Не пугайся расчленёнки,
Будь хоть трижды пацифистом –
Препарируй все равно ты
Графоманское нутро.
Только самых несмышлёных -
Милых, сонных и пушистых
Безобидных ебонотов
Острым скальпелем не тронь!)
.

Непросто быть котом-эквилибристом,
Отчаянным, ободранным и рыжим.
Все девять жизней созданы для риска,
Ночных прогулок и полётов с крыши.

___________

Кот с топором - что может быть страшнее?
Скорее прячьтесь. Мрачный, словно тать,
От запаха добычи сатанея,
Вас котик с топором идет искать)

___________

Когда уснет Пегас – ленивый скот,
Когда иссякнут рифмы и сюжеты,
Вдруг покорит Парнас обычный кот,
А также станет музой для поэтов)))

Диктаторы с повадками бродяг,
Пушистые домашние сатрапы,
В диванную нирвану уходя,
Мечтают побеждать мышей и тапки.

Не суждено им, расцарапав плед,
Барьеры штурмовать и лезть на скалы.
Они мурчат в насиженном тепле -
Ленивые мохнатые нахалы.

Не прыгают с высоких этажей
Упитанные гордые особы.
Они – поэты, лирики в душе!
И каждый никудышний кот способен

Скакать как черт и плавать как топор.
Но мяч и шайбу им гонять по полю
непросто. Ведь коты не любят спорт.
А любят лишь еду, покой и волю)
.

В непроглядном лесу, перечерченном тропами
И в болотах, где духи остались на дне еще,
В ярком поле подсолнухов - чудищ растрепанных,
В теплых бликах на листьях и в небе темнеющем,

В сонных чащах, где бродят июли блаженные
И в слепящих танцующих вспышках на озере -
Всюду золото, неуловимо-бесценное,
Прячут летние гномы до сумрачной осени.

Прячут клады и сами затейливо прячутся -
Шалуны-беспредельщики, странники лёгкие.
А в декабрьскую стужу и дни неудачные
Вспоминается золото лета далёкого.
.
.

Koterina:

Лунный свет дрожит и бьется в хрустале –
Колдовство ли, бред ли, вызванный вином?
Там, где в полночь стали своды тяжелей,
Там, где плачет и смеётся за окном

Ветер – шут, флейтист бродячий во хмелю...
След оплавленного воска на столе...
«Чьи-то губы прошептали «не люблю»,
Чьи-то локоны запутались в петле.»*

Кто-то вышел, не простившись, не простив,
Не проснувшись, не споткнувшись о порог.
Кто-то словом ранил, кто-то отпустил...
Приговор, игра, случайность или рок?

*«Чьи-то губы прошептали «не люблю»,
Чьи-то локоны запутались в петле...»
М. Цветаева
.

Граф Тимофеев ТТ:

Надо меньше пить

Это ж сколько было выпито вина,
Если выпивший забредил про петлю?
Чья конкретно в этом случае вина
За развесистую клюкву во хмелю?
....................................................

Кто-то, видимо, до ветру захотел,
Но не вышел, зацепившись за порог.
Сделал лужу на пороговой черте ...
Вот и думай тут - случайность или рок?..

Мозг плывущий из метафор строчки вьет
В голове, что разухабистая вся...
*)
.

Koterina:

Околдовывала образов игра,
Романтично лунный свет сиял вдали…
Но пришел из темноты суровый Граф,
Все испортил, очернил и извратил)))

«Азачем висит в углу у вас петля?
Что за тени-упыри ползут на свет?
Что за сброд сюда приперся погулять?
Прекращайте щас же этот сюр и бред!»

Ветер-шут нырнул испуганно в окно,
Бес припадошный - свернулся, как рапан,
Бледный призрак, налегавший на вино,
Сделал лужу на пороге и пропал…

И теперь в подлунном мире – только кот,
По-чеширски оторвавшись от земли,
Валерьянку, ухмыляясь криво, пьет
И ворчит про простоту и реализм)))
.

Граф Тимофеев ТТ:

Как-то вышел, не проснувшись, за порог.
Кстати, снился мне довольно странный сон:
Будто конь я, а навстречу - сена стог.
Я не сдрейфил и нанес стогу урон.
.....................................................

Разошелся я, покушав, на лугу.
Показал кобылам местным, что не стар.
Но об этом - никому и ни гу-гу.
Ибо я у нас в селе ветеринар.
*)
.

Koterina:

Странный сон потом привиделся коту,
Даже страшный: будто он – ветеринар.
Все зверушки разбегались за версту -
Ведь палач калечил всех, кто был не стар.

А потом он, злой, как черт, сжигал в ночи
Тексты тех, чей пьяный бред не догонял…
А потом он вдруг заржал и без причин
Превратился вдруг в крылатого коня.

И жевал в огромном поле сена стог…
От прочтения бессмысленных стишков
Крыша съехала совсем – таков итог.
Разум вышел за порог – и был таков)))
.

Нафлужено здесь

На "Мыслепреступник":

Я псих-графоман, бесноватый, шальной и крамольный,
И прячусь от мира в большом чемодане без ручки.
А в чёрные дыры лететь перепуганной молью –
Довольно сомнительный выбор и выход не лучший.
.

На "Иллюзию моря":

Ты узнаешь, ночной графоман, генерируя бред,
Как шатаются стены и лезут кошмары на свет,
Как шумит в голове иллюзорное море воды…
Черепаха дивана и время сожрёт и мечты.

.
.

Во имя сбыч мечтаний деццких
случилось, ездила и я
собор позырить флорентецкий...
© VK
.

Устав от нотрдамской полумглы
И странных гаудических фантазий
И самые запретные углы
В Кижовом заповеднике облазив,

Коснувшись в паутине лет с трудом
Седых камней Кельнического храма,
Проведав Руанический дурдом
И вырвавшись, как в самой скверной драме,

Из мрачной Петропалевной тюрьмы,
В надежде затеряться и погреться -
В глухую полночь призраком немым
Приду тайком в собор Кентерберецкий)))

.

– Итак, что вынудило вас в метель и стужу припереться
В забытый богом городок, на пару дней, на край земли?
– Вела нас общая мечта – собор увидеть Солберецкий,
К его камням, к его часам поотрываться мы пришли!

.
.

