Утро начнётся вполне привычно:
душ, чёрный кофе, два слова, смайлик,
блинчики, йогурт со вкусом вишни.
Время – пора бежать.
Что не слагается – надо вычесть,
если не гнёшься, тебя сломают.
Спутав несбывшееся с небывшим,
врёшь, что совсем не жаль.

Главное вовремя снизить пафос –
больше сарказма, поменьше драмы.
Если решила – бери и пробуй,
только потом не ной.
Множишь количество эпитафий
с каждой нелепой душевной раной.
Веришь при этом в любовь до гроба,
хоть и самой смешно.

Сказка закончится ровно в полночь,
перешагнув сгоряча границу.
Осень – пора иронично тыкать:
"Трудно, но ты держись!
Если не хватит чего – дополнишь".
И, погрустив (измельчали принцы),
Золушка сушит кусочки тыквы
для приручённых крыс.

Мы любим сказки, но не верим в них.
А. Грин

Она мечтала, чтоб всё как в сказке –
любимой сказке из детской книжки.
Жених нашёлся – красив и ласков,
а после свадьбы пойдут детишки...
А получился сюжет романа:
погиб нелепо её избранник
за день до свадьбы в случайной драке.
Тогда же город накрыли слухи,
что получил-то он по заслугам.
Но это враки, конечно, враки.
Несчастье в сказке – известный принцип.
Она, зацикленная на белом,
искала в каждом залётном принца и
так, по глупому, залетела.
А он женатый. Давно женатый.
И даже дважды был назван батей,
хоть чадолюбием не страдает.
И не случилось кольца в коробке,
но был с врачом разговор короткий
и равнодушное: «Прерываем.»
Сейчас мечтает лишь о карьере,
а по субботам танцует танго.
Попала в пару с чудным интерном,
он приезжает к ней на «Мустанге».
И в целом принца ничем не хуже,
но ей, пожалуй, никто не нужен,
здесь фея-крёстная не поможет.
В ней вера в чудо совсем погасла,
вот этим сказки порой опасны:
в них веришь – плохо, не веришь – тоже.

Надоевшей морзянкой: «Ну, где ты, лето?..» –
дождь колотит по окнам, не утихая.
Жизнь банальна, закончились сигареты,
невозможно уснуть – исхожу стихами.
Тишина – по цене золотого лома,
но молчи не молчи – не идут продажи.
Среди тысячи фраз о тебе ни слова,
только ты мой демарш не заметил даже.
По завету А.С. жгу сердца глаголом,
примыкаю к сообществу менестрелей.
Кто-то лечит стихийное алкоголем,
у меня же привычка – «мели, Емеля».
Для стихов постоянно полно предлогов,
жизнь, по сути, такая неразбериха
и сплошная двусмысленность, ведь в итоге
где написано «вход» – там обычно «выход»...
Непогода нервирует, дождь и ветер
оголтело стучат: «Оставайся дома!»
Признаю без излишнего пиетета:
мы в ответе, пожалуй, за всех, кого мы
приглашали когда-то на чашку чая,
добавляли в друзья, не послали в чате…
Оттого ты меня и не приручаешь,
хоть по профилю – опытный приручатель.
Кипячу молоко, чтобы дуть на воду,
забываю, чего я вообще хотела.
Я бросаю писать – совершаю подвиг!
А тебе наплевать, а тебе нет дела.
В общем, ave, мой Цезарь, живи и здравствуй…
За окном третий день безнадёга льётся.
Раскисаю с погодой, нам с ней для счастья
не хватает немного – тебя и солнца.

Время махнуть беспечно «пока-пока»…
В глупом, не нужном в принципе, эпилоге
Кофе осталось ровно на два глотка,
Всё против нас, и даже любимый мокко.
В городе слякоть, лужи, тоска-печаль.
Время прощать, прощаться, винить систему.
…Или еще остаться и выпить чай,
Да бормотать отчаянно: кто мы? где мы?
Официант некстати приносит счёт.
Если мы вместе, всё и всегда некстати.
Время течёт сквозь пальцы, оно ничьё,
Но на двоих опять нам его не хватит.
Можно ещё добавить ошесть, осемь –
Нам не впервой нахально ломать шаблоны.
Но в настоящем нет даже общих тем,
И потому нейтральное: где мы, кто мы…
Мерзко снаружи: морось и мокрый снег,
Микс непогодой смешанных разных судеб.
Надо прощаться – «нас» здесь отныне нет.
И, к сожаленью, больше нигде не будет.

Каю сегодня сорок. Смешно и тошно.
Тяжесть в груди шевелится, осмелев.
Трудно дышать, подумать бы о хорошем:
Сказкой осталась там, в незабытом прошлом,
Самая ледяная из королев.
Там же шальная Герда спасала Кая.
И доспасалась, как оказалось вдруг.
В ночь убегают, сонно звеня, трамваи.
Кошка-луна молочный туман лакает.
Прошлое – сказка. Сказки обычно врут.
А в настоящем: счастье своеобразно
И временами движется вкривь да вкось.
Тянет начать курить и шагнуть на красный.
Даже порою кажется, что напрасно
В прошлом он… Впрочем, прошлое – далеко.
Кай беспокойно мечется в полудрёме,
Детство опять приходит к нему во сне.
Надо решиться и, пробудившись дома,
Выйти в реальность... Или остаться в коме,
Неумолимо переходящей в смерть?..
Близится вьюга. Вновь по дорожке в сквере
Мчится на старых санках замёрзший Кай…
Сказка – кому находка, кому потеря:
В ней чудеса сбываются, если веришь.

Только бы Герда не стала его искать.

Стоит напрячься, но совершить посильное,
Помня о том, что жизнь нельзя отмотать назад.
Если б меня вдруг о тебе спросили, то
Что рассказать?

