Как позабыть наконец мне лжеца Ипокрита,
что на героя из мифов эллинских похож?
Strega
Проживаю в Асбесте я. При каком-то заводишке.
Я служу там охранницей, как и мама моя.
«Почему же ты, доченька, так ни с кем и не сходишься?
Ты же все-таки женщина – “церковь, кухня, семья”».
Но в Асбесте не встретила я мужчину желанного,
И тогда отвела меня моя мать в турбюро.
И решили поехать мы не в Испаноголландию -
В легендарную Грецию. Там я буду Монро!...
У прилива Эгейского я лежала, прелестная,
А мужчина поблизости мне Гомера читал.
Это он так ухаживал, завораживал песнями,
Доставая до сердца мне. И в итоге - достал.
Менелаи с Гермесами, Одиссеи и Гекторы,
Смелость, ум, обаяние. Кто не бог, тот герой.
Обожали их женщины за красивые векторы,
И за общую развитость, и за мышцы горой.
Что-то было исправлено, что-то было переврано.
Так, троянского коника он назвал Россинант.
«Илиаду» бессмертную он с другими шедеврами
Перепутывал начисто. Я твердила: «Шармант».
Сердце девы в груди моей и шкворчало и лопалось,
И казалось, что сливками тортик жизни полит.
Грека звали по паспорту Эврипид Попадопулос,
Впрочем, он отзывался мне даже на Ипполит.
Это был попадос и всё! Я влюбилась беспамятно,
Каждый день заплывала я рядом с ним за буйки,
И под греческим солнышком отдавалась без паники
Под напевы гекзаметра илиадской строки.
Только мама грозила мне: «Не гуляй, доча, с греками,
Коль они слишком в возрасте, вот как этот герой.
Я сравню тебя, милая, с полноводными реками,
А его с второсортною лососёвой икрой».
Я, рыдая, с ней спорила, просто не было моченьки,
Но она непреклонная, как ахилловский щит:
«“Госпожа Попадопулос” - как-то это не очень-то,
Как-то это уж, доченька, ну совсем не звучит».
С этим доводом маминым не могла уже справиться,
Стали оба несчастными – я и мой Ипполит.
Проживаю в Асбесте я, на заводе охранница,
И по-прежнему матушка за безмужье корит.