Осталось – осознать, что ложно, что бесценно
В потоке мнений, битв и вечных сквозняков.
Где ты – уставший шут, а мир – большая сцена.
И в хаосе личин так странно и легко

Смешной картонный меч вложить неловко в ножны,
Невнятно бормоча, коверкать имена
И в паутине дней неосторожно множить
Напрасные слова, и ветрено сминать

Придуманных миров ожившие эскизы –
Среди привычных лиц и бутафорских бед…
И выбросить мечты, и выйти за кулисы.
А в зале за спиной ветра погасят свет.

Казалось – впереди сплошных сомнений скалы…
Но будет лишь покой, где лжи и боли нет,
Там все наоборот в бездонном зазеркалье,
Там души в тишину врастают сотни лет.

В стеклянной глубине - ни страха, ни движений.
Как призраки игры, живут печаль и смех.
Среди немых зеркал, в ограде отражений…
И ни ролей, ни слов, лишь темнота и снег...
.

Что под водой? - только дно, неподвижное дно,
Всем оно радо - безумцам, бродягам и пьяным.
Тянет поглубже залечь и забыться оно,
Только откуда-то снизу стучат постоянно.

.
.

Он бродит сотни лет – Великий и Ужасный.
Где он – там холод, бред, химеры и опасность,
Неверия тюрьма, никчемных жизней ворох…
В его карманах – тьма, забвение и морок.
Остывшая зола, сгоревшая бумага...
Он вечно хочет зла, но совершает благо.

.

.

Летняя пьянящая мечта – теплое вино из одуванчиков…
Хочешь, точно книгу, прочитать - мир, неуловимый и обманчивый?
Хочешь раствориться в тишине, в синей глубине июля сонного,
В зазеркальной призрачной стране, в золотистой пыльной невесомости?
Там, где крылья легкие шуршат, согревает солнечная лампочка,
Навсегда останется душа – яркая порхающая бабочка.
Там, где блики быстрые летят, там, где облака белеют перьями…
…Упадешь столетие спустя в темное осеннее неверие –
То, где чудаки обречены на бездонность каменного морока,
То, где от стены и до стены бродят скрипы, отзвуки и шорохи,
Мысли – как стекла холодный хруст… памяти стакан, забытый в сумерках,
Полуполон или полупуст – не понять уже, и чувства умерли.
Что это, судьба или вина – не прочесть, слова и дни утрачены.
Выпито рассеянно до дна теплое вино из одуванчиков.
.

.

Там в балахоне ярком и смешном полями и лесами бродит лето
И пьется бесконечное вино из теплых дней и солнечного света.
Там дышится бездомно и легко, а ветер беззаботен и обманчив,
За бабочкой в траве крадется кот – большой пушистый рыжий одуванчик.
Там тянутся густым вареньем дни и незаметно убегают годы,
Незримый кто-то там тебя хранит и все тропинки там домой приводят,
Где бликами июль позолотил крыльцо и стены в дворике притихшем,
А занавеска парусом летит в таинственную даль над старой крышей.
Там шорох непрочитанных страниц, там сотня вспышек пляшет и смеётся…
И все, что ты в итоге сохранишь – беспечность и зависимость от солнца.
Там краски удивительных картин, речных стрекоз медлительные танцы…
Беги туда, ползи туда, лети... нектар цветочный выпей – и останься.

.

.

                     Самому страшному критику Графской Пристани посвящается...

Рожденный ползать, хищный по природе,
Коварный и прожорливый до жути,
Он с ворохом рецензий и пародий
Вползает в поэтические джунгли.

Терзая романтические души,
Не зная сожалений и пощады,
Как обвивает их, как нежно душит!
Как ловко и бесследно поглощает!

Противник графоманского притона
В просторной поэтической квартире...
Кто побывал в объятиях Питона –
Тот не боится чудищ и вампиров))

.

я видел, как падали города:
дождями жирафов мостилась венеция.
ей вторил мальчишечка-амстердам –
творил не каналы, кварталы-трапеции.

собакой на сене дежурил париж,
упавший с небес так любовно нечаянно.
тот город, как дьявол, раскалывал тишь
торосами вечности мальчика Кая,
но.

к рисованным картам склонялись года,
мальчишечка-бог, ненавидимый мойрами,
играл в города, и летела звезда,
и русалимами,
увы,
и гоморрами… (с)

Олег Юшкевич
.

Пародия:

Когда жирафы падали с небес,
Летал и становился былью Кафка –
Взрывался мозг, а креативный аффтор
Садил метафор непролазный лес.

«Пеши исчо! - шептал незримый бес,-
Пихай туды гоморры и Гомера!»
И лезли в строки Каи и химеры,
Когда пегасы падали с небес)))

.

Мне в детстве снились розовые сны.
Сиреневые видела однажды,
из двух зелёных я впитала каждый,
но мир не стал весёлым и ручным.

Потом приснился даже голубой -
тревожный сон упал и канул в речке.
Оправившись от разных ран сердечных,
по-глупому поверила в любовь.

Оранжевый явился по весне -
в нём я была почти канатоходка -
я, старая седая идиотка,
вдруг сделалась моложе и сильней.

Над городом вовсю звенел июнь,
а ты шёл следом, радостен и юн. (с)
monterrey
http://litset.ru/publ/14-1-0-44166
.

Пародия:

Смеясь, бродил над городом герой,
Являя миру прыть канатоходца.
А я – внизу, на дне двора-колодца,
Боролась с пессимизмом и хандрой,

Пыталась блики света изловить,
К волшебным облакам тянула руки
И собирала радостные глюки,
Невнятно бормоча им о любви.

Вот синий глюк – он мелкий и смешной.
Вот глюк зелёный – толстый и мохнатый.
Вот розовый – игривый и пернатый,
Кокетливо летает надо мной.

Сиреневый – ленивый и смурной,
Пытался уползти, но я поймала…
Они кружили, как на карнавале,
Как насекомых приставучий рой!

Весь день на них потратила вчера.
И сочиняла - странно и нескладно.
А после белый глюк пришел в халате…
И ласково сказал: «А я – ваш врач!»
.

.

За тяжелой, железом окованной дверью – века,
Растворяются дни, как фрегаты в туманных проливах,
Уползают минуты улитками в морок дождливый
И скрипуче бормочет о странствиях долгих тоска.

