Век двадцать первый - век-иллюзион,
Век полуправды и мистификаций.
Для тех, кто в прошлом веке был рожден,
Непросто в этих дебрях разобраться.

Экран... слова... слова... стереотип:
Америка - враги, ислам - теракты...
Народ к экрану взглядами прилип,
А диктор, знай, нанизывает факты

На ниточку невидимой канвы,
Что сплетена и сшита по заказу.
И вот во рту иллюзия халвы,
Которой нет в реальности ни разу.

И вот уже неправым бьют хайло
В угоду сверху спущенной химере.
Мы помним: "чем чудовищнее ложь..."
Но незаметно верим, верим, верим!

Нас крутит пропаганды карусель,
Бессмыслицами разум изувечен.
Рефлекс - идти туда же, что и все,
Общественной морали не перечить

И глотки рвать всем тем, кто не “за нас”:
Хотящим перемен - острог и плётка.
Мы знаем, что стабильность нам нужна,
Зачем они раскачивают лодку?!

Век двадцать первый - "Матрица", тюрьма.
Век технологий "пастыри и стадо".
С экранов счастье, горе от ума...
А может быть, народу так и надо?

Здесь, на Венере, рассвет короткий: ночной прохладой едва задев, планета снова на сковородке усердно жарит горячий день. Довольно явственно пахнут травы, мы дышим медленно, не спеша. А воздух тут раскалён, как лава, но им приятно вполне дышать. Здесь волны лижут горячий берег, как дети патоку, языком.
Да, нам Венера открыла двери… легко открыла, но вот прикол: приборы связи молчат, и всё тут, с посадки нам объявив бойкот и навсегда прекратив работу!
Никто не слышит, никто не ждёт. Никто не спросит: - ребята, живы ль? Не сбросит аудио или стрим. И это здорово тянет жилы, мотает нервы. И нам, и им. Пошли всего лишь вторые сутки, а я уже от тоски устал…
Но мы летели не на минутку, и нас готовили неспроста. У нас задач - непочатый ворох, у нас есть цели и чёткий план. Держись, Венера! Приступим скоро мы к изучению флор и фаун!

-----""------
Ночами можем поесть, побриться, освободившись от странных чар, а днём у нас энцефало-жрицы концертом мощным в мозгу звучат. Могучей музыкой то ли зова, то ли вопроса - о ком, о чём? Ты ею будто парализован, ты словно в коконе заключён. Аккорды странных, чужих симфоний пронзают душу до самых пят. Никто из нас до сих пор не понял, о чём поведать они хотят. Изображаем лишь скрип извилин в ответ настойчивым звукам тьмы. Обидно, горько, но заключили: несовершенны у нас умы. Довольно корчить “царя природы”, являть собою элитный класс! Не в нашу пользу приём, походу. Теперь они изучают нас. И в ля-миноре звучит стаккато - вердикт владычиц других планет: - у них не мозг, а сплошная вата, и музыкального слуха нет!

Порою в детство хочется, хоть плачь,
Где время, понукала и палач,
Ещё кнутом не щёлкнуло над нами.
И где глубины кроличей норы -
Суть - элементы сказочной игры,
Реальность, порождаемая снами.

А взрослый мир банален и суров,
Тут наши жизни - ставки на "зеро" -
Несёт поток чужих нехитрых судеб.
Играет ими времени река,
И настаёт печальный "день сурка",
И понимаешь: лучшего не будет.

Накатывает грусти пелена,
И кажется, что - всё! Коснулся дна -
Ни целей больше нет, ни сожалений
О том, чего ты в жизни не достиг.
Ты миг пустой, ты для вселенной миг,
В одном из сотен тысяч поколений.

Но вдруг Алиса тронет за плечо,
И ты почуешь: космос заключен
В тебе, пылинке мира, как когда-то.
В болоте жизни колыхнется зыбь,
Посмотрит нервно кролик на часы,
И стрелки побегут по циферблату.

Аскеза мной возведена в квадрат,
Я у зевак на выставках в опале.
Но корифеи хором говорят:
- Как безупречно он концептуален!
Как гениальны форма и цвета!
Всего лишь два, а больше и не стоит!
- А в чём же гениальность?
- Скажем так:
В умении подать толпе простое!
Абстрактный абрис - словно чистый лист,
Для сонма смыслов, мною порождённых.
Но осторожно! Существует риск
От светлых мыслей обратиться к тёмным.
Я воплощаю бездну черноты,
И всматриваться, в общем, не полезно
В мои прямолинейные черты,
Из коих воровато смотрит бездна.
Она сквозь рамы роговых оправ
Очкастым знатокам взрывает разум,
И то, что было дорого вчера,
Становится ненужным всё и сразу.
То светлое, что было на виду,
И априори радовало взор вам,
Исчезнет, а над миром я взойду,
Сияя чернотой над горизонтом.

В тебе идея бродила с детства - в стране счастливыми сделать всех. Мечтал в анналах оставить след свой, взобраться б только на самый верх!

Ох, сложно было пробиться в дамки! Среди желающих ты один сумел достичь вожделенной планки и стал страною руководить. Как вышло – ведомо только богу (а бог не фраер, ты знаешь сам). Чем только ты не торил дорогу из Мухосранска под небеса!

В забеге к цели - такой желанной - не замарать невозможно рук. И ты не ангел, отнюдь не ангел! А друг – попутчик тебе, не друг. Таким “друзьям” доверять не надо, они бесстыдно и нагло врут! Не знаешь, кто оказался рядом: сегодня - брат, послезавтра - Брут. Не расслабляйся, следи за каждым, вникай в их помыслы, действий суть. А если кто-то опасен, даже не сомневайся, “нейтрализуй”! Поговорят - через год забудут: не так потеря и велика! Не бойся, это совсем не трудно - в спец.хранах истину закопать.

А как же цели, которых ради поход за властью затеян был? Увы, ты время впустую тратил, о них не помня в пылу борьбы. А если вдруг вспоминал о главном, швырял подачки. И вот итог: забыта цель, изменились планы, народу счастья ты дать не смог.
Народ подачкой не осчастливить, скорее, даже, наоборот. Наш рейтинг где-то среди боливий, а выше - как не пыхти - не прёт. Зато картина во снах всё чётче: разгул толпы и покрышек дым. Считает миги зловещий счётчик. Ты раньше времени стал седым от страшных снов , неотвязной думы, что отвечаешь за всё один.

Обидно, что колесо Фортуны - всего лишь привод для гильотин. И поздно ль, рано - до апогея дотянет свой треугольный нож. А дальше - рухнет и - хрясь! - по шее...

От этой мысли бросает в дрожь, ты просыпаешься, страхом скован, осознавая, что жив, пока ОМОН, масс-медиа, избиркомы надёжно держишь в своих руках, ни на секунду не выпуская.

Держи, пока не настал финал. За всё воздастся, ведь бог не фраер. Да ты и раньше об этом знал.

Самая лучшая песня ещё не спета,
В небо уходит, не пойман, журавль крылатый,
Снова беспечное счастье гуляет где-то -
Счастью не важен приход юбилейной даты.

Счастлив, не счастлив - от лет никуда не деться,
Осеней, зим, растушёванных снежной мглою.
Всё, что хорошее - родом всегда из детства,
Всё, что отторгнуто временем - это злое.

Долгая жизнь не награда, скорей экзамен.
Поиски смысла откроют тебе секреты:
Самое важное - дети, гляди в глаза им,
Пестуй, учи, береги от беды, советуй.