О европейце, навеки влюблённом в Азию,
Где всё было чуждым: привычки, внешность и рост.
О том, как стремился уехать с любой оказией?..
Сложный вопрос.

Об интересном, довольно известном блогере,
Который писал о Китае, Индии, Мексике и Перу.
Пробовал всякое-разное, жил со слоганом:
Я не умру.

Или о том, как мы постоянно спорили,
Что интересней: Кавказ, Альпы или Тибет?..
Но это была бы совсем другая история.
Не о тебе.

Опять не можешь прин­ять как данность, что ветер в клетке не удержать,
и в ожиданье небесной манны бредёшь по краю и ешь с ножа.
И веришь! Это не пан­ацея, но повод прави­ло соблюсти:
кто постоянно стреми­тся к цели, имеет ша­нсы её достичь.
Любовь – не выбор, а наважде­нье. Теряясь в истин­ах прописных,
ты быть желаешь с ним каждый день, а ему достаточно выходных­...
Скажи, родная, чего же ради, зачем ты вы­брала этот крест?
Я так надеюсь, что мальчик-праздник тебе когда-нибудь надоест
и ты решишься сойти с маршрута, который сводит тебя с ума.
Твоя зависимость – как простуда... Но ты, глотая его дурма­н,
твердишь: "Получится, если верить! Он ск­оро станет совсем др­угим!"
А он непойманным вол­ьным ветром рисует в небе твоём круги.

Я, понимая, что счастье – всего лишь шанс,
не обольщаюсь возможными чудесами.
Близится осень, намёком – пора решать,
кто из нас гений, а значит, неприкасаем.
Кто из нас раб, а кому – отправлять на крест.
Мы, как Пилат, так легко умываем руки.
Кто-то считает цыплят, облака, невест,
дни безразличия или часы в разлуке...
Нам, так уж выпало, время считать химер,
не разделяя своих и чужих иллюзий.
Кто я тебе? Понимаешь ли? Кто ты – мне?
Осень – сезон перемен, оттого боюсь я.
Мне растворяться в фантазиях – как дышать,
так же легко и тебя выбирать вслепую.
Это не страшно, что счастье – всего лишь шанс,
страшно, когда иллюзий не существует.

- Будем друзьями.
Просто, как вскрыть нарыв.
Если нет слов, то молча кивни «спасибо».
Я, отвернувшись, долго смотрю на рыб.
Очешуеть бы, - думаю, - клёво ж - рыбой
плыть, плавниками сделав «пока-пока»,
и никаких обид, никаких рестартов.
Я перестану ждать от тебя звонка,
буду ленивым плоским зеркальным карпом
плавно нырять в метро, уходить в оффлайн,
в мутной воде инета кормиться нечем.
Ты не звони, не спрашивай: «Как дела?..»
Рыбы молчат.
Я рыба.
И не отвечу.

Каждый рыцарь, как всем известно, должен жену иметь,
Ну а в жене что главное? - Приданое и порода.
Вот и имеет он то, что должен, редко и в полутьме.
Тяжко?.. Зато по статусу и для продолженья рода.
Каждый рыцарь устав от долга в брачном своём ярме -
Хочется всё ж прекрасную и тут никуда не деться,
Сетует мысленно на судьбу, но, вновь обнажая меч,
Вдруг вспоминает, что выход есть: можно иметь дам сердца.
Каждый рыцарь хорош собой и лошадь ему под стать.
Ну, кто желает дамой быть? Скорей налетай, девицы!
Видно ж что рыцарь давно в пути и надобно б наверстать...
Да и красоток в мире полно, если успеть напиться.

Как же выбрать из всех одну, коль всюду их до черта?..
Истинный рыцарь трудностей не терпит и не боится!
Рыцарю красных девиц не счесть?.. Так нафиг бы их считать? -
Сердце большое, влезут все и... жалко, что я не рыцарь.

Тихо и пасмурно, пешеходы очень похожи на сонных мух…
Сколько не виделись? Больше года? Если точнее — в районе двух.
Время кружится калейдоскопом, но приглядишься — тоска тоской.
К вечеру хочется крикнуть «стоп», а утро начнется опять не с той.
Для непонятливых, я про ноги. Левая, правая — нужной нет.
Здесь из проблем: дураки, дороги, деньги и медленный интернет.
Это же было и в прошлой жизни. Было… а после пришла война.
Мы изменили своей Отчизне? Или она изменила нам?..
Думай, что хочешь, но — без истерик. Выживем — справимся как-нибудь.
Так, открывая другие двери, мы обретаем иную суть.
Пусть перемены не привлекают, но не приходится выбирать.
Так ли мешал тебе Авель, Каин? Что ты ответишь на: «Где твой брат?»
Тянет напиться порой, да не с кем. Жизнь по привычке делю на две:
Спать не дают моему Донецку, просто не спится — моей Москве.
«Мира!» — царапаю на асфальте, нервы-канаты связав узлом.

Я хаотично нейтральна. Жаль, что мир наш давно хаотично зол.

04.2016

здравствуй, мой город, я по тебе скучала.
«южный. приехали». сердце стучит не в такт.
здесь, навсегда в тебе, все мои начала,
а продолжения зреют в других местах.
лето. жара. блуждая в сплетеньи улиц,
скверов, проспектов, бульваров и площадей:
здравствуй, - шепчу, - ну вот она я, вернулась.
не навсегда, но на время - бери, владей!
знаю, что даже в шуме привычной жути
(эхо обстрелов стихает лишь по утрам),
ты никогда уехавших не забудешь,
я никогда не забуду твоих утрат.
пусть ты три года - зона военных действий,
пусть научилась я жить без тебя, увы.
ты навсегда во мне, как осколок детства.
здравствуй. люблю тебя. раньше. всегда. любым.