А замочная скважина пыль сожалений хранит…
Хриплый дьявольский голос шептал мне невнятно и глухо –
«Не старайся спастись, не смеши, не ищи пятый угол,
Не пытайся разбить навалившейся боли гранит.»

Я зачем-то берёг механизм, проржавевший в груди,
Но устали, как черти в чадящем аду, шестерёнки.
За окном шелестели продрогшие листья негромко,
Монотонно стучали часы – уходи, уходи…

В обезличенном хаосе комнат, где были вдвоём,
Мне остались мечты и квадрат, ослепительно чёрный.
Я шагнул, как с обрыва, отчаянно и обречённо,
В неизбежно влекущий, очерченный резко проём.

И теперь одинок, словно жалкий птенец в небесах,
Как унылый бродяга на палубе шаткого судна.
Променявший судьбу на нелепый побег безрассудно.
Но светлы облака и дрожат на ветру паруса.
.

.

За старой дверью все иначе -
Ни тьмы, ни туч.
Но многозначный код утрачен,
Потерян ключ.

Там вдохновение и радость
Всегда с людьми.
Там – удивительное рядом
И светел мир.

А здесь – удушливые ночи,
Тревожно здесь…
А там, за скважиной замочной –
Весенний лес.

Там бесконечные просторы
И щебет птиц.
А здесь - чужих невнятный говор,
Гримасы лиц.

Там - свежих листьев легкий шорох,
Спокойно там.
Не слышно города большого
Глухой тамтам.

Но не пробраться торопливо -
Закрыт портал.
А здесь - пожары, войны, взрывы
И пустота.

И ни ответов, ни итогов,
Ни нужных слов…
А там - поля, холмы, дорога
И так светло.

.
.
На конкурс "Замочная скважина" Графской Пристани
.

"Непобедимому Ёжику – Властелину русского подлесья" Алекса Приватира посвящается...
http://gp.satrapov.net/content/090418-10046

Однако, шиш – не сломлен гений –
отважен, смел, непобедим... ©

Ёж, неуёмный, как торнадо,
Был весел, бодр и плодовит,
А толпы критиков мохнатых
Его боялись раздавить.
Не знал поэт, шальной и смелый,
Позора мелочных обид,
Но в спину недруги шипели:
«Пока не пнёшь – не полетит!»
Он мог бы, как и всякий гений,
Пасть, оклеветанный молвой,
Но устрашал аборигенов
Своей колючей головой.
Коты-питоны-крокодилы,
Ленясь загнать его в тупик –
Стихи на главной обходили,
Чтоб на него не наступить…
Он избежал боёв кровавых,
Крепчал и рос его талант.
Но вызрел замысел коварный –
Побрить ежа… ужасный план!)

.

Ленивым смешным бегемотом вползаю на кухню,
И тянутся руки похитить сухарик - на пробу.
Урчит холодильник ограбленный - грустно и глухо,
В обиде за прошлую ночь и пустую утробу.
В остатках сиропа прилипшая муха маячит,
А там, где хранились конфеты с орешками - пусто...
И нечем заняться, и нечего больше схомячить.
А значит, пойду сочинять новый опус о чувствах)))

.

Оригинал:
Андрей Тенигин. Чумацкий Шлях
http://litset.ru/publ/16-1-0-37520

Томная степь дремлет.
В небе Чумацкий шлях.
Ветра мотив древний,
Как и сама земля.
Тёплым, седым морем
Плещет у ног ковыль.
Скрипкам цикад вторят
Волны сухой травы.
Жалобный всхлип ступиц…
Путник замедлит ход.
Будто вот-вот вступит
Стройный небесный хор.

Перевод:

Чумацький шлях

Стомлений степ марить.
В небі – Чумацький шлях.
Вітер зминає хмари -
Вічний, немов земля.
Сивим, бурхливим морем
Стогне у ніг ковиль.
Скрипкам цикад вторять
Хвилі сухої трави.
Шурхіт, журба та стукіт,
Схлипи примар-потвор...
Наче ось-ось вступить
Дружний небесний хор.
.

Мы – блохи в шедевре: мешаем, резвимся, скачем.
Наш мир ненадежен, наш автор непредсказуем.
Страдаем, трясёмся, не верим в свою удачу -
А вдруг наш халтурщик нас выловит, обезумев?

И как он без нас? И куда мы пойдем, бедняги?
Кому мы нужны – просто мелкие ляпы в тексте?
Но мы не сдадимся – покинем легко бумагу
И критику в шерсть переселимся в знак протеста)))

.

.

.
автопародия на "Чайное": http://litset.ru/publ/16-1-0-5486

И крушил череп грусти угрюмо утюг…
Хочу понять я складками ума...
К удаву рока, шли вдвоём …
Бредёт, рыдая, сердце по лугам…
И в черепе долго звучал страсти звон…
Голов капусты чаны
Вдоль замка страсти стен...
«Не язык, а – помело» –
Есть такая речи шутка …

Афанасий Вержак
.

Над нетленками пахал я вовсю,
Оборотов городил огород.
Я топтал словей случайных стезю,
На галере вдохновения грёб.

Я толкал крутых метафор вагон,
Покорял дремучих душ острова.
Череп грусти я крушил утюгом
И с чертями злой канкан танцевал.

Бесшабашно выбил челюсть хандре,
Чтобы хищником не выть на луну.
Босиком бродил в полях на заре
И в болоте смутных смыслов тонул.

Растопыривал привычно в прыжке
Тренированные складки ума…
Дерзко двигал шестеренки в башке,
Обнажал шальной любви закрома!

И, развесив языка помело,
Ураганом страсти брал города…
Но сожрал меня, без пыли и слов,
Злонамеренного рока удав.
.
.

14.01.18г. ....16:32;.... м «Чертановская»

Вьетнамскому художнику Duy Huynh, которого в сети именуют кто во что горазд
(Ду Хунх, Дуй Гун, Зуй Хюинь, Зюй Хюинь), посвящается...

"Как художника назвали,
так он вам и поплывёт!"(с)

Как топор плывет художник,
Воет ветер: быть беде,
В мутных сумерках тревожно
Разбежались на воде
Лишь круги от Зюй Хюиня
И - не видно ничего...
Нам осталось только имя
Нецензурное его.
.

