка: «Учет».

http://litclubbs.ru/writers/4876-trening-dlja-hudozhnikov-39-kofe.html

Суетня, беготня, колготня – это старт перед Новым годом. Вера Петровна нервно ходила по остановке в ожидании чуда. На улице завывала метель, было темно и холодно. Последний автобус опаздывал. После дневной смены хотелось отдохнуть и погреться в тепле. Надо было ехать вместе с напарницей, а не тащиться на остановку. Но нужно было заскочить в магазин, не за пустой же стол садиться. До Нового года оставалось чуть больше часа. Фонарь над остановкой тускло помаргивал желтым глазком, ветер швырял пригоршни снега под ноги.

Дома никого, только кот, и тот наверняка спит. Смена уже третий раз выпадала под Новый год. Вера Петровна грустно вздохнула и оглядела пустынные улицы. До дома ехать через весь город, а автобуса все нет. Хотя бы одно маленькое чудо как в детстве, когда веришь в Деда Мороза и Снегурочку. В детстве она любила этот праздник с подарками, елкой и шумной оравой друзей. Особенно нравилось разглядывать стеклянные шары: большие, разноцветные, с рисунками.

Слева из-за домов вынырнул большой черный автомобиль. Он лихо пронесся мимо замерзшей Веры Петровны, придавливая снежный нанос. Она не разглядела шофера из-за тонированных стекол. Купить такую машину нечего и мечтать, пришлось бы работать и днем и ночью. Неожиданно машина резко затормозила и поехала задним ходом. Поравнявшись с остановкой, остановилась. Шофер распахнул дверцу и участливо поинтересовался:

- Замерзли?

Вера Петровна увидела молодого мужчину в короткой коричневой дубленке, шатена с карими глазами и растерялась.

- Немного.

Но замерзла она уже основательно. Губы едва чувствовались, а ноги казались ледышками.

- Давайте я вас подвезу.

Вера Петровна неловко переступила и пояснила, что живет на другом конце города. Мужчина только улыбнулся и сделал приглашающий жест внутрь салона.

- Вас, наверное, дома ждут, - попыталась отказаться она.

- У меня никого нет, даже кошки.

Вера Петровна, еще не веря в такую удачу, несмело пошла к машине. В салоне пахло дорогим парфюмом, владелец шикарного автомобиля включил тихую музыку. Постепенно тепло обволокло тело, согрело ноги, сразу потянуло в сон. Мужчина искоса поглядывал на нее. Она даже подумала, уж не сон ли ей снится?

- Кем вы работаете? – спросил он.

Вера Петровна украдкой посмотрела на дорогу. Снег засыпал улицы, утопив деревья и дома в белых шубах. Но внутри салона было уютно.

- Бухгалтером. А вы?

- Дедом Морозом.

Вера Петровна невольно улыбнулась шутке. На душе стало чуть радостнее. Попутчик оказался милым и разговорчивым.

- Я исполняю желания. Вы же хотели поскорее попасть домой?

Вера Петровна решила тоже пошутить.

- Если вы Дед Мороз, исполните еще одно желание.

- С удовольствием.

- Надоело встречать Новый год одной.

Вера Петровна знала, что дома только кот и никому другому там уже не появиться. «Дед Мороз» лихо домчал ее до подъезда и на прощание протянул маленькую коробочку с красной лентой.

- С Новым годом!

Вера Петровна уж взялась за ручку двери и оглянулась на машину. Та быстро удалялась по улице, подгоняемая порывами ветра. Неожиданно колеса оторвались от дороги, и она плавно взмыла вверх, оставив женщину в недоумении.

Поднявшись на свой этаж и рассуждая, о том, что же она видела, Вера Петровна заметила на площадке недавно переехавшего соседа. Сосед возился с дверным замком. Замок заело, и он не хотел открываться. На часах было уже одиннадцать тридцать. Вера Петровна решилась и пригласила соседа к себе. Замок подождет и до утра. Благодарный сосед с радостью встретил Новый год с Верой Петровной. И не только этот, но и все последующие. А в коробочке, когда Вера Петровна ее открыла, оказался маленький черный автомобиль, точь-в-точь как у Деда Мороза. Бывают же чудеса!

«Космический странник» - звездолет класса «С» - спасатель, барражировал сектор Z -15 вот уже вторую неделю. Два дня назад им повезло, они наткнулись на покинутый звездолет «Омаха». На запрос «Странника» никто не отозвался. Звездолет ни внешне, ни внутри не пострадал. Все системы корабля были в норме. Складывалось впечатление, что экипаж разом отчалил на спасательной капсуле. В столовой остались тарелки с недоеденной пищей. И это бы ничего, но робот-уборщик стал издавать непонятные звуки, стараясь отдавить ноги, словно не замечая присутствующих.

- Сбесился, - высказал предположение Пончик, в миру Паша Калачев, уворачиваясь от сумасшедшего робота..

Робота они, конечно же, отключили. Вахтенный журнал ничего не прояснил. Последняя запись гласила, что на борту все в порядке. Егор и Антон обошли корабль, но, увы, экипаж как в воду канул. Гадая, что же могло произойти, они спустились на нижний ярус, «Омаха» перевозила бурильные установки для спутников гигантских планет. В грузовом отсеке горел синий тусклый свет и чувствовался запах нагретого металла. Примешивалось что-то еще, тонкий запах как у выдохшихся духов.

- Ну и воняет, - сморщил нос Антон.

Они обошли грузовой отсек, но кроме бурильных установок никого и ничего.Техника была упакована в прозрачные пластиковые ящики с наклеенными поперек желтыми лентами. В самом темном углу Егор зафиксировал едва заметное движение. Посветив фонарем, увидел шевелящийся черный комок из перепончатых крыльев и маленьких ушастых голов.

- Что это? – Антон подошел поближе.

Мерзкий комок издавал похожие на писк звуки. Неожиданно одна из тварей отделилась от остальных и взвилась вверх.

- Летучие мыши? – не поверил глазам Егор.

Этого не могло быть никак. Разве что их взяли на борт специально. Но представить их в качестве домашних питомцев было еще сложнее.

- Да, что тут произошло?

Антон выворачивал шею, пытаясь проследить за траекторией полета мыши. Особей, висящих вниз головой, Егор насчитал пять, и еще одна где-то летала. Экипаж «Омахи» состоял как раз из шести членов экипажа.

- Не в мышей же они превратились, – пробормотал он.

- Что будем делать? – спросил Антон.

- Отбуксируем к Марсу, там японская станция, пусть сами разбираются.

Они уже были на полпути к выходу, когда летающая тварь спикировала прямо на шею Егора. От неожиданности Егор выронил фонарь, и тот со стуком покатился по полу, выхватывая лучом, то кусок пластикового пола, то упаковочный материал.

- Черт! – через минуту заорал он. – Она меня укусила!

Перепуганный Антон посветил на укушенную шею и отступил на шаг.

- У тебя кровь!

Егор провел ладонью, на пальцах осталось что-то липкое. Мерзкая тварь кружила где-то рядом. В коридоре послышал топот бегущих ног, это Пончик услышал крики. Через секунду он ворвался в грузовой отсек, размахивая огнеметом.

- Кто кричал? Егор, ты?

- Сожги гнездо, - Егор мотнул головой в темный угол. – Там летучие мыши!

- Вы меня разыгрываете? – не поверил он.
В воздухе послышался шелест крыльев, и на глазах изумленного Пончика из темноты материализовалась тварь с перепончатыми крыльями. Увидев чудовище, он издал губами звук «пыф…» и прицелился.

- Не стреляй! – остановил его Антон. – Сожжешь все!

Пончик направил огнемет в угол, послышался отчаянный писк. Черный комок упал на пол, рассыпавшись в труху.

- Уходим! – велел Егор, прижимая руку к шее.

Шею тщательно обработали и перевязали, от укуса осталось две крошечные дырочки. «Омаха» была взята на буксир, и Звездный странник направился к Марсу.

Первый день после укуса Егор ощущал дискомфорт в области шеи. На второй день он с изумлением понял, что слышит звуки гораздо лучше, чем раньше. Ему не составило труда услышать в отдаленной части корабля, безо всякого коммуникатора, как ребята играют в электронные карты, вместо того, чтобы заняться делом. Третий день порадовал запахами, он чувствовал даже как пахнет обшивка корабля, не говоря о более резких запахах из столовой.
На четвертый день Егор умер. По крайней мере, ему так показалось. Случилось это ночью. Произошла остановка сердца, он не смог вдохнуть. Это было страшно. Он вскочил с койки и попытался заглотнуть воздух широко открытым ртом. Это не удалось, он мешком свалился на пол, сознание отключилось. Очнулся он уже под утро с гулко бьющимся сердцем. Он тщательно оглядел себя в ванной, особенно глаза, со зрением творилось что-то неладное, стал раздражать яркий свет. В зеркале отразилось его лицо, карие глаза, прямой нос, пересохшие губы с белой каемкой по краю, чуть взъерошенные волосы. Разве кожа стала чуть бледнее.

Антон несколько раз интересовался, почему он принимает пищу у себя. Егор вовсе не ел, один запах еды вызывал тошноту. Он списывал все на тот укус, хотя следов уже не осталось. Запах крови он учуял из своего отсека, Пончик порезал палец, нарезая хлеб. Егор ощутил непреодолимое желание попробовать на вкус такую желанную, манящую и восхитительную кровь. Ему во всех подробностях представилась незащищенная ничем шея Пончика, каждая складка и изгиб. Он даже увидел, как пульсирует вена в такт ударам сердца. И с ужасом понял, что это очень странная болезнь.
Когда экипаж засыпал, он, приглушив свет, бродил по кораблю. Он прекрасно понимал, что болезнь прогрессирует, но было даже забавно в какие-то моменты столкнутся нос к носу с Антоном или Пончиком в полной темноте. Видимость была как днем. Ребята пугались, при этом у них было такое выражение лица, словно привидение увидели. Первую неделю он просто забавлялся. Но жажда крови разгоралась все сильнее. Ему повсюду мерещились прокушенные шеи и то, как он вытягивает из тел остатки животворной энергии.

Пончик любил поесть, недаром его так прозвали, он частенько околачивался на кухне в поисках кулинарного изыска.Еду Пончик готовил себе сам, не доверяя роботу-повару. В пищеблок Егор зашел случайно. Паша стоял к нему спиной, что-то поджаривая на плите. На нем была футболка, открывающая шею. Егор впился взглядом в пульсирующую вену. И тут произошло нечто странное, он почувствовал как зубы, именуемые клыками, удлинились. Он провел языком, ошибки не было – третьи от центра зубы стали намного длиннее остальных. Пончик не успел ничего понять, Егор стремительно приблизился к нему и вонзил зубы в сонную артерию. Антон встретился ему в коридоре.
Тела он унес в холодильник. И только тогда понял, что наделал. Он в ужасе метался по кораблю, несколько раз стрелял в себя из излучателя, но каждый раз раны затягивались все быстрее. Бороться с голодом было невозможно, туманился разум. А впереди Марс и станция, и люди. И еще, такая далекая и прекрасная Земля. Осознав, что за груз он тянет за собой, он решил избавиться от корабля. Но будто бес в него вселился, руки не слушались, как только он пытался выстрелить по «Омахе». Он чувствовал, как бьется сердце монстра в пустом корабле. Он и сам теперь представлял угрозу для остальных.

