с днём рождения, Учитель!

Торопись!

Хорошо ли Вы спите по ночам? А может быть Вас тревожит то, что Вы не успели сделать?

До 7 часов утра Вам никто не помешает всё-всё исправить.

Проголосуйте за тех, кто не спал - но сочинял. ЗА НЕ СПЯЩИХ

День назывался "первым сентября"
он был его удавшимся заданьем:
рисунок, школа, дети, за садами
из камышей взлетают утки (кря)

(Кря-кря!) Сосед кричит: — Держи, лови!
Собачьи уши, ноги выше тучи —
бежит, летит, хрустит ( несчастный случай,
упущена добыча). Белый Бим

идёт понуро, носом тычет в плащ.
Сосед Иваныч за спину двустволку
уныло прячет. В небе слышен плач, -
журавий клин подсвеченный с востока,

прокравшимся меж тучами лучом:
летит, кричит о лете грустным ором.
Осенний ветерок играет сором
и отрывает вывеску (учёт).

Есть магазин и вышел — «был таков».
Блестит витрина (пейте соки-вина).
Нет продавщицы Зины. Злобно. Слитно.
Стучит бригада в двери кулаком.

Несёт старушка с рынка зелень, лук
и крестит «алкоголиков» щепотью.
Разносит «Песняров» «рабочий полдень».
Под барабан — ладонью вверх — салют.

жёлтый пар Петербургской зимы
ледыши фонарей в клубах пара
снеговик в голубых шароварах
под созвездьем речной низины
это сон господа
это сон
это рай для лакеев дворецких
пулемётами нас с Тихорецкой
озвездило на смертный фасон
и забросило вниз
до суда
до могилки средь чуждых оливий
что же мы господа не погибли
где Нева и зима
господа?!

Пришла сентябрьская пора,
осенний сад тревожит стуком.
На страже тёмного двора
пасть обращает к небу сука.

Ей надоели мятежи
налитых солнцем спелых яблок.
Ещё одно упав лежит,
и снова тихо, сонно, зябко.

Зёв раздирает немота —
терзается — что ей осталось?
Из тощей ямы живота
щенком наружу рвётся жалость:

луна и звёзды ей конвой,
а цепь бродить не отпускает.
Несётся вверх душевный вой
меж резонаторов оскала.

Суть вариантов бытия
оплакивая раз за разом,
зовёт наружу: ночь и я,
и зверь с застывшей в горле фразой.

Сентябрь собой заворожил.
Доступные, мы в полной власти
ночного неба в две души
наскуливая плач о счастье.

Сегодня у сквера упал снаряд.
Мальчишка домой не вернулся вечером.
А он ждёт-пождёт - что ему обещанно
(я скоро котяра).
Глаза горят:
он словно бы там, в темноте аллей,
не здесь у порога клубком свернувшийся;
крадётся проворный, с кошачьим мужеством
мурлычет (наверное - заболел).
(Мур-мур!). Так случалось и до войны.
Лечили микстурой дитя родители.
Кот первый узнал о случайной гибели.
На двери бросался, фырчал и ныл.
За сквером не тронутый магазин, -
отправились деньги снимать по карточке.
Продукты купить. Тишина обманчива.
Коту остаётся Его просить.
Под дверь тихо сунулся ветерок.
Пролез. Затаился притихнув сзади.
Котяра молчит. Он почуял - знает.
Плохое он слышит вперёд сорок.
Но что это?! Светом семи лампад
(скрип-хлоп) замечательно, колокольцами
звучит: в дверь заходит худой, нахохленный,
он, жданный, единственный. Не пропал!
Сидели до полночи у окна
без света. Разбили. Сгорела станция.
Молчало дитё, он мурчал несвязное.
Тщедушный счастливый искрой мохнат.
О тот кто всё видит, о тот, кто - мог!
Пошто без войны для живых - столь гибельно?!
Уснуло дитя и бежит к родителям.
Разрыв за окном. Но мурлычет кот.

В пятом подъезде умер блаженный Петька.
Поздно. Ноябрь безумно кружит листвой.
Крутит столбы промокшей, закисшей меди.
Просит под нос, устало (впусти, я свой)

Дом. Тишина. Не мечутся тени-руки.
Птицей никто не пляшет в пустом окне.
Грустно бродяжкой жалость свою баюкать,
веткой стучать туда, где живого нет.

Жизнебольному, глупому - доставалось.
Вышагнул по-дурацки в тот мир где - Бог.
Сыплются стены, старая краска, надпись.
Машка и юный Петька (Лав Ю). ИТОГ...

- Течь унитаза - словно ополоумел...
Не починить, и дочка не кажет глаз...
Петька, ты слышишь? Нынче никто не умер?, -
шепчет соседка, с первого - поднялась.

В пятом - аншлаг: хранил бы всех - добрый Боже,
на радиатор крыльями два БОМЖа
пали, палёнку пьют и подъездных кошек
светом душевным греют (скотину жаль);

клацает пастью чудная собака Злюка -
что не ворует мясо, не бьёт котов.
Лапой скребется (Петя, впустил бы суку...
За полночь лаять - эхом дразнить бетон)

Взвизгнуло скрипкой горло ночной квартиры:
газовый ключ, щетина, как из дыры -
свет и тепло; восторженный миг - картина -
Петька-сантехник с нимбом чуть-чуть сырым.

"...Ну, на что твой выбор выпал?
Ты не прост...
Вспомни: это кто-то ссыпал
Пыль со звезд.
Астры- шепот всей Вселенной,
Не цветы,
Слушать их самозабвенно
Будешь ты...

- Астры!
- Астры!
- Астры!...", - Алиса Корвин Зазывалочка цветочницы


Пусть денег нет - мне хочется, желается
купить букет, успеть к столу до кофия
и ощущать тебя сквозь кожу платьица,
в надрывах ртов быть космосом меж вдохами.
Сегодня скатерть сводней вместо простыни
встречает нас рассыпанными астрами.
Ты астронавт, тебя нагую бросили
кричать, лететь цветочными пространствами.
Вперёд и вверх. Не падая.
Мы созданы
быть равными соцветьям. На соцветиях
мы делаем безумства по-над звёздами.
А по иному - "астрами" (по-гречески).

Астры\Астра - научное латинское название рода произошло от греческого слова άστήρ — «звезда».

Привет мой друг! Вы гениальны? Поздравляю!

А вот реализации моей гениальности иногда что-то мешает.

Недавно, по случаю, выиграл конкурс: с вечера съел горсть сухих мухоморов и повесил на шею нить лягушачьих лапок; вот и всёёёООООО! Проснулся гениальным и просто порвал тему этого конкурса. Не верите? И правильно делаете ибо гениальны Вы, а не я.

А Вы не задумывались, что на пути реализации гениальности зачастую оказывается одна виртуальная\реальная\?\ фигура. Это Алекс...Да-да-да! Он самый. Алекс Фо.

Недавно. Совсем недавно. Ещё не отболели ссадины и шишки после этого. Недавно он провернул один из своих ужасных конкурсов. Мясорубка — не конкурс.

