Он:

Моя весна чуть не в себе -
лукавит нежности росточком,
Что приподняв земли комочек,
отдал усилия борьбе.
Заваренность душевных сил
подобна чаю (пью зелёный).
Фонарь, как будто бы влюблённый,
светлоголово грусть склонил.

А осень невскою волной
прибоем бьётся о граниты,
Стучит строкой о мозг пиита,
как ведьма о котёл метлой:
- Прости меня! Прими бадью
признаний - пагубное зелье,
Испей: узнаешь в час похмелья
всю подноготную мою,
Швырни лепёшкой на асфальт -
Пусть шлёпнется с разлёта жабой!
Прожил январь, тужил февраль...
А мне б лететь... - метелью яблонь!
Я не умру, хлебая грусть.
Сгорела летняя отрада.
Последним солнышком напьюсь:
- Фужер вина - из листопада!..

Ты падаешь листвой, смеясь...
Но это против строгих правил!
Я душу голую подставил:
- Осыпь её собой, кружась!

Она:

Я падала листвой к тебе,
порезав душу в кровь об утро.
Чертила осень "Камасутру"
в пузырчатой дождём воде.
А ты не видел и грустил,
Потом смеялся, окрылённый:
В твоей душе смешной цыплёнок
Клевал оставленность стропил,
И крыша взлётами, шурша,
Парила над опавшим летом.
Манил её на чёрный креп сном
Упасть - далёкий свет Стожар.

Всего-то двое посреди
Слепого космоса, послушны -
Единодушной птицей кружим,
Паря у неба на груди.
И вечность чувствами утюжим,
Мотая дни на бигуди.

Замурчал холодильник,
подпевает стиралка -
так звучат они стильно,
что заслушалась галка,
сев на крышу под фортку,
и спросила без дела:

- Это музыка?

- Что ты!
Помню, ставня скрипела
в старом доме дремотно -
ей бы петь в оперетте!
Хоть записывай ноты:
композиции ветер
повторял, не смолкая... -

вспоминала из клети,
глядя в высь, деловая
крышка ноута.

- Сплетни!
Да наиграно ветром:
слышу в парке всё время.
Надоело, бесцветно,
старомодно, как семя,
что клюю поневоле,
если нету объедков.
Ты скажи ещё: "поле" -
в нём и свалок-то нету!

Тут беседа притихла
от проворного взмаха -
мною поднята крышка:
не послушать ли Баха?

Мир без творчества - пустыня...
Фантазируй, милый ангел!
Сотвори легко чудные
Прибамбасов бумеранги.

Запусти в полёт надмирный
Шёлк мелодии по нотам,
Яркий фантик эксклюзивный,
Белых мишек сумасбродных.

Сотвори крупицы счастья!
Разбросай неосторожно...
Посреди всех "Я" - всевластье
Детства радости: "Всё можно!"

Я такой была когда-то...
А теперь брожу в пустыне,
Где летят, как капли радуг,
Все мечты твои цветные:

Фантазируй, милый ангел!

Нечто возникло неясно и пело: "forever!"
Фильтр мгновенно отмёл этот бред, как банальность.
Вдруг дерзкий взгляд цепанул резонатор, каналья,
В пляску срывая молекулы - каверзный невод.

Струны души задевал, поскользнувшись случайно,
Звонко стучал каблуками эмоций фаруку,
Не предлагая коварно ни сердце, ни руку,
Вынес мой мозг пресловутым словесным комбайном:

Будто бы мы во вселенной - пупов главных пара,
Будто бы сам Кастанеда нам служит гарсоном,
Будто бы там, где нас двое - и солнце бессонно:
Выпасем ангелов светлых и тёмных отару!

Кротким прикинулся: мол, потроши, дёргай нервы!
Я-то поверила, дура, и ну в нём копаться:
Вопль сфонтанировал жалящим протуберанцем -
Выжег налобно ярлык неуживчивой стервы.

Что было дальше... Соседи сказали: "Не ново".
Мне же не верится: разве на солнце есть пятна?
Наш Кастанеда намок под дождём неопрятно
В поисках самого нужного тёплого слова.

- Эх, наливай, раз промок, по рюмашке текилы.
Ливень не вечен - ты помнишь: фламенко forever!
Где-то мой принц... - затерялся в чужих стратосферах?
Врал мне, стервец, называя молекулой милой?..

Помню: "книжный ребёнок" - читая, мечтал
Устремлённостью счастья добыть минерал,
Стать отважным героем, бороться со злом,
Петь любовь в полный голос, взлетая орлом.
Сколько чувств зарождалось! И били крыла,
И бурлила река, и пурга замела -
Я был многими: жадно, усердьем горя,
Судьбы разных людей на себя примерял.

Юность в прошлом забыв, побежали года -
Кто быстрей, путеводная скрылась звезда.
Оказалось, что жизнь - не романы Дюма,
А тропинка мечты заросла, и туман -
Неприятное чувство вины не отмыть:
Сколько раз опоздал, не узнал, брал взаймы.
Сколько дней промелькнуло впустую, как снег,
Опускаясь на память остыло, зане

Синей птицей манил горизонт, журавлём -
Я синиц отгонял, к дальней цели влеком.
Но пришла седина, а журавль улетел:
Вот перо под стеклом. Не достигнут предел.
Не по книгам - не вышло прожить горячо.
Детективы читаю (со скуки влечёт).
Но порою нисходит к душе благодать
И неровной строкой опадает в тетрадь.

Были вишни спелы, будто девичьи сны -
собирали горстями и ели их всласть.
Терпко, кисло, тревожно плыл запах вины -
в заповедное место посмели попасть.
И, размазав ладонями с краю - зарю
рисовали на неба широком холсте
увлечённо, толкаясь чуть-чуть в тесноте
изумрудной листвы - колыбель янтарю.