Время приходит долги возвратить сторицей.
Есть, чем делиться, да только берут не шибко.
Сердце скрепя, позволяем птенцам учиться
Не на чужих, а на собственных, их, ошибках.

Горько порой, но обида уже не жалит -
Самое ценное - опыт - пребудет с нами.
Самое верное слово внесут в скрижали.
Самый почётный некрополь - людская память.

Учится Света в девятом классе. Думает: «как этот мир ужасен! Снова дебил-второгодник Стасик на перемене щипнул за грудь. Было неловко, обидно, гадко. Правда, по морде его тетрадкой треснула всё же, но он украдкой снова готовится ущипнуть. В классе девчонки – клубок змеиный. Самые вредные – Надька с Зиной. Шепчут друг дружке: вообрази, мол, Светка со Стасиком – вместе. Ор*! Исподволь обе пускают сплетни. Верит, конечно, дурак последний. Я показала им палец средний, только в итоге на разговор классная вызвала. Смотрит косо. Стала давить, задавать вопросы…
Может быть, стоит обрезать косы? Может быть, всё-таки, дело в них? Как же не хочется в школу! Впрочем, дома не лучше – противный отчим явно с издёвкой сказал, что хочет проинспектировать мой дневник».

Паша влюбился в девчонку Светку. Сильно влюбился и ждёт «ответку». Он в соц.сети для неё «жилетка» - друг для излива душевных тайн. Знает обиды, проблемы, сплетни, умер бы сам за неё немедля, только характер у Светки вредный, пишет: - Отстань от меня, отстань!

Хочется быть для неё героем, всюду вставать за неё горою, но не хватает ему, порою, авторитета и просто сил. Паша мечтает, как станет первым. Страшно, что дети не знают меры! В узел связались гормоны, нервы – кто же до одури не любил?! Парень теряет и сон, и разум. Он бы проблемы решил все сразу. Правда, не сладит один со Стасом… только быть лузером не привык. Сердце чеканит тяжёлой сталью:

- эти
                  ублюдки
                                  её
                                                   достали!

В тубус для ватмана спрятан тайно папин охотничий дробовик…

Утро, привычно идут уроки. Как это просто – нажать курок и… грохот! Наказаны все пороки, только поймут ли его? И вот factum est factum**. Конец сюжета. Взглядом сквозь прутья он ищет Свету, ради которой и сделал это. Взгляды встречаются…

- Суд идёт!
--------------------------------------------------------------------
* Ор – жаргонизм, в молодёжной среде обозначает смех.
** Factum est factum (лат) – здесь: «Что сделано, то сделано»

Кто-то с кем-то где-то как-то
Упустили важный фактор,
Поломали нужный вектор,
Потеряли в спешке суть.

Стало шляться слишком много
Homo Sapiens под Богом.
Знать, была система с багом,
И обратно не вернуть

Нашу численность. Напротив -
Стал наш мир, как банка шпрот, и
Пороисходит в результате
у людей всеобщий стресс.

Тщетно ждём скачок прогресса,
Только наши интересы
В плоскостях лежат различных
И давно пошли в разрез

С интересами планеты.
Кто-то с кем-то бьётся где-то,
Принимая муки ада,
Превращая Землю в ад,

А Господь усердно сеет
Гомофобов, фарисеев
Лесбиянок, геев, гоев.
Ищем, кто же виноват

В размножении народа?!
Смотрим - где-то с кем-то кто-то...

Когда деревья казались выше, на каждой крыше нас ждал искус, и мы набить не боялись шишек, хотели пробовать жизнь на вкус, курить, смакуя, как сигарету, внезапно взрослость свою познав. Мы презирали табу и вето, свободу пили взахлёб до дна. Не сомневаясь меняли вектор, когда казалось, что так верней, идя за правдой и против ветра, не признавая чужих колей!

Искрилось, пелось, моглось, и строки слагались в хлёсткий, тугой катрен… Но жизнь скрутила в своём потоке, и в ней другой зазвучал рефрен: довольно с кармой играть в рулетку! Героям – ломаный грош цена. В фаворе эго, иное - бред, как и то, что правда для всех одна.

Приходит возраст, уходит смелость, её сменяет простой расчёт. И не поётся, как раньше пелось, и не идётся на тонкий лёд. Меняем принципы, ставим цели. Кратчайший путь – колеёй чужой. И наши души околеели, заматерели, покрылись ржой.

И только если сойдёмся вместе и вспомним время, дела, мечты, бывает, дух молодой воскреснет, не позволяя внутри остыть. И снова станет - на миг единый - у жизни вектор и вкус иной, и сердце взбесится за грудиной, как будто «фаза» легла на «ноль».

Но… длится вспышка, увы, не долго. Рассвет в похмелье, рассудок здрав! Мы грустно вспомним о чувстве долга и за карьерой, штаны задрав, рысцой рванём колеёй разбитой, к тому корыту, с которым впредь зажить мечтаем в тепле и сыто, предпочитая свободе клеть.

Мы устали от криков: "Ура!" и призывов: "Вперёд!"
Нам хотелось пожить для себя, отдохнуть от напряга.
Позабыть о трубе, что куда-то всё время зовёт,
И не петь о судьбе затонувшего гордо "Варяга".

Мы сегодня не вспомним, как были единой страной -
Каждый сам за себя. Кто успел, тот и в доме хозяин.
Где-то в прошлом остались и "партия - наш рулевой",
И разлив кумача по проспектам на первое мая.

Только глупой привычки ни вытравить, ни одолеть:
Мол, не наша забота страной управлять и эпохой!
Как итог - расплодили повсюду эрзац-королей,
Лишь бы кто-то стоял у руля, а на качества - пох нам.

Всё, казалось бы, есть: и суды, и закон, и права,
Независимой прессе формально убрали цензуру,
А на выборах можно свои голоса отдавать
За любую, какая понравится, кандидатуру,

Но эрзац-короли втихаря оседлали закон.
Им ворованных благ на три жизни, наверное, хватит.
Королям управлять и гнобить неугодных легко:
проржавели насквозь институты былых демократий.

Мы, занявшись собой, потеряли за властью контроль,
Рычаги и права, в бардаке не заметив пропажи.
Демократия нынче устроена очень хитро:
Плюрализм - плюрализмом, но делаем то, что укажут.

Ведь не даром с экранов надрывно звучат голоса,
Поднимая туман из эмоций и ассоциаций!
В том тумане от правды искусно отводят глаза,
Представляя «врагами народа» участников акций.

Мы устали. Нам поздно… Нам страшно об этом сказать.
Развращённую власть в кулуарах по матери кроя,
Мы банально боимся, что нас запихнут в АвтоЗАК,
А страна не заметит потери бойцов и героев.

"Всё могут короли!" - напрасно говорят: в Британии, мой сир, им холодно и сыро.
Скажите, друг мой, Лир, на ваш угрюмый взгляд, за сколько бренных лир продастся наша лира?
Помилуйте, король, не надо горьких слёз. Слезами не вернуть того, что потеряли.
Вы чувствуете боль. Но, если всё всерьёз, вы, став на этот путь, отступите едва ли.
Увы, мой сюзерен, на совесть не возьмёшь того, кто лести рад, и власти без предела.
Нет правды на Земле, одна сплошная ложь из чьих-то личных правд-рубах, что ближе к телу.
И стоит только раз поверить подлецам - они разрушат мир в стране единым махом!
И сгонят со двора ненужного отца, а в следующий миг и царство ляжет прахом.
Качнётся маховик, баланс добра и зла сместится в темноту, настанут мрак и смута.
И что же? Се ля ви! Пускай кругом разлад - друзья не подведут в тяжёлую минуту.
Король главой поник, идя дорогой в ад. Но если королю друзья его опорой,
Мы вместе маховик судьбы качнём назад, и я вам говорю: наступит это скоро.
На шее вашей жгут пытаясь затянуть, враги считают: Лир один уже не воин.
А я скажу, как шут - я чую смеха суть: врагов сметёт с Земли смеющийся в лицо им.