Вы пострадали? Я тоже. Он провернул. Вас , конкурс и...Меня! Доколе?! Поквитаемся?

11 сентября мне поручено провести блиц. Ждите ссылку.

Это будет предложение от которого Алекс не сможет отказаться ( не придёт — проиграл по факту ибо спасовал, придёт — ужаснётся и расплата будет ужасна).

Варианты? Есть. С меня снимут тяжкую ношу и конкурса не будет либо его кто-то проведёт за меня. Вот и здорово. Далее. Я проведу конкурс но на него никого не будет кроме Алекса. Вот и потанцуем!

Алекс?! Мясорубка — детские игры по сравнению с тем что будет\ожидает\придумывается. Остальные? А нужны ли при Этом иные участники ( да так и проще ведущему) )))

Бойтесь!

Вы живёте в городе? В деревне? А впрочем какая разница! Садитесь ли Вы в трамвай/метро, или выходите в огород за домом, или где бы Вы не находились - Вы что-то для себя решаете: стараетесь не проехать мимо, высматриваете остановку, рассматриваете растения, думаете какие они вырастут и что для этого надо сделать..

Одним словом Вы обречены на моделирование вариантов бытия. Не так ли? Ну уж дудки! Только не в нашем случае.

Неистовый на выдумки великий и ужасный тов. Лис объявил условия нового конкурса
( я их читал!/проглядывал) И то - главное начало! А там... Само пойдёт! Разберёмся. Где наша не пропадала?!

Вот такой предполагаемо созерцательный командный лейтмотив. Вам - нравится? Присоединяйтесь. Ещё вчера нас было двое - я и недавно прибывший на Литсеть Автор. Её стихи поются и мне это нравится!

Возможно. После. Будет межпортал, Алексей не оставляет нас вниманием и вечно подбрасывает литературную работёнку за что ему отдельное спасибо. Возможно тогда и там что-то изменится, а пока сижу /сидим себе и смотрим...Здоррово! Вам так не кажется? )))

О команде. Каков мотив таков и капитан. Если команде быть - капитан известен. Что ждать от капитана (см. всё что русским по белому и выше ). Какие перспективы для команды? Литературный труд и подготовка клавиатур к межпорталу.

П. С. Составы наших прежних команд? Звать? Если надо - сами придут.

Таков нынче посыл друзья)))

Мой друг, сентябрь не за горами. Полёт серебряных планид на тёмном небе еле виден.
Есть ночь, всего лишь эта ночь, лишь эта ночь с её лесами, рокочущими стаей птиц,
Что за день чуточку устали, присели на ветру играя неясной массой многих крыл...

О эта ночь, мой друг, я плачу. Лишь эта ночь, пусть леонид искрой скользнувший горизонтом
Нам предстоящее изменит. Что эта ночь? Застыли кряквы, готовые с утра взлететь.
Им камыши поют от ветра. Им в лапы тычутся мальки. Кругом вода, что холодна и осенью нетерпелива.

Чуть упустили своё время, и нате вам - кругом - слюда, холодная слюда предзимья.
И ночь и ветер и вода и вы и я. Нет ничего. Лишь вы и я. Пуста природа...
Нас не тревожит ухо зверя чей колкий мех покрыт листвой

Оторванной с большого дуба. Зверь слышит нас, он допускает: и это небо, и сентябрь
И многословность рассуждений; он не проснётся поутру и будет спать в листвяной туче;
И будет видеть те грибы что собирал трудолюбиво...

Мой друг, сентябрь не за горами.

Южно-Африканская Республика вновь вышла на первое место в мире
по количеству совершаемых изнасилований, как женщин, так и детей
Радио свободы 10.8.17 г.

С чем он пришёл? Со злом? С добром - не факт.
Возможно, прячет пояс с динамитом.
А ты?! Любовь, случайность или фарт?!
Быть молодой - не значит быть убитой!

На севере сказали бы: урод,
Страшила, от рождения небритый.
Что видишь ты? Голодный, жаркий рот,
И череп - словно кто прошёлся битой.

На севере не сложно выживать,
Питая жизнь фантомами религий.
А здесь он - Бог. Нескладный, как жираф.
И цветом кожи - вакса с переливом.

Не ровня он тебе и не чета,
Но варит по утрам чудесный кофе.
Он не даёт ни думать, ни читать
И не боится от тебя оглохнуть;

Кричи от грубой шарящей руки.
От полного врастанья губы в губы...
Не принимая, называй другим.
И не таким как все. Он - боль. Он - уголь.

Приходит время жить и умирать:
Оскал улыбки - блёстки перламутра...
Пока он спит, предотврати теракт!
Не сомневайся! Убивай под утро!

Не в силах?! Упади к его ногам,
К сиреневым истерзанным коленям.
Он стонет - на спине и на боках
Чернеет кровь. Пока твой бог в забвеньи,

Ты принимаешь правила игры.
Побег из Южной Африки закончен.
Твой враг уснул. Не сон - беззвучный крик:
Раба нещадно бьёт в тюрьме надсмотрщик.

Измученный жаром июльским базаром
шагаю, кругом - многоцветье нарядов.
Оранжевый ряд глянцевит, импозантен -
рай цитрусовых, а вокруг - беспорядок.
Арбузы, а рядом халва и прилавки
с лещами солёными, тёмными вишнями.
Лежит вперемежку солёное, сладкое
но что это?! Столик. Кокеткой обиженной
молчит бессловесная дева небесная.
Сухая начинка доступна для зависти.
Старик энтомолог дарован в наперсники
ей теми, кто летом о небе терзается.
Летать бы им вольно - ан нет, не летается.
Любить бы природу, ан нет - денег хочется.
- Купите, купите! Цвет неба меж пальцами.
Старик энтомолог, убийца ли, зодчий ли -
ловите, держите, спешите. Поребриком
звенит убегающий, наскоро брошенный
ваш идол божок символ рынка серебряный.
За выкуп несу рыбно рыночной плоскостью
танцовщицу неба - так небу положено.
Арбузы хвостатые, дыни медвяные,
старушки, девчонки, охранники, нищие
и я, и она все мы словно бы взятые
у времени рынка досужими ближними.

Если оранжевый чёрт побирается в палой листве —
ёжик в саду городском надевает свой колющий мех,
шар из колючек питает гнилыми плодами.
Рыжее доминирует — мной и тобой обладает (шепчет осенний лукавый "Кто рыж — тот урод")
Много уродов, уродица жмёт на курок:
мажется дождь — словно поздняя, летняя кровь,
ветер резвится, играет как маленький мальчик —
нас увлекает крылатые — лужами скачем,
прыгаем вверх, прибываем в не летний синдром;
падаем в дождь на асфальтовый тёмный сироп.

"Быстро, в постель!" и голодную — тёплой, сырой,
нежно веду до звезды заповедного женского неба (грубо — прохожий лукавый: "Там, выли­зать мне бы!
Дайте - рыжего неба,
колких ежей и завистливый цвет для сирот!")