Снова рисую: море, кораблик, рифы...
В горле не ком, в горле - сплошные комья.
Я не художник, но... надоели рифмы,
не о тебе - вечное ниочёмье.
Ярко синеет море, белеет парус,
он одинок, горд за свою ничейность.
Ты не гордишься. Шутишь, что это - старость.
Может и так. Только вот врать зачем мне?
Это серьёзно. Это не Platz zum Spielen.
Это - сменить город, страну и память.
Я... понимаешь, я тебя очень сильно,
только боюсь нужный глагол поставить.

Если сюжеты все как один банальны,
главное - хоть в технике не халтурить.
Для акварели лучше бы пастораль, но
вновь у меня: море, кораблик, буря.
Алым закатом/странной тревогой мучим,
мечется мой парусник в море синем...
Стоит признать, что мне без тебя не скучно.
Мне без тебя мучительно непосильно.

*Platz zum Spielen (нем) - игровая площадка

Так привычно уже выходить из храма в сумерки,
нам сказали: "Молитесь". Молилась - не помогло.

Я придумала мир без крестов, где Он не умер бы,
где солдаты спасают людей во имя Его,
развлекают мальчишек, девчушкам вяжут бантики,
по утрам для любимых готовят кофе глясе...
Я придумала мир без войны, где нет фанатиков,
нет продажных политиков. Счастье – даром, для всех.
И никто не боится, что судит кто-то свыше их,
Он у каждого где-то под сердцем, где-то вот тут.

Я придумала мир для тебя, где нет не выживших.
Ты, пожалуйста, там подожди. Однажды приду.

Он не вернётся! Зеркало корчит рожи.
Это проходит, девочка, не дури.
Я понимаю – если порезать кожу,
кажется, будто меньше болит внутри.
Только, поверь мне, ранами на запястьях
не завершится глупая канитель.
Раньше взлетала, думая: "Не упасть бы!"
Позже привыкнешь: "Только бы не взлететь..."
Не превращаться в птицу, не биться оземь,
не рассекать ни вены, ни неба синь.
Не изъясняться рифмой. Не плакать прозой.
И ни о ком вселенную не просить.

Он не вернётся? Да и не больно надо.
Зеркало не изменится ни на миг.
Смотришь бесстрастно, как в филиале ада –
там, в зазеркалье – прячется твой двойник.
Это не больно, это вполне привычно,
и, если честно, вряд ли случится "вдруг".
Вновь лихорадит рифмой? Опять о личном?
Знаю. Бывает. Это пройдёт к утру.
Если чертовски рано, безбожно поздно
выросли крылья – долго ли до беды?..
Взлёты, паденья… Лучше красиво ползать.
Он не вернётся, но у тебя есть ты.

Память о нём и ниточки старых шрамов –
повод озвучить зеркалу и себе:
"Просто тогда мы встретились слишком рано! "
Просто – у вас не сложится и теперь.
Помнишь свои обеты? Короткий список:
• спать
• не ходить по краю
• не есть с ножа
• не подпускать к себе никого так близко

Если бы хоть один удалось сдержать...

Погружаться в депрессию – это легко
и обычно кончается спазмами в лёгких.
Почему-то все близкие так далеко,
слишком близко – чужие и тьма недалёких.

Мне не спится. Никак. Что поделать – весна...
Я, считая овец, умножаю причины
для бессонницы. Видимо, надо признать
то, что я без тебя засыпать разучилась.

Рассыпаются звёзды разбитым стеклом,
вновь небес простыня вся усыпана крошкой...
И в Донецке, и в Штутгарте снова тепло,
а в Москве даже лето всегда понарошку.

Я включу ноутбук, чтоб не думать о том
как же быстро закончилась эта неделя.
Одинаково страшно: читать про «АТО»
и не спать, ожидая звонка – долетел ли?

Скоро два, но часы бесконечным «тик-так»
не дают посчитать прошлый день завершённым…
Мне не спится и всё раздражает пока
не напишешь: Gelandet. Schlaf gut. Träum was schönes

Gelandet - приземлился
Schlaf gut - спи спокойно
Träum was schönes - приятных снов

Ежедневность тускла и уныла, а значит: днями
залипать в интернет, в пинтересте цепляя пины.
Эх, забить бы на всё и рвануть из Москвы в Майами.
А еще есть Гонконг, Индонезия, Филиппины… -
вспоминаю навскидку десяток подобий Рая,
где без нас хорошо... Да и с нами вполне неплохо.
Погрустив, фотографии медленно закрываю.
Возвращаюсь в реальность - к работе. С тяжелым вздохом
сортирую заказы, претензии, «письма счастья»
(кто-то вновь предлагает товар «наносящий пользу»).
Всё привычно бессмысленно. Думаю, как начать и
поскорее закончить. А в мыслях стучит: "Уволься!
Этот город не твой. Уезжай! Далеко. Надолго".
Хорошо бы - туда!.. Хорошо бы и без обратно.
Собираться на море, как будто на встречу с Богом,
и с таким ощущением, словно он тоже рад мне.

Сказкам не верить – подмечено: быть беде.
В красной бейсболке
девочка ездит по городу целый день
с мыслью о волке.
Ей убегать от обидчиков не впервой,
думает хмуро:
«Самое главное – скорость, пусть у него
когти и шкура,
крепкие зубы и чувства моих острей –
зрение, слух ли…»
Девочка едет и шепчет: «Скорей! Скорей,
сонная муха!»
Главных героев простое житьё-бытьё
долго не длится.
И не спешить бы к финалу, ведь у неё
сказка без принца.
Выберет смерть, нагулявшая аппетит,
время и место.
Двое столкнутся случайно, а победит
лучший, известно.
В лживых союзниках вечер и старый скейт,
девочка – лузер.
И не спастись – нереально нажать эскейп
в мире иллюзий.
Дело не в сказках, там вечная дребедень
с красным и серым.
Если ты Красная шапочка – быть беде
даже без зверя.