Мне после смерти не попасть
В сады Эдема -
В моей душе гнездится страсть -
Всесильный демон.

Годов с пятнадцати - прикинь! -
Мне Рай не светит.
Мой бедный Ян любая Инь
Приводит в трепет.

И только бровью повела -
Влюблён теперь я,
Торчит амурова стрела
Из подреберья!

О, как ты сладостен, кан-кан
Непостоянства!
Порок сей хуже табака
И даже пьянства.

Я с ним живу, любовью пьян
И полигамен,
Пока не вынесут мой Ян
Вперёд ногами.

Как прозаичен взгляд земной
И бездуховен!
Не бес, гормон всему виной,
Волнует кровь он.

Но суть одна, и в ней грехов
Зловещий гений:
За это счастье я готов
Гореть в геенне.

В начале было слегка не в тему, немного нервно, и мимо рифм. Но тут проснулся твой личный демон и ты стихами заговорил.
Добавил в строки сарказма с ядом (как будто вовсе запретов нет). Легко, изящно – не ждан, не гадан – взлетел народный трибун-поэт.

Слагал катрены, почуяв силу, порок сатирой с плеча рубя, изобличая неправду с пылом, за что народ и любил тебя.
Но век поэта недолог. Вскоре кому-то ты насолить успел. Не с тем связался, не с тем поспорил, а первым лицам осточертел твой дерзкий норов: - какого хрена ты в общем хоре поёшь не в такт?! И ты в опале.

С большой арены тебя на пыльный снесли чердак.
Любитель славы, публичных казней, платить по счёту пришла пора! Теперь и сам ты – мишень сарказма, когда-то грозный боец пера. Забыт, оплёван… тоска немая - тебе в награду на склоне лет. Чужое слово теперь ломает, терзает душу и гнёт к земле: все те, кто ранее пел осанну, теперь поносят и матерят, мол, не в свои ты уселся сани, ломать систему затеял зря! А где-то слышится: «Выпей йаду!», и ты на это почти готов…

В душе отравой на дно осядут несправедливость и горечь слов.

Удачно в ноту попав на вдохе, с волками вой, а не можешь – пей. Живёшь – такой – посреди эпохи, давно забив на причастность к ней, и лентой выцветших кинохроник – сурковость дней и безликость лет – проходят мимо.
Кого хоронят, кого без ве́сти потерян след, тебе же пень безусловно ясен: когда в реке задремал карась, того, кто вылез из грязи в князи, сейчас низвергнут обратно в грязь. И ты не лезешь в князья и в дамки, прекрасно зная - повсюду тлен. Ты помнишь меру и ставя рамки, живёшь, не требуя перемен. Пускай о них голосят бессильно со сцен герои прошедших лет – ты знаешь: миру нужна стабильность, сейчас других вариантов нет. К чему пустой, бестолковый ропот, мол, жизнь похожа на анекдот?! Тебе подскажет житейский опыт:
- сиди, не рыпайся, всё пройдёт!
А тот, кто лезет на баррикады, без каски стены челом долбя, посажен будет. А так и надо, пускай сажают! Но не тебя!
Падёт ли кто-то, стрелой пронзённый, иль, может, чью-то припомнив мать, сумеет вырваться прочь из зоны?! Тебе ль геройством таким страдать? Уйдёшь, оставив своим потомкам миазмы вязких застойных жиж. Не встанешь дерзко, не крикнешь громко, поступков смелых не совершишь. Тебе важнее – проснуться утром и знать, что ты невредим и цел – такой вот нео-пескарь премудрый, стратег, чья фишка и самоцель - сидеть спокойно, не возникая, из норки выкатив рыбий взгляд, известной с юности сказки кавер никчёмной жизнью своей являть.

Опять в ответ на мой звонок - отбой,
Опять в лицо любви летит перчатка!
Скрестили шпаги ревность и любовь,
И я невольно втянут в эту схватку,

Хотя, конечно, повод не давал,
Не ясно, в чём причина, право слово!
Ты с ревностью своею не права.
«А может, ей совсем не важен повод?» -

Приходит мысль по сорок раз на дню,
Но я её безжалостно гоню.

А ревности сопутствует успех,
Теснит, а на лице улыбка злая!
Она легко одерживает верх,
Ну а любовь слабеет, отступая:

Никто не научил держать удар,
И вот уже кровоточат запястья,
Поскольку для войны и прочих свар
Она не предназначена, к несчастью!

И если не спасти любовь сейчас,
Она по капле вытечет из нас.

Уж лучше мир худой, чем стали звон.
Мне кажется, что спор тут неуместен!
Припомни миг, как рыжий купидон
Поймал два наших сердца в перекрестье,

Остановись! Трагический финал
Банален и уже не за горами!
Скажи, кому из нас нужна война,
И кто из нас желал пожара в храме?

Расплакавшись, прижмись к моей груди,
Давай вот так минутку посидим.

Гаси огонь, игра не стоит свеч,
А призракам измен цена - полушка.
Давай с тобой сейчас зароем меч,
Который наше счастье мог разрушить.

Не долгий нам отмерен срок земной,
А ссоры - только дней пустая трата.
Пускай мы понесли потери, но
Не повторим безумство Герострата,

И станем впредь доверие беречь.
Целуй меня, целуй, и камень с плеч!

Запах сена пьянит. Летний луг. В одиночку и группками
По просторам бескрайнего неба плывут облака.
Загорелое тело твоё, молодое и хрупкое,
Провоцирует рёберных бесов на польку-канкан.

Аккуратнее с этими плясками быть бы мне надо, но
Удержаться нет сил, да и правда, pourquoi бы не pas?
Если вдруг накрывает любовью нежданно-негадано,
То сомнения - к чёрту, покуда кураж не пропал.

Только раз мы живём, и даются нам шансы нечастые,
Кем - не знаю - насмешливым роком, фортуной, судьбой?
На внезапные встречи, на чувства, любовь ли, на счастье ли,
На завязку вот этой случайной интрижки с тобой.

Значит, так суждено, да простит мне Господь прегрешение!
Или, может быть, бесы утащат в геенную жуть?

Я по шёлковой глади купальника лёгким движением,
Обнаглев до предела, горячей рукой провожу.

Расскажите мне, доколе наш "народец" будет бит?!

С каждым днём всё меньше воли, больше боли и обид.
С каждым днём всё больше страха и у тех и у других...

Волокли студента с флагом. Был ОМОН излишне лих
В проявлении служебном и с задержанными крут,
Но суда послушный жернов перемелет в пять минут
На муку и ложь, и правду. Недовольным - в глотку кляп.
Этим штраф, а тем награду: совесть судей - на нулях...

Грустно, стыдно, мразь ликует: ей карт-бланш сегодня дан.
Мы молчим, но мы пакуем в память, словно в чемодан,
Ложь, хулу, несправедливость, теле-мерзость, псевдо-рай.
Близко точка перелива псевдо-рая через край.
Мы молчим - ещё не полдень, роковой не пробил час,
Но учтите: мы запомним и припомним невзначай!