Надев скафандр, он перебрался на «Омаху». Молил только об одном, чтобы на корабле была система автоматического уничтожения. Система запускалась с главного компьютера. Он уже занес палец над кнопкой, когда услышал душераздирающий вопль, идущий, казалось, из стен. Нервы разорвало в клочья, он зажал уши пальцами. Это сопротивлялся монстр в грузовом отсеке. Егор представил, что будет, попади он на Землю. Пальцы и руки стали деревянными, из ушей потекла кровь, тогда Егор отчаянно навалился на пульт всем корпусом. Система запустилась. Пошел отсчет. Перед глазами плыли русские березки, вспаханное поле, дети, бегущие по лугу вслед за воздушным змеем.
С Марса был зафиксирован взрыв, он разметал осколки по орбите, это все что осталось от «Звездного странника» и «Омахи». И никто не обратил внимания на маленький силуэт, похожий на летучую мышь, взявший курс на космическую станцию.

Ранним летним утром в квартире Тимофея раздался звонок. Звонили в дверь. Зевая и потирая рукой живот, Тимофей вяло встал с кровати и неторопливо пошаркал в коридор, недоумевая, кто бы это мог быть в выходной день, да еще так рано. На электронном табло настенных часов высвечивалось семь утра. Дверной глазок ничего не прояснил, очевидно, этот кто-то закрыл его пальцем. Негодуя на обормота, Тимофей щелкнул замком и распахнул дверь. Взгляд уперся в камуфляжную форму в районе груди.

- Здорово, Тимка! – раздался знакомый голос сверху.

Тимофей поморщился от громкого голоса, поднял глаза, и, к своему изумлению, увидел своего школьного друга, с которым не виделся лет пять. Отступив в глубину коридора, Тимофей встретился взглядом с глазами друга – Ромки. Все такие же озорные и разного цвета, правый голубой, а левый – карий. Ромка уже протянул руку для приветствия и, Тимофею ничего не оставалось делать, как протянуть свою. Ромкино рукопожатие всегда было сложным. Он буквально рывком вытащил Тимофея на площадку, они соприкоснулись плечами, затем друг шутливо попытался заломить ему руку, но рассмеявшись, отпустил.

- Тише, ты, медведь! – урезонил его Тимофей, пропуская в квартиру.

Ромка шумно протопал в кухню, бросил на пол огромный зеленый рюкзак, Тимофей нырнул в ванную. Пока он умывался и чистил зубы, Ромка принялся доставать из рюкзака разную снедь и сервировать стол, бутылку коньяка он поставил в центре. Затем полез в навесные шкафчики, достал рюмки. Тимофей пораженно замер на пороге кухни, на столе не иначе напрашивался банкет. Ромка с довольным видом сидел у окна. Тимофей силился припомнить какой сегодня день, и в честь чего такая суета.

- Да ты проходи, садись, - сказал Ромка, изображая радушного хозяина. - Сколько мы не виделись? Лет пять?

Тимофей оглядел тарелки: рыба осетр или что-то в этом роде, занимала полстола, икра красная и черная, маринованные грузди в зеленой салатнице издавали захватывающий дух аромат, соленые огурчики, картошка в мундире, горка нарезанного белого хлеба, веточки укропа…

- Ты что из тайги? – предположил Тимофей, косясь на картошку в мундире.

Ромка в камуфляже выглядел солидно, лицо загорелое. Но вот по возрасту не дашь больше двадцати лет, словно и не изменился за эти пять лет.

- Почти, - кивнул Ромка. – Из далекой тайги… А как у тебя дела?

Он ловко разлил коньяк по рюмкам, кивком указал на стол. Тимофей хотел отказаться, пить с утра, где это видано? Но передумал, было что-то в поведение Ромки необычное и даже загадочное. После такого перерыва является, как ни в чем не бывало, будто расстались только вчера. А ведь виделись последний раз в институте, сидели рядом на лекциях, гуляли в местной кафешке. Только Ромка бросил институт на четвертом курсе и ушел в армию, а Тимофей успешно доучился.

- Компьютеры ремонтирую. Работа непыльная, но хватает на хлеб с маслом и даже сыром. А ты как? Как семья?

Ромка женился еще на втором курсе на одногруппнице, у них родился сын.

- У меня все хорошо, - заверил Ромка, - работа, дом, работа. Иногда в тайгу выбираюсь.

- И не позвонил? Как бросил институт так ни разу не позвонил!

Вот друг так друг, вместе могли бы и в тайгу, и на рыбалку.

- Я не в этом городе живу, - оправдался друг, - далеко, к тебе еле вырвался. Все дела, дела…
Но Тимофею верилось с трудом, сейчас и телефоны, и компьютеры есть.

- Как Ирина? Как сын?

Что-то недоброе мелькнуло в глазах Ромки, Тимофей, отпрянув, опрокинул рюмку, коньячок разлился по столу. Ему показалось, что глаза Ромки сделались красными. Друг налил ему еще одну и подмигнул. Тимофей поднес рюмку ко рту, быстро выпил и воткнул вилку в рыбий бок. Горючая жидкость теплом разлилась по телу, глаза заволокла слезливая пелена, звуки сделались глуше. Он увидел пред собой раскачивающуюся Ромкину руку, тот шаловливо грозил ему.

- Семья в полном порядке, ты же знаешь, Ирина – красавица, а сын весь в меня.

Ромка, казалось, не пьянел, он опрокидывал рюмку за рюмкой, тогда как Тимофей цедил вторую. Ел друг тоже с завидным аппетитом, отрезая большие куски рыбы и заедая черной икрой.

- Чего скис? – спросил он. – Давай за дружбу во веки веков.

Тост показался Тимофею с подвохом. И что это значит во веки веков? Он кивком предложил Тимофею, наливай, мол, но Тимофей вонзил зубы в рыбий бок, замычал и замахал руками, дескать, рот занят. Его и так развезло после двух рюмок.

- А ты чего не женишься? – неожиданно спросил друг.

Тимофей проглотил рыбий кусок, подтянул тарелку с грибами.

- Не сложилось пока. Работа, карьера…

- Понимаю, - закивал тот.

Ромка откинулся на спинку стула и стал разглядывать кухню. От него разило коньяком, он шумно вытирался салфеткой.

- Уютно у тебя, - похвалил он.

Уют создавали родители до отъезда на дачу, они теперь круглый год жили там, в зимнем доме изредка навещая сына, иногда Тимофей приезжал к ним.

- Встречаешься с кем-нибудь?

Тимофей не понимал, куда клонит Ромка, раньше он не интересовался его личной жизнью. Конечно, он встречался, не монах же.

- А как же.

Тимофей глянул в окно, солнце едва показалось над вершинами деревьев. Дом напротив казался темным и нежилым. Осень вступала в свои права. Разноцветная листва украшала кроны, дворник выметал листья с дорожки, шаркая метлой по асфальту.

- Тимка, а ты веришь в загробную жизнь?

Тимофей непонимающе уставился на друга, что за дурацкий вопрос? И почему он должен верить? И с чего молодому цветущему мужику заводить такие разговоры?

Вопрос застал Тимофея врасплох, он занервничал, неужели других вопросов нет?

- Почему в нее?

- Все под богом ходим.

Ромка опять подмигнул ему, Тимофей чуть пригубил рюмку. Если это и был его друг, то он здорово изменился за эти годы. Раньше он не верил ни в черта, ни в бога, любил погулять, пошалить.

- Случилось что? – спросил он у него, вглядываясь в лицо.

- Похоже?

Лицо Ромки менялось странным образом, оно, то светлело, то темнело, глаза из серых превращались в красные как горящие угольки. Тимофей решительно отставил рюмку так можно до белочки допиться. Ромка быстро опрокинул стопку в рот, зажевал груздем.

- Как в тайге?

Ромка захохотал, расстегнул куртку, по его шее стекла капелька пота, Тимофею стало неприятно.

- В тайге хорошо. Свобода! Рассказывай, почему один, может тебя познакомить с кем?

- Обойдусь, - встрепенулся Тимофей.

Он привык свои дела решать сам, сейчас ему не хотелось говорить о личной жизни.

- Лучше ты расскажи, где пропадал все эти пять лет.

- После срочной остался в армии, бывал в горячих точках. Платят хорошо. Ирина довольна, видимся нечасто, но жизнь идет. Ты не тяни, еще пять лет и холостяцкие привычки укоренятся.

Тимофей не знал, что Ромка был в горячих точках. То-то он как-то переменился.

- Давай на балкон, воздухом подышим, - предложил Тимофей, ему вдруг стало душно.

Друг похлопал себя по нагрудному карману, выудил пачку сигарет и устремился к балконной двери. Тимофей сдвинул фрамугу лоджии, дым тонкой струйкой устремился прочь. Ветерок освежил лицо Тимофея, друг протянул пачку, но тот отказался. Он посещал спортзал, бегал утрами.

- Не куришь? – усмехнулся Ромка. – Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.

Тимофей оглядел двор. Детская площадка сиротливо пустовала, на парковке он заметил три разноцветные иномарки. На скамейке возле подъезда сидел серый облезлый кот и щурил зеленые глаза. С лоджии было видно несколько домов, супермаркет, небольшое кафе «Яан» и дорогу, по которой беспрестанно носились машины. Ромка ежился, как от холода, потирал руки и поводил шеей.

Вернувшись в квартиру, Ромка напросился полежать на диване.

- Я малость покемарю. А то дорога дальняя была.

Пока Ромка «кемарил», Тимофей решил взглянуть на содержимое рюкзака. Он аккуратно высыпал все на пол кухни. Консервный нож, складень, соль, спички, потрепанная книжонка в мягком переплете, компас, пара носков, бритвенный станок. Обычный набор для недолгого пребывания в лесу. Что же насторожило Тимофея, и что он хотел найти? Он и сам не знал, может, какое-то подтверждение Ромкиных слов. Тимофей понимал одно, что вот так никто не является после пяти лет разлуки как ни в чем не бывало. И потом, откуда в тайге взяться осетру? В кармане рюкзака он обнаружил довольно странный лист бумаги, сложенный вчетверо, на ощупь бумага напоминала пергамент. Развернув его, Тимофей прочитал: Договор заключен между Ярцевым Романом Андреевичем и уполномоченным помощником Адовых сил Люцедоном». Договор заключен бессрочно, в том, что душа Ярцева Р.А. переходит в безвозмездное пользование Люцедона. И две подписи: Романа и, очевидно, этого Люцедона.

Тут Тимофей вспомнил, что в доме нет хлеба, и побежал в магазин, на ходу соображая, что же такое он прочитал. Написано странным готическим шрифтом, но, главное, на листке стояла печать, отливающая краснотой. Ерунда какая-то! Вот Ромка проснется, и он у него все выяснит! Это же надо, адовых сил!

Во дворе соседка, женщина лет тридцати в желтой куртке и осенней шапке выгуливала на поводке крошечную собачонку. Собачонка нюхала кусты и пускала лужи приседая на задние лапы. Из соседнего подъезда выскочил парень с кудрявой шевелюрой, одетый в кожаную куртку и джинсы. Он деловито прошел на парковку и уверенно потянул дверцу черной БМВ. Забравшись внутрь, что-то долго искал в бардачке, не нашел, сердито завел машину и так газанул с места, что взвизгнули шины. Собачонка нервно дернулась, увлекая хозяйку в сторону сквера подальше от сумасшедшей машины. Тимофей вошел в магазин покупателей было немного, он быстро взял хлеб, прошел на кассу и через минуту уже шел обратно. Женщины с собакой нигде не было видно, очевидно, нагулялись.

Ромка проспал до обеда, а когда встал, долго и шумно мылся в ванной. В обед они посидели за остатками роскоши, допили коньяк. Тимофей морщился и проклинал ту минуту, когда открыл дверь.

- Тебе деньги не нужны? – спросил Ромка, доставая толстую пачку денег из нагрудного кармана.

- Нет. Рома, а что это за странный договор у тебя в рюкзаке?