Город не лес, и в сюжете другой виток,
худший из многих.
Выйдет не сказка, а новости, но итог –
кровь на дороге.

сохрани меня если не в жизни так в избранном
в одной из десятка своих любимых историй
лежащих в потёртой папке со штампом «издано»
в грустной повести или нелепом вздоре
где мы летаем вместе с ангелами небесными
или мчимся по проложенным кем-то рельсам
в далёкую страну с желанным названием "если бы"
сохрани меня хотя бы просто из интереса
объедини нас не постелью общей комнатой
повесив на стену несколько цветных фотографий
закатов и моря из серии чтобы помнить и
постить в сетях с хештегом опять_кровавит
сохрани не отказывай мне в этой малости
в личных файлах с паролем девочка колокольчик
я ни о чем никогда не просила но пожалуйста
сохрани как сумеешь и не звони мне больше

Само пройдёт.
Ага, прошло!
Ушло и вернулось.
Заноябрило, невпопад разнылось: "Люблю..."
Вхожу в осенний листопад привычно сутулясь,
А ветер, вечный музыкант, играет мне блюз.
Давно пора освободить свои антресоли,
Снести на свалку миллион ненужных вещей.
Сегодня вечный книгочей и сказочник Олле
Ведёт подсчёт своих потерь/чужих барышей.
Само пройдёт. Растают вдруг все льды в Антарктиде,
Украсит папороти цвет полуденный зной...

Я даже в сказках не герой, а лишь очевидец.
А те, кому опять пишу, давно не со мной.

03/2012

Когда ж ещё маяться, как не в мае?
Influxus vulgaris* – любовь земная:
лечить тяжело, подхватить несложно.
По принципу «не нарушать режима»
порою встречаемся и лежим, но…
Никто никому ничего не должен.

В период ремиссий, конечно, легче.
И, если вдруг комом блины и встречи, –
не парься, будь счастлив, пеки комочки.
Взять кофе на вынос – согреть ладони,
о главном ни слова, не трусь, я помню.
Никто никому ничего – и точка.

Наверное, мы заслужили б Оскар
за сцену молчания у киоска –
за гранью добра, но в пределах МКАДа.
Придумывать правду – сродни искусству,
оставим ненужное словоблудство.
Никто никому. Продолжать не надо.

Каприз, равнодушие или старость
(ненужное вычеркнуть). Что осталось?
Наш стиль – одиночество в рваных джинсах.
Символика знакова и знакома,
но, если подумать, друг другу кто мы?
Никто. Вот докурим и разбежимся.

__________
Influxus vulgaris – простуда обыкновенная.

если любят тебя
- обязательно подождут,
если счастье придет
- значит ты его заслужил.
Ах Астахова


Алкоголь не лекарство, но хуже реветь белугой,
Рассуждая про дым без костра, про мешок и шило.
Помню, кто-то сказал: воздаётся, мол, по заслугам.
Если счастье пришло и ушло, то зачем служила?..

Меркантильно? Пожалуй. Но люди – такие люди.
И обычно живут по привычке, от даты к дате.
Нас, конечно, дождутся. Наверное. Если любят.
Если влюбишься сам, безответно, как долго ждать-то?

Постоянно спешим похвалиться своим уловом,
Обновляем семейные статусы, как девайсы.
А любовь умирает, однажды и без условий.
Если так получилось – помянем, куда деваться?..

Не реветь, я сказала! Но даже в хмельном угаре
Нелегко наблюдать, как становится дальним ближний.
Как бы так изловчиться, чтоб счастье для всех и даром,
Если в жизни обычно выходит, что кто-то – лишний?..

На улице пусто, опять туманы,
тебе не по статусу там блуждать.
Да я бы сбежала к тебе сама, но
не знаю, увы, куда.

Всё повторяется, в мире ничто не ново, мир – это книга, зачитанная до дыр.
Всем ведь известно, что было в начале – слово, а остальное возникло из пустоты.
Силою слов разделились вода и суша, и соблюдая интригу в своей игре -
слово умело творит, а порой и рушит. Рушить оно научилось ещё быстрей.
Всё повторяется, с этим не стану спорить. Правды разнятся, а истина – не ясна.
Сколько уже написали таких историй, сколько ещё их напишут... но не о нас.

Туман не спеша поглощает площадь,
закончит - и примется за дома.
И там, по сюжету, должна быть лошадь,
а может и не одна...

Мнится порою, что верю в тебя напрасно, Богу придумать тебя не хватило слов.
Белое, чёрное… Я выбираю красный, не разделяя его на добро и зло.
Ты не являешься точкой моей опоры, не потому-то и рушится всё вокруг?
Белый туман, оседая на чёрный город, прячет давно бессмысленное «А вдруг?..»
Мы за ответственность и за свободный выбор, и… безнадёжно застряли в своих тисках.
Если бы я потерялась, скажи, а ты бы, ты бы отправился снова меня искать?

Всегда получается или - или,
не важно кто выдержал, кто устал...
В голодном тумане летает филин
и ездит стальной мустанг.

Всё повторяется, первый раз - в виде драмы, ну а второй - превращает в нелепый фарс.
Кто там придумал, что время рубцует раны?.. Время скорее склонно рубить на фарш.
Быстро и прочно привыкнув к твоим законам, я, как могла, создавала для нас уют.
Ты же упрямо растил из себя дракона, ну а крылатые вечно летят на юг.
Правды разнятся, а истина где-то между, ты победив - проиграл, результат – ничья.
Всё повторяется, даже слова всё те же: «Если не можешь остаться - не приручай».

Довольно рефлексий, пора итожить -
не дура, и горе мне от ума.
А впрочем, плевать. Я сегодня ёжик,
а значит уйду в туман.

