В кофейне опустел под вечер зал,
Историк мирно кофе допивал,
Смотрел на чашку, видя пред собой,
Как времена, вошедшие в покой,
Вдруг воскресают, манят в глубину,
В далекую прекрасную страну.
Там плыл закат,
В объятиях мечты
Полулежал Великий победитель.
Играли флейты.
Опытный факир
Глотал огонь.
Кружился лентой дым,
Окутывая царскую обитель,
В которой разгорался шумный пир.
В горячей пляске
В бусах и перстнях
Искусные танцовщицы нагие
То вверх взметались, словно мотыльки,
То мчались на мифических конях,
Как будто по равнинам Тессалии –
По берегу Аракса –
злой реки.
Венчала пир прекрасная Дайон –
Плененная фиванская рабыня.
Шумели кедры,
Гаснул небосклон.
Великий царь был танцем опьянен,
Не ведая,
что власть свою отныне
Невольнице невольно
Отдал он.
… Развеялись воскресшие года,
Но изумлённо созерцал историк,
Как, невзначай присев за крайний столик,
Фиванская раба смотрела вдаль.