В день - который будет скоро - выйдут все: и прав и лев.
Как из ящика Пандоры, общий выплеснется гнев,
Обагрится кровью плаха, будет воля, наконец,
И никто не станет плакать по стабильности в стране!

Он был наполнен теплом и светом,
Рекламой спамил билбордов строй,
И пахло дымно-ванильно лето,
И город этот, такой родной,
Был крепким домом. Благополучным.
Спасал от зноя, от ветра зим.
И каждый верил, что будет лучше,
И каждый с детства гордился им.

Никто не понял, когда так стало?
Нелепо-страшных событий ряд -
Зловещим фатумом. У вокзала
Июльским утром упал снаряд.
А дальше - больше: ракеты, мины
Рвались, бетон и стекло круша,
И замер город. На поиск мира
Текла по капле его душа:

Бежал - не выдержал - каждый третий.
Пугал спонтанностью гнев людской.
В разбитых улицах воет ветер,
И пахнет порохом и тоской.
Не город - "зона": холодный, жалкий,
Он обнажил подреберья крыш,
И каждый житель - невольный сталкер,
Заложник чьей-то большой игры.

В ночной туман, в пустоглазье улиц
Улыбки, радость и доброта
Ушли однажды и не вернулись.
А их следы потерялись там.
Теперь незваные смерть и голод
Берут один за другим квартал.
Вот так, безвременно, умер город,
Который жить и цвести мечтал.

Когда со звёздами тусуется
На небе месяц-чародей,
Я сто квадратных метров улицы
Немного делаю светлей.

Визжит трамваем город-мельница,
Меча людей из улиц-рек,
Но здесь ничто не переменится
За четверть века и за век.

Я за такое лет количество
Спокоен быть могу вполне,
Поскольку в центре историческом
Определили место мне.

И если к вам в окно бессовестно
Пробрался мой невинный свет -
Не от него у вас бессонница,
Причина - в вашей голове.

В связи с проблемами глобальными
Бурлит мыслительный процесс,
Альтернативой сну нормальному -
Невроз, волнение... И стресс

Усугубят сирены рьяные.
Теперь всю ночь - в окно смотреть:

Аптека, улица и я на ней -
Так было, есть и будет впредь.

Мораль проста и сюжет банален - не помудрел ты, всю жизнь учась. Свои девизы на биеннале неси, несчастный. Руби
с плеча швартовы, связи... Не плачь, не думай, что жизнь в итоге не задалась, когда напёрсточница-фортуна тебя приложит,
в сто первый раз пытаясь мудрость в тебе посеять. Меняться поздно и c`est la vie*. Из тихой гавани Одиссеем в другие
страны лети, плыви. Беги, свободным остаться чтобы - как будто в этой свободе смысл - от дома, счастья, от Пенелопы,
с которой узы - страшней тюрьмы!

Уж лучше Сцилла с Харибдой или сиреньи сладкие голоса. Форштевнем резать морские мили, круги по палубе нарезать,
и думать не о семье - о славе: тебя великие ждут дела! Ты выбор только себе оставил, супруге - нечего выбирать. Сидеть,
скучать в ожиданьи мужа, стареть в печалях и, наконец, понять, что ты ей уже не нужен ни как мужчина, ни как отец.

Зато ты станешь героем. Право, легенды стоят безумных жертв! Под рёв фанфар и под крики "Браво!" на лаврах ты почие́шь,
mon chéri*. Тебя Гомер воспоёт, но позже начнёт терзать сожалений яд: ведь жизнь, которую ты не прожил, стократ счастливее,
чем твоя.
___________________________
c`est la vie (фр) – такова жизнь;
mon chéri (фр) – мой дорогой.

Всякому люду - потребности и мошна,
Всякому овощу - время, лоток, цена.
В мире дурацких, неискренних отношений
Только появишься, чёрт тебя побери,
С ходу оценят снаружи и изнутри
Личность в валютно-денежном выражении.

Выведут в смете затраты, маржу, доход,
Пересчитают, составят баланс и свод,
Шлёпнут печать и подпись.
Мороз по коже,
Словно к душе прикасается царь Мидас.
Мир этот купит, и снова перепродаст,
Только немного дешевле или дороже.

Всё продаётся: история, совесть, власть,
Правда, любовь. Даже Родина не спаслась.
Деньги - мерило того, что измерить нечем.
Горы богатства...
Души, помноженные на ноль...

Бог нажимает "Abort"* и идёт домой -
Бог прерывает проект под названием "человечество".
=======================
* Abort - прервать, снять задание (англ.)

Старый шаман щурится, курит трубку - дымом окутана голова -
Думает грустно: если б война оказалась кошмарным сном бы...
Проснулся - снова цветут сады, шелестит трава...
А тут просыпаешься, видишь: на города с неба падают бомбы.
Люди бегут, головы закрывая руками, детей - собой,
Кто-то падает. Женщины - в крик, истошный и безнадёжный,
Но тела лежат на усыпанной битыми стёклами мостовой
В неестественных позах...

Духи предков приходят на женский крик, невидимые людьми,
Духи сердятся, если нашему миру наносят раны.
И у того, кто затеял эту войну, наступают плохие дни -
Кому бы ещё и знать об этом, как не шаману?
Для не в меру горячих голов затворяются небеса -
Даже предки их навек забывают сюда дорогу.
А без помощи предков человеку никак нельзя,
Человеку плохо.

Плохо так, что хочется скорчиться, умереть, уснуть,
А смерть не приходит за ним, прячется в мире тонком,
Смотрит, как мангус* во сне рисует ему материнскую грудь,
До костей растерзанную осколком.
И каждую ночь вместо сна у него - война,
Жизнь становится тесной, проклятой клеткой...

Шаман выбивает трубку, вздыхает, встаёт с бревна
И отправляется разговаривать с предками.
--------------------------------
*) Мангус - злой дух в монгольской и бурятской мифологии

Запланируй сожжённые за собой мосты,
разрубленные узлы, неподстеленную солому,
брошенных женщин, сданные блок-посты,
недостроенные этажи дома,
непосаженные деревья, невыращенных детей,
предавших друзей и врагов, заходящих с тыла,
пойманных синиц и непойманных журавлей,
несложившиеся романы, несбывшиеся мечты, а
потом рассуди-ка, получишь ли ты венец,
и какой: лавровый, или терновый?

Не случается в жизни старостей двух и детств,
видимо потому, что просто так не должно быть.

Жизнь – театр, а тебе - в этой жизни играть весь век,
и суфлёр не даёт ни подсказок, ни правильных реплик.
По сценарию бесполезно искать ответ -
тварь ли ты дрожащая, Человек ли?
И все планы твои – химера. Играй с листа,
слушай, как метроном отбивает галоп копытами.
Хочешь быть Человеком – возьми и стань,
Но прошу: сделай это с одной попытки.

1.
ночь парк одна стоите мало ль
каких маньяков занесло
но молча девушка сжимала
весло
© Danish

2.
отец из школы пишет сыну
ты блин оболтус понял нет
тебе муму передавала
привет
© Danish

3.
ночь улица фонарь аптека
аптека улица фонарь
Блок ждёт трамвай трамвая нет ни-
хрена
© Danish

4.
на двадцать третий день задержки
решила маша вот отстой
так дух святой был нихрена не
святой
© Danish

5.
вино по рюмкам разливая
вокруг не разглядев далил
самсон подумал и до края
долил
© Danish

Вот такой менталитет
стал:
Человеку человек –
волк.
Убивает конформизм
стай:
Хочешь, нет ли – в унисон
вой.

