von Berg
ArmaA
Какова цель критики?
Художественная критика влияет на процесс создания художником произведения, критический анализ других художников и предшествующего творчества данного автора влияет на творческий процесс создания им нового произведения, дает этому процессу важные импульсы, ориентиры и исходные позиции.
Художественная критика взаимодействует с произведением, постигая его смысл и создавая поле общественного мнения вокруг него. Искусство вовсе не создает полуфабрикаты, которые только критика превращает в предмет эстетического потребления. Она как катализатор мощно усиливает постижение и присвоение читателем художественной концепции, заключенной в произведении. Критика начинается и кончается любовью к искусству. А. Пушкин писал: «Где нет любви к искусству, там нет критики»
В художественном процессе могут образоваться невосполнимые провалы, если критика окажется неспособной выработать систему реальных критериев и не поставит на исторически правомерные места важнейшие художественные произведения современной литературы.
Критика создает «магнитное поле» общественного мнения, в котором осуществляется само бытие художественного произведения, которое живет как предметно-физическое, реальное и как общественно-духовное идеальное явление.
Немецкий философ Э. Гуссерль и его последователи-феноменологи задавались вопросом, где существует произведение? В замысле? В воплощенном в рукопись замысле? В изданной книге? В читаемой книге? В восприятии читателя? И они отвечали, что произведение существует в общественном мнении, которое опосредует, предваряет и предопределяет восприятие читателя.
Художественная критика влияет на звено художественного процесса «произведение—читатель». Критика помогает внимательному «прочтению», интерпретации художественного произведения, которое предстает в свете ее истолкований перед сознанием аудитории. А. Н. Толстой писал: «Задача критика близка к задаче режиссера, когда он берет рукопись и вскрывает ее скрытую между строк энергию»
Нужно понимать, что задача критики не только представить произведение публики в должном виде, но и изучить образ мыслей самой публики, чтобы писатель/поэт/сценарист и т.д. мог лучше понимать, к чему ему следует стремиться, каким языком говорить с читателем/зрителем.
Мы помним совершенно безобразный антиисторичный фильм «Викинг», который критика пыталась выдать за шедевр. Это происходит потому, что критика перестала считаться со зрителем. Она сочла возможным навязывать из конъектурных, сиюминутных соображений очевидную нелепость.
Возможно ли было в тех же условиях сделать фильм с красивыми декорациями, опрятными актерами и без логических ошибок? Безусловно. И при этом любую идею – хоть духовного возрождения князя Владимира, хоть его расчеловечивания в кровожадного монстра – можно было подать так, чтобы трогало зрителя.
Критика воздействует на читателя, формируя его художественные вкусы и социальные ориентации. Поэтому ценностное рассмотрение художественных явлений — один из важных моментов художественной критики. Познанию механизмов, природы и характера воздействия критики на читателя способствуют также конкретно-социологические исследования.
Взаимоотношения литературы, критики и читателя — острый вопрос мирового художественного процесса. Свидетельство тому, в частности, специально посвященная этому вопросу пьеса Э. Ионеско «Научный экспромт, или Хамелеон пастуха». Автор в духе феноменологов пишет о роли общественного мнения в художественном процессе и говорит о значении интерпретации художественного произведения, сетуя на то, что его реальные качества оказываются вне оценки, за пределами внимания критики.
Эстетическое воздействие на читателя, эмоциональная заразительность и пробуждение в читателе творческого духа — безусловные прерогативы искусства. Критика издавна пыталась включиться в такое эстетическое воздействие на читателя не только средствами искусства (например, близкий к тексту пересказ и богатая цитация в статьях В. Белинского эстетически ударных мест из стихов А. Пушкина), но и собственно критическими приемами (богатая эмоциональность и выразительность стиля, красота логики и т. п. в тех же статьях Белинского). Решение этой задачи эстетического воздействия сближает критику с искусством. Плодотворный аналитический прием предлагает латышский критик В. Скрауцис, ставя задачу «дать обществу не только более или менее законченный, однозначный результат анализа литературного творчества, но и сам процесс анализа, поиск критической мысли, полный сомнений и находок». Такое введение читателя в лабораторию исследовательского поиска, такая «театрализация» критического мышления (творчество на глазах у публики) требует повышения роли личностного начала в работе критика.