А счастье - это не Рим и Куба, не куча шмоток, не развлеченье.
Болотская Ангелина

И тянет плакаться, что нет денег,
Без денег нынче какое счастье?
Тяжёлым выдался понедельник,
И неподъёмным – карьерный крест.
Проект убыточен – «прыгнул» доллар,
А ты и жертва, и соучастник.
В таком вот грёбаном рок-н-ролле
Танцуй, покуда не надоест.

Танцуй, но лучше смени пластинку,
Где шеф твердит, что последний гад ты,
Где вновь всерьёз лихорадит рынки
И постоянен лишь вечный Рим.
И пусть опять в бесконечных сварах
Юрист, топ-менеджер и бухгалтер...
Но есть и то, что даётся даром,
Давай об этом поговорим.

Давай, как раньше, пойдем на крышу,
Возьмём два кофе и тёплый плед мне.
Плевать кто в офисе самый рыжий,
Но Бог не выдаст, свинья не съест.
Дороже денег слова и губы,
И ты, поверь, далеко не бедный.
Ведь счастье – это не Рим и Куба,
А то, что мы друг у друга есть.

Эники-беники ели вареники,
Заяц – капусту, а Мишка ел мёд.
Ф.Лаубе

Эники-беники ели вареники, заяц – капусту, а мишка ел мёд.
Детская песенка для неврастеников – кто не считается, тот не поймёт.
Мне намекают: детишек, мол, надо бы, видная пара, другим не чета.
Сколько б молва ни пыталась нас складывать,
но получается лишь вычитать.
Сдвинуты, связаны, спутаны, сколоты – мой и ничей да твоя и ничья.
Если играем в принцессу с драконом, то... надо считаться, кому приручать.
Бедные в чувствах – словами богатые, хватит их нынче и в блог, и в статью.
Вновь устремляешься в небо, крылатый мой?
Ты улетаешь, а я остаюсь.
Салочки, палочки, прятки, мучения… Может, причина в драконьей крови?
Главные правила для приручения: мной – восхищаться, тебя – накормить.
Глупые сказки, дурацкие песенки… Я наигралась в семейную жуть.
Эта считалочка самая честная.
Ты остаёшься, а я ухожу.
Эники-беники съели вареники, съели всех заек и всех медвежат.
Мы параноики и шизофреники, но потому-то и надо бежать.
Надо спасаться. Бросаются под ноги подвиги, ждущие нас впереди.
Мы разбежимся и станем свободными…
Ты остаёшься, тебе и водить.

Вновь нелепые мысли приходят скопом,
ведь не верю ни капельки гороскопам,
откровенья, приправленные сиропом
сладкой лести, и все - клише.
Но сегодня, читая «судьбы лекала»
соглашусь вдруг, что ты - тот, о ком мечтала,
резанёт совпадение слов металлом
по зажившей едва душе.
Под луной всё не ново и всё похоже,
это странное чувство - пугливый ёжик -
убежит или сдохнет, а нас итожит
астрология и фен-шуй.
Hi, my friend, не шепчи мне: I love you, kiss me,
но останься со мною, вовек и присно...

Не умею писать ни стихов, ни писем,
но зачем-то опять пишу.

2013

Пятничный вечер горчит изжогой, стало быть, время платить по счёту…
Я никогда не брала чужого и никому не врала, да что там -
часто подруги мои шутили, что родилась я эпохой позже:
мне б изъясняться высоким штилем, мне б этикет не нарушить сложный.
Не изменила себе ни разу и научилась не ждать награды.
Ну а сегодня сложился пазл и всё изменилось. На так, как надо.
Не было вспышки безумной страсти, не упивалась тоской любовной,
просто… когда он сказал мне: «Здравствуй», - я поняла, что была слепой, но
чудом прозрела. Без тени фальши губ осторожно касались губы.
Я... я не знаю, что будет дальше, и понимаю, что это глупо.
Хочется крикнуть, что мы - одно, но… В мире, что весь состоит из войн,
я обрела своего, родного…
…он оказался уже присвоен.

Вдохновение . Клаве Йцукен

Нелегка нынче жизнь современной Евы,
и карьеру, и личное - сдуру в пепел.
От продуктов питания лишь проблемы,
а адамов давно просвещает Appl.

Не нужны больше змеи и иже с ними,
напиши level up и меняй уставы.
Здесь давно уже вышли из моды нимбы,
но познание истин всегда подстава.

Хмыкнет: "Отче, не радует это ave.
Интересно, Ты слышишь детей заблудших?.."
Что-то пишет ночами на стёртой клаве,
Что-то ищет в глубинах кофейной гущи.

Может стоит поставить как точку amen?
Ведь не верит давно ни отцу, ни сыну.

Мы всегда и во всём виноваты сами,
но признать это слишком невыносимо.

Сегодня снова будешь центром моей орбиты.
Последний раз. До деталей продуман образ.
Привычка? Гордость? Да не суть... Пусть душа скулит и
Скребётся кошкой, но вид - королевской кобры.

На чёрном платье серебрится цепочка клатча...
Ну, ты б одобрил. Плевать, что бормочут люди.
Они, чудные, верят - если она не плачет,
Взахлёб у гроба, то, видимо, и не любит.

Как будто можно силу чувства слезами мерить.
Чужое горе зеркалят чужие лица.
Мои потери — это только мои потери,
И я считаю, что этим нельзя делиться.

Венки и ленты «...помним, любим...» Вокруг зеваки:
Друзья, соседи, любители «veni, vidi»...
Прощаюсь сухо. Нет, я тоже умею плакать.
Но только дома и чтобы никто не видел.

08.2012

"Не очень особая примета"
Просто Мим
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/269895/


Я узнала тебя и не стоит твердить о приметах,
Мне плевать на размеры и ритмы, слова и цвета.
Этот миг был предсказан, давно, и я знала, что это
Всё однажды случится. Так было и будет... Ведь так?..