Ромка заулыбался шире, глаза его сверкнули безумством, он быстро достал из кармана рюкзака бумагу.

- Может, контракт хочешь? Насчет твоей души?

- Души?

Тимофей думал, что ослышался, и что это значит? Но Ромка выудил из нагрудного кармана абсолютно чистый лист.
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Тимофей даже вспотел и отказался наотрез, подозревая невероятный розыгрыш. Да и кто в это поверит?

- Зачем тебе моя душа?

- Что ж, - Ромка улыбнулся и убрал бумагу обратно. – Рад был повидать друга.

Он шумно протопал в кухню, взял рюкзак, застегнул куртку и двинулся к выходу. Совершенно сбитый с толку, Тимофей последовал за ним.

- Номер телефона не оставишь?

Ромка хлопнул себя по лбу, вытащил из кармана брюк мятый бумажный клочок и сунул Тимофею в руку. Он проводил друга до лифта, подождал, когда лифт тронулся и только потом зашел в квартиру.

В прихожей наткнулся на клочок, оставленный Ромкой, повертел его в руках. Под номером была подпись И. Ярцева. Тимофей, не веря глазам, перечитал. И. Ярцева? Но ведь это номер Ирины!
Ломая голову над загадкой, бежать за другом было поздно, Тимофей, следуя наитию, набрал номер. Телефон долго не отвечал. Наконец, в трубке неуверенно спросили:

- Алло?

- Ирина?

- Да.

- Это Тимофей. Здравствуй.

- Какой Тимофей?

Тимофей обругал себя ослом, конечно же, Ирина его не помнила, это ведь было пять лет назад.

- Друг Романа.

В трубке помолчали, затем что-то звякнуло, кто-то вздохнул.

- Что вы хотите?

- Хотел узнать как дела у Романа.

На том конце опять помолчали.

- Роман погиб пять лет назад, - тихо сказала Ирина. - В Чечне.

- Не может быть, - вырвалось у Тимофея.- Он же мне телефон…

Резкий озноб пробежал по спине, Тимофей поежился, лопатки свело. Нельзя ей говорить, понял он и осекся.

- Извините, – только и сказал он отключаясь.

Кто же тогда приходил, если не Ромка? И, главное зачем? Душа… ему нужна была душа! Неужели?!.

Михаил упоенно вонзал лопату в оттаявшую землю, работа шла споро. Края лопаты были хорошо заточены и легко проникали в почву. Он старался на совесть – вскопать огород, это не фунт изюма съесть. Огород принадлежал его родной тетке.

Женщина в годах копать сама не могла, а помочь было некому. Так вышло, что Елизавета Петровна жила одна, ни мужа, ни детей у нее не было, а родной племянник навещал очень редко. Рядом жил сосед-бобыль, но с ним Елизавета Петровна не общалась и на то была причина.

Жена Михаила Кира помогала готовить Елизавете Петровне обед, изредка поглядывая в окно и ободряюще улыбаясь мужу в окно. Михаил жену непросто любил, он ее обожал, горы готов был свернуть ради нее.
Елизавета Петровна лукаво смотрела на Киру, и умница, и рыжеволосая красавица, и хорошая хозяйка, а как Мишу любит, глаз с него не сводит.

- Поверить не могу, что ты заставила Мишу приехать, - сказала она снохе. – Ты, наверное, волшебное слово знаешь?
Кира отчего-то покраснела и отвернулась к плите, где закипал чайник.

- Это все вещий сон, - тихо сказала Кира.
- Вещий сон? – не поняла Елизавета Петровна.

Кира знала, что Елизавета Петровна, а по-простому тетя Лиза, живет одна и ей тяжело содержать хозяйство. Мише же все было некогда, то работа, то рыбалка, да и не хотел он возиться с чужим огородом.

- Я сказала ему, что видела сон, будто в вашем огороде зарыт горшок с золотом.
Тетя Лиза удивленно спросила:
- И он поверил?
- Я умею убеждать, - кокетливо ответила Кира. – Сам вызвался поехать.

Тетя Лиза с сомнением покачала головой, она хорошо знала своего племянника. Михаилу оставалось докапать совсем чуть-чуть, когда лопата уперлась во что-то твердое. Он отшвырнул орудие труда, опустился на колени и размел землю руками.
Кире было не по себе, если обман раскроется… Она не хотела ссориться с мужем.

- Нашел! – услышали они крик из огорода.

Кира вздрогнула, а тетя Лиза прикрыла рот ладошкой. Счастливый Михаил нес в руках глиняный горшок, по всему очень тяжелый. Водрузив горшок на стол, Михаил отошел в сторону, приглашая оценить находку. «Неужели, правда, клад?» - думала ошеломленная Кира. «Подозрительно знакомый горшок», - думала Елизавета Петровна.
Обе женщины заглянули в горшок и ахнули. Горшок под завязку был набит игрушками: машинками, солдатиками, самолетиками, цветными камушками, и даже крошечной железной дорогой.

- Что это?! – удивленно спросила тетя Лиза.
- Это же игрушки, - растерялась Кира.
Михаил счастливо улыбался.
- Я его еще в детстве закопал от своего дружка Кольки, да забыл куда, - пояснил Михаил. – А теперь нашел. Понимаете?
- Это же мой горшок! – воскликнула тетя. – А я-то на соседа грешила, думала, что он горшок умыкнул! Надо перед ним извиниться, а то нехорошо.

Кира ласково прижалась к мужу, думая, какой замечательный муж ей достался. И огород вскопал, и не рассердился, когда она ему обман раскрыла. Михаил тоже обнял и прижал к себе жену, мучительно вспоминая, куда же дома сунул заначку, а вдруг жене и правда приснится?

Какой противный звук у будильника! Лезет и лезет в уши. Сейчас я его!.. бросаю тапкой, но ничего не происходит. Резко открываю глаза, еще не проснулся, но уже соображаю, что это вовсе не будильник. Остатки сна смываю в ванной, гляжу в зеркало и вспоминаю, что произошло. Это орет сирена, где-то в восточной части города. Вчера не смог до нее добраться, далеко. И, главное, кто ее включил?

Ровно пять дней назад проснулся от тишины. Не поверите, – от тишины! Обычно утром у нас в квартире суета, беготня, скрипение, топот и голоса. Это мои родные собираются кто на работу, кто в детсад, кто в институт. Я сплю как убитый и, обычно, не реагирую на шум. Кому же охота идти в школу? Конечно, потом я просыпаюсь, собираюсь, ем и все же иду. Я же не прогульщик какой. А тут тихо. И самое главное, никто меня не будит. От такого кто угодно проснется. Мигом соскочил и в комнату, а там никого! Проспал! Была первая мысль. Обежал всю квартиру – точно никого… Пока умывался, чистил зубы и завтракал — не обращал внимания на улицу. А стал портфель собирать и прислушался. Из форточки – ни звука. Выглянул в окно – тоже никого. Обычно в это время дворник дядя Паша уже метет улицу. Вот проспал, так проспал! Выскочил из подъезда и бегом в школу. И только тут стало доходить: нет прохожих, по дороге никто не едет. Машины есть, и даже много, но все стоят! Как в стоп-кадре, остановились прямо посреди проезжей части. Я заметался, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь, но только полосатый кот лениво прыснул от меня в кусты.

Добрел до школы, побродил по пустым коридорам и классам, и тут меня осенило! Больницы должны работать! Мама всегда говорила, что там аврал и днем и ночью. За десять минут добежал до ближайшей, но и там пусто. Что может сделать двенадцатилетний подросток в такой ситуации? Конечно же, я решил проверить магазины. Не в том смысле, что бы что-нибудь взять, а так на всякий случай. По магазинам бродил долго, взял только велосипед, насос и пару шоколадок. Долго озирался возле кассы, но меня никто не остановил.

Было жутко сознавать, что все исчезли кроме меня; была и паника, и суицидальные мысли, но переборол, и даже стало нравиться. Никто тебе не указ, делай что хочешь. Черт, опять приступ паники! А, это просто поговорить не с кем. Кота надо поймать, он не говорит, конечно, но слушать может.

Ходил в детский сад, где обычно находится моя младшая сестра, но и там никого не встретил. К вечеру стало грустно и как-то неуютно. Покатался на велосипеде, поужинал и вышел во двор. Мобильник не работает, сеть даже не просматривается. С интернетом та же ерунда. Но в квартире есть свет, вода и отопление. Привыкаю к мысли, что в городе я один, а может и на всем белом свете. Первые три дня ходил по магазинам: набрал еды, одежды, игрушек, но быстро надоело. Поймал кота, накормил, теперь ходит за мной как хвост. Вчера попробовал прокатиться на машине, но врезался впереди стоящую и оставил попытки. Пробовал кричать, но только кота напугал. На велосипеде объездил большую часть города; вечером взревела сирена. Сначала думал, что ее кто-то включил, но потом понял, что сработал автомат. Жду последствий. Сегодня вода из крана идет холодная.
Отключился свет. Вышел на улицу с котом. Если не загорится – еда в холодильнике испортится, а заодно и в магазинах. Но это полбеды, вот если отключится отопление… Первые снежинки зароились в воздухе. Жить можно, теплой одежды в магазинах полно. Батареи едва греют. Жаль нельзя ездить на велосипеде, снега намело! Буду ждать весны, а там посмотрим, может, к морю поеду!

По коммуникатору передавали новости с Марса. Громкая реклама и чарующий голос ведущей слышны были в кухне, где Анна пекла вишневый пирог.

"На Марсе открыт памятник первым покорителям планеты. Прошел очередной слет юных художников, победителей наградили двухнедельным полетом на Землю. Проходит акция – новое жилье. Лучшие квартиры в самом престижном районе Марса — Цидонии, где сосредоточены самые загадочные образования: «Лицо на Марсе» и «Сфинкс», а также марсианские пирамиды. Уникальная, незабываемая туристическая поездка – красоты Марса: вулкан Олимп, патера Альба, патера Улисса, щитовой вулкан Темпе, море Южное, кратер Дарвин".

- Мамочка, а мы полетим на Марс? – спросила восьмилетняя Полина, переступив порог кухни.
- Не знаю, милая, - отозвалась Анна. – Это очень дорого.

Полина держала в руках плюшевого мишку, прижимая его к животу. Левая косичка слегка растрепалась: Полина опять прыгала на батуте во дворе.

- Там так красиво, - мечтательно произнесла девочка, - вулкан Гора Павлина, Олимп, марсианские пирамиды. Мамочка, ну, может, в следующем году?
- Завтра к нам с Марса прилетает тетя Вика с дочкой.
- Правда? А они могут взять нас в гости?
- Не думаю.

Полина еще крепче прижала мишку, ей, конечно, хотелось посмотреть на Марс, все как в рекламе: Гора Павлина, лицо сфинкса. Она представляла гигантского павлина с хвостом и маленькой головкой.

- А мы можем купить квартиру на Марсе?
- Спроси у папы, - ответила Анна, вытаскивая пирог.

Полина кивнула и направилась в кабинет отца. Отец, Михаил Александрович, сидел за столом в массивном кресле, напротив окна, уткнувшись в большой коммуникатор. Обычно его нельзя было отвлекать, потому что он работал, но случай у Полины был особый и она, сделав серьезное лицо, переступила порог.

- Папа, а мы можем купить квартиру на Марсе?
- Солнышко, зачем нам там квартира?
- На Марсе очень красиво, много вулканов и морей. Я так хочу посмотреть на Гору Павлина!
- Можем взять тур на две недели, - пообещал отец. – А квартира там ни к чему.