А янтарь опускался, и вишенный сок,
лиловея, сгущался до бархатной тьмы,
занимая пол-неба - огромный платок,
с края дальнего цвета кромешной сурьмы.
Ты лучинкой прижгла мрака грозный оскал -
продырявила там, и немного вот тут,
украшая богини ночной наготу.
А потом ты смеялась, а я их считал...

Но коварное, жёлтым на ветке утра -
зрело яблоко. Змейками ползал туман,
охлаждая наш пыл, он шипел: "Всё - игра!"
И к теплу потянулся озябший твой стан...
Мы не ели его - не попал зуб на зуб!
Высоки частоколы из облачных круч.
Когти точит тревога. Вдруг свет из-за туч
На рисунок пролился, наивен и щупл.

Там, где вызревают холода -
Край земли: морозы, море, льдины.
Наши корни в этом неповинны!
Ты ли их корчуешь? Навсегда?

Теплится беспомощный желток:
Он не греет, и не сильно светит.
Залиты дождями окна клети,
Потемнел, упав в траву, листок.

И свистят полночные ветра -
Дуют в трубы узких переулков,
Хлопают железом в крышах гулко,
Не звучат оркестром, как вчера...

Истощилась осень: в закромах -
Холод, иней по утру белеет.
Оставайся! Съёжась - потеплее
Намечтать сугроб. Уснём в снегах.

Будем ждать, фантазии лелея,
Странный стук, как сердца: "кап", да "кап", -
Маленького чудо-молотка,
И тепла - врачующего клея.

Я приглашу, пожалуй, только Вас!

На вид милы: и в профиль, и анфас -
Вы мне напомнили скульптуру в той аллее...
Стою, слегка смущаюсь и робею,
Глотая по кусочкам ананас.
На белый танец, осмелев, сейчас
Я приглашу, пожалуй, только Вас!

Не стану приглашать того стрелка,
Кто столь высок, что пятятся колонны
В смятенье: прислоняясь отрешённо,
Он с ними конкурирует слегка.
На белый танец - Вас, наверняка,
Я приглашу. Слегка дрожит рука.

Я к Вам спешу взволновано, легко:
Доеден ананас, и глазки долу,
Перебирая ножками по полу,
Бегу быстрей, чем в кухне - молоко,
Поскольку увести Вас не хитро,
Коль стрелка на спидометре - за сто.

О! Милый Принц! Я приглашаю Вас,
Отважного - на самый белый танец!
От бега на щеках расцвёл румянец
У одного из двух, точней из нас.
Так дайте руку, сударь, сей же час!
Покажем вальса высочайший класс,
Ловя мелодии чудной протуберанец...

(с) maarv

Интрижка

Звезды догорают за окном.
Маменька уснула, ожидая.
Щеголь месяц спутником случайным
Чуден утром грешностью лихой.
Маска, вы пленительно шикарны!

Берегись - жалеть бы не пришлось,
Юная, скользящая столь плавно!
В прорезь маски, словно лисенята,
Смотрят любопытно и грешно,
Остро, снизу-вверх. Ты столь занятна:
Легкое дыханье, пальцев лед,
Пламень щек неистовый и сладкий.
Выбрала?! Напротив, опасаться
Следовало! Я не удивлен:
Волшебство, столь лестное для граций,
Брызгами шампанского в два "па"
Пары по паркету увлеченно
Водит. Cмех и разговор о чем-то.
Светлым вальсом бабочка легка.
Так играй, играй же - с обреченным

Мной, отважно пробуй сладкий яд -
В юности пленительны соблазны
Сочетаньем рук и ног опасным.
А сейчас нам предстоит сиять
Парой крыльев над огнем - на счастье!

(с) Георгий_Волжанин

О чём эта грусть повествует шуршаньем листвы?
Стволы потемнели от влаги холодных дождей.
Ещё один день в череде клоунад цирковых
Надвинул листву, что осталась в ветвях, набекрень -
На голову парка, как кепку. Подпивший матрос,
Едва не упав - клён склонился к воде храбрецом,
Елозя по глади её взволновавшихся кос

Забавно своим покрасневшим печальным лицом.
Остыло задуло в ветвях, оборвав мысли нить,
Летит золотым подаяньем листва - в шапку трав.
О чём надо помнить? А может быть, стоит забыть,
Тебе на прощание час размышлений отдав?
Осеннее золото формой - точь-в-точь, как ладонь.

Наполнив охапку, подброшу: туч серость раскрась!
А ноги - как в речке: сгребаю холодный огонь.

Тревожно на сердце, жужжанье - полёт комара?
Рукой отмахну неуснувшего нудный напев,
А летнюю радость продам за один золотой
Вот этой пожухлой траве, чтобы грела посев:
Укрыла, баюкая, нянча суровой зимой.

- Привет, подруга, отчего молчишь,
И слёзы катишь тяжелы и часты?
Я не настроен хмыкнуть безучастно,
Но, посмотри, как солнцем залит Фишт!

Махнём туда, где горы и туман,
Где пихты держат снег в пушистых лапах,
Прорезан наст лыжнёй - как оцарапан.
Ветрище сдует грусть, обид обман!

Не плачь! Не рви печалью аппетит -
Чревата грусть колитом и мигренью.
Поешь-ка лучше банку от варенья
Старушки, что внутри меня бурлит.

- Ах, ты не понимаешь никогда!..
Я плачу оттого, что жалко розы -
Они засохли в некрасивых позах,
Сгорев, увы, от пламени стыда!

Вчера ты съел бабульку целиком,
А мне оставил банку и передник...
Где совесть? Ведь она была последней -
А значит - самым лакомым куском!

Я буду плакать долго и навзрыд,
А Фишт твой снежный растоплю до камня!
И не указывай, душой лететь куда мне -
Прощён не будешь, хоть живот наш сыт!