Художественная критика, стимулирует и направляет влияние художественного творчества на активное вторжение читателя в жизнь. Критика своей интерпретацией произведения и прямыми социальными выводами и рассуждениями способна воздействовать на сознание и социальную активность читателя.
Критика воздействует на действительность и дает ее опосредованный произведением и непосредственный анализ и оценку. Тем самым художественная критика является одним из способов социального анализа общества. Короленко подчеркивал, что «нужна ясно поставленная идея (будь она публицистическая, художественная и т. д.), которую критик иллюстрирует анализом частного факта, представляемого произведениями писателя» . Критика делает прямые сопоставления произведения и действительности, что является одним из существенных путей вторжения этого типа духовной деятельности в жизнь. Изучение жизни, а не только литературы входит в круг профессиональной подготовки критика, что позволяет ему анализировать художественную правдивость произведения и раскрывать его соответствие запросам современного читателя.
Мы рассмотрели выше горизонтальный пласт художественного процесса, однако следует принять во внимание и его историческую «вертикаль». Критика воздействует на характер и направление силовых линий, идущих от художественной традиции и влияющих на все элементы художественно-творческого процесса (действительность — писатель-— произведение — читатель). Критика помогает и художнику и читателю ориентироваться по отношению к современному искусству, и к художественной моде, и к классическому наследию, и его традициям, и ко всей художественной культуре в целом.
Итак, критика, взаимодействуя с читателем, с художником, с искусством, с действительностью, выступает: а) как организатор общественного мнения в вопросах художественных и собственно социальных, б) как фактор воздействия на общество, в) как организатор художественного процесса, г) как «движущаяся эстетика», т. е. как аналитическое рассмотрение искусства на основе определенной методологии.
Критика — литература? Критика — наука?
В последние годы в нашей теории появились суждения, абсолютизирующие литературную природу критики и отрицающие научно-логическое начало в ней. По мнению сторонников данной теории, современная критика должна стремиться отказаться от «формально-логического» начала, ибо оно имело отрицательное воздействие даже на великих критиков.
Научное начало («рационализм»), в подобной трактовке, вредно для критики.
Мы придерживаемся взгляда на то, что критика двуедина по своей природе, она — погранична и является в некоторых своих функциях, особенностях и средствах литературой, а в других — наукой.
Художественная критика — составная часть художественного процесса, она вырастает из него на основе его собственных потребностей и на основе социальных особенностей потребления искусства обществом. Одной из своих сторон художественная критика является самокритикой искусства, она — коррелят в саморегулирующейся системе взаимодействия искусства и общества. Закономерно возникает вопрос: почему подобного рода явления нет в сфере научного познания? Конечно, научные рукописи и книги подвергаются устному и письменному рецензированию: оценки и критические анализы, отзывы и рецензии на научную продукцию часто публикуются в отраслевых журналах. Однако вся эта полезная и необходимая деятельность никак не консолидируется в специальную область, подобную художественной критике, — в некую «научную критику».
Конечно, у научных рецензий есть нечто схожее с художественной критикой: оценка результатов творческого труда, ориентация читателя в сфере достижений творческого процесса — своеобразная лоция в книжном море. Однако в науке эти рецензии носят вспомогательный характер, не становясь, как правило, составной частью самого научно-творческого процесса. Это объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, научные достижения поначалу обращены к специалистам и, лишь будучи проверены и внедрены в практику, входят в учебники и школьные программы -становятся достижением широких кругов. Во-вторых, научная истина может быть апробирована с помощью эксперимента, научные результаты могут быть внедрены в практику, в технику. Результаты художественного освоения мира ныне, как правило, сразу нацелены на восприятие массовой аудиторией, и главное — они никак не могут быть экспериментально проверены. Как только искусство стало адресоваться массовой аудитории, и его потребление оказалось достоянием широких слоев публики, обострилась потребность в специальной сфере, «пограничной» между наукой и искусством, — в художественной критике. В известном смысле художественный вкус критики и является инструментом экспериментирования, которое позволяет «апробировать» и оценивать произведение. В философии, как и в науке, критика не выделяется в особую сферу деятельности. Развитие мысли в форме полемики неизбежно связано с раскрытием позитивной мировоззренческой позиции. Критическая форма философствования — лишь определенный жанр собственно философского исследования, не выделяющийся в особую область деятельности, как это происходит с художественной критикой по отношению к искусству. Философская и научная критика не выходят из сферы философии и науки и ведутся на их «языке», в их категориях. В этих случаях не создается ни метаязык, ни метасистема, ни метапозиция по отношению к науке, художественная же критика являет собою метапозицию по отношению к искусству. Художественная критика осуществляет себя «на границе» искусства и эстетики и переводит художественную речь в иную семиотическую систему. В этом смысле художественная критика — явление уникальное в области культуры. Она двойственна по самой своей природе: одними особенностями, свойствами, формами выражения мысли критика родственна литературе, другими свойствами, способами мышления — науке.