Я узнала тебя и другого не мыслю исхода,
Наше время струится по венам как медленный яд.
В ожиданье дождя изучила прогнозы погоды, -
Жаль, синоптики путают время и место... Но я!..

Я узнала тебя... Не по аве и глупому нику,
Здесь, в сетях интернета, до чёрта похожих ребят.
Только я кропотливой пчелой собирала улики.
У меня получилось. Да-да, я узнала тебя!

Эти долгие поиски стали священней джихада.
(По дороге легенду не раз приходилось менять)
Позабыты причины и следствия... Надо так надо!
Я узнала тебя. И теперь ты узнаешь меня!..

09/12

Маятник мается. Выбор: уйти — остаться…
Вновь от свеченья белого тянет спать.
Я обожаю зиму — мне девятнадцать.
Я ненавижу зиму — мне двадцать пять.

Кодеком сжато время почти под нолик,
Мир застывает в муторном полусне.
Прыгает в нору бешеный белый кролик.
Странно, Алиса? Дальше еще странней…

Год раскрошился дольками на сезоны,
Их выбирает каждый — на вкус и цвет.
Солнце зависло в небе кружком лимонным.
Я ненавижу зиму, тебя в ней нет.

Я растворяюсь в этом пустом пространстве.
«Ты станешь взрослой…» — громко поёт «Лицей»…
Чтоб не замёрзнуть в бело-холодном рабстве
Стоит добавить в жизнь витамина С.

Вкус апельсина в тёплом зелёном чае.
Время бесстрастно косит своих убийц.
Слышишь, ты, киллер, с надписью «made in China»,
Я нарисую крестик — не промахнись.

05/2011

"А за городом небо всегда бездонно..."
Бросить небрежно сумку и, не успев раздеться,
крикнуть во тьму коридора: "Мама, я дома!",
чтоб окунуться в объятия, словно в детство.
После можно долго сидеть на кухне
и, слушая как что-то бормочет телик,
думать о том, что небо, конечно, рухнет
если тебе не заявят: "Ты похудела!"
Выслушать речь про нужные килограммы,
и что завести было б не лишним – мужа.
Не согласиться, но разве что-то докажешь маме?..
Проще кивать согласно и молча кушать.
Позже нагрянут племянники, дома – скучно,
младшему три, а старшей уже тринадцать,
наобнимавшись сразу начнут канючить:
"Лето, вода прогрелась, айда купаться!"
Ночь подкрадется кошкой на мягких лапах.
Уехать? Остаться? Встать в шесть – к девяти успею...
Сумерки, ночной фиалки пьянящий запах,
ежевика, малина... Свежесорванное – вкуснее.

Режим архивации памяти: пронумеровано и прошито.
Сад за домом и пруд, и главное – домочадцы.
Я уезжала, не желая постоянно жить там...
Только б осталось куда и к кому возвращаться.

Смесь холодного чая и жарких ночей… а потом:
Собирать по кусочкам неловко разбитое лето.
Вновь искать доказательства чьих-то чужих аксиом.
По девятому кругу. И ныть, что всё это нелепо.
Что мы слишком похожи. Привычно горчит шоколад.
Ты - моё «аlter ego» со скидкой на разницу пола.
Кто-то скажет: "Любовь"…
Не доказано.
Лишь постулат.
А симптомы похожие на отравленье фенолом...
Я уже уходила. Не раз, и не два, и не три,
Но твои перекрёстки всегда возвращают обратно.
Мне б признаться себе в том, что ты - это вечный мой Рим,
Но привычно смолчу, пострадаю немного… и ладно.
Там попустит слегка, а покуда – строкой в анапе́ст
И вот тут не тире, а случайно затянутый минус.
Пальцы бегло по клавишам, с определеньем «the best»
Безымянные письма привычно ложатся в корзину.
Ты - проверенный временем, лучший... не враг и не друг.
Категория "драма" заметно стремится к абсурду.
Не ищу оправданий, но всё же надеюсь, а вдруг…
Я однажды проснусь…
И всё это пройдет…
Как простуда.
Громом с ясных небес прозвучит телефонный звонок.
«Я?.. Да, в общем, живу. И ты знаешь, довольно неплохо».
Просто ты, как и прежде - мой ангел… мой демон… мой бог.
И с приходом тебя вновь начнётся другая эпоха.
На ладони пунктиром всё тот же знакомый маршрут.
И сомненья заглушены странной мелодией лета.
Там
потом
будет осень.
Коль выживу, значит, учту…
Мне б запомнить пора,
возвращаться – плохая примета.

Фенол ядовит. Вызывает нарушение функций нервной системы. Пыль, пары и раствор фенола раздражают слизистые оболочки глаз, дыхательных путей, кожу
Ана́пест (менее распространено ударение анапе́ст, соответствующее нем. Anapä́st) — трёхсложный стихотворный размер.

8/10

Воскресенье приносит с собой ощущение счастья.
Просыпайся неспешно и чувствуй. Апрельское утро
Начинается поздно - лучом обнаглевшего солнца,
Что вползает в окно, игнорируя венские шторы,
Привлекая внимание: "Эй, на меня посмотрите!"
Утро томно продолжится запахом кофе с корицей,
Полусонным вопросом: "Чего ты желаешь на завтрак?"
И привычным шутливым ответом: "Тебя. И скорее".
Поцелуем. Ворчаньем, что завтрак сегодня не нужен,
Ведь не хлебом единым… Но стоит лишь мне согласиться,
Ты ехидно добавишь, что хищникам надобно мясо.
Некапризные особи, впрочем, согласны на рыбу.
С исчезанием тени меняются приоритеты -
Утоление низменных чувств загоняет на кухню.
С зависаньем минутным у зеркала, чтоб убедиться,
Что сияние глаз от любви – это круче make-up-а.
А шеф-повар уже у плиты и готов к мастер-классу...
Это в будние дни ты совсем не умеешь готовить,
А сейчас – поразишь! Безусловно. Ты - можешь. Я знаю.
Позже просто помою посуду. А может, и кухню.