Если топочут дорожками сада ежи босиком -
значит мы снова рыжеем с тобой в унисон.
Время приходит - сентябрь - наделяем цветами,
рыжее в нас и вокруг псом голодным лакает,
что молоко чёрт прохожий — глаза — васильком.



из цикла осенние дурачества

В рабочий день я взял себе отгул:
сидел -- как пёс — ни шороха ни звука,
и вот услышал — вверх ко мне бегут
шаги, в подъезде слышен голос внука;
на завтрак --- каша, кофе, бутерброд
и тождество мечтаний разговорных;
из-за стола улыбчивый, проворный
шагнул ко мне (пора идти в поход).

Я взял рюкзак, сложил туда мелки
ещё чего-то — вышли: музыкально...
Из поднебесья. Птицы. Затихая.
Кричат, и падают, взмывают — столь легки,
что было странно медленно идти,
а не метаться по небу стрижами...
Чуть торопясь — считали до пяти
и небом парка «кто скорей» бежали.

Навстречу нам — спортивный городок .
Его мы не шагами покоряли.
Напротив, что живой электроток —
скользили низом, боком, косо, прямо.
Но утомились от шальных идей,
и тождества случайных проявлений:
Я отдыхал — на лавочке сидел,
а он дремал на сомкнутых коленях.

Мы возвращались рынком, вот искус:
томаты, хрен, чеснок, аджика злая;
среди других — размером выделяясь
На нас глядел особенный арбуз.
Он был как мы — вне пафоса и лжи
бесценный, полосатый и безшеий.
Он словно бы не тут, а где-то жил
вне времени. Чудесны притяженья
трёх глоток ожидающих надрез
и липких пальцев розовую слякоть.
Арбуз сказал нам радостное «тресь»
дозволив пожирать — святую мякоть.
О этот день!
Я право не солгу,
Когда скажу — есть время для поступков
( в рабочий день я выпросил отгул,
ходил в поход, кормил арбузом — внука).

О, как внезапно кончился диван... (Владимир Вишневский)

Вполголоса трудяга телевизор
ворчал о том, как жить и нам, и вам.
Был вечер, в полумраке бились близко
два пульса в унисон, скрипел диван.

Грозила пастью шкура под ногами.
Мерцал углями вкрадчиво камин.
Решётка, тени, стынущие камни,
в фужерах не вино - гемоглабин.

Да здравствует блаженство многоточий,
которые - неспящим продлевать.
Болтает телевизор. Как-то ночью.
И столь внезапно. Кончился. Диван.

Напомните, а что я с Вами делал... (Владимир Вишневский)

Скрипучий ставень стонет на ветру
застенчиво просительно и тонко.
В заброшенной деревне поутру
мне слышен смех счастливого ребёнка.
Я с ним в какой-то степени в родстве.
Ему вольготно ласково и дивно.
Он видит наступающий рассвет.
Шагающий туманною равниной.
Из-за стола - стремглав, вдогон: - Я сыт!
Трава примята, я вприпрыжку - следом:
догнать, канючить лишь бы покосить,
перехитрить неласкового деда.
В клубах тумана тёплый детский бог
неторопливо, ласково, огромно
являет части - рыже белый бок
и рог, и вымя утренней коровы.
Из птичьих неподсудных дальних сфер
кричат стрижи собой чертя неровно
клубы тумана, руки ловит зверь
и тычется в ладони ждущей мордой.
Заброшенный колодец, чёрный сруб,
а сверху свет пронзительный и белый.
Скрипучий ставень стонет на ветру -
ребёнком безутешным.
- Что я сделал?!

Июльскою панорамой его на себя надеть.
Стать ширящейся улыбкой, на миг, и сфоткать.
Спустя много лет, предательски хриплой глоткой
бессильно прокаркать: - Наверно - мой самый лучший день.
Железно-резиново ускоряясь вперёд лететь.
Быть тенью полей - гораздо быстрее бабочек.
Лобастой машиною, что живые лампочки,
ловить всплески крыльев
и охру
порванных лёгких тел.
Чтоб вылететь за пределы шоссе на простор облаков,
и там друг у друга мгновенье похИтив
охнуть.
На панораме июля - две точки граффИти -
итог таков:
нам так хорошо (июльская фотка)

Второпях не пристало срывать халат,
лезть руками за малый "сестричкин" вырез:
- Доктор, доктор, - опомнившись позвала.
Посмотрите, мальчишка на крышу вылез.

Утром доктор, уставив на солнце взгяд.
Переставши любовью взахлёб питаться -
медсестричке негромко : - Оденься, ххххь,
и проверь-ка мальчишку. Так может статься -
он из тех, кому крыши ночной изгиб -
путь наверх. Под луною упасть несложно.
Всяк лунатик, проснувшись, тотчас погиб.
Если он почитатель лимонной кожи.

Он из тех, кто проснулся: свирели звук
восхищает, мурашки бегут по коже,
лунный лучик, небесный чудной лизун,
вдоль постели идёт что ночной прохожий;
он садится, сверчок от сверчащих губ
убирает хитина худую дудку,
по дорожке карнизов, лучей, секунд
безрассудно счастливым не скучно будет.

Он не тот, он по небу не прочь брести,
не из тех от микстуры в постелях спящих.
Из окна он в палату скользнёт к шести.
Лёгким телом не в койку - луною в ящик.

В лицо пинал навязчиво, не зло.
Не избежать, не обойти обычным способом.
Я плыл, нырял, всплывал меня несло:
она и я, а между нами - голый, розовый.

Он нам мешал надолго, навсегда.
Волна постели, двоё в тёплой плоскости.
Она и я тик-так, тик-так, сигнал
часов - кукушка возопила сиплым голосом.

Вода несла минуту, или год.
Живое для живых, полёт прервав сознательно,
помехой двух взволнованых забот
явился он игрушечным спасателем.

Тик-так, тик-так счастливый и больной
я был в прихожей, всё проходит - время позднее,
спускался вниз, знал - выше, за окном,
в просторе волн она и слоник нежно-розовый.

Мне нынче несказанно повезло.
Был приглашен: кровать, две куклы в изголовии;
а между ними ватным колесом
стоит, шатается розо-хобото-добие.

Вы не видели ночью парящего города?
Тот, кто жив ничего, никогда не увидит.
Знайте, выполнен он из кристального, горного
хрусталя фантастичного. Вкрадчивых гидов
вам не будет — нелепы людей суеверия.
Птиц в окошко не будет (ни снов ни предчувствий)
Там, в парящей, чудесной, воздушной империи
облака — словно крылья. Закатами тусклыми
пробирается город мечты над обидами,
над дворами, домами, над зряшною вольницей.
Очень жалко друзья что вы город не видели.
Не звонили в небесные звонкие звонницы.

Вы не видели ночью парящего города?
Веселитесь друзья! Жизнь за вход — слишком дорого!

Добрый час дорогие паэтки, паэты и немногочисленные — сочувствующие!

В начале очередного этапа конкурса формата седьмой пятницы И.Корнетовой я опрометчиво пообе­щал обосновать свои симпатии, антипатии отдав предпочтение новым работам. Что тут поделаешь коли - так?