Критика — литературоведение (история и теория литературы)
Философия дает единые методологические основы всех наук. Однако каждая дисциплина, учитывая особенности своего предмета и задач, пользуется частной методологией, которая специфически преломляет общефилософскую. Существует сложное взаимоотношение различных областей знания, изучающих литературу. От философии, дающей общий метод, инструмент познания, ко всем наукам отходят как бы методологически опосредствующие звенья, каждое из которых учитывает своеобразие проявления общих закономерностей применительно ко все более узкому кругу явлений. Эстетика, опираясь на философскую методологию, раскрывает особенности проявления диалектики в сфере эстетического освоения действительности, и в частности в сфере художественного творчества. Теория литературы раскрывает специфический характер проявления общих эстетических законов в литературе. История литературы, опираясь на знания, добытые теорией литературы (т. е. на определенное понимание законов литературного процесса), осмысляет от эпохи к эпохе реальное развитие литературы в его конкретности. Следующим опосредствующим звеном является литературная критика, которая на основе понимания общих законов и живого многообразия литературного процесса интерпретирует и оценивает современные художественные произведения, определяя их место в художественной культуре.
Остановимся подробнее на взаимоотношении истории и теории литературы, которое особенно осложнилось ныне, когда принцип единства исторического и логического глубоко проник и в теорию, и в историю литературы, и старому их противосостоянию пришел конец. История и теория литературы в разных формах, но с равной степенью обязательности призваны ныне раскрывать процесс литературного развития, постигать структуру литературы как определенную идейно-художественную систему и осмыслять закономерности ее исторического развития. И теория, и история литературы включают в себя и представляют собой взаимодействие «структурного» и «генетического» ряда литературы. Именно в исследовании взаимосвязи этих рядов осуществляется принцип единства исторического и логического в обеих науках.
В чем же все-таки их отличия? Прежде всего средства, приемы исследования у теоретика и у историка литературы различны, как и различны способы и непосредственные задачи обработки исходного эмпирического материала. Выступая как теоретик, исследователь стремится определить существо развивающейся системы, а действуя как историк, он характеризует самый процесс становления и развития ее различных форм, анализирует их конкретные проявления. Именно здесь проходит водораздел между теорией и историей внутри каждой науки, в том числе внутри литературоведения. Для теории характерен акцент на «горизонтальные», «поперечные» сечения исследуемого предмета, позволяющие познать структурное строение литературы на различных этапах ее развития. Для истории характерен упор на «вертикальное» («продольное») генетическое расчленение предмета. У теории и истории литературы различны не только направления, но и основания членения материала. Теоретическое изучение опирается на выявление классических художественных форм (с учетом их множественности); этот принцип дополнен раскрытием этапов изменения самой природы того или иного закона или свойства литературы, отражаемых в понятиях и категориях поэтики.
Историческая теория литературы дает такое структурное расчленение литературы, при котором соблюдается логическая последовательность рассмотрения ее исторически изменяющихся особенностей. Даже самые сложные проблемы выясняются просто и почти наглядно благодаря только тому, что они ставятся на надлежащее место и в правильную связь. Логическое рассмотрение в исторической теории литературы является формой воспроизведения исторического процесса развития литературы. Теоретическое рассмотрение предмета предполагает его воспроизведение в конкретно-всеобщей форме, его отражение, исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс. Исторической теории литературы присущ более крупный масштаб анализа литературного процесса, чем это имеет место в истории литературы. Путь от Одессы до Киева измеряется километрами, путь от Сириуса до Земли — световыми годами. И без соблюдения этих масштабов нельзя путешествовать по земле и нельзя заниматься ни астрономией, ни астронавтикой. Все зависит от того, какое именно пространство измеряется.