Уползаю улиткой в страну миражей по зелёной ладони травинки.
Тут меня не найдут, не прогонят взашей, я могу рассмотреть паутинки:
Серебристы сплетения; капли росы в блеске, кажется, прячут улыбку.
Позабыла надежды, и взгляд на часы, и свою роковую ошибку.
Эльфы так мелодично поют забытьё, трепет крылышек нежен - romantic...
Ручеёк временной не журчит, затаён - в круг завёрнут, как гривенный рантик*.

На полянке примостился пикничок:
- Наливай-ка по рюмашке, мужичок!
Травки дождик выпьют, мы - аперитив,
Шашлычком закусим крепкий эксклюзив.
Отдыхаем от души - не алкаши!
Чистым воздухом усиленно дыши!

Затесался слизнячок
На грибочек в ельничке:
Неразумный простачок
Ползает, как времечко -
Прогрызает дырочки
Во вчерашней выручке.

Три берёзки на опушке ровно в ряд
Колоколенками стройненько стоят,
Дальше луг, и крепко скатаны стога -
Эх, Рассея, ты всегда мне дорога!
А как выпью, то с душевной широтой
Обниматься я хочу со всей страной!

Я сегодня вылез из комода -
Лопоухий, мягкий и большой,
Плюшевый до коготков. Мне б мёда:
Дай-ка бочку - не криви душой!
Где моя картонная конфета?
С ней в обнимку - сладок будет день.
Покатай в машине до обеда,
И надень мне кепку набекрень.
Я - любимый, в куртке и штанишках -
Друг лохматый, верный - не шучу!
Почитай мне на ночь, Ваня, книжку -
В снах тебя по лесу прокачу.

Кофейная гуща таит миражи
в остатках ночи на блюдце души.
Для жизненных планов - ума анаши -
не хватает убогой наушной лапши.
Привычных мыслей дырявый куб -
Обскура камера: дуги губ
развёрнуты намертво в хнык. Да,
телом твоим обкурена та,
что зябкости мелкой дрожью
свяжет огарок ночи - стреножит,
Отправив к чёрту нервов фокстрот,
Заткнув гардиной карминовый рот -
скривлённую криком немость зари.
Считай же: да, нет, раз-два-три, раз-два-три -
Безумный, тревожный рассвет - вальс
под стук каблуков несказанных фраз.

Хмурое утро. Погасшие фонари.
Чернеет щетина дворов. Смотри:
ночи театр снимает грим -
светлеет. Да. Давай, помолчим.

Тетрадь забыта на столе.
Я, как газель, бегу сквозь осень.
Вчерашний листопад - в траве,
Разрисовал её ладонь.
В букашку превращусь скорей.
А ветви дуба, словно лоси,
Кивают головами мне
Под смеха звон.

Портфель подпрыгнул за спиной,
В нём - книжек сложенные крылья.
Я по созвездиям вползу,
Над тьмой истории жужжа,
По обучения лучу
На лист мечты - он станет былью.
А осень треплет плащик мой,
Ей всё - пожар.

Горят кленовые листы
Холодным пламенем алея.
Октябрь, предзимний истопник,
Сдувает искры в листопад.
И он - почти что выпускник,
Бредёт со мною по аллее,
Букашке жалует унты
Чудных дриад.

Былое ворошу, тревожа мысль химерой
Отравленной судьбы. Снимая жемчуга
Событий с нитки лет (патологоанатом!) -
Любуюсь, но томлюсь: "когда трясла беда
Всерьёз мой мир, до дна ли испита
Та чаша горечи? Не я ли суррогатом
Сменял, лукавя, веру?.."

По молодости - пылок, горд, отважно-страстный,
Ругал случайностей нежданные штрихи.
Расхорохорившись, пушистый слёток ранний -
Я хаотичные преумножал грехи
С безудержностью ветреных стихий,
Последствиями их бывая сильно ранен.
Стыд на щеках цвёл - красный.

Собрав пыль тысячи дорог в башмак дырявый,
Ловил слепой луны неверный свет в ночи -
Куря Pall Mall в тиши, писал трактат о тайне,
Из суеты ума стон мысли излучив,
Глотая чай, лелея дрожь свечи:
Шершавость строк напоминала мох-лишайник,
Шуршал жук слов корявый.

От изукрашенного бесподобным смыслом
Ярчайшего цветного бытия, отпал
Вовнутрь самого себя, ценил мгновенье:
Так конгруэнтность подчинила шквал
Движений мышц уму. Почти финал.
Мир обесцененный переливаю в тени,
На плечи - коромыслом.

Дождь шелестел по мостовой, как сто цикад:
Мехи прорвались, изрыгая водопад.
Я шёл, как шёл, но потонул в шуршаньи струй.
Уста земли и неба слились в поцелуй.
Расщедрясь, туча разлилась в густой поток.
Ботинок, хлюпая в воде, насквозь промок.
Второй ботинок нахлебался до "хи-хи",
Решил, что будет, как поэт, читать стихи.
Он декламировал: "хлю-хлю, хлю-хлю, хлю-хлю!
Дорогу долгую люблю-люблю-люблю!"
А я - поэт. Я промокал и размышлял
О водной сущности в поэзии начал
Живых существ, меня, простуд... Я плыл, как шлюп,
А шквал шуршал, слов шелуху смывая с губ.

И пусть телевизор взлетает и к чёрту, и в форточку,
На крыльях летит, реактивно, иль просто кульбитами!
Падёт ли кому-то на голову радужным облачком -
Я голову ту окроплю для здоровья молитвами.

Но лишь бы летел и назад не вернулся, раскаянно.
Пусть там, за окном, он расскажет о жутких мгновениях,
Пусть лужи двора напоит раздражённо ристанием,
Пусть спорят деревья с ведущим про были и невидаль...

А я порасставлю герани на всех подоконниках,
Повешу картины на стены о светлых проталинах,
И вдруг о себе, настоящей, случайно припомню я:
С собою свидание станет подаренным праздником.