Попробуем высказаться по представленным работам и оценить их по 10 бальной шкале при 3 её со­ставляющих. За технику\ремесло, за творческую составляющую и за новизну — работы .

Представленные работы

Работа М. Старчевской - «Недуг» написана много ранее настоящего конкурса при обязательной, на тот момент, строке «Желая снега вместо молока". Присутствует  ли тут тема нынешнего конкурса судить не мне, а заданная строка имеет место быть. Насколько она органично вписалась в ткань по­вествования? Вписалась-вписалась.
По технике 3, по творчеству 1. Итого 4.

Работа Т. В. Дёминой "В поезде до Сызрани ", на мой взгляд не безупречная работа, которая непло­хо читается. Что мне не показалось по ходу прочтения, так это "безжалостен-разбежались", перенос и, если посмотреть 7 строчку по ходу снизу вверх, то мне привиделась замена Авторского на "может". Уместнее ли так - не знаю. По технике 2 балла, по творчеству 4 балла и 2 балла за живость, лёгкость и актуальность (токо что написана)  Итого 8 баллов.

По ходу прочтения работы "С чистого листа" автора Г. Р. Бадьян ловишь себя на спокойном добро­желательном внимании к повествованию. Плавно, понятно и простенько так. Без изысков. Отсюда и оценки: техника 3 балла, творческое 2 балла Итого 5.

Работа Р. Шемеровой "Дедова память " - неплохая работа. Ласково, чувственно но...С первым катре­ном на мой взгляд что-то не так. А Вы как думаете?
«Самая сладкая в жизни бессонница!
Страстным закатом в окошко любуюсь.
Солнце к воде зачарованно клонится,
Робко краснеет с рекою целуясь». По технике 2 балла, по творчеству 4 балла и балл за актуальность.  Итого 7 баллов.

Работы того же автора "Гордость" и "Строчка-заморочка" не оцениваю ибо изящность рифмовки "спо­хватишься — расплатишься" и "прочту-листу" вне моего расположения. Да и написано в 18 году(((

Работа Монтерей «Аритмичное». На мой взгляд автор мастерски воспроизводит/приводит аритмию размером, смыслом. Вот над этой строкой думал и, доходя до неё, всякий раз возвращался к нача­лу (для жизни и смерти. Кому приговором не выбранный ход?). Техника 3. Творчество 2. Актуальность ---. Итого 5 баллов.

Близнец Ольги Альтовской довольно романтичен но...Невразумителен на мой взгляд. Так литгерой не спит и мучается ( ))) ) и, узнаёт о тождестве. А вот с кем, чем и пошто и отчего? Не знаю. Чи­тайте внимательно, возможно я ошибаюсь?  Техника 3, творчество 1, актуальность + 1. Итого 5.

«Уже неземная» того же автора. Уместен ли повтор понравившихся Автору благозвучных «уже» в тексте и по
соседству решать не мне, а вот в части рифмования "дышу-пишу" — выскажусь вполне опре­делённо — что тут крамольного? Если — так? Техника — 1, творчество — 1, актуальность 17 года. Итог. 2 балла.

Когда будильник заведен на шесть. Автор: Женя_(Гнедой)
Мне кажется Автором неверно определена рубрика. Работа явно ироническая. Живая, смешная. Что не понравилось -
" В переворотов долгой череде". Техника 3, творчество 1, актуальность 1. Итого - 5.

Охота. Автор: Лори_Лен. Читается легко но несколько воздушно и, как итог, - смысл работы я постиг не в полной мере. А Вы? Техника 2, творчество 1, актуальность 17 года. Итого 3.

"Бессонница" того же Автора (Лори_Лен) столь же воздушна))).

Бессонница. Автор Эризн. Неплохая интересная, на мой взгляд работа. Что не понравилось? Две последние строки (И одна из них уже чуть светлеет, измеряя небесконечность счастья). Хотелось бы или чуть оригинальнее или же - определеннее. Ремесло - 3. Творчество 4. Актуальность 1. Итого - 8.

В ожидании осени - этого же Автора. Я прочитал эту работу полностью! Каждый/всякий раз доходя до 7 строки я закипал и возвращался к началу. Но это было интересно/захватывающе. Я прочитал работу полностью! Актуальность работы неочевидна))) (13 г.)

Спи. Автор Эризн. Работа 13 года. Читать сложновато. Интересно но сложно. Ремесло 3. Творчество 2, актуальность___. Итого 5.

Там где небо чешет спину. Леший. Казалось бы работа не содержит свежих оригинальных рифмовок и захватывающих поэтицких решений. Послевкусие? Хорошее. Беззащитное. Страдательное. Созвучное. Ремесло 3, творчество 3, актуальность? 15 года. Итого 6. Спасибо. Странно, но мне понравилось.

Т.В. Дёмина. Пью кофе. В части этой работы имеет место быть конфликт интересов беспристрастного и пристрастного Волжанина, т.е. меня. Ранее я избирал эту работу. Работа не без шероховатостей. Но как передано чувство любящей, ждущей. Спасибо. Ремесло? 3. Творчество? 5. Итого - 8 при актуальности 13 года.

Кодес С.. Есть шанс... . Чётко, понятно, при сильной концовке. Многословно? Чуть. Кое-что кажется старомодным\неактуальным? Да. Таков Автор. Спасибо Сергей. Ремесло 3. Творчество 2. Актуальность 1. Итого 6.

Три в одном. Автор Murrgarita. Ремесло 2, Творчество 1, актуальность 13 года. Итого 3.

Эй, ночь! М.Шмерлинг.
До "рашшин лил..."- читалось и воспринималось "на ура". Ремесло 3, творчество 3, за актуальность 1. Итого 7

Каталка дидактическая Ветровоска актуальна (написана на конкурс). При этом - работа категорически не понравилась. Нет в ней любви и неба. Я по крайней мере этого не заметил. Напротив. Есть собственная геометрия двадцатимерного пространства литгероя, а что это? Думается литгерой, подобно псу, рулит хвостом своей безразмерной ночной данности (целой вселенной) которой он же и является. А мне не хватило светлячов, грусти по любимым. Пусть они разлюбили, но они есть, они были в конце концов.

Сложно всё (забегал мыслей муравейник).

Техника/ремесло ? Имеет место быть - 1, пусть будет так. Творчество? Оно есть. Пусть будет 1. Актуальность?
Надо быть Автором чёрного квадрата, чтобы понимать как это написать/пишется... Работа написана. Актуальность - 8.

Работа "Ночное" Вики Корепановой - на любителя. Да, это тёплая, лиричная работа и Автор, вольно или невольно, но достоверно: размером, разбивкой и ещё чем-то позволяет ощущать то, как это...Ворочаться.
"Как давеча бы грызли" и, ниже строчкой, опять "как"?! Смело. Ничего не боится Автор разбалованный своей аудиторией. К которой, впрочем, можно легко отнести и меня.