Озверев, устав ходить по кругу,
А еще подбитый метким камнем,
Рыжий кот однажды с дуба рухнул
И вещал, что блохи в лету канут,
Что сгорят бессмысленные тексты,
Упыри заблудятся в тумане,
Что топор – единственное средство
От химер, чертей и графоманов.
Полетят в чумную пыль столетий
Их пустые головы-реторты...
Растворится в тишине бесследно
Бредоман, своим шедевром гордый...
Рыжий кот искал туфту упорно
И пробрался в иллюзорный замок.
И смотрел на призраков с укором
Широко закрытыми глазами.
.

Две жизни тому назад
Все было светлей и проще:
прекрасных иллюзий сад,
смешных ожиданий роща.

Кораблики на воде,
Рассеянный шепот листьев.
Прохладный туман идей,
Болото неясных смыслов...

Остались лишь сны и сад,
Сомнений тревожный ворох.
И кто ты – не знаешь сам,
И что это – случай, морок,

Спасение или зло,
Безумие или кара...
Но нет ни пути, ни слов,
И выбора нет. Лишь карма –

В беспамятство дней ползти
Уставшей немой улиткой.
...А в зарослях позади –
Скрипит на ветру калитка.
.

Станут пеплом и пылью – года, города, страны,
Станут истины ложью, погрязнут в словесном блуде.
Параллельными станут – соседних миров грани,
Унесенные верой в свою правоту люди.

Оступившись неловко на узкой тропе к свету,
Чудаки и пророки в провалы времен канут.
Только я – сквозь года и века говорю с ветром
Голосами травы, колдовства, темноты, камня.

Только я все шуршу, вспоминая глаза ушедших
Мудрецов и шаманов, безумцев и вурдалаков.
И боюсь лишь огня и навязчивых рикошетов,
И несу сквозь кромешный туман роковые знаки.

Кто меня изомнет, потому что и сам – измолот?
В чьих случайных руках окажусь – шарлатана, мага?
Сотни смыслов, ошибок и жизней храню безмолвно.
И терплю их поток бесконечный... Ведь я – бумага.
.

.

А музыка жила в осенней мгле,
Как ворох листьев, разлетались ноты…
Сквозь иллюзорный дым и сотни лет,
Сквозь пыль и пепел, и небес пустоты.

Шатался дом, как старый граммофон...
Поскрипывал тоскливо и устало,
И затихал, разбит, опустошен
Причудами отчаянного шквала.

Ковчегом, напоровшимся на риф,
Бесшумно погружался в холод ночи…
Шатался мир – тревожный ветхий миф,
На спинах черепах чертог непрочный.

Тянулась чередой утрат и бед
Война химер и смыслов, тьмы и света.
И выжили – в безжалостной борьбе –
Лишь музыка... лишь музыка и ветер.

Хранил кошмары опустевший дом,
А окна в тишину смотрели слепо.
Срывались, точно стоны – фа… ре… до…
Сгущались тучи в монохромном небе…
.

картина: Leszek Bujnowski

Приходи, сквозь потоки спама, сквозь безумие улиц тесных,
Сквозь неверие, бред и память, сквозь тревожный туман подтекста -
В дом, где шорохи, сны и стужа, в сад, укрытый осенним дымом.
Отворив, словно книгу – душу, отыскав, как разгадку – имя.
Бессловесный безликий путник, прочитай, прояви искусство,
Разгадав, размотав, распутав, как тревожный клубок предчувствий -
Задремавших бульваров тайны и дорог полусонных строки,
В переулках миров случайных, в перекрестье вечерних окон.
Я – больной бесприютный морок, ломких звезд захлестнувший льдины,
Там, где небо штормит, как море, ветви в порванной паутине,
Крылья бабочек, льнущих к свету, холод, выстудивший до дрожи…
Я – исчадие тьмы и ветра… так поймай меня, если сможешь.
В мутных волнах веков бездонных – излови, и пойми, попробуй,
Словно линии на ладони, словно в сбивчивом тексте тропы.

.

- Что это было? хе-хе-хе… Погода… необычная. Ты согласен?
- Да… вроде ветер поменялся.
- А… Перемены – это хорошо.
- Да, но это очень сложно. Я знаю, что надо сделать, но, вернувшись, я столкнусь с моим прошлым…
а я так долго от него прятался.
- о, да… Прошлое причиняет боль. Одно из двух: можно или от него прятаться, или извлечь урок.
Усвоил? Как ты поступишь?
.

Кто тебя осудил, кто тебя так изысканно проклял -
Жить в эпоху сплошных перемен, спотыкаясь незряче?
Но не бойся привыкнуть к постылой бессмысленной роли,
Завтра ветер изменится, завтра все будет иначе.

Ты проснешься другим и поймешь – потеплела погода,
Станет мир акварельным, абсурдным, весенним и легким.
Ты забудешь приметы, забросишь пароли и коды,
Ты оставишь тоску и сомнения в прошлом далеком.

Ты на свалку скопившийся хлам отнесешь и поверишь:
Перемены – всегда хорошо. Хоть и сложно, и больно
Оставаться собой, закрывать чемоданы и двери,
На ухабах неровных дорог проверять силу воли.

Ты поймешь – баррикады камней покрываются пылью,
Ты увидишь – ко всем прилетают всегда бумеранги,
Вырастают из пепла дома, идеалы и крылья,
Исцеляют слова, заживают ушибы и раны.

И пока не исчерпан сюжет, хоть и дышит на ладан.
Только что это было – ненастье, проверка на прочность?
На излом, на изгиб? Испытание или расплата?
Говори – «так и надо», не бойся беду напророчить,

И не прячься в нелепый и хрупкий улиточный панцирь,
Если мир накренился и неба рассыпался купол.
Если можно осевший каркас починить попытаться -
Что ты выберешь, узник реальности, как ты поступишь?
.

Тревожных минут, оседающих пылью, не жалко...
Мои чемоданы полны несчастливых событий.
А мир – как вокзал, где кого-то всегда провожаешь...
А после бредешь в неизвестность, немой и разбитый.

Но дни отпускать я привык, посмотри - мне не больно
С увесистым грузом иллюзий шататься по свету.
Быть странником лучше, чем жить перепуганной молью.
Сомни меня, время, запутай, поймай меня, ветер.

Чернильными пятнами в сумерки тянутся тучи,
Как стаи растерянных птиц, осаждают вопросы...
А мысли о прошлом тащу в чемодане без ручки -
Привычно тяжелом, не смея расстаться и бросить.