Пойду на прогулку: дождит ли, прояснилось, ветрено -
Не суть. Размышляя, шагаю пустынными скверами.
Мне б в мир не вернуться, что выхвачен в серое "брендово",
И снова раскрашен широкими яркими верами.

Я стану прозрачна, меня не заметят прохожие:
Со мной не обсудишь теперь, ни валют девальвацию,
Ни войны, ни склоки, что важно, что пустопорожнее -
Меня словно нет... И ладони не греют овации...

Выльем грусть, милый мой, в нежный вальс!
Танец нот преломляется в нас,
С лиц стирая мелодией грим,
Раз-два-три, раз-два-три, - увлечёт,
Как магнит - диалог пантомим.
Авансценой пройдёт Новый Год.

Он причудой предстанет: легко
В потолок отстреляет "Клико",
Отпузырится пеной бокал,
Блеск, весёлости вальс отхлебнёт.
Но за то, что он нам нашептал,
Суета будней выставит счёт...

- Не тони, милый друг... - Не тону!
Посмотри, я сейчас улыбнусь!
Темп смиряет предчувствия пульс,
Лунной феи раскрыта ладонь,
Отрешённости призрачный тюль,
Снег фантазий на днях, как фелонь.

То ли явь, то ли радужный сон:
Этот мир глух и слеп, но прощён!
В сотый раз он залечит мозоль,
Припорошит снежком бледность лиц,
И легко, скрыв усталость и боль,
С пылью вытряхнет в небо жар-птиц.

Так тяжко. Земные громады пластами лежат на плечах,
Застыло прошедшее в триллерах, снами. Злой морок зачах.
Я жажду, алкаю, но нет насыщения давним - пустырь..
Деревья корнями вползают. Их вздохи сжимаю в тиски,
Но тщетно: крадутся, живые, пьют влагу... Засохли б с тоски,
Продрогли б в морозы: промёрзни, землица - алчбы монастырь!

Как тучи, века проплывут, в никуда исчезая - в утиль.
Напевы и пляски, от младости к старости, детство - всё пыль,
Всё - в землю, как пепел и прах, там навеки в забвеньи умрёт.
Трава прорастает, хоть жги, хоть морозь, до чего зелена -
Глаза мои выжгла насквозь! Будь же проклята вечно, весна!
Мой час приближается, жду, и алкаю. Настанет вот-вот...

Светает. Петух прокричал оду солнцу, восславя восход.
Вся толща земли не спасает от звуков несносных наш род -
Мученье в ворчанье болота всплывает глухим пузырём.
Сомнения - пряная сладость со вкусом мерзейшим гнильцы -
Вот это отрада! Но слух мой терзают, звеня, бубенцы.
И топот копыт раздражает... К сомнениям жадно прильнём:

Душа на верёвочке тонкой привязана крепко к земле,
И стонет... Но тянется робкой молитвой к далёкой звезде -
Свербит, как при звуках стекла о железо, прогнивший мой зуб.
Ползите же чары - закройте свод страха над робким глупцом!
Исчадия ада, сквозите в сознании жутью, ползком -
Пусть губы немеют, язык непослушный в гортани, как труп.

Он будет моим! Чую - близок мой час (пламя веры чадит):
- Тяни, окружай, источай, напугай - выбей разума щит!
В душевный излом проникай... Светом вдруг замыкается круг -
Им больно: не видят, скрежещут, кружат, верещат третью ночь!
Уж срок истечёт... Дикий зов: "Нужен Вий! Он сумеет помочь!"
Ох, тяжко вставать, вырывать шаг чугунный из недр, будто плуг.

Идти по земле... Ближе, ближе свербящий, слух режущий, звук
Дрожащей молитвы. Он тут: "Поднимите мне веки!" Сквозь круг
В миг шпагой испуг проникает под кожу, ручьями весь страх
Сливая в безумие, в ужас! Он смотрит - я вижу: "Вот он!"
Заря пролилась через край. Петухов третий крик, как трезвон,
Как бомба - я взорван, контужен, пропал. Тяжело. Снова в прах.

Моля судьбу, чтоб нить не прерывалась,
Пред светлым образом в молчаньи предстою,
Как будто исполняя литию,
Волшебен дар приемлю нежно. Малость.

Остаться б там подольше... Льдинкой хрустнув,
Открылся в ныне шумное проём.
Завечерело. С вечностью вдвоём:
Один, во тьме, но светлым полон чувством.

Бессмертных тайн касание чудесно -
Душе тепло и благостно. Храним.
Храним, пусть даже ветер поднял плащ свой.

"В командировку" съездил бестелесно,
Наверное, со мною - Херувим.
Был там. Но здесь идти я должен дальше...

Пустынный край. Огромный баобаб -
Маяк спасенья! Как он далеко...
Я шёл, вдыхая жар. Совсем ослаб.
Качалось небо на волнах песков,
Как грязный парус с золотым пятном.
Пыль на лице, в глазах, на языке.
А мне мечталось: "плещется вином,
Без края - море, брызги на щеке...
И я - пингвин, ныряю и плыву,
Рыбёх глотаю, быстр...", - вошёл я в раж.
Но баобаб маячил наяву.
Иль это снова - призрачный мираж?

Не помню, как я до него добрёл,
Припал барханом к каменным корням,
И, ощутив живой и твёрдый ствол,
В мечтах шагнул к старинным кораблям:
"Морская синь, чуть овевает бриз..."
Песок. Жара. Вечерний полумрак.
- Держись, "пингвин", ещё чуть-чуть держись!
Ты помнишь море - это добрый знак.

С изумрудами на запястьях.
Заплетала ромашки в косы.
Танцевала под песни скрипок
Симфонических кузнецов.
Раздарила сапфиры счастья,
Мыла росами ноги босы,
Расписала узор улыбок,
Пряча в травах своё лицо.