Бродят мысли в голове –
бред:
«Изменить бы этот мир
нам!»
Только кто такие мы
пред..? –
Отработанный живой
хлам!

Говорят, что человек
слаб,
А гордыня, говорят,
грех,
Я бы смело их к чертям
слал,
Только сам – один из них –
тех.

Возмущаешься, что все
лгут,
Сам же, вроде бы, стоишь
над?
А из зеркала глядит
Брут,
Улыбается: «И я,
брат!»

Я докажу в любой дискуссии –
И априори буду прав –
В вине букет и послевкусие –
Суть комбинаций зла/добра.

И мы, в процессе дегустации,
Конкретно – я и адвокат,
Оценим эти две субстанции,
На основании УК.

Искать, я думаю, бессмысленно
По винам лучшего "спеца" -
Я – прокурор, я знаю: истина
В вине. Конкретного лица.

Это не я, это Bor_G вдохновил написать такой центон.
Итак, соединяем два шедевра: стихотворение А.С.Пушкина "Бесы" и известную песню "По долинам и по взгорьям" (благо, метры совпадают)

Мчатся тучи, вьются тучи…
Шла дивизия вперед,
Освещая снег летучий –
Белой армии оплот…

Хоть убей, следа не видно
Приамурских партизан.
В поле бес нас водит, видно
Кумачом последних ран.

Посмотри: вон, вон играет,
Как манящие огни,
Вон - теперь в овраг толкает
Волочаевские дни.

Этих лет не смолкнет слава,
Что так жалобно поют.
Партизанские отряды –
Ведьму ль замуж выдают?

Там верстою небывалой
Разогнали воевод,
И на Тихом океане
Колокольчик вдруг умолк.

И останутся, как в сказках,
В беспредельной вышине -
Штурмовые ночи Спасска,
Надрывая сердце мне.

История эта проста, как монета: явился киднеппер-дракон,
и, пользуясь силой, невообразимый нанёс королевству урон:
ужасно ощерясь, в глухую пещеру унёс королевскую дочь,
чей возраст, понятно, вполне пубертатный и всяких соблазнов не прочь!

Жила-горевала не в замке, а в скалах, где капала влага со стен,
и году к седьмому по отчему дому она загрустила совсем.
Не то что по дому – нам очень знакома такая девичья тоска:
без ханжества если, то просто принцессе хотелось иметь мужика.
Драконы, конечно, хорошая вещь, но отсутствует важный момент:
на разно да всяко дана им клоака, а это не тот инструмент.

В тоске и безделье летели недели, а молодость - троллям на корм,
и рыцари-принцы в попытке сразиться всегда превращались в попкорн.
Что крики да слёзы в немыслимых дозах?! Драконьи порядки рулят...
Кручинилась в думах, но как-то фортуна, удачно подставив фасад,
послала ей принца. И надо ж случиться – внезапно повержен дракон!
Врывается парень, немного в угаре, местами слегка подкопчён.

Являясь примером хорошей манеры, принцесса отводит глаза:
хотелось бы сразу, да вот же зараза, до брака принцессам нельзя!

И парень – не призрак, и, кажется, близок у сказки счастливый конец,
но свадьбу охота, и нужно всего-то безделица - пара колец.
За чем дело стало? В пещере металла блестящего просто не счесть:
агаты и злато - дракон же богатый - и кольца, наверное, есть!

И кольца, и вина нашлись, очевидно. И это случилось, аминь!
Проснулись супруги в объятьях друг друга, да только... уже не людьми.

Мир изменился, как не жаль.
Хотели к лучшему, да хрен там!
Замкнулась времени спираль
В глухую Мёбиуса ленту.

За право думать - надо сесть,
Как сели те, во время оно.
И вот в палату номер шесть
Шагает «пятая колонна».

Заткнули рты, молчит труба,
Лишь грай вороний на погосте,
И ржёт над пропастью толпа,
Перемывая чьи-то кости.

Но кто-то примыкает штык,
И кем-то общий сбор назначен,
Иначе тот, кто сжёг мосты,
И Третий Рим сожжёт в придачу.

Цинично, хладнокровно и жестоко
Убит Немцов под стенами Кремля.
Ну что сказать? Не любят здесь пророков,
Предпочитая в спину расстрелять.

Бурлит и-нет, взрываясь новостями,
Под этим – тоже много напостят –
Начнут ругать, за то, что был «не с нами»,
Начнётся срач и пляски на костях.
И будут фейки, будет много версий,
Припомнят Нижний Новгород, дефолт…

Победы и просчёты – всем известны,
А то, что просто человек ушёл –
Пройдёт за кадром, тихо, мирно… мимо!

Уже потом, когда спадёт накал,
Мы вспомним, что об этом говорил он,
И вспомним то, о чём предупреждал,
Когда виток замкнётся по спирали –
В который раз не выучен урок?!
–Эх, если бы тогда мы понимали!
–А может, он и вправду был пророк?

Увы! Пока исход у дела ясен –
Ждём резюме примерно через год:
«… убит на почве личной неприязни…»,
- подстрочник: «Сами знаете, кого».

Стреляй, солдат! Во имя сил Добра.
Добро – оно должно быть с кулаками!
Твой бывший брат тебе уже не брат,
А кто есть ты из братьев – Авель? Каин? –
Решит война. Тут пацифистов нет,
И ангелов. Отнюдь. Спроси любого!
Стреляй! Свинец – весомый аргумент,
Понятен всем, в отличие от слова.
Стреляй, герой! Ведь ты – крутой пацан,
Стреляй во имя светлых идеалов.
Но всякое добро – о двух концах,
И на войне оно – не ночевало.
Над каждым тут занесена коса,
И зло к тебе вернётся бумерангом.
Стреляй, но к смерти будь готов и сам –
За "правды" тех, кто много выше рангом.
Стреляй, солдат, твоя ли в том вина,
Что ты случайно оказался крайним?!
И ненавидь. Хохочет Сатана,
А Бог взирает хмуро и печально
На этот виртуальный Колизей,
Где каждый прав, но правил нет при этом,
Где ставит на виду планеты всей
Трагедию театр марионеток.

Выражаю искреннюю благодарность за конструктивную критику и советы авторам:

Маргарите Шмерлинг,

Nikolaich

Юлии Лавданской.

Тот, кто готов к войне, тот и ведёт войска.
Первый размен прошёл - выдержать до конца бы!
Выглядит всё вполне мирно, но суть жестка.
"Женский" – всего лишь пол, "женский" – не значит «слабый».

Общий – ходов набор, только игра – своя.
В спину вошёл стилет – чёрный король в цугцванге.
Где-то – прорыв, напор, где-то – интрига, яд,
"Белый" – всего лишь цвет. "Белый" – не значит «ангел»!

Жалко, недолог век шахматных королев:
Сдать за коня с ладьёй? Запросто, вот цена ей!
Выбор непрост в игре. Только гарде и плен –
Это не для неё. Знает. И выбирает

Смерть, заслонив собой слабого короля.
Пусть он тиран в семье, пьяница и скотина -
Ей не в новинку боль – только б не потерять!
Важно ль, каков он есть, если всего один он?

Из дуэли 3-го полуфинала "Пацаки" - "Птеродактили"
Моя радуга

.......
Мой мир неочевиден, будто сон,
Как перламутр на бурых створках мидий…
На радуге сидит хамелеон.
Ну неужели ты его не видишь?