Полина хотела возразить, что там прекрасные квартиры, красивые пейзажи, но отец уткнулся в коммуникатор, показывая, что разговор окончен.

На космодроме много встречающих. Полина подпрыгивала от нетерпения на месте. Рейсовый космолет «Валдай» прибыл точно по расписанию. Серебристый, утыканный антеннами, с большими обзорными экранами. С трапа спускались пассажиры, но тети Вики все не было. Полина подошла к роботу-стюарду, сиротливо стоявшему в сторонке. Робот участливо повернулся к ней, сверкнув на солнце металлическими боками.

- Скажите, а на Марсе очень красиво? – спросила она.
- Самая прекрасная планета, - улыбнулся стюард.

У Полины учащено забилось сердце: даже робот видит эту красоту! На трапе показалась высокая женщина с прической "конский хвост", а с ней девочка восьми лет. Девочка была похожа на мать, только стрижка короткая.
- Тетя Вика!– взвизгнула Полина.

***

Девочки играли во дворе среди густых кустов, скрывавших от обзора дом с верандой. Взрослые расположились на веранде в плетеных креслах. Ирочка, как только переступила порог дома, заявила Полине:

- Меня зовут Ирэн. У нас на Марсе всех зовут не так, как у вас. По-нашему ты - Полин.

Она сказала это в нос с ударением на "о".

- Правда? – восхитилась Полина. – Ироч… Ирэн, а это правда, что у вас есть Гора Павлина?
- Конечно, правда, - гордо ответила Ирочка. – А что это за водичка бежит у вас в саду?

Полина удивленно оглянулась на ручей, созданный искусственно, чтобы услаждать взор и слух. Ручеек петлял между кустов и тихо журчал.

- Это ручей, а у вас разве нет ручьев?
- Да миллион, - тут же ответила Ирочка, показывая всем видом, подумаешь, большое дело, ручей. – А знаешь, у нас в скалах нашли странный лабиринт, его построили древние люди, и один мальчик там заблудился.
- Как это?
- Шел, шел и заблудился, - авторитетно заверила Ирочка. – Нашли через три дня, он похудел и стал заикаться.
- А зачем он туда пошел?
- Ты что не знаешь мальчишек?! – Ирочка сделала большие глаза. – Да у нас все мальчишки туда ходили!
Полина не знала, она, конечно, общалась с мальчиками, но они были обычными, ходили с ней в школу, катались на дисколетах, иногда дергали за косички.

- И прическа у тебя несовременная, - осудила Ирочка. – У нас все девочки ходят с короткими стрижками. Смотри, тебе нравится?

Ирочка покрутилась перед подружкой, показывая волосы со всех сторон. Полине нравилась стрижка Ирочки, но ее косы тоже смотрелись неплохо. А еще, Ирочка хвасталась комбинезоном с накладными карманами. В карманы, как она утверждала, можно было положить много полезных вещей. В ее карманах действительно нашлось много всего - начиная от пушистого мехового хвостика, до маленьких стеклянных шариков - ими можно было играть во что угодно.

- Детка, - сказала Ирочка по-взрослому, кивая на медвежонка в руках Полины. – В это играют только младенцы.

Полина растерялась и покраснела. Это был ее любимый медвежонок. Но Ирочка смотрела насмешливо, и девочка со вздохом оставила медвежонка под кустом.

- Может, полетаем? – предложила Ирочка.
- На дисколете? – обрадовалась Полина.

У нее был свой бело-розовый с серебристым рулем. Родители подарили его на день рождения. Но Ирочка наморщила нос, разглядывая немудреный круглый диск.

- А в невесомости ты летала?
- Нет, - удивилась Полина, - а что это?
- Это когда отключают гравитацию, и ты паришь, - охотно пояснила Ирочка. – Это так здорово!

Полине тоже хотелось полетать, но на Земле это было невозможно.

- А моря там глубокие?
- На земле таких нет,- снисходительно пояснила Ирочка, - это надо видеть… У нас две луны: Фобос и Деймос.

За обедом Полина сосредоточенно наблюдала за Ирочкой. Гостья без стеснения брала с тарелок пирожные, конфеты, фрукты. Тетя Вика рассказывала Анне и Михаилу про сфинкса.

- Его обработали лазером, и теперь это настоящее лицо, как живое, если смотреть сверху. Там устроили детский аттракцион. Вы должны показать это Полиночке.

Взгляд тети Вики останавливался на всех по очереди, и когда она взглянула на Полину, та быстро закивала головой. Ей очень хотелось увидеть лицо обработанного лазером сфинкса, но пуще всего хотелось увидеть Марс.

Гости улетели вечером, а Полина пошла в сад за своим мишкой. Она не разделяла мнения Ирочки, мишка был с ней целых пять лет, она его очень любила. И нечаянно услышала разговор родителей. Они сидели на веранде: мама перебирала корзину с яблоками, а папа покачивался в кресле-качалке.

- Несчастный ребенок, - говорила мама, - дышит искусственным воздухом, ест гмо-продукты, а по вечерам у них отключают гравитацию. Надо было Виктории замуж выходить…
- Чем она занимается? – поинтересовался папа.
- Работает в космопорту диспетчером, денег хватает только на еду и съем жилья.

Папа ничего не ответил, но, очевидно, он не разделял взглядов мамы. Полина тоже не понимала, что плохого может быть в работе диспетчера. Это же интересно принимать прилетающие космолеты!

***
А в это время в космолете горько рыдала Ирочка, и мама не могла ее успокоить.

- Я хочу такой же дом, как у Полины! Такой же ручей и такую траву! Хочу такой воздух! Не хочу оранжереи и искусственную гравитацию! Почему мы живем на Марсе?
- Ирочка, - растерянно говорила мама, - ты же знаешь, это очень дорого, на Земле живут настоящие богачи. И дома стоят баснословных денег.
- Все равно хочу жить на Земле! - упрямилась Ирочка.
По коммуникатору улыбающаяся ведущая расписывала красоты Марса и предлагала самые престижные квартиры.
- Это - не жизнь, а сказка! Только у нас уникальные ландшафты, знаменитые вулканы и лицо сфинкса!

Марс – четвертая от солнца планета, была заселена десять лет назад. Мечта о расселении осуществилась. Город с искусственной гравитацией раскинулся на экваторе, освещаемый ночами двумя лунами попеременно. Замкнутое пространство, длинные коридоры, железные полы, невозможность выйти на поверхность без скафандра. Об этом, конечно, в рекламе не говорилось. Но Марс был прекрасен и далек. На Земле собирали очередную экспедицию, на этот раз на Энцелад, спутник Сатурна. По коммуникатору крутили рекламу о прекрасном ледяном мире и самой загадочной планете солнечной системы Сатурне.

Тренинг

Напишите одну и ту же историю с разных ракурсов. К примеру, представьте, что в комнате есть стул, кот и человек. Стул падает и вам важно показать одно и то же событие от лица трех участников: стула, кота и человека. Разумеется, само событие может быть любым, как и действующие лица.

Александра

«Стул давно пора выкинуть», - думала Ольга Сергеевна, залезая на него, чтобы поменять лампочку в люстре. Стул шатался и пугал своим скрипом кота. Она потянулась к патрону, стул опасно накренился. Кот зажмурил глаза.

«Отличный стул, - думал кот, - и когти об него точить можно». Хозяйка полезла к люстре лампочку менять. Под таким весом еще не то развалится. Кот прикрыл глаза, стул жалко.

«Вчера меня кот драл, сегодня хозяйка каблуками топчет, - думал стул, - назло упаду!».
О чем думала лампочка история умалчивает.

Кракозябра

Человек: «Сижу на полу, никого не трогаю. Раскладываю новый пазл, пытаюсь отрешиться от всего, что происходит вокруг. Кот орет. Вскакиваю от грохота: упал стул. Выкину этого кота к чертовой матери, достал.»

Кот: «Сижу себе в углу, никого не трогаю. Наблюдаю за солнечными бликами на полу. Человек сидит, раскладывает непонятные мелкие штучки. Идиот. Опять забыл меня покормить. Не реагирует на меня абсолютно. Вскакиваю от грохота: стул упал. Хозяин орет на меня. Уйду от него к чертовой матери, достал.»

Стул: «Стою, никого не трогаю. Человек сидит в одном углу, кот — в другом. Ненавидят друг друга. Нет бы как нормальные люди и коты. Волны ненависти проходят через меня черными тягучими волнами, оплетают мои ножки. Я так больше не могу. Вот упаду и буду лежать. Достали.

Dogg

СТУЛ
Устал жить стоя.
Откинусь на пол навзничь.
Задеть бы кота.

КОТ
Деревянный пал.
Двуногий раб поднимет.
Напрасный грохот.

ЧЕЛОВЕК
Опять мистика.
Подозреваю кошку.
Перекрестился.

… Какой красивый пейзаж за окном: холмы, дорога, чудный домик на пригорке. Утро, какое замечательное. Солнышко светит. Сегодня все утро старалась – корзинку из волос сплела – красота. Сегодня можно ничего не делать. Книжки почитать, все про любовь, как романтично! Птичка, какая симпатичная. Не боится – смелая! И из окна ветерок – ласковый летний.

… Ничего себе сегодня утро! Два часа с волосами возилась – зато какую корзинку сплела! Пейзаж за окном – осень наступает, но тепло. Вот и из окна воздух свежий. Книг маловато, люблю про любовь. Птичка забавная, не улетает. И как не боится? Сегодня можно ничего не делать, посидеть помечтать…

… И кто придумал эти корзинки? Едва заплела. Солнце какое-то тусклое. А пейзаж за окном – осень, что ли? Домик из-за холма выглядывает. И из окна - сквозняк. А книг-то, до конца жизни читать хватит. Птичку эту где-то видела. Сидит на столе, даже не боится. Ручная, что ли?

… Встала с трудом. Корзинку вообще плести не хотела. И что в ней хорошего? А от окна-то как дует! Пейзаж страшный – голый холм и дорога кривая. Дом подозрительный из-за холма выглядывает. Даже смотреть не хочется. И книжки эти, такой любви-то и не бывает! Птичка странная, сидит как приклеенная. Наглая какая! От безделья уже голова болит. Ой! Я и забыла, сегодня же эликсир пить!

Вот ты какое – бессмертие…

Егор проснулся внезапно, как от толчка. Сел на кровать, соображая который час. Сердце гулко бухает в груди. В комнате полумрак. В голове всплыли обрывки сна. Приснится же такое… Он торопливо сунул ноги в тапочки, чувствуя, как пот стекает по лицу. Устремился к открытой форточке и, отдернув занавеску, стал жадно глотать воздух перекошенным ртом. Снилась какая-то жуть: эшафот с виселицей, гильотина с острым окровавленным ножом, отрубленные части тела, голова с высунутым синим языком и мертвым взглядом. От этого взгляда Егор и проснулся.
***
А начиналось все вполне хорошо. Возвращаясь в пятницу домой после работы, напевал про себя полюбившийся мотивчик. Уже войдя в подъезд и поднимаясь по ступенькам, услышал сигнал мобильника. Вдавив пальцем кнопку, прочитал на осветившемся экране “ Уведомление. Березину Егору Сергеевичу. 12.06. вам необходимо явиться в 14:00 по адресу: ул. Угданская, 6 в качестве Исполнителя по делу Абрамцева Антона Викторовича. Копия сообщения выслана на вашу электронную почту”.
Из головы сразу выдуло все мысли, хорошее настроение как “рукой сняло”. Он перечитал сообщение еще раз. Где-то наверху хлопнула дверь, послышались торопливые шаги. Егор ухватился за перила. Пересилив нахлынувшую слабость, поднялся на площадку лестничного пролета.