На исходе горели свечи -
Золотые берёзы. Ярко.
Был налит поминальный кубок
Пряных запахов. Плыл туман.
Сквозь лохмотья темнели плечи.
Обернулась она цесаркой,
И замёрзла под корнем дуба.
Рвался стоном ветров баян.

Под ветхим солнцем в небе опустелом
висит звезда, стрижи и облака.
За занавес картонная рука
заброшена. Я мир рисую мелом.
Я мир рисую чуть, издалека,
дома нагородив многоэтажно,
проспектов взлёт - штрихами, эпатажно.
А мимо вдаль плывут, плывут века...

Свинтили солнце, смяв стрижей бумажных.
А на рисунке - маета, толпа,
на гололедице выделывают па
на каблучках сапожки дев отважных.
Под солнцем - грязно, грим и суета.
Но плещется сюита ля-минорно,
вливая вечность в бирюзу просторов,
весь мир-театр глядит в неё с моста.

С моста души, в зеркальность взоры вперив.
С моста души - меж завтра и вчера.
С моста души вспорхнула нот игра.
Мой выход. Шаг вперёд. Мороз с метелью.

Мне - пустынь, тебе - поезда...
Привыкли к разлуки недугу -
Так кажется. Только всегда,
Как плащ, забираешь ты - вьюгу.
И оттепель гложет февраль;
На вербе - весны портупея;
По небу разложен базальт;
В тревожности мысль тупеет.
Кошачий припев во дворе
Торопит тягучие сутки.
Снежинкой письмо - в серебре
Надежды и нежности чуткой.

Придёшь, улыбнёшься: "Привет!"
Блик солнца скакнёт на щетину
Зайчонком, расцветит сюжет,
В просветы базальта нахлынув;
Отметит на щёчках лучом
Смешинки счастливые детства -
Как груши, повисли вдвоём
На сильных плечах по соседству.
Так просто сказать февралю:
- Играй, не печалься, царапай -
Верни безалаберность вьюг...
С приездом, блуждавший наш папа!

Пришла зима, морозна и скупа
На свет дневной -
украла лучик яркий.
Всё небо скрыто плотной пеленой,
Оттуда гном бросает снег охапкой -
Зимы боезапас.

Я по упавшим хмарям побреду,
Врезаясь в пух,
прилёгший одеялом.
А у виска кружится белых мух
Несчётный рой. Завыло, замотало:
Ветрище - самодур.

Метелью треплет сорванную мысль,
Как требуху,
сметённую с помойки.
В висках колотит рифм чепуху,
Бурчит, застряв, одни и те же строки:
"Прости, и <точки>...", - льдист.

Любви-то нет. Шагаю в темноту.
Сугроб отрыв,
встревожу скрип калитки.
Хоть канет он в неистовый мотив
Пурги, но я, простив судьбе убытки,
Свободу обрету.

В зоопарке петух и павлин
Громогласно развеяли сплин
Бесподобным дуэтом.
Хвост расправил при этом,
Шквал оваций срывая, павлин.

Акула мелькну-
ла там,
Срезая волну
мечтам
Угрозой закон-
чить бал.
Зубов частокол
Мерцал.

Увял грёзы звёзд-
ный кит -
На дне капли слёз
затих,
Боясь в зубоскаль-
ный грот
Заплыть, как кефаль.
Цейтнот.

Не быть же трусли-
вой мне!
Где сила kami,
same?
Несчастье прогло-
тит - боль -
Акулы мурло.
Там соль,

И тёмная глу-
бина
Внимает жерлу,
без дна.
А грусти нема-
я тень
Исчезла сама -
в same.

Примечание. В древние времена акулу - самэ (same) в Японии считали существом, наделенным божественной силой, т. е. ками (kami). Рыбаки верили, что акула может помочь избежать несчастья в море.

***

Бок яблока алый в кустах?
Иль зорька купалась в снегу?
То грудка пичуги красна
Ветвей веселит черноту.
В снежинках смешной богатырь:
"Фью-фить", - бодро свистнул ...

(ьригенс)

***

Пушистый с рыжинкой хохол
Над росчерком чёрным вкруг глаза.
Рябину клюёт. С молоком
По пёрышкам кофе размазан.
Свистит, предвкушая апрель -
Журчит ручейком ...

(ьлетсиривс)

***

Вверх остренький задран хвостишко.
Как мышка, под корнем живёт
Коричнев комок-коротышка,
Задорные трели поёт.
Найдёт многоножку в траве и:
"Тик-трик-тик", - трещит ...

(киннерокдоП)

***

Бок жёлтый, черна головёнка,
Мечту о тепле сквозь метели
Поёт так бесстрашно и звонко,
Задорно - созвучно капели!
Как солнечный зайчик искрится,
На ветках берёзок ...

(ациниС)

***

В кустарнике в гуще ветвей
Рыжеет пушистая грудка,
И льётся заливисто трель
Малютки. Размер её - шутка.
Поёт по утру спозаранку
И зорькой вечерней ...

(акняраЗ)

***

Ползёт акробат-музыкант
Вверх-вниз: "Тью-тью-тцит?" (вам слабо?)
Голуб на красавце кафтан,
Оранжево-бело жабо.
В дупле выбирает гнездо. Весь день
Ловящий жуков - ловкий ...

(ьнезлопоП)

***

Бежит торопливо. Стрекозку
Поймает. Хвосток чёрно-белый
Колотит тропинку. Неброско
Чирикнет. Глазок косит смелый,
На белой щеке. В серой блузке,
Спеша, семенит ...

(акзугосярТ)

***

Блестит оперение чёрно,
Окраплено белым снежком.
Певец виртуозно проворно
Владеет своим голоском:
Любой сложный звук удалец
Скопирует точно - ...