Непонятна концовка, в части песни сквозняка - свист издалека. Ну уж коли говорится о свисте - ожидается какая никакая его привязка, а тут этого не наблюдается. Во второй строчке я ожидал что-то вроде "бежал негодный неподкупный сон". Ремесло 1, творчество 5, актуальность (18 года ). Итого 6.

Андрей_Яковлев Бессонница (произведение временно удалено автором) Текст недоступен для просмотра.

Работа Автора Strega "Мара" вполне возможно - не нуждается в формальной оценке. Мне кажется Автор живёт и пишет в своё удовольствие ( и на моё удовольствие ) и никого нам боле не надо. Однако вернёмся к реальности, попробуем всёштаки оценить работу.

Работа не коротка ни строкой ни объёмом. Нет, совсем не коротка.

Если Вам не пишется и не желается позаимствовать звёздной искры от "Можайского шоссе" Багрицкого, "Когда убили Лорку", "Со мною вот что происходит" Евтушенко, "Квартал Кордовы" Лорка,"Бродячая собака" Мориц — Вы вправе перечитать работу "Мара". Не торопитесь, читайте, я подожду Вашего мнения.

Ремесло? 2. Творчество? 5. Актуальность (нет). Мои 2 балла за то, что эта работа есть и я могу её перечитывать))). Итого 9.

"Бессонница" того же Автора (см.выше). Эта работа, на мой взгляд, не имеет концовки. Кстати, весьма интересное наблюдение про заточенный кремний))) Ремесло - 2, творчество - 2, актуальность ( 13 года). Итого 4.

"Ночной гость" того же Автора интересен но, мне показался несколько недоработанным. Ремесло 3, Творчество 3, актуальность пятилетней давности. Итого 6.

Г.Р.Бадьян с работой " И если я мелькну в окне..." лаконична. Неплохая на первый взгляд работа. Она про мужское невнимание и женскую горечь. Но как это написано? Мне не интересно разгадывать поэтические шарады/кроссворды. Но я готовился. Я выписал то, что мне известно о литгероях работы:
"Ты не найдешь меня нигде...
Я - белое пятно на карте...
ты растерял былую яркость...
Меня давно на свете нет...
а ты и не заметил даже...", - и потерял интерес к действу. О чём это? Вы скажете мне - если поймать пляшущих мотыльков и потушить прожектор и убрать цикад и состарить наблюдателя, то не будет щемящего чувства сопричастности со звёздным шорохом и диктующими свои причуды небесными леонидами? Может быть, может быть.
Разобрав по косточкам любимую женщину не добавишь ей жизни. Напротив, разобрав себя готов дать ей всё, а надо ли ей это? А надо ли Автору работы писать понятно? Настраивайтесь на её волну и слушайте. Ремесло - 2, Творчество - 2, актуальность 1 . Итого 5.

Работа Автора Воскресенского "Лунный человечек" про это... Ну Вы поняли))) Ремесло - 3, творчество - 3, актуальность 1. Итого - 7.

Работа Ирины Ашомко "Бессонное" - весьма занятна. Ремесло 2. Творчество 1. Актуальность прошлых лет.

Гладких. Акроверлибр на практике. Действительно, первые/заглавные буквы работы образуют слово/название/работу. Гениально и просто! Ура! Ремесло 1. Творчество 1. Актуаьность 1. Итого 3.

Георгий_Волжанин. Мне вечерами совестно себя. Перломудрил Автор, точно перломудрил))) Ремесло - 2, творчество - 2, актуальность 1. Итого 5.

Мне понравилась работа про детей "Одиночка"Сергея Чела Ремесло 2. Творчество 2. Актуальность 17 года. Итого 4.

Капризы бессонницы Автора Маргарита хороши. Что мне показалось несколько неуместным? Вот это место -
" и кажется мне, что не будет конца
баранов стадам и слонов вереницам...". Ремесло 3, творчество 2, актуальность 1. Итого 6.

Бессонница А.Лохматого почти хороша. Почему почти? Спорны некоторые моменты но смело и свежо. Почти здорово. Кроме того образы незаезженные и написано то к конкурсу! Ремесло 3, творчество 3, актуальность 1. Итого 7.

Бессонница А.Артемьевой мне нравится сразу. Но что это? Где концовка? Ремесло 3, творчество 4, актуальность 1. Итого 8.

Победители

Работа Т. В. Дёминой "В поезде до Сызрани " 8
Работа Р. Шемеровой "Дедова память 7
Бессонница. Автор Эризн 8
Эй, ночь! М.Шмерлинг 7
Каталка дидактическая Ветровоска 8

Работа Автора Strega "Мара" 9

Работа Автора Воскресенского "Лунный человечек" 7
Бессонница А.Лохматого 7
Бессонница А.Артемьевой 8

продолжение следует (торжественная речь, оркестр пожарников и ответные речи не исключаются) )))

Мне вечерами совестно себя
и это чувство крепнет год от года.
В ночных хрущёвках чмокают, сипят
соседи — ничего не происходит.

На кухне редкой мерой плачет кран.
По спящей мойке звонкими слезами.
Сосед неистовствует до утра:
храпит, поёт — утробой наизнанку.

Ты жил в ненужном доме под Москвой?
Ты вырос на сто первом километре?
А если так — ни времени ни ветра —
ты ждёшь друзей, укрывшись под мостом.

Их нет, а так ли это? Присмотрись,
бери ночное небо словно вымя,
крути сжимай — твои друзья живыми
по шпалам между звёзд шагают вниз.

Как прежде беззаботно улыбнись,
пожми худые руки, что есть силы.
Борись, скачи, ори они — простили.
Вы снова вместе: лёгкость, счастье, риск.

Теперешнесть волнительно проста —
черёмуха тревожит ветром пряным.
Компанией стремительной, упрямой
уходите, спешите — тень моста

отстала, растворилась за спиной.
Деревья, у эстрады парка людно.
Мелодия, смех, запах — кто осудит?!
Всё это не взаправду, как в кино.

Сеанс окончен, юный пыл остыл.
Ночное небо, промелькнув составом,
оставило бессонницы пустырь.
Сто первый километр. Не спится. Старость.

По полям с пшенично-рыжей коркой, по лугам напившимся росою.
Скачет к неизведанному робко. Юно, жеребячьи-невесомо.
Ковыряя сбитые колени. Яблоки воруя по соседству.
Тайно с бочки пробуя соленья тощее, не купленное детство.

Громыхали сказочные грозы. Небо было ясным и веселым.
Тучи вытирала словно слезы, мама, чистым выцветшим подолом.
Не знаком я с долей арестантской. Танком не чертил поля под Минском.
Точку ноль планеты Азиатской покоряю безработным скифом .

Память, заусенцем осторожным задевает прошлое усердно
То косой махнет перед окошком, то целует ласково предсердье:

вдалеке закат в туманах гасит добрая, седая кобылица,
выпуская из озерных пасек снов по-детски сладких вереницы.
Все как прежде - небо, ветер свежий, сверху - непременные Стожары.
Я такой же ветреный и нежный, только чуть рассудочней...Пожалуй.