Я пойман, я скомкан в потоке безумного спама...
В потоке прохожих, смотрящих незряче и тупо.
Взорви мой рассудок, очисти, сотри мою память –
Я мыслепреступник, так вышло - я мыслепреступник.

Чужой, неформатный, нелепый в размеренном мире...
Ты слышишь, как зло и крамольно молчу? Ты же слышишь?
В нечеткой реальности выжжены чёрные дыры,
А разум, как гость, покидает, незваный и лишний.

В чаду мракобесия, в сумраке гулком и дымном
Лишь эхо звучит моего неуместного смеха.
В тревожном потоке сомнений, в припадке гордыни
Мне проще свой бред запихнуть в чемодан и уехать.

.

Хмурый пи́нгвин тихо прячет
Что-то смутное в утесах –
Он добычу там заначил,
На чужих он смотрит косо.
Ты не пробуй, гость бесчинный,
Нарушая все законы,
Наступить на хвост пингвину
И пингвина раздраконить!
Он речам твоим не верит,
Грозен, дик полярный житель.
Уважай в пингвине зверя!
А не то – ховайся в жито.
Если снег попрет лавиной,
Если страхи станут былью,
Встанут гордые пингвины
На скале, расправят крылья,
Зашумят, о чём-то странном
Завопят, запричитают
И в тропические страны
Улетят галдящей стаей)))

.

...И когда в неизвестность сорвёшься, бесстрашный и хрупкий,
Беспокойный, смешной, невесомый, исписанный текстом,
Исковерканный прошлым, неловко раскинувший руки,
Потерявший себя, проваливший нелепые тесты,

Просто жизни бездумной клочок - самолётик бумажный,
Над кромешным свихнувшимся миром парящий безмолвно,
Безрассудно отдавшийся ветру, летящий отважно
На грозу, на огонь, на сплетение жалящих молний,

Непокорный беглец, не привыкший сдаваться и падать,
Будешь рваться и биться – о стены, о ветви, о сети,
Уноситься в рутину дождей и безумие радуг,
Сквозь туман, сквозь шальную весну и палящее лето.

И когда неизбежно накроет, сминая, усталость,
Под холодным осенним растрепанным небом ты вспомнишь
То, что ты не бессмертен, что крылья твои – не из стали...
В грязной луже утонешь – немой, не позвавший на помощь.

.
На конкурс "Бумажносамолётиковый" Графской Пристани

                                   Нибелунг, ничего у тебя не выйдет...
                                   В.Дркин

Под безумной луной вымирает город.
Здесь тревожно и страшно, темно и пусто.
Заполняют бездонность дворовых фьордов
Только мрак и бездарная ложь предчувствий.
И плетутся дороги клубком змеиным,
Словно скалы, вонзаются в ночь высотки.
Здесь не знают ни правду твою, ни имя -
Гулкий мир из химер и поверий соткан.
Только норы, где чувствам и мыслям тесно -
Хаотичных трущоб неживые недра…
Только смутные знаки на грязных стенах,
Только вечные мифы и холод ветра.
У тебя – только боль, только путь и вера,
Ты несешься во тьму – безрассудный, гордый...
Но опять стережет за тяжелой дверью
Многоликий дракон - желтоглазый город.
Перемелет, сожрет, уничтожит память.
Не оставит ни воли, ни слов, ни пепла.
Так беги от него, обрастай шипами,
Уноси без оглядки немое тело.
В бесконечной шеренге видавших виды
И не видящих цели угробишь силы.
Нибелунг, ничего у тебя не выйдет –
Ты осядешь на плиты беззвучной пылью.
Только мельком взглянув, отвернутся боги,
Не оставив тебе ни любви, ни гнева…
Только золото - где-то на дне потока,
Только руны в остывшем свинцовом небе.
.

Стихоотзыв на «Бордовые мотивы» Графа Тимофеева ТТ:
http://gp.satrapov.net/content/261216-7926

Бордовый бред не в силах побороть,
Я бормотал и брел, не зная брода,
В хмельной бардак, где все наоборот,
И падал по закону бутерброда –

Помятым бородатым фейсом вниз,
Бранил бордюр, бурчал о беспорядке,
И бодро безобразничал на бис,
И глюков барахло в карманы прятал.

Беспечный подзаборный сумасброд,
Расцвечен был багровыми штрихами.
И пил бордо бурду, и развлекал народ
Прикольными бордовыми стихами.

Оригинал: Светлана Водолей. А снег идёт, хоть бей его, хоть режь...
http://www.stihi.ru/2016/12/23/8046
 
А снег идёт, хоть бей его, хоть режь...
 Придумай Новое. Иди на побережь.
  Круши объятия из бывших на лучи,
   потом из звёзд соделай кирпичи.
    И Дом сложи, дворец из сотен спален.
     где в каждой будет Памяти развалин
      из предыдущих - вновь сиять Сонет
       на сотни тысяч /световые!/ лет.
        И помудрев на фаустовский лад,
         стань молодой как этот снегопад.
          Смотри вперёд... Сотри слезы слезу.
           Возобнови лыжню или лозу.
            Дави вино! Дай жизни в натюрморт.
             А я пришлю за ним большой эскорт.
              И новогодний бриз как тот сюрприз,
               и белых хризантем на твой карниз.
                Живи и пой. Любовь тебя найдёт.
                 И по-медузьи ляжет на живот...
 
 
Стихоотзыв Графа Тимофеева ТТ:
 
Гнать пургу
http://gp.satrapov.net/content/050117-7983
 
Пошел я как-то раз на побережь ...
 А там пурга – хоть бей ее, хоть режь,
  Круши ей челюсть, выцарапай глаз…
   Ведь это ж тварь, зараза из зараз!
    Будь бодр и храбр, неистов и брутален,
     Вали ее до самых до развалин.
      А так как счастья в жизни как бы нет,
       Возьми восьмизарядный пистолет
        И замочи на месте всех и вся,
         Под киллера серийного кося.
          Смотри не дрейфь! Утри сопли соплю,
           На всякие сомнения наплюй.
            Дави ее! Устрой ей натюрморт -
             По типу дичь, засунутую в торт.
              Организуй под Новый год сюрприз -
               Повесь, скотину, наглой рожей вниз!..
                Нет, все, ребята, больше не могу.
                 Давайте дальше вместе гнать пургу.
 