Историк литературы обязан обратить внимание на этапы творческой эволюции данного художника. Ученый, подходящий к литературе историко-теоретически, как правило, может не заниматься этапами творчества данного художника, ибо для него художник сам выступает как этап литературного развития.
От единого литературоведения отпочковались ныне различные сферы филологического знания. «Слависты», «западники», «восточники», «латиноамериканисты» раздробились на специалистов по еще более частным областям: античников, медиевистов, германистов, специалистов по русской литературе XIX в. и т. д. Однако и это не стало пределом «деления», появились пушкинисты, шекспироведы и т. д. Вокруг каждого большого поэта возникла целая наука. Кроме того, появились специалисты по отдельным крупным литературным произведениям. От литературоведения отпочковываются новые ветви, происходит такое приближение к объекту, при котором можно охватить все его подробности и проникнуть в самую его суть. Этот необходимый и плодотворный процесс «дробления» родил целую науку вокруг «Божественной комедии», «Гамлета», «Медного всадника». Однако такое приближение к предмету, без которого нет прогресса литературоведческой науки, было бы чревато утратой перспективы, измельчением масштабности мышления, если б не возникла в пауке обратная тенденция ко всеохватывающему взгляду. Теория литературы должна вернуть литературоведению целостность, должна, используя мыслительный материал, появившийся благодаря «дроблению», оттолкнувшись от конкретного богатства, прийти к созданию обобщающих концепций. Теория литературы становится гарантом исторически масштабного мышления всего литературоведения и истории литературы, в частности. История литературы же обеспечивает конкретность и предохраняет от дурной абстрактности все литературоведение и теорию литературы в особенности. Теория дает истории литературы общую перспективу художественного процесса. В истории литературы теория обретает то конкретное богатство, ту реальную плоть художественного процесса, без которых немыслимо никакое мышление, стремящееся к перспективности, целостности, историчности.
Методология и теории, и истории литературы восходит в конечном счете к общефилософской, диалектико-материалистической методологии, но в первом случае она опосредствуется (учет общих законов искусства) эстетикой, а во втором случае (учет и общих законов искусства, и частных законов литературы) эстетикой и теорией литературы.
Существует сложная, подвижная система взаимодействия внутри различных наук о литературе и между ними и эстетикой и философией. Эстетика, вооружая теорию литературы методологически, черпает в ней, как и в теории и истории отдельных видов искусства, конкретный материал. Теория литературы, вооружая историю литературы методологически, находит в ней конкретный материал для своих обобщений и т. д. Гибкость и эластичность системы взаимодействия различных наук обусловливает возможность всестороннего охвата и изучения такого сложного и многогранного явления, как искусство.
И критика, и литературоведение непосредственно рассматривают и анализируют литературу. Между ними нет непроходимой грани. Один и тот же автор нередко выступает и как критик, и как литературовед. Однако между литературоведением и критикой существуют и различия. Попробуем провести по разным параметрам сопоставление литературоведения и критики. Предложенная нами таблица дает представление о сходствах и различиях этих двух сфер постижения художественного творчества.
Конечно, указанные здесь различия нельзя абсолютизировать, граница между литературоведением и критикой подвижна и проницаема, и все же в тенденциях, в упоре на ту или другую сторону дела сказывается специфика каждой из этих областей постижения искусства.
Важнейшими профессиональными качествами критика являются талант, независимость мнений, ученость, начитанность, уважение к традиции, осмотрительность, что в совокупности равно зрелости. Данные качества в свое время сформулировал еще А.С. Пушкин. КРИТИКА И ЕЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СО СМЕЖНЫМИ ОБЛАСТЯМИ ДУХОВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Литературно-критическая мысль зарождалась внутри самого поэтического текста, который обретал рефлексию на самого себя и стал включать в себя, начиная с поэм Гомера, а потом в ранней лирике и трагедии, ценностные суждения о сюжете, деталях, о степени правдоподобия и художественных достоинствах произведения. Наряду (и в известном противостоянии) с внутрипоэтическими суждениями о художественном творчестве в древнегреческой культуре возникли (главным образом внутри философии) первые теоретико-эстетические положения, обобщающие опыт искусства. Другими словами, критика возникла благодаря «встречному» движению науки и искусства.