Плюс тридцать шесть. По улице бреду
В бензиново-асфальтовом угаре,
А ты маячишь с крыши, как в бреду,
И нам с тобой макушки солнце жарит.

Ни ветерка. Ударом тепловым
Грозит светило и глядит с укором:
Не очень хорошо для головы –
В жару ходить без головных уборов.

Проспект, июнь, жара и эта вонь…
В асфальте отразился город Китеж,
По облакам гуляет белый конь.
Ну, неужели ты его не видишь?!

Эту брошюру мне в качестве подарка преподнесли на каких-то дачных дружеских посиделках знакомые. Сначала я не понял смысла их подарка. Потом вспомнил, что разговор на тех посиделках у нас шёл о современной литературе и о печатных изданиях, тоже современных. Но когда я дома прочитал несколько страниц, до меня дошло. Причём так разобрало, что я минут десять давился от смеха. Поэтому не могу не поделиться этим весёлым чтивом со своими читателями.

Итак, обязательная ссылка на издательство и автора:



И сам текст оригинала:



Честное слово, я не знал, что такое можно опубликовать, даже за собственные деньги.

Я простил бы автору сексуальное извращение с отгрызанием пуговиц на блузке, но эротическая сцена с лилипуткой меня таки-пробила. Буквально до слёз. Представил себе картину:

- несчастная девушка, ростом сантиметров семьдесят, максимум – девяносто, входит в двери квартиры, где её поджидает вожделеющий маньяк. Последний, облапив несчастную, напрочь обгрызает все пуговицы на одежде девушки. Причём, стоя на коленях. При этом она на него смотрит «снизу вверх». Живо себе представил, как это всё выглядело в исполнении ЛГ – ему для этого согнуться надо было буквально буквой Z. Мама дорогая, чего только избыток тестостерона с мужиками не делает!

А девушка? Стоит и молча думает, в чём же ей теперь домой возвращаться-то? «А разве можно что-то говорить в такой ситуации?» – да уж! У меня самого, окажись я на месте героини, язык бы отнялся. Тем более, что маньяк ещё и покусывать пытался. Попробуй, вякни – не ровен час, это отравленное гормонами создание вообще загрызёт! Оно же чуть не втрое выше ростом, чего говорить-то? Вот девушка бедная стоит и молча смотрит на это зубастое чудовище, правда, с одной злорадной мыслью:

- если, всё же, останусь жива, будешь «хороший ты мой», завтра сначала на карачках ползать, пуговицы собирать, а потом эти самые лилипутские пуговицы пришивать к лилипутской же блузке. А то забаву нашёл – отгрызать. Тебе забава, а мне чё потом?

Если учесть, что из миниатюры не ясно, чем вся эта «прелюдия» закончилась, то девушка вполне имеет право на подобные мысли, понеся материальный ущерб и будучи совершенно неудовлетворённой в сексуальном плане. Заметьте, мало приятного, когда тебя раздевают, обнюхивают, приводят в «задумчиво-мечтательное состояние» а потом… раз! И всё. И где..?

Продолжение банкета, полагаю, Александр оставил додумывать читателю. Каждому – в меру своей распущенности (с). И правильно сделал, потому что начни он описывать дальнейшее действо, могли бы быть тяжёлые последствия со смертельным исходом. Со стороны читателей, разумеется.

Вот, что бывает, если свою писанину не перечитывать перед публикацией.

В стране дураков порядок таков,
Для всех – несмотря на тенденции:
Тут каждый дурак разводит бардак
В пределах своей компетенции.

И каждый спешит устраивать быт
Согласно народной пословице:
В любом бардаке, как в мутной реке,
Удобнее выгода ловится.

А «Fool on the hill»*, усат и не хил,
Следит за порядком внимательно.
Сливает страну. Она пахану –
До Бени и Бениной матери.

И край этот стал притоном «катал»
(Сюда и не ходят поэтому),
Тут бизнес один: ловить "буратин"
С пятью золотыми монетами.

На Поле Чудес проводят ликбез,
Заманчиво, ласково, нежно так,
Имея в виду, «гоняя балду»
Разжиться дворцами-коттеджами.

Быть умным в стране, где глупость в цене,
Опасно. И это не видимость.
Становятся в ней глупей и дурней
Народец, реформы, правительство.

Послушал? Итожь: где царствует ложь,
Маршруты продумай заранее.
Поблажек не жди: в два счёта «вожди»
Отправят тебя на заклание.
---------------------------------------------------
*) "Fool on the hill" - название популярной песни Beatles, "Дурак на холме", читается, как "Фул он зе хилл".

Дома, приподнимая шляпы крыш,
Рассвет встречают мокрый и химерный,
А в лужах отражаются
                                       Париж
И я над ним.
                   В «пролёте»,
                                   как фанера.

То, вдруг, Латинский вынырнет квартал,
То Нотр-Дам, то Эйфелева башня…
Народ безмолвен, грустен и устал,
Всё время догоняя день вчерашний.

Но двадцать первый век, а налицо –
Одни дворцы. И стоит ли гордиться,
Что в области строительства дворцов
Мы скоро переплюнем все столицы?

А век идёт. Конём. И ставит мат –
В три хода мат – внезапный и постыдный.
Для умных в том и горе от ума –
Не видеть выход, где его не видно,

Смотреть чуть дальше тех, кто «у руля»,
И сокрушаясь, наблюдать в реале
Веселье крыс, бежавших с корабля
На бал, но место бала - город Гамельн*.

Отрезан путь: ни воздуха глотка –
Да за любые деньги, был бы свежим! –
Ни силы – дать «волшебного пинка»
Злодеям, бюрократам и невежам.

Всё шире лужи, всё плотнее хмарь,
А мир иллюзий – выпуклей и ближе…

Ночь, улица, аптека и фонарь -
Без перемен.
                   Не надо –
                                  о Париже

-----------------------------------------------------
* Существует легенда о загадочном крысолове, который из немецкого города Гамельна сначала вывел всех крыс, а затем всех детей.

Индикатор — пушистый шар на тонких ножках с планеты двухголовых змей. Показывает настроение изменением своего цвета. Жёлтый цвет означает недоверие, розовый — счастье, тёмные полосы — несогласие, чёрный — боль, лиловый — радость. Существует инопланетная книга соответствий цветов индикатора.

Цикл повестей «Приключения Алисы» (Кир Булычёв)

В научный институт Альдебарана
С Межзвёздного Большого Корабля
Доставлен был субъект довольно странный
С планеты под названием Земля.

Прямоходяч, по виду - гуманоид.
Но видно было, только он вошёл,
Что парня что-то сильно беспокоит:
Бедняга цветом стал лимонно-жёлт.

С него снимали мерки, брали пробы,
Всё, как всегда: урину, кровь, и кал,
И даже был введён – ректально – робот.
При этом гуманоид чёрен стал.

Затем смотрел профессор-антрополог.
Работал рядом кондиционер,
Настроенный, по-летнему, на холод,
И экземпляр конкретно посинел.

На базе тестов фото-счётный узел
Определил, что это – человек,
Но из подвида Homo Belarusis,
Утративших частично интеллект.

Конкретно – независимость суждений,
И речь – рудиментарный атрибут.
В ответ на раздражители - оттенок
Меняет он теперь, когда «прижмут».

Ему скормили жареную шкварку,
Плеснули самогонки грамм полста,
И он, отведав этого подарка,
Порозовел, потом лиловый стал.