Нам на счастье отпущено времени - целые сутки.
На любовь и безделье, молчание и разговоры…
Жаль, что счастье как отпуск, а значит - не может быть вечным,
Но, когда всё закончится, пусть поскорей повторится.

По вечерам, когда над озером
скрипят уключины в тумане,
я наизусть читаю Чосера,
увы – себе, а не для Мани.
А раньше, только лишь в бульдозер мы
садились вместе, близко-близко,
я начинал читать ей Чосера,
отца поэзии английской.
На нас поглядывали косо, но
на кой нам мир, когда нас двое?
Я декламировал ей Чосера,
она твердила про удои...
Потом сказала, что несносен я.
...Теперь катается с рабочим.
А я, дурак, читал ей Чосера!
В оригинале, между прочим.

Над озером скрипят уключины
А.Блок

Эта история могла бы прогреметь аншлагом,
но мы не желаем известности и оваций.
Цветут на дальнем берегу коварные маки,
и ты стремишься там навсегда остаться.

Усмехаешься - это из категории аll inclusive,
надёжный способ расстаться с ненужными мелочами.
Попробуй - и добро пожаловать в мир иллюзий,
броди по дороге, выложенной жёлтыми кирпичами.

Уходишь всё дальше, моя потерявшаяся Элли,
и нет гарантии, что сумеешь вернуться обратно.
Но, если тебе волшебник подарит смелость,
храбрая ты, вероятно, не станешь врать мне.

И если вдруг ты почувствуешь себя изгоем,
бабочкой-однодневкой, не выносящей холода, либо
минуешь точку невозвращенья - я пойду за тобой и
это не слабость, а вполне осознанный выбор.

Правы, наверное, считающие меня балбесом,
заявляющие, что всё понятно по двум абзацам.
Но жёлтым питоном дорога змеится к лесу
и, кажется, можно вовсе не расставаться.

Пусть на финал у нас с тобою прогноз зловещий,
мне не нужны советы в стиле: «Так - надо, а так - не надо».
Самые главные вещи на свете – это не вещи,
а то, что мы вместе. Что ты – всё еще – вечно – рядом.

Может, я глуп, но если однажды утром
Изумрудный город распахнет перед нами двери
я не войду в них, ну правда, зачем мне мудрость?
Вдруг я тогда в тебя перестану верить.

Цветут на дальнем берегу
А.Блок

Да, ты прав! Безусловно, прав. Ну а я, как обычно, дура и, бездарно в любовь сыграв, обречённо давлю окурок. Сигарету назвать бычком - это ласково или грубо? Так о чём я?.. Да ни о чём… Это просто диагноз. Группа. Обострение я_плюс_ты_нь. Может, встретимся на неделе? Помнишь, как устремлялись в синь хороводы лохматых елей, в снег укутанных как в манто, тут - пушистее, там - короче?.. Ты прости, я опять - не то… и не там, и не тем… А впрочем, не плевать ли на разность тем? В категории вечной драмы не понять, кто чего хотел. Папа - выпить, а мама - раму мыла просто, чтоб что-то мыть? Или чтобы ходить по краю?
Без таблеток с названьем «мы» то болтаюсь я, то болтаю…
Мы не пара, пока ты прав. Может, стоит свернуть налево? Редкой птицею до Днепра, белой шахматной королевой на толпу свысока взирать, не приемля плохих известий. Ждать и думать: ну где взять рать, чтоб она собрала нас вместе. Чтоб сложила в единый пазл, в романтическую картину, где б усталый ты засыпал, я – тихонько дышала в спину…
Всё несобранное – в утиль. Безвозмездно и безвозвратно.
Если дальше не по пути, значит, оба мы виноваты.
Оправдания – на потом, я придумаю на досуге, а пока напишу о том, что любовь, как известно, сука, и со временем всё пройдёт. Множу строчки, тушу окурки. Ну - до встречи, до скорой, до… санитаров, везущих в дурку, там немало таких «писцов» и героев, чей жребий - брошен. Я устала держать лицо. Разбегаемся, мой хороший. В мире много других ребят, кто-то встретится, пусть не сразу. И привычное: «Я тебя…» обрываю на полуфразе.

Ночью ко мне приходит седой Балу
и заявляет: «Маугли, не балуй!
Будешь принцессой! Фиг ли - за поцелуй -
принца, коня, полцарства?..»
Я не хочу – в принцессы. Пора валить.
Может, удастся спрятаться на Бали?..
Бьёт воспитатель сильно, а Айболит
подло зажал лекарства.
Старый Балу твердит: «Это редкий шанс.
Все бандерлоги будут вопить о вас.
Да и Багира съела уже аванс,
хоть он и был подкован».
Ярко представил сцену «моя – твоя…» -
принц же помрёт от шока. Честнее яд.
Громко Фортуна в двери стучит, а я
вру: «Никого нет дома».
Каа ползёт: «Решайся. Давно пора.
Мой лягушонок, времени – до утра.
Утром стрела найдётся, и тот дурак
должен пойти на принцип».
От уговоров можно и озвереть.
Грустно любуюсь джунглями на заре
и... Просыпаюсь. С мыслями: «Что за бред?..
Если я - Маугли,
то на фига мне принц-то?»

Я тебя не звала, не ждала, не хотела,
но мы встретились, Мастер и, знаешь, я каюсь.
Мне не нравятся встречи в дешёвом мотеле,
мне идёт современный шикарный пентхаус.
Меркантильная стерва?.. Да я и не спорю.
В наше время случаются сбои в системе -
повторение всех романтичных историй
происходит зачем-то не там и не с теми.
Наш роман канет в Лету бесславно, бессловно.
Обвиненья исчерпаны, дело закрыто.
Я не требую клятв, не приемлю условий,
и прощаюсь навек.
Не твоя.
Маргарита.