Попасть ключом в замочную скважину удалось со второго раза. Бросив борсетку на пуфик в коридоре, прошел на кухню. Машинально поставил чайник на плиту, чиркнул спичкой. Пламя жадно принялось лизать дно чайника.
Первой мыслью было “Ну почему я?”. Из комнаты прибежал кот Ерёма, красавец сибирской породы. Стал путаться и тереться в ногах. Егор дрогнувшей рукой вытащил из холодильника молоко, плеснул коту в миску.
“Что же делать?” - подумал он. И чтобы как-то отвлечься засуетился на кухне, разогревая на сковородке макароны “по-флотски”.

Народ на референдуме проголосовал за возвращение смертной казни. И все бы ничего, но приводить приговор в исполнение должны были сами граждане по компьютерной выборке. За отказ – могли и посадить. Теперь этот приговор надлежало выполнить Егору. Кое-как проглотив ужин, Егор поспешил в комнату, где стоял компьютер. Он жил один в двухкомнатной квартире на третьем этаже пятиэтажного дома. Квартира досталась ему от бабушки, умершей пять лет назад. Родители давно переехали в деревню.

Проходя через зал, Егор скользнул взглядом по стене, где висят фотографии. Симпатичный белоголовый мальчишка с серыми глазами на руках у миловидной женщины. Здесь ему пять лет. На следующей фотографии он, уже подросток, рядом с мужчиной в военной форме. Еще пара снимков: он с приятелями и одна - институтский выпуск, где он стоит позади всех, как самый высокий.

Ерема, в игривой позе “а вы так не умеете” боком (приподняв филейную часть), надув хвост и выгнув спину, смотрел со спинки кресла на Егора круглыми желтыми глазами. Но Егору не до игр с котом.
Усевшись на стул, привычно надавил кнопку системного блока. На экране раскрылся рабочий стол. Шурша мышкой по выдвижной панели стола, вошел в почту. Ничего нового там не было. “Сообщение” в точности как в телефоне. Егор просмотрел новости, погоду. Стараясь не думать о завтрашнем дне, включил сериальный фильм “Доктор Хаус”. Но почему-то теперь фильм казался ему зловещим. На середине серии Егор выключил компьютер, досадуя на доктора, гения и наркомана. И почему наркоманов не перестреляют всех? Еще фильмы про них снимают!” - подумалось ему. Он ощутил неприятный холодок внизу живота. Слово “перестреляют” наводило на мысли о том, что ему предстояло сделать завтра. Долго не мог уснуть, ворочаясь в кровати. Не выдержав, принял таблетку и забылся зыбким сном.

***
Ломкие тени скользили по стенам, сгущаясь в углах. Егора знобило. Липкие лапы кошмара не отпускали его. Чтобы прийти в себя - побрел в ванную. Из зеркала глянуло утомленное бессонницей лицо. Плеснув холодной воды в глаза, вгляделся в отражение. Лучше не стало. Он вернулся в комнату, часы на столике показывали три ночи. За окном подул легкий ветерок, чуть слышно зашелестели листья. Занавеска то спадала, то надувалась от ветра, казалась живой. Егор заходил из угла в угол, пытаясь подавить панику. В какой-то момент ему показалось, что тени на стене неестественно удлинились. Он отступил к столу и замер. Возможно, ему стоило поехать куда-нибудь в бар или к другу, а не оставаться одному в пустой квартире. “Как это делают: расстрел? Эвтаназия?”- мелькали мысли. Про это в сообщении ничего не говорилось. Ему вспомнилось из истории про палачей, кажется, у них это было семейное дело. От отца к сыну. Палачей никто не любил, более того, – их ненавидели и боялись.

На лице опять выступила испарина. Егор вышел в зал, здесь было прохладнее, включил бра. Свет мягко окутал комнату, не освещая углов. Ни сидеть, ни лежать он не мог. Принялся ходить по залу: от балконной двери к столу у стены. Опять вспомнился жуткий сон. Где-то за стеной заплакал ребенок. С улицы послышались чьи-то шаги, смех и обрывки музыки. Через минуту все стихло в отдалении. Ноги сами собой привели его в коридор, где он оставил борсетку с телефоном. Вернувшись в зал, набрал номер друга и коллеги-программиста по работе. Мобильник долго молчал. Наконец в телефоне послышалось тихое шуршание, что-то звякнуло. Друг отозвался сонным голосом:

- Это кто?
- Максим, это Егор… ты мне нужен. Срочно!
- Слушай, имей совесть, - пробормотал Максим, явно засыпая, - четыре утра…

Что-то мохнатое коснулось ноги. По спине побежали мурашки. Еще не осознав, что произошло, Егор дико заорал “А-а-а”. Одним прыжком взлетел на стол. Стол опасно заскрипел. Мобильник выпал из ослабевшей руки, звучно стукнув о пол. Сердце сделало двойное сальто и забилось, как птица в клетке. Казалось, прошла целая вечность, когда из-под стола показался обалдевший Ерёма. Обнюхав мобильник, поднял морду и встретился взглядом с Егором. С минуту они смотрели друг на друга. Кот не выдержал первым.

- Мяю? – вопросил он, поражаясь реакции хозяина.
Всякое бывало, но чтоб такое… Егор неловко переступил ногами, недружелюбно оглядел кота.
- Брысь, с-скотина! – с чувством сказал он.
Ерема, все еще недоумевая, презрительно дёрнул хвостом и независимо потрусил в коридор. Егор на трясущихся ногах спрыгнул со стола, подхватив мобильник с пола, прижал к уху.

- Алло! Егор! Алло! – надрывался Максим в телефоне, проснувшись окончательно.
- Максим, это я… - выдохнул Егор.
- Что там у тебя происходит? Кто кричал?
Чувство паники медленно отступало. Егор, все еще под впечатлением, прошел по комнате.
- Макс, ты приедешь? Меня избрали Исполнителем приговора…
В телефоне повисла тишина, затем что-то зашуршало, послышалось шумное дыхание.
- Егор, никуда не уходи! Я скоро приеду. Слышишь?
- Слышу…

Натянув джинсы и футболку, Егор подошел к балконной двери, вгляделся в темноту. Ветерок раскачивал ветки деревьев, делая их похожими на мохнатые лапы, машущие ему из сумерек. Он видел часть освещенного двора: площадку для машин, подъезд, скамейки и асфальтированную дорожку. Минут через десять по асфальту зашуршали шины, скрипнули тормоза. К дому подъехала серая иномарка.
Егор поспешил в коридор. Максим, загорелый черноглазый шатен, шумно ввалился в дверь. Они обменялись крепким рукопожатием.

- Ну, ты и напугал меня, - сказал он разуваясь.
- Чай будешь? – спросил Егор.
Пока на плите закипал чайник, Максим прочитал сообщение, повертел телефон в руках.
- И что ты решил?
Они сидели за кухонным столом, Максим у окна, Егор спиной к дверному проему.
- Я даже не голосовал в тот день, лежал с температурой, - сказал Егор.
- Ну?
- Вот и ну…
- А если бы не болел? – заинтересованно спросил Макс. – Как решил бы?
Егор не хотел отвечать на вопрос, мучивший его с вечера. Шумно передвинул табурет к столу, сел поудобнее.
- Если просто высшая мера – тут я за, двумя руками.
- А в чём проблема? – не отставал Максим.
Как тут объяснишь? У Егора опять появился холодок внизу живота.
- Возможно, я и за, но не так… не с таким условием. Почему это должны делать мы?
- Кажется, понимаю, - кивнул Максим. – Все мы так – сначала все как один, а как до дела – в кусты.
У Егора затеплились кончики ушей. Когда ты в толпе - скандировать легче. Тут тебя и поддержат и поднимут, если упадешь, и даже куртку почистят, шапку поправят, слова правильные скажут. А вот когда ты один…
- Педофилов, маньяков-садистов, наркоманов, алкашей, - продолжил мысль Егор, - стрелял бы без суда сам, но попадаются не только они.
- А все остальные невинно осужденные? – Макс прищурил глаза.
- Макс, я не об этом. Ведь бывают судебные ошибки…
- У каждой ошибки есть имя и фамилия, - назидательно сказал Макс, - это не я сказал, а Берия.
На плите свистнул чайник, и Егор захлопотал вокруг стола, расставляя чашки и угощение.
- В судах не дураки сидят.
Максим отхлебнул из кружки и потянулся за конфетой.
- А если все же ошиблись? – не отступал Егор. – Вдруг у судьи настроение плохое было или подкупили?
- Что-то я не пойму, - сказал Максим. – При чем здесь ты? Ошиблись-то они!
- Но ведь если я его… умерщвлю, а потом окажется, что он не виноват?
Егор уже был не рад, что затеял этот разговор.
- Ты о себе подумай - отвечать за чужие ошибки, а тебе ведь придётся.
- Да не могу я, - жалобно сказал Егор, - как с этим жить потом? Даже если он виноват, я что на убийцу похож? Вот скажи мне честно, похож?
- Иди к черту, - ответил Макс. – А как они тебя выбрали?
- Выбирает компьютер, ты же знаешь. Если бы я был охотником или спецназовцем, на худой конец, военным или полицейским. Вот на войне все понятно: или ты или тебя. И потом, он же свой…
- Какой же он свой? - зло сказал Макс. - Если нам же и гадит. Вот встретит тебя такой “свой” вечером в темном переулке, думаешь, пожалеет?
Максим зашуршал оберткой от конфеты, взял печенье из вазочки. Егор вдруг обнаружил, что Ерёмы подозрительно нигде неслышно. Обычно он крутится возле стола, выпрашивая кусочки.
- Кис, кис, кис,- позвал он.
Ерёма гордо молчал. (Конечно, сперва “скотина”, а потом “киса-киса”).
- Ты кота не видел? – спросил он у Максима.
Максим покачал головой, встал из-за стола. Переставил кружку в раковину, потянулся к полке со стаканами. Взял один, налил воды из-под крана, пригубил, затем поставил на разделочный столик.
- Сейчас поищем твоего кота, - сказал он, направляясь в коридор.
- Он в шкафу, - через минуту сообщил Макс. – Иди сюда, киса…
Егор хотел крикнуть, чтобы Максим не трогал его, но было поздно. В прихожей шумно завозились, застучали вешалки, что-то тяжелое полетело на пол. Раздался сдавленный рык кота, затем взвыл Макс. О пол грянуло сильнее, раздался треск раздираемой одежды. Егор, предчувствуя недоброе, ринулся в коридор. Макс на четвереньках застыл посреди коридора, на него из шкафа попадали вешалки с зимней одеждой, шарфы и шапки. Последним упал семи килограммовый Ерёма. Увидев Егора, панически буксанув на полу, кот скрылся с места преступления.

- Ах ты, гад! – крикнул Макс коту в спину. - Я на тебя в суд подам!
С потолка сердито застучали. Егор помог растрёпанному Максу выбраться из-под одежды, рывком поставил его на ноги.
- Он мне всю лысину исцарапал,- пожаловался Максим.
Егор заверил друга, что никакой лысины у него нет, а если будет, то нескоро.
В дверь настойчиво зазвонили.
- А вот и полиция, - радостно сообщил Максим Ерёме, выглядывающему из-за ближайшей колоды.
Егор открыл дверь, встал, загораживая проем. На площадке стояли двое: сосед слева, приземистый мужичок с пивным брюшком и с намечающейся лысиной, и соседка снизу, в кокетливо запахнутом бежевом халатике.
Егор оказался выше соседа на голову и значительно шире в плечах. Он попытался улыбнуться. Соседка, закрыв рот ладошкой, отступила на шаг. Что уж там отразилось на его лице, он не знал.
- У нас труба лопнула, - почему-то сказал он, чувствуя, как уши становятся горячими. – Воду уже перекрыли.
Соседка развернулась к лестнице, и стала торопливо спускаться вниз. Оставшись без группы поддержки, сосед неуверенно спросил:
- Э-э, помощь нужна?
Сзади напирали: Макс, чтобы сдать кота, Ерёма – узнать, что там происходит без него. Егор заверил, что все самое страшное позади, поблагодарил соседа, захлопнул дверь. Соседи наше все.