Ты бежишь по жизни - искринкой по фитилю.
Знаешь, как выживать без дома и без отца,
как молчат на твои "ну я же тебя люблю",
как живой превращается заживо в мертвеца.
(с) Стефания Данилова

Торопясь догорает жизни бикфордов шнур,
До запала осталось каких-нибудь десять лет.
Если мне и хотелось бы что-то назад вернуть,
То у вектора жизни обратной дороги нет.

И кого обвинить мне, когда подведу итог,
Что корячился «под», а - мечталось - летать бы «над»,
Что храпел под седлом не волшебный единорог,
А банальный, бескрылый и взмыленный Росинант?

Ни вернуться, ни встать, оглядеться, подумать чтоб,
Поперёк - ни листа, ни травинки, ни волоска:
Догорю до предела, где порох, – ба-бах! – и в гроб.
Ну а после – что дуб, что нестроганая доска.

Позади – только пепел, рассыпанный по песку,
Да шалящая память, смешавшая в голове
Покусочной нарезкой - казавшийся светлым путь,
Да реальность - с фрагментами сказки, которой нет.

Непрямые дороги, в стране у руля - дурак,
А потомкам остались потёмки, бардак и гнёт.
Но лелею надежду, что ПОСЛЕ не будет ТАК,
И очистится воздух, когда, наконец, «рванёт».

Город в это время года тих и сонен. Ровно восемь.
Из подъезда на работу выхожу… И – прямо в осень.
Утро минское туманно. Как эстамп, на первом плане -
Обнажённые каштаны. Водяные знаки зданий
Служат фоном для картины. Сдвинул мир свои пределы,
Занавешен паутиной лёгкой, серовато-белой.
Впереди столбов фонарных исчезает галерея,
А по ней – авто, попарно, стоп-сигналами алея,
Катят плотной вереницей, даль пунктиром размечая.
В небе призрачные птицы пролетают целой стаей…
Ноги – на автопилоте, по привычному маршруту,
Ну а мысли - те, напротив, не по теме абсолютно!
Эти мысли почему-то все с лирическим уклоном:
Эх, решиться бы и Людке позвонить по телефону.
И накинуть Людке стрелку, погулять бы с Людкой в парке,
Покормить с ладони белок, покататься на тарзанке,
И припомнив, что бывало, скромно, как бы между прочим,
Предложить начать сначала… Только Людка не захочет.
Что поделать? Жаль, конечно. Мы давно не те, что были.
Носим мы в мешке заплечном то ли сказки, то ли были,
Память первых впечатлений, наши встречи и разлуку,
Груз нелепых заблуждений относительно друг друга.
И рассудок осторожный понимает всё прекрасно:
Не мечтай о невозможном. Так не будет, ясно? Ясно!
И, шагая по асфальту, отгороженный туманом,
Возвращаюсь я в реальность, к нашим с разумом баранам.
Все привычно – дом, работа, что купить, жена и дети…
Сил уже не достаёт нам разорвать тенёта эти.
Только где-то на границе подсознания маячит:
Может, Людка согласится? Может, думает иначе?
Может, мы, летя по кругу в повседневной карусели,
Так нечаянно друг с другом мимо счастья пролетели?

На стих Koterina ***

Мы призраки, и призрак – наш корабль,
Пространство в мёртвый узел завязалось,
И циферблат стекает со стола –
По капельке – в безвременье и хаос,
За грани преступлений и добра.

Судьбы не избежать: исход фатален –
В бермудском треугольнике Дали
Избитые мистралями, плутаем,
А где-то там – во тьме, за далью далей –
Нас всех пересчитали и учли.

Занесена карающая сталь,
Неотвратимость олицетворяя,
Но впереди – ни ада и ни рая:
От Портленда до самого Китая –
Ни выбора, ни Чёрта, ни Христа…

На стих Nameless Серость

Серость – причина сплина, если сидит внутри нас,
Надо её – навынос: к бесу её! Тогда
Город навстречу свету выкатит взгляд витринный,
Серую сетку скинет, вновь обретя цвета.

Сплюнет астматик-небо влажный кисель мокроты,
Время, сломав решётку, мощно взмахнёт крылом,
Серая дама в красном купит себе колготки,
Сдачу отдав на водку пьянице за углом.

Выйди из дома свежей, и на проспект скорее,
Чтобы прохожий встречный радость в глазах читал!
В парке седой художник – яркою акварелью –
Впишет тебя в аллею, музе открыв портал.

На Латиноомериканское, автор: Ксенон

Я ведь вроде не болен,
Не впадаю в маразм…
Только вот беспокоят
По ночам Гондурас
И кручина-докука –
Чтоб во сне не скучал:
Стук сухого бамбука
Слышу я по ночам.

А под эти вот звуки
Эротических снов
Пляшут самбу фигурки
Шоколадных тонов,
И анисово-ромов
Ферромоновый шквал…

На одну из креолок
Я конкретно «запал».
И корвет мой привычно
В бухту к ней поспешил.
Я назвал её птичкой
На ветвях у души.
Но от ласк моих пьяных
Ускользнула она,
И сказала: «Mañana!»
Стало быть: «Нихрена!»

На просторах пампасов
Я ужасно страдал…
Мне теперь Гондураса
Не забыть никогда!

На "Жаворонок и сова" (автор Ksenon)

Ищи, дерзай! И кровью молодой
Рази врагов, смущай сердца прелестниц.
Кричи: «Я не такой!» Но ты – такой!
Лишь отстаёшь на два пролёта лестниц.(с)

Ты выбрал имидж, оседлав волну,
Грозя устроить всем Содом с Гоморрой,
Но не учёл, что вспять не повернуть
Историю, ходя в музей с ОМОНом.

Привыкни закрывать очко рукой,
Припомнив, средь кого врагов ты нажил,
Кричи: «Я не такой!» Но ты – такой!
Ты даже хуже в смысле эпатажа.

Высасывай из пальца экстремизм
В искусстве, если нет другой заботы.
Но лучше делом, батенька, займись,
Не то скажу, на самом деле кто ты:

Гнобить меньши́нства. В прочем - не горазд
Милонов - главный думский педераст!

Убегай от меня, улетай к обезумевшим звёздам,
Миллиарды парсеков бинтуй на смертельность обид,
Только, как ни крути, всё равно ты однажды вернёшься,
Потому, что любовь притяжением сводит с орбит.

А пока – улетай, растянув релятивностью время,
На другие планеты, в иные миры и края,
Настоящесть любви на разрыв попытайся проверить,
И меня позабыть, идеал из иллюзий кроя.

Я не буду держать - ведь не ангел на самом же деле -
Но поверь, это чувство бывает настолько крепко,
Что, наверное, души и реинкарнируют в тело,
Чтобы снова узнать, что такое земная любовь.

Опечалены девчонки,
Всё-то скучно им и плохо:
- Ах, вокруг полно подонков -
Алкоголиков и ло́хов!
Вот Снежаны и Карины
Спят, и видится ночами
Им единственный мужчина,
В ком они души не чают.

- Он придёт, такой брутальный,
Вынет прямо из постели,
Нереально сексуален
И реально обалденен!
Ввысь, небесными путями,
Где земное – не помеха,
Из реальности утянет
Прямо на седьмое небо!

Да, мечтать порой не вредно,
Но в фатальности реала
Идеал – большая редкость:
Их почти что не осталось.
Заимев себе такого,
Почивать на лаврах рано:
Эти «мачо» поголовно
Популярней Дон Жуана!

Так что, вы не забывайте
Чаще в зеркало глядеться:
Что найдёт в тебе, реально,
Тот, кому ты даришь сердце?
Если счастье вдруг привалит,
Что предложишь и покажешь,
Если нечего, буквально,
Кроме морды в макияже?!