Вот бабочка – её усы поникли,
и хоботок поджат что рот старушки.
Возможно ей мечтается о лучшем?
Июньский день очередных каникул,
цветы, поляна, летний детский лагерь.
Легко и сладостно, привольно и уютно
в жаровне неба тень свою баюкать.
Горнист, шеренги, высь. Над спящим флагом:

слепяще, золотисто и блаженно;
слетаться, разлетаться превращаясь
в двойное непрерывное движенье.
Она и он – вне времени. Миг счастья

сменил пыльцу телесную на иней.
Окончен день – прошёл, не сохранился.
Но что это? Ей слышен звонкий,чистый,
повисший между окон в полдень зимний.
Тревожащий собой, невероятный,
зов детских голосов, веселья, смеха –
горн златогласый полнит небыль эхом
(воспоминания, торжественные клятвы)

Она и он – две галочки - металла:
тела хрупки, пыльцой им – колкий иней;
цветы, поляна, детский лагерь, небом синим.
Над спящим флагом. Бабочки. Летают.

Не вернувшимся детям, не дождавшимся матерям - посвящается


Его везли - как возят пироги.
В уазике так, словно - на поминки.
А он просил у неба без запинки:
- О боже, если можешь, помоги!
На кочках что-то булькало внутри,
сочилось огнестрелом под повязкой.
Ревел мотором пол, вверх прыгал, лязгал.
И он устал, дыханием охрип.
Бывало - выдували пузыри,
припомнилась - никчемная забава.
Вдох-выдох. Не сдувается кровавый
пузырь: - О боже правый, - с козырей
пошёл в последний раз. Просил. Полёт.
И долгий сон. Больничная палата.
На койке рядом кто-то стонет, плачет.
Затишье. Кот мурлыкает, поёт:
он нужный, добродушный старожил,
он помогает выжить, пообвыкнуть,
он для костлявой бабки - закавыка,
он словно поводырь - дела вершит.
Его тянул к рассвету соловей,
что щёлкал под распахнутым - окошком,
пел звёздый хор пронзительно и мощно.
Он слушать перестал, осоловел.
А что - потом?
Потом - войны итог:
с соседней койки уносили тело,
жизнь утверждая цокал рьяно, смело
птах поводырь, мурчал в кровати кот.

Кузнечик был зелёный, как стручок
от молодого сочного гороха.
Запрыгнул на окно и я, оглохнув,
трещотку за скрипучее плечо
одернул: - Сударь, как - вас понимать?
Не кажется ли вам что - слишком просто?
Скрипя вовсю, на утренних подмостках -
терять талант брюшка что – семена?!

Он рассмеялся, дёрнул головой:
- Пойдём дружище?! В две зелёных рыбы
из моря льна привольно станем прыгать.
До неба. Пусть яичный поплавок
уносит вдаль весенняя река.
Пусть - вытащит - за скачущие плечи
седой рыбак: в закат, в апрельский вечер;
усталость ног устанет упрекать -
излишней торопливостью прыжков;
по-доброму, по-свойски полусонно -
луна протянет руку благосклонно,
маня призывно, странно и грешно
прибоем духовитых спящих трав,
подзвёздным ветром полным чудной фальши;
и не беря в расчет - что будет дальше
шептать тревожно - станет до утра...

Как сон, как помраченье, как итог -
цыпленок солнца - словно неба всполох.
Свежо, и послевкусие гороха -
Кузнечик-утро ускакать готов.

из цикла "по следам МПК"

1

Мне не спалось: был зуд и жар, нависший месяц беспокоил,
холодным, молочайным соком сочилось небо; был пожар.
Он не дымил, он был - как вор, как дурнота перед мигренью.
Сквозь занавески, страшной тенью, - вползал в открытое окно.

Мой сон он походя забрал. Заворожил дурацким нимбом.
Взамен - подал - чуть серебра, приправленного цианидом.

Силен небесный чародей. Я говорил его стихами.
Миндальным дымом задыхался. Я делал все - что он хотел:
стоял так, словно - истукан, отравленный бесплотной пылью;
был воплощеньем комариным, а он камлал, не отступал.

Благословенна простота алхимии живого тела.
Сок молочая "кап- кап-кап". Тля комариная взлетела.

2

Полночный мир хранит любовь, -
Любимая навряд ли знает
Чей хоботок ее пронзает.
- О - милая! Подай мне - кровь!
Невежество земных стихий
Забудется, мы, дети тайны.
В ночи неистово летаем.
Поем и говорим стихи...
Бедра божественный овал...
Пожалуй здесь я и присяду.
Визжу "люблю", твержу - присягой,
а хобот тщится - целовать...

3

Полночный месяц ликовал - был чуден, зорок и назойлив.
Мне не спалось. Звенел веселый голодный маленький комар.

Мне нужен был уют и сон, и под щекой тепло подушки.
А он, бродяга завидущий, не унимал свой голосок.

Ночным кошмаром недотрог он лапкой лез под одеяло,
и крыльями, как опахалом, - обмахивал мое бедро.

Я натерпелась от нытья невидимой бесстыжей глотки.
Хотелось выследить и хлопнуть. Теперь ли время забытья?

Я выворачивала рот и повторяла, комариный,
чудной язык. Я говорила: - Дурной злокозненный народ,
зачем вы ночью столь легки?! Почто мягчайшей жданной шалью
Мой сон меня не посещает. Души Вас сотня аллергий!

Ваш брат бесплотен, он лишен телес, достоинств и морали.
Полоть - вас частым гребешком и на контральто вам орать бы!

А за окошком ловелас глядел насмешливо из тучи.
Комар язвил, шалил и мучил удачно спрятавшись от глаз.

Растраченный впустую сон был рядом, тут как тут, я - знала,
что он парит над одеялом незрим, неведом, невесом.

Дремлет тайга вековым потаённым сном.
Дом пятистенок - могильником на опушке:
Рухнула крыша, не - окна - провал лесной,
Дверь на одной петле стоном зовёт натужно.

Танк раскалён, командир отряхнул огонь:
- Падлы, не ждите! Живое - сгорит не сразу!
Стоп! Остановка! Осколочный! - кулаком
бьёт по огню гермошлема.
- Вот ХХя зараза!
Выстрел! Вперёд! По окопу! Дави иху мать!!!
Жми экипаж! Доживём! Будем жить по-советски!
Сядем и выпьем. Я каждому. Пожимать.
Руку геройскую буду вперё(оОО)д я отец Вам!

Смертной охотой бросает в кусты собак...
Рваная шкура - котёл закипающей меди...
Терпит в себе огонь, хозяином, не слабак -
Загнанный зверь. Не встречайся в тайге с медведем.

Есть на вершине исхода забот, миров
Тот самый, который танкиста знал и помнил,
Вместо приветствия принял комбез с дырой
Шкурой медвежьей: - Что брат?! Живи, по новой?!