Он комком всунул выпавшую одежду в шкаф, прикрыл дверцы. Они вернулись на кухню за стол. Максим уселся с реабилитированным Еремой на стул у окна, Егор на свое место. Кот громко урчал, всячески показывая свое благорасположение. Какое-то время Егор разглядывал обоих. Встрепанного Максима и довольного Ерему. В какой-то миг его скрутило от смеха, словно кто-то нажал невидимую кнопку. Егор не мог остановиться, уже и слезы бежали по лицу, и дышать стало трудно. Максим спустил кота на пол и внимательно смотрел на друга. Очевидно, ничего смешного он не находил. Сказалась напряженная ночь… Когда Егор от смеха схватился за грудь, Макс резко встал, схватил стакан с водой и плеснул ему в лицо. От неожиданности Егор резко дернулся на стуле, стул зашатался, ножки не выдержали и подломились. Егор с грохотом полетел на пол. Смех резко оборвался.
Он тут же вскочил на ноги. Максим боком отступал к окну. Егор, было, двинулся в его сторону.
- Вторая труба лопнула? - догадливо спросил Максим, намекая на соседей.
Когда страсти улеглись, а безнадзорный Ерема расхаживал по разделочному столу, радостно задрав хвост, Егор спросил в пространство:
- Напиться, что ли? Или руки себе переломать?
- Не дури, - сказал Максим. – Зачем калечиться? Ведь его приговорили, он уже труп. Не ты так другой его… Кстати, а как их там - в расход?
Егор не знал, и знать не хотел. Да и какая разница? Максим зорко смотрел за ним.
- Что-то ты неважно выглядишь, - сказал он, - Может скорую вызвать?
- Не надо.
- Тогда на балкон? – предложил друг.
- Еще не всех соседей разбудили? – в тон ему ответил Егор.
Он махнул рукой. И, главное, никто и ничто не поможет. В словах Максима был свой резон. Кто ему этот, как его там – Абрамцев Антон Викторович? И что он там сделал. Уж не садист ли?
- Макс, а ты бы хотел знать, за что его?
- А зачем? – не понял Максим. – Меньше знаешь – крепче спишь.
“Да уж крепче” – подумал Егор. Но от слов друга стало как-то легче. Зачем себя накручивать? Раз проголосовали, никуда не денешься. Но какая-то мысль не давала ему покоя. Почему компьютер выбрал его?
- Может, поспим? – предложил Макс, кивая за окно. – Рано еще.
- Ты ложись, - согласился Егор. – Я уже не усну.
Максим пристроился в зале на диване и быстро заснул. Егор разбудил его ближе к обеду.
- Пора, - сказал он.
Максим, сбегал в ванную: сполоснул лицо, пригладил волосы. Придирчиво оглядел наряд Егора, поправил воротничок летней рубашки.
Егор нарочито долго возился возле двери, закрывая замок. Стали спускаться. В кармане пискнул мобильник. Егор машинально достал его. Опять сообщение! “Березину Егору Сергеевичу. Приносим свои извинения, произошла ошибка. Ранее отправленное сообщение не имеет законного действия”. Егор тихо опустился на край ступеньки.

Егор собирал вещи с остервенением: комкал ни в чем не повинные рубашки, бросал небрежно нижнее белье, правда, брюки сложил аккуратно, уложив на дно чемодана. В какое-то мгновение ему показалось, что мигнул свет. Но, не показалось, свет постепенно гас в соседних домах. Оставшись в темноте, он с досадой опустился на диван. Когда ушел Максим, он взломал базу данных центрального компьютера. Его полный тезка жил в северной части города. Значит, казнить придется ему. Максим не раздумывал ни секунды. Пусть его вычислят, пусть поймают, но за это время он успеет многое… Вирус написался очень быстро, конечно, было страшно запускать его в систему. Компьютер отвечал за все коммуникации. Что сейчас творится в мире! Но почему так радостно и легко на душе? Одно время он думал, что компьютер принимал решения самостоятельно, но, пообщавшись с ним, понял, что за ним скрываются самые обыкновенные люди, со своими тараканами в голове. Почему выбор, кому казнить, поручили компьютеру? Та же рулетка, как в казино. Какому извращенцу пришло это в голову? Разве, что любителю поиграть в этом самом казино. И как на такое согласились голосовавшие? Он проверил результаты голосования, и убедился, что большинство просто не пришли, а раз не пришли, автоматически попали в категорию проголосовавших. У нас же, молчание – знак согласия. Это был обман! У Егора вспотели ладони. Чудовищный обман! Система работала, как в старые добрые времена. И программа была составлена так, неважно, сколько и кто пришел, результат – большинство «за».

Свет включился через тридцать минут. Егор подхватил чемодан, переноску с котом, в последний раз оглядел квартиру. На космодроме долго смотрел через огромную витрину на город. Город жил своей размеренной жизнью, мигали светофоры, ездили машины, горели многочисленные рекламы. Через час вычислят его квартиру, через полтора - спецназ окружит его дом. Что с ним могут сделать? Егору привиделось, что его казнят, как преступника, покусившегося на систему, а исполнять приговор будет его друг Макс. Звонок мобильного заставил его вздрогнуть. Егор, поколебавшись, поднес трубку к уху.
- Егор, не улетай! – услышал он голос Максима. – Народ вышел на площадь, все против смертной казни. Кто-то взломал базу данных, все результаты голосования подтасованы, это все обман!
«Кто-то», - горько усмехнулся Егор. Пожалуй, в такой суматохе про него могут и забыть. Но, береженого бог бережет.
- Максим, я вернусь, как только примут закон об отмене смертной казни.
Посадка на рейсовый звездолет Земля - Луна прошла без происшествий. Егор удобно разместился в отсеке, выпустил кота. На Луне тоже нужны программисты. А вернуться можно всегда.

Это было обычное зеркало, каких много. Оно висело в фойе кинотеатра. Днем в него смотрелись разные люди. Все менялось, когда сеансы заканчивались. Это заметила уборщица Даша, моющая по вечерам полы. Зеркало переставало отражать ее с тряпкой и ведром. Что она там видела, трудно сказать, но она никогда не подходила к нему близко. Зеркало в высоту занимало почти всю стену. Даша думала, это не ее дело, может, в кинотеатре есть тайный ход. Как-то вечером из зеркала вышел мужчина в костюме и шляпе. Его манеры были безупречны.

- Добрый вечер, - поздоровался он.

Даша не удивилась и не испугалась. В фильмах и не такое видела. Мужчина улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону зеркала.

- Я давно наблюдаю за вами. Вы так красиво двигаетесь, когда моете. Можно пригласить вас на чашечку чая?

Даша в молодости занималась танцами и иногда танцевала со шваброй, когда никто не видит. Так она думала…

- Я бы с удовольствием, - вздохнула Даша, - но полы не домыты.

- Пустяки.

Мужчина взмахнул белыми перчатками, и полы заблестели как новые.

- Вы волшебник?
- Не совсем, - уклонился он от ответа. – Я хочу показать вам другую жизнь.

Даша, подумав, согласилась. Они шли по длинному коридору, приближаясь к далекой двери, за которой, другая жизнь. Она увидела концертный зал, заполненный зрителями. На сцене танцевали красивые девушки, и в одной из них она узнала себя. Зрелище завораживало. Зрители хлопали, кричали браво. У Даши на глазах выступили слезы, она отвернулась, закусив губу.

- Вам не нравится? – удивился мужчина.

- Нравится, - едва прошептала Даша. – Но танцевать я не смогу. Пять лет назад попала в аварию, и врачи запретили танцы.

- Танцевать можно всегда, - сказал он. – Вы хотите?

- Это невозможно.

- Ваш чай.

Мужчина вручил ей чашечку и усадил на стул на балконе театра. Чашечка пустела, а Даша чувствовала, как тело наполняется легкостью. Ощущение было необычным. Льющаяся музыка завораживала, Даше хотелось вскочить и начать танец. Между тем девушки покинули сцену, помахав руками на прощание. Заиграла знакомая и тихая музыка, такую Даша слышала в детстве. Зрители заворожено примолкли.

Мужчина в костюме указал на сцену и даже легонько подтолкнул в спину. Даша, смущаясь и краснея, оказалась одна перед многочисленными зрителями. Они ждали от нее прекрасного танца, легкого и воздушного. И Даша закружилась в танце, все неистовее и неистовее. Она забыла о зрителях, о времени, о травме. Тело повиновалось движениям, она порхала по сцене, следуя за музыкой. Когда музыка стихла, Даша оказалась в фойе перед зеркалом на полу в шахматную клетку. Ведро перевернуто, вода разлита. Очевидно, замечтавшись, она задела его. Что ж, мечты мечтами, а полы нужно мыть!

Миша и Аня жили дружно. Они очень любили свою спальню, а особенно старинную широкую кровать с балдахинами и инкрустированной спинкой. Кровать досталась Ане от бабушки, умершей десять лет назад. Кровать была старой и скрипела по ночам. Как-то вечером к ним зашел Витек, сосед снизу. Увидев кровать, он авторитетно заявил:
– Кровать-то ваша раритет. Знаете, каких бешеных денег стоит!
Когда Витек ушел, Миша кинулся к кровати. Он буквально ощупал ее всю. Заглянул снизу, поскреб ногтем краску. Ему отчетливо представилось, как они продают кровать и покупают новую, более современную.
– Ань, если ее продать, то можно будет купить широкую или с водяным матрасом.
– Но ведь она скрипит и шатается, – возразила Аня. – И потом, какой же это раритет, она просто старая. Раритетная должна быть крепкой.
– Если ее починить, – продолжал мечтать Миша, – то можно купить кровать не только нам, но и сыну.
– Да она же ветхая, и балдахины выцвели, – возразила Аня.
Но Миша тут же достал инструмент и полез под кровать. Часа два он возился на полу, что-то подкручивая снизу кровати. Аня ушла на кухню готовить ужин. Ей не хотелось продавать кровать, это была память о бабушке.
Кровать шататься перестала, и Миша решил проверить, шлепнувшись на нее со всего размаха. Послышался треск. Не успев ничего понять, Миша полетел на пол. На шум прибежала Аня. От всей кровати уцелели только балдахины.
– Наверное, я винты перекрутил, – предположил Миша, поскребывая затылок.
– Ну вот,– вздохнула Аня, – теперь ни раритета, ни памяти.