Стихоотзыв на стихоотзыв:
 
Гони пургу!
 
Гони пургу - взбесившуюся тварь,
 Побей, повесь под глазом ей фонарь,
  Бросайся на неё, как самурай,
   Жестоко искусай и отпинай,
    Держи её, свяжи её, души,
     Вали ее, кроши её, круши,
      Красиво отметель, поймав кураж,
       Порви её, развей, рассей, размажь,
        Развороти, прикончи, развали -
         Пусть всюду будет сюр как у Дали.
          Расправься, расчлени и затопчи,
           Пусть не скребется жалобно в ночи.
            А если вновь шуршать начнет в тени –
             Лови её, казни её, распни!               
              Безжалостно тащи на страшный суд
               Безумно завывающую жуть,
                А после, победив метельный глюк,
                 Небрежно размотай сопли соплю,
                  Останки снега с рукава стряхни
                   И сочини десятки строк фигни)))
.

Когда скупа безумная судьба,
Когда темна, как обморок, реальность -
Затихни, скройся, спрячься, засыпай,
Забудь о повседневных ритуалах,
Лети в туман, в цветной нечеткий сон,
Где безмятежны мысли и дороги,
Где ты творишь, крылат и невесом,
Где не горят написанные строки,
Где пауком не подкрадется страх...
Тащи из подсознания сюжеты,
Где бесконечна кроличья нора,
А в тихих сказках нет привычной жести,
Где бродит черный кот, паяц и враль...
Где защитит от зла твой дом - как панцирь,
Где ты во сне садишься за рояль,
И все равно - что перебиты пальцы…

Настанет утро - маленькая смерть,
И будет вновь простор - как саван, белый.
Где нечистью истоптан каждый метр,
Где каждому из орков нужно сделать
Перепрошивку мозга и души,
Где смыслы виснут на ветвях, как совы.
Где можно столько гнезд разворошить,
Что черти позавидуют улову.
Где вечен хаос, выжжены следы,
А откровенных слов никто не слышит.
Взгляни, сотри случайные черты,
Сорви небрежно имена и крыши...
Пусть дальше будет каждый день - как рана,
Как выстрел, оцарапавший висок.
Ты здесь всего лишь гость, чужой и странный,
А мир твой безупречный - только сон.

Исходник:
Хосе Гваделупа Фернандес
Гордость

Может это для тебя новость?
Я давно хотел сказать. Слушай.
Будь ты проклята, моя гордость.
Как удавкой, ты меня душишь.

- Все в порядке, - говорить твердо.
За улыбкою - оскал волчий.
Без оглядки уходить гордо.
Стиснув зубы, подыхать молча.

И всегда горька будет горесть.
Буду пить до дна, что досталось.
Будь ты проклята, моя гордость.
Только ты одна мне осталась...

Пародия:
Флудность

Я обычный рифмоплет блудный
И талантом души рву в клочья.
Но мешает мне моя флудность –
Не дает уйти в реал молча.

Мне глумление стерпеть трудно,
Отчего дерзят и ржут, гады?
Здесь облаю их, а там хрюкну -
Ну чего им от меня надо?

Ведь понятно же, что я – гений.
Так сложилось, так легли карты.
Вот такие у меня гены,
Вот такая у меня карма.

Вот, к примеру, забредет критик,
Молвит слово, я в ответ – десять.
Пусть заткнется навсегда, нытик,
Пусть усохнет, как в шкафу плесень.

Мне сдержать свой гордый нрав трудно,
Оттого бранюсь в сети сутки.
Будь ты проклята, моя флудность,
Но отречься от тебя – дудки.

.

В наших ладонях – обломки миров, океаны,
Тонут иллюзии, с воем уносятся шквалы
Вдаль от земли.
Меркнут столетия, пылью становятся страны,
Падают башни, врастают мгновения в скалы,
Спят корабли.

В наших ладонях – пустыни, песчаные бури,
Вечные мифы, летящие в сумрак драконы,
Холод ветров.
Серые камни под небом безбрежным и хмурым -
Мрачные гордые рифы дорог полусонных,
Пепел и кровь.

В нашем неверии скорбно скитаются души,
Призрачно стынут во льдах почерневшие реки,
Гаснет огонь.
Сквозь летаргию привычно предвидеть и слушать:
Смех, голоса в бесконечном бессмысленном беге,
И – никого.

В нашем безумии рушатся стены и своды,
В хаос кромешный сливаются роли, оттенки,
Мысли, слова.
Здесь так легко в безрассудстве пьянящей свободы
Комкать реальности, судьбы, мотивы и темы -
Но выживать.

.
.
картина: Джорджио де Кирико

.

Переплетаясь телами, иллюзиями и душами,
Мечтами, словами, судьбами и сомнениями,
Мы столько правил и заповедей нарушили,
Что не укрыться двоим за рассудка стенами.

И не вернуть, не отстроить убежищ взорванных,
Не собрать из осколков реальность истинную.
Есть лишь мгновение, где все смешано и перевернуто,
Где распинают смешных и беспечных бродяг за искренность.

Перетекая друг в друга, теряясь, меняя контуры,
Здесь превращались легко то в огонь, то в глину мы,
Магмой рвались за пределы тел, за пределы комнаты,
Странники смутных непрочных миров пластилиновых.

Маги случайных событий, безумных минут волшебники,
Не рассуждая о вечном, не веря, не помня имени,
Мы колдовали над счастьем, как истинные мошенники...
Не растворяйся в кошмаре кромешном - держи, держи меня.

.

картина: Джорджио де Кирико

Чёрное, белое – стерты границы зон,
Правила скомканы, взорваны города.
Сорваны маски, посмешищем стал закон -
Не расслабляйся, рискнувший зайти сюда.
Здесь, где потеряны в хаосе этажи,
Где накрывает смятением и штормит -
Перед тобой, как небрежный эскиз, лежит
Яркий, безумный, цветной многомерный мир.

Взломаны смыслы и двери, а миг - как сон.
Тянет продрогшие руки к тебе беда.
Выжжены души, и жалок здесь и смешон
Каждый, кто с радостью трижды тебя предаст.
Сотни запутанных, сложных, чужих путей
В сумрак ведут за пределы твоей норы.
Так что иди в никуда с фонарем идей,
Пятку по грудь -
аллегорий плащом прикрыв.

