Ну, да-да-да...
Уже сто раз рассказали, но не так! А на самом деле в этой истории всё было по-другому.
* * *
Жил-был один человек. Не принц, не нищий, просто — человек. И был он «ботаном»,
во всех возможных смыслах. Во-первых, его звали Вениамин (что означает — любимый сын);
во-вторых, по образованию Вениамин был биолог и даже — ботаник, и ко всему прочему,
занимался многолетними травянистыми растениями семейства Астровые или Сложноцветные —
Taraxacum Asteraceae, проще говоря, одуванчики.
Как-то так сложилось, что друзей у Вениамина не было. В студенческие годы он был слишком застенчив
и слишком увлечён своей ботаникой. Впрочем, и после, самым интересным и любимым его занятием
оставались одуванчики. Конечно, была у него и студенческая любовь «на всю жизнь». По итогам которой,
где-то через год, осталось в наследство укороченное имя Веник и понимание, что не все цветы хороши.
А вот от «родового поместья» пришлось отдать две комнаты + кухня + с/у раздельный — для Люсеньки.
Потому что Люсенька не могла больше терпеть «эти дурацкие горшки с дурацкими одуванами"
и помешанного на них ботана Веника.
Поэтому поселился Веня со своими Taraxacum Asteraceae на даче. А ему там и нравилось!
Дача стояла обособленно, на самом краю деревни, ближе к лесу. И никто Вене не мешал выращивать
на приусадебном участке, столь любимые им, сорняки и писать многотрудную работу всей жизни,
очень важную для узкого круга таких же, как Веня, ботанов, ибо всё остальное человечество
было занято делами более глобальными и доходными.
А тут ещё короновирус. На кафедре все занятия перевели в online. Веня почти полностью погрузился
в научную свою деятельность. И была у него мечта. Не, не так. Была у него Мечта!
Вывести особый подвид Taraxacum Asteraceae изменённым окрасом и новыми дико лечебными свойствами.
Так пролетела первая короновирусная весна, за ней лето, осень, зима…
И к новой весне Веня стоял на пороге грандиозного открытия! В семи горшках из десяти (а это успех!)
молоденькие Taraxacum Asteraceae дали удивительный алый окрас. Рыдайте все, кто не верил в Великую Науку!
И в Веню. Предположительно, эти экземпляры должны были иметь совершенно новые, прорывные характеристики
в области лекарственного применения. Но какие — предстояло ещё выяснять.
Веня, как учёный без мирового (пока) имени, о своих успехах сообщил коллеге из крупнейшего столичного института,
отправил ему все лабораторные дневники и выводы по предварительным и ожидаемым эффектам
от нового алого Taraxacum Asteraceae.
Это было счастливое время для Вениамина! Стоять на пороге открытия, пусть даже этот порог
в маленькой, заметённой снегами, деревушке, и уже каким-то сто седьмым чувством понимать: «Вот оно!
Вот! Человечество спасено! Taraxacum Asteraceae многократно увеличивает сопротивляемость
млекопитающих (а человек — это они) почти ко всем видам вирусов и к очень многим бактериальным инфекциям...»
Коллега из пафосного столичного института оказался парнем быстрым на подъём и незамедлительно прилетел
в деревню Сорняково, где, собственно, и решалось в данный момент Будущее Человечества.
Даже беглого ознакомления с образцами хватило Казимиру Модестовичу Фахр-ад-дин Гургани
для того, чтобы понять экономический и… общепланетарный эффект от открытия «беспонтового ботана».
Ясно было, что деньги потекут рекой, спешно превращающейся в океан. Такую мощную струю оставлять
на самотёк Вениамину? Где Вы видели подобную глупость! Казимир Модестович дураком точно не был.
Горячо и по-восточному многословно нахваливая оторопевшего Веню, быстро упаковал все семь удачных образцов
в контейнеры и, пообещав «дать открытию коллеги полный ход», а самому Вениамину — мировую славу и благодарность
от спасённого человечества, ну и многия-многия..., и всё такое.., и « Вы — Гений, коллега!» — умотал в столицу «вечерней лошадью».
Веня долго ещё ждал. Сначала — поздравлений, признания, благодарности от «спасённого человечества», потом — ответа (хотя бы) от Казимира Модестовича Фахр-ад-дин Гургани. Но тут, весна в деревне Сорняково, распутица, и где-то старая сосна, сваленная ветром,
оборвала электрические провода и интернет кабель… Короче, не дождался.
Однажды, ветренным и неприютным мартовским вечером, услышал Вениамин под окнами слабое мяуканье.
Сначала думал — почудилось, ветер воет, но вышел всё-таки на крыльцо. Существо, которое издавало жалкие звуки, смутно напоминало котёнка, только очень маленького, больного и несчастного. Веня подхватив зверёныша на руки, занёс его в дом. Растопил посильнее печь и устроил ему гнездо
в коробке от кроссовок «Adidas». Сидел, гладил мягкую шкурку и всё рассказывал новому жильцу про неожиданные целительные свойства «Аленького цветочка». Вот, прямо, душу изливал. И становилось Вене от этого лучше и спокойнее. Котёнка он тоже вытяжкой из «Аленького цветочка» напоил, ну, и накормил, конечно.
Время шло. В Большом Мире величайшими учёными были синтезированы несколько вакцин от «чумы XXI века». Вирус стал сдавать позиции, вакцинация шла своим ходом. А в дереве Сорняково, наконец, просохли просёлочные дороги. Цивилизация, в виде электричества, интернета и новостей, ворвалась в тихий, сонный, деревенский мирок.
Тогда-то Веня и узнал, что одна из вакцин синтезирована коллективом ученых под руководством, теперь уже академика, Казимира Модестовича Фахр-ад-дин Гургани.
Но Веня всё равно был счастлив.
Да-да! Потому что:
во-первых, Веня был и остался «ботаном»;
во-вторых, у него проросли три ранее не всходивших образца «Аленького цветочка»;
в-третьих, АЦ («Аленький цветочек» - здесь и далее примечания автора))) дал отличную всхожесть. АЦ, высаженный в почву деревни Сорняково, продемонстрировал новые и ещё более устойчивые целебные качества;
в-четвёртых, Люсенька сказала, что иногда будет приезжать летом!
И в-пятых, Умка (котёнок, спасённый Вениамином по весне) вырос в чудесного котищу и научился разговаривать.
Первое, что сказал Умка — «Коллега! Вы — гений!» *
Все события, описанные в сказке, считать за сказку, ничего общего с реальностью не имеющей.
Автор не высказывает никаких предубеждений к лицам любых национальностей и фамилия столичного учёного « Фахр-ад-дин Гургани» была результатом произвольного выбора и просто понравилась мне… фонетически.