Матвей спрыгнул с последней ступеньки, ногу тотчас пронзила дикая боль. Охранник, стоявший у дверей ночного клуба, взглянул сочувственно, но не двинулся с места. Сквозь набежавшие слезы Матвей попытался разглядеть, что послужило причиной его спотыкания. Поводив руками вокруг, он наткнулся на странный предмет, похожий на маленькую коробочку, в таких дарят кольца или серьги. Коробочка выглядела бы безобидно, если бы не одно “но”… на ощупь она оказалась каменной. Не понимая, что это, и приготовившись к самому худшему, Матвей поднес ее к глазам, пытаясь понять, на что же он наступил. По весу коробочка не уступала булыжнику. Он сунул ее в карман куртки и, превозмогая боль, выпрямился. Подвернутая нога отдавала болью при каждом шаге, Матвей морщился, но нужно попасть домой, пока ходит городской транспорт. К счастью, трамвай подъехал через пять минут, и Матвей блаженно опустился на сиденье, вытянув поврежденную ногу.
Трамвай, погромыхивая на рельсах и скрипя на поворотах, довез его почти до дома, оставалось пройти небольшой парк - и вот он дом. Он ступил на темную аллею, здесь можно не стесняться, и хромая, двинулся к дому. Матвей проклинал ту минуту, когда в голову пришла мысль о ночном клубе. “Не мой день”, - думал он, вздыхая. Фонари светили тускло, он едва различал асфальтированную дорожку. По обе стороны от аллеи застыли темные кусты акации. В них слышалось слабое шуршание, словно ветер перебирал листву. Неожиданно на дорожку выскочил довольно упитанный полосатый кот; увидев человека, сверкнул глазами и нырнул в кусты по другую сторону. Матвей остановился: не то чтобы он верил в дурные приметы… Он оглянулся назад, о возвращении не могло быть и речи, подвернутая нога тут же заныла.
- Ах ты, черт! – ругнул он кота.
Вернуться? Но кот-то не черный! Он попытался припомнить, что в таком случае делают: кажется, плюют через правое или через левое плечо, а может, по дереву стучат? На всякий случай свернул на соседнюю аллею, так идти дольше, но береженого бог бережет. Кое-как добрел до дома, со стоном присел на скамейку у подъезда. Подъем на четвертый этаж представлялся сущей пыткой. Над подъездом горел одинокий фонарь, что радовало.
Матвей достал коробочку, еще раз подивился ее тяжести и стал пристально рассматривать. Коробочка напоминала маленькую шкатулку из малахита, такая же зеленая с белыми прожилками. Посередине коробочки шла узенькая щель. Коробочка или мини-шкатулка, оказывается, открывалась. Кнопку Матвей увидел не сразу, она сливалась цветом со стенками шкатулки. Ему даже показалось, что она только этого и ждет, когда ее откроют. Но внезапный порыв ветра заставил его убрать коробочку-шкатулку обратно в карман. Карман заметно потяжелел. Оглянувшись, Матвей заметил в конце двора, у парковки, сгустившуюся тень. Нервно сглотнув, он решительно поднялся, не обращая внимания на боль в ноге, дохромал до подъезда. Ему показалось, что за ним кто-то следит. И тут же одернул себя, кому придет в голову следить за ним? Он скромный программист в фирме «1 С», никаких секретов, все просто и обыденно.
Ступеньки казались нескончаемыми, Матвей с отчаянной решимостью, держась за перила, переносил вес тела на здоровую ногу, осторожно ставил больную, кое-как добрался до своей двери. В квартире, сняв куртку, прошел в ванную. В зеркале отразилось усталое измученное болью лицо с взъерошенными волосами. Матвей плеснул водой в глаза, смочил волосы надо лбом, стало чуть легче. Что же произошло? Он закатал брючину, стянул носок и оглядел ногу. Лодыжка чуть припухла, но и только. «Надо бы к врачу», - подумалось ему. Но с таким пустяком даже идти стыдно. Понадеявшись на авось, он улегся на диван в гостиной, блаженствуя, и, наконец, занялся коробочкой, чтоб посмотреть, что в ней. Коробочка открылась легко при нажатии кнопки, сработал пружинный механизм. “А ларчик просто открывался”, - подумал он. Взору предстал абсолютно черный овальный камень, лежащий в центре углубления шкатулки. Чем дольше Матвей смотрел, тем сильнее камень притягивал взгляд. Было в нем что-то такое не совсем земное… Что это за камень? Матвей провел по нему пальцем, на ощупь холодный и гладкий. Камень на какой-то миг чуть посветлел, или ему показалось? Он со вздохом поставил мини-шкатулку на столик, завтра утром он посмотрит в интернете про камень. А сейчас нужно спать, время час ночи.
Ночью Матвей ворочался в постели, ему снился незнакомый город, он бродил по его улицам не в силах что-то отыскать. Не узнавая улиц и домов, он брел по нескончаемому лабиринту мимо огромных витрин, дверей, фонарных столбов. Всюду были люди, но они не замечали его. Матвей с тоской вглядывался под ноги, но того, что искал, не видел.
Проснулся он в холодном поту и с чувством необъяснимой потери. Приснится же такая чушь! На часах семь утра. Пора вставать. Матвей лихо сунул ноги в тапочки, но неожиданная боль пронзила лодыжку. Он, охнув, присел и увидел, что за ночь опухоль не только не прошла, но приняла еще и синюшный оттенок. Хромая, он добрался до ванной. При свете лампочки нога выглядела ужасно. Ничего не поделаешь, придется идти в травмпункт. Матвей стиснул зубы и набрал номер коллеги по работе.
- Валера, я опоздаю на часок. Вчера ногу подвернул, болит ужасно. Я в травмпункт и сразу на работу.
В приемном покое травмпункта сидели четверо: паренек лет шестнадцати с перевязанной рукой и унылым взглядом, женщина с маленькой девочкой на руках, вертлявой и непослушной, и дедок лет семидесяти, с аккуратными седыми прядями, с костылем в руке. Матвей присел на свободное место и стал ждать.
- Что, милок, худо тебе? – услышал он неожиданно.
Дед с хитрым прищуром смотрел в его сторону. Матвей недоуменно оглянулся, но сзади никого не было.
- Вы это мне?
- Тебе, кому же еще? - усмехнулся дед.
Матвей нервно дернул щекой, ему не хотелось ничего никому объяснять, но деду явно хотелось пообщаться.
- Хромаешь сильно, - прокомментировал тот.
Матвей буркнул что-то насчет подвернувшейся ноги и стал смотреть перед собой. Не признаваться же, что подвернул ногу, выйдя из ночного клуба. Ему был неприятен интерес к его персоне. Очередь двигалась медленно, сначала за дверью кабинета исчез паренек, затем женщина с девочкой. Дедок все так же смотрел на Матвея, Матвею сделалось неловко.
- Выбрось ты ее, - неожиданно сказал дед.
У Матвея вспотели ладони, по шее заструился пот, он уставился на говорившего.
- Что выбросить?
- Да вещицу эту, что вчера поднял, - пояснил дед со знанием дела.
- Откуда вы знаете? – изумился Матвей.
- Я много чего знаю.
Матвею стало нестерпимо жарко, он рванул галстук, стягивающий шею, но в это время открылась дверь напротив, и дед юркнул в проем. Матвей остался наедине со своими мыслями. Когда дверь открылась, он увидел, что в кабинете никого нет, ни паренька, ни женщины с девочкой, ни загадочного деда. За столом сидел молодой врач, он поднял глаза на вошедшего.
С ногой ничего страшного не произошло, просто растяжение, но болела так, словно была сломана. Врач перемотал ее эластичным бинтом и велел лишний раз не травмировать.
Матвей вышел на улицу, где по дороге двигался нескончаемый поток машин. На переходе он уже занес ногу над проезжей частью, когда из-за поворота неожиданно вынырнул грузовик, нарушая все правила, пронесся в паре сантиметров от ноги. У Матвея занялось сердце, его бросило в пот, он задышал шумно и со всхлипами. Если бы он шагнул… Нервная дрожь унялась не сразу, коленки сделались ватными, когда немного отпустило, он рысью пересек пешеходный переход, не обращая внимания на пульсирующую боль в ноге.
На работе неожиданно объявили аврал, приезжало высокое начальство из Москвы. Матвей нырнул за компьютер и притворился невидимым. Валера, сидящий напротив, сделал большие глаза и кивком указал на кабинет зама. За дверью слышались голоса, передвигалось что-то тяжелое.
- Меня не спрашивали? – обратился он к коллеге.
- Михаил Борисович пять минут назад отметил всех отсутствующих.
Матвей чертыхнулся, с замом шутки плохи, этот педант не приемлет никаких отговорок. Может, пронесет? Но не пронесло, когда голоса стихли, из кабинета показался сам Михаил Борисович и прямиком направился к Матвею.
- Потрудитесь объяснить, уважаемый, где вы были утром?
Матвей пролепетал что-то насчет ноги и даже задрал брючину, чтобы показать бинт, но зам смотрел сквозь Матвея, всем видом показывая, как он недоволен.
- Извините, Михаил Борисович, больше не повторится, - тихо сказал Матвей, чувствуя, как заполыхали кончики ушей.
- У нас комиссия из Москвы! – повысил голос зам, - А вас нет на месте!
Зам дернул головой, отчего светлые волосы качнулись на макушке, развернулся и чеканя шаг, направился к следующей жертве. Матвей пожал плечами, не такая уж он важная шишка, чтобы на него обращала внимание московская комиссия. Обычный рядовой сотрудник, как и все. Но на этом дело не закончилось, Михаил Борисович объявил, что всех, кто сегодня по какой-либо причине опоздал или не явился вовсе, лишит премии.
Матвей грустно брел по осеннему тротуару, чуть заметно прихрамывая, чувствуя щемящую боль в левой стороне груди. Десять минут назад позвонила Наташа и сообщила, что они расстаются без объяснений. Это был удар ниже пояса. Только вчера они договорились, что съедутся, и вдруг такое…
Дома он забрался под душ, выходить не хотелось. Поужинав в одиночестве, он вошел в гостиную, взгляд скользнул по мини-шкатулке, где лежал камень. Вчера забыл закрыть, и теперь отчетливо видел, что камень посветлел. Матвей повертел шкатулку в руках, ощупал камень, камень потеплел. “Что за черт?” - подумал он.
Ночью он опять ворочался, ему снился город и нескончаемый лабиринт улиц, по которым он бродил как потерянный. Шаги давались ему с трудом. Утром он проснулся с головной болью и почувствовал себя несчастным. Был выходной и можно посидеть в тишине, ничего не делая. Но посидеть ему не удалось. В дверь позвонили, Матвей едва доковылял до нее. На площадке стояла соседка снизу, пожилая в мелких кудряшках особа, в длинном цветастом халате.
- Вы нас заливаете! – обвинила она Матвея.
Матвей тяжело вздохнул и пригласил ее в ванную, где было сухо. Соседка недовольно поджала губы, но возразить было нечего и она ушла разбираться этажом выше. Он слышал в приоткрытую дверь, как она разговаривает с соседкой сверху, и как соседка отнекивается. Делать было нечего и Матвей, вызвался посмотреть, что случилось с трубами.
Виновницей протечки оказалась общая труба в стене. Матвей вызвал аварийку. В течение дня к нему заходили разные люди, сосед сбоку попросил дрель и полдня из его квартиры раздавались сверлящие звуки. Соседи, живущие напротив, затеяли переезд, загромоздив подъезд мебелью, с лестницы слышались падающие звуки, веселый мат грузчиков и недовольный хозяев. Вечером пришел дядя Леша, сосед с первого этажа с шахматами под мышкой, но Матвей так устал за день, что заснул за шахматной доской.
В воскресенье он сбежал из квартиры. Камень стал пугать его: неестественная краснота, и несчастья, неотступно следующие за ним. Он брел по парку, по шуршащим осенним листьям, вспоминал, как они с Наташей бродили здесь вдвоем. В сердце засела свербящая заноза, Матвей присел на скамейку. Не могла Наташа просто взять и бросить его… Неужели он чем-то задел или обидел ее? Но в последнее время они даже не ссорились. Он вспоминал ее милый профиль, светлые волосы, легкую походку, обаятельную улыбку и по-детски искренний смех. От воспоминаний становилось очень горько. Не было причины для расставания! Мимо сновали дети и родители, бабушки и дедушки, все они веселились и наслаждались жизнью. Матвей чувствовал, как тяжелеет левая сторона груди, словно кто-то теребит незаживающую рану. Почему, почему это случилось с ним? Почему нога, почему лишили премии, почему ушла Наташа?
Это не поддавалось объяснению, ровно два дня назад он был счастлив, ничто не предвещало, как говорится… Матвей, тяжело опираясь о скамейку, поднялся, оглядел парк и решил сходить к единственному другу Сашке Орлову. Может, Сашка и подскажет что-нибудь стоящее.
Друг встретил, как всегда, радостно, затащил на кухню и затараторил про дачу, приобретенную по случаю и недавно. Матвей устало слушал его, перед глазами все плыло. В какой-то миг он почувствовал, что голова потяжелела, а речь друга странно стала растягиваться.
- Что с тобой? – обеспокоенно спросил друг, - выглядишь неважно.
Матвей рассказал о ноге, премии и Наташе. Сашка слушал, раскрыв рот и недоверчиво хмыкая. Но друг есть друг.
- Не переживай, - авторитетно заявил он, - сегодня полоса черная, завтра белая. У Наташки просто бзик, у них это бывает.
Сашка покосился на кухонную дверь, словно за ней стояли девушки с бзиком наперевес, готовые в любую минуту ворваться внутрь. Сашка давно и глубоко был женат. Его дражайшая половина Вера занималась глажкой белья и на приветствие Матвея лишь кивнула. Матвей не был солидарен с другом, никакого бзика у Наташи не было, как не было и объяснений, почему им надо расстаться.
- Нога до свадьбы заживет, - вещал Сашка, - а премия дело наживное.
Матвей немного приободрился и вернулся домой уже в хорошем настроении. Он даже не удивился, увидев, что камень из светлого стал наливаться неестественной краснотой. Он счел это добрым знаком.
На следующий день он отправился на работу, твердо решив, не опаздывать. Он уже подходил к остановке трамвая, когда с левого бока на приличной скорости выскочил велосипедист, мальчишка лет четырнадцати. Матвей не успел увернуться и почувствовал болезненный удар в живот. В глазах потемнело, асфальт рванул навстречу. Очнулся он от того, что кто-то похлопывал его по щекам. Перед глазами возникла маленькая седенькая старушка со сморщенным лицом.
- Очнулся? – участливо спросила она.
Мальчишки велосипедиста след простыл, а Матвей с ужасом понял, что опять опаздывает на работу. Валера предупредил сразу, что Борисыч рвет и мечет, и готов уволить Матвея. В обед он съел сосиску и до вечера маялся животом, сосиска оказалась не свежей.
К концу недели Матвей так устал от нескончаемой череды несчастий, что готов был сам уволиться с работы. По утрам из зеркала на него смотрел угрюмый тип с потухшим взглядом. Наконец, он стал замечать, что с камнем происходит что-то странное, с каждым новым несчастьем, он наливался рубиновым цветом, от него даже пыхало жаром. Матвей, не желая признаваться самому себе, не мог поверить в то, что камень как-то связан с его несчастьями. Расскажи кому такое – засмеют. Но каждый раз он вспоминал слова дедка из травмпункта: от камня нужно избавиться. Как-то утром в один из выходных дней он решил сходить на местный рынок, чтобы продать шкатулку с камнем.
Ночью прошел дождь, на улице было свежо, пахло мокрой землей и листьями. Матвей переходил улицу, когда проезжавшая мимо машина окатила его из лужи с ног до головы. Эта была единственная лужа на весь квартал. На рынке на него косились, но шкатулку не брали. Он простоял полдня, но бестолку. Матвей уже собрался уходить, когда к нему подошел дед, в котором он узнал того самого, из травмпункта.
- Почем продаешь? – лукаво спросил он.
- Это вы? – с надеждой спросил Матвей.
Дедок не узнал Матвея, и, потолкавшись среди людей, куда-то исчез.
Матвей понуро брел к выходу с рынка, когда его нагнал дед с костылем и пошел рядом.
- Что вы хотите? – угрюмо спросил Матвей, уже ни на что не надеясь.
- Помочь тебе.
- Хотите камень купить?
- Его нельзя ни продать, ни купить, - загадочно сказал дед. – Разве не слышал, про камень счастья?
- Какое же это счастье? Он же вампир!
- Для тебя – несчастье, - согласился дед. – Не твой это камень. Другому, может, и повезет.
- Что же мне делать?
- Ровно в полночь оставь его там, где нашел.