Здесь, где слова как отточенные ножи,
Где по разбитым утопиям не скорбят,
Не спотыкайся, не мучайся, не дрожи –
Ты только путник, не знающий сам себя.
Нет ни добра здесь, ни зла, ни теней, ни лжи.
Ни отголосков ушедшего, ни зеркал.
Это не мир - лабиринты твоей души.
Так попытайся понять - что же ты искал?

В легкой июльской смуте, в хаосе дней летящих,
Пойманный дерзким вихрем, верящий небу слепо,
Ты – лишь осколок счастья, лишь мотылёк дрожащий,
Сонный туманный ёжик в теплых ладонях лета.

Тихо шурши, меняясь, трогая звезды лапой,
И бормочи о вечном – скомканно и нелепо,
Бейся в провалы стекол, нервно кружи у лампы,
Падай в тревожный сумрак горьким бумажным пеплом.

Если во мгле исчезнешь – невелика пропажа.
Смолкни, забудь о том, что было в начале слово.
Мир обезумел, страшен, стар и уже неважно –
Выжил ты или выжжен, словлен ты или сломлен.

И не смотри, как грозно тьма искажает лица,
Как в пустоту ложатся пыльной дорогой годы,
Как улетают в осень души, вопросы, листья,
Как растворяет солнцем горе твое и город.

В легком июльском ветре, в теплом потоке света
Рви паутину правил, рвись за пределы клетки –
Нет ни вранья, ни боли, нет ни потерь, ни веры –
Есть только мир и небо, есть только ты и лето.

Здесь вовек
не придет мессия,
Остаётся –
застыть нелепо
В тесной матрице рефлексии,
Под глухим колпаком
неба.

Не зови, не проси,
не бейся,
Если стали ловушкой цели,
Если ближе и глубже бездна,
Если сжались капканы
цепко.

Если кончились
антидоты,
Если глючит в башке
прога...
Кто-то к богу пришел, кто-то –
Сам себя возомнил
богом.

Не ищи
мудрецов и психов,
Не дрожи,
если тьма – все ближе.
Не молчи.
В этом страшном вихре
Только слово
позволит выжить.

Сколько ляжет ещё дорог – перепутанных, неслучайных?
Сколько выпадет нам домов – полутемных, полуживых?
Сколько выдохнет нам тепла, бормоча, полусонный чайник,
Сколько в сумерках прорастёт пыльной, сорной, больной травы?

Сколько выпадет нам брести – полем, склоном, оврагом, лесом,
Сколько ехать, почти лететь, не надеясь на тормоза?
Переменчивый светофор замигает приблудным бесом,
И потоком ночных теней станет встречная полоса.

Сколько раз искалечит ложь, сколько пыли подарит ветер,
Сколько будет внезапных ям, фонарей и камней в лицо?
Сколько будет гудеть молва, ранить сотнями бьющих веток,
Сколько слушать придётся бред моралистов и подлецов.

Сколько падать в провалы дней – гулких, тёмных, чужих, реальных?
Сколько верить в небрежность строк, числа, неба хмельную муть…
Сердце, бившееся птенцом, стало тверже стекла и стали.
Память, выжженная, как степь, не привязана ни к чему.
.

Оригинал: Аполло "Манино чудо" http://litset.ru/publ/3-1-0-9819

Приключилась у Мани любовь. Это было весной.
Как на крыльях, она на работу, с работы – домой.
А когда позовёт (да когда б ни позвал, не беда!) –
В электричку и все шестьдесят километров – туда…

...Это было в кафе. В декабре мало солнечных дней.
Он сказал, что любовь – это чудно, но жалость сильней.
Что с женой у него и хозяйство, и умница дочь.
А для Мани – два раза в неделю бессонная ночь.

Что без Мани останется он навсегда одинок.
Но с женой он уже двадцать лет, это всё-таки срок.
Что кредит за машину не выплачен. Платит жена.
Ну а Маня, конечно, по-прежнему очень нужна.

Ведь такая любовь – только раз, да и то не у всех...
А на улице падал и падал декабрьский снег…

Пародия:
Маня и маньяк

Это было весной. Просыпались невольно мечты...
В подворотне, где ночь напролёт распевались коты,
Повстречал романтичную Маню небритый маньяк.
Вот такая любовь – только раз, да и то кое-как...

Он отдал бы ей, впрочем, всю нежность, что в сердце сберёг...
Но сурово сказал прокурор: "Двадцать лет – это срок"
И теперь он ей пишет из мест, где всегда холода:
Приезжай, милый друг, насовсем! тыща верст – не беда…
.

Оригинал: убежалый чижик – Алекс Фо
http://litset.ru/publ/19-1-0-3083

Он жил недолго (года два),
В сети родившись вдруг –
Шалтай-пустая голова,
А может, глупый глюк.

Среди солянки рыл и крыл,
Без следствий и следа,
Не заморачиваясь, плыл
Откуда-куд-куда.

Бежал от жалости и жал,
Хватавшихся за хвост,
Ни зла, ни лаек не держал,
И просто был не ГОСТ.

Смеясь, считал-читал ворон,
В дырявом чердаке,
Он был наивен и смешон,
Как чижик в пирожке.

На многопиксельном листе
По звону под ребром
Писал стихи – хи-хи, не те:) –
Он луковым пером.

Боялся муз (=любви и лжи),
И вот под Рождество
Решил, что слишком долго жил, –
Исчез – и нет его.

Пародия:
Офонаревший пришелец

Он жил в кладовке (года два),
Обычный домовой –
Под вечер слышен был едва
Его голодный вой.

Среди солений рыл и ел
Без следствий и следа,
А после, призрачен и бел,
По комнатам летал…

Тайком ловил мышей, ворон,
Взбираясь на чердак,
И пожирал, поскольку он
Всеяден был – вот так.

На кухне тырил колбасу,
Жевал ее, урча.
Днем отсыпался как барсук
И шлялся по ночам.