(церовкС)

***

Журча, пропоёт вышину:
Взлетев, трель чудную звеня,
Паря у ветров на балу,
Полётом отважным маня
В просторное небо-плавание,
Певец полевой - ...

(конороваЖ)

***

Гнездится на ветке еловой,
В шапчонке лазурного цвета.
Заливистой трели концовкой
Пронзителен росчерк фальцета.
Крылом - чёрно-белый, не зябнет,
Мелькнёт грудкой розовой - ...

(килбяЗ)

***

Проскачет травой молодой,
Зелёной до яркости в свете
Весеннем, крутнёт головой,
Взлетит на вершину, и весел -
Поёт целый день. Грудкой пёстр
Иль чёрен как смоль, это - ...

(дзорД)

***

Одетый в скромнейший наряд,
На ветке прельщает талантом
Подругу. А трели летят,
Тревожа покой музыкантов.
Маэстро тенистых аллей
Наш слух усладит - ...

(йеволоС)

***

Мяукает кошкой бездомной
В лесу на берёзе. Но вдруг:
"Фью-лиу-ли", - нежной валторной,
И, жёлтым средь листьев мелькнув,
Взлетит на призывы любимого
Красивая яркая ...

(агловИ)

***

От утренней зорьки до ночи
Без устали нежно поёт
Малюсенький пухлый комочек,
Хоть ясно, хоть дождик идёт.
Шалашик, как шарик (вход - в стеночке),
На самой земле строит ...

(акчонеП)

***

Короткий хвосток, тёмна спинка,
На грудке - косынка белеет.
В поток быстрый - нырк за личинкой.
Добыв, улетает резвее
В лазейку меж камешков гладких -
Там деток покормит ...

(акпялО)

***

Взбодрит: "При-тют-и... при-тют", - кто ж так?
Попробуй вглядеться: в глуши - ель,
Пушистый комок в пол-ладошки -
На колкой зелёной вершине.
Надел жёлто-чёрный листок,
Как кепку, малыш - ...

(кёлороК)

***

Осенней порою по соснам
Пролезет бегом очень споро.
Мала птичка с пёрышком пёстрым,
С изогнутым клювом. Опорой
Ей - хвост. Паука или муху,
Жучков, семена ест ...

(ахущиП)

Давно непаханое поле
Забыло запах мужиков.
Оставлено его раздолье
Под заросли борщевиков.

Они ветвисты и огромны,
Раскрыты мощные зонты.
Зонты поменьше - как погоны,
А лапы листьев - как щиты.

Коси косой! Но вновь поднимет
Главы бесчисленная рать -
Отняв у всех землицы вымя,
Всегда готова вырастать.

И я гляжу. И взор мой грустен.
Хлебов пропали рубежи.
Мир, беспшеницын, безкапустен,
Как завоёванный бежит -

В окне автобуса на дачу,
Нехожен, ядовит и густ.
Что это? Веха? Неудача?
Задача? Маета? Конфуз?

Прочтение стихотворения А. Барто "Кораблик" языком А.С. Пушкина /написано для игры-конкурса "Один-в-один"/


Бурно море, над волною,
Задевая гребешки,
Чайка носится стрелою.
То заплачет от тоски,
Как дитя, то сядет в волны.
Стая чаек - как буйки,
То как шлюпки в центре шторма,
От причала далеки.

Наша с папой бескозырка
Мне подходит - моряку!
Что же, ленты, вы так прытко
Разрезвились на ветру?
Или бури зависть злая
Тщится вырвать из руки
И с собой нести, играя -
Бросить в зыбь, как поплавки.

Выйдем в море, мой кораблик -
Парус выправи скорей!
По-над тучей - чудо радуг -
Плыть в их свете веселей!
В камышах поёт лягушка
Песнь о море и ветрах.
Спой, морячка, спой, подружка!
Капитан прогнал свой страх!

Бурно море - над волною,
Задевая гребешки,
Стрекоза летит стрелою,
Чуть садясь на колоски...
Спой мне песенку, лягушка,
Про морские корабли!
Пусть пока мала речушка,
Мы-то с папой - моряки!

Прочтение стихотворения А. Барто "Кораблик" языком И. Бродского ("Освоение космоса") /написано для игры-конкурса "Один-в-один"/

Дверь дома наконец отворена.
Я вышел. На дворе была весна.
Крутой порог мне выставил подножку.
Но я держал кораблик - хрупкий дар,
По ходу в мыслях пропевая марш,
Сберёг свой флот, перешагнув сторожко.

Светило солнце. Говорил ручей.
Он живостью напоминал своей
Брех пустолайки. Проносился быстро
Вдоль носа, слившись в целое, забор,
Лай возглашал: "прохожий - страшный вор!",
Терзая слух истошных визгов искрой.

Синицы звон окутал березняк
Встречал весну кустарник - он набряк
Цветками - верба славит Вход Господень.
Сварливостью и дивом пренебрёг -
Я по волнам пустил корабль, как мог,
И он поплыл, почти что на свободе.

А я в матросской шапке пошагал,
Не глядя на чернеющий оскал
Природы сонной, приподнявшей веки.
Вот так и прибывает невзначай
Кому-то радость, а кому - печаль,
Кому - весна, а капитанам - реки.

Шоколад растёкся шёлком
По пурпурной глади неба -
Это город пеленою
Туч со смогом кутал плечи.
Мягкий сумрак нежил сердце,
Окуная в бесконечность,
Называя боль - любовью,
Виночерпствуя, как Геба,
Пряча шоколад под ёлку.

Бабочки бархатны трепетом крылышек -
Лёгкие жёлтые мая веснушки,
Так и порхают средь цветиков рыженьких,
Путая деву с цветком - сев на ушко.

Бархатны бабочки. Крылышки трепетно
Выстлали шляпки изысканно, модно.
Очарования призрачным лепетом
Просится профиль прелестницы в рондо.