***

Матвею было страшно садиться в такси, зная, чем может обернуться эта поездка. Коробочку он сунул в карман куртки и всю дорогу до клуба сидел, как на иголках. Но к его удивлению доехали без приключений. Шофер, молодой парень, укатил в ночь, мигнув на прощание габаритными фарами. Он поставил коробочку на землю, рядом со ступеньками, сделав вид, что завязывает шнурки. Охранник покосился на него, но ничего не сказал. Из дверей клуба вышла девушка и стала спускаться вниз, прыгая через ступеньку, на последней она зацепилась каблуком за край и, если бы не Матвей, то приземлилась бы она уже на четвереньки.
- Наташа?!
- Матвей?!
Удивление и радость мелькнули в ее глазах.
- Ты так и не сказала, почему мы должны расстаться…
- Расстаться?
Глаза Наташи широко распахнулись. И было в них такое изумление, что Матвей готов был расцеловать все вокруг, даже охранника, подозрительно глядящего на них.
- Я искала тебя в клубе, где ты был?
- Так ты не звонила мне?
- Когда?
Он взял Наташу под руку, и они пошли по улице подальше от ночного клуба, коробочки, сиротливо лежащей у ступенек, навстречу своему счастью.

Он заметил их еще шагов за пятьдесят и на всякий случай замедлил шаг: кто их знает, чего от них можно ждать в этот знойный и до отчетливого скрипа на зубах пыльный полдень. Машины, как нарочно, разъездились по этой никуда не годной дороге, и он шел по тротуару, прижимаясь к домам и стараясь дышать одной ноздрей, именно той, что располагалась дальше всего от поднимаемых колесами машин клубов пыли...

Троица двигалась не спеша, по-хозяйски оглядывая окрестности. В центре – высокий блондин в сером костюме и темных очках с черным кейсом, рядом двое помельче: коренастый брюнет с бычьей шеей в футболке и джинсах, и рыжий тип в спортивном костюме. Рыжий вертел головой, ощупывая взглядом встречных прохожих, брюнет с толстой золотой цепью на шее зыркал исподлобья, сжимая в руке телефон. Они остановились напротив банкомата. Блондин шагнул к новенькому сине-белому автомату и склонился над терминалом. Брюнет и рыжий встали сбоку, загораживая его от прохожих и проезжающих машин. Виктору было видно, как блондин раскрыл кейс и вытащил планшет. Подсоединив планшет к панели, воровато оглядываясь, блондин заскользил пальцами по клавиатуре. Из банкомата выпала солидная пачка денежных купюр. Виктор застыл у витрины магазина, не сводя глаз с троицы. Блондин переложил их в кейс. Брюнет, что-то почуяв, неожиданно направился в сторону Виктора, его взгляд не обещал ничего хорошего. Он не стал дожидаться брюнета, и резко повернул назад. Услышав топот бегущих ног, рванул сам. Пот заливал глаза, сердце бухало так, словно хотело вырваться из груди. Он хватал перекошенным ртом воздух, в боку закололо.

Он бежал вдоль витрин магазинов, в надежде найти узкую улочку или проулок. И, о счастье, ему повезло! Он нырнул в узкий проулок, заставленный мусорными баками. Время на раздумья не было, он запрыгнул в дурнопахнущий зеленый бак. Тут же уловил чьи-то шаги и затаил дыхание. В баке гадко воняло, Виктор зажал одну ноздрю пальцем. Под ногами что-то хлюпало и шуршало. Шаги смолкли в отдалении, Виктор робко приподнял крышку. В узкую щелочку была видна часть кирпичной стены с надписью: “Люся я тебя люблю ”. Сердце все еще громко билось о ребра. Виктор приподнял крышку повыше, пачкая пальцы в мерзкой слизи. И встретился взглядом с толстым полосатым котом, сидящим перед баком. Кот какое-то время недоверчиво нюхал воздух, затем резко прыснул в сторону. Виктор кое-как выбрался из бака. Вокруг - ни души. Одежда провоняла насквозь, как у бомжа. Но главное - он потерял телефон. Лезть в бак – смерти подобно, да и не найдешь там ничего. Он поплелся к серому прямоугольнику двери черного хода. Толкнув дверь, оказался в тамбуре местной кафешки. Навстречу ему шагнул молодой паренек в белом халате и поварской шапочке.
- Сюда нельзя, - сказал он.
- Пожалуйста, помоги мне, - попросил Виктор паренька. – Вызови полицию.
Но паренек, смерив взглядом, оттеснил его на улицу. Дверь захлопнулась перед носом Виктора, а с ней и надежда на спасение. Он, вдруг, увидел, как из-за баков появляются двое – брюнет и рыжий. Виктор наклонил голову и прижался к стене, внутри все заледенело. Двое подходили все ближе. Миг и он видит протянутую руку с денежной купюрой. Сильно трясущейся рукой Виктор машинально взял деньги. Когда брюнет и рыжий скрылись из вида, он с удивлением обнаружил в руке сотню долларов. И тут же в кармане брюк зазвонил мобильник. “Треклятая жара”, - только и подумал он с облегчением.

Беспроигрышный вариант, думала Скворцова. Прелюдия впечатляла. Для начала она поломалась, конечно. Не в первый же день свидания идти к мужчине домой. Арсений нравился ей давно, да и партия выгодная. Красивый, высокий, перспективный. И ухаживает красиво – цветы, шампанское, прогулки под луной.
Сегодня Арсений ждал ее в гости. Намекнул на Пастернака, тихую музыку и все такое… Мария, наконец, согласилась. Ближе к вечеру посетила салон красоты: макияж, маникюр. Надела самое красивое платье. Сегодня он должен был ей что-то сказать, и она догадывалась что. В голове уже звучал свадебный марш Мендельсона.
Начало превзошло все ожидания: вино, шоколад, полумрак со свечой. А как Арсений читал стихи! Мария расслабилась, вино ударило ей в голову, взгляд Арсения томно притягивал. Мария млела. Арсений закончил читать Пастернака и склонился над ней. Она не могла отвести взгляд, сейчас все случится…. Арсений медлил, наконец, решился:
– Я знаю, вы с Климкиной близкие подруги. Уговори ее встречаться со мной?
Очарование вечера сразу померкло. Мария смотрела на него широко раскрытыми глазами и не могла поверить. “Вот облом!” – подумала она. Череда мыслей пронеслась в голове. Она уже знала, что скажет Наде.
– Конечно, Сенечка, – ласково сказала она. – Почему бы и нет.
Маша и Надя были подругами с детства. Надя слушала подругу и согласно кивала. Золотистые кудри покачивались в такт кивкам.
– Ты все поняла? – спросила Маша.
Они давно условились, что в любой беде будут выручать друг друга.
– Да, не переживай.
Арсений летел на свидание как на крыльях. Надя Климкина согласилась с ним встречаться. Они бродили по городу, подолгу смотрели на уток в пруду, Арсений читал ей Пастернака. Надя слушала, улыбалась. Свидания были все чаще. Настал момент, когда Надя поняла, что сегодня или никогда. Они расположились на скамейке в парке. Арсений собирался что-то ей сказать. Но Надя опередила его:
– Арсенчик, я знаю, что вы с Ильей Тарасовым друзья, уговори его встречаться со мной.
Наде нравился Илья – спортивный, вежливый, с чувством юмора. А какие у него глаза!
“Вот это облом!” — подумал Арсений.