Он бормотал несвязный бред,
Во тьме пугал кота
И как-то вдруг А.Фонарел,
И к нам пришел сюда))

Он, посетив лишь раз литсеть,
Попался в западню
На многопиксельном листе
И множит здесь чухню)))

Оригинал: Туча на плече горы - maarv
http://litset.ru/publ/69-1-0-15348

Прилегла седая туча
на плече горы.
Солнцем залитая круча -
в полумрак хандры.
Мы входили в глубь тумана -
в хмари густоту,
Словно в недра океана:
яркий свет потух.
По снегам искристо белым
до глухой стены,
Внутрь нырнули, словно в тело
беспросветной мглы.
Впереди сплошная серость
или позади?
Скалы - где вы? Справа? Слева?
Не видать ни зги...
Невесомый кокон, странный -
молчалив и слеп.
Долго мы брели в тумане,
как в пустынном сне.
Почему лелеет память
хмарной тучи след?
В ней меж нас текла туманом
нежность в русло лет.

Пародия:
Туман

Нас накрыл туман, по Кингу –
Страшный и сплошной.
Словно мы попали в книгу
Или там в кино.
В голове туман и в строках,
Смысл не разберешь…
В темный угол жмемся робко
И по шкурке дрожь…
Из окутавшего мрака
Лезут пауки,
В пыльной паутине страха
Не тупи - беги!
Но уже бессвязны мысли,
Сердца стук затих…
Без движения зависли
В прочной литсети.
Гениальным графоманам
Здесь тюрьма и склеп.
Невесомый кокон, странный –
молчалив и слеп…
Только тени суждено тут
Сквозняку качать.
Только стаи ебонотов
Воют по ночам…
)))

Оригинал: Разбор полётов – Люся Мокко
http://litset.ru/publ/16-1-0-14291

Ты вместо платьев и цветов дарил мне крылья
из пёстрых перьев, из слюды, стеблей ковыльих.
На каждый праздник я ждала твои обновки,
почти летела я к двери, кружась неловко.

А ты крепил к моим плечам крючки и петли
и ни секунды не давал потом помедлить,
учил, как делать нужный взмах, как править кверху.
И я была то мотыльком, то белым стерхом.

Но ты ругал меня всегда, искал ошибки
и всё ворчал: модель не та, не та обшивка…
И что-то там про пилотаж, про фюзеляжи,
а через месяц приносил крыла лебяжьи.

Наверно, я была бездарной ученицей –
ты мне вчера купил цветы, пришёл проститься.
И стала облаком земля, а небо – твердью.
Вам скажут, в крыльях проку нет…
но вы не верьте.

Пародия:
Мотылёк

Ты был типичнейший поэт – писал про крылья.
Ругали критики тебя и матом крыли.
А ты твердил как заводной - летать охота!
И рифмовал печаль и даль с роялем слету.

Парил беспечно, не боясь дождя и молний,
Катил неведомо куда фантазий волны.
И плавал в них то как топор, то брюхом кверху…
Летал то ёжиком во сне, то белым стерхом.

А рецензент всегда бранил, искал ошибки…
Ворчал: мол, слишком скучен ты, банален шибко.
Как инквизитор приходил в твои кошмары…
И саван, скалясь, подавал – «бери, немаркий!»

И, растворяясь, бормотал, что ты бездарен…
Шипел проклятия, грозил небесной карой.
А ты летал, как мотылек небесно-синий
И все банальней сочинял,
все депрессивней)))

Оригинал: И снова о времени - чёрная версия - Логиня
http://litset.ru/publ/1-1-0-154

Что вскачь,
что влёт –
оно найдёт,
куда пальнуть больнее...
Ахилл сражённый упадёт.
Шагнёт во мглу Искариот.
Чума над миром расцветёт.
От крови сатанея,
пройдёт орда,
за ней века –
и снова злые орды...
... и смерть.
Всегда.
Наверняка.

Струится ниточка песка –
спешит иссякнуть, расплескав
предсмертные аккорды...

Пародия:
И снова о пофигизме - флудная версия

Что в глаз,
что в нос –
отыщет босс,
куда влепить больнее…
Работать нефиг на износ,
впрягаться в неподъемный воз –
(там скидок нет на малый рост))
держи в тепле пушистый хвост
и пятку - будь умнее.
С утра народ
бредет к метро
толпой угрюмых орков…
Расслабься –
вам
не по пути.

Там - суета, здесь - позитив...
За штору спрячься и хрусти
попкорном в тихой норке))

Оригинал: Николай Даниш - Две стороны http://litset.ru/publ/1-1-0-1997

Здесь неизбежно Добро обернётся Злом,
Нет абсолютной истины в мире. Знай:
Если действительно создан был мир Творцом,
То непонятно, кому уготован рай.

Ход эволюции выработал закон:
Чтобы в живых оставаться – расти клыки,
В поисках пищи, жилища, свободных зон
Всех конкурентов порви, загрызи, сожги!

После – природе возляжь на чело венцом,
И почивай, интеллектом своим гордясь.
Двигай прогресс, гуманизмом прикрыв лицо,
Тех, кто мешает, лицом же макая в грязь –

Способ не важен! Гораздо важнее – цвет:
В белых одеждах удобней держать фасон.
Ханжествуй с пафосом в мире своих вендетт,
На индульгенции нынче высок Dow Jones*

Сколько не пыжься и ближним не делай благ,
Только за кромкой они не пойдут в зачёт.
Кайся, не кайся, а вот тебе в руки флаг,
Ветер попутный и ВэЛ Ка эС эМ значок.

Пародия:

Тёмная сторона

Здесь неизбежно Дарт Вейдера встретит Люк,
Псих неопознанный связку взорвёт гранат.
В мире, где истины нет, а нормальность - глюк,
Манит печеньками темная сторона.

Не сосчитать здесь в окрестностях чёрных дыр,
Чтобы в живых оставаться – расти клыки,
Вечером стачивай, ты же в душе вампир.
Встречных прохожих кусай, а потом беги.

Здесь бесполезно болтать о добре и зле,
В белых одеждах шататься - пугать ворон.
Пятку прикрыв гуманизмом - держи в тепле,
Также и уши, и хвост, и своё добро.

Здесь не работают сказочные клише,
Насмерть рассорится с пчёлами Винни-Пух,
С хищной улыбкой сожрёт Леопольд мышей,
Ухи откусит шутя Чебурашке друг.

К чёрту однажды укатится Колобок,
Репка засохнет, а рыбка пошлет на йух.
Не размотается чудом проблем клубок,
Так что не парься и молча пили свой сук)))