Трепетом бархатны крылышки бабочек.
Вмиг баттерфляй колыхнул гладь непрочного:
Водная бабочка, силы остаточек -
Перелететь-переплыть одиночество...

Крылышки бабочек трепетно бархатны -
Наши мечты пролетают, как всполохи.
Летние дни, чай из листиков, запахи...
Краток лёт бабочки в осени шорохи.

Осень здесь. Не тревожься, не думай о том,
Что останется с нами потом.
Лето вплавлено в память, испито вином...
Но молчи - не хочу о былом.

Ветром сорван, взлетает расцвеченный лист,
Одиноко парит в вышине -
Самолётик мечты, мой последний каприз,
Приглашённый на танцы к луне.

Розы снов, не таясь, расправляют шипы...
Им не веря, сжигаю мосты -
Пусть летит самолётик чудесной мечты
Облаками нескладной судьбы,

Долетая до тихих аэропортов,
Сохраняющих наши следы,
Уносясь в разноцветье осенних лесов
Жёлтой искрой упавшей звезды.

Облако - причудливый монстр -
Дефилировало в окне зелени.
Уплыло.
Ветер ворошит листья.
Вином / вольно изложенным
ноктюрном одуванчиков/ ли
испить лето?
Закваску пасмурных будней
залить водой размышлений,
добавить хлеб мысли,
сахар беспочвенной грёзы.
Дрожжи чувств - нужны?
Разве чуть - чтобы скисли
мечты...
Денёк,
другой.
А вот и квас
/клокочущий верлибр
авторского стихоброжения/!
Пузырьки тайнописи
поднимаются построчно,
покалывая череп изнутри...

Я видел
Осколки упавших звёзд,
Обернувшиеся под ногами
В золу -
Это были мечты великана.
Ещё я видел маятник часов,
Плавающий над макушкой -
В снах лилипута.
Вчера надо мною летела птица,
Испачкала плечо моего плаща -
Я слишком рано проснулся,
Слишком грустно лелеял мечту
Написать стихи ни о чём.
Теперь написал.

Путь на первую рыбалку
Прошагали всей семьёй.
Солнце припекло нежарко.

Мы пришли на пруд большой.
Вертолётами стрекозы
Проносились над водой.

Выжидательные позы,
Нетерпенье рыбаков,
От обиды злые слёзы.

Дёрнул чуть - и был таков,
Откусив червя кусочек -
Стайка кружится мальков.

Поплавок нырнул: "Дружочек!
Подсекай её, тяни!
Что есть силы! Что есть мочи!"

Рыбка в воздухе блестит,
На ладошке сильно бьётся,
Нырк в ведёрко: "Ну и кит!"

На закат склонилось солнце,
Настаёт вечерний клёв -
Нам рыбалка удаётся!

Браво, юный рыболов!

Исходив перевалами лето,
Побывали на самой вершине -
На Эльбрусовой, подраной ветром...
Мы спустились в долину шальные:
Виноват ли морозец в июле,
Или солнцем сожжённые плечи -
По заснеженным склонам шагнули
На сердец перекличку беспечно.

Листья в вальсе кружились над нами,
Растревожили сны листопадом,
Стынь разлук накрывала цунами
Чувств растрёпанных. Будней ограда
Прохудилась и сделалась зыбкой -
Потянули в скитанья дороги:
Мы с тобой без касанья - магниты,
И глаза небесами глубоки

Отражёнными. Пухлая туча,
В иглах пихты живой себя спрятав,
Затуманила грозную кручу,
Украшаясь колючею лапой.
Падал снег: преогромные хлопья
В хвое шили надежд серебристость...
Были двое мы, горы высОки,
Запах пихты... Мне это не снилось.

Скрип лыжни новогоднично свежей.
На губах непривычное слово -
Стук сердец окунувшее в нежность,
Всколыхнувшее эхом те горы.

Под лучом прохладного светила
На дубах затрепетала "медь".
Щедро березняк позолотила,
Клёнов строй заставила алеть -
Тётка Осень: мерными мазками
Красит лес; затейливый узор
Начертила узкими ногтями
На тревожной синеве озёр.

Я иду, в шуршанье и прозрачность
Погружаясь - в трансе, как шаман.
Сознаю: этюд переиначит
В монохром суровая Зима.
И, кружась с летящей позолотой
Под прощальной ласкою лучей,
Наслаждаюсь осени работой -
Листопадной шалостью кистей.

Закружилась позёмкой и канула
В повседневности круговорот -
Обернулась надежда обманами.
Напевая (мурлыча, как кот),
Пропадаю в метели и полночи,
В мыслях рифмами тку лабиринт.
Ты в работе весь до ночи по уши -
Будто я, ты душою один.

Припев:
.. Пустота, серебром запылённая,
.. Бесконечна в себе сплошной,
.. Для неё и зима студёная
.. Неприметна - стремится в ноль.
.. Нити судеб вплетёны в дней кружево,
.. Как снежинки - в пустынную новь,
.. И одна из них может быть - суженный,
.. А другая - его любовь.

Много встречных прохожих на улицах,
Лица всех - за забралом забот.
Солнца лучик заставит прищуриться.
Русло жизни берёт в оборот:
Ты идёшь в сотню мыслей закутанный
Перебежкой от дел до друзей.
Как столкнуться бы хоть на минутку нам?
Будто я, ты душою ничей.

На окошках - картины студёные,
Свет сквозящий приятен для глаз.
Строки льются слезою солёною
В нежный стих - от печали, из фраз
Создавая теории вечности
О нелепости встречи во мгле
С параллелями дней в поперечности
На огромной остывшей Земле.

На ладошку снежинка опустится,
И расплавится в каплю. А я
На какой-то смешной перепутице
Повстречаю снежинку-тебя.
Мы закружимся в танце случайностей,
Оставляя позёмке следы,
И растаем в ладони отчаяния
И тепла от сердец наготы.

