Пропитан грустью день медовый
и недолатан, недошит,
в петле опасных недомолвок
слезою в горлышке першит.
А миг непролитого стона
как дождь, идущий cтороной,
плывёт иглою граммофона
в ознобе музыки иной
по закоулкам сирых будней,
по круговой канве разлук.
А мы с тобой в cилках июля
стоим, не разнимая рук...
***
Ни слов, ни снов, ни слёз, ни поцелуев.
Не так они сейчас необходимы…
Мне нужно только солнце, как в июле,
который мы с тобою проходили
сквозь заросли сурепки и кипрея,
по тропке, над рекою мотыльковой.
Где длился день пронзительный быстрее
по нотам, надиктованным любовью.
Ни – даже солнца, хватит капли мёда,
с пропитанного светом иван-чая.
Но я к шкатулке дня не помню кода,
поскольку был он выдуман случайно.
Но где-то там, внутри, ещё томится
мелодия, подобранная к свету.
И в ней есть ветер, небо, солнце, птицы
и терпкий мёд. И мы, и сны, и лето.
***
Я дверь в прошедшее закрою,
но не забуду, выходя:
был день на музыку настроен,
в нём не предвиделось дождя.
Он как по нотам был разыгран,
и мне казалось, что красив
и бузупречен, и изыскан
его загадочный мотив.
Стрижи по небу не метались,
гудели сонно провода.
Был день как день, мы в нём остались,
хоть и расстались навсегда.