Начиная с IV в. зарождаются риторические школы, формировавшие нормы ораторского искусства, столь необходимого каждому гражданину полиса в ситуации его демократического развития. Демократия требовала ораторствования, порою и навыков демагогии, и риторика возникла в ответ на эти социальные потребности. При этом риторика пыталась опереться на предшествующий литературно-художественный опыт «и таким образом в ходе развития риторики возник другой процесс — вычленение из риторики при ее сложных и изменчивых отношениях с философией литературной критики в самостоятельном виде». Значение риторики по отношению к литературной критике весьма существенно для понимания ее природы, функций и метода. «Возврат» к опыту риторики или, вернее, включение ее мыслительного материала в арсенал методологии современной литературной критики опирается на историю возникновения этой сферы духовной деятельности.
Соперничество между поэзией и философией во влиянии на формирование литературной критики далее сменяется соперничеством эстетики и риторики. В этом смысле можно сказать, что литературная критика родилась из процесса взаимодействия поэзии с эстетикой и риторикой путем втягивания их в процедуру конкретных оценочно-интерпретационных суждений. Критика появляется лишь в римскую эпоху, после долгого периода «подготовления», «преодоления инерции» собственной традиции эстетики и риторики и приведения их в действие.
Исторически более раннее происхождение эстетических знаний, чем собственно литературной критики, свидетельствует о том, во-первых, что это две различные сферы деятельности, каждая из которых обладает своей спецификой. Во-вторых, история происхождения выявляет внутренние связи критики с эстетикой (т. е. сферой теории), с риторикой (которая в этом историческом процессе олицетворяет собою сферу методологии) и с собственно поэзией (которая нуждалась в художественных критериях и поэтому саморефлектировала, создавая принципы и процедуры самооценки).
Филогенез и онтогенез критической мысли совпадают. Зная историю становления критики, мы легче можем постичь ее современную структуру и поле ее духовных взаимодействий. Рассмотрение природы критики должно включать в себя исследование ее отношений:
1) с областями теоретического изучения литературы (такими, как эстетика, теория литературы, поэтика и т. д.);
2) с дисциплинами, причастными к методологии литературно-критической интерпретации (такими, как риторика, герменевтика);
3) с дисциплинами, помогающими анализировать текст (лингвистика);
4) с дисциплинами, вырабатывающими принципы и процедуры оценки;
5) с поэзией и другими областями художественного творчества (такими, как музыка, кино и т. д.), каждая из которых содержит в себе такой художественный опыт, который позволяет сделать ее не только объектом, но и инструментом исследования.
Критика и эстетика Для современного художественного развития характерно историческое движение литературной критики к самоопределению в качестве сферы общекультурного самосознания литературы. Теоретическим же сознанием литературы и искусства является эстетика. Каковы же взаимоотношения между этими сферами духовной деятельности?
Некоторые исследователи полагают, что существенным недостатком современной науки о литературе является ее «эстетическая глухота», ее философско-методологическая близорукость. Американский литературный критик М. Каули Пишет: «На содержании многих... книг сказалась полнейшая эстетическая глухота их авторов... в ряде случаев ощущалось пренебрежительное отношение к писателям и их трудам, становившимся не более как первичным сырьем для всевозможных критических операций».
Критика есть движущаяся эстетика в том прямом и ясном смысле, что критический анализ плодотворен и результативен только в том случае, если в его процессе приводится в движение весь современный аппарат эстетических категорий и если исследование текста опирается на «снятый» художественный опыт человечества, т. е. на эстетику.
Критика в своей аналитической деятельности не может не учитывать специфические особенности искусства. Образная мысль способна взаимодействовать с опытом читателя. Она обращается интимно к человеку, к его личному опыту. Отсюда следует не однозначный смысл образа. Однако в его прочтении нет места для релятивизма, для произвола. Существуют границы прочтения и интерпретации. Образ дает фиксированную программу размышления читателя над определенным кругом жизненного материала. Из этого понимания природы образа следует ряд выводов, относящихся к критике. Чтобы интерпретация была адекватна художественной мысли, критик должен вобрать в себя широчайшие слои жизненного и эстетического опыта. Нельзя требовать тождества оценок от всех критиков.