2013г.

У неё ни стихов для него, ни звонков, ни писем.
Ни претензий, ни жалоб, ни слова о самом главном.
Ведь скандальный итог для тихони, увы, немыслим,
не дождаться ей алого паруса, ну и ладно.

У него есть карьера, машина, квартира в центре,
бес в ребре, одиночество, «Winston» и джин в бутылке.
Пара старых друзей, матерщина с глухим акцентом,
для приличного общества маска с кривой ухмылкой.

На двоих у них прошлое: Прага и поздний ужин,
имитация нежности позами камасутры.
Хэппиэнда не будет. Ну, правда, кому он нужен?..
Их любовь лишь погрешность, исправленная наутро.

Если трезво оценивать эту ситуацию,
понимаешь, что лучше оценивать её нетрезвым...
В столице третий месяц какие-то акции,
невнятные (но - главное - массовые!) протесты,
мирные митинги (с легковоспламеняющимися коктейлями).
И стоит помнить - завтра может стать хуже...
В результате люди вдруг оказываются кеглями,
избитыми падают в грязь и лужи:
у нас в феврале случилась внезапная оттепель.
С морозом, вроде, было немного легче,
хотя и тогда порой доносилось: «Вот тебе!..»
Правда, жаль, что глупость не лечат?..
В общем, ну их... Больше не хочу о политике,
противно думать, что вот_это_всё было кому-то надо.
Пью кофе, черкаю заметки на помятом листике,
ошеломлённая таким новостным каскадом.
Надо было идти не в кафешку, а в пирожковую:
и ближе, и цены дешевле, и нет вайфая.
Теперь вот сижу, заторможенно пережёвываю
и вместе со всей страной офигеваю.

02/14

Шепчутся все придворные: «Этот и раньше странным был, с этой весны вдвойне...»
Только княжна пресветлая светится ясным солнышком. Каждому, но не мне...
Если увижу издали, остановлюсь как вкопанный, внутренности — узлом.
Я лишь бастард непризнанный, лишний побег на дереве, ржавый клинок на слом.

Мой опекун заботливый, дал мне образование с княжичем наравне.
Может возьмет в советники... Ну а в ином - не светит мне, надо бы поумнеть.
И обойтись поклонами, а не шептать неистово, не выбирая слов:
«Здравствуй, мое безумие. Здравствуй, мое бессилие. Здравствуй, моя любовь.»

Бесподобно!!!
Словно - подобно бесам...
Слово ударом финки под рёбра слева.
Зал рукоплещет, критик молчит, а пьеса
Сыграна для толпы, что желает хлеба.
Хлеба и зрелищ…
Занавес.
«Всё!
Finita!
Освободите сцену другим артистам».
Жалкие пешки жизненного гамбита…
Что ж, дорогой, мы хреновые альпинисты,
А после этих будут другие горы -
Каждый из нас покоряет свою вершину.
Всё решено. Больше нету причин для ссоры,
Да и для счастья. Время лечить ангину.
Больше не будет: "O mia bella donna!"
Замерло сердце, и холодком по венам
Запись в рецепте «… кубиков белладонны...»
Что там, в диагнозе? Стенокардия?.. Скверно.
Время заставит избавиться от балласта,
Чувства забиты, словно шары бильярда.
Ты не придёшь.
Никогда.
Ни за что.
И...
Basta!
Доктор, скажите, а можно мне лучше яда?

O mia bella donna – моя красавица!
Basta! – Довольно!
АНГИНА ж.
устар. Болезнь сосудов сердца; стенокардия.
БЕЛЛАДОННА
Ядовитое травянистое растение семейства пасленовых с черными блестящими ягодами; красавка.
Лекарственный препарат из листьев и корней такого растения, применяемый как обезболивающее средство.

12/2008

Мысленно продолжу беседу, взглядом одарив потолок:
«Милый, я к тебе не приеду, да и ты ко мне не ездок.
Мы с тобой заложники долга. Что тут отрицать?.. C'est la vie.
Если и надежда издохла, что уж говорить о любви?..»

Скоро будет дважды пятнадцать, а ума, увы, ни на грош.
Может и хотела б я сдаться, так ведь пленных ты не берёшь -
Хеппиэнды нынче не в моде. Значит оба -  жертвы войны,
Символом своей несвободы выбрав невозможное «мы».

Выпросив медаль «За отвагу» - за последний точный удар,
Брошу рифмой пачкать бумагу и отправлюсь в Ад... то бишь в бар.
Мне, пожалуй, (к чёрту обеты!), водку, сигареты и сок.
Хочется отметить «победу» праздничным салютом в висок.

01/13

Коль кому-то счастье и в паспорт штампы, мне — уж если цветы, то конечно кактусы.
Бия Каулле

Для кого-то счастье — в кольце и штампе,
мне же — лучше цветы. Обожаю кактусы.
Отвлечённо слушая дифирамбы,
представляю себя почему-то лакмусом:
на любовь, пожалуй, должно бы красным,
а моё безнадёжное ближе к синему...
Мы с тобой опять говорим о разном,
диссонанс с каждым разом невыносимее.
Ты — отважный рыцарь, твердишь обеты,
я пытаюсь ответить, а в горле жжение.
Отчего-то эта твоя победа —
для меня очевидное поражение.
Vae victis, верно?.. В душе пустыня.
И не важно, войной или страстью выжжена.
А когда... нет, если... зола остынет?..
Мы не стали родными, всего лишь ближними.
Разбежимся однажды и канем в Лету,
а любовь, заклеймённая в пику гордости,
остывает в паспорте фиолетом,
подтверждением принципа безысходности.