В небе ночном командиром сегодня Марс.
Ветром на прочность, испытывая окошки, -
Странное воет:
- Я помню, я мщу за Вас!, -
Дремлет в кровати, сиделкой, больничная кошка,
Спит медсестра - два локтя, канцелярский стол,
лампа (сто ватт) и рассыпанные бумаги;
А у окна - незрячий в глазах - восторг...
- Длинную, пулеметчик, представлю к "Отваге"!

2017 г.

Январский ветер, морозно, над белым — синее:
скрипуч, игрист слепящий наст до непосильного
подъема век, прищура глаз некрепкого,
на белом поле — чуждый, рыже-фиолетовый
листочек банковский, печатаный на принтере,
январским городом забытый и отринутый.

А мимо — шорох — бестелесными растяпами
скользят поджарые, едва касаясь лапами
"шурх-сшу, шурх-сшу" сугроб, прыжок над ямами
летит зеленоглазый волчий строй растянутый:
банкир и хищники — счастливые товарищи,
бежит волчица впереди, он замыкающим...

Вперёд, под снега скрип, ведёт строй сука щенная, —
он позади матёр и большелоб, забыв о чековой,
ненужной книжке. Шесть нолей, вспорхнув, оскалились...
След в след шурх-сшу шурсх-шу — чудная девальвация.

Ничего, никого время медленно капает вниз.
Как вода из закрытого некогда медного крана.
Виснет каплей, блестит отраженьем живой панорамы.
Тишина, пыль повисла бессильно, не падая, дизззззззз...

Старомодным не здешним визжаще-просящим звонком.
Время вспорото брюхом, таинственной, сказочной рыбой.
Что за дверью? Записка в стеклянной бутылке о том.
Что пираты припрятали клад на далёких Карибах?!

А быть может - Наташа из пятого дома бежит.
Озадачит с порога ненужным домашним заданьем.
А возможно за дверью - таинственный точит ножи.
Криком полнить подъезд не случившейся вовремя маме

Может быть там в пальтишке и шляпке стоит тишина?
Стетоскоп с саквояжа - ладонь на горячечный лобик.
- Приуныли мой мальчик?! Ну полно вам, право же полно!
Осмотрев, на рецепт станет буквы одна за другой пришивать:

вниз игла, вверх игла из чернильницы не
проливайки
будет мерно тянуть фиолета волшебную нить.
А за таинством букв станет кот, возлежав на диване.
Наблюдать узким глазом - второй на щегла - "фьить да фьить"

Время каплей воды из зелёного, старого крана.
Не спешит и как будто застыло. Звонок. Раз, два, три.
Шлёп. Упало мгновенье торжественно гулко и странно.
Тишина. Краном мается капля. Мурлыка охрип.

Послушай, не дурак ли пленный немец.
Он - сразу сдался, перестал орать.
Тащи его позёмкой в снег и темень
к своим окопам - знать его пора:

шептать "майн готт" и плакать "доннер веттер",
сжиматься от пинка, и тихо выть;
надеяться "пропажи не заметят",
не станут вслед из миномётов бить.

Свинцом хлестало, мины накрывали.
От группы никого - лишь он да я.
Пришла пора и мне плеваться алым,
ползти вдвоём и до конца стоять.

К своим податься, не с руки как видно,
под пулемёты, мины - не дурак!

Столкнул в окоп меня и следом прыгнул.

- Сестричку мне бы, командир, пора.

Из цикла "Май милосердный ".

Был сон, он пророчил ему беду.
Увидел. Проснулся. И с горя запил.

Иваныч опять нагрубил коту:
толкнул, обозвал и услышал сзади
стенает чуть слышимым голоском
ещё не увидевший
свет
младенец,
на Бога всевидящего
надеясь.
Судьба приготовила гороскоп
немного иной.

Май пришёл опять.
Второе, и столько вокруг акаций...

Весна отыграла свой ход на пять
и кто-то родился, как может статься.

Иваныч - пожарник какой-то ляд.
А что там тушить, выносить бы надо...

Поможет ему ото сна петля -
такой гороскоп - шаг шагнуть до ада.

Из цикла "май милосердный"

В детской больнице отрадно бессоннице.
Боль высыхает от крика, бессильная:

простынь, подушка с печатью казённою,
плачет малыш; одеяло простирано;

а на посту — медсестра разомлевшая,
ей — разнарядка с утра — демонстрация

(бегала, бегала, шло бы всё к лешему!
Скоро таблетки, уколы, прибраться бы,

быстро завиться, крикливо колоннами
двигаться мимо районного "зимнего",

чувствовать стадо тревожно-огромное,
думать, молчать, а кричать не обидное;
ей бы зарплату — чуть-чуть поприличнее,
ей бы чуть веры — не страшно слыть дурою,
ей бы для счастья — мальчишку обычного,
и навсегда позабыть бы о куреве)...

Тяжко прилипла мужская затрещина —
врач проходил, бросил гулкое, должное.
Мол, на посту медсестра ты, — не женщина,
глянь поутру безнадёжного, — пролежни.
В детской больнице тревожно от курева, —
жалкой кроватью волшебница шефствует.
Утром сестрички смеются — мол дура-то —
деток малЫх лечит словом Божественным.

Утром народ майской площадью сердится.
Солнце и флаги — кругом — всё нарядное.
Дура. Счастливая. Нам. Разнарядкою.
Послана свыше сестрой милосердною.

Из цикла "май милосердный"

Когда объятия честны и поутру постель измята -
апрелем краткосрочны сны, что пахнут женщиной и мятой.

Не надо тёплых одяел, - достаточно одной подушки.
Любовь способна наделять необходимым, всем – что – нужно:
немного женской теплоты, чуть шёпота и чуть безумья;
наутро восклицаний: - Ты?! Куда мол то, да сё засунул.

Трусцой спешат, бегом бегут часы-дороги – небом данных.
Пусть будут встречи рук и губ, и полуночные гаданья:
в даль траектории камней, имеющих неосторожность
влетать меж "да-да-да" и "нет" в просящее у звёзд окошко.

Пусть будет жарко голове, участливо, до слёз, глазами.
И долог будет соловей. Бессонные. Не всё сказали.

Для них в объятиях весны на кладке – дремлет соловьиха.
Для них объятия честны, к ним в окна с неба тихо-тихо
слетает слово простоты. Оно стучит в яйце сквозь кальций.
Оно не терпит пустоты, располагая не расстаться;
в живот весны вонзая клюв, птенцом лежащим под мамашей.
Звездой. Навеяно. Люблю. И предначертано. Упавшей.

Десантником служит любимый сын
у Марьи Иваннны в Советской армии.
Есть повод бояться, молить, грустить:

молчит Кандагар, всё идёт по-старому.

- Вот так целый день у окна сидеть, -
чуть слышно шепнула кассирша новая:
- Девчонки, навряд ли она в себе.

Терпеть на коленях кота почтового...

И шёпот малёванных красным ртов...
Трёхпёрстно крестить за окном прохожего -
по силам Ивановне...Разве - кто...

О здравии ныне живых, у Боженьки...

По-свойски, по-доброму попросив...
На лоб сдвинет шапку чудную зимнюю?
Не нынче, так завтра вернётся сын...