Автор Вячеслав Иванов
***

Она мне снилась по пятницам.
Зеленоглазая, русая…
В коротком бежевом платьице…
Я окрестил ее Музою.
И каждый раз сомневался я, -
Вдруг не придет, заупрямится.
И никому не рассказывал,
С кем я встречаюсь по пятницам.
Друзья меня засмеяли бы…
Ведь я себе в оправдание
Для них придумывал «алиби»,
Что я иду на свидание.
И из гостей до полуночи
Спешил добраться до дома я,
Чтоб в тихий сон мой волнующе
Ворвалась та незнакомая,
Зеленоглазая, русая…
В коротком бежевом платьице…
Я долго звал ее Музою.
Она мне снилась по пятницам.

-----------------------
Про козу и Музу

Она приснилась нечаянно,
Нагая, светловолосая,
Когда томился в печали на
Необитаемом острове.
Девчонка зеленоглазая,
Моя ночная кудесница…
Но я козе не рассказывал,
А то от ревности сбесится!
И я придумывал «алиби»,
Кося при этом на сторону.
Коза с глазами печальными
В ответ молчала укорами.
Но естество – дело тонкое,
Когда три года на острове:
Гораздо лучше с девчонкою:
Хоть и во сне, да не с козами!
И окрестив её Пятницей,
Я дал фамилию Крузо ей,
За то, что в час мастурбации
Она была моей Музою.

На стих Koterin-ы
Город-спамер

"Тьма на исходе марта, мир нереально-гулкий...
Шаткий пустой фарватер, сонные переулки.
Пьяный курсив неона, сумрачный Стикс проспекта.
Лексус ладьёй Харона канет в потухший сектор.
Город – извечный спамер, жертву лучом нашарив,
Ночью стирает память и раздаёт кошмары.
Снова в сплетенье веток биться крылатой тенью…
Там - высота и ветер, здесь - тупики и стены,
Скрипы, ходы и щели, гнёзда, углы и норы...
Дворик, подъезд, качели. Свет за неяркой шторой.
Мучая и тревожа, бред прорастает в сердце...
Так ли уж невозможно - выжить, войти, согреться?
Там - эпилог дивана, тапки, экран и кофе.
Здесь - захлестнет нирвана близостью катастрофы.
В холод уйти и сгинуть, в множество трасс - бесстрастно,
Или в тепло рутины, в непоправимость счастья? "

Мрачной, холодной глыбой - город на фоне неба.
Цепь роковых ошибок - в городе света нету.
Скрипнул на крыше флюгер – крыша меняет вектор.
Крадучись Фрэди Крюгер скрылся в потухший сектор.
Сонные переулки, форд, никому не нужный…
Дом нереально гулкий слопает вас на ужин.
В парке Центральном – раптор, призрачный ужас ночи -
Он перепутал парки походя, между прочим.
Бредом сивой кобылы мозг воспаленный стонет:
Кормит детей Годзиллы рыбой Кинг Конг в Гудзоне.
Все по закону Мэрфи, из голливудской бреди!
Выжить! Уйти! Уехать! Дети, семья, соседи…
Думали – это сказки? Думали, не случится?
Вот, дождались развязки – лучше бы не родиться!
Мрак, тупики и стены, гнёзда, ходы и тропы...
Воют в ночи сирены: драпают суперкопы.

Когда-то мечталось безоблачно, безоглядно, идей гениальных цунами врывались в мозг. А нынче осталось прикидывать вероятность и видеть, что путь к достиженью совсем не прост. Несбыточность планов и недостижимость целей, заведомо ложный подход, а в итоге – крах. Остались одни химеры, и те приелись, и вязнут осколки оскоминой на зубах.
Подходит к финалу отмеренный срок фатально, а что воплотилось из юношеских идей? Отсутствие средств достиженья? Ну, да, печально… и жизнь продолжается просто и без затей. Рассудок взирает, сердито насупив брови, на старые грабли фантазий, которых без - не мыслится счастье. Жар-птицею на балконе сияет надежда войти в полосу чудес. И снова уйду с головой в океан иллюзий - строитель великих планов с приставкой «бы».
Как Фауст, решиться. Войти с Сатаной в союз и бесстрашно потребовать милостей от судьбы... эх, если бы - кабы! Летят и летят осколки бесплодных мечтаний, разбившихся о реал. Фортуна оскалит зубы тамбовским волком, не тем, на котором в сказке скакал Иван, и передом к лесу, ко мне же – привычно – задом воротит со скрипом улыбчивый свой фасад до лучших времён, а мечтатель своим фасадом об table приложен и слышит: "Идите... в сад!" в который-то раз. А разам этим счёт потерян. От шишек набитых живых не осталось мест.
Но из подсознанья блесною сверкнёт Идея, и снова - вперёд, за мечтой, в незнакомый квест.

Оксана Кесслер
Реальность надвигается с утра

Реальность надвигается с утра аккордами вороньими.За ними
в грудине начинает ныть дыра, отныне заменяющая имя,
но чьё - уже не вспомнится потом, когда дыра затянется и время
залижет спайки гладким языком, как бонус-чек подсунув в утешенье
то жалостливых, нежных в позвонках, то гордых, несгибаемых в предплечьях
и все они залечат, но пока реальность надвигается и нечем
ни шить теперь ни крыть - лежу ровней к груди не прикасаясь/к пустоте в ней/,
которая останется во мне, успешно гримируясь под взросленье.

С утра так громко во́роны орут… наверное, о том, который ныне –
без имени, оставившем дыру не в памяти, не в сердце, а в грудине.
И ноет кость до самых позвонков, теперь ни шить, ни крыть, ни видеть снов с ней,
покуда не залижет языком своим шершавым время-Склифосовский.
Я, не скупясь, за это выдам чек: бесплатной медицины не бывает -
придёт другой хороший человек, реален и в предплечьях несгибаем,
и скажет мне:
- Оксана, не робей, дыра в грудине – рыба в мелкотемье,
но вот, когда прорехи в голове – не стоит удивляться пустоте в ней!

Жизни план линейкой меря, просыпаясь в понедельник и гадая на обломках в прах рассыпавшихся грёз, мы запутались в системе нелинейных уравнений, в жёстких рамках, в острых кромках, в неестественности поз. Ищем правду, строим планы, убегаем от реала, натыкаемся на грабли, проклиная чёртов быт. Нам с тобою постоянно степеней свободы мало и обидно, и досадно так зависеть от судьбы!

Наши методы и цели – заблужденья большей частью. Мы, пока что, не умеем всех последствий предсказать. Но сознанием владеют - как всегда - мечты о счастье в зыбком мире параллельном, где творятся чудеса. Это всё, конечно - сказка, мир иллюзий, мир астрала, плод беспочвенных фантазий, неоправданных надежд. Но, быть может, не напрасно о прекрасном мы мечтаем, хоть нецелесообразно строить замки на песке?

И, однажды – чем не шутит чёрт, когда ему не спится? – мы воспользуемся шансом, предоставленным судьбой. Прыгнем, словно с парашютом, со страницы на страницу, только за руки держаться нужно крепко нам с тобой. Пусть по жизни дети Тени*) - априори ненормальны: очень часто крыша едет, и в карманах – ни рубля, в новом мире параллельном, или, может – виртуальном? – вместе будет веселее строить новое с нуля.

_________________________________________________________
*) Мой старый псевдоним - "Внебрачный сын Тени Отца Гамлета"