.. Пустота, серебром запылённая,
.. Бесконечна в себе сплошной,
.. Для неё и зима студёная
.. Неприметна - стремится в ноль.
.. Нити судеб вплетёны в дней кружево,
.. Как снежинки - в пустынную новь,
.. И одна из них может быть - суженный,
.. А другая - его любовь.

Игры листвы: зыбь пруда, отражённая ивой склонённой,
"Зайчики"-блики по веткам бегут снизу вверх - к ветерку.
Лето купает в пруду раздобревшее тело ядрёно.
Стих, как вода, повторяет, лелея, его наготу.

Нимфа ступает босою ногою танцуя, чаруя;
Дунула: шелест звенящий присутствие тайн выдаёт.
Тень зазеркалья нырнула поодаль, сверканьем чешуек
Выткав панно: золотистых рыбёшек густой хоровод.

Дочка хохочет: огромная птица взлохматила перья,
Клюв распахнула; пугает соперника шеи изгиб.
Солнечно в парке. Ребячьего смеха певучей свирелью
Мамины губы в улыбку разнежены - лучик прилип.

-----------------------------------------------------
Примечание: летом в солнечный день можно наблюдать эффект отражения водной зыби в листве склонённых близко к воде ветвей, когда солнечные блики зайчиками прыгают с мелких волн на листья - получается отражение воды в листве.

Рассвет, как кот, подкарауливал Луну,
Мечтал: округлую и вкусную - лизну
(Сметаны блюдце). Упустил, но был воспет:
Поэт, взглянув, тотчас решил писать сонет.

Был в размышлении рассеян, как на грех,
Пиит напутал с облаками - вот так смех:
Верблюда выловил, решив, что тот - Пегас,
Восторга булочкой кормил его и пас.

Пегас резвился необуздан, ржал хитрО,
По заливным лугам дождливых туч резвО
Скакал туда, где колосился стих могуч.
Ну а верблюд искал в пустыне куст колюч:

Блуждал, плутая - в синь, плюя на точный смысл
Ошкурки времечка, подсолнечны... Ветвист,
Колюч, как роза, не логичен, словно сны -
Куст рифм вырос мил горбами новизны...

В песочных часах мы расставили замки непрочные:
Распоркой меж стен провисали мгновения, гибельны.
Мы верили в них, несмотря на печали полночные...
В воронку событий нырнули строения рыбами.

Твои корабли растворились в волнистом орнаменте
Эльфийским манером - красиво - в пределы забвения.
Песком поредевшим я чищу подобие памяти,
Роняя крупинки былого в барханы безвременья.

Запропал, закопавшись
В изумрудные кiсоньки,
Ветерок, шепеляв, их
Переплёл в кружева.
Не журися, будь ласка,
Под окошком, берiзонька...

Злобность страху подвластна,
Неправа, не нова.

Украшают песочек
Там - куличик, тут - пасочка.
Аккуратны, непрочны:
Топнешь - строить опять.
От словесной атаки
На мозгах - шлем, да касочка.

Придорожные знаки
Призовут воевать.

Так щемяще снаряды
Пролетят над головушкой
До того, с кем ты рядом
В детстве замки лепил.
Для чего, явь-берiзка,
Заплетя косы солнышком,

Светотенью капризно
Перепутала быль?

Каньон пугает бездной.
Незрим, журчит ручей,
Чтя камень нелюбезный.

Зажат меж скал тесней,
Спешит, сердясь и споря -
Познать волну морей...

Держась рукой за корень,
Взбираясь на скалу,
Я был, как он - проворен.

И мнилось: улизну,
Изобразив этюдно
Свободы глубину.

Сбегая безрассудно
Потоком резвых слов
По перекатам будней,

Покину цепь оков:
Изящной монограммой
Реки - на зелень мхов -

Я разольюсь нежданно,
Отображая высь
В фантазиях-туманах.

Но не остановись,
Твори побег мой дальше -
До моря, мысль-кисть!

Рисуй точней, без фальши
Последних рифм причал
На мхов намокшей замше.

Ручей, меж тем, журчал -
Он в строгости воспитан
Суровых крепких скал.

"Не был на Марсе. Летать - не Пегас я:
Дома неплохо нас кормят, поверьте!" -
Кто это речи толкает? Кот Марсик?
Он притворяется (шустрый прохвост).
Марсик, как Марса - на Марсе был часик:
Марсик - в скафандре, а Марса - в карете -
В непревзойдённо-научной карете -
Эта карета звалась: марсовоз.

Марсик, у Мартина сидя подмышкой,
Грустно взирал на безмышье пустыни.
Марта, читая научную книжку,
Гладила Марсу, урчал марсовоз.
В тонкой бесплотности, пылью расплывшись,
Телепатируя кошек мыслишки,
Чадо туземное вызнало "фишку":
Марсик влюблён в кошку Марсу всерьёз.

Мартин задумчиво выпил Мартини.
Крепкий Мартини, плескаясь в бокале,
Тайны не ведал о "тающей льдине",
Гулко стучавшей в отважной груди.
Хладную, как марсианские зимы,
"Льдину" - сомнения облюбовали -
Сны о любви - о мечте и печали:
Верный мартини, накал остуди!

Марта, покинув предел марсовоза,
Марсу подмышкой несла в длинном зале
Мимо кафешки, где тайно тревожа
Мартина, мысли гонял телепат.
Марсик рванулся до Марсы. О Боже!
Мартин красотку увидел в реале -
Это мощней отраженья в бокале!
Мартин пожаром холодным объят.

Отпуск, как котик хитрющий - сметанку,
Съел подчистую спокойствие будней:
Марс был опасен, тая марсианку,
Мыслью игравшую, будто мячом!
Космос в момент поглотил иностранку
С Марсой, а Марсик, мяукая нудно,
Пойманный Мартином, рвался подспудно
В телепортации скрытый проём.