Четыре десятка годочков мИнуло...

На почте со скрипом открыта дверь:
- Обед выходите, - и это правильно,
всё так, но когда сын пришлёт ответ, -
что делать блаженной-то,
Марь Ивановне?!

обожаю тебя, у тебя обогреться бы.
Стать сухим и белёсым как спящая моль.
Раствориться в белилах невзрачного Вейсберга
На тебе, у тебя, над твоей головой.
Неуверенный голос как взятку протягивать
В три десятка серебряных трусящих ля.
Где укрыться тебе от хотящего дьявола
Что способен снега до земли оголять?!
И прощать, и любить, и расчёсывать прядями
До манящей и тёплой сухой белизны,
Водопады волос; и незримо, украдкою
Посещать истомлённые, женские сны.

Навис не прямо и не криво над спящей Волгою Венец:
не облака - седая грива; не по злобе, не по вине
недоучившихся студентов, но по велению судеб
стоит Симбирск в январь одетый, - степной империи надел...

Над белым камнем мёрзлой Волги - кресты, златые купола.
Разносит ветер чистый, долгий небесный звон, собачий лай
и хлопанье дверей, калиток, и чинный шаг людской ходьбы:
купцы, крестьяне, не калики - суть - зёрна страшной молотьбы...

Сметаю снег с чужих надгробий, с имён давнишних страшных лет.
Я и Симбирск, и белый, строгий - снег забытья, прощенья снег.

Разбросаны от храмов камни. Такой был век, кого - винить?
Венец, лыс, чёрен, узнаваем стоит "Ильич". Погребены.
Снегами частых снегопадов, идущие на чистый звон.
Насколько долго снегу падать?! Болезненным. Людским. Числом.

Мне не уйти из психбольницы.
Ты в ней – и вот она в тебе –
клокочет, рвётся на страницы
и шарит лапой по судьбе
Наталья Крофтс

Мне космосом ужасное отмеряно. Куда - ведут?! На север ли, на юг?
Бреду в колонне пленных, жалким смертникам - под вечным небом - руку подаю...

Усталого, больного, разом сникшего меня пронзает тонкая игла.
Теперь я ноль, болячка психбольничная, я вижу сон, - смотрю из за угла:
над городом убитым по пожарищам, по сёлам, по дымящимся полям,
идут на полночь мрачные и старые чернила туч цепляя тополя;
не сон не явь - но зыбкое, непрочное, на полдень влез полуночный фонарь,
рычат зверями грозно по обочинам столбы с петлёй грустящие по нам.

Но это после, сны бывают лживыми, не сбыться им несчастным, не посметь.
Пусть будут предсказания ошибочны, я не боюсь, пусть рядом ходит смерть.
Гримасой сна я выброшен на улицу: там смертникам я руки подаю,
под окрики конвоя - близим пульсами безумие побега, нам каюк?!

От счастья невозможно не расплакаться: - Эй, доктор, не коли меня иглой!
Пружиной непричёсанной галактики - лечу фотоном свелым звёздной мглой:
окно, кровать, лежу под влажной простынью, смотрю в окошко - чувствую - качусь,
лечу; а мне навстречу, звонкой поступью, шагает доктор космос. Я лечу.

Ни от Бога они, ни от чёрта.
В средневолжской ночной полосе —
белозвёздная вздорность: на чёрном —
Близнецы, Орион и Персей.

Полуночные светят нахально
средь домов фонарей и теней —
словно только — сошли с наковальни.
Молот бьёт подотставший Денеб.

В тёмной спальне ты слушаешь лёжа
то, что вымучено — наизусть.
Волю — дай — всё кругом искорёжит
наковальни ночной жадный пульс:
тот, что знает оконная рама
в остеклении тонком дрожа;
среди крыш и антенного хлама,
разливая бездымный пожар.
Наступает. Нещадное. Это.
Твёрдым шагом идёт налитой.
Заповедный, зовущий, заветный.
Званный твой, жданный твой, только твой.

Он пришёл: рядом, здесь, он бесценный.
Снял носки, он проворен и юн.
Он не любит ложиться у стенки.
Он был занят, и вот, на краю.
На краю полушага — пол скрипнул,
на краю, между светом и тьмой,
на краю — принимая в полвскрика —
не шепчи доверительно: — Мой!

Нет не твой — ты опять одинока:
чернота, холод-пламя «Хрусть! Хрусть!» —
бьёт кувалдою в хрупкие окна
твой Денеб. Не от Бога он?! — Пусть!

Южно-Африканская Республика вновь вышла на первое место в мире
по количеству совершаемых изнасилований, как женщин, так и детей

– В Южной Африке сейчас появился очень большой черный "средний класс", и это благополучная черная среда, защищенная точно так же, как белые. И точно так же они испытывают те же самые трудности и боятся тех же вещей. Конечно, самая уязвимая прослойка – это беднота, как в городах, так и в деревнях, больше даже в этих самых пригородных черных "шанти-таунах", где и безработица, и полиция не действует, и где орудуют преступные банды
Радио свободы 10.8.17 г.


С чем он пришёл? Со злом? С добром - не факт.
Возможно, прячет пояс с динамитом.
А ты?! Любовь, случайность или фарт?!
Быть молодой - не значит быть убитой!

На севере сказали бы: урод,
Страшила, от рождения небритый.
Что видишь ты? Голодный, жаркий рот,
И череп - словно кто прошёлся битой.

На севере не сложно выживать,
Питая жизнь фантомами религий.
А здесь он - Бог. Нескладный, как жираф.
И цветом кожи - вакса с переливом.

Не ровня он тебе и не чета,
Но варит по утрам чудесный кофе.
Он не даёт ни думать, ни читать
И не боится от тебя оглохнуть;

Кричи от грубой шарящей руки.
От полного врастанья губы в губы...
Не принимая, называй другим.
И не таким как все. Он - боль. Он - уголь.

Приходит время жить и умирать:
Оскал улыбки - блёстки перламутра...
Пока он спит, предотврати теракт!
Не сомневайся! Убивай под утро!

Не в силах?! Припади к его ногам,
К сиреневым истерзанным коленям.
Он стонет - на спине и на боках
Чернеет кровь. Пока твой бог в забвеньи,

Ты принимаешь правила игры.
Побег из Южной Африки закончен.
Твой враг уснул. Не сон - беззвучный крик:
Его нещадно бьёт в тюрьме надсмотрщик.

Ты чуешь южный ветер в голове?
Тебя капелью солнечной не пролило?
А если — так, апрельский человек, —
езжай в поля на рыжем мотороллере:

крути педали солнечных свечей,
давай искру, не думай о последствиях.
Чади мотором солнечных лучей,
ты и светило — чудо несусветное,

Ломайте дружно старый, чёрный лёд,
водою талой по ручьям бесчинствуйте.
Вы избраны и каждый окрылён,
навряд ли календарь тому причиною.

Спешите небом в дальний, летний гром,
размытый васильково-бледным колером,
до снежных снов и ледяных ветров —
первоапрельским чудным мотороллером.