Объектами исследования литературоведения и критики являются художественное произведение и литературный процесс. Последний не может быть представлен как простая сумма отдельных художественных произведений. В. Короленко подчеркивал, что критика должна располагать в «стройную перспективу» всю массу художественных произведений.
Для понимания произведения и художественного процесса, для ориентации критики в сложном художественном пространстве современной мировой литературы большое значение имеет разработка аппарата эстетических категорий.
Разветвленная, диалектически гибкая система эстетических категорий и законов и является теоретической основой методологии критики и литературоведения.
А. Пушкин отмечал, что критика должна опираться на эстетические и историко-литературные знания, а также острое понимание современного художественного процесса: «Критика — наука открывать красоты и недостатки в произведениях искусства и литературы. Она основана на совершенном знании правил, коими руководствуется художник или писатель в своих произведениях, на глубоком изучении образцов и на деятельном наблюдении современных замечательных явлений».
Критика и литературоведение и создают «задел знаний» для эстетики и ставят перед нею вопросы, решение которых продвигает теоретическое знание вперед. Критика фиксирует первые наблюдения и уясняет некоторые основные законы творчества. Результаты этих первых наблюдений гипотетичны и частны, но у серьезного критика все ориентировано на закономерности, на высокие глобальные обобщения. Тем более последнее касается литературоведения, которое имеет дело не с текущим меняющимся процессом, а с процессом относительно стабильным, на который ученый смотрит с известного исторического расстояния. Эстетика же призвана систематизировать знания, накопленные критикой и литературоведением, и проверять, отвергать или поднимать гипотетические знания до уровня системы законов и категорий. Задумываясь над типологией эстетических категорий, можно наметить следующие их типы:
1. Категории действительности и искусства (эстетическое, прекрасное, возвышенное, трагическое, комическое, безобразное, низменное и т. д.). Эти категории составляют аппарат анализа эстетического богатства произведения.
2. Категории гносеологии искусства (художественный образ, метод, художественная правда и т. д.) — аппарат анализа художественной правды (соответствия искусства жизни).
3. Категории социологии искусства (партийность, народность, идейность, национальное и интернациональное, художественная концепция и т. д.) — аппарат философско-социологического анализа.
4. Категории аксиологии искусства (эстетический идеал, ценность, художественность, целостность, стиль и т. д.) — аппарат аксиологического и стилистического анализа.
5. Категории онтологии художественного произведения (беллетристика, бестселлер, шедевр, классика, массовое, элитарное и т. д.) — аппарат онтологического анализа.
6. Категории художественного процесса (направление, художественные взаимодействия: традиции, новаторство, отталкивание, влияние, художественный прогресс и т. д.) —аппарат сравнительного анализа.
7. Категории творческого процесса (замысел, набросок, черновик и т. д.) — аппарат творческо-генетического и текстологического анализа.
8. Категории антропологии искусства (художник, способность, талант, гений, творческий путь и т. д.) — аппарат биографического анализа.
9. Категории восприятия художественного произведения (художественное наслаждение, художественное
- восприятие, катарсис, «уровень рецепционного ожидания» и т. д.) — аппарат рецепционного анализа.
10. Категории морфологии искусства (виды: литература, театр, кино, живопись и т. д.; роды: эпос, лирика, драма, станковая живопись, монументальная живопись и т. д.; жанры: роман, рассказ, новелла, поэма, лирическое стихотворение и т. д.) — аппарат межвидового и общекультурного анализа.
11. Категории структуры художественного произведения (текст, контекст, оппозиции, бинарность, художественное время и пространство и т. д.) — аппарат структурного анализа.
12. Категории художественной коммуникации (адресант, адресат, образ-знак, код, интонация и т. д.) — аппарат коммуникативно-интонационного анализа.
Эстетика — система категорий и законов. Методология критики неразрывно связана с этой системой. Законы эстетики дают теоретическую основу литературно-художественного анализа. Существенные моменты самого познания становятся опорными пунктами методологии. Каждый из различных типов художественного анализа (стилистический, биографический, сравнительный, аксиологический, социологический и т. д.) имеет свой категориальный аппарат.
(По материалам коллективной монографии «Методология русской литературной критики» М.